К свету

ЭПИЛОГ. 41-Й ГОД ПРАВЛЕНИЯ ЗЕМНОЙ ИМПЕРИИ

ДРЕДНОУТ "ТЫРГОВИШТЕ",

СИСТЕМА ШОНГ,

241,5 СВЕТОВЫХ ЛЕТ ОТ ЗЕМЛИ

- Мы закончили обработку данных с полета первого беспилотника, - сказал Стивен Бучевски, когда дредноут незаметно скользнул к далекой звезде, ради достижения которой они проделали такой долгий путь. - До встречи со вторым беспилотником еще сорок три минуты.

- Превосходно, мой Стивен, - сказал Влад Дракула из командирского кресла в центре мостика, прищурив зеленые глаза, когда он уставился на блестящую точку в центре главного дисплея.

В данный момент эта звезда находилась примерно в тысяче девятьсот астрономических единиц от "Тырговиште", поскольку они приближались к ней с максимальным ускорением в шестьдесят g, которое мог выдержать их компенсатор инерции. Они находились в обычном космосе чуть меньше двух дней, и их текущая скорость составляла 0,34 c - чуть более 101 000 км/с. При их нынешнем ускорении им потребовалось бы еще три дня, чтобы достичь восьмидесяти процентов скорости света, которую могла поддерживать их защита от частиц, и тогда они стали бы гораздо менее скрытными, чем в данный момент. Но их план предусматривал открытый подход к тому времени, с показом оригинального транспондера шонгейри "Тырговиште". Если предположить, что они долетят до Шонгару, единственной похожей на Землю планеты в системе Шонг, то на все путешествие - включая более пяти с половиной дней баллистического полета при скорости 0,8 световой - потребуется еще тринадцать дней. После их, казалось бы, бесконечного перелета только для того, чтобы добраться сюда, эти последние тринадцать дней предстали перед Бучевски как тринадцать столетий. Если им нужно было что-то сделать, он хотел довести это до конца и покончить с этим навсегда.

Главная причина, по которой они вышли в n-пространство так рано, заключалась в том, чтобы дать достаточно времени своим гораздо более скоростным разведывательным дронам исследовать внутреннюю систему, прежде чем они объявят о своем присутствии. У них был только один корабль, и хотя он был вполне способен стерилизовать любую планету, он все еще оставался всего лишь одним кораблем. Если бы они беспрепятственно добрались до пределов досягаемости ракет, он мог бы справиться с любыми силами, находящимися вблизи планеты, прежде чем они смогут приступить к действиям, но все их данные устарели на восемьдесят земных лет. Им следовало посмотреть, что могло измениться за это почти столетие, прежде чем они планировали свою настоящую атаку. И Влад Дракула стремился к тому, чтобы это планирование было как можно более тщательным.

Бучевски взглянул на Влада со своего кресла на посту тактического офицера. Рука, которая на самом деле запустила бы эти ракеты, будет принадлежать ему, и он задавался вопросом, как он будет относиться к этому в бесконечные дни жизни вампира. Он не ожидал, что ему это очень понравится, но, по крайней мере, он заставил Влада отказаться от своего плана прямого геноцида. Вероятно, это не принесло бы большой пользы другим колониям шонгейри, и Бучевски полностью понимал, почему эти другие корабли будут неуклонно делать именно то, что они намеревались сделать. Но во Владе Дракуле осталось больше человечности, чем думал сам Влад до того, как Бучевски обратился к нему. И поскольку так оно и было, он был готов довольствоваться "всего лишь" отправкой шонгейри обратно в каменный век.

Бучевски жалел, что не смог убедить Влада согласиться на еще менее драконовский исход, но история не зря назвала его сыном дракона. И, как он указал, зеленые глаза были холоднее вакуума за корпусом "Тырговиште", он намеревался оставить по крайней мере треть из них в живых после систематической бомбардировки, которая уничтожила бы все следы планетной промышленности.

- И это, мой Стивен, - сказал он отстраненным, ледяным тоном, - гораздо лучше, чем они намеревались сделать с нами. Действительно, во многих отношениях это гораздо более мягко, чем то, что они на самом деле сделали с нами до того, как мы их остановили. Я оставлю в живых треть из них, а не четверть человеческой расы, которую мы спасли от них.

Бучевски не мог с этим спорить, и жесткая и озлобленная часть его даже не хотела этого. Более того, чего бы он ни хотел, это было лучшее, что он собирался получить.

- Никаких признаков каких-либо серьезных изменений по сравнению с первым полетом, - сказал он сейчас, выводя на экран подробную схему внутренней системы. - У них больше присутствия на Шонг V, чем было при отбытии Тикейра, но это не настолько больше, чем смогла бы сделать группа людей за тот же промежуток времени. И их промышленная база, похоже, вообще не выросла.

- Нет причин, по которым это должно быть так, - сказал Кэлвин Мейерс. Бучевски взглянул на светловолосого, плотного бывшего сержанта-артиллериста с угольных месторождений Аппалачей, и Мейерс пожал плечами. - Одна вещь чертовски ясна из их собственных записей, шеф. Если что-то не сломалось, никто из этих ублюдков из Гегемонии не станет тратить время на его починку. Они считают, что того, что у них есть, достаточно, так зачем с этим возиться?

- Верно, Кэлвин, - кивнул Влад. - В этом отношении они совершенно не похожи на людей, не так ли? - Его улыбка была неприятной. - Я ловлю себя на том, что задаюсь вопросом, чего добился губернатор Хауэлл за время нашего путешествия.

- Не знаю, - сказал Бучевски. - Хотя не думаю, что Гегемонии это очень понравится.

- Думаю, что нет, - согласился Влад. - На самом деле...

- Мадре де Диос! - ахнул Франсиско Лопес. Другой оставшийся в живых из первоначальной группы американцев Бучевски на борту "Тырговиште", он продемонстрировал заметные навыки на сенсорном комплексе дредноута, что сделало его логичным выбором для управления им. Теперь голова Бучевски резко повернулась, когда Лопес начал набирать команды на своей консоли.

- Неизвестный корабль на расстоянии семи световых секунд! - рявкнул он. - Приближается с кормы и с высоты. Идет со скоростью шесть тысяч километров в секунду. Ускорение...

Он остановился и с трудом сглотнул, затем посмотрел на Влада.

- Влад, что бы это ни было, ускорение превышает сотню g, - решительно сказал он. - И у него странная подпись.

- Что ты подразумеваешь под 'странным', Франциско? - спросил Влад до нелепости спокойным тоном. Если расчеты Лопеса были верны, то, что бы это ни было, оно должно было настичь их менее чем за шесть минут ... а "Тырговиште" понадобилось двадцать минут, чтобы подключить свой фазогенератор.

- У него нет носовой волны, - сказал Лопес, отвечая на вопрос Влада, и Бучевски нахмурился. При скорости в тридцать шесть процентов от скорости света щиты чужака от частиц должны были излучать по крайней мере какую-то энергию. При такой скорости частица весом в один микрограмм высвободила бы 5800 мегаджоулей - что соответствует энергии 1,4 тонны тротила - при попадании в защитные экраны.

- Это... странно, - сказал он вслух, передумав в последний момент и избегая грязных слов вроде "невозможно".

- Действительно, мой Стивен, - сухо сказал Влад. - Приготовьте свое оружие, пожалуйста.

- Оружие готово, - подтвердил Бучевски, нажимая клавишу, которая снимала предохранители. - Слежение.

- В кормовом массиве есть изображение, - сказал Лопес.

- Покажи его нам, - приказал Влад.

- Сейчас будет, - ответил Лопес, и на дисплее, который показывал основную систему, внезапно появилось совсем другое изображение.

Оптические системы Гегемонии были на удивление хороши. Задняя матрица имела разрешение двенадцатиметрового телескопа-рефлектора, и семь световых секунд были для нее ничем. Что еще лучше, вертикального расстояния было достаточно, чтобы как следует рассмотреть их преследователя, и Бучевски с трудом сглотнул, когда на дисплей послушно наложилась шкала, показывающая размеры незнакомца.

Длина "Тырговиште" составляла более пяти километров, а боевой корпус - километр в диаметре. Незнакомец был почти двадцать пять километров в длину и четыре километра в диаметре, и не было никаких признаков чего-либо, отдаленно напоминающего вращающийся участок. Это было огромное серебристое веретено, нелепо длинное для своей ширины даже с такой огромной балкой, с каким-то выпуклым корпусом на том месте, где, должно быть, находился его нос. В этой конструкции тоже было что-то очень странное, хотя он и не мог точно сказать, что именно. Что-то насчет света...

- Не стреляй, - сказал Влад, затем слабо улыбнулся, когда Бучевски вопросительно посмотрел на него. - Во-первых, - сказал он, - я полагаю, что осторожность была бы не лишней, учитывая размеры наших посетителей и возможности, которые они уже продемонстрировали нам. И, во-вторых, я сомневаюсь, что это шонгейри. Понятия не имею, кто это может быть вместо щенков, но не могу представить, что они достигли такого радикального улучшения в своей технологии всего за восемьдесят лет. Действительно...

- Лазерный сигнал, - объявил из секции связи Иоан Драгическу, один из румын, служивших у Влада до вторжения. - Это...

Он сделал паузу, затем заговорил очень осторожно.

- Это запрос на связь ... на английском языке.

Английский? Бучевски почувствовал, что его брови пытаются подняться на макушку. Английский? Это было...

- Странно, кажется, ты сказал, мой Стивен? - Влад наблюдал за этим с еще более тонкой улыбкой, затем кивнул Драгическу. - Выведи это, - сказал он.

- Сейчас сделаю, - сказал Драгическу, и Стивен Бучевски внезапно почувствовал себя так, словно он все еще был новичком, которого только что ударили прямо между глаз.

- Привет, Влад, - сказал Дэйв Дворак с дисплея. - Нам нужно поговорить.