Изнанка света

Глава 23 «Равнение — на вождя!»

Констанца, окрестности Сильвары,

ноябрь 1989 г.

«По сообщениям ряда зарубежных информационных агентств, из неофициальных источников в Совете народного спасения стало известно о контрнаступлении, предпринятом сегодня вечером верными диктатору войсками и подразделениями «шербими» в районе города Сильвара. Продвижение войск Совета было остановлено, есть данные, что они отброшены от города с большими потерями. О местонахождении самого бывшего диктатора пока ничего не известно, есть данные, что он находится за пределами Констанцы. Никаких официальных заявлений по поводу контратаки под Сильварой пока сделано не было».

Как только вертолет, в котором находились Эйно и несколько офицеров, сопровождавших его, приземлился, и был уточнен район, где мог находиться беглый тиран, в Михайград был отправлен запрос. Он состоял всего лишь из одного слова: «Наживка».

Теперь в эфир по всем каналам была запущена именно она. Разумеется, дикторы не знали, что это за информация, поэтому их трагический тон был вполне трагическим. Еще бы — когда в таких случаях используются зарубежные агентства, беда не просто на пороге — она уже случилась. Это было понятно всем — мало того, что в самом Михайграде не затихает стрельба, мало того, что в столице постоянно «работают» на улицах снайперы, и никто не защищен от пули, — теперь Сильвара полностью в руках убийц, и их войска движутся… Куда? Понятное дело — на столицу. А свои бегут, а это значит — надо идти ко Дворцу эдельвейсов, к последней точке опоры. И держаться, что бы там ни случилось!

Конечно, кое-кто рассуждал и иначе, некоторые уже готовились бежать из столицы. Но не все, далеко не все.

И уж подавно, далеко не всем было известно — информация рассчитана всего лишь на одного человека. На того самого, который мечется по своей стране, как загнанный заяц.

Один из встречающих покачал головой:

— Во врать! Я же сам два часа как оттуда! Они еще стреляют, но этого… Недополководца Аннибала уже взяли. Пьяный в дупель! Он, говорят, даже не сообразил, что его при шли брать. Что-то там орал про обращение не по форме.

Возражать сержанту никто не стал. Эйно было не до того: он внимательно рассматривал дорожную карту. Ему и фонарик-то был ни к чему, он аккуратно подсвечивал схему только для того, чтобы не вызвать удивление собравшихся.

— Думаю, дело обстоит так. Вот лесной массив. Проходившую мимо машину видели в последний раз здесь… И вот здесь, — он ткнул в кружок на карте. Прятаться им остается только на участке леса, там, где дорога делает поворот. Если бы они прорвались в Сильвару…

— Да уж был бы им горячий прием! — зло сказал офицер.

— Не горячитесь, капитан, — покачал головой сопровождающий. — Горячий прием мог быть приготовлен нам… Поэтому — по машинам. Инструктаж все прошли? Теперь мы — «шербими».

— Флаг над головной машиной, — напомнил Эйно.

— Выполним, — кивнул сопровождающий. А потом тихо спросил:

— А он вас знает?

— Полагаю, нет. Может почувствовать — пожалуй. Главное — действуйте быстро и четко, по моей команде. После поимки остальные машины увеличивают дистанцию.

— Проще было бы вертолетом! — почти с укором сказал один из офицеров.

— Не проще, капитан. Очень даже не просто. В лучшем случае вертолет сел бы за границей. А про худшие и говорить нечего. Мы не знаем, что он сейчас из себя представляет.

— Хорошо.

Офицер ничему не верил, но приказ есть приказ, а уж если это — приказ Совета, а не диктатора — его надо выполнять и не задавать лишних и ненужных вопросов.

Дела шли все хуже и хуже. Он почти забросил руководство своими зомби, посчитав, что они и без того наведут панику. А паника в столице — это было главным, для чего все и рассчитывалось. Основательно перетряхнуть Михайград, заставить толпу у Дворца эдельвейсов рассеяться, организовать смятение в рядах военных, а еще лучше — заставить их стрелять друг в друга по ошибке, — все это его особые снайперы выполнят и без чуткого руководства. А то, что их отстреливают — не столь важно, всех все равно не перебьют.

Теперь надо было думать о другом. Мертвецы пусть себе работают — пора заняться живыми. Например, войсками, которые остались ему верны. И прочими, которые перешли на сторону мятежников. С ними все понятно: главное для него — появиться в нужное время в нужном месте. И — захватить как можно больше. Когда паутина, пусть на небольшом пространстве — снова свяжет живых, — тогда придет конец мятежу.

Он слушал информацию, исходившую от мятежников, безо всякого отвращения — с чистым и холодным интересом. В Михайграде есть убитые и раненые? Что ж, работа продолжается. Мировое сообщество замерло в ожидании? Прекрасно, в столицу не доставят ни грамма «гуманитарки» — кому ж охота рисковать?!

В глубине души он предполагал, что охотниками до риска могут стать русские, но ведь у них сейчас были свои проблемы. И вряд ли даже они смогут хоть что-то быстро наладить. На это уйдет не один день, а пока горожане будут лишены еды и пищи. Кстати, неплохо бы, чтобы кто-то из зомби взорвал водоочистные сооружения. То-то будет радости в столице. Кстати, один отряд он уже туда посылал, но их перебили по дороге. Можно будет организовать следующий, это существенно…

Размышления Леона Андруцэ прервал какой-то неясный шум. Он подошел к машине, растолкал спящего шофера.

— Ну-ка, выгляни на дорогу. Там что-то происходит… Водителя такси не надо было упрашивать дважды. Его вообще не надо было упрашивать.

Диктатор посмотрел вслед удаляющемуся силуэту. Что ж, они надежно укрыты. К тому же, совсем необязательно, что здесь появятся танки мятежников. Скорее уж, наоборот — по крайней мере, если верить «неофициальным сообщениям».

Для искушенного в политике диктатора было понятно — сообщение-то вполне официальное. Просто Совет мятежников сообщает: под Сильварой им устроен полный разгром. Может быть, даже Ватерлоо…

— БТРы. Штук пять, — выдохнул запыхавшийся водила. — Движутся сюда, очень медленно…

— Молодец, спасибо. А чьи — не уточнил?

— Как прикажете, товарищ президент!

— Никак не прикажу. Сам посмотрю — поближе. Вождь решительно направился к придорожным зарослям. Ага, а вот и они. Колонна БТРов медленно двигалась по дороге, словно бы никуда не спеша. Никаких эмблем, хотя есть флаг над головной машиной. Посмотрим, если это — «дырка от бублика», знамя мятежников — значит, они отступают от Сильвары. Только вот почему так медленно?

Порыв ветра развернул флаг, но диктатор так и не смог рассмотреть символики («Что тут поделать, стареет эта шкурка, стареет», — с досадой подумал он). Но еще один порыв ветра подсказал: флаг — целый. Свои! Верные «шербими» не оставили его, не забыли, кто кормил их с руки.

На губах Леона Андруцэ заиграла радостная улыбка.

— Беги, заводи машину! Живо. Выезжаем к ним.

Ему вдруг не захотелось показываться пешим — в лесу, в испачканном и мятом плаще. Каким бы он стал жалким зрелищем. А так — хоть какая-то представительность.

Когда перед первым из БТРов выскочила автомашина — прямо из редколесья — те, кто сидел в броневике, были уже готовы.

К машине немедленно подскочили двое автоматчиков, кто-то дернул дверцу.

— Вылезай! Документы! — раздался грубый голос офицера.

И тут же он сменился на восторженное:

— Товарищ президент!

Автоматчики мигом отскочили от автомобиля и застыли по стойке «смирно», когда из машины показался САМ.

— Смирно! — проорал офицер. Все было слегка не по уставу, но сейчас это можно и извинить. — Равнение на президента!

Зое помогли выйти из машины, а телохранитель, повинуясь безмолвному приказу, вышел сам — и застыл около своего повелителя.

— Товарищ президент! Подразделение спецназа службы безопасности готово выполнять ваши приказания!

— Вольно! — проговорил Леон Андруцэ. — План дальнейших действий мы обсудим. А сейчас…

Он не договорил. Что-то было совершенно неправильно.

«Паутина… Немедленно!» — вихрем пронеслось в его голове. Нужно было одно: немедленно подчинить этих людей, выскочивших из БТРов. Пусть они выражают радость, но… И в этот миг он встретился глазами с одним из старших офицеров. И не вспомнил, — для этого не было времени, — скорее, ощутил: он уже видел его раньше. Там, на площади!

Радость? Они выражают радость? Нет. Это было злорадство.

Он сделал шаг назад, к машине, все еще надеясь на что-то — если встреча чуть-чуть затянется.

— Наша машина — в вашем распоряжении, товарищ президент! — щелкнул каблуками офицер, и диктатора под хватили под руки. Сзади хлопнул выстрел. Можно было да же не оглядываться — его телохранителя убили, и притом — окончательно.

Что-то отчаянно закричала Зоя — он уже не мог разобрать, что именно. Щупальца паутины вытянулись, силясь охватить хотя бы тех, кто стоял ближе всего к нему. Но в этот момент руки, державшие диктатора, разжались. И наступила тьма.

Тьма прерывалась бранью Зои и мерным рокотом мотора. Ни на одно, ни на другое он не обращал внимания.

Его переиграли, снова переиграли. Но — хорошо смеется тот, кто смеется последним. Поэтому следовало поберечь силы.

— Сообщения об отступлении от Сильвары не подтвердились, — улыбнулся Василэ Шеху, когда тут же, во Дворце эдельвейсов, устроил пресс-конференцию. — Все обстоит ровно наоборот — в городе подавляются очаги сопротивления террористов. Как, кстати, и в столице, — активность снайперов резко пошла на спад. Судьба диктатора? Сразу скажу — она выясняется. И будет выяснена, можно не беспокоиться. Справедливость обязана восторжествовать…

Это будет утром. А пока бронетранспортер несся по проселочным дорогам к столице, а Эйно клял про себя вовсю «цивилизованные нормы общества», которые не позволяли просто прикончить диктатора на месте. Но, увы, он пообещал его доставить, и он его доставит. Чего бы это ни стоило! Даже если придется менять экипаж на каждом километре. А придется, если тварь, загруженная в БТР, начнет действовать в полную мощь, решив как можно скорей освободиться и приложив для этого все силы. Но тварь пока что проявляла себя слабо, видимо, копила силы для решающей атаки.

БТР слегка потряхивало на колдобинах, твари, видимо, не нравилось подобное обращение, а вот Эйно сейчас было совершено все равно. Главное было — как можно скорее оказаться в столице. И тварь была совершенно ни при чем.

Он уже знал из сообщений радио о том, что большинство снайперов перебито, что больше никто ни в одно здание по «подземному ходу» не проник. Но Эйно было известно и другое: О.С.Б. понес потери. Из тех семерых парней и девчонок, которых он отобрал для службы, погибло двое. Четверо были не в самом лучшем состоянии — что поделать, поход за Предел в первый раз может отобрать много сил. Но эти ребята, по крайней мере, будут живы. А вот шестерых опытных европейских сотрудников не вернешь. И не было

никаких вестей о судьбе еще двоих: Редрик и его напарница бесследно исчезли в Запределье.

И это заставляло шефа «Умбры» искоса поглядывать на очередного водителя — ну, неужели нельзя побыстрей! Впрочем, торопить профессионала — при любых обстоятельствах — Эйно не стал бы ни за что.