Изменившая судьбы

Глава 22

Я считала, пока бежала, пять минут — это триста секунд. Если у меня и были какие-то мысленные надежды, что Кассава перестала контролировать людей, то они быстро расстаяли. Едва я сбежала с возвышения, как группа из нескольких человек устремилась ко мне и попыталась окружить, их глаза остекленели, а грудные клетки вздымались из-за червей. Я с легкостью уклонилась то них, так как их движения были, мягко говоря, вялыми. Не имело значения, как сильно Кассава принуждала их, тела отказывались им повиноваться. Они умирали.

Мне нужно было добраться до очищающего огня и освободить его. И как можно быстрее.

Двести двадцать девять.

На бегу я увернулась от первой группы, крепко прижимая копье к боку и маша только одной рукой в такт бегу. Мне трижды пришлось отступать, чтобы обойти большие группы людей. Я не хотела ранить еще кого-нибудь, и знала, что в любом случае, это не их вина. Но все-таки они меня тормозили, и я проклинала их за это.

Сто восемьдесят четыре.

Спираль возвышалась передо мною, призывая меня. Я вбежала по ступеням прямиком в главный зал, не задерживаясь, чтобы посмотреть вокруг. Я знала, где будет Кассава. Без сомнения, в тронном зале — месте силы, месте, которое она хотела сделать своим.

Сто десять. Я рванула в том направлении, отшвырнув троих людей, стоящих у меня на пути.

Семьдесят один. Я чувствовала себя ужасно и надеялась, что не навредила им; но я уже видела, что любой, кем управляла Кассава, становился врагом. Это подразумевало абсолютно всех.

Я остановилась на краю тронного зала, сердце колотилось где-то в районе горла.

Сорок четыре. Кассава сидела на троне, держа горшок в руках. Мой отец лежал у ее ног, распластавшись вниз лицом. Ее окружали дети, стоя по старшинству. Вика, Белладонна, Кида и Брая — близнецы — и Рейвен. Брая и Рейвен единственные выглядели испуганными, щеки Брайи заливали слезы, она цеплялась за руку Рейвена, а тот был бледен от шока. Остальные улыбались, и в их глазах была та же злая тьма, что и у их матери. Как-никак они были ее детьми. Они не помогут мне сразиться с ней.

Рейвен слегка покачал головой. Не смотря на это, я услышала невысказанные слова. Они не могли уйти, даже если бы захотели. Но я все еще могла.

— Я не бросаю тех, кого люблю.

Его подбородок дрогнул, и он притянул Брайю поближе к себе и подальше от остальных так, что их отделение от всех стало явным. Кассава взглянула на него.

— Я разберусь с вами двоими позже.

Затем она обернулась ко мне.

— Ты хочешь, чтобы я освободила очищающий огонь, Лакспер? Думаю, я так и поступлю.

Восемь.

Она высоко подбросила горшок, занеся его над головой.

Шесть. К тому времени, когда он коснется земли, время выйдет, будет уже слишком поздно.

Я пробежала три шага и бросила копье.

Два. Глиняный горшок с огнем завис в высшей точке траектории, копье вдребезги раскололо его в воздухе. Огонь освободился взрывной волной, которая отбросила меня назад. Я с такой силой врезалась в стену, что затрещали ребра, надламываясь от удара. Невыносимый жар последовал за взрывом, обжигая кожу, проникая внутрь в поисках червей. Стоя на коленях, я смотрела, как мой отец дернулся и начал извергать червей из носа и рта, они, скукожившись, умирали перед ним.

Я поползла по полу, пот стекал по голым рукам, оставляя маленькие капельки влаги, которые держались не более двух секунд на раскаленном полу. Я подобралась к отцу и приподняла его торс. Его веки задрожали, а дыхание стало легче. Он был жив. Я справилась вовремя.

Но как он узнает, что Кассава коварная стерва? Что она хотела его смерти? Его глаза открылись, и я покачала головой.

Идея пришла внезапно, словно вспышка молнии в мозгу, и я ухватилась за нее. Я слегка потрясла отца, убедившись, что он видит мои глаза.

— Нет, нет! Ты убила его!

Он чуть наклонил голову, со стороны могло показаться, что это от того, что я его трясу. И затем снова закрыл глаза.

Кассава рассмеялась.

— Конечно я убила его, таков был план, маленькая идиотка. Как мило, что это единственный раз, когда тебе приходится держать того, кто больше всех тебя презирал.

Я охнула от боли в теле и сердце от того, что она может говорить правду.

— Он не презирал меня.

Ее улыбка стала шире, когда она подходила ко мне, трое ее старших детей следовали за ней, держась на растоянии.

— Ты напоминаешь ему Улани. Очень сильно. А она обманывала его с Гранитом. Ты знала об этом?

Сияние вокруг ее руки пульсировало, розовый огонь разрастался, пока не охватил все ее тело. Я опустила отца на пол и встала.

— Он не презирал меня. И моя мать никогда бы не обманула его. Я знаю, она не смогла бы.

Кассава уставилась на меня.

— Черт побери, верь мне!

Ее вопль, похожий на звуковую волну колоссального масштаба, поразил меня, я согнулась, и мои волосы взметнулись вверх. Ее голос обвился вокруг меня и сдавил, словно удав, затягиваясь до тех пор, пока я едва смогла выдавить единственное необходимое слово:

— Лгунья.

Сила вокруг меня перешла в пульсирующее крещендо, вдалбливая, чтобы я впустила ее, что все будет хорошо, как только я ее послушаю. Я сопротивлялась, словно пыталась вытащить завязшие руки из густой грязи. Сила подмяла меня, и я задержала дыхание... словно это могло помочь. Все, что я знала — я не должна впустить ее. Если я сделаю это, я проиграю.

Мои ботинки зарывались в утрамбованный пол, и зов силы прошел от земли сквозь меня, начинаясь у ног и поднимаясь выше, отталкивая колдовство от меня. Заставляя ее уходить дюйм за дюймом, пока... я не освободилась. Я с трудом вдохнула и очутилась на коленях, глядя на нее. Она запустила руку мне в волосы и вывернула голову под неудобным углом. Ее глаза сверкали от ненависти, которую она даже не скрывала.

— Твоя мать тоже мне не повиновалась. Мне всегда было интересно, насколько сильна генетика. Пришло время умереть, Лакспер, ты — ублюдок, рожденный потаскухой.

Она подняла руку, и зеленая вспышка осветила ее пальцы. Она собиралась сбросить меня в яму и раздавить.

— Скажи, почему ты хотела его смерти? По крайней мере, скажи мне правду, прежде чем убьешь.

Я пыталась посмотреть на отца, но она крепко держала мою голову.

Она расхохоталась, практически сложившись пополам.

— Лакспер, ты действительно наивна или просто самая тупая из ныне живущих элементалей. Не то, чтобы причина теперь имеет значение. Мы никуда не торопимся.

Свободной рукой, той, с темно-розовым бриллиантом, она погладила мои волосы.

— Твой отец был слаб. Слишком слаб, чтобы делать то, что должен. Он был хорош для произведения на свет сильных детей. Ты знаешь, что остальные элементали смеялись над нами? Они знают, что у нас нет их магической силы или количества. Нам нужно занять место среди элиты. Мы должны быть правителями мира, Лакспер. Ты знаешь, как это должно быть? Та глупая рассказчица не ошиблась в этой части. Мы были предназначены, чтобы управлять людьми, направлять и принимать их поклонение. И я не единственная, кто так думает. Есть и другие, например, твой наставник.

Казалась, мысль поразила ее. Она сощурилась.

— Где мой генерал? Что ты с ним сделала?

Я согнулась вперед, вплотную прижавшись лицом к ее руке, выдирая волосы с корнем. Кольцо оказалось как раз в зоне моей досягаемости.

— Я убила его, а сейчас убью тебя.

Я схватила ее за руку и рванула к себе, дергая за кольцо и удерживая ее руку под своей. Мне нужно было действовать быстро, в другой раз это не сработает. Ребра в груди горели от огненного извержения, сломанные концы расходились дальше, но я ее не отпускала. Не могла. Другого шанса не будет.

Она закричала: «Ко мне!», и тронный зал наполнился людьми. Они брели, с трудом вдыхая, но были уже исцелены. Их кожа приятно розовела, черви больше не сыпались с губ. И они двигались быстро.

Хотя и не так быстро, как ее старшие дети. Они тоже кинулись к нам — Вика со своим мечом над головой, Белладонна и Кида с поднятыми руками, призывающие силу земли. Если они достанут меня, все будет кончено.

Две стрелы пролетели верно в цель. Одна прямо в плечо Вике, другая в землю у ног Белладонны. Они обернулись и увидели улыбающегося Гриффина.

— Прямо сейчас это честная битва между этими двумя. Давайте так это и оставим, детки.

Вика рванулась к Гриффину, и я потеряла их из виду, так как крутилась по кругу с Кассавой, используя ее тело, чтобы оградить себя от цепких рук ее бездумных последователей.

Пока я боролась с Кассавой, самым краем глаза заметила мелькнувшую зеленую юбку. Ферн?

Я больше не смотрела в ее сторону. Пока Кассава не знает, что она здесь, возможно, Ферн будет защищена от контроля королевы.

— Маленькая дрянь, я разрублю тебя и съем твое сердце! — крикнула Кассава, а кольцо застряло у нее на костяшке пальца. Мы крутились и крутились, тело сдавало, из-за ребер было невероятно тяжело дышать.

Я дотянулась до пояса и схватила последний оставшийся кинжал.

— Тебе будет куда больнее, чем мне.

Она закричала, когда я прижала клинок к ее среднему пальцу, стиснула зубы и надавила. Удивительно, но клинок прошел сквозь ее кожу и кость с легкостью, издав тихий хруст, когда палец был отрезан. Крик Кассавы перешел в пронзительный вопль, когда палец упал на пол.

Руки, тянувшиеся к нам, упали, и толпа медленно осела на пол, над ними повисла жуткая тишина. Палец у моих ног дернулся, розовый бриллиант засверкал, и земля издала небольшой гул перед тем, как разом поглотить оба предмета. Кого-то позади нас вырвало, и плеск рвоты об землю долетел до моих ушей.

Я все еще держала Кассаву за руку, и было ясно видно, что кровоточащий обрубок пальца вместе с остальными пылает ядовито-зеленым цветом. Ее кисть и рука начали сжиматься, пока не осталось ничего, кроме когтей, за вычетом одного, черных и чешуйчатых. Крылья били меня по голове, черные перья застилали глаза, так как я сражалась не с женщиной, а с гигантским вороном. Развернувшись, я упала на колени, когда злой острый клюв ударил в сторону правого глаза. Я повернула голову, и ее клюв врезался мне в висок. Снова и снова она клевала меня, и я не могла ее отогнать. Голова раскалывалась, я знала, что еще один удар, и она раскроит мне череп.

И доберется до мозга.

Но моя семья была в безопасности, и мой отец жив.

Как Эндер я выполнила свою работу.

— Довольно! — Единственное слово разнеслось по воздуху, отбросив нас обеих назад.

Кажется, я неоднократно ударилась головой о камень и лежала на полу, с трудом пытаясь сфокусировать взгляд.

Отец стоял, поддерживаемый Ферн, дети находились рядом с ним. Словно они всегда стояли рядом с ним. Он вытянул руку, открытая ладонь ожила зеленым огнем. Позади вскрикнула Кассава. Трижды хлопнули ее крылья, а потом просвистел порыв ветра, и она упала на землю, вынужденная принять свою человеческую форму.

— Бэзил, Ларк пыталась тебя убить, — крикнула она. Вот трюк, который она хотела провернуть. Но поверит ли ей мой отец?

— Лживая тварь, за это ты будешь изгнана, если не казнена, — выругался он, и облегчение нахлынуло на меня, как водопад в жаркий день.

Она прикоснулась ладонью к своей левой руке под длинным рукавом. И, даже не глядя, я знала, что у нее там украденная повязка. С улыбкой и насмешливым поклоном она повернула повязку.

— Не сегодня, любимый.

Ее тело закружилось и втянулось в себя, после чего она исчезла с хлопком воздуха.

Я попыталась сесть, чтобы убедиться, что это в самом деле мой отец. Что он в порядке. Но я не была уверена, что смогу сделать даже это.

— Лакспер, я ожидал большего от тебя, — сказал отец, и я уставилась на него в шоке. Его глаза были туманными, и выглядел он растеряным. Но это не облегчало острую боль от его слов.

— Я пыталась ее остановить, — прошептала я, а он покачал головой, брови опустились, в глазах мелькнуло тяжелое разочарование.

Я закрыла глаза, закапавшие слезы жгли порезы на моем лице, вызывая жгучую боль в местах, где Кассава долбила клювом в мой череп. Что еще я могла сделать? Я когда-нибудь заставлю его гордиться мной?

Был простой и болезненный ответ. Он никогда не будет мной гордиться. Я — незаконнорожденная полукровка.

— Бэзил, не могу поверить, что ты говоришь ей это! Ты сошел с ума? Она только что спасла тебя и наш народ, а ты унижаешь ее? — резко произнесла Ферн. — Так ты будешь относиться к нашему ребенку? Потому что если это так, то я вернусь в Эврику и буду там жить с людьми.

Я распахнула глаза и увидела, что Ферн стоит рядом со мной, скрестив руки на груди, что только подчеркивало ее выпирающий живот. Отец уставился на нее.

— Наш ребенок не будет полукровкой, неспособным даже прикоснуться к силе.

Пара рук помогла мне сесть, мускусный запах волка окружил и успокоил меня. Гриффин усмехнулся.

— Она слишком глубоко запустила в него когти, даже сейчас правда в его глазах преплетается с ложью. Пройдет время, прежде чем он отделит одно от другого.

Я кивнула, но это все еще причиняло боль.

— Ферн, твое место там, рядом с ним.

Она повернулась и опустилась на колени.

— Ты спасла меня от нее, Ларк. Я не позволю ему так с тобой обращаться.

Сердце мое сжалось в комочек, и я поняла — возможно, только возможно, у меня были здесь некоторые друзья. Рейвен и Брайя обошли вокруг, и присели рядом со мной.

— Ларк, нас ты тоже спасла. Мы были следующими, она так сказала.

Я посмотрела поверх их голов на отца, его глаза затуманились сомнением и чем-то, чего я никогда не видела у него.

Страхом.

Он не понимал. Или, может быть, он понимал слишком хорошо.

Гриффин помог мне встать, а Рейвен обнял рукой за талию.

— Мы должны отвести тебя к целителю.

Рядом со мной фыркнул Гриффин.

— Держи, у меня немного осталось.

И прежде, чем я смогла сказать «да» или «нет», он прижал флягу к моим губам и влил содержимое в рот. Я судорожно сглотнула. Исцеление было болезненным, как и раньше, тело извивалось, пока кости срастались обратно. Я упала на колени, в ушах гудело от криков, поднявшихся в зале.

Все кричали.

Но все это не имело отношения ко мне.

Я встала и подошла к отцу.

— Ты слышал ее признание, не так ли?

Его челюсть дрогнула, и крики затихли. Я настаивала на ответе.

— Так ты слышал или нет ее признание?

Он медленно выдохнул.

— Я слышал ее.

— И кольца нет, так что она не может тобой управлять.

Он вскинул голову, глаза засверкали зеленым огнем.

— Она никогда не управляла мной, я — король.

— Ты глупец, если в это веришь.

Я отвернулась от него, ноги понесли меня прочь из Спирали. Меня не волновало, кто последует за мной, не волновало, что случится. Кассава была остановлена. Семья, в основном, уцелела.

Запах волка опередил Гриффина, и я подвинулась, чтобы он мог прислониться к секвойе рядом со мной.

— Твой отец не прав, ты хорошо справилась. Более чем хорошо. Ты их всех спасла.

Я кивнула.

— Тогда почему я чувствую себя хуже, чем червивое дерьмо?

— Потому что наши родители, не важно сколько нам лет, имеют над нами такую власть.

Спотыкающаяся фигура сползла на землю, едва видимая между двух домов. Темная голова, одежда пропитанная кровью и единственная рука.

Его зеленые глаза встретились с моими.

— Ларк, помоги мне.