Изменившая судьбы

Глава 19

Ферн встретила нас в дверях, одетая в длинную футболку, совершенно не скрывающую ее текущее положение. Эш вытаращил глаза, и я на мгновение почувствовала превосходство. Но это мгновение длилось не долго.

— Ты помогла женщине, вынашивающей ребенка короля, скрыться в человеческом городе? — схватив за руку, Эш развернул меня так, что мы оказались лицом к лицу.

— И мне снова придется перепрятать ее, прежде чем ты побежишь и разболтаешь все своей хозяйке.

Его челюсть сжалась так, что мы услышали щелчок, и я не удивлюсь, если он сломал зуб.

— Она мне не хозяйка.

— Твои воспоминания говорят об обратном. Я не могу тебе доверять. Даже если ты не хочешь помогать ей, ты все равно по какой-то причине это делаешь. Ты в ее власти.

Гранит был прав, но я не рискнула посвятить в это Эша. На самом деле я могла доверять только Граниту.

Мы стояли в душном проходе в здание, и Ферн шикала на нас:

— Ведите себя тише, пожалуйста. Домовладелец очень раздражителен, и он выгонит меня на улицу, если будет слишком шумно.

Но я могла думать только о том, что Эш может навредить Ферн, хочет он этого или нет. Ему всего лишь надо сказать Кассаве, что Ферн беременна и скрывается в человеческом городе. Ему стоит только открыть рот, чтобы причинить вред, даже не замарав рук.

Его горло сжалось.

— Я не ее питомец.

— Я надеюсь, что ты прав. Потому что ее жизнь, — я указала на Ферн, — и жизнь ее ребенка зависят от твоего умения держать язык за зубами.

Оставив его, я последовала за Ферн в квартиру. Помещение было обставлено скудно, но у нее была пища в белой коробке, которую она называла холодильником. Ферн вытащила тарелку с едой, которая не вызвала у меня сомнений, хотя и выглядела как белые черви в красной луже грязи. Я съедала все, что она передо мной ставила, не чувствуя вкуса. Все рецепторы вкуса и запаха смешались во рту в простое топливо для тела. В какой-то момент она подала мне напиток, я выпила, и она снова наполнила стакан. В конце концов мой желудок удовлетворенно заурчал, и я откинулась на спинку стула.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я не думала, что ты так много ешь.

Ее губы дрогнули и она посмотрела на три пустые тарелки, я пожала плечами.

— Это были тяжелые несколько дней.

Она села напротив меня, положив руки на стол.

— Теперь я могу вернуться? Я могу вернуться домой?

Я покачала головой.

— Нет, мы лишь ненадолго остановились здесь.

— Легочные черви глубоко в лесу, Ферн, — сказал Эш. шагнув в дверь и закрыв ее за собой на замок. — Там для тебя не лучше, а возможно даже более опасно.

Она прижала руку к пышной груди.

— Бэзил в безопасности?

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что она говорила о моем отце, использовав уменьшительное имя, как человек, который был к нему близок.

— Нет, не в безопасности.

Я не буду скрывать от нее правду. На ее месте, я бы хотела знать, что кто-то, кого я люблю, в опасности или умирает.

— Тогда я должна пойти к нему, я могу помочь ухаживать за ним.

Она встала, оттолкнув стул назад со скрипом, что вызвало крики из комнаты под нами.

Я положила свою ладонь поверх ее.

— Нет, ты ничего не сможешь сделать, чтобы помочь ему.

Ее глаза наполнились слезами, которые скатывались по щекам, оставляя мокрые полосы.

— Тогда ты должна спасти его для нас обоих.

Я кивнула.

— Я пытаюсь. Мы пытаемся.

— Так тебе поэтому нужно было поесть? Потому что ты пытаешься спасти своего отца? — Эш фыркнул, и мне ничего так не хотелось, как ударить его наотмашь. Но внезапная перемена в нем остановила меня. Из всех известных мне людей, он хорошо должен понимать необходимость быть в наилучшей форме перед тем, как встретиться с Кассавой.

— А если я рухну от усталости, не в силах вынести все, что грядет, потому что я не ела три дня, то что тогда?

Усмешка исчезла с его лица, и он кивнул, а его голос снова стал нормальным.

— Тогда, если вы закончили есть, Принцесса, полагаю, нам предстоит долгая пробежка.

Я уставилась на него, быстрая смена его отношения была в лучшем случае странной, и более убедительной, чем что-либо другое.

— Она... сейчас в твоей голове?

Он поднял ко мне глаза, медовые радужки были окружены мягким розовым сиянием — единственный признак того, что Кассава управляла им, контролировала его слова и действия.

Я сглотнула большой комок, растущий в горле. Какую бы власть она над ним не имела, сейчас та была в силе. Он больше не был Эшем, на которого я могла положиться, и я должна относиться к нему как к врагу. Он приподнял бровь.

— Нет, конечно нет. Но нам нужно идти. Нам нужно добраться до твоего отца.

Я закусила губу, быстро обдумывая ситуацию.

— Подожди меня снаружи, хочу поговорить с Ферн, прежде чем мы уйдем.

Он кивнул, поклонился нам обеим и вышел из комнаты, его шаги стихли. Дверь щелкнула за ним, и Ферн открыла рот, приготовившись говорить. Я поднесла палец к губам и опустилась на пол. Склонившись головой к холодному, странно пахнущему материалу, я уставилась на основание двери. Затемненный свет, просачивавшийся снизу, говорил о том, что Эш не ушел, тень от его ног разделялась на две полосы.

Я встала и откашлялась, громко заговорив.

— Ферн, я думаю, тебе, возможно, лучше пойти с нами. Давай я помогу тебе одеться.

— Хорошо, Ларк, — ее глаза встретились с моими, и я покачала головой. Ферн, понимая, что я говорила все наоборот, быстро оделась. Шуршание ее одежды было единственным звуком в квартире. Я подошла к двери и прислонилась к ней, желая, чтобы мне не пришлось обманывать Эша. На секунду или две мне показалось, что мы бы могли сработаться. Возможно, даже стать друзьями. Но только если бы я могла ему верить. Если бы Кассава не контролировала его. У ее способностей должен был быть предел, потому что когда мы были в Шахте, он был в своем уме. Словно он мог думать самостоятельно.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на том, что конкретно говорил Эш о повязке. Поворот против часовой стрелки вернет нас к месту принадлежности повязки, то есть обратно в Шахту. Я провела пальцами по гладкой черной поверхности, в первый раз рассмотрев ее. Языки пламени были вырезаны на прохладном камне в качестве основной темы, еще одно напоминание о том, откуда мы выбрались. Хотя остальные символы тоже находились в пламени. Я прикоснулась к дереву, словно одно оно могло перенести нас домой.

Из Комнаты путешествий в Шахте мы могли бы отправиться в лес. Опасно? Да, но так будет намного быстрее. Я понятия не имела, как пользоваться человеческими транспортными средствами. Эш, вероятно, знал как, но я не могла позволить ему сопровождать нас.

Я боялась, что мы уже опоздали, и отправится в Шахту было нашим единстенным шансом выиграть время.

Ферн подошла ко мне, милое зеленое платье с высокой талией в стиле ампир помогало скрыть ее живот.

— Что-то не так?

— Эш работает на королеву, — я понизила голос, но видимо этого было недостаточно.

Дверь распахнулась, там стоял Эш с кинжалами в руках, и я схватила Ферн.

— Держись за меня.

Она обвила меня руками, и я повернула повязку против часовой стрелки. Последним, что я увидела, был Эш, метнувшийся вперед, и кинжалы, просвистевшие мимо, а потом мы отправились в путешествие. Я ожидала увидеть воспоминания Ферн, также как я видела воспоминания Эша.

Я не ожидала, что она увидит мои.

Она видела смерть моей матери. Видела смерть Брэмли. Видела, как украли мои воспоминания, и обман королевы.

А затем мы оказались лежащими в Комнате путешествий в Шахте. Я села, прежде чем прекратилось головокружение.

Снаружи послышался топот ног.

— Вы это слышали? — спросил мужской голос.

Я встала и протянула руки к карте, пока Ферн, лежащую у моих ног, тошнило. Я вращала глобус, увеличивая изображение до тех пор, пока передо мной не оказался дом. Но куда направиться?

Восточный фронт кишил легочными червями, и ни один Эндер не мог мне помочь. Кому же я могу доверять?

Гриффин.

Я скользнула рукой к южной границе, нагнулась и схватила руку Ферн.

— Не отпускай.

Дверь распахнулась, и я потянулась, чтобы коснуться южной границы леса. Стрела вонзилась в мою ладонь. Я закричала, и еще две стрелы попали в меня. Закрыв глаза, я прижала руку к карте.

Боль обожгла правое бедро и руку. Если в этот раз и был обмен воспоминаниями, я их не видела. Или, возможно, мы были слишком отвлечены, чтобы беспокоится об этом.

Я первой пришла в себя, боль в бедре вырвала меня из дымки путешествия. Я попыталась сесть, постанывая от боли. Теплая и влажная кровь просачивалась сквозь штаны, стекая по ноге. С быстрым поворотом я выдернула древко здоровой рукой, рывок отозвался в кости. Застонав, я осторожно встала на колени и подтянула правую руку к груди. Наконечник стрелы вошел прямо в ладонь, но мне была нужна помощь, чтобы вытащить его, древко торчало с другой стороны на добрых шесть дюймов.

— Ферн, — прошептала я и натолкнулась на обмякшее тело рядом со мной. В нее попала стрела? Я видела три, но меня задели только две. Трудно было единственной здоровой рукой осторожно перевернуть ее. Она плюхнулась, обмякшая, и я приложила руку к ее горлу. Пульс стабилен, хороший признак, и стрелы нигде не торчало.

Я потрясла ее.

— Ферн, пора вставать. Мне нужна твоя помощь.

— Она довольно долго пробудет в отключке.

Позади меня из-за кустов показался Гриффин, крадясь сквозь туман, будто волк, которым он и был.

— Нет времени, помоги мне с этими остриями. — я протянула ему руку.

— Уже попала в неприятность? — Он взял мою руку, обломал перистый наконечник стрелы и медленно потянул древко из раны. Боль не была такой уж сильной, или по крайней мере не такой сильной, какой я ее представляла. Или я начинала привыкать. Или, возможно, меня так сильно поранили накануне, что уже ничто не могло быть хуже.

Он оторвал с краю юбки Ферн кусок ткани и обернул им мою руку.

— Ты собираешься рассказать мне, что произошло?

Я покачала головой.

— Нет. Не хочу, чтобы кому-то еще приходилось вмешиваться в это без надобности.

— Вмешиваться во что?

Я откинула голову назад, обдумывая, как ответить ему. Как объяснить, что я убила других Эндеров, что Эш был под неким заклинанием, и что легочные черви убьют моего отца, как бы я не поступила.

Гриффин положил руку на мое бедро.

— Все в порядке, можешь не отвечать, мне не нужны подробности.

Он стянул расстегнутый ремень и запихнул кожу мне в рот.

— Прикуси, — я даже не сопротивлялась, хотя кожа отдавала потом и запахом волка. Он выдернул стрелу, широкий наконечник выскользнул из плоти с такой же болью, как и вошел. Я сильно закусила ремень и смогла не закричать, с большим трудом сдерживаясь. Вторая полоса от платья Ферн послужила отличной цветной повязкой для моей ноги.

— Кассава сотворила все это. — Я махнула здоровой рукой над головой.

Гриффин приподнял бровь.

— Это не многое объясняет, если только ты не пытаешься сказать, что она создала лес, а мы оба знаем, что это неправда.

Я согнулась пополам, затем быстро выпрямилась.

— Она принесла легочных червей, и она знает, что если подождет до определенного момента с освобождением очистительного огня, мой отец умрет. Что сделает ее единовластной правительницей.

Гриффин кивнул.

— Подозревал что-то вроде этого. Ты собираешься предпринять меры по этому поводу, не так ли?

— Что я могу сделать? Ты, возможно, прав на счет моих заблокированных способностей, но это мне не поможет. Я не могу встретиться с ней лицом к лицу, я не могу остановить ее.

Он преувеличенно выпятил нижнюю губу.

— Ты думала, что это будет легко? Что она просто ляжет и позволит тебе поставить ногу на ее грудь и провозгласить победу?

— Нет, конечно нет. — Хотя картинка была довольно привлекательной. — Я хочу оставить тебе Ферн, чтобы ты обеспечил ей безопасность.

— И что ты собираешься делать?

Я сглотнула, комок в горле увеличивался.

— Я собираюсь спасти отца.

— Тогда тебе понадобится это.

Нахмурившись, я пристально смотрела, как он нагнулся и поднял маленькую сумку у ног. Открыв ее, он немного покопался и затем бросил мне сверток размером с яблоко. Я не глядя поймала его в воздухе.

— Давай, открой его, — он махнул мне обоими руками и сел на бревно.

Я покрутила сверток в руках. Он был сделан из кожи и перевязан сухожилием какого-то животного, кажется оленя. Развязав узел, я открыла сверток. Внутри лежало ожерелье из каменных бусинок с подвеской в виде большого клыка хищного животного. Ослепительно белый, с идеальными изгибами, он был около четырех дюйм в длину. Я провела пальцем по гладкой поверхности, чувствуя тепло, исходящее от него.

— Что это?

Он улыбнулся во весь рот.

— Мой тезка. В зубе грифона заключена большая защитная сила.

Я подняла глаза.

— Зачем ты даешь мне это?

— Надень ожерелье, Принцесса. Оно убережет тебя от червей.

— Я должна отдать его тому, кому он действительно нужен. Например, моему отцу.

Глаза Гриффина погрустнели.

— Слишком поздно, черви к тому времени проникнут слишком глубоко, и ты это знаешь. Сейчас наша задача как можно скорее отправиться за огнем. Ожерелье помогло бы ему на первых порах, если бы мы доставили его в сохранности от королевы.

Сердце дрогнуло, когда я сжала ожерелье в руках.

— Тогда почему ты не отдал его моему отцу? Он находится под угрозой, не я.

— Он всегда будет под угрозой. Ему всегда придется быть осторожным со своими чувствами, с теми, кого он любит, — и он указал на спящую Ферн. Да, я все отлично понимала. За любовь к моему отцу приходилось платить высочайшую цену. Ставить на кон свою жизнь. Как это сделала моя мама. А теперь Ферн пойдет той же дорогой.

Гриффин встал и подошел ко мне, взял ожерелье и надел через голову.

— Драгоценного времени осталось совсем мало, если ты хочешь спасти тех, кто презирает тебя и того, кто заботится о тебе.

Он положил руки на мои плечи.

— Когда закончишь, верни мне ожерелье. Это услуга.

Я развернулась по направлению к дому, остановившись, чтобы оглянуться.

Гриффин сильно содрогнулся, его кожа и мышцы дрожали, пока он превращался в волка. Серебряно-черный мех переливался при легком дуновении ветра, когда он встряхнулся. Откинув голову назад, он издал долгий вой, который отразился эхом в моем сердце. Слова без слов.

«Беги, дитя земли, беги, чтобы спасти тех, кого любишь.»

Это было нереальной задачей, по крайней мере, для меня. Мне нужно добраться туда, где был Викер, и использовать очистительный огонь.

Правда, сначала нужно было его найти.

Спираль была лучшим источником информации. Пока я бежала трусцой, мой пульс стабилизировался, но нога гудела от боли, и я приложила все усилия, чтобы проигнорировать ее. Во время бега страх начал медленно исчезать, что позволило сделать мою связь с землей более обостренной. Ее сила скользила по моему телу, излечивая раны, и зажигая мое сердце надеждой.

Я бежала ради всего, что ценила, сила руководила мною, давая мне нужную скорость и мощь. Ту возможность, в которой я нуждалась.

Деревья размывались приглушенно-красным цветом коры и зеленью иголок, когда ноги понесли меня быстрее, чем в первый раз, когда я смогла также подключиться. Быстрее и быстрее. Необходимость и надежда руководили мной, я должна это сделать не для себя, а для своей семьи.

Ради отца и Ферн. Ради всех, кому могла навредить Кассава для того, чтобы занять место на троне. Я должна была верить, что я смогу остановить ее, что придет конец этому безумию.

Минуты спустя я резко остановилась перед Спиралью, легкие и ноги требовали отдыха. Я упала на колени и вдыхала воздух большими глотками. Тело полностью исцелилось во время бега, сила земли полностью смыла остатки боли.

На дежурстве стоял Эндер Снэп, один из любимчиков Кассавы, глядевший на меня с явным отвращением.

— Иди отсюда, Бесполезная.

— Мой отец, — выдохнула я, согнувшись пополам, — мне нужно поговорить с ним.

Я искренне надеялась, что успею добраться до отца и одеть на него ожерелье. Возможно, Гриффин был неправ, и ожерелье защитит моего отца, если я все успею вовремя.

— Его здесь нет.

— Где он? — я выплевывала слова, желая пнуть Снэпа по яйцам за то, что он вел себя как кусок червивого дерьма.

— Все еще на восточном фронте. Но это не должно волновать тебя. Почему ты не на поле с остальными?

Он отвел взгляд всего лишь на одно мгновение, но я все поняла. Снэп лгал мне, отец был где-то здесь. Только вот где? Я простонала и побежала от Спирали к казармам Эндеров, игнорируя крики Снэпа, доносившиеся мне вслед.

Мои шаги отзывались эхом в просторной пустой комнате. Вся эта опустошенность охладила мой пыл. Тут не было никого, ни единой души. Разумеется, я пробежалась по всем коридорам и спальням. Никого. Я с трудом сглотнула. Снэп что-то спрашивал о том, почему я не с остальными. Действительно ли было место, где собрали всех?

Я побежала в комнату целителей. Также пуста. Мое горло сжалось. Неужели они все умерли? Я уже опоздала?

Я бросилась назад к месту, откуда пришла, и увидела то, что заставило меня резко затормозить. Кора молодой секвойи зашевелилась передо мной. Новый побег деформировался, когда большой червь начал вгрызаться глубже, пока рябь не прекратилась. Дерево на мгновение задрожало, и мне показалось, что я услышала крик боли.

Черви действительно были здесь. А раз их было так много, никто не сможет спастись. Я коснулась ожерелья, надеясь, что Гриффин был прав, и оно меня защитит.

Добираясь до поля, я петляла между домами, заглядывая в окна и ища хоть какие-нибудь признаки жизни.

Ничего.

Внезапно рука, появившаяся между двумя домами, схватила меня. Я завизжала, и Коул прижал меня к себе.

— Тише. Слушай меня внимательно. Твой отец очень слаб, и теперь вся власть принадлежит Кассаве. С ней Сильф, высокий. Я помню, как ты рассказывала о Сильфе со шрамом в твоих видениях. Мне так жаль, что я тебе не поверил... — внезапно его глаза потускнели, а сам он выглядел так, как будто ему отключили энергию. Я заставила его посмотреть на меня. Его белки были проклятого розового оттенка.

— Коул, что ты делаешь? — я потрясла его, но он просто стоял. Я толкнула его так, что он резко ударился о стену и упал. Я не смогла его поднять, поэтому заставила сесть. Я не хотела быть с ним вместе, но это не означало, что я перестала заботиться о нем.

В отдалении я услышала шум большой толпы. Ровный и монотонный гул тянулся ко мне по земле, как прерывистое сердцебиение. Я последовала за ним, завернув за последнее большое дерево, и не смогла поверить тому, что оказалось передо мной.

Все люди стояли на площади, которую мы использовали для больших собраний. Они кашляли и стонали, их дыхание сопровождалось булькающими звуками, а черви постепенно съедали их органы.

В центре стояла Кассава, с поднятыми руками. Розовое свечение искрилось вокруг ее тела, что было подтверждением того, что она управляла всей нашей семьей.

Но мое внимание привлекли остальные. Как и у Коула, в их глазах не осталось жизни. Они умерли для всех желаний и надежд. Хотя я знала, что они живы, видела, как поднимаются и опускаются их грудные клетки, слышала бульканье в их легких, сопровождающее дыхание.

Я вонзила пальцы в рядом стоящее дерево, чувствуя, как червь ползет под моей ладонью. Что, черт возьми, я могла сделать? Что?

Гранит был здесь, стоя за Кассавой. Эш, Блоссом, Мэл и другие Эндеры были в нескольких футах от нее. Почему же Снэпа оставили в Спирали? Видно, он был должен что-то охранять.

Моего отца. На меня обрушилась горькая правда. Мой отец был в Спирали, и Снэп охранял его. Но я не могла сдвинуться с места, вид передо мной был столь же гипнотизирующим, как и смертельный танец кобры.

Что делала Кассава? Розовое свечение жужжало как рой пчел, пульсирующий вокруг всех присутствующих. Как это заставляло их перемещаться, когда они были так больны, что большинство из них не должно было и на ногах стоять?

— Где же ты, Лакспер? — позвала Кассава, и у меня появилось желание повиноваться ее голосу, но, быстро подавив его, я осталась стоять прижатой к дереву, впившись ногтями в кору.

— Лакспееееер, — ее голос разнесся над людьми, моей семьей, и они... с жутким стоном повторили мое имя так, что меня сразу замутило. — Найдите ее и приведите ко мне.

Ох. Дерьмо.

Сердце подскочило к горлу, и я не стала терять времени. Мне нужно попасть в Спираль. Когда я проходила мимо Коула, он схватил меня за лодыжку так, что я упала. В долю секунды он оказался на мне, и хотя я знала, что мешкать нельзя, я остановилась. Мне не хотелось причинять ему боль.

Но Коул не мешкал, и дернув меня за лодыжку потащил к Кассаве и толпе. Я дотянулась до своего кинжала и метнула в его руку. Кровь полилась из раны, капая на меня, слои мышц и плоти колебались с каждым шагом Коула.

Но он не отпускал меня, и я зарыдала. Ужас за себя, за Коула, за всю семью окутал меня с ног до головы. Копье было единственным шансом освободиться.

— Коул, отпусти меня, иначе я отрублю тебе руку! — завопила я, надеясь достучаться до него, разорвать чары.

Он мне не ответил, и продолжил так же уверенно двигаться вперед.

Глаза налились слезами, когда я вытащила копье.Угол для метания был неудобным, но я знала, что смогу справиться. Просто я не хотела. Приближение к толпе отрезвило меня и придало мне сил сделать это, спасти свою жизнь. Я сильно полоснула копьем по запястью Коула. Лезвие разрезало кость, словно та была молодым побегом папоротника, с легкостью разрубив руку пополам. Он не закричал, но кровь хлынула из его ампутированной руки, и я знала, что он не переживет этого, если не доберется до целителей. Его кисть все еще сжимала мою лодыжку, когда я вскочила и побежала, рыдая. Я не остановилась, чтобы взглянуть, что будет дальше: упадет ли он или будет продолжать идти. Я сбросила его все еще теплую, вздрагивающую руку и рванула вперед.

Я должна попасть в Спираль прежде, чем кто-нибудь еще меня схватит.

И с одним шансом на тысячу, удача мне не улыбалась.

Совсем не улыбалась.