Изгнанный всадник

Глава 7

Внутри Ресефа вибрировало ощущение чистого зла. Там что-то было, скрывалось за деревьями и это что-то хотело убивать.

Он очень медленно отошел от Джиллиан. Ресеф ожидал увидеть страх и да, он был в её глазах, но не ожидал увидеть на её лице такой яростной решимости.

– Я иду с тобой.

– Я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу, Джиллиан. Иди в дом.

Она сладко улыбнулась, нагнулась и подняла пакет с одеждой.

– Хорошо.

Как-то уж слишком легко она сдалась, и мужской инстинкт подсказал ему быть начеку, но пока единственное, что было важным это то, что Джиллиан согласилась.

Они стали медленно приближаться к входной двери. Когда до неё оставалось несколько шагов, Ресеф отправил Джиллиан внутрь, в то время как сам спокойно направился к амбару.

Он схватил ружьё со стены, и при свете полной луны побежал в сторону деревьев в том направлении, где почувствовал, будто за ними кто-то наблюдает.

Зловещие вибрации исчезли, ветра не было, в лесу стало слишком тихо, как будто природа съежилась от страха.

Пока Ресеф пробирался сквозь снег между деревьями, стараясь придерживаться теней, отбрасываемых серебристым светом луны, уровень его адреналина подскочил.

На руке покалывала татуировка коня, как будто он двигался под футболкой. Ресеф проигнорировал это и побрел дальше.

Впереди на снегу какое-то темное пятно разрушало девственно-белый пейзаж. В воздухе ощущался медный запах крови, но она не была человеческой.

Тот факт, что ты знаешь, как пахнет нечеловеческая кровь, пугает до чертиков.

Ресеф приглушил свой внутренний голос и сделал в уме пометку никогда больше не возвращаться к тому факту, что он может отличить запах человеческой крови.

Пригнувшись, он начал подбираться еще ближе. Вокруг всё пропиталось злом, следы разрушали снежный покров… здесь произошла битва. Наверно всё произошло до его прихода, иначе они бы услышали.

Ресеф изучил следы. Одни принадлежали большой кошке, скорее всего пуме.

Другие… Господи, кому могли принадлежать они? Следы были с размер огромной мужской стопы, но четыре пальца – с когтями и в три раза длиннее.

Кто бы это ни был, он выиграл битву и либо съел, либо утащил куда-то пуму. Следы кошки вели к месту происшествия и там они исчезли.

Позади Ресефа треснула ветка. Он повернулся, направив ружье туда, откуда доносился звук. Ресеф увидел Джиллиан до того, как она заметила его. У нее был пистолет и, черт, именно поэтому она так легко сдалась – поскольку пошла в дом за другим оружием.

Он был одновременно раздражен и возбужден ее смелостью… ему всегда нравились сильные девушки. По крайней мере, он так полагал.

Но ей не нужно было это видеть. Она и так переживала какую-то травму, и пока он не узнает какую именно – не добавит лишнего беспокойства.

Ресеф быстро затоптал ужасные следы и встретил её на расстоянии нескольких ярдов от них.

– Я же сказал тебе оставаться в доме.

Она посмотрела на него не дрогнув.

– Ну, дела обстоят так. Это мой дом, и никто не будет мне указывать, что делать на моей частной территории. Если собираешься остаться здесь – смирись. Ладно?

– Пылко. – Он подмигнул ей. – Мне нравиться.

Джиллиан закатила глаза, а затем направилась к этому ужасному месту.

– Что это?

– Скорее всего пума словила оленя, – сказал он и передвинулся, закрыв ей обзор. – Она ушла. Пойдем назад в дом.

Джиллиан нахмурилась, и Ресефу не понравилось её обеспокоенное выражение лица. Она была слишком хорошей, чтобы о чем-то беспокоиться.

– В последнее время было зафиксировано много атак пум.

– На кого? Оленей? Домашний скот?

– На людей. – Она направила пистолет перед собой. – Это странно.

– Это так сексуально.

– Что? – Джиллиан так резко повернула голову, будто ей дали пощечину. – Пумы, пожирающие людей, выглядят сексуально?

– Нет, – оскалился он. – Ты. Когда так держишь пистолет. Это невероятно сексуально. Горячие девочки с оружием – это как эротическая фантазия.

– Ты, – сказала она строго, – очень странный человек.

– Также я очень голодный мужчина, – сказал он, больше для того, чтоб отвлечь её, чем потому что его желудок урчал. – У тебя есть что-нибудь покушать?

– Пойдем, – пробормотала она. – Я покормлю тебя.

Джиллиан направилась в сторону дома, и Ресеф последовал за ней, продолжая выискивать тех, кто мог бы посчитать её такой же аппетитной, какой считал её сам.

Завидев дом, он не смог удержаться, слепил снежок и кинул в Джиллиан. Тот разбился о спину девушки, осыпая её белым снегом.

– Ты за это заплатишь, – её голос был полон монотонного предупреждения, что подбило Ресефа смять ещё один снежок и бросить в неё. Этот разбился о плечо Джиллиан. – В средней школе я была питчером [6] софтбольной [7] команды, приятель. Отвяжись.

Ага. Теперь она просто напрашивается. Ресеф наклонился, чтобы зачерпнуть ещё пригоршню снега и, чёрт побери, Джиллиан метнула ему в голову глыбу, размером с его кулак.

Куски снега упали на его рубашку, но в тот момент, когда Ресеф выпрямился, чтобы швырнуть в Джиллиан снежок, в его шею попал очередной заряд.

– Ах ты ж маленькая… – он замолчал, чтобы пригнуться от очередного снежка Джиллиан, поймав его рукой. А затем Джиллиан рванула к дому, в чистом ночном воздухе её смех разливался, словно звон колокольчика.

Ресеф погнался следом, догоняя её с легкостью. Может мишень у неё и больше, но Ресеф быстрее, и когда он резко набрал скорость – то в мгновении ока поймал Джиллиан.

Аккуратно отбросив ружье, он схватил её и повернул, чтобы уложить на себя. И поцелуем оборвал визг её восторженного негодования.

Несколько секунд Джиллиан сопротивлялась, слабо ударяя Ресефа по груди кулачками, но он вновь перекатил её, прижимая своим весом и соблазняя её губы своими.

Вздохнув, Джиллиан расслабилась, обняла его и переместилась, чтобы Ресеф расположил свое тело между её ног.

Они не могли долго находится на холодном снегу, но Ресеф желал продлить этот момент, хотя бы ещё на минуту.

У губ Джиллиан был вкус газировки с лимоном и лаймом, от неё исходил аромат свежего, чистого воздуха, как весной в горах.

Джиллиан великолепна, и Ресеф хотел упиваться ею, обнять её ногами и руками и провести так вечность.

– Давай зайдём внутрь, – произнёс он. – Лучше я буду делать это у огня.

Ее глаза замерцали при лунном свете.

– Не уверенна на сколько я готова на что-то большее чем это, – прошептала она. – Я не знаю тебя… и много время прошло.

Он был готов. Он был на столько готов, что было такое ощущение, будто его яйца могут взорваться сами по себе.

Но он не будет давить. Джиллиан была для него слишком важна, чтоб причинить ей какие-нибудь неудобства. Он не будет торопить события.

А у него получится? Ресеф нахмурился, потому что все эти промедления были совсем несвойственны ему.

– Как пожелаешь. – Ресеф встал и протянул ей руку. – Еда?

Она взялась за его руку и позволила помочь ей подняться. – У тебя только одна вещь на уме.

– Нет. Две, – подмигнул он. – Позволю тебе угадать какая вторая.

Он наклонился, чтобы поднять ружье, которое бросил, и не успел опомниться, как Джиллиан засунула горсть снега ему в джинсы.

– Это, – сострила она, – остудит первую.

Джиллиан была очень рада возвращению Ресефа. Она представления не имела, как мужчина, которого она знала такой короткий промежуток времени, так просто ворвался в ее жизнь и заставил ее чувствовать себя так уютно рядом с ним, но Ресеф сделал это.

И с ним ей было не просто комфортно… с ним было безопасно.

То как он двигался через лес, как вел себя на месте атаки пумы на оленя, говорило об уверенности и осведомленности.

Она сделала правильный вывод, когда решила, что он воин. Может он военный?

Потом за считанные секунды из опасного и напряженного человека, он превратился в игривого и озорного, но даже когда Ресеф схватил ее, он был аккуратен, принял на себя силу удара от падения, нежно повернув ее так, что она оказалась сверху.

Конечно же благодаря господину Я-Не-Люблю-Снег она вытаскивала комочки льда из своих волос.

Дудл был также счастлив видеть Ресефа как и она, и в знак доказательства он практически вскарабкался на ногу Ресефу, как только тот переступил порог дома.

– Если займешь кота, я принесу тебе сэндвич. – Она вынырнула из своих ботинок и сбросила куртку. – Ветчина и сыр пойдут?

Ресеф перестал гладить Дудла.

– Подойдет любая еда. Я просто рад, что я здесь.

– Наверно мне не стоит признаваться в этом, но я тоже.

Своей проказливой улыбкой он подтвердил, что ей не стоило говорить этого и Джиллиан покачала головой, когда уходила в кухню, довольная тем, что по дороге домой из участка заехала в магазин. Она быстро сделала сэндвич и вытащила из холодильника охлажденное пиво.

Когда она зашла в зал, Ресеф лежал на боку на полу, катая губчатый мячик для Дудла.

– Если ты продолжишь в том же духе, мой кот полюбит тебя больше чем меня. – Она поставила тарелку и бутылку на кофейный столик, и удивилась, когда Ресефа глаза загорелись. – Да, я взяла пиво. Решила, что если снова приготовлю чили, то не хочу, выглядеть как пивной коп [8].

– Умная женщина.

– Да, что ж, эта умная женщина сейчас пойдет примет душ и переоденется. – Также ей нужно было позвонить Стэйси. – Если тебе что-то понадобится в холодильнике – не стесняйся.

Ресеф резко поднялся на ноги и с молниеносной скоростью прижал ее к себе. Как он мог так быстро передвигаться?

– Спасибо.

У нее даже не было шанса ответить, потому что он впился в ее губы страстным поцелуем, таким многообещающим. А потом, также быстро, как только что схватил Джиллиан, он отпустил ее и принялся за еду.

Слегка ошеломленная, Джиллиан приняла душ и переоделась в свою любимую пижаму, которую Стэйси запретила ей носить в присутствии мужчины, если она хотела переспать с ним.

Однако Джиллиан сомневалась, что огромная пижама в оливково-зеленую клетку отпугнет Ресефа.

Потом опять, когда она вышла из спальни, он отвернулся от окна и поморщился.

– Пижама выглядит отвратительно. – Один уголок его рта вздернулся, от чего на лице появилась проказливая улыбка. – Тебе стоит снять ее.

– Ты невыносим, понятно?

– Я предпочитаю… настойчив. – Он указал на пустую тарелку. – Спасибо. Это был самый лучший сэндвич, который я когда-либо ел.

– Ты определенно знаешь, как доставить женщине удовольствие. – Слишком поздно Джиллиан поняла, что сказала, и огонек в глазах Ресефа свидетельствовал о том, что он это тоже знал. – Не говори этого. И не смотри на меня так.

– Как?

Как-будто ты до сих пор голоден.

– Я не знаю.

– Нет. Ты знаешь.

– Интересно, – сказала она, – до потери памяти ты тоже был таким бесцеремонным?

Его лицо исказила боль, но она быстро сменилась маской безразличия.

– Возможно.

Господи, какая же она идиотка.

– Прости, я не хотела напоминать…

– Все в порядке.

Она нерешительно положила ладонь на его бицепс.

– Нет, не в порядке. С моей стороны это было жестоко.

Он повернулся к ней, закрывая комнату своими огромными плечами.

– Одно я точно знаю про себя – меня тяжело обидеть или задеть.

Может она и поверит в то, что его нелегко обидеть, но Джиллиан видела беспокойство Ресефа, когда она оставила его в участке и теперь, когда заговорила о его потере памяти.

Она не хотела напоминать ему об этом. Она знала не понаслышке, как выживание могло зависеть от веры в то, что ты сам себе сказал.

– Тебя определенно нелегко сломить, – легко сказала она. – То, как ты выжил после того, как едва не замерз насмерть было чудом.

– Очевидно, я невероятно живучий. – Его голос стал низким и соблазнительным, и она могла поспорить, что он не просто так хвастается. – На улице ты сказала, что у тебя долго не было секса.

И опять же он говорит все напрямую.

– Больше года.

– Почему?

Она колебалась, не уверенная в том, на сколько была готова поделиться подробностями.

– Потому что я переехала сюда и не хотела прыгать в омут с головой. – Джилли сомневалась, что вообще когда-нибудь хотя бы окунет палец ноги в эту мутную воду опять.

– Тебе не обязательно с кем-нибудь встречаться, – сказал он так, как будто она была дурой, что сказала такое. – Кто захочет впустую тратить своё время и энергию? Просто прыгай прямиком в сексуальные отношения без обязательств.

И хотя у Джиллиан не было никакого права злиться на Ресефа, его ответ в сочетании с тем, как легко он очаровал Таню, взбесил ее.

– Неужели секс для тебя настолько обыденный?

Он пожал плечами.

– А почему бы и нет? Люди придают ему слишком большое значение. Это просто удовольствие. Наши тела были созданы для этого.

Люди? Как-будто он не был один из них?

– Еще мы созданы для отношений. Эмоциональной связи. – Она не могла поверить, что спорила о чем-то, от чего сама отреклась.

– Образовывать пару на всю жизнь? – Ресеф выглядел так, как словно откусил что-то кислое и испорченное. – Это был бы идеальный вариант, если бы люди жили недолго, но кто захочет привязать себя к одному человеку до конца своих дней?

Привязать. Он это уже говорил раньше о доме и ферме.

– Так ты говоришь, что не хочешь жениться? Иметь детей? Жить долго и счастливо?

– Джиллиан, – пробормотал он. – Я даже не знаю своей фамилии. Как я могу говорить о своих планах на будущее?

– Черт, – она громко выдохнула. – Прости. Я даже не понимаю почему завелась.

Он задел за живое, о котором она даже не догадывалась.

Она не имела права судить о его взгляде на эмоциональную привязанность.

Она больше никого к себе не подпускала с того дня, как узнала, что ее жених был женат на другой женщине.

Только для Стэйси было место в ее жизни и только потому что она была в ней уже двадцать лет.

Черт. Она ударила себя ладонью по лбу.

– Мне же нужно позвонить Стэйси. Она сейчас разыскивает тебя.

– Я приму душ, пока ты будешь это делать. – Он протянул руку и погладил ее по щеке. – Прости, что расстроил тебя.

Он пошел в спальню, оставив ее взволнованной. Это она должна была извиняться, а не наоборот.

Проклятие, он умел выводить ее из равновесия. Работая авиадиспетчером, Джиллиан гордилась своим спокойствием, хладнокровием и собранностью даже во время стрессовых ситуаций и ужасных аварий.

Однако Ресефу достаточно было одного легкого прикосновения или нескольких мягких слов, чтоб превратить обычный, без осложнений план полета в турбулентность.

Выравнивай курс, идиотка.

Она схватила телефон, набрала номер и даже не дала своей подруге возможность поздороваться.

– Стэйси. Привет, прости, что не позвонила раньше, Ресеф здесь. Он в порядке, и я позвоню тебе позже…

– Погоди! – раздался голос Стэйси в трубке. – Ты сказала, что с Ресефом? Когда он успел туда попасть?

Джиллиан взглянула на часы.

– Около полутора часа назад.

– Как он к тебе добрался?

– Автостопом часть пути, а оставшуюся – пешком. А что? Почему ты спрашиваешь?

От паузы, которую сделала Стэйси, желудок Джиллиан сжался от страха.

– Я не должна говорить об этом, но пару дней назад, убили семью Бьорнсенов, которые жили вверх по дороге от тебя.

– Господи. Как?

– Я потом ознакомлю тебя с подробностями. Но… черт, об этом нелегко говорить. Бьорнсены не были единственными жертвами. Мне очень жаль, Джиллиан. Уилсоны тоже, – сказала Стэйси. – Они мертвы.

Сокрушительная тяжесть отрицания обернулась вокруг груди Джиллиан и сжала.

– Это не возможно. Я видела их этим утром. По пути домой из города я оставила им яйца.

– Во сколько это было?

– Около одиннадцати, – прошептала Джиллиан.

О, Господи, это невозможно. Она знала Уилсонов практически всю свою жизнь. Мэгги Уилсон шила ей костюмы на Хэллоуин и покупала тонны печенья, приготовленные девочками скаутами.

А когда отец Джиллиан перенес первый сердечный приступ, Джозеф Уилсон помогал ему по ферме несколько месяцев подряд, пока отец восстанавливался.

– Джиллиан? – голос Стэйси прервал гул воспоминаний в ее голове. – Ты как?

– Я в порядке, – резко ответила она. – Но почему ты спрашивала про Ресефа? Ты ж не думаешь, что он причастен к этому?

Как по зову, Ресеф вышел из спальни с влажным волосом и блестящим телом. Одетый только в расстегнутые джинсы.

– Мы полагаем, что это животное, пума или медведь, но это случилось от трех до пяти часов назад. И если Ресеф шел пешком, он должен был проходить мимо их дома. Возможно, он что-то видел. Мне нужно поговорить с ним. Я могу заехать?

Джиллиан молча кивнула, потом поняла, что Стэйси не видела ее.

– Да, – прохрипела она.

– Я скоро буду.

Руки Ресефа обхватили ее и она с радостью приняла его объятия.

– Что случилось?

– Уилсоны… они были лучшими друзьями моих родителей. Я выросла с их дочерью Они мертвы.

Он крепко обнял ее.

– Мне очень жаль.

– Ресеф… ты проходил мимо их дома. Он находится в пяти милях отсюда внизу холма, у входа в дом стоит фургон. Ты что-нибудь видел?

– Например?

– Может быть пуму? Или медведя? Может следы на снегу?

По каким-то причинам он напрягся, застыл ненадолго, а потом расслабился.

– Полиция думает, что их убило животное? – Когда она кивнула, Ресеф мягко провел рукой вверх по ее спине, а потом вниз. – Я не видел никаких пум, медведей или еще чего-нибудь.

Она понимала, что он подразумевал под словом что-нибудь. Также она знала, что, если он не видел ничего, не означало, что ничего не было.

Некоторые демоны были невидимы.