Из рода Бурого Медведя. Том 3

Глава 59. Седьмой опорный пункт

В итоге я начал ходить в универ, по своей прежней профессии, но в другой группе. Может показаться странным для кого-то, что один Михаил ушёл, а другой нарисовался. Но магия типа «Посмертной маски» была им неизвестна, поэтому глядя на рожу Михаила Финеева, слушая его немного грубоватый голос никто не мог подумать что он это я. К тому же я, как и говорил, старался вести себя тихо ни с кем особенно не общаться. Единственное что я подумывал это открыться Олегу Бурову, но сделать это следовало не в универе. Наверно.

Я ходил в универ и на работу. То есть отработал три смены, а потом начальник объекта сказал мне, что проверка окончена и я должен явится в ПИК, что бы получить полноценную работу в тресте. Что я и сделал в среду двадцатого января.

Утром в десять часов посетителей было ещё мало. Я уже знал куда идти, поэтому быстро нашёл нужное помещение, пройдя охрану на входе, который вёл в служебные помещения для работников треста.

Наверху, в кабинете уже сидело пятеро витязей. Я поздоровался и сел за парту. Стали прибывать другие люди. В какой-то моент из боковой комнаты вошли боевики треста, пять человек — с оружием, явно с магическими кристаллами усиления на груди. В чёрной одежде, со скрытыми лицами. Они расселись напротив нас, двадцати витязей.

А затем появился он, вернее их было двое. Первого звали Семён Шестаков, полноватый здоровый мужик с короткой стрижкой и лёгкой небритостью — начальник службы безопасности Второго оружейного треста. А второй это его зам, крепышь небольшого роста, тоже с короткой стрижкой и острым взглядом — первый зам, по работе с боевиками. Они оба представились. Первым стал говорить Семён Шестаков.

— Меня зовут Семён Шестаков, я глава службы безопасности Второго Оружейного треста, это мой заместитель Андрей Завьялов — ваш куратор. Что могу сказать про наш трест, Второй Оружейный. Трест расширяется, уже который год подряд, и останавливаться не собирается… Поэтому есть возможности карьерного роста, очень значимые возможности. Но даже если вы пробудете в рядовых всю жизнь, что для витязей маловероятно, наше социальное обеспечение вызывает лишь зависть у людей к тресту непричастных…

— Например? — спросил кто-то витязей.

— Сейчас вам будет пример, — сказал потирая руки Семён Шестаков. — В случае гибели при исполнении обязанности, трест выплачивает единовременную выплату и обязуется выплачивать соцобеспечение на каждого ребёнка до двадцати одного года, плюс даёт им возможность трудоустроиться на льготных условиях. Или например… то чего раньше не было. Ранят вас к примеру тяжело, у нас есть договор с один из крысиных кланов, они вас вылечат, а в случае если ваши близкие родственники окажутся тяжело больны, то и там можно будет человеку помочь… Вообще в дальнейшем планируются больше своих больниц…

— А какие есть карьерные перспективы? — спросил другой витязь, угрюмый парень за двадцать пять.

— Хороший вопрос! — сказал Семён. — Но пусть на него ответит мой зам Андрей Завьялов.

Андрей встал и начал вещать:

— У вас есть да вида повышение. Обычное, когда повышение идёт верх по командным дзваниям от боевика до декуриона, центуриона, манипула. И горизонтальное, когда ты достигаешь своего профессионализма как боец. Это рядовой — опытный — ветеран — штурмовик. У штурмовика тоже есть ранги...

В аудитории воцарилось молчание. Витязи явно обдумывали сказанное. Лишь мне было пофиг. Наставник сказал устроиться на работу в трест, значит я в любом случае устроюсь…

— Ещё вопросы? — спросил Шестаков.

— Жильё, питание? — спросил какой-то парень.

— Питание в зависимости от объекта, — сказал Шестаков. — Иногда мы кормим, иногда вы сами готовите. Проживание — предоставляем, всем по желанию. Там же в общежитии есть бесплатная столовая, кормят хорошо. Гнилого мяса не подаём, тех кто ворует жёстко наказываем. Это касается всех, — он угрожающе оглядел весь зал, давая понять что и витязям будет наказание за это.

— То есть у нас будут только места в общежитии? — спросил я. Надо же было проявить активность.

— Расскажи им подробней про это, — потребовал Семён Шестаков.

— Для рядовых, — начал Завьялов. — Для них да, возможно только общежитие с койко-местом на двух этажных кроватях. Обычно в комнате на пятнадцать квадратных метров живёт четверо человек. Опытные уже живут вдвоём в комнате, но тоже в общежитии. Декурионы— командиры десяток и пятёрок, уже могут рассчитывать на комнату, куда возможно заселить и жену с ребёнком. И так далее… центурион или штурмовик третьего ранга уже имеют однокомнатную квартиру со всеми удобствами.

— То есть рядовой, сможет рассчитывать только на место в комнате на четырёх человек, а опытный на двух. И семью они завести не смогут, если останутся в этом звании…

— Нет конечно, — улыбнулся Завьялов. — Это я виноват, что вы меня не поняли. Есть ещё выслуга лет… через два три года и рядовой сможет рассчитывать на комнату в общежитии. Но вам-то витязям не светит проходить всю жизнь в рядовых, даже среди обычных людей таких очень мало…

— Платят-то хорошо? — спросил кто-то.

— Рядовые боевики получают по пятнадцать рублей за смену, которая длится от десяти часов.

— Маловато, — протянул кто-то.

В аудитории все зашумели.

— Это же база, рядовой, — попытался успокоить их Семён. — Есть ещё бонусы, доплата… поощрение на русском за ликвидацию, задержание… Опытный уже имеет двадцать пять за сменю, но надо доказать мужики, что вы достойны. Плюс помните что мы даём питание, проживание в общежитии. Деньги же можно копить… плюс льготы, скидки на покупку в торговых точках треста. У нас много таких вещей, когда мы даём деньги не напрямую.

— Да, — сказал Андрей Завьялов. — Взять хотя бы одежду, защиту, магические кристаллы, оружие. Всё это стоит денег. И всё за счёт треста.

Прозвучал ещё ряд вопросов. Но начальник службы безопасности Шестаков на них уже не отвечал. Попрощавшись с нами, он сослался на отсутствие времени и ушёл оставив нас на Завьялова.

Затем Завьялов встал и сообщил:

— Сейчас я поднимусь в свой кабинет на третьем этаже. Где я жду вас после обеда. Будем подбирать для вас объект. А пока пойдите пообедайте или какиеу вас там дела…

— А за смены когда нам заплатят? — спросил угрюмый парень.

— В конце месяца, — сказал Завьялов. — Но если хотите, можете написать заявление, что вам сочно надо и я вам выдам прямо сегодня. Все ваши смены у меня записаны.

В одиннадцать часов пять минут, я вышел из аудитории кабинета и пошёл гулять по торговому центру. И скоро обнаружил не очень дороге кафе «Шанталь». Как я и сказал, В ПИКе цены в кафе и ресторанах варьировались от средних до дорогих. Это кафе было среднее, в принципе неплохой интерьер, со множеством изогнутых и волнистых линий, внутренних перегородок из цветного стекла, округлых столов и стульев с изящным резным орнаментом…

Но так как кафе было средним по дороговизне, всего два его окна выходили на улицу. Соответственно из двух десятков столиков, только два имели отличный вид. Один из них я и занял, и теперь поедая мороженное с лесным орехом и тёртым шоколадом я смотрел на край площади… который упирался в стену. Заказав ещё круасанов с сыром, я закончил свой скромный обед и отправился погулять вокруг ТРЦ…

После часа я поднялся на третий этаж внутренних помещений, заметив что здесь уже полно охраны, боевиков в масках. У всех у них уже виднелись обозначение: на чёрной ткани, на груди и спине была три белых символа «2ОТ», что значило Второй Оружейный Трест. Но так просто подняться на третий этаж было невозможно. Во первых пятиметровые потолки, во вторых лифт поднимал наверх только по проводному сигналу снизу. Так что в случае опасности лифт могли просто уронить.

Я поднялся на третий этаж и понял, что дальше пролётов и лифтов нет, хотя этажи наверху были. Потом я узнал, что бы зайти на четвёртый этаж надо спустится вниз, и зайти с чёрного входа и только там ты имел возможность достучатся до высших руководителей, где наверняка и седел Семён Шестаков.

Я оказался в кабинете Завьялова, который он явно использовал как резервный, так как внутри было мало бумаг, всего один стол с небольшой тумбочкой и три стула.

— Ты у нас кто? — спросил он.

— Михаил Финеев.

— Так, Михаил Финеев, — нашёл он мою карточку. — Ага, интересно… если всё как ты говоришь, если такой сильный… то начнёшь службу не «рядовым», а «опытным».

— А почему не ветераном? — набрался наглости.

— Нужно увидеть тебя в бою, так что…

— Ясно.

— Будешь на подхвате пока, на седьмом опорном пункте. Ваш командир руководит батальоном, в звании манипула.

— Такие звания я не слыхал, — честно сказал я. — Чем вам капитан, майор и полковник не подошли.

— Во Втором оружейном тресте так, — он насупился глядя мне в глаза. Мол если я против, то могу идти на все четыре стороны.

— Да мне всё равно, — сказал я, старясь быть дружелюбным. — Просто необычно.

— Я кстати тоже витязь, — сказал Завьялов.

— А Семён Шестаков?

— Семён Валерьевич имеет другие таланты… ну так что, пойдёшь пока в опорный пункт?

— А там что?

— Вызовы, патрули, на подхвате будешь.

— Оружие-то выдадут? — спросил я.

— А как же? — улыбнулся он. — Я пишу адрес, сейчас езжай. Там форма и оружие...

— А заплату можно получить? — было интересно, сколько мне дадут за три смены.

Оказалось по десять рублей за смену.

На том мы и распрощались. На бумажке был адрес — «Набережная обводного канал 128» и имя манипула, командира опорного пункта. «Савельев Демид Юстинианович». Сев на мотоцикл, я через десять минут оказался на углу пересечения улиц Набережной обводного канала и Новосивковской. Жёлтое пятиэтажное здании, где на пером этаже, на углу был вход в магазин с продукцией Второго Оружейного Треста.

Демид Юстинианович не имел бровей, был лыс и возрастом далеко за сорок. Но при это на шее у него висело нечто странное, помимо кристаллов под рубашкой. Это нечто странное походило на чёрную пентаграмму с необычными письменами, с красным камнем по центру, который подсвечивал как магический кристалл.

Взгляд невольно упал на эту штукенцию, и я стал жадно её рассматривать… И чем дольше смотрел, тем больше росла уверенность что это явно магическая вещь.

— Финеев! — рявкнул Демид. — Артефакта что ли никогда дне видел?

— Неа, не видел. Я ж не аристократ…

— Можно подумать для них это обычная вещь… К делу! тебя Завьялов послал?

— Так точно, — сказал я.

— Будешь у меня в опорном пункте. У нас три линии телефона, ели что… будешь выдвигаться по первому моему требованию. Пререкаться, отказываться, уклонятся — нельзя! Иначе наказание…

— понятно, — сказал я. Какое именно наказание я знать не хотел, потому что нарываться на него не собирался.

— Не перебивать! — сжал зубы манипул Свальев. — Пока мы здесь, пока ты здесь то должен поддерживать частоту и порядок. Никак пьянок, гулянок, драк… понял?

— Так точно, — сказал я.

— Это здание принадлежит тресту, Второму Оружейному. Здесь пять подъездов, центральный угловой наш. Под моим командованием почти четыреста боевиков на смене. Кухня на втором этаже — кормят три раза в день: в десять, в два и семь часов вечера. Вопросы есть?

— А где форму взять и оружие?

— Форму дадут на пятом этаже, кабинет пять — три. Оружие в четыре — один, на четвёртом этаже. Кристаллов тебе не положено.

— У меня пока есть свои, — сказал я.

— Хорошо, тогда выпишу тебе многозарядный крупнокалиберный дробовик на десятый калибр. Плюс патроны, плюс форму. Форма даётся на пол года или до серьёзного боя. Оборванцем ходить не будешь, но чинить будешь сам… не штурмовик, центурион. Вопросы?

— Нет, — сказал я.

— Тогда я у меня вопросы. Сколько смен в неделю берёшь?

— Два, — сказал я. — Максимум три, но не всегда.

Он ударил кулаком по столу.

— Да что э такое… никто работать не хочет! Две смены? Почему так мало… ты бы у нас не работал с таким отношением… просто есть приказ: удержать витязей. Но мой тебе совет, витязей будет всё больше, так что рано ил поздно придётся пахать по полной. Три четыре смены или на сутках. Иди… работничек.

Я отправился за оружием и формой. Получил помповый дробовик крупного калибра, там же мне всучили отравленный клинок — штык сказав что б я был осторожен с ним.

Затем вернулся к манипулу Демиду. Он глядел меня ног до головы, покивал и сказал:

— Мне звонили и сказали, что бы ты подтвердил свою квалификацию по боевым навыкам.

— Драться что ли надо?

— Да, — сказал Демид.

— Витязь будет?

— Необязательно, для такого дела и кристаллом можно пожертвовать. Наш брат из обычных имеет не худшую реакцию и ловкость, единственно его подводит сила и скорость как его производное. И магического щита нет, — добавил он нехотя. — Третий этаж найди декуриона Сафрона Цибрина. Он тебе найдёт противника…

На всех этажа тусовались люди, боевики ходили в форме но с открытыми лицами. Шутили, тренировались, играли в настольные игры и просто болтали. В некоторых комнатах были двухэтажные нары. В других подобие спорт зала, в четвёртых что-то ещё…

Цибрина я нашёл на третьем этаже, как и сказал манипул. Это был черноволосый коротко стриженный крепыш, среднего роста с щетиной небритости на лице. Он выслушал меня и повёл на второй этаж.

— Проверка значит… ну что ж будет тебе проверка. Ты витязь, да?

— Да.

— Мало ваших у нас… но сейчас что-то измениться с новой политикой треста.

— А раньше не брали что ли?

— Брали, но мало. В тресте их очень мало. В нашем одном из самых больших опорных пунктов всего трое было раньше, ты вот четвёртый.

— А ты сам какого звания?

— Я декурион штурмовик, но в первую очередь декурион.

И тут мне стало интересно, я не выдержал и спросил.

— То есть ты обычный человек, дослужился до штурмовика первого ранга. Нет, я понимаю как ты и тебе подобные становятся декурионами, центурионами и прочими командирами… но как…

Он улыбнулся.

— Одарённые немного наивны и высокомерны, и витязи тоже отчасти. У обычных людей может быть хорошо развита ловкость, точность, реакция… но особенно мы хороши в стрельбе из огнестрельного оружия и командной работе.

— Но ведь и мы в команде умеем сражаться...

— Да, но немного по другому. Мы научились работать слаженно так что даже не имея кристаллов можем одолеть вшестером волколюда, при этом что бы он нас не ранил. Это наука — синхронное боевое искусство. По крайне мере наш трест в этом знает толк…

Загадочные вещи он говорил. Я конечно верил что «синхронное боевое искусство» даёт ему кое какие плюс. Но я сомневался что против одарённого боевого стихийника, который ещё и отлично владеет холодняком, это даст прямо такую огромную фору.

И вот случилась битва, в большой комнате около сорока квадратных метров, с двумя окнами. Со мной дрался обычный паренёк но с кристаллами. Я провёл быстрый удар рукой. Он блокировал. Пнул меня ногой. Я отлетел в стену. Толкнулся, попал ему по голове кулаком. Получил в ответ. Заболела челюсть. Удар ногой с разворота. Паренёк влетает в двери, выбивает вторую створку и валиться на паркет.

— Всё? — спрашиваю я.

— Звания «Опытный» ты точно достоин, — сказал Цибрин.

— Да, — сказал я. — Но откуда у вас так много кристаллов? Неужели так много желающих среди одарённых зачаровывать эти камни для треста?

— Нет конечно, немного, — сказал Сафрон Цибрин. — Просто у нас есть артефакты, которые при соприкосновении с магическими кристаллами увеличивают тебе силу, скорость, крепость или дают защиту от магии и пуль.

— Это артефакт, который носит Манипул Савельев?

Он покивал:

— Один из них…

— И сколько он может зачаровать кристаллов в день? — спросил я. Было интересно.

— Это военная тайна, секретная информация, которую ни мне ни тем более тебе не положено знать.

— Ясно, — сказал я, поняв что стал задавать слишком много подозрительных вопросов.

Прибежал какой-то мужик за тридцать, в форме боевика, сообщив Цибрину:

— Бери новенького, ещё пятёрку человек и езжайте на адрес.

Цибрин взял бумажку с адресом и спросил:

— Бытовуха что ли?

— Да, наша бухгалтерша… её сын подрался с соседским мальчишкой, победил. А папаша отомстил семилетнему пацану…

— Михаил идём, — сказал мне Цибрин. Затем зашёл в комнату по соседству и громко сказал: — Петров, Хофман, Москвитин, Евгеньев, Трифонов за мной!

Мы побежали по ступеням вниз. Подошли к длинной машине, походившей на микроавтобус и стали в неё грузиться. За руль сел Петров, парнишка не старше меня, среднего телосложения. Я отметил что всего двое выехали с кристаллами, и я третий. Ещё на двоих были бронежилеты и каски. Через пять минут машина встала, объект оказался близко. Считай центр города, вроде приличный дом с виду. Но стоило заехать внутрь, как бросились в глаза мусор во дворе, типа бычков и битых бутылок из по пива. В подъезда запахло мочой...

Цибрин чертыхнулся и сказал:

— Какой хрен их тянет в эти помойки.

Звонок в дверь, два звонка — как написано под звонком. Маленькая женщина, брюнетка открыла нам дверь. Из-за худобы было трудно определить её возраст, немолодая но и не старя.

— Светлана Корнеева? — спросил декурион Цибрин.

— Да, — сказала уставшая женщина.

— Ведите к пацану.

Мы прошил до её комнаты, находясь в явной коммуналке. Кроме неё я насчитал ещё шесть комнат. И сразу понял, что ремонт бы здесь не помешал. Отбитая штукатурка на деревянном перекрытии потолка, жирные подтёкли, разводы на стенах и потолке, особенно в районе туалета и на кухне. Ремонт здесь не делали лет пятьдесят точно. Не так плохо, но и хорошего мало.

Мы оказались в комнате Светланы. Цибрин поставил чемодан на стол и там оказались лекарства, жгуты, шина и прочие вещи для оказания первой и неверно не первой медицинской помощи. Пацан сидел в слезал в углу… с поломанной рукой. Разбитым носом, свёрнутым…

— Светлана, Светлана, — покачал головой Цибрин. — Разве стоит твоя комната таких страданий.

— В тресте я могу рассчитывать лишь на меньшую, да ещё с двумя людьми. И ванна там на пятнадцать комнат и кухня, — сказал Светлана.

— А здесь твой сын вместо груши для взрослого мужика… долго-то до повышения, до льготной комнаты?

— Год ещё, — сказал она.

Поставив шину на поломанную руку, Цибрин сказал что надо завтра сходить к врачу что бы он проверил голову на сотрясение. И нос вправил, он свёрнут. Так что…

— Веди нас теперь к ироду, — сказал Цибрин, закрывая чемодан.

— Это тот кто избил? — спросила бухгалтерша.

— Он самый.

Через минут мы стояли у двери. Дверь нам распахнул здоровый бородатый мужик, с взлохмаченными волосами. Да, был чуть поддатый, но не до того состояния, когда не понимаешь кого бьёшь и что делаешь.

Цибрин дружелюбно протянул ему руку что бы поздороваться. И мужик за неё взялся, хотя видел что перед ним боевики одного из трестов. Как

только его рука оказалась в лапе Цибрина… он её не мешкая сломал.

Раздался крик, походивший на вой. Тот кто так легко бил и ломал чужих детей, сам не очень был способен терпеть боль.

Цибрин выволок в коридор ирода и объяснил, что ломать руки и носы детям нехорошо и что если он будет косо смотреть на Светлану Корнееву и её сына, ему в следующий раз не то что руку, голову сломают. Всё это сопровождалось воплями его жены, что «трое детей, кто же их будет кормить?!». Но мы были глухи и слепы, лишь держали дверь со своей стороны что бы она не выскочила в коридор.

Сам же герой сидел на протёртом деревянном полу, держа перед грудью сломанную руку.

— Ты всё понял, осознал? — спросил его Цибрин.

— Да, — сказал ирод.

— Уходим, — сказал декурион Цибрин. — Так Хофман, Трифонов… покараульте работника. Мало ли. Светлана, кричите, зовите в окно — они рядом.

Мы выскочил во двора и быстро уехали. По пути Цибрин мне сказал, что мешкать нельзя, надо делать всё быстро так как их помощь может понадобиться другим.

— Бывали спланированные акции что бы отвлечь у нас людей, поэтому сделал дело и быстро на опорный пункт.

Вернувшись обратно, я спросил у Сафрона Цибрина:

— А что, если я например бухгалтер, встряну где ни будь в кафе и мне будет грозить разборка… вы отреагируете? Можно вас вызывать?

— Всё зависит от твоей выслуги, звания, ранга. Если разбитая рожа, то в порядке очереди за месяц. То есть имеешь балы на не экстренный вызов, то да… Если всё серьёзно, то сразу примчимся.

Мы вернулись обратно. Несколько раз ребята выезжала на кую-то мелочь. А затем поступил серьёзный сигнал в восемь вечера. Опасный район с большим количеством волколюдов. Пьяные волки. Возле магазина. Не дают выйти персоналу и посетителям…

Центурион Николай Тереньтев, только что заступивший на смену, взял на вызов восемьдесят человек. На четырёх микроавтобусах, мы выехали на место. В машинах было неуютно, тесно и холодно. Мы гнали со всей скорости.

Когда прибыли, то увидели что там трутся больше десятка волколюдов. Магазин уже полыхал к тому моменту, а те выли и ржали, глядя на трупы людей и то что они с ними сделали… Мы выгрузились из микроавтобусов. Возникла лёгкая заминка, волколюды молча смотрели на нас, мы на них. Я стоял довольно близко и вроде почувствовал, что у пары волколюдов есть кристаллы. А значит, возможно защита от пуль, от магии то точно…

— По моему у этих защитные кристаллы, — сказал я, обращаясь к декуриону Цибрину.

— С чего ты взял? — спросил меня Центурион Терентьев.

— Кажется что-то на груди топорщиться, — только и успел сказать я.

Прозвучали выстрелы, помповые дробовики, очереди из автоматов. Мы стали резко пятиться назад, разбившись на группы и поливая поочерёдно свинцом метнувшихся к нам волков.

Отстреляв первый боезапас, мы обнаружили что волки в крови, тяжёлых ранах, но всё ещё на ногах, хотя на каждого их них приходилось минимум по семь бойцов. Наверно защитные кристаллы были не только у двоих…

Из наших вперёд выступили те у кого кристаллы, усиливающие их физические возможности. Они стали маневрировать и колоть раненных волколюдов отравленными стилетами-штыками, осыпая с другой руки дубинами и мечами. Что бы показать себя я ринулся вперёд. Рассекая холодный вечерний воздух клинком, вспорол артерию раненному волколюду… ткнул его в грудь. И коленом опрокинул тело наземь. Боевики окружили его вшестером и принялись добивать... прозвучал мощный выстрел из дробовика, выпустив мозги на асфальт.

Рядом зазвучала серия выстрелов, немного оглушив меня.

Я взялся за последнего волколюда, ударив в район печени коротким мечом… а дальше его разорвало от в выстрелов боевиков. Мы победили, хотя двух парней ранило. Одному распороло бок когтистой лапой, в второму задело голову. Перевязав их мы помчали их в больницу треста, где имелись крысолюды целители насколько я знал.

Так закончился мой первый день в качестве боевика.