Из рода Бурого Медведя. Том 3

Глава 57. Мишка кровавый, Мишка беспощадный

Когда приехала машина полиции, я завтракал на кухне. Было ровно восемь часов утра. Скрипнули тормозные колодки колёс, загрохотала калитка, затем в дверь снаружи громко постучали.

Отложил нож и хлеб, на который намазывал масло, я первым делом подошёл к окну. Полицейская машина. Сперва я оторопел и даже чуть испугался, но затем принял то, что они пришил на день раньше.

Что ж…

Я открыл дверь и буквально сразу в лицо мне сунули бумагу — обвинение, постановление. Я пригласил полицейских внутрь и мне коротко зачитали причину визита:

— Вы обвиняетесь в убийстве трёхсот двадцати пяти волколюдов из клана Красного волка и подозреваетесь в убийстве более чем четырёхсот волколюдов из Клана Лютого волка.

В зале было прохладно, особенно холодил ноги пол. Я не затопил главную печь на первом этаже. И теперь сидел и мёрз, полицаи же были в зимних плащах и холода не испытали. Магию я применять не хотел что бы согреться, это могли расценить как покушение на убийство. Все трое полицейских были разного степени силы одарённые.

— Понятно, — наконец выдавали я.

Инспектор подозрительно на меня посмотрел и сказал:

— Вы как будто и не удивленны…

— Мне нечего боятся, — сказал я смело. — Потому что я этого не делал. Как вас хотя бы зовут, вы ведёте моё дело…

— Моё имя Владлен Рысев, я инспектор. Нет, я не веду ваше дело, я всего лишь привёз вам на бумагу… на допрос.

— Ясно… а когда допрос?

— После праздников, в понедельник. Я пришёл вас спросить главным образом… вы останетесь здесь или вас проводить камеру предварительного заключения?

Я сделал вид что раздумываю и сказал:

— Да в камеру не очень мне хочется…

— Как знаете Буров… просто имейте ввиду, что далее сохранять от волколюдов в тайне имя предполагаемого преступника никто не станет. У вас день, два спокойно жизни… А потом они попытаются вам отомстить, не дожидаясь решения суда и следствия…

— Мне нечего бояться, — сказал опять я.

— Ясно, — сказал инспектор доставая папку из портфеля. — Тогда я с вас возьму подписку о невыезде, и подпись что вы обязуетесь прийти на допрос в понедельник.

Он дал мне на подпись пару бумаг. Я их подписал. Перед тем как уйти инспектор поинтересовался:

— Буров вы понимаете, какие последствия могут ждать ваш род, семью…

— Никаких, — начал я, а потом вспомнил что надо было признаться. Вот, чёрт побери! Подсознание по старой памяти не желало ни в чём признаваться. Ведь это на самом деле трудно. Боялся внутри что менты начнут меня вязать прямо на месте и придётся их убить. Но здесь, в этом мире, я был аристократом и так просто меня не собирались репрессировать, тем более даже вроде как давали мне защиту в КПЗ от волколюдов.

Я кхыкнул и сказал:

— Постойте это я их убил, я вспомнил…

Инспектор собравшийся было уходить, выразительно на меня посмотрел: мол «чего ты мне мозги пудришь», но сел обратно в кресло:

— Напишите коротко признание, потом в понедельник на допросе с вас спросят подробнее.

И я написал, что убил Клан Красного волка из-за пыток.

— А клан лютого волка? — спросил инспектор просмотрев коротко признание.

— Я ведь там пока что подозреваемый.

— Это вопрос почти решённый насколько я знаю. Остались формальности, которые из-за праздников не сделали. Кое что допроверить… прошерстить астрал до конца. У следствия есть большая уверенность что это тоже сделали вы…

— Прямо уверенность? — спросил я с недоверием, — Не быстро ли следствие делает выводы.

— Парни, — сказал вдруг инспектор Рысев двум своим подчинённым. — Вы может идти, я сейчас приду…

Двое полицейских встали и пошли ко входу. Хлопнула дверь.

— Понимаете, — Рысев начал осторожно подбирать слова. — Может ещё и не так всё известно по делу клана Лютого волка… но лучше вам признаться, потому что назначат другую следственную группу и… она может всё осложнить для вас... накопать чего ни будь.

Понятно. Она может накопать моих подельников.

— Ясно, — сказал я. — Тогда я прост признаюсь что сделал это.

— Хорошо, — сказал инспектор. Что было странно что он не спросил: а точно ли я сам это сделал в одиночку. Словно мы играли в какую-то игру, где всё это признание было неважно. Хотя я уже приготовил версию про кучу кристаллов, которые питали меня магией, а я лишь раздавал удары магией и холодняком.

— А если адвокат сможет доказать мою самооборону? — спросил я. — Волки понесут наказание за покушение на меня, если вздумают мне мстить невзирая на решение суда.

Инспектор встал, вздохнул, и сказал:

— До этого тебе ещё надо дожить… хотя я даже не могу представить как адвокат докажет суду самооборону или то что волки сами виноваты, условно говоря. Ты встрял парень по самое не могу…

Я ничего не ответил, а инспектор Рысев покинул мой дом и уехал.

Восьмого января я решил сходить в универ, прежде чем «уйти в закат». Не знаю зачем я туда пошёл, может просто хотел попрощаться под своей личиной. Не знаю.

Я приехал на общественном транспорте утром как обычно. Но уже у входа какие-то ребята завидев меня стали шептаться.

Первый урок был у Питонова. Какое-то время мы молча слушали лекцию, все записывали лишь косились на меня, иногда перешёптываясь. А затем, как обычно, Бакланов Женька поинтересовался в минуту перерыва, когда Питонов сел за свой стол и стал смотреть конспект лекции.

— Буров! — воскликнул Бакланов.

— Здесь, — ответил я.

— А ты правда убили два волчьих клана?

Аудитория притихла, все ждали моего ответа.

— Ну правда, — ответил а. Скрывать смысла не было.

И тогда аудитория словно взорвалась. Кто-то кричал «Я же говорил что это правда!». Кто-то засвистел, другие закричали, захлопали в ладоши… от радости. Аудитория наполнилась громкими обсуждениями, криками. Один парень начал бегать за другом с криками: «ты мне должен! Ты проспорил! Подставляй рожу!» Быбелкин вскочил с парты и подбежав ко мне стал трясти руку в рукопожатии.

— Буров ты уникальный человек, я рад что был с тобой знаком! Очень рад! Ты молодец, от свей души тебе спасибо!

Всё бы хорошо в его речи, но вот его это «был знаком», меня немного смутило. Неужели все решили что я потенциальный смертник и хотят со мной пообщаться или поглядеть, пока я жив?

— Это ты так отомстил за пытки? — спросил меня Быбелкин.

— Типа того, — сказал я. Не стоило ему знать все подробности.

Быбелкин открыл было рот что бы спросить что-то ещё, но громкие удары о парту вернули нас на землю. Это Питонов оклемался от шока поведения студентов и новости, что я всё таки это сделал.

— А ничего что я тут с вами?! — кричал он, долбая по парте толстой книгой. — Ничего страшного?! А?!

Аудитория стала стихать.

— Если вы такие придурки, что радуетесь смерти волкам прилюдно… то хотя бы не делайте этого на улице, когда их вокруг много. Нам ещё не хватало революции…

— Революция между людьми происходит, — сказал Бакланов. — А с ним будет не революцию.

— Что бы это ни было, не надо это провоцировать! — заревел Питонов. — А тебе Буров… я хочу сказать… что ты не прав.

Последнюю фразу он сказал таким безразличным тонов, что я понял: ему как минимум всё равно, а возможно он и сам рад. Просто скрывает, так как его должность второго человека в университет обязывает осудить мою агрессию к волкам…

На обеденной перемене после математики, многие — не из моего курса и группы — стали откровенно тыкать пальцами на меня. Я встретил Олега БУрова, который идя по коридору, пояснил мне кое что.

— Ну да, все уже знают, что ты убил…, — его осёкся, он повернулся ко мне лицом. — Ты же правда убил два клана волков? И поэтому дал мне мотоцикл?

— Правда, — сказал я. — Как там мой железный конь?

— Отлично! — сказал Олег. — Я подрегулировал подачу топлива, теперь он меньше ест бензина, а значит меньше изнашивается.

Мда, наверно Олег экономит даже больше чем я думал и мой мотоцикл для него прямо дар божий. Мы дошли до столовой и тут я услышал как кто-то сказал:

— Смотрите Мишка кровавый, Мишка беспощадный! Победитель баб и волков…

Даже Лизу вспомнили.

Со всех сторон на меня стали пялиться и повторять: «Мишка кровавый, Мишка беспощадный!» Я не успел заметить кто сказал первым, но это явно был голос Камнежабова. Найдя его жабью рожу, я поймал на себе его ехидный взгляд.

И он тут же выступил:

— Встречайте же Мишку кровавого, Мишку беспощадного! Нет, это не я придумал тебе такое прозвище. Я придумал лучше: «Мишка безголовый»! Ну как ты придурок мог так подставить своих родичей?! Скажите мне на милость: как? Можно ли сказать что у человека сотворившего такое отсутствует мозг в голове, — сказал он и задел меня рукой по подбородку.

Это выбесило меня до такой степени, что я задумал тут же ему отомстить. А Камнежабов продолжал всё меня крошить.

— Волки это конечно ужасно… но зачем ты дал себя спалить, дегенерат ты этакий. Дурачок ты неотёсанный! Мне даже не верится что я тратил на тебя своё время. Ты же пациент псих больницы, раз такое сотворил.

Дружки Камнежабова откровенно надо мной стебались, стоя рядом с ним, смеривая меня с ног до головы неприятным взглядом. Но тут подошёл Быбелкин, с моими одногрупниками, где был и Артём Буревестников.

Быбелкин встал рядом со мной и сказал грубо обращаясь к Камнежабову:

— О! Кто это заквакал. Жаба ты ли это? Самому слабо такое сотворить, потому что боимся-с… потому и надо застебать того кто смелей тебя?

— Быбелкин дурачок, ты ли это? Нутритева ещё жива, а то она у тебя вечно в первых рядах удары принимает. Вместо живого щита держишь её что ли?

— Не надо, ничего не отвечай ему, — отвернулся я к Быбелкину и посмотрел в глаза. — Я разберусь за нас обоих…

Быбелкин услышавший что Кмежабов задел Нутриеву, хотел уже ввязаться в бой… и проиграть у хитрого Камнежабова. Но я лишь одними губами сказал:

— Я сейчас разберусь.

Повернувшись к Камнежабову я сказал:

— Сегодня одна жаба будет раздавлена так, что из неё всё говно с кишками вылезет.

Камнежабов криво ухмыльнулся:

— Эта жаба может съесть тебя два раза и не подавиться. Хочешь опять дуэль…

— Нет, — сказал я, развернулся и стал уходить.

В спину мне летели всякие оскорбительные слава, самые приличнее из которых были «Трус, слабак…». Я вышел в коридор, зашёл в кабинет, где будет следующая пара и достал из сумки короткий шестопёр. В принципе его можно было спрятать в рукаве. Но вот металический наболдажник… плевать, я решил что как ни будь получиться.

Вернувшись в столовую, я нашёл взглядом Кмнежабова и стал медленно до него пробираться. В какой-то момент, его дружки что-то заподозрили. Камнежабов начал оборачиваться…

Но я успел раньше.

С треском, со каким-то шлепком, я обрушил на его башку шестопёр. Бил я так что бы уж наверняка. Но получилось почти насмерть, столько во мне было злости на него. Он ещё успел обернуться, прежде чем повалится на пол. Его дружки тут же вскочили мне навстречу, намереваясь тут же отомстить…

Я врезал одному по ключице сломав её. Он заорал и применил молнию. Запахло озоном, но моя защита работа чётко блокировав сто процентов урона. Он был явно меня слабей… Ко мне бежали на помощь. Вся столовая всполошилась, все повскакивали… Быбелкин был тут как тут…

С трудом удалось избежать массового побоища. За Камнжабова хотели вписаться и другие студенты, но и у меня оказалось немало союзников хотя я их и не знал.

Кое как откачав Камнежабова, целители сели доедать свой обед. А я же лишь кинул Камнежабову:

— Ты же понимаешь что это вызов на дуэль…

— Понимаю я лишь то что сделаю всё что бы тебя не откачали, козлина ты поганая…

— Тогда я жду тебя на поле…

— Кто будет на подстраховке, — разнеслось над столовой. Целитель, мимо которого я проходил, оценивающе посмотрел на меня, поднял руку и стал интенсивней хлебать борщ, что бы успеть встать на страховку.

Футбольное поле за университетом. Надо головой светло серое небо. Снег на поле. Минус пять. Камнежабова всё никак нет. Злюсь. «Что ж там жаба никак не разродиться?» Ребята уже стоят вокруг поля и ждут кровавого зрелища.

Наконец Камнежабов выходит с мечом на поле. Я тоже беру меч в правую руку, в левой родной шестопёр.

— Тебе конец! — говорит жаба и делает первый удар. Колющий, неумело размашистый. Легко парирую. У меня такое чувство, что он стал ещё хуже драться на мечах с последней нашей битвы.

Мой выход.

Делаю выпад вперёд. Ещё и ещё. Удары магией. Огнешар! Камнежабов стоит, его лишь отбросило немного назад. Удар, тычок… уклоняюсь. Я явно стал фехтовать ещё чуть лучше, Камнежабов остался на том же уровне. Я бью в ответ. Парирую… опять парирую. Звенит металл, искры… меч отлетает в холодный снег. Камнежабов опять без оружия, как в первый наш бой.

Я кидаюсь на него с мечом и шестопёром и действую максимально быстро. Звенит, пружинит, отбивая мой меч его уникальная магическая защита. Бью раз, два, три… его защита держит, словно невидимый купол. Он очень напряжён! Испарина, капли пота на лбу! Бью четвёртый раз из под низу… Прошёл! Меч вспарывает ему подбородок шею. На секунду он теряется. Его координация падает! Награждаю его шестопёром по голове.

Теперь всё! Спокойно начинаю его шинковать. Камнежабов не верит в то что лучилось, он отступает, начинает посылать в меня камни, глыбы. Теряет запас магии. Моя защита держит. Рывок вперёд! Срубаю ему голову и даю ей пинка так что она отлетает в ворота.

Сработало! Я применил тактику Демьяна. Я помнил, что он мне говорил: надо дать по голове такому противнику, попасть ему всего раз что бы нарушить его идеальную координацию потоков магии земли которую для защиты. И я дал… только немного раньше боя. Дал в столовой так, что он потерял всякое своё преимущество. Паттерны, нейронные связи ещё не успели восстановиться после удара, когда мы оказались в поле… и я победил!

Целители сокрушаются, ругают меня за то что отправил голову в ворота. Ищут её в снегу… Приносят её обратно. Начинается заживление, воскрешение… Здесь каждая секунда дорога. Что ж… если он помрёт, что маловероятно… я не виноват.

Немного успокоившись, я дошёл до столовой и опять задался вопросом: зачем я пришёл в Университет? Не знаю, наверно посмотреть в последний раз на Машу. Не в последний конечно, но в том, своём виде.

Она стояла у большого окна глядя вниз на поле, где ещё несколько минут назад шло сражение с Камнежабовым. Едва заметно улыбнувшись, она сказала:

— А ты был неплох… хорошо фехтовал, умело парировал. А что будет дальше… с волками?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Не знает он, — сказала она осуждающе.

— Знаешь Маша, — сказал я. — А это даже хорошо что мы с тобой поссорились.

— Да? — удивилась она. — Чем же для тебя это хорошо? Мне казалось ты хотел помириться…

— Будь мы вместе, злые языки непременно бы сказали что ты что-то для меня значишь… а значит ты бы была под ударом. Ведь волки не знают границ в своей мести…

Она молчала. В глаза её я впервые увидел сожаление. Хотел прочитать эмоции через «инфо», но побоялся её вспугнуть она может почувствовать и обидеться по новой. Мы же были только вдвоём у окна, больше некому на неё воздействовать.

Но почему всё так происходит. Похоже она начал меня прощать. А я не могу теперь с ней общаться что бы не подвергать опасности. В холл вошли ребята, доедать свой обед, посмотрели на нас...

Я немного отстранился и сказал:

— Ну вот и всё, я с тобой попрощался. Прости что так вышло… не хотел обидеть. Если умру то знай: не хотел обидеть.

Тогда я опять увидел в её глаза жалось, сожаление. Так что это жалось или сожаление?

— Не говори глупости, — только и сказал она. Я вопросительно на неё посмотрел, но она лишь добавила: — Мне пора готовиться к лекции…

— Подожди! — воскликнул я и впервые взял её за руку. Впервые с момента нашей ссоры, но и до этого не позволял себе.

Она недовольно обернулась, но руку вырывать не стала, лишь сказала:

— Чего ты хочешь?

— Так ты простила меня?

— Не знаю, — вздохнула она. — Наверно… только не решила: быть ли нам вместе или нет. Но теперь это уже неважно. Обстоятельства не дают мне понять: простила я или мне просто тебя жалко. Неважно…

— Важно, — сказал я твёрдо. И попросил, сам не веря: — А теперь дай мне при всех по роже и скажи, что видеть меня не хочешь больше никогда.

Она удивлённо на меня посмотрела, а пока она думала я радостно трогал её за мягкую, тёплую ладошку. Он вырвал её из моих руку и со всего маху дала мне по роже, крикнув:

— Не трогай меня никогда, видеть тебя не могу больше!

— Прости, — тихо сказал я и пихнул с силой на землю. — Да не нужна ты мне больше! Я просил тебя о помощи, а ты мне отказала. Такую невесту, я в гробу видал. У меня проблемы… а она. Пусть все знают — предашь любого в трудный момент!

Я быстро развернулся и пошёл прочь. А затем решил не тянуть и покинуть задние универа. Осталось ещё одна пара, но я уже всё что мог сделал: и подрался и простился... Поэтому следовало идти дальше по делам. И следующие у меня были это адвокаты Фринкелии.

В три часа дня, я оказался на месте конторы «Фринкелли и компания». Захожу наверх, на третий этаж. Сообщаю имя и личный номер и требую что бы мне немедленно представили адвоката согласно договору.

Секретарша куда-то убегает. Через несколько минут выходит сам Серджио Фринкеллии. Оглядывая меня с ног до головы, он произносит:

— Вроде не богатырь… а два волчьих клана как-то убил.

— Господин Фринкелли, — говорю я. — Вы меня примете или как?

— Конечно примем, — говорит Фринкелли. — Уже сформирована рабочая группа из пять адвокатов. Сейчас вы мне расскажете… всё что можно рассказать.

— Сколько мне это буде стоить? — спрашиваю я.

— Десять тысяч сейчас и ещё десять, если дело выгорит и вас оправдают.

— Странно, — говорю я. — Подозрительно дёшево для такого дела....

— Ничего странного, с вами мы работаем на репутацию прежде всего. А если мы выиграем это дело многие влиятельные, богатые люди захотят с нами работать. Но имейте ввиду, — поднял он палец вверх. — Наши успехи в оправдании никак не повлияют на желание волколюдов рассчитаться с вами…

— Не сомневаюсь, — сказал я и мы прошли в кабинет, где нас уже ждали другие адвокаты…