Из любви к истине

Глава 17

Ларо каэ Орон отодвинулся от меня как можно дальше — чтобы я не могла уловить его панику. Снова вспомнился ларо Риэнхарн, тот уж точно превосходно умел держать удар. А этот оборотень — немного бесхребетный. Даже когда есть все возможности для успешной атаки, он растерянно раздумывает, а стоит ли вообще нападать. Не боец, хотя и не жертва. Скорее талантливый интриган, влезший не в свое дело.

После стычки мне стало легче. Несмотря на произошедшее, ларо Раэн проявил вежливость и помог мне выйти из кареты, при этом внимательно следя за каждым моим движением. Пережитый стресс мешал ему мыслить логически: я разыграла тот спектакль успешно только потому, что он не ожидал подобной выходки, сейчас же, когда нелюдь настороже, проделать нечто подобное равносильно самоубийству.

Хм. Никогда не подозревала в себе тяги к позерству.

— Мы прибыли, ларэ Риннэлис, — зачем-то сообщил мне ларо каэ Орон, кивая в сторону неприметного двухэтажного серого здания.

Уж морг-то я точно ни с чем другим не перепутаю. Так уж получилось, что мне чаще всего доставались «мокрые» дела, поэтому из-за многочисленных опознаний работники этого заведения считали меня своей. Да и к Лэру я постоянно забегала просто посидеть и поговорить, когда находилось свободное время.

— Кто эксперт? — спросила я, надеясь, что не Лэр. Он не выдержит.

— Ларо Мэррит, — ответил каэ Орон, явно не понимая, зачем я спрашиваю. — Вы знакомы?

— Разумеется — по делам службы мне не раз приходилось здесь бывать. Я знаю практически всех, кто работает в этом заведении.

— Не слишком наша с вами работа располагает к позитивным мыслям, не так ли, ларэ Риннэлис? — вздохнул оборотень.

— Не более, чем любая другая, — пожала плечами я, двинувшись к входу в здание. Найти кабинет ларо Мэррита я могла и сама, без помощи ларо каэ Орона.

Коридоры в морге были, как всегда, стерильно белыми и пустыми. В предпоследнем приюте мертвых было невероятно тихо для места, где работает несколько десятков человек и куда постоянно привозят новых «пациентов».

В нос била странная смесь сладковатого запаха гниения и средств дезинфекции — с непривычки к подобным ароматам можно упасть в обморок. Оборотень недовольно морщился и пытался не расчихаться. Он постоянно прикрывал лицо рукавом, но, когда я оборачивалась, быстро отдергивал руку и начинал медленно дышать через рот.

— В кабинете станет легче, — решила я утешить слегка позеленевшего перевертыша.

Тот прожег меня гневным взглядом, считая, что я попросту над ним издеваюсь. Я уверенно прошла по коридору, затем свернула в небольшой тупик, где и располагался вход в искомый кабинет. Через секунду после моего стука из-за двери донеслось:

— Входите, ларэ Риннэлис, что вы как неродная.

Узнал по стуку.

У ларо Мэррита, эксперта с многолетним стажем, видевшего за свою жизнь столько трупов в самом разном состоянии, что я даже представить боюсь, был тон всеобщего дедушки. Иногда это ставило меня в тупик.

Я воспользовалась любезным приглашением и, открыв недовольно скрипнувшую дверь, вошла внутрь. Следом плавно скользнул хмурый ларо каэ Орон. Увидев моего спутника, ларо эксперт тяжело вздохнул и укоризненно сказал оборотню:

— Что же вы, ларо Раэн… Разве нельзя было пригласить на опознание кого-то другого, а не эту бедную девочку? Для нее произошедшее и так стало тяжелым ударом.

Рысь подозрительно оглядел мое безмятежное лицо, пытаясь обнаружить искомые следы великого удара. Убедившись в их отсутствии, он скептически фыркнул и ответил:

— Мне кажется, ларо, вы переоцениваете ранимость ларэ Тьен. К тому же если принять во внимание состояние трупа, то никто, кроме нее, просто не в состоянии опознать ларо Рэйса.

Слова дознавателя нисколько не успокоили старика, но и спорить он не стал.

— Что ж, надеюсь только на ваше самообладание, моя дорогая, — сказал он мне. — Но должен предупредить, даже для вас, ларэ Риннэлис, зрелище будет не из приятных.

— Думаю, я выдержу, — попыталась улыбнуться я. Почему-то не получилось.

В животе появился какой-то странный холодный, липкий и трепещущий ком. А еще я начала отчаянно надеяться, что труп, на который мне сейчас придется взглянуть, — это не Тарн, что это просто какая-то чудовищная в своей глупости ошибка, а мой бывший друг на самом деле сейчас, как обычно, весело проводит время, наплевав на устав и иные ограничения. Для меня мои друзья всегда казались вечными, как солнце, каждый день встающее на востоке. Никто из них просто не мог умереть.

Хотелось остаться в небольшой комнате, залитой солнечным светом, струящимся через окно. Хотелось притвориться, будто я ничего не знаю, но подобное поведение было бы трусостью и малодушием, поэтому я последовала за ларо Мэрритом, высоко подняв голову и развернув плечи.

— А у вас пары понятых под рукой не найдется? — спросил у эксперта опомнившийся ларо каэ Орон. — А то я как-то не озаботился этим вопросом.

Старик усмехнулся в бороду и ответил:

— Вот с понятыми у нас проблем точно не будет. Опять студиозусов на практику пригнали, пускай детки посмотрят. Им полезно.

Что может быть полезного в лицезрении обгоревшего трупа, лично для меня осталось непонятным, но я и не эксперт.

Чтобы попасть в охлажденные комнаты, где хранились трупы, необходимо было спуститься в подвал. Сколько раз я проводила процедуру в качестве дознавателя, расследующего дело, но вот опознавать самой мне приходилось в первый раз. Дай боги, чтобы в последний.

В просторном помещении цокольного этажа, освещенного магическими огнями, было сухо, прохладно и пусто. Лишь пара столов у одной из стен, на которых лежали тела, прикрытые белой резко пахнущей тканью, и ровные ряды одинаковых ячеек у другой стены. Я машинально окинула взглядом покойников, оставленных на виду. Выглядели они довольно пристойно.

— Не криминальные? — из чисто профессионального интереса спросила я.

— Нет, — кивнул ларо эксперт. — Чистые. Один — алкогольное отравление. Второй — остановка сердца. Практикантов на таких натаскивать любо-дорого. Как раз акты вскрытия для отказных заканчиваем. А ваш в сто первой лежит. Сейчас ребят приглашу, и начнем.

С этими словами пожилой мужчина через ментальную связь позвал каких-то Вирта и Хелен.

— У вас все протоколы с собой? — уточнила я у ларо Раэна.

Тот возмущенно взглянул на меня и заявил, что опыта работы у него не меньше, чем у меня, и задавать такие вопросы бестактно. Я покладисто извинилась и постаралась думать о чем угодно, кроме содержимого ячейки номер сто один. Не могу показать свою слабость. Особенно сейчас и особенно ларо каэ Орону.

Примерно две минуты, в течение которых мы ожидали понятых, прошли в молчании. Каждый думал о своем. А потом появились вышеозначенные Вирт и Хелен. Двое смущенных юнцов, с приметно припухшими губами и предательски красными щеками. Ларо Мэррит чуть заметно улыбнулся и искоса взглянул на меня. Я тоже подняла уголки губ, обозначив улыбку. Смотреть на влюбленных — всегда удовольствие и мука. Потому что столь очевидное счастье вызывает непроизвольную зависть, которая поднимается в душе, как осадок — со дна бокала. Но любовь, возникшая в морге, все же слишком экзотическое явление, на мой взгляд.

— Познакомьтесь, мои дорогие, — обратился к молодежи ларо эксперт. — Это ларэ Риннэлис Тьен и ларо Раэн каэ Орон. Ларо каэ Орон проводит опознание. Вирт, открой, пожалуйста, сто первую.

При упоминании номера ячейки парень слегка побледнел, и я приготовилась к тому, что труп, который мне предстоит лицезреть, действительно в ужасном состоянии — здешних студиозусов даже десятком колото-резаных ран до такой бледности не доведешь. Обгоревшие тела мне приходилось прежде видеть. Такое зрелище даже при самой крепкой психике лучше переносится на пустой желудок.

— А как вы собираетесь понять, кто это был? — полюбопытствовала Хелен, рыжая веснушчатая девушка, с интересом разглядывая меня. — Там же кожный покров целиком уничтожен, качественно погорел покойник.

— По остаточной ауре, — пояснила я, отворачиваясь от ячейки, которую выдвигал Вирт. По носу резко ударило запахом горелого.

— Удивительно, — восхищенно произнесла практикантка, хлопая длинными ресницами. — Наверное, вы очень сильный маг, ларэ.

— Пока никто не жаловался, — пожала плечами я, пытаясь изобразить безразличие по поводу собственных способностей.

— Потому что уже некому, — под нос пробурчал оборотень.

Теперь на меня взирали с небольшой долей суеверного ужаса.

— Смотрите, ларэ, — окликнул меня ларо Мэррит, указывая за спину, где была открытая ячейка.

Оборачиваться не хотелось. Я, неожиданно для самой себя, с возрастающим интересом стала смотреть на дверь.

— Быстрее начнем эту печальную процедуру, ларэ Риннэлис, быстрее закончим, — поторопил меня оборотень.

Демоны. Моя паника настолько очевидна, что даже пребывающий в расстроенных чувствах оборотень видит, как мне плохо? Я раздраженно закусила губу и сжала руки в кулаки, благо под покровом длинных рукавов этого жеста не было заметно. Ногти до боли врезались в ладони, и мне стало легче.

Оборачивалась я медленно, словно за секунду из живого человека превратившись в деревянную куклу. Почему-то казалось, что сегодня впервые за много лет я все же упаду в обморок. На плечо легла теплая и надежная рука ларо Мэррита.

Одного взгляда на обгоревшее до черноты тело, от которого шел омерзительный запах, хватило для того, чтобы я возблагодарила всех богов разом за то, что сегодня не пообедала. Присматриваться к этому кошмару я не стала, закрыв глаза. Благо для идеальной концентрации на заклинании лучше отключить зрение. Хотя бы лишний раз не придется демонстрировать собственную трусость.

Контур волшбы дался легко, теперь в него нужно заложить образ ауры покойного. Под веками начало противно пощипывать. Докатилась. Затем вытянуть из мертвой материи информацию о живой душе, которая в ней когда-то находилась. Здесь пришлось напрячься. Отпечатков жизненной энергии было столь мало, что я поняла, почему ларо Раэн пригласил именно меня. Никто другой проделать подобное не смог бы. Воссоздать целое из разрозненных и изуродованных пламенем крох ауры — для такого подвига нужно больше, чем просто быть умелым магом, здесь необходимы какие-то чувства к покойному. У меня было и то и другое.

— Ларо Раэн, вы зафиксировали примененные мной заклятия? — глухо спросила я через несколько минут, не открывая глаз.

— Да, ларэ, — ответил оборотень. — Ваше слово?

— Он.

Наверное, мне нужно было расплакаться. Или закричать. Или упасть в обморок. Не знаю, что там еще пристало делать в такой ситуации молодой девушке… Я просто отвернулась от трупа и нарочито ровным неспешным шагом направилась к выходу. Хотелось оказаться как можно дальше от морга, подвала и ячейки номер сто один.

Судя по звуку шагов сзади, за мной последовал и ларо Мэррит. Шагов ларо каэ Орона я не слышала. Наверное, остался заполнять протокол и мучить понятых. Или просто решил дать мне несколько минут побыть в одиночестве.

В тот момент я не понимала, куда иду. Ноги передвигались без участия моего разума.

Как?

Как могло произойти, что его больше нет? Неправильно. Пускай он совершил подлость, пускай он поставил мою жизнь под угрозу, но… мы так долго были друзьями. Вспомнилось, как я первый раз увидела его в школе. Высокий нескладный мальчишка, отчаянно пытающийся казаться взрослым. Тогда он даже не заметил меня, понурую, забившуюся в темный угол угрюмицу.

Остановилась я только на крыльце. Нужно было дождаться ларо Раэна, ведь я не подписала протокол опознания. И, надеюсь, оборотень не станет играть в месть и отвезет меня домой. Я пожалела, что не курю: будь у меня эта вредная привычка, я, по крайней мере, смогла бы занять себя чем-то, ожидая ларо Раэна.

Рысь появился через пять минут, а может быть, и через пятнадцать. Чувство времени отбило напрочь.

Вся его фигура выражала довольство, хотя в глазах можно было заметить искры беспокойства. За меня? Забавно.

— Ларо Мэррит передал вам это, — сказал он, протягивая мне какой-то флакон из зеленого стекла.

Я вытащила пробку из горлышка и вдохнула мягкий свежий аромат мяты. «Лебединый пух», успокаивающее зелье. Когда я впервые пришла в морг, чтобы провести опознание, мне стало плохо. Как пятнадцатилетней дурочке, умеющей только вышивать и падающей в обморок при виде таракана. Я всеми силами боролась с тошнотой. А ларо Мэррит с лукавой улыбкой сунул мне в руку бутылочку с «Лебединым пухом». До сих пор помню благодарность, которую в тот момент испытывала.

Я проглотила чуть кисловатую жидкость и сунула опустевший флакон в карман. Надо будет потом вернуть хозяину.

— Успокоились? — спросил меня оборотень, криво усмехаясь.

Неужели пытается отомстить мне за выходку в карете? Хочет проехаться по поводу моего слабого самообладания? Много взяли на себя, ларо каэ Орон.

— Я и не волновалась. Мне просто стало дурно от запаха горелого мяса. Не слишком приятный аромат, надо сказать, — честно хлопнула глазами я.

Все равно он не сможет понять по моему запаху, что я лгу — сам это подтвердил.

Мужчина демонстративно фыркнул. Я лучезарно ему улыбнулась. Как особо опасному убийце, оказавшемуся у меня на допросе. Зелье подействовало, теперь я могла позволить себе больше.

— Вы отвезете меня в управу, ларо? Не хочется бить ноги, — попросила я.

При упоминании о совместной поездке в карете оборотень слегка погрустнел. Мне показалось, что даже посерел, но скрыть собственную слабость оказалось делом принципа и для него.

— Разумеется, ларэ. Разве я могу отказать столь удивительной даме?

Слово «удивительная» в его устах прозвучало чуть ли не как оскорбление. Я сделала вид, что не заметила двусмысленного тона. Пускай Рысь бесится, в любом случае это не изменит того факта, что я оказалась сильнее его на этот раз. Правда, при нашей следующей встрече один на один расклад может и измениться.

Еще раз проехаться в карете с милейшей ларэ Риннэлис не хотелось. Очень не хотелось. То, что она не убила его один раз, совершенно ничего не означает. Кто знает, какие мысли в голове этой ненормальной человечки? Но признаться в том, что он ее боится… Такого позора Раэн не допустит, даже если ради сохранения гордости придется пожертвовать собственной шкурой.

Выражение лица ларэ дознавателя было хитро-издевательским. Именно так оборотень истолковал ее по-детски чистый взгляд и мягкую добродушную улыбку.

«И что за зелье ей Мэррит передал? — подумал он. — Ведь была как по голове дубиной стукнутая, а теперь снова начала…»

Стиснув зубы, Раэн все же довел девушку до кареты и даже помог встать на подножку. Здесь оборотень постарался устроиться так, чтобы не казалось, будто он забился в угол. Выносить полуулыбку Тьен было невозможно. Захотелось вытолкнуть ее из кареты на полном ходу. Так, чтобы голову размозжило о камни и хваленый мозг человечки навсегда покинул свое обиталище.

Он носится с ее проблемами! Он помогает ей, а эта змеища не просто благодарности не испытывает… она еще и угрожать начала! И это после того, как он бескорыстно…

На этом поток мыслей оборотня налетел на плотину. Бескорыстно каэ Орон ничего, никогда и ни для кого не делал. Ларэ гадюка исключением не стала. И, похоже, никаких иллюзий в отношении Раэна не питала.

«Значит, играем практически в открытую, — пришел к выводу нелюдь. — Она прекрасно понимает, что при первой возможности я ее подставлю. Соответственно от ларэ Тьен ожидать лояльности тоже не приходится».

— И насколько подробно кахэ просветил вас на предмет нравов рода каэ Орон? — решился задать вопрос мужчина, не особо надеясь на ответ. Каждый сам за себя, значит, не стоит ждать откровенности. Но она все же заговорила, не глядя в его сторону.

— Ровно настолько, чтобы мне не пришло в голову обольщаться на ваш счет. И чтобы я благодарила богов за то, что они свели меня с вами, а не с вашим досточтимым кузеном. Я не терплю политики, ларо. И не желаю вмешиваться в нее, но судьба выкинула кости за меня.

Помолчали.

— Кстати, что делать с телом Арэйна? — будто бы невзначай поинтересовался у Риннэлис оборотень.

— О, уже тело? — демонстративно изумилась ларэ дознаватель. — А вы быстро работаете, ларо оборотни.

В ее голосе не было раздражения или недовольства, значит, участь сданного на руки каэ Орона южанина ее не очень волновала. А он-то мучился, не зная, как ей сказать, что захваченный кахэ неожиданно скончался во время допроса, когда Сэн каэ Верр не рассчитал, сжав челюсти слишком сильно, и загрыз южанина… Не стоит посвящать ларэ Тьен во все эти подробности смерти Арэйна. Незачем.

— Так получилось… Это был несчастный случай, — объяснил Раэн.

Разумеется, порванное горло — явный признак несчастного случая. Кто будет с этим спорить?

— Показания успели получить и запротоколировать? — продолжила расспрашивать человечка.

Вот уж точно, никогда не скажешь, будто эта змея — человек. По характеру — так вообще ничего похожего. Ей говоришь, что убили нелюдя, а она равнодушно-деловым тоном интересуется, всю ли информацию из него выудили. И все. Ни вины за смерть, ни капли жалости. Да и смерть бывшего друга она пережила буквально за полчаса.

Может быть, идея выдать ее замуж за одного из каэ Оронов не так уж и хороша. Наследников такой брак точно не даст — человеческая женщина не способна понести от оборотня. Да и муж гадюке без надобности, с какой стороны ни посмотри.

— Да, ларэ, — кивнул мужчина. — С этим никаких проблем, можете не волноваться.

— А что с тем убийцей, которого взяли вместе с кахэ, Мартин, кажется?

Мартин? Ах да, этого типа они тоже потрошили с усердием, он рассказал много познавательного.

— Вытрясли из него все, что могли, — сообщил Раэн, предпочитая не углубляться в детали. У «меченых» наемных убийц множество клятв, которые они упорно отказываются нарушать. Хотя ко всему можно подобрать подход.

— И душу? — невинно улыбнулась девушка.

— Хм… — кашлянул мужчина. — Нет, душа пока что на месте.

— Пока? — недоуменно взглянула на Рысь змея.

— В зависимости от того, нужен он вам или нет, ларэ.

— Пожалуй, обойдусь, — отозвалась она, расправляя подол на коленях. Изящные кисти выделялись на фоне материи молочной белизной. — Только, надеюсь, на этот раз все произойдет законно.

— Чтобы повесить человека с совой на руке незаконно, нужно очень постараться, ларэ, — в тон ей ответил оборотень.

— Я могу только надеяться, что с Мартином не произойдет тот же несчастный случай, что и с ларо Арэйном. И, заметьте, я даже не спрашиваю, кто именно загрыз южанина.

Очаровательно.

— И не спрашивайте. Все равно не отвечу. И мы приехали! — среагировал на остановившуюся карету каэ Орон, малодушно выпрыгивая из кареты под предлогом помощи ларэ Тьен.

— А сведения, которые вы получили от покойного? — В голосе ларэ дознавателя недоумение мешалось с раздражением.

— Сегодня же отправлю к вам в управу с кем-нибудь, — заверил нелюдь, поддерживая спускавшуюся с подножки ларэ Риннэлис под локоть. В тот момент он был готов пообещать девушке все, вплоть до луны с неба, лишь бы избавиться от ее общества.

Протоколы допросов каэ Орон мне действительно прислал. Через час. Ничем не примечательная папка, разве что защитное заклинание чересчур мощное. Ее вручил мне сдержанный молодой мужчина в фиолетовом колете. Глаза у стражника были слишком желтые.

— Каэ Орон? — уточнила я, с удивлением размышляя над тем, сколько же своих сородичей протолкнул в стражу Третий лорд и как ему удалось это провернуть. Еще немного — и оборотни будут встречаться в Иллэне на каждом шагу.

Безобразие.

— Каэ Верр, — покачал головой он.

— Хоть какое-то разнообразие, — обреченно вздохнула я.

В желтых глазах плеснулось веселье.

— Доброго дня, ларэ Тьен, — наклонил голову перевертыш.

Готова поклясться, он сделал это только для того, чтобы спрятать улыбку.

— Доброго дня, ларо каэ Верр. Передайте мои наилучшие пожелания ларо Раэну каэ Орону.

Подручный каэ Орона повернулся и быстро двинулся к выходу из моего кабинета, но веселое хрюканье расслышать мне все же удалось.

Что ж, посмотрим, каких успехов достигло пыточное мастерство перевертышей. Арэйн — не Рука Смерти, но кахэ вообще менее чувствительны к боли, да и не верю, будто южанин не понимал: его в любом случае не выпустят.

Записи были сделаны ровным четким почерком. Сразу видно, писал не ларо Раэн — тот бы не удержался от проявления своей индивидуальности.

И все-таки как его величество допустил существование фактически диверсионной группы в самом центре королевства, в столице? Один оборотень — уже проблема, а если их несколько? Наверное, для данной ситуации лучше всего подходит слово «катастрофа».

Я вчитывалась в написанное и чувствовала, что вот-вот лопну от самодовольства, которое с каждым мгновением наполняло меня все больше. Верно. Мои догадки до деталей соответствовали истине. Значит, я все же не зря получаю свое жалованье.

Вот оно, настоящее удовольствие: мой ум в очередной раз меня не подвел, я все так же исключительна в своем деле, как и раньше.

А убийца еще получит свое. Если не петлю (дворян не вешают), то топор и плаху.

И все-таки, какими именно способами ларо Раэн добился такой откровенности? Может, попросить его поделиться профессиональными секретами? Не откажет же он девушке в просьбе провести мастер-класс по пыточному делу…

Копии протоколов допросов я просматривала с особой тщательностью, делая пометки на чистом пергаменте. Чтение вышло весьма занимательным. Я вообще предпочитаю протоколы художественным романам. Никто не в состоянии придумать то, что происходит на самом деле, слишком уж парадоксальна реальность, в отличие от вымысла, который всегда будет логичен. Сознание — вообще забавная штука, оно в состоянии выдать только то, что считает возможным. Мироздание же делает все, что хочет и с кем хочет.

Вот и сейчас. Я ведь сперва была уверена в его невиновности. Уж слишком много на первый взгляд случайного, но под пытками врать не будешь, тем более если ты кахэ и из-за твоих вопросов пострадает всего лишь человек, которого ты в грош не ставишь, а южане именно так относятся к смертным.

Итак, у меня имеются доказательства, неоспоримые по сути и недопустимые по форме… Демоны побери категорию допустимости в праве — она вечно как палка в колесе. Суд не примет недопустимых доказательств, соответственно опираться на них мне нельзя. Выходит, что у меня есть уверенность, подкрепленная фактами, и… все. Полный и откровенный провал, которому, возможно, суждено стать жирной точкой в конце моей карьеры дознавателя.

Если…

Если только я не получу признательных показаний. Именно. Мне нужно чистосердечное признание или запись слов подозреваемого, где он сам, без какого-либо давления, признается в совершенном преступлении. И тогда обвинительный приговор вынесут быстрее, чем я успею осознать, что дело закончено.

Губы сами собой растянулись в плотоядной усмешке. Провокации. Что великолепно прошло с ларо Риэнхарном — кахэ, умным и опытным, — с человеком, моим ровесником, тоже наверняка удастся. Правда, никто не поручится, что мне не свернут шею раньше, чем я осуществлю свои намерения, но ведь я тоже далеко не проста, не так ли? И в моем дипломе не зря второй специальностью прописана боевая магия.

Дивно. Остается только добиться разрешения суда на проведение следственных действий. Если вломиться к почтенному ларо с запоминающим кристаллом без соответствующей бумажки — это опять-таки закончится ничем. Проклятая допустимость. И всем будет глубоко безразлично, что там почтенный ларо наговорил мне в приступе откровенности. Так что поднимаем бренные мощи из кресла и идем на поклон к судье за постановлением. Благо в суде меня уважают и даже временами ценят. Надеюсь, достаточно ценят, чтобы не посвятить в мои планы еще кого-нибудь за соответствующую сумму. Бред, что судьи не берут взяток, просто нужно знать, сколько и как давать…

— Где кахэ?! — Ярость его просто захлестывала.

Присутствующие молчали, прятали глаза.

— Я, кажется, задал вопрос.

— Он исчез, — выдавил кто-то из себя голосом настолько тихим, что невозможно было понять, кто именно.

Почему-то первой пришедшей на ум мыслью было: «Тьен, гадина!», но до южного союзника дознаватель добраться не могла. Просто потому, что не могла. Не на улице же они столкнулись, в конце-то концов! Арэйн далеко не идиот и не попадет в руки страже. Может быть, его Дом соизволил отказать в поддержке и призвал нелюдя обратно? И просто решили не сообщать человеческому союзнику о небольшом изменении планов? Проклятые кахэ способны на такую выходку… Жалкий народ. Но чувствовать себя грязью под ногами было неприятно.

— Найти его. Любым способом, хоть из-под земли достаньте, ясно? Или узнайте, куда он уехал.

Хорошо продуманный план шел к демонам. И это еще мягко сказано. Ну что ж, по крайней мере, перед тем как покинуть своего союзника, ларо Арэйн сообщил все необходимое, и теперь справиться можно и без него. В конце концов, можно самому послать гонца в Дом Торесс для уточнения деталей. Да, так будет лучше всего.

Судья Квисл был пожилым мужчиной с окладистой бородой, при виде которой зеленели от зависти даже гномы, внушительным брюшком, говорившим о жизни в спокойствии и достатке, и теплой, чуть хитроватой улыбкой. Этакий добродушный старик, Снежный Дед, приносящий послушным детям подарки, а непослушным — повестки… По крайней мере, таким было первое впечатление от встречи с ларо судьей. На этом все и погорали. Более обманчивой внешности, чем у судьи Квисла, представить себе было сложно. Его не любили. Его очень не любили, если не сказать ненавидели. Он не знал жалости и снисхождения ни к кому, назначая наказания согласно букве закона, не оглядываясь на житейскую справедливость. Взятки… Не знаю, может быть, он и брал их, чужая душа — потемки, но за руку его не поймали ни разу, а если учесть, как у нас любят ловить драгоценных коллег на горячем, то это говорит о многом.

Предпочитала работать я именно с ним. По крайней мере, судья Квисл не вставал в тупик от моей логики и методов работы. И его называли в городском суде не иначе как «старый змей». А две змеи друг друга всегда поймут.

Обычно, чтобы иметь счастье лицезреть слугу правосудия лично, приходится просидеть в коридоре не менее получаса, и даже ларо Квисл не изменял этой очаровательной привычке судейского сообщества. Но для меня всегда делались небольшие исключения в виде незамедлительного приема. Стоит ли говорить, что менее удачливые дознаватели скрипели зубами мне вслед?

— Итак, ее змейство Тьен явилась к старику, — вместо приветствия произнес судья. — И что же это значит, моя дорогая ларэ?

Голос у ларо Квисла тоже был обманчиво мягкий. А сейчас вдвойне мягкий, значит, хорошего ждать не приходится.

— Дела служебные, ваша честь, — коротко поклонилась я, решив неукоснительно следовать требованиям этикета. — Как и всегда.

Пожилой мужчина посмотрел на меня со странным выражением, как будто что-то оценивая. Еще бы знать что…

— Ваше служебное рвение когда-нибудь плачевно отразится на состоянии вашего здоровья, моя дорогая. Вы совершенно себя не жалеете.

Я похолодела. Вот кто-кто, а ларо судья не станет сокрушаться попусту. Значит, он уже в курсе, что от моих служебных дел многозначительно попахивает паленым.

— Как можно жалеть себя, когда печешься о благе государства? — улыбнулась я открыто и простодушно, как святая с храмовой фрески.

— Вот даже не начинайте, Риннэлис, — хмыкнул мой собеседник. — Я же не королевская комиссия и не требую от вас доказательств верности государству и его величеству.

После такой реплики я напряглась еще больше и, памятуя о выходке ларэ Эстелы, стала незаметно оглядывать кабинет на предмет наличия записывающих устройств.

— О личных подробностях нашей беседы никто не узнает, моя дорогая, можете не волноваться, — заверил меня старик.

Интересно, это он настолько хорошо меня читает, или я так расслабилась?

— Благодарю вас, — кивнула я.

— И насколько все дурно, моя дорогая?

— Я почти труп, — пожала плечами я, подавляя вздох. Все же ларо Квисл мне не нянька, чтобы давить на жалость. Да и бесполезно. — Ларо, мне нужно постановление, — решила более не тянуть с причиной визита я.

— На задержание? — осведомился без тени удивления судья.

— Увы, нет, на установление прослушивающего устройства.

Щеки у меня начали гореть. Такого беспомощного стыда я не испытывала очень давно. Кажется, с девятого класса школы, когда меня поймали на прогуливании арифметики.

— Ай-ай-ай, — закряхтел старик. Как я и опасалась. — Ларэ Тьен, гордость стражи, пример для подражания, зерцало объективности и беспристрастности, опустилась до таких низкопробных выходок!

И что я могла ответить на такие обвинения? Оправдываться, что меня загнали в угол? Кричать, что не виновата я — просто мне мешают работать? Сама дура, соответственно все претензии я выслушала так, как и полагалось: беззвучно и покорно.

— Вы совершенно правы, ларо, — еще ниже опустила голову я. — Так выдадите постановление?

В моем голосе особого раскаяния не было.

— Выдам, — со вздохом кивнул судья. — Но вы меня разочаровываете, ларэ.

— Я постараюсь вернуть утраченное уважение, ларо судья, — согнулась я в поклоне. На этот раз он получился скорее соответствующий уставу стражи, чем принятому этикету.

— Надеюсь на это, ларэ дознаватель, — почти торжественно откликнулся ларо Квисл и потянулся за бумагой.

Пять минут позора — и постановление получено. Остальное неважно.

А вот теперь можно прогуляться до глубокоуважаемого ларо с целью приватной беседы. Благо договориться можно по дороге. Я буквально чувствовала, как в крови струится адреналин, заставляя сердце биться сильнее…

Покорно ожидающие в коридоре своей очереди дознаватели при виде моей улыбки посерели и поспешно отвели глаза. Представляю себе свою гримасу: помесь торжества, злобы и азарта охоты.

Именно за такие моменты я и люблю свою невыносимую работу. Я — Риннэлис Тьен, лучший дознаватель этого забытого богами города, и мир лежит у моих ног. Несколько минут всемогущества. Разве мало?

Связаться со своей жертвой я предпочла из таверны, самой обычной, хвала богам, и не имеющей отношения ни к страже, ни к преступникам. Увы, и первая и вторые утомили до невозможности. Хотя не скажу, что, увидев фиолетовую форму, меня встретили с радушием — скорее, с боязливой вежливостью, из-под которой, как нижняя юбка из-под верхней, выглядывал откровенный ужас. Да, при полном облачении дознаватели редко являются просто пообедать, здесь поспорить сложно. Чаще всего стражники заглядывают либо с целью предъявить обвинение, либо с требованием платы за молчание. Правда, в таверны заходят чины поменьше — дознаватели имеют более широкие возможности, следовательно, и мзду требуют у более значительных персон.

— Чего изволит лара? — перешел в наступление владелец заведения, не дождавшись от меня никаких действий. Официанты приближаться не рисковали, сразу найдя уйму дел, не терпящих отлагательств.

— Ларэ, — невозмутимо поправила я хозяина, окидывая его профессионально-внимательным взглядом. Интересно, не может ли он быть связан с убийцей? М-да. Риннэлис Тьен, у тебя прогрессирующая паранойя. В этом заведении ты не была ни разу, так откуда преступнику может прийти в голову, что тебя сюда занесет?

Мужчина смутился и покладисто поправился:

— Чего желает ларэ?

С каждой секундой полный краснолицый мужчина все больше бледнел, что выглядело довольно забавно. Руками трактирщик судорожно мял собственный камзол.

— Тихое место и приличный обед. Мясо, рис, бокал белого вина.

— Все, что пожелаете, ларэ. Разумеется, за счет заведения.

— Об этом и речи не может быть, — с изумлением и недовольством ответила я, поджав губы. — Я привыкла оплачивать свои счета. И вы же не хотите, чтобы вас обвинили в даче взятки?

— Нет, конечно же нет, ларэ! — пламенно заверил в чистоте своих намерений мужчина. Для убедительности он даже замотал головой так активно, что пышные щеки заколыхались. — Я провожу вас в отдельный кабинет!

— Благодарю вас, — сдержанно кивнула я, выдав дежурную улыбку, и последовала за своим провожатым, чувствуя, как настороженные и не слишком доброжелательные взгляды сверлят спину.

Смешно сказать, но когда-то меня весьма нервировали приступы столь единодушной нелюбви ко мне среди окружающих… Теперь я в состоянии позволить себе такую роскошь, как презрительное безразличие. Все-таки после того, как на тебя кидаются с мечом наголо, глупо испуганно морщиться из-за шепота в спину.

Отдельная комната, которую мне предоставили, была небольшой, но уютной, удобной и, главное, с большим окном безо всяких решеток, что в моем положении важно.

Обеденный стол располагался у окна, делая возможное бегство еще более удобным. Всего-то перескочить со стула на стол, а там — открыть окно и поминай как звали. И не придется штурмовать в платье высокий подоконник.

— Ларэ довольна? — отвлек меня от стратегических планов трактирщик.

— Вполне, — кивнула я. — Благодарю вас. Можете нести обед, уважаемый.

Надеюсь, поесть мне удастся нормально. Заодно пообщаюсь с любезным ларо подозреваемым на предмет возможной беседы. Да, именно так. Все-таки пора уже слегка потеснить работу с ее вечного первого места, иначе всю жизнь и проведу, то гоняясь за преступниками, то удирая от них же.

После того как мне принесли заказанный мною обед, я выставила пару заклятий для особо любопытных работников таверны, чтобы отвадить от манеры подслушивать за посетителями. Да заодно и заблокировала дверь — так оно спокойнее. Я за последнее время настолько привыкла, что на мою жизнь постоянно покушаются, что стала соблюдать предосторожности автоматически, даже не задумываясь об этом. Задумалась бы, не стала ставить «мухобойку» пятого порядка…