Из любви к истине

Глава 14

Лэр не успел уловить момент, когда его подруга перешла от беседы к атаке. В этой стремительности была вся Риннэлис, вся ее деятельность и быстрота принятия решений, которая множество раз спасала не только ее жизнь.

Ларэ дознаватель со зловещей улыбкой колдовала. Алхимик же, несмотря на огромное желание помочь, благоразумно забился в угол, предварительно активировав магический щит. Увы, но со своим образованием ларо Лэр Стэрол мог выступать в подобной схватке либо камнем на шее для Риннэлис, либо удобным заложником для тех, кто на нее напал. Мужское самолюбие от подобного расклада страдало дико, но эксперт не был дураком, чтобы рисковать жизнью своего друга и собственной из желания восстановить уважение к себе, любимому.

Убедившись, что добраться до него не могут, Лэр решил оказать помощь Риннэлис в единственной возможной форме: он вызвал дежурный наряд из управы, искренне надеясь, что там не будут тянуть, как обычно, а вышлют подмогу сразу же, иначе… Иначе вполне возможно, что завтра состоятся похороны и Лэра и Риннэлис: когда Риш ударила по тем троим (как она только заметила их — сам алхимик понятия не имел о том, что типы, которые следили за ними, решились войти в трактир), в залу вломились еще четверо, и теперь можно было с уверенностью сказать, что девушка самостоятельно не справится. Это была не слежка — Риннэлис успела изрядно утомить кого-то своим существованием. На этот раз пришли за ее чешуйчатой шкурой.

— Эй, ребятки! — неожиданно окликнули из дальнего угла нападающих. Те слегка ошалели от подобной фамильярности и ослабили бдительность. За что и поплатились. Одному из них Тьен все-таки попала по шее «клинком ветра».

Окликнувший преступников тоже не пожелал остаться в стороне от схватки. Высокий широкоплечий стражник с примесью орочьей крови метнул разом с двух рук ножи, и еще двое воротил с хрипом осели на пол. Они явно готовились к встрече с одной Риннэлис, которая, как всем известно, с оружием не очень хорошо обращается, поэтому позаботились о защитных амулетах, но не об обычной броне. Кто же мог предположить, что за ненавистную Риннэлис Тьен решат вступиться?.. Вступились. Оба выхода из трактира уже были перекрыты неулыбчивыми мужчинами в фиолетовых мундирах. Как оказалось, нельзя безнаказанно напасть на служащего стражи на его собственной территории. Даже если этим служащим является печально известная всей столице Риннэлис Тьен.

Сама виновница переполоха с изумлением взирала, как обидчиков аккуратно крошат в мелкую пыль несколько ее коллег, с которыми она даже не была знакома. Ларэ Риннэлис силилась понять, что же происходит вокруг. Ведь не может быть, чтобы в ней не узнали самого мерзкого дознавателя этого города, ведь так? Тогда почему ей помогают?..

Через пару минут стражники уже деловито оттаскивали трупы в угол и столь же деловито вязали оставленного в живых преступника, который с завистью косился на убитых подельников: уж его пощадили явно не из милосердия или человеколюбия. А палачи в страже всегда славились своим мастерством…

— Все в порядке, ларэ Риннэлис? — с вежливым вниманием обратился к Тьен полуорк.

— Благодарю вас, — мягко улыбнулась девушка. — Теперь — более чем.

Лэр растерянно оглядел зал и понял, что обошлись и без помощи из управы. Все-таки глупо было нападать на ларэ Тьен в трактире, набитом дознавателями и другими служащими стражи.

— Вот наглость-то, — саркастично фыркнул полуорк, удовлетворенно взирая на аккуратно разложенные трупы. — В «Меч и корону» вломиться! Они бы еще прямо в управу пришли!

— Приходили, — хмыкнула Риннэлис, разглядывая лица убитых. Видимо, хотела запомнить и после порыться в базе данных.

Лэр настороженно следил за подругой, готовясь, если что, подхватить ее. Риш, конечно, девушка хладнокровная, в обморок не хлопнется, но плохо ей стать может.

— Вам следует быть осторожнее, ларэ Тьен, — посоветовал стражник.

«Вот сейчас драгоценная Риш скажет какую-нибудь гадость!» — внутренне напрягся алхимик, зная, что ларэ дознаватель не любит, когда ее учат жизни.

— Согласна, — кивнула Риннэлис. — Только не всегда удается.

— Понимаю. Идите-ка вы отсюда, ларэ Тьен, не слишком приятное зрелище для молодой девушки.

— Я дознаватель, и не такое в своей жизни видела, — пожала плечами змейка, покорно давая увести себя в сторону. — Меня не испугать мертвецами.

— Ни капли не сомневаюсь в вашем самообладании, но все же будет гораздо лучше, ларэ, если вы в своей жизни увидите как можно меньше подобного. Тем более что ваше присутствие в качестве дознавателя здесь не требуется, за дело возьмусь я, это мой район.

— Да, наверное, вы правы, ларо… — не слишком воодушевленно отозвалась девушка, но спорить не стала.

— Крэйн, Анхель Крэйн, ларэ Тьен, и мне приятно познакомиться с мастером своего дела.

— Благодарю, мне также приятно познакомиться с вами. Если вас не затруднит, сообщите об этом происшествии ларо Раэну каэ Орону из отдела внутренних расследований. Возможно, что сегодняшнее нападение — один из эпизодов в деле, которое он расследует.

— То есть я могу потерять возможность столь занимательно провести время! — раздосадованно всплеснул руками полуорк.

— Увы, ларо, мне жаль вас расстраивать, — извиняющимся тоном произнесла Тьен. Впрочем, в глазах ее никакой вины не было.

— Ну, значит, не судьба, — слегка огорчился ларо Крэйн. — Если дело не передадут ларо каэ Орону, то в ближайшее время я попрошу вас заглянуть в управу Южного моста.

— Хорошо, — сдержанно кивнула Риннэлис. — Я свободна?

— Да, конечно.

— А мой друг еще нужен вам?

— Нет, вы оба можете идти.

— Тогда всего доброго, ларо.

Лэр смотрел на происходящее даже с бо́льшим изумлением, чем Риннэлис. Он владел своими эмоциями хуже, чем его подруга, да и не привык, чтобы кто-то, кроме него самого и Тарна, относился к Риннэлис с симпатией.

— А твоя подруга — настоящий мужик! — раздалось позади эксперта.

Тот от шока закашлялся и повернулся. Перед ним стоял здоровенный детина в одежде фиолетового цвета. Собственно говоря, в «Мече и короне» редко можно было встретить другие цвета, а если некоторое разнообразие и появлялось, то означало либо выходной день служащего, либо то, что его форма геройски погибла во время рабочего дня.

— Ч-чего? — ошалело переспросил Лэр, глядя на оживший шкаф, отвесивший змейке такой сомнительный комплимент.

— Да того! — рассмеялся мужик. С его габаритами смех вышел гулким и даже жутковатым. — У нас бы половина управы штаны намочила при таком раскладе, а она мало того что отбиться сумела, так еще и спокойна, как обитатель мавзолея. Одно слово — змея!

Назвать Риннэлис змеей тоже было сомнительным комплиментом, но тон был все такой же уважительный.

— Мировая баба! И дело свое знает! — продолжал петь хвалу ларэ Тьен здоровяк, не обращая внимания на то, что сама «баба» тоже его слушает со все возрастающим удивлением.

— А почему тогда мужик, раз мировая баба? — ехидно поинтересовался лопоухий алхимик. Здоровяк юмора не понял, а вот Риннэлис начала как-то странно смотреть в их сторону. Как бы потом не отыгралась за эту сцену…

— Да потому, что любому мужику фору даст! — с восхищением произнес стражник.

Лэр не нашел, что сказать в ответ, а вот Риннэлис еле заметно улыбнулась уголками губ и отвела взгляд. Кажется, подобные комплименты она все же считала лестными.

— Всего доброго, ларо, нам пора, — поспешил алхимик закончить животрепещущий разговор, пока его собеседник не начал по второму кругу восхвалять профессиональные качества Риннэлис Тьен. Как о достоинствах, так и о недостатках этой особы ларо эксперт знал лучше всех, за исключением, разумеется, лары Тьен.

— И как тебе мнение общественности? — с хитрой ухмылкой поинтересовался он у Риш, когда они вышли из «Меча и короны».

— Неожиданно, — уронила Риннэлис. — Честно говоря, сейчас есть кое-что, привлекающее мое внимание гораздо больше.

— Да… Мне кажется, или ты зарвалась по полной программе, а, Риш?

— Похоже, ты прав. Проклятый кахэ, чтоб его душу демоны забрали, мешает слишком многим. А это неизбежно отразится на мне, если его поймают.

— Риннэлис, подумай еще раз. Ты можешь все бросить. Ты еще можешь все бросить.

— Ты считаешь меня слабой и трусливой? — резко вскинулась ларэ дознаватель, прожигая друга злобным взглядом.

Наступил Риш на любимую мозоль… Уж чего-чего, а попыток сообщить ей, что она слабая хрупкая женщина, ларэ Тьен не терпела. Но кто-то же должен иногда говорить ей правду.

— Я считаю, что ты достаточно умна и способна понять, когда необходимо остановиться. Все зашло слишком далеко, Риш, пора сматывать удочки. А еще лучше — сматываться. Не верю, будто ты не понимаешь, к чему все идет!

— И к чему же? — равнодушно произнесла девушка. — Будь добр озвучить свои выводы.

— Тебя либо убьют, либо упекут без суда и следствия в какую-нибудь тюрьму, где ты и умрешь от старости! И никто даже не узнает, где тебя похоронят. Не сходи с ума! На кой демон тебе вся эта возня с южанами, Риш?!

— Лэр, знаешь, есть такое слово «честь». А еще и слово «долг»…

— При чем тут это?! — рявкнул Лэр, резко остановившись и резко развернув ларэ дознавателя к себе. Та болезненно поморщилась, но не стала жаловаться на грубое обращение. Риннэлис Тьен вообще никогда не жаловалась.

— По-твоему, если меня угораздило родиться женщиной, то я могу быть такой… подлой? — разъяренно прошипела девушка прямо в лицо другу, который от неожиданности даже отшатнулся.

— Честь, долг… Да это мужские категории! При чем тут подлость? Ты девушка, ты…

— Слабая? — спросила Риннэлис. — По-моему, ты меня с кем-то путаешь. По крайней мере, с тобой справиться я уж точно способна. И за себя постоять могу.

Риш была зла. Нет, не так. Риш была в ярости.

— Ты берешь на себя слишком много. Больше, чем нужно, — тихо ответил Лэр, пытаясь избежать неловкой ситуации.

Хотя куда уж более неловко: они и так стояли посреди улицы и выясняли отношения. И непонятно, отчего подруга раздражена: то ли нервы шалят, то ли ее вывело из себя предложение сдаться.

— Я беру ровно столько, сколько в состоянии вынести. И ровно столько, сколько обязана взять, — ледяным тоном сообщила Тьен. — И, надеюсь, впредь ты избавишь меня от озвучивания рамок поведения, которые, как ты считаешь, пристали слабой женщине.

— Следи за своим тоном, — сухо посоветовал Лэр.

— Хотела сказать тебе то же самое.

Нет. Она не в ярости. Она… обижена. Практически до слез обижена.

— Я же беспокоюсь о тебе, — вздохнул алхимик, стараясь не смотреть в глаза подруги.

— Спасибо, но, думаю, это лишнее.

И в этом она вся. Только что едва ли не орала на него, а теперь снова закрылась, как створки раковины. И даже извиниться не получится, ведь Риннэлис отлично умеет разыгрывать недоумение. Да и за что извиняться? За желание помочь? За попытку вразумить?

— Пойдем куда-нибудь в спокойное место, нужно продолжить разговор, — полностью успокоилась Риннэлис, — мы еще не закончили.

— Не закончили, — согласился Лэр. — Вот только вряд ли удастся найти заведение более спокойное и безопасное, чем «Меч и корона». Хотя… Кажется, я припоминаю одно такое.

За свою жизнь мне приходилось бывать даже в борделях — жизнь дознавателя есть жизнь дознавателя, а убийства в подобных местах тоже происходят. Но в первый раз мне довелось очутиться под крышей дома с красным фонарем в роли частного посетителя. Было несколько непривычно. Да и форму пришлось снять… А в ней я чувствовала себя так уверенно, как если бы за моей спиной стояла пара-тройка стражников. Но не заявляться же в фиолетовой мантии дознавателя в подобное место, не имея ни постановления о задержании, ни ордера на обыск! Так что я явилась в скромном сером платье (форма была предусмотрительно свернута, уменьшена при помощи магии и засунута в дальний карман от греха подальше), правда, и такой вид больше подходил для похода в храм, чем в веселый дом.

Вышибалы на входе поздоровались с Лэром, как с родным, меня же одарили подозрительными взглядами, но как только приятель сообщил им, что «это со мной», местная охрана, которой, судя по виду, самое место в нашем изоляторе, потеряла ко мне всякий интерес.

— И часто ты навещаешь это заведение? При нашей-то зарплате, — осведомилась я, одаривая ларо Стэрола волной презрения. В двух фразах я сумела выразить все, что испытывала в данный момент: раздражение, возмущение поведением друга и подозрение его во взяточничестве.

— Риш… Я не посетитель… — пробормотал он.

— Да что ты говоришь, — хмыкнула я. Уж чему-чему, а таким заверениям в исполнении лиц мужского пола я не верила. Не был, не замечен, не привлекался. Ну-ну.

— Риш, но я правда здесь не посетитель! — вроде бы искренне возмутился мой лопоухий друг, так что мне пришлось задать вопрос в лоб:

— И кто же ты здесь? Работник? — В последнем моем слове содержалось столько яда, что хватило бы человек на десять.

— Э… Да, — выдохнул он.

Несколько секунд я благополучно пребывала в состоянии шока, а потом одними губами — голос от потрясения пропал — произнесла:

— Что?..

Я торчала посреди полутемного коридора, вытаращив глаза, и смотрела на друга, как на что-то вовсе несусветное. Уж лучше бы был посетителем… А главное, кто польстится на услуги, предоставляемые данным заведением, в исполнении этого… Боги, даже слова-то приличного подобрать не могу.

— Риш, ты опять меня не так поняла, — пробубнил алхимик.

— И как же мне тебя понимать? — прошипела я ему в лицо, как смертельно оскорбленная кобра.

— Ну я подрабатываю здесь. Применяю знания, полученные в стенах академии.

— А конкретнее?

— Ну… — Он умоляюще посмотрел на меня, но милосердие никогда не являлось моей отличительной чертой. — Ароматические вещества, бальзамы, афродизиаки…

Я сверлила Лэра тяжелым взглядом, и он поспешил добавить:

— Все абсолютно законно!

— Объяснять это будешь не мне, — отрезала я.

— Риш, только не рапорт! Все действительно абсолютно законно! Если хочешь, покажу тебе!

— Ладно, верю на слово, — хмыкнула я, немного успокоившись. Лэру я все-таки доверяла, да и не особо хотелось, чтобы он мне что-то «показывал». — Но если когда-нибудь…

Приятель рассмеялся:

— Знаю-знаю. В мелкую пыль разотрешь.

— Именно, — с достоинством кивнула я.

— Ты не меняешься. Все та же нетерпимость ко всему, что, по твоему мнению, выходит за дозволенные пределы, — чуть поморщился Лэр.

— Должен же хоть кто-то обозначать эти пределы, — пожала плечами я.

Коридор, в котором мы с приятелем вели милую, практически светскую беседу, наполнил приторно-сладкий запах. Виски тут же заломило. Терпеть не могу таких ароматов. Слишком навязчиво и вульгарно. А через секунду я уже имела удовольствие лицезреть ярко накрашенную особу. Определить возраст женщины было невозможно из-за слоя косметики, а руки и шею она благоразумно скрыла шарфом и перчатками. Значит, стареющая. И держится как хозяйка. Значит, это здешняя маман.

— Ларо Стэрол, какая радость видеть вас! — громогласно оповестила о своем счастье женщина. — А эта ларэ?.. — брезгливо осведомилась маман, взирая на меня, как на таракана в тарелке с деликатесами.

И, похоже, эта лара почуяла, какой я расцветки. Как бы ты не одевался в свободное от работы время, — если шкурка фиолетовая, то всегда найдутся те, кто это поймет с первого взгляда.

— Эта моя коллега, лара Иллира, и мы всего лишь ищем место, где можно спокойно поговорить без свидетелей.

— Да уж, вряд ли вы могли привести подобного рода ларэ в мое заведение для устройства на работу, — язвительно прокомментировала лара Иллира, рассматривая меня с неестественным интересом.

Кажется, последняя фраза должна была выразить нелестное мнение хозяйки борделя о моей внешности и дать понять, что в это заведение меня не примут ни под каким предлогом. Я едва не ухмыльнулась.

— Разумеется, Лэр вряд ли пришел бы к вам с подобной просьбой, лара Иллира. Я уже имею честь служить в ином заведении, которое обладает гораздо худшей репутацией.

Женщина моргнула, опешив, а потом поняла. В золотисто-зеленых глазах мелькнула тень изумления.

— Что ж, я покажу вам комнату, где вы можете побеседовать. Думаю, будет излишним просить вас представиться, ларэ.

Верно. Хотя, готова поклясться, маман уже имеет представление о том, кого Лэр привел с собой.

Хозяйка привела нас в небольшую комнатку, дверь которой была предусмотрительно замаскирована. Скорее всего, я бы обнаружила ее, проводя обыск, но в глаза вход тем не менее не бросался. К тому же я есть я — мама всегда говорила, что чем лучше что-то спрятано, тем быстрее я это найду. Видимо, боги при моем рождении уготовили мне стезю дознавателя. И, судя по мнению окружающих, у богов, ответственных за мой выбор профессии, было странное чувство юмора. Явно черное.

В помещении не было окон, зато обнаружился еще один выход, скрытый за гобеленом, на котором была изображена битва на Йельском поле — одно из значительных сражений Второй эльфийской войны. Если учесть, что тогда перворожденные бежали с поля боя через тайный проход в топях, то намек на замаскированную дверь был вполне прозрачным. Посреди комнаты стоял небольшой круглый стол с тремя стульями, покрытыми слегка потускневшей обивкой. Больше ничего не было. Видимо, это было одно из тех мест, где люди предпочитают обсуждать свои самые секретные дела.

— Довольно уютно, — заметила я, присаживаясь на стул.

По крайней мере, уютней наших допросных.

Лэр понял ход моих мыслей и согласно хмыкнул.

— Я вас оставляю, — произнесла хозяйка и тактично нас покинула.

Еще несколько минут мы с другом настороженно молчали. Да, комната выглядела достаточно надежной для проведения приватной беседы… Но все же осмотреться не помешает.

Я, не задумываясь, использовала дополнительное маскирующее заклинание, которое должно было помешать желающим узнать суть беседы. Лэр одновременно со мной установил защитный контур. Все-таки мы превосходно друг друга понимаем после стольких лет тесного общения.

— Итак, моя дорогая, на взгляд постороннего наблюдателя, все твои подозреваемые чисты, аки агнцы… Просто придраться не к чему.

— А если хорошенько присмотреться? — сощурилась я, кожей ощущая, что сейчас мне в руки попадут преинтереснейшие сведения.

Алхимик расплылся в такой довольной улыбке… Даже я прониклась волной оптимизма, излучаемой этим лопоухим типом.

— Уинсета, солнышко, списывай со счетов.

— И почему? — полюбопытствовала я, выжидающе взирая на приятеля, который просто светился от самодовольства.

— Он в магической коме вот уже вторую неделю. Маг-экспериментатор с нездоровой тягой к неприятностям. Его раза четыре собирали чуть ли не по частям после очередного неудачного опыта, а в последний раз он вообще учудил нечто несусветное! Пытался скомбинировать заклинания разных стихий.

Я понимающе поморщилась, примерно представляя, что могло произойти с Уинсетом.

— …множественные ожоги плюс внутренние повреждения, да и ментально ему досталось. И теперь молодчик лежит, как бревно, в родном поместье.

— Почему об этом событии никому неизвестно? — спросила я.

— Домочадцы старательно скрывают факт недееспособности Уинсета. Сыновей у него нет…

— Майорат, — понимающе хмыкнула я. — Сыновей нет, а вот братья имеются.

— Именно, радость. Все имущество получит на законных основаниях младший братец, а жена и две дочери останутся ни с чем.

— И от кого ты узнал такие жуткие тайны? — полюбопытствовала я.

— Семейный врач Уинсетов — мой хороший приятель, а приличное вино делает беседу откровенной.

— Ты ему наверняка что-то подсыпал, — рассмеялась я.

— Ну… — Алхимик сделал вид, что смутился.

— А остальные? — продолжила клянчить я, требовательно взирая на своего друга.

Тот передернул плечами:

— Дорогая, ты же просто вымогательница, я и так тебе на треть работу сократил.

— Лэр, выкладывай, все, — велела я.

— Лэр, я тебя обожаю, — произнесла через полчаса Риннэлис, блаженно откинувшись на спинку стула. Это признание было сделано совершенно не тем тоном, к которому привык любвеобильный эксперт: ни восторга, ни писклявых ноток, при помощи которых девушки выражают переполняющие их чувства. У Тьен даже благодарность была сухой, но ларо Стэрол прекрасно видел теплые искорки в серо-зеленых глазах. Риш была чрезвычайно довольна, следовательно, кто-то в скором времени станет жертвой ее отличного настроения.

— Кстати, я тебе забыла сказать, — проронила девушка, — от меня старший кахэ сбежал.

— Как? — опешил Лэр. На его памяти от лары Тианы не удавалось удрать даже ее дочери. — Твоя мама…

— Прошляпила этого нелюдя, — вздохнула Риннэлис. — А он имел наглость еще и сбросить на мою шею своего племянничка. Оставил мальчишку — и все. Так вот тактично дал понять, что его родственник — теперь моя личная головная боль. — В голосе ларэ дознавателя слышалась едва ли не детская обида.

— Может, вернется? — предположил Лэр.

— Ага, дождешься от него, — поморщилась Риннэлис. — Благородный мститель. Наверняка поляжет в неравной битве с врагами.

— И кому мстить планирует? — с любопытством осведомился парень. Безрассудство южанина его развлекало.

— В том-то и проблема, что точно он не мог знать, кому, — раздосадованно прикусила губу Риш. — Я была его единственным источником информации о внешнем мире, а на тот момент у меня, кроме общих предположений, ничего не было.

— Он что, весь твой список на тот свет отправить задумал? — изумился парень, в замешательстве потирая макушку. — Там же семь человек!

Риннэлис скривилась, как от чего-то горького.

— Он же Рука Смерти, я не до конца понимаю, что творится в его голове.

— Риннэлис Тьен, ты идиотка, каких свет не видывал! — рявкнул Лэр, подскочив к подруге и угрожающе нависая над ней. Тьен растерянно заморгала и вжалась в спинку стула. — Как только у тебя дурости хватило связаться с этим кахэ? Рука Смерти… Да он тебя убить мог быстрее, чем чихнуть. Каким местом ты думала в тот момент?!

На пару секунд ларэ Тьен изумленно застыла, не понимая, почему старый друг пришел в такую ярость и с какой стати он второй раз за день читает ей нотации, а затем перешла к активным боевым действиям по отстаиванию своего дознавательского достоинства.

Риш отодвинула Лэра от себя, а затем встала. Так разговаривать было гораздо удобнее.

— Ну, во-первых, когда все только заварилась, я не знала, что этот южанин — Рука Смерти, а он меня, как ты понимаешь, не осчастливил данным фактом своей биографии; во-вторых, я не настолько глупа, чтобы не вживить в него заклятие подчинения, так что, кем бы он ни был, я могла с ним справиться в любой момент; и, в-третьих, по какому праву ты начал на меня орать? — сухо выдала Риннэлис.

— Э… — Да, глупо было снова указывать почетной змее стражи, что делать, тем более сегодня она и так раздражена до предела, а недавняя ссора еще раз показала: на любую попытку давления ларэ Тьен отвечает ударом.

— Ладно, Риш, я молчу, — покаянно опустил голову алхимик. — Но от тебя я такой беспечности не ожидал.

Риннэлис едва заметно покраснела от смущения, но ни оправдываться, ни спорить не стала. Только высокомерно сверкнула глазами и вздернула нос, всем видом давая понять, что она — само совершенство, милостиво снизошедшее до простых смертных.

— Какие у тебя планы насчет твоей пропажи? — решил перевести тему алхимик. Смысл рассыпаться перед этой паршивкой в увещеваниях? Она сама все знает.

— Никаких. Раэн каэ Орон в курсе исчезновения кахэ, ему и придется разгребать эту неприятность, — сообщила Риннэлис недовольным тоном — ее явно не радовало вмешательство каэ Орона в дело южанина. — Я все равно ничего не могу с этим поделать.

— Как потом собираешься избавляться от оборотня? — язвительно осведомился парень, скептически глядя на подругу.

— Как-нибудь, — отмахнулась та. — Сейчас я намерена заняться решением насущных проблем.

— И да будет земля пухом для тех, кто осмелится встать на твоем пути, моя дорогая, — невесело рассмеялся Лэр Стэрол, предупредительно открывая дверь перед Риннэлис. — И попытайся не угробить себя окончательно, ладно?

— Постараюсь, — неожиданно лучезарно улыбнулась девушка. И именно эта столь редкая на лице Риннэлис Тьен улыбка заставила сердце Лэра сжаться от смутного предчувствия беды.

«Ты уж побереги себя, Риш», — мысленно попросил он.

Риэнхарн Аэн уже понял, что идея сбежать от дийес Риннэлис, пожалуй, не была такой разумной, как ему показалось вначале. Оказавшись без денег и поддержки на враждебной территории, кахэ почувствовал себя как в ловушке. Месть — это прекрасно и благородно, но вот только кому именно мстить? Побег… Это было чересчур импульсивное решение, но что-то изменить сейчас уже невозможно. Второй раз дийес дознаватель не допустит такой оплошности, и шанса вырваться из ее цепких рук больше не представится, а Риэнхарн должен отомстить. Эта потребность была частью его крови, частью традиций его народа, частью смысла его жизни. И это — своего рода приговор, не подлежащий обжалованию даже после смерти. Человек не в состоянии понять мотивы южан. Даже дийес Тьен, столь хорошо изучившая обычаи кахэ, столь много знавшая о них, не сумела уловить их духа. Люди могут нарушать свои законы и не терзаться угрызениями совести. Кахэ не в состоянии переступить через часть себя. Нарушить обычай — все равно что отрезать себе руку. Мучительно и дико.

Бежав из дома четы Тьен, Риэнхарн сразу направился в столицу, туда, где находился убийца. То, что он не знал точно, кто именно повинен в смерти его возлюбленной и нерожденного ребенка, не казалось такой уж большой загвоздкой — кахэ пребывал в состоянии полнейшей эйфории от удавшегося побега, и этот восторг спутывал мысли, мешал думать ясно и объективно.

Ко всем прочим «прелестям» его незавидного положения добавились оборотни, страстно желающие вмешаться в его дела. Кровники — это всегда проблема, но кровники-оборотни — это проблема вдвойне, если не втройне. Особенно, если они происходят из рода каэ Орон.

«Благодарение предкам, я хотя бы избавлен от личного вмешательства Линха каэ Орона», — облегченно подумал кахэ. Вот с Третьим лордом, если бы тот сунулся в происходящее, возникли бы крупные неприятности, но он был далеко, а против Риэнхарна выступал только его родич.

Южанин сидел в грязной пустой комнате, где нашел себе пристанище после того, как вырвался из дома родителей дийес дознавателя. Средств для найма жилья у него не было — все деньги были оставлены Таэлю. Да и вообще, навряд ли сейчас будет разумным показываться на людях. В лучшем случае он попадется в руки дийес Риннэлис, в худшем — страже, оборотням или убийцам Софии. Так что для ночевки мужчина выбрал старое заброшенное здание с такими ветхими перекрытиями, что пройти по ним, ничего при этом не сломав, мог только нелюдь. Хотя даже сам кахэ пару раз едва не свалился в одну из многочисленных дыр в полу. Но, по крайней мере, так Риэнхарн был избавлен от ненужных глаз. Уж здесь-то его искать точно не будут. В этом городе слишком много трущоб, чтобы стража имела возможность обыскать их все.

«Хм… Значит, придется навестить всех подозреваемых дийес Риннэлис и пообщаться с ними лично. Приватная беседа с Рукой Смерти обычно всех впечатляет», — с самодовольством подумал Аэн, садясь на подоконник. Все-таки пол под его весом начал подозрительно проседать.

Заявиться в дома к семерым высокопоставленным аристократам, учитывая пламенный интерес местных блюстителей порядка к личности Риэнхарна… Даже самому южанину показалось, что эта идея отдает идиотизмом.

«Просто превосходно, — сделал он вывод. — Выходит, что я ночую чуть ли не под открытым небом, голодаю, постоянно рискую жизнью только потому, что у меня не хватило ума продумать все заранее?!»

В голове Риэнхарна мелькнула предательская мысль вернуться обратно к дийес Тьен, но он отбросил ее как пораженческую. Тем более неизвестно, что захочет сотворить с ним дийес дознаватель теперь, после его побега.

Мой «черный список» сократился до двух человек, и я чувствовала из-за этого небывалый прилив энтузиазма. Двое — это уже не семеро, с которыми не знаешь толком, что и делать.

Итак, если исходить из моих предположений, то убийца намеревался с помощью казни ларо Риэнхарна перевести конфликт между людьми и кахэ из «холодной» стадии в «горячую». И если механизм этой стадии мне понятен практически в полной мере, то вот каким способом преступник планирует убрать ныне правящего короля, не совсем ясно. Убить монарха — это ведь не банк ограбить. Задача гораздо сложнее. Но тип, задумавший всю эту кампанию, далеко не дурак, соответственно он не мог просто понадеяться на то, что его величество Генрих вдруг скончается от сердечного приступа в самый подходящий момент. Значит, у убийцы есть возможность отправить на тот свет короля, причем постоянная возможность.

Если предположить, что на время войны большинство войск уйдет из Иллэны… Получается, преступник не служит в регулярной армии, поскольку основная часть авантюры разыгрывается в столице, а столь сложное дело, как государственный переворот, требует неусыпного личного контроля. К тому же будь заговорщик военачальником (а дворянин с герцогской цепью не будет прозябать лейтенантом), то начал бы с бунта в войсках, так было бы гораздо проще. Но батюшка его величества во время своего правления озаботился тем, чтобы на ключевых постах в армии находились люди, преданные короне до последнего вздоха, а нынешний правитель не стал устраивать должностных перестановок. Так что армия — нулевой вариант для заговора.

А его величество, если память меня не подводит, — посредственный полководец; этого не изменили даже годы обучения, да и не любит он показываться на месте военных действий. Стало быть, вероятность того, что на этот раз монарх захочет рискнуть своей венценосной головушкой, смехотворно мала…

Итак, король остается в Иллэне. Кто будет рядом с ним? Придворные, слуги и… личная гвардия?

А вот это уже вариант. Гвардию его величество формировал лично в самом начале своего правления, то есть его батюшка не участвовал в отборе, а сам Генрих, по всеобщим наблюдениям, не слишком хорошо разбирается в людях и отличается крайним упрямством, так что взять на службу в собственную охрану он мог практически кого угодно. И даже если бы кто-то намекнул о неблагонадежности выбранных людей, монарх скорее всего проигнорировал бы подобного рода советы.

Я, конечно, могу и ошибаться, но, так или иначе, один из моих подозреваемых служит именно в личной гвардии короля. Это просто случайность или нет? Надо будет проверить…

Второй вариант — особо приближенное к государю лицо: входит без доклада в любое время суток, и ни у кого даже мысли не возникает спросить, с чем он пожаловал. Понятия не имею, чем его величество мог привлечь такой тип… Получается, сразу у двоих имеется непосредственная возможность убить короля. Кошмар. И что, спрашивается, мне с этим теперь делать?

Опять придется поиграть в живца, иначе мне не добраться до убийцы. Слежка, которую мне обеспечил Лэр, несомненно, отличный способ, чтобы получить информацию, вот только ни один суд не примет доказательства, полученные таким путем. Порой я испытываю раздражение при мысли, что, если бы не ограничения уголовного процесса, жизнь дознавателей стала бы гораздо насыщеннее. С другой стороны, далеко не все работники стражи согласятся променять реальные деньги на абстрактную справедливость…

Итак, мне придется сходить в гости без приглашения. И, возможно, не единожды. Надеюсь, с лестницы радушные хозяева меня не спустят.

Такие вот нерадостные мысли занимали мою многострадальную голову, пока я размеренным шагом направлялась к управе. Телепортироваться я посчитала лишним, поэтому просто прикрыла свою приметную физиономию мороком посильнее и шла по самым людным улицам, сливаясь с толпой. Без защиты фиолетовой мантии передвигаться оказалось сложнее, чем я представляла: мне несколько раз отдавили обе ноги, и разочек получила смачный шлепок пониже спины. Злоумышленник скрылся с места преступления на свое счастье, иначе бы так легко не отделался.

Прогулка подействовала на меня благотворно: теперь я даже искренне забавлялась над тем, как переменчива моя судьба: из трактира, давно и прочно оккупированного стражей, переместиться в бордель… Рассказать кому — не поверят. Да и рассказывать-то теперь уже некому. А Лэр — еще тот жук, подрабатывает полулегальным делом, можно подумать, он не в курсе, что на использование особых зелий в веселых домах требуется лицензия за подписью градоправителя. И что-то подсказывает мне: лара Иллира не озаботилась получением этой лицензии, перед тем как предложить Лэру Стэролу легкий заработок, который всегда так нужен работникам стражи.

— Эй, красотка, — заорали мне в спину, — прогуляться до трактира не хочешь?

Я пожала плечами и пошла дальше. Таких предложений мне не делали лет с семнадцати, причем даже темной ночью, когда я шла по городу в штатском и меня видно было только со спины. Казалось, что мою фиолетовую шкурку чуют, даже не имея перед глазами подтверждения в виде форменной мантии.

— Девушка! — заорали уже над самым моим ухом. Значит, все-таки меня окликали.

От скорой смерти любителя уличных знакомств уберегло непонятно что. В последние дни нервы у меня начали сдавать, и на любой громкий звук рядом с собой я реагировала исключительно однообразно — боевым заклинанием. Каким чудом я сейчас удержалась от убийства, известно только богам.

А голос-то у этого типа знакомый. Более того, мне довелось слышать его совсем недавно. Я соизволила оглянуться. Физиономия казалась смутно знакомой, но вот с ходу вспомнить, кто это и где мы встречались, не удалось. Человек (скорее всего, без примесей), на вид лет двадцать пять, волосы прямые, ниже плеч, соломенного оттенка, лицо квадратное, с грубыми чертами, нос несколько раз сломан, губы тонкие, через левую щеку тянется шрам, рост средний, на кисти левой руки татуировка в виде совы, на правой — простое серебряное кольцо, от которого идет легкий магический фон, возможно, неактивированный амулет. А по сводкам не проходил, странно.

— Девушка, а вы свободны? — масленым голосом протянул тип.

И, спрашивается, чем его привлекло мое новое лицо? Я же специально создала неброский морок. Однако все к лучшему. Сова на руке этого парня приметная, такую татуировку по глупости не сделают.

— Думаю, да, — лучезарно улыбнулась я.

Гримаса, которая на лице ларэ Тьен вызвала бы заикание у собеседника, в исполнении безымянной девицы действительно была признаком хорошего настроения и благоволения.

Мое согласие явно подняло мужчине настроение. Еще бы, с таким украшением на лице мало желающих найдется свести с ним более тесное знакомство.

— А как вас зовут? — пошел в атаку подозрительный тип.

Безумно захотелось ляпнуть нечто из разряда: «Меня не зовут, я сама прихожу».

— Мадлен, — проблеяла я, старательно изображая из себя легковерную наивную дурочку. Такое амплуа примерять на себя мне еще не приходилось, поэтому я импровизировала, сверяясь с реакциями своего зрителя. Тот пока не выказывал никаких признаков беспокойства, стало быть, я вела себя адекватно роли. Главное, не сбиться на привычные дознавательские интонации до того, как получу все необходимые мне сведения. Наемные убийцы просто так по улицам Иллэны не ходят, «совы» предпочитают обретаться где-нибудь в пригороде, где стражи поменьше. В городе с этими парнями худо-бедно разобрались — поспособствовали некоторые высокопоставленные лица. Обладателей приметной татуировки с треском выдворили подальше от центра, впрочем, время от времени кто-то все равно просачивается. Как этот, например.

— Милашка, а не хочешь прогуляться до таверны? — не стал тянуть кота за хвост незнакомец.