История лисы-метаморфа

Глава 3. Эксперименты Этана

Прошла неделя. Лекарь привёз Чирру к себе домой от Бигена через два дня. По его соображениям, лиса уже должна была окончательно прийти в себя. «Видимо рана была серьёзнее, чем я думал» пробормотал Этан. Он уже сделал несколько пометок к себе в блокнот, наблюдая за лисой. Одно из его наблюдений касалось размеров оборотня. Оказалось, что небольшая девушка превращается в очень крупную лису, напоминающую по размерам самца лиса-переростка. Конечно, это был далеко не волк, но сантиметров пятьдесят, а то и все пятьдесят пять в холке были.

Ещё через три дня Этан обратил внимание, что за всё время лиса так ни разу не перекинулась в человека. «Это существенно осложнит мои опыты, если не смогу добиться от неё человеческой ипостаси. Чтобы сравнивать реакцию оборотня с человеком надо бы, чтобы оборотень был в обличии человека».

На следующий день Этан пришёл в свою лабораторию как всегда рано утром в свежем сером сюртуке с аккуратно зачесанными седыми волосами в низкий хвост. Он принес чистое хлопковое платье, положил в клетку, затем захлопнул дверцу, поправил на переносице увеличительные стёкла и стал стучать кочергой по клетке:

– Просыпайся!

Чирра вздрогнула, открыла глаза. Человек, от которого пахло странными порошками и опасностью, стоял рядом. Перед собой она увидела простое белое платье.

– Отлично, теперь перекидывайся в человека и переодевайся, – Этан указал на одежду.

Лисица свернулась клубочком и легла неподвижно. Этан разозлился, снова стукнул по клетке кочергой с оглушающим лязгом:

– Ты хочешь, чтобы в следующий раз эта кочерга прошлась по тебе самой? Если нет, тогда переодевайся. Я и сквозь прутья могу кочергу просунуть.

Чирра поверила в его угрозу и поняла, что деваться некуда. Закрыла глаза, обратилась к мерно пульсирующему источнику силы и перевоплотилась в человека:

– Что тебе надо? – спросила она хмуро глядя исподлобья. Мужчина ей не нравился. От него пахло смертью и какими-то противными порошками, его пальцы всегда были ледяными, а взгляд колючим. Так смотрят не на живых существ, а на кусок мяса, только при этом ещё одновременно и презирают этот кусок мяса. «Права была маменька, когда говорила, что нет хищников опаснее человека. Они злые и ненавидят оборотней просто так».

– Лиса умеет разговаривать и понимает язык! Ну надо же, – лекарь хмыкнул. – Что ж, это упрощает мою задачу. Сейчас я хочу у тебя взять кровь. Причем мне надо много крови, вот на все эти колбы, – он махнул на стол, где стояло аж семь маленьких но пухлых прозрачных сосудов, – а дальше посмотрим. Если кровь не поможет, то я готов разрезать тебя, рассматривать все твои органы, а потом обратно тебя заштопывать. Ты оборотень, а значит выносливая, выживешь. А будешь сопротивляться – будет только больнее. Либо ты можешь сама показать, как включаешь механизм регенерации тканей. Я смотрю, твоя нога уже не такая опухшая, как две недели назад, и ты даже можешь на неё опираться. Для обычного человека потребовалось бы два или три месяца, чтобы ткани так хорошо срослись.

Чирра испугалась. Вот, оказывается, о каких опытах идёт речь. Она была не готова к пыткам. Тем более сейчас, когда надежды сбежать и вновь увидеть стаю не было. Этан был крайне аккуратен, всякий раз просовывая еду и воду сквозь прутья. Лекарь не открывал клетку лишний раз, а если открывал, то был готов к нападению оборотня. Он даже в туалет её не выводил – просовывал сквозь прутья новую подстилку. А то, с какой ненавистью и презрением он на неё смотрел, говорило о том, что даже женскими чарами здесь не воспользоваться. Если ещё с Бигеном можно было на что-то рассчитывать, то точно не с этим мужчиной. Конечно, оставался ещё вихрастый пятнадцатилетний подросток Рик, помощник лекаря. Но тот появлялся в лаборатории Этана крайне редко и до ужаса боялся ослушаться своего хозяина. Обычно он появлялся по утрам с корзинкой каких-то трав и сосудов для хозяина дома. Ещё реже Этан просил его прибраться в лаборатории.

Ужас с желанием сражаться за свою жизнь до последнего вздоха настолько явственно отразился на лице девушки, что Этан недовольно отметил:

– Ясно всё с тобой. – Затем прошел вдоль стола, взял с него шприц и прямо сквозь прутья неожиданно резко всадил иглу Чирре в ногу. Она уже была готова попробовать достать лекаря когтями, но препарат подействовал просто молниеносно. Несколько мгновений, и девушка осела на пол. Она всё слышала и видела, могла дышать и думать, но тело, как и внутренняя сила, её подводили. Она не могла ни пошевелить пальцами, ни перевоплотиться обратно в лису.

Тем временем Этан, напевая какую-то жизнерадостную песенку, чиркнул её по предплечью и стал набирать первый сосуд с кровью. У девушки не было сил даже вскрикнуть, хотя руку жгло так, как будто до неё дотронулись раскалённым металлом. Уже на четвёртом сосуде сознание стало покидать Чирру, во рту поселился неприятный вкус, в голове зашумело, отчётливо стал слышен стук сердца. Руку она уже перестала чувствовать. Чирра с грустью смотрела, как её буквально отжимают, и с паникой думала о том, что совсем скоро её точно так же будут резать, вынимать органы, осматривать их, потом снова зашивать, а она совершенно ничего не сможет сделать. И даже корчиться от боли не сможет, потому что тело точно так же парализует. Это было страшно, очень страшно. Внутренне она кричала от боли и отчаяния, её затапливали эмоции, но внешне на лабораторном столе лежала неподвижная девушка, и кровь из запястья уже стекала в пятый сосуд. Для каждого нового сосуда лекарь делал новые порезы на её запястье, причиняя ей дополнительную боль.

Этан тем временем пометил в своём блокноте: «Смесь полевых сонных трав сработала на оборотня как на обычного человека: утеряно управление телом. Объект вернуться к животному облику тоже не может. Первый неглубокий надрез затянулся быстро. Каждый следующий чуть дольше. С четвертым надрезом кровь идёт как у обычного человека. Рана не затягивается. После потери полутора литров крови оборотень всё ещё находится в сознании».

Дверь громыхнула, в лабораторию протиснулся Рик с очередной корзинкой, заваленной травой и какими-то тряпками:

–Господин Этан, я купил на рынке свежую крапиву, как Вы просили, – бодро начал мальчик, но увидев пол, заляпанный кровью, колбы, полные бурой жидкости и подозрительно белую кожу девушки, у него расширились глаза от испуга, резко позеленело лицо, непроизвольно сработал рвотный рефлекс. Рик был крайне впечатлительным в силу своей юности и характера. Очевидно, он подумал, что на столе у хозяина дома лежит труп молодой девушки. Мальчишку вытошнило прямо на пол неоднородной зелено-коричневой субстанцией с омерзительным запахом.

– Фу, Рик, кошмар, где тебя только воспитывали, – Этан поморщился. Я даже ещё не разрезал её, а только кровь беру. Она живая, не переживай ты так. Вот тебе серебряный за покупки на рынке, – Этан положил рядом с собой монетку. – Сдачу можешь оставить себе в качестве компенсации пережитого стресса, а также на тебе уборка помещения. Я, пожалуй, прервусь на сегодня. В такой вони невозможно работать. Вычисти всё, и чтобы даже запаха не осталось.

Лекарь ловко обмотал руку девушки, приложил два пальца к горлу. «Жива, пульс есть, хотя и слабый. Сойдёт для первого эксперимента, – сделал вывод он. Посмотрел на собранную кровь – Оборотень оклемается дня за три, а пока с полученной кровью я попробую приготовить парочку препаратов. На первое время мне хватит».

***

Через несколько дней для лисы всё повторилось. Но теперь Чирра не хотела перевоплощаться в человека, понимая, чем это ей грозит. Она предпочитала быть избитой, чем умереть. Этан действительно сильно её поколотил кочергой, но она так и не перевоплотилась в человека. Лекарь понял, что лиса будет терпеть до последнего, но вновь уже добровольно не перекинется в девушку. Несколько дней после этого неприятного открытия он ходил чернее тучи.

Кровь, взятая у оборотня, постепенно подходила к концу. Препараты, что он приготовил по старинным рецептам, не дали никаких результатов. Нужны были ещё образцы, причём много. Ежедневные попытки заставить лису превратиться в человека продолжались, но ничем толковым для Этана это не заканчивалось. Шёл уже второй месяц, как он не мог добиться от оборотня повиновения. Всегда уравновешенный и прагматичный лекарь начинал терять терпение.

Чирра два месяца провела в образе лисы в ужаснейших условиях в крошечной клетке. Но её кормили – и на том спасибо. Она понимала, что надо хотя бы попытаться сбежать из дома жестокого человека, считающего себя лекарем. Она присматривалась к Рику, понимая, что он, по сути, её единственный шанс на спасение. На взгляд Чирры, Рик был глуповат и чересчур исполнителен. Похоже мальчик, видевший отдельно лису в клетке и девушку на столе своего господина, так и не связал в своей голове, что это один и тот же оборотень. А чтобы попросить Рика помочь выбраться, Чирре как минимум надо будет при нём перекинуться в девушку. Неизвестно, как отреагирует впечатлительный подросток. «Вдруг завопит и убежит? Ещё хуже будет, если он расскажет обо всём Этану. А самое главное, что Рик обычно заходит в лабораторию с корзиной с рынка по утрам, когда лекарь здесь же. При нём перекидываться ни в коем случае нельзя. Надо дождаться, когда Этан поручит Рику уборку помещения и выйдет из дома». И Чирра выжидала удобный случай.

***

Однажды Этан ввалился в лабораторию поздно вечером в кошмарном виде: от него сильно пахло перегаром, всегда вычищенные и отглаженные штанины были помяты и в каких-то пятнах, рукава рубашки криво засучены, а один даже надорван, сюртука не было вовсе. Одно из увеличительных стекол, как смогла рассмотреть Чирра, треснуло, длинные седые волосы были растрёпаны, как будто их не причесывали несколько дней, но больше всего напугало Чирру выражение лица лекаря. Губы кривились в страшной злобной ухмылке, а глаза метали молнии. Зрачки были неестественно расширены, даже когда на лицо падал свет.

– Ты понимаешь, что когда я тебя достану в нормальном облике, тебе не жить? – начал он орать прямо с порога комнаты, как будто был в лесу и хотел, чтобы его услышали за несколько километров. При этом крике слюни разлетались во все стороны, и запах перегара усиливался. – Да что ты вообще о себе возомнила, крыса подопытная?! Ик! Я разрежу тебя на кусочки и каждый орган сравню с человеческим! Ик! Я выведу на чистую воду, как вы перевоплощаетесь в животных, в чём ваш секрет! Ик!

Этан ревел, брызгал слюной и одновременно икал от перевозбуждения. Чирра его таким ни разу не видела. Она сразу подобралась и вжалась в противоположенную от бешеного лекаря стену клетки.

– Это я должен был стать лекарем его величества! А король сегодня объявил своим личным лекарем этого недоучку… Джека Джонсона, тьфу! – Этан смачно сплюнул на пол, показывая, как он относится к Джеку Джонсону, и с силой ударил кулаком по столу, вкладывая в удар всю злость на ситуацию. При этом от его удара зашатались и упала одна за другой колбы с огненно-оранжевой жидкостью. Вязкое содержимое колб медленно поползло по столу и стало капать на пол, при этом жидкость зашипела, стала меня цвет на темно-синий, и от стола пошёл едкий дым.

Этана зашатало, и он рухнул прямо в кресло, смахнув с подлокотника голубую склянку прямо на пол. Склянка разбилась с громким характерным звуком, и из неё на пол вытекла голубоватая жидкость. Этан был настолько пьян, что ему было всё равно. Он крушил и разносил свою рабочую лабораторию.

– Если у меня были бы результаты или хотя бы наработки о заживлении ран, то это я был бы на его месте. Какого чёрта ты, мерзкая тварь, не перевоплощаешься в человека? Как тебя заставить? Неужели всё зря? – причитал он.

«Как же хорошо, что я терпела всё это время и остаюсь лисой» – суматошно пронеслось в голове Чирры. Ей было страшно и до этого, но пьяного Этана она боялась вдвойне. Оборотни не пьют алкоголь, определяя его на запах. Отвращение к спиртному было присуще любому здравомыслящему животному с первых дней жизни. Отсюда антипатия к спиртному и у оборотней. Чирра прекрасно понимала, что это тяжелейший наркотик, который не приводит ни к чему хорошему. Сейчас она на своих глазах видела, как уравновешенный и обычно спокойный Этан разбивал всё, что было на его столе, стонал, хватаясь за голову и одновременно вопил. «Да у него крышу со всех катушек снесло», – думала лиса, ей совершенно не было понятно, зачем люди пьют. И если трезвому лекарю она нужна была живой, хотя бы какое-то время, то пьяный лекарь не отдавал отчёта тому, что делает. Он просто вымещал злость на всём, что попадалась под руку.

– Я разрежу тебя, крыса! – он швырнул очередные колбы с какой-то вонючей сине-зеленой жидкостью. Послышал звон бьющегося стекла. Затем Этан подошел к подоконнику, на котором он проращивал редкие целебные травы и стал кидать горшок за горшком прямо на пол. На полу образовывалась грязь из земли и травы вперемешку с глиняными осколками. – Разрежу и выпотрошу!

В какой-то момент его взгляд вдруг сфокусировался на Чирре, и её прошиб холодный пот. Уже сейчас она поняла, что услышит что-то очень плохое:

–Точно! Как же я раньше не додумался! У меня остался осколок капкана. Я закажу у мастера заточку осколка и сделаю скальпель. Я буду разрезать тебя, а магия сплава заставит тебя перевоплотиться в человека! – Этан сел в своё кресло, захохотал во всё горло, расплакавшись от облегчения, и так и заснул.

Всё это время Чирра с ужасом смотрела на своего мучителя и понимала, что теперь она попала по-настоящему. Её никто не будет спрашивать, её просто будут методично пытать, причём вообще неясно, во имя чего. Она уже два месяца жила в клетке с ежедневными побоями и практически смирилась с ними. Но то, что она услышала сейчас… «Уж лучше умереть», – с грустью подумала лисица и стала рассматривать осколки на полу. После гениальной идеи лекаря отчаяние затопило её. Слезы капали из карих глаз и катились по шерстяной рыжей мордочке. К сожалению, ничего такого на полу, с помощью чего можно было бы покончить жизнь самоубийством, и до чего она бы могла дотянуться, она не нашла.