Испивающие Души

Глава одиннадцатая

Архимагос Хоботов слышал голос машин, нашептывающих ему о ней. Мерзавка Сасия Коралот выбрала плохое место для пряток, поскольку здесь не было ничего, кроме машин, а машины — его дети. Искусственный мир Коден Тертиуса падал ниц перед мантией архимагоса, как и 674-ХU8 до того. Когда Омниссия снисходил к нему, механизмы говорили с Хоботовым, а глубины генераториума беседовали с ним, словно старые друзья.

Она здесь. Она ранена, дорожки пропитались кровью там, где стояла предательница. Техножрица в отчаянии, регуляторы охлаждения слышали ее всхлипы. Каждая система в секторе говорила ему: Коралот несет с собой артефакт такой силы, что датчики энергии зашкаливают всякий раз, когда она проходит рядом. Это означало только одно: изменница взяла с собой Копье Души.

Механические дендриты соскользнули с консоли управления генераториумом, и обыденный мир вновь вступил в свои права. Хоботов и ударная группа техногвардейцев, находящаяся в его распоряжении, стояли на вершине массивной турбины, вертикально уходящей в цилиндрическую яму, зияющую в скале Коден Тертиуса. Гигантский механизм сковала затейливая сеть трапов и контрольных центров, где работали техножрецы, слуги и сервиторы, поддерживающие стабильный энергетический уровень установки. Весь персонал уже эвакуировали, единственными живыми людьми в зоне поиска были только Сасия Коралот и люди Хоботова.

Даже отключенная, турбина излучала сильный энергетический фон. От этого железное сердце техножреца учащенно билось.

Капитан Скрилл присоединил датчик к биосканеру и повернулся к архимагосу.

— Мы засекли небольшую биомассу, сэр. Нулевые показатели активности, похоже, человек умер. Думаете, это она?

— Навряд ли. У техножрицы Коралот очень мало имплантатов, ее биопоказатели были бы гораздо выше. В любом случае сканеры выйдут из строя, когда мы приблизимся к артефакту.

— Понятно. Мне приказать начать прочесывание?

— Приступайте.

Скрилл был хорошим человеком. Тупым, простым, понимавшим логику и не чувствовавшим жалости. Он и его люди надели тяжелые ржаво-красные пуленепробиваемые доспехи и вооружились крупнокалиберными автоматами. Хоботов уже стал свидетелем эффективности вооружения техногвардейцев, когда те участвовали в полицейских операциях против своенравных слуг. Когда сервитор, зачищавший кровавое пятно в генераториуме, распознал генный код Сасии Коралот, архимагос лично выбрал взвод Скрилла. Обычно капитан придерживался жесткой тактики, и для этой миссии его методы работы подходили идеально. Скорее всего Коралот погибнет при сопротивлении, и это устраивало Хоботова по всем параметрам.

— ВИЛНИН, прикрой нас, — приказал Скрилл. — И нестреляй без моей команды. Не хочу, чтобы ты снова испортил несколько сервиторов, нам еще за тех расплачиваться.

Тонколицый снайпер кивнул, вытащил длинную элегантную винтовку и выбрал себе место для обзора на краю портала подъемного крана.

— Остальные — за мной. Она там одна, но загнана в угол, так что будьте наготове.

Хоботов скользил по железным трапам на антигравах, медленно спускаясь по спиральным лестницам вслед за взводом, и наблюдал за фракталами, которые образовывали техногвардейцы, рассыпавшиеся по зоне поиска. Углы огня впечатляли своей математической точностью. Скрилл далеко пойдет. 674-ХU8 потерял большое количество войск безопасности после досадного провала на Лаконии. Там до сих пор не хватало надежных рук, и архимагос решил перевести весь взвод на корабль, как только с Коралот будет покончено.

Неожиданно раздался выстрел, резкий и совершенно нелогичный. Явно не люди Скрилла. Стреляли из лазерного пистолета, поставленного на полную мощность.

— Стрельба! — завопил Скрилл, его люди резко попадали на пол. — Кто-нибудь ранен? — Зажглось одиннадцать опознавательных огоньков. Стрелок промазал. — Вилнин! Цель!

— Кажется, я засек лазерный разряд, — ответил снайпер. — Где-то под вами.

Командир махнул рукой, приказав взводу разделиться и зайти на цель с разных сторон. Испарения генераториума создавали сумрачную мешанину из дыма и теней, открытые индукторные кольца истекали тусклым светом. Хорошее место для пряток, размышлял Хоботов, вот только уйти некуда, все выходы перекрыты людьми Скрилла.

— Нашел засеченную биомассу, сэр, — доложил один из солдат.

Хоботов увеличил изображение там, где техногвардеец стоял над жалкой кучкой лохмотьев. Из них выбивалась тонкая жилистая рука.

А, Эль'Хирн. Ну, разумеется. Ходили слухи, что старый призрак еще жив. Когда-то он был многообещающим магистром, пока не попал под влияние какого-то еретического учения о природе Омниссии и его не выгнали из техножрецов. Без поддержки братства механикусов его имплантаты должны были давно отказать, а кожа иссохнуть. Хоботову стало интересно, как же Эль'Хирну удалось прожить так долго, да еще и суметь присоединиться к исследовательской группе Коралот, но это, по большому счету, не имело значения. Судя по лазерным ожогам на лохмотьях, у этих двоих состоялась крупная ссора.

Хоботов вошел в систему генераториума и запустил систему оповещения.

— Техножрица Коралот! — громом раздавался его голос из множества динамиков, усеивавших стены установки. — Ты окружена, помощи ждать неоткуда. Побег невозможен логически. Сдавайся, Сасия Коралот. Отдай нам украденный тобою артефакт, и мы не будем подвергать риску перестрелки священные машины этого сектора.

Еще один выстрел поразил солдата, нашедшего Эль'Хирна, и отбросил его на спину. Доспех зашипел от жара, а взвод открыл пальбу. Коралот снова выстрелила откуда-то снизу, жаркие лазерные лучи пронзили еще одного солдата.

— Прекратить огонь! — приказал Скрилл, направив собственный автомат вниз и выпустив длинную очередь. — Крик, ты в порядке?

— Кажется, мне пробили легкое, сэр, — прохрипел раненый.

Хоботов увидел еще одного техногвардейца, стремительно спускающегося по лестнице на помощь товарищу. Может, люди Скрилла и профессионалы, но в Хоботове они уважения не вызывали. Слишком много плоти. Если бы он получил такую рану, то просто отключил бы один пневмофильтр и задействовал другой. А этот человек скорее всего умрет, ибо Омниссия не благословил его своим прикосновением.

В наушниках затрещал голос Вилнина:

— Кажется, я засек ее, сэр. Она на платформе наблюдения, от вас примерно четыреста метров вниз. У меня движение на инфракрасном визоре.

— Хорошо, — ответил Скрилл. — Давай пристрели тварь.

— Она неплохо укрылась. Не могу попасть. Там… там еще что-то, есть. Похоже на святилище.

— Что?

— Ну, священное место. Алтарь, стопка книжек. Она укрылась как раз за алтарем, я не могу ее достать. Могу обойти турбину с другой стороны, но это долго.

— Стой на месте, Вилнин. Выстрели пару раз, припугни. А когда зашевелится, всади пулю.

— Слушаюсь, сэр.

Хоботов заинтересовался. Храм. Похоже, Эль'Хирн нашел еще одного идиота, поверившего в его сырую религию.

— Сасия Коралот, твои верования ошибочны и безнадежны. Все, что говорил Эль'Хирн, — ложь. Есть только один Омниссия, и он крайне ревнив.

Хоботов неспешно заскользил вниз, следя, чтобы между ним и Коралот были лестницы и балки, не давая ей прицелиться. Получить лазерный ожог будет так унизительно.

— Ты не прав! — раздался тонкий испуганный голосок далеко внизу, слышал его только Хоботов при помощи своих механически развитых гиперчувств. Он говорил со мной! Он показал мне путь!

— Почему же ты посчитала необходимым убить своего друга-еретика?

Хоботов уже видел предательницу. Она скрывалась за плитой углерода, там стояли два канделябра и лежало несколько книг, на шестиугольной платформе наблюдения висели знамена, покрытые накорябанными от руки уравнениями. Обычно это место пустовало, если не считать редкого неразумного ремонтного сервитора, и казалось обманчиво подходящим для тайных поклонений. Сама Коралот выглядела бледной и изнуренной от слабости и страха, ее одежды порвались и перепачкались, а ствол лазера все еще ярко сиял красным.

— Он не смог встретиться с истиной! — закричала она. — Когда бог пришел к нему, он испугался! Все, что мы знаем, ложь, Хоботов! Инженер Времени сказал мне это в снах!

Сумасшествие, с прискорбием констатировал архимаг. Какой позор. Существовал крохотный шанс, что Сасия Коралот станет заметной техножрицей. В любом случае ее способности в инженерном анализе всегда пригодились бы. Вместо этого ей придется умереть. Омниссия, конечно, недолюбливал растрату доброкачественного материала, но осквернение своего имени просто ненавидел.

Хоботов сошел с лестницы и продолжал скользить вниз, придерживаясь корпуса турбины. Он редко задействовал антигравы на полную мощность, считая такой способ передвижения вульгарным, но сейчас ему хотелось взглянуть на Коралот и ее храм поближе, прежде чем техногвардейцы убьют предательницу.

Коралот подняла руку, и по неожиданной вспышке энергии, отразившейся в глазных линзах, архимагос понял, что она держит Копье Души. Артефакт излучал такую же ауру силы, как и тогда, когда Хоботов впервые увидел его. Придется приказать изучить устройство кому-то другому. Когда же будущие исследователи продвинутся в опасном и непредсказуемом деле раскрытия секретов реликвии Испивающих Души, он заберет у них результаты и величие артефакта станет частью шедевра знания Омниссии. Коралот значения не имела. Копье Души — вот главная цель.

— Смотри! — закричала она. — Смотри, сколько я знаю!

Она всадила реликвию в углеродный алтарь. На долю секунды чувства Хоботова отключились из-за огромной перегрузки, синапсы разомкнулись, не допуская повреждения мозга чудовищным объемом информации.

Энергетический пик был так высок, что даже благословенно улучшенное тело архимагоса еле с ним справлялось, а когда восстановились его акустические системы, в уши впился визг металла, распадающегося на части.

Критическая масса.

Там, где властвовали только тени генераториума, теперь на глазах рос огромный диск света, который своим ослепительно белым сиянием поглощал все вокруг, даже куски обшивки, сыплющиеся с разрушающейся турбины. Хоботов смутно слышал шум помех в передатчике, вой и крики боли техногвардейцев наверху. Обычно доминирующая, аналитическая часть его разума холодно подсказала, что сейчас их кожа сухими обрывками летит вверх вместе с колонной света, так же как и горящие прямо на нем клочки мантии. Но большая часть архимагоса просто глупо таращилась на выплеск энергии. Машинная дисциплина хорошо служила ему несколько веков, однако логика Омниссии отступила перед яростью безумия.

Сасия Коралот стояла на платформе, плывущей в сердце сияния, Копье Души ослепляющей молнией горело у нее в руке. Она что-то кричала, но все забивал гул белого шума.

Свет взметнулся и начал поглощать ее, а там, под его поверхностью, двигалось нечто. Похожее на человека, но огромных размеров, его черты маячили расплывчатым пятном за занавесом белого огня, оно протянуло руку. Ногти, подобные драгоценным камням, прорвали поверхность, явив миру бледную совершенную кожу. В воздухе замерцали символы, цифры, буквы, странные знаки, пульсирующие энергией.

Сасия Коралот утонула в свете, забрав Копье Души с собой. Бог, все еще полускрытый сиянием, посмотрел вверх горящими глазами. Сложные символы затвердели, и неожиданно воздух наполнился чудесными волшебными уравнениями, по вытянутой руке вверх побежали кольца силы. Яркие стрелы энергии плясали в воздухе ослепительными вихрями, ладонь раскрылась, и пальцы сомкнулись вокруг тела Хоботова.

Его сервомоторные системы тут же сгорели, архимагос, парализованный, висел в хватке бога. Из последних сил он принялся рыться в собственной голове и успел отключить несколько оставшихся сенсоров, прежде чем его раздавили.

Испивающие Души потеряли около пятидесяти человек. Почти четверть ударного отряда погибла за несколько минут, попавшись в ловушку на «Ультиме» или сгинув в волнах грязи. Многие из тех, кого удалось вытащить, оставили в воде большую часть своих доспехов, а некоторым десантникам придется драться в сильно изувеченной броне. Не хватало боеприпасов, энергетических батарей, многие пойдут в битву вообще без защиты, так как даже Испивающим Души тяжело двигаться в доспехе без питания. Их улучшенная физиология могла справиться с ужасающей экологией безымянной планеты, но перспектива встретиться с обороной Ве'Мета голыми никого не вдохновляла.

Однако оружие было у всех — никто из выживших не бросил его.

Настала ночь, одновременно холодная и какая-то липкая, вокруг них раскинулся жестокий, иззубренный волнами океан, бездушный и бесконечный. Он был хуже тумана. Видя его, человек чувствовал свою ничтожность по сравнению с целой планетой, желавшей их смерти. Ве'Мет узнал об их прибытии, в этом не стоило сомневаться. Встретившиеся космодесантникам корабли скорее всего входили в защитный кордон вокруг крепости, но в целом поведение планеты напоминало реакцию живого существа на вторжение инородных тел. Сарпедон чувствовал зловещий жар черного пламени, которое описал Изер, слышал ужасающий презрительный хохот из своих снов. Они не просто приблизились к Ве'Мету вплотную — он сам наблюдал за ними при помощи какой-то магии или пользуясь глазами огромных рыб и летавших в отдалении крылатых созданий.

Сарпедон оглянулся и увидел, как сервиторы подразделения Люко сменяют друг друга на карауле. Сам сержант и выжившие люди его отряда разместились на «Адском лезвии» и «Лаконии», после того как разбитые останки «Ультимы» исчезли в гнилых волнах.

Люко отдал честь Сарпедону. Магистр оставил свой пост на корме и отправился по беспрестанно качающейся палубе к десантнику.

— Сержант Люко, капеллан Иктинос рассказал мне о том, как вы сражались на «Ультиме».

— А я могу кое-что рассказать о нем. И о каждом Десантнике на нашем корабле. Мы все дрались.

— Он рассказал мне, как погиб брат Заэн.

Люко медленно кивнул:

— Заэн. Прекрасная смерть. Она останется в памяти людей. — Лицо сержанта было непроницаемым, казалось, ужасы войны не трогают десантника. Но когда рядом с ним гибли хорошие люди, даже он не всегда мог сдержаться. Те, кто плохо знал Люко, обычно искрящегося какой-то свирепой веселостью, сейчас не узнал бы его. — Ворц тоже погиб. И все сервы. Впрочем, я слышал, Грэвус лучше справился.

— Они не оставили живых и не понесли потерь.

— Дениятос был бы доволен. — Люко посмотрел вокруг, и Сарпедон, глядя на него, свободного от доспехов, неожиданно понял, насколько тот стар.

Поскольку многие потеряли броню в воде, магистр ослабил дисциплину и позволил десантникам разоблачиться. Неожиданно он понял, что тоже давно старик. Девяносто лет, семьдесят из которых отданы Ордену. Но сейчас прожитые годы казались огромным монолитом памяти, каким-то затянувшимся периодом ученичества. Новая жизнь только начиналась. Сарпедон так мечтал о славе на благо Империума, но только сейчас понял, каким несмышленышем был, постоянно совершая ошибки и совсем не учась на них.

— Говорят, половину солдат Хаоса убил только один Теллос, — заметил Люко.

— Правильно говорят. Но все-таки придется подождать, прежде чем доверить сержанту Теллосу командование. Людям Грэвуса пришлось буквально тащить его обратно на «Лаконию».

Магистр часто задавался вопросом о будущем десантника. Теллос растерял все понятия о хоть какой-то дисциплине, но зато многократно умножил свою свирепость и храбрость, став кумиром среди штурмовиков. Как бы мрачно это ни звучало, но Сарпедон подозревал, что проблема разрешится сама собой. Скорее всего Теллос первым высадится на берег крепости Ве'Мета и погибнет, обеспечивая плацдарм для остальных десантников. Прекрасная смерть, одна из лучших.

На визоре Сарпедона неожиданно вспыхнула руна тревоги. Он всмотрелся в дымящиеся сумерки, бурлившие перед носом «Лаконии», стараясь разглядеть смазанную линию горизонта. Вокруг командора собрались десантники.

Мерцала руна Иктиноса. Капеллан отправился на дежурство впередсмотрящим, исправно неся службу, как и все воины его паствы.

— Это Сарпедон. Что вы видите?

— Земля, сэр. Мы приближаемся.

— Принято, капеллан. «Лакония», вперед, мы следом. Теперь ее увидел и магистр, огромную черную язву суши, показавшуюся на горизонте.

Он приказал Грэвусу приготовиться, Теллос поступил так же на «Лаконии». Теперь черное пламя горело, как никогда, ярко, дразнящий смех громом раскатывался в голове. Начался последний отсчет, а Сарпедон уже повидал достаточно сюрпризов этого мира, чтобы верить в счастливый шанс.

Техножрица Сасия Коралот умерла. Осталась только маленькая девочка Сасия, еще ребенок, ее разум унесся назад, купаясь в море силы, объявшем все вокруг.

Она страдала от одиночества. Она боялась. Вокруг жили только свет и шум, они переполняли ее, причиняя боль чувством этой переполненности. Жар лизал кожу, потоки энергии мотали тело в разные стороны, как будто Сасию одновременно хватали сотни рук. Она открыла глаза, и белый свет практически ослепил ее. Но девочка хотела видеть. Хотела знать, где находится, что с ней случилось, кто это сделал.

Сияние уплотнилось, и перед ней предстал Инженер Времени.

Он был высотой в тысячу этажей, его кожа обжигала миллионом сверкающих кристаллов. Его мысли были волшебством, и оно воплощалось в символы, кружащие вокруг исполинской фигуры, складывающиеся в невозможно сложные уравнения силы.

Бог протянул руку размером с целый город и с неизъяснимой грацией аккуратно взял что-то у маленькой девочки. Крохотная вещь, которую ребенок сжимал в женском кулаке. И в голове Сасии сквозь дымку беспамятства заговорила мысль. Именно этот предмет она хотела принести Инженеру и теперь должна быть счастлива.

Бог держал артефакт перед глазами, больше похожими на два газовых гиганта, и пристально рассматривал его.

— Такая маленькая штучка, — прошептал голос в сознании Коралот. — Столько злобы. Просто превосходно.

И неожиданно девочка поняла, что Инженер получил от нее желаемое и теперь забыл о своей верующей.

Он отвернулся от нее, и тут же силы, не дававшие ей умереть, развеялись. Свет взорвался, вокруг заклубились непредставимо огромные острова безумия, океаны слез, злобные глыбы мыслей выступили во тьме, подобно кракенам.

Маленькую Сасию разорвало на куски бурей знания, которое человек просто не способен понять. Она потеряла разум за долю секунды до того, как ее тело распалось в глубинах варпа.

В поблекшей роскоши обзорной галереи космической яхты технодесантник Лигрис смотрел в огромный иллюминатор. Подслеповатый глаз безымянной планеты уставился на него в ответ. Лигрис знал, что Сарпедон и его боевые братья сейчас там, внизу, сражаются, умирают. Они приземлились несколько дней назад и, по самым оптимистическим прогнозам, уже должны преодолеть половину пути до цели. Связь с ними, как и ожидалось, прервалась, как только «Громовые ястребы» вошли в толстый слой облаков цвета обнаженной старой кости. В коммуникаторах трещали статические помехи.

Часть его говорила, что он должен быть там. Но магистр приказал ему остаться здесь, наверху, на «Сломанном хребте». Испивающие Души слишком мало знали о Ве'Мете и его возможностях. Они здесь для того, чтобы доказать свою преданность воле Императора, и если такова роль Лигриса в этом действе, так тому и быть.

Он хотел сражаться. Он хотел чувствовать тяжесть болтера в руках, огонь битвы, пылающий вокруг. Но его место тут, просто на всякий случай.

Лигрис почувствовал, как громыхнула палуба под ногами, и спустя долю секунды услышал звук. Изображение безымянной планеты подернулось помехами, экран вздрогнул, и где-то завыла сирена тревоги, когда включилась система оповещения корабля. Последовал еще один удар, техник еле удержался на ногах, измученный металл стен завыл от напряжения.

Он включил передатчик:

— Инженеры, что происходит?

— Сенсоры показывают какие-то флюктуации в варпе, сэр. Похоже, к нам что-то приближается.

— Я в обзорной галерее, зеленый сектор. Выдайте изображение сюда.

Огромный экран над ним замерцал, и появилось изображение: участок космоса поблизости, данные с сотен сенсориумов «Сломанного хребта». На фоне звездного поля кипела масса бело-голубого цвета, пульсируя, словно бьющееся сердце, и посылая энергетические потоки, которые ожесточенно трясли корабль. Лигрис запросил отчет о повреждениях, но «Сломанный хребет» оказался прочным, вылетело всего несколько болтов и пара заклепок.

Другой корабль? Не похоже. Но они кружили по орбите планеты, оскверненной Хаосом, и здесь могло произойти все, что угодно.

— Это технодесантник Лигрис, — объявил он по громкой связи. — Всему персоналу проследовать к корабельным орудиям.

Из-за того, что большинство Испивающих Души сейчас находились внизу, за кораблем присматривали только несколько десантников и сервы. Каждый человек знал свое место у пультов, готовый запустить торпеды, которые еще годились к употреблению, или начать стрельбу из пушек и стационарных лазеров, усеивавших поверхность «Космического скитальца».

На глазах Лигриса аномалия подернулась волнами и исчезла, утонув в черноте пространства. «Сломанный хребет» перестало трясти, а зашкалившие сенсоры вновь вернулись к нормальным показателям. Правда, за бортом еще сохранялся высокий уровень радиации и осталось чувство тревоги.

Рядом с планетой, связанной с Хаосом, вполне резонно ожидать каких-то искажений антиматерии. Но вместе с этой бурей в реальный космос, возможно, проникло что-то злое, а мириады сканеров просто могли его не заметить. Конечно, такой шанс находился в области невероятного, но Сарпедон не для того поручил Лигрису командование «Сломанным хребтом», чтобы подвергать корабль нелепому риску. Надо подержать экипаж в режиме тревоги еще пару часов, до тех пор, пока опасность окончательно не рассеется.

Технодесантник снова переключил вид на изображение безымянной планеты, и на него опять уставился слепой взгляд гнилого ада.

Казалось, чем ближе десантники приближаются к цели, тем больше островов архипелага вздымается из воды, полуночные шпили обломанных черных кораллов изъязвленными коррозией зубами выступали из океана. Влияние Ве'Мета росло с каждой секундой, это чувствовали все. На поверхности воды играла мертвенная пленка, переливающаяся всеми цветами радуги, как будто вокруг разлили машинное масло, а на кораллах налипла корка осадка там, где по ним ударяли волны. Воздух казался тяжелым от ядов, свет — слабым, а облака — темными плитами закопченного потолка. Впередсмотрящие видели острова, парящие в воздухе, и приземистых демонов-амфибий, исторгающих желчь в расселины внизу. В отдалении мелькали плавники гигантских акул и пятнистые тела кракенов.

Они видели корабли, жуткие, похожие на пауков устройства, которые парили над водой, покачиваясь на деревянных ногах, раздутые галеоны с парусами из человеческой кожи, но «Лаконию» и «Адское лезвие» прятали от врагов туманы и скудный свет. Сарпедон недоумевал, почему на них не напали снова. Может, они показали свою удаль в морском сражении и Ве'Мет просто побоялся направить еще один корабль, предпочтя встретить их на суше. А может, это место было настолько хаотичным, что Испивающие Души просто потерялись среди огромных волн безумия.

Везде летали мухи. Они забирались в сочленения Доспехов, шлемы, дула болтеров. Ритуалы приготовления оружия к бою пришлось ускорить, Иктинос читал вместе со всеми молитву, прося освобождения и силы перед лицом всепроникающей скверны. Сарпедон попросил Тирендиана, телепата штурмового отряда, сказать, что тот чувствует. Библиарию явился кошмар об огромном змее, сжимающем мир в кольцах и удушаю щем его. Тварь проглатывала все живое во Вселенной вместе с миллиардами душ.

Навигаторы были не нужны — Ве'Мет сверкал, как черный маяк, источающий зло, а Тирендиан воспринимал его пронизывающие лучи. Двигатели практически не работали, волны бесшумно гнали их сквозь тени архипелага, глыбы черных коралловых рифов попадались все чаще, пока не встали перед Испивающими Души: рядами, словно ребра огромного умершего животного.

Спустя девять дней после высадки на планету и пять после потери «Ультимы» они наконец нашли крепость Ве'Мета.

Она была похожа на гору. Большие пустулы усеивали ее поверхность, они постоянно открывались и закрывались, словно огромные рты, сочащиеся желчью. Ядовитый желтый пар облаками висел над расщелинами испещренной шрамами коралловой поверхности, а стаи каких-то крылатых созданий беспорядочно вились вокруг мерцающего вдалеке пика крепости. Реки гноя сбегали по склонам горы, они густели внизу и кишели паразитами. Далеко вверху, в монолитной черной плите мух, толстым слоем висевших в небе, бушевала гроза.

Казалось, черный коралл когда-то был живым, но заразился инфекцией столь ужасающей, что превратился в эту жуткую раковую опухоль. Даже с кораблей Испивающие Души видели колонны людей, выходящих из нее, — воинов в доспехах, вроде тех, с кем столкнулся Грэвус, неуклюжих монстров, сгорбленных рабов, демонов, чья плоть была болезнью.

Сержант Дрео наблюдал за обстановкой, когда показалась крепость, и сразу вызвал Сарпедона. Магистр посмотрел на цель и погрузился в глубокую задумчивость. Как вообще можно напасть на такое место? Это не просто огромная и хорошо укрепленная цитадель, но живая твердыня, злая и смертоносная, не поле боя, но еще один враг. Здесь приходилось действовать максимально просто: пришвартоваться, высадиться и, используя всю быстроту и пробивную мощь Испивающих Души, ворваться в крепость и найти Ве'Мета.

Просто. Как и все лучшие планы. Вот только у твари цель еще проще — бросить всю орду войск Хаоса вперед и биться до тех пор, пока ни одного Испивающего Души не останется в живых.

Сарпедон отдал приказ техникам, находящимся в трюме «Адского лезвия»:

— Варук, запускай двигатели. Подойдем с шумом.

— Принято, сэр!

Двигатели «Громовых ястребов» взревели под ногами Сарпедона, и «Лакония» рванулась вперед, рассекая волны. «Адское лезвие» не отставало, практически скользя над водой, сместившись слегка в сторону, когда показался берег. Десантники спустились с палубы в трюм, чтобы провести последние ритуалы перед битвой, оставив несколько наблюдателей следить за войсками противника.

Два корабля достигли суши почти одновременно, но на значительном расстоянии друг от друга, пытаясь рассеять силы врага и избежать общей свалки. Экипажи десантников будут действовать независимо и встретятся уже в крепости, если все пойдет по плану, хотя как раз на это рассчитывать не стоило. Сарпедон командовал отрядом с «Адского лезвия», а Каррайдин — с «Лаконии», правда, оба понимали, что ударные подразделения поведут Теллос и Грэвус.

Магистр проверил механизм болтера, позволив давно заученным движениям сработать как спусковому крючку, отсечь все посторонние мысли, чтобы думалось только о войне. Этому трюку он научился, еще будучи послушником, когда Вселенная вокруг казалась гораздо проще. Сарпедон включил защитный контур и почувствовал, как старая энергия кругами расходится по доспехам облегавшим его тело в каждой битве на протяжении вот уже семидесяти лет.

Потом он сошел в трюм проконтролировать, как его боевые братья готовятся к битве.

— Минута тридцать секунд! — крикнул Грэвус с носа.

Сто семьдесят с лишним Испивающих Души в трюме «Лаконии» возносили последние молитвы Рогалу Дорну, дабы он следил за ними и видел их доблесть.

Корабль на всех парах мчался к широкому берегу черного кораллового песка, который полумесяцем раздавался в тени крепости-горы, возвышавшейся над ним. Укрепления противника на вид казались очень грубыми: обломки темных кристаллов, заостренных костей, выступающих из куч наспех нагроможденных камней, — но они были достаточно эффективны против наступающих войск, у которых нет тяжелого вооружения или артиллерии, способной пробить наскоро построенные баррикады.

Но не они внушали опасения.

На берегу «Лаконию» ждало около пяти тысяч врагов. Впереди стояли бледнокожие, чахлые рабы, закованные в цепи. Позади них расположились огромные зверолюди, пиками и секирами подгонявшие несчастных в воду. Даже на таком расстоянии Грэвус слышал крики невольников и рычание мутантов.

— Тридцать секунд! — объявил сержант и услышал ободряющий щелчок ста семидесяти болтеров, снимаемых с предохранителя.

Корпус «Лаконии» заскрипел по песку, когда берег подполз ближе. Грэвус видел, как солдат-рабов выстроили в оборонительную линию, — они были скованы цепями, продетыми в ошейники, а в руках держали примитивные дубины. Языки подневольных бойцов свисали до подбородка, а мешки век прикрывали полумертвые глаза. Зверолюди уперли им в спины острия копий. Предательская, трусливая тактика, но эффективная. Испивающие Души завязнут в этом своеобразном пушечном мясе, дав противникам время перегруппироваться и организованно контратаковать.

Существовал только один выход. Придется убить всех.

— Десять секунд!

«Лакония» глубоко зарылась в коралловое морское дно, по корпусу задребезжали пули. Рабы сомкнули ряды, казалось, им нет числа, из их ртов текла слюна. То ли этим существам промыли мозги, то ли они такими и родились, а разводили их только на еду.

Еще ближе.

— Вперед! — закричал Грэвус, вытащив свой силовой топор из ножен на спине.

Раздались два оглушительных взрыва, заряды в трюме в щепки разнесли часть корпуса, и Испивающие Души с боевыми кличами высыпали в полосу прибоя. Тут же завязалась перестрелка. Грэвус спрыгнул с носа корабля, вытащил болтер и открыл огонь.

Рабы напоминали стену стонущей плоти, сомкнувшуюся вокруг сержанта, как только его ноги коснулись воды. Они размахивали самодельными дубинами. Грэвус выпустил обойму из болтера прямо в ближайшую группу и с изумлением увидел, что они покачнулись, но продолжают драться, даже умирая. Должно быть, их накачали френзоном или какими-то наркотиками.

— Вперед! — раздался в наушниках крик Каррайдина.

Испивающие Души усилили натиск, выстрелы и цепные мечи выкашивали целые ряды одурманенных рабов, а вода под ними стала пенисто-розовой от крови. Застучал штурмовой болтер капитана, и вспышка силового поля, словно разряд молнии, обрушилась на скопище тел.

Грэвус даже не остановился, чтобы перезарядить оружие. Его видоизмененная рука по огромной дуге нанесла удар топором, проредив ряды атакующих, разрубая тела и конечности. Штурмовики держались возле, помогая преодолеть ожесточенный отпор, завоевать плацдарм для захвата пляжа. Дубина отскочила от наплечника Грэвуса, а тяжелое лезвие вонзилось в бронированное сочленение колена, но он продвигался только вперед, зная, что его боевые братья не отстают. На коралловом дне уже громоздились холмы трупов, а вода загустела от крови.

— За мной! — закричал он, настроившись на частоту подразделения и высоко подняв сверкающий силовой топор, чтобы его все увидели. — Держитесь рядом и продолжайте двигаться!

Грэвус с риском для жизни огляделся вокруг и увидел огромную фигуру Каррайдина позади себя, ходячую цитадель, распространявшую вокруг волны силового поля, сметавшие свору воющих отвратительных гончих. Те как раз сумели зайти в тыл Испивающим Души. Полусгнившие собаки скакали сквозь водную рябь, но Каррайдин выпускал в них заряд за зарядом, а затем срезал очередью погонщиков.

Хороший план — безмозглое пушечное мясо впереди замедляет десантников, а быстро передвигающиеся псы окружают их. Против обыкновенного врага он даже мог сработать.

Теллос. Теллоса нигде не было.

Грэвус прокрутил настройку каналов и поймал шум битвы, прорывающийся сквозь размеренную перекличку Испивающих Души. Два космодесантника из подразделения Хастиса погибли, топочущая толпа рабов сбила их с ног и утопила, вскрыв доспехи коралловыми рубилами. Подразделение Карвика завязло вокруг Каррайдина, по плечи в кровавой воде, зажатое между рабами и стаями гончих. Но большинство Испивающих Души собрались вокруг Грэвуса, отталкивая друг друга, пытаясь прицелиться или замахнуться цепным мечом. Вот это сейчас имело значение. Карвику и Хастису придется защищаться самим. Или прорвутся, или погибнут.

Грэвус никак не мог найти Теллоса, у него просто не было времени на поиски. Он блокировал удар огромной дубины по ногам и обрушил древко топора на противника, почувствовав, как его мощная видоизмененная рука пробила грудь раба. Сержант рванулся вперед и ощутил, как давление воды неожиданно исчезло, ноги встали на землю, на черный коралловый песок пляжа, а линия слабоумных распалась.

Теллос.

Сержант Грэвус побывал в тысяче битв в сотне боевых зон, но никогда не видел ничего подобного. Теллос, похоже, просто просочился через первую волну противников, прогрыз путь сквозь стену тел, презирая саму мысль сражаться с пушечным мясом и желая встретиться с настоящим врагом. Он в одиночку достиг пляжа, и тут его окружили зверолюди — самоубийство для солдата, быстрая и жестокая смерть. Но он был не солдатом. Он был Теллосом.

К тому времени, когда Грэвус подбежал к нему, идеальная машина убийства стояла на горе трупов, попирая ногами истерзанные тела, а воющие зверолюди кружили возле совершенного воина, тыкая в него копьями, наконечники которых поблескивали ядом. Вокруг десантника собралось, наверное, около десяти солдат Хаоса, и он сражался со всеми одновременно, лезвия мелькали так быстро, что просто стали невидимыми, отбрасывая в сторону древки копий и рассекая низменную плоть мутантов. Там, где противникам все-таки удавалось достать его, кожа собиралась складками и затягивалась прежде, чем успевала вытечь первая капля крови.

У Сарпедона были паучьи ноги, у Гивриллиана — множество глаз, у Грэвуса — рука, все остальные братья тоже получили благословление Императора, чтобы лучше исполнять роль, уготованную им Архитектором Судеб. Теллос же после Его прикосновения превратился в человека, созданного для войны: рефлексы, подобные молнии, плоть, которую оружие могло рассекать, не причиняя ей вреда, разум, постоянно жаждущий битвы.

Грэвус встал рядом с Теллосом, присоединившись к бойне, искаженные лошадиные лица зверолюдей гримасничали от боли и ненависти, ноги с раздвоенными копытами и руки, увенчанные когтями, молотили по воздуху. Разряды догоняли тех, кто попытался бежать, когда ярость Испивающих Души прорвала оборонительную линию Хаоса, опрокинув мутантов, смешав их со скользкими от крови кораллами.

Запал атаки позволил Грэвусу оглянуться и посмотреть, что происходит с Сарпедоном и «Адским лезвием». Корабль все еще находился на некотором расстоянии от берега, и сержант понял, что на какое-то время экипаж «Лаконии» остался на пляже без поддержки.

Появилось пространство для перегруппировки, время остановиться и критически оценить ситуацию. Каррайдин все еще был где-то сзади, отчаянно стараясь выйти из воды, но большинство десантников уже пробились на плацдарм. Судя по трупам, противник понес во время высадки Испивающих Души двойные потери. Хорошее начало, подумал Грэвус, а потом сквозь туман и тени огромной крепости увидел коралловые склоны, кишащие подкреплениями Хаоса.

— Занять позиции! — скомандовал он, рванувшись к оставленным каменным укреплениям. — Перегруппируйтесь в мою сторону, живо!

Десантникам хотелось двигаться быстро, но было бессмысленно контратаковать силы, лавиной спускающиеся по склонам цитадели. Пришлось действовать постепенно: перебегать от одного укрепления к другому, брать их, перегруппировываться и переходить к следующему — до тех пор, пока крепость не окажется вблизи, враг не обратится в бегство, или они все не умрут.

Нет проблем. Их для этого тренировали, их для этого изменяли, их этому обучали. Они для этого родились.

Космодесантники образовали огневые дуги, прикрывая тех, кто все еще боролся с приливом, болтеры и пистолеты рявкали вслед беспорядочно отступающим зверолюдям. Грэвус видел, как спускаются по склонам крепости орды круторогих мутантов и закованных в черную броню воинов. Испивающие Души резко прекратили стрельбу, терпеливо ожидая, пока противник подойдет на более близкое расстояние. Минута, две — и бойня продолжится с новой силой.

Сержант вставил в болтер новую обойму. Он никогда не полагался на видения и предзнаменования, вместо этого всецело рассчитывая на рефлексы, отработанные до автоматизма в сотне боев. Но даже он чувствовал истинное зло, бурлящее в крепости наверху. Во сне каждый Испивающий Души видел своего Ве'Мета — Грэвус никак не мог избавиться от образа огромного насекомого-паразита, восседавшего на троне, с черной щетинистой кожей, огромными сегментными глазами и жвалами, грязными от крови.

Сержант мотнул головой, отгоняя непрошеные видения. Если они пришли сюда убить эту тварь, тогда все жертвы не напрасны.

Смрад был слишком силен — сырой, болотистый, зловоние разложения и смерти волнами накатывало с берега на раненое «Адское лезвие». Пляж виднелся в ста метрах впереди, скрытый тошнотворным туманом, сквозь который Сарпедон ловил тени суетящихся получеловеческих фигур, желавших сразиться с приближающимися Испивающими Души.

Они попытались преодолеть возникшую на пути преграду, но корабль повело, двигатели взревели, а вода за кормой вспенилась. Сарпедон не обратил внимания на запах и треск, раздавшийся под палубой.

— Что нас держит, технодесантник?

— Напоролись на камень! — немедленно пришел ответ. — Мы набираем воду. Я всех отправляю наверх.

Люки открылись, и десантники стали подниматься на палубу. Сарпедон посмотрел вниз и увидел, как вода, пенясь, врывается в трюм, закручиваясь вокруг черного камня, пропоровшего обшивку. Варук боролся с волнами, вода уже добралась ему до пояса, но магистр нагнулся и схватил техника за воротник, помогая выбраться наверх.

Если они останутся, то угодят в ловушку, а защитники крепости найдут способ их достать или на собственных кораблях, или с помощью огромных морских монстров, которые так часто мелькали в глубине, когда они сюда добирались. А может, используют что-то летающее. Оставался единственный вариант.

— Испивающие Души! За борт! — скомандовал Сарпедон. — Держитесь вместе и, главное, не останавливайтесь! — Он подал пример, первым спрыгнув в воду.

Глубина была около двух метров, нормальный человек тут утонул бы, но десантники могли держать голову над водой и продвигаться вперед. Восемь ног Сарпедона помогали ему балансировать на неровных коралловых камнях, но десантники вокруг него постоянно спотыкались, удерживаясь на поверхности только благодаря помощи своих братьев. Как только последние Испивающие Души покинули корабль, «Адское лезвие» страшно дернулось и завалилось на один бок.

Вода была теплой. Каким-то образом из-за этого все стало еще хуже.

Сарпедон медленно пошел в сторону берега, коралл крошился под ногами. Магистр приказал отрядам, находящимся под его командованием, доложить, как только они начнут продвижение к суше. Гивриллиан, Дрео, Корван, Карвик, Люко — здесь была дюжина сержантов подразделений, их люди, а также остатки отрядов, выживших на «Ультиме», технодесантник Варук, капеллан Иктинос и сам Сарпедон.

Клубы тумана катились с берега, открывая резаную рану ждущих их сил. Бледная шероховатая кожа, темная гниющая плоть, сгорбленные плечи и горящие желтые глаза.

Демоны. Ве'Мет создал живые воплощения силы Хаоса. На расстоянии они казались зернистыми из-за мух, ползавших по их телам. Некоторые скакали от нетерпения по берегу, другие лежали, прижавшись к земле.

Сработает ли здесь Ад? Говорят, демоны не ведают страха. Но они же никогда не встречались с Сар-педоном.

— У нас тут что-то под ногами, командор, — раздался мрачный голос сержанта Карлива, который не сражался с бывшим библиарием в звездном форте, но проявил верность во время войны Ордена.

— Что вы имеете в виду, Карлив?

— Что-то шевелится в воде.

— Убейте это и продолжайте двигаться.

Неожиданно посреди группы космодесантников забурлила вода и раздался задушенный крик одного из воинов, которого тварь утянула под воду.

— Оно утащило Трасса!

Затрещали выстрелы, подразделение Карвика открыло массированный огонь, стараясь попасть в тело твари, уже сожравшей одного бойца. В воде дико заметались щупальца, сквозь пену виднелось что-то бледное и пятнистое.

Неожиданно по глазам ударила вспышка, с шипением поднялось облако пара. Биение остановилось. Сарпедон понял, что Люко воспользовался когтями-молниями.

— Попалась, — спокойно доложил сержант.

Голос его был непривычно мрачен, он, как и все, понимал, что в воде у них очень мало шансов выжить. Но они не выбирали свою судьбу. Ве'Мет олицетворял все, против чего стоял Архитектор Судеб, и если есть возможность убить его, то надо сделать это, не важно, какой ценой.

Испивающие Души уже подошли достаточно близко к берегу и могли разглядеть наблюдателей, пристально смотрящих на них, постоянно разворачивающихся, чтобы пробормотать какие-то инструкции своим братьям-демонам. Где-то дальше по берегу прогремел взрыв — Каррайдин и Грэвус начали атаку. Сарпедон секунду или две послушал передачи — треск болтеров, выкрикиваемые приказы, вопли боли и гнева.

У магистра не было времени. Он услышал выстрел, увидел, как чья-то голова, высунувшаяся из-за камня, взорвалась потоком темно-зеленой крови. Дрео вошел в зону поражения.

С пляжа донесся рев, и демоны одновременно начали атаку, окрашивая воду в темно-зеленый цвет слизью, сочащейся из их пор, с плеском погружаясь в набегающие волны прибоя, вместо мечей орудуя заточенными стальными лентами. Они были не просто разрозненной бандой, движимой исключительно злобой. Что-то их направляло.

— Засечь цели и открыть огонь! — отдал приказ Сарпедон тактическим отрядам за своей спиной, выйдя на мелководье. — Ударные группы — за мной!

Он уже подошел ближе, были ясно видны петли гниющих кишок сквозь порезы в животах демонов, плотоядные взгляды глаз, сверкающих во лбу, открытые рты, болтающиеся губы, обломки гниющих зубов. Зловоние стеной шло впереди врагов, но Сарпедон сорвался на бег и начал атаку, срезав очередью ближайшего демона, когда тот подошел на расстояние выстрела из болтера. Вокруг загрохотали орудия, выбивая куски гнилой плоти из груди монстров.

Магистр чувствовал, как смеется Ве'Мет, наблюдая за ними из разлагающейся коралловой горы. Скоро он подавится смехом.

Испивающие Души и демоны чумы столкнулись на мелководье, цепные мечи высекали искры из уродливых двуручников. Сарпедон молниеносным движением выхватил из-за спины энергетический посох, блокировал грубый выпад по ногам и, продолжив удар вверх, разрезал мерзкое лицо демона надвое. Твари гнили на глазах, но были очень быстрыми, а их вялые мускулы оказались на удивление сильными. Из истлевшего рта вырвался вой, и монстр нанес десантнику страшный удар чуть ниже пояса. Лезвие соскользнуло, звякнув о керамитовый нагрудник, едва не сбив Сарпедона с двух ног. В момент удара демон раскрылся, магистр уклонился в сторону, вонзив посох в затылок полуразрубленной головы создания, а ствол болтера упер в тело, выпустив полмагазина и развалив монстра пополам.

Демоны презирали боль. В их телах жили переносчики разнообразных болезней, они не обращали внимания на раны, смертельные для людей. Чтобы убить тварей, приходилось полностью расчленять их.

Прекрасно, подумал Сарпедон.

Он отбил еще один удар и выбросил две передние ноги вперед, пронзив демона когтями и разорвав его надвое. Ударное подразделение Карвика подобралось поближе, силовой меч сержанта пронесся над плечом магистра, отрезав руки ближайшему демону. Сарпедон признательно кивнул, Карвик блеснул линзами шлема и развернулся, командуя своими людьми. Вокруг царило безумие, жестокая битва — чумные демоны наступали, окруженные облаками мух, Испивающие Души встречали их цепными мечами, куски отвратительного мяса падали в воду. Но демоны оказались слишком сильными, к тому же имели численное превосходство. Подразделение Дрео сдало один фланг, четыре человека уже погибли, наступление захлебнулось, а на берегу собралось еще больше гнусных тварей.

Плацдарм захватить не удалось. Испивающих Души через несколько минут окончательно окружат и забьют прямо здесь, в воде.

Время для Ада.

Чего боялись демоны? Ничего? Да, но у них был разум, хотя любой нормальный человек никогда не сможет его понять. У них были желания, они ненавидели, испытывали страсть, как и все во Вселенной. Они боялись. Чего?

Сарпедон посмотрел на десантников, сражающихся по пояс в воде. Самые великие воины Человечества, гордые солдаты императорской воли. Их вполне мог бояться даже самый низко павший разум. Вот таким и будет Ад созданий Ве'Мета.

Магистр почувствовал, как жарким белым светом растекся по коже защитный контур, когда он позволил психической энергии выплеснуться обширным потоком, поразившись ее невиданной мощи. С каждым днем его сила росла, и теперь Сарпедон освободил ее одним толчком. Вокруг забурлил прилив Ада.

Глаза его боевых братьев засверкали праведным гневом. Их мечи стали вспышками молнии, болтеры изрыгали реки огня. Они выросли на пять метров, двадцать пять, пятьдесят. Небо, заволоченное облаками, отпрянуло от них в ужасе, а вода отступила в животном страхе. Сарпедон чувствовал, как бушует в нем сила, изливаясь в других десантников. Чаши на наплечниках до краев наполнились кровью, маски на шлемах стали мрачными и угрожающими. Те, кто был вынужден сражаться без доспехов, сверкали силой, их кожа светилась, как будто отражая пули и удары мечей, подобно керамиту.

Сарпедон поднялся из прибоя, мощь пронизала энергетический посох в его руке. Сейчас он был героем Человечества, чьи подвиги останутся в истории, когда лживый Империум рухнет под собственным весом, а огонь праведности сожжет врагов Императора даже в самом отдаленном уголке Галактики. Он был Рогалом Дорном, сражающимся с предательскими ордами Хоруса на стенах Земли. Он был огромным и страшным полубогом мести, шагнувшим в гущу чумных демонов.

Атака захлебнулась, монстры своим больным разумом пытались справиться с величием воинов, представших перед ними. Лезвия на секунду перестали рассекать воздух, и в это мгновение Испивающие Души слаженно выступили вперед с Сарпедоном во главе. Посох магистра пронзал уродливые тела. Он разметал массу тварей, поверг их в шок, они побежали, а за ними по пятам следовали штурмовики и пули тактических подразделений.

Кое-кто из противников пытался сопротивляться, и среди них Сарпедон увидел лидера, руководящего ордами демонов, гиганта, казалось состоящего из одних обнаженных блестящих мускулов, с лицом, на котором красовались массивные жвала и сотня крохотных мушиных глазок. В культе руки воина Хаоса поблескивала остро заточенная стальная полоса, воткнутая прямо в мясо обрубка. Вокруг него скулили демоны.

Надо убить этого жуткого монстра, и фронт противника падет.

Сарпедон, наклоняясь вперед, выбежал на пляж, обогнав наступающих десантников, сражающихся с дрогнувшими исчадиями Ве'Мета, и направился к предводителю войск неприятеля, который осмелился выступить против него.

Гелентий Ворп увидел наступающего командора и вознес хвалу Папаше Нурглу, который дал ему такую возможность. О, слава гниению, руки его станут скользкими от крови праведников, а тело получит смертоносный дар Ве'Мета!

Враг оказался высоким, закованным в массивные пурпурные доспехи, украшенные костями и золотом, символ потира ярко горел на его плече. Космодесантники, самая упорствующая в своих заблуждениях часть человечества, просто не желающая замечать величественную скверну Нургла. Прекрасный трофей, который Ворп принесет в дар Ве'Мету. Правда, этот сильно отличался от остальных. Из его тела выдавались восемь ног, как у паука, которые помогали десантнику передвигаться гораздо быстрее своих братьев. В одной руке враг сжимал длинный посох, а глаза его горели гневом. Ворп видел, как этот гигант использовал какой-то трюк, повергший демонов в ужас, но сам был выше таких вещей, Ве'Мет защитил его разум от любой магии.

Хныкающая свора слуг сгрудилась вокруг своего предводителя, с их губ капала слюна в предвкушении убийства, а он неторопливым шагом направился к своей жертве. Ворп сделал выпад огромным лезвием, но враг оказался быстрым и отразил завертевшийся меч, подставив наплечник. Он ударил посохом и пронзил голову стоящего рядом чумного демона, провернув и сломав хрящеватый позвоночник.

ДОСТОЙНЫЙ противник. Ворп напомнил себе принести благодарности Ве'Мету и Папаше Нурглу за возможность показать свою преданность Лорду Разложения.

Гелентий подступил поближе и обрушил огромный кулак на грудь врага, смяв керамит и заставив космодесантника слегка отступить, но неожиданно получил удар по ногам и рухнул на колючий черный песок. Противник увидел, что Ворп открылся, и сильным ударом посоха отвесно вниз пронзил плечо Ворпа, чуть не раздробив череп.

Заносчивость! Дерзость!

Гелентий поднялся на ноги и хлестнул мечом, задев плечо и руку десантника. Тот отпрянул и блокировал опускающееся лезвие посохом. Ворп наклонился, схватил одну из странных паучьих ног, провернул и потянул, почувствовав, как с хрустом рвутся сухожилия.

Космодесантник взревел от злобы, увидев искалеченную ногу, из культи которой струей била ярко-красная кровь.

Ворп нанес ему рану. Теперь осталось только убить.

Обжигающая боль факелом вспыхнула в мозгу Сарпедона, волной разливаясь от культи левой средней ноги. Ее держал в своей отвратительной лапе освежеванный монстр, стоящий рядом, триумф горел в куче сегментных глазок. Звуки битвы, кипевшей вокруг, стрельба, завывания демонов отступили назад, скрывшись за белой стеной агонии.

Боль пройдет. Сарпедон получал и худшие раны. У него осталось еще семь ног.

Избранник Хаоса рванулся вперед, надеясь упрочить свою маленькую победу и прикончить Сарпедона. Магистр отступил, уклоняясь от широких размашистых ударов покрытого пятнами меча бойца. Десантник берег свою левую сторону, но знал, что противник не из тех, кто отвлекается. Нечеловечески сильный, он был так же безразличен к боли, как и снующие вокруг демоны.

Меч чуть не угодил Сарпедону в голову, он уклонился, но пропустил удар огромного мясистого колена в горло. Он взмахнул когтем, подкрепив атаку посохом, и, когда воин отступил, ребро свободной ладони вонзил в ногу противника. Где-то под скользкими мышцами, хрустнула кость. Избранник Хаоса ничего не заметил, развернулся на пятках и обрушил лезвие на затылок Сарпедона.

Удар оказался быстрым и сильным, вот только не было в нем утонченности, только жестокость и злость. Сарпедон не мог бороться против такой грубости, каждый его прием, каждый хитрый ход отражался голой тупой силой воина. Значит, надо стать сильнее его.

Битва из дуэли превратилась в драку. Воин нанес широкий дуговой удар поверху, надеясь обезглавить Сарпедона. Тот подставил наплечник, ответив взмахом посоха. Противник блокировал атаку, но Сарпедон ударил снова и снова, пытаясь пробить оборону, заставляя избранника Хаоса постепенно отступать назад. Использовав свободную руку, предводитель демонов ткнул заостренным локтем, целясь в лицо магистру, и хотел схватить его за шею своими узловатыми пальцами. Но Сарпедон полностью сконцентрировался на атаке, не отступая, не переводя дыхания, надеясь, что этого окажется достаточно.

Энергетический посох, потрескивая от психической энергии, резко пошел вниз, воин парировал его широким круговым выпадом, направив острие оружия в песок под ногами сражающихся. Атака Сарпедона приостановилась, и на мгновение оба бойца открылись для контрнаступления.

Магистр оказался на долю секунды быстрее, рефлексы, отточенные за десятилетия тренировок и сражений, превосходили инстинкты существа, посвятившего всю свою жизнь Темным Богам. Сарпедон поднялся на задние ноги и обрушился вниз, метя когтем в руку противника, из которой торчал меч. Мерзкий, усеянный жвалами рот монстра разверзся в крике, он завыл, когда Сарпедон бросил на землю посох и погрузил бронированные пальцы в его фасетчатые глаза. Свободной рукой он вытащил болтер, упер дуло в горло врага и нажал на курок. Из затылка воина Хаоса вырвалась корона грязной крови.

Он не умер. Но был близок к этому.

Воин дико закрутился на месте, куски черепа разлетелись во все стороны. Сарпедон прыгнул на него, сбив с ног. Остаток магазина он разрядил противнику в грудь, разорвав в клочья грудную клетку и разметав рваные кровавые куски внутренних органов. Когда магазин опустел, магистр наклонился и оторвал ребра прислужника Хаоса, погрузив руки в мясистую массу, вырвав кожистые легкие и мерзкое, все еще бьющееся сердце, зная, что тварь, подобную этой, убить очень трудно. Но она все еще билась и ревела под ним, огромный заржавленный меч метался в воздухе, тошнотворная кровь забрызгала песок вокруг.

Сарпедон схватил уродливую голову воина и полностью оторвал ее от плеч, отбросив в сторону, а жвала противника продолжали сжиматься, блестящие глаза горели.

Когда тварь затихла, Сарпедон, подобрав оружие и посох, оглянулся, чтобы посмотреть, как продвигаются остальные десантники. Демоны беспорядочно отступали, а Испивающие Души неожиданно остановились, собираясь с силами перед атакой крепости. Изломанная местность позволяла найти укрытие перед подъемом в святилище Ве'Мета.

Магистр встал, заблокировав боль от оторванной ноги, толчками разливающуюся по телу. Он присоединился к передовому отряду, бегущему по остаткам баррикад, выкашивая отдаленные силы Хаоса выстрелами из болтера, а вокруг них по-прежнему горел Ад.

Некоторое время Гелентий Ворп лежал на черном коралловом песке, стараясь заставить паразитов, опутывающих его тело, заново сшить разбросанные органы. Он мог выжить без головы, с разодранной грудной клеткой, но не с такими повреждениями.

Поможет ли ему Лорд Нургл? Всемогущий Нургл, да будут благословлены его последователи выносливыми телами, презирающими раны. Но когда Ворп оставшимися глазами взглянул в пурпурное небо, то понял, что даже Ве'Мет, самый могущественный слуга Нургла, сейчас не сможет его спасти.

Космодесантник заплатит, в этом Гелентий не сомневался. Если крепость не убьет его, то сам принц-демон. Но он так жаждал почувствовать наивно чистую кровь десантника на своих руках, посмотреть в его глаза, когда он вырвал бы его сердце…

На этом мысли оборвались. Истекая кровью на песке, расчлененный, Ворп наконец умер.