Искусство ловли стрел

Эпилог

– Нет, – твердо сказал Такумо, – я его ни за что не возьму.

– Но почему?

– Он меня пугает. Моя аллергия на власть гораздо больше твоей. К тому же я паршивый маг, мои мозги просто крутятся в другую сторону. Вспомни, что произошло в прошлый раз. Я могу, сам того не желая, причинить кому-нибудь вред.

Маг вздрогнул, вспомнив погибшую кунойти, и обернулся к Келли, развалившейся на диване с Эдипом на коленях.

– Не гляди на меня.

– Только не говори, что и ты боишься власти.

– Нет... – увильнула она, – только власти не в тех руках.

Стоит ли ожидать прямого ответа от юриста? Маг поразмыслил, пожал плечами и окинул ее долгим тяжелым взглядом.

– Сходи, посмотрись в зеркало, – тихо сказал он.

– Зачем?

– Иди в спальню. Посмотри на себя хорошенько и потом расскажи, что увидела, хорошо?

Келли в полном недоумении прошествовала в свою комнату. Через пару минут раздался сдавленный вскрик. Такумо вскочил, но Маг ухватил его за рукав.

– Ты, ублюдок! – громогласный вопль заставил стены содрогнуться.

Маг побледнел и оглянулся на запертую входную дверь. Эдип шмыгнул под диван, а Такумо недоуменно воззрился на друга.

– По-моему, тебе пора сваливать, – прошептал он, и Маг, испуганно кивнув, увидел себя в квартире каскадера за миг до того, как обнаженная по пояс Келли, прикрыв грудь одной рукой, ворвалась в комнату с желанием совершить изуверское убийство.

Он сидел в темноте, пока не раздался рык мотоцикла Такумо, а затем медленно прошел в кухню и налил воды в чайник.

– Где Келли?

– У себя дома. Прости, что я так поздно, но она просто с ума сходила, не хотелось оставлять ее одну. Был бы я без мотоцикла – остался бы, наверное, на ночь.

– Да, я, бывало, тоже так оправдывался... – Такумо свирепо на него посмотрел. – Прости. Знаешь, я когда-то думал, что понимаю женщин.

Рассмеявшись, Такумо задвинул засов.

– Да ну? А я когда-то думал, что Санта Клаус есть на самом деле.

– Но почему?..

– А как она объяснит друзьям, что ее грудь снова на месте? Расскажет, что легла под нож? Она не одну неделю привыкала к своей беде. – Он покачал головой. – Знаешь, дружище, большинство людей не умеют справляться с чудесами. Даже я каждый раз впадаю от них в ступор. Конечно, мы мирились с ними, когда не было другого выхода, но, понимаешь, жить-то нам приходится в обычном мире. Ладно, допустим, мы этого не должны, лично я здесь проездом, однако тут есть свои удобства, и Келли нравится такая жизнь. Если подумать, и мне тоже. А ты...

– Это не мой город.

– Я говорил о другом, к тому же у тебя вообще нет своего города. У тебя нет работы, и даже дома своего нет.

Хочешь хороший совет? Сваливай отсюда, как только уляжется вся возня с убийством, становись бродячим волшебником, а два других талисмана спрячь, пока не повстречаешь того, кто сумеет ими пользоваться. В конце концов кто-нибудь обязательно появится. Мир велик, и нет в нем такого места, где ты не смог бы оказаться. – Правда?..

Вечер Маг провел в музее Виктории и Альберта в Лондоне, разглядывая японский фарфор и нэцке. Несколько посетителей обратили внимание на его фотоаппарат – старенький «Хэссельблад», оборудованный чрезмерным количеством кнопочек и устроенный так, чтобы не прекращать работать даже в свободном падении. Загар выдавал в Маге человека, приехавшего недавно, вероятно, еще не привыкшего к смене часовых поясов. Откуда им знать о том, что утро он провел в Боулдер-Сити в зашторенной комнате, а ночевать будет в японском хостеле, как и о том, что Маг только что исцелился от самого тяжелого солнечного ожога в истории человечества.

В долине Таурус-Литтроу, к востоку от Моря Ясности, покоятся вещи, некогда принадлежавшие последним людям, побывавшим на Луне: нижняя ступень посадочного модуля «Аполлона-17», луноход, множество научных приборов и прочие мелочи, не понадобившиеся на обратном пути. А также отпечатки человеческих ног, придающие пейзажу некоторую обыденность. Те, что оставлены кроссовками одиннадцатого размера, ведут к луноходу, где под сиденьем лежат два шнурка, сплетенных из длинных черных волос.