Искушение альфы

Глава 3

Кайли

Прошло три дня, а я ни разу не видела Джексона Кинга. Ни разу с тех пор, как он вышвырнул меня из своего кабинета. Три дня снова и снова переживала наш разговор. Я говорю себе, что нужно смириться с этим, но годами была одержима Кингом, и это увлечение расцвело после встречи в лифте.

Работа затягивает. Стью заставляет меня заниматься настройкой новых брандмауэров и прочей скучной ерундой.

Тем временем я надеваю юбки и туфли на каблуках на случай, если снова увижу Кинга. Не то чтобы хотела произвести на него впечатление. Но пусть этот большой придурок увидит, чего ему не хватает.

О, кого я обманываю? Все еще хочу, чтобы он заметил меня. Пришел в мой офис и зарычал, наклонил над столом, задрал мне юбку и… ммм.

Святая похотливость, Бэтмен.

— Кайли? Ты в порядке?

Стью и остальная команда смотрят на меня через стол для совещаний.

— Конечно. — Я сижу и пытаюсь вспомнить последние несколько минут встречи, но в голове крутятся лишь фантазии о Джексоне Кинге. Проклятье. — Не могу оторваться от заставки. Мне, наверное, нужно еще кофе.

Кто-то смеется над моим комментарием к заставке, но это не очень приятный звук. Я напрягаюсь. Я самая молодая в этой команде, но работаю так же усердно, как и все остальные. Может быть, даже лучше.

Все ради того, чтобы найти мое племя.

— Ты много вздыхала. — Стью отказывается бросать допрос.

— Мои каблуки убивают меня. — Что не является ложью. Я скидываю их под стол и тру ступни о ножки стула. Завтра придется вернуться к обычной одежде гика — джинсам и кроссовкам. К черту Кинга. Я не наряжаюсь для мужчин.

Совещание заканчивается, и я продолжаю печатать на своем ноутбуке, закрывая его только тогда, когда Стью прислоняется бедром к столу передо мной.

— Ты уже устроилась на новом месте?

— Конечно. — Я сохраняю невозмутимую улыбку. Мне нравится Стью, но его постоянное присутствие немного действует мне на нервы. Он продолжает пытаться завести дружбу, но у меня такое чувство, что он желает, чтобы я была рядом, только потому что считает меня привлекательной.

Думаю, это объясняет, почему он хотел нанять меня.

— Босс достал тебя? — говорит Стью, и я резко выпрямляюсь, как будто он окатил меня ледяной водой.

— Что?

— Я знаю, что он заходил к тебе в офис несколько дней назад. С тех пор ты не выглядела радостно.

Святой сталкер, Бэтмен. Не то чтобы я была той, кого можно осуждать, но все же.

— Ты мой старший брат, Стью? Следишь за мной?

— Нет, эм. — Он краснеет. Бедный парень. Я ему явно нравлюсь, но он старается оставаться профессионалом. Еще больше усилий, чем я вызвала у Джексона. — Просто пытаюсь ввести тебя в курс дела. Чувствую ответственность, потому что я нанял тебя.

Ты нанял мои сиськи. Моя язвительная сущность поднимает голову. Мои мозги просто готовы сорваться.

— Я знаю, что Джексон Кинг — громкое имя, но он не очень хороший парень. Своего рода придурок. У него здесь большого королевского придурка. Дамы всегда влюбляются в него. — Теперь голос Стью звучит плаксиво и ревниво. — Но он относится к ним так же, как и к любым другим сотрудникам. Еле выцеживает по словечку на грубости.

— Я в порядке, Стью. Он не сказал ничего грубого. И мне пока нравится здесь работать.

— Что ж, отлично, — бросает Стью, смотря по сторонам. — Есть какие-нибудь планы на выходные?

Вздох.

— Тусуюсь со своим парнем, — бодро вру я.

Стью отталкивается от стола, подальше от меня. Конечно, я уже несколько дней посылаю флюиды, что мне это неинтересно, но теперь, когда он думает, что на меня претендует мужчина, наконец, понимает намек.

Придурок.

— Ладно тогда, — говорит он. — Что ж, я ухожу на встречу с финансистом. Мы создаем проект, чтобы протестировать их структуру перед следующими 10-Q подачами, который состоится через неделю. Ты можешь мне понадобиться в этом деле.

— Отлично. — Я изображаю энтузиазм, обещая сверхурочную работу, и мысленно превращаю Стью из придурка в мудака.

— Хорошо. — Стью взваливает на плечи чехол для ноутбука. — Я сейчас направляюсь наверх. Хочешь, чтобы я придержал лифт?

— Нет, спасибо. — Я сдерживаю саркастический ответ. — Поднимусь по лестнице. Нужно размяться. — И вздыхаю, когда его шаги затихают вдали.

— Стью беспокоит тебя? — Низкий голос заставляет меня вздрогнуть и чуть не пролить на себя кофе. Входит Кинг, выглядящий так, словно готов для обложки мужского журнала. — Я поговорю с ним, если он ведет себя неподобающе.

— Нет. Все в порядке. — Господи, я и забыла, какие у него широкие плечи. — Все в порядке, — бормочу я. — Он просто неуклюжий. Все гики такие.

— Неужели все?

Я выгибаю бровь.

— Вы особенно. — Вот дерьмо. Снова сыворотка правды. — В последний раз, когда видела вас, вы приказали мне уйти. Никаких объяснений. Вообще ничего. Вы выгнали меня и не сказали почему.

— Ты знаешь почему. — Его глубокий, тихий голос заставляет мои щеки вспыхнуть, а киску замурлыкать.

Чтобы скрыть это, я закатываю глаза.

— Стью только что спросил меня то же самое о вас. Хотел убедиться, что вы не пристаете ко мне и не ведете себя грубо. Очевидно, у вас неплохая репутация, мистер Подлец.

— Что ты ему сказала? — Его челюсть сжата сильнее, чем обычно.

— Я сказала, что вы пыхтели и кичились, но не снесли мой дом. Расслабьтесь. — Ухмыляюсь, и его напряжение немного ослабевает. — Я опустила ту часть, где вы сказали мне, что оставаться небезопасно. — Оглядываю пустой конференц-зал. — Что напомнило мне о другом. Вы сказали, что мы не должны оставаться одни.

Группа людей проходит мимо открытой двери, громко болтая.

— Мы не одни. И не должны уединяться. — Он пристально смотрит на меня, и его взъерошенные волосы падают на впалую щеку. Мужчине нужно запретить быть таким красивым.

— Думаю, что смогу справиться с вами. — Очень надеюсь.

Что-то мелькает на его лице. Он отводит взгляд.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Я знаю, что вы никогда ни с кем не встречались, — выпаливаю я, с целью отвлечь его от мысли, которая вызвала боль в выражении лица.

— Ты уже это говорила. Ты все еще преследуешь меня, маленький хакер?

— Нет, — отвечаю я, подразумевая «да».

Он ухмыляется, как будто знает, что это ложь.

Я улыбаюсь в ответ.

— Спасибо. Я могу справиться со Стью. Но приятно, что кто-то проверяет меня.

— Если кто-нибудь здесь будет приставать к тебе, я хочу знать об этом. Поняла?

Дрожь пробегает по телу, но я это скрываю.

— Чудо-женщина сегодня?

— Что? — выпаливаю я, прежде чем понимаю, что он говорит о моей рубашке. — О, да. Ну, а вы Кларк Кент. — Я киваю на его костюм и галстук.

— Ой, — морщится он. — Он был ботаником.

— Он был Суперменом, — поправляю я. — А вы ботаник.

Он пожимает плечами.

— Ботаник-миллиардер. — На его губах появляется едва заметная ухмылка. Сейчас он красив; от него захватывало бы дух, если бы он улыбался. — Как Железный Человек. Или Бэтмен. Они больше в моем стиле.

— Или Лекс Лютор. Может быть, вы и не герой.

Улыбка, притаившаяся в уголках его рта, исчезает, к моему ужасу.

— Да, — бормочет он. — Я определенно плохой парень.

— Я пошутила. Вы не злодей. — Я подхожу ближе, кладу руку ему на плечо. — Вы играете по-крупному и грязно, но знаю, какой вы на самом деле. Вы тот, кто приходит на помощь. Я помню, что вы сделали для меня в лифте.

— Нет, — говорит он. Его взгляд опускается на мою руку и поднимается к лицу. Я убираю ее и отступаю назад, слегка покраснев. — Ты ошибаешься.

Все мое тело горит от его близости. Кинг продолжает закрываться от меня, но факт остается фактом, он все еще стоит здесь. Знаю, что он неравнодушен ко мне. У него просто слишком много честности, чтобы действовать быстро.

— Так почему вы здесь? Обходите территорию?

— Я? Вообще-то ты шокировала мою секретаршу.

— Я этого не делала, — бормочу, затем ухмыляюсь. — Просто маленькая кошачья драка. И она это заслужила.

Он поднимает руки.

— Хорошо, котенок. Спрячь свои коготки. — Ухмыляясь, он уходит, выглядя почти… счастливым?

Что все это значит?

~.~

Джексон

Мой волк немного поскуливает, когда ухожу от своего маленького супергероя, но ведет себя прилично. Он хотел, чтобы я закрыл дверь и пометил ее своим запахом, чтобы такие, как Стью, держались подальше, но доволен, что мы вообще смогли ее увидеть.

Я не должен был рисковать и приближаться к ней, но ничего не могу с собой поделать. По крайней мере, доказал себе, что могу находиться в одной комнате, не запрыгивая на нее. Мне нравится, что она не боится дразнить меня.

«Вы Кларк Кент».

Если бы она только знала.

Я прохожу мимо лифта, поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Моя секретарша бросает на меня озадаченный взгляд, когда прохожу мимо. Я понимаю, что странное выражение на моем лице — это улыбка.

— Мистер Кинг? — Я поворачиваюсь, и до меня доносится запах духов моей секретарши. Недостаток острого нюха.

— Да, Ванесса?

— Вам звонит Гаррет. Без фамилии. Я бы не стала вас беспокоить, но вы сказали соединить его с…

— Я отвечу. — С тех пор, как Кайли поцапалась с ней, моя секретарша находилась в подавленном настроении. Я все еще становлюсь твердым, как камень, когда думаю об этой встрече. Будь Кайли оборотнем, то непременно альфа-волчицей. Идеально подходит для моего волка. Достаточно сильная, чтобы противостоять моим правилам, достаточно сексуальная, чтобы держать меня под ногтем. Достаточно сладкая, чтобы у меня встал, просто думая о том, чтобы засунуть в нее свой член. О долгих ночах, проходящих под полной луной. Сначала нас было бы только двое, но в дальнейшем у нас появились бы щенки…

Качая головой, я беру трубку. Я, видимо, сошел с ума от луны, если думаю о щенках.

— Кинг? — Голос альфы Тусона звучит так, будто он делает его более гортанным. В двадцать девять лет он один из самых молодых альфа-самцов в штатах. Помогает то, что его отец управляет большой стаей в Фениксе и поддерживает притязания Гаррета на территорию. — Просто звоню проверить.

У большинства альфа-самцов есть инстинкт защиты. Гарретт ничем не отличается. Но я не из его стаи. Если бы какой-нибудь альфа попытался одолеть меня, был бы обязан дать понять, что я ничей волк. Быстро и яростно. Мой волк терпит «проверки» Гаррета, потому что думает о молодом альфе как о младшем брате, вроде как о Сэме. Тем не менее мы с Гарреттом осторожны в наших взаимоотношениях. В борьбе за доминирование я бы победил, но не заинтересован в захвате его стаи. И было бы обидно превзойти его, потому что мне нравится этот парень.

— Гаррет, — отвечаю я. — На этой неделе полнолуние.

— Поэтому я и звоню. Мой отец устраивает брачные игры на территории стаи недалеко от Феникса. Хотел пригласить тебя побегать с нами.

— Ты едешь?

— Да. Парни просят обнюхать нескольких волчиц. Они не будут спариваться, но хотели бы потрахаться. — В стае Гаррета меньше двадцати особей, все молодые, одинокие самцы, как и он. И все живут в одном многоквартирном доме. Что-то вроде братства.

— Ценю твое предложение, но не могу поехать. Я бы послал Сэма, но пообещал ему, что мы будем бегать в наших собственных угодьях.

— Отец говорит, что тебе всегда рады, — приветливо говорит Гаррет.

Рады моим деньгам. Меня едва терпят, я замкнутый даже для одинокого волка. Достаточно доминирующий, способный удерживать территорию, но это не значит, что я хочу стаю. Я избегал собраний с тех пор, как моя родная стая изгнала меня.

— Одиноких самок не так много, но ты можешь найти ту, которая тебе понравится.

— Передай своему отцу благодарность, но нет, спасибо. Может быть, через несколько лет, если Сэм захочет пару. — Я не хочу оскорблять альфу Феникса, но считаю, что лучше быть откровенным. Возможно, не самый политически подкованный, но я достаточно весомый, люди ходят вокруг меня на цыпочках.

— Слушай, Кинг, мне наплевать, спаришься ты или нет. Ведь я тоже не завел себе пару. Но три самца в стае моего отца за последние несколько лет сошли с ума от луны. Моя обязанность убедиться, что ты, по крайней мере, общаешься с некоторыми женщинами, поскольку у нас здесь их нет.

Так он намекает мне, что я волк-одиночка старше тридцати лет, доминант и более подвержен лунному помешательству, если не найду себе пару.

Кроме того, в Тусоне есть лишь одна волчица. Красивая младшая сестра Гаррета — студентка Аризонского университета, но я не могу винить парня за то, что он не берет ее в счет. В любом случае, не то чтобы она меня интересовала. В моем сознании возникает образ обтянутых футболкой с Бэтгерл сисек Кайли.

Правда не волчицы.

Гаррет продолжает:

— Я везу свою стаю, чтобы дать им всем шанс, хотя бы снять часть напряжения.

— Не знал, что сватовство входит обязанности альфы.

— Твой волк доминирующий. Без стаи, которой можно управлять, наверняка до смерти хочется подчинить волчицу.

Каждый мускул в моем теле сжимается, представляя, как ставлю своего маленького хакера на колени.

— Кроме того, с таким низким уровнем рождаемости среди оборотней, для стаи будет хорошо, если самые доминирующие из нас остепенятся и заведут щенков как можно скорее. — Он говорит, как его отец. — Зачем откладывать?

Я усмехаюсь.

— И это говорит заядлый холостяк. Твоя мать позвонила и попросила о щенках, и ты решил передать совет мне?

Любой другой альфа мог бы ощетиниться и обидеться на мой выпад, но не Гаррет.

— Ты подловил меня! — Я слышу его ухмылку, и это хороший способ успокоить моего волка, которого раздражает этот разговор в первую очередь. — Полагаю, что если у нее будет возможность обсудить твою свадьбу на страницах светских сплетен оборотней, она оставит меня в покое.

— Теперь я тебя раскусил. Я подумаю об этом при следующем полнолунии. Сэму определенно стоит завести подружку.

— Хорошо. — Гаррет рассмеялся. — Мы будем ждать тебя. Увидимся, Кинг.

— Еще кое-что, Гаррет. — Я становлюсь серьезным. С новообретенным влечением моего волка к человеку, я внезапно не так уверен в своей собственной стабильности. — Если я когда-нибудь сойду с ума, пообещай мне, что защитишь Сэма. И приведи всю свою стаю, чтобы остановить меня. Чего бы это ни стоило.

— Чего бы это ни стоило, — клянется Гаррет. Между нами повисает холодное и серьезное молчание. Мы оба вешаем трубку, не попрощавшись.

Я барабаню пальцами по столу, предупреждение отдается тяжестью в моей груди. Гаррет поступил правильно, заговорив о лунной болезни самым тактичным из возможных способов. Меня раздражает, что потребовалось это напоминание, чтобы заставить отступить от Кайли. Животное внутри меня опасно и просто ищет момента слабости, чтобы вырваться на свободу.

Больше никаких проверок моего контроля. Больше никаких игр, подобных сегодняшней. Я должен держаться подальше от Кайли. Для ее же блага.

Я открываю ноутбук, готовый погрузиться в работу, и тут раздается сигнал чата.

Бэтгерл: «Привет».

На секунду у меня перехватывает дыхание, неужели, наконец-то, нашел своего заклятого врага — Кэтгерл, хакера, который взломал мой код много лет назад.

Но нет. Это Бэтгерл, с буквой «Б». И это в нашей внутренней, частной сети, которой пользуются мои сотрудники. Я позволяю себе общение только с исполнительной командой, а это значит, что меня взломали.

Кинг1: «Кто это?» Я печатаю ответ, хотя догадываюсь.

Бэтгерл: «А вы как думаете, кто?»

Я качаю головой.

Кинг1: «Милый трюк, котенок. Но если у тебя есть время взломать нашу внутреннюю сеть, мне нужно попросить Стью загрузить тебя работой побольше».

Бэтгерл: «Просто доказываю, чего я стою. Вы могли бы прислать мне тот код, который хотели показать».

Курсор моргает.

Плохая идея. Я хочу присматривать за ней, но не могу. Сегодня был момент слабости. Вокруг нее вертится слишком много людей. Нравится или нет, но я опасен. Смертоносен. Она думает, что я не злодей.

Она ошибается.

Я выключаю компьютер. Время для еще одной пробежки.

~.~

Кайли

После часового ожидания ответа Кинга я выключаю ноутбук и направляюсь домой. Мне не следовало так насмехаться над ним. Я выпендрилась, но если не буду осторожна, он может однажды поразмыслить и понять, что я Кэтгерл.

Этот мужчина приводит в бешенство. Тогда мне казалось, что он собирается перегнуть меня через стол и трахнуть до бесчувствия, а в следующий момент вышвыривает меня из своего кабинета. Затем возвращается к флирту. А потом игнорирует меня онлайн. Я не могу за ним угнаться.

— Святые спутанные послания, Бэтмен, — бормочу я, закрывая входную дверь и снимая каблуки. Одно могу сказать точно: я больше не надену для него туфли.

— Мими? Ты дома?

Записка на столе, написанная бабушкиными корявыми каракулями, сообщает, что она побежала в магазин, поэтому я забираю почту, вытаскивая большой конверт из плотной бумаги без обратного адреса. Приподнимаю клапан большим пальцем и открываю его.

Появилась толстая пачка бумаг с отпечатанным на машинке сопроводительным письмом.

О черт.

Мое сердце замирает.

«Мы знаем, кто ты, Кэтгерл, и у нас есть доказательства, чтобы посадить тебя.

Если хочешь обеспечить наше молчание, у тебя есть двадцать четыре часа, чтобы установить код с этого флэш-накопителя на главный диск «Секьюер».

Если не сделаешь этого, если повредишь файлы на флэш-накопителе или если расскажешь об этом кому-либо, мы отправим этот пакет твоему новому работодателю и ФБР».

Нет.

Я с трудом перевожу дыхание, перелистывая остальные страницы пакета. Они включают в себя все доказательства моего проникновения в систему безопасности много лет назад, а также удостоверения личности и фотографии мои и родителей под разными псевдонимами.

Ни одного с моим настоящим именем.

Черт, даже я забыла его.

Моя голова пульсирует, и комната кружится перед глазами. Кто-то нашел меня. Может быть, не он, но это огромная угроза.

Сначала о главном. Есть ли в этом пакете что-нибудь, за что меня могут посадить в тюрьму?

Я вновь перелистываю страницы.

Нет. Но это скомпрометирует меня. Служба безопасности наверняка меня уволит. Я потеряю шанс поработать с Джексоном Кингом, не то чтобы это выглядело так, будто мы станем тесно сотрудничать, но все же. Прощай мой шанс быть нормальной.

Но я не могу сделать это и остаться. Если уступлю этим парням, я навсегда останусь их подельницей. Затем они попросят меня взломать хранилище кредитных карт. Потом что-нибудь еще. Я не могу этого сделать. И должна исчезнуть. Как делала миллион раз до этого.

Я бегу в спальню, хватаю чемодан из шкафа и бросаю его на кровать. Мои руки двигаются бездумно, собирая предметы первой необходимости. Черная одежда, по одной паре каждой вещи. Простая сумка с туалетными принадлежностями.

Снова бегу. Неважно, как усердно пытаюсь убежать от Кэтгерл и наследия моих родителей, прошлое всегда настигает меня.

Но как насчет Мими? Мы столько раз переезжали, что не хочу снова тащить ее в дорогу. На этот раз нашим жизням ничего не угрожает. Это нечестно — заставлять ее собираться и уезжать. Могу я оставить ее?

Она — единственная семья, которая у меня есть. Бросить ее, чтобы обезопасить, сродни тому, что отец сделал со мной, когда пытался отправить в школу-интернат после смерти мамы. Я бы ему не позволила и держу пари, Мими тоже не понравится, что ее бросили.

Ладно, тогда мы вместе переедем. Она может приготовить суп где угодно.

Мы должны бежать. Должны спрятаться. Какой еще у нас есть выбор?

Вот тебе и шанс стать нормальной.

Я рывком открываю ящик. Рубашка Бэтгерл смотрит на меня снизу вверх.

— Я не могу, — шепчу. — Я не супергероиня.

«Я определенно плохой человек», — сказал мне Джексон. Если бы он только знал. Я его заклятый враг, как бы ужасно это ни звучало. Думала, что избавилась от прежней жизни, но ошибалась.

В прошлом я бы нашла выход из любой проблемы, своей или отца. Мы были в деле вместе. Всегда в бегах, но вместе. Я чувствовала себя в безопасности. Даже могущественной. Но Лувр разрушил всё. Зарезанный у меня на глазах, мой отец ушел навсегда. Я чуть не умерла в той вентиляционной шахте, задыхаясь от собственной паники. Я никогда больше не чувствовала себя в безопасности в тесном пространстве.

Кроме как в лифте, с Кингом.

Я помню его руки на мне, запуск успокаивающего рефлекса. Я просмотрела информацию, когда вернулась домой. И нашла лишь ссылки на позы йоги, которые предполагают прижатие подбородка к грудине, для успокоения.

Большие руки Джексона были намного лучше, чем поза йоги. Они излучали тепло и безопасность.

«Если кто-то будет приставать к тебе, я хочу знать об этом».

Это ненастоящее. Это небезопасно. Я не могу ему доверять.

Но что, если могу?

Засовываю бумаги обратно в конверт, быстро пишу записку для бабушки и бегу в комнату переодеться, пока не передумала.

Я построила жизнь на лжи.

Возможно, пришло время быть честной.

~.~

Джексон

Луна сияет, освещая горный склон серебряным светом. Обычно я бегаю и охочусь большую часть ночи, когда луна так близка к полнолунию, но мои инстинкты кричали вернуться пораньше. И это не из-за дождя.

Сэм преследует меня, кусая за задние лапы, а я поворачиваюсь и рычу на молодого волка, заставляя его поджать хвост и заскулить. Я не хочу компании Сэма, никогда так не делаю, но ребенок — моя самозваная постоянная тень. Когда мы добираемся до задней части дома, то оба замираем. Из-за дождя невозможно что-либо учуять, но высокий звуковой сигнал, установленный на частоте, которую улавливают только собаки, говорит нам, что сигнализация сработала.

Сэм рычит, его верхняя губа приподнимается, показывая клыки. Он бросается вперед, заворачивая за угол.

Я влетаю внутрь, через собачью дверь в задней части, чтобы проверить. Не чувствую ничего необычного. Переодеваюсь и бегу трусцой в диспетчерскую, чтобы посмотреть запись службы безопасности.

Одинокий велосипед стоит, прислоненный к железным воротам, которые окружают переднюю часть моей собственности, и темная фигурка тащится под дождем к входной двери. Рычание отдается эхом в моем горле.

Кто это, черт возьми?

Сэм подбегает на полной скорости, сверкая клыками, прыгает, его передние лапы опускаются на плечи незваного гостя и валят его или ее на землю.

Взять сволочь.

Темная ярость бурлит в венах, я покидаю диспетчерскую, чтобы встретиться лицом к лицу с незваным гостем. Бегу трусцой по скользким ступенькам и по мокрому от дождя гравию.

— Полегче, Куджо. — Ее дрожащий голос шокирует меня, как провод под напряжением.

Кайли

Волна страха пробегает по моему телу.

— Назад! Вернись, — рявкаю я.

Сэм не двигается, его волчья сторона не уступает человеческому разуму, его инстинкт защищать свою родную территорию слишком силен. Слава судьбе, Сэм не разорвал ее.

Моя маленькая хакерша умна — она совершенно неподвижна под Сэмом.

Я хватаю за шиворот своего брата по стае и тащу его назад.

— Я сказал отвали.

Сэм качает головой и поджимает хвост при звуке сердитого тона своего альфы. Он делает несколько шагов назад.

Я смотрю на нашего незваного гостя. Даже насквозь промокшая, в толстовке и джинсах, она прекрасна. Она лежит в грязи и выглядит далеко не такой испуганной, как следовало бы.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Она стонет и начинает двигаться, но зажмуривается, хватаясь за затылок.

Так, черт возьми. Рядом с ней лежал камень приличных размеров. Видимо, она ударилась об него, когда Сэм сбил ее с ног.

— Ме нужно поговорить с вами, — прохрипела она.

Любого другого я бы поджарил прямо там, пока он лежит на спине в грязи у моих ног. Но не Кайли. Этот новый, странный колючий жар овладевает мной и кричит, чтобы я защитил ее — от Сэма, от дождя, от камня, от меня самого.

Я поднимаю ее с земли и ставлю на ноги, забыв притвориться, что она тяжелая.

Ее глаза закатываются, расфокусированные, как будто от этого движения у нее болит голова.

— Ой. Вау.

Я обхватываю ее затылок, шарю пальцами, пока не нахожу шишку с гусиное яйцо.

Кайли вздрагивает, когда прикасаюсь к ней.

— Ты ранена. — Я пристально смотрю на Сэма, который опускает голову.

Она тоже смотрит на моего соседа по дому.

— Хорошо, что ты был рядом, иначе, думаю, Куджо бы меня съел. Это вообще собака?

— Он наполовину волк.

— Наполовину волк, наполовину кто? Горгулья?

Я подавляю улыбку. Мне нравится, что она проявляет остроумие, несмотря на свою травму. Но с другой стороны, это ее защитный механизм, о котором я узнал в лифте.

Я изучаю ее. Необходимо вызвать полицию или как-то напугать ее, чтобы она уважала мои границы.

— Ты собираешься рассказать мне, какого черта вломилась ко мне домой?

Она закатывает глаза.

— Если бы вламывалась к вам, я бы выключила лазерные прицелы, чтобы не объявлять о своем присутствии. Простите меня, но я не заметила там дверного звонка.

Какая женщина знает о лазерных системах безопасности? И не кричит, когда гигантский волк прижимает ее к земле?

— Не помню, чтобы приглашал тебя. Как, черт возьми, ты вообще меня нашла?

— Я хакер, помните?

— Или сталкер.

— Одно и тоже. — Ее рука тянется к переду толстовки, и я слышу шуршание бумаги. — Я должна вам кое-что показать. Это не могло ждать до завтра.

Я беру ее за локоть и веду вверх по скользким ступеням, выложенным итальянской плиткой, внутрь особняка. Кайли двигается скованно, как будто от нападения Сэма у нее болит не только голова. Это не мешает ей оглядывать мой дом, пока провожаю ее в гостевую ванную на втором этаже. Почему-то мне кажется, что она что-то не договорила. Почему она здесь на самом деле?

В ванной я намеревался дать ей полотенце и оставить приводить себя в порядок, но обнаружил, что хватаюсь за край ее промокшей толстовки.

— Что вы делаете?

Я тяну вверх.

— Вытаскиваю тебя из этой мокрой одежды.

Румянец заливает ее щеки, заставляя глаза ярко сиять. Пряди ее мокрых каштановых волос прилипли к щеке и шее, капли дождя стекают по горлу. Я хочу их слизать.

Она поднимает руки и позволяет без возражений стянуть толстовку через голову.

Мой член болезненно пульсирует, прижимаясь к молнии джинсов, когда останавливаю взгляд на ее коже. Я снимаю с нее майку вместе со свитшотом, и Кайли остается в одном кружевном красном лифчике и мокрых джинсах.

Ее грудь вздымается, и она пристально смотрит мне в лицо, как будто ждет, что я сделаю дальше.

Что буду делать?

Я знаю, что хочу делать. Хочу стянуть эти узкие, промокшие джинсы и наклонить ее над столешницей в ванной. Жажду трахнуть ее сзади так же сильно, как хочу проникнуть в ее острый ум и выяснить, что делает эту уникальную женщину привлекательной. И, черт возьми, да, я хочу вонзить покрытые сывороткой клыки в ее плоть и навсегда пометить своей.

Что невозможно.

Я бросаю толстовку на пол и снова слышу шорох бумаги.

Кайли переключает внимание на выброшенную одежду и бросается за ней, нарушая молчание между нами. Зажатый между майкой и толстовкой, лежит конверт из плотной бумаги, который она достает и прижимает к груди, прикрывая от моего взгляда эти идеальные сиськи.

Затем облизывает сухие губы.

— Мистер Кинг, прежде чем поделюсь этим с вами, просто хочу сказать, что когда делала то, что делала, я была дерзким подростком, пытающимся доказать свою ценность себе и миру хакеров. Я никогда не брала номера ничьих кредитных карт и никогда не продавала никакой информации. Это было просто…

Догадка поражает меня, как удар кулаком под дых.

— Кэтгерл.

Конечно, она гребаная Кэтгерл. Единственный человек, который когда-либо взломал мой код. Неудивительно, что она нервничала перед собеседованием в «Секьюер». В какую, черт возьми, игру она играет, появившись в моем офисе, в моем доме, черт возьми?

Единственная брешь в системе безопасности, которая преследовала меня последние восемь лет, только что открылась у меня перед носом. Снова.

Я выхватываю папку из ее рук и вываливаю содержимое на столешницу.

— Мне жаль. — Ее голос звучит тихо.

Проклятье.

Я ненавижу слышать ее униженной, даже для меня, прирожденного альфы, который требует подчинения от всех. Даже когда злюсь на нее.

— Что это, черт возьми, такое?

Я переворачиваю стопку бумаг и читаю ту, что сверху. Проклятье, нет. Ярость обостряется до более смертоносного чувства осознания.

Шантаж.

Кто-то хочет подорвать «Секьюер».

Или это какая-то сложная игра, в которую играет Кэтгерл? Потому что у любого такого блестящего человека как она могла быть какая-то невидимая стратегия.

Проблема этой девушки и мое суждение о ней были затуманены похотью.

Она стоит совершенно неподвижно, ее маленькие руки сжаты в кулаки.

— Мне жаль, — повторяет она.

Я бросаю бумаги обратно на стойку.

— Какого хрена? Что тебе надо? Почему ты на самом деле здесь?

Я ненавижу видеть, как слезы наполняют ее глаза, но сдерживаю свой инстинкт притянуть ее к себе или убить ее врагов. Этим инстинктам нельзя доверять.

Она качает головой.

— Ничего. Я ничего не хочу. — Ее голос дрожит на первом слове, но затем она берет себя в руки. — Просто подумала, что если сама признаюсь, эти придурки потеряют свои рычаги влияния. Я не хочу вести переговоры с террористами, понимаете?

Я только что отдала вам всю информацию, которую нужно передать ФБР, чтобы возбудить против меня уголовное дело. Очевидно, я надеюсь, что вы согласитесь на моё увольнение.

— Нет, — рычу я, удивляя самого себя тем, что заговорил прежде, чем понял, что собираюсь сказать.

Но не отпущу ее так легко. В моем мире, в сообществе оборотней, с проступками разбираются в лоб. Ими не занимаются копы, и увольнение не спасет. Наказание быстрое, обычно физическое. Или же требуется или предлагается вознаграждение, и оно принимается.

Она вздрагивает, ее худые плечи опускаются.

— Что вы собираетесь делать? — Ее голос звучит хрипло.

Кровь приливает к члену при мысли о том, чтобы привлечь ее к ответственности. Жестко. Я добавляю в голос опасные нотки.

— Как думаешь, что я должен сделать?

— Ну, — она облизывает полные губы, разум возвращается к ней, — на вашем месте мне бы хотелось поймать этих ублюдков. Так что я могла бы оставить себя в качестве приманки.

Черт, я практически доверяю ей. Огромная ошибка.

— Вы можете внимательно следить за мной, чтобы убедиться, что я не веду себя не правильно, подождать, чтобы увидеть, кто выйдет на связь, и положить конец этим парням.

Да, я буду внимательно следить за тобой.

Следить за тем, как эти красные кружевные чашечки бюстгальтера приподнимают ее упругую грудь. Следить за ароматом ее возбуждения, за меняющейся формой этого сочного рта. За губами, которые можно целовать.

— Понятно. И как я должен наказать твое предыдущее плохое поведение? — Мой голос определенно глубокий и хриплый. Если она не знает, о чем я думаю, значит, совершенно невинна.

Но ее глаза расширяются, соски проступают сквозь ткань лифчика. Всё верно, детка.

— Ни капли жалости к котенку? — У нее перехватывает дыхание при слове «котенок», отчего оно звучит в двадцать раз сексуальнее.

— Нисколечко. — Я разворачиваю ее и наклоняю над столешницей у ванны. Моя ладонь шлепает по мокрому карману ее джинсов еще до того, как мозг придумал план. Кайли издает громкий стон, и мой член тут же твердеет.

Кайли вскидывает голову, оглядываясь через плечо и оскалив зубы. Ей это нравится. Судя по запаху ее возбуждения, очень нравится.

Я шлепаю по попке сильнее.

Черт, я хочу стянуть с нее эти мокрые джинсы, узнать, какого цвета трусики на ней, а потом сорву и их тоже. Но если увижу ее голую задницу, то не смогу сдержать зверя. Даже легкое прикосновение к ее одежде делает меня тверже гребаного камня, а мои зубы удлиняются.

Поскольку она не сопротивляется, я продолжаю шлепать, сильные шлепки эхом отражаются от итальянской плитки.

— Ты взломала меня, Кэтгерл? — Я шлепаю ее снова и снова. — Сколько тебе было? Лет двенадцать?

— Пятнадцать, — выдыхает она. — Я клянусь, что ничего не крала, а-а-а.

Последний звук, срывающийся с ее губ, звучит, будто я трахаю ее вместо порки, и мои зрачки сужаются, мой волк скребется, чтобы взять верх.

Я прекращаю шлепать, изо всех сил стараясь замедлить дыхание. Но держу руку на ее заднице, потому что мысль о том, чтобы не прикасаться к ней, убивает меня.

— Просто хотела проверить, сможешь ли, детка? — Тот факт, что она Кэтгерл, заводит меня еще больше. Эта девушка взломала меня, будучи подростком. Она гребаный гений, и я теряю сознание от ее мозгов почти так же сильно, как и от ее маленького сексуального тела.

Я встречаюсь с ее взглядом в зеркале. Ее лицо раскраснелось, глаза расширены и остекленели. Я обхватываю ее правую грудь, сжимаю, а затем притягивая Кайли к своей груди.

— Плохая девочка, — шепчу я ей на ухо, и она издает самый милый тихий стон.

Я должен трахнуть ее. Как будто умру, если сейчас же не войду в нее. Мне нужно полностью владеть ею. Наказать ее самым грубым сексом в ее жизни, пока она не выкрикнет мое имя и не узнает, что я единственный мужчина, который когда-либо взломает ее гребаный код. Тогда я начну сначала, медленно. Слизывая боль. Заставляя ее кончать снова и снова, пока она не захныкает.

Но я не доверяю своему контролю над ней, поэтому довольствуюсь тем, что переворачиваю ее обратно, поднимаю за талию и сажаю на столешницу.

— Тебе понравилась порка, детка?

— Д-да.

Мне нравится ее честность. Я раздвигаю ее колени и подношу большой палец к шву ее джинсов, прямо над лобком.

Она выгибается ко мне и хватает меня за плечи, ее голова откидывается назад.

— Джексон… — шепчет она.

Я вдавливаю жесткую складку ткани в промежность, потирая клитор.

Она дергается и издает жалобный стон. Ее пальцы накрывают мою руку, побуждая действовать решительнее.

Мой разум ускользает. Я расстегиваю пуговицу на ее джинсах и опускаю молнию.

Трусики в тон. Красное кружево, как на лифчике. Я знал это.

Мое удовлетворение недолговечно, потому что буря ярости дует по горячим следам.

— Кто видел тебя в этом, детка?

— Ч-что?

— Кто видел тебя в этих чертовски милых трусиках? — Я приближаюсь прямо к ее лицу, показывая зубы. — Для кого ты это надела?

Она толкает меня в плечи, но, естественно, я не сдвигаюсь с места. Сила человеческой женщины против альфа-оборотня? Никакого сравнения.

— Что это дает, Джексон? — В ее глазах настоящий страх, и он поражает меня, как пуля. Вспышка гнева испаряется, сменяясь необходимостью успокоить и защитить свою женщину.

Дерьмо. Я уже считаю ее своей женщиной.

Я прислоняюсь лбом к ее лбу.

— Прости, — бормочу. — Разве это неправильно — хотеть убить парня, для которого ты их купила?

Она издает дрожащий смешок.

— Ты сумасшедший.

Поскольку я упрямый ублюдок, жду ответа на свой вопрос.

— Никто их не видел, — бормочет она.

Черт возьми, она что, краснеет? Может, она более невинна, чем я думал.

— Никто? — Я не могу скрыть нотки недоверия в своем тоне.

Она снова толкает меня, но я возвращаюсь к своей первоначальной цели. Обхватив ее рукой за талию, стаскиваю ее со стола и запускаю пальцы в ее джинсы и трусики.

Черт возьми, да.

Влажный жар ее сердцевины скользит по моему пальцу, посылая в меня такую сильную волну вожделения, что мне приходится резко вдохнуть.

— Джексон.

— Да-а. — Она может позвать меня по имени этим хриплым голосом в любое время.

Я провожу средним пальцем по ее мокрой щели, распространяя влагу до набухшего клитора.

Я все еще размышляю о румянце. Она смущена тем, что в последнее время ни с кем не была? Учитывая то, как она цепляется за мою шею и стонет в тот момент, когда прикасаюсь к ее идеальной маленькой киске, думаю, что это вполне возможно.

Какая-то нелепая мужская гордость захлестывает меня. Я собираюсь быть тем, кто удовлетворит ее. Заставляю себя замедлиться, обвожу ее клитор, свободной рукой хватаю ее за задницу и притягиваю ближе.

Она сжимает мой палец.

— Жадная девчонка, — бормочу я. Если бы снял с нее трусики, я бы отшлепал ее по киске, но они слишком плотно прилегают.

Ее дыхание прерывается, когда ввожу палец в ее тугой канал, при это проводя тыльной стороной ладони по клитору.

Она приподнимается на цыпочки и впивается ногтями мне в затылок, царапая меня, как женщина-оборотень метит своего партнера. Мои зубы заостряются во рту, но я сжимаю губы, чтобы не пометить ее, сделав своей.

Ее таз двигается вперед и назад в жадных толчках.

Я запускаю в нее второй палец.

— У тебя такая. Черт. Тугая.

Она слегка напрягается, хотя имел в виду это как комплимент, но глажу ее изнутри и попадаю в точку G.

Ее мышцы сжимаются, и она становится еще влажнее.

— Черт… нет… Я имею в виду, да. О, пожалуйста! — Она повисает у меня на шее, ее груди прижимаются ко мне, когда покачивает бедрами навстречу моим пальцам.

Я чувствую себя половозрелым волком, готовым кончить себе в штаны. Но это для нее, а не для меня. Я толкаю пальцы в нее и вынимаю их, с силой ударяя костяшками пальцев, пока она не взвизгивает и не сжимает внутреннюю поверхность бедер вместе. Ее внутренние мышцы сокращаются, и она кончает мне на пальцы в самом горячем проявлении женского оргазма, который я когда-либо видел.

Я сделал это. Мой волк удовлетворенно ухмыляется.

Когда ее оргазм проходит, вынимаю пальцы из ее трусиков и завладеваю ее ртом, раздвигая губы языком. Я обхватываю её за шею, чтобы держать в заложниках и грабить, приказывая ей подчиниться.

Она подчиняется. Она открывается для меня, прижимается своим убийственным телом к моему, целует в ответ.

Черт.

С огромным усилием я прерываю поцелуй.

Она смотрит на меня снизу вверх, красиво растрепанная после дождя и моего нападения.

— Значит ли это, что мы в расчете? — Кажется, у нее перехватило дыхание.

— Даже близко нет, детка. Ты мне должна, и я намерен взыскать этот долг.

Ее взгляд опускается на мой член.

— Как? — Она не ждет ответа, а опускается на колени.

Скрип половицы в коридоре заставляет меня мысленно выругаться. Я рывком поднимаю ее на ноги, прежде чем мы устроим Сэму представление. Какого черта я не закрыл дверь ванной?

Хотя звук достаточно тихий, я думал, она его пропустит. Кайли вздрагивает, вытягивая шею, чтобы заглянуть мне через плечо. Каждая клеточка моего тела кричит мне дотянуться до дверной ручки, закрыть дверь и сказать Кайли, чтобы она продолжала.

Но нет, Кайли — человек. И мой сотрудник. Поэтому я держу ее там, где могу наблюдать за ней.

Держите своих врагов поближе.

Я уже зашел слишком далеко. Еще немного и я бы пометил ее, и тогда у меня был бы целый мир новых неприятностей.

Заставляя себя сдерживаться, я достаю из шкафчика чистое полотенце и бросаю его ей.

— Иди в душ и согрейся. Я найду тебе сухую одежду.

Затем подталкиваю Кайли к душевой кабинке, шлепая ее по заднице в форме сердца.

Она издает низкий мурлыкающий звук в горле и страстно оглядывается через плечо.

Я сдерживаю стон. Мне требуется вся сила воли, чтобы развернуться и выйти, закрыв за собой дверь.