Искра твоей души

54

Ритуал сделался осязаемо близок. Нет шансов освободиться.

— Безумие! Жизнь ещё одной ведьмы не спасёт Симеона! — Я рассчитывала докричаться до разума герцогини.

Напрасно…

— Тс-с, не пугай моего сына, — гневно, но приглушённо, чтобы не встревожить мальчика, потребовала Кларисса. — Молчи и не создавай проблем. Эта ночь длинна, но не бесконечна. Я не хочу провозиться с тобой до рассвета.

— Рассвет? — пробормотала я, в отчаянье нащупывая пока непонятный мне до конца смысл. — Рассвет близок…

Скрипучий и безразличный голос секретаря настойчиво повторил, нашептал на ухо: «Иногда рассвета приходится ждать немного дольше… Я предпочитаю факты… Это наёмник. Оставьте его в парке…»

Ему вторил прерывистый от быстрого шага и усталости голос Тиана: «Друзья совсем рядом. Они помогут. Здесь Лазарь…»

Новая мысль пронзила сознание: «Не исчезло ли тело наёмника, когда пришли слуги? Нашли ли они, кого следовало похоронить?»

Я боялась надеяться на чудо, но ухватилась за новую идею: Лазарь подтвердил смерть Тиана; стража была слишком занята мыслями о награде за возвращение молодой ведьмы; никто не проверил слова горбуна. Они бросили мертвеца на снегу в парке, чтобы разобраться с ним позже.

«Обманщик Лазарь! Вот хитрец!»

Мне удалось сдержать невольную улыбку. Радоваться было рано. Никаких доказательств — одни домыслы. Рассвет далеко и его придётся подождать. Теперь во фразе Лазаря, брошенной на ходу, мне слышалось обещание спасения. Друзья не могли увести меня из-под носа гвардейцев, поэтому временно отступили.

«Я верю, любимый, и буду сильной. Поторопитесь». — Я не произнесла ни слова, но всем существом потянулась к далёкому сейчас Себастиану.

Покой и тепло наполнили душу. Мне так хотелось, чтобы Тиан услышал меня.

— Затихла? Вот и хорошо, — успокоившись, сказала Кларисса.

Раскрыв книгу, эрри Уикфил повторила условия ритуала. Красивые губы Клариссы шевелились, проговаривая тёмные слова.

— Чудесно! Я ничего не забыла, — удовлетворённо сказала она и отстегнула брошь от воротничка.

Древний артефакт выглядел обычной безделушкой, однако я уже убедилась в силе Ока мага. С его помощью Кларисса узнала, что я подхожу для роли целительницы, а затем пыталась навязать мне магическую клятву. Теперь артефакт заберёт молодость ведьмы и передаст силы маленькому Йони.

У меня перехватило дыхание. Временное успокоение было недолгим.

«Нет! Это сон! Сейчас я проснусь, и Тиан будет рядом. Мы спаслись!» — кричала внутри меня перепуганная девочка.

Я хотела жить, дёрнулась, и верёвки больно врезались в запястья. Кларисса одарила меня сочувствующим взглядом: так смотрят на муху, увязшую в паутине, когда паук добрался до глупышки.

— Это не больно. Наверное… — Эрри Уикфил поморщилась. — Герата не жаловалась.

Зажав брошь в пальцах, герцогиня вытянула руку в мою сторону.

— Кровь хозяина призывает тебя. Подчинённая дому готова принести жертву…

Я замерла, наблюдая за драгоценным камнем в сердцевине Ока мага, и перестала различать слова заклинания. Понятные человеческие фразы перемешивались с отрывистыми гортанными звуками.

— Гхрест-мэсса! — воскликнула хозяйка. — Всё твоё принадлежит дому Уикфил!

Артефакт в руках Клариссы потемнел и выпустил чёрную лозу. Вначале тонкая, она утолщалась, приближаясь к решётке. Жуткий росток магической плети уткнулся мне в грудь, сполз ниже. Он поскрёбся огромным когтем, разодрал ткань платья, добираясь до тела, поцарапал кожу.

— Нет! — во всю силу лёгких заорала я. — Я не принадлежу дому Уикфил. Я свободна от клятвы. Я Доротея Лласар!

В солнечном сплетении начало печь, будто в меня поместили раскалённый камень. Спустя минуты он расплавился, обратившись крутящимся клубком. Жар впитал в себя силу искры.

— Гхрест-мэсса! — повторила Кларисса, с жадностью наблюдая, как я корчусь на решётке.

Я не чувствовала боли, но из меня словно медленно тянули жилы и сосуды, по лоскутам отрывали кожу, пытаясь вывернуть тело наизнанку. Золотой клубок в солнечном сплетении раскручивался всё быстрее. Тонкая ниточка потянулась от меня к Йони, наматывалась на руки, ноги, туловище мёртвого мальчика. Я готова была потерять сознание, но не позволил охранный перстень: его сила поддерживала меня. Кольцо мага заморозило пальцы: магическая молния зрела и набиралась мощи.

— Открывайте! Именем короля! — глухие крики и звуки знакомого скрипучего голоса коснулись слуха.

На небольшую площадку позади меня, привязанной к решётке, высыпали люди. Я не видела их, но лязг стали смешался с тяжёлым дыханием, подсказывая, что неожиданных гостей особняка много и они вооружены.

— Лазарь… — прошептала я, сопротивляясь мучительному опустошению, которое добралось до сердцевины искры. — Тиан… Вы успели…

— Остановите ритуал! — потребовал кто-то.

Кларисса упрямо сжала губы, будто и не замечала, что мы не одни. Она сосредоточенно следила только за нитями, связавшими троих участников ритуала: чёрная лоза от артефакта в руках герцогини упиралась в меня, так и не пробравшись под кожу; золотая нить моего дара окутывала Йони.

Всё произошло так быстро.

— Тея, моя девочка, сейчас освободим тебя, — тихо сказал Тиан, протягивая руки между прутьями и поддерживая меня сзади. — Лазарь! Верёвки!

Несколько людей вошли в камеру.

— Кларисса Эйр-Уикфил, именем короля, остановите преступное колдовство!

— Мой сын жив! Вы не отнимете его у меня! — с ледяной твёрдостью ответила герцогиня.

— Остановитесь, иначе нам придётся забыть о вашем положении и применить силу.

— Вы не посмеете! — грубо рявкнула Кларисса.

Лазарь возился с верёвками. Тиан держал меня за талию, и наши магические силы переплелись словно в любовном единении.

— Она не сможет победить, Тея, — быстро сказал Себастиан. — Борись! У тебя есть кольцо. Твой маг рядом. Разорви связь.

Я застонала, отталкивая от себя силой магии грозный коготь на конце лозы. Достигнув предела, напряжение выплеснулось молнией — верёвка, надрезанная Лазарем, порвалась, а с кончиков пальцев сорвался заряд магии. Сверкающим копьём он пронзил Йони, оборвав золотую нить. От вспышки магической силы чёрная лоза Ока мага сместилась на хрупкое тело мальчика.

В руках Клариссы до обледенелого потолка взметнулось багровое пламя. Лицо Эрри Уикфил исказилось от ужаса и боли. Она сжала в ладони брошь, запрокинув голову, затряслась, а чёрная нить от артефакта неотвратимо наматывалась на тело её сына.

Обессилев, я повисла на руках Тиана, но видела, как сморщивается и обвисает кожа на прекрасном лице Клариссы, появляются глубокие морщины, обесцвечивается радужка, белеют и клочками выпадают волосы. Она дряхлела на наших глазах, отдавая Симеону жизнь вместо молодой ведьмы.