Искатель, 2003 №5

Этому дню суждено было перевернуть жизнь Джеральда Кризи, хотя начало его не обещало перемен.

Лучи солнца проскользнули сквозь неплотно сдвинутые шторы и разбудили Джерри раньше будильника. На целых пять минут! Он встал, сделал пару вялых движений руками и, завершив «гимнастику», вышел на балкон. Облокотившись о перила, Кризи погрузился в размышления, мрачность которых не могло скрасить даже чудесное июльское утро — с безоблачным небом и нежной зеленью деревьев, умытых ночным дождем.

«Ну почему я был таким дураком? Как позволил себя окрутить?».

Из приоткрытого окна соседней комнаты не доносилось ни звука.

«Спит! А чего ей не спать? Ей же не надо зарабатывать в поте лица».

Он повернулся и направился в ванную, мимоходом так дернув штору, что чуть не сорвал ее с карниза. «У всех нормальных людей жалюзи, а ей шторы подавай», — ворчал он про себя, намыливая щеки.

Покончив с бритьем, он промыл золингеновское лезвие и просюсюкал, передразнивая Китти:

— Жалюзи — это для плебеев.

Ему стало тошно от своего отражения в зеркале. На него смотрел ощерившийся злобный тип. «Нелюбимая жена — та же инфекция», — подумал Джерри.

Пока завтракал, пока выводил машину, пока выбирался тихими улочками на шоссе, он думал о Китти, до жути ясно представляя, как входит к ней в спальню, заносит руку, а солнечный «зайчик» играет на хроме прекрасной немецкой бритвы.

Когда очередной поворот слизнул с зеркала заднего вида последний дом пригорода, где они с Китти жили в окружении столь же обеспеченных людей, он немного успокоился. Да и что проку изводить себя, коли супруги Кризи притянуты друг к другу узами, которые куда крепче брачных, — финансовыми обязательствами.

По мере приближения к университету настроение его улучшалось. Великое дело, когда тебя уважают!

Джеральда Кризи уважали. Улыбчивый, открытый, талантливый преподаватель-химик располагал к себе и коллег, и студентов. Попечительский совет тоже относился к нему прекрасно, связывая с его исследованиями немалые надежды — с такими перспективами вполне можно рассчитывать на государственные субсидии!

День прошел в привычной суматохе. Кризи прочитал две лекции, провел совещание на кафедре и поучаствовал в аналогичном у декана, выслушал доклады ассистентов из лаборатории и дал задание на завтра. К вечеру он чувствовал себя выжатым как лимон. Да еще жара! Хотелось пить. Вот почему по дороге домой Джерри завернул в придорожный ресторанчик «Семь гномов».

Взяв стакан «кока-колы», он рассеянно посмотрел по сторонам и вдруг увидел Лизбет Кемпински из отдела менеджмента. По щекам девушки текли слезы. Джерри оторвался от стойки бара и подошел к столику, над которым, пряча лицо, сутулилась Лизбет.

— Можно присесть?

Кемпински покраснела и кивнула.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, опускаясь на стул.

Девушка покачала головой.

— А если честно? — Он положил свою руку поверх ее. — Я могу чем-то помочь?

В его голосе звучало искреннее участие, и девушка, поколебавшись, рассказала…

Банальная история. Влюбилась в парня: встречались, гуляли, целовались и все такое прочее. А потом он ее бросил.

Джерри кивал, слушая, а когда Лизбет замолчала, приступил к психотерапевтической процедуре. Ничего особенного он ей не сказал: мол, еще пожалеет, еще приползет, а если нет, так ему же хуже, и вообще, все пройдет, все к лучшему в этом лучшем из миров. Короче, дежурные для данного случая речи. Но их оказалось довольно, чтобы девушка сначала несмело улыбнулась, потом смахнула слезы с посветлевших глаз. Через минуту-другую она и вовсе стала привычной Лиз — красавицей из красавиц, тайной мечтой большинства мужчин-преподавателей их университета.

«Да мне впору позавидовать, — подумал Джерри. — Сижу с роскошной девушкой, веду задушевную беседу, ее рука в моей руке».

Закончить мысль ему не дали.

— Позвольте вас побеспокоить…

Джеральд оглянулся. На него смотрел объектив телекамеры.

— Что такое?

— Как вы относитесь к проблеме абортов? Не считаете ли, что их надо запретить? — выстреливал вопросы человек с микрофоном, в котором Кризи без труда узнал ведущего местного телеканала. Крайне неприятная личность. Настырный, развязный…

— Никак не отношусь и ничего не считаю, — отрезал он.

— А вы, мадам? — галантно поклонился репортер и так сверкнул зубами, что Джерри тут же захотелось заехать по ним кулаком.

— Без комментариев, — в стиле политических лидеров обронила Кемпински, высвобождая ладонь из пальцев Джерри.

Репортер хмыкнул недовольно и улетучился. За ним испарился и оператор. Судя по всему, в «Семи гномах» им не удалось поживиться рассуждениями обывателей на очередную животрепещущую тему, пригодную для дальнейшего обсуждения в студии.

Исчезнуть-то они исчезли, но обычную для них роль возмутителей спокойствия выполнили: былая доверительная интонация в разговор Джеральда и Лизбет так и не вернулась. Немного смущенные, они попрощались и направились к своим автомобилям.

Неспешно следуя в правом ряду, у самой обочины, Джерри с грустью думал о том, сколь многого лишает себя в жизни. Непорочен и безгрешен… А иначе нельзя. Узнай Китти, что у него есть кто-то на стороне, тут же оберет дочиста!

У супермаркета на перекрестке он увидел фургончик телекомпании и поморщился. Но потом вздернул подбородок: вот еще, из-за каких-то репортеришек настроение портить! Для этого у него есть Китти.

Через два дня под вечер жена влетела в его кабинет и включила телевизор.

— Я не хочу… — запротестовал он.

— Помолчи! — прикрикнула она.

А он бы и так замолчал, потому что на экране увидел себя. И Лизбет. Выглядели они как пойманные с поличным любовники. Ернические комментарии ведущего ток-шоу, последовавшие за их отказом отвечать на вопросы, делал картину и вовсе недвусмысленной. В заключение крупным планом были показаны их руки. Рука в руке…

— Ну? — выдохнула Китти.

— Мы просто разговаривали.

— Оно и видно! — фыркнула супруга и удалилась.

Джерри схватился за голову. Что же будет?

Как ни странно, отношение к нему со стороны сослуживцев только улучшилось. По зрелом размышлении, однако, Джерри пришел к выводу, что удивительного в том не так уж и много: раньше его уважали, теперь — полюбили. У него обнаружились недостатки, ангел приобрел земные черты, стал доступнее, понятнее. Таких-то и любят!

Он побаивался встречи с Лизбет, опасаясь попреков. Хотя в чем его можно упрекнуть? Когда они все же встретились в университетской столовой, девушка сама шагнула к нему с лучащимся от счастья лицом. Выяснилось: обожаемый ловелас вернулся к ней, испугавшись, что она предпочтет другого.

И только отношения с Китти все более осложнялись.

Каждый вечер она учиняла скандалы, и все чаще в ее криках мелькало слово «развод».

— На каком основании? — тут же интересовался Джерри.

— Измена!

— Докажи.

— Докажу!

И так день за днем. А потом внезапно все изменилось. Однажды, морально готовый к перепалке, Джерри был обескуражен словами Кипи.

— Я должна тебе сказать… — начала она без обычных сварливых ноток в голосе. — В общем, я была не права. Прости меня, милый.

Джерри был потрясен до глубины души. Милым его называли лишь до свадьбы и в течение медового месяца. Потом сантименты кончились, и он понял, что Китти руководил исключительно меркантильный интерес.

Тут бы им и расстаться, тем более вскоре выяснилось, что Китти не сможет иметь детей, однако условия брачного контракта были таковы, что проигравшему в судебном разбирательстве не полагалось ни гроша. У Китти-невесты не было ровным счетом ничего, однако, став законной супругой, она превратилась в весьма состоятельную женщину. Понятно, что отказываться от обеспеченного будущего ей не хотелось. То же и Джеральд: ему-то какой интерес лишаться дома, машины, счета в банке?

Ни он, ни Китти не были уверены, что возьмут верх, дойди дело до суда, а потому вот уже много лет пребывали в состоянии вооруженного нейтралитета. И тут эта телепередача… Разумеется, Китти ухватилась за подвернувшуюся возможность выиграть бой и, очевидно, какое-то время действительно верила в такой исход поединка. Но потом сообразила, что на руках у нее нет козырей, а блеф тут не пройдет, и решила отказаться от конфронтации, возвращая ситуацию на исходные позиции.

И потекла прежняя жизнь. Супруги Кризи появлялись на университетских вечеринках, ходили в гости, сами принимали гостей и ненавидели друг друга, надеясь, что противник допустит какой-нибудь промах.

Шли месяцы. И никакого просвета! Порой бывали минуты, когда в отчаянии Джеральд готов был сдаться. Пусть все забирает! Но тут же перед мысленным взором возникало лицо Китти — торжествующая, она кривила губы в победной усмешке, — и Джерри вздрагивал. Проиграть? Никогда!

Нервное напряжение сковывало разум, лишало воли, и Кризи все чаще заглядывал в «Семь гномов» уже не за «кока-колой», а пропустить рюмку-другую крепчайшей мексиканской текилы. Алкоголь отгонял невеселые мысли, и на какое-то время Джерри казалось, что каким-то неведомым образом все еще обернется в его пользу.

Вот и в этот предрождественский день он заехал в кафе. Кивнул бармену: «Как всегда» — и оседлал высокий табурет у стойки. Справившись с первой порцией, он замер в ожидании, когда текила окажет свое благотворное действие.

— Передайте, пожалуйста, соль, — прожурчал женский голос.

Джерри взял солонку и подвинул ее к говорившей. Поднял глаза и обомлел. Какой злой ветер занес в эту забегаловку обладательницу столь дивного лица и совершенной фигуры?

— Пожалуйста, — промямлил он.

— Спасибо, — улыбнулась девушка и вдруг порхнула ресницами. — Вы меня не узнаете, профессор? Ну… Люси Трентон!

— Не припоминаю.

— Да, я изменилась. Так все говорят! А была серой мышкой. Четыре года назад я посещала ваш семинар.

— Люси Трентон! — хлопнул себя по лбу Кризи. — Конечно! Вы бьиш самой прилежной студенткой. Мечтали посвятить себя химии.

— Это все в прошлом. Моя нынешняя профессия не имеет никакого отношения к химии.

— Чем же вы занимаетесь, Люси?

— Если откровенно, я — «утка».

— Кто?

— Вы не ослышались, профессор. «Утка». И встреча наша совсем не случайна. У меня заказ. На вас. От вашей жены.

— Китти?!

— Не надо кричать. Выслушайте меня…

Трентон говорила долго, а Кризи потрясенно внимал ее откровениям. Вкратце дело обстояло следующим образом. Китти не отказалась от планов подловить супруга на чем-нибудь постыдном, для чего обратилась в детективное агентство. Слежка за Джерри, однако, не принесла ни единого компрометирующего факта, и тогда Китти надумала прибегнуть к услугам иного рода.

— Слежка обходится клиенту в немалую сумму, — рассказывала Трентон. — Куда дешевле работать с «уткой». Выглядит это так: к мужчине — в баре, а то и на улице — подходит сногсшибательная красотка и под благовидным предлогом завязывает разговор. Слово за слово, поцелуй-другой, и они отправляются в ближайший мотель. Мужчина в предвкушении, дамочка полураздета, но тут дверь распахивается, и на пороге вырастает мускулистый мужчина с фотоаппаратом. Как вы догадываетесь, костолом и красотка — это партнеры по бизнесу, избравшие такую вот необычную сферу деятельности. Что дальше? Как правило, суду оказывается достаточно фотографий как доказательства гнусной измены супруга, и тот в результате развода остается ни с чем. Все просто, не так ли?

— Не все. — Джерри пристально посмотрел на девушку. — Почему вы мне это рассказали, Люси?

— Потому что по-прежнему влюблена в вас, мистер Кризи.

— По-прежнему? Я не знал…

— А откуда бы вам знать? Вы меня и не замечали. Я была просто невзрачной, усердной, но лишенной особых способностей студенткой. Увы, прилежание не помогло мне после окончания университета. Я не смогла устроиться по специальности. Пробавлялась случайными заработками: то в кафе поработаю официанткой, то смотрительницей на пляже… А потом решила попробовать себя в роли «утки». Говорят, получается.

— Еще как получается! — пробасил кто-то сзади.

Джеральд обернулся. Гориллоподобный мужчина исподлобья взирал на него.

— Это Ник Чемберс, мой напарник, — сказала Люси Трентон.

— Очень приятно, — пробормотал Джерри.

— Не могу ответить тем же.

— Не обращайте внимания, — засмеялась девушка. — Он сердится, потому что терпеть не может, когда нарушают правила.

— Ты нарушила их все, Люси! — проворчал мужчина. — В том числе главную заповедь — конфиденциальность.

— Пойми, Никки, я не могла допустить, чтобы эта потаскушка обобрала профессора.

— Потаскушка? — встрепенулся Джерри.

— Вы не догадывались? Жена изменяет вам направо и налево, мистер Кризи.

— Не может быть!

— Мы с Никки провели небольшое расследование, так что заявляю вам с полной ответственностью: вы — рогоносец.

— И все-таки вы ошибаетесь! Я всегда в курсе, где она и с кем.

— Вы звоните ей на мобильный?

— Нет, она его отключает. Китти не любит, когда ее отвлекают по пустякам. Можно подумать, сама занимается чем-то серьезным! Целыми днями магазины прочесывает…

— Так я и знала. Но телефон лучшей подруги — на крайний случай! — она вам дала, верно?

— Д-да.

— А вы пытались когда-нибудь позвонить по нему?

— Н-нет.

Джерри солгал. Правда выставляла его в том же неблаговидном свете, что и Китти. Один раз он набрал указанный на бумажке номер. Трубку сняла женщина, говорившая с заметным южным акцентом — тянула гласные и глотала буквы. Он попросил Китти, на что ему сообщили, что сию секунду его супруга подойти не может, так как находится в ванной, поправляет макияж. Он извинился и положил трубку. Вечером Китти обвинила его в том, что он шпионит за ней. Лицо ее пылало таким негодованием, что более проверять ее он не осмеливался.

— И зря! — продолжала Люси Трентон. — Впрочем, там трудятся профессионалы. Они ошибок не допускают.

— Они — это кто? Там — это где?

— В фирме, предоставляющей алиби таким женщинам, как ваша жена, — вмешался в разговор Чемберс. — Не слышали? Да вы наивный человек, мистер Кризи! Сотрудники таких фирм за невеликую плату ограждают клиентов от супружеского гнева. Попробуй вы позвонить, то наверняка услышали бы, что ваша супруга… ну, скажем, в ванной, но если что-то срочное, она обязательно перезвонит. Вы кладете трубку, «кукушка» немедленно связывается с клиенткой, прекрасно зная, где та находится, информирует ее о состоявшемся разговоре, и благоверная звонит вам: дескать, я была в ванной, что ты хочешь, милый?

Джерри дернулся, как от удара в челюсть. Милый…

— Элементарно! — заключил Чемберс. — И эффективно.

— Не расстраивайтесь, профессор, — сказала Люси. — Не стоит она того, ваша Китти.

— Ненавижу! — сквозь зубы выдавил Джеральд.

— Вот, — девушка положила на стойку пухлый желтый конверт. — Никки замечательный фотограф. Посмотрите.

Джерри отогнул клапан и вытащил пачку глянцевых снимков. Китти и какой-то блондин: в машине, за столиком ресторана, в танце, в постели…

— Техника может все! — самодовольно усмехнулся Чемберс. — Камеру я вмонтировал в настольную лампу.

— Подожди, Никки, — оборвала напарника Люси Трентон. — Профессор! Я сделала то, что почитала своим долгом. Теперь вам решать, как распорядиться всем этим.

Джеральд взял рюмку с текилой и отставил ее в сторону.

— Я раздавлю ее! — пообещал он.

…Громкого бракоразводного процесса не было, что устраивало и Джеральда, и Китти. В день, когда был оглашен вердикт, разрывающий супружеские отношения четы Кризи, Китти побросала в чемодан немногочисленные вещички, являющиеся ее личной собственностью, свалила на туалетный столик драгоценности, отныне ей не принадлежащие, и навсегда исчезла из жизни Джеральда.

Место хозяйки дома недолго оставалось вакантным. Через два месяца родилась новая семья Кризи — Люси Трентон приняла заверения Джерри в вечной любви и согласилась стать его женой.

Свадьбу сыграли широко. Две сотни гостей! Среди приглашенных особенно блистала Лизбет Кемпински. Ее безотлучно сопровождал жгучий брюнет, смотревший на подругу глазами преданной собаки.

А вот Чемберса не было. Люси объяснила, что знакомство это ее не красит, что она солидная дама и должна заботиться о своей репутации.

Такие речи покоробили Джерри, но он не стал спорить, втайне от супруги позвонив Чемберсу и предложив пропустить стаканчик.

Они встретились в «Семи гномах».

— Не обижайся на нее, Ник! Ты же знаешь, мы никогда не забудем, сколь многим тебе обязаны.

— Это Люси и раздражает! Не любит она быть обязанной. Хотя… С чего бы мне ее судить? Будто так уж хорошо ее знаю. Ничуть не бывало! Разве что в одном уверен: что бы Люси ни делала, у нее всегда свой интерес. — Фотограф прищурился: — Милым-то она тебя называет?

— Иногда, — отвел глаза Джерри.

— Уже хорошо, — сказал Чемберс. — Но ты позванивай, если что… Ну, ладно, будем!

Отсалютовав друг другу бокалами, они выпили.

А полтора года спустя Люси представила Джеральду свою новую подругу.

— Познакомься, Джерри. Это Маргарет. Она из фонда «Женщины против абортов».

— Желаю успехов, — улыбнулся Кризи.

— Э-это ва-ажно… — прогундосила девица, своей невзрачностью оттенявшая броскую красоту Люси. — На э-это бла-а-ородное дело не жалко вре-емени.

— Кстати, о времени, — подхватила Люси. — Хочу предупредить, что теперь я буду реже бывать дома. Ты же сам мне советовал заняться благотворительностью, помнишь?

— Не помню.

— Ка-акой вы невнима-ательный, — осудила его девица.

— Он у меня забывчивый! — смущенно улыбнулась Люси. — Но ты всегда можешь позвонить мне, Джерри. Если мобильный будет молчать — звони Маргарет. Скорее всего я буду там. Только представь, у нее не квартира, а настоящий координационный пункт!

В этом Кризи не сомневался. Потому что вспомнил, когда и при каких обстоятельствах слышал этот гнусавый голос.

Вечером он позвонил Чемберсу.

— Скажи, Ник, а мужчины бывают «утками»? — спросил он.

Чемберс захохотал.