Исцеление огнем

15 февраля 1976 года, утро, Сантьяго-де-Чили и окрестности

Все случилось в тот момент, когда солнце только-только оторвалось от гребня горного хребта Главной Кордильеры Анд и принялось карабкаться в голубое небо, затянутое дымкой вечного смога. В чилийской столице¹¹, населенной тремя миллионами людей, начался еще один жаркий летний¹² день. Шесть больших клиновидных воздушных кораблей, ужасное чудовище, похожее на гигантского жука, один аппарат поменьше, а также множество совсем мелких летательных аппаратов, окружавших эту армаду будто рой ос, появились прямо со стороны солнечного диска, слепящего своими золотыми лучами всех, кто рискнул посмотреть в его сторону. Вот только что в небе ничего не было кроме редких перистых и восходящих облаков - и вот уже в нем нарисовались грозные пришельцы. И, самое главное, все было проделано абсолютно бесшумно, без воя, гула и рокота, который в полете издают поршневые или реактивные двигатели на органическом топливе. И на неорганическом тоже.

Там, внизу, никто ничего не понял, а неизвестные аппараты уже атаковали военные объекты. С чилийскими военными и карабинерами Серегин приказал не церемониться, потому что людей левых или даже просто демократических убеждений из их рядов уже успели вычистить и даже убить. Поэтому с такой же брутальной безжалостностью следовало относиться и к тем людям, которые сочли возможным изнасиловать и залить кровью собственную страну. Исключение делалось только для высокопоставленных деятелей, которым предстояло сначала пройти процедуру имперского трибунала, а уже потом получить свой билет в ад. Но, в любом случае, чем меньше останется чилийских военных (живых и на свободе), тем проще потом будет проводить нормализацию обстановки на этой территории.

Первым светящийся плазменный шар поднялся над аэропортом, по совместительству игравшим роль базы ВВС в столичном регионе. Трудно вообразить, что при этом пережили пассажиры отправляющихся международных рейсов - ведь от здания аэровокзала до края территории военной авиабазы всего полтора километра. Все, кто смотрел в ту сторону, ослепли - кто на несколько минут, а кто и на всю жизнь. И только через сорок пять секунд до центра чилийской столицы докатился сухой громовой звук. Впрочем, к тому моменту несколько взрывов меньшей силы прозвучали и в самом городе, вслед за чем четыре клиновидных корабля из шести, а также примерно две трети их эскорта, резко пошли на снижение, в то время как остальная часть небесной армады продолжила свой полет в направлении Вальпараисо.

Не успели простые обыватели пригнуться, помянуть Иисуса Христа и Деву Марию, а также два раза перекреститься, как корабли пришельцев, одним своим видом наводя леденящий ужас, снизились до уровня городских крыш, будто выбирая место для посадки в густо застроенном городе. И вот они уже на земле, опустились на улицы и площади в ключевых точках чилийской столицы и выбросили десанты. Объектами особого интереса для солдат неизвестной армии стали центральный телеграф, телефонные станции, железнодорожный вокзал, генеральный штаб чилийской армии, штаб-квартира пиночетовского гестапо ДИНА, места для содержания и пыток противников режима, как всем известные, так и тщательно законспирированные. Заключенных из застенков следовало освободить, причем так, чтоб с их голов не упал ни один волос, а палачей - или уничтожить, или взять в плен. Операция сложнейшая, но без подобного опыта Велизарию и другим генералам Воинского Единства, наблюдавшим за операцией из позиции стажеров, на верхних уровнях Мироздания делать нечего.

Но самыми важными из всех целей были особняки главарей хунты и их главных подручных. Всех их следовало взять живыми, чтобы в дальнейшем подвернуть гласному и открытому суду. Психосканирование территории Чили совершенно конкретно показало то, что до семидесяти процентов народа этой страны воспринимают власть военной хунты как внутреннюю оккупацию и жесточайшее угнетение, а диктаторский режим Пиночета, держащийся на армейских штыках и терроре тайной полиции, поддерживают не более пяти процентов населения. В основном это те, кто через соучастие в преступлениях получил неограниченную власть над своими согражданами и доступ к государственным средствам.

Генерал Пиночет в это время завтракал со своей супругой Марией Лусией Ириарт Родригес и старшей дочерью в особняке¹³ на улице Президенте Эррасури, который он занимал с той поры, как стал главнокомандующим чилийской армией. Остальные дети диктатора стали взрослыми и жили своими семьями, а вот Лусия Пиночет Ириарт вместе со своим мужем Эрнаном Гарсиа Барселатто, находилась в родительском доме. А как же иначе - ведь эта дамочка, тридцати шесть лет от роду, окончила Чилийский университет, получив диплом педагога и искусствоведа, ныне являлась одним из видных идеологов диктаторского режима и возглавляла Корпорацию национальных исследований, Национальный фонд культуры, Профессиональный институт высших исследований. В обязанности старшей дочери Пиночета входила разработка концепций, обосновывающих политику военной хунты с позиций чилийской национальной культуры и традиций испаноязычного мира.

Дальше все развивалось стремительно. За окнами особняка раздался многоголосый слитный гомон, состоящий из удивленных и испуганных восклицаний, обрывков молитв и проклятий, прозвучали винтовочные выстрелы и истерически залаял пулемет (особняк был хорошо укреплен и имел значительный гарнизон). Потом весь этот звуковой фон был заглушен надрывным пульсирующим воем и грохотом дробимого в пыль камня, дом затрясся мелкой дрожью, в окнах высотой в человеческий рост со звоном осыпались толстые стекла, а с потолка в гостиной, как при землетрясении, стали падать струпья побелки. Страшно закричали испуганные женщины, побледнел и вскочил со своего места сам дон Аугусто.

Звуки боя, точнее, беспощадного истребления остатков гарнизона, теперь доносились откуда-то сверху. Там, на плоской крыше дома в колониально-мавританском стиле, также были оборудованы позиции снайперов и пулеметные гнезда. Совершив переворот и утопив в крови сопротивление оппозиции, военный диктатор опасался внезапного визита прокоммунистических городских партизан из вооруженного движения МИР. Но против того тяжелого лома, что обрушил на охрану Пиночета Бич Божий, методов противодействия у нее не нашлось. Пара «Шершней», зависнув прямо на уровне крыши, прочесала ее очередями магнитоимпульсных пушек, и затем на очищенную от присутствия противника территорию высадился свирепый и беспощадный десант. После подобной предварительной обработки раненых обычно не бывает, поэтому, не заморачиваясь ударами милосердия, остроухие из штурмовой группы швырнули в ведущий вниз лестничный проем по паре фотоимпульс-ных гранат (а такого никому мало не покажется), и после этого ринулись в атаку.

И почти одновременно с этим прямо напротив разбитых окон гостиной с тихим свистом зависло нечто настолько большое, что оно почти закрыло собою дневной свет. Первая же фигура в тяжелой штурмовой экипировке производства «Неумолимого», появившись в оконном проеме, одним выстрелом из ручного парализатора отправила в шоковый сон генерала Пиночета, а также стоявшего позади него адъютанта, пытающегося дрожащими пальцами расстегнуть кобуру. Следующий импульс достался зятю диктатора и его супруге, которая чуть больше месяца назад одарила кровожадного людоеда дона Аугусто внуком.

А вот Мария Лусия Ириарт Родригес, с маленькими беззащитными людьми баба жестокая, властная и даже беспощадная, увидев, что за первым тяжеловооруженным воином в окна гостиной спрыгивают еще такие же, предпочла грохнуться в обморок самостоятельно. При этом прислуга просто и незатейливо подняла вверх руки и замерла в такой позе, про себя тихонько молясь Деве Марии. Умирать за своих хозяев эти люди не нанимались, и большой личной любви к ним не испытывали - в первую очередь, из-за хозяйки дома, которая была первостатейной стервой. И суровые пришельцы, без всякой пощады разоряющие гнездо диктатора, отнеслись к ним соответственно - примерно так же как к деталям интерьера.

К моменту окончательного пленения семейства Пиночетов звуки боя в доме затихли. И тогда через оконный проем внутрь дома проник Артанский князь Серегин, который, галантно подав руку, помог спуститься принцессе Дагмаре Ютландской, и уже следом в гостиную с солдатской непосредственностью спрыгнул Велизарий.

- Ну вот и все, товарищи, - сказал Бич Божий своим спутникам, прислушиваясь к чему-то внутри себя. - Дело почти сделано, кость разгрызена. Осталось только подобрать с пола клочья мяса, и можно начинать заниматься политикой.

И в самом деле, внезапность и безжалостная брутальность первого удара обезглавили пиночетовское государство, ибо легионеры Велизария в то же время захватили в плен всех членов хунты и нейтрализовали все центры принятия решений, включая американское посольство: там тоже все лежат лицом вниз и не возражают против выемки документов и изъятия людей, являющихся сотрудниками ЦРУ под дипломатическим прикрытием. А американские морские пехотинцы, защищавшие эту юдоль политического греха, просто лежат, зачастую в виде несвязанных между собой частей тела, ибо магнитоимпульсные пушки «Шершней» не знают пощады. И даже в застенках тайной полиции ДИНА хозяйничают теперь сотрудники товарища Бригитты Бергман. Уцелевшие очаги сопротивления разбросаны на всей территории Сантьяго-де-Чили, изолированы друг от друга, и в силу того по одному будут ликвидированы в течение одного-двух часов.

Операция в Вальпараисо, втором по важности городе в Чили, тоже проходит успешно: там все впечатлились до упора после того, как «Каракурт» вдребезги, точнее, в пар, разнес базу чилийского военно-морского флота, прихватив пару американских кораблей. Бойцы третьего легиона под командованием генерал-майора Тимо фон Циглера взяли штурмом Главный штаб ВМС и арестовали еще одного члена пиночетовской хунты адмирала Хосе Торибио Мерино, с выступления которого против законного главкома флота Рауля Монтеро в свое время и начался путч генерала Пиночета. У тевтонских Верных капитана Серегина не забалуешь - они все делают точно в соответствии с выданными предписаниями.

И самое главное, в самом Сантьяго-де-Чили две когорты легионеров, сопровождающих группу технического обеспечения, уже взяли под контроль здание Национального Конгресса Чили. Это учреждение диктатура Пиночета разогнала сразу после переворота, а потому здание в настоящий момент пустовало. В настоящий момент над этим традиционным центром власти (дворец Ла-Моне-да находится в полуразрушенном состоянии после бомбардировки с воздуха в момент переворота) уже поднят большой красный флаг Галактической Империи с золотым двуглавым орлом, которого осеняли «лучи добра», исходящие из багровой пятиконечной звезды. Именно в здании конгресса будет организован центр власти Имперского Наместника и до особого распоряжения размещен планшет орбитальной сканирующей сети для 1976 года.

Осталось только официально объявить власть хунты низвергнутой, загрузить в штурмоносец тушки Пиночета и его близких для отправки их якобы на «Неумолимый», а на самом деле в Тридесятое Царство, где они соединятся с другими членами хунты - и можно переходить к решению главных политических вопросов, в том числе к сбору уцелевших членов правительства Альенде и тех, кто были его союзниками, чтобы составить из них аппарат Советников Ее Высочества принцессы Ютландской, временной императорской наместницы страны Чили.

15 февраля 1976 года, полдень, Сантьяго-де-Чили, улица Катедраль, дом 1150, здание Национального Конгресса, временная резиденция Имперского Наместника

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Закончив все свои дела в бывшем особняке Пиночетов, я вместе с принцессой Дагмарой прибыл в здание, где до переворота располагался Чилийский национальный конгресс. Прямо напротив него, на другой стороне улицы Компанья, находится Дворец Юстиции, а всего в пятистах метрах, если по прямой - изрядно разоренный бомбежкой и перманентно ремонтируемый дворец Ла-Монеда, некогда бывший монетным двором испанской колониальной администрации в этих краях. Можно сказать, что это самый центр Сантьяго, старый город, с которого в свое время начал расширяться форпост испанского владычества в этих краях. Тут же, по соседству - католический кафедральный собор, одно из первых каменных зданий, возведенных испанцами на месте будущего города.

Как доложила энергооболочка, ремонт президентского дворца преизрядно затянулся еще и по той причине, что дон Аугусто приказал соорудить под дворцом бункер-бомбоубежище. Надо спросить, чего он так опасается: удара ножом в спину от своего подельника по хунте генерала авиации Густаво Ли Гусмана или пламенного привета с воздуха от соседней дружественной Аргентины. Это спецслужбы этих двух стран по отношению к коммунистам и вообще левым жахаются между собой в десны, а вот военные находятся на ножах, и яблоко раздора между ними - это принадлежность архипелага Огненная Земля и Магелланова пролива. И те, и другие считаются любимыми сукиными детьми американского дьявола дяди Сэма, но, поди ж ты, какая жгучая нелюбовь между щенками из одного помета.

И вообще, как город Сантьяго-де-Чили мне не показался. Чилийская столица застроена домами плотно, без малейших зеленых пространств, так что действительно напоминает каменные джунгли. А еще тут душно, жарко, как в каком-нибудь Ташкенте, в зимние, то есть здесь летние, месяцы не выпадает ни капли дождя, местная речка Рио Мапочо струит свои коричневые воды в бетонной канаве. Не самое приятное место для жизни. Впрочем, Чили - достаточно богатая земля: ее территория богата залежами природной натриевой селитры (пользовавшейся большим международным спросом в девятнадцатом и первых десятилетиях двадцатого века), а также запасами медной руды. Впрочем, для простого народа это большого значения не имеет, потому что власть в Чили, за исключением короткого периода правления Сальвадора Альенде, принадлежала и принадлежит помещи-ка-латифундистам и местному компрадорскому капиталу, завязанному на Соединенные Штаты Америки.

В прошлой жизни мне эта информация была неинтересна, ибо капитану Серегину даже в кошмарном сне не могло привидеться, что российский спецназ будет действовать на таком удалении от собственных границ: и прямо под боком забот хватало выше головы. И даже в ипостаси Артанского князя я оперировал только в непосредственных окрестностях Российской державы. Но вот императору Галактической империи, которым я только-только начал себя ощущать, дело есть буквально до всего, что происходит в любом уголке любого из доступных миров. Вот и приходится впитывать в себя информацию о том, что раньше мне было чуждо и не нужно: о местных рабочих и крестьянах, помещиках-плантаторах и капиталистах-компрадорах, а также о том, что геноцид коренного населения тут закончился гораздо позже, чем в других местах американского «заднего двора».

На архипелаге Огненная Земля, как и в раннекапиталистической Британии овцы тоже съели людей, только не частично, а полностью и без остатка. Чтобы расчистить угодья под выпас овец, в холодном климате Огненной Земли обраставших особо густой шерстью, чилийские и аргентинские скотоводы еще в двадцатых годах двадцатого века охотились на аборигенов-индейцев как на хищных животных, нападающих на их стада. Цена человеческой жизни тогда была один фунт стерлингов, получить который можно было, предъявив либо голову, либо оба уха, либо кисти рук умерщвлённого индейца. Алчность, возведенная до уровня абсолюта, становится причиной ужасающих преступлений. И ведь это был не только самый поздний геноцид коренных народов, но еще и самый малоизвестный. Я, например, ни о чем подобном не знал. Уже якобы цивилизованное человечество в двадцатом веке предпочло не знать, что где-то на людей все еще охотятся как на диких животных.

Узнав об этом, я почувствовал, как внутри меня полыхнуло жаром. Возникло жгучее желание, едва будут решены очередные неотложные дела в мирах сорок первого и семьдесят шестого годов, пригласить в партнеры товарищей из Аквилонии, после чего вернуться в миры пятого, пятнадцатого и восемнадцатого годов двадцатого столетия и учинить там над колонизаторами самые настоящие Страшные Суды локального значения. А как же иначе, ведь, считая себя истовыми христианами, эти люди нагло игнорируют один из ключевых заветов того, кто принес себя в жертву во имя очищения всего человечества от грехов, а после воскрес и вознесся на небо. В мире восемнадцатого года у меня и орбитальная сканирующая сеть уже имеется, что облегчит проведение карательной операции... Правда, и аборигенов Огненной Земли в те времена в живых оставалось уже совсем немного - не более десяти процентов от первоначальной численности.

И ведь все эти безобразия над невинными детьми природы, пребывающими еще в Каменном веке, по большей части сотворили не протестанты-англосаксы, как в Северной Америке, а вполне себе испаноязычные католики, через слово поминающие Иисуса Христа и Деву Марию. Англосаксы тут выступали по большей части в качестве наемников, а главарем банды, взявшей подряд на очистку территории Огненной земли от коренного населения, оказался и вовсе приезжий издалека румын Юлиус Поппер. По странному совпадению, текущего американского посла в Чили зовут Дэвид Поппер, и он по происхождению никакой не румын, а американский еврей. Да и не румынская это фамилия - Поппер, хотя для начисто истребленных аборигенов это, наверное, не играет никакой роли, как и для меня самого, ибо бью я наотмашь - не за фамилию, форму носа или гнусавый выговор, а исключительно за разные богомерзкие дела, совершенные в трезвом уме и ясной памяти.

Впрочем, как и ожидалось с самого начала, едва прекратилась стрельба и ситуация в Сантьяго нормализовалась (потому что город взяли под контроль мои военные патрули) и даже открылись магазины, во временную резиденцию моего наместника, пылая гневом, заявился тот самый Дэвид Генри Поппер, худощавый мужчина интеллигентного вида в очочках. Да уж, наглости американским дипломатам не занимать. Как то бишь звали того деятеля, который курировал поставки всего необходимого «демократическим» ливийским повстанца воюющим с режимом Каддафи, а в итоге был растерзан вооруженной толпой собственных подопечных, едва у тех переменилось настроение? Тоже, наверное, думал, что раз он американец, то ничего ему эти дикари не сделают. Сделали, ибо верно гласит русская народная поговорка о том, почему не надо рыть другому яму. Но я-то не дикарь, а потому приказал допустить американца к своей персоне, ибо опускать представителя исключительной нации ниже плинтуса - это мое и только мое дело.

Как и ожидалось, разговор начался с проклятий, угроз наслать на наглого захватчика (то есть на меня) авианосцы Третьего американского Флота и категорического требования отпустить всех арестованных ЦРУшников, ибо после набега моих легионеров в посольстве не стало хватать даже технического персонала, не говоря обо всем прочем. Одним словом, «Америка стронг» и все такое. И это как будто только совсем недавно коммунистические повстанцы в тапках не вышвырнули из Вьетнама торговцев подпорченной демократией вразнос ногой под зад. От такой наглости внутри меня тут же на боевой взвод встал вполне готовый к такому исходу архангел. На этот раз на противоположной стене от меня висело большое зеркало, так что собственный внешний вид я наблюдал, что называется, во весь рост: нимб дыбом, крылья в стороны, и глаза светятся бело-голубым светом, как два тактических фонаря. Кстати, наряд легионеров, доставивший ко мне американского посла, к этому моменту все еще находился в помещении в ожидании дальнейших указаний и наблюдал за трансформацией своего обожаемого командующего с чувством сдержанного удовлетворения. Мол, а наш-то каков!

- Закрой пасть, ублюдок, трахал я твою Ю-Эс-Эй вместе с Третьим флотом¹⁴, вдоль и поперек! -на чистом американском языке громовым голосом рявкнул я прямо по ходу этой трансформации. -Ваши авианосцы от плазменных ударов с орбиты тонуть будут мгновенно вместе со всеми командами, и больше никогда не всплывут. А если вам и этого будет мало, то я могу организовать такую же десантную операцию прямо в Вашингтоне, после чего твоим начальникам бесполезно будет жаловаться на злую судьбу, ибо тогда их место будет на скамье подсудимых, и не спасет их никто и ничто.

- Но кто вы, черт возьми, такой?! - ожидаемо спросил мистер Поппер, сделав шаг назад. - Сначала мы думали, что эту операцию по свержению хунты Пиночета устроили русские, как это у них водится, к съезду КПСС. Но этому мешают два или даже три обстоятельства. Во-первых, сюда не долетит ни один русский самолет, даже с посадкой на Кубе; во-вторых, ваши люди, ворвавшиеся в посольство, говорят на каких угодно языках, только не на русском; в третьих, ваше знамя напоминает штандарт давно минувшей Византийской империи, а не флаг Советского Союза...

- Меня зовут Сергий и рода Сергиев, - уже более спокойным тоном ответил я. - В первую очередь, я воин и полководец, предводитель небольшой личной армии, состоящей из людей, добровольно присоединившихся ко мне и разделивших мои цели и задачи. Во-вторых, я доверенный слуга Творца Всего Сущего с правом перемещения между различными историческими линиями, Специальный Исполнительный Агент по вопросам, решаемым силой оружия, а для всяческих негодяев еще и Бич Божий, носитель неотвратимой кары. В силу своей врожденной алчности и отсутствия даже зачатков совести вы, американцы, целиком и полностью находитесь в сфере интересов этой ипостаси моей личности. В-третьих, в силу клятвы верности, которую принесла мне команда бесхозного на тот момент галактического линкора планетарного подавления, я являюсь императором четвертой галактической империи, и это дает мне возможность разговаривать с вами с позиции силы. Мой линкор сейчас находится у вас на орбите, так что любые цели на поверхности у него под прицелом. Радуйтесь, что цели моей Чилийской операции весьма ограничены, а потому мне нужно научить вас, американцев, жить в соответствии с общепринятыми международными нормами приличия, а не снести ваше государство кровожадных людоедов под корень, ибо этого не одобрит моя вторая ипостась. Но если вы меня разозлите, я, так уж и быть, займусь вами вплотную, без всякой пощады отделяя козлищ от агнцев, а плевелы от зерен.

Некоторое время мистер Поппер смотрел на меня как баран на новые ворота, переводя взгляд с нимба архангела на меч Бога Войны и обратно. Потом в мозгу американского посла, наконец, щелкнуло, и он, признав, что невероятное оказалось очевидным (любому другому для этого хватило бы парящих в воздухе «Шершней» и больших десантных челноков), сказал:

- Но какие же, мистер Сергий, с вашей стороны могут быть требования по соблюдению общепринятых международных норм приличия, если в нарушение всех и всяческих правил ваши люди ворвались в американское посольств, выгребли из него все документы и арестовали большую часть сотрудников, обвинив их в работе на ЦРУ, что есть нонсенс и полная чушь?!

- Дело в том, - сказал я, - что я не признаю и не признавал ни малейшей легитимности режима, учрежденного генералом Пиночетом после вооруженного мятежа, а следовательно, не признаю неприкосновенности «дипломатических» представительств тех стран, которые сочли возможным сохранить свое присутствие в этой стране после насильственного свержения законно избранного правительства. С вами теперь можно делать все что угодно: арестовывать в соответствии с уголовными обвинениями, проводить обыски и изымать документы, ведь вы, мистер Поппер, выглядите для меня ничуть не лучше, чем посол при каком-нибудь бандформировании, сумевшем захватить власть в своей стране. А если вспомнить, по чьему заказу и в чьих интересах был осуществлен этот переворот, то вы, мистер Поппер, и вовсе превращаетесь из невинного свидетеля в одного из обвиняемых. И, кстати, позвольте поинтересоваться, кем вам приходится некто Юлиус Поппер, один из авторов геноцида коренного населения Огненной Земли? Мы готовы подшить в дело любое обстоятельство, как смягчающее, так и усугубляющее вашу вину.

Американец посмотрел на меня ошарашенным взглядом, видимо уверовав в то, что его могут арестовать прямо здесь и сейчас и бросить в жернова следствия, а потому, опустив голову, тихо сказал:

- Но меня тогда, в смысле, в момент государственного переворота, здесь, в Чили не было, а должность посла занимал мой предшественник мистер Натаниэль Дэвис. Я бы никогда и ни за что не стал бы делать ничего подобного, а потому...

- ...в Госдепартаменте есть те, кто предназначен для грязной работы и те, кто должен отстирывать за ними подштанники, - закончил я мысль. - Но только тут дерьма оказалось столько, что отстирать его как обычно не представилось возможным, ведь вместо классического почти бескровного антимарксистского переворота у вашего предшественника получилось устроить личную тиранию одного человека, с нечеловеческой жестокостью подавившего любую оппозицию, а не только левацкие прокоммунистические движения. И призвать к порядку этого деятеля вы тоже уже не можете, ибо он оказался ключевым элементом для сохранения американского влияния в регионе. Своих сукиных

детей вы начинаете сдавать только после того, как в них отпадает нужда или они начинают возмущать публику у вас на родине, а тут ничего подобного пока не наблюдается. Режимы по ту сторону Анд очень неустойчивы и могут рухнуть в любой момент в результате популистских результатов выборов или военного переворота, и только диктатура генерал Пиночета стояла как скала. А потом явился пришелец извне, назвавший себя Божьим Бичом, и снес эту конструкцию, даже не особенно напрягаясь, в результате чего в ближайшее время вся Южная Америка будет пребывать в ужасе и смятении, а отголоски этих событий могут докатиться и до более цивилизованных мест.

- В общих чертах, мистер Сергий, вы правы, - согласился мой оппонент, - при этом должен заметить, что за дубиной из авианосцев мое начальство может потянуться, даже если я не дам ему такой рекомендации или вообще не выйду на связь. С русскими лоб в лоб наши генералы сталкиваться опасаются, ибо, как показал кризис вокруг Кубы, это может привести к всеобщему уничтожению, а вот вас, как никому прежде не известного авантюриста, вмешавшегося в наши южноамериканские дела, в Пентагоне обязательно решат попробовать на зуб. Вы уж извините, мистер Сергий, я излагаю эту ситуацию так, как она может видеться из кабинета председателя комитета начальника штабов, коридоров Госдепартамента и Овального кабинета Белого дома. Также я осознаю, что это, в свою очередь, неизбежно вызовет вашу ответную реакцию, и шаг за шагом дело может дойти и до десанта ваших сил в Вашингтон...

- Я это понимаю, - сказал я, - иначе какой бы из меня был полководец. Поэтому у меня на ваш счет уже есть предварительный план. Сейчас мы сделаем так. Во-первых, ни вас, ни кого бы то ни было я сейчас здесь в качестве американского посла видеть не хочу. Дипотношения можно будет возобновить только после того, как в результате прямого и тайного волеизъявления чилийского народа будет избрано новое законное правительство этого государства. Но такое случится весьма нескоро, потому что прежде требуется уврачевать все раны и расследовать все преступления, совершенные в том числе и агентами вашего американского правительства. Во-вторых, прежде чем посылать вас в качестве моего посланника на ковер к мистеру Киссенджеру, необходимо сперва повысить вашу квалификацию, чтобы вам были известны границы моего могущества, то есть, в вашем случае, их полное отсутствие. С этой целью я отправлю вас в свои владения, где поручу заботам моих помощников, которые покажут и расскажут вам все, что необходимо для понимания ситуации, и, самое главное, дадут обнюхать ту тяжелую дубину, которой я буду лупцевать вас в случае отсутствия взаимного понимания с вашим начальством. Если вы согласны на этот мой вполне разумный план, то к его осуществлению мы приступим прямо сейчас, а если нет, то вы вернетесь к себе в посольство и будете ждать реакции вашего начальства. А оно и в самом деле, в условиях полного отсутствия всяческой достоверной информации, может додуматься черт знает до чего, так что в результате кризис вокруг Кубы еще покажется вам игрой в фантики.

- Насчет игры в фантики, мистер Сергий, вы, пожалуй, правы, - озабоченно произнес Дэвид Поппер, - а потому я согласен на ваше предложение. Когда и как я могу попасть в ваши владения?

- В мои владения вы можете попасть отсюда и прямо сейчас, - сказал я, открывая портал в Тридесятое царство, - у нас все делается быстро: одна нога здесь, а другая уже там, раз-два. Сначала вы встретитесь с начальницей моей службы безопасности Бригиттой Бергман, которая проведет ваш опрос как свидетеля по делу Пиночета, а затем передаст на руки людям, которые будут повышать вашу квалификацию. Это вообще ненадолго, и я обещаю вам, что завтракать завтра утром вы будете уже в Вашингтоне. Ну что же вы замерли - ступайте, ибо негоже заставлять женщину ждать.

Выпроводив мистера Поппера, я облегченно вздохнул. Дело в том, что несколько минут назад я получил сообщение, что операция с разгромом лагеря политзаключенных на острове Доусон прошла успешно, генеральный секретарь коммунистической партии Чили извлечен из застенков живым и здоровым, и сейчас вместе с остальными освобожденными заключенными следует на борту большого десантного челнока в город Сантьяго. Это будет тоже очень важный разговор, но совершенно в другом ключе, а потому потребует иного морального настроя.

16 февраля 1976 года, 11:05, Москва, Кремль, Большой Кремлевский дворец, третий этаж, зал для заседаний Политбюро по соседству в кабинетом Л.И. Брежнева

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

И вот, через сорок два дня после моего первого посещения заседания Политбюро, я снова нахожусь с том же зале, но теперь настроения среди присутствующих совсем иные. В прошлый раз я был для этих людей котом в мешке, прожектером, обещавшим им молочные реки в кисельных берегах, а теперь они буквально смотрят мне в рот. Некоторых из этих железных старцев мои медики прилично подтянули по здоровью, обеспечив по десять-двадцать лет дополнительной жизни, других дополнительно подтянули в уровне квалификации, третьих (Устинова, Громыко и маршала Гречко) посвятили во все подробности следующих сорока лет истории. Но самое главное, все они испытывают чувство глубокого удовлетворения от вида того, что я проделал с Пиночетом и его кровавой сворой.

Незадолго до этого я передал дорогому Леониду Ильичу две широкоэкранных имперских видеосистемы (не сравнить с цветным, но ламповым, оттого тяжелым как гроб местным телевизором завода «Фотон»), так что материалы, отснятые советскими фронтовыми кинооператорами во время захвата чилийской столицы, товарищи из Политбюро просматривали в максимально возможном качестве. Снимать во времена товарища Сталина умели хорошо, а в тех случаях, когда требовались кадры со стороны противника, низкоранговые маги из моей команды открывали кинооператорам просмотровые окна. В результате получился такой ужас, что Джордж Лукас должен будет всю оставшуюся жизнь курить марихуану для успокоения нервов. Был подготовлен и пятиминутный сюжет для программы «Время», записанный на магнитной ленте в СЕКАМовском формате. Так что уже сегодня вечером не только Политбюро, но и самые широкие народные массы Советского Союза узнают, что с Пиночетом покончено раз и навсегда. Уважаю диктора Кириллова: когда он на запись зачитывал соответствующий текст, на его лице не дрогнул ни один мускул.

Вопросы возникли только у товарища Громыко, усомнившегося в том, что моим людям стоило врываться в американское посольство, переворачивать там все вверх дном в поисках компрометирующих документов и арестовывать попавшихся под руку сотрудников ЦРУ с дипломатическим прикрытием.

- Стоило, Андрей Андреевич, еще как стоило, - сказал я. - Хунта генерала Пиночета не обладала ни малейшей легитимностью - ни унаследованной в результате вековой монархической традиции передачи власти от отца к сыну, ни полученной в результате народного волеизъявления. Так что без легитимности это уже получается не государство, а стационарная банда, власть которой основана исключительно на насилии. Держать посольство при подобной оргструктуре - это, простите, моветон, тем более что его штат примерно на две трети был укомплектован сотрудниками ЦРУ с прикрытием различной степени достоверности. Товарищ Ленин после низвержения Временного правительства и до того момента, когда Советская власть сама стала традицией, каждый свой шаг подтверждал резолюциями Съездов Советов, являвшихся концентрированным носителем всенародной легитимности. Это я во вполне недвусмысленных выражениях объяснил американскому послу мистеру Дэвиду Попперу, когда того доставили в мою временную резиденцию для задушевной беседы.

И что же господин Поппер? - поинтересовался Громыко. - Представляю, как он взбесился после всего того, что вы там натворили...

- Что есть, то есть, - согласился я. - Их дипломатическое американское превосходительство грозили мне гневом американского правительства и мощью Третьего флота военно-морских сил США. Пришлось посоветовать этому господину хотя бы разок взглянуть на небо, где сейчас на низкой орбите в полной готовности к нанесению удара находится мой флагманский корабль. При этом я добавил, что если его начальство меня разозлит, то я вполне могу повторить Чилийскую операцию прямо в Вашингтоне, хотя прежде и не собирался этого делать. Там тоже полно мерзавцев, которых необходимо взять за жабры и подвернуть суровому и беспристрастному суду. Если хоть один американский корабль, не говоря уже об авианосных группировках, направится в сторону Чили, то так оно и будет. Кроме того, я не хочу дотла сжигать американские города, потому что там проживают не причастные ни к чему плохому люди, но вот на авианосцы и прочие боевые корабли американского флота мое человеколюбие не распространяется. Малейшая провокация - и все пойдут на дно. Закончив разговор с господином послом, я открыл портал и переправил его к себе в Тридесятое царство ради повышения квалификации, чтобы ему потом было что докладывать госсекретарю Киссинджеру и президенту Форду. Кстати, сам по себе мистер Поппер - весьма приличный человек, можно даже сказать, честный дурак, искренне переживающий за права человека и всяческую лабуду. Там, у нас, «наверху», в двадцать первом веке, среди американских дипломатов таких деятелей уже не водится: имея дело со своим сукиным сыном, каким бы он ни был тираном и диктатором, они называли его светочем демократии и образцом гуманизма, а законно избранного народом лидера, проводящего независимую от них политику в интересах собственного народа, непременно обзовут недемократичным автократом и потребуют его свержения.

- Так и у нас точно так же, - сказал Громыко, - в подобных случаях американцы врут в глаза, и не краснеют. У них даже выражение есть такое - «покерфэйс» - то есть непроницаемое лицо профессионального игрока в покер. Так что, товарищ Серегин, не так уж и много изменилось у вас там за сорок лет.

- Да, Андрей Андреевич, - пожал я плечами, - наверное, вы правы. Люди в принципе сами по себе не меняются, а для того, чтобы они изменились в лучшую сторону, необходимо их воспитывать не покладая рук. Но воспитатель должен иметь непререкаемую моральную правоту для тех, кто все понимает по-хорошему, и тяжелый кнут в руках - для тех, кто по-хорошему не понимает ни на каком языке. Именно поэтому одна из моих основных ипостасей называется Бич Божий. Она как раз для таких, как американцы. Но вот еще о чем я должен предупредить. Если американцы начнут зондировать советское посольство или постпредство в ООН на предмет того, известна ли вам такая Галактическая империя, разводите руками, делайте непонимающее лицо и отвечайте, что о таком государстве вы сами впервые услышали буквально вчера. И вообще, Чили для вас так далеко, что трудно даже представить. Вы лично искусством «Покерфэйса» владеете вполне на уровне одного из чемпионов в этой дисциплине, а вашим подчиненным правду в этом вопросе знать необязательно.

- А может... - начал было Громыко.

Но я его прервал:

- Нет, не может, Андрей Андреевич. Сейчас мы все, и я, и вы, на войне за будущее вашего мира, и каким оно будет, зависит только от того, насколько хорошо мы сделаем свое дело. Почти любой отдельно взятый американец не враг любому отдельно взятому советскому человеку, но американская политическая система в целом является заклятым врагом не только Советского Союза, но и всего человечества, поэтому в борьбе с ней допустимы любые методы, кроме тех, что ведут к напрасному смертоубийству безоружного гражданского населения. Я имею в виду применение ядерного и других видов оружия массового поражения по городам вероятного противника. Я знаю, что генералы в Пентагоне в случае начала глобального конфликта планируют уничтожать ядерным оружием не только города Советского Союза и стран народной демократии, но и государств, официально считающихся нейтральными, и даже собственных союзников, если будет сочтено, что они находятся под угрозой захвата Советской армией. Именно поэтому идейно-политическая система, при которой подобное считается допустимым, является врагом всего человечества.

- Что-то я вас не понимаю, товарищ Серегин, - проворчал маршал Гречко, - вы предлагаете нам сдаться?

- Нет, Андрей Антонович, - ответил я, - сдаваться вам никто не предлагает. План ответновстречного ядерного удара на случай глобального конфликта иметь надобно, и возможность всеобщего тотального уничтожения должна висеть над противником дамокловым мечом, но реальное планирование хода конфликта следует строить на совершенно иной начальной установке. Третью мировую войну, которая сейчас всем кажется практически неизбежной, требуется разбить на серию победоносных для Советского Союза локальных войн, чтобы каждая по мере возможности ослабляла противника и лишала его части возможностей. Начали вы хорошо. Сначала Куба, а потом Вьетнам поколебали уверенность во всемогуществе американской плутократии, а вот дальше в Основном Потоке у Советского Союза начались проблемы. Во-первых, конфликт с Китаем оттянул на себя значительную часть ресурсов, необходимых на фронте борьбы с американским империализмом. Во-вторых, за три года до этого в Афганистане случился государственный переворот, свергший вполне себе либерального короля Закир-шаха, и нейтральная до того страна стала стремительно радикализоваться. Сейчас там правит диктаторский режим пуштунского националиста Мухаммада Дауда, объявившего войну как левым национал-демократам, то есть коммунистам, так и религиозным консерваторам. А еще им крайне недовольны все национальные меньшинства, которых в общей массе афганского народа, так уж получилось, большинство - ведь сердар, то есть правитель, продвигает по карьерной лестнице только пуштунов. Пройдет еще немного времени, и кризис сам по себе разрешится так называемой Апрельской революцией. Мухаммада Дауда свергнут и убьют, после чего один просоветский правитель с калейдоскопической частотой будет сменять другого, а в стране стремительно созреют условия для начала гражданской войны с религиозным оттенком. В моем личном прошлом, иначе еще называемом Основным Потоком, на этой бесцельной и никому не нужной войне Советский Союз и погорел. Сначала очередной афганский лидер решил переметнуться к американцам. Об этом узнали в Москве и послали на уничтожение этого деятеля спецназ КГБ. Однако у меня имеются сведения, что резиденцию, которую предстояло штурмовать, охраняли люди, командированные из системы советского МВД. Вылезло на поверхность это гораздо позже, но менее мерзкой ситуация, при которой свои убивали своих, от того не стала. После этого переворота в Афганистане началась та самая гражданская война с религиозным оттенком, которую просоветский режим стал проигрывать. Вследствие этого тут в Москве приняли решение о широкомасштабном вводе в Афганистан советских войск, назвав это исполнением интернационального долга, вслед за чем началась затяжная гражданская война партизанского типа. С одной стороны в ней сражались так называемые «борцы за веру», поддержанные Пакистаном и всем «прогрессивным человечеством» в лице американцев и их союзников, взявших страны соцлагеря в экономическую и политическую блокаду, а с другой стороны стояли местные афганские власти и солдаты советской сороковой армии. При том, что победой считалось простое сохранение статус кво, поток похоронок и вернувшихся живыми инвалидов изрядно расшатал авторитет советской власти и коммунистической партии, у которой по ходу этой войны несколько раз поменялись Генеральные секретари. Это была так называемая гонка на лафетах, по ходу которой советская система непрерывно ухудшала качество своего управления. Сначала умер Брежнев, потом наследовавший ему Андропов, потом Черненко, а уже после него генеральным секретарем ЦК КПСС стал могильщик Советского Союза и коммунистической идеи месье Горбачев, иначе прозываемый Мишей Меченым. А потом, не проиграв ни одного сражения, Советский Союз из Афганистана ушел, потому что так решило руководство партии, решившее окончательно примириться с Западом и жить по его правилам. До распада Советского Союза оставалось чуть больше трех лет, а система социализма начала рушиться немедленно, потому что новые «демократизированные» вожди, не остановившись на Афганистане, принялись распродавать былых союзников оптом и в розницу.

- Это точно, товарищ Серегин? - с сильным украинским акцентом спросил Первый секретарь ЦК компартии Украины Владимир Щербицкий.

- Точно-точно, Владимир Васильевич, - вместо меня ответил Ильич Второй. - Товарищ Серегин к нам для того и прибыл, чтобы предотвратить самые тяжкие последствия волюнтаризма, разгильдяйства и былой самонадеянности, благо все тут присутствующие считают Советский Союз и коммунистическую идею самым большим достижением и ценностью нашего народа. Иуд, которые думали иначе, мы уже вывели из состава Политбюро; теперь наша главная задача - выкинуть таких людей из числа членов ЦК и вычистить из самой партии. Пусть у нас будет не двадцать, а всего пять миллионов коммунистов, но это должны быть настоящие борцы за торжество идей Ленина-Сталина и за светлое будущее всего человечества, а не карьеристы, подлипалы и подхалимы. Об этом немного позже. Продолжайте, товарищ Серегин.

Я и продолжил;

- Первое, что необходимо сделать для победы, помимо успехов на внешнем фронте, это, как правильно сказал товарищ Брежнев, укрепить свои управленческие кадры, очистив их от дерьма, налипшего с момента смерти товарища Сталина. Если в эту комнату за двадцать лет ни разу не войдет уборщица с веником, метлой и тряпкой, то потом сюда можно будет впускать археолога с лопатой вскрывать культурный слой. По этому поводу у меня есть отдельное предложение, но о нем и в самом деле позже. Второе направление работы - это укрепление советской экономики. Реформа имени товарищей Косыгина и Либермана уже дала свои ядовитые плоды. Если в рублевом исчислении все планы выполняются, и отчеты на бумаге выглядят отлично, то в натуральном выражении производство имеет тенденцию к снижению, что говорит о банальном росте цен, сиречь инфляции. Также следует обратить внимание на сельское хозяйство, где нужно вернуть колхозам хозяйственную самостоятельность. А то ведь удивительное явление: при царях Российская империя была зерновым нетто-экспортером, при товарище Сталине тоже, да и после краха Советского Союза Российская Федерация будет продавать зерно на экспорт, при том, что внутри страны никто не станет голодать. И только постволюнтаристский Советский Союз, несмотря на Целину и прочие героические свершения, не мог прокормить собственное население и закупал зерно в Аргентине и Канаде...

- Мы закупаем за границей только фуражное зерно, на корм скоту, - возразил мне секретарь ЦК по сельскому хозяйству товарищ Кулаков, - продовольственного зерна для производства хлеба нам вполне хватает.

- Это сейчас вам всего почти хватает, - сказал я, - а лет через десять, если ничего не менять, в Советском Союзе в мирное время без всякой войны введут карточки на мясо, сахар, мыло и некоторые другие продукты, и уже пред самым концом советской власти полки продовольственных магазинов в городах опустеют повсеместно. Они и сейчас-то не особо полны, если не считать Москвы и некоторых городов союзного подчинения. Чтобы понять как обстоят дела, вам желательно изъездить всю российскую глубинку, областные и особенно районные города, ибо факт закармливания национальных окраин за счет затянувшего пояс Центра тоже никто не отменял. И это тоже проблема, потому что говорит об уже выработанной привычке к своему базовому контингенту относиться гораздо хуже, чем к потенциальным предателям. Если мы хотим сохранить и укрепить Советский Союз, то эту практику тоже придется в корне менять.

- Да, товарищ Кулаков, - ударом руки по столу, поддержал меня Брежнев, - это действительно так. Сейчас перед съездом никакого особенного шума по этому вопросу нам не надо, но после я жду от вас доклад, каким образом мы будем возвращаться к тому достаточно благополучному положению в сельском хозяйстве, какое у нас имелось до эпохи развитого волюнтаризма. Как я понимаю, необходимо не только вернуть хозяйственную самостоятельность колхозам, но и снова наделить сельских жителей приусадебными участками и разрешить им торговать произведенной на них продукцией оптом с потребкооперацией и в розницу на колхозном рынке, считая эти доходы трудовыми. Сколько там производилось таким образом продукции при товарище Сталине? По каким-то статьям тридцать процентов, а по каким-то и все пятьдесят! И все это волюнтаристский вредитель Хрущ Ку-курузвельт почикал одним махом, а потом еще и долго боролся с пережитками остаточных явлений. И также, чтобы закрыть уже конкретно наметившийся товарный дефицит, следует вернуть промкооперацию в производство товаров народного потребления. Именно в производство; с платными туалетами и кооперативными кинотеатрами мы пока погодим. Тактика у нас, товарищи, будет такая: победы на внешнем фронте и непрерывное укрепление внутренних структур, и тогда лет через десять мы еще посмотрим, кто кого загонит в могилу - американцы Советский Союз, или наоборот. И еще.

Коррупция, казнокрадство и кумовство - это болезнь, свойственная не только буржуазной системе. Поражает она и тех, кого принято считать коммунистами, борцами за счастье трудового народа. Товарищ Гришин, оказавшийся утонувшим в роскоши буржуазным перерожденцем, тому наглядный пример. А товарищ Пельше для борьбы с таким негативными явлениями уже стар, и не подходит по темпераменту. Предлагаю отправить Арвида Яновича на заслуженный отдых и назначить председателем комиссии партийного контроля товарища Григория Романова, нынешнего первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Кто за, кто против, кто воздержался? Принято одиннадцатью голосами при одном голосе против и одном воздержавшимся. Товарищ Серегин, введите, пожалуйста, товарища Романова в курс дела по самым одиозным персоналиям и наделите его Истинным Взглядом, чтобы каждого карьериста или перерожденца он видел насквозь. Через четыре дня у нас намечен Пленум ЦК, и именно с него мы начнем чистить наши авгиевы конюшни.

Восемьсот шестидесятый день в мире Содома, ранний вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Визит Григория Романова в мои владения был обставлен довольно просто. Одна нога там, в зале для заседаний Политбюро, а другая уже здесь, в моем кабинете. Раз-два. Не сложнее, чем перейти в соседнюю комнату. При этом все прочие товарищи проводили нас взглядами. Те, что бывают у меня регулярно, посмотрели нам вслед равнодушно-скучающе, а остальные - с белой завистью. Вот, мол, еще одни счастливчик, готовый взлететь на самый верх. В свое время, годах так в девяностых, про Григория Романова писали множество гадостей; отметился при этом и такой светоч «русской» литературы, как Михаил Веллер, гвоздей ему в печенку. Но, посмотрев на своего гостя Истинным Взглядом, я собрал все эти измышления в один большой ком и швырнул в корзину для использованных бумаг. Там им и место.

- Ну что, Григорий Васильевич, интересно? - спросил я у ошарашено оглядывающегося Романова.

- Интересно - не то слово, - ответил тот. - Мне товарищ Брежнев про вас кое-что такое рассказал, так что мороз по коже.

- И что именно такого шокирующего вам поведал про меня Ильич Второй? - поинтересовался я.

- Ту историю, в результате которой вы стали Артанским князем, - сказал Григорий Романов. -Правда, для этого вам пришлось в капусту изрубить народ авар. Я понимаю, что вы спасали наших предков от рабства и разорения, но нельзя ли было поступить как-то помягче?

- Понимаете, Григорий Васильевич, - сказал я, - чтобы поступить с аварами помягче, их следовало отпустить, позволив разбойничать дальше, а мне этого допускать было никак нельзя. Это все равно, что германских нацистов из ваффен СС простить и отпустить на все четыре стороны. Впрочем, не в этом там было дело. Я никогда не убиваю женщин и детей, но, целиком обратившись ко злу и потерпев после этого окончательное поражение, авары и сами не хотели дальше жить. Матери, убив своих детей, сами бросались под палаши моих воительниц. Выжили совсем немногие, в основном дети рабынь-наложниц, которые не отождествляли себя с аварами, а потому сохранили в этом безумии человеческое разумение. Такой, например, оказалась моя приемная дочь Асаль, дочь кагана Баяна и такой рабыни-наложницы. Ни о ком она не жалеет, кроме своей несчастной матери, ни о ком из авар не скорбит, а к людям, которые приняли и обогрели ее как родную, относится с искренней любовью и почтением. Но это, как я уже говорил, среди авар редкое исключение.

- И где сейчас эта ваша приемная дочь Асаль? - спросил мой гость.

- Вы не поверите, - хмыкнул я, - но вышла замуж в тысяча двести тридцать девятый год, за младшего брата Александра Невского, тверского князя Глеба Ярославича. В общем, все кончилось хорошо, все переженились.

- Что-то я не припомню такого князя... - возразил Григорий Романов.

- А о нем за пределами родного мира не помнит вообще никто, - ответил я. - Мол, княжил в Твери в момент Батыева нашествия младший брат Александра Невского, а как его звали, мы не помним, но помним, что пал он в бою на крепостной стене с оружием в руках. Монголы тоже были ничуть не лучше германских фашистов, а потому у меня не было против них других способов, кроме как убить всех до последнего, а выживших повесить на древе или посадить на кол. За разоренные селения, за убитых детей, за изнасилованных женщин не было у меня для них ничего иного, кроме тотальной войны, вплоть до применения магического аналога тактических ядерных боеприпасов. Бум-с - и нет тумена темника Бурундая, вставшего лагерем на ночевку. В следующий раз нечто подобное я применял в дело только в мире Великой Отечественной Войны в сражении за Остраполь-ский УР. Впрочем, мы, кажется, с одной стороны, отвлеклись от главной темы, а с другой, забежали далеко вперед. Прежде чем говорить с вами о по-настоящему серьезных вещах, необходимо дать вам возможность безошибочно отличать ложь от правды.

- А что, разве есть такая возможность, чтобы делать это так уж безошибочно? - усомнился мой гость.

- Такая возможность есть, и даже не одна, - ответил я. - Цивилизации пятого уровня и выше используют для этого имплантируемые и индукционные психосканеры, а маги высших посвящений, адепты сил и полубоги применяют для этого заклинание Истинного Взгляда, которое можно наложить даже на человека без всякого проблеска особых способностей. Методы разные, а результат один...

- Постойте, товарищ Серегин, - прервал меня Григорий Романов, - есть один вопрос по поводу магии... Ведь ее принято считать не более чем шарлатанством?

- Магия, - сказал я, в уме произнося заклинание Истинного Взгляда с закреплением, - это то, при помощи чего мы с вами сюда пришли. Секретом техногенных порталов такого типа не владеет ни одна известная мне цивилизация галактического уровня. Их точка перехода открывается при помощи выброса энергии Хаоса на несколько мгновений, пропускает через себя корабль, совершающий межзвездный прыжок, и тут же схлопывается, поскольку не имеет стабилизирующей компоненты. Есть, правда, не так уж далеко, по нашим меркам, один мир, в котором подобную технологию удалось создать в десятых годах двадцать первого столетия. Но, во-первых, нас туда пока не пускают, во-вторых, нам известно, что КПД у этого устройства как у паровоза - от пяти до восьми процентов, и большая часть выделившейся энергии Хаоса тратится не на проделывание проходов между мирами, а на расшатывание самой структуры Мироздания. В мире, находящемся по соседству от нашего сорок первого года, эти утечки уже вызвали образование вторичных, диких межмировых врат, несомненно, порожденных утечкой энергии Хаоса из первичных техногенных порталов.

И тут мой гость внимательно посмотрел на меня¹⁵ и выдал такое, что мне осталось только чесать в затылке.

- Возможно, все дело в том, - после некоторого раздумья произнес он, - что, не имея понятия, как создать эту самую стабилизирующую компоненту, эти иномиряне удерживают проход в открытом состоянии, непрерывно подкачивая в него дополнительную энергию - примерно так же, как вертолет удерживается в воздухе за счет непрерывного вращения винта...

- У товарища Романова добротное инженерное образование, - шепнула мне энергооболочка. -Сначала он с отличием окончил Ленинградский кораблестроительный техникум, причем учился в нем с перерывом на войну, а потом, заочно, Ленинградский же кораблестроительный институт. А это такая школа, которую, даже если захочешь, то не забудешь...

- Скорее всего, вы правы, - сказал я. - Впрочем, на эту тему следует разговаривать не со мной, а с нашим магом-исследователем Дмитрием Абраменко, чей позывной Дима-Колдун, главным инженером Климом Сервием и его заместителем, инженер-полковником Ченой Фемо. Они у нас специалисты, им и карты в руки.

- И что, товарищ Серегин, у вас маги работают в одной команде с инженерами? - удивился Григорий Романов. - Не ожидал.

- А чего в этом неожиданного? - удивился я. - То, что маги называют энергией Хаоса, у инженеров Галактических цивилизаций именуется ультраэнтропией, а навигационные приборы межзвездных кораблей способны улавливать наличие или отсутствие магического фона. Так что про существование этого явления наука миров отдаленного будущего знает, только магией его не называет, ибо отрицает ее в принципе. И только совместная работа мага-исследователя с высококвалифицированным инженером, способным описать это явление с другой стороны барьера, привела к тому, что эта ситуация сдвинулась с мертвой точки, и у нас, к примеру, появились механические генераторы магического фона различной мощности и назначения.

- О да, товарищ Серегин, это действительно интересно, - сухо прокомментировал мой собеседник и после небольшой паузы добавил: - Странное дело: вы говорите невероятные вещи, противоречащие всем научным воззрениям нашего времени, но я вам все равно полностью верю, хоть и не понимаю, как такое может быть.

- А это потому, что на вас начало действовать заклинание Истинного Взгляда, которое дает вам возможность отличать ложь от правды, - ответил я. - Именно его товарищ Брежнев просил инсталлировать вам, чтобы вы могли правильно выполнять свои новые обязанности. При партийных чистках прежних времен брак составлял не меньше сорока процентов: не тех убирали и не тех оставляли. Зато вы, Григорий Васильевич, должны работать со стопроцентной эффективностью, вычищать из партии только кадровый мусор, а правильных людей оставлять на своих местах или даже продвигать на повышение.

- А что, товарищ Серегин, положение с кадровым мусором у нас в партии действительно так серьезно, как говорит товарищ Брежнев? - спросил у меня новопроизведенный председатель комиссии партийного контроля. - А то прямо таки неожиданное назначение. И Арвид Янович очень обиделся, когда его, вот так, без предупреждения, отправили на заслуженный отдых.

- Положение крайне, то есть архисерьезное, - сказал я, - еще немного, и болезнь станет неизлечимой. Я, знает ли, неплохо знаком с составом большевистского ЦК еще времен четырнадцатого года, и могу сказать, что проблема тянется еще оттуда. Если с самого начала, частью из-за кадрового голода, а частью ради представительности, в руководство партии попадают такие люди, как Зиновьев и Свердлов, в дальнейшем там будет не протолкнуться от проходимцев и говорливых шарлатанов. ЦК образца восемнадцатого года подтвердил это правило в полной мере. Вместо коллектива единомышленников у товарища Ленина получился какой-то птичий базар, где каждая гагара тянула одеяло на себя. Вспомните споры о формировании однородного социалистического правительства сразу после Октябрьской революции или бардак в головах по поводу Брестского мира. Вносить ясность в такой хаос требовалось исключительно вооруженной рукой.

- И вы, конечно же, воспользовались такой возможностью и дали всем продышаться - примерно так же, как Пиночету в Чили? - иронично усмехнулся Григорий Романов.

- Примерно так же, как Пиночету в Чили, пришлось продышаться германскому командованию на Восточном фронте, расположенному как раз в Брест-Литовской крепости, при том, что с товарищем Лениным и товарищем Сталиным мы вполне нашли общий язык, - ответил я. - О, это была славная охота. Внезапный десант прямо на голову германскому гарнизону, а потом Бич Божий с обнаженным мечом наперевес врывается прямо на переговоры, предъявляет мандат с полномочиями от наивысшего советского руководства и начинает диктовать свои условия с позиции силы. Такое немцы понимают лучше всего. Тогда же я арестовал месье Троцкого и всех его подельников по переговорной команде, ибо их целью было отнюдь не заключение скорейшего и справедливого мира, а провоцирование широкомасштабного германского вторжения вглубь России. Потом, правда, мне пришлось совершить еще один вооруженный визит в ставку главного германского командования, чтобы отрезать головы генералам Гинденбургу и Людендорфу, ярым противниками мира с Советской Россией, а остальных положить мордами в пол. Раз-два, и никто никуда не идет. Кайзер Вильгельм, которому я предъявил два веских доказательства серьезности своих намерений, тут же поделался покладистым как паинька. В результате Советская Россия еще в середине января восемнадцатого года получила самый лучший Брестский мир из всех возможных. К Германии отошла только территория Польши, а вот Прибалтику и прочие русские земли немцы были вынуждены очистить, ибо гарант этого соглашения, то есть я сам, был грозен и обещал оторвать столько упрямых голов, сколько потребуется для того, чтобы все договоренности были выполнены буква в букву. После этого оставалось только очистить ЦК от остатков троцкистско-бухаринско-зиновьевской сволочи, разогнать к собачьим бебеням мертворожденное Учредительное собрание и направить молодую Советскую Россию по пути мирного социалистического строительства, что было делом техники и банальной ловкости рук. Вычищенный из ЦК состав стоит у меня сейчас под заклинанием стасиса в Галерее Уродов Башни Терпения. Удобно. В любой момент можно разбудить персонажа, спросить о чем-нибудь по вновь открывшимся обстоятельствам, а потом снова заморозить, и пусть стоит дальше...

- Да, товарищ Серегин, невероятно, но факт... - после некоторой паузы задумчиво произнес мой гость. - Быть вашим врагом не пожелаешь никому. Подумать только, какое наказание для товарища Троцкого и прочих превратиться в чучело на выставке, которому каждый сможет похлопать по щеке или плюнуть в рожу. Кстати, и сколько они так могут простоять?

- Да хоть до скончания времен, - ответил я. - А теперь, товарищ Романов, когда вы немного освоились с Истинным Взглядом, нам пора заняться тем главным делом, ради которого вы сюда и прибыли. Моральные уроды на самом верху большевистской партии водились не только в восемнадцатом году. У вас их, пожалуй, будет даже побольше, и сами они гораздо опаснее. Садитесь за стол, вот сюда, и приступим.

Сказав это, я достал из воздуха колоду «портретов» самых отъявленных вражин. Связаться через них ни с кем было нельзя, но к каждому изображению Бригитта Бергман прикрепила слепок ауры выявленного и на сто процентов идентифицированного фигуранта - таким образом, человек, инициированный Истинным Взглядом, вполне способен опознать и моральный облик изображенного, и его жизненные цели и задачи.

- Что это, товарищ Серегин? - спросил Григорий Романов, непонимающе глядя на колоду.

- Это - портреты отрицательных фигурантов из вашего ЦК, - пояснил я. - К каждому из них прикреплен слепок ауры, почувствовать которую вы сможете, сосредоточив внимание на лице персонажа. Вот, к примеру, уже вычищенный из рядов (потому иначе было нельзя) бывший товарищ Андропов. Вглядитесь в него внимательно.

- Мерзавец, интриган и карьерист, - после некоторой паузы произнес мой гость. - Пока мы воевали, он умничал в тылу, а потом писал доносы на настоящих героев, чтобы получить местечко повыше и потеплее. Правильно вы его того... заморозили.

- А вот это - люди, в руководстве вашей партии вполне положительные, - прокомментировал я, выкладывая на стол портреты Леонида Ильича, маршала Гречко, Андрея Громыко и Дмитрия Устинова. - Посмотрите и сравните впечатления.

- Да, так и есть, - ответил Григорий Романов. - Чувствуется, что у каждого из этих людей имеются свои маленькие слабости, но в общем и целом это верные и надежные товарищи, настоящие борцы за дело социализма и счастье советского народа.

- Верно, - сказал я, выкладывая еще несколько «портретов». - А вот это люди, которых мы вместе с Леонидом Ильичом вычистили из Политбюро на заседании пятого января, когда вы сами из кандидата стали действительным членом. Между прочим, случилось это тоже благодаря Истинному Взгляду, которым я к тому моменту уже успел наделить товарища Брежнева. Любуйтесь.

- Это пустышка, - сказал председатель комиссии партийного контроля, откладывая в сторону портрет Суслова. - Бывший товарищ Гришин полностью переродился, Кириленко дурак и зазнайка, Косыгин, несмотря на некоторый ум, это довольно поверхностный человек, находящийся под влиянием своего окружения, а Подгорный, Полянский и Демичев - оппортунисты-еретики, пережитки эпохи волюнтаризма, вольно или невольно размывавшие идейный и экономический фундамент Советского Союза.

- Все правильно, - сказал я, раскладывая перед Григорием Романовым следующий пасьянс. - А теперь самое интересное. Эти люди еще ходят на свободе, и при этом представляют собой немалую опасность для дальнейшего существования Советского Союза. Вот это - первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС, будущий секретарь ЦК по сельскому хозяйству и Генеральный секретарь партии, а также первый и последний президент Советского Союза, дурак и карьерист, всего за шесть лет разваливший пусть и не беспроблемную, но великую страну до состояния Российской империи в феврале семнадцатого года. В памяти потомков отложился как «Мишка Меченый» и «Горбач» - человек, который все просрал, но так ничего и не понял. А вот его главный оппонент и лютый враг -первый секретарь Свердловского обкома Борис Николаевич Ельцин, будущий первый президент РСФСР и Российской Федерации, образовавшейся после буржуазного переворота девяносто первого года...

Одним словом, сдал я товарищу Романову на руки всю кодлу засевших в верхушке партии перерожденцев, карьеристов, властолюбцев и скрытых националистов, кого помнил сам и кого мне подсказала значительно более сведущая энергоооболочка. Теперь все они у него на карандаше. И едва эта работа была завершена, как за окнами прогремел чуть слышный гром с ясного неба. Небесный Отец одобрил наши труды, а значит, переводим дух и идем дальше. За оставшееся до Пленума время товарища Романова следует познакомить с товарищами из мира победившего Октября, провести по всем интересным местам Тридесятого царства, познакомить с моими воительницами-остроухими, дать возможность посетить «Неумолимый» и Аквилонию. Чем больше самой разнообразной информации получит этот человек, тем лучше.

Пройдет еще четыре дня, и Советский Союз потрясет первая судорога новой великой чистки, избавляющая руководство страны от человеческих отходов, накопившихся за двадцать лет. А вот тут главная задача председателя комиссии партийного контроля будет заключаться в том, чтобы без дополнительных подсказок с моей стороны открывшиеся вакансии заполнили бы люди дела и настоящие коммунисты, а не еще одна волна интриганов и хапуг. Особое внимание должно быть направлено на юг, Ростовскую область, Краснодарский и Ставропольский края, Донбасс, Крым и так далее, вообще на Украину.

Орбитальное психосканирование сообщает, что там разные негативные явления цветут и пахнут вдвое и втрое сильнее, чем на основной части РСФСР. Есть, конечно, еще и Средняя Азия с Прибалтикой, где советская власть уже не совсем советская, но это вторичные территории, которыми можно будет заняться после того, как будет нормализовано славянское ядро Советского Союза - основа его промышленной и интеллектуальной мощи. И укатывать это тесто до полной однородности товарищ Романов будет вместе с социоинженером светлой эйджел Соран Тил. Утверждения о том, что «партия ум, честь и совесть нашей эпохи», «народ и партия едины», а также что «партия это руководящая и направляющая сила», в настоящий момент являются не более чем пустой, ничем не обеспеченной декларацией. Теперь новый состав Политбюро при моей поддержке должен сделать так, чтобы эти лозунги превратились в суровую реальность, а жить советским гражданам с каждым днем становилось бы все лучше и веселее.

Восемьсот шестьдесят третий день в мире Содома, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

В то время, как я занимался делами в мирах семьдесят шестого и сорок первого годов, в мире восемнадцатого года все шло своим чередом. Как и предполагалось, из своего вояжа за атаманом Семеновым Кобра привезла мне слегка опаленную, но узнаваемую голову этого обмудка. Был Семенов, да весь кончился. Так же закончился и барон Унгерн, баргуты которого вернулись в свои кочевья по причине смерти большого белого вождя, а батальон японской пехоты, приданный семеновцам в качестве поддержки, в ночном бою начисто вырубили мои остроухие воительницы. Вот и сходили за хлебушком.

Адмиралъ Колчак, по причине отсутствия мятежа белочехов, Омской директории и прочих безобразий, на данный момент никто и ничто, хотя уже успел поступить на службу к британскому королю. А это уже не лечится. По моим правилам за такой афронт положено башку срывать с плеч, несмотря ни на какие прежние заслуги, а дело отправлять в архив. Правда, пока это сокровище прячется где-то в Японии, и мне просто не до выкапывания его из той норы, куда он забился, но как только орбитальная сканирующая сеть доложит, что этот человек появился на поверхности и начал действовать, я сразу пошлю за ним Кобру для оформления по первой категории.

В Молдавии, то есть, простите, Бессарабии, генерал Неверовский, дивизия которого за счет приставших местных сил раздулась чуть ли не до корпуса, к двадцать пятому марта закончил очистку территории Российской Советской Социалистической Республики от присутствия румынских войск. К мамалыжникам в Бессарабии относились как ворам и грабителям, и как раз поэтому в самые короткие сроки численность дивизии Неверовского выросла с семнадцати тысяч до тридцати. Как я понимаю, таким путем легализовалась пропавшая вдруг с горизонта армия гражданина Муравьева. Гражданская же война, ептить, да еще на начальном этапе, когда и отдельные бойцы, и целые отряды меняли сторону в борьбе, не считая это предательством... Особо местным импонировало, что насильников, убийц и грабителей-мародеров, хоть румынских, хоть местного происхождения, в моей армии вешают после скорого военно-полевого суда высоко и коротко.

Пристал к моим гвардейцам-бородинцам и маневрировавший в районе Кишинева партизанский кавалерийский отряд Григория Котовского. Когда все эти добровольные помощники только начали появляться на горизонте, Дмитрий Петрович (Неверовский) через внутренние связи Единства спросил у меня, что делать с подобным явлением, ибо, по заведенным правилам, любое пополнение войск может вестись только через Тридесятое царство и принесение мне страшной встречной клятвы. Я ответил, что из таких вот прибившихся подразделений и отрядов необходимо формировать отдельные части союзников-ауксилариев, которые после завершения компании надо будет передать в состав местной Красной Гвардии, забрав с собой только тех бойцов и офицеров, кто выскажет к тому прямое и ясное желание. Вот так они и гуляли вместе по Бессарабии - Котовский и Неверовский.

Но самые интересные события случились не на территории бывшей Российской империи, где предсказуемо оседала постреволюционная пена, а в Европе, на Итальянском фронте. Именно туда после примирения с Советской Россией германское и австро-венгерское командование перебрасывали войска с выморочного Восточного фронта. По согласованию между кайзером Вильгельмом и императором Карлом все руководство операциями на Итальянском фронте взяло на себя германское командование, в лице достаточно прославленного генерала Отто фон Белова, четыре месяца назад уже отлупившего итальянцев в битве при Капоретто. Теперь и сил в его распоряжении было больше, и целью операции было не потеснить итальянские войска на сотню километров западнее, а полностью разгромить итальянскую армию и вывести государство потомков римлян из войны с Четверным Союзом. Но, несмотря на образовавшийся более чем трехкратный численный перевес, от идеи штурмовать итальянские позиции на реке Пьяве в лоб генерал фон Белов отказался. Задача, которую поставил ему кайзер, заключалась в том, чтобы разгромить итальянскую армию при относительно небольших потерях, а не класть в сражении треть задействованных сил. Как это было в Основном Потоке летом восемнадцатого года во время австро-венгерского наступления, генерал Гофман, прикомандированный кайзером ко мне кем-то вроде военного атташе, прочел в военно-исторических книгах из библиотеки танкового полка и передал эту информацию дальше по команде в виде аналитической записки.

И тогда у главнокомандующего германской армией генерала от инфантерии Эриха фон Фаль-кенхайна созрел план наступления в Доломитовых Альпах, позже названного «второй битвой при Трентино». Как и в первой Трентинской операции, районом сосредоточения наступательной группировки стал альпийский город Трент, откуда в Италию вели сразу две железные дороги. Соответственно, наступление должно было вестись по двум направлениям: восточному - вдоль долины реки Бренты на Падую через Боссано, и западному - вдоль долины реки Адиджи на Верону. От австровенгерской армии на основных ударных направлениях были задействованы горные стрелки и крупнокалиберная артиллерия, в частности, двенадцатидюймовые осадные мортиры «Шкода», составившие компанию германским «Большим Бертам» (420-мм осадные мортиры Круппа). При этом все остальные войска императора Карла должны были исполнять роли массовки и подтанцовки.

Все началось за сутки до начала основной части операции. Утром двадцать девятого марта германские и австрийские горнопехотные части начали обходной маневр по гребням горных хребтов, что со времен перехода армии Суворова через Альпы считалось в принципе невозможным в условиях ранней весны. А уже вечером того же дня на обоих участках прорыва неожиданно для итальянцев загрохотала австро-германская артиллерия, в том числе стянутые на этот участок в два ударных кулака все имеющиеся в наличии орудия особой мощности. Сокрушительная канонада по заранее разведанным и пристреленным целям продолжалась всю ночь. Снаряд «Большой Берты» весил около тонны, снаряд австрийской мортиры имел массу чуть меньше четырехсот килограмм, что, к примеру, в десять раз тяжелее снаряда шестидюймового орудия. В основном применялись бетонобой-ные снаряды, которые крошили выдолбленные в скалах итальянские укрепления, вызывая оползни и обвалы. Обычно, чтобы заставить капитулировать форт с гарнизоном в тысячу человек, требовалось две «Большие Берты», триста шестьдесят снарядов и сутки времени. На обоих участках прорыва по итальянской обороне работали по шесть германских сверхтяжелых монстров и тридцать двенадцатидюймовых австрийских мортир, не считая орудий меньших калибров, засыпавших итальянские укрепления тысячами химических снарядов.

Утром тридцатого марта в предрассветных сумерках артиллерийский огонь стих так же неожиданно, как и начался, и в атаку пошли закаленные в боях штурмовые батальоны кайзера, а заблаговременно вышедшие на исходные позиции германские и австрийские горные стрелки, обойдя укрепленные позиции по горным тропам, спустились в тыл к обороняющимся итальянским войскам и атаковали штабы, склады и пути снабжения. И бысть там великая резня. И тогда же, утром тридцатого числа, чтобы итальянское командование не скучало, австрийские войска на реке Пьяве начали имитацию подготовки к наступлению; в основном это выражалось в ураганных артиллерийских обстрелах переднего края противника, в том числе и химическими снарядами.

Тем временем вслед за штурмовиками, прорывающимися через нагромождения рваного железобетона и битого камня, вперед пошли саперные части, разбирающие завалы и железнодорожные войска, исправляющие поврежденные пути. А уже следом за ними двинулись вперед германские бронепоезда артиллерийской поддержки с десяти- и пятнадцатисантиметровыми орудиями. К полудню фронт на обоих участках был прорван на всю глубину и по железнодорожным путям вперед рванулись специальные легкие бронепоезда развития успеха с десантом на броне, а за ними - эшелоны с резервами. В четыре часа вечера такие мобильные передовые отряды ворвались в городок Боль-сано-дель-Граппа у подножья Альп на восточном направлении прорыва, и германская пехота тут же начала укрепляться на захваченном плацдарме. А за час до наступления темноты то же произошло с городком Домельяра-Сант-Амброджо, расположенным всего в пятнадцати километрах от Вероны.

А вот это уже было блюдо из книги рецептов русской кухни, изобретенное, кстати, небезызвестным бывшим подполковником Муравьевым - «эшелонная война». Пух и прах, шок и трепет. Кушайте, синьоры итальянцы, горячее, только не обляпайтесь.

А синьоры в течение тридцатого числа находились в ступоре, ведь происходило то, чего не могло быть никогда. И только утром тридцать первого марта итальянское командование развило бурную деятельность, но не по организации контрудара, а по экстренному и оттого беспорядочному отступлению из наметившейся ловушки. Первая итальянская армия под командованием генерала Гульельмо Пекори-Джиральди, основными своими силами угодившая между двумя австро-германскими прорывами, сначала медленно, с выделением сильных заслонов, а потом все быстрее и быстрее, принялась отступать на юг, потому что австрийцы подгоняли их в спину не только свистом и улюлюканьем. К полудню, сбивая довольно немногочисленные заслоны, австро-германские войска на второстепенном направлении в долине реки Астико по линии Тонецца-дель-Чизмоне - Арсьеро - Тьене -Виченца также продвинулись на пять-восемь километров. Отсутствие здесь железной дороги чрезвычайно затрудняло снабжение войск (потому-то это направление и было признано второстепенным), но не отпускать же гадких макаронников без напутственных пинков в спину. В результате отступающие итальянцы запаниковали и побежали, бросая артиллерию и обозы.

Но самый ужасный ужас и кошмарный кошмар творились на рубеже реки Пьяве, и не из-за какого-то особо сильного австрийского натиска, а из-за обратившегося в бегство большого количества войск, которым были еще памятны кошмары отступления в битве при Капоретто. К отступающим войскам присоединилось гражданское население, что совершенно закупорило дороги. Командующий второй австро-венгерской армией фельдмаршал Святозар Бероевич, поняв, что итальянцы поспешно отступают, отдал приказ начать форсирование Пьяве в направлении на Тревизо.

Утром того же дня германские авангарды в западной полосе прорыва вломились в Верону, где вообще не было никакого итальянского гарнизона, а восточная группировка последовательно захватила Кастельфранко-Венето и городок Читаделла. И уже к полудню передовые австрийские части неожиданно ворвались в Падую, где завязали бой с ошметками разгромленной при Капорето второй итальянской армии, находящейся на переформировании. А вот это для Италии была уже катастрофа. С учетом наличия в австро-германских тылах солидных резервов, которые прямо сейчас по железной дороге перекачиваются к Вероне и Падуе, не пройдет и нескольких дней размашистой эшелонной войны, как примерно девяносто процентов всей итальянской армии будут окружены в районе

Венеции, и вместе с ними в котле окажутся десять¹⁶ дивизий Антанты. Порядочные люди в таком случае стреляются, а непорядочные выбрасывают белый флаг, высылают парламентеров и стараются выговорить условия капитуляции попочетнее.

20 февраля 1976 года, 11:05, Москва, Кремль, Большой Кремлевский дворец, зал для заседаний Совета Союза, Пленум ЦК КПСС

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Февральский предсъездовский пленум ЦК КПСС, за которым мы с товарищами Сталиным и Лениным приготовились наблюдать через просмотровое окно из дворца Браницких, должен стать очередной этапной вехой по переводу этого мира на новую, более счастливую колею. То, что я делал тут прежде, было лишь подготовкой, и лишь сейчас начнется основная работа. Именно на этом Пленуме товарищ Брежнев заявит курс на полное восстановление преемственности к той советской системе, что существовала до 1953 года. Ведь сталинизм - это не только регулярные чистки партийного и государственного аппарата от врагов и перерожденцев, но и курс на опережающее научно-техническое и промышленное развитие, сбалансированную многоукладную экономику, процветание и достаток всего советского народа, а не только партийной прослойки, а также независимость от западных центров идейной мысли.

А то энергооболочка подсказывает, что некоторые советские дипломаты и делегированные для международных контактов партийные деятели при встречах со своими оппонентами из буржуазных стран самым неприкрытым образом демонстрируют вторичность своего мышления по отношению к западным образцам, а потому на переговорах ведут себя чрезмерно уступчиво и даже заискивающе. Чистейшая же смердяковщина! В прежние темные времена за такое, бывало, расстреливали. И поделом. Именно из этих настроений, как опарыши из навозной кучи, родилась постперестроечная «элита» девяностых, заносившая хвосты и иностранным советникам, вроде небезызвестного мистера Браудера, и отечественным олигархам. Насколько я помню свой родной мир, там это поветрие не изжито и по сей день.

Но не все так плохо под Луною. Несколько дней назад я засадил в это тухлое болото любителей всего западного большой угловатый кирпич своей чилийской операции, и теперь весь мир ожидает продолжение банкета. Впрочем, и от того, что уже случилось, шум пошел на весь мир. Все, в первую очередь Советский Союз и прочие страны соцлагеря, видели, как низводят и курощают американских сукиных детей, как парят в воздухе большие десантные челноки и юркие агрессивные «Шершни». Пока я ни с кого не сдирал живьем шкуру, никого не сажал на кол, не рубил голов, не расстреливал и не ссылал пожизненно в Каменный век. Все это деятелям хунты Пиночета обещано только после открытого беспристрастного суда, с оглашением всех вин и вынесением приговора судом присяжных; причем судить их будут те, кого эти деятели отстранили от власти, лишили всех прав, держали в застенках и угнетали своей тиранией.

И хоть я благополучно вернул мистера Поппера на улицы Вашингтона по уши напичканным предостерегающей информацией, администрацию Джеральда Форда все равно одолевает воинственный зуд. Во-первых, я вчистую разорил курятник на американском заднем дворе, а это вашингтонским политиканам обидно до слез. Во-вторых, второго ноября предстоят президентские выборы, и позиция мистера Форда на них, мягко выражаясь, шаткая. Война во Вьетнаме проиграна, экономическая ситуация ухудшается, опора нынешнего американского общества (яппи-класс, самостоятельные преуспевающие и самодовольные республиканцы среднего достатка) недовольно бухтят чувствуя снижение своих доходов и увеличение расходов. Это уроженцы будущих времен вроде меня знают, что непременно победит Клинтон, тьфу ты, Картер, а республиканцы пока еще питают надежды на благополучный исход сей эскапады, а потому желают записать на свой счет небольшую победоносную войну, которая уж точно не будет как Вьетнам. Но эту туповатые парни еще не знают, с кем связались.

Ударная авианосная группа в составе ударных авианосцев «Нимиц» и «Энтерпрайз», многоцелевого авианосца «Китти Хок», а также десантных кораблей, танкеров, транспортов снабжения, крейсеров и эсминцев сопровождения (в основном старье еще послевоенной постройки, но есть и новейшие) только что покинула базу Сан-Диего. На экономичной скорости в двадцать узлов до окрестностей Вальпараисо этому соединению чапать не меньше десяти суток, а до той точки западнее Галапагосских островов, где им придет амбец, ему пять с половиной суток пути. И, кстати, с момента воссоздания Третий флот обходился без командующего, но тут начальство резко подсуетилось и назначило на должность вице-адмирала Сэмюэла Ли Грейвли-младшего. Этот тип был первым афроамериканцем в Военно-морском флоте США, служившим на борту боевого корабля в качестве офицера, первым темнокожим командующим военно-морским кораблем, и только что он стал первым из сильно загорелых парней, кто получил должность командующего флотом. На меня даже чем-то родным повеяло, из наших времен. Впрочем, топить матрасников без всякой пощады следует вне зависимости от окраса их адмирала. Оскалили на меня зубы - значит, все пойдут на дно, причем демонстративно, с такой же помпой, с какой это соединение выходило из своей базы наводить порядок на американском заднем дворе.

Однако если я просто и без затей утоплю это соединение где-нибудь вдали от берегов, то никаких переговоров с америкосами у меня уже не получится, придется воевать с ними насмерть как с какими-нибудь аварами. Поэтому лучше сделать так, чтобы вся их «великая армада» вместе со своими кораблями и самолетами одномоментно и бесследно исчезла из этого мира куда-нибудь к черту на кулички - например, в один из трех миров Каменного века. И пусть начальство в Вашингтоне потом ищет то, чего уже тут нет. Была авианосная группа, но вся кончилась. На Бермудский треугольник ничего свалить не получится, но вообще мало ли где могут иметь место коварные явления природы. Или вообще загнать этих обормотов к динозаврам в мир Содома, и пусть там воюют с чудовищными морскими ящерами и гигантскими акулами до полного исчерпания боезапаса. Никакой любви к янкесам у меня нет, черные они там или белые, да и архангел внутри меня тоже помалкивает, а значит, не возражает против такого способа решения вопроса.

Теперь надо решить, куда их закинуть. К динозаврам в мир Содома - слишком жестоко, ибо в принципе не предусматривает выживания хоть кого-нибудь. Остросюжетный боевик в голливудском стиле о бесцельной борьбе за выживание на таком сюжете снять вполне возможно, но вот применять на практике подобное следует только в том случае если вражеская команда на сто процентов состоит из отъявленных мерзавцев, где в толпе козлищ не сверкнет ни одного агнца. А орбитальное сканирование говорит мне о том, что тут пока все совсем не так. Искренняя вера в демократию самого лучшего образца горит в сердцах большинства простых американских парней, и о том, что это не больше чем морок, дымовой завесой прикрывающий работу биржи на Уолл-стрит, догадаться смогут только их внуки.

Неаквилонские миры Каменного века - это уже интересней, но и там есть нюансы. Как опять же следует из результатов орбитального психосканирования, команды кораблей, а также солдаты и офицеры палубных авиакрыльев и подразделений морской пехоты представляют собой довольно рыхлые коллективы, слабо скрепленные межличностными связями. Все они связаны только служебной иерархией, замыкающейся на президента Соединенных Штатов, и ни в грош не ставят своего негра-адмирала, а потому, оказавшись «на воле», вне пределов связи с Вашингтоном, начнут стремительно рекомбинировать с применением самого безобразного насилия. Конечным итогом такой метаморфозы станет банда, точнее, сообщество банд, которые вооруженным путем примутся делить невосполнимые запасы топлива и материалов, находящиеся на танкерах и транспортах снабжения. Тоже, кстати, сюжет для боевика, за который голливудские режиссеры, не задумываясь, отдадут правый глаз и левую почку в придачу.

В таком случае, если высадить америкосов поближе к обитаемой части планеты, прогноз выживаемости составит не больше пяти процентов, среди которых окажутся одни козлища, и никаких агнцев. К тому же большие потери понесет местное население, которое уж точно ни в чем не виновато. В мире Аквилонии Небесный Отец с подобным человеческим материалом западноевропейского происхождения эксперименты уже ставил, и все они по той или иной причине оказались фатально неудачными. Ну а про тот вариант, если я зашлю это соединение в необитаемую часть планеты (например, в ту же часть Тихого океана), и говорить нечего: подергаются немного, и все закончатся, примерно так же, как если бы они оказались в мире Содома рядом с динозаврами. Одни мужики, без женского элемента рядом, представляют собой тупиковую ветвь эволюции и обречены на скорое вымирание.

Ну его к бениной маме такой ложный гуманизм, длящий бесплодные надежды до неизбежного и очень мучительного конца. Удар плазменным оружием в подобном случае получается гораздо милосерднее, ведь после него ни грешники, ни праведники даже не успеют испугаться, как уже гурьбой окажутся лицом к лицу со Святым Петром. Но, опять же (смотри пункт один), после тотального уничтожения ударного соединения вражда с местной Америкой у меня будет смертельная, и следующей целью для удара придется выбирать Вашингтон. А мне сейчас такого совсем не надо, ибо задача стоит направить Соединенные Североамериканские Штаты по другому, более человечному пути, если такое вообще возможно, а не истреблять их насмерть как взбесившуюся саранчу. И обстановка для радикальных решений тут еще не созрела, и у меня слишком много других дел.

Остается только послать этих американцев в мир Аквилонии, но там я могу действовать только по согласованию с местным руководством. Вот закончатся дела с Пленумом, надо будет сходить в Асгард и поговорить предметно. Но если там мне откажут, то это будет окончательный приговор, не подлежащий обжалованию и пересмотру. И вот тогда и в самом деле придется закидывать их в самый нижний из миров Каменного века - туда, где настоящие люди из Африки не распространились еще дальше Ближнего Востока и долины Инда, после чего умывать руки и отпускать ситуацию на самотек. Когда у выживших в междоусобных схватках закончатся невосполнимые ресурсы, дикая природа быстро возьмет свое.

Пока я там размышлял, зал для заседаний заполнился до отказа. Политбюро, Совмин и Президиум Верховного Совета находятся на всеобщем обозрении на сцене, в зале разместились члены ЦК и ответственные работники аппарата (коих в три раза больше, чем членов), а на балконе сидят технические работники того же самого аппарата. И как раз именно этим ломовым лошадкам из технической части партийного аппарата придется впрягаться в исполнение принятых сегодня решений. Если смотреть на это собрание Истинным Взглядом, то становится очевидно, что не все еще потеряно для партии и страны, и есть еще в руководстве настоящие люди, способные схватить за руку переродившихся товарищей, еретиков-волюнтаристов и беспринципных карьеристов, чтобы направить страну по лучшему, счастливому пути развития. Ну и я тоже внесу в эту дело свою почти незаметную лепту, через просмотровое окно подвесив в Зале заседания Совета Союза заклинание Истинного Света, которое укрепит праведных людей, а их оппонентов сделает слабыми и трусливыми.

И вот многоголосый гул в зале стихает, потому что на трибуну, ступая твердым шагом, поднимается Генеральный Секретарь КПСС Леонид Ильич Брежнев. Всплеск положительных эмоций в зале показывает, что этот человек тут любим и авторитетен. Окинув зал внимательным взором, как бы зафиксировав обстановку, исполняющий обязанности товарища Сталина начинает говорить. Проект отчетного доклада Центрального Комитета Съезду - дело скучное, готовится он заранее теми самыми техническими и ответственными работниками аппарата и так же заранее распространяется среди членов ЦК. Обычно никаких неожиданностей при прочтении этого документа Генеральным Секретарем быть не может... но только не на этот раз.

Финальную версию этого доклада Леонид Ильич правил самолично у меня на «Неумолимом», сначала прогнав отпечатанную на машинке бумажную копию через аппаратуру распознавания, а потом показав неплохие навыки работы на клавиатуре. Но на всякий случай рядом с товарищем Брежневым стоял Док, который в нашей группе, когда она находилась не на задании, был кем-то вроде секретаря. Например, именно он перепечатывал для начальства мои рукописные отчеты. Но его помощь не потребовалась, что говорит о деятельности Старших Братьев, внедривших компьютеризацию в подведомственном им мире на максимально возможном уровне. В игрушки компьютерные вы можете не играть, а электронный документооборот выньте и положите на стол.

Сначала зал с некоторым обалдением слушал про необратимое буржуазное перерождение отдельных руководящих товарищей, про низкопоклонство и пресмыкание перед западными идеями, про метастазы не оправдавшего себя волюнтаризма, глубоко пустившие корни во все сферы советской действительности, про размывание и развоплощение коммунистической идеи, вызванное тем, что мертвая буква писания стала важнее его смысла. Потом, в то время как большинство зала слушало доклад Генерального Секретаря с напряженным вниманием, отдельные личности начали опасливо оглядываться, будто грызуны, почуявшие поблизости злого кота или сову. Это Истинным взглядом видел я, это видели товарищи Устинов и Громыко, которым также были инсталлировано это заклинание, это видел главный партийный инквизитор товарищ Романов, и это же видел дорогой Леонид Ильич, время от времени бросавший в зал тяжелый взгляд из-под лохматых бровей.

Тем временем, пока отдельные козлищи, перед которыми раскрылись Врата Ада, хотели отделиться от агнцев и сбежать с этого страшного Пленума куда-нибудь подальше, (например, в Америку), товарищ Брежнев продолжал толкать свою эпохальную речь перед внимающим ему Пленумом:

- Большая часть описанных ранее негативных явлений была вызвана тем, что из личных мстительных побуждений мелкого как клоп человечка на двадцатом съезде партии под фундамент Советского Союза был заложен фугас огромной разрушительной силы. Ведь оболганный и обруганный Сталин руководил Советским Союзом в самые трудные и важные десятилетия его существования. Он принял у умирающего Ленина разрушенную гражданской войной нищую и голодную страну, а сдал нашему дорогому волюнтаристу Никитке одну из двух сущих мировых сверхдержав, заново отстроенную за время первых пятилеток, прошедшую горнило тяжелейших испытаний и осененную заревом великих побед. Наших с вами побед, товарищи. Ведь это мы с вами под руководством Верховного главнокомандующего сражались на фронтах с немецко-фашистскими захватчиками и ковали оружие победы в тылу. Это мы с именем Сталина стояли насмерть в нерушимых оборонах, разили захватчиков в партизанских отрядах и входили в прорывы фронта в составе танковых армий для того, чтобы окружить и разгромить врага. Это наши руки незримо держали древко знамени Победы, которое Егоров и Кантария водрузили над куполом вдребезги раздолбанного рейхстага...

В этом месте речи грянули бурные и продолжительные аплодисменты, ибо в семьдесят шестом году процесс вымывания участников войны из руководства КПСС находился только в самом начале. Сделав паузу, Генеральный секретарь дождался, пока вспомнившие горячую молодость седые волки перестанут отчаянно бить в ладоши, после чего, окинув зал внимательным Истинным Взглядом, продолжил говорить с прежней экспрессией:

- Это нас с вами товарищ Хрущев на двадцатом съезде заодно с мертвым Вождем вымазал в своих собственных фекалиях и привязал к позорному столбу. И это имело для страны катастрофические последствия. Во что после двадцатого съезда мог верить и за что должен был сражаться советский народ, если на нем руководитель партии назвал преступником человека, который до него целую эпоху руководил нашей страной? Из-за этого случились и те безумные эксперименты, что потрясли все сферы хозяйственной и партийной жизни в Советском Союзе. Главному волюнтаристу все требовалось сделать не так, как при предшественнике, а потому многие начатые проекты были заброшены, а уже построенное - сломано и изгажено. На мировой арене из-за импульсивности и ограниченного кругозора своего лидера советское государство тогда понесло серьезные репутационные потери, а наша партия надолго утратила авторитет лидера мирового коммунистического движения, из-за чего мы даже воевали с Китаем. Китай, который при товарище Сталине был нашим братом навек, в силу описанных выше негативных явлений стал нашим врагом. Внутри страны в результате всех этих тяжелых потрясений наши ряды поразили разброд и шатания, неверие в идеалы Октября и голый карьеризм, а также склонность к правым и левым уклонам. А это очень плохо, товарищи, и нуждается в немедленном исправлении...

Отпив воды из стакана (больше ради драматической паузы, чем из-за жажды), Генеральный Секретарь еще раз зафиксировал картину бушующих в зале эмоций и убедившись, что находится на верном пути, продолжил:

- Сейчас мы видим, что полумер, принятых на октябрьском Пленуме шестьдесят четвертого года, оказалось совершенно недостаточно, и если мы с вами, нынешний руководящий состав партии, не изменим существующее положение, то войдем в историю как предтечи разрушителей советского строя и могильщики коммунистической идеи. Некоторые из тех людей сейчас уже находятся среди нас, сидят в этом зале и вертят головами, пытаясь понять, что происходит. Это так называемое молодое поколение карьеристов-оппортунистов, которых и перерожденцами-то назвать нельзя, потому что они изначально не имели никаких убеждений, а только стремились занять место повыше да потеплее...

После этих слов самые слабонервные из «карьеристов-оппортунистов» принялись вскакивать с мест и проталкиваться к выходу... за которым их уже ждали специально подобранные сотрудники в штатском из богоугодной организации, подчиненной товарищу Семичастному. Деятели, что пытались сбежать с Пленума, априори признали свою вину.

- Бегите, бегите! - под свист и оскорбительные выкрики из зала напутствовал спасающихся бегством оппозиционеров Ильич Второй. - От себя еще никто не убежал. И помните, что обратного пути не будет!

Что эта сцена мне такое напомнила? А, вспомнил! Разгон Учредительного Собрания, когда вот так же, через портал, прижимая к себе баулы с бутербродами, на необитаемый остров Каменного века спасались бегством депутаты правоэсеровкой и меньшевистской фракций, а Владимир Ильич Ульянов-Ленин со товарищи улюлюкали им в спины из императорской ложи.

Насладившись произведенным эффектом, товарищ Брежнев взял быка за рога, то есть поставил на голосование вопрос об утверждении своего доклада съезду, дополнительно включив в него пункт о необходимости примирения с китайской коммунистической партией. Мол, после смерти Мао сейчас для этого самое время, а Чжоу Эньлай - это надежный вполне проверенный товарищ, с которым возможно найти общий язык. Среди тех, кто не убежал из зала, реакция на это предложение была стопроцентно положительной. А все потому, что члены и кандидаты в члены ЦК видели, что Политбюро, сидящее на сцене прямо напротив, ведет себя спокойно и не выражает никаких протестных или удивленных эмоций. Такое могло быть только в том случае, если данный доклад являлся проявлением коллективной воли большинства, а не инициативой одного лишь Генерального секретаря Л.И. Брежнева. Да и сам дорогой Леонид Ильич виделся участникам этого партийного толковища глыбой-человечищем, настоящим лидером, сумевшим вывести Страну Советов из болота хру-щевщины на магистральный путь социалистического развития. И вот случился еще один поворот, и снова в правильном направлении.

Следом за Генеральным секретарем на трибуну поднялся какой-то весь сморщенный и помятый товарищ Косыгин и по бумажке отбарабанил основные тезисы своего доклада. Это и понятно: ничего фундаментально за истекшие полтора месяца в экономике Советского Союза не произошло, и не могло произойти ничего нового и неожиданного, поэтому основная часть доклада предсовмина съезду осталась без изменений. Но потом опять случилась неожиданность. Сделав над собой усилие, Косыгин сообщил Пленуму, что если перейти от рублевых показателей к натуральным, то картина получается не такой благостной, как следует из первой части доклада. По многим видам продукции наблюдается застой производства, а по отдельным показателям даже падение, что говорит о том, что в советской экономике завелось такое буржуазное явление как инфляция, то есть раздувание цен. Поскольку в Советском Союзе цены устанавливаются директивно, то ради выполнения и даже перевыполнения в принципе невыполнимых планов дешевый ассортимент всеми правдами и неправдами вымывается из производства дорогим, что бьет по кошельку советских граждан.

Потом, сделав паузу, Косыгин добавил, что по производству многих видов товаров народного потребления имеется значительный дефицит, который частью приходится накрывать за счет импорта, а частью он покрывается сам за счет производства товаров в нелегальных цехах, из материалов, похищенных на государственных предприятиях. Причиной такого явления стала ликвидация в тысяча девятьсот шестидесятом году системы промысловой кооперации, на предприятиях которой производилось сорок процентов мебели, семьдесят процентов металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В кооперативном секторе трудились около двух миллионов человек, производя почти шесть процентов валовой промышленной продукции, а также действовало около сотни конструкторских бюро, двадцать две экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Уничтожение всех этих мощностей, якобы ради скорейшего перехода к коммунизму, ударило не только по производству товаров народного потребления. Ущерб претерпело также энергетическая, станкостроительная, авиационная и автотракторная промышленность, потому что артели и производственные кооперативы на общих основаниях были встроены в производственные цепочки больших государственных предприятий, изготавливая элементы крепежа, фурнитуру и прочую мелочь, без которой тем не менее невозможно никакое машиностроительное производство. Необходимость отвлекать на производство малоценных комплектующих собственные ресурсы нарушило планы предприятий и привело к их неритмичной работе.

И закончил товарищ Косыгин свой доклад соответственно.

- Исходя из вышесказанного, - сказал он, - как Председатель Совета Министров я рекомендую восстановить систему промышленной кооперации в таком виде, как она существовала при жизни товарища Сталина.

Затем Предсовмина собрал свои бумаги и покинул трибуну, а товарищ Брежнев поставил на голосование вопрос одобрения доклада правительства. На этот раз энтузиазма у присутствующих было значительно меньше, но все равно проголосовали все как один. Участники Пленума видели, как одобрительно кивает докладчику товарищ Брежнев, и никто из них не захотел идти поперек линии партии. А то и до беды недалеко. Истинным Взглядом это было видно особенно хорошо, ведь проблемы с дефицитом товаров народного потребления испытывали простые смертные граждане Страны Советов, а вот партбонзы, начиная с районного и городского уровня, такого явления в семьдесят шестом году не знают в принципе, что и провоцирует их отрыв от широких народных масс. Однако главное начать, как говаривал один из будущих клиентов товарищей Романова и Семичастного, а дальше все пойдет само.

- Ну вот и все, товарищи, - сказал я Ильичу и Виссарионычу, сидящим рядом со мной у просмотрового окна как у телевизора, - товарищ Брежнев справился с поставленной задачей. Лед, можно сказать, тронулся, паровоз поехал. Следующая станция - двадцать пятый съезд партии с эпитетами «эпохальный» и «переломный». На двадцатом съезде Клоун ломал советской стране ноги и ставил их коленями назад; теперь пришло время выправлять все обратно - так, как положено у людей, а не у кузнечиков.

- Есть мнение, - ответил Отец Народов, - что вы, товарищ Серегин, совершенно правы, и в то же время нам с товарищем Лениным из этой истории необходимо сделать свои собственные выводы. Мы видели, с какой легкостью вам удалось развернуть партию на новый курс, всего лишь наладив контакт с генеральным секретарем и немного припугнув несогласных. А это пугает.

- Гражданин Хрущев также с неимоверной легкостью развернул партию на новый курс, - ответил я, - и для этого ему всего лишь потребовалось стать ее генеральным секретарем. Высший эшелон партийно-государственной номенклатуры устал жить под постоянным страхом внезапной опалы, которая может случиться в силу объективных обстоятельств, чьего-то доноса или плохого настроения вождя. К тому же Лаврентий, ваш полуофициальный наследник, оказавшись у руля, затеял вдруг очередную коренизацию и начал изгонять со своих мест русскоязычные кадры, что грозило Советскому Союзу распадом на атомы не в девяносто первом году, а в самой ближайшей перспективе. На этом фоне набольшие товарищи, можно сказать, диадохи и эпигоны, согласились отдать власть смешному лысому уродцу, который так забавно пляшет гопака. Ну тот и показал и им и всем прочим, какие жирные черти водятся в таком тихом омуте. Товарищ Ленин, когда затевал свою партию нового типа, планировал ее как жесткую организацию с армейской дисциплиной на уровне низовых структур и коллегиальным управлением на уровне Центрального Комитета. Но так не бывает. Или мы имеем жесткую вертикально интегрированную структуру, дисциплинированно подчиняющуюся своему вождю, или партия вырождается в клуб по интересам, предназначенный для пустой говорильни. Жизнеспособным оказался первый вариант, в дальнейшем называвшийся сталинизмом - по имени его создателя и первооткрывателя. И эта же форма партийно-государственного устройства предъявляет особые требования к вождям и их преемникам, ибо в их воле развернуть страну в любую сторону, куда захочется. Ситуация, при которой преемника келейно простым большинством голосов выбирают два-три десятки человек (членов Политбюро), делает это конструкцию предельно неустойчивой. Подумайте об этом.

- Товарищ Серегин, - сказал Виссарионыч, - мы же знаем, что у вас по этому вопросу уже имеется свое, вполне определенное мнение. Скажите, что в таком случае предлагаете делать лично вы?

- Прямые выборы! - рубанул я. - Прямое и тайное голосование. Один коммунист - один голос. Тогда верхушка партии не замкнется сама на себе, а будет зависеть от воли и поддержки рядовых членов партии, которые у вас точно плоть от плоти и кровь от крови народной. Товарищ Сталин, к примеру, при жизни сможет выигрывать такие выборы с любой степенью регулярности.

- Да, товарищ Серегин, - сказал Отец Народов, - рациональное зерно в этой идее есть. Ведь мы уже знаем, как хорошо показали себя наши рядовые коммунисты, грудью вставшие на защиту завоеваний Октября, и каким дерьмом оказались некоторые наши «соратники» по ЦК, не оправдавшие оказанного им высокого доверия. Однако приступать к такому можно не раньше, чем в партии будет наведен идеальный порядок и из нее будут удалены все явные и тайные троцкисты, оппортунисты и перерожденцы. Иначе не избежать беды, ибо многие и многие спят и видят, как они дорвутся до власти после смерти товарища Сталина. Своим Истинным Взглядом мы видим это вполне определенно.

Мир Прогрессоров, 19 марта 4-го года Миссии. Четверг. Час дня. Народная республика Ак-вилония, Асгард, правая столовая Большого Дома

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

- Итак, товарищи, - сказал я, окинув взглядом членов Сената Аквилонии, - у меня к вам есть одно деловое предложение, от которого вы, впрочем, можете отказаться...

- Звучит интригующе, - ответил Сергей Петрович Грубин. - А теперь, Сергей Сергеевич, изложите, пожалуйста, суть вашего предложения, уж очень любопытно, почему мы должны от него отказываться.

- Речь идет о забросе, - сказал я, - от нашего стола вашему столу. Но это не пара десятков оставшихся бесхозными членов бывшего правящего семейства Романовых, а Третий флот Соединенных штатов Америки образца тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Три атомных авианосца, в том числе и новейший на тот момент «Нимиц», четыре десантных вертолетоносца, пять десантных кораблей-доков, дюжина ракетных крейсеров, три десятки эсминцев, а также танкеры и транспорты снабжения... Всего около пятидесяти тысяч рыл мужского пола англосаксонско-протестантской и негритянской национальности, включая двенадцать-пятнадцать тысяч морских пехотинцев с опытом операций во Вьетнаме...

- Пятьдесят тысяч? - ошарашенно переспросил Андрей Викторович Орлов. - Это откуда ж у вас, Сергей Сергеевич, такое богатство?

- Это побочный результат моей Чилийской десантной операции, результатом которой стало свержение режима душки Пиночета, - пояснил я. - Все было как положено: шок пополам с трепетом, айне колонна марширен, цвайне колонна марширен, бомбоштурмовые удары по узлам упорного сопротивления, штурмовые группы моей СБ, врывающиеся в застенки и тюремные казематы, а также неизбежный визит Каменного Гостя к главному негодяю. Но вот в Вашингтоне, видите ли, обиделись на то, что я обидел их сукиного сыночка, отнял плохие игрушки и надавал ремнем по заднице, а потому послали против меня Третий флот, зоной ответственности которого как раз являются воды, прилежащие к тихоокеанскому побережью обеих Америк. Сутки назад вся эта армада, большую часть которой представляет собой плавучий антиквариат времен второй мировой войны, вышла из Сан-Диего и со скоростью двадцать узлов двинулась в сторону Вальпараисо. Ожидаемое время прибытия в конечную точку маршрута - через девять дней, но уже через четыре дня это американское соединение достигнет пункта с максимальным удалением от побережья Америки в тысячу двести морских миль, дальше которого оно пройти не должно. Принцип у меня такой - оскаленные зубы вбивать в глотку по самые гланды. Первоначально у меня был план одномоментно уничтожить это американское соединение ударом плазменного оружия, чтобы даже мусора на воде не осталось. Потом я немного остыл, внимательно рассмотрел данные орбитального сканирования, прикинул возможное развитие политической ситуации в том мире, и решил отложить брутальные методы для будущих времен. Это не значит, что все пиндосы там агнцы божьи, но ощущение пожирающей все варварской орды они на меня не производят. Кроме того, после уничтожения этого соединения до последнего человека переговоры с американским правительством о том, что с соседями по планете следует жить мирно, станут попросту невозможны. Моя задача в том мире - стабилизировать ситуацию с минимальными затратами энергии, а не воевать с Соединенными Штатами и их союзниками до окончательной победы и пылающих руин Вашингтона. Такое у меня еще успеется.

- С американцами, значит, Сергей Сергеевич, вы воевать не хотите, а мимо Пиночета спокойно

пройти не смогли? - с язвинкой в голосе спросил меня Антон Игоревич Юрчевский.

- Да, не смог, - развел я руками, - вот такой я человек. А если серьезно, то господин Пиночет, как и ему подобные, непосредственно попадает в сферу моих профессиональных интересов, как Божьего Бича. Ну не должна такая погань жить на белом свете и творить зло. Вы же не прошли мимо британской Норфолкской колонии, уничтожив ее под корень, вот и я тоже не прохожу мимо подобных нарывов, лишь иногда притормаживая на время из тактических соображений, потому что для операции еще не сложились подходящие условия. С Пиночетом все созрело и перезрело, и боль хлестала из того нарыва фонтаном, а потому я задержался лишь для того, чтобы поострее заточить свой хирургический скальпель.

- Ну хорошо, Сергей Сергеевич, - сказал товарищ Орлов, - с Пиночетом мы разобрались. Сказать честно, окажись это существо в пределах нашей досягаемости, торчать бы его башке на колу. Теперь давайте поговорим о ваших американских крестниках. Скажите, у вас нет какого-либо иного, не аквилонского, нелетального способа избавления от этой обузы?

- Такие способы есть, но нелетальными они только кажутся, - ответил я. - Если загнать американское соединение с мир Содома, то есть в мезозой, то получится хороший сюжет для фильма ужасов и не более того. Местная фауна - весьма зубастая, и будет рассматривать несчастных америкосов только как еду. Если они сунутся к содомитянам, то есть если я допущу такой вариант развития событий, то возникнет ситуация, когда против боевой техники будет применена боевая магия, которой тот мир так же богат, как Персидский залив нефтью. Главное средство против такой напасти -это заклинание нейтрализации, разрушающее творения содомитских магов, но среди американцев уж точно нет ни одного специалиста в этом вопросе. Так что в случае высадки на берег сначала будут быстрые успехи за счет эффекта внезапности и технического превосходства, а потом местные обязательно возьмут свое. И только некоторые счастливчики смогут продолжить влачить существование в качестве племенных самцов-производителей двуногого остроухого скота или в качестве красавчиков-эфебов в гомосексуальных гаремах содомитянской колдовской аристократии. А ведь, исходя из вашей собственной терминологии, именно эти американцы пока еще совсем не настоящие враги, и истреблять их до последнего человека было бы абсолютно неправильно, как и подвергать мучительным истязаниям.

- Да, - согласился товарищ Грубин, - картина далеко не благостная, и быть за такое ответственным я бы не хотел. Ведь мы никогда специально не мучали ненастоящих врагов, а только перевоспитывали их трудом и проповедями отца Бонифация.

- Все верно, Сергей Петрович, - подтвердил я. - В своей массе большинство из тех американцев - люди в общем неплохие, что подтверждается при групповом психосканировании. За исключением отдельных моральных уродов, перевоспитание по вашим стандартам вполне возможно. Кроме того, у меня в любой момент может возникнуть необходимость продемонстрировать этих людей живыми и здоровыми какой-нибудь комиссии Конгресса. Возвращать их в родной мир я не собираюсь, ибо попытка вооруженной силой вмешаться в мои дела тоже должна иметь свою цену, однако у меня должна быть возможность показать, что эти люди не убиты, не съедены дикими зверями и не проданы в рабство. Зато сотрудников ЦРУ, арестованных во время захвата, то есть освобождения, Сантья-го-де-Чили, я подобной комиссии могу продемонстрировать исключительно в колотерапированном состоянии, ибо как раз они - враги лютые и убежденные в своем праве творить любые бесчинства.

- Но пятьдесят тысяч упертых пиндосов - это же уму непостижимо! - воскликнул Антон Игоревич. - Сейчас, после прошлогоднего пополнения, нас всего-то чуть больше двадцати тысяч, и большая часть этого контингента еще до конца не ассимилирована, а вы предлагаете нам такой «подарок», который еще предварительно надо будет победить. У вас, насколько мы знаем, людей раз в двадцать больше, и все они добровольцы, а не случайно подвернувшиеся под руку Посреднику бедолаги. Почему бы вам самому не заняться этим делом?

- Да, Сергей Сергеевич, к сожалению, это так, - поддержал своего товарища Сергей Петрович Грубин. - Мы готовы принять к себе тех, кто добровольно выберет Аквилонию как альтернативу ссылке в дикую природу с одним ножом на пятерых, но не более того, и таких желающих не может быть более двух-трех тысяч человек...

- При этом, - язвительно сказала леди Ляля, - тот, кому вы дадите нож, непременно поделается начальником и даже господином над своими приятелями. Жизнь по праву силы у пиндосов в крови.

- Это само собой, - сказал Сергей Петрович, - те, у кого имеется огнестрельное оружие, будут главенствовать над теми, у кого есть ножи, а те, в свою очередь, станут измываться над безоружными товарищами по несчастью. На «Сити оф Глазго» мы такое уже проходили.

- Это так, - на ломанном русском языке сказал Джек Лондон, - пример товарищеский взаимовыручка среди американец на Юконе был очень редкий, а вот самый безобразный конкуренция сколько угодно. Но я не хотел верить, что мистер Сергий с весь его могущество может, не моргнув глазом, убить пятьдесят тысяч американский мужчина.

- А зачем мне их убивать? - пожал я плечами. - Раз уж вам, товарищи аквилонцы, эти люди оказались без надобности, то закину-ка я этот Третий флот в необитаемую часть одного из миров Каменного века и тоже умою от этого дела руки. В случае чего у меня будет возможность доказать, что я только выслал эту американскую орду в дальние дали, а все остальное, оказавшись на свободе, эти люди проделали над собой сами. Сами себя убили, сами замучили и сами обратили в рабство, а все потому, что в западном обществе человек человеку волк, а не товарищ и брат. Думаю, что все кончится в очень короткие сроки, после чего спасать там будет уже некого. И еще хочу сказать, что у меня есть правило не имать себе полона, и придерживаться его я намерен неукоснительно. Когда у меня в каком мире имеется союзное мне местное русское государство, то всех пленных без разбора я сваливаю на его попечение, в противном случае мое милосердие касается только женщин и детей, которых на борту кораблей американского Третьего флота не имеется по определению. В те замшелые времена даже в сотрудники ЦРУ набирали только из белых мужчин протестантского вероисповедания с университетским образованием, поэтому приговаривать к мучительной смерти эту публику, руки которой по локоть в крови, мне будет сплошным удовольствием. И простые, невинные как божьи ангцы, американские моряки тоже заранее знали, что служат совсем не в благотворительной организации. Их корабли выступили в поход не для того, чтобы принести свободу и демократию угнетенным, а с целью силой реставрировать жестокий диктаторский режим и восстановить порядок на американском заднем дворе. Все они считают себя представителями исключительной нации и понимают, что в ходе операции первой жертвой американских бомб и снарядов станет чилийское мирное население, с которым никто не собирается церемониться, потому что для них эти люди априори считаются «красными». Быть может ударить по Третьему флоту плазмой и в самом деле будет гуманней всех прочих вариантов: мгновенная смерть за доли секунды и дальше личные дела будет разбирать уже Святой Петр, сортируя поступивший контингент по степени греховности...

- Погодите, Сергей Сергеевич, - неожиданно прервал меня товарищ Орлов, - а вы можете закидывать к нам этот флот не весь целиком, одним скопом, а разбросать по одному кораблю в разные углы Мирового океана? Хотелось бы, чтобы мы не пытались съесть этого слона целиком, а не спеша употребляли каждый его кусочек по отдельности. Пусть каждый корабль приткнется к берегу, где у кого получится, а авианосцы по одной штуке можно раскидать по внутренним морям Евразии: Западносибирскому, Хвалынскому и Черному, выплыть откуда они будут уже не в состоянии.

«Просто Лёня» в таком случае заорал бы «Гений!» и полез к собеседнику целоваться. Я вел себя гораздо сдержанней, хотя должен сказать, что был немало удивлен, ведь мне самому подобная идея в голову не приходила. Да уж, кого попало Небесный Отец Старшим Братом делать не станет. На эту стезю попадают только люди особенного склада. Я представил себе идущее в походном ордере соединение, корабли в котором вдруг начинают исчезать один за другим. Сначала пропадут эсминцы, потом крейсера, и только потом сгинут авианосцы. Зрелище получится само по себе страшное и поучительное. Ну а потом, пройдя точку перехода, команды кораблей увидят полоску земли на горизонте, и более ничего вокруг, кроме морского простора. Каждый сам за себя. А дальше каждый из американцев будет творцом своего счастья и несчастья. А если кто-то осядет среди местных и натурализуется, то флаг ему в руки и счастья полные штаны.

- А вот это, товарищ Орлов, воистину гениальное решение, - сказал я. - Если с вашей стороны возражений не будет, то так мы и поступим. А в случае, если какая-то группа пиндосов проявит по отношению к местному населению жестокое колониальное поведение, вроде той Норфолкской колонии, вы сможете предпринимать против них быстрые локальные карательные акции, главное - фиксировать факты преступлений на случай возможного судебного разбирательства.

- Скажите, товарищ Серегин, кто и кого в таком случае будет судить? - спросил старший лейтенант юстиции Александр Кариметов.

Ему, как я понимаю, в случае чего и вменяется в обязанности протоколирование различного рода безобразий, совершенных пришельцами из иных времен. Местные, чего бы они ни натворили, при этом считаются безгрешными, ибо никто не говорил им свыше, что будет правильным, а что неправильным.

- Судить, если что, - сказал я, - мы будем Америку и вообще западный образ жизни, а главным судьей будет Бич Божий в моем лице. Вы же при этом останетесь побоку, ибо будете пресекать преступления, а не потакать злу, оставляя его безнаказанными. На этом, товарищи, данный разговор можно считать законченным. Далее, если вы позволите, я проведаю своих крестников из восемнадцатого года, после чего отбуду к себе в Тридесятое царство готовить операцию. В следующий раз увидимся тут через два-три дня.

- Мы с Сати, - сказала Итена Клэн, - составим вам компанию в разработке плана этого заброса. Ведь свой собственный мир мы знаем гораздо лучше вас.

- От вашей помощи, дорогая Итена Клэн, я не откажусь, и Сати Бетана у меня в тридесятом царстве тоже всегда желанная гостья, - ответил я. - А теперь кто проводит меня туда, где обитают члены клана Романовых?

- Я провожу, - чуть покраснев, произнес Александр Кариметов. - Тем более что нам по пути.

Полчаса спустя и почти там же, Народная республика Аквилония, Асгард, дом семьи Романовых

В Аквилонии бедным изгнанникам выделили для проживания один из двухэтажных домов на Русской улице, что первоначально был предназначен для семьи старшего унтера Гавриила Пирогова. Справа от них, в самом начале улицы, в домах с номерами «один» и «два» проживают техник-лейтенант Котов и переквалифицированный в школьного учителя подпрапорщик Михеев. Напротив царского семейства, в доме номер четыре проживает майор Агеев со своим темноэйджеловским кланом Игла Мрака, к которому добавились четыре полуафриканки старших возрастов из последнего набора. Матрона Азалиен по всем правилам приняла своих нареченных сестер в клан¹⁷, так что теперь они одна семья не только по законам Аквилонии, но и по обычаям кланов Эйджел. И шаттл у них припаркован прямо за домом - взлететь может в любой момент. Первое время, когда члены семьи Романовых и приравненные к ним лица сталкивались на улице с темными эйджел, до глаз закутанными в меховые парки, то неизменно вздрагивали. Даже маленькая леди Дэм (существо классово близкое) не производила на них такого устрашающего впечатления.

Дальше вниз по улице в домах с номерами «пять» и «шесть» проживают семьи поручика Акимова и старшего лейтенанта Геннадия Чемизова, благополучно составившего семью на празднике осеннего равноденствия. И старшая жена у штурмана-старлея имеется, ибо сошелся он характерами с учительницей математики Елизаветой Баязитовой с рейса «Башкирских авиалиний». Ну и так далее вниз по улице: что ни дом, то уважаемые люди, ценные специалисты и ответственные граждане. Так что, если не считать Большого Дома, где концентрированно обитают семьи старших вождей, Русская улица - это одно из самых элитных мест в Асгарде, которому не хватает только модных магазинов. Сергей Петрович, например, с иронией называет это место «нашей Рублевкой».

Поэтому живет экс-император и его присные не где-нибудь на отшибе, а, можно сказать, в самом центре, ведь в связи с сильной заболоченностью местности сразу за устьем Ближнего Асгард развивается вдоль русла Гаронны в направлении Аквитанского квартала и дальше, в сторону того места, где в цивилизованные времена стоял город Бордо. В силу этого обстоятельства личные контакты семьи Романовых, особенно молодого поколения, с местным населением были регулярными и довольно частыми.

Вот так Ольга Николаевна однажды познакомилась со старшим лейтенантом юстиции Александром Кариметовым. Просто шел молодой человек по улице, и увидел, как две слабые девушки (Ольга и Татьяна), сменяя друг друга, пытаются колоть дрова, а третья (Мария) относит результат их трудов в дом. Мужчины семейства (экс-император Николай Александрович, граф Илья Татищев да князь Василий Долгоруков) в это время находились в охотничьем наряде, и девушки были вынуждены управляться с хозяйством самостоятельно, при том, что их матушка с подругами-приживалками (Анастасией Гендриковой, Софией Буксгевден и Екатериной Шнейдер) в это время хлопотала по хозяйству. Вот такая жизнь - без слуг, камердинеров, официантов и прочих подхалимов (не попавших в Аквилонию) - это тоже часть Пути Искупления для людей, умудрившихся фатально провалить свою венценосную работу. Может, так они хоть что-нибудь поймут в том, что на самом деле есть правда жизни, а что только яркая мишура.

Посмотрев на мучения молодых девиц, молодой человек скинул на снег свой офицерский полушубок, вежливо, но решительно отобрал у Ольги топор, и показал, что армейский университет после Казанского тоже не прошел для него даром, переколов предназначенный к тому штабель дров. А потом они с Ольгой долго стояли и разговаривали у калитки. Правда, Татьяна говорила, что она первая положила глаз на этого молодого человека, но это не имело в дальнейшем никаких последствий, так как сам предмет ее интереса на вторую дочь экс-императора внимание обращал исключительно по остаточному принципу, за компанию со старшей сестрой. Потом была вторая встреча, третья... на-дцатая... Алиса Гессенская по этому поводу встревожилась и попробовала запретить молодым людям видеться, ведь, мало того, что симпатизант (пока что) ее старшей дочери был простолюдином, он к тому же оказался наполовину татарином. Ах (заломленные у сердца руки), мои внуки никогда не будут носить фамилию Кариметовы! Ну прямо сцена, достойная кисти гениального художника.

В ответ Ольга топнула ногой и пригрозила, что если МамА не прекратит свой безобразный диктат, то она уйдет жить в казарму для незамужних девушек. Мол, ей уже пора составлять комплот из нареченных сестер, а для этого следует завести соответствующие знакомства в кругу местных девиц, чтобы семья у нее оказалась не хуже, чем у леди Ляли и леди Лизы. От такого заявления старшей дочери экс-императрица чуть было не грохнулась в обморок. Мало того, что у ее дочери будет муж-простолюдин, так еще она сама собирается набрать ему гарем из дикарок-собрачниц. В конце двадцатого - начале двадцать первого века в таких случаях было принято кричать про подскочившее давление, но у дражайшей Александры Федоровны была своя фишка: «У меня отнимаются ноги».

В таком виде, с почти напрочь отнявшимися ногами, ее и нашел спустившийся со второго этажа бывший император Николай. Он, понимаешь, в своем кабинете вместе с Гугом, милейшим Гаем Юнием, а также Ильей Татищевым да Василием Долгоруковым обсуждал тонкости планирующейся загонной охоты на кабанов - а тут скандал в собственном благородном семействе. Перед людьми же стыдно.

Выслушав дозволенные речи обеих сторон, экс-император, стоя на ступенях лестницы как на трибуне, обратился к супруге с возвышенным посланием.

- Аликс, ты, прости Господи, дура набитая, и всегда такой была! - в сердцах сказал он. - Господин Кариметов - весьма перспективный молодой человек, будущий министр юстиции или главный прокурор Аквилонии. Тут, в мире, откатившемся к началу начал, каждый сам делами определяет свою знатность. Господин Толбузин, госпожа Гвендаллион и госпожа Альфобледа считаются тут уважаемыми людьми не из-за поколений знатных предков, которых они оставили в родных мирах, а потому что они являются умными, честными и ответственными руководителями порученных им подразделений. Наша старшая дочь - такая же умная, честная и ответственная, как и они, а потому по прошествии времени способна занять в местном высшем обществе достойное место, а для этого, кроме всего прочего, женщине необходимо возглавлять большую и дружную семью. И правильный, по местным понятиям, супруг, вхожий в круг общения господина Петрова, будет ей в этом деле весьма способствовать. Господь щедр к этому народу, но только потому, что все его дары они не роняют на землю и не втаптывают в грязь, а относятся к ним бережно, используя для увеличения своего процветания. Вот и мы с тобой не должны топтать ногами дар второй жизни, который нам преподнес Божий Посланец господин Серегин, избавив наше семейство от мучительной смерти в руках палачей. Нам следует извлечь из этой истории все надлежащие уроки, чтобы в новой жизни не выглядеть так же глупо, как в родном мире, где мы потеряли все, что имели, но так ничего и не поняли.

Алиса Гессенская хотела было возразить, но глянула в лицо супругу, испугалась написанной на нем решимости сделать все по-своему, невзирая ни на какие возражения, а потому промолчала. Такое с любезным Ники случалось нечасто, но экс-императрица знала, что если на мужа все же нашло такое состояние, то он становится неудержим, и тогда бесполезно плакать и заламывать руки.

- Дочь моя, - тем временем сказал Николай, обращаясь к Ольге, - я благословляю тебя сделать все так, как велят местные законы и обычаи, гласящие, что от женщины требуется желание, а от мужчины согласие. Во время первого же всенародного праздника, когда тут принято играть свадьбы (а моей дочери не приличествует выскакивать замуж втихаря), бери своего суженого за руку и в компании добрых подруг веди его к отцу Бонифацию вязать узы Гименея. Совет вам да любовь, да мира в семье. Аминь.

С той поры Александр Кариметов был вхож в дом Романовых в качестве официального и желанного жениха Ольги. Свадьбу наметили на день весеннего равноденствия, и счастливая невеста считала оставшиеся до нее дни.

И тут в компании ее суженого в дом к Романовым заваливает Артанский князь Серегин, который и определил семейство в ссылку в этот мир, с одной стороны являющийся седой древностью до начала всех времен, а с другой стороны, оказавшийся предвозвестником далекого будущего. Младшее поколение этому визиту откровенно обрадовалось, экс-император был более сдержан в своих чувствах, его приближенные Татищев и Долгоруков старались выглядеть равнодушными, а вот Алиса Гессенская в присутствии Артанского князя пребывала в превеликом смущении. Она понимала, что облик обычного русского офицера-фронтовика - только внешняя видимость этого человека, а вот сущность, что таится у него внутри, гораздо опаснее и страшнее. Интриговать против такого? Нет уж, проще и безболезненнее выпить ведро яду и броситься вниз с Тарпейской скалы, чем обращать на себя внимание недоброй ипостаси этого человека.

- Здравствуйте, господа, - сказал неожиданный гость, - вот, зашел к вам без всякого дела, просто посмотреть, как вы живете. Хоть я вас не побеждал и не приручал, но все равно чувствую себя ответственным за ваше семейство, ведь оно - часть истории моей Родины.

Пока старшее поколение не знало, что им на это ответить, слово взяла Ольга.

- Господин Серегин, - сказала она, - вы - наш спаситель и, можно даже сказать, второй отец, поэтому я хочу просить вашего благословения на брак с господином Кариметовым. Александр Талгатович - добрый и умный человек, и я думаю, что мы с ним друг другу подходим.

- Конечно же, я вас благословлю, - не задумываясь ответил Артанский князь. - Я хоть и не маг разума, но вижу вас обоих насквозь, и думаю, что вы и вправду друг другу подходите. Совет вам да любовь, и много-много детей, чтоб заселили они эту пока пустующую землю.

- Спасибо, Сергей Сергеевич, на добром слове, - промолвила вспыхнувшая лицом Ольга. -Скажите, а как там поживает моя любезная сестрица, другая сущность моего я из четырнадцатого года?

- У нее все хорошо, она тоже вышла замуж за известного тебе человека, одновременно получив от уставшего отца скипетр, корону и державу Российской империи, - ответил Серегин. - Все у них, у тамошней России и твоей сестрицы, будет просто прекрасно, а если кто-то недобрый решится причинить им зло, то я явлюсь туда с такой мощью, что даже черти в аду начнут рыть бомбоубежища. За мной не заржавеет. И хватит об этом, Ольга. Тут у вас своя жизнь, свои радости и печали, и то, что происходит в каком-то другом мире, должно волновать вас в самую последнюю очередь. Вы лучше скажите, Татьяна у вас замуж еще не собирается?

- Ну вот что вы за человек, Сергей Сергеевич, - топнула ногой Татьяна, - ничего от вас не скроешь, с этим вашим Истинным Взглядом! Конечно, замуж я собираюсь, не сидеть же век в девках, и, чтобы успокоить МамА, сразу скажу, что это будет совсем не аквитанский погонщик ослов. Этот человек русско-советского происхождения весьма мил и видит во мне не бывшую принцессу, а просто девушку, которая нравится ему душой и телом. В прежней жизни о таком женихе я не могла и мечтать. А остальные подробности пусть пока побудут секретом, хотя могу предположить, что мой выбор тоже способен кое-кого шокировать насмерть. Однако, несмотря на то, что желание у меня уже возникло, оно еще пока не такое сильное, чтобы бежать за ним к алтарю задрав юбки. Отец Бонифаций со своими путами Гименея меня пока подождет - быть может, до летнего солнцестояния, а быть может, до осеннего равноденствия. Ну что, я достаточно сообщила, или рассказывать дальше?

Артанский князь внимательно посмотрел на взъерошенную, будто воробушек, экс-цесаревну, улыбнулся и произнес:

- Меня твой выбор, например, ничуть не шокирует. И тебя тоже с твоим суженым я благословляю на совет и любовь. Несмотря ни на что, жизнь продолжается, и лучше всего этот факт осознается как раз в тот момент, когда играют свадьбы. А вашим родителям я скажу, что, приехав в Рим, следует вести себя так же, как все римляне. Аквилония - это единственное место в Мироздании, где вы могли начать жизнь с чистого листа, чтобы никто не поминал вам прошлого.

- Да, господин Серегин, - подтвердил экс-император, - мы более чем довольны нашим положением в местном обществе. Тут все гораздо лучше, чем было в Тобольске. Вы тогда правильно сказали, что мое призвание в том, чтобы пилить дрова и ходить на охоту. Это получается у меня лучше всего, а с государством пусть управляется господин Джугашвили имеющий к этому все способности.

Я бы не смог так, как он, твердой рукой провести страну верным курсом через невзгоды, ропот людской молвы, бури и грозы, а потому считаю, что все устроилось наилучшим способом.

- Ники! Да что ты говоришь?! - всплеснув руками, вскричала Алиса Гессенская.

- Что думаю, то и говорю, - ответил ее супруг. - А ты бы, дорогая Аликс, лучше бы помолчала, потому что там, в прошлой жизни, твои советы только приближали нас к краю пропасти, дно которой было полно алчных воюющих зверей. Если бы остался жив Столыпин, все могло бы пойти иначе, но теперь поздно сожалеть о пролитом когда-то молоке...

- Первые выстрелы Первой мировой войны прозвучали на три года раньше, чем считалось ранее, - с суровой торжественностью произнес Серегин. - Решение на устранение премьер-министра Российской империи, как опасного политика, способного в критической ситуации совершать решительные и непредсказуемые ходы, тоже приняли парижские политиканы. Франция, одной рукой контролировавшая находящихся в эмиграции эсеров, а другой через масонскую ложу «Великий Восток» управлявшая высшими чиновниками Российской империи, не могла не добиться в этом деле успеха. И почти сразу же после этого убийства в радикальную оппозицию к трону перешел господин Гучков, принявшись по-всячески облаивать царскую семью и всех, кто был ей верен, ибо свержение в России самодержавия и раздробление ее на псевдонезависимые анклавы тоже с самого начала входило в планы парижских радикальных политиканов. И понеслось. Вас и всю Россию подводили к краю пропасти с завязанными глазами, под многоголосый хор голосов франкофильского лобби. Февральская революция, ставшая итогом участия России в Первой мировой войне - это не случайность, не эксцесс исполнителя и даже не экспромт, а заранее спланированное и подготовленное событие. И именно за то, что вы вступили в союз с политическими фармазонами и не смогли разглядеть их комбинацию из трех пальцев прямо у себя под носом, Господь и покарал вас отстранением от власти, а потом решил забыть, что такие вообще существуют на свете. И только я, как человек и русский офицер, принял участие в вашей судьбе, извлек вас почти что с эшафота и поместил туда, где вы никому не будете мешать, а быть может, даже принесете немного пользы. Dixi! Я все сказал.

Затем Артанский князь, в облике которого явственно проявились признаки архангельского достоинства, круто развернулся на каблуках и, не прощаясь, вышел прочь, оставив семейство Романовых в великом смущении.

4 апреля 1918 года. Полдень. Германская Империя, армейский полигон недалеко от Эр-

фурта

В этот день с голубого неба светило солнце, а из-под пожухлой прошлогодней травы радостно пробивалась свежая зеленая поросль. В такую погоду сразу начинаешь верить, что плохие зимние дни остались позади навсегда, а впереди только теплое и счастливое лето. Вот и кайзер Вильгельм Второй решился наконец посетить армейский полигон под Эрфуртом, где проходил процесс формирования первых четырех бронекавалерийских дивизий его армии. Кавалерия - своя, местная, германская из восемнадцатого года, бронетанковые части - танковые и колесно-гусеничные трофеи ар-танской армии, переброшенные сюда из мира второй мировой войны, плюс экипажи из бывших военнопленных танкистов вермахта, решивших навсегда покинуть родной мир, потому что им не нравится идея Советской Германии.

Примерно треть танкового парка формирующегося конно-моторизованного корпуса составляли германские «двойки», «тройки» и «четверки», а также чешские LT-35 и LT-38, а остальные две трети были представлены различными вариациями советских танков эпохи тридцатых годов. В основном это были Т-26 в однобашенном исполнении с пушкой калибра 45-мм, хотя встречались и двухбашенные машины этого типа, чисто пулеметные и с пулеметом в левой башне и 37-мм пушкой в правой. При этом часть таких двухбашенных танков была переделана в химические, то есть огнеметные. Такая бронетехника, по замыслу их создателей, с одинаковым успехом должна была заливать жидким огнем вражеские укрепления, ставить дымовые завесы и распылять отравляющие вещества. Также значительную часть парка составляли машины типов БТ-2, БТ-5 и БТ-7 и даже такие раритеты, как трехбашенные монстрики¹ Т-28 в количестве шестидесяти штук.

Это была примерно треть от того количества советских устаревших танков, которые были брошены своими экипажами или подбиты в полосе Западного фронта в июне сорок первого года. Сначала немецкие трофейные команды трудолюбиво собрали брошенную технику с дорог и полей сражений, извлекли из боксов все, что не смогло завестись по тревоге, а уж потом пришел Артанский князь Серегин и переотжал это богатство вторично, рассортировав на две части. Большинство машин (то есть устаревшие танки с карбюраторными бензиновыми моторами), уехали в Германию восемнадцатого года, а остальное: Т-34, КВ-1, КВ-2, и БТ-7М с дизельными двигателями - было обращено на

настоящим нежизнеспособным монстром был пятибашенный гигант Т-35, знаменитый тем. что ломался еще до выхода на поле боя. В составе 34-й танковой дивизии, дислоцированной под Равой Русской, на 22 июня 1941 года имелось 48 танков Т-35, из них только шесть погибли в бою. один пропал без вести вместе с экипажем, а остальные просто вышли из строя на марше из-за различных поломок.

формирование мехкорпуса бывшего подполковника Седова, нынче от щедрот товарища Сталина превратившегося в генерал-майора бронетанковых войск РККА.

Впрочем, кайзер об этом не знал, а потому не забивал себе голову такой несправедливостью, а Гудериан не спешил его просвещать. Зачем ему ссориться с могущественной сущностью, вместо прозябания в плену подобравшей ему работу по специальности? И так все хорошо: техники, что уже есть, вполне хватит для того, чтобы поставить колом весь Западный фронт.

Однако почти сразу вылезла проблема, что совместимые артиллерийские боеприпасы во Втором Рейхе имеются только для очень небольшого количества техники советского происхождения. Во-первых, это средние танки Т-28, использующие выстрелы к русской трехдюймовой пушке образца 1902 года; на трофейных складах германской армии некоторое количество таких боеприпасов имеется: не все такие снаряды «добрые самаритяне» пытались переправить к Маннергейму. Во-вторых, легкие танки БТ-2 и двухбашенные Т-26 с пушечно-пулеметным вооружением, где установлена пушка Б-3, использующая патроны того же стандарта, что 37-мм морская револьверная пушка Гочкиса. Такое орудие (ныне отправленное на склады по причине устаревания) раньше устанавливалось на корабли германского флота, а следовательно, запас снарядов к нему тоже имеется в наличии. В военном ведомстве вообще ничего не выбрасывают и списывают не раньше, чем материальный актив придет в полную негодность.

В танках чешского происхождения LT-35 и LT-38 тоже имеется пушка калибра 37-мм, но она использует патроны британского стандарта, гильза которых на девятнадцать миллиметров длиннее, чем у Гочкиса. Выстрела 45*310 для пушки 20-К, установленной на однобашенных Т-26, БТ-5 и БТ-7, еще не существует в природе. Его «дикого» предка 47*357 к пушке Гочкиса в казенник орудия советского танка не забить даже кувалдой - какая уж там обточка пояска на два миллиметра. Да и нет в Германии 1918 года запасов 47-мм снарядов, потому что пушки этого калибра находятся на вооружении исключительно русского и французского флотов.

С техникой германского производства казалось все еще веселее: там во всех стандартах патронов инициация выстрела производится не за счет накалывания капсюля ударником, а электроза-пальной трубкой. Адольф Гитлер, считавший себя отцом и шефом германских танковых войск, хотел, чтобы у его подопечных все было самое лучшее, современное и вообще не как у обычных людей. Невзаимозаменяемость танковых и противотанковых выстрелов одного калибра и даже одного стандарта патрона только потому, что у одних электрозапальная трубка, а у других капсюль - это же нонсенс! Кстати, по этому поводу и душка Гудериан тоже выслушал от своих местных коллег великое множество унылых германских матюгов. А если сядет аккумулятор или от повреждений замкнет бортовую цепь, отчего в ней не будет тока, то тогда панцеркампфваген превратится в мертвую безоружную железную коробку. Какой бесноватый придумал такую систему? Адик, твою же Фефнирову мать!

И что теперь делать: начинать производство боеприпасов с нуля или заменять в танках пушечное вооружение? И на что заменять? Для замены советского 45-мм орудия 20-К местные германские специалисты по принципу равенства импульсов отдачи предложили использовать трофейную британско-бельгийскую 57-мм полевую и крепостную пушку Нордфельда, имевшуюся в наличии в количестве около пяти сотен экземпляров при соответствующем боезапасе (ведь склады бельгийской армии в четырнадцатом году тоже достались победоносным германцам). Пока эту пушку применяли в качестве эрзаца ПТСАУ, монтируя в кузовах грузовиков для оперативной борьбы с англо-французским бронированным зверинцем, а также устанавливали на панцеркампфвагены А7М. Такой серьезной бронетехники, чтобы ее требовалось шпынять скоростным снарядом от «сорокапятки», еще не существует, зато вдвое более тяжелый снаряд бельгийского трофея способен лучше бороться с вражеской пехотой и легкими полевыми укреплениями.

В этом же классе имеется германская морская пушка 5 cm SK L/40 (50-мм с длиной ствола в сорок калибров), с 1892 года устанавливавшаяся на мореходные миноносцы, а потом и на малые U-бо-ты тип II. Но стволов таких пушек произвели меньше, чем имелось бельгийских трофеев. И в то же время, несмотря на то, что все вооруженные пятисантиметровыми пушками корабли еще находятся в строю, они уже давно переквалифицированы из миноносцев в тральщики, тендеры и корабли береговой обороны. Если разоружить этот плавучий антиквариат, то тоже можно получить сотню-другую стволов с близким к 20-К импульсом отдачи.

Еще в запасе имеется некоторое количество несколько более мощных пушек 5,2 cm SK L/55 (52-мм с длиной ствола в пятьдесят пять калибров), импульс отдачи которых в полтора раза превышает показатели пушки 20-К, но этими стволами господа инженеры рекомендовали переоснастить средние танки германского производства типа Т-Ill. Для перевооружения T-IV предполагалось использовать стволы полевых пушек образца девяносто шестого и шестнадцатого годов калибра семь и семь сантиметра.

И только скорострельной мелкокалиберной пушке «двойки» достойной замены в арсеналах даже близко не нашлось. Вот тут проще научиться производить патроны с электрозапалом, чем пытаться на коленке соорудить приемлемую замену имеющейся танковой пушке. Вот первый (и единственный в истории) германский пехотный противотанковый крупнокалиберный пулемет МГ-18 пи-лят-пилят-пилят, и все никак не допилят уже больше года. А уж он-то (лучше всего в двуствольном варианте по схеме Гаста¹), оптимальным образом поместился бы в башню танка Т-ll. Но чего нет, того нет.

Все это в обобщенном виде герр Фольмер, как председатель технической комиссии, и доложил прибывшему на полигон кайзеру Вильгельму, добавив только, что помимо проблем в ходе освоения техники из будущего обнаружились и положительные моменты. Например, удалось скопировать готовую конструкцию полуавтоматического клин-затвора, работающего за счет энергии отката, что после внедрения позволит в полтора раза увеличить максимальный темп стрельбы германской артиллерии всех калибров.

Кайзер подумал, и ответил, что, по его венценосному мнению, проще наладить на немецких заводах выпуск боеприпасов необходимых типов, чем возиться с перевооружением дареных за хорошее поведение герром Сергием панцеркампфвагенов. Ведь таким образом германская промышленность сделает шаг вперед, а не назад. Электрозапальная трубка сама по себе для гениальных германских инженеров не должна представлять в производстве какой-то особенной проблемы. Надо только накопить все необходимые запасы, собрать в кулак все силы, и нанести один сокрушительный удар - там, где враг этого совсем не ожидает, после чего можно будет праздновать победу. По крайней мере, он так думает своим королевским умом.

После этого кайзер сделал паузу и ошарашил собеседников совсем свежей новостью о полном окружении и разгроме итальянской армии под Венецией. Мол, любители пасты под острым соусом, на этот раз потерпели от ветеранов Восточного фронта поражение даже страшнее, чем под Капорет-то. Возможности Италии к сопротивлению сломлены, и король Виктор-Эммануил уже запросил мира. Теперь дело за малым: как советовал герр Сергий, надо похлопать итальянскую клячу по щечке и поставить себе в стойло. А там можно решать, открывать против Франции еще один фронт на юге или, ограничившись там обороной итальянских пределов, перебросить высвободившуюся армию на север. На эту тему он, кайзер Вильгельм, еще будет думать. В любом случае после капитуляции

пулемет Гаста - это еще одна недоведенная германская разработка, только из серии турельных скорострельных авиационных пулеметов, настолько секретная, что за пределами фирмы-разработчика о ней никто и не слышал. При этом крупнокалиберный пулемет Гаста до конца Первой мировой войны успели только вычертить на бумаге, но в металле воплощать эту конструкцию так и не начинали.

Италии положение Антанты значительно ухудшится, а центральным державам, напротив, жить станет хоть немного легче.

25 февраля 1976 года, 22:05 мск, Москва, Кремль, Дворец съездов, 25-й съезд КПСС, заседание четвертое

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Вчера и сегодня на съезде товарищ Брежнев от всей души дал стране копоти, Родине угля. Нет, сначала все было вполне благопристойно. Когда вчера утром в первый день работы съезда съехавшиеся со всей страны делегаты заполнили зал, Генеральный секретарь ЦК КПСС встал и сказал:

- Товарищи делегаты! На XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза избрано четыре тысячи девятьсот девяносто восемь делегатов. Отсутствуют на съезде по уважительным причинам пятнадцать делегатов. По поручению Центрального Комитета XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза объявляю открытым. Товарищи! Нам предстоит избрать руководящие органы съезда - Президиум, Секретариат, Редакционную и Мандатную комиссии. Вчера в Кремле состоялось заседание Совета представителей делегаций партийных организаций республик, краев и областей. Совет выработал и вносит на рассмотрение съезда предложения по составу его руководящих органов. Эти предложения у вас имеются, они сегодня розданы всем делегатам при регистрации. Прежде всего рассмотрим вопрос о Президиуме съезда. Совет представителей делегаций предлагает избрать его в составе ста двадцати человек. Имеются ли у делегатов другие предложения по количественному и персональному составу Президиума?

У делегатов других предложений не нашлось (да и не могло найтись, ибо не принято), поэтому все дружно выпили, то есть проголосовали, за персональный состав Президиума, Секретариата, Редакционной и Мандатной комиссии. Потом выступил избранный председательствующим Андрей Антонович Гречко¹⁸, поприветствовав делегатов съезда и его гостей, среди которых были такие выдающиеся, а может, в чем-то одиозные личности, как Фидель Кастро, Эрих Хоннекер и Николае Чаушеску. И каждый, кого называли, вставал, приветствуемый бурными аплодисментами.

И тут же присутствующие получили свой первый шок, когда в числе иностранных гостей был назван один из старейших руководителей КПК товарищ Чэнь Юнь и глава албанской компартии Энвер Ходжа. Впрочем, и этих двоих приветствовали ничуть не менее горячо, чем остальных.

Но моей вины в такой бурной реакции не было. Ну почти. В самом начале я «повесил» в зале заседания заклинание Истинного Света, почти невидимое при полном парадном освещении, после чего, находясь в своем кабинете в Тридесятом царстве, перешел на позицию стороннего наблюдателя. И все. Лично мне тут трогать руками ничего не следует, потому что Ильич Второй, свято уверенный в правильности нового курса, все должен был сделать сам. И уже от Генерального секретаря дальше в массы передалась уверенность, что завтра будет лучше, чем вчера, что Советский Союз переможет все трудности и преодолеет препятствия, что процесс развернется вширь и взметнется ввысь. А может, это так повлияла разлившаяся по ноосфере этого мира энергия нашего заклинания Мобилизации в пользу товарища Сталина, помимо нашей воли пробившая канал из сорок первого года сюда, в семьдесят шестой. «Не мельтеши» - это одна из тех заповедей, которые должен усвоить начинающий специальный исполнительный агент. Суета и торопливость хороши только при ловле блох.

А товарищ Гречко, закончив с приветствиями глав иностранных делегаций, огласил предлагаемый регламент работы съезда, после чего делегаты еще раз выпили, то есть проголосовали за то, чтобы регламент утвердить и продолжать дальше. Тем временем Леонид Ильич занял исходную позицию на трибуне со своим «Отчетом Центрального Комитета КПСС съезду» и «Докладом об очередных задачах партии в области внутренней и внешней политики» на грядущие четыре года. Далее товарищ Гречко объявил выступление генерального секретаря, и понеслось...

Впрочем, нет. На первом заседании Ильич только отчитывался съезду о проделанной работе и рассказывал о достигнутых успехах, причем каждая его фраза прерывалась длиннющими аплодисментами. Секунд тридцать оратор говорит, а потом - две-три минуты бурных оваций. Мне, собственно говоря, от просмотра этой телепередачи из середины семидесятых годов откровенно захотелось спать.

И тогда энергооболочка сказала, чтобы я не утруждал себя ненужным занятием и не забивал голову словесной шелухой - просто в те времена так принято. Мол, она сама отожмет из речи всю воду и представит мне сухие тезисы доклада. А если такового продукта внутри этих слов не окажется, значит, суп из топора умеют варить не только в сказках.

Тогда я махнул на все рукой и вместе с товарищем Итеной Клэн, которая привезла с собой на кристалле точнейшую карту того мира, принялся тщательно планировать карательную операцию против Третьего американского флота, лишь изредка посматривая на то, что происходит на съезде. Так прошло несколько часов, за которые товарищ Брежнев дочитал первую часть своего доклада, после чего объявили перерыв на обед. Ошибается тот, кто думает, что одновременно накормить пять тысяч делегатов - это так просто. Но есть в СССР такое волшебное слово, как «спецобслуживание», когда крупнейшие дорогие рестораны столицы на некоторое время закрываются от обычной публики, чтобы ответственные товарищи могли спокойно поесть без того, что кто-то заглянет к ним в тарелку. Одним словом, съехавшиеся в Москву со всей страны коммунистические функционеры подкрепились тем, что послал, им как лучшим своим сынам, советский народ, а потом собрались на второе (вечернее)заседание.

И тут товарищ Брежнев принялся излагать программу на грядущие четыре года, которая в большинстве вызвало чувство восторга, а меньшинство привела в состояние шока (только сейчас эти люди заметили, как сильно за последние два месяца обновилось Политбюро и немного поредело ЦК).

В самом конце своей речи, как бы между делом, товарищ Брежнев сообщил:

- В результате неких стихийных пертурбаций в межмировом пространстве (понимай как хочешь) Советский Союз нашего времени получил возможность установить контакты с другим, параллельным, миром, где сейчас идет страшное для всех советских людей лето сорок первого года. Именно туда направляются на священную войну добровольцы, которых негласно набирают по воинским частям и военкоматам, именно тому Советскому Союзу, где руководит товарищ Сталин, предназначена значительная часть продукции советских военных заводов. И дела в том мире, надо сказать, идут лучше и веселее, чем в сорок первом году нашей истории, потому что вместе с Рабоче-Крестьянской Красной Армией из сорок первого года и советскими добровольцами из года семьдесят шестого сражается коммунистическая, по своей сути, странствующая по мирам армия Четвертого Галактического Союза. Это государство превосходит наш современный уровень так же, как конквистадоры Кортеса превосходили американских индейцев, но ее солдаты и офицеры - не завоеватели и грабители, а борцы за правое дело и защитники всех слабых, бесправных и обиженных. К нашему Советскому Союзу эта вооруженная сила относится тоже крайне дружески, и поэтому мы уже получили от нее значительную помощь как ценной и незаменимой научной и политической информацией, так и практическими действиями внутри нашей страны и на международной арене, говорить о которых вслух тоже преждевременно. Кстати, товарищи, чтобы вы не терялись в догадках, я назову вам один такой случай, о котором говорить можно и нужно. Скоротечную Чилийскую десантную операцию провел интернациональный легион армии Галактического Союза. Вот был Пиночет, и теперь его нет.

Сделав ради особого драматизма паузу и окинув зал внимательным взглядом, Ильич, позвякивая орденами, как цыганка монистом (микрофоны все зафиксировали), провозгласил:

- Встречайте, товарищи - Верховный Главнокомандующий четвертого Галактического Союза товарищ Серегин Сергей Сергеевич, путешественник по мирам, воин и полководец, член ЦК партии большевиков миров пятнадцатого и восемнадцатого годов, друг и союзник сразу двух товарищей Лениных, которым он оказал неоценимые услуги. Например, в восемнадцатом году товарищ Серегин с позиции силы, примененной в отношении германской военщины, помог Советской России заключить правильный Брестский мир, в одно касание справиться с гражданином Троцким, Каменевым, Зиновьевым и прочими Бухариными. А еще товарищ Серегин по происхождению советский офицер сил специального назначения из начала двадцать первого века, а потому проблемы и беды всех форм русской государственности - от древнерусских княжеств до Советского Союза включительно - он воспринимает как личные. И горе тем, кто встанет у него на пути.

Когда тебя представляют народу таким образом, то приходится появляться перед людьми, причем при полном параде. Насчет этого самого парадного облика разговор особый. Виссарионыч как-то коротко заметил, что для императора Четвертой галактической империи я выгляжу слишком обыкновенно, и это при том, что встречают новых людей обычно по одежке. Что называется, не в бровь, а в глаз. Его поддержали мисс Зул с Лилией. И даже отставной император Николай из пятнадцатого года, после выхода в отставку поправлявший у меня в Тридесятом царстве свое здоровье, сказал, что немного пышности, орденов и мишуры моему внешнему виду не повредит. Парадный мундир мне строила мисс Зул, а консультировали ее Кобра и Мишель, у которых тоже имелось свое представление о том, как должен выглядеть правильный военачальник.

Правда, некоторые элементы этого костюма пришлось изготавливать в мастерских «Неумолимого» - как, например, тританиумный парадный нагрудник темно-грифельного цвета, подобно древнерусскому пластинчатому доспеху расчерченный серебряной гравировкой на прямоугольники. Однако нагрудник того стоит, потому что при своем незначительном весе в упор держит пулю из винтаря Маузера. А такая защита стоит дорогого. К тому же подобные тританиумные защитные элементы, только без парадного оформления встроены в защитную экипировку всех солдат моей армии. Одним словом, при соблюдении предписанной императорам черно-серебряной цветовой гаммы получился вариант, демонстрирующий, что его обладатель скорее солиден и надежен, чем заносчив и кичлив.

Таким образом, когда я открыл портал и встал рядом с товарищем Брежневым, имея, помимо всего прочего, светящийся над головой в четверть накала нимб, то делегаты в зале, кажется, забыли, как дышать.

А Ильич Второй, вот ведь зараза, поворачивается ко мне и говорит:

- Ну вот, товарищ Серегин, как более старший и опытный товарищ, расскажите, пожалуйста, нашим людям, как они будут жить и за что сражаться в дальнейшем.

- А почему я должен им об этом говорить? - ответил я. - Ведь это ваш мир и ваша страна. А потому жить и сражаться вы должны исключительно за себя, а еще ради будущего ваших детей и внуков, чтобы им не пришлось увидеть ни распада Советского Союза на отдельные республики, ни реставрации на просторах одной шестой части суши самых диких капиталистических отношений. Запомните: правильный курс между Сциллой правого уклона и Харибдой левого проходит ровно посредине политического фарватера. Сначала главный волюнтарист, товарищ Хрущев, в голове которого ума было даже меньше, чем у кузнечика, увел страну и партию резко влево, попутно разрушив многое из того, что было сделано до него. Решения, которые вы предприняли самостоятельно для исправления ситуации, оказались половинчатыми, а потому недостаточными. За счет инерции восходящего тренда, имевшейся во времена товарища Сталина, к настоящему моменту Советский Союз забрался на вершину траектории своего развития. Но, как и докладывал вам уже товарищ Брежнев, сейчас это явление уже почти исчерпано, а последствия неумных решений, принятых во времена волюнтаризма, дают знать о себе все сильнее и сильнее. Пока негативные изменения на себе чувствуют только жители стремительно пустеющих деревень, над которыми поизмывались, надо сказать, вволю, да обитатели глухой российской провинции, но в дальнейшем людей, почувствовавших ощутимое падение уровня жизни, будет становиться все больше и больше. И это без большой войны, а лишь из-за неумного управления, ставшего последствием вовремя не отмененных волюнтаристских решений. Но теперь все у вас, товарищи, будет хорошо. Нынешний Генеральный секретарь Коммунистической Партии Советского союза - человек что надо, герой войны, прошедший ее от звонка до звонка, и опытный руководитель, а теперь, с моей помощью, он еще и видит ситуацию на триста лет тому вперед. Также должен сказать, что я уже начал передачу в распоряжение Советского Союза необходимой суммы технологий, чтобы новая научно-техническая революция стартовала так же круто, как и баллистическая ракета из пусковой шахты. Больше ничего я вам сказать не могу, все остальное вы должны сделать сами, сами и только сами, ведь я вам не начальник и тем более не господин, а всего лишь сосед с фланга, сражающийся против общего врага. Потому и Чилийскую операцию по согласованию с товарищами из Политбюро я взял на себя. Вы так еще не умеете, а я уже вполне могу. На этом у меня все. Благословляю вас на тяжкий труд и ратные подвиги, да прибудет с вами всегда справедливое и мудрое коммунистическое учение, озаренное гением товарища Ленина.

И сразу после моих слов откуда-то с потолка в зал посыпались золотистые искры благословения, дарующего присутствующем особую ясность сознания (уяпонцев такое состояние называется «саттори»), И тут же вскочившие с мест товарищи делегаты ответили мне бурной овацией минут на пять, на чем второе заседание съезда завершилось.

Третье и четвертое заседания, случившиеся на второй день обошлись без моего непосредственного присутствия. На утреннем заседании сначала с отчетом Центральной Ревизионной Комиссии КПСС выступил товарищ Сизов, а потом началось обсуждение уже зачитанных докладов. Первым говорил новый-старый московский хозяин товарищ Егорычев, горячо поддержав намеченные изменения. За ним на трибуну вышел товарищ Романов, на настоящий момент совмещавший обязанности первого секретаря Ленинградского областного комитета партии и председателя комиссии партийного контроля. Далее речь перед делегатами держали: товарищ Щербицкий (Украина), товарищ Ма-шеров (Белоруссия), товарищ Д. А. Кунаев (Казахстан), товарищ Рашидов (Узбекистан), товарищ Со-ломенцев (Предсовмина РСФСР). После руководящих товарищей слово взяли представители рядовых коммунистических масс: Герой Соцтруда товарищ Дроздецкий (бригадир очистной механизированной бригады шахты «Нагорная» Кемеровской области) и Герой (то есть Героиня) Соцтруда товарищ Ерофеева (прядильщица Ивановского меланжевого комбината имени К. И. Фролова). И все выступавшие горячо поддерживали и одобряли положительные изменения в политике партии и правительства, а также клеймили огненными словами волюнтаристов и отщепенцев. На этом утреннее заседание было закончено, после чего делегаты и гости съезда удалились для приема пищи.

Вечернее заседание началось с места в карьер с выступления руководителя делегации Китайской компартии товарища Чэнь Юнь, заявившего, что китайский народ и партия коммунистов принимают протянутую руку дружбы, готовы прекратить всяческие враждебные выходки и встать с советским народом спина к спине крепче, чем скала. Мол, когда дерутся русские и китайцы, барыши считают только в Лондоне и Вашингтоне. В ответ грянули бурные аплодисменты. Следом выступил Первый секретарь ЦК Партии трудящихся Вьетнама товарищ Ле Зуан - он подтвердил, что Вьетнам тоже прекращает вражду с Китаем и поддерживает благотворные изменения в политике СССР. Далее на трибуну выходили Первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии товарищ Эрих Хонеккер, Первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии товарищ Эдвард Ге-рек, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Чехословакии и Президент ЧССР товарищ Густав Гусак. Завершилось вечернее заседание выступлением Первого секретаря ЦК Компартии Кубы и премьер-министра Революционного правительства Республики Куба товарища Фиделя Кастро Рус.