Интерфейсом об тейбл

2. ПЕРЕЗАГРУЗКА

После обеда нам позвонили и велели поднять сеть обратно. Обычно для этой сложной и опасной процедуры требуется как минимум пять человек, шесть терминалов, много крика и беготни…

ФРЭНК (он же Ян Хуанг) Донг возвышается над своим терминалом, вдохновенно вскинув руки над клавиатурой, — так великий пианист настраивает и расстраивает свою тонкую душу перед особенно трудным фортепианным концертом Рахманинова. Седеющий, разменявший шестой десяток, но все еще статный выходец из Азии, он, безусловно, здесь главный. В его глазах, защищенных стеклами очков, — сияющий свет спокойного мужества и отблески неоновых светильников.

Завершив свою краткую медитацию, он полной грудью вдыхает воздух, медленно выдыхает, затем, встав на цыпочки, заглядывает в смежные ячейки — прямо в глаза своим верным помощникам. К их числу относятся:

Т'Шомбе (Бэби) Райдер, полногрудая, красивая, тридцати-с-чем-то-летняя. Должность — старший инженер машинного зала. Несет стражу у дверей вышеупомянутого машинного зала, сжимая в одной сильной, но безупречно ухоженной руке углекислотный огнетушитель, а в другой — гаечный ключ номер 16.

Чарльз (Чарльз) Мэрфи, молодой блистательный гений, по несчастью, прикованный к инвалидной коляске. Должность — младший сетевой аналитик. Полностью подключившись к своему интерфейсу, он вышел в открытое виртуальное пространство и теперь жужжит и пищит, точно игровой автомат в режиме «Завлекалочка».

Авраам (Бубу) Рубин, стареющий разочарованный в жизни, обаятельный невротик. Должность — старший сетевой аналитик. Стоит между парными антикварными терминалами «DEC VT-320», держа ладони на обеих клавиатурах. Будь Кейт Эмерсон хасидом, он выглядел бы именно так.

И последний по очереди, но не последний по разуму — Джек (Пайл) Берроуз. Должность — и.о. младшего помощника инженера по программному обеспечению (на испытательном сроке), он же — статист, парень в красной рубашке. Стоит посреди разветвленного мультиплексо-серпентария. Его правое плечо отягощено стофутовой бухтой кабеля марки «Эфир-Сеть», чресла препоясаны толстым кожаным ремнем с карманчиками, содержащими полный ассортимент магазина «Инструменты».

ФРЭНК: (окидывая испытующим взглядом свою команду): Все посты готовы?

КОМАНДА: Так точно, сэр!

ФРЭНК: Великолепно. Начинаем инициализацию первой ступени (Фрэнк оборачивается к своему терминалу, нервно закусывает нижнюю губу, набивает на клавиатуре краткую, лаконичную команду): kiti kat / egrep «666»

(Терминал переваривает команду. Издает тихое гудение, выплевывает на экран несколько кляксообразных пикселов. В течение примерно тридцати секунд кажется, будто вообще ничего не происходит. В воздухе нарастает напряжение. Тишина — у всех перехватило дух. И вдруг…)

МЭРФИ: Фрэнк? Наблюдаю аномальный флэттер в коллектимайзере сливного гейта.

ФРЭНК: Ваш анализ, мистер Мэрфи?

МЭРФИ: Пока сложно сказать. Возможно, это просто…

РУБИН: 0-хо-хо… (Наклоняется над левой клавиатурой, берет пару аккордов на клавишах).

ФРЭНК: Авраам?

РУБИН: Это… (Умолкает. Берет еще аккорд). Это левая боковая фибриляционная матрица. По… По-моему…

МЭРФИ: Подтверждаю. Налицо деградация эвристического стабилизатора гейта. В порядке компенсации регулирую дельту-вэ.

РУБИН (обеспокоенно): Ноль реакции.

МЭРФИ: Продолжаю регулировать дельту…

РУБИН (выходя из себя); Ноль реакции, я тебе говорю!

ФРЭНК (Рубину): Возьмите себя в руки, коллега. (Мэрфи): Вы можете ее заблокировать и переключиться на резервную?

МЭРФИ: Есть шанс. По крайней мере, в теории возможно…

РУБИН (срывающимся голосом); Боже мой! Указатели стеков зашкалило к чертовой бабушке! (Обеими руками молотит по левой клавиатуре, отчаянно набирая команды. Терминал отвечает чередой утробных «хрю-хрю» и пронзительных «пинь-пинь», от которых рвутся барабанные перепонки. Рубин бросается к правой клавиатуре. Его пальцы буквально летают над клавишами).

ФРЭНК: Авраам?

РУБИН: Не могу удержать! Вразнос пошло! (Правый терминал тоже начинает попискивать и похрюкивать, вторя левому).

МЭРФИ: Подтверждаю. Прогноз — катастрофический разрыв кэша спустя приблизительно сорок одну, запятая, двадцать пять сотых секунды.

РУБИН (испуганно попятившись от терминалов):

Ничего не выйдет! Теперь только перезагрузка нас спасет!

ФРЭНК: Нет! Победа будет за нами! (Налегает грудью на клавишу громкой связи): Т'Шомбе! Мипсы, мипсы давай! И побольше!

Т'ШОМБЕ (по какой-то необъяснимой причине — с шотландским акцентом): Делаю все, что могу, Фрэнк. У нее, у родимой, уж силы на исходе!

МЭРФИ: Тридцать секунд до тотального разрыва кэша.

РУБИН: Синхрон-гиллиолстат рванул! Входим в неуправляемый спин!

МЭРФИ: Двадцать пять секунд до тотального разрыва кэша.

ФРЭНК (Рубину и Мэрфи): Держитесь, ребята, держитесь! (В микрофон громкой связи): Т'Шомбе, больше мипсов, черт тебя задери!

Т'ШОМБЕ (перекрикивая шипение работающего огнетушителя): Имейте совесть, наконец! Я тут и так ошметки подбираю!

МЭРФИ; Двадцать секунд до разрыва кэша.

РУБИН (в истерике); Диалектический профилактайзер сдох! А из вентилей зомби с крокодилами — так и прут, так и прут!

ФРЭНК (статисту в красной рубашке): Пайл! Шунтуй латентную позитронную матрицу номер три!

ПАЙЛ: Но, сэр! Это чревато аварией всего… МЭРФИ: Пятнадцать секунд до разрыва кэша. ФРЭНК: Авось пронесет! Шунтуй, Пайл, шунтуй! Это приказ!

ПАЙЛ: Слушаюсь, сэр. Есть переключиться на Бэ. (Пайл торопливо вырывает вилки толстых кабелей из их слотов, меняет местами, втыкает в другие слоты, затем переключает резервный мег-юкс-конвертер в диагностический режим. Пульт зажигается разноцветными огнями — вылитая рождественская елка на утреннике для кислотной молодежи).

РУБИН: Буфер прорвало! (Выскакивает из своей ячейки.) Демоны, демоны. Демоны плодятся и размножаются прямо под ногами!

ФРЭНК: Не сметь покидать пост, мистер Рубин! (В микрофон громкой связи): Т'Шомбе, немедленно мипсы, или я за себя не отвечаю!

МЭРФИ: Десять секунд до разрыва кэша!

Т'ШОМБЕ (ворчливо): Ну ладно, ладно. Это что же получается: честный служащий не может честно пойти кофе перехватить, чтобы…

МЭРФИ: Пять секунд до разрыва кэша!

РУБИН (воет); Смерть наша пришла! (Долгая, драматичная пауза. Рубин кусает собственные запястья, Фрэнк, застыв, как статуя, угрожающе заносит над клавиатурой когтистые лапы — точнее, сведенные судорогой руки. Он будет вводить команды до самого последнего мига. Мэрфи ритмично попискивает, отсчитывая последние, кажущиеся бесконечными секунды до финала. Пойл — впрочем, кому он нужен? Из машинного зала доносится пыхтение агонизирующего огнетушителя. И вдруг…)

КОМПЬЮТЕР (голосом, странно напоминающим одновременно Опру Уинфри и динозаврика Барни): Всем-всем-всем — доброе утро! Как я рад быть рядом с вами, как мне хочется вновь окунуться в увлекательные повседневные заботы МДИ! О, как же я счастлив — просто петь хочется! Маэстро, соблаговолите ли вы? (Инструментальное вступление. Компьютер поет.) О, Дэзи, Дэзи, дай мне ответ. Ну же, подтягивайте! Схожу с ума я, так «да» иль «нет»?

ФРЭНК (отключает аудиоколонки. Из его груди вырывается громкий вздох облегчения): Ну-с. (Окидывает всех взглядом, кивает): Молодцы, ребята. Сдюжили! Спасибо. (Внезапно вновь преображается в сурового капитана индустрии. Указывает на Пайла): Пайл, сходите гляньте, не надо ли помочь Т'Шомбе с инвентаризацией повреждений. (После ухода Пайла — Рубину, тихо): — Авраам, какая муха вас сегодня укусила?

РУБИН: Я…

ФРЭНК: Не тратьте зря свое красноречие, мистер. Чтобы до 7.00 завтрашнего дня на моем столе была ваша исчерпывающая объяснительная.

Как я уже говорил, в обычной ситуации воскрешение сети — дело тонкое и небезопасное. Однако в тот день на нашем этаже не было представителей менеджмента и маркетинга, так что от стандартной процедуры мы отказались, а просто послали Т'Шомбе к терминалу в машинный зал, чтобы она ввела односложную команду «start» — ту самую, с помощью которой в действительности запускается компьютер. Потом она вернулась в ячейку Фрэнка, где уже сидели мы с Бубу и занимались творческим толчением воды в ступе. Насколько мне помнится, разговор вращался вокруг телесериалов начала 80-х и тридцати трех причин их занудности, но поскольку в обсуждаемый исторический период моей любимой одеждой были памперсы «Хаггиз», я мог лишь гордо опираться о дверной косяк, чувствуя себя слегка чужим на празднике их жизни.

Беседа резко прервалась, когда сеть завершила процедуру запуска, выпустила залп автологинов и все рабочие станции отдела разом запищали и замигали желтенькими лампочками, требуя принять «СВЕРХСРОЧНЫЕ» сообщения.

Фрэнк отмочил фортель под названием «полет босса» (то есть, оттолкнувшись пятками от пола, задом наперед прокатился на своем колесном кресле по ковру — в данном случае держа курс на терминал) и подтвердил прием сообщения. На его мониторе распахнулось окошко в мерцающей ядовито-ало-зеленой рамке (тип интерфейса, известный среди дизайнеров под названием «Рождество в супермаркете»), автоматическое сообщение-о-подтверждении-приема унеслось по проводам куда Бог-энд-Томпсон-энд-Ричи пошлют, а шесть самых шумных звонков заткнулись.

Бубу взволнованно зевнул:

— Что-нибудь важное?

Поправив очки, Фрэнк пробежал весть глазами:

— Не-а. Это опять Даффер — сообщает, что система электронной почты упала и не будем ли мы добры ее поднять.

Запустив пальцы глубоко в бороду, Бубу почесал свой подбородок:

— Ага. Система электронной почты упала — вот он и прислал нам электронной почтой электронную просьбу о ее починке.

— Вот так и живем. Бубу кивнул:

— Интересно, кому он звонит, когда у него ломается телефон?

В разговор влезла с ногами Т'Шомбе:

— Спорим, когда он превышает в банке кредит, то покрывает этот долг выписывая чеки. На этот самый банк. — И все трое захохотали. Я как-то не уловил, что смешного в последнем замечании, но предпочел подхихикнуть честной компании.

Чем и привлек к себе всеобщее внимание. Фрэнк обратился ко мне:

— Слушайте, Пайл. Разберитесь, наконец, с этими… — Он взмахнул рукой, указывая на все остальные вопящие рабочие станции, которым тоже хотелось, чтобы кто-то подтвердил, что они принимают мессаги.

— Конечно. — Оттолкнувшись от перегородки, я обежал вокруг отдела, на ходу принимая и уничтожая все сообщения.

Видите ли, система электронной почты МДИ страдала классическим синдромом КККМ (крупнокорпоративной картины мира). В один прекрасный день какой-то житель верхов узрел в пророческом сне, что менеджерам среднего звена следует беречь гриф «Срочно!» для сообщений жизненной важности — да и то не для всех подряд. В этой связи, поскольку содержание срочных сообщений, по определению, считалось чрезвычайно насущным, было решено, что служащие непременно должны читать эти сообщения — а потому обязаны подтверждать их прием и отсылку путем физического нажатия материальной клавиши.

Эта обязанность служащих и стала краеугольным принципом системы. Обойти ее или переиграть на уровне софта невозможно. Чарльзу Мэрфи — и тому приходится выскальзывать из тесных объятий своего интерфейса, поднимать дрожащую руку — единственную, которая у него функционирует, — и долбить вслепую по стандартной клавиатуре, пока ему не удастся задеть одновременно «Control» и букву «V».

Я немного постоял у входа в его стойло-ячейку, глядя, как он мыкается. Бедняга. По опыту я уже знал, с каким непроходимым упрямством он пытается сам себя обслуживать при взаимодействии с материальными объектами: но все же мне ужасно хотелось ему помочь. Вот только какой бы выдумать способ помощи, чтобы он не чувствовал себя униженным? Да, церебральный паралич — не шутка.

Но оставим эту веселенькую тему.

Кстати, само сообщение было великолепным образчиком МДИ-мышления. Уолтер Дафф разослал эту весть — с грифом «СРОЧНО, ВЫСЛАТЬ КОПИЮ В КАЧЕСТВЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ» — всем пользователям Административно-обслуживающего подразделения. Включая сотрудников наших филиалов на других континентах. Будут идти годы, и зеркальные копии этого сообщения ежедневно будут возвращаться на рабочую станцию Даффа: люди, случайно забредающие на «спящие» почтовые ящики, чертыхаясь, будут выбираться «контролом-Вэ» из этого сообщения, чтобы вернуть себе власть над своими рабочими местами. МДИ придется архивировать тысячи и тысячи копий этого сообщения, тратя гигагибайты полезного инфопространства. Оно займет свое место в рядах других архивированных по глупости сообщений, хранящих для любопытных потомков насущные подробности футбольных матчей, кулинарных рецептов, похабных «анекдотов дня» и прочее культурное наследие начала XXI века.

Не верь поговорке «алмазы навсегда». Алмазы — сотрутся, электронная почта останется.

Как только я подтвердил и стер последний экземпляр сообщения, пришло новое и вновь заблокировало все станции. Правда, оно было менее идиотским: через 30 минут общее собрание в конференц-зале нашего родного АОП (Административно-Обслуживающего подразделения). Я вновь обежал вокруг отдела, выпуская компьютеры из капканов, а Бубу тем временем расконспирировал и запустил наш экземпляр «Мясорубки для локальных сетей». Мы разошлись по нашим стойлам, напялили видеоочки и инфоперчатки и приступили к решению серьезного вопроса: кто останется нянчить серверы, пока все остальные будут отсиживать задницы на собрании.

Для шести — восьми чудаков, которые все последние годы прожили в юрте посреди Внутренней Монголии и никогда не играли в «Мясорубку», — знайте, что это то самое, ради чего была изобретена виртуальная реальность. А выглядит «Мясорубка» вот как: вы и горстка ваших ближайших друзей отправляетесь в трехмерный виртуальный мир. Это может быть разрушенный замок, государственная биржа труда или еще какое-нибудь кошмарное местечко. Ваша задача — найти друг друга, состыковаться и сделать все, что требуется по сценарию: надыбать оружие и сокровища, выйти живыми из схваток с зомби, демонами, регистраторшами и прочими мерзкими, кровожадными существами — словом, обычное дело. Собрав все нужное и устранив всех ненужных, вы пробираетесь к выходу и конвертируете добычу в призовые очки для следующего раунда.

Таковы правила — в теории.

На практике в «Мясорубку» играют совсем по другим правилам — если это вообще правила. Окажись в реальной «Мясорубке» сам Бэтмен, ему мигом бы завязали рейтузы двойным гордиевым узлом — не снимая их с владельца. А всего делов: телепортируешься в виртуальный мир, хватаешь самую большую алебарду, какая только попадается тебе под руку (предполагается, что твоя рука уже в стальной рукавице), и идешь мочить своих Друзей.

Тогда и добычей делиться не придется, и личностная мотивация сильнее. И виртуальность становится намного ближе к реальности.

Шлемофон — надет, микрофон — включен, видеоочки — отфокусированы, перчатки — натянуты на руки. Пулей пролетев через заставку и меню, я вывел из анабиоза своего любимого персонажа и окунулся в игру. Реальность растаяла, потекла струйками по стенкам…

Вновь полуразрушенный замок. Я стоял в передней. Слышалось, как чешутся и повизгивают блохастые крысы, пробегая у самых моих ног, да скрипят заржавленные петли входной, парадной двери у меня за спиной. Назад дороги нет: много раз я пытался обернуться как можно быстрее — и всякий раз обнаруживал, что дверь уже захлопнулась. Я спешно огляделся по сторонам — убедиться, что я пока один и что мы по-прежнему играем на четвертом («По щиколотку в крови») уровне (как-то раз Бубу случайно запустил пятый — «Брайан Де Пальма встает не с той ноги» — уровень, и не успел я трех шагов ступить, как стая скаутов-мутантов содрала с меня кожу. Заживо).

Ни единой души. Отлично. Удержавшись от соблазна выдернуть из кольца на правой стене еле тлеющий факел (прикосновение к нему откидывает крышку потайного люка, и игра на этом кончается), я слился с сумраком в районе левой стены и направился к пиршественному залу.

Перед самым входом в него (украшенным стрельчатой аркой), я замешкался. Путь к залу из передней был сопряжен с некоторым риском. Если людоед не спит, он совсем рядом — подпирает арку слева. Стандартный протокол встречи с людоедом включал в себя следующие процедуры: вбежать в зал, привлечь его внимание, выбежать назад в коридор, затаиться и ждать, пока разыскивающий тебя людоед не проколбасит мимо. В этот самый момент приставляешь свой дробовик к заднице великана и спускаешь курок, украшая его кишками всю стену напротив. На взрывающихся внутренностях дизайнер игры оттянулся от души.

Беда была в том, что для всего этого требовался дробовик — в данный момент преспокойно висевший на стене оружейной. Если б я попал в замок через садовую калитку или дверь для посудомоек, дела обстояли бы куда лучше — а так, похоже, песенка моя спета.

Запасной вариант: понадеявшись, что людоед дрыхнет, стремглав перебежать через пиршественный зал и, по возможности, добраться до потайной двери за гобеленом в галерее, прежде чем людоед догонит и приготовит из твоих мозгов фарш. Некоторое время я колебался.

«Блин, — одернул я себя, — это ведь только игра». Проскользнул в арку, ожидая услышать тяжелые шаги людоеда — но до меня доносился лишь свист ветра в старинных мини-жалюзи и слабые крики виртуальных статистов, которых четвертовали в застенках. Сочтя эти звуки добрым предзнаменованием, я набрал в грудь воздуха, выставил кулаки вперед и безумным спринтером рванул через зал.

Когда приходится управлять персонажем с помощью перчатки, трудно убедить себя в том, что ты действительно бежишь. Говорят, фирма «Найк» выбросила на рынок инфокроссовки, но их можно использовать лишь в Самой Скучной Компьютерной Игре на Свете — симуляторе «Бег от инфаркта».

Где-то за моей спиной взревел увидевший меня людоед (десять баллов за пространственные стереоэффекты). Я услышал грозное звяканье подбитых железом сапог, да «свись-свись» рассекающей воздух гигантской дубинки — совсем как в тот раз, когда отец Дарлены застиг нас в подвале. Хорошо еще, что сейчас мне не приходилось удирать со спущенными штанами,

Итак, я перебежал через пиршественный зал, сохранив голову в целости, ухватился за истлевшее знамя и, раскачавшись на нем, с рекордной скоростью пролетел над ямой с огнедышащими ящерами, повернул, не касаясь пола, направо — и вот я уже у входа в галерею. Сзади донеслись звуки схватки — людоед на секунду замешкался, чтобы поучить ящеров вежливости при помощи дубинки. Отсюда уже был виден гобелен, скрывающий дверь, мне бы еще пару секундочек…

Гобелен дрогнул, отъехал в сторону, и внезапно из потайной двери вышел белокурый, великанского роста викинг. Одет он был в меховую набедренную повязку, кирзовые сапоги и остроконечный стальной шлем с рожками. Грудь у него была такая широкая, что Шварценеггер на его фоне показался бы хлюпиком, набухшие мускулистые конечности больше напоминали древесные стволы. В стандартном, зашитом в «Мясорубку» наборе злодеев не было ни одного, хоть сколько-нибудь похожего на этого типа. И в стандартном наборе персонажей игроков — тоже.

Волноваться из-за новоприбывшего мне было особо некогда. За спиной у меня сопел и гремел сапогами людоед; ну а викинг застыл передо мной, изгибая губы в безумной улыбочке и поигрывая двуострым мечом, огромным, как мужское достоинство Кинг-Конга. Все, что я мог, — это посторониться вправо.

И я посторонился. Белокурый великан с криком «Кром!» крутанул мечом, как тамбурмажор — своим жезлом. Раздался сырой шлепок — и надо мной пролетела голова людоеда, а за ней еще кое-какие крупные фрагменты его тела. Оставалось заключить, что белокурый на моей стороне.

Викинг полюбовался плодами своего труда. Затем, явно удовлетворенный свершениями, обернулся ко мне, улыбнулся и вновь принялся крутить мечом. Рассекая воздух в алом танце смерти, блистающая сталь издавала звук, странно напоминающий об электробурьянокосилке. Пересмотрев свое мнение, я попытался незаметно удалиться. Викинг двинулся ко мне. Свет факелов на миг озарил его лицо — и, разглядев его черты за секунду до смертоносного удара, я успел лишь задохнуться от ужаса:

— И ТЫ, МЭРФИ?

Мифриловый клинок издал короткое: «Х-хе!» — и голова моя весело запрыгала по коридору, а виртуальный мир вокруг поплыл, расплавился, начал застывать, принимая облик реальности…

«Control-Option-E».

Что, не ожидали? В «Мясорубке» есть команда отладки, к которой какой-то растяпа из числа перигеевских программистов (а чего от них еще ожидать?) забыл преградить доступ со стороны игроков (но это относится лишь к версии 2-х). Стоит нажать «Control-Option-E» в нужный момент — к примеру, когда тебя уже замочили, но еще не выкинули обратно на стартовое меню, — и ты переходишь в режим «ревизор».

Ревизор в «Мясорубке» — все равно что, извините за эрудицию, призрак в Опере. Бродишь, где хочешь, проходишь через стены и двери, слышишь и видишь все, что говорят и делают другие игроки, но сам остаешься для них невидимкой-неслышимкой. Если вдруг на садизм потянет, можно также передвигать невидимые предметы, но от этого соблазна я обычно старался воздерживаться. Похоже, больше никто из наших не знал о ревизорском режиме, а я сам не торопился делиться секретами…

Факт тот, что в данный момент мне жутко хотелось выяснить, как Чарльз Мэрфи умудрился вырастить из своего персонажа этого самого Конана 0'Рурка. Так что я отзеркалил его команды на моего персонажа — теперь, куда бы Конан ни шел, мой призрак брел у него в кильватере, в трех шагах. Слежка началась.

Следующим в списке на шинкование оказался Фрэнк.

Чарльз, как выяснилось, знал все потайные ходы, выходы и двери лучше, чем свои пять пальцев. От туннеля, что за гобеленом, отходил боковой коридор, который я всегда считал тупиком. Однако Чарльз лениво потянулся, ткнул кончиком меча в некий кирпичик наверху, и потолок раздвинулся, открыв путь к лесенке, ведущей на следующий этаж. Убрав меч в ножны, Чарльз-Конан одним бравым прыжком достиг нижней ступеньки лестницы — м-да, у семифутового роста есть свои преимущества — и пулей взбежал по лестнице. Потолок бесшумно схлопнулся за нами, а мы вынырнули из люка в библиотеке — под столом.

Итак, Чарльз, согнувшись в три погибели, затаился под столом — а в комнату тем временем на цыпочках вошел Фрэнк. Вообще-то библиотека считалась островком безопасности: парочка сокровищ в темных углах да маломощный револьвер, спрятанный в тайнике внутри книжки «Речное право на Миссисипи» — вот и все. Правда, иногда среди стеллажей прогуливались упыри-аспиранты.

Кроме того, прямо за стеклянными дверьми начиналась терраса, где обитало с полдюжины первостатейных кошмаров, так что, войдя в комнату, Фрэнк неотрывно смотрел в сторону террасы. К нам он был обращен спиной.

Что его и сгубило.

Метод, избранный Чарльзом, отличался утонченным садизмом. Я думал, что он выскочит из-под стола, выхватит свой обоюдоострый меч и изрубит Фрэнка в салат. Однако Чарльз выждал, пока Фрэнк приблизится к окну, и только тогда, наскочив на него сзади, вышиб Фрэнком стекло. Разодранный на множество ленточек, истекающий кровью, воя от изумления и неожиданности, Фрэнк плюхнулся в фонтан с кипящей серной кислотой.

Сцена его агонии получилась у дизайнера весьма отвратной, подробной и гротесковой, так что, разорвав контакт с Чарльзом, я задержался ею полюбоваться. Круто.

Внутренний комментарий, сопровождающий гибель персонажа игры в кислотном фонтане, обычно звучит так: «Это же суп!»

Когда Фрэнк окончательно разварился, я решил еще немного побродить по следам Чарльза и застал его состязающимся в беге с Бубу. Идея состояла в том, чтобы первым достичь оружейной (и добыть висящий над камином дробовик). Чарльз опередил Бубу без труда и первой же пулей разорвал его на две половинки. Поскольку оставалось еще пять зарядов, Чарльз решил с ходу пустить их в дело. Кусочки Бубу еще можно было узнать, когда я вновь оторвался от Чарльза и пошел посмотреть, не удастся ли мне выручить Т'Шомбе.

Какое-то время казалось, что шансы на спасение у нее есть. Наплевав на верхние этажи (разумный ход, но все мы задним умом крепки), она спрыгнула прямиком в катакомбы и к тому моменту, когда я ее нагнал, уже надыбала где-то BFG-2000 — табельное оружие десантника. По праву призрака я оставил для нее за ближайшим углом пару патронных лент, но пока я разыскивал красный ключик, отпирающий катакомбы изнутри, она сунулась не туда и была захвачена врасплох слюнявым свинодемоном.

Итак, установив с научной точностью, что Чарльз лучше всех подготовлен для заочного присутствия на собрании, мы выстроились в колонну по одному, посетили на посошок туалет — и поплелись в конференц-зал.