Инструктор-попаданка в мужской военной академии

Глава 11

— Да шучу я, — фыркнула, хлопнув по столу ладошкой, — видел бы ты свое лицо! Видишь ли, я не стремлюсь обременять себя узами брака даже с одним мужчиной, а уж несколько мне совершенно не сдались. Что я с ними буду делать? Отгрохаем дворец и будете приходить ко мне по очереди в кровать с балдахином?

— А почему бы и нет? — хмуро спросил Бастиан, пододвигаясь ко мне ближе.

— Во-первых, я хочу вернуться в свою реальность, во-вторых, пока нахожусь здесь, не собираюсь лишаться работы в академии. Это новый опыт, хоть какая-то самореализация и деньги.

— Значит, строишь планы по возвращению домой? — спросил мужчина, прищурившись.

Я прикусила губу, поняв, что снова сболтнула лишнего. Язык без костей!

— Если так дорожишь своей работой, то придется стать моей женой, иначе секрет станет достоянием общественности. Все поймут, что никакому военному делу ты не училась. Кто позволит девушке без роду и племени обучать элитных бойцов империи?

Посмотрела на Бастиана с ненавистью и долей уважения. Переиграл, но не уничтожил!

— По рукам, — прошипела, — если суд завтра решит, что я виновна, так уж и быть, ты станешь первым мужем, — выпалила, но мозг отказывался переваривать и достойно воспринимать бред. Несколько мужей! Это ж со всеми супружеский долг выполняй, каждому навари еды по предпочтениям, постирай и носки убери! О Господи!

Пока что казнь звучала более милосердно.

— Нет. В любом случае. Что бы не решил суд, ты станешь моей женой, — припечатал беспрекословным тоном.

Мужчина еще немного склонился, почти впритык ко мне и послышался скрежет. Тут я поняла, что этот звук издают ножки стула, на котором я сижу, царапающие пол. Бастиан придвинул меня ближе вместе с сидением, развернул лицом к себе и фактически заставил уставиться прямо в глаза, даже не коснувшись моего тела, хотя его руки упирались в спинку стула по обе стороны от плеч, не давая сбежать.

Изумрудные глаза, в обрамлении прямых черных ресниц смотрели сверху вниз точно на меня, они были всего в нескольких сантиметров от моего лица, я видела, как дернулись черные зрачки в их центрах, немного расширившись.

Дыхание Бастиана сбилось. Мы молчали.

У самой сердце ускорилось, мельтешась, как подбитая птица. Я нагло совру, если скажу, что Бастиан не был мне симпатичен хотя бы внешне. Еще в первый день нашей встречи я искренне прониклась мужской красотой. Не более. Конечно, я не полюбила его. Для этого чувства нужно нечто большее, чем просто смазливая мордашка, особенно с учетом того, в каких шатких отношениях охотника и добычи мы находились эти дни. Но гормоны упорно бурлили, а сердце вырывалось из клетки ребер, потому что глазам нравилось то, что они видят.

Бастиан сократил расстояние между нашими лицами и снова замер, проверяя мою реакцию, а потом накрыл мои губы и буйный орган в груди замер.

Его губы были мягкими и на удивление холодными, они сменились языком, которым мужчина провел по моим устам, пробираясь дальше. Рука дознавателя скользнули на талию, вторая опустилась к ягодицам, одно движение, не разрывая контакта и я сижу у Бастиана на коленях. Теперь мое лицо было чуть выше, рваные дыхания сплелись, поцелуй превратился в настоящий ураган. Широкие ладони гладили меня без стеснения везде, до куда получалось дотянуться — полушария груди, ноги, бедра. Следом за прикосновениями бежали мурашки.

Все мысли вытеснило удовольствие, приятный туман. И это без капли алкоголя.

Мне хотелось его оттолкнуть, но в то же время нравились эти ощущения. Бастиан прикасался ко мне, как к фарфоровой статуэтке, не сжимал слишком сильно, не стискивал, просто гладил, а вместе с тем сердце мужчины колотилось быстро-быстро. Ему тоже нравилось.

Одни в комнате для допроса. Я и мой дознаватель, который хочет стать мужем.

— Какое твое настоящее имя? — прошептал жарко, на секунду оторвавшись от моих губ.

— Мила, — выдохнула, облизав припухшие губы.

Бастиан кивнул и снова приложился к моим губам. Я чувствовала насколько он возбужден, в бедра упиралась эрекция, которую штаны не способны были скрыть.

Завозившись, хотела поудобнее устроиться, но мужчина приподнялся, и я услышала лязг ремня. Сложно было что-то рассмотреть в полутьме вечера, лампы так никто и не зажег, я видела лишь очертания силуэта мужчины, стоящего настолько близко, что можно было почувствовать жар его тела.

Потом теплые большие руки осторожно скользнули под юбку и ухватились за край колгот, стаскивая их вниз.

На несколько часов тем вечером мы стали почти единим целым, без слов, обвинений, дерзких взглядом или обидных фраз. Без боязни быть задетым оброненными словами. Не соратники, но и не враги. В страсти и ласках друг друга, дарили партнеру тело. А может и частичку души.

По крайней мере, для меня он перестал быть просто козлом-дознавателем, красавчиком, в душу которого и заглядывать не хочется. Там же можно случайно остаться.

Утро я встретила, лежа лицом в подушку, скрючившись на стуле в кое-как натянутой одежде, в которую пришлось влезать под утро. Было зябко и тело занемело от неудобной позы.

— Урсула де Левьер! Подъем! — кто-то тряс мое плечо холодной рукой.

Я разлепила глаза и подняла лицо, в прищуре пытаясь разглядеть происходяшее. Впереди стояли несколько гвардейцев в форме, вместе с Бастианом в свежем костюме, взгляд которого стал холодным и отстраненным, совсем как до этой ночи. Он смотрел не на меня, а сквозь. И голос мужчины был совсем не таким ласковым, как парой-тройкой часами ранее.

Ну зашибись! Козлина!

Поднявшись, отряхнула одежду, с недоумением обнаружив на руке широкий золотой браслет, которого до этого на запястье не было и гордо подняла голову, засунув смятение и обиду подальше. В конце концов, стоило догадаться, что ни о каких серьезных намерениях и думать не стоило. Бастиан слишком высокомерный для того, чтобы соответствовать образу джентльмена. Да и мы на разных социальных уровнях в этом мире.

И как же мастерски провел меня! Еще и придумал эту глупую историю про вымирающих женщин. Так и знала, что красавчикам верить нельзя!

На улице меня впихнули в ту самую клетку, только теперь по соседству с растрепанным, не выспавшимся и злым Лютином.

По ту сторону зарешеченного окна мелькали улочки Кивии, которые вполне можно было назвать муравейниками. Всю нашу процессию сопровождал легкий флер неприятных запахов, что доносился из открытых канализационных отверстий. На удивление, прохожими оказывались только мужчины. Бедно одетые, чаще грубой наружности. Разнорабочие с открытыми одноместными телегами с колесами, на которых за пару мелких купюр возили людей. Встретилось несколько пареньков, разносящих газеты. Хоть город и был ближайшим к столице, колорит имел бедный.

Высокие дома, оплетенные лестницами, сменялись на почти привычные домики с черепичными крышами, сатиновыми тюлями в окнах и ступенями с изящными перилами. Мы въехали в престижный район.

— Предлагаю сделку, — начал братец, явно делая одолжение, заговорив со мной, — мы же одна кровь, должны работать сообща.

— Что-то вчера ты не припомнил о наших трепетных родственных связях, — иронично изрекла я.

— Я не думал, что все зайдет так далеко. Суды в империи Риан славятся своей беспринципностью. А попавшаяся нам судья и подавно — женщина! — шептал, возмущенно округлив глаза.

— Ничего не имею против женщин.

— Ты что, не понимаешь?! Этим дамочкам все равно на буквы закона. Им нравится власть и распоряжение жизнями людей. Прошу Усрула. Тебе почти ничего не угрожает, а мне за связь с империей Дюри грозит казнь. Прошу, ради мамы.

Я с прищуром на него смотрела. Лютин казался жалким. Сжимая в кулаки ткань на коленях, он опустил голову и из-под челки смотрел на меня. Так и не скажешь, что из знатной семьи. Обычный до смерти перепуганный парень. Вздорный. Но из-за этого непримечательного человека пострадал Сигурд.

У меня было слишком мало информации о брате. Урсула сбежала от безумной семейки и это не могло быть беспочвенно. Она что-то писала про семью и детей. А Лютин пару дней назад явно дал понять, что думает о связи сестры с другими мужчинами.

В тихом омуте черти водятся.

Я ничего не ответила — отвернулась к окну.

Мы въехали на лужайку одного из самых помпезных домов с колоннами перед входом и белоснежными стенами. Дорожку, ведущую к двери, по бокам увивали кусты цветов. Это оказался суд.

Нас вводили в зал судового заседания под конвоем, где-то сзади плелся Бастиан, но я его показательно игнорировала. Оглядывалась, во все глаза рассматривая помпезное помещение. Оно было как в фильме. С потолками, высотой несколько человек, стоящих на плечах друг друга. С широкими окнами без штор, из которых лилось много утреннего света, мебель только деревянная, резная и на вид очень дорогая.

Нас усадили на два мягких стула перед возвышением, на которое поднялась немолодая сухонькая женщина с волосами, убранными в пучок на затылке. Она была одета, как капуста и совсем не разобрать очертания фигуры дамы, как я поняла — это нам еще посчастливилось увидеть ее лицо, тут такая открытость тоже не принята. Впереди нее выстроилось с десяток широкоплечих мужчин в черной форме, что не позволили бы подойти к судье и на пять метров. За их спинами переливалось серебряное сияние от пола до потолка. Судью защищала магия.

— Начнем! Меня зовут Бегония де Картьер, я решу вашу дальнейшую судьбу, — проскрипела она твердым тоном, подняв на нас серые глаза с цепким взглядом, — поговаривают, что вы учинили беспредел на территории Мужской военной академии белого крыла — достоянии Кивии. Это так?

— Это все ложь! — начал истерично Лютин и я толкнула его ногой шикнув, чтобы молчал.

— Нет, ваша честь. Ни в убийстве студента Мартина, ни в покушении на Сигурда я лично не принимала никакого участия. Даже посредственно, — начала выгораживать себя, мысленно плюясь на судебную систему, в которой мне даже адвоката не предоставили.

Женщина кивнула.

— Отрадно слышать. Но, насколько я понимаю, свидетели говорят об обратном. Вы с братом вступили в сговор с целью срыва учебного процесса. Вы собирались навредить империи Риан?

Я сокрушенно моргнула, сжав ладошки в кулаки. Кажется, мои слова были абсолютно проигнорированы.

— Да! Урсула меня надоумила! Она вообще кровожадной с рождения была. Вы бы знали, какие у нее планы были на академию, ни один студент не должен был остаться в живых!

Сцепив зубы примерно прикинула, что мне сулит за драку в судебном зале. Жаль, что не повырывала ему патлы в карете. Хорошая мысля приходит опосля.

— Молодой человек, я вам разрешала говорить? — недобро спросила Бегония, бросив на сопляка раздраженный взгляд, — имейте уважение, в зале две женщины!

Откуда-то повеяло атмосферой школы, но мне было не до смеха.

— Что ж, позову главного свидетеля. Питер Дейли, войдите! — Бегония махнула рукой, широкая дверь заскрипела и в зал просочился опрятный Питер, почти родненький! Мужчина хромым шагом прошел в центр зала и взошел на небольшой выступ, устроившись там в кресле.

Я состроила ему глаза кота из «Шрека».

Не подведи!