Инструктор

Глава 24

Пока люди в однотипных серых комбинезонах наводили порядок в гостиной, мы перебрались в квартиру Сыроежкина. Со всеми вещами. Я принял душ, переоделся, окончательно подлечил свои раны. Сходил к забору, возле которого остался мой рюкзак. Понял, что планшет уже не спасти. Вернулся домой, выбросил всё лишнее в мусорный экомешок, свитый из натуральных конопляных волокон. Чехол для тонф и сам рюкзак отправил в стиралку. Испорченный планшет и обломки смарт-браслета перекочевали в камин, чтобы благополучно сгореть в языках «пламенеющей ярости». Не люблю оставлять незнакомцам пищу для размышлений.

Симки я сохранил.

Завтра прогуляюсь по магазинам, подберу себе новые гаджеты. Если, конечно, доживу до этого светлого мига. С моими новыми противниками не угадаешь…

Правда, кое-какие вещи внушают оптимизм.

Император встал на мою сторону.

Василий Тьма сказал, что между Империумом и Патриархатом назревает конфликт. Алмазовы знают, что я нахожусь под покровительством Клуба Девятерых. Знают, что Мефодий нарушил прямой приказ этого самого Клуба. И знают, что остальные Патриархи пребывают в состоянии раскола. Одни считают, что любое выступление против Церкви недопустимо, другие предлагают отречься от Мефодия ради восстановления Баланса.

— Алмазовы хотят обезопасить страну от тварей, — сказал Тьма. — Кроме того, они боятся гнева богов больше, чем противостояния с Церковью.

Приказные действовали слаженно.

Пока одна группа зачищала гостиную, вторая занялась восстановлением системы безопасности. Третья группа деловито снова по территории комплекса, игнорируя дождь, и всюду устанавливала хитроумные артефакты. Прибыли кинологи с собачками, у которых появились ошейники-артефакты. Тьма сказал, что все эти меры предосторожности направлены против корректировочных техник, которыми пользуется Мефодий. Я уточнил, а как быть с нашими техниками. Последовал ответ, что переживать не стоит — артефакторика настроена с учетом астральных тел обитателей комплекса. Внешние атаки будут блокироваться, наши — нет.

Я не стал задавать вопросы, откуда у Тайного приказа такие технологии. Ответ ясен — государственная тайна. Император годами избегал прямого конфликта с церковниками, но собственные артефакторные исследования велись. И довольно успешно.

Ближе к вечеру подъехали строители.

Звуки перфоратора и портативной бетономешалки раздражают в любом мире, но это — не худшее, что могло с нами случиться.

Переживем.

К обсуждению рейда мы подошли обстоятельно. Собрали импровизированный совет в гостиной первого этажа. Виталик и Арина тоже присутствовали, изредка вставляя свои замечания. Сыроежкина, правда, волновало исключительно меню ужина, но он взял на себя обязанность поиска в Паутине кое-каких вещей, без которых мы не могли обойтись.

Территория «Осенней радости» наполнилась людьми, которых я прежде не видел. Одаренными и мещанами. Все эти ребята так или иначе были связаны с правительством. Насколько я понял, мои кураторы выстраивали оборону, через которую Патриархат не смог бы пробиться. Устанавливались датчики, какие-то излучатели, фантасмагоричные черные кубы. Среди деревьев рыскали бульманы, отирались суровые бородатые дядьки в камуфляже и с оружием. Дважды я услышал, как за окном спецназовцы переговариваются по рации.

Вечером дождь прекратился, но тучи всё еще загромождали небо.

Я поднялся с чашечкой кофе на второй этаж. Терраса была угловой и насквозь продувалась ветром. Зябко поежившись в своем худи, я сделал первый обжигающий глоток. Раны почти зажили. Я сыт, очищен от крови и до сих пор жив. По нынешним временам уже неплохо.

Визит очередного гостя я пропускаю.

Да и сложно не пропустить, когда этот хмырь выкапывается из мномерности без предупреждения. Повернув голову, обнаруживаю пернатого друга в противоположном углу террасы. Сидит, нахохлившись, в плетеном кресле. Пялится на меня своими глазищами и молчит.

— Чего надо? — зло бросаю я.

Знаете, Клуб меня в последнее время напрягает. Есть протекция, но она не работает. Девятерым на меня, откровенно говоря, насрать. Проблемы, с которыми я столкнулся, возникли по их вине, но никто не спешит ставить Мефодия на место. То ли очередное испытание, то ли властителям не до меня. И на кой ляд, спрашивается, такая протекция? От божественной защиты ни холодно ни жарко.

— Клуб в курсе происходящего, — прошелестел посланник.

— Здорово. Надеюсь, вы не собираетесь мне мешать?

— Природа конфликта изучена, — невозмутимости посланника остается лишь позавидовать. — Патриархат Церкви Равновесия получил ультиматум.

— И что с того? — делаю следующий глоток.

Кофе быстро остывает.

— Патриарх Мефодий низложен. Его место занял Кардинал Ратцингер. Ты вправе разделаться со своим врагом, если пожелаешь. Адепты Баланса будут стоять в стороне.

А вот это интересно.

— Хорошая новость, — вынужден признать я.

— Сегодня многое изменилось, — продолжил посланник. — Представитель Клуба встретился с хранителями Равновесия. На повестке дня стоял вопрос вторжения тварей и конкурс, в котором ты участвуешь. Духовные лидеры Церкви выпустили коллективную буллу, которая положит конец гонениям на корректировщиков.

— Что? — охренел я.

Класс корректировщиков преследуется на протяжении нескольких веков. Раньше нас уничтожали без разбора, сейчас Церковь кое-как мирится с существованием Гильдии. Опять же — негласно.

— Текст буллы опубликован в Паутине, — мой пернатый собеседник удлинил когтистую лапу, схватил назойливую жирную муху и закинул себе в пасть. Тщательно прожевал. Я ощутил рвотные позывы, но удержался от комментариев. — Легко проверить.

— У меня нет мобильных устройств.

— Жаль, — вздохнуло существо. Совсем по-человечески. — В общем, булла отменяет все распоряжения Патриархата за минувшие десятилетия. Теперь корректировщики — официально признанный класс волшебников. Вы можете свободно перемещаться по планете, основывать роды и кланы наравне со стихийниками, выбирать занятие по душе. Шиноби, зарабатывающие на жизнь заказными убийствами, отвечают по всей строгости законов, принятых в той стране, где совершено преступление. Впрочем, это касается и рядовых нарушителей.

— Что теперь?

— Ты не считаешься нарушителем Баланса.

— Я могу набирать в свою школу корректировщиков?

— Да.

Это нужно переварить.

Клуб продолжает готовиться к вторжению и развязывает руки тем, кто ведает территориальной обороной. Хорошо, но теперь и Ратмир воспользуется церковным подарком. Потенциал корректировщиков очень высок — из них получатся идеальные волхвы. Как только расправлюсь с Мефодием, придется подумать о наборе дополнительной группы. Если этого не сделать, конкуренты получат весомое преимущество.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Не за что.

Посланник исчез в сумрачной дождливости, а я остался с недопитой чашкой и сумбуром в мыслях. Так, успокаиваемся. Впереди — море возможностей. Планы, которые я взращиваю, могут вылиться во вполне осязаемую выгоду. Надо лишь выиграть схватку со свихнувшимся Абсолютом.

Допиваю кофе.

Спускаюсь в гостиную.

Там уже все меня дожидаются. Рэйден разлегся на диване — кажется, что ему всё до синей звезды. Сыроежкин отгородился от мира наушниками и экраном нетбука. Арина мрачной статуей окаменела возле окна, скрестив руки на груди. Зря, конечно. Ее грудью я с удовольствием любуюсь хоть ночью, хоть днем…

Не отвлекаться.

Василий Тьма развернул перед собой голографический экран, на котором мерцает карта «Осенней радости». У барной стойки расселся неизвестный мне маг, от которого за километр веет Магистром воздуха. Еще один одаренный заваривает себе кофе в многострадальной турке. Это призыватель, он нужен для того, чтобы справиться со сбрендившими псами, если их ошейники всё же дадут слабину.

Перестраховались мы неплохо.

Поможет ли — другой вопрос.

— Готов? — спрашивает Рэйден.

— Всегда, — выгоняю Сыроежкина из своего любимого кресла. Тот ворчит и перебирается на кухню, поближе к холодильнику. Думаю, перевоспитать этого чувака нереально. Как-нибудь врублю «био» и выкраду у него пару десятков лишних кэгэ. — Если что, я вас всех любил. Вы — мои лучшие друзья в этой реальности и всё такое.

— Хватит трепаться, — отрезал сенсей. — Работаем на «подхвате». От схемы не отклоняемся. Станет худо — возвращаемся на базу. Только не геройствуй, я тебя умоляю.

— Договорились.

Сажусь в кресло.

Закрываю глаза.

Включаю «телезрение».

Несколько минут осматриваю окрестности, прощупываю реальность «сверхвосприятием», сканирую многомерность на наличие ползающих фамильяров. Собственно, призванные существа не должны проскочить — против них выставили надежную блокаду. Комплекс окутан полем, рассеивающим магию воплощения. Как вы уже догадались, это не касается нашего мага — тот защищен приказной артефакторикой.

Рядом — присутствие Рэйдена.

В астрале сенсей представлен радужным силуэтом с уникальным цветовым рисунком. Я просто знаю, что это он. Сложно объяснить. Вероятно, особенность «подхвата».

Мефодий ближе, чем я думал.

Стратосферный дирижабль Патриарха дрейфует над южными регионами России, постоянно меняя высоту и направление полета. Хороший прием, но мы отслеживаем ублюдка по остаточным следам его магических вмешательств.

Дирижабль хороший.

Мощная артефакторная защита, полная автономия, улучшенные технические характеристики. Есть и какое-никакое бортовое оружие. Мы с Рэйденом видим ракетные установки, радары, системы электронного подавления. Овоид окутан энергетическим щитом, который поддерживается вставками. Я не могу понять, сколько человек на борту и какова их сила. Дирижабль не приписан ни к одному наземному аэровокзалу, сведения о летательном аппарате удалены из Паутины. Вывод очевиден — машина не принадлежит Церкви.

Сейчас господин Мефодий пролетает над Крымским полуостровом.

Внизу — Керченский пролив.

Его Святейшество решил полюбоваться открывающимися видами, поэтому дирижабль покинул верхние слои атмосферы, спустился ниже облачного покрова и неспешно плывет в трехстах метрах над уровнем моря. Идеальный момент для удара. В стратосфере эфира и взвеси меньше, чем у земной поверхности, факт известный. А нам потребуется прорва энергии, чтобы низринуть в пучину этого серебристого кита.

Отлученный ренегат еще до старта дирижабля позаимствовал из церковных закромов Диадему Патриарха. Мощный артефакт, позволяющий многократно наращивать интенсивность прокачки взвеси по любым техникам. Диадема в связке с крестоформом — та еще смесь. Чтобы справиться с Мефодием, нам потребуются коллективные усилия целого штата приказных кудесников. Двое Магистров подпитывают Рэйдена, один призыватель ждет своего часа, чтобы порадовать Мефодия сладкими ватрушками.

В десять вечера начинаем штурм.

Сперва забрасываем «миражами» радары береговой охраны. Патриарх свободно парил в небесных высях, пользуясь своим статусом, но внезапно данные о дирижабле исчезли из базы пограничников. Очертания аппарата стали напоминать боевой дредноут Конфедерации. Полетели запросы от диспетчеров, но мы их успешно перехватили с помощью «машинерии». Поскольку неопознанный объект не отвечал, с военной базы под Керчью поднялось звено перехватчиков. Тут уже всполошился экипаж дирижабля. Мефодий по выделенному церковному каналу связался с командиром звена и спросил, что происходит. Командир сидел на земле и управлял перехватчиками удаленно. Началась словесная перепалка, мужик отвлекся. В этот момент Рэйден атаковал базу Империума «цифрокором», отключил протоколы безопасности и вывел перехватчиков из-под контроля наземной службы. Командир, матерясь, занялся устранением косяка. Я врубил «машинерию», внес изменения в настройки беспилотников и заставил их расстрелять дирижабль. Вылетевшие ракеты класса «воздух-воздух» были молниеносно засечены радарами стратосферника. Мефодий задействовал Диадему и вкачал максимум энергии в сияющий кинетический щит.

Небо над Азовским морем озарилось яркими вспышками.

Ракеты разорвались, столкнувшись с кинетическим щитом. Красивое зрелище, между прочим. Словно распустились огненные цветы, прилипшие на краткий миг к полупрозрачному кокону. Огонь растекся по серебристому овоиду дирижабля, не причинив ему ни малейшего вреда. Вот в такие моменты и осознаешь степень превосходства одаренных высшего ранга над простыми военными.

Ожили ракетные установки дирижабля.

Я не стал ждать развязки.

Пока Мефодий всеми силами удерживает кинетику, обрушиваю на центральные отсеки дирижабля самую убойную технику волхвов — «лезвия ветра». По сути, превращаю воздушный поток в скоростное острие, вспарывающее любую преграду на трех планах реальности. Я долго не мог восстановить этот навык, но сейчас карты легли правильно. Удар пришелся в одну из кают левого борта. Кинетика пробита, попутно сожжен добрый десяток артефакторных вставок обшивки. Брешь можно залатать, поэтому Рэйден запускает на полную катушку «мёрфологию».

В гостиной таунхауса мои губы шепчут:

— Фамильяры.

Призыватель выполняет приказ.

Шестерка боевых монстров ворвалась в многомерность. Все — собранные из кирпичей, искореженного металла, древесных веток и обломков мебели. Внутри каждого фамильяра полыхает голубой огонек — энергетическая топка, в которую волшебник без устали забрасывает взвесь. Вместо зубов — гвозди, сучья, затвердевшие сосновые иглы. Вдоль хребтов разливается багровое сияние.

Фамильяры никогда бы не добрались до патриаршего дирижабля без личных вещей Мефодия, но призыватель сумел обойти это ограничение. Маг попросту сделал меня вожаком стаи.

Мы скользнули по складкам многомерности к Керченскому проливу.

Фамильяры следовали за моим разумом, их не интересовала физическая оболочка. Путешествие заняло считанные секунды. Я нырнул в прореху, проделанную «лезвием», проломился в «раскладке» через дверь каюты и вывел боевых фамильяров в коридор.

Рукотворные монстры устремились в носовую часть гондолы.

Теперь ошибаться нельзя.

Если спецы Мефодия восстановят артефакторные контуры, мой разум будет отрезан от тела. Надо разобраться с низложенным Патриархом до того, как он оклемается и поймет, что происходит.

Вламываемся в кают-компанию.

Беглого взгляда достаточно, чтобы понять: Мефодий доверяет единицам. Пилот, навигатор, двое блюститетелей. Пилот с навигатором, судя по сутанам, относятся к рангу монахов.

У фамильяров есть четыре минуты.

Замедляюсь, чтобы пропустить бравую шестерку вперед. Обозначаю цели, и призванные существа набрасываются на них. Хитрость в том, чтобы не трогать Мефодия. Стая огибает поднявшихся со своих мест блюстителей и на всех парах мчится в носовой отсек гондолы. Один из блюстителей выставляет руки и начинает что-то шептать себе под нос, но тут же падает, зажимая рукой шею. Я вижу фонтанчик крови, пальцы церковника в красном, он издает булькающие звуки. Второй блюститель отступает в сторону, активирует вериги и разваливает ближайшего монстра взмахом руки. Боги, он просто перерубил фамильяра светящейся ладонью! Круто, я в восхищении.

Мефодий расправляется со вторым существом, произнеся фразу на неведомом языке. Вспышка — и древесно-металлический хищник превращается в пепел.

Четверо бойцов всё же добираются до обозначенных целей.

Хруст, чавканье, кровь и крики.

Превосходно.

Я и не думал, что это прокатит, если честно. До распада стаи всего три минуты, а пилот и навигатор разорваны на куски. Стекло кабины и приборная панель забрызганы кровищей. Всюду — ошметки человеческих тел, остатки внутренностей, обрывки одежды.

Ладно.

Обозначаю в качестве приоритетной цели Мефодия и подкрепляю ударную группу «ускользанием». Для обычного человека — верная смерть. Быстрые и сильные особи разделались бы со спецназовцем или даже Подмастерьем-стихийником за считанные секунды.

Мефодий исчез.

Я оглянуться не успел, как притормозившие фамильяры начали распадаться. Нечто сновало среди них, размазываясь от скорости, наносило быстрые и точные удары, сокрушало и уничтожало. Выживший блюститель отступил в сторону, прикрыл глаза и стал что-то нашептывать.

Патриарху понадобилось две секунды, чтобы разобраться со стаей.

Замерев посреди кают-компании, он обернулся в сторону коридора.

И посмотрел на меня.