Инквизитор

Глава 19 Еретики

Отряд направился через лес, в тяжелой, гнетущей обстановке. Слышался хруст веток под ногами, скрежет доспехов, но то был шум, издаваемый мной и моими людьми — лес отвечал абсолютной тишиной. Не слышалось птиц, не было зверей, враги также не показывались в поле зрения. Впрочем, Бран сообщил, что следы животных присутствовали, так что этот лес был не столь мертвым, как казался. Видимо, местные обитатели заблаговременно убирались с нашего пути. А может быть у их отсутствия была какая-то иная причина. По крайней мере до самого поселения мы так никого и не встретили.

Деревня Лесная оказалась укреплена даже хуже, чем я предполагал изначально. Ее окружали стены, но были они обычным двухметровым частоколом, еще и давно не обновляемым, судя по виду. Тут и там в нем зияли щели, бревна поросли мхом, ворота больше напоминали деревенскую калитку. Та же Белоглинная выглядела не в пример более защищенной.

Нас уже ждали. Из-за частокола виднелось множество голов, лишь часть покрытых шлемами. Я почувствовал неуверенность. Все же несмотря на слухи, жители выглядели вполне обычными, а нападение на них вполне могло классифицироваться как карательный рейд. Я на самом деле был прав, придя сюда с оружием?

— Гвинед, предложи жителям сдаться. Сообщи, что все, кто не связал себя с демонами, могут рассчитывать на наше милосердие.

— Сир, эти существа — клятые еретики. Думаете, они так просто сложат оружие?

Прав оруженосец, но должен был я сделать хоть какую-то уступку совести?

— Сделай это. Так хотя бы часть не станет драться до самого конца.

На этот раз оруженосец не стал возражать и вышел вперед отряда, четким и твердым тоном прокричав предложение жителям деревни. В ответ раздался неразборчивый гул, из которого порой можно было вычленить ругательства. Позиция еретиков была очевидна.

Осознав данный факт, мы приступили к подготовке к штурму. Ну как к подготовке… Заключалась она лишь в том, чтобы срубить дерево, а затем очистить его от ветвей и кроны, дабы сделать примитивный таран. Все же, пусть ворота и выглядели хлипкими, рубить их мечами являлось не самой лучшей идеей. Гораздо вернее было вдарить чем потяжелее.

Через четверть часа бревно оказалось подготовлено и вручено четырем охотником на ведьм. К ним оказались приставлены еще четверо солдат, изготовивших щиты. Двое охотников прикрыли Доминика и Брана, я же взял на себя защиту Марры, по крепче сжав непривычный, но крайне полезный в нынешней ситуации щит. В таком порядке мы и выдвинулись.

Еретики заметили наши приготовления. За стенами возникла немалая суета. Гул стал громче и яростней. В нем послышались команды, которые, однако, привели лишь к большей сумятице.

Прозвучал шелест пущенной в полет стрелы, а следом за ним и крик боли. Это Бран сделал свой первый выстрел, оказавшийся удачным. Вскоре ответили и еретики. Со стороны деревни навесом оказались пущены стрелы, заставив нас вскинуть вверх щиты. По счастью, луки противников оказались слабыми, а потому большая часть снарядов не смогла преодолеть расстояние до нас. Но это преимущество должно было исчезнуть, стоило нам подойти ближе.

— Не спешим. Идем шагом! — прикрикнул я на вздумавших ускориться носителей тарана. Лучше было потерять время, чем упасть под обстрелом противника.

В один момент над стеной показалось сразу несколько новых персон, тут же выпустивших в нашу стороны светло-красные лучи. Один из них был пойман на щит, а вот второй врезался точно мне в колено. Подсознательно я приготовился к боли, но почувствовал нечто совсем иное. Туман в голове, эйфорию, всплеск энергии. Восхитительные чувства, которые схлынули едва ли не быстрее, чем пришли. Я вновь осознал себя на поле боя, освобожденным от того, что вне всяких сомнений являлось демоническим очарованием.

Как и было сказано, атаке подвергся не только я, она была направлена на большую часть бойцов, однако особого эффекта еретикам добиться не удалось. Тут и там я видел, как охотники приходили в себя, часть вовсе смогли избежать атаки. Прошло всего пара секунд, а отряд уже полностью пришел в себя, и с еще большей решимостью стал приближаться к противнику.

Но вот до ворот осталось всего полсотни шагов. Обстрел врага стал точнее. Я уже успел поймать щитом две стрелы, а среди солдат появился первый раненый. Это повлекло за собой довольные крики в стане противника, вот только еретики напрасно радовались. Ведь на такой дистанции уже мы могли показать настоящую силу.

— Экзорцизм! — крикнул я, выпустив в сторону противника широкую белую волну.

Одновременно с этим охотники на ведьм использовали свои способности, отчего к моей атаке присоединилась целая россыпь белых сфер. Святая магия обрушилась на головы еретиков и до нас тут же донесся страшный, нечеловеческий вой. Противники скрылись с глаз, так что оказалось невозможно оценить итог нападения. Но, использовав технологическое заклинание, я смог увидеть скрючившихся под стенами людей. Некоторые из них застыли на земле бездыханные.

— Прибавить шагу!

Оставшееся расстояние было преодолено очень быстро и вскоре на ворота обрушился первый удар тарана. Тут же послышался обнадеживающий треск. Преграда обещала очень скоро сдаться. Однако именно в этот момент в ход сражения вмешалось неожиданное обстоятельство.

— Сир, сзади! — проорал Бран.

Я обернулся и на миг обомлел. Со стороны леса бежали звери. Хищники и травоядные, не менее десятка числом. Можно было изумиться тому, что животные вздумали вмешаться в ход битвы, но объяснение этой странности мне также удалось увидеть — позади оравы зверей виднелись несколько человеческих фигурок. И в это же время ворота деревни дрогнули, принявшись отворяться.

— Гвинед, останови их! Охотники — бросить таран, создать строй! — отдал приказы я, тут же призвав медведя. После чего шагнул навстречу зверям.

Первым врагов достиг оруженосец. Заступив дорогу бешено мчавшемуся оленю, он в последний миг ушел с траектории движения зверя, одновременно взмахнув мечом. Животное рефлекторно сделало еще несколько шагов и лишь затем упало, содрогаясь в конвульсиях. Его позвоночник был разрублен.

В то же время лоб в лоб столкнулись два медведя. Мой зверь оказался чуть крупней собрата и пересилил того в первой схватке, после чего начал яростно молотить лапами, раздирая морду противника. В то же время на мою долю пришлись уже знакомые волки.

Щит и моргенштерн отправились в Сумку, а на смену им пришел эспадон. Вскинув меч в высокую позицию, я тут же опустил его на голову первому волку, раскроив тому череп. Затем отступил на шаг, отведя рукоять клинка к поясу, и тут же выбросил меч в колющем выпаде. Второй волк насадился точно на острие эспадона. Меч застрял в плоти, но проблемой это не стало. Мысленное усилие и клинок исчез в Сумке. Еще одно и он уже материализовался в скинутых к верху руках. А затем оружие обрушилось вниз на решившуюся атаковать лису.

В то же время небо пронзили сферы темного пламени. Заклинания Марры, отправились точно в сторону оставшихся зверей, объяв нескольких из них неугасимым огнем. Всего за минуту большая часть животных оказалась уничтожена, а остальные замерли в нерешительности.

Контратака противника также не задалась. К тому моменту, когда ворота оказались открыты, охотники на ведьм уже успели создать подобие строя. А потому неорганизованную толпу встретили два ряда солдат, вооруженных помимо щитов и моргенштернов еще и святой магией. Еретики не успели сделать и шага за пределы деревни, когда в их ряды ворвались сгустки света — чары божественного кулака. Первый ряд еретиков упал навзничь, та же участь постигла и тех, кто был за ними. И пусть не все противники оказались убиты заклинаниями охотников, их работу доделали сами жители деревни. Своими ногами растоптав упавших соратников.

Давя раненых, яростно завывая и крича бессвязные проклятья, еретики прошли по телам, разрозненными группами выбрались к строю охотников. Но прорваться сквозь них не сумели. Мои воины крепко встали в защите.

Впрочем, противник все еще мог нанести нам ущерб и делал это. В тот самый момент, когда войска столкнулись в ближнем бою, на стене вновь показались лучники. И в этот раз их стрелы оказались куда эффективней. Ведь теперь мои воины были отвлечены сражением.

Сначала один, а затем и второй охотник покачнулись, почувствовав, как стрелы вошли в их плоть. Обрадованные еретики тут же бросились добить раненых, но на их пути встали другие воины, в то время как пострадавших соратников быстро утащили за спины товарищей. Там над ними принялся хлопотать Доминик, быстро извлекая стрелы и накладывая исцеления, а слишком уверенных в своей безнаказанности тут же настигло возмездие со стороны Брана.

— Гвинед, оставляю все на тебя, — крикнул я, и бросился в сторону ворот. Именно там сейчас была самая жаркая схватка. Там же мои силы были самыми эффективными.

Строй охотников был нарушен, число солдат сократилось. Воины шаг за шагом отступали, на их телах распускались раны. Воодушевленные еретики напирали все сильнее, не считаясь с потерями. Еще одно усилие, один решительный порыв — и охотники оказались бы смяты. Однако именно в этот миг я смог достичь пространства ворот и применил святую магию. Белая волна экзорцизма прокатилась по земле и нахлынула на толпу еретиков, погрузив тех в пучину боли.

Демонопоклонники упали на землю, скрючились от боли, на их телах проступило алое марево, сотканное в форме гротескных монстров. Бестелесные губы раскрылись в крике, слившемся с воплями одержимых. Запертые в телах души демонов рвались прочь из ставшего неуютным вместилища. Охотники тут же оказались им помощь, со всем усердием обрушив моргенштерны на тела врагов.

— На стенах, уничтожьте их! — отдал я новый приказ.

В сторону лучников еретиков тут же устремились несколько белых сфер. Не все они нашли свои цели, но главного атака добилась — уцелевшие враги вынуждены были скрыться от обстрела.

— Вперед, не дайте им опомниться!

Этот приказ предназначался лишь для одного — подкрепить силы моих солдат. И он сработал на все двести процентов. Радостно взревев, воины бросились в атаку, топча ногами противников. Но больше всех меня удивила Марра. Кошка подскочила к стене, высоко подпрыгнула, ухватившись левой рукой за ее кромку, а следующим усилием перебросила собственное тело за ограду. Уже очень скоро изнутри послышались крики умирающих людей.

Я также не стал отставать от коллектива, в составе общей волны проникнув внутрь селения. Где отдал следующий приказ:

— Не разделяться, действуйте малыми группами!

Это было скорее напоминанием, но напоминанием своевременным. Охотники на ведьм его услышали и тут же разбились на отряды по трое-четверо, бросившись внутрь деревни. Я сам присоединился к Марре в этот момент немногим отличной от демона. Заляпанная чужой кровью, оскалившая клыки, она как раз вонзала свой танто в грудь еще живого еретика. Кажется, тот пытался что-то сказать, возможно сдаться — девушку это не волновало.

— Вперед! — отдал я приказ и первым свернул в переулок, где еще не было моих солдат.

Поселение встретило нас грязью, мусором и криками умирающих людей. Свернув за угол дома, я едва не столкнулся с первым противником — стариком, сжимавших в руках вилы. В лицо дохнуло смрадом — этим еретикам что, религия мыться запрещала? Впрочем, это не имело сейчас значения. Если для старика наша встреча оказалась неожиданной, то я заранее ее предвидел за счет чувства скверны и донесшейся вони. Благодаря чему успел вскинуть меч, а затем обрушить его на подставленное древко. Иссохшееся дерево не выдержало удара, переломившись пополам, а затем лезвие ударило в грудь еретика, оборвав тому жизнь. Молча мы продолжили бег по улицам деревни.

Следующая стычка произошла на своеобразном перекрестке между несколькими домами. Здесь тройка моих охотников встретилась с теми из жителей, кто не мог встать в первые ряды — стариками и женщинами, вооруженными первым, что подвернулось под руку. Достойного отпора те оказать не могли, но, сжав зубы, я и сам присоединился к этому резне.

Удар и на землю упала окровавленная женщина, все еще сжимающая маленький топор. Удар и еще один старик осел с остекленевшим взглядом. Чувство скверны царапнуло сознание, и я обернулся к следующему противнику. Которым оказался мальчик, сжимающий копье. Мои руки поднялись и замерли. Я напряг мышцы, поймал взглядом цель и… Словно оказался парализован. Мальчишка сделал шаг вперед, копье в его руках неумело дернулось, направляясь мне в шею. Следовало шагнуть в сторону и ударить, но и этого я сделать не смог, лишь беспомощно глядя на приближающую смерть.

А затем раздался свист и в шею мальчика ударила стрела. Брызнула кровь, а он сам выронил копье, сжав руки на деревянном древке. Но сделать ничего больше не смог и вскоре упал на землю, рядом с другими убитыми жителями.

— Сир, вы в порядке? — спросил один из охотников.

— Что? Да, в порядке. Двигаемся дальше, — ответил я, после чего мы впятером бросились дальше вглубь деревни.

Сказанное не было правдой. Все произошедшее, этот чертов бой… Раз за разом на ум приходил один вопрос — какого черта я творю? Что делаю на этих улицах? И все же остановиться, отказаться от схватки было невозможно. Я не мог просто уйти в сторону, позволив своим воинам сделать всю работу. Потому что подобное было бы лишь попыткой переложить свою вину на чужие плечи. Да и разве можно было оставить это поселение? Не идти на штурм?

За этими размышлениями я сам не заметил, как оказался на центральной площади селения и здесь по сознанию оказался нанесен новый удар. Все виденное ранее было обычным. Да, чувство скверны реагировало на присутствие местных жителей, да, вид деревни навевал мысли об упадке, но в целом Лесная мало чем отличалась от других поселений. И тем сильнее оказался контраст.

В центре сельской площади находилось множество установленных вертикально бревен, к которым цепями были прикованы женщины, мужчины, животные. Все они находились в крайне плачевном состоянии. Голые, грязные, покрытые кровью и не только ей. Каждого из присутствующих отличал взгляд — пустой, лишенный даже капли жизни. Только мерные вздохи говорили о том, что они еще не являлись мертвецами.

Отдельного слова заслуживало сооружение, возведенное в центре площади. И слово это матерное. На голой земле покоился алтарь, созданный из костей. Они были сплавлены какой-то магией, образуя цельную купель, в которой сейчас находилась жертва — скованная по рукам и ногам старуха, на половину погруженная в кровь. Все ее тело было покрыто гематомами и следами от плети. На иные подробности было просто тошно смотреть.

— Отец Доминик, — хрипло проговорил я, обратившись к оказавшемуся рядом аколиту.

— Да.

— Позаботьтесь о них.

— Конечно, конечно.

— Только возьмите кого-нибудь себе в защиту, мало ли как себя поведут спасенные.

Отдав распоряжение, я повернулся к другим вышедшим на площадь солдатам, сделал глубокий вздох.

— Всем! Обыщите деревню. Загляните под каждый камень, в каждую щель. Ищите еретиков. Каждого носителя скверны убить на месте, трупы сволочь к этому непотребству, — моя рука указала на алтарь. — Спалим эту дрянь вместе с создавшими ее отребьями. Все ясно⁈

— Да! Так точно, сир! — раздался хор голосов. После чего солдаты быстро разошлись в стороны, действительно начав прочесывать местность.

Я же, подумав, пошел вслед за остальными. Верен ли был приказ, имел ли я право так поступать? Не знаю, но обуревавшие эмоции требовали выхода, а бездействие казалось мучительным. Хотелось двигаться, куда-то бежать, что-то делать, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями.

…

Спустя два часа после начала штурма. Дом старосты.

— Сир, деревня обследована, — хмуро доложил Гвинед, развалившийся на лавке.

— Каковы результаты? — тем же тоном спросил я.

— Мы уничтожили больше восьми десятков еретиков. Еще пятнадцать захвачены в плен. Охотники на ведьм утверждают, что в них нет скверны. В основном, это дети, которых еще не успели обратить.

— Наши потери?

— Убитых нет. Ранены семеро, но все они вскоре встанут в строй.

Хороший результат, пусть и ожидаемый. Все же у противника не оказалось сильных воинов, а их ментальная магия стекала с моих солдат, словно с гуся вода.

— Доминик. Что с людьми на площади? — обратился я к присутствовавшему при разговоре аколиту. Тот не стал присаживаться, стоял ровно, как столб и хмуро смотрел в пространство.

— Из физическое здоровье поправимо, но вот душевное состояние… — священник покачал головой. — Возможно более милосердным было бы окончить их жизненный путь.

— Не будем с этим торопиться.

— Конечно, сир, но есть и еще одна проблема.

— Еще? Какая именно?

— Женщины находятся в положении. А рожденные ими дети не будут приняты ни в одной известной мне общине. В лучшем случае они станут изгоями, в худшем — будут умерщвлены сразу после родов.

— Это с какой стати?

— Рожденные вне брака дети презираются, но еще хуже то, что их отцами были еретики. Деревенские жители… Стыдно признать, но большинство из них темные люди, склонные к суевериям. Они могут посчитать, что младенцы несут в себе скверну и даже мои слов окажется недостаточно, чтобы их переубедить.

Черт бы все побрал, еще и эта проблема? Да когда уже кончится этот проклятый день? Ладно, спокойно, я ведь правитель, то есть тот, кто реально способен повлиять на своих подданных. В этой же ситуации…

— Поселим спасенных в Камнеломке. Пусть старосте сообщат, что все рожденные дети после взросления поступят на службу ко мне и в будущем станут охотниками на ведьм. За каждого из них, при записи в ополченцы, деревне будет полагаться награда в двадцать золотых. Однако жители обязаны обеспечить этим детям должный уход и питание, а также предоставить время, которое они будут проводить в тренировках. Наставника для них я пришлю.

Доминик задумался, а затем кивнул.

— Да сир, это может сработать.

— Иные трудности, о которых я должен знать?

— Если такие и существуют, мне о них неизвестно, — ответил аколит.

— Хорошо. Гвинед, что с трофеями?

— Они не велики. Оружие — полное дерьмо. Лишь часть может подойти для вооружения ополченцев. Золота взяли также немного. Есть зерно и овощи, утварь и инструменты, а также несколько бочек с вином. Вот и все, что удалось получить.

— На большее мы и не рассчитывали. Соберите все полученное в одном месте. Жители Камнеломки помогут с доставкой. Еще предложения есть?

Мой взгляд поочередно остановился на лицах Гвинеда и Доминика, те ответили отрицательно.

— В таком случае Доминик, ты можешь быть свободен.

Аколита такой поворот событий удивил, но он не стал задерживаться и вышел из комнаты. Мы же с Гвинедом остались наедине.

— Выпить хочешь? — в лоб спросил я.

— Знаешь же, что не откажусь.

— В таком случае отдай приказ, чтобы доставили бочки с вином. Сегодня мы останемся в этой деревне.