Ингвар

— Это окончательные выводы?

— Что касается скопления, то да. Что касается аномалии, только предположения, косвенно подтвержденные опытным путем и анализом событий.

— Значит, если мы не хотим повторить проход через аномалию, то нам придется обживаться здесь. Что известно о разумной жизни на второй планете и о самой планете?

— Доминирующей на планете формой разумной жизни являются разумные, внешне идентичные расе «хомо» Содружества, иначе говоря расе людей. Так же присутствуют незначительные популяции разумных, идентичных расе аграф и исчезнувшим в реальности Содружества расам дварф и орх. Уровень развития все населяющих планету рас «Техно-ноль». Эра меча, хотя у расы дварф наблюдаются зачатки Эры пара. В общем, дикари и варвары, если не учитывать, что, возможно, на планете существуют магически одаренные индивидуумы, причем все рас.

— Мир меча и магии?

— Да, что-то вроде того. К сожалению, более подробно изучить населяющие планету расы не хватило времени и технических средств, основные силы были задействованы на изучении Системы и скопления.

— Ясно, нам нужен «язык». Но это не к спеху. Сначала надо разобраться с кораблем, провести скрытное и полное картографирование планеты, может быть, понаблюдать издали за местными жителями, провести анализ из внутривидовых и межрасовых отношений. В общем, всестороннее изучение аборигенной цивилизации, не достигшей уровня «Первого Контакта», в полном соответствии с протоколами Империи Арвар. А потом уже займемся проработкой моей легенды и способов инфильтрации. Все, работаем, а я, пожалуй, все же займусь изучением кое-каких баз знаний, которые до этого считал абсолютно бесполезными. Думаю, в диком мире они окажутся очень востребованными. И еще, не прекращать изучение аномалии, а заодно искать способ покинуть объем скопления. Не верю, что нет никакой лазейки, так же как и не верю, что изоляция этого скопления произошла естественным путем. Тем более, что все мы знаем, что даже в нашей вселенной существовали расы, намного обогнавшие Древних в своем развитии, так почему же здесь не могло быть чего-то подобного. Возможно, что скопление изолировали, посчитав его обитателей чрезмерно опасными для всей этой вселенной, или же все обстоит совершенно наоборот и это ни что иное, как защита, такая вот своеобразная организация заповедника. Будем думать, анализировать, наблюдать, и только после этого делать выводы.

Глава 19

Так началось мое «Великое Сидение». Постепенно дни складывались в недели и декады, а потом и в месяцы. И я не скажу, что все это время я маялся от безделья и скучал. Вот чего-чего, а умереть от скуки мне не грозило. Каждый, ну, почти каждый день преподносил свои сюрпризы, когда хорошие и приятные, когда шокирующие и ввергающие меня в растерянность, а когда откровенно неприятные и даже, можно сказать, опасные. Были и маленькие победы, были и маленькие разочарования. В общем, все было за эти восемь месяцев, что я провел на орбите второй планеты центральной звезды этого необычного скопления. Все было, кроме ответов на самые важные вопросы — что за сфера окружает скопление, кто и зачем ее установил, а самое главное, как, что представляет собой необычная аномалия, через которую я сюда пришел, и что будет в недалеком будущем, как жить, как выживать, к чему готовиться и чего ждать.

Все эти восемь месяцев 3-D принтер работал просто на износ, штампуя эмиттеры силового поля, внешние модули всевозможных сканеров, радаров и прочих средств наблюдения и обнаружения, элементы внешних антенн, а самое основное, сотни и тысячи автономных разведывательных зондов, самых простых, предназначенных для исследования планет. Зонды эти представляют собой совсем маленькое устройство, снабженное своим собственным гравитационным двигателем, оптической камерой, микрофонами и аппаратурой записи с импульсным передатчиком, раз в сутки включающегося на передачу накопленной информации. Всунуть что-то большее в шарик, размером с перепелиное яйцо, не удалось даже Древним. Все эти тысячи зондов были отправлены на планету и от них шел нескончаемый поток данных. Все остальные зонды, более крупные, оборудованные собственными генераторами силового поля, неплохим набором самого разного сканирующего оборудования, были направлены на изучение аномалии, а несколько десятков, имеющих еще и свой гипердвигатель, отправились на изучение остальных систем этого скопления. Вся информация, поступающая с зондов, стекалась на один из собранных мной кластеров ИскИнов, обрабатывалась им, после чего уже поступала ко мне в виде сжатых отчетов и рапортов, пестревших огромным количеством сносок и отсылок к тому или иному файлу. Иногда доходило до того, что двухстраничный, изначально, отчет превращался в многочасовой доклад с видео и аудио записями, результатами сканирования во всевозможных диапазонах и средах, сводными таблицами, графиками и диаграммами. И во всем этом мне приходилось разбираться, хотя бы для того, чтобы принять решение, продолжать «разрабатывать эту поляну» или переходить к следующей.

И вся эта «рутина» приносила свои плоды. Уже через полгода у меня на руках были очень подробные карты как всего скопления в целом, так и каждой системы в отдельности. Причем карты не простые, а навигационные, учитывающие огромное количество на первый взгляд незначительных и маловажных деталей. И вы, наверное, будете смеяться, но эти карты звездных систем были куда более подробными чем… карта лежащей буквально под моими ногами планеты. Почему? Ответить на этот вопрос легко и сложно одновременно. Большая часть планеты уже не таила для меня никаких тайн и сюрпризов, в любой момент я мог получить самые точные карты той и ли иной области, вплоть до каждого дерева, ручейка или более-менее заметного камня, морского течения или рельефа дна с точностью до метра. Но были на поверхности планеты области, иногда и довольно обширные, в тысячи и миллионы гектар, данных о которых у меня не было. Любой мой зонд, пересекая некую невидимую границу, сразу же переставал реагировать на любые запросы, а через несколько минут просто превращался в совершенно мертвый кусок металлопластика. Над этими областями планеты пасовали даже мощные сканеры и датчики визуального наблюдения «Авроры», выдавая в результате только молочно-белую картинку, по которой блуждают чуть более темные пятна. Между всеми этими областями, а насчитывалось их по всей планете не одна сотня, от совсем небольших, в пару-тройку гектар, до огромных, занимающих площадь вполне сравнимую с площадью иных земных государств, не было ничего общего. Они могли располагаться в горах, среди степей, на морском дне или в густых лесах. Единственное, что все их объединяло, так это наличие в нескольких километрах от таких областей сильноукрепленных городков, настоящих средневековых фортов. Относительно этих областей у нас с ИскИном сложились разные мнения, я считал что это какие-то магические, раз уж это мир меча и магии, аномалии, а ИскИн утверждал, что эти аномалии имеют другую природу и чем-то схожи с той самой аномалией, через которую мы прошли. И, если честно, то я готов был с ним в этом согласиться, правда и от своей версии я не отказывался, правда это заставляло взглянуть на аномалию в атмосфере газового гиганта совсем с иной стороны. Вот эту идею я и подкинул однажды ИскИну. На что он мне ответил, что и эту версию он рассматривает, но недостаток информации о магии, магических аномалиях и прочем, что связано с ними, не позволяет ему проводить исследования еще и в этом направлении. И поверьте, это был не камень в мой огород, что я, дескать, зажал информацию, а простая констатация фактов.

Первоначально, когда вся эта бодяга с магией только началась, я возлагал огромные надежды на ставшие доступными базы данных ИскИнов и переданную мне Сосредоточением базу знаний. Как оказалось, совершенно напрасно. Ну, не совсем уж так все это оказалось бесполезным, но мои влажные мечты, что вот я сейчас за несколько месяцев в медкапсуле изучу базу данных, да еще и при наличии специальной, под магов заточенной нейросети, да я всех местных архимагов в бараний рог скручу и фальцетом осанну петь заставлю. Ага, как бы не так. Во-первых, база данных ИскИнов оказалась чисто технической, то есть в ней содержался огромный пласт информации по самым разным материалам, веществам и элементам, которых в нормальной, не магической, реальности нет и быть не может. Очень много информации о том, как, где и при каких условиях эти материалы можно использовать и применять в повседневной жизни, чем они хороши и чем плохи. Как их определять и как отличить от обычных, способы получения, обработки и прочая. В общем, для меня эта база данных может послужить только в качестве справочного материала. Во-вторых, база знаний… н-да, база знаний… В общем, тут не все так однозначно.

Начать, пожалуй, стоит с того, что никакая это не база знаний и просто так ее изучить не получится. Это, скорее, набор никак не связанных с собой данных, тоже, своего рода, справочник. Идем дальше, магия в понятии Сосредоточения, а как следствие и Древних, это не совсем то, что понимают под этим понятием местные и я в том числе. Местные в силу привычки, а я как человек, выросший на земных книгах и фильмах о колдунах и волшебниках. Нет, что-то общее, толчки пересечения конечно же есть, но… Древние относились к магии сугубо утилитарно, рассматривали ее как некий физический, химический и прочий процесс бесконечного развития разумного. Есть, как говорится, определенный спектр энергий, им можно управлять, значит, это можно и нужно сделать, создать, изобрести устройства и механизмы, с помощью которых это можно делать. Не все могут использовать эти устройства, не всем подчиняются эти энергии? Значит, нужно сделать так, чтобы это стало доступно всем, в той или иной мере! Развить, научить, обеспечить всех равными возможностями. Так появляются медкапсулы, которые не просто заточены под магов, а помогают им развить те органы, что отвечают за оперирование тем или иным спектром магической энергии. И в самую первую очередь научить управлять своей собственной внутренней энергетикой, сделать из разумного энергета — первую и самую важную ступень развития разумного как мага.

По меркам Древних, местные находятся на второй ступени развития как магов, на второй и на самой сложной в достижении. А Сосредоточение и его «земляки» на третьей, перешагнуть на четвертую ступень им не хватило времени и… желания. На второй ступени развития разумные учатся управлять реальностью с помощью подручных средств, отсюда и все эти заклинания, волшебные палочки, посохи и жезлы магов, плетения и рунные алфавиты. Очень много разумных рас, пошедших по пути магического развития, останавливаются именно на этой ступени, не желая или не решаясь перешагнуть на следующую. Третья ступень развития разумного как мага, это ступень, в земном понимании, бога. Но не того непонятного и невменяемого, которого никто не видел и не знает, как в христианстве, а бога или богов в представлении древних греков, латинян, древних славян и вообще всех тех, кого на Земле принято называть язычниками. Все-таки наши далекие предки прекрасно знали и осознавали, что развитие человека — это бесконечная дорога, пройти которую может каждый, ну, или, по крайней мере, большинство. Ведь не даром же почти все древние боги когда-то были самыми обыкновенными людьми и только своими талантами, упорством и тягой к развитию поднялись до божественной ступени. Велес, Перун, Тор, Один, Гермес, Лада, Хель, Аполлон, Веста и многие и многие другие, они ведь в начале своего пути тоже были обычными, ну, может быть, не совсем обычными, но людьми. Четвертая ступень развития разумного как мага, это ступень демиурга — ступень создателя. Недосягаемая вершина развития любого разумного. Возможно и дальше что-то есть, возможно развитие и на самом деле бесконечно, но об этом уже никто не знает, а если и знает, то почему-то молчит.

Не стоит думать, что до вершины путь открыт только магам. Тот же самый путь может пройти и технологическая цивилизация. И этот путь может быть даже намного короче и быстрее, чем у магов, но… на этом пути намного больше шансов, что цивилизация погибнет, погибнет, даже не успев встать на путь развития, или едва-едва достигнув первое его ступени. И совсем необязательно, что цивилизация погибнет физически, еще больше шансов, что она погибнет морально, выродившись, подменив путь развития на путь потребления. Яркий тому пример — Содружество и, боюсь, что и Земля идет по тому же пути.

Вот так вот и получилось, что Сосредоточие передал мне не столько базу знаний по магии, а набор данных, информации о пути развития как мага. Не знаю, умышленно он это сделал, желая показать мне к чему надо стремиться, или же не желая давать в мои руки реальную информацию по магии, по примитивной, в его понимании, магии первой и второй ступени. Нет, и в этом наборе данных попадаются «золотые» и даже «бриллиантовые» зерна. Очень много каких-то схем, или плетений, как называют их местные, одних только рунных алфавитов почти два десятка. Вот только ничем из этого я воспользоваться не смогу. Пока не смогу. Нельзя пользоваться высшей математикой, не овладев элементарной арифметикой, а вот этой самой арифметики мне и не дали, отсюда и ограниченность ИскИна в исследовании аномалии еще и с магической точки зрения. У него просто нет подходящего инструмента, чтобы проводить эти исследования. А вот дать ему эти инструменты, пусть и простенькие, плохонькие, это уже моя задача. И я даже знаю, теперь знаю, где эти самые инструменты взять.

Ах, если бы на этом сюрпризы и окончились! Как бы не так! Пристальное исследование всех систем скопления принесло свои плоды, а вот к каким их отнести, я так и не определился. Наверное, стоит начать, что в скоплении оказались звезды нескольких спектральных классов. Если быть совсем уж точным, то четырех. Белые, желтые, оранжевые и желто-белые карлики. У каждой звезды есть свой «пояс комфорта» или «пояс жизни», как принято называть некий объем пространства вокруг звезды, условия в котором благоприятны для зарождения и развития белковой жизни. У одних звезд этот пояс меньше и ближе к звезде, у других — больше и чуть дальше, в принципе, у любой звезды любого спектрального класса этот пояс есть, теоретически, а вот на практике почему-то именно вокруг звезд этих четырех классов сосредоточены девяносто девять процентов «живых» планет. Так вот, возле каждой из звезд скопления в поясе жизни имеется одна, а кое-где и две планеты. Три десятка звездных систем в одном небольшом скоплении и в каждой пригодная для жизни планета. Да-да, я не ошибся, возле каждой звезды была пригодная для жизни планета… когда-то пригодная, была. Пробы грунта, остатков атмосферы и еще куча всевозможных тестов показывают, что все эти планеты не только были пригодны для жизни, они ее имели. Причем имели довольно богатую, а на семи планетах зонды вообще обнаружили следы не просто жизни, а разумной жизни. Что тут произошло, когда и почему? Ответов нет, хотя на вопрос "когда" ответить можно с достаточно высокой степенью точности, да и на вопрос "что именно" тоже.

Исследования показали, что жизнь в скоплении была уничтожена в промежутке от десяти до пятидесяти тысяч лет назад. Откуда такой разброс? Есть вероятность, что жизнь на планетах не была уничтожена сразу, что природа пыталась восстановиться, но ей не давали, раз за разом выжигая планеты. Да-да, планеты умерли не сами по себе, жизнь на них планомерно уничтожали, пока не превратили планеты в стерильные и абсолютно мертвые миры. Вот только кто, зачем и как это сделал нам выяснить пока, будем надеяться, не удалось. У ИскИна есть несколько версий, как именно это происходило, вот он их и проверяет. Правда, скорых результатов ждать не приходится, слишком уж много неизвестных в этом уравнении, исследования займут годы, десятилетия, если не века. Есть, правда, вероятность, что ответы можно будет получить и намного быстрее, ИскИн на это надеется, а вот я как-то не очень. Ну не верю я в то, что память человеческая сохранит информацию тысячелетней давности, разве что в виде мифов, легенд и сказаний. Вот только попробуй отличить, где в них вымысел, а где правда.

Вот так вот я и провел эти восемь месяцев. Только не надо думать, что все это время я только и занимался, что принимал отчеты ИскИнов и пытался разгадать все тайны мироздания. Появилось у меня тут одно «хобби». Кто-то даже обзовёт меня вуайеристом. Я пристрастился к наблюдению за жизнью разумных на планете. Нет, никакой грязи и подглядывания, просто жизнь, наблюдение за отношениями между разумными, за их бытом. Это как смотреть реалити-шоу или интерактивные экскурсии по городам и музеям. Вот только жаль, что моим зондам не везде есть дорога. Очень быстро выяснилось, что свободно наблюдать за разумными я могу только на улице, а в дома, тем более, богатые или дворцы, им хода нет. С ними случается то же самое, что и при пересечении границ непросматриваемых областей планеты. Зато я смог разобраться в взаимоотношениях между представителями разных рас и чуть ли не вдвое увеличил количество этих самых разумных рас, проживающих на планете. Смог оценить уровень развития ремесел, уровень владения оружием и даже стал свидетелем нескольких магических поединков, впечатляет, скажу честно. Близко познакомился с животным и растительным миром планеты даже, благодаря специально доработанным зондам, смог спуститься на дно местных морей и океанов и почти на трехкилометровой глубине, в открытом море нашел развалины какого-то крупного, даже по меркам Земли, города. А уж сколько затонувших кораблей я облазил вместе с зондами, каких чудес насмотрелся, это и описать трудно. Зачем я это делал? А что, по-вашему, я должен сидеть на борту корабля безвылазно? Ждать не понять чего и только облизываться на протекающую на планете жизнь? Нет! Я живой человек, уже поживший среди себе подобных и мне нужно общение! Да и зачем я тогда сюда вообще полез, зачем сбежал из Содружества? А так, такое вот «подглядывание» позволило мне лучше подготовиться к жизни на планете, изучить и освоить почти десяток необходимых баз знаний, не знаю как оказавшихся в моей обширной коллекции. Так что на исходе моего вынужденного восьмимесячного затворничества я наконец-то решил, что вполне готов к посещению планеты. Была правда одна проблема, местного языка я не знаю, но как ее решить у меня есть идея, вот только дождусь удобного случая и осуществлю ее.

* * *

Слов нет — одни маты! Маты и боль в натруженных мышцах. Оказывается, что удержать шаттл от неконтролируемого падения можно подумать, что бывает контролируемое, очень и очень непросто и вряд ли под силу обычному, я имею в виду немодифицированному, человеку. Спасибо Центру, что очень неплохо поработал над моим телом, снабдив его самыми лучшими имплантами, спасибо регулярным тренировкам на тренажерах при увеличенной силе тяжести, спасибо нейросети, что поддерживала меня, не давая провалиться в беспамятство, и огромное спасибо моему врожденному упрямству, что не дало мне покинуть мертвую машину, а заставило бороться до конца и, в итоге, все же посадить неуправляемый шаттл, точнее то, что от него осталось, хотя и посадкой это назвать можно только с очень большой натяжкой.

Что? Как? Зачем и почему? Объяснение довольно простое, я залез в «мертвую» зону, причем одну из самых больших на этом материке. Самое неприятное, что влез я в нее уже не в первый раз, второй, если быть точным. Но в тот раз я задел ее лишь краем, чуть, как говорится, «мазнув крылом», а тут решил, что военная модель шаттла вполне в состоянии пересечь всего-то пятидесятикилометровый «язык» без особых проблем. Еще бы, ведь это чертовски живучая машинка, оборудованная мощными силовыми полями, защитой от любых известных излучений, композитной броней и еще черт его знает чем. Самое обидное, что я и на самом деле смог бы это сделать, в отличие от простеньких зондов, которые словно горох сыпались с неба, стоило им только пересечь границу «мертвых» земель, эта машинка словно бы и не замечала никакого негативного влияния, отключающего хонды мгновенно. А дело в том, что на этом шаттле, помимо штатного оборудования, находилось и еще кое-что.

Я как рассудил, раз уж мир магический, то и защиту тут надо использовать из той же оперы, то есть магическую. Вот и установил в центре шаттла свою поделку, немного увеличив ее в размерах и влив в нее всю доступную мне энергию. Ранее невидимое мной поле теперь же отчетливо различимое, после активации нейросети полностью укрыло немаленькую машину. Хотя я и «стряхнул пыль» с книг, доставшихся мне в свое время от профессора, и потратил немало времени на их изучение, и у меня даже что-то начало получаться, но… на сегодняшний день амулет защиты, это единственное, что я могу сделать собственными руками и что у меня стабильно получается.

Первый мой перелет через небольшой участок «мертвой» поверхности, да и вообще полет на планету, состоялся почти две декады назад и был он чисто экспериментальным, тем более что на борту у меня находился довольно ценный груз. Пару километров шаттл прошел за десяток секунд и никаких сбоев в работе его систем выявлено не было. ИскИн полетной палубы буквально разобрал шаттл после возвращению назад по болтику, пока я был занят более важными и неотложными делами.

Сегодня я даже и не планировал лезть туда, куда не стоит, а мое посещение планеты имело чисто утилитарное назначение — я отправился завершать свою «спецоперацию» по добыванию себе знание местного языка, точнее сразу нескольких языков. Задумка моя была проста как три копейки — найти подходящего «донора», вырубить его с помощью парализатора, снять ментограмму, а потом подготовить себе базу знаний по местным языкам. Мало будет одного «донора», ничего страшного, найду и второго, и третьего, и десятого. Скажу сразу, у меня все получилось на отлично.

Подходящий объект для снятия ментограммы был подобран, этакий аналог местного Д'Артаньяна и Сирано де Бержерака, романтик, мечтатель, дуэлянт, поэт и повеса и, как выяснилось, цельный граф, правда без земельного надела, лена его лишили за убийство какого-то герцога, и слабенький маг, никогда ничему не обучавшийся, всех талантов которого хватало зажечь небольшой «светляк» или разжечь костер. Зонды неустанно его вели почти двое суток, а потом и меня вывели на него, когда он путешествовал в одиночку через какой-то небольшой, больше похожий на заброшенный парк, лесок. Облучение из стационарного парализатора гарантировано лишило его сознания на пару-тройку часов, пара минут потребовалась, чтобы погрузить его на борт шаттла и тут же рвануть на орбиту, ну а под ментосканером, а потом и в медкапсуле, прийти в себя без моего на то соизволения ему не светило вообще никогда. Кадр оказался и на самом деле выдающийся, знание шести языков, в том числе аграфов, дварфов и орхов, некий язык, именуемый «общим» или «торговым», и пара наиболее распространенных языков человеческих государств. В принципе, с таким набором можно уже путешествовать по всей планете и особо не заморачиваться с проблемой общения. Добавьте сюда знание письма, умение читать и считать, знание этикета, как людского, так и гуманоидных рас, населяющих планету, умение петь, слагать стихи и музицировать на нескольких музыкальных инструментах, кое-какие познания в истории, географии, основах медицины, химии и еще десятка самых разных наук, и вы поймете, что индивид мне достался просто великолепный, этакий образчик местного интеллектуала. Сразу видно, что знания его хоть и невелики, но не отрывочны, чувствуется определенная система в обучении. Само собой, что только знаниями языков я ограничиваться не стал. В общем, из ментокопии этого графа специализированный ИскИн смог создать аж тридцать четыре разнообразных баз знаний. Конечно, редко какая база поднималась выше первого уровня по объему, но было пару баз даже третьего уровня и пяток второго. Было из чего выбирать, не правда ли? А мне-то все надо, я все хочу! В качестве благодарности за позаимствованные мною знания, я засунул графа в медкапсулу на все время своего предполагаемого обучения, а это ни много ни мало, а почти полторы декады, настроив ее на полное восстановление его организма, а проблем со здоровьем у него хватало. Так закончилась первая часть моей операции, а сегодня я планировал ее полностью завершить.

Возвращение «блудного попугая» на грешную планету прошло как по маслу. Перед тем, как извлечь графа из медкапсулы, ИскИн вколол ему лошадиную дозу снотворного, так что с транспортировкой бренной тушки никаких проблем не возникло. Доставил я его ровно на то же место, откуда и забрал, очнется, пусть гадает, что случилось и как это он так устроился на ночлег и проспал почти три недели. «Мертвые земли» тут совсем недалеко, километров чуть больше десяти, скорее всего спишет все именно на них. Перед тем, как оставить тело графа в одиночестве, вколол ему антидот, а потом и провисел метрах так в ста над ним еще три часа, не забыв включить оптическую маскировку, дожидаясь, пока мой невольный донор не очнется и окончательно не придет в себя, и только после этого направился назад на орбиту.

В принципе, я вполне мог бы воспользоваться гравитационными двигателями и уже через несколько минут оказаться на орбите. Я бы так и поступил, будь я на боте, а не на шаттле. Ведь, что такое шаттл? Это многофункциональный аппарат класса атмосфера-космос, своего рода самый обычный самолет с возможностью выхода на высокую орбиту. Еще на Земле я видел в сети снимки старого советского «Бурана», так вот, неспециалист, непрофессионал, не сразу бы смог отличить то изделие советских инженеров от моего шаттла.

Предварительную проверку в условиях планетарной аномалии шаттл уже прошел, вот я и решил слегка прокатиться. Тем более, что пятидесятикилометровый «язык» «мертвых земель» особого опасения у меня не вызывал. Учитывая скорость и высоту полета шаттла, даже с полностью вырубившейся автоматикой и двигателями, тупо на бреющем полете, я бы пересек эту зону секунд за сорок и, в самом худшем случае, просто приземлился бы где-то далеко за ней.

Первые километров тридцать я сильно нервничал, а ну как моя защита не справится, но все системы шаттла работали без каких-либо, даже самых малейших нареканий, ну и я решил немного… похулиганить. Совсем чуть-чуть, всего-то углубиться в аномалию километров на сто-сто пятьдесят. Никто из местных так далеко на территорию «мертвых земель» не забирается, хотя и ходят туда как одиночки, вроде моего знакомого графа, так и целыми ватажками. Это я узнал из ментокопии графа. На своих двоих так далеко не ушлепаешь, а местные «транспортные средства», удивительно сильно похожие на земных лошадей, разве что вместо копыт у них четырехпалые лапы с приличными такими когтями, да и не травоядные они, а вполне себе всеядные, почему-то имеют дурную привычку буквально за пару суток нахождения в аномалии сходить с ума и нападать на своих хозяев. А в аномалии опасностей и так хватает, чтобы еще и тащить их с собой. Вот и оканчиваются все походы местных максимум в двадцати-двадцати пяти километровой зоне от границ аномалии. По крайней мере мой «источник информации» утверждает именно это.

Что скрывать, глупая конечно же идея, хотя определенные меры безопасности я все же предпринял, дав ИскИну задание рассчитать пролет над аномалией так, чтобы не углубляться в нее, а пройти, скажем так, по крутой дуге и по возможности провести визуальное картографирование, в конце концов, какая-никакая карта довольно большого участка аномалии может мне неплохо пригодиться, когда я надумаю сунуться в нее, а в том, что рано или поздно я это надумаю, я ничуть не сомневался. ИскИн выполнил свою работу на пять с плюсом, маршрут рассчитал, скорость и высоту полета согласовал и даже постепенно создающуюся карту вывел на передний обзорный экран. Вот именно это-то и стало ошибкой. Уже на второй минуте неспешного полета я разглядел на появляющейся карте какие-то развалины. Чем они привлекли мое внимание, я не знаю. Может быть тем, что как развалины они и как раз не выглядели, скорее, как покинутый городок тысяч так на пятьсот-шестьсот жителей. Невысокие, в основном двух и трехэтажные дома, хотя встречались и четырехэтажные, широкие и прямые улицы, сады и парки, сейчас превратившиеся в самые натуральные джунгли, ажурные мосты через текущие через весь город реки, а может быть, и каналы, по крайней мере проглядывающие сквозь заросли берега были облицованы камнем, а самое главное, высокая, тонкая, словно игла, башня почти в самом центре города, совсем недалеко от явно дворцового комплекса, огороженного высокой каменной стеной, а вот вокруг самого города никаких стен не наблюдалось.

Легкое движение штурвалом и шаттл послушно меняет траекторию полета, теперь я должен углубиться на территорию аномалии чуть больше, километров на сорок, и захватить самый краешек заинтересовавшего меня города. Десять секунд, всего десять секунд прошло с того момента, как шаттл изменил свой маршрут. Я прильнул к обзорному экрану, стремясь как можно лучше разглядеть раскинувшийся совсем недалеко город, поэтому я отчетливо видел, как все произошло. На вершине башни что-то сверкнуло и к шаттлу метнулась молния, вот только она была радикально черного цвета. ИскИн четко и без какой-либо задержки выполнил противоракетный маневр, вот только молния оказалась намного быстрее шаттла, да еще и с функцией самонаведения. Кажется, что шаттл содрогнулся и застонал в тот момент, когда молния вонзилась в защитное поле. Защиты справилась, шаттл остался невредим, но на большее ее сил уже не хватило. Защитить машину она смогла, а вот спасти нет. Вместе с исчезнувшим защитным полем отключились и все системы шаттла. Из скоростной и маневренной машины он мгновенно превратился в слабоуправляемый кусок металла, продолжающий свой полет только благодаря ранее набранной скорости и высоте. К счастью, в момент атаки шаттл уже вышел на траекторию, ведущую не вглубь аномалии, а к ее краю, но нейросеть бесстрастно сообщила мне, что на многое рассчитывать не стоит и точка моего приземления, читай падения, будет в двадцати километрах от брошенного города и более чем в сто тридцати от ближайшей границы аномалии. В принципе, для меня это в тот момент уже не имело никакой большой разницы, будь даже и наоборот, основной моей проблемой было удержать мертвую машину в воздухе и постараться хоть как-то посадить ее на поверхность планеты, при этом не оказаться самому размазанным тонким слоем. Что я, в настоящий момент, и пытаюсь проделать.

Глава 21

Сведенные от невообразимого напряжения судорогой пальцы ни в какую не желали отпускать штурвал управления. По спине бежали леденящие кожу ручейки пота, с которыми не справлялась даже система удаления отходов жизнедеятельности навороченного пилотского комбинезона, а я полулежал в пилотском ложементе и истерично хохотал, да так, что из глаз бежали слезы, и никак не мог остановиться.

Посадка была жесткой, даже через чур. По большому счету от суперсовременной машины мало что осталось, если не считать бронированную капсулу пилота, которая, вообще-то, и спасла мне жизнь. Все мои и ИскИна расчеты оказались в корне неверными. Я-то думал, что откажет оборудование, но шаттл немного приспособлен для планирования, а моих навыков пилота вполне хватит для, если не выхода из зоны аномалии, то хотя бы для достаточно управляемой посадки. И поначалу, сразу после того, как неожиданная атака из, казалось бы, мертвого и покинутого города сорвала с шаттла защиту, превратив его в простой кусок высокотехнологичного лома, я вполне неплохо с этой задачей справлялся. Нейросеть даже примерно определила район моего предполагаемого падения. Вот только ни я, ни ИскИн, ни нейросеть, никто и ничто из нас не предполагал, что внутри этой аномалии окажется еще одна — брошенный город, точнее территория вокруг него, небольшая, всего-то километра два-три шириной, но неуправляемому шаттлу этого вполне хватило. В какой-то момент слабоуправляемый, но все же планирующий шаттл словно налетел на бетонную стену. Страшный удар смял всю носовую часть машины, но на этом не успокоился, а пошел словно волна дальше, разрушая фюзеляж, разрывая его на куски, превращая творение инженеров в бесформенную груду металла. За считанные мгновения волна разрушения добралась до пилотской бронекапсулы, боднула ее раз, затем второй и отступила, плавно обтекая ее со всех сторон, и направилась дальше, а шестиметровый шар заскользил вниз, с каждой секундой набирая все большую скорость. К моему счастью инженеры, проектировавшие капсулу, предусмотрели даже такой вариант развития событий. Примерно на высоте трехсот метров сработал простейший датчик высоты, никакой электроники, чистая, ничем не замутненная элементарная физика, выстреливая парашют. Резкий рывок болезненно отдался во всем теле, зато прекратилось все ускоряющееся падение, а через пару секунд еще один рывок, это произошел отстрел стабилизирующего парашюта и раскрытие основного. Прошло чуть меньше минуты и очередной удар возвестил, что бронекапсула наконец-то достигла поверхности планеты.

Почти полчаса потребовалось мне, чтобы успокоиться и кое-как разжать руки, отпуская давно уже бесполезный штурвал. Тусклый свет химических светильников слегка освещает внутренности капсулы, давая мне возможность осмотреться и уже окончательно успокоиться, возвращая себе возможность здраво рассуждать. Попытка связаться с ИскИном крейсера через нейросеть вполне ожидаемо окончилась ничем, аномальная зона стойко хранит свои секреты и не спешит их раскрывать первому встречному. Первый порыв немедленно открыть капсулу я, хоть и с трудом, но преодолел. Пока я нахожусь за толщей композитной брони, мне ничто, надеюсь, не угрожает. С корабля я вылетел, когда на поверхности уже давно перевалило за полдень, сколько-то времени у меня занял сам перелет, потом подготовка графа и три часа ожидания, пока он очнется. Затем часа полтора я занимался «экспериментами», вот и получается, что сейчас на поверхности уже почти вечер и до сумерек, а там и до ночной темноты, не так уж и много времени осталось. Так что вылезать из-под защиты брони пока явно не стоит — ночь на носу, а значит, стоит хорошенько отдохнуть, оценить свои возможности, проверить спаскомплект и вообще все, чем я в настоящее время обладаю, а потом уже разработать маршрут, по которому я стану отсюда выбираться, благо, что на нейросети сохранилась карта, которую составлял ИскИн шаттла.

«Нас утро встречает прохладой», — н-да, оказывается, что ночевать в металлической банке, в которой не работает система жизнеобеспечения, совсем не айс. Да, возможно, оно и к лучшему, было бы спать комфортно, так я бы, наверное, полдня продрых после вчерашних-то приключений. Правда, что-то мне подсказывает, что все, что вчера со мной произошло, очень скоро покажется мне невинной детской забавой.

Наскоро перекусив, огляделся и, убедившись, что ничего нужного и необходимого не оставил, с тяжелым вздохом направился к бронедверке. Сделав всего пару шагов, я остановился и задумчиво посмотрел на небольшой шкафчик, в котором хранилось несколько запасных комбинезонов.

— А почему, собственно говоря, и нет? Попытка не пытка, — пробормотал я, доставая новенький, еще в заводской упаковке, комбинезон диверсионно-разведывательных подразделений Империи Аратан, общепризнанных лидеров в производстве специализированной одежды. Аратанские комбезы для Армии и Флота, это не просто высокотехнологичная ткань, это нечто совсем-совсем иное. По большому счету это и не ткань вовсе, а одна огромная колония нанитов, предназначенная для взаимодействия с нейросетью владельца, выполняющая функции защиты, климат-контроля, мимикрии и еще много чего. Конечно, это не разработка ученых и инженеров Империи, это то немногое, что совершенно случайно досталось Содружеству от Древних без помощи Центра, с чем люди смогли разобраться и в конечном итоге использовать. Входящие в комплект комбеза химические источники питания в состоянии обеспечить его необходимой энергией в течении декады. Десять суток, это не так уж и плохо, а если учитывать еще и пару запасных комплектов батареек, то месяц комфорта и относительной безопасности мне обеспечено. Если все, конечно, получится и заработает в местных условиях.

Вскрыть упаковку, достать, слегка сдавить, чтобы пошла реакция, и установить в специальные крепления две батарейки много времени не заняло. На вид деактивированный комбез выглядел как небольшой брусок, примерно с половинку сигаретного блока размером, непонятной субстанции, чем-то похожей на желе, пластилин и спрессованный песок сразу, невзрачного серого цвета. Увидишь такой предмет валяющимся где-нибудь на улице и внимания не обратишь, и тебе даже в голову не придет, что этот «булыжник» стоит как навороченный флайер или не сильно новый космический каботажник. С некоторой тревогой, но и с надеждой на чудо, я плотно зажал комбез в ладонях. И чудо свершилось! «Булыжник» начал постепенно становиться все мягче, мои руки начали проваливаться в него, словно продавливая какую-то пленку, пока не оказались полностью внутри этого серого камня. Хотя нет, уже не серого, а иссиня-черного. Еще несколько секунд, и от кистей вверх поползла слегка маслянистая черная пленка, постепенно обволакивая руки, плечи, торс, поясницу и ноги. Небольшой дискомфорт я почувствовал, только когда пленка начала подниматься вверх по шее, покрывая голову целиком. Пару секунд я ничего не видел, не слышал, не обонял и не мог дышать. Потом чувства вернулись, сначала возможность дышать, затем зрение, а нюх и слух восстановились практически одновременно — это комбез полностью подстроился под меня, став практически второй кожей, неосязаемой и невесомой.

А спустя еще несколько секунд перед глазами появилась надпись:

— «Обнаружено новое устройство. Провести опознание. Да. Нет».

Выбираю «Да» и мысленно нажимаю. Проходит пару минут и появляется очередное сообщение. «Многофункциональное устройство «Адепт-3К» опознано. Провести синхронизацию и полную адаптацию с носителем. Да. Нет». Опять выбираю «Да». Несколько раз все тело сдавливает словно в тисках, помимо моей воли что-то начинает меня скручивать, наклонять, заставляет приседать, подпрыгивать, падать и вообще минут пять просто издевается над моим телом, правда без особых болевых ощущений и прочего дискомфорта. А потом появляется еще одно сообщение. «Многофункциональное устройство «Адепт-3К» синхронизировано, настроено и готово к работе. Носителю загружена база знаний по данному устройству. Активировать функцию изучения. Да. Нет. Позже. Провести изучение в теневом режиме».

— Оценить время, необходимое на изучение базы знаний.

— В активном режиме три минуты восемнадцать секунд. В теневом режиме два часа семнадцать минут и шесть секунд, — мгновенно последовал ответ от нейросети, а я, опустившись на ложемент, отдал команду: — Приступить к изучению базы знаний в активном режиме, — и отключился.

Через три минуты, открыв глаза, я сразу заметил на «рабочем столе» нейросети пару дополнительно появившихся иконок, одна из которых непрестанно мигает тревожным красным цветом. Прислушался к себе и понял, что я знаю, что такое «многофункциональное устройство «Адепт-3К», знаю, как и что делать с комбезом. Причем, это знание мало чем напоминало результат изучения баз знаний Содружества. Там, что-то делая, как будто вспоминаешь, и чем чаще ты выполняешь то или иное действие, тем ярче и четче твои «воспоминания», здесь же… такое ощущение, что я не вспоминаю, а просто знаю, это как… как езда на велосипеде, или чтение, или письмо, я не вспоминаю, я просто знаю и умею. Сумбурно, конечно, но уж как могу, так и объясняю. В общем, совершенно иной уровень освоения и работы с информацией. Только после этого я наконец-то обратил внимание на тревожно мигающую иконку.

— Внимание! — гласило открывшееся сообщение. — Многофункциональное устройство «Адепт-3К» запитано по аварийной схеме. Рекомендуется прямое подключение к энергосистеме носителя. Потребление энергии в походном режиме три энерона в стандартные сутки, в боевом режиме триста энерон в сутки. Текущая скорость восстановления энергозапаса носителя двести десять энерон в сутки. — Ну а чего я хотел-то, технология и оборудование по изготовлению подобных устройств Содружеству досталась от Древних, а если верить Центру, то они чуть ли не поголовно были магами, да еще и энергетами. Хм, а ведь я не первый раз одеваю подобные комбезы и никогда раньше ничего подобного не было… похоже, что и с комбезом приключилась та же самая история, что и с нейросетью, ИскИнами и медкапсулой — вошел в контакт с магом, да еще и имеющим нейросеть Древних, вот и были задействованы доселе скрытые протоколы и возможности. А посему, раз уж рекомендуется, то ничего плохого не произойдет.

— Произвести прямое подключение устройства к энергосети носителя, — отдал я команду и… и ничего не произошло, только иконка сообщения пропала и все. Тогда я открыл вторую иконку. Ничего страшного под ней не скрывалось, самое обычное «меню пользователя», настройки, доступные функции, энергопотребление и еще несколько параметров, которые я мог настраивать. А что, функционал комбеза заметно расширился, став как бы и не на порядок шире. У меня даже мелькнула мысль, что было бы совсем неплохо задержаться еще на денек, да и проверить все свое имущество на такие вот скрытые возможности, но, немного поразмыслив, решил, что ничего у меня не получится и терять время не стоит, тем более что надежда на приобретение чего-то нового и не задокументированного есть только в отношении персонального ИскИна, но с ним я и во время пути или привала смогу разобраться, так что нечего терять время и надо поспешить выбираться из этой аномальной зоны.

Поправив на плече свою безразмерную сумку, я шагнул к бронированной двери, чтобы через пару минут выти из капсулы.

— Ну а чего я ожидал, цветов и фанфар? — пробормотал я про себя, разглядывая недалекие дома покинутого своими жителями города. Странная всеразрушающая волна настигла шаттл буквально в паре километров от ближайших домов. — Похоже, что кто-то, ну, или что-то очень сильно не хочет отпускать меня от города просто так, — усмехнулся я. — И я даже знаю, кто это такой. Что, проснулось, чудо земноводное?

Ну да, окажись я сейчас в паре десятков километров от города, как рассчитывал изначально, то я бы и не подумал возвращаться, а вот так, когда видны дома, когда тонкая, словно игла, башня возвышается прямо перед глазами, когда кажется, что сделай шаг и все тайны города откроются перед тобой, то просто так развернуться и отправиться совсем в другую сторону… это просто выше моих сил. Тем более, что из ментокопии графа я прекрасно знаю, что среди местных сталкеров даже обнаружение самого завалящего домика на территории аномалии считается огромной удачей, а тут целый город, да еще и не самый маленький и… и башня. И вообще, этот самый граф оказался достаточно образованным по местным меркам субъектом, но при этом оставался неисправимым авантюристом. Правда, авантюристом нищим, поэтому и хаживал периодически то в одну аномалию, то в другую, притаскивая оттуда всякое-разное, на что и жил, и неплохо, надо заметить, жил. Так что о том, что меня может ожидать на территории аномальных зон этой планеты, я неплохо себе так представляю и, по моему мнению, ничего такого, с чем бы я не смог справиться, меня тут не ждет. Поэтому я довольно бодренько пошагал в сторону виднеющихся вдали джунглей, за узкой полосой которых чётко просматривались крыши домов.

«Нас было мало и с каждым днем становилось все меньше. Нас ненавидели, презирали и боялись. Нас называли дикарями, варварами, предателями крови и убийцами. Мы были презираемы и гонимы. Единственное, что мы хотели, это жить. Жить по своим законам, по своим правилам, никому не мешать, никому не навязывать свою точку зрения, мы просто хотели жить. И мы восстали. Восстали и проиграли. На нас объявили охоту. Они убивали нас всех, мужчин, женщин, детей и стариков, они хотели стереть все следы, оставленные нами, стереть память о нас и наших свершениях. И тогда мы бежали. Мы стали изгоями, беглецами, отверженными. Наши старейшины отдали свою силу, свою кровь и свою жизнь, но открыли нам проход в этот мир. Дикий, непредсказуемый, чрезвычайно опасный, но такой прекрасный. Мы считали, что спаслись, что мы выжили и впереди у нас только жизнь. Века и тысячелетия мы жили в мире и спокойствии. Мы открыли пути к далеким мирам, встретили своих братьев, пусть и не по крови, но по духу. Три десятка девственно чистых миров и семь рас разумных. Мы дали им все, что могли, мы учили их и помогали, мы подняли их из дикости и варварства к вершинам познания. А потом… потом нас нашли. Тысячи огромных космических кораблей прошли через бесконечное количество световых лет. Они пришли не разговаривать, не договариваться, они пришли убивать, убивать нас, а начали с наших друзей и братьев. Мы не смогли их остановить, не смогли им помешать. Цветущие миры были уничтожены и только после этого они обрушились на Нову, на наш, ставший нам домом, мир. Мы не могли победить их, силы были слишком неравны. И тогда мы приняли решение. Мы, клан Пылающего Рассвета из Дома Огненного Дракона, принесли себя, свой народ в жертву. Ценой силы, крови и жизни нашего народа мы попытались спасти остатки поверивших нам разумным, спасти здесь, на Нове. Мы закрыли свои города, никто, ни маг, ни воин, ни ученый, никто не сможет проникнуть за установленные нами границы пока… пока не сравняется с нами в своих знаниях. Слишком опасные силы хранятся в наших городах, слишком много горя, смертей и страданий они могут принести всем разумным, попав в руки не готовых их усмирить. Ты через века, а может быть, и через тысячелетия, слушающий эти слова, загляни в свою душу, спроси свой разум, готов ли ты к ответственности, готов ли ты взять в свои руки судьбы миллионов разумных, готов ли ты верно распорядиться силой. Если да, то пусть совесть станет тебе судьей, а если ты понимаешь, что еще рано, что ты еще не готов, то покинь это место и никогда не возвращайся».

Я стоял словно парализованный, не в силах пошевелить даже пальцем, даже моргнуть было не в моей власти, а в моем мозгу набатом гремели слова возможно последнего представителя древнего народа, останки которого я сейчас вижу перед собой. Отгремели последние слова этого… предостережения, завещания, напутствия, не знаю, как к этому относиться, и я как подкошенный рухнул на каменный пол. В голове все еще звучал набат, но чувствительность постепенно начала возвращаться к телу. Кое-как повернув голову, я посмотрел на причину моего такого состояния.

Совершенно пустой, идеально круглый зал диаметром около двадцати метров, небольшой, если сравнивать с самым первым, что я посетил в этой башне, тот был в диаметре почти сто метров, но не выглядел таким уж огромным, наверное потому, что не был пустым. В зале две двери, хотя я бы сказал, что небольших ворот, высота около пяти метров и примерно такая же ширина. Через одни такие ворота я и прошел сюда, а вторые находятся прямо напротив, но между ними кое-что есть, это высокое каменное кресло, на котором сидит… мумия. Мумия вполне себе человека, если не учитывать, что росту в ней явно больше трех метров, кисти шестипалые, да и рук целых две пары. Но и это не самое главное отличие, на голом черепе отчетливо видны три глазницы. С шеи мумии свисает массивная цепь, на которой покоится большой ярко-голубой кристалл. Верхняя пара рук мумии свободно лежит на подлокотниках кресла, а нижняя словно бы поддерживает этот самый кристалл.

Как вы думаете, что в первую очередь я сделал, оказавшись в этом зале? Правильно, протянул свои грабки к кристаллу. Нет, я даже и не собирался его забирать. После того, что я видел в предыдущих залах этой башни, меня бы не впечатлил и бриллиант размером с футбольный мяч, не то, что какой-то полудрагоценный лазурит раза в два меньше размером. Просто камень светился, завораживающе светился, а покрывавшая его паутинка белоснежных разводов словно бы завораживала, прося, приказывая и настаивая взять камень в руки. Что я и сделал. После чего меня будто бы кувалдой в лоб приголубили, и этот голос, голос, раздавшийся прямо в голове, прямо в мозгу.

Восстановился я довольно быстро, не прошло и десяти минут, как я снова был на ногах, голова не болела, не гудела и никаких посторонних голосов в ней не звучало. Подойдя к мумии, я постоял несколько минут, разглядывая ее и кристалл, а потом почему-то сказал, глядя прямо в третий, лишний, глаз черепа.

— Я не пойду дальше. Не потому, что недостоин, каждый мнит себя самым-самым, а потому, что мне это не надо. Не затем я сюда пришел. Сейчас я уйду, но, извини, я сюда еще вернусь. Может быть, через месяц, может быть, через год, а может быть, и через десять, двадцать, да хоть через сто лет. Мне не нужно то, что находится за твоей спиной, так же мне не нужно и то, что находится на первых трех этажах, а вот четвертый и пятый, ты уж извини, я немного пограблю. — Не знаю, показалось мне или нет, но я отчетливо видел мгновенную вспышку чистого белого света в третьей глазнице. — Буду считать это за знак согласия, — сказал я, направляясь к выходу.

Глава 22

Из башни я в тот день так и не ушел, как, впрочем, и на следующий, и через три дня, и через пять, и через неделю, почти декаду я прожил в башне, а если быть уж совсем точным, то под башней.

То, что с этим «посланием потомкам» все не так уж и ладно, подозрения у меня зародились почти сразу, я только не мог понять, что именно мне не нравится, за что цепляется сознание, подмечая неправильность. Более-менее понимание этого вопроса ко мне пришло, когда я уже почти спустился, когда шагал по лестнице между вторым и первым этажами башни. Слишком уж все просто, дойди до города, преодолей его защиту, не такую уж и мощную и не непроходимую, как оказалось, раз мой шаттл с моей почти детской поделкой смог это сделать, поднимись на самый верх башни, где некое, давно умершее, существо все преподнесет тебе на блюдечке с голубой каемочкой, дескать, вот, последний шаг остался и «великое могущество» будет твоим, только договорись со своей совестью. Ага, договориться с совестью! Кому? Местным сталкерам? Разумным, у которых такой роскоши изначально конструкцией не предусмотрено? Разумным, которые изо дня в день уходят в эти проклятые всеми богами вселенной земли, чтобы принести оттуда хоть что-то, хоть какой-нибудь росток, останки местного животного или, если повезет, какой-нибудь артефакт, совсем неважно какой, даже самая обыкновенная ложка, принесенная из зоны аномалии становится бесценной? И вот так вот оставить на их совесть, быть или не быть разумной, да и вообще, жизни на планете? Нет! Не верю! Да, на последнем этаже этой башни есть какое-то оружие, которое смогло уничтожить мой шаттл. Да, судя по всему, оно очень мощное, раз уж смогло это сделать, по крайней мере для этого мира мощное, да, скорее всего оно, это оружие, еще и комплексного действия, или же оно там не одно, но все равно действует в комплексе. Скорее всего какая-то система обнаружения, определения, наведения и уничтожения, но на «самый страшный секрет» трехглазых оно как-то не тянет. Да и оружие это одноразового действия, теперь, после уничтожения моего шаттла, я преодолею его действие даже на гражданской модели флайера, достаточно будет продублировать общую защиту машины два-три раза и отдельно защитить ее основные системы и механизмы, двигатели, ИскИн и системы вооружения. А потом всего один залп из плазменных пушек и от этой башни, вместе с ее системой вооружения, не останется ничего, кроме озера кипящей лавы. Значит, что? Значит… где умный человек прячет лист? В лесу! Где спрятать нечто по-настоящему ценное, важное и смертоносное? Среди такого же ценного, важного и смертоносного. Проблема только в том, что для каждого отдельно взятого разумного, это самое «ценное, важное и смертоносное» сугубо индивидуально. Кто-то не представляет себе ничего более ценного, чем деньги, в каком бы виде они не были, в виде строчек на дисплее компьютера, в виде резаной бумаги или обработанных кругляшей из драгоценных металлов. Для другого нет ничего важнее и ценнее, чем оружие, космический линкор ли, или авианосец, танк или ракетная установка, да даже обычный меч, а если меч не самый обычный, если он может легко вскрыть броню того же танка или космического линкора… тогда цены ему не будет. Для третьего нет ничего важнее знаний, для четвертого самое важное в жизни — власть, для пятого — свобода, воля, для шестого — его семья, жена, родители, дети. Возьмите любого разумного, у каждого своя шкала ценностей. Да, у многих стремления и желания совпадают и в этой башне собраны основные «желания» разумных, на каждом этаже этой башни всего один зал, чем выше, тем он меньше, но от этого не становящийся менее ценным и важным.

Самый первый, самый нижний и самый большой зал были заставлены разнообразной мебелью, причем мебелью не только примитивной, вроде кроватей, шкафов и диванов, но и высокотехнологичной и с явно магической начинкой, по крайней мере токи энергии во многих образцах я заметить успел. На мой взгляд, найдётся совсем мало желающих остановиться на этом «подарке судьбы» и не идти дальше, но есть ведь любители и ценители максимального комфорта, возможно, что для кого-то эта «коллекция» предел любых мечтаний.

Второй зал можно было бы назвать «художественным», сотни и сотни прекрасных картин, статуй, барельефов, фресок, мозаик и статуэток из камня, дерева, стекла и огромных, цельных, драгоценных и полудрагоценных камней. Среди этой «выставки» можно ходить часами, сутками и ежеминутно находить что-то новое и еще более прекрасное, чем предыдущие находки. Признаюсь, никогда не считал себя знатоком и ценителем «изящного искусства», но и я был поражен и заворожен. Спасибо «прививке», полученной много ранее, когда я бродил в интернете и виртуально посещал самые лучшие музеи и картинные галереи мира Земли, насмотревшись на творения гениальных художников и скульпторов, глядя на которые даже не верилось, что подобное чудо вышло из рук простого человека, не бога, не ангела или демона, а человека.

Третий зал был заставлен сундуками, мешками, сундучками и шкатулками. И в каждой такой вот таре монеты. Из золота и серебра, из алюминия и платины, меди и бронзы, из какого-то черного, словно южная ночь, металла, и металла, отдающего небесной голубизной. На мой взгляд, это был самый бесполезный зал, даже несмотря на его груды драгоценных и не очень металлов. Судя по расположению этого зала, и создатели этого «храма желаний» ценили все эти деньги немногим больше, чем я.

Следующий зал я бы назвал вариацией предыдущего, разве что место металлов заняли камни — россыпи изумрудов, рубинов, сапфиров и алмазов, каких-то совсем незнакомых камней, я назвал их радужными, из-за того, что определить их истинный цвет было просто невозможно, они словно бы пульсировали, постоянно меняя окраску, были и другие, знакомые мне и незнакомые, драгоценные, полудрагоценные и вообще какие-то булыжники.

Затем был этаж, целиком посвященный оружию. Мечи, топоры, кинжалы, шпаги, рапиры и сабли, доспехи, кольчуги, шлемы и прочее, и прочее, и прочее. Орудия убийства висели на стенах, стояли прислоненные к колоннам, лежали на полу по одиночке и целыми связками. Были и простые, прекрасно мне знакомые и малознакомые, которые я видел только на картинках, и совсем незнакомые, о которых я даже и не слышал. Клинки из меди, бронзы, железа и самой лучшей стали. Клинки белые, словно первый снег, клинки черные, как уголь, клинки голубые и серые, были даже клинки, отдающие цветом крови. Помимо холодного оружия было тут и огнестрельное, всякое и любое, начиная с примитивных, дульнозарядных, до совсем уж футуристических экземпляров, у которых даже было не ясно где ствол, а где приклад.

Следующие три зала были просто смесью всех этих предыдущих. То же оружие, но уже отделанное драгоценными металлами и камнями, то же золото и камни, но не в виде монет или груд камней, а в виде ювелирных украшений, от грубых и непритязательных, до настоящих произведений искусства. В общем, если кто хотел потешить свою жадность, то ему прямая дорога в эту башню.

Так вот, на лестнице между первым и вторым этажом я вдруг понял, что вся эта башня какая-то неправильная. Все эти залы рассчитаны на самых примитивных разумных, которым застилает глаза жадность и жажда наживы, по-настоящему умного человека, тем более мага, все это, конечно, заинтересует, но только как инструмент, а не как самоцель. Если уж трехглазые позиционируют себя как великих магов, то где амулеты, талисманы и артефакты, где библиотеки, книги и фолианты?! Где?! Где все это?! Нет, я не спорю, в каждом зале встречаются предметы в той или иной степени отдающие магией, где десяток, а где и сотня, но все это такая мелочь… что даже и не заслуживает упоминания. Вот тут-то я и пожалел, даже очень сильно пожалел, что поддался порыву и не стал подниматься выше, хотя и прекрасно знал, что выше уже ничего не может быть, выше только один маленький зал, может быть, метров десяти-пятнадцати в диаметре и ничего по-настоящему ценного, в моем понимании, там просто не поместится. Ну а вдруг… и вот они, последние ступени, потом только пройти через завалы мебели, и выход из башни. Нет, я не ангел и не бессребреник, сумка у меня хоть и не очень вместительная, но веса в ней не чувствуется и засунуть в нее можно многое, так что почти в каждом зале я взял совсем по чуть-чуть, где горсть понравившихся камней, где пригоршню экзотических монет, где-то шкатулку с изумительным ожерельем, пару небольших статуэток, изображающих танцующих аграфок, одна черная-черная, вторая белая-белая, в зале с оружием не смог устоять перед парой кроваво-красных кинжалов. В общем, чуть-чуть там, чуть-чуть здесь, а в итоге сумка полная. Но это так, на черный день и в качестве сувениров.

Как бы то ни было, выходя из башни я уже был абсолютно уверен, что это все большая обманка, служащая лишь для отвода глаз, для отвлечения внимания. С чего я это взял? Да как-то все это выставлено на показ, больше похоже на какой-то тест, или на подачку нищему. Мол, нате, берите и валите отсюда, больше тут ничего нет. А в том, что в этом городе и на самом деле ничего нет, я уже успел убедиться. Не даром я почти сутки бродил по всему городу, ну, пусть и не по всему, слишком уж он большой для того, чтобы полностью его исследовать пешком, да еще и в одиночку. Сначала я никак не мог понять, что меня напрягает в этом городе, буквально пропитанном магией. Тут каждый камень дышит энергией, за тысячи лет ни один табурет не сгнил, не осыпался трухой, заходя в любой дом ты буквально кожей ощущаешь, что хозяева вышли вот только что, пару мгновений назад, и могут вернуться в любое время. Наверное, что-то подобное испытывали земные археологи, раскапывая Помпеи, законсервированные под пеплом Везувия. Тут роль «консерванта» играет магия. А потом до меня дошло. Не только в башне, но и ни в одном доме я не встретил не единой книги, ни единого амулета или артефакта, словно кто-то прошелся по всем домам, дворцам и храмам и вынес из них самое ценное. Нет, не драгоценные металлы и камни, этого в городе навалом, а по-настоящему ценного — книги и артефакты. Вот тогда-то мой взор и обратился в сторону башни, а тут такой облом. Нет, я не спорю, в башне собрано все самое лучшее, самое дорогое и красивое, но… не то.

Интуиция мне твердила, что я прав, но что-то упускаю, что-то совсем простое, совсем и всем привычное, что прямо перед моими глазами, но… Я попытался отрешиться от всего, что видел в башне и посмотреть на нее, так сказать, незамутненным взглядом. Сама башня почти две сотни метров высотой и само-собой укреплена магией. Каждый этаж-зал в высоту десять метров и почти такой же толщины между ними перекрытия, но скрытых этажей между ними нет, в этом я могу поручиться. Вход в башню расположен на пятиметровой высоте, лестница, ведущая к нему, довольно широкая, метра два шириной, но не прямая, а спиралевидная, опоясывающая башню, через каждые два метра небольшая площадка, только первая расположена ниже, всего метр над землей, зато сама лестница словно вырастает из огромной каменной плиты в виде нескольких колец, покрытых какими-то замысловатыми узорами.

Что меня повлекло именно к этой плите я, наверное, никогда не смогу ответить. Может быть, интуиция, а может быть, подсознание, быстрее разума разглядевшего в тех самых узорах нечто знакомое. Минут сорок я ходил вокруг этой плиты, пытаясь ответить самому себе, что же меня в ней привлекло.

На мой взгляд, всё, что случилось потом, это чистой воды стечение обстоятельств и везение. Солнце, жара, раскаленные камни, жажда и слишком уж задумчивое состояние… результат понятен — попытка хлебнуть из фляги, вода пошла не в то горло, и я глупо подавился, спазм кашля и выроненная на камень плиты фляга. А когда я все-таки прокашлялся и вытер слезы, то передо мной предстала, нет, не скажу, что удивительная картина, но нечто, заставившее меня буквально рухнуть на колени. Вытекшая из фляги вода не растеклась лужей, а исчезла, оставив после себя лишь тоненькую мокрую полоску аккурат по линии разграничения выгравированных на плите колец.

Час ползанья на коленках по камню, пара литров воды, а потом гомерический смех. Вся плита, из которой «вырастает» лестница, это ни что иное, как плоскостная версия древней земной головоломки под названием «криптекс». Правильно говорят, что «ничто не ново под Луной». Четыре вращающихся на одной оси кольца, при правильном выстраивании которых должна проявиться рунная печать, и есть у меня подозрения, что если подать на нее немного энергии, то откроется ход в подземную часть башни, а лестница, ведущая к наземной части башни, точно так же приведет и к ее подземной части. Вот уж точно, «ни маг, ни воин, ни ученый» в одиночку эту головоломку не решат, только вместе. Вот только я не знаю, что за печать изображена на этой плите и как правильно ее построить. Да и с вращением каменных колец тоже возникла проблема, на вид плита монолитна, а все мои попытки хоть как-то ее раскачать, сдвинуть с места или еще как-то повлиять на нее, ни к чему не привели. Значит, где-то неподалеку есть нечто вроде якоря, который стопорит кольца намертво, а может, и не один.

Возможность нахождения стопора или стопоров где-то в башне я отмел сразу. Просто нет никакого смысла его или их там располагать. Во-первых, если кто-то доберется до башни, то приложит все силы, даже если на это уйдут годы, но вычистит ее полностью и наивно полагать, что этот или эти, кто-то, не обратят внимания на какой-нибудь рычаг или нечто подобное. Магической «задвижки» тут тоже быть не может, для этого нужна энергия, это раз, и магия должна содержаться в самом предмете, это два. А во-вторых, бегать по этажам, чтобы открыть себе проход в подземелье, никто бы не стал. Остается только ближайшие окрестности башни, очень ближайшие и ничего кроме самой лестницы мне на ум не пришло, все остальное, это массивные каменные плиты, из которых сложена площадь вокруг башни. Хотя, на всякий случай, я все же обошел площадь в радиусе метров двадцать от лестницы, попрыгал на плитах, но ни одна даже и не шелохнулась.

А вот лестницу я исследовал очень и очень внимательно, используя все свои импланты и нейросеть по максимуму.

В тот день мне явно кто-то ворожил. Всего три часа ползания на коленях, вверх и вниз по лестнице, до боли напрягая глаза, прощупывание и ощупывание каждой ступеньки, каждого каменного выступа, и вот она — тонкая, меньше волоса, едва заметная линия стыка, рассекающая один из камней струны лестницы пополам, а рядом еще одна, и еще, всего четыре стопорных камня, центральная часть печати, как я понимаю, разблокируется без проблем, но фиксируется вместе со второй, а потом этот тандем уже соединяется с третьей, а потом все вместе и с четвертой. Снимаю шляпу перед древними мастерами, которые умудрились с такой точностью подобрать текстуру камней, а потом еще и так точно подогнать их один к одному.

Разобраться в принципе действия древнего механизма для инженера оказалось не очень-то сложной задачкой, тем более что древние строители оставили вполне явные подсказки — из четырех двойных камней только у одного оказалась подвижной одна из частей. При легком нажатии на нее слышался отчетливый щелчок и центральная часть печати вместе с лестницей освобождается. Нажимаешь на вторую часть камня, и она замирает словно монолит. Минут двадцать я промучился, пытаясь разблокировать остальные части печати, пока не понял, что это в принципе невозможно, пока не поставишь предыдущую в правильное положение и не зафиксируешь ее.

К сожалению, в тот день все мои успехи на этом и закончились. Рунного алфавита трехглазых я не знал, да и сейчас не знаю, с их принципами построения рунных печатей та же история. Правда основные, общие принципы я знал, на это и была у меня надежда. Рунную печать нельзя создавать по частям, а потом где-то ее соединить в единое целое. Печать наносится сразу по месту, в строгом соответствии с порядком нанесением рун. Как объяснял мне Мрак, малые печати можно создавать целиком, а вот большие, сложные и объемные создаются постепенно, руна за руной, с четко прописанными связями, а это значит, что печать наносилась на кольца не как бог на душу положит, а по всем правилам, это потом ее уже разделили и перепутали. В принципе, такой подход гарантирует, что непосвященный в назначение печати, даже при знании рунного алфавита, не сможет собрать печать правильно. Только одного не учли трехглазые, когда прятали свои сокровища, что за ними придет кто-то, у кого есть такой прекрасный девайс, как нейросеть, со всеми ее возможностями, вычислительными в том числе.

Самым сложным оказалось подобрать такую точку, чтобы «захватить» всю печать сразу. С лестницы сделать это не удалось, так что пришлось делать несколько десятков снимков, но оно и к лучшему, качество изображения лучше, да и мельчайшие детали видно более отчетливо. После этого, что и осталось, так это озадачить нейросеть подбором правильного расположения колец. Энерговоды между рунами и рунными цепочками как попало не проложишь, а значит, всего-то и надо перебрать все возможные варианты и найти такой, при котором даже самый маленький штрих будет иметь продолжение, причем совпадать с ним будет до микрона.

Если честно, то я рассчитывал, что для нейросети эта задача окажется плевым делом и займет лишь несколько минут, ну, час, и это максимум. Ага, счаз, размечтался! Двадцать восемь часов, именно столько нейросеть возилась с этой работой, да и то выдала почти десяток вариантов. Хорошо, что у меня не было необходимости все это время сидеть на одном месте, нейросеть работала с виртуальной копией печати, словно это был не магический чертеж, а самый обыкновенный, правда, неимоверно сложный.

Первую пятерку вариантов я отмел практически с хода — слишком малым был процент соответствия заданным мной параметрам. Со следующими двумя все получилось… почти. Первая попытка разблокировать кольца стопорнулась уже на втором, а при следующей, хотя мне и удалось разблокировать два кольца, но дальше этого не пошло, хотя на вид все и было в норме. Еще два варианта я решил пропустить, хотя нейросеть и выдавала именно на них максимальную вероятность правильной сборки. Но что-то мне в них не понравилось, интуиция твердила, что не стоит связываться с этими схемами печати. Последний вариант позволил разблокировать мне все кольца и соединить их в единое целое, оставалось только подать в рунную печать немного энергии, что я и сделал.

Несколько минут ничего не происходило, хотя энергия из меня откачивалась словно насосом. У меня даже мелькнула мысль, что это такая своеобразная ловушка, Мрак рассказывал о чем-то подобном, когда неосторожные маги, не разобравшись, пытались активировать какой-нибудь из артефактов оратай, в результате те их просто «выпивали», превращая за несколько минут в высушенные мумии. К счастью, я ошибся и мои страхи оказались напрасны. Отток энергии прекратился, но проход на подземные уровни башни так и не открылся. Напрасно я ждал и надеялся. Уже давно стемнело, поэтому, плюнув, я направился к лестнице, собираясь хорошенько отдохнуть в первом зале башни, чтобы с утра попробовать повторить все еще раз.

Интересно, а чего я, собственно говоря, ждал? Трехметровых ворот? Транспаранта «добро пожаловать»? Фейерверков? Праздничной иллюминации? Все то время, пока я как идиот мялся возле плиты с печатью, ожидая, когда откроется проход вниз и меня пригласят на экскурсию, проход уже был открыт, вот только монументальная лестница наверх закрывала его от нескромных взглядов, а чтобы его как следует разглядеть, да еще и в потемках, надо было подойти вплотную или стоять на лестнице. Центральная часть печати исчезла, зато на ее месте появилось продолжение лестницы, только ведущее куда-то вниз.

Спуск был долгим, нейросеть любезно сообщила, что я спустился больше чем на полтора километра, когда наконец-то лестница сменилась горизонтальным ходом. Еще полчаса ходьбы и я уперся в самую настоящую гермодверь, какие обычно устанавливают на малых космических кораблях.

— Н-да, магам дальше не пройти, если они, конечно, не могут плавить тугоплавкие сплавы, рассчитанные на десятки тысяч градусов, — сказал я после тщательного изучения возникшей преграды и стен вокруг нее. — А вот для инженера такая преграда особых проблем не представляет, — весело заявил я, извлекая из плазменного резака, входящего в спаснабор, источник питания. — Главное не переборщить с энергией, а значит, регуляторы на самый минимум и постепенно будем добавлять, — разговаривая сам с собой, я начал пристраивать мощный аккумулятор к паре небольших золотых контактов, обнаруженных мной в метре от двери.

Через десять минут мучений дверь дрогнула и начала рывками уходить в стену. Она успела открыться всего сантиметров на сорок, когда завоняло чем-то паленым, сверху посыпались искры и дверь замерла в полуоткрытом положении.

— Вот ведь гады, не соблюдают стандарты Содружество по энергопитанию, — усмехнулся я. В принципе, образовавшейся щели для меня было вполне достаточно, чтобы, хоть и с трудом, но протиснуться.

— А что, это я удачно зашел, — еле сдерживаясь, чтобы не заорать от радости, удовлетворенно сказал я, разглядывая открывшуюся мне картину.

Гермодверь привела меня в большой круглый зал, вдоль стен которого расположились арочные проходы в небольшие комнаты, сплошь заставленные потемневшими от времени шкафами.

— Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал, — разочаровано протянул я, закончив осмотр шкафов уже в седьмой по счету комнате.

В каждом шкафу хранилось по двенадцать небольших ящичков, изготовленных из чего-то вроде кости, но больше напоминающего пластик. В каждом ящичке ровными рядами, каждый в специальном гнезде, покоится по тридцать шесть кристаллов. Все ящики подписаны, по крайней мере, другого объяснения десятку-полтора иероглифов на крышках я дать не могу. И больше ничего. Всего здесь оказалось двенадцать комнат, одиннадцать открытых и отделенных от большого зала только арочным проходом, а вот двенадцатый проход я и нашел-то с некоторым трудом, настолько искусно он был заделан и замаскирован, да и внимание-то я обратил только потому, что логически и здесь должен бы быть проход, а его нет. Сразу вскрывать замурованный проход я не стал, решил сначала посмотреть, что находится в открытых помещениях, вот и получил свою, очередную, дозу разочарования. Так что, видать, не с того я начал.

Вскрыть древнюю кладку удалось далеко не сразу, пришлось хорошенько помучиться. Тут-то мне и пригодились те кинжалы из незнакомого металла, что я прихватил в башне на верху. Само-собой, что освобождать весь проход, три на три, я не стал, мне и маленькой «калиточки» было достаточно. Фонарь на химических источниках питания давал вполне достаточно света, чтобы я смог разглядеть внутренности этого помещения. Ничего общего с предыдущими комнатами здесь не было. Достаточно современная, я вам скажу, обстановочка, даже по меркам Содружества. Пара каких-то давно не работающих пультов, о чем свидетельствует толстый слой пыли на всем, огромные, по меркам обычного человека, кресла и столы, какие-то шкафы, больше похожие на распределительные, в общем, вполне техногенная обстановка, вступающая в явный диссонанс со всем тем, что я видел прежде. Но не это привлекло мое внимание, а пять, уже знакомых мне, кристаллов лазурита, лежащих на столе. Пришлось еще чуть-чуть увеличить проем, чтобы проникнуть в помещение, предварительно надев дыхательную маску, очень уж воздух в помещении был спертый, да еще и вонял чем-то.

Как бы мне не хотелось поскорее взять в руки кристаллы, как бы меня не раздирало любопытство, сначала я все же занялся изучением шкафов и всего остального. Неприятный сюрприз последовал тут же, на кресле, стоящем перед столом с кристаллами и до этого повернутого ко мне высоченной спинкой, обнаружилась еще одна мумия трехглазого четырехрукого гиганта. Вот только сохранилась она куда как лучше, чем та, что наверху, череп не блестел голой костью, а был обтянут сухой, словно пергамент, кожей, на которой даже сохранились пряди волос, тоже самое было и с руками, по крайней мере с теми их участками, что выглядывали из рукавов какого-то одеяния, похожего на комбинезон, но более бесформенного, словно кто-то просто взял несколько огромных мешков и, не отрезая ничего лишнего, сшил из них эту хламиду. После стола я переместился к пультам, но быстро пошёл дальше — ничего интересного, ни эрга энергии в них не было.

Следующим стал шкаф, похожий на распределительный. Тут меня ждал еще один сюрприз. Стерев слой пыли с небольшого окошка, я с удивлением увидел, что оно светится успокаивающим зеленым светом, а вот ряд из десятка подобных ему, но расположенных чуть ниже, ничем таким меня не порадовали. Но, в конце концов, инженер я или нет?! Замок на дверке сопротивлялся всего несколько мгновений и вот передо мной «потроха» распределительного шкафа. Разобраться, что к чему, оказалось не так уж и сложно, технологии явно уступают технологиям Содружества, хотя немного и превосходят земные, но именно, что ненамного. Не понял я только одного, откуда в щите энергия, хотя и видел, что четыре толстые шины уходят куда-то вниз.

Светящееся окошко оказалось чем-то вроде центрального рубильника, одновременно выполняя и роль предохранительного автомата, в тот момент отключённого, а свет указывал, что он под напряжением. Достаточно было слегка нажать на светящуюся его часть, как все десять окошек, расположенных под ним, засветились тем же зеленым светом, а сам он сменил окраску на синий. Через пять минут девять из десяти окошек уже светились синим светом и только одно никак не реагировало на все мои нажатия. Проверка еще двух шкафов оказалась напрасной, центральные окошки на них не подавали никаких признаков жизни, но и без этого обстановка в помещении очень быстро поменялась. Под высоким сводом зажглись световые панели, правда свет они давали немного непривычный, с явным голубым оттенком, ожили оба пульта, осветившись покрытыми пылью экранами, заработала вентиляция, нагоняя в комнату свежий воздух, мне даже показалось, что он пахнет летними травами и заметно потеплело. Вот теперь пришло время уделить внимание и кристаллам.

Всего на столе лежало пять кристаллов лазурита размером с мячик для хоккея. Нет, вру, шесть. Шестой, размером с шарик для настольного тенниса, тоже лежал на столе, но был накрыт рукой мумии и сразу, не подойдя вплотную, заметить его было проблематично. Неприятно, конечно, но пришлось добывать и этот кристалл. С сухим треском рука мумии отломилась, а меня чуть не стошнило. Обхватывающие кристалл пальцы ломались с точно таким же звуком. Когда мне удалось отделить последний палец и кристалл оказался в моей руке, меня настиг уже знакомый ментальный удар, который буквально взболтал мои мозги.

В этот раз все было немного не так, как в предыдущий. В тот раз голос просто раздавался в моей голове, причем говорил он на чистейшем русском, как я только сейчас сообразил. В этот же раз одним голосом дело не ограничилось. Я вдруг оказался в этом же самом помещении, только на сей раз здесь царил идеальный порядок, не было и следа пыли, а контрольные огоньки светились на всех трех шкафах, да и в кресле сидела далеко не мумия, а вполне себе живой такой и упитанный трехглазый гигант, правда вот хламида его ничуть не изменилась, все такой же бесформенный комбинезон-балахон.

— Приветствую тебя, разумный, — раздался громоподобный голос у меня в голове. — Я старший архивариус Клана Пылающего Рассвета из Дома Огненного Дракона, Ар Кирел бар Делосе Покет. Хотя сейчас это уже и не важно. Если ты видишь и слышишь меня, значит наш спор с Арилл Шлос бар Княхт-Борелл, длившийся не одно столетие, завершился моей победой. Если ты уже поднимался в башню, то вполне мог видеть его тело, точнее то, что от него осталось, а заодно и выслушать историю моего народа. И что-то мне подсказывает, что история эта очень сильно приукрашена. Скажу тебе только одно, мой вечный оппонент был последним представителем Императорского Рода и то, чем, а главное, как мы окончили свой бренный путь, всецело лежит на нем. Я тоже принадлежу, принадлежал, к Роду Императоров, но к очень и очень дальней его ветви. Да и вообще все мы, кто пришел на эту планету, принадлежим к одному Роду. Я примерно догадываюсь, что мог тебе поведать Арилл Шлос бар Княхт-Борелл. Скорее всего выставил нас несчастными и гонимыми, ну… он почти не соврал, разве что поменял кое-какие акценты и самую чуточку поменял события местами. Да и неважно это сейчас, тем более что если захочешь узнать всю нашу историю, то особого труда тебе это не составит. Кристаллы памяти поведают тебе это. Они хранятся в третьей келье, в ящике с соответствующей надписью — «История Клана Пылающего Рассвета из Дома Огненного Дракона». Я подготовил пять ментальных кристаллов. На первом, — рука трехглазого указала на крайний правый кристалл, — содержатся знания имперского, кланового и общего языков нашего народа, в том числе и письменный. На втором, — гигант указал на второй справа кристалл, — история нашей жизни на Нове, без всяких прикрас и купюр, это то, чего нет в архиве. На третьем кристалле я собрал свои личные наработки в магии. Они мало как относятся к нашей «родовой магии» — основе нашего былого могущества и в то же время нашему проклятию, поэтому, надеюсь, окажутся тебе полезными. На четвертом кристалле содержится всеобъемлющая информация об этой звездной системе и трех десятках соседних. Не знаю, окажется ли она тебе полезной, но пусть будет. Пятый кристалл, это… вообще-то, это мой рабочий кристалл, что-то вроде картотеки, что и где находится в этом хранилище. Классификация кристаллов памяти, карта нижнего хранилища со всеми скрытыми помещениями и проходами к ним. Там же ты найдешь, если захочешь, и способ активации энергетической системы всего нижнего хранилища. Без этого ты не сможешь получить доступ к хранилищам материальных ценностей. Но я просто обязан тебе предупредить, говоря об исключительной опасности хранящегося здесь, Арилл Шлос бар Княхт-Борелл ничуть не кривил душой, правда имел он в виду совсем не то, о чем многие могли бы подумать, а как раз то, что хранится здесь. Поэтому будь предельно осторожен, далеко не все является тем, чем кажется, и очень часто совершено безопасные вещи вдруг становятся причиной гибели многих и многих. — После этих слов и изображение и голос в голове пропали, а я еще минут десять приходил в себя, отходя от разрывающей голову боли, хотя, стоит признать, что в этот раз все прошло менее болезненнее. Видать или я, или нейросеть, а может, и оба сразу, начинаем адаптироваться и привыкать к таким вот ментальным атакам.

Как бы мне не хотелось, как бы я не желал поскорее схватиться за пятый кристалл, а заодно и за третий, начал я все же именно с первого, прекрасно понимая, что именно он даст мне тот минимум, без которого я тут никуда. Итак, кристалл в руки и… поехали.

Подсознательно я ожидал чего-то уже знакомого, удара по мозгам, видений и голосов в голове, но, нет, ничего подобного. Боли не было, ее заменило очень неприятное чувство, словно тысячи маленьких жестких лапок бегают и ковыряются прямо в мозге. Это совершенно не было похоже на ментальные атаки, но, в то же время, имело и мало общего с загрузкой баз знаний. Хотя с последним кое-что общее все же было — время от времени какие-то смутные, всплывающие словно бы из самого низа памяти, образы, иногда по рукам проскакивали какие-то разряды, заставляя пальцы то резко выпрямляться, аж до боли в мышцах, то их скрючивало, да так, что выть хотелось. Это издевательство длилось почти шесть часов, а об его завершении, почему-то, сообщила нейросеть, да еще таким неожиданным образом…

— Загрузка гипнограммы завершена. Время мышечной адаптации двадцать минут. — Ощущение, что кто-то маленький, с тысячами ножек топчется по моим мозгам прошло, а вот издевательства над мышцами, в основном рук, и голосовыми связками только началось. Это нейросеть проверяла проходимость нервных импульсов и немного перестраивала мои голосовые связки под новый язык. Целых двадцать минут меня корежило и колбасило, да, тяжело заменить четыре руки всего двумя, как я понимаю, трехглазые, в отличии от людей, при письме используют, точнее использовали, сразу две руки и все это на фоне каких-то странных звуков, постоянно исторгаемых моим ртом. То это были визгливые, на грани с ультразвуком вопли, то громогласное, почти переходящее в инфразвук гудение. К счастью, и эта пытка закончилась, а вот и дальше испытывать свою головушку на прочность что-то мне резко расхотелось, хотя руки сами так и тянутся к пятому кристаллу. Но, хоть и с огромным трудом, все же смог себя перебороть и вместо этого отправился в уже один раз пройденные помещения. Интересно же посмотреть, что же такое содержится на тех кристаллах памяти, да и практика какая-никакая нужна.

При достаточно ярком, хоть и непривычном, свете голубого оттенка оказалось, что не только ящики с кристаллами имеют надписи, но и при входе в каждое помещение со шкафами есть что-то вроде краткого синопсиса — что именно сосредоточено в комнате, в каких именно ящиках и в каком порядке. Неспешная прогулка вдоль помещений со шкафами, с внимательным и вдумчивым считыванием хранящегося в ящиках, оставило у меня двоякое впечатление. Не знаю, кто занимался подбором сведений, которые требовалось сохранить на века и тысячелетия, но он явно занимался не своим делом. Нет, я понимаю, что для ученых-историков именно большая часть кристаллов памяти и будет являться неописуемым сокровищем, а вот для авантюриста-сталкера, или начинающего мага вроде меня, реальную ценность представляет, дай бог, четверть хранящейся здесь информации.

Я шел вдоль ряда проходов в комнаты и читал «содержание». Архив, опять архив, журналы лабораторных исследований, архив, журналы вскрытия магов расы людей, житие какого-то важного трехглазого, опять архив, журналы вскрытия мага аграфов, лабораторные журналы, архив и очередное вскрытие. О! Основные постулаты магии орхов и шаманизма и опять архив, развитие стихийной магии людей, преобразование ненаделенных магическим даром расы аграф, опять житие, технология построения каких-то «шихтов», магический алфавит расы дварфов и тут же журналы вскрытия мага из этой расы… И так комната за комнатой, ящик за ящиком. Среди кристаллов памяти с совершенно ненужными сведениями, нет-нет, да и затешется ящичек с очень интересной информацией. Такое впечатление, что информация просто свалена бессистемно, но, в то же время, появляется подозрение, что кто-то очень умный старательно прятал жемчужины среди откровенного навоза. Чего, например, стоят кристаллы с «методикой развития магического дара на ранних его стадиях», или «правила и законы сопряжения рунических цепочек», или «способы сбора, накопления и применения внешней энергии». Конечно, если бы не база, переданная мне Сосредоточением, то я мало что понял бы в этих надписях, их смысл просто терялся бы и я рассматривал бы их как точно такой же никчемный мусор, как и все эти архивы, журналы и жития.

Все, что показалось мне нужным, или просто интересным, я стаскивал в комнату управления, как я про себя стал называть помещения с пультами и распределительными шкафами. В итоге, как бы я не возмущался огромным объемом «ненужной» информации, но и «нужной» накопилось довольно изрядно. Бросать все это здесь я не хотел, но и утащить никак не мог. Пока не мог, а так-то я планировал забрать все, в том числе все и с верхних этажей башни. Моих запасов на крейсере хватит лет на пять, а потом, хочешь-не хочешь, а придется спускаться на планету и как-то устраиваться, а быть богатым и здоровым всяко лучше, чем бедным и больным. Вот только я не собираюсь дожидаться, когда ресурсы корабля подойдут к концу, знания графа-авантюриста помогут мне на первых порах, а потом, надеюсь, я и сам смогу полностью адаптироваться. Да и просто интересно пожить в сказке, даже, может быть, обучиться магии, благо, что есть такая возможность.

В подземелье нет разницы, день ли на улице, или ночь, только нейросеть продолжает отслеживать часы, минуты и смену времени суток. Закончив с кристаллами памяти, я завалился спать. Условия, конечно, далеко не царские, можно было бы подняться наверх и с комфортом устроиться или в бронекапсуле шаттла, или в «мебельном» зале башни, но… я тупо боялся, что не смогу открыть подземелье во второй раз, поэтому и устроился в одном из огромных кресел, меня даже соседство мумии ничуть не смутило.

Спал я не скажу чтобы плохо, но снилась мне какая-то муть, то зомби толпами за мной гоняются, то Дракула на огонек заглянет, то еще какой-нибудь Саурон чего-то требовать начнет, так что, хотя, ни на что несмотря, я и выспался, но встал злой и немного раздраженный. Наскоро приведя себя в порядок и перекусив, я, чтобы немного сбить негативный настрой, как утопающий за соломинку схватился за приготовленный еще с вечера кристалл, который должен был открыть мне все тайны этого подземелья.

Обучение, внедрение знаний на этот раз прошло еще легче, чем в предыдущий, практически никаких побочных эффектов, только голова чуточку болела, да виски словно обручем сжало, да и эти ощущения довольно быстро прошли. Нейросеть уже вполне ожидаемо отрапортовала, что очередная «гипнограмма загружена и полностью усвоена». Но мне до этого уже не было никакого дела, я судорожно пытался переподключить активный энергораспределительный шкаф, чтобы активировать и два оставшихся. Я знал, как это сделать, а еще я знал, что подземная часть башни во много раз больше, чем надземная. Десятки огромных, а не тех клетушек, где хранились кристаллы памяти, помещений уходят тремя ярусами еще глубже. Многочисленные ловушки, которые легко пройдет технически подготовленный разумный, но которые никогда не преодолеет даже самый подготовленный маг, поджидают неосторожного, что рискнет и проникнет в святая святых мертвой расы. Я теперь знал, что абы кто не смог бы активировать ментальные кристаллы, в них была встроена защита «от дурака», которая прежде, чем активировать передачу данных, сначала тестировала претендента по нескольким десяткам параметров, начиная с простейшего определения уровня интеллекта и скорости прохождения нейронных импульсов мозга, до какой-то энергоактивности клеток и уровня радиоактивности. И я очень сомневаюсь, что самостоятельно, без помощи нейросети, имплантов и прочего, что досталось мне от Центра, Мрака и Содружества, я их осилил бы.

Полтора часа мне потребовалось, чтобы выполнить все необходимые работы, тут и деактивация ловушек, и запуск системы жизнеобеспечения на нижних ярусах, и деблокирование проходов и лифтовых шахт, и самое главное, вывод на полную мощность энергоустановки, черпающей энергию напрямую из ядра планеты, без этого ничего бы у меня не получилось. Узнал я и как отключить, дестабилизирующее работу технических устройств, оборудование, но… одних только лишь технических знаний тут недостаточно, нужно, плюс к этому, еще и иметь обширные познания в магии, а с этим у меня чуть хуже чем никак. Кстати, когда-то, очень и очень давно, результаты работы этого оборудования распространялись на всю планету, делая абсолютно невозможным функционирование на ее поверхности и в атмосфере каких-либо технологических изделий сложнее паровой машины. Но время, природные катаклизмы, излучение местного Солнца, редкие метеориты и другие факторы заметно повлияли на работу оборудования, оставив под его контролем лишь небольшие области вокруг установленных излучателей. Пройдет еще пара-тройка тысячелетий и последние источники излучения окончательно выйдут из строя. Вот только к добру ли это приведет, или нет, я предсказать не берусь. Ведь изначально никаких таких пустошей на планете не было, появление пустошей связано именно с выходом из строя части излучателей, правда, это уже мои предположения, но факт остается фактом, где излучатели вышли из строя, там теперь пустошь. Откуда я это знаю? Так ведь есть карта расположения излучателей и карта, созданная ИскИном «Авроры». Конечно, очертания материков с тех времен сильно изменилось, огромные площади ушли под воду, а не менее огромные, наоборот, поднялись и что-то мне подсказывает, что эти катаклизмы произошли не без помощи населяющих планету разумных. Жаль, конечно, что отключить оборудование, расположенное в городе, и вызвать челнок с «Авроры» я пока не могу, придется ножками выбираться с территории, накрытой этим полем, и только потом вызывать «кавалерию». В общем, через два часа после того как я взял в руки кристалл, я начал спуск в «пещеру Али-Бабы».

Следующие четыре дня так и проходили, я вставал, умывался и, быстренько что-нибудь перехватив, брал в руки очередной кристалл, а потом отправлялся на нижние ярусы, а в последующие дни уже просто вставал, умывался, завтракал и вниз за очередным открытием. Только один день выбился из этой колеи, это когда я взял в руки кристалл, содержащий информацию, не вошедшую в архив Дома и Клана. Если честно, то меня аж трясло от злости и ненависти, когда я открыл глаза. Зато мне стали более понятны все эти «лабораторные журналы» и «журналы вскрытия» представителей разных рас. Трехглазые альтруистами не были, живодеры, садисты и вивисекторы, вот кто они, а все эти слова о «братьях по духу», об «защите и обучении» бедненьких аборигенов, все это не более чем слова. Да и Нова отнюдь не была диким и девственным миром, когда они сюда заявились. Здесь уже жили разумные, у них были свои государства, своя наука и искусство, почти два десятка самых разных рас, часть из которых пришельцы просто вырезали, посчитав их никчемными и ненужными, а остальных, пользуясь своим превосходством и в технике, и в магии, превратили в рабов, в бессловесную скотину. А вся их помощь заключалась в изъятии наиболее сильных магов и проведении над ними опытов. После того, как я усвоил и этот ментальный кристалл, мне почему-то очень захотелось ознакомиться и с архивами, но это потом, когда будет свободное время и если не пропадет желание лезть в это гуано.

Ладно, немного о том, что хранилось на подземных ярусах. Как я уже говорил, всего ярусов было три. Первый меня, честно скажу, разочаровал. Это был так называемый технический этаж, огромное количество самого разного оборудования, самого разного назначения. Хотя, скорее не оборудования, а его образцов. С каждым образцом хранился и кристалл памяти, я так понимаю, что-то вроде инструкции по эксплуатации, ремонту и обслуживанию. К сожалению, пока изучить эти кристаллы у меня нет никакой возможности. А разочарован я был из-за того, что вся эта машинерия на фоне технологий Центра и Содружества смотрелась как жалкие потуги недоучившегося ремесленника повторить работу настоящего мастера. У меня даже появилось предположение, что все это ни что иное, как результат бесцеремонного грабежа, интеллектуального, грабежа. Что-то где-то подсмотрели, что-то где-то украли, что-то попытались повторить, но ума и знаний не хватило, вот и получилось такое вот убожество.

Второй этаж тоже особого восторга не вызвал, хотя здесь хранилось самого-разного в разы больше, чем этажом выше. Попытки скрестить ежа и ужа, а именно, технологии и магию. И опять же такое впечатление, что создавшие все это и сами толком не понимали, что и как они делали, а главное, для чего и зачем, отсюда и фатальные ошибки в технической части, да и что-то мне подсказывает, что и в магической тоже. В общем, некое, возникшее было в начале, уважение к трехглазым улетучивалось прямо на глазах, а окончательно испарилось оно на третьем, самом глубоком этаже. Нет, именно здесь я нашел все то, что так жаждал увидеть, то, чем смог меня увлечь профессор, точнее, его дух. Книги! Сотни томов, свитков и фолиантов, каменные и глиняные таблички, книги из тончайшей золотой или серебряной фольги и огромное количество амулетов, хотя теперь уже, наверное, артефактов. Казалось бы, чего тебе еще надо, чего больше-то, чем ты не доволен-то!? Во-первых, все книги, что я нашел, все записи, как бы и на чем бы они не были сделаны, написаны на языке людей, аграфов, хотя здесь они называют себя «альвы», орхов, дварфов, и это только те, что я хоть как-то смог идентифицировать, даже на общем несколько томов нашел и все они относятся к магии, и нет не единой строчки на языке трехглазых. Во-вторых, все амулеты изготовлены так же не трехглазыми, не их, как говорится, размерчик и манера исполнения. И вот что еще, я нигде, ни наверху, ни здесь, внизу, не нашел ни единого произведения искусства, созданного трехглазыми. И опять, вместе с каждой книгой кристалл памяти, мне кажется, что на нем содержится перевод, вместе с каждым амулетом… угадали, кристалл памяти. Нашел я и небольшой шкафчик с кристаллами, но не ментальными, или кристаллами памяти, а удивительно похожих на информационные кристаллы Содружества, разве что формой чуть отличаются и в размерах. В общем, вскрытие нижних ярусов этого хранилища только подтвердило мои подозрения, что трехглазые, это воры, мародеры и грабители. Сильных обворовывают, таща все, что можно, а слабых грабят без всякого зазрения совести. Конечно, таких и будут презирать и ненавидеть, вот только бояться… сомневаюсь, если, конечно, у них нет чего-то, о чем я не знаю.

Почти полную декаду я провел глубоко под поверхностью планеты. Конечно, хотелось остаться там на куда больший срок, книги жгли руки и притягивали взор, тысячи амулетов буквально требовали взять каждый в руки и разобраться, для чего каждый из них нужен, но… я прекрасно понимал, что более задерживаться мне там не стоит. Будь у меня под рукой корабль, я бы, может быть, и рискнул бы задержаться, но мои ресурсы очень сильно ограничены, пайка из спаснабора хватит еще на декаду, если растягивать, то на полторы, с водой, правда, проблем нет, двухлитровая фляга наполняется за шесть-семь часов, абсорбируя воду из атмосферы, этого мне вполне хватает. Проблема в пище и связи с ИскИном «Авроры», как бы тот чего не выкинул, пытаясь спасти своего капитана. Короче, я принял решение, что пора выбираться из-под действия поля подавления, как я обозвал излучение, блокирующее работу высокотехнологичного оборудования, и двигать в сторону людей.

Сборы вышли недолгими, правда, пришлось немного пересмотреть ассортимент моей сумки. Я все же решился прихватить из подземного хранилища несколько амулетов попроще и не смог удержаться, взял пяток книг, все по амулетостроению и рунной магии. Раз уж я пошел именно по этому пути, то решил и продолжать. В результате, так понравившиеся мне кроваво-красные кинжалы нашли себе место на поясе, на свои законные места ушли и игольник с плазменным пистолетом, на пояс перекочевала и фляга, надеюсь, не надсажусь, а сухпай и кое-какой инструмент из спаснабора ушел в заплечный ранец, в карманы комбинезона переместилось и с десяток монет, а также несколько камней. Этого вполне хватило, чтобы в сумку вместилось то, что я и хотел.

Ну, вот и все. Последнюю ночь я переночевал на первом ярусе башни, прекрасно выспавшись в замечательной кровати, на мягком матраце, а с восходом солнца отправился в путь, мне предстояло преодолеть сто тридцать километров, для тренированного мужчины, да еще по ровной, как стол степи, это три-четыре дня пути. Я рассчитывал уложиться за неделю, тем более что, судя по карте, никаких особых препятствий в виде гор, крупных лесных массивов, или рек, которые придется преодолевать, на моем пути нет. Припасов у меня вполне достаточно, а против опасностей пустоши вполне достаточно имеющегося у меня оружия.

Так думал я в самом начале своего пути.

Глава 23

Первый день моего путешествия через земли аномалии выдался самым тяжелым и… самым легким. Легким он был потому, что небольшую его часть я прошел, находясь под защитой непонятного поля, накрывавшего город трехглазых, а потом еще и почти десяток километров промаршировал, находясь как бы в его тени. Что дало почти треть маршрута в безопасности. А тяжелым он был потому, что действительность оказалась куда более опасной, чем казалось в теории. Строя и планируя свой маршрут, я опирался на карты и знания опального графа, вот только я не предусмотрел, что граф хоть и был авантюристом, но не был глупцом и самоубийцей. Узкая полоса пустошей, которую регулярно, на протяжении веков и тысячелетий, чистят сотни и тысячи сталкеров, это совсем не то, что девственные территории аномалии, в которых я оказался. То, что в узкой «прифронтовой» полосе выглядит как практически безобидная добыча, здесь превращается в смертельно опасную тварь и далеко неоднозначно можно установить, кто охотник, а кто добыча. И если первые полтора десятка километров я прошел чуть больше чем за два часа, и эти два часа больше напоминали легкую прогулку где-то в городском парке, то следующие двадцать пять километров я преодолевал почти восемь часов, выкладываясь полностью и расплачиваясь за каждый пройдённый километр кубометрами пота и тоннами нервных клеток. В общем, к вечеру я уже мало что соображал и, несмотря на все свои модификации, еле-еле переставлял ноги, хотя именно благодаря этим самым модификациям я все еще был жив и относительно цел и здоров.

Это очень тяжело описать словами, такое чувство, что весь мир перевернулся с ног на голову. Мало того, что местные животные реагировали на меня максимально агрессивно, даже что-то вроде земного зайца и то пыталось меня загрызть, так еще и местная флора вела себя совсем не так, как подобает себя вести растениям. И кстати, именно флора и показалась мне в итоге наиболее опасной — от животных можно было отбиться, убежать, в конце концов, ты ясно и четко понимаешь, что животные опасны, а вот от растений, как бы глупо это не звучало, убежать довольно было очень проблематично, да и подсознательно не рассматриваешь их как угрозу, тем более, смертельную.

Местные хищники, особенно крупные, они ярые индивидуалисты, только всякая мелочь сбивается в стаи и чем меньше сами животные, тем крупнее эти стаи. Да и животные, они и есть животные, а вот местные растения… если бы я не был абсолютно уверен в обратном, то с легкой душой мог бы предположить, что в какой-то степени они разумны и даже более того, общаются между собой и согласовывают свои действия, причем растения самого разного вида. Ну а как иначе можно объяснить, например, такое вот?

Примерно на втором часу моего движения по пустоши меня самым наглым образом обстреляли. И кто бы это мог быть? Да вполне себе безобидный такой кустик, едва достигающий моего колена. Очередь из небольших, размером с малокалиберную пистолетную пулю, то ли семян, то ли листочков, которыми были усеяны ветки, лихо так прошлась на уровне моих ног, при этом полностью разрядив мой защитный амулет. Словно поняв, что попытка не увенчалась успехом, по мне куст больше не стрелял, зато вполне уверено перекрывал мне почти все направления для бегства, умело загоняя меня в нужном ему направлении. Такая стрельба, кажется, называется заградительной. И скорее всего я бы влип и не по-детски, если бы не счастливый случай в лице одного из местных хищников, решившего полакомиться легкой добычей. Нейросеть вовремя засекла метнувшуюся с росшего метрах двадцати в стороне раскидистого дерева в моем направлении тень, заставив меня рухнуть на землю. Что-то размером с уссурийского тигра, только светло-пепельного цвета, мелькнуло над моей головой. Кустик мгновенно переключился на более знакомую добычу, а я имел удовольствие наблюдать развязку. Это нечто попыталось отпрыгнуть в сторону, но напоролось на очередную очередь из семян прямо в полете. Моей защиты у него не было, зато шкура оказалась достаточно плотной и крепкой, чтобы выдержать несколько прямых попаданий, но это ему не сильно-то и помогло. Короткие злые очереди из семян не давали животному ни единого шанса, в конце концов вынудив того сделать фатальный прыжок. Казалось бы, одномоментно преодолев почти двадцать метров, животное вышло из зоны поражения, оказавшись на абсолютно ровной песчаной площадке, в центре которой одиноко рос какой-то невзрачный цветок. Вот только я поторопился, посчитав, что животное невольно указало мне путь к спасению. Животное даже не успело развернуться, как цветок окутался какой-то дымкой, в считанные мгновения накрывший всю площадку, а спустя еще пару мгновений дымка превратилась в едва заметную мелкоячеистую сеть, которая рухнула на животное, рассекая его словно горячий нож кусок масла на мелкие куски. Тому не помогла ни прочнейшая кожа, ни густая шерсть с едва заметным металлическим отливом, ни сила, ни ловкость. Миг и на землю рухнули только мелкие окровавленные куски мяса. А потом произошло вообще что-то невообразимое, из песка площадки выметнулись тысячи тонких бледных отростков-щупалец, которые окутали куски еще теплого мяса и начали медленно погружаться в землю, а им на смену со всех сторон к площадке тянулись уже другие корни, заметно толще и темнее. Этих плоть не интересовала, им нужны были лужи крови, которые почему-то совсем не торопились впитываться в песок.

Не знаю, какой черт меня дернул, но я выхватил плазменный пистолет и открыл огонь… попытался открыть огонь. Надежнейшее оружие категорически отказалось работать. Индикатор исправно показывал полный заряд батареи, внешне оружие тоже было абсолютно цело, даже сенсор реагировал на касание, как ему и положено, вот только плазменного шарика не образовывалось и мощнейшие электромагниты не разгоняли его и не выбрасывали в мишень. Грозное оружие превратилось просто в кусок пластика, перемешанного с металлом. Словно в каком-то трансе я сорвал предохранительную пластину и до упора вдавил кнопку, расположенную на батарее, а потом что было сил запустил пистолет в сторону цветка, сам вжавшись в твердую землю.

Оружие еще не успело коснуться песка, как цветок вновь окутался дымкой, которая рванула к краям площадки, прямо на лету превращаясь в сеть. И в этот момент батарея рванула, мгновенно высвобождая почти мегаватт заключенной в ней энергии. Меня прикрыло защитное поле, амулет уже успел немного зарядиться, а вот цветку и кусту-пулемету не повезло, у них такой защиты не оказалось. Плазменный взрыв накрыл круг метров сто пятьдесят диаметром, выжигая на этой площади абсолютно все, делая ее абсолютно стерильной, при этом еще и спек почву на полметра в глубину в один сплошной монолит.

Так я получил свой первый реальный опыт, а заодно и свой первый трофей. Когда почва остыла и вместо кипящей плазмы передо мной предстала черная зеркальная поверхность, я с удивлением увидел, что ее центр покрыт поблескивающей на солнце мелкой сетью. Эта странная сеть, уцелевшая и даже не потускневшая в эпицентре плазменного взрыва, меня не могла не заинтересовать. Рассудив, что после устроенного мной тарра-рама какое-то время тут вполне безопасно, я решился подойти поближе.

Зацепив клинком десантного виброножа, входящего в спаскомплект, край сети, я попытался ее приподнять. Небольшое усилие и… в руках у меня осталась лишь рукоять. Клинок, по своей прочности не уступающий корабельной броне и способный вскрыть бронескафандр словно жестяную банку, оказался бессилен перед тонкой, тоньше волоса, нитью и бесславно валялся у меня перед ногами.

Само-собой, что такие выдающиеся свойства сетки не могли меня не заинтересовать. Решение как быть нашлось не сразу, но и мучился я недолго. Нож из монокристалла, старый и, как я думал, бесполезный подарок Сосредоточения, воздействию нити не поддавался, но и сам ее резал с огромным трудом. Зато мне удалось с его помощью смотать сеть в маленький клубок, руками, даже в перчатках, прикасаться к это штуковине мне категорически не хотелось. В свернутом состоянии сеть оказалась довольно увесистой, зато и свои поразительные режущие свойства потеряла, так что закатить ее в сумку у меня получилось без особых проблем.

На этом собственноручно сотворенном островке безопасности я задержался почти на целый час. Неработающий плазменный пистолет оказался для меня очень неприятным и неожиданным сюрпризом, вот я и решил на всякий случай проверить работоспособность остального своего вооружения. К счастью, игольник остался почти полностью работоспособным, правда все навесное оборудование, как-то, прицельный комплекс, система стабилизации и ночной прицел, пришлось снять и выкинуть, чтобы место не занимали, в виду полной своей нефункциональности. Это привело к тому, что прицельная, да и эффективная дальность стрельбы снизилась более чем на порядок, с трехсот метров до двадцати, максимум двадцати пяти метров. Электромагнитные гранаты тоже превратились в бесполезный балласт, как и несколько плазменных, увеличенной мощности. Зато плазменные оборонительные гранаты, применяемые при абордаже и контрабордаже космических кораблей, и фугасно-осколочные сил планетарной обороны, оказались вполне рабочими. К оружию дистанционного действия я отнес и пару запасных батарей для бластера, у них тоже была опция превращения в особомощную плазменную гранату, в полезности которой я уже убедился. В общем, переложив свои вещи и перекусив, я отправился дальше. Теперь я предпочитал держаться как можно дальше от любых «зеленых насаждений», что в условиях степи не так-то и легко.

А часа через три меня накрыло… Я вдруг понял, что мне придется провести в походе не одну ночь, а герметичная палатка из спасательного набора шаттла совсем никудышное средство зашиты. Да, она обеспечит мне укрытие от непогоды, может предоставить достаточно комфортные условия при любой температуре, но не защитит от когтей и клыков, не укроет от пулеметной очереди каких-нибудь семечек и не спасет от ловчих сетей. А всей моей защиты, это болтающийся на шее амулет защиты, когда-то давно подаренный мне Профессором, но и он далеко не панацея от всех опасностей. С этого мгновения моя и так невеликая скорость совсем упала. Я стал очень часто останавливаться и разглядывать предполагаемый маршрут куда как более внимательно, выискивая… а черт его знает, что я выискивал, наверное, какое-то убежище, способное предоставить мне хотя бы видимость укрытия. Нет, я мог бы идти и ночью, накачавшись стимуляторами, режим ночного зрения нейросети мне бы в этом помог. Но идти, не останавливаясь, четыре-пять суток вместо шести-семи дней я бы точно не смог, и в итоге где-нибудь обязательно бы свалился без сил, организм просто отключился бы без всякого моего вмешательства, а это значит, что я просто превратился бы в лежащий посреди степи кусок мяса. Само-собой, что такой вариант развития событий меня совершенно не устраивал, поэтому я и подыскивал себе хоть какое-то убежище.

Развалины я заметил издали, но неправильно определил расстояние, посчитав, что они значительно ближе, чем было на самом деле. Поэтому и добрался до них уже в опускавшихся сумерках. Сначала я подумал, что это было какое-то поселение, и только добравшись до места понял, что был неправ. То, что я принял за развалины домов, оказалось… отдельными, раскатившимися каменными блоками, между которыми валялись камни поменьше, явно осколки и куски точно таких же блоков, но какие это были блоки. Огромные, отшлифованные почти до зеркального блеска каменные глыбы, по-моему, абсолютно правильной кубической формы, каждая грань которых была не меньше десяти метров и ни время, ни ветра, ни дожди, ни солнце, ни холода не смогли притушить блеск шлифованных граней. Такое ощущение, что эти блоки только-только вышли из рук очень умелого мастера.

Минут пятнадцать я бродил среди этих блоков, пытаясь понять их назначение, а заодно подыскивая себе тихий уголок, чтобы скоротать ночь. Бродил до тех пор, пока не вышел в центр нагромождения этих мегалитов и не оказался на большой каменной плите, отшлифованной ничуть не хуже, чем блоки. Моим глазам открылся ровный ряд блоков, подогнанных так плотно и точно, что в швы невозможно было бы засунуть и иголку. Передо мной была почти монолитная стена десяти метров высотой, вдоль которой я и пошел. Я насчитал шесть блоков, потом стена поворачивала, и еще десять блоков, а затем еще один поворот и очередные десять блоков до поворота, два блока и огромный провал на месте остальных, засыпанный кучей землей и кусками камня. Перебравшись через эту гору земли и мелких кусков камня, я оказался внутри разрушенного каменного колодца. Вокруг уже стемнело, и я решил, что более безопасного места всё равно не найду, а тут хоть с двух сторон буду прикрыт каменными глыбами, а если немного поработать ручками, то и вообще смогу вполне спокойно выспаться и отдохнуть.

Полтора часа работы грузчиком по перетаскиванию каменных глыб и в углу этого колодца появилась очень уютная и вполне безопасная нора, в которую я и забрался. Так прошел мой первый день и первая ночь в пустошах. А утром, преодолев огромный соблазн, я отправился дальше, только отметил на карте месторасположение этого колодца. Дело в том, что при свете солнца, в самом центре колодца, на дне глубокой воронки, а никак иначе интерпретировать этот провал я не мог, я разглядел останки каменной винтовой лестницы, уходящей куда-то вниз. Лестница была почти полностью засыпана и завалена обломками камней, но пара верхних ступенек была отчетливо видна. Не время и не место, убеждал я себя, перелезая через завал в том месте, где стена была разрушена.