Хоровод
— Как ты узнал, что убить их можно только ударом в голову? — спросила Лиелла, поёжившись от воспоминаний.
— Не знаю, — пожал плечами Маас, — ещё в магической академии, где я учился, инструкторы боевых техник вдалбливали в нас, что любого врага нужно атаковать в голову, если, конечно, это возможно, это лучшая тактика.
— Ещё трое! — прошептала Лиелла, снова прижимаясь к спасителю.
— Тень действует и на зомби, не волнуйся, — попытался успокоить её Маас, отмечая однако, что ему нравится эта близость.
В скольких передрягах им довелось побывать вместе, а о том, что перед ним человек другого пола, всерьёз задумался только теперь, прячась от этих непонятных зомби.
— Нужно уходить из Баанг-Уудэ, — пробормотала Лиелла, — город обречён! Каждый день их всё больше, и однажды стража не справится с ними. Да она уже не справляется!
Как ты узнал, что я в безвыходной ситуации? — она резко повернулась к нему.
— Случайно. Я собирался кое о чём спросить, а потом, не найдя тебя дома, заглянул в астрал, чтобы узнать: где ты. Линии твоего будущего обрывались здесь, и я рванул со всех ног. Хорошо, хоть успел. Почему ты без Тени?
— Это случайность. Я растерялась. Наткнулась на одного, а потом сразу на второго. Ударила в сердце, по ногам, а они всё идут и идут… Я стала перебирать боевые заклинания, но это не помогало… Конечно, надо было прятаться, но почему-то Тень вылетела из головы.
— А я разобрался, куда они идут. Вернее, не куда, а зачем. Вернее, не разобрался. — запутался Маас.
— Объясни как есть. — попросила Лиелла.
— Зомби приходят со всех сторон и идут туда, где располагался восточный дворец.
— Это было известно и ранее.
— Да, но мы не знали, что им там нужно! Стража всегда их убивала.
А сегодня подошла очень большая группа из лоргов, людей и собак. Собаки, ты знаешь, особенно опасны. Так вот, дежурный отряд, который занимался охраной, был ими уничтожен. Затем, думаю, впервые, зомби дошли до своей цели. Я был там и всё видел!
— И что?
— И, в общем, ничего! Сперва все остановились, будто вкопанные, а после двинулись вокруг какого-то только им одним понятного места.
Судя по виду руин, раньше там располагался склад с ценностями. И, хотя несколько отрядов основательно потрудились, расчищая и вынося всё подряд, но что-то такое, вероятно, всё ещё там. И это что-то манит зомби к себе.
Теперь они ходят круг за кругом, каждый на своём расстоянии и не могут отвести взгляд от чего-то, что видят только они. И, кажется, становятся сильнее! Я бы сказал, что это центр Силы.
— Становятся сильнее? — повторила Лиелла.
— Представь, что ты замёрзла, — Маас чуть приобнял Лиеллу, будто пытаясь передать ей своё тепло, — очень замёрзла, а затем, добралась до места, где горит большой костёр. Ты непременно попытаешься подойти поближе, но где-то огонь будет уже обжигать, притом, что ты ещё до конца не согрелась. И ты будешь ходить по границе между “жарко” и “горячо” и тепло будет проникать в тебя.
Вот такой вид и у зомби. По мере того как они гхм… отогреваются, они немного отходят от этого непонятного места, продолжая кружить, кружить и кружить поблизости. И все, сколько бы их ни было, идут по часовой стрелке.
— Что это, как ты думаешь? — нахмурилась Лиелла.
— Магическим зрением ничего не разглядеть, — развёл руками Маас, — возможно, какой-то вид энергии, которая нам недоступна.
— А что будет, когда они “отогреются” как следует?
— Что-то страшное. Находясь рядом с источником Силы, они становятся более внимательными. Люди, вернее, те, кто были людьми, там и вовсе похожи на нормальных. Не спотыкаются, обходят или перешагивают препятствия, иногда останавливаются и осматриваются.
Но если встретиться с ними взглядом, понимаешь: это не человек.
— Надо бежать отсюда! — повторила Лиелла.
— Хгм… — задумался Маас, — а сколько ваших в городе?
— Тех, о ком я знаю — около двух десятков. Вероятно — больше. А что?
— Думаю, путешествовать по степи в одиночку сейчас опасно, идти стоит только в составе большой группы. Хгм… А знаешь, что я думаю? У меня есть телепорт, и мы можем не тащиться пешком! Предлагаю собрать всех, кто согласится, и сделать переход в Юрбэ.
— И ты потратишь на нас телепорт? — восхищённо спросила Лиелла, заранее зная ответ.
— Конечно. Если не использовать плетения в таких вот случаях, то зачем они нужны?
— А люди. Люди ведь воюют с демонами! — засомневалась Лиелла.
— С вами у нас заключён союз. Ты забыла?
— Но люди… — повторила она.
— Пока вы сами не решите, что мы должны стать врагами, союз будет действовать. Это наши принципы.
— Ну хорошо, давай обговорим это сегодня вечером… — Лиелла снова перешла на шёпот, — Смотри! Ещё группа!
— С каждым днём они приходят всё более агрессивные. Их больше, и они злее и злее! Раньше можно было не обращать на них внимания: идут себе и идут. Ты их не трогаешь и тебя игнорируют. А теперь лучше не попадаться им на глаза. — задумчиво проговорил Маас, — Видишь? Они явно смотрят по сторонам — раньше такого не было!
— Так, в этих, — Лиелла кивнула на убитых Маасом собак, — я именно так и вляпалась. Думала, пропущу и пройду… А они как бросятся! И всё вроде бы ничего, уж двух животных я б сдюжила остановить, но к ним начали присоединяться другие. Сперва вон те лорги, а потом и эти люди.
— Уверен, по степи теперь передвигаться гораздо опаснее, нежели в городе. Здесь люди могут сообща дать им отпор, а там надеяться будет не на кого. Нет, только телепорт нам и остаётся. — сделал заключение Маас.
— Смотри-смотри! — воскликнула Лиелла. — Он! Он!..
— Вижу.
— Он что-то сделал с трупом и его аура стала ярче!
— Вижу, тише! — прошептал Маас. — Давай-ка уйдём отсюда…
Человеческие проблемы
Быстро вернуться к космическим исследованиям мы не могли по многим причинам. Во-первых, нужно было пополнить запасы энергии. Во-вторых, новая информация, полученная в Э-3, требовала обработки. Ну а главным отвлекающим фактором стал Косм.
Очухавшись и увидев, что Эт уже покинула свою капсулу, я вновь познакомился со Степаном. Затем, проведя несколько часов в ожидании, когда, наконец, пробудится Косм, мы начали тревожиться. В какой-то момент я уселся в операторское кресло и выяснил, что манипуляции, проделываемые с ним в репликационной камере, завершены ещё раньше, нежели мои! Но почему-то Косм никак не мог её покинуть, с ним что-то было не так!
Поняв это, я поискал способ внешнего управления капсулой и, к счастью, он обнаружился. Открыв саркофаг, мы нашли внутри мальчика с внешностью, которую выбирали при планировании операции. Всё вроде получилось, но… почему-то он не шевелился и не подавал признаков жизни. Вернее, подавал, но… вёл себя так, будто с ним что-то случилось. Выглядело это как сумасшествие или, скажем, инсульт.
От вида его глаз, смотрящих почему-то в разные стороны, у меня упало сердце.
— Космик?! — осторожно спросил я. — Ты живой? Что с тобой?
— Ты как, малыш? — с такой же тревогой в голосе, спросила Эт.
Однако ответа не последовало. Какие-то странные, похожие на конвульсивные, движения пробегали по его телу. Казалось, услышав наши голоса, он вздрогнул, но… его взгляд так и не смог сфокусироваться на какой-нибудь одной точке.
— Чёрт, что случилось? — закричал я в отчаянии.
Решив, что произошло нечто непоправимое, я бросился обратно в операторское кресло, чтобы попытаться разобраться и узнать: можно ли что-нибудь предпринять.
“Меню? Логи? Куда смотреть? Что делать?” — меня буквально лихорадило от осознания, что именно я и предложил эту операцию. “Чёртовы артефакты древних! И почему я решил, что можно доверять их надёжности?” — эта мысль буквально била по моим вискам.
— Всё хорошо! — вдруг успокоила меня Эт, — я поглядела в его линии будущего. С ним всё будет хорошо. Он придёт в себя… Вернее, научится.
— Чему научится? — переспросил я, позабыв, как обычно, что и сам могу заглядывать в астрал.
— Он ещё не умеет.
— Не умеет что? — снова переспросил я.
— Управлять телом. Гляди, даже глаза движутся не синхронно.
— Блин! Он же был деревом, как я мог забыть? — воскликнул я. — Космик! — позвал я мысленно. — но ответа, увы, не было.
— Думаю, мыслесвязь разорвалась потому, что он стал белым магом, — высказала предположение Эт. — Нужно попробовать пообщаться с ним так, как мы заглядываем в головы к животным. Помнишь, как мы беседовали с ним до перерождения?
— Да-да! — до меня, наконец, дошло, — Это я с перепугу не догадался, — сказал я тихо, и, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, нагнулся над саркофагом так, чтобы голова лежащего в нём пацана полностью попала в зону действия моей ауры. — Космик, родной, ты меня слышишь? — позвал я.
— Сти? — откликнулся, наконец, он. — Я ничего не понимаю! Кажется, будто я заблудился в каком-то другом мире!
— Да как же так, — удивился я, — мы же столько раз трепались с тобой в астрале, ты был мальчиком и отлично управлялся с телом, а теперь, когда оно стало настоящим, — не можешь?
— Я никогда не воспринимал себя мальчиком. — ответил он, — Я всегда был тем… кто я есть. Вероятно, мальчик — это образ из твоей головы.
— Хгм, — поперхнулся я открытием, — выходит, что когда двое общаются в астрале, каждый всё равно видит всё по-своему? Ну блин!
— Общеизвестный факт! — добила меня Эт, — И мы его не один раз обсуждали.
— Говорить и почувствовать на своей шкуре — разные вещи, — парировал я. — Ну что же, с астралом будем разбираться позже, а пока тебе, Косм, придётся учиться быть человеком!
Но это потом, а сейчас нам надо свалить из Пентагона. И так больше недели здесь заседаем — не заявился бы кто! Ты сможешь перекинуться в пар?
— Нет. — ответила за него Эт, — Он же больше не оборотень. То есть элементаля в его ауре нет.
— Чёрт! — хлопнул я себя по лбу. — Тогда, малыш, давай ко мне на ручки!
Я аккуратно вытащил из саркофага лёгонькое голое тельце. Интересно, что эльфов репликаторы создавали прямо с одеждой, а здесь… Вероятно, мы об этом не подумали, и, скорее всего, компьютер можно было настроить и на производство чего-нибудь, прикрывающего наготу… Мда.
Впрочем, мы давно забыли, когда в последний раз пользовались той одеждой: скафы — наше всё. Удерживая одно сознание в Космике, я поискал доступ к его Орион-128 и… не нашёл.
— Вот опять, — улыбнулся он мыслями, — я без компьютера.
— Нужно было поместить его в клеточку ауры! — понял я.
— И это тоже недодумали! — строго сказала Эт.
— Ладно-ладно, сейчас исправим. — хмыкнул я, и, присоединившись к созвездию Орионов, отыскал среди них принадлежавший Косму, а затем восстановил плетение, соединявшее этот компьютер с хозяином.
Идея удерживать все персональные компьютеры связанными с планетарным внезапно пригодилась гораздо раньше ожидаемого.
— Нужно доделать управление пользователями и правами. — машинально прокомментировал Косм.
— Ты на какой планете живёшь? Давно доделано! — парировал я, — у демонов свои учётки! Просто вы все, — я с укоризной глянул на Эт, — продолжаете сидеть под рутом! Вот и получается: “заходи кто хочешь, бери что хочешь!”. А на моём Орионе, рут давно — обычный пользователь. Я вам обучающие материалы по безопасности для чего делал?
— Да-да, я проходил обучение, — ответил он, нажимая кнопку “Скаф” на спелл-панели, — просто руки пока не дошли.
— Выключай! — прокричал я, — это не человеческий скаф!
— Ничего не произошло, программа просто грохнулась! — спокойно возразил он, — Пришлите мне правильный конфиг!
В общем, с грехом пополам облачив Косма в скафандр, держа его на руках, мы перешли в другое крыло Пентагона и, открыв телепорт, переместились домой.
Забор
Ставить ограждение вокруг лагеря придумал Крэг. Да, втроём они быстро разобрались, как убивать сошедших с ума животных и людей, бредущих на север. Да, они оснастили воинов специальными стрелами и модифицировали их мечи. Однако лучшая битва — та, которой удалось избежать.
Некоторое время понаблюдав, Крэг обратил внимание, что большие препятствия зомби предпочитают обходить стороной. Поняв это, он взял на себя строительство барьера вокруг стоянок. Чтобы не морочиться вопросом забивания кольев и установкой поперечных жердей, он просто просил Упрямого поднять слой земли на высоту в полтора-два человеческих роста. Чтобы у зомби не возникало желания влезть на эту стену, её ставили под острым углом к направлению их странной миграции.
Дополнительно, прямо у юрт, с южной стороны расставляли телеги, выполнявшие ту же роль, что и забор. Получилась этакая вторая линия обороны.
Все эти меры, а также усиленный дозор, позволили Соме спокойно спать по ночам.
Однако главным её страхом стала Ворона. Оказалось, что духи реагируют на желтизну гораздо сильнее, нежели животные или люди. Ей повезло, и когда Наг, внезапно бросивший все дела, отправился на Зов, Второй всё ещё был с ней. Поняв, к чему всё идёт, Сома создала Третьего и вовремя: ещё через пару дней её покинул и Второй.
Знания и навыки духи могли получать только от неё, либо друг от друга, поэтому, опасаясь остаться без их поддержки, каждое утро Сома начинала с того, что создавала нового клона навсегда утраченного Нага.
Но, что будет, если однажды улетит и Ворона? Всё-таки это не просто дух, а дух, являющийся частичкой её самой, в котором живёт её, Сомы, сознание! Вот и получалось, что пока способ защититься от желтизны не найден, приходится обходиться без ставших привычными дополнительной пары глаз и пары магических рук. Теперь Ворона покидала ауру Сомы только в крайних случаях.
Да, поэкспериментировав, они научились создавать специальных духов, которые чистят ауры от желтизны, но выглядело это всё ненадёжно и требовалось постоянно их пересоздавать. Поскольку духи-чистильщики работали с желтизной, то и гибли гораздо быстрее прочих.
Нужно было решать, что делать дальше.
— Получается, наиболее безопасно сейчас оставаться на южном побережье. — озвучил свой вывод Наиль, когда они собрались на совет.
— Почему? — спросил Крэг.
— Тронувшиеся умом не живут в океане, а если и живут, то не могут прийти. С учётом того, что с каждым днём они всё агрессивнее, я бы поостерёгся уходить дальше на север.
— Однако, — возразила Сома, — если мы пойдём туда, то сможем собрать остатки племён, выживших при стычках с армиями. Пока есть время, думаю, стоит продолжать увеличивать нашу численность. Боюсь, если однажды зомби начнут двигаться во всех направлениях, то станет жарко.
— Знаете, кстати, что я думаю насчёт их агрессивности? — проговорил Крэг.
— Что? — хором спросили Наиль и Сома.
— Она зависит не от них, а от… нас.
— Как так? — удивился Наиль.
— Впервые, как они появились, зомби вообще никого не трогали. Кроме, конечно, случаев, если встать у них на пути. Можно было идти рядом, либо даже навстречу, они не обращали внимания.
— Ну а теперь, стоит оказаться к ним ближе, чем на двадцать шагов, они бросаются в бой! — возразила Сома.
— Да. Двадцать шагов. Я как раз об этом расстоянии и пытаюсь вам рассказать. Сперва нужно было столкнуться с ними нос к носу. Позднее, дистанция, с которой они нападают, стала расти…
— Но ты сказал, что агрессивность зависит от нас? — напомнил Наиль.
— Да. Этот рост прекратился тогда, когда мы начали активно использовать духов для защиты от желтизны.
— Хгм… — Сома замерла, осенённая догадкой, — выходит, что если мы очистим наши ауры от желтизны, очистим полностью, то они снова потеряют к нам интерес?
— Да. Но я пробовал и у меня ничего не получается. Часть желтизны, попавшую в ауры, нельзя удалить никакими ухищрениями.
Однако если я прав, мы можем устраивать ловушки для зомби, используя духов с большими запасами этой энергии. Нужно, конечно, проверить мои предположения, но я более чем уверен, что это будет работать. Такие ловушки помогли бы оставаться в безопасности не только на стоянке, но и в движении.
— Так, — Наиль хлопнул себя по колену, — вот прямо сегодня проверь, пожалуйста, эту мысль.
— Ты решил идти на север? — поняла Сома.
— Думаю, да. Пищи для лоргов здесь мало, в любом случае мы должны двигаться.
Сегодня я смотрел в линии будущего. Получается, что зомби сильно охладили пыл, отправившихся в поход армий. По крайней мере, небольшие отряды или банды в степях больше не промышляют. Ну а собрать всех, кого мы ещё можем спасти, будет весьма полезно, ведь что произойдёт дальше — неизвестно.
Сома, ты говорила, что у тебя есть связь с учителем. Спросила бы ты у него о планах?
— Эта связь давно не действует. — пожала плечами Сома. — Он либо умер, либо что-то случилось, и плетение им утрачено.
— Жаль. Сегодня мне снилось, что он здесь. Такой хороший сон! Как было бы спокойно, если бы Сти жил с нами. Эх!
Ладно, хватит болтать. Крэг, проверяем твою идею, потом собираем вещи и двигаем туда, где мы жили все эти годы. На Север!
— Тогда я тоже попробую поисследовать духов, которые управляют зомби. Быть может, найду что-нибудь полезное. — сказав это, Сома направилась к ближайшему лоргу…
— Ещё я думаю, — Крэг взял на руки Аиду и погладил её, — что нам стоит изменить способ защиты от желтизны. Нужно попробовать сделать одного духа, который будет снижать её уровень на большой площади. Возможно, это более эффективно и будет действовать на зомби как второй стимул отвернуть в сторону…
— Занимайся! — приказал вождь, — если будет нужна моя помощь — приходи!
Жёлтая смерть
Возможно, оттого что мы оказались на некоторое время привязаны к планете, настроение почему-то было такое, что прямо хоть в петлю лезь от тоски и безысходности.
Исходя злобой и борясь с чёрной меланхолией, я решил вычислить и прикончить, а, возможно, вычислить и сперва кого-нибудь допросить, а потом уже прикончить всех тех, кто имеет в своём сердце артефакт, вроде того, что был у Молора.
Жаль, поздно выяснилось, что этот монарх был заказчиком чистки, иначе мы, разумеется, убивали бы его гораздо медленнее.
Затеяв столь кровожадное дело, я усадил Эт за рисование карт, и впервые за всё время составил в своей голове приблизительную схему всего материка.
Оказалось, что количество более или менее крупных городов едва приближается к сотне, а население материка, стало быть, вряд ли достигает миллиарда человек, как я считал ранее — вероятнее всего, на порядок меньше.
Чтобы осмотреть сто городов мы с Эт (преимущественно я) создали около пяти сотен конструктов и разослали их в поиск. Главным соображением было то, что обладатели подобных девайсов могли заполучить их только очень давно (Ситри даже называл себя древним). Следовательно, крайне велика вероятность, что они причастны к чистке. И если моё предположение подтвердится, то стоит подумать, как перебить этих редисок во всех прочих мирах.
Заглядывание в линии будущего впервые за долгие месяцы моих мытарств показало, что уничтожение всех высших — это первое найденное действие, действительно благотворно влияющее на будущее. Эта информация немного вывела меня из состояния депрессии, и я даже несколько воодушевился.
Обобщив результаты всех экспериментов с Молором, завершившихся, наконец, успешной ликвидацией, я придумал способ избавления этих гхм… товарищей от столь ценных предметов, как артефакты жизни, что они носили в своих сердцах. Нет, чтобы изымать такие устройства без разрушения я и не помышлял — здесь требовалось множество опытов, заниматься которыми мне было недосуг.
Но как превратить высшего мага в обычного я догадался.
Решение получилось простое: конструкт формирует небольшой фаербол прямо в сердце клиента так, чтобы ранение было смертельным и артефакт сработал. Затем путаница из магических нитей, которую я назвал “Короткое замыкание” не даёт защитным механизмам выполнить свою функцию и внутри пациента происходит второй небольшой взрыв. Далее, убедившись, что дело сделано, конструкт запускает плетение насоса, приблизительно такого, как мы использовали в батискафах, и подключает его к сосудам, попутно вычищая их от полученного мусора. После чего честно занимается регенерацией тканей сердца, восстанавливая работоспособность организма.
Плетение насоса, с датчиками давления и разнообразным управлением, я опробовал на себе. Получается, что если вдруг мне захочется, я смогу не только не дышать, но и останавливать своё сердце. Мда…
В общем, к тому моменту, как должен был вернуться первый поисковик, я обладал всем необходимым инструментарием и планировал немедленно его использовать, не сортируя высших на плохих и хороших. Но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы. Проблема пришла, откуда не ждали: ни один конструкт не вернулся.
Создав ещё разведчика и отправив его в ближайший город, с целью разыскать предыдущих, я столкнулся с тем, что и он тоже пропал. Если смерть поисковиков можно было как-то объяснить: при обнаружении клиентов они должны были протянуть от них нить и потому могли быть замечены, то здесь творилось что-то непонятное.
Сев в кресло ИЛ-3 (ИЛ-2 с антигравитационным приводом), я долетел до ближайшего города и обнаружил… абсолютное отсутствие всех моих конструктов.
Разбираясь в происходящем, я полностью переключился на совершенно иную проблему. Оказывается, вне моей ауры конструкты жили всего несколько часов, а потом… умирали, вернее, я утрачивал над ними контроль. Не требовалось быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что виной всему — желтизна. На её исследования я потратил несколько недель, придя в итоге к крайне неприятным выводам.
…
— Общий сбор! — прокричал я, когда очередная догадка посетила моё воспалённое воображение.
— Что-то случилось? — удивлённо спросила Эт, откладывая эксперименты по созданию телепортов между движущимися предметами.
— А где Косм?
— Стреляет из лука. Ты же сам предложил развивать его моторику таким способом. — ответила Эт.
— Мне нужна ваша помощь, но очень важное условие: в мои мысли пока не подглядывать. Поскольку у нас негде проводить опыты, и доступа к другим мирам пока не предвидится, то нужно, чтобы вы оба попытались вспомнить одну вещь.
— Вспомнить? — удивилась Эт.
— Именно вспомнить, — подтвердил я, — а! Вот и Косм!
— Й-а с-слышол теб-ё! — проговорил он подлетая.
Косм пока ещё путал звуки.
Научить его шевелить глазами или, скажем, руками оказалось несложно: слив с ним сознания, я или Эт управляли его телом, а он запоминал. Использовать руки и ноги по прямому назначению было труднее: прогресс хоть и наблюдался, но дело двигалось медленно. Пока что он так и не научился ходить (но уже довольно неплохо ползал на карачках). Вне тренировок он перемещался в основном в кресле ИЛ-3, который сам же активно и дорабатывал.
Чтобы развить необходимые навыки, я разработал для него комплекс различных упражнений: мы делали зарядку, играли в бирюльки, строили карточные домики, рисовали и так далее.
А ещё, я вспомнил о своих упражнениях с Крэгом, и по вечерам обучал его, а заодно тренировался и сам: всё-таки стрельба — это занятие, находящее в моей душе какой-то особый отклик.
Поскольку материальные предметы имеют тенденцию постоянно утрачиваться, я убил два дня на реализацию плетения магического лука. Получилась занимательная штуковина: вытягиваешь правую руку и жмёшь кнопку на спелл-панели. Тут же в ней формируется лёгкий лук, состоящий из всё тех же силовых плоскостей и нитей. Используя протовещество и иллюзии, мне удалось даже сделать так, чтобы он имел вид и вес, идентичный настоящему.
Стрелы я формировал, материализуя их из железа: пустотелая тонкая трубка с тяжёлым наконечником и оперением из… неизвестно чего. Какое конкретное вещество выдаёт материализатор — пока не ясно, я его просто подобрал. Главное, что по свойствам подошло…
Но я отвлёкся. Самой большой проблемой для Косма оказалось освоение речевого аппарата. Здесь его развитие шло приблизительно, как у маленьких детей: сперва они учатся ползать и ходить, позднее, начинают плохонько говорить. Дети, правда, менее мотивированы на обучение, у них также нет моего плетения улучшения запоминаемости, поэтому прогресс у Косма был куда лучше, но всё равно дело продвигалось медленно.
— Так вот! — продолжил я, улыбнувшись его появлению, — мне нужно, чтобы вы оба вспомнили. Но вспомнили сами, не подглядывая в мои мысли и не пользуясь магическим зрением.
— Вспомнили что? — с интересом спросила Эт.
— Сейчас я дам вам задание, а после, вы, не подсматривая друг за другом, должны записать всё, что удастся вспомнить в файл. Готовы?
— Да! — Эт смотрела на меня с большим любопытством.
— Встань так, чтобы Косм тебя не видел, — попросил я её, — молодец!
— Йя гот-ов. — пытаясь улыбаться (что тоже пока получалось плохо), отрапортовал Косм.
— Итак, когда-то я вам обоим объяснял строение ауры. Мы с вами разглядывали внутренности клеточек и клеточек в клеточках… На эту тему у нас даже обучающий материал составлен, и вы, если хочется, можете в него взглянуть.
Одно из упражнений, что мы с вами тогда делали, заключалось в том, чтобы найти клетку ауры, хранящую сознание.
Требуется, чтобы вы вспомнили, именно вспомнили, а не посмотрели: чем такая клетка отличается от прочих. Запишите все признаки, какие придут в голову. Позднее, мы, возможно, добавим их к учебным материалам.
Поехали!
…
Эт и Косм подтвердили моё предположение о том, что я и раньше сталкивался с желтизной. Оказывается, я много раз натыкался на неё и было это именно в клетках аур, хранящих сознание. Такие дела.
Впоследствии это знание привело меня ко многим выводам, но главный и самый насущный состоял в том, что наше распрекрасное плетение, чистящее ауру от желтизны, нифига не работает! То есть оно, конечно, работает, но желтизна всё равно постепенно накапливается и сейчас её уже так много, что время самостоятельной жизни конструктов уменьшилось настолько, что… Мда.
А это значит… А это значит, что надо что-то делать!
Новое задание
После той стычки с зомби, в которой Маас не видел ничего особенного, их отношения с Лиеллой изменились. С одной стороны, они стали ближе. Если раньше девушка общалась с ним в силу необходимости, то теперь явным образом показывала своё расположение. Маас тоже… почему-то стал смотреть на неё иначе.
Нет, он и раньше поглядывал на неё, как на женщину, но всякий раз пытался отбросить мысли на этот счёт: всё-таки расовые различия между людьми и демонами столь велики, что близкие отношения хоть иногда и случаются, но крайне редки. “Не мой вариант” — говорил он себе всякий раз, как его посещали подобные мысли.
С другой стороны, эта трансформация, эти знаки внимания, явно подаваемые Лиеллой, привнесли в их отношения и какую-то толику отстранённости. Третий глаз так и норовил закрыться, едва они начинали говорить не о делах и потому, так получалось, теперь в основном обсуждали только их…
Сидя за столом, Маас украдкой бросал взгляды то на Лиеллу то на мать и раздумывал о том, куда и как дальше двинутся их отношения.
— Вчера вечером, ко мне заходил Арарг, — сказала мама, разглядывая Лиеллу.
— И? — заинтересовался Маас.
— Ваше появление у храма Хью… произвело фурор. Мда… Скажи, а тебе обязательно было проходить через портал последним? А если бы наши маги атаковали?
— Но ведь не атаковали, мам.
— Вот такой он у меня, — будто оправдываясь, повернулась она к Лиелле, — время идёт, а он остаётся ребёнком.
— Если бы он перемещался первым, то это был не Маас. — улыбнулась та.
— Так зачем приходил Арарг? — Маас попытался сместить акценты с обсуждения своей персоны.
— Говорит, что для тебя есть работа, которую можешь сделать только ты. Какое-то новое задание. Как получается, что других кандидатур у него нет?
— Не знаю, мам, — ответил Маас, — вероятно, какие-то дела, связанные с Цехином. Может быть, раз уж ты усадила нас за стол, приступим?
Говоря это, он демонстративно взял в руки вилку.
— Линий будущего больше не видно. По крайней мере, я не могу понять что нужно Араргу, и, главное, чем это кончится.
— Их никто не видит дальше нескольких часов вперёд, ни ты, ни я, ни… Лиелла. Кстати, она считает, что скоро всё наладится.
— Что это значит: “ни я, ни Лиелла”? — повторила мама, — У тебя обнаружились способности?
— И довольно давно. Просто до сих пор так и не довелось попасть в Юрбэ и рассказать тебе. Кстати, Лиелла — мой наставник.
Пытаясь отвести обращённое к нему внимание, Маас нечаянно перенаправил его на Лиеллу. Смутившись под взглядом трёх заинтересованных глаз, та тоже взялась за вилку.
— Да уж, заговорила я вам зубы. — после небольшой паузы пробормотала мама, — давайте и правда пообедаем.
А здесь, в убежищах, хорошо. — поменяла она тему, — У каждого есть своя комната, а то и две. А наверху — теснотища! Но большинство правдами и неправдами пытается остаться на поверхности.
— Почему? — подняла глаза Лиелла.
— Многие считают, что люди совершенно точно попытаются пронести сюда такой же артефакт, как тот, который взорвали в Баанг-Уудэ. Я, кстати, наблюдала за его действием в астрале. Это страшно.
— Мы как раз были там и видели его действие своими глазами… — начал было Маас, но сразу замолк на полуслове, поняв, что сболтнул лишнего.
Установилось долгое тягостное молчание. Маас что-то жевал, иногда поднимая взгляд то на мать, то на Лиеллу, и проклинал тот момент, когда предложил Лиелле зайти сюда.
Позавчера, на площади у храма Хью, его захлестнула эйфория оттого, что он вернулся и оттого, что прямо сразу наткнулся на маму… Но теперь, грустно ковыряя вилкой в тарелке, он на чём свет стоит, клял импульсы, двигавшие им там.
Обстановку несколько разрядила Лиелла.
— Мне очень у вас нравится, — проговорила она, — особенно то, что здесь сильно ощущается, гхм… ваша любовь к сыну. Как бы я хотела, чтобы и у меня было такое место, куда я могла вернуться и… почувствовать себя маленькой девочкой.
— А что стало с твоими родителями, детка?
— Они остались в другом мире… навсегда. — Лиелла сказала это как-то легко, однако было понятно, что эта лёгкость некогда стоила ей больших усилий, и… теперь была привычной.
— Да, уж, — протянула мама, — и мой обормот вот тоже, будто в другом мире живёт. Хотя я понимаю, — работа. Но как, скажите, пожалуйста, мне перестать волноваться? Вот зачем-зачем он попёрся в Баанг-Уудэ как раз тогда, когда кто-то устраивал там этот ад?
— А откуда я мог знать, что произойдёт? — вскинулся Маас.
— Вы же только что говорили, что опасаетесь такого же взрыва здесь! — улыбнулась Лиелла, — а, между прочим, он за вас переживает так же, как и вы за него.
— Да разве я не понимаю? — махнула рукой мама, — Давайте и правда лучше о хорошем поговорим. Расскажите, как так вышло, что мой сын стал видящим?
Раздумывая, как ответить на этот вопрос, Маас понял, что без заглядывания в линии будущего здесь не выплыть…
Ужин на острове
Открыв дверь, Инроргн остановился, будто натолкнувшись на препятствие. В его комнате, в его новой комнате снова что-то светилось, и… похоже, кто-то был.
Борясь с собой, решая, что делать: захлопнуть дверь и остаться снаружи, активировать защиту и войти, либо сразу атаковать, он на секунду замер и вдруг услышал знакомый голос.
— Вы извините, что я снова без приглашения, но дело важное.
Пошире открыв дверь, Инроргн всмотрелся в полумрак. За столом, в кресле, сидел тот, кого они называли Великим. Под потолком горело плетение, слабо освещающее стены.
— Как вы сюда попали? — стараясь показать неприязнь в голосе, задал вопрос Инроргн.
Доверившись чувствам, говорившим ему, что опасности нет, он сделал шаг в своё временное жилище и прикрыл за собой дверь.
— У меня есть умение, — дружелюбно ответил гость, — я могу проходить сквозь стены. Однако есть вещи куда важнее, поэтому давайте не будем говорить обо мне.
— Чистка? — скривился Инроргн, прекрасно осознавая, как мимика демонов действует на людей.
— Продолжаете верить в ту чепуху, что рассказали эльфы? — улыбнулся Великий.
— Как же не верить? — Инроргн прошёл и за неимением второго кресла присел на свою кровать, — я ведь сам всё видел. Именно вы активировали жезл с накопителем неподалёку от одной из пирамид.
— Вот такой? — между ними возникла слабо светящаяся иллюзия. Инроргн отметил, что она специально сделана так, чтобы потреблять минимум энергии. “Вероятно, опасается, что я с перепугу атакую.” — решил он.
— Да-да. Именно такой.
— И то, что я вам рассказывал, что я захватил тело Великого, вас не убеждает? И мои попытки помочь — тоже нет?
— Всё это странно. Как и ваше умение ходить сквозь стены. На самом деле, думаю, такого умения не существует, а просто вы используете плетение невидимости, Великий, — Инроргн сделал ударение на имени.
— Если бы на вас охотились, — пожал тот плечами, — то и вы бы научились ходить сквозь стены. Однако, прошу, не называйте меня так. Кстати, я выяснил, что у последнего Великого было и настоящее имя. Вам интересно, как его звали?
— Как?
— Энлиль. Судя по всему, на момент встречи со мной его возраст составлял более двадцати восьми тысяч лет. И знаете, что странно?
— Что?
— Я всегда считал, что человек, который сможет прожить столь долго, должен быть бесконечно мудр. Но что-то не так в моей картине мира.
Гхм… Получается для продолжения беседы, мне бы надо заиметь у вас хоть какой-то кредит доверия. А то опять, придумаете себе чёрт знает чего.
— Хотите предложить новый залог? — ухмыльнулся Инроргн.
— Был бы он у меня, — гость поморщился, — слушайте, а вы подробно изучили все события с этим самым жезлом?
Иллюзия под потолком стала ярче.
— Достаточно подробно. Кстати, одно из плетений на спелл-панели этого интереснейшего артефакта древних, доступ к которому вы нам передали, такое же по действию, как я там видел.
— Ну да, когда-то именно я его и придумал. — Великий снова поморщился, — а после оказалось, что сотни тысяч лет назад им вовсю пользовались. Кора говорит, что из астрала возможно доставать плетения, что некоторые обладают такими умениями.
— Не много ли совпадений? — улыбнулся Инроргн, раздумывая о том, как незаметно активировать артефакт связи и позвать Арарга.
— И всё же я считаю, вы не до конца разобрались. После того как мы поговорим, пожалуйста, ещё раз сходите к восемнадцатой пирамиде. Вы должны заглянуть на десять-пятнадцать дней до начала чистки.
— И что я там увижу? — Инроргн с любопытством посмотрел на гостя.
— Тот Великий, которого вы видели, владел интересным способом прикрывать свои действия в астрале. Он не замыливал их так, как это делают все, а смещал их на несколько дней вперёд.
Если кому-то приходило в голову проследить за ним, то наблюдение всегда запаздывало, а чаще всего видящие вообще никакой информации не находили, поскольку смотрели не в тот день…
Чистка, начало которой вы наблюдали, произошла несколько раньше, чем вы думаете. Так вот, заглянув на сколько-то дней подальше, вы сможете увидеть, как этот жезл начал действовать. А главное — подробно рассмотреть этот момент. Возможно, полученная информация изменит ваше отношение ко мне.
— Я никогда не слышал о подобном способе астральной защиты. А вот то, что видящие, наблюдающие за вами, умирают — общеизвестный факт.
— Знаете что? Кажется, я придумал! Я знаю, что предложить вам в качестве залога — моё доверие!
— Ваше доверие, Великий? — удивился Инроргн.
— Пф! Ещё раз прошу не называть меня так! Вы же помните моё имя? Сти, называйте меня Сти!
— Хорошо, пусть будет Сти. Но как ваше доверие может стать залогом? Это же какая-то чушь!
— Да-да, моё доверие. — Великий смотрел демону прямо в глаза, — Сейчас я вам всё объясню. Знаете, в моём родном мире, есть такой регион — Кавказ. Там живут интересные люди. С одной стороны, они бывают очень жестокими, а с другой, они могут подарить своё доверие совершенно незнакомому человеку, а иногда даже врагу.
— Я ничего не понимаю. Объясните, пожалуйста, подробнее. — заинтересовался Инроргн.
— Для начала, с сегодняшнего дня я разрешу демонам следить за мной астрально. Теперь это будет безопасно.
Затем я приглашу вас к себе домой, познакомлю с семьёй. С моей женой вы, вообще-то, знакомы, а вот нашего сынишку вы пока не видели. Сядем за стол, преломим, так сказать, хлеб. Таким образом, вы будете знать, где и как я живу…
В общем, я сознательно поставлю под удар не только свою жизнь, но и жизни близких мне людей. Что будет дальше — время покажет. Возможно, вы решите воспользоваться моим доверием, чтобы меня убить. На моей родине такое поведение называют вероломством. Считается, что замыслившему подобное желательно уничтожать всех членов семьи, иначе любой выживший будет мстить и делать это крайне жестоко.
Однако далеко не всякий способен творить такое зло, особенно в ответ на гостеприимство. Надеюсь, а вернее, верю, что на подобное вы не решитесь.
Может быть, это легенды, но таким способом в нашем мире иногда прекращали бесконечную череду кровной мести.
Ну что, как вам такое предложение? Посидим, поговорим, поужинаем. Стол, пусть и небогатый, а есть чем накрыть: сегодня мы наловили рыбы — запечём её на углях. Соглашайтесь?!
— Сынишка? — повторил Инроргн, — а не слишком ли быстро?
— Это бывший сирота. Кстати, таковым его сделали демоны. Насколько я знаю, и вы принимали участие в убийстве его матери… Ну а мы с Корой его гхм… усыновили.
Но не будем о грустном. Айда ко мне в гости? Покушаем, поближе познакомимся, поговорим.
Мне и правда, нужно показать вам нечто важное. Настолько важное, что я, как видите, готов даже повернуться к вам спиной: ударите — так ударите.
— А вы умеете заинтриговать! Где находится ваш дом?
— На одном из островов, на западе. Неподалёку от места, где вы воевали с кмэлом.
— Его посадка — ведь тоже ваших рук дело. — растеряно пробурчал Инроргн.
— Моих, не скрою. Но думаю, если бы её оставили в покое, то всё было не так плохо, как вы думаете.
— Её? — вычленил Инроргн.
— Да-да, её. Её звали Роха. Но мы опять отвлеклись. Ну что, я открываю портал?
Великий встал, и, не дожидаясь ответа, активировал окно перехода. Затем улыбнувшись шагнул в него и развернулся, ожидая Инроргна.
— Доверие? Обычаи? — повторил демон, делая шаг следом.
Свежий воздух и запах моря, слегка сдобренный гниющими водорослями, подтверждал, что они действительно оказались на побережье.
Оглядевшись, Инроргн увидел жидкий лесок и довольно сильно вытоптанную поляну. У её края, вплотную к одному из деревьев, стояла большая кровать. В самой её середине, отвернувшись от света, выдаваемого артефактами, развешенными на ветвях, развалился серый кот.
Над спальным местом, на высоте в полтора-два человеческих роста, располагался полупрозрачный навес, предназначенный, очевидно, на случай дождливой погоды.
В центре поляны стоял стол и несколько кресел.
Вся мебель, была магической. Природа использованных при её изготовлении плетений та же, что и в обычном щите от физического воздействия. Вот только источников, подпитывающих всё это, разглядеть не получилось.
В одном из кресел, всё в той же одежде, в которой Инроргн видел её в последний раз, сидела Кора.
Чуть в стороне, на ветке другого дерева были подвешены качели, на которых качался очень смуглый, лет восьми-десяти мальчишка. Одет он был в точно такой костюм, как и Кора. Что-то странное было в его виде. “Эльф” — догадался Инроргн присмотревшись.
— Ну что же, давайте знакомиться! — громко произнёс Великий, — это Кора, её вы знаете, а этого парня зовут Косм. Прошу любить и жаловать!
— Я поставила рыбу, но она пока не готова. — Кора указала на костёр.
— Это и есть ваш дом? — удивился Инроргн
— Сти говорит: “Нет ничего более постоянного, чем временное!” — хмуро ответила Кора, — однажды остановившись здесь на денёк-другой, мы задержались настолько, что теперь называем это место домом.
— А где э… спит Косм? С вами? — задав вопрос, демон смутился, посчитав, своё поведение нескромным. Однако и извиняться не решился.
— Косм любит спать в глубине леса, — не задумываясь ответила Кора, — у него там кровать, подвешенная между двух деревьев. На языке Земли она называется “гамак”.
Инроргн, — она вдруг встала и подошла, глядя прямо в глаза — я вот что хочу сказать: решение заложить своё доверие для меня неожиданно. Сти принял его так же спонтанно, как и то, с телепортами. Я не могу предсказать, что из этого вырастет, поэтому очень надеюсь на твоё благоразумие.
— Разве вы не обсуждали это заранее? — прищурился демон.
— Когда? Он же две минуты, как всё это придумал. — пожала плечами Кора.
— Но…
— У нас есть связь. Прежде чем открывать телепорт, я предупредил, что вернусь не один. — перебил демона Великий.
— Так и что вы хотели рассказать, Вели… то есть Сти, — Инроргн подвинул кресло и сел.
— Многое. Но, раз уж мы двинулись по дороге с земными обычаями, то о делах будем говорить после ужина.
Сейчас же для начала хочу показать наш телескоп. Думаю, вы знаете, что это такое. Раньше я считал, что в вашем мире подобных вещей нет, но позже, в библиотеке Юрбэ, наткнулся на несколько интересных книг и понял, как сильно ошибался.
Мой телескоп очень удобный, в него можно смотреть “между делом”. Пока ждём ужина, да и в процессе разговора, можем любоваться Луной.
Проследив за взглядом Коры, Инроргн тоже задрал голову и увидел…
Нет, о том, как Луна выглядит вблизи, он где-то читал, но читать и наблюдать собственными глазами — разные вещи.
Зрелище поражало: огромные ямы и крутые горы, ярко освещённые солнцем, не позволяли отвести взгляд. Две горы Баанг, оказавшиеся в поле зрения этого висящего в воздухе прибора, делали картину завершённой, заставляя задуматься над множеством вопросов.
Инроргн знал и о назначении этих артефактов древних, и как они действуют, однако открывшийся вид будил в нём какие-то чувства. Казалось, что он упустил что-то важное. Пытаясь понять, что, он во все три глаза следил за медленно смещающейся картинкой…
— Кнопки на спелл-панели меняют положение объектива. — подала голос Кора, — в обычное время в твоей учётной записи их нет, но я передала тебе управление, так что можешь поразвлекаться.
Сказав это, она встала и отошла к костру.
Сосредоточившись, Инроргн понял: о чём речь, и попробовал последовать её совету. Сдвинув фокус на линию, разделяющую день и ночь, Инроргн заметил, что понемногу, небыстро, но ночь теряет свою власть то над одной, то другой вершиной. “Рассвет” — догадался он.
Управление картинкой было странное. С одной стороны, назначение кнопок было очевидным. С другой — казалось, что кто-то постоянно помогает Инроргну следить за той точкой, на которую направлен центр объектива. Луна двигалась, линия раздела дня и ночи — тоже, и невидимый помощник ненавязчиво брал на себя заботы по устранению всех негативных эффектов.
Установившаяся тишина, привлекла его внимание и, направив объектив на одну из гор Баанг, находящуюся на освещённой стороне Луны, Инроргн опустил глаза. Глядя на него, Великий грустно улыбался.
— Как вы думаете, — спросил он, — под этими пирамидами есть убежища?
— Раз есть здесь, то должны быть и там. — пожал плечами демон.
— Хорошо бы они там были. Тогда вы, а вернее — мы, сможем провести эвакуацию. Кстати, вы обещали спросить у эльфов, позволят ли они воспользоваться вратами. Впрочем, возможно, это уже не важно.
— Они согласились, но поставили условием не транспортировать ману и синеву.
— Хорошо, — Великий глянул на Кору, несущую два вертела с рыбой, — позже мы это обсудим. Ужин уже готов — о делах поговорим позже.
— Ловить рыбу стало труднее, — задумчиво проговорила Кора, — возможно, она ещё не пришла в себя после всех этих землетрясений, но сегодня попались такие крупные экземпляры, что, кажется, будто они знали о предстоящем ужине…
— У нас есть немного вина. — продолжил Великий. — Увы, его хватит всего на один тост, однако для соблюдения обычая этого вполне достаточно. — он встал и, покопавшись под столом, выставил несколько тарелок и импровизированных кружек.
— С обычной посудой, я гляжу, плоховато, приходится магичить? — стараясь не вкладывать никаких интонаций, задал вопрос Инроргн.
— Может быть, когда-нибудь мы перестанем жить в походных условиях, и всё изменится. Пока — пофиг, Кора терпит и ладно.
Косм! — позвал он, — присоединишься к нам? Да? Сейчас. — Великий встал и подошёл к мальчику, а затем аккуратно взял его на руки.
Инроргн вопросительно посмотрел на Кору.
— Совсем недавно Косм перенёс э… сильный стресс. В общем, он пока не может ходить и говорит тоже с трудом. Сти сейчас принесёт его.
— А вообще, проводить всё время на воздухе мне нравится! — проговорил Великий, подходя, — То, что зимы на вашей планете не бывает, позволяет вот так жить хоть всю жизнь!
— Что ты имел в виду, сказав: “пока Кора терпит”?
— Ну… Говорят, женская природа обычно требует, чтобы дом был полноценным. Со стенами, потолком и посудой. Вон, даже Инроргна покоробила наша утварь, а как ты это терпишь — ума не приложу.
— Меня не… — начал было Инроргн.
— Он шутит. Не обращай внимания. — перебила его Кора.
— Да, конечно же, я шучу, — подтвердил Великий, — но в каждой шутке, как говорится, доля шутки.
Глядя на то, как он усаживает мальчика, Инроргн непроизвольно улыбнулся. Происходящее и правда сильно походило на семейные посиделки.
— Итак! — торжественно проговорил Великий, вытаскивая пробку из невесть откуда взявшейся бутылки и разливая жидкость по импровизированным бокалам, — Нет повода не выпить! Тост!
Дождавшись, пока каждый, включая Косма, возьмёт напиток в руки, он громко произнёс: “За нашу дружбу!”. Затем опрокинул содержимое в себя.
— О, огненная гномов! — пробормотал Инроргн, опуская свой стакан на стол и отмечая, что перед ним уже стоит тарелка с исходящей запахами рыбой. — Интересные у вас традиции!
— У нас ещё принято чокаться, но этому обычаю я научу вас как-нибудь в другой раз. Откушайте, как говорится, чем бог послал!
Косм, тебя покормить или ты сам? — повернулся он к мальчику, — Сам? Ну давай, не стесняйся.
Криво улыбаясь, очевидно, пытаясь удерживать концентрацию, ребёнок осторожно поставил свой бокал на стол, и неуверенно, дрожащей рукой, отщипнул из своей тарелки.
— Я заглянул в астрал и понял, что вы имеете в виду. — решил поддержать разговор Инроргн, — чокаться — это слегка ударять стаканами друг о друга. А ещё я понял, что вы подавили в себе позыв это сделать. Почему?
— Как-то пил я с одним гномом, — ответил Великий, — и обнаружил, что в вашем мире так не принято. Поскольку всякие тактильно-двигательные ритуалы вызывают непонимание, решил не смущать вас этой ерундой. В каждом обычае ведь важен смысл, ну а в этом его давно нет даже у нас. Когда-то такое действие символизировало, что вино не отравлено. Теперь же в моём мире этот ритуал просто добавляет моменту немного торжественности.
Как вам рыба? — перевёл он разговор.
— Здорово! Вообще, — Инроргн понял, что пока длится трапеза, стоит поддерживать этот лёгкий, отстранённый стиль беседы, — мне кажется, всё, что приготовлено на костре, всегда имеет иной, собственный вкус, который не сравнить ни с чем. Возможно, это ощущение детства, а, может быть, запах дыма будит в нас связь с чем-то древним — не знаю.
— С древним? — покатал на языке Великий, — пожалуй, в этом что-то есть. Что думаешь, Кора?
— Не знаю, — пожала она плечами, — если так, то это, вероятно, сродни какой-то астральной технике. Инроргн, тебе ещё положить?
— Да, пожалуйста, это же тино? — полуутвердительно спросил он, пододвигая тарелку. — Её не так просто добыть! Вам и правда повезло.
— Вообще, я не рыбак, — перехватил инициативу Великий, — но глядя на то, что удаётся поймать в вашем мире, всё больше и больше задумываюсь.
— О чём?
— Возможно, я видел ещё не весь ваш мир, но кроме, пожалуй, лоргов, я не натыкался на каких-либо иных животных. То есть не встречал таких, чтобы они не водились и у нас.
Однако в море ситуация радикально иная. Сколько мы живём здесь, а я пока не нашёл хоть чего-нибудь, пусть и отдалённо, но напоминающего наши виды.
Может быть, у вас есть объяснение, почему на Рее и на Земле наземный растительный и животный мир одинаков, а подводный отличается?
— Хгм… Интересный вопрос. Возможно, эта одинаковость связана с тем, что многих животных привезли с других планет?
— А рыб не привозили, рыбы, получается — местные. — догадалась Кора.
— Ваше мнение совпадает с моим. Однако о выводах, которые можно сделать из нашего общего предположения, предлагаю поговорить позже.
Вы пока доедайте, а я, давайте-ка, заварю чай.
— Чай? — переспросил Инроргн.
— Напиток, на травах. Здесь, конечно, настоящего чая я не найду, но вот багульник и брусника растут прямо на этой поляне. Брусника у вас, правда, несколько более сладкая, нежели на Земле, возможно это от климата, но, думаю, всё равно будет вкусно.
— А какие выводы могут следовать из того, что мы обсуждали? — спросил Инроргн, глядя в спину, удаляющемуся Великому.
— Ч-чистк-о! — впервые за вечер подал голос мальчик. Было видно, что слова даются ему с трудом. — Н-не з-за…
— Не затрагивает океан. — закончила мысль Кора. — Умница!
— Й-я сам могу! — нахмурился Косм. — П-пол-лучается, под водой м-можно уб-беречься! Н-надо про-ве-рить!
Сказав эти слова, мальчик чуть напрягся, а затем над ним развернулось какое-то плетение, потащившее его в воздух.
— Косм, а чай? — воскликнула Кора.
— П-позже! Я ва-ам н-не нужен! — ответил тот плавно удаляясь.
— Загорелся идеей и теперь, пока всё не выяснит — не остановится, — виновато пожала плечами Кора, — но, думаю, обычай, о котором говорил Сти, мы не нарушили.
— Единообразие растительного мира позволит наслаждаться напитком, который временами… — Великий остановился, — э… а где Косм?
— Умчался проверять твои выводы. Я пыталась уговорить его использовать наши запасы синевы, но он ответил, что его накопитель больше не нужен.
— Будет мне наука! — Великий почесал затылок, — всё пытаюсь управлять схемой беседы, меняя её на ходу, и вот один умный, казалось бы, ход, всё портит. Мда.
Ладно, раз уж всё равно перешли к чаю, то можно вернуться к делам. Он поставил перед Инроргном чашку и начал наполнять её горячим напитком.
— О том, что жизнь в океане и реках в процессе чистки не страдает нам уже известно. — демон улыбнулся и, взяв в руки напиток, принюхался.
— Видите? Если бы Косм подождал пять минут, то это избавило его от кучи работы. Но зато, когда он вернётся, то мы будем знать о защищающих свойствах воды практически всё.
Ладно, давайте поговорим о другом. Я хотел попросить вас поделиться тем, что вы знаете о желтизне и об артефакте, вызвавшем такой эффект.
— Впрочем, — увидев, что Инроргн качает головой, Великий поправился, — ваш ответ интересен больше с исторической, нежели практической точки зрения. Я ведь позвал вас, чтобы рассказать, а не расспросить. Однако, если не возражаете, ещё один вопрос: до этих событий кто-нибудь проводил исследования этой желтизны? Может быть, существуют артефакты, использующие её? Думаю, вас не затруднит дать ответ в стиле “да” или “нет”?
— Нет. До активации “Изгоняющего души”, никто ничего о желтизне не слышал. По крайней мере, я об этом не знаю.
— Но сам артефакт изготовили именно. Полагаю, его плетение вы нашли в чьих-то записях. Не буду спрашивать о подробностях, расскажу о моих исследованиях этого вопроса.
Кстати, вы пользуетесь нашим плетением очистки ауры?
— По-разному. С одной стороны, наши специалисты разработали приблизительно такое же по смыслу. С другой стороны, ваше — очень простое… — начал Инроргн.
— И возникает вопрос доверия к источнику? Я почему-то так и предполагал. — перебил его Великий, — Но я снова отвлекаюсь от главного. Мы, вместе с Космом, поисследовали влияние желтизны на живые организмы и я пригласил вас для того, чтобы поделиться своими выводами.
Вы, кстати, знаете, почему “Изгоняющий души” так называется?
— Нет, — пожал плечами Инроргн, — очевидно, это название придумано ещё древними.
— Стоит поразмыслить над причиной выбора названий и других артефактов. Хгм.
Но вернёмся к желтизне. С самого начала, с самой первой секунды, как я впервые увидел ауру живого существа, меня интересовало её строение.
Может быть, потому, что мой путь в магии оказался гхм… нестандартным, а, возможно, вследствие приложенных в этом направлении усилий, но с некоторых пор я научился видеть внутреннее устройство аур.
Потратив большое количество времени на различные эксперименты и наблюдения, и, наткнувшись, наконец, на желтизну, я теперь могу сформулировать первоначальную гипотезу гхм… магического мироустройства.
— Интересно, — подался вперёд Инроргн.
— Вы же знаете, что, чтобы увидеть синеву, требуется приложить некоторое усилие. Будем называть это усилие пси-усилием.
— Да, это общеизвестно.
— В этом отношении желтизна и синева очень похожи. Чтобы её видеть, тоже нужно прикладывать усилия, но… маги чувствуют её и без этого.
Когда я впервые смог наблюдать нити из синевы, то больше всего меня поразило не появление новой сущности в моём мировосприятии, а то, что я эту сущность ощущал и ранее! Видел, но не замечал.
Позднее, исследуя желтизну, у меня снова возникло ощущение дежавю. Однако, прежде чем понять: “где я с ней сталкивался?”, мне пришлось изрядно попотеть.
Оказывается, ещё до начала этого жёлтого апокалипсиса, я много раз видел её… в аурах!
Однако чай остывает, давайте допьём, и после я доскажу и покажу вам подробности.
— Хгм… — демон задумался, отхлебнув глоток чуть горьковатого напитка, — вкупе с вашими рассуждениями о названии артефакта, я рискну предположить, что из желтизны состоит наша душа?
— Я бы назвал это разумом, но можно считать и так. Смотрите, — Великий сформировал иллюзию, — приблизительно так выглядит аура живого существа изнутри. Видите, она как бы разбита на клеточки? Я так и называю их — клетками ауры. Чем сильнее у человека магические способности, тем из большего числа ячеек состоит его энергетический организм. У вас их, например, тридцать шесть, у Косма восемь, у нас с Корой по двадцати.
Характеристические числа, я назвал это так, приблизительно связаны с уровнями магов вашей классификации. Можно говорить, что маг четвёртой ступени имеет от тридцати до сорока клеточек в своей ауре.
Пока всё понятно?
— Да, — ответил Инроргн, разглядывая иллюзию.
— Клетки все одинаковые и каких-либо отличий обнаружить не удалось. Кроме одного случая. Но прежде чем мы перейдём к обсуждению этого исключения, давайте пройдёмся по строению самих клеток. Заглянув внутрь любой, мы сможем увидеть там вот такую картинку.
— Эм… — после небольшой паузы Инроргн вопросительно посмотрел на собеседника, — Но ведь ничего не изменилось. Иллюзия та же!
— Всё так. Дело в том, что каждая клетка ауры представляет собой гхм… самостоятельную ауру, которая, в свою очередь, тоже состоит из клеток. Если спускаться вглубь, разглядывая строение клеток, составляющих клетки, то мы снова и снова будем видеть одну и ту же картинку.
У нас на Земле подобные структуры называют фракталами. Вообще, фрактальное строение довольно часто встречается в природе: многие растения, живые существа выглядят именно так, ну а уж о неживой природе и не говорю — кристаллы или, скажем, сталактиты, думаю, известны каждому.
В каком-то смысле фрактальным можно считать даже государственное образование. Именно поэтому управление обществом традиционно строится в виде иерархического порядка.
— Ну хорошо, а причём здесь желтизна? — демон поставил пустой стакан на стол.
— Получается, желтизна — всего лишь ещё одно состояние магоматерии.
Когда-то давно, ещё до попадания в ваш мир, я считал, что уровень мага можно увеличить только при помощи синевы.
Этот вывод был очевидным, но неверным. Позднее Кора просветила меня в этом вопросе, оказалось, что постоянно тренируясь, маг может развиваться и без использования этой субстанции.
Получается, что аурные клетки, постоянно пропуская через себя ману и энергию, вырабатывают синеву сами! Мне стало понятно, почему на Земле фоновый уровень синевы выше, чем на Рее: там людей гораздо больше!
— Но, что дальше?
— А дальше в игру вступает желтизна. Разглядывая аурные клетки, я отметил, что только одна из них хранит сознание или разум владельца ауры. Исключения бывают, но только у оборотней. Помните, я говорил о дежавю? Так вот, именно в этой клетке я и видел повышенное содержание желтизны.
И получается картина следующая: в мире разлито много маны и энергии. Эту субстанцию мы будем называть неживой.
Огромный океан энергии заполняет всё окружающее нас пространство и имеет какую-то простую структуру. Соединяясь в причудливые плетения, мана и энергия могут образовывать нечто более сложное. В этом месте у нас появляется синева. Получается, синева — состояние магоматерии, являющееся основой жизни. А желтизна — другое, ещё более сложное состояние. Она является слагаемым разума, ну или, если хотите, души.
У нас на Земле есть теория, что окружающая нас материя состоит из элементарных частиц, которые могут составлять более сложные объекты — атомы, которые, в свою очередь, могут соединяться в различные молекулы. Кроме того, и сами молекулы можно классифицировать, как сложные и простые. Например, в каждой молекуле воздуха, что мы вдыхаем, содержится всего два-три атома. А молекулы, из которых состоит наше тело, содержат до десяти миллиардов атомов. Разные уровни сложности — разные сущности, разное качество.
Если проводить аналогию, то получится, что мана и энергия — это уровень элементарных частиц, синева — уровень атомов или простых молекул, а желтизна — молекул большой сложности. Следуя этой аналогии, вероятно, получится построить плетение, позволяющее как расщеплять, так и синтезировать и синеву, и желтизну.
— Это очень интересно, — Инроргн поёрзал в кресле, — но вы за этим меня сюда позвали?
— Я всю жизнь был инженером, для которого исследования были интересны прежде всего в ключе практического их применения. Однако полностью отстраниться от них невозможно. Вероятно, я перегружаю вас своими выводами, но мне они кажутся важными. Далее я постараюсь излагать всё как можно более упрощённо.
Итак, по моему мнению, желтизна — основа разумной жизни. После смерти любого существа его аура рассеивается. Если с маной всё очевидно, то синева отчасти распадается на ману и различные виды энергии, отчасти поглощается другими живыми существами. А желтизна — иное дело. В отличие от прочих магических субстанций, она больше всех напоминает… материю.
— Материю? — удивился демон.
— Да. Кроме протоматерии, это единственная магическая субстанция, на которой хорошо заметно влияние закона всемирного тяготения. Получается, что под действием силы тяжести, желтизна из ауры умершего существа уходит под землю. Хотя поверхность планеты материальна, она не является препятствием для такого движения.
Что происходит далее — пока непонятно. Может быть, в магическом смысле, ядро планеты целиком состоит из желтизны, а может быть как-то иначе.
Но получается, артефакт, который вы передали Молору, каким-то способом “взболтал” эту накопленную массу так, что она поднялась на поверхность.
При этом если вернуться к названию “Изгоняющий души”, то получается следующее. Информационная составляющая всех живых организмов не теряется с их смертью, а под действием силы тяжести скапливается где-то внутри планеты. Думаю, где-то здесь есть смычка с тем, что мы называем “астрал”. Если, например, вы убьёте меня, то весь мой опыт и знания, моя душа, если хотите, никуда не денутся. Планета поглотит их.
Далее, вероятно, если выделить ту желтизну, что некогда лежала в основе моего сознания, то можно будет меня воскресить. И всё, вроде бы хорошо, но если использовать не полный набор, да ещё и смешать его с клеточками аур других живых организмов, то результатом будет… сумасшествие и хаос.
Как-то так, вероятно, получаются зомби. Их разум, их душа переполняются кусочками, оторванными от сознаний разных некогда существовавших людей.
Кстати, я уже говорил, что желтизна тоже состоит из клеточек?
— Нет.
— Если заглянуть в клеточку ауры живого существа, хранящую его сознание, то можно найти как обычные клетки, так и клетки с желтизной. После смерти эти клетки так и остаются прилепленными друг к другу, так что гипотезу существования души вполне можно принять за рабочую.
Но я опять углубляюсь в подробности, извините.
— Вообще, — Инроргн попытался улыбнуться, — то, что вы рассказываете очень интересно. И я даже хотел бы знать обо всём, в чём вам удалось разобраться, однако будет здорово, если мы будем двигаться от причины, побудившей вас устроить эту встречу.
— Ну что же. Проблема состоит в том, что полной защиты от этой жёлтой субстанции нет. Мы постоянно работаем над построением хорошего щита, но лучше того плетения, что придумала Кора, пока ничего не получилось. И, думаю, не получится.
Из того, что я рассказал, вытекает следствие: со временем все живые существа этого мира, даже те, кто использует защиту, превратятся в зомби. Причём этот процесс, вероятно, затронет и рыб. Да, рано или поздно, под действием сил тяжести планеты желтизна снова уйдёт в её недра, но произойдёт это нескоро. Получается, нам нужно как можно быстрее организовывать эвакуацию всего населения, до которого мы можем дотянуться.
Я несколько поэкспериментировал и мне удалось посчитать, вернее, так скажем, оценить предельные сроки, в которые требуется уложиться. Дольше других в разуме продержатся люди, обладающие высоким уровнем магических способностей, а самые беззащитные те, у кого способностей нет вовсе.
Если абсолютно всем раздать защитные артефакты, то по моим оценкам получается, что у нас в запасе всего пять лет. Похоже, через это время во всём мире в разуме останутся только Мюллер с Холтоффом.
— Мюллер и Холтофф? — кто это? — удивился Инроргн.
— Самые сильные маги из всех, кого я видел. Но мы отвлеклись. Пять лет требуется, чтобы все маги превратились в зомби, а приблизительно год — чтобы это произошло с обычными людьми.
Это в том оптимистичном случае, если магия, творимая зомби, не внесёт в этот процесс свои коррективы.
— Магия зомби? — переспросил Инроргн.
— Вам нужно бы увидеть некоторые вещи своими глазами, а это возможно только, если гхм… посмотреть в телескоп. Но и помимо зомби, есть ещё одна штука, которую тоже нужно показывать.
Для этого нам потребуется э… небольшое, получасовое путешествие, и… ваше согласие на это.
— Насколько я понимаю, мы и так уже находимся во многих неделях пути от Юрбэ. Нам необходимо переместиться ещё куда-то? Я не возражаю.
— Раз вы не против, то, — Великий замялся, — обратите внимание на костюм, в который облачена Кора. На мне, кстати, такой же, но идя на встречу с вами, поверх него я надел и обычную одежду.
Эти костюмы проектировались как защитные и позволяют находиться под водой или там, где нет воздуха. Но они оказались настолько удобными, что мы носим их и в повседневной жизни. Прежде чем мы отправимся, вам необходимо облачиться в такой же. Дело в том, что наше путешествие требует перемещения не на север или, скажем восток, а вверх.
— Вверх? — удивился Инроргн.
— Да. Вероятно, вы станете одним из первых демонов, кто посмотрит на Рею с большой высоты.
Я включил в вашей учётной записи новые кнопки спелл-панели: “ИЛ-3” — это плетение, которое поможет нам подняться туда, где уже нет воздуха, а также — “Скаф” — тот самый защитный костюм, который вы видите на Коре.
Проблема тут только одна — скаф надевается исключительно на голое тело. Пока будете переодеваться, мы отвернёмся. Либо можете на некоторое время вернуться домой. Как вам будет удобнее.
— Хгм… Значит, нужно раздеться и активировать кнопку на спелл-панели? Ну что же, давайте попробуем. Я сейчас вернусь…
Инроргн внимательно осмотрелся, запоминая местность, а затем открыл портал и скрылся в окне перехода.
— Как думаешь, — задумчиво проговорила Кора, — он вернётся? Вернее, он один вернётся?
— Тебе должно быть виднее, ты с ним знакома значительно дольше моего…