Индульгенция 1. Без права выбора

Глава 13

Глава 13

Пятнадцать минут спустя…

…Я чуть дернул головой, позволяя кружке пролететь мимо себя. Народ с попеременным успехом махал кулаками, табуретками и прочими предметами, что попадались под руку. Азартно крича и разбивая друг другу морды, все были счастливы. Я же спокойно сидел, иногда уворачиваясь от пролетающих мимо предметов.

— Раздоров!!! — услышал я вопль за спиной и, повернувшись, понял, что драки не избежать. Ну да, кто же еще в этом мире мог смотреть на меня с такой ненавистью, кроме барона Мирного — естественного врага нашего рода?

Тут надо немного пояснить, что у всех нас, живущих тут, была светлая сторона, а у светлых темная. У Трупкипанидзе, например, были светлые Покойниковы, а у Темниковых — Светловы, а у нас вот бароны Мирные, нищенский род, который ратовал за мир во всем мире. Такие блаженные пацифисты не были интересны ни светлым, ни темным. Впрочем, это не мешало им считать именно нас повинными во всех грехах этого мира и стараться всячески напакостить.

Кстати, этот барончик сильно отличался от своего отца — пацифиста. Постоянно лез в драки, качал права, что-то кому-то доказывал. Ох, чую, когда глава рода сменится, они перейдут на темную сторону и станут Немирными. Потому как его действия никак светлыми не назовешь.

На прошлой потасовке он намял бока Видару, будучи старше и сильней. И в этот раз, видать, решил повторить и закрепить успех.

Рядом с ним стояла еще одна светлая — баронесса Веселова. А вот это уже серьезная противница. Будучи почитательницей бога Квасила, ну, или Квасуры, как его называли темные, она все делала с улыбкой на лице и в состоянии легкого подпития. То есть, трезвой ее никто и никогда не видел. Она улыбалась на светских приемах, она улыбалась, когда убивала — она вообще всегда улыбалась, за что ее считали чуточку блаженной.

Однако в отличии от Мирных, их род был силен, богат и влиятелен. Практически все более-менее значимые питейные заведения на светлой стороне принадлежали им. А про поставки во дворец элитного алкоголя я вообще молчу. Эта так же была старше меня и так же меня не любила, потому как я всегда весь из себя такой хмурый и загадочный. Ну, это в общем-то логично, где раздор, откуда взяться веселью? Так что это мой тоже, можно сказать, естественный враг.

Двое на одного — это вообще не благородно, но всем плевать. В кабацкой драке нет правил — кто первый ударил, тот и прав. Победителя не судят, а проигравшая сторона с позором покидает «Притон» под язвительный смех выигравшей стороны. Глупость и юношеский максимализм, но такие правила.

— Чего надо? Мириться пришел? А потом предаться безудержному веселью и разврату со своей подстилкой? Я, если что, тройничок не очень люблю, так что это без меня.

— Морду тебе набить хочу. Чтобы ты тут больше не появлялся.

— Как это банально и максимально глупо. Ну давай. Считай, что мирные переговоры ты с треском провалил, -усмехнулся я, напрягая тело.

С этим расслабляться нельзя, он старше и сильней. Но я опытней — в прошлой жизни, общаясь с бандитами, я в стольких драках участвовал, что и не сосчитать. Правда, тогда при мне была моя магия, а тут как бы ей пользоваться нельзя.

— Н-н-на!!! — с оттяжкой ударил он сверху вниз. Потому как я по-прежнему сидел. Но не просто так. Его рука, перехваченная мной в последний момент, оказалась в захвате. Он напрягся думая, что я его буду кидать — а вот и нет. Рывок — и она припечатана к столу, а после вилка с хрустом пробила плоть и плотно засела в дереве. Вой боли сменился бульканьем, когда я пробил ему по лицу, сломав нос и расквасив губы. Кажется, он еще и язык прикусил — это хорошо, меньше болтать будет.

— Это весело!!! — азартно завопила Веселова и махнула разбитой бутылкой. Еще сантиметр, и нос начисто бы срезала. Потом еще и еще.

Я, конечно, давно вскочил, потому как сидеть вообще не вариант — порежет. Стул в руку — как щит сойдет. Ну, и в качестве ударного инструмента тоже.

Баронесса оказалась юркой как змея и такой же стремительной. Ровно до того момента, как ей сбоку в голову прилетел зеленый кулак, отправивший ее на пол. А потом добавился удар под ребра, которые отчетливо хрустнули. Девка дернулась, сплюнула кровью и потеряла сознание.

— Извини, что так долго, — повинилась Навка. — Увлеклась.

— Нормально все.

Вытащив платок, я перевязал порезанные пальцы — зацепила все-таки, сучка крашенная.

— Лаздолов!!! — опять этотвопль, полный ненависти. Мирный умудрился вытащить вилку и горел жаждой мести. А еще прикольно шепелявил из-за прикушенного языка.

— Грохнуть его? — мой дух была как всегда кровожадна.

— Не надо. Ща решим. У меня к этому свои счеты имеются.

Битва взглядов, сжатые кулаки — в его случае один, — капающая на пол кровь… Все как в бульварных романах.

Теперь по силе мы были равны, Я превосходил техникой, Андрей Мирный — жестокостью. Пропустив два удара, один из которых сломал барону ребро, он взревел и нацелил в низ моего живота сокрушительный выпад ногой, способный порвать кишечник и разорвать мочевой пузырь. Но я каменным блоком расплющил ему щиколотку, при этом вывихнув себе кисть.

Окончательно озверев от боли и ярости, вечные антогонисты, хрипло рыча, бросались друг на друга, не обращая ни на кого внимания, размениваясь ударами, то глухими, то хлесткими — в зависимости от того, куда они приходились. Лица превратились в кровавые маски, из перекошенных ненавистью ртов вперемешку со сгустками кровавой слюны и ужасающими ругательствами вылетали обломки зубов.

С сухим треском сталкивались кулаки, хрустели, ломаясь, пальцы. Мирный понес большой урон: уже хрустнула ключица, и он почти перестал владеть левой рукой, в голову прилетел удар, частично блокированный, от которого лопнула барабанная перепонка, и послал в нокдаун.

Барон с трудом держался на ногах и начал понимать, что через несколько минут я его добью. Так и случилось — заревев как раненный носорог, он из последних сил кинулся вперед, но споткнулся об стул и полетел на пол. Ну, и я придал ему ускорения, пробив сверху. После этого барон застыл в глубоком обмороке. И лишь тяжело вздымавшаяся грудь показывала, что он еще жив.

Посмотрев, на продолжающуюся вокруг драку, я решил, что с меня хватит. Но уходить сейчас было неправильно. Поэтому я сел за стол и сделал глоток из чудом уцелевшей бутылки пива, что валялась тут же. Дождусь, пока эти устанут, и начищу рыло тем, кто ещё будет стоять на ногах.

— Светлые паладины, сокрушим тьму! -ревели светлые.

— Темные рыцари, во тьму светлых!!! -вторили им темные

— Нам не страшен паладин, десять нас, а он один, — глотнув пивка, я принялся наблюдать за дракой, вполголоса напевая детскую считалочку.

— Нам не страшен паладин, девять нас, а он один…

Хрясь! Темный рыцарь смачно впечатался в стену. Два — один, светлые ведут.

— Нам не страшен паладин, восемь нас, а он один…

Дзынь! Ловким слаженным броском темные сравняли счет, отправив светлого рыцаря прямиком в окно.

— Нам не страшен паладин, нас ведь семь, а он один…

Шмяк! Темные ведут, а светлый рыцарь отправляется в блаженную негу нокаута.

— Нам не страшен паладин, нас ведь шесть, а он один…

Бум! С помощью изощренной стратегии, хитрой тактики… а также могучего удара тяжелой деревянной скамьей темные увеличивают отрыв.

— Нам не страшен паладин, нас ведь пять, а он один…

Хрусть! Героическая скамья, внесшая в ряды светлого воинства смятение и создавшая огромные бреши, сломалась. Темные лишились стратегического преимущества и светлые перехватили инициативу.

— Нам не страшен паладин, нас четыре он один…

Бабах! Светлые рыцари сравнивают счет, а один из темных пробивает хлипкую барную стойку головой. Какое-то время он еще пытается встать, но вскоре затихает.

— Нам не страшен паладин, трое нас, а он один…

Цванг! Светлый и темный столкнулись лбами и присоединились к неподвижным товарищам.

— Нам не страшен паладин, двое нас, а он один…

Оставшиеся на ногах рыцари с упоением дубасили друг друга, мстя за павших.

— Нам не страшен паладин, он один… И я один! Ой!

Темный, сделав пируэт, с грохотом падает прямо на мой стол, разнеся его вдребезги.

Так, а вот это уже плохо — на ногах лишь я и Навка. Мои все лежат, а светлых еще трое есть. Помятых, но не утративших воинственности. Их взгляды скрестились на мне, а после они синхронно сделали шаг в мою сторону. И… Понеслась, и все смешалось — рев, хруст, мельканье рук, ног.

Я наугад колотил кулаками во тьме — оба глаза мгновенно были подбиты. Меня трясли, рвали, кто-то сунул пальцы мне в рот, я укусил эти пальцы. Послышался отчетливый хруст — кажется я их откусил. Рука отдернулась и тут же, как поршень, ударил кулак, и голова затряслась, посыпались искры. Я смог встать, на рефлексах отпрянул, попал на корчащееся тело, мне горячо дохнули в щеку. Я колотил, молотил кулаком по горячо дышавшему рту. Я распалялся, я бил, а лицо под кулаком уже сделалось скользким.

Потом между ног мне всунулась коленка, и я упал, я все забыл от боли, а на меня уже валились сцепившиеся тела. А потом все внезапно кончилось.

— Живой? — сквозь маленькую щелку заплывших глаз я увидел Навку, которая вытащила меня из кучи тел.

— Не уверен. Надо подумать.

— А весело тут у вас. Прям не ожидала. Наслаждайся победой, меня тут как бы нет, — находилась она в невидимости, поэтому казалось, что я все сам.

— Эй, светлые твари, валите отсюда на хрен! Мы победили!!! — заорал я, и меня поддержали стоны боли с обеих сторон.

Сразу появилась охрана с лекарскими артефактами. Темных лечили первыми — награда победителям. Светлых утаскивали в соседнее помещение и уже там приводили в порядок.

Я, как единственный относительно твердо стоявший на ногах, первый удостоился этой чести — Навке-то похер. На ней вообще ни одной царапины не было. Парила себе рядышком и наслаждалась моментом. Потом опомнилась, стала видимой и как бы вылезла из кучи тел, изображая крайнюю степень побитости. Легенду надо отыгрывать до конца.

Официанты быстро восстанавливали помещения, меня, мебель и очищали столы и стены. Кстати, счет за этот погром выставят именно светлым — платит всегда проигравшая сторона.

— Как мы их, а? — Гиви тер лицо и нервно щупал языком зубы. Ну да, всех полечили, но фантомные боли остались.

— Красавчик, — подошла Таня. Эта осторожно двигала рукой и разминала пальцы.

— Ага мы их, они нас — все как всегда. Скучно, — зевнул я. — На этом предлагаю свернуть празднование и расходиться по домам. Устал я что-то.

— Куда по домам?!!! Сейчас победу отмечать будем!!!

— Без меня. Устал как собака. После инициации так и корежит всего. Спать буду.

И больше не слушая возражений друзей, я подхватил Навку и отправился на выход. Проходя мимо компании Насти, поймал ее одобрительный взгляд и чуть злобный Кривдина. Забил и забыл, потому как на всех ничтожеств никакой памяти не хватит.

Вышли на улицу, я вдохнул свежий воздух, от которого у меня еще сильней стали слипаться глаза.

— Домой, — коротко бросил я охране, устраиваясь на заднем сиденье. Навка ушла в невидимость, но я хорошо ощущал, что она сидит рядом и что-то бормочет. Прислушавшись, я понял, что она считает количество поверженных врагов и сколько зубов она выбила. Пускай — чем бы дитя не тешилось, лишь бы других не жрало.

Уже буквально на автопилоте добрался до своей комнаты и, проигнорировав душ, справедливо опасаясь, что там и засну, рухнул на постель…

Обитель богов

— Пошел на хер! Пошла в жопу! А ты и на хер, и в жопу!!! Эй, Лель, тебя баюн педиком назвал. Я бы уже полчаса труп пинал. Кощей, мое почтение — видел новые комиксы от Дажьбога? Он тебя таким идиотом там выставил. Даже я в это поверил… Я тебя имел везде. Тебя тоже… Нет, тебя не имел — ты страшная. Но если найдешь хорошую подушку, чтобы прикрыть морду — приходи…

— Переруг, опять ты за старое? — рядом оказалась темноволосая девушка, затянутая в тончайшую ткань так, что для воображения не оставалось места.

— Морана, — сглотнул он слюну. — Тебя я тоже имел раз десять.

— Помечтай.

— В мечтах уже было. Хочется в реальности.

— Тебе Чернобог яйца оторвет.

— Отрастут, — небрежно отмахнулся он. — Чай не в первый раз. Ради тебя я готов и потерпеть. На этом сборище ублюдков только ты темный луч в светлом царстве.

— Все злишься на Сварога?

— А ты бы не злилась? Он вмешался в процесс — такого никогда не было!

— Ну и ладно. С чего бы на это злиться? Смертных много…

— Нет, этот такой один. Думаешь, из-за чего этот влез? Силу его почувствовал и решил увести у меня последователя. Только вот я понадеялся подняться над всеми, и на тебе — сиди внизу! Где справедливость-то⁈ Но я этого так не оставлю! Сварог еще пожалеет, что вмешался! — погрозил он небу.

— Да? Прям такой хороший? Заинтересовал. Надо будет обязательно на него посмотреть.

— Я тебе даже разрешу его потрогать, -придвинулся к ней Переруг.

— Пожалуй, пока ограничусь просмотром, — отодвинулась та. — И вообще, я не изменяю мужу.

— Да что о любви знает тот, чье сердце давно сгнило?

— Уж побольше того, кого от грязи не сразу и отличишь!!!

— Владыка Нави, — отпрыгнул Переруг на метр от неожиданно возникшего рядом высокого мужчины. — Вот уж не думал, что ты вылезешь из могилы, чтобы оказаться тут!

— Смотри, чтобы я тебя туда не загнал.

— Ты этого не сделаешь и сам знаешь почему.

— Знаю. Но кто сказал о смерти? Можно, например, тебя в живую батарейку превратить. Я как раз закончил одну перспективную разработку, а вот проверить ее не на ком. Пойдешь ко мне испытателем?

— Воздержусь. Не люблю запах мертвечины. Пока-пока, было приятно пообщаться, но у меня столько дел…

— Что думаешь? — Морана взяла мужа под руку, и они неспешно принялись прогуливаться.

Подобные собрания Чернобога чрезвычайно бесили, но сегодня он почему-то решил прийти. Моране было любопытно, но зная его, она понимала, что если тот захочет, сам расскажет о причинах своего визита.

— Думаю, что это интересно, — сказал он, чуть улыбнувшись краешком губ.

— Что?!!! Я не верю. Ты кто? Куда дел моего вечно бурчащего мужа?

— Ну-ну, дорогая. Не надо делать из меня старого брюзгу. Тем более в чем-то Переруг прав — его парень действительно необычный.

— Так, я теперь с места не сдвинусь, пока не услышу подробности! Чем вас так заинтересовал этот смертный?

— Ну, для начала хотя бы тем, что смог вызвать духа второго порядка в мир людей. И это произошло еще до его инициации.

— Не верю. Так не бывает!!! Да и кто бы из них откликнулся на призыв столь слабого смертного?

— Навка. Из ближников Кощея. Ну, в смысле, он звал ее к себе, да она не пошла. Бунтарка и отмороженная посильней его.

— Так, Навка, — Морана наморщила лоб, что-то вспоминая. — Это о ней ты говорил недавно? Ну, что она вплотную приблизилась к первому порядку?

— Именно, — кивнул он. — Потенциал огромен. И она его поменяла на этого… Зачем? Навка не дура — один из древнейших духов просто не может быть глупой. Значит, что-то такое узнала, чего не знаем мы.

И вот тебе еще пища к размышлению — у него серый источник. Не знаю, Сварог ли ему там ворожил или еще кто. Но это факт.

— Сварог не может менять магию у разумных. Развить, усилить — да, но не менять. Да и вообще, он не вмешивается в дела смертных.

— А тут вмешался — с чего бы это? В общем, я намереваюсь присмотреть за ним, очень уж интересные мысли в голове появляются.

— Просветишь?

— Не сейчас. Надо еще обдумать — все слишком сыро. Пусть пока поживет, освоится. А там придумаем, как его проверить.

— На что?

— Хорошая попытка, но нет. Пока не скажу. Рано.

— Вот изменю тебе с ним, будешь знать, как жену в неведении держать!

— Через своего аватара делай что хочешь. Ведь в реальном теле ты его за мгновенье в лед превратишь, — опять усмехнулся он, еще больше раздражая этим женщину.

Он и не заметил, как стали холодны ее глаза от сдерживаемого гнева. Насмехаться над древней богиней? Бросать ей вызов? Очень опрометчиво. Теперь она точно займется парнем! И посмотрим, что скажет муженек, когда его планы пойдут псу под хвост. И планы Сварога тоже. Потому что он будет принадлежать лишь ей одной. Из принципа. Просто потому, что она так захотела. И потому, что пришла пора показать, кто в доме богов хозяйка!..

Народ. Всех с наступающим великим праздником. Думаю всем будет не до книг, поэтому и я ухожу на заслуженный отдых. 9 мая выкладки главы не будет. Потом все по графику. Поздравляю всех вас с Днем Победы и низкий поклон нашим ветеранам.