Индиго

7 Проклятие царя Рамоса

Покинув площадь перед Домом Богов, Адонай и Бора в сопровождении Тины направились к Окоросу. Он, как и все города Дальних пустошей, был построен над Городом Богов. Один из довольно больших травяных островков никогда не покидал своего места. На нем гномы и построили Окорос. Островок, о чем гномы не могли догадываться, держался за шпиль одного из дворцов подземного города. Он был достаточно большим и крепким. Весь островок гномы застроили саманными домами, а на берег Топких Болот они перекинули подвесной мост. С каждой его стороны стояла высокая глиняная башня. С них свисали толстые канаты, на которых и висел деревянный мост. Положение города было очень удобным, и естественно он стал главным городом в Дальних Пустошах. Но даже он был больше похож на большую деревню, нежели на город. Дома, как правило, были одноэтажные покрытые соломенной, или камышовой крышей. Более зажиточные гномы белили стены своих усадеб, остальные так и оставались грубыми и неказистыми. Когда в городе были рабы, гномы держали их в деревянных клетках. Они их никак не охраняли, так как места вокруг города были гиблыми. Это знали все и поэтому бежать никто не пытался. Когда в город привезли самок драконов и их атаманов, он сильно изменился. В нем появилось несколько дворцов. И это действительно были дворцы. Да, они тоже были сложены из самана и камыша, но их окна были украшены витражами. У них было несколько этажей с террасами и балконами. Всего таких дворцов было построено пять. В двух жили гномы из династии ОкРосс. Еще в двух размещались самки, а в последнем атаманы. Помимо атаманов в городе было еще около сотни огнедышащих тварей. Они следили за молодняком и пытались научиться управлять им. В главном дворце города, в котором жили высшие гномы ОкРосс, только что вылупившихся драконов при помощи магических ритуалов превращали в яростное оружие. За пару недель драконы вырастали и становились похожи на своих старших собратьев. А вот мозг у них сильно деградировал. Как уже говорилось, ускореннорожденные не могли говорить и с трудом понимали речь. Они слушались лишь тех драконов, кто был сильнее их и владельцев огненных плетей из династии ОкРосс. Каннибализм в их среде процветал. То, что гномы ОкРосс творили с детенышами, приводило драконов в неописуемую ярость, но противиться этому они не могли.

Бора и Адонай вынырнули из песка у самого берега Окороса, и медленно не привлекая лишнего внимания, вошли в город. Тину они с собой не взяли. На городе еще лежали печати Дальнего храма, и рисковать ее жизнью Адонай не решился. Да и ее помощь ему больше не требовалась. Над городом была темная безлунная ночь. Находясь в образах гномов Менди, он и Бора начали пробираться по улицам города к дворцу атаманов. Скрывшись в одном из переулков, они дождались, когда к ним приблизится караул гномов, и напали на него. Все произошло очень быстро, никто из гномов не успел и пикнуть. Всего их было трое. Один из династии ОкРосс и два простородных мускатных стражника. Мускатным не повезло. Они были не нужны Адонаю, поэтому погибли сразу же. А гном из династии ОкРосс был взят в плен. Бора нашла пустой загон для скота, и Адонай затащил в него гнома. Связав его и вставив кляп в рот, он прочитал его память. Теперь великий князь знал все. Этот гном оказался одним из высших ОкРосс. Его память открыла Адонаю, где держат атаманов, когда проходит смена караулов, но самое главное, когда происходит спаривание.

— Оказывается, не самок водят к атаманам, а наоборот. — Продолжая читать гнома, прошептал Адонай. — Следующая случка у Гесса будет только через неделю.

— Неделю? Столько ждать мы не можем.

— Я знаю, Бора. — Адонай загадочно улыбнулся. — А вот и решение. Через два часа к Гессу поведут корову на завтрак.

— Целую корову? Вот обжора. — Хмыкнула Бора, но потом, догадавшись, что имеет в виду Адонай, грозно посмотрела на него. — Нет, братец. Я ни за что не превращусь в корову.

Но Адонай, широко улыбаясь, закивал головой. Бора от злости и безысходности сжала кулаки.

— Если расскажешь кому-нибудь, я стану твоим самым страшным кошмаром.

Бора скрестила руки на груди и обиженно отвернулась, а Адонай наоборот расцвел широкой и довольной улыбкой. Оставив гнома в загоне, они быстрыми перебежками добрались до улицы, по которой должны повести корову и затаились в засаде. Гномы ОкРосс оказались весьма пунктуальными. Точно в положенное время в конце улицы Адонай увидел лысого гнома, ведущего черно-белую корову на заклание. Уже светало, и медлить было нельзя. Как только гном поравнялся с Адонаем, он схватил его и вместе с коровой затащил за угол. Через пару секунд тот же гном и та же корова вышли из-за угла, и как ни в чем не бывало, пошли к дворцу атаманов. На входе стояла стража. Это были БенСуры из клана Мускатной бороды.

— Рамос мертв?

— Рамос велик!

— Проходи.

БенСуры открыли ворота, и Адонай вошел во дворец. Сразу за воротами был большой округлый зал, в котором начиналась широкая извивающаяся лестница. Она вела на самый верх дворца. У каждого атамана в этом дворце была своя комната, в которой он жил, ел, спал и отдыхал. Покои Гесса были на самом верхнем этаже, и Адонай побрел по лестнице, ведя Бору на поводке.

— Если он сожрет меня, я тебе этого никогда не прощу. — Прошептала Бора, лизнув Адоная в щеку.

Великий князь не ответил своей сестренке, а лишь улыбнулся и подмигнул. Атаманы в большинстве своем еще спали, поэтому во дворце было достаточно тихо. Из некоторых спален доносился резкий урчащий храп, из других слышался топот шагов. Бора вздрагивала при каждом звуке. Адонай тоже напрягся. Они были в самом логове этих зверей и если их раскроют, то не известно хватит ли у него сил победить их, или просто остаться в живых. Гномов внутри дворца не было. Несколько факелов освещали его полумрак. Никаких картин, или украшений на стенах не было. Только обугленное сено, торчащее из саманных блоков и все. Лестница заканчивалась как раз у двери в комнату Гесса. Адонай на секунду задержался перед ней и, посмотрев на Бору, пнул дверь ногой.

Гесс уже не спал. Он сидел на корточках воле камина и раздувал в нем пламя своим дыханием. На вертеле в камине вертелась недоеденная с вечера тушка барана. Услышав звук открывающейся двери, Гесс несколько раз дернул ноздрями.

— Корова? Давненько меня так не баловали, с чего бы это? — Дракон поднялся и развернулся к двери. — Какая упитанная, аж слюнки потекли.

Бора уперлась копытами в пол и жалостно замычала, но дракона это только раззадорило. Он сделал пару шагов и протянул лапу к поводку. Адонай одернул руку и завел поводок за спину. Гесс удивился и отшатнулся. Он почувствовал что-то неладное. Дракон пригнулся и еще несколько раз сильно втянул воздух ноздрями.

— Ты не гном. А ты не корова. — Прошипел дракон и его шея начала сиять изнутри. — Посмотрим, кто же вы такие на самом деле.

Он прогнулся и раззявил пасть, намереваясь сжечь своих непрошенных гостей. В этот момент Адонай принял свой истинный облик. Гесс узнал его. Это был именно тот человек, который убил Зорга. Пламя тут же погасло в горле дракона, и он попятился назад. Из-за спины Адоная вышла Бора, чем еще сильнее напугала Гесса.

— Я узнал тебя, человек. Ты Адонай. Это ты убил Зорга.

— Зорг. Кто такой Зорг?

— Он был сильнейшим драконом. — Гесс провел лапой по груди, на которой чернел зарубцевавшийся шрам. — Это сделал он, когда я бросил ему вызов. Он снес меня одним ударом, а ты убил его легко и непринужденно.

— Каюсь, Гесс, это был я. — Адонай даже слегка поклонился. — Но на войне часто кто-то гибнет.

— Вы и меня пришли убить?

— Нет, Гесс. Ты хоть и похож на ящерицу, но мозги имеешь человеческие. Если бы мы хотели убить тебя, то ты был бы уже мертв. — Адонай, всем своим видом показывая, что полностью контролирует ситуацию, подошел к столу и взял с него спелое сочное яблоко. — Ммм. Люблю такие. Знаешь, с небольшой кислинкой. Откуда их привезли?

Гесс стоял, вжавшись в стену зала, и не сводил глаз с людей. Он буквально оцепенел от страха. Человек спокойно бродил по его жилищу, а женщина развалилась в его стуле, положив ноги на стол.

— Если не моя жизнь, то, что тогда вам нужно?

— Ты не поверишь, Гесс. Поговорить.

— Поговорить? Вы проделали такой долгий и опасный путь только ради разговора?

— Ага. — Адонай подошел к Гессу вплотную. — У тебя мясо горит.

Гесс, не отводя глаз с Адоная и не поворачиваясь к нему спиной, подошел к камину и снял вертел. Он боялся великого князя и Адонай чувствовал это.

— Вот расскажи мне, дракон. Вы такие сильные и могучие. Даже не обладая магией, вы практически непобедимы. Лишь немногие способны сражаться с вами на равных. — Адонай подошел в Гессу и похлопал его по мускулистой руке. — И при всем при этом вы покорные рабы гномов. Объясни почему?

— Это долгая история, человек.

— Я люблю долгие истории. К тому же мы никуда не торопимся. — Адонай посмотрел на Бору, и та пожала плечами. — Вот видишь, Гесс. Время у нас есть. Мы ведь во многом похожи. Драконы и люди. Мы тоже были рабами гномов, но нашли в себе силы восстать. Теперь мы свободны. А почему вы до сих пор стоите на коленях?

Гесс нашел в себе силы немного успокоиться и расслабиться. Он сел на пол и оторвал кусок бараньей ноги. Еще раз, бросив взгляд на Бору и Адоная, он проглотил мясо.

— На моем племени лежит древнее и очень страшное проклятие. Если быть до конца честным их даже два. Ты, наверное, уже в курсе, что нас создал гном Анибус из династии ОкРосс. Благодаря нам, гномы смогли победить в Великих Войнах Древности и поработить вас. Но потом Анибус предал своего царя по имени Рамос. Династия ОкРосс практически победила в той войне. Мы уже штурмовали Гадес, когда на нас пало проклятье. Теперь плюшевый медвежонок для гнома опасней дракона. Нас изгнали в пустыни и вернули только теперь, когда над гномами опять нависла угроза поражения. — Дракон говорил медленно. Он периодически откусывал мясо и запивал его тыквенным сидором. — Я ненавижу гномов еще сильнее тебя, Адонай. Они превратили нас в кровожадных тварей, но на самом деле мы не такие. Анибус создал нас, скрестив кровь ящеров, гномов и людей. В каком-то смысле мы с тобой родственники. Но мы не в силах противостоять гномам и вынуждены подчиняться.

— Надо же, гномиков испугались. — Фыркнула Бора и, достав бутыль с вином, сделала из нее глоток.

— Ты можешь смеяться, сколько тебе будет угодно, женщина. — Прошипел Гесс. — Но так же как ты крошишь в руках сухую траву, гномы способны крошить нас. А ОкРосс так вообще могут управлять нами ментально. Когда мы слышим их приказы, то будто впадаем в гипнотический транс. Если ОкРосс прикажет мне оторвать себе лапу, я выполню этот приказ.

Гесс перевел взгляд с Боры на Адоная. Тот сидел на стуле и курил трубку. Он был полностью поглощен рассказом Гесса и придавался размышлениям. Дракон почувствовал, что великий князь хочет помочь драконам и не ошибся.

— Проклятие вещь серьезная и опасная. Но я смогу снять его. — Выдув несколько колец дыма, прошептал Адонай. Гесс, услышав это, встал на четвереньки и подполз к нему. — Но это будет не просто.

Адонай посмотрел на Гесса. Его черные глаза горели желанием освобождения. Он смотрел на Адоная, как на единственного возможного спасителя.

— Я сниму проклятье, если ты гарантируешь мне вечный мир. Я не изгоню вас обратно в пустыню, или в горы. Вы будете жить здесь в пустошах. Отсюда и до Зеленых Равнин. Эти земли ведь нравятся вам?

— Да, Адонай. Они нам подходят. — Гесс встал, полностью выпрямив спину. — Я клянусь тебе, великий князь всех людей, что если ты освободишь нас от проклятия гномов, ни один дракон никогда не тронет человека.

Адонай согласно кивнул, приняв клятву дракона, и посмотрел на Бору. Та легонько мотала головой. Ей не нравилась эта идея, но она понимала, что по-другому нельзя. Так или иначе, это нужно было сделать. Даже если драконы потом предадут людей, сейчас им нужен этот мир. По большому счету ведь итак ничего не меняется. Драконы убивали и продолжают убивать людей. Проклятие царя Рамоса на это никак не влияет. Но когда оно исчезнет, то драконы смогут убивать и гномов. Они какое-то время будут благодарны людям за свое освобождение, и это позволит им победить в войне. А что будет потом, уже не столь важно. Главное гномы и индиго будут повержены. И если Гесс не врет и драконы действительно не кровожадные твари, а вынужденные убийцы, то мир возможен. Бора согласно кивнула, и Адонай вновь посмотрел на Гесса.

— Это еще не все, Адонай. — Дракон присел рядом с великим князем. — Тебе нужно поговорить с первой самкой.

— Первая самка? — Удивилась Бора. — Это кто еще такая?

— Матерь драконов. Самок в нашем роду очень мало. Мы оберегаем их как зеницу ока. В действительности они правят драконами. У нас матриархат.

— А вот это уже интересно. — Бора даже встала со стула и подошла поближе к дракону. — Значит, у вас правят женщины?

— Да. Так и есть. Рамос убил первую мать драконов, когда создавал свое проклятье. Как его снять, сможет тебе ответить только она.

— Где ее держат?

— Там же где и остальных самок. — Гесс встал и подошел к окну. Он указал Адонаю пальцем на синеющий в лучах восходящего солнца дворец. — Ее палаты на самом верху. Но как проникнуть в них, я не знаю. Там ОкРосс на каждом этаже сидят. Они знают ценность самок и следят за ними и день и ночь.

— Об этом не беспокойся, дракончик. — Бора подошла к Гессу и отодвинула его от окна. — Значит, говоришь она в том дворце.

Дракон удивленно посмотрел на Бору и кивнул, сложив лапы на груди.

— Делов-то. — Улыбнулась Бора. — Вы тут пока поскучайте, мальчики, а я с ней по-женски сама договорюсь.

Бора подмигнула Адонаю и просто растворилась в воздухе. Адонай удивился не меньше дракона. Он сразу же посмотрел на дворец самок и увидел Бору, стоящую в самом верхнем окне.

— Как она это сделала?

— Это же Бора, Гесс. Иногда даже я не понимаю, как она творит свою магию. — Пожал плечами великий князь. — В этом ее превзойти нельзя.

Адонай и дракон отошли от окна, и присели за стол. Великий князь сидел молча и размышлял. Дракон понял, что его сейчас лучше не трогать и отстранился. Адонай размышлял о двух вещах. О снятии проклятия и о том, как Бора смогла переместиться за мгновение из одного дворца в другой. До этого телепортацией не владел никто и Адонай очень хотел понять, как она это смогла.

Когда Бора проявилась из ниоткуда прямо посреди комнаты матери драконов, та спала. Ее чуткое обоняние сразу же почувствовало новый незнакомый запах. Самка открыла глаза. Перед ней стояла женщина, одетая в кожаный походный костюм. На поясе болталась сабля, а руки были заведены за спину. Женщина не выглядела угрожающе. Ее дыхание было спокойным и ровным. Она изучала самку так же, как та изучала женщину. Самка была беременна, не сегодня-завтра она должна была отложить кладку. Ее живот сильно набух и очень болел. Каждое движение давалось ей с трудом. Сражаться в таком состоянии она была не способна. Дракониха посмотрела на дверь комнаты, за которой дежурили два гнома ОкРосс. Бора проследила ее взгляд, но цокнув языком, закачала головой.

— Не стоит. Я не причиню тебе вреда. — Бора аккуратно, стараясь не напугать самку еще сильнее, подошла к ней. — Я только что от Гесса. Ты ведь знаешь его?

— Да, человек. Я знаю его. — Тихо прошипела самка. — Чего тебе надо от меня?

— Слова могут врать, а душа никогда. — Бора прикоснулась к голове самки и наполнила ее разум собой. — Теперь ты веришь мне?

Бора продолжила держать руку на голове самки. Она не говорила, ее голос просто звучал у драконихи в голове. Самка кивнула.

— Теперь ты знаешь, зачем я здесь. Позволь мне помочь тебе и твоим детям?

Самка опять согласно кивнула. Тогда Бора положила на ее голову вторую руку. В туже секунду Адонай почувствовал сильную головную боль и вошел в транс.

— Тише, девочка, не бойся. Все хорошо. — Шептала Бора самке впервые оказавшейся в медитации. — Здесь нам никто не помешает. Эти люди, мои друзья. Вместе мы найдем способ снять проклятие.

Самка огляделась. Рядом с ней в круге света стояли Адонай и близнецы.

— Ты и есть мать драконов?

— Да, убийца Зорга. — Прошипела самка. — Меня зовут Загаша. Я самая старая самка. Я была рождена еще в пирамиде ОкРосс в Высоких Горах Севера.

— Тогда сколько же тебе лет? — Удивился Гор. — Получается больше двух тысяч.

— Я уже давно не считаю свой возраст, человек. — Ответила ему Загаша и, застонав, легла поудобней.

— Расскажи мне о проклятии царя Рамоса и тогда я смогу снять его.

— Выбора у меня я так понимаю, нет, Адонай. Вы могли убить меня, но не сделали этого. Я понимаю, что вы заботитесь только о себе, но я чувствую, что ты и только ты сможешь освободить нас. — Шипела Загаша, иногда вздрагивая от схваток. — Я знаю, что Гесс поклялся тебе и я согласна с его клятвой. Хуже уже не станет, так что слушай.

Адонай присел в кресло и облокотившись на его спинку приготовился слушать рассказ Загаши.

— Я вижу в твоих глазах, что ты уже многое знаешь, поэтому начну с главного. Первая мать драконов была моей старшей сестрой. Звали ее Загата. Именно ее и убил Рамос в святилище пирамиды ОкРосс. — Боре показалось, что на глазах Загаши появились слезы. — Он принес в жертву не только себя, но и ее. Что бы снять это проклятие, тебе нужна кровь истинного Ксая и моя плоть.

— Истинный Ксай? И где его искать? — Бора так и рухнула на пол. — Сейчас Ксаев много, но истинных среди них, наверное, уже нет.

— Без крови истинного Ксая ничего не получится.

— Все получится, Загаша. — Гор не просто улыбнулся, он засиял от радости. — Я знаю одного истинного Ксая.

— Да? — Настало время удивляться Тору. — И кто же он?

— Помните Арану-Ксай?

— Эту гномью невозможно забыть. — Прорычала сквозь зубы Бора.

— Да ладно тебе, сестренка. Если бы не она, нам было бы очень сложно победить белобородых. — Гор достал сигару и раскурил ее. — Так вот. Когда мы заключили договор с Дезеросом, я отправился в этот город. Уж очень мне он стал интересен. Гуляя по нему, я обратил внимание на трех гномов, сидящих за столиком в таверне. Меня привлек цвет их шерсти. Они были перламутровые. Подойдя поближе, я узнал двоих. Это были преподобный Равон-Менди и Гром-Ксай. А третьим оказался сын Араны Громар. Я не удержался и присел за их столик. Они тоже узнали меня. Мы разговорились. Конечно, я чувствовал их неприязнь ко мне, но после второго бочонка сидора разговор наладился.

— Не думала я, что ты любишь с гномами сидор попивать?

— Не перебивай, пожалуйста. — Гор насупил брови, а Бора ехидно улыбнулась. — Мы разговорились о войне. Вспомнили Арану и битву при Аквамориусе. Когда Икар-Ксай штурмовал город, они спаслись на каравелле. Уран-Ксай был давним другом Грома, и беглецы получили в Дезеросе пристанище. Конечно, за это им пришлось заплатить, и не мало, но богатств у Араны-Ксай было очень много.

— Давай ближе к делу, братец. — Проревел Тор, уставший слушать про попойку своего близнеца со старыми врагами.

— Как скажешь, Тор. — Обиженно буркнул Гор и перевел взгляд на Загашу. — Оказалось, что Арана-Ксай была истинным Ксаем.

— Ты предлагаешь принести в жертву ее малолетнего сына? — Не выдержав заорала Бора. — Только через мой труп! Приносить в жертву детей, я не согласна!

— И я тоже. — Возразил ей Гор. — Я воин, а не убийца. Я говорил не о Громар-Ксае, а о Равоне-Менди.

— О Равоне? А он здесь причем?

— Ты действительно не знаешь? Ты серьезно? — У Гора от счастья даже глаза засияли. Он знал то, чего не знала Бора. А это дорогого стоит — Он же брат близнец Рахмон-Ксая, отца Араны. И значит, несмотря на то, что он сейчас Менди, в его жилах течет кровь истинных Ксаев.

— Прекрасно. — Прошипела Загаша. — Приведи его в пирамиду ОкРосс живым. Еще нужна кровь высшего гнома династии ОкРосс, чтобы снять второе проклятье.

— У меня есть один такой. Здесь неподалеку, в загоне.

— Просто замечательно, Адонай. Призови Гесса.

Адонай щелкнул пальцами и в круге света появился верховный атаман.

— Гесс, сын мой. — Обратилась Загаша к дракону. — Завтра я отложу кладку и снова смогу летать. Ночью мы вылетим с тобой и направимся в город этих людей. Вскоре мы будем свободны.

Теперь Боре не показалось, она действительно увидела слезы в глазах драконов. Они тысячи лет были под властью зловещего проклятия. Если Адонай поможет им, то они никогда не предадут его. Они станут не рабами, но союзниками людей. И тогда и гномы и индиго окажутся повержены раз и навсегда. Легенды о спасителе будут передаваться у драконов из поколения в поколение и это станет залогом их благодарности и преданности. Адонай в очередной раз оказался прав, и Боре не оставалось ничего другого, как позавидовать его проницательности.

— Гор. Отправляйся в Дезерос и приведи Равона-Менди в Адонаис. Мы вместе с Гессом и Загашей вскоре присоединимся к вам.

Близнец кивнул и вышел из света. Вышел из транса и Тор.

— Нам нужно где-то пересидеть до завтрашней ночи.

— Оставайтесь у меня. — Ответил Адонаю Гесс. — У меня есть небольшая коморка. Вам в ней места хватит.

Когда Адонай вышел из транса, Бора уже сидела рядом с ним и ехидно улыбалась. Она буквально требовала взглядом, чтобы Адонай спросил ее о телепортации, но тот не дал ей насладиться этой победой. Пересилив себя, он не менее ехидно улыбнулся и пошел за Гессом в коморку. Бора еле сдержалась. Она затряслась от перевозбуждения и невольно зарычала.

— Что это с ней? — Спросил Гесс у великого князя.

— Не переживай. С ней все в порядке. — Ответил Адонай, входя в коморку и, бросив взгляд на трясущуюся Бору, улыбнулся.

***

Уран-Ксай прогуливался по Дезеросу в сопровождении четырех БенСуров. В его родном городе много что поменялось за последнее время. Сначала пришли люди. Тогда он предал империю и пошел в услужение Адонаю. Ему пришлось отпустить всех рабов, но он сохранил за собой все привилегии. Люди оказались благоразумными союзниками. Караваны с водой и едой приходили всегда вовремя. Город был полон людей и гномов. В нем царило спокойствие и умиротворенность. Правил в городе он от имени Адоная и все его слушались. Большой разницы между служением империи и людям он не почувствовал. Но потом пришли индиго. Эти голубокожие захватчики. День, когда Уран-Ксай открыл для них ворота, стал для него самым гнусным днем в его жизни.

Тогда над Дезеросом бушевала песчаная буря. А когда она улеглась, жители города увидели у своих стен синее войско под желтыми флагами. Желтый флаг дома Сагара стал для Уран-Ксая самым ненавистным с тех пор. Он отправил к ним парламентеров. Четыре гнома и пять человек. Вернулся только один гном. С собой он принес мешок, в котором лежали головы остальных. Выживший был сильно изуродован. Его вид привел Урана в ужас и тот запаниковал. Индиго не согласились на его условия и выдвинули ультиматум. Рабство, или смерть. Люди отказались вновь становиться на колени, и тогда Уран-Ксай совершил самый подлый поступок в своей жизни. Он предал людей. Кого-то убили, кого-то заточили в темницы, других подарили воинам индиго. Верховный миссир клана Красной Бороды думал, что так ему позволят сохранить власть в городе. Но он ошибся. Как только гномы открыли ворота, и армия индиго вошла в Дезерос, начались погромы. Белоглазые мародёры грабили и убивали всех подряд. Целую неделю в городе царила настоящая вакханалия, а потом наступило иное, совершенно безумное время. Теперь даже он, Ксай, должен был целовать сапоги воинов индиго. Они каждый день избивали и людей и гномов просто так ради удовольствия. За любую провинность полагалась казнь.

Вот и сейчас, зайдя за угол, Уран увидел только что повешенных. Пять гномов и шесть человек. Их тела еще дергались в судорогах. Все они держались за руки. Такого единения людей и гномов Уран-Ксай еще никогда не видел. Вокруг виселиц стояли горожане и плакали. Уран почувствовал на себе их тяжелые презрительные взгляды. Он уже давно опасался за свою жизнь. Поэтому всегда выходил в город в сопровождении БенСуров. Они не были вооружены, и надеяться на их преданность тоже было нельзя. Но все равно в их присутствии, Уран чувствовал себя спокойней. Он уже давно ненавидел себя за свою трусость и малодушие, но вернуть все на круги своя было уже нельзя. Уран каждый день видел, как гибнут его верноподданные. Его сердце сжималось от мысли, что в каждой смерти виноват только он. Но как помочь своему городу, он не знал.

Когда Уран уже собирался отойти от виселиц, его виски пронзила дикая боль. Уран застонал и начал терять сознание. Последнее, что он успел сделать, это схватиться за туники своих БенСуров и упасть в их объятья. БенСуры не поняли, что произошло, и почему миссир потерял сознание, но от греха подальше решили отнести его домой.

Очнулся Уран в полной темноте. Он лежал на полу в круге света. Напротив, на золотом троне сидел Гор.

— Гор-Ксай. Повелитель. — Залепетал краснобородый миссир и пал пред ним на колени.

— Я не Ксай и не твой повелитель. Ты предал нас и теперь не можешь меня так называть. — Прорычал Гор сквозь зубы. — Теперь твои повелители индиго. Пред ними и вставай на колени.

— Прости меня, Гор. — Заливаясь слезами, продолжил причитать Уран. — Меня обманули. Прошу тебя, спаси мой город.

— Посмотрите на него. Обидели гордого гномика, и он уже стоит на коленях и просит помощи.

— Не за себя прошу, повелитель. — Уран встал на ноги и посмотрел в глаза Гору. — За своих подданных прошу. Индиго настоящие звери. Они убивают нас только для забавы. Меня можешь казнить, но спаси жителей Дезероса. Вина за предательство лежит только на мне.

Гор внимательно смотрел на Урана. Он видел в его глазах раскаянье. Он был честен с ним.

— Говоришь, тебя казнить, но спасти остальных?

— Да, повелитель. Молю тебя. — Уран-Ксай вновь опустился на колени и склонил голову. — Индиго выпытывают у нас наши знания. Я полагаю, как только они узнают все, то не пощадят никого. Даже детей.

— Я верю тебе, гном. Из других захваченных городов приходят такие же донесения. Но помочь тебе, я не могу. Твой город слишком далеко от нашего царства.

— Тогда зачем ты вызвал меня, Гор. — Уран поднялся с колен и гордо скрестил руки на груди. — Чтобы поиздеваться над старым, глупым гномом. Не стоит. Я уже сам себя наказал, вот здесь, в душе. И никто сильнее меня уже не накажет. За мою трусость и люди и гномы заплатили своими жизнями и мне их уже никогда не вернуть. Но самое страшное, что я не знаю, как от этого уберечь остальных. Они верили мне. Все верили. А я их предал.

— Я вызвал тебя не для того, чтобы унизить. Мне нужна твоя помощь, Уран-Ксай.

— Говори, князь. Я помогу тебе в любом случае.

— Я знал, что ты не откажешь. — Гор встал, и трон тут же исчез. — В твоем городе живут беглецы из клана Перламутровой бороды. Скажи мне, они еще живы?

— Если ты имеешь в виду преподобного Равона-Менди и Горм-Ксая с сыном, то да. Они еще живы.

— Прекрасно. Я прибуду к тебе завтра перед закатом. Встреть меня и отведи в безопасное место. — Гор демонстративно отвернулся и поднял руку, что бы щелкнуть пальцами. — Остальное обговорим при встрече.

Уран хотел было что-то крикнуть ему, но Гор уже щелкнул пальцами и миссир вышел из транса. Теперь он лежал на своей кровати, возле которой сидели его преданные БенСуры.

Следующим вечером над Дезеросом пролетал клин журавлей. Первое время индиго с замиранием в сердце завороженно всматривались в полет птиц. Но теперь они уже немного освоились и перестали замечать, что в небе постоянно кто-то летает. Постовые на стенах города, конечно, бросили взгляд на курлыкающий клин птиц, но лишь беглый. Они даже не обратили внимания, что от клина отлетели три птицы и спустились к городу. Гор еще с высока заметил с внешней стороны стен двух гномов. Он догадался, что они были посланы Ураном. Три журавля опустились на песок и перед БенСурами возникли Гор, Дрон и Мира. Те, удостоверившись, что их никто не видит, открыли потайной вход и впустили людей в подземелье Дезероса.

После вторжения в Дезерос индиго, местные, как люди, так и гномы организовали подполье. Индиго конечно знали о подземельях города и активно ими пользовались, поэтому подпольщики создали в них множество потайных ходов и комнат. БенСуры продвигались медленно и очень осторожно. Они прислушивались к каждому шороху и скрипу. Подойдя к одной из стен, гном приложил к ней руку и стена, сверкнув печатью, растворилась. Как только Гор и остальные прошли сквозь нее, она вновь проявилась. И таких незримых проходов в подземельях было много. Через час блужданий по этим лабиринтам люди добрались до главного убежища. Гор, как ни пытался запомнить дорогу, так сделать это и не смог. Он понял, что без проводников здесь не обойтись и если Уран решится предать его, то, скорее всего ни ему, ни его спутникам на поверхность не выбраться.

В главном убежище находилось около десятка людей и столько же гномов. Увидев Гора, они склонились пред ним и, расступившись, пропустили к Урану. Они, несмотря на предательство своего миссира, все еще слушались его. Сам Уран стоял в окружении своих БенСуров. Его голова была опущена, а руки сложены на поясе впереди. Справа от него стояло три гнома с перламутровой шерстью. Ни Равон, ни Гром ничего не знали и выглядели очень взволновано.

— Приветствую тебя, Гор-Ксай. — Не поднимая головы, прошептал Уран. — Твоя воля исполнена.

Уран показал Гору на стоящих рядом беженцев из долины Уссури.

— Спасибо, Уран. Ты сослужил добрую службу.

— Прости меня, Гор. — Не скрывая своего пренебрежения, прорычал Гром-Ксай. — Нам не объяснили, зачем мы здесь. Может, ты расскажешь нам это.

— Всему свое время, Гром. — Гор слегка улыбнулся и подошел поближе к сыну Араны. — У него ее глаза. Глаза истинного Ксая.

Когда Равон услышал слова Гора, то побледнел и спрятал юного Громара за своей спиной.

— Не бойся за него, Менди. Я пришел не за ним, а за тобой. Ты ведь тоже истинный Ксай?

— Зачем вам нужны истинные Ксаи? — Удивился Уран. — Что вы задумали?

— Принести в жертву, чтобы отплатить грехи их предков. — Проревел Дрон и подошел вплотную к Равону. — Только без шуток. Ты конечно нужен нам живой, но это не значит, что здоровый и целый.

Равон побледнел еще сильнее и попятился назад. Теперь перед ним встал уже Гром.

— Я требую объяснений.

— Объяснений? Как смеешь ты что-то требовать у меня! — Не сдержался Гор, и Гром увидел как в руках у Миры зажглись два магических клинка.

— Я подданный Адоная, как и они. Мы все присягнули ему на верность. — Не унимался Гром. — Старые обиды и войны уже в прошлом. Что стоят тогда слова Адоная?

Гор остановился. В словах Гром-Ксая была доля истины и не малая. Гор осмотрелся. Все стоящие в комнате вопросительно смотрели на него. Адонай помиловал всех присягнувших ему, в этом Гром был прав. Гор поднял руку, и Мира потушила клинки.

— Ты прав, Гром. Я слегка увлекся. — Гор сложил руки на груди. — Нам нужна кровь истинного Ксая, что бы снять проклятье царя Рамоса. Ради этого я даже готов нарушить слово великого князя.

Толпа зашепталась, но открыто перечить Гору никто не осмелился. Отстранился и Гром.

— Итак, у нас есть несколько решений данной проблемы. Либо Равон пойдет со мной добровольно и принесет себя в жертву, либо я отволоку его в пирамиду ОкРосс силком. Есть еще один вариант, но он касается Громара. Думаю, до этого доводить вы не станете.

— Но…

Равон не дал договорить своему зятю, положив ему руку на плечо. Он вышел вперед, а Грома оттеснил к Громару.

— Я пойду с тобой добровольно, князь. Ведь на то есть воля моего великого князя Адоная. — Равон смиренно склонил голову перед Гором. — Только об одном молю тебя. Забери Громар-Ксая в Адонаис. Если ты спасешь его, ты получишь кровь истинного Ксая.

— Вот и славно. А то устроили здесь дебаты. — Гор широко улыбался, не скрывая своего удовольствия. — Уран. Сколько в городе подданных Адоная?

— Сейчас этого никто наверняка не знает. Индиго убивают нас каждый день.

— Это конечно немного усложняет дело, но не более того. Завтра над городом начнется песчаная буря. Прикажи всем верноподданным быть на главной площади.

— Но, повелитель, Менди ни о какой буре меня не предупреждали.

— Завтра. Завтра перед закатом начнется буря, Уран-Ксай, или ты не веришь мне? — Гор перевел взгляд на миссира Дезероса и тот по его взгляду все понял. — Я заберу с собой всех, кто будет на площади. И не мешкайте. Долго ждать я не буду.

Уран поклонился и, хлопнув в ладоши, приказал всем разойтись. Гор и перламутровые гномы остались в главном убежище. БенСуры принесли им воды и еды. Так в полумраке и тишине комнаты они и просидели до условленного времени.

Как и говорил Гор, к вечеру над Дезеросом начали задувать ветра, приносящие с пустыни песчаную пыль. Индиго, уже знающие, чем это все закончится, поспешили в подземелья, а вот люди и гномы, наоборот, на поверхность. Стараясь особо не привлекать внимания индиго, они начали скапливаться на главной площади города. Наместник города, поставленный сюда наследниками дома Сагара, заметил их. Он прильнул к окну своего замка и приказал отправить на площадь несколько карателей. Индиго выбежали на площадь и начали окружать горожан. В этот момент среди людей выросла огромная фигура Дрона. На ней сверкнули магические доспехи, и площадь начали заполнять предсмертные крики индиго. Наместник смотрел на площадь и не верил своим глазам. На своей шее он почувствовал дыхание и обернулся. За ним стоял Гор. Несколько быстрых движений и индиго пал замертво у ног князя. Мира тоже не сидела, сложа руки. Они запечатывала проходы, не давая возможности индиго подняться на поверхность.

Песчаная буря сразу показалась горожанам необычной. За время проведенное в Дезеросе они повидали множество бедствий, но эта была неестественной. Песок кружил над городом в зловещем вихре, но ни одна песчинка не падала на людей. Запрокинув головы, они с замиранием в сердце следили за ней, даже не обращая внимания на то, как Дрон лихо расправляется с карателями. Когда на площади собрались все жители города, а Мира запечатала все входы в подземелье, к ним спустился и Гор. Окинув взглядом всех собравшихся, он кивнул Дрону и тот снял с плеч увесистый рюкзак. В нем находились янтарные подвески Боры. Буря по велению Гора устремилась в подземелья Дезероса, наполняя их песком, а освобожденные люди и гномы начали прикалывать себе на грудь подвески. Индиго гибли, захлебываясь песком, а их бывшие рабы, обернувшись журавлями, возносились в небо.

Как и обещал Урану Гор, он забрал из города всех его жителей. Стая серых журавлей медленно и величественно поплыла по небу в сторону долины Уссури. В это же время Дезерос засыпало песком от основания до крыш самых высоких замков. Буря утихомирилась лишь тогда, когда он полностью скрылся под песком. Дезерос погиб. Этого города более не существовало. Уран видел, как он гибнет и его сердце стонало от боли. Но верховный миссир клана Красной Бороды понимал, что это расплата за бесконечную череду предательств. Так Гор показал ему, что впредь за подобное прощения не будет. Одинокий журавль сделал еще несколько кругов над барханами, бывшими некогда его любимым городом, и поспешил за остальными.

***

Через пару дней после отбытия Гора в Дезерос, в небе на востоке Холмогор появилось несколько драконов. Стая, нехотя махая крыльями, плыла к Тартаросу. Дозорные спешно доложили о них Аркаде, и та подняла в воздух свои фрегаты. Драконы заметили приближающиеся к ним корабли, но никак не отреагировали. Они продолжили свой путь, как ни в чем не бывало. Когда фрегаты Аркады уже подлетели на расстояние выстрела, из-за спин драконов вылетело два орла. Аркада узнала их. Она могла узнать свою подругу и повелителя в любых образах. Корабли сравнялись со стаей, но огонь не открыли и драконы спокойно продолжили свой полет. Ближе к вечеру они уже подлетали к стенам Адонаиса. Горожане были сильно напуганы. Они разбегались, пытаясь укрыться от них в своих домах. Стражники на стенах тоже были испуганы, но у них был приказ не атаковать. Священные зеркала Адонаиса молчали, и драконы беспрепятственно закончили свое путешествие на главной площади столицы человеческого царства. Самые смелые люди все же пришли на площадь. Они еще никогда не смотрели на драконов так близко, не боясь быть сожженными заживо. Стая состояла из одной самки и пяти самцов. Самка отличалась своими размерами. Она была намного больше атаманов, но при этом ее тело было более изящным и поджарым. У нее не было груды стальных мышц. Ее клыки и когти тоже не были столь длинными и острыми. Ее спина имела голубоватый оттенок, а чешуя на брюхе отливала золотом. Чешуя атаманов была полностью зеленого цвета, и лишь голова переливалась лиловыми оттенками. Самка приземлилась в центре, а остальные драконы сели вокруг нее. Они так же внимательно наблюдали за людьми, как и те за драконами. Никакой агрессии драконы не проявляли и выглядели довольно мирно.

На ступенях дворца появилась Нелана в сопровождении пятилетнего Элохима и своих белых барсов. Малыш, увидев драконов, расплылся в улыбке и, расставив руки, бесстрашно побежал к Гессу. Нелана напряглась, но в эту секунду на площадь приземлился Адонай. Он взглядом успокоил свою царицу и встал рядом с верховным атаманом всех драконов. Тот сидел на четвереньках положа морду на гранитные плиты площади. Элохим был перевозбужден. Для него дракон был не врагом, а большой зеленой игрушкой. Он с разбегу врезался в Гесса и начал ласкать его. Тот не ожидал подобной встречи, но среагировал достойно. Гесс поддался на ласки мальчугана и даже заурчал от удовольствия. Адонай видел это и чувствовал, что драконы действительно не кровожадные монстры.

— Меня зовут Элохим. А тебя?

— Гесс. — Прошипел дракон и поднявшись присел на корточки.

— Ух ты, какой большой. — Элохим подбежал к Адонаю и схватил его за штанину. — Пап. Можно полетать на нем? Ну пожалуйста.

— Разреши ему князь. — Ответила Загаша. — Гесс не обидит твоего сына.

Адонай оказался несколько растерян, но глаза Элохима молили о полете и он не смог им отказать.

— Ты серьезно?! — Бора буквально подлетела к Элохиму и встала между ним и Гессом.

— Да, сестренка. Если мы не научимся доверять друг другу, то о каком союзе тогда идет речь. — Адонай поднял Элохима и вложил его в когтистую лапу Гесса.

Бора тряслась от злости. Она очень переживала за Элохима. Он был наследником царства свободных людей. Его оберегали как зеницу ока. А тут Адонай вверяет его судьбу дракону. Это было выше понимания Боры. Она, молча стиснув зубы, проводила взглядом Элохима. Она видела, как Гесс посадил его себе на шею и пригнулся, расставив свои огромные крылья. Еще секунда и дракон уже взмывал высоко в небеса. Элохим радостно смеялся, а вот Бора была перенапряжена. Загаша спокойно встала и, сделав шаг, положила свою лапу на плечо грозной орлице.

— Успокойся, сестра. — Шепот Загаши слышала только Бора. — Этого мальчика ждет великая судьба. Судьба воина. Сегодня ему ничего не угрожает.

Бора повернулась к Загаше и посмотрела в ее глаза. Они были полны любви и доброты. Еще никогда глаза дракона не вселяли столько спокойствия и умиротворения. Бора расслабилась и вновь посмотрела на небо. Дракон накручивал круги над городом под пронзительный детский смех Элохима. Бора заметила, как засияло горло Гесса и вот вечернее небо над Адонаисом озарилось живым огненным дыханием. Это еще больше раззадорило юного Элохима. Адонай тоже наблюдал за полетом Гесса. Он стоял на ступенях своего дворца, нежно обнимая Нелану. Он был спокоен, и его уверенность передалась и царице лесов.

— Приветствую тебя, царица. — Зашипела Загаша, обращаясь к Нелане. — Именно такой я тебя и представляла. Только такая сильная женщина могла стать женой великого князя.

Нелана несколько смутилась, но вида не подала и кивнула в ответ на приветствие. Еще вчера она сражалась с драконами, а сегодня они смиренно сидят пред ней и это все благодаря ее мужу. Адонай воистину является великим князем. Он способен не только воевать и убивать, но и договариваться о мире. Если бы не вторжение индиго, война бы была уже окончена. Нелана чувствовала, что Адонай все делает правильно и поддерживала его во всех начинаниях. Теперь побережье долины Уссури защищают уже два Священных храма. Нападения индиго можно не опасаться. А когда будет снято проклятье царя Рамоса и будет заключен мир с драконами, дорога к миру станет еще короче.

— Гор уже вернулся и привез с собой истинного Ксая, как и обещал.

— Да, Адонай. Я чувствую его. — Ответила Загаша и посмотрела на юг. — Он находится там, за рекой. Сегодня мне нужен отдых, а уже завтра мы сможем отправиться в Высокие Горы Севера. Я точно помню, где находится пирамида ОкРосс. В ней ты проведешь обряд и освободишь моих детей. Я же навеки останусь там.

— Останешься там? — Бора выглядела взволнованной и даже не пыталась скрыть этого. Она посмотрела на атаманов. Те все знали с самого начала и сидели, грустно склонив головы. — О чем ты, Загаша?

— Я должна умереть. Только так Адонай сможет снять проклятье. Я принесу себя в жертву ради моих детей.

Загаша поднялась во весь рост. Из ее глаз сочились слезы, но это были слезы радости. Бора еще раз поразилась выдержке Загаши.

— Нам нужно торопиться, князь. ОкРосс уже заметили наше отсутствие, вскоре они обо всем догадаются.

— Я знаю это, Загаша. — Адонай поднял голову и поманил Гесса. Тот сразу же спикировал на площадь и вручил довольного Элохима Нелане. — Аркада уже готовит воздушные корабли к путешествию. Завтра они прибудут в Адонаис.

Мать драконов молча кивнула и обведя взглядом своих атаманов, вновь посмотрела на Адоная.

— О вас я уже позаботилась. — Ответила за своего мужа Нелана. — За северной стеной для вас приготовили кров и ужин.

Загаша опять согласно кивнула, и драконы взмыли в небо. На поляне за городом по приказу Неланы подготовили несколько навесов и загон с овцами. Ничего сногсшибательного, но этого для драконов было достаточно. Им было, где спать и что есть. Большего и не требовалось.

К обеду следующего дня возле стен Адонаиса приземлилась эскадра воздушных фрегатов Аркады. Их уже ждали и поэтому начали загружать сразу после посадки. Сначала на фрегаты подняли провизию. За ней магические зелья и тотемы, необходимые Адонаю для проведения ритуала. Когда погрузка была закончена, в трюмы фрегатов отправили драконов. Их специально для этого путешествия утеплили. И пусть в Высоких Горах Севера сейчас было лето, температура все равно была достаточно низкой. Выдержать ее драконы еще не могли, и Адонай позаботился о них. Вслед за драконами на корабли поднялись хранители во главе с Леей. За ними рыцари ордена Серых Журавлей и десяток пленных гномов. Это были смертники. Их руки были по локоть в человеческой крови, и полевой трибунал приговорил их к смерти. Казнь решено было осуществить в долине ОкРосс. Последними на борт флагмана поднялись Адонай и преподобный Равон-Менди. Престарелый, истинный Ксай, понимая, что обратно уже не вернется, очень долго прощался со своим внуком. Он не скрывал свои слезы, но верил, что Адонай выполнит свою часть договора. Так и произошло. Громар был немногим старше Элохима. Ему было всего десять лет. По гномовским меркам он был еще младенцем. Нелана разрешила взять Громар-Ксая во дворец, и тот стал верным другом Элохима. Когда все приготовления закончились, над фрегатами разнесся рев горна, и они медленно воспарили.

Путь им предстоял хоть и неопасный, но не близкий. Пролетев над перевалами Уссури, они взяли курс на север. Далее через Холмогоры и вверх по течению Сериды мимо Ланоса и Паноса. Достигнув подножия Высоких Гор Севера, эскадра повернула на восток. Долетев до границы царства, они вновь повернули на север. Петляя между отрогами гор, фрегаты неизбежно приближались к своей цели. Вела их Загаша. Аркада каждый час спускалась в трюм к матери драконов и раскрывала пред ней астральную карту. Загаша тыкала в нее своими когтями, и эскадра становилась на новый курс. Спустя три дня странствий фрегаты вылетели в долину ОкРосс. В ее центре на плато возвышалась обветшавшая и поросшая вьюном пирамида. Пирамида, в которой была рождена Загаша и первые драконы. От кораблей отделились орлы-разведчики и устремились к пирамиде. Облетев ее несколько раз, они удостоверились в отсутствии гномов, и Адонай отдал приказ садиться.

Пирамида ОкРосс уже издалека пленяла своей монументальностью, но когда Адонай увидел ее вблизи, оказался плененным ею раз и навсегда. Она простояла здесь тысячи, если не десятки тысяч лет. Да, многие камни потрескались и поросли мхом, но они до сих пор были крепки и нерушимы. Они были сложены с ювелирной точностью, и все это было сделано без магии. Когда гномы строили ее, они еще не владели секретами волшебства. Их мастерству и искусству можно было только позавидовать. Одного понять Адонай не мог. Как такая развитая в искусствах и ремеслах раса опустилась до тех убогих существ, которые были ему знакомы.

— Здесь кто-то был. Причем совсем недавно. Вот. Свежие следы. — Донесся до Адоная голос разведчика. — Это следы не сапог. Здесь были гномы.

Услышав, что их могли опередить, люди зажгли на себе доспехи и встали в оборонительные стойки. Драконы здесь были бесполезны. Отряд замер в ожидании нападения, но его не последовало. Разведчики еще раз изучили следы и скрылись во входе в пирамиду. Через несколько минут один из них вышел и махнул рукой расслабиться.

— Да, гномы были здесь совсем недавно, но они ушли.

— Интересно, что они здесь искали? — Задумчиво протянула Бора.

— Драконов. — Ответ Адоная был однозначным. — Здесь они были рождены, сюда за ними пришли вновь. Скорее всего, здесь Рамос и узнал об их изгнании.

— Ты прав, повелитель. — Прокашлял разведчик. — В святилище пирамиды мы нашли окровавленные магические скрижали. Именно они и открыли гномам путь к драконам.

— Тогда и нам дорога в святилище.

Адонай махнул рукой, и люди начали разгружать фрегаты. Торопливо, но без суеты они довольно быстро опустошили трюмы и перенесли их содержимое вглубь пирамиды ОкРосс. Последними в пирамиду вошли драконы. Загаша, вновь увидев ее древние стены, не смогла сдержать слез. Воспоминания нахлынули на нее и полностью поглотили. Она смотрела на заброшенное плато, а видела цветущие сады, в которых она веселилась в детстве со своей сестрой Загатой. Следующие воспоминания уже не были столь прекрасны. Первые уроки, первые удары плетью. Первые жертвы, первые убийства. Загаша закрыла глаза и замотала головой, стараясь перестать вспоминать. Она вошла в пирамиду, и ее атаманы проследовали за ней. Загаша уверенно нашла святилище, ни разу не свернув не туда. Люди уже начали подготавливать его к ритуалу. Они сгрудили обломки к стенам и сдули с пола тысячелетнюю пыль. Купол святилища был подсвечен магическим огнем. В его свете Загаша увидела прикованных к стенам гномов-смертников, именно на них Гесс и должен будет проверить, получилось ли у Адоная снять проклятие, или нет. В другом углу с гордо поднятой головой стоял Равон-Менди. Рядом с ним бился в истерике связанный по рукам и ногам высший ОкРосс. В центре зала хранители под руководством Леи и Боры готовили алтарь. Адонай же читал скрижали, окропляя их своей кровью. Загаша чувствовала, что те тайны, которые они открывают ему, не вселяют в великого князя уверенности.

— Я знаю, что ты видишь в них. И эти веды страшны. Я знаю это, так как была там тогда. — Прошипела Загаша, подойдя к Адонаю. — Лучше посмотри в меня. Моя душа расскажет тебе куда больше.

— Я не изменю своего решения, мать драконов. — Спокойно ответил ей Адонай. — Я уже давно изучил тебя и твоих детей. Я знаю, что вы не предадите меня. Скрижали я читаю, чтобы знать прошлое. Знать, как все было на самом деле. Я увидел в них все то, что сотворили с вами гномы из династии ОкРосс. Но я также видел, что остальные противились этому. Нет. Нельзя всех чесать одной гребенкой. И скрижали убедили меня в этом.

Загаша довольно кивнула и отошла от светловолосого князя. Она подошла к своим сыновьям и те прильнули к ней.

— Дети мои. Помните, кто вы есть. Не позволяйте больше использовать вас как оружие. Вы будете свободны. Эту свободу подарит вам Адонай. Не забывайте этого никогда. Он смог разглядеть в нас то, что не видит больше никто. Не заставляйте его пожалеть об этом.

Говоря это, она ласкала их своими длинными лапами и те мурлыкали подобно котятам. Только теперь Бора смогла увидеть в них то, что Адонай видел уже давно. Они были живыми. Они не были злыми, кровожадными монстрами. Такими их сделали гномы, но такими они не являются. Это против их природы и Адонай знал это изначально. Теперь у драконов будет шанс доказать это.

Лея доложила Адонаю о завершении всех приготовлений, и он подошел к алтарю. За ним в центр зала вышла и Загаша. По левую руку от великого князя встал Равон. Он трясся от страха и покрылся липким потом. Каждое движение давалось ему с большим трудом, но его решимость была тверда. А вот гнома ОкРосс пришлось выволочь к алтарю рыцарям. Адонай внимательно еще раз всех осмотрел и погрузился в транс. Его тело начало сиять изнутри. Свечение с каждой секундой становилось все ярче и ярче. Ни Бора, ни Лея уже не могли смотреть на него. Они зажмуривались и даже закрывали глаза ладонями. Когда свет полностью поглотил Адоная, он протянул руки к Загаше. Повинуясь его воле, мать драконов воспарила и расслабленно легла на алтарь. Свет начал сиять и в ее чреве. Он не доставлял ей боль, а наоборот умиротворял и успокаивал. Затем Адонай развел руки в стороны и Ксай и ОкРосс тоже воспарили. Но если Равон смиренно висел в воздухе, то ОкРосс нервно дергался. Но вскоре и он оказался под властью Адоная. Он тоже успокоился. Его руки и ноги безвольно повисли, а глаза закрылись. Великий князь начал нашептывать заклинания, от чего свет становился еще ярче. Люди и драконы были вынуждены покинуть святилище, так как даже сквозь закрытые ладонями глаза, свет слепил их. Он светил ярче тысячи солнц и даже на стенах начали оставаться обугленные следы его вибрации. Свет полностью поглотил тело Загаши. Она растворилась в нем и перестала существовать в плоти. Теперь осталась только ее душа. Адонай свел руки вместе и гномы упали в душу Загаши. Свечение стало еще ярче и начало часто пульсировать. Но как только и гномы растворились в свете, пульсация прекратилась. Свечение начало угасать и Адонай призвал Гесса. Дракон медленно и осторожно вошел в святилище. На алтаре, там, где покоилась Загаша, горел белый шар чистой энергии. Рядом с ним начал проявляться Адонай.

— Испей его.

Повинуясь Адонаю, Гесс подошел к шару и обхватил его своими лапами. Шар не обжигал и не слепил дракона. Он лишь нежно ласкал его своими лучами. Гесс поднял его к морде и открыл пасть. Свет начал втекать в нее, наполняя атамана своей чистотой и одновременно снимая проклятия Рамоса и Анибуса со всех драконов. Через минуту весь шар растворился в теле верховного атамана и свечение в святилище погасло. Когда его своды вновь подсвечивались лишь магическими огоньками Леи люди и драконы решились вернуться. Они увидели с одной стороны алтаря Адоная, а с другой Гесса. Тело дракона еще переливалось белым светом, а вот Адонай уже не светился.

— Сработало?

Гесс вопросительно посмотрел на Адоная, но тот лишь пожал плечами и кивнул на гномов, прикованных к стене. Гесс нервно облизал губы и, пытаясь скрыть свой страх, захрустел костями, разминая шею. Он сделал несколько неловких и неуверенных шагов в сторону гномов, но остановившись, посмотрел на своих собратьев. Те приникли к полу возле входа и замахали головами. Мол, давай действуй. А мы, если что за тобой. Гесс все еще боялся гномов. Он знал, что если проклятие не снято, то получит сильные увечья. Дракон прогнулся и зажег пламя. Через секунду святилище озарилось живым огнем и огласилось ревом Гесса. Столб пламени устремился к гному. Оно поглотило бедолагу и тот, истошно крича, сгорел заживо.

— Если пламя сработало, то другое должно. — Прошептала Бора и наморщила лоб в ожидании следующего испытания.

Гесс, глядя на останки гнома, немного приободрился. Он уже более уверенной поступью подошел ко второму и аккуратно порезал его грудь своим когтем. Плоть гнома поддалась, и Гесс расплылся в зловещей улыбке. Молниеносный удар и голова гнома слетела с его плеч. Проклятие Рамоса было снято, и драконы бросились на гномов, наслаждаясь местью.

— Это еще не все. — Спокойно сказал Адонай, когда драконы убили всех гномов. — Бора, приведи его.

Та кивнула, и через несколько минут в святилище появился еще один высший ОкРосс.

— Освободите его. Нужно проверить власть ОкРосс. — Приказал Адонай и утвердительно кивнул Гессу.

Дракон принял вызов и бесстрашно направился к очередному гному-смертнику. Тот взмахнул рукой, но огненная плеть не появилась. Он повторил попытку, но опять потерпел фиаско. Тогда гном приложил руки к вискам и напрягся. Но опять ничего не произошло. Гесс подошел к нему и схватил за халат.

— Нет больше власти гномов над драконами. — Прошипел он, лизнув своим раздвоенным языком щеку насмерть перепуганного гнома. — Отныне племя драконов свободно!

Гесс, абсолютно не стесняясь, откусил голову высшего ОкРосс и выплюнул ее к ногам Адоная.

— Благодарю тебя, великий князь. Ты выполнил обещание, и теперь я сдержу свою клятву. Отныне драконы не убьют ни одного человека.

Гесс отшвырнул тело гнома и встал пред Адонаем на одно колено.

— Это излишне, Гесс. Ты не должен преклонять предо мной колено. Я не твой повелитель, а ты не мой раб. Я твой друг.

— Твою дружбу я буду ценить превыше жизни, Адонай. — Гесс встал и пожал протянутую ему руку.

Святилище наполнилось ревом драконов, свободных драконов.

— Мы доставим вас до Холмогор.

— Благодарю, Адонай. Даже здесь, внутри этой пирамиды я чувствую, как мороз сковывает мое тело.

Не медля ни секунды, люди и драконы погрузились на корабли и те, воспарив, легли на обратный курс. Уже над таежными лесами драконы покинули людей и направились на юг. Гесс отправил своих атаманов во все концы пустошей, а сам полетел в Гадес.