Иная столица

Глава 3: Алые, словно кровь, прекрасные, словно цветы

С отъезда Даге прошло вот уже три дня. На протяжении этого времени тренировками Юнкиан занималась Шуюн, так как я хотела успеть довести своё ледяное копьё до худо-бедно приличного состояния прежде, чем вернутся наёмники.

Это оружие должно будет прослужить мне как минимум 3, а то и все 5 лет, так что относилась я к этому вопросу весьма серьёзно. Буквально каждый слой я укладывала с максимальной точностью, так что весь процесс отнимал у меня даже больше сил, чем при создании ледяного шеста. К счастью, с тех пор я и сама стала куда сильнее, так что за раз успевала создать больше слоёв, чем прежде. Если судить по нынешней скорости, то на всё про всё у меня должен уйти приблизительно месяц… Ах, да! В этот же раз мне ещё наконечник нужно будет сделать, так что стоит накинуть ещё дней десять.

Даге решил начать потихоньку обследовать Джунгуань, так что меня оставили позади присматривать за домом, а раз уж мне и самой необходимо было свободное время для работы над ледяным шестом, то всё сложилось как нельзя лучше.

Но что потом? Я ведь не могу и дальше продолжать сидеть дома, пока остальные исследуют город, так ведь? Даже если я буду, как и прежде, получать свою долю кристаллов эволюции, я потеряю возможность получить боевой опыт, а это меня однозначно не устраивает.

Но в тоже время и дом совсем без защиты оставлять не дело. Вот же ж, блин, задачка…

— Эрге, ужин готов! — заглянув в комнату, сообщила Шуюн. Заметив ледяное копьё, она с интересом на него уставилась, после чего восхищённо вздохнула. — Твоё копьё с каждым днём всё симпатичнее и симпатичнее!

Ну да, будучи покрыто слоем переливающегося льда даже самое неказистое копьё будет выглядеть как конфетка. Мой прежний шест был покрыт чистым прозрачным льдом, но в этот раз я прикладывала больше усилий к спрессовыванию слоёв, поэтому моё нынешнее копьё имело лёгкий молочный оттенок, который ещё и прекрасно скрывал истинную природу копья, а именно рукоять швабры с привязанным к ней лезвием ножа.

Поднявшись со своего места, я последовала за сестрой, не забыв прихватить и копьё с собой.

— Эрге, ты и в столовую с копьём в руке пойдёшь?

Я опустила взгляд на ледяное копьё.

— Да я уже порядком привык таскать его за собой повсюду. К тому же от него приятно холодом веет.

На дворе был всё ещё сентябрь, так что погода по-прежнему стояла довольно жаркая. Приблизительно то же самое происходило и в первый год моей предыдущей жизни. После апокалипсиса перепады температуры по всему Земному шару постепенно начали становиться куда более резкими и существенными. Чем больше проходило времени, тем более экстремальными становились условия на планете. В конечном итоге дошло до того, что все четыре времени года стали настолько чётко разделяться между собой, что даже случайно залетевший в Солнечную систему инопланетянин смог бы без труда определить, какой именно сейчас у нас сезон. К счастью, все эти радикальные перемены в климате сошли на нет к концу пятого года после апокалипсиса; иначе, если бы температура так и продолжила расти и падать, не то чтобы люди, даже иные не смогли бы выжить на этой планете.

Весна станет сезоном бурного цветения. Именно в этот время иные будут эволюционировать с наибольшей скоростью, особенно растениеподобные иные. Людям в этот период безопаснее всего оставаться в городах и не высовываться, однако если всё же выйти на охоту, то и трофеи можно заработать немалые. Лето же превратится в сезон запредельных температур. Отнюдь немалое количество людей будет сражаться и погибать просто за глоток воды. Осень, к счастью, будет самым благотворным для людей сезоном. В этот период можно будет без труда прожить просто собирая различные фрукты с деревьев. Ну а что же касается зимы, то, полагаю, никого не удивит, что именно в этот сезон мы будем нести самые серьёзные потери каждый год.

— Ты прав, в последнее время стало куда жарче, — откликнулась Шуюн, после чего задумалась и с лёгкой тревогой поинтересовалась. — Слушай, Эрге, ты же владеешь способностью контроля льда. Значит ли это, что ты стал уязвимее к жаре? Может мне всё же стоит включить кондиционер?

Того маленького электрогенератора, что у нас имелся, было явно недостаточно, чтобы снабжать электроэнергией весь дом, так что кондей мы обычно не включали.

Почувствовав на себе встревоженный взгляд Шуюн, которая беспокоилась о том, как бы её Эрге вдруг не растаял, я не выдержала и рассмеялась.

— Нет, всё с точностью да наоборот. Уж что-что, а жара причиняет мне куда меньше дискомфорта, чем всем вам. Я ведь по сути всё равно что ходячая морозилка, а как стану посильнее, смогу и вовсе стать заменой кондиционеру и охлаждать весь дом.

Услышав мой ответ, Шуюн выдала краткое «оу», после чего с явным любопытством задала новый вопрос.

— Тогда боишься ли ты холода, Эрге?

Я лишь отрицательно помотала головой.

— Здорово! Значит ли это, что Каин тоже не боится жары?

— Ага. И это касается не только нас двоих. Чем больше кристаллов эволюции ты съешь, тем проще сможешь переносить жару и холод. Твоё тело станет более крепким и будет куда лучше приспосабливаться к переменам в окружающей среде.

— Так вот оно что, — кивнула Шуюн с видом, будто её внезапно озарило. — Не удивительно, что я по-прежнему чувствую себя более-менее комфортно, несмотря на высокую температуру снаружи. А ведь раньше в жаркую погоду у меня всегда аппетит пропадал, и я даже спать не могла без кондея.

Войдя в столовую, я сразу же заметила, что дядя, Юнкиан и Чен Кьянру уже ждут нас за столом. Единственная оставшаяся в доме нахлебница была в эти несколько дней достаточно тактична, чтобы не слоняться без дела по дому. Вместо этого она принялась помогать Шуюн с готовкой, благодаря чему её присутствие мозолило мне глаза чуть меньше, чем прежде. Но даже так Шуюн смогла доверить ей лишь нарезку овощей. Положиться на неё в чём-либо другом не представлялось возможным.

Как-то раз, жаря стейк на сковородке, она додумалась бухнуть сверху целую столовую ложку соли в качестве приправы, после чего ко всему прочему ещё и спалила бедный кусочек мяса ко всем чертям. В результате у Шуюн не осталось иного выбора кроме как отдать горе-стейк на съедение курам… Да, именно так, курам. Правда теперь, после апокалипсиса, даже обычные курицы стали куда крупнее и несли куда более большие и вкусные яйца, чем прежде. Жаль, но пока нам удалось отыскать лишь две особи, так что пока яиц на всех не хватало. Очень надеюсь, что Даге сможет отыскать ещё какую-нибудь полезную живность в городе.

— Надеюсь, Даге не забудет прихватить с собой каких-нибудь семян, — пробормотала Шуюн, глядя на уставленные различными мясными блюдами стол, среди которых как бы случайно затесались всего несколько небольших тарелочек с маринованными овощами или же консервированными бобами. — Как же я соскучилась по свежим овощам.

Если честно, я тоже уже успела порядком соскучиться по свежим овощам, но не решалась говорить об этом вслух. В конце концов, в моей прошлой жизни горячая еда уже сама по себе считалась роскошью, о которой я не могла даже мечтать, особенно в ходе первых трёх месяцев апокалипсиса. Теперь же я уже была настолько разбалована, что желала вкусить свежих овощей.

— Вот, Эрге, держи яичко, — Шуюн с улыбкой протянула мне варёное яйцо, что по размеру напоминало не куриное, а скорее страусиное. — Я специально оставила желток жидким, как ты любишь.

Я опустила взгляд на яйцо. Белок был полностью приготовлен, в то время как желток был по-прежнему жидкий. Кулинарные способности Шуюн с каждым днём становились всё лучше и лучше.

Несмотря на то, что моя нынешняя жизнь протекала настолько спокойно, что мне порой становилось даже немного стыдно перед остальными людьми, я всё равно искренне надеялась, что эти мирные дни будут длиться вечно.

Угу! Всё будет в порядке до тех пор, пока у нас есть Даге! Отрезав кусок яйца своими палочками, я с благодарностью принялась за еду.

Однако стоило мне лишь положить первый кусочек яйца в рот, как с наружи раздалось громкое кудахтанье и возня. Да ладно, неужели курица поняла, что я ем её яйцо?

Услышав шум, Юнкиан тут же поднялась с места.

— Пойду проверю.

Я же с грустью покосилась на яйцо предо мной. Лишь я и дядя были удостоены честью съесть по яйцу, так что мне было немного не по себе смотреть на то, как кто-то другой, кто даже яйца не получил, идёт ухаживать за курицами. В общем, я не выдержала и окликнула:

— Нет, не нужно. Я сам схожу. Ты весь день просидела в дозоре, так что наверняка устала. Останься и спокойно поешь. Эти куры, скорее всего, просто в очередной раз подрались.

Юнкиан не стала возражать. Она лишь пожала плечами и плюхнулась обратно на стул.

Я же тем временем толкнула назад свой собственный стул, забыв при этом, что прислонила ледяное копьё к его спинке, отчего то с громким «шмяк!» рухнуло на пол. Вздохнув, я мимоходом подобрала его и направилась на задний двор.

Наших двух куриц мы держали в большой клетке из нержавеющей стали, предназначенной для крупных собак. Что поделать, ведь после апокалипсиса даже обычные куры не только стали вдвое больше, но и по силе теперь не уступали собакам. Их крупные и невероятно твёрдые клювы стали настолько крепкими, что без труда проделывали дыры в любой древесине, так что держать их можно было лишь в стальных клетках.

Проблема была лишь в том, что эти две курицы по какой-то причине невзлюбили друг друга. Они то и дело начинали драться по любой даже самой незначительной причине. К несчастью, Даге не смог найти ещё одну столь же крупную и крепкую клетку; иначе мы бы уже давно расселили этих двоих.

Эх. Я забыла напомнить Даге, чтобы поискал стальных клеток в городе. Остаётся лишь надеяться, что он сам об этом вспомнит, потому что в будущем я планирую обзавестись даже большим количеством всякой живности.

Как я и думала, шум исходил от наших двух беснующихся кур, что как очумелые носились по клетке, пинали стенки и клевали замок. Они выглядели даже более безумными, чем обычно.

Я нахмурилась. Странно, они не нападают друг на друга. Тогда в чём же причина суматохи?

Я призадумалась, пытаясь припомнить, приходилось ли мне иметь дело с подобным странным поведением животных в предыдущей жизни. В прошлом, когда бы нам ни удавалось найти более-менее безопасное укрытие, я всегда тут же начинала настаивать на том, чтобы начать разводить животных. Те голодные дни в начале апокалипсиса настолько меня травмировали, что я стала буквально помешана на сборе съестных припасов для группы.

Я даже припомнить не могу сколько раз мне приходилось останавливать этого идиота, Ксиа Зенгу, убеждая не есть каждое животное или же иного, которого ему удавалось схватить живьём, сразу же. Особенно в случае птиц вроде куриц и уток, которые могли нести яйца. Мне даже приходилось угрожать ему съесть его самого, если он посмеет слопать хоть одну из них! Разумеется, это работало лишь до тех пор, пока он не стал сильным.

Помнится, в те дни животные порой действительно начинали метаться как безумные, особенно когда…

Чувствовали опасность!

Я тут же вздрогнула и инстинктивно обернулась, ища глазами предположительного врага, но вокруг было тихо и спокойно, как и всегда, однако окружающие здания, заборы и деревья порядком загораживали мне обзор. С заднего двора мне едва ли удастся что-либо разглядеть, так что я мигом рванула в дом и побежала вверх по лестнице на мансарду[8], после чего выбежала на балкон.

Очутившись на балконе, я тут же принялась внимательно всматриваться в близлежащие окрестности, но мне так и не удалось приметить никакого движения снаружи. Даге и остальные выполнили свою работу тщательно; на улице не то чтобы иных, даже обычных кошек и собак не было видно.

Неужели у меня паранойя разыгралась? Может у наших кур действительно поехала крыша, или же они решили лапки размять… стоп, небо на горизонте выглядит…

Я прищурилась. На улице к этому времени уже стемнело, да и уличное освещение не работало. Отсутствие света, конечно, позволяло звёздам в небе казаться ярче и всё такое, однако это же не позволяло толком увидеть что-либо на фоне неба. Приглядевшись повнимательнее, я заметила, что определённый участок неба кажется чернее, более того он, если зрение мне не изменяет… движется?

Продолжая следить за этим пятном взглядом, я пожалела, что не убедила оставить дома Лилию. У неё хорошее зрение. Она бы мигом разглядела, что к чему.

Стоп, это же…

Стая птиц!

Я вздрогнула и тут же метнулась прочь с балкона обратно под крышу мансарды. Прислонившись к бойнице[9] у самого пола, я принялась с трепетом следить за направлением движения стаи.

Если это обычные птицы, то они не станут вламываться в дома просто в угоду привычки. Однако если это птицеподобные иные, то даже предположить не берусь, на что они могут пойти.

Направление движения стаи не сулило нам ничего хорошего. Если она продолжит придерживаться этого курса, то непременно пролетит над нашим домом.

Поняв это, я тут же побежала вниз по лестнице. Я должна рассказать Шуюн и остальным об увиденном. Нам всем придётся затаиться. Если на нас летят именно что птицеподобные иные, и ели они поймут, что здесь есть «еда», то, боюсь, мы все действительно превратимся в их ужин!

Стоило мне влететь в столовую, как Шуюн ту же подскочила.

— Эрге…

— Тс-с-с, — приложила палец к губам я, после чего вкратце описала ситуацию и велела сохранять спокойствие. Это оказалось на удивление просто. Следуя моему требованию молчать, никто из них не проронил ни единого слова или же звука.

Моя предыдущая группа даже близко не была такой собранной и дисциплинированной, как эта. Каждый раз, когда бы на нас ни нападали иные, в убежище подымался невыносимый шум и гам. Кричащие мамашки-домохозяйки, бегающие и визжащие беспризорные детишки, вопящие мускулистые мачо-мэны, каждый из которых верил, будто именно ему по плечу прокачать ситуацию — всё это и даже больше у нас было. Из-за всего этого гама контролировать ситуацию было практически невозможно.

Я дала им краткую инструкцию, и когда мы уже было собрались тихо переждать опасность, раздалось кудахтанье снаружи.

Чёрт, куры же всё ещё на улице!

Я, а следом за мной и Юнкиан, тут же побежали на задний двор и отворили дверцу стальной клетки. Обе курицы незамедлительно набросились на нас. Разумеется, не из тёплых чувств к нам, а с намереньем удрать. Мы с Юнкиан обе взяли по одной, однако куры к этому моменту уже совершенно обезумели и ни в какую не давали нам возможности затащить их внутрь дома.

Проблема была даже не в том, что курицы упирались, как могли, а в том, что мы боялись ненароком их убить. Если они обратятся в иных, то растить их станет ещё сложнее. Как и все живые существа, иные, разумеется, тоже были съедобными, но вот вкус их мяса никто гарантировать не мог. Более того, некоторые иные даже ядовиты, так что я бы предпочла питаться животными и растениями, которые не успели ещё обратиться в иных.

Прижимая к себе пинающуюся и выворачивающуюся из рук курицу, я подняла глаза к небу. Теперь уже силуэты птиц были отчётливо видны, но из-за темноты внешность их разглядеть не получалось.

— Шую, — зашептала Тсенг Юнкиан. — учитывая расстояние, с этими птицами явно что-то не так. Они слишком большие. У них размах крыльев как минимум два метра, у некоторых и того больше.

Услышав её слова, я тут же схватила выдирающуюся курицу за голову и свернула ей шею, после чего проделала тоже самое с курицей в руках Юнкиан. Умертвив обе птицы, я заморозила их тушки своей способностью; будет весьма некстати, если они вдруг оживут как иные.

Протянув обеих кур Юнкиан, я прошептала:

— Ступай в дом и найди оружие. Не забудь также дать по пистолету дяде и Шуюн. Я буду наблюдать за обстановкой с мансарды.

Что же касается Чен Кьянру, то не поймите меня неправильно, я не пыталась дискриминировать её или что-то в этом роде. Просто она никогда прежде не держала в руках огнестрельное оружие, так что в панике может ненароком и союзника подстрелить. Мне будет спокойнее, если в этот раз она просто постоит в сторонке и не будет мешаться под ногами.

Разумеется, помимо пушек у нас было и другое оружие — наши способности. Шуюн к этому моменту уже была достаточно сильна, да и Юнкиан весьма преуспела в тренировках, однако судя по размеру и числу птиц в этой стае, ни у кого из нас не хватит сил продержаться весь бой на одних лишь способностях. Поэтому огнестрельное оружие по-прежнему было нам необходимо.

По пути на мансарду я прихватила с собой военный бинокль Даге. Эта вещь была одной из тех, что наёмники изначально притащили с собой, так что, разумеется, функцию свою выполняла отменно. С его помощью я смогу ясно и отчётливо рассмотреть этих птиц даже при таком малом освещении.

У всех птиц в стае было алое, словно кровь, оперение.

Тсенг Юнкиан была права. У каждой из этих птиц размах крыльев был не меньше двух метров, а у лидеров группы он и вовсе превышал три метра. Не удивлюсь, если и в длину эта тварь окажется свыше четырёх метров. Более того, их тела не были покрыты перьями; вместо этого у них на крыльях виднелись тонкие кожаные мембраны. Эти крылья давали им определённое сходство с летучими мышами, однако в отличие от настоящих летучих мышей, у этих существ были птичьи головы. Более того, будь то летучие мыши или же птицы, никто из них обычно не имеет покрытые чешуёй тела.

Эти птички сулят нам БОЛЬШИЕ неприятности… Сейчас я в полной мере осознала, что до этого момента сильно недооценивала невезучесть семейства Цзянг. Мне вновь пришлось переосмыслить показатель их удачи, и теперь перед цифровым показателем в моей голове значился знак минус!

Неудивительно, что в этой семье так много выдающихся людей. С таким-то «везением» весь их род давно бы прервался, если бы они не обзавелись парочкой бонусных очков себе в пользу. Как бы иначе им удалось прожить достаточно долго, чтобы породить на свет меня, Цзянг Шую?

Тем временем стая с каждой минутой подлетала всё ближе. Теперь уже не стоило и надеяться, что лидеры хоть на сколько-нибудь изменят своё направление движения. Невезучесть семейства Цзянг конечно просто поражала воображение, но если всё пройдёт гладко, птицы не задержатся здесь надолго. В конце концов, весь наш район был тщательно зачищен, так что тут нет абсолютно ничего, что могло бы привлечь внимание этих пташек… Стоп, если подумать, разве излишняя опустошённость территории не будет для нас столь же опасной?

Только не говорите мне, что эти птицы уже настолько умны?!

Мать вашу, да с таким везением как у Цзянгов всё возможно!

Глядя через бинокль на небо, я внимательно наблюдала за неспешно приближающейся к нашему дому стаей. В основном моё внимание было сосредоточено на лидирующей птице. Она была настолько огромна, что даже в голове не укладывалось. Судя по схожим чертам и цвету оперения, все эти иные мутировали из одного и того же вида птиц, а это значит, что превосходящий остальных размер лидера, вероятно, является следствием его эволюции в иного более высокого ранга…

Смотрю, встречи с иными первого ранга уже стали обычным делом для семейства Цзянг! Впредь мне следует уделять больше времени своим тренировкам; в конце концов, с моим «везением» не удивлюсь, если в один прекрасный день я наткнусь на иного второго ранга, всего лишь выйдя прогуляться до магазина за порцией лапши быстрого приготовления.

Выходит, эту стаю возглавляет иной первого ранга. Моё сердце забилось ещё чаще. Как раз в этот момент мне припомнилась моя же собственная клятва о том, что никогда в этой жизни не стану убегать от сражения, и тут же невольно криво ухмыльнулась. Бред. Да как будто жизнь может быть настолько простой штукой. По крайней мере, сейчас я даже пискнуть не решалась.

Какая же я всё-таки трусиха. Мы ведь оба первого ранга, так почему же, в отличие от него, что гордо расправив крылья летит по небу, я сижу притаившись внутри здания и не решаюсь даже носа высунуть. Да что там, я даже дышать громко боюсь. Говорите, что нельзя сравнивать себя с другими людьми? Что ж, теперь я даже с птицей себя сравнивать не вправе!

Неужели я слишком уж расслабилась в последнее время? Судя по тому, что я видела, отнюдь немалое количество иных уже перешло на первый уровень, так что моя реинкарнация ни в коей мере не поставила меня в привилегированное положение по отношению к иным. Тем не менее, я всерьёз раздумывала над тем, чтобы провести весь следующий месяц дома за неспешной работой над своим копьём.

А ведь ещё совсем недавно я без особых проблем совмещала работу над шестом с ежедневными вылазками на охоту. Ну и что, что у меня сейчас нет нормального оружия? Это не повод не сражаться с иными! В будущем я вполне могу встретить и других оппонентов, что подобно Даге будут способны растопить мой лёд прямо посреди боя. Что тогда? Неужели просто смирюсь с участью стать чьей-то закуской?

Нет, если продолжу в том же духе, то мигом растеряю все те преимущества, которыми наделила меня реинкарнация. Даже если после этого Даге свяжет меня цепями, я всё равно буду периодически выбираться из дома ради охоты соло. Интересно, насколько сильно рассердится Даге, если я сбегу в Джунгуань на пару дней, оставив позади лишь записку?

По спине у меня ту же пробежал холодок.

Пока я размышляла, стая успела подобраться совсем близко к нашему дому. На праздные мысли времени больше не осталось, так что я во все глаза уставилась на лидирующую птицу. И тут внезапно в моей памяти всплыло название.

Цветущие падальщики.

Алые, словно кровь, прекрасные, словно цветы, их тела всегда покрыты кроваво-красной чешуёй, а зрение остро, как у орла. У этой разновидности иного есть привычка сбиваться в группы, как, впрочем, и другие особые черты, которые я, к сожалению, уже не помню.

Если честно, я лично встречала не так уж много видов иных. Я ведь как-никак была очень слаба. Настолько, что при приближении иного боялась издать даже звук из опасения расстаться с жизнью. В общем, не было у меня возможности ходить по округе и глазеть на иных, а вот различных слухов нахвататься успела.

Не знаю даже, почему, но в нашей небольшой колонии большинство людей относилось ко мне очень доброжелательно. Если не считать девушки, что снискала благосклонность Ксиа Зенгу конкретно на тот момент времени, со всеми остальными у меня не было абсолютно никаких тёрок, не говоря уже о вражде. Скорее даже наоборот. Они очень любили подолгу болтать со мной, чему я совершенно не была против, так как обязанностей в группе я имела не так уж и много. Ксиа Зенгу никогда не позволял своей «девушке» заниматься какой-либо работой, так как считал эту перспективу крайне унизительной для своего имиджа, так что за все прожитые в апокалипсисе годы я успела переслушать массу различных историй. И, разумеется, большинство историй живущих в апокалипсисе людей сводилось к рассказу о том, как им удалось избежать смерти от рук или же лап какого-нибудь иного.

Как раз в этот момент стая достигла дома. Со своего места я даже слышала ритмичные взмахи их крыльев во время полёта. Судя по темпу, они не планировали останавливаться. Я облегчённо выдохнула. Слава богу, они не захотели остаться.

Бам!

Я застыла в ужасе. Это что, был выстрел? Судя по звуку, стреляли откуда-то снизу.

Но прежде чем я успела хотя бы забеспокоиться о происходящем на первом этаже дома, как ритм крыльев птиц в стае резко изменился. Теперь это было не ритмичное похлопывание во время полёта, а резкие мощные взмахи как при экстренном торможении.

Затем раздался громкий грохот; это стая алых птиц приземлилась на крышу и балкон.

Я затаила дыхание, не решаясь даже шелохнуться, и взмолилась, чтобы никому на первом этаже не взбрело в голову издать ещё какой-либо звук. И вообще, что там у них происходит?

Пытаясь унять всё нарастающую тревогу, я тихонько выглянула наружу через бойницу под окном. К счастью, на заднем дворе птиц не оказалось. Похоже, все до последней приземлились либо на крышу, либо на прилегающий балкон.

Прошу, улетайте! Находящегося в этом доме мяса не хватит даже чтобы наполнить ваши клювы!

Тем временем один из цветущих падальщиков на балконе вытянул вперёд шею и принялся всматриваться в комнату через окно. Я же как можно плотнее прижалась спиной к стенке под окном в надежде, что тот меня не заметит. Через несколько секунд птица внезапно клюнула стекло, отчего то тут же осыпалось, и просунула голову внутрь комнаты. Её покрытая чешуёй голова зависла прямо надо мной. Мне трындец.

Пытаясь совладать со страхом, я покрепче сжала в руке своё ледяное копьё. Единственно верное решение в моей нынешней ситуации будет проткнуть мозг этой птицы прямо сейчас, после чего что есть мочи побежать наружу и прочь от дома. Могу лишь надеяться, что сумею увести за собой всех птиц прежде, чем они заметят Шуюн и остальных внизу…

Внезапно голова цветущего падальщика надо мной резко дёрнулась назад; буквально за мгновение до того, как я нанесла удар.

О-о-очень медленно я повернула голову вбок и вновь выглянула наружу через бойницу. Все птицы на балконе смотрели в одном направлении. Этот свет… фары автомобиля! Даге и остальные вернулись!

Стоило мне это осознать, как откуда-то неподалёку раздался визгливый птичий крик, после которого все цветущие падальщики как один вновь поднялись в небо. Заметя это, я тут же рванулась к лестнице. Чтобы сократить свой путь, я принялась перепрыгивать через перила и даже иногда отталкивалась от стен ногами, благодаря чему вскоре буквально влетела в гостиную.

Все четверо по-прежнему были там и все живые, однако останавливаться и анализировать выражения их лиц у меня времени не было. Подбежав к ним, я резко выхватила автомат из рук дяди.

— Прости меня, Шую, — смущённо пробормотала Тсенг Юнкиан. — Мне не удалось удержать ситуацию под контролем…

Но мне было плевать на её извинения. Вместо этого я без промедления бросилась к входу, вышибла дверь, выбежала наружу и, нажав на курок, принялась бесконтрольно стрелять в небо.

Даге и остальные находятся в салоне микроавтобуса. Они навряд ли смогут углядеть этих птиц на фоне тёмного неба. Если такая туча иных внезапно обрушится на них, микроавтобус даже перевернуться может. Мне нужно предупредить их об опасности, а заодно и отвлечь внимание иных на себя.

Стрекочущий звук выстрелов вынудил цветущих падальщиков резко развернуться. Заполонив собой всё небо, они принялись, словно коршуны, кружить надо мной. Я ясно ощущала на себе их взгляды, и от этого чувства мой пульс резко участился, а по телу побежали мурашки от ужаса с тонкой примесью… предвкушения.

Как и я, лидирующая птица в этой стае достигла первого ранга. Глядя на его гордо парящую фигуру в окружении десятков приспешников и крохотную меня, что одиноко стояла на земле, становилось очевидно, что даже ёмкое слово «удручающее» не способно передать всю глубину моего отчаянного положения. Учитывая количество птиц в небе, если каждая из них выплюнет по сгустку слюны, то получившегося количества хватит сполна чтобы утопить любого среднестатистического человека… Хотя лично мне смерть от удушья в этой жизни вряд ли грозит. Хоть я и не обладала способностью контролировать воду, я всё же имела власть над льдом. Даже если вы забросите меня в середину океана, я всё равно смогу создать себе небольшую ледяную лодочку.

В общем, у того цветущего падальщика была стая подчинённых, в то время как у меня был мой Даге. Ещё увидим, кто кого должен бояться! Сегодня на ужин у нас будет дополнительное блюдо из птицы в память о почивших курицах.

Проигнорировав заполонивших всё небо красных птиц, я развернулась и вместо этого уставилась на крышу. Там на самой высокой точке дома над мансардой разместился тот самый цветущий падальщик первого ранга. Он один своим внушительным размером походил на нашу небольшую мансарду, так что та на его фоне смотрелась какой-то игрушечной.

Этот цветущий падальщик также смотрел лишь на меня. Чёрные зрачки его глаз были столь велики, что белка почти не было видно, как, впрочем, и у обычных птиц. Вот только из-за увеличившегося после апокалипсиса размера тела, его глазные яблоки также стали значительно крупнее прежнего, и от этой пары глаз у меня невольно мурашки по спине побежали.

И дело было не только в размере. В этом взгляде был далеко не птичий ум. Если бы не внешний вид этого иного, я бы без промедления решила, что на меня смотрит самый настоящий сознательный человек. Гордо взирая на меня сверху вниз, он оценивающе оглядел меня, словно решал, достойна ли я стать его противником.

Я поудобнее перехватила автомат в моей левой руке. Вернее даже не автомат, а штурмовую винтовку западного образца. Если не ошибаюсь, эта модель обозначается как L85A1. С подобным оружием пережить первый год апокалипсиса обычно не составило бы труда до тех пор, пока у тебя есть патроны. Однако, чтобы справиться с этой тварью на крыше, мне, боюсь, понадобится что-нибудь помощнее вроде Barrett M95.

В прошлой жизни мне удалось выжить в самом опасном месте, в черте города, имея в качестве оружия всего лишь палку от швабры, теперь же мне понадобился Barrett, чтобы отбиться от иных будучи в самом безопасном регионе, предместьях города. Я действительно не знала, стоит ли мне завидовать семье Цзянг или же соболезновать им. Только не говорите мне, что это всё из-за того, что «с великой силой приходит великая ответственность», и поэтому каждый герой обречён нести на своих плечах груз всех величайших невзгод мироздания?

Взмахи крыльев за моей спиной становились всё громче и громче, пока внезапно не раздалась серия громких выстрелов. Даге и остальные наконец-то отреагировали.

В этот момент цветущий падальщик на крыше дома поднял свою голову и издал протяжный крик. На его шее я приметила белое кольцо. В таком случае, это, должно быть, самка. Человек, что поведал мне историю об этих птицах, упоминал, что женские особи цветущих падальщиков отличаются от мужских наличием белого оперения вокруг шеи в виде кольца.

После этого крика хлопающий звук крыльев начал вновь отдаляться. Скорей всего прочие птицеподобные иные из стаи отправились сразиться с Даге и остальными, в то время как моим оппонентом будет самочка первого ранга с белым кольцом на шее. Она уставилась на меня своим ясным, словно гладь воды, взглядом. В этих глазах так и читалось «Твоим противником буду я».

Эта птица уже обладала чётким характером, и это отнюдь не было хорошей новостью для нас. Судя по всему, день, когда иные начнут говорить по-человечески, наступит куда раньше, чем я слышала. Вернее, в прошлой жизни этому кусочку информации потребовалось больше времени, чем я думала, чтобы достичь моих ушей.

— Сяо Ю!

Как раз в этот момент Тсенг Юнкиан, Шуюн и дядя выбежали наружу с оружием в руках. Единственная, кто так и не показалась, был Чен Кьянру. Скорей всего, Тсенг Юнкиан сочла, что та будет лишь под ногами мешаться, посему запретила ей выходить из дома.

Не сводя взгляда с птицы, я ткнула большим пальцем за спину.

— Идите и помогите Даге разобраться с той стаей.

Все трое стояли спиной к цветущему падальщику с белым кольцом на шее, поэтому никто из них не заметил его присутствия. Но о том, что иной может атаковать их со спины, я ничуть не волновалась. У этой птицы была своя гордость, словно у царицы, что восседает на троне, в то время как её рыцари, прочие иные из стаи, исполняют её волю. Скорей всего, она лично вступает в бой лишь с представителями того же ранга что и она, вроде меня.

Услышав мой приказ, Шуюн немного замялась.

— Мне тоже можно?

— Да, ступай.

В этот раз отправляя её в гущу схватки я, как ни странно, не испытывала ни малейшего сомнения. Принимая во внимание тот факт, что, даже просто сидя дома, мы умудрились навлечь на свои головы такую катастрофу, с моей стороны будет неправильно недооценивать мощь невезучести семьи Цзянг. Шуюн стоит начать потихоньку набираться реального боевого опыта, чтобы суметь защитить себя в будущем, случись ещё что-нибудь непредвиденное.

И сегодняшний налёт иных для этих целей подходит как нельзя лучше, так как сражаться ей предстоит с иным не человеческого типа. Это правда, что ни один иной по сути уже не является человеком, однако до тех пор, пока он обладает человеческой внешностью, психологическое давление от его убийства значительно возрастает.

Я бы очень не хотела вынуждать Шуюн проходить через боль и страх убийства человека в своём первом же реальном бою, так что эти цветущие падальщики, что имели форму птиц, пришлись весьма кстати. К их смерти можно относиться как убийству обычных куриц или же уток. Более того, те части тела, что не будут обращены в угольки молниями Шуюн, мы сможем даже съесть!

Тем временем дядя, заметив, что мой взгляд прикован к чему-то на крыше, тоже попытался было обернуться.

— Шую, на что ты там смо—

— Не оборачивайся! Просто уходите! — прикрикнула я, отчего дядя от неожиданности аж слегка подпрыгнул на месте. К счастью, дядя всегда был весьма послушным, так что его голова моментально застыла в пол-оборота. Затем, не давая ему прийти в себя, Шуюн быстренько схватила его за руку, после чего вместе с Юнкиан промчалась мимо меня.

— Будь осторожен, Эрге. Не поранься, — на прощание предупредила меня Шуюн.

Я вопросительно приподняла бровь. Да разве ж возможно в такой ситуации не пораниться? Мне ведь сейчас предстоит сразиться с цветущим падальщиком первого ранга.

— Я постараюсь.

Слушая, как топот их ног постепенно удаляется, я ещё крепче сжала автомат в моей левой руке и ледяное копьё в правой. В этот раз я решила не создавать ледяных лезвий под ступнями. Всё-таки, я пока не очень хорошо владела этой техникой, так что брать на себя лишний риск в столь важном бою мне не хотелось. Даже самой маленькой ошибки будет достаточно, чтобы вынудить меня распрощаться с жизнью.

Как видимо заметив, что я закончила со всеми приготовлениями, самочка с белым кольцом на шее расправила свои крылья, издав громкий боевой клич, и, распушив перья на хвосте, наклонилась вперёд, готовая рвануть вперёд. И уже в следующее мгновение она резко, словно ракета, спикировала прямо на меня. Если такая махина действительно рухнет на меня, я моментально превращусь в аппетитную котлету.

Я тут же подняла винтовку и принялась стрелять без разбора, однако, как и думала, толку от этого было мало. Эта птица, скорей всего, уже не раз сталкивалась с огнестрельным оружием в прошлом, посему эволюционировала таким образом, чтобы стать максимально пуленепробиваемой, покрыв своё тело чешуёй.

Я отшвырнула доказавший свою бесполезность автомат в сторону и, направив все мои силы в ноги, присела. Буквально за мгновение до неизбежного столкновения с птицей, я резко подпрыгнула, после чего, оттолкнувшись обратной стороной копья от земли, запустила себя ещё выше. В тот же момент всё пространство подо мной превратилось в сплошное море алых перьев вперемешку с алой чешуёй. Похоже, мутация её покрова не была полностью завершена. Лишь половина её тела была покрыта чешуёй, в то время как вторую половину по-прежнему украшало алое оперение.

Осознав это, я облегчённо выдохнула. Если даже эта перешедшая на первый ранг особь смогла изменить лишь половину своего покрова, то прочие цветущие падальщики нулевого ранга из её свиты однозначно уязвимы к пулям. Даже если Даге и остальным не удастся эффективно применить свои способности в бою, это не создаст больших проблем, так как для победы им вполне достаточно будет просто палить из пушек.

Через несколько секунд мой взлёт прекратился, и я моментально, пользуясь естественной инерцией падения, выставила копьё вниз с намереньем пронзить шею птицы. К несчастью, она, похоже, раскусила мою задумку, так что тут же прямо в воздухе крутанулась вбок, прочертив крыльями большой круг. Наконечнику моему копья удалось лишь слегка чиркнуть шею птицы, попутно срезая несколько её перьев. Однако была ли она ранена этой атакой или же нет, сказать сложно.

Уже подлетая к земле, я быстренько создала десять ледяных ножей и метнула их в сторону её незащищённого из-за вращения брюха. Несмотря на то, что по-настоящему убить иного можно лишь ударом в голову, причинение большого количество незначительных ран тоже может принести определённую пользу, а животноподобные иные чаще всего наиболее уязвимы именно в районе живота.

В следующий же миг, когда мои ноги вновь коснулись земли, воздух пронзила серия дзынькающих звуков. Ударившись о чешуйки на животе иного, созданные мной ледяные ножи разлетелись в стороны и безвольно осыпались на землю. Пристально следя за полётом птицы, я про себя быстренько сосчитала количество ударов, что попали в чешуйки. Ровно десять. Жалко.

Однако в следующее же мгновение цветущий падальщик в небе внезапно издала яростный вопль. Да ладно! Неужели, я действительно смогла ранить её тем ударом в шею?

Пусть даже по-настоящему убить иного можно лишь уничтожив его мозг, с отсечённой от основного тела головой иной уже не способен причинить серьёзный урон человеку, даже если его голова способна плеваться молниями изо рта. У этой же птицы предо мной голова выглядела довольно устрашающей. Как и большинство иных, этот цветущий падальщик, похоже, предпочёл укрепить своё самое уязвимое место — черепную коробку — проигнорировав защиту шеи. Если так, то для победы достаточно будет просто переломить ей хребет. Придя к этому выводу, я решила сосредоточить свои атаки на её шее.

Проблема была лишь в том, что моим противником была птица. Пока она летает в небе, я не смогу нанести ей никакого даже самого худо-бедно серьёзного урона, пока та сама не начнёт пикировать вниз, чтобы атаковать меня. Иными словами, единственная стратегия, которую я могу применить в данной ситуации, это контратаковать при каждом удобном случае. В этот момент мне вновь невольно припомнился тот бой Ледяного Императора, свидетелем которого я стала. Интересно, сколько ещё времени пройдет, прежде чем я научусь подобно ему прокладывать себе ледяные тропы прямо в воздухе с той же лёгкостью, как если бы я скользила по земле?

Пока я размышляла, самочка успела сделать крюк в небе и вновь броситься в пике́ для новой атаки. Судя по издаваемым ею громким вскрикам, она была крайне разъярена, однако это же напомнило мне, что нынешние иные пока отличались от тех, что будут населять планету десять лет спустя. На данный момент все они были не более чем «новорождёнными» детьми, которым и шести-то месяцам от роду нет, и движут ими пока преимущественно лишь инстинкты. Несмотря на то, что в иных первого ранга уже начали потихоньку пробуждаться личностные качества, они всё равно больше походили на вспыльчивых и неуравновешенных детей.

Я материализовала новую порцию ледяных ножей чуть более худшего качества, чем предыдущие. При каждом новом снижении птицы, я запускала в неё две-три штуки из общего числа ножей. Первые несколько раз она слегка изменяла траекторию полёта, избегая их попадания в жизненно важные места, однако вскоре, похоже, осознала, что они не способны причинить ей вред. Их остроты не хватало даже для того, чтобы срезать ей перо, не говоря уже о том, чтобы повредить её чешую. В итоге она перестала обращать внимания на летящие в неё ледяные ножи и сосредоточилась на атаке.

По прошествии десятка таких атак, у каждого из нас появились первые ранения. В одном из налётов её клюв раскроил моё левое предплечье, в то время как мне удалось нанести удар по её крылу древком ледяного копья. Ни одна из этих ран не была смертельной. Разумеется, незначительными они тоже не были, однако до тех пор, пока они не снижают нашу подвижность, их вполне можно было игнорировать. Я вот от прилива адреналина даже боли не чувствовала.

Моего оппонента её травма, очевидно, также не особо беспокоила. Пожалуй, единственное, чего я добилась своей атакой, так это ещё пуще разъярила этого цветущего падальщика. Но то было и понятно. В конце концов, она была иным первого ранга и возглавляла довольно крупную стаю, так что, скорей всего, ей нечасто доводилось сражаться с людьми, что способны нанести ей хоть какой-нибудь урон.

Уйдя на очередной разворот, птица внезапно повернула голову в сторону второго поля боя и издала громкий протяжный вопль, так что я тоже тут же обеспокоенно обернулась назад. В отличие от моей довольно-таки жаркой битвы с иным первого ранга, наёмники вполне очевидно превалировали над своим врагом. Остальные цветущие падальщики из стаи не обладали защитой против огнестрельного оружия, поэтому, глядя на нескончаемый поток пронзающих небо пуль, они не смели снижаться слишком сильно. Усеянная трупами сородичей земля красноречиво указывала на судьбу любого, кто рискнёт приблизиться к обороняющейся группе наёмников.

Тем не менее, положение Даге и остальных также было не из простых, так как им попросту нечего было противопоставить врагам, что парили настолько высоко в небе. К счастью, внезапно раздавшийся крик их лидера с белой шеей позволил разрешить завязший в безвыходном положении бой. Скорее всего, этим протяжным воплем наше нетерпеливое дитя приказало своим подчинённым атаковать. Благодаря этому, стая вновь принялась пикировать вниз для атаки лишь для того, чтобы попасть под пули наёмников и бездыханно рухнуть на землю.

Увидев, к чему привёл отданный ею приказ, самочка с белым кольцом на шее пришла в бешенство. Она тут же расправила крылья, желая, как видимо, сменить поле боя и вместо меня броситься на группу Даге. Заметив это, я вновь с помощью копья взлетела высоко в небо и запустила в неё с десяток новых ледяных ножей. Птица, видя что это просто ножи, не восприняла атаку всерьёз и не стала уворачиваться, пока один из ледяных ножей не вонзился ей прямо в шею. Вскрикнув от боли, она резко крутанулась и вновь гневно уставилась на меня.

Тот нож, что вонзился ей в шею, был не обычным простеньким ледяным ножом, которые я рандомно создавала до этого момента, а моим собственным ледяным кинжалом. Всё это время я кидала в неё бесполезными ножами лишь для того, чтобы ослабить её бдительность и создать возможность для атаки острым кинжалом.

Приземлившись на балкон мансарды, птица начала яростно хлопать крыльями, периодически вскрикивая от боли. Но избавиться от моего ледяного кинжала было не так-то просто. У моей способности имелась слабость — заморозка всех нанесённых ран, что не позволяло врагу истечь кровью. Однако эта же особенность сейчас буквально вморозила кинжал в рану, не позволяя вытащить его наружу.

У птиц отсутствует такая важная часть тела как большой палец, поэтому они не способны за что-либо ухватиться. Единственный способ, каким они могут воспользоваться в попытке избавиться от застрявшего в их теле кинжала, будет ударить по нему крылом, что лишь усугубит полученную рану. В худшем случае вместе с кинжалом они могут даже вырвать себе кусок плоти. Однако у этого цветущего падальщика рана находилась на шее, поэтому она не могла позволить себе применить слишком много силы. Если не будет сдерживаться, недолго будет и собственную глотку разорвать, а эта перспектива сулит ей куда более серьезную травму, нежели застрявший в шее кинжал.

Пока та пыталась избавиться от кинжала, я тем временем рванула в сторону мансарды. Сперва я запрыгнула на балкон второго этажа, после чего побежала вверх по стене дома, создавая на своём пути небольшие ледяные полочки. Эти полочки были довольно хрупкими и поэтому моментально раскалывались, стоило мне раз от них оттолкнуться, однако для того чтобы просто взобраться вверх их прочности вполне хватало.

До тех пор, пока я могла поставить на что-то ногу, ни одна даже самая высокая стена не могла послужить препятствием на моём пути.

Стоило мне достичь мансарды, как самочка с белым кольцом на шее тут же попыталась вновь взлететь в небо. Не желая этого допустить, я запустила с десяток ледяных ножей в точку чуть выше её нынешнего местоположения, и птица, что после предыдущего горького опыта уже не смела просто игнорировать мои атаки, была вынуждена приземлиться обратно на балкон мансарды. Увидав в этом свой шанс, я замахнулась копьём, метя птице прямо в шею. Увы, от этого удара ей удалось увернуться, однако следующий же горизонтальный удар угодил ей точнёхонько в торс.

Взвыв от ярости и боли, она вывернула свою голову и вцепилась своим клювом в древко моего копья. Обезумевшая птица не выпустила его даже когда я запустила в неё новую порцию ледяных ножей. Как же жалко, что у меня не было припасено ещё одного ледяного кинжала, иначе бы… Хотя нет, стоп! Я ведь могу воспользоваться ледяной пластиной!

И когда я уже было собралась запустить руку в нагрудный карман, чтобы вытащить оттуда ледяную пластинку, цветущий падальщик к белым кольцом на шее внезапно начала бить крыльями, пытаясь взлететь. Но что более важно, она по-прежнему сжимала в клюве моё копьё. Моё сердце тут же ёкнуло. Если она поднимет меня в воздух, мне конец.

Я тут же попыталась силой вырвать копьё, но к моему удивлению птица начала отчаянно сопротивляться. Она, вцепившись в копьё поистине мёртвой хваткой, упорно отказываясь его выпускать, в то время как я просто-напросто не могла позволить себе выпустить его из рук. Если птице удастся отобрать у меня копьё, то ей не составит труда забросить его куда-нибудь далеко и надолго всего несколькими взмахами своих мощных крыльев. Если это произойдёт, то нам останется лишь надеяться на то, что Даге таки посчастливилось наткнуться в городе на Barrett.

В отчаянной попытке удержать копьё и удержаться самой, я смогла лишь приморозить собственные ноги к балкону, а руки к копью, после чего наша битва внезапно трансформировалась в своего рода соревнование по перетягиванию каната.

Пытаясь взлететь, птица что есть мочи хлопала крыльями, периодически задевая ими и меня, отчего моё тело то и дело пронзали волны жгучей боли. Когда же пернатая, наконец, заметила, что её взмахи наносят мне урон, она пришла в такой неописуемый восторг, словно только что внезапно выиграла главный приз в лотерее, и принялась с удвоенным рвением хлестать меня своими крыльями. Чешуйки, что покрывали её крылья, были остры как ножи, и если бы я не покрыла всё своё тело тончайшим слоем льда, то в мгновение ока превратилась мы в кучку тонко нарезанного мяса.

Но пусть мне и удалось защитить себя от острой чешуи, мощи её ударов это ничуть не снижало. Каждый сантиметр моего тела ныл от боли, а из уголка губ уже заструился ручеёк крови.

Чёртова пернатая! Собрав энергию своей способности в ладонях, я напитала ею копьё и, используя его как проводник, направила волну холода в клюв птицы. Первые несколько секунд она, казалось бы, и не была особо против, однако как только энергия, пройдя по клюву, достигла плоти, та моментально выпустила копьё. Дрожа всем телом, самочка принялась, как очумелая, мотать своей головой из стороны в сторону. Воспользовавшись её замешательством, я, недолго думая, замахнулась и нанесла мощный удар древком копья ей в голову. Удар получился настолько сильным, что та не смогла удержаться на ногах и плашмя рухнула на пол балкона.

Эта моя атака, похоже, окончательно выбила её из колеи, лишив всякой возможности мыслить рационально. В порыве гнева она напрочь позабыла о своём преимуществе полёта и вместо этого с громким топотом рванула в мою сторону на своих двоих, и эти её ноги уже не были тоненькими хрупки птичьими лапками, а вполне себе надёжной мощной опорой. Один пинок такой ножки вполне может из меня последний дух выбить.

При обычных обстоятельствах я предпочла бы увернуться, однако балкон, на котором мы сейчас находились, был недостаточно велик. Его размер не превышал размах всего одного крыла иного предо мной, так что бежать по большому счёту было некуда. Чтобы уйти из-под атаки мне пришлось бы выпрыгнуть за пределы балкона, а сделать этого я никак не могла. Мне наконец-то удалось разъярить птицу достаточно сильно, чтобы та забыла про свою возможность полёта, и я просто обязана была сделать всё, что в моих силах, чтобы не позволить ей вновь об этом вспомнить. Я обязана справиться с ней, и сделать я это должна именно сейчас!

Я вновь метнула быстрый взгляд в сторону второго поля боя подо мной. К этой минуте Даге и остальным уже удалось окончательно взять ход сражения под свой контроль и более половины цветущих падальщиков из стаи уже бездыханно лежали на земле. Превосходно. Экономить энергию мне более ни к чему, так что теперь смогу разойтись на полную. От меня требуется лишь сразить эту самочку с белым кольцом на шее, с остальным Даге справится и без моей помощи.

Я покрепче сжала копьё, и в тот же миг из моих ладоней хлынула мощная волна энергии льда. Обвившись вокруг ледяного копья, она напитала его силой моей способности так, то теперь копьё было не просто покрыто льдом, оно само излучало холод. Если кто-то помимо меня сейчас рискнёт притронуться к этому копью, то минимум половина тела бедолаги моментально обратиться в лёд при первом же касании, если, конечно, сила его способности не превосходит или на худой конец хотя бы равна моей.

Несясь на меня, словно паровоз, цветущий падальщик с белым кольцом на шее ни на секунду не сводила своего переполненного ненавистью взгляда с моего копья, однако мне так и не удалось углядеть в её глазах ни тени страха. Мы оба принадлежали к первому рангу, а значит мне навряд ли удастся с ходу превратить её в сосульку, тем не менее на её скорость это определённо повлияет.

Дождавшись нужного момента, я сделала выпад копьём, и это движение отнюдь не было простой физической атакой. Наполненное энергией моей способности, оно теперь также несло в себе и силу льда, оставляя после себя дорожки из крохотных кристалликов льда в воздухе. Получив удар от такого оружия, даже цветущий падальщик первого ранга не смогла избежать урона от энергии льда. Почувствовав холод, птица вздрогнула, и с её тела тут же посыпался тонкий слой наледи.

Как я и думала, холод от моей способности повлиял на большинство движений её тела, мешая наносить удары, однако этот эффект распространялся лишь на «большинство» её атак, посему один пинок и два удара крылом всё же достигли моего тела. Одна из этих атак не причинила мне особого вреда, а вот две остальные таки нанесли мне существенный урон. Один из ударов крылом угодил в грудь, из-за чего изо рта теперь у меня хлестала кровь, а пинок попал по левой голени. К счастью, мне удалось вовремя вывернуть ногу, так что удар пришёлся лишь по касательной, не переломив кость, однако подвижность мою эта травма всё же снизила.

Тем не менее, несмотря на всю серьёзность полученных мною травм, раны птицы были даже более существенны, чем мои. К этому моменту мне в общем счёте удалось пронзить её своим копьём пять раз, причём одна из этих атак перерезала сухожилие на её правом плече. Из-за этого ранения она уже не могла атаковать меня правым крылом, да и подняться в воздух была не в силах. Думаю, с таким крылом она даже планировать нормально не сможет.

В результате нашего ожесточённого боя, как сам балкон, так и находящаяся рядом небольшая мансарда были полностью разрушены. Поручни уже давно обвалились, да и в полу повсюду виднелись дыры и трещины, так что с каждой новой минутой надёжной опоры под ногами у меня становилось всё меньше. Вот только птица из-за этого была в ещё более бедственном положении, чем я. Учитывая отнюдь немалый вес её тела и разваливающийся под ногами балкон, что в любую секунду грозил обрушиться, каждый её шаг заставлял и без того ненадёжную конструкцию сотрясаться.

Она попыталась было заставить себя взлететь, но боль в крыле мешала ей. Я же, воспользовавшись моментом, вновь набросилась на неё, желая не дать ей возможности подняться в небо. В порыве отчаянья и злости, птица снова бросилась на меня, напрочь позабыв уроки прошлого. До этого момента я уже не раз использовала инерцию её тела против неё же самой, вонзая своё копьё в щели между покрывающими её тело чешуйками.

Однако стоило мне сделать выпад, как к моему полнейшему ужасу наконечник копья внезапно обломился! Мои зрачки мгновенно сжались от шока. Чёрт! Это копьё было всё ещё недоделано, но иного выбора, кроме как сражаться им, у меня не было. Пусть теперь в моих руках осталось лишь древко копья, отвалившийся и застрявший в ране врага наконечник должен нанести птице существенный вред.

Новая волна боли, похоже, заставила её окончательно свихнуться. С безумным воплем она вновь набросилась на меня, словно всего секунду назад и не получала никаких ран. В следующий же момент от моего копья откололся ещё один фрагмент. Чего и следовало ожидать, стоит в ледяной корке появиться хотя бы одной трещине, как вся поверхность разом становится хрупкой и уязвимой.

Заскрежетав зубами, я замахнулась и всадила оставшийся в руках фрагмент древка в оставленную наконечником рану на теле птицы, вгоняя тем самым наконечник ещё глубже в плоть птицы. Сейчас мы с ней уже находились настолько близко, что она без труда могла клюнуть меня, всего лишь вытянув вперёд шею, что она, в прочем, и не преминула сделать.

Уворачиваясь от клюва, я резко нагнула голову вбок и одновременно с этим изо всех сил пнула торчащее из её тела древко. Благодаря этому манёвру копьё ещё глубже воткнулось в её тело, однако сама я потеряла из-за этого равновесие, и клюв чёртовой птицы угодил мне в грудь. Удар получился настолько сильным, что выбил из моих лёгкий весь воздух. В глазах всё закружилось и потемнело, и если бы не тот факт, что мой слух успел уловить хруст разламывающейся под ударом клюва ледяной пластинки напротив моего сердца, я и вовсе посчитала бы, что уже умерла.

Половина общей длины того, что прежде было моим копьём, уже торчало из её груди, однако птица продолжала очумело атаковать, словно и не замечала своего ранения. Не стоит недооценивать живучесть иных. Не смея больше пинать древко копья из опасения пропустить ещё один серьёзный удар, мне оставалось лишь атаковать голову птицы, попутно уворачиваясь от её острого клюва и выжимая из себе последние крохи энергии льда, что ещё остались в моём теле. Но птица даже не думала останавливаться, словно окончательно для себя решила во чтобы то ни стало утащить меня за собой в ад, даже если это будет значит лишиться жизни самой.

Под натиском сыплющихся на меня атак, я была вынуждена отступить к самому краю балкона, где и упёрлась ногами в торчащие из пола обломки перил в отчаянной попытке не свалиться вниз. На этом крохотном балконе мы были словно двумя дикими зверьми в одной клетке. Мы оба готовились к финальной схватке, зная, что лишь один выйдет из этой битвы живым!

В этот момент самка с белым кольцом на шее внезапно подняла голову к небу и издала жалобный клич, после чего вновь попыталась меня клюнуть, однако мне удалось перехватить её атаку, ухватившись за подклювие. Крепко вцепившись в неё, я начала что есть сил вливать в её клюв энергию льда. Пусть физически я и не была столь же сильна, как эта птица, я компенсировала этот недостаток мощью своего льда!

Тем не менее, клюв злосчастной птицы продолжал медленно но верно приближаться ко мне, пока не уткнулся мне в лоб. Вместе со звуком разламывающегося под давлением льда мой лоб пронзила жгучая боль. Поставив на кон свои жизни, мы оба вкладывали в это сражение, всё, что у нас было, из последних сил стараясь пересилить соперника. У этого противостояния возможны лишь два исхода: либо её клюв пронзит мою голову, и я умру, либо моя способность превратит её мозг в кусок замороженного тофу, и она умрёт — другого не дано!..

Неожиданно до меня долетел приближающийся звук хлопающих крыльев. Дерьмо! Так тем жалостливым воплем она звала сородичей на помощь?!

Оказавшись в безвыходном положении между молотом и наковальней, я на секунду замерла, и это мгновение потери концентрации привела к тому, что мой лоб пронзила новая волна боли. Я тут же спешно взяла себя в руки и, отрешаясь от окружающего мира, вновь сконцентрировалась на сопернике предо мной. Моим единственным врагом сейчас была лишь эта птица. Как только разделаюсь с ней, прочие пернатые более не будут представлять для меня никакой угрозы…

Наши с ней тела находились настолько близко, что теперь я могла видеть отражение моего перекошенного, как у дьявола, ненавистью лица в её огромных чёрных зрачках. От прежнего образа нежного привлекательного мальчика теперь не осталось и следа.

Верно, в апокалипсисе существовал лишь один способ выжить, и этот способ заключался в том, чтобы превратить себя в демона.

— Я переродилась в этом мире не для того, чтобы умереть от клюва какой-то там птицы!

Собрав воедино все оставшиеся силы, я единым мощным порывом выдавила из себя последние крупицы энергии льда. В тот же миг моё сознание пронзила острая волна головной боли. На секунду я даже не знала, была ли то боль от перерастраты сил, или же от того, что клюв птицы таки пронзил мою голову…

— Осторожно, Эрге, сзади!

В моих глазах всё кружилось и плыло, так что на долю секунды я даже потеряла ориентацию, но уже в следующее мгновение небо озарила резкая вспышка света, очень знакомого света, за которым тут же последовал не менее знакомый громкий трескучий звук. От мысли, что Шуюн находится где-то рядом, на меня накатила волна облегчения. Лёжа на спине, я воззрилась на моего первого настоящего врага в этой жизни. Предо мной возвышалось тело гигантской птицы, что теперь было полностью обращено в ледяную скульптуру.

Переполненная чувством самоудовлетворения, я не смогла сдержать рвущихся наружу эмоций и разразилась громким смехом.

Крек, крек-крек.

Я болезненно нахмурилась. Перспектива быть раздавленной весом двухметровой птицы мне отнюдь не нравилась, не говоря уже о том, что от этой птицы несло неприятным запахом палённого мяса.

— Ге! — выкрикнула Шуюн и, подбежав ко мне, в очень не женственной манере пинком скатила с меня обгорелый труп птицы. Бережно подхватив меня под плечи, она помогла мне принять сидячее положение, после чего быстренько оглядела меня. От вида покрывавших всё моё тело ран её глаза зажглись равной долей тревоги и злости. Если бы не наше нынешнее положение и крайне изувеченное состояние моего тела, я уверена, она бы уже со слезами на глазах принялась избивать меня своими кулачками.

— Я же просила тебя быть осторожным и не пораниться, так почему же ты позволил этой птице нанести себе столько увечий?

В ответ на этот вопрос я смогла лишь сухо усмехнуться. Думаешь, я могла вовсе не пострадать в подобном бою? Тебе бы следовало радоваться уже тому, что твой Эрге живым вернулся!

— Как ты добралась сюда так быстро? — спросила я, отводя взгляд в надежде сменить тему разговора.

После того, как самка с белой шеей позвала на помощь, наше с ней противостояние накалилось настолько, что времени на то, чтобы смотреть по сторонам, у меня не было. Мне оставалось лишь надеяться, что Даге и остальным удастся сбить всех ринувшихся в мою сторону птиц до того, как они доберутся до меня, но я и предположить не могла, что первой ко мне на подмогу подоспеет именно Шуюн. Всего одним раскидистым разрядом молнии она умудрилась сразить всех летящих в мою сторону иных, в мгновение ока превратив их тела в искорёженные и абсолютно несъедобные птичьи трупики.

— Даге велел мне приглядывать за тобой. Он сказал, что ты непременно попытаешься сделать что-нибудь безумное, и что сдержаться ты сможешь, лишь если будешь знать, что я где-то рядом.

Да уж, Даге определённо относится к тому типу старших братьев, что знают, как одновременно приструнить и мотивировать своего ди-ди. Я даже не знала, что мне на это ответить.

Вид моих ран, похоже, был настолько пугающим, что Шуюн не сразу решилась попытаться ко мне притронуться, однако вскоре всё же выпалила:

— Эрге, я помогу тебе спуститься. Этот балкон выглядит так, будто готов развалиться в любую минуту.

Я согласно кивнула. Пусть моё тело и трещало по швам от боли, балкон уже даже начал слегка пошатываться, так что находиться здесь было небезопасно. Если решу остаться, а потом балкон действительно обрушится вниз, мои раны станут только хуже. Медленно поднявшись на ноги, я с лёгкой тревогой в сердце покосилась на замороженный труп цветущего падальщика с белым кольцом на шее.

— Юн-юн, думаю, я смогу и сам спуститься. Беги лучше вперёд и позови Даге. Нужно как можно скорее извлечь кристалл эволюции из этого иного.

Несмотря на то, что сейчас птица по-прежнему пребывала в замороженным состоянии, я не могла сказать с уверенностью, что та вновь не оживёт, стоит льду растаять. К этому моменту я уже знала, что тотальное невезение семейства Цзянг недооценивать не следует, так что я хотела покончить со всеми возможными рисками как можно быстрее.

Услышав мои слова, Шуюн уставилась на меня обеспокоенным взглядом, так что в надежде развеять её волнение я сделала несколько шагов вперёд и чуть не скорчилась от пронзившей моё тело боли. Теперь, когда рядом не осталось никаких источников смертельной угрозы, что держали меня в постоянном напряжении, я, наконец, смогла почувствовать, насколько сильно было измождено и избито моё тело.

Я выдавила из себя натянутую улыбку и лишь тогда Шуюн неохотно пробормотала:

— Ладно, я сбегаю за Даге.

Она тут же двинулась в сторону разрушенной мансарды, и когда я уже было собралась последовать за ней, моё сердце внезапно сжалось и я инстинктивно подняла голову к небу.

Прямо на нас с ужасающей скоростью летела какая-то чёрная тень.

Времени думать о собственной боли у меня не было, так что я бросилась вперёд и отпихнула Шуюн в сторону, после чего почувствовала, как в меня врезалось нечто огромное.

Рёбра тут же отдались трескающим звуком. Удар оказался настолько сильным, что вышиб из меня весь воздух. Даже с раскрытым нараспашку ртом мне не удавалось сделать и вдоха. Я задыхалась. Насколько же серьёзные травмы были нанесены моей груди…

И ровно за мгновение до того, как моё сознание соскользнуло в небытие, в моей памяти внезапно всплыл ещё один эпизод из того рассказа о цветущих падальщиках.

Я вам вот что скажу, Мэм. С этими цветущими падальщиками лучше не связываться. Даже если уверены, что непременно сможете победить, всё равно не ввязывайтесь с ними в драку. Эти птахи всегда летают парами по двое, так что если видите на горизонте одного, значит где-то неподалёку есть и второй, причём обе особи непременно будут одинакового ранга.

— Эрге, не-е-ет!..

Отчаянный вопль Шуюн сумел-таки на секунду пробиться через окутавшую меня пелену тьмы, однако даже он начал стремительно таять, растворяясь во тьме. Я опять теряю сознание?

Нет, я не могу. Если потеряю сознание сейчас, непременно умру. Я не должна терять сознание, не долж… на…