Имя ей Хель

Глава 16 Неприятности

Перед тем как пойти в библиотеку, я обошла почти весь этаж, пока не наткнулась на слуг, которые, решив, что я заплутала, любезно проводили меня к нужной двери. Думаю, на правах Тени я могла бы исследовать замок и не таясь, но старые привычки брали верх. Я привыкла скрываться в тенях, прятаться, подслушивать и подглядывать. Как можно дольше оставаться незаметной, чтобы нанести удар неожиданно, застав жертву врасплох.

Даже сейчас, прежде чем войти в библиотеку, я приоткрыла створку, окинула взглядом пространство, подмечая скрытые на первый взгляд пути, и только потом вошла, бесшумно затворив за собой дверь.

Столько книг я ещё не видела. Они были повсюду, куда ни посмотри. Громоздились от пола до непомерно высокого потолка стеллажи, заполненные снизу доверху. Кожаные корешки переливались серебряным и золотым тиснением, некоторые были без надписей, символы на других я не узнавала.

Олмун сидел за большим столом и что-то писал. Хоук стоял рядом, прислонившись бедром к столешнице. За их спинами белело большое круглое окно. Хоук наклонил голову, и солнечные лучи окутали его белым ореолом, подсветили тонкую кожу на острых ушах, вспыхнули красным рубиновые серьги, запрыгали солнечные зайчики по белой рубахе. Я невольно залюбовалась им, по-сказочному красивым. Когда-то давно я видела похожий гобелен в доме одного из заказчиков: прекрасный фейри стоял на поляне, а за его головой светило красное солнце. В том доме было много фейских… штук: поросшие цветами оленьи рога, доспехи из рыбьей чешуи, голова сприггана и даже высушенная и приколотая булавками к холсту цветочная фея. Я тогда долго смотрела на гобелен, ожидая, пока Варден договорится с заказчиком о цене. Мне было шестнадцать, и истории о фейри тогда ещё манили волшебством и опасностью, обещая горшочки с золотом и приключения в мире, далёком от грязи моей повседневной жизни.

Странно… я нахмурилась. Что было дальше в ту ночь, вспомнить не получалось.

– …раз у вас уже есть Тень. Если хотите успеть к Ночи Аанъя, сердце Белого вепря пора уж идти добывать. Потребуется время, чтобы подготовить его к церемонии, – бурчание Олмуна выдернуло меня из воспоминаний. – Вы и так потеряли почти неделю в походе. Не успеете всё подготовить, не проведёте церемонию как полагается. Подданным и так довольно потрясений в этот год.

– Дай мне несколько дней. Меня больше беспокоит Тьма…

Олмун бросил на меня быстрый взгляд.

– Ваше Величество… – предостерегающе сказал он.

Хоук отмахнулся.

– Хель знает.

Взгляд Олмуна переметнулся к Хоуку и стал осуждающим, но говорить на этот счёт он ничего не стал.

– Пока что книги молчат. Я не сумел найти ничего ни о Тьме, ни о пропасти. Но, согласно преданиям, Ночь Аанъя – это начало новой жизни, перерождение. И Верховный Король в эту ночь перерождается вместе со своей землёй. Я не могу ничего утверждать, но, возможно, эта ночь поможет очиститься не только землям Пяти Дворов, но и вашему телу.

– То есть всё, что у нас есть, – старые предания, – вздохнул Хоук.

– Вы и сами знаете, что иногда это очень много. – Олмун сделал несколько пометок на пергаменте. – Но, разумеется, я продолжу поиски. Ферр тоже смотрит книги. И он просил вас спуститься, когда решите узнать путь к Звёздному оленю.

Хоук оттолкнулся от стола и хлопнул в ладоши.

– Не вижу причин откладывать! Хель? – Мотнув головой в сторону ближайшего стеллажа, он двинулся к нему. Там обнаружилась крутая винтовая лестница, которая вела так глубоко вниз, что терялась из виду. – Я уже говорил, что мы празднуем Ночь Аанъя каждый год, – начал объяснять Хоук, не дожидаясь моих вопросов. – Для церемонии, которая свяжет меня и земли фейри, нужны цветы с рогов Звёздного оленя, вода из озера Жизни и сердце Белого вепря. Цветы и воду добывает Верховный Король, сердце – Тень.

– То есть мне надо убить вепря? – У меня уже не было сил удивляться.

– Большого Белого вепря, да. – Хоук шёл впереди, я не видела его лица, а по бесцветному голосу не получалось угадать его чувств. А ещё я не могла понять: это от него исходит могильный холод или от подземелья, в которое мы спускались. Даже огонь, который сам собой вспыхивал в больших металлических чашах, что держали в зубах вмурованные в стены каменные то ли псы, то ли драконы, совсем не грел. – Для тебя же убийство не проблема?

Я напряглась. Что-то не так.

– Не проблема.

Хоук тоже был напряжён, а ещё холоден, избегал смотреть в мою сторону – что-то в нём переменилось. И эта перемена меня настораживала. Он знает. Догадывается. Обо мне или о Сване – понял ещё ночью. Разумеется, он заметил кровь. И сообразил, что она не моя. Это не могло закончиться хорошо. Пальцы сами нашли рукоять ножа. Он был бесполезен против Хоука – я знала, – но ничего лучше у меня не было. Удар в сердце его не убил, но что будет, если отрезать голову? Хотя я сомневалась, что успею даже приблизиться. Проклятые фейри. Я сжала рукоять. Но если он всё знает, почему молчит? Почему всё ещё не убил меня? Или, может, никакого Ферра нет и мы спускаемся в подземелье, чтобы Хоук запер меня и заставил выдать имя заказчика? Пытки, наверно, больше по части Аркена, но кто знает, может, и он уже меня ждёт.

Я оглянулась. Хотелось бросить всё и сбежать, но самое глупое, что я могла сделать сейчас – поддаться страху. Он и так завладел моими мыслями, подбрасывая картинки того, как Аркен отрезает мне палец за пальцем в попытке добиться нужных ответов. Забавно. Почему-то представлять, что меня пытает Хоук, совершенно не получалось.

Мы вошли в зал, освещённый не огнём, а волшебными кристаллами, подобными тем, что росли в глубине Лунного Хребта. Вокруг снова высились бесконечные стеллажи с книгами. Что ж, прекрасно, это не темница.

– А, вы как раз вовремя, – раздался рокочущий голос откуда-то из темноты. Такой низкий и сильный, что у меня завибрировали кости.

Лязгнули о камень когти. Заскрежетало, волочась по полу, что-то огромное. Я оглянулась, пытаясь отыскать источник звука, но он разносился отовсюду сразу. Запахло дымом, а пол дрожал от неторопливых шагов. Между стеллажей вспыхнули два огромных золотых глаза. А в следующий миг из темноты показалась покрытая медной чешуёй голова дракона.

Мне стоило больших усилий не закричать и не дать дёру.

Дракон был гигантский. Он мог бы проглотить меня не жуя. Возможно, даже не заметив, что я вообще попала ему на язык.

– Давно не виделись, Ферр, – махнул ему рукой Хоук и прислонился к ближайшему стеллажу.

– Это Ферр? – Я ткнула в сторону дракона пальцем и понадеялась, что голос мой звучал не слишком жалко.

– Это Ферр, наш библиотекарь…

– Дракон-библиотекарь?!

Хоук ухмыльнулся и кивнул в мою сторону.

– А эта грубиянка, Ферр, моя Тень. Её зовут Хель.

Дракон выдохнул две струйки чёрного дыма и заклокотал, будто смеясь.

– Ты взял в Тени человека? – Его морда приблизилась и повернулась так, чтобы Ферр смотрел на меня одним глазом. Я увидела своё отражение в огромном расширяющемся зрачке. – Моргот был бы недоволен.

– Что-то мне подсказывает, в этот раз отец оставит своё мнение при себе, – пожал плечами Хоук. – И я думал, что Олмун уже обо всём тебе рассказал.

– О, Олмун не из тех фейри, что любят поболтать, – сокрушённо сказал Ферр и приподнял верхнюю губу, открывая непомерно огромные клыки. – К тому же он старается лишний раз ко мне не спускаться, да и я ему не рад – он становится нервным, когда не может пользоваться магией.

Я вопросительно посмотрела на Хоука.

– Ферр боится навредить книгам, поэтому не позволяет магии свободно течь по этим залам. Особенно древние драконы способны подавлять чужую магию, это ещё она причина, почему их так сложно… – Хоук замолчал, подбирая слово.

– Убить, – закончил за него Ферр. – Поэтому нас так сложно убить.

Хоук кивнул.

– Поэтому я часто прихожу сюда. Сил Ферра недостаточно, чтобы обуздать Тьму во мне, но тут я её почти не слышу. – Хоук благодарно улыбнулся дракону.

Повисло молчание, не знаю, о чём думали Хоук и дракон, а я пыталась понять, может ли подземная библиотека стать удачным местом для убийства, раз сила Хоука тут – пусть и отчасти – ограниченна. И как к этому отнесётся дракон?

Наконец Ферр прервал молчание:

– Полагаю, вы пришли, чтобы узнать место обитания Звёздного оленя?

Хоук кивнул и шутливо поклонился.

– Укажи мне путь, о великий Ферр, Рождённый из Пламени Хранитель Знаний Волшебных Народов!

Ферр хрипло засмеялся, вызвав дрожь книжных стеллажей.

– Подай-ка мне, Хоук, во-он тот манускрипт в красной обложке с золотыми листьями. – Его коготь указал мне за спину.

Обернувшись, я сразу заметила нужный томик с выдавленными на корешке золотыми листочками. Сняла книгу с полки, чтобы отдать…

– Хель, нет! – крикнул Хоук, но его голос потонул в оглушительном лязге когтей.

Холодея от ужаса, я прижала книгу к груди, разворачиваясь и выхватывая нож, понимая, что он меня вряд ли спасёт. Лезвие ударилось о медную чешую дракона, даже не оцарапав. Меня прижало к полкам, спина и затылок заныли от удара. Обжигающее дыхание вырывалось сквозь сомкнутые клыки.

– Не прикасайся к моим книгам, – прорычал Ферр, и я задохнулась от едкого дыма.

– Отвали от меня! – рявкнула в ответ я и несколько раз ударила его ножом. Лезвие высекало искры, не оставляя следов, а я умирала от ужаса, но продолжала бить.

Хоук перехватил мою руку, останавливая очередной удар, и каким-то чудом протиснулся между мной и оскаленной драконьей мордой.

– Спокойно, Ферр. – Хоук положил ладонь ему на нос. – Хель, дай мне книгу. – Я подчинилась, и Хоук поднял её так, чтобы дракон увидел. – Всё хорошо, книга у меня. Никто её у тебя не отбирает, Ферр.

Дракон обжёг меня гневным взглядом. Отлично, в кои-то веки попыталась сделать доброе дело, а в итоге завела себе ещё одного врага. Если у меня в чём и был талант, то в том, чтобы бесконечно пополнять и без того длинный список желающих меня убить.

Недовольно выдохнув и окатив нас с Хоуком дымом, Ферр всё же осторожно взял двумя когтями книгу и с тихим рычанием медленно отодвинулся. Хоук продолжал стоять передо мной, закрывая собой, будто Ферр мог в любой миг взбеситься и снова попытаться напасть.

Только когда дракон оказался довольно далеко, Хоук отступил.

– Не бойся. – Он улыбнулся, и холод на мгновение исчез из его взгляда. – Ферр просто не любит, когда чужаки трогают его сокровища. Обычно драконы охраняют золото, а этот помешался на книгах.

– Я всё слышу, – проворчал Ферр, кончиком когтя, с удивительной для его размеров аккуратностью, перелистывая страницы.

– Значит, подтвердишь, что я не вру, – бросил ему Хоук и снова обратился ко мне: – Не бойся, Хель.

– Я не боюсь.

Вместо ответа Хоук мягко взял меня за руку, и я осознала, что всё ещё сжимаю нож. Да так сильно, что пальцы побелели. Видимо, и выражение лица у меня было совершенно дурацким, выдававшим вопивший внутри ужас. Пальцы Хоука коснулись моих, помогая им разжаться, взгляд был сосредоточенный, внимательный, Хоук будто успокаивал дикое животное, которое не могло навредить ему, но вполне было способно в приступе паники поранить себя. Невольно я последовала за ним: за уверенными пальцами, которые ласково гладили моё запястье, за теплом, которое, к моему необъяснимому облегчению, вернулось в его взгляд. Мне снова почудилось, что кто-то потянул сердце за невидимую нить. В груди стало болезненно горячо, а телу – до мурашек приятно. Я подалась навстречу Хоуку – не знаю, что именно я собиралась сделать и что сделала бы, не исчезни странное наваждение. Нить пропала, сердце разочарованно ухнуло куда-то вниз, вызывая волну раздражения и злости. Да что со мной происходит?!

Я с новой силой сжала нож, вырвала руку из пальцев Хоука и с размаху вогнала клинок в ножны.

– Со мной все в порядке, – буркнула я, отстраняясь настолько, насколько позволял шкаф за спиной.

Хоук не пытался меня удержать. Тепло во взгляде его потухло, сменившись утренним холодом. Притяжение исчезло, сменившись глухой стеной. Не знаю почему, но сейчас я была ей рада.

– Ага! Нашёл! – пророкотал Ферр, и Хоук повернулся к нему.

Я, воспользовавшись моментом, незаметно оперлась рукой о полку, чтобы не упасть. Ноги дрожали от пережитого страха, затылок ныл от удара, а грудь жгло от злости на себя, на Хоука, на весь мир. Этот проклятый мир сводил меня с ума!

– Я передавал эти знания твоему отцу триста лет назад, не верится, что теперь передо мной стоишь ты, lier Khouk. Как быстро летит время, – вздохнул Ферр, отложил книгу и, развернувшись, нырнул куда-то ещё ниже. Оказывается, всё это время под его телом скрывался огромный провал. Интересно, там у него спальня? И чем он питается в этой библиотеке? Отсюда есть другой выход? В двери, через которые вошли мы, эта громадина явно не пролезет.

Время шло, а дракон всё не появлялся. Молчание, в котором пребывали мы с Хоуком, становилось всё более ощутимым. Хоук смотрел куда угодно, только не на меня. Куда бы он ни разворачивался и что бы ни делал, я всё время видела только его спину. Идеальная мишень для убийцы – хоть сейчас доставай нож и режь глотку. Да что с ним сегодня такое?

– Послушай… – начала было я, но из дыры в полу вынырнула голова Ферра.

– Уж думал не найду! – по-доброму проворчал он. – Забыл, куда положил в прошлый раз.

Ферр протянул Хоуку золотую стрелу, которая в его когтях казалась не страшнее зубочистки. Она источала зыбкий, ровный свет, похожий на тот, что испускали кристаллы в этом зале, но не холодный белый, а тёплый, желтовато-рыжий, сродни пламени костра.

– Эта стрела укажет путь к убежищу Звёздных оленей, – сказал Ферр. – Выпусти её в луну сразу после заката и следуй за светом. Куда стрела упадёт, там и найдёшь Звёздного оленя и озеро Жизни.

– Спасибо, Ферр. – Хоук принял оружие.

– Не забудь вернуть. Потеряешь – голову отгрызу.

– Не отгрызёшь.

– Это мы ещё посмотрим. Всё, проваливайте. И без того мне нервы потрепали. – Недовольные глаза красноречиво обратились ко мне, и я под его натиском предусмотрительно отступила подальше от полок с книгами. – Это вы молодые-горячие, а я дракон старый, мне покой нужен.

Попрощавшись с драконом, мы направились к выходу.

– И, Хоук,Shen e sloren nor er Kharen.

Не знаю, что значили слова Ферра, брошенные нам в спины, но Хоук вздрогнул, сжал стрелу и ускорил шаг.

– Скажи, когда будешь готова отправиться за вепрем, – бросил мне Хоук после долгого молчания – мы уже успели вернуться в верхнюю библиотеку. Олмун, не обращая на нас никакого внимания, по-прежнему сидел за столом и корпел над записями.

Я пожала плечами.

– Да хоть завтра.

– Отлично, значит, завтра и отправимся.

– Погоди… – Я такой прыти не ожидала.

– Что? – Хоук резко остановился и развернулся ко мне всем телом так стремительно, что я чуть не налетела на него носом. – У тебя есть другие дела?

– Нет. – Я нахмурилась, не зная, как реагировать на его внезапную вспышку раздражения. – Никаких других дел у меня нет.

– Вот и замечательно. Встречаемся на рассвете у дверей моей спальни, – отчеканил он, выдал ряд незнакомых, рубленых и, кажется, очень грубых слов и вылетел из библиотеки.

Я повернулась к Олмуну и ткнула пальцем в сторону двери.

– Ну и что это сейчас было?

Олмун тяжело вздохнул и посмотрел на двери задумчиво.

– Его Величеству недостаёт терпения. Но что поделать, ему пришлось рано сесть на трон и учиться быть взрослым фейцем. Если бы не скоропостижная смерть Верховного Короля, принца бы начали обучать только лет через сто, когда он бы встал на порог зрелости. И сейчас он мог бы веселиться, не теряя драгоценной молодости среди государственных дел. Разве это не печально?

Я удивилась и оглянулась на дверь. То есть Хоук по местным меркам ещё совсем юный? Интересно, сколько ему лет? Впрочем, спрашивала я совсем не об этом.

Когда я обернулась, Олмун разглядел что-то на моём лице, засмеялся хрипло, по-стариковски, и погладил рыжую бороду.

– Если же вы имели в виду страшный набор звуков, то это старый фейский. На нём сейчас мало кто говорит, люди оказались неспособны его учить, и так вышло, что фейри со временем переняли ваш примитивный язык, чтобы лучше с вами… хм… управляться. Но члены королевской семьи и многие знатные фейри учат фейский обязательно.

– И что он сказал?

– О, это непереводимые ругательства, но, думаю, он выражал досаду относительно своих королевских забот и мгхм… необходимости «тащиться за задницей вонючего вепря».

Я недовольно поджала губы. Разъяснения Олмуна не разъяснили ровным счётом ничего, а то, что Хоук злится, мне было понятно и так. И что, во имя Нота, сказал ему этот дракон? Я хотела спросить у Олмуна, но не смогла вспомнить даже половины фразы – незнакомые слова улетучились из сознания практическим мгновенно. Но я помнила другое.

– Что значит… э-э… «лир нисах»? Хоук без конца меня так называет.

Олмун снова засмеялся и покачал головой.

– Что? – буркнула я. – Это тоже непереводимое ругательство?

Улыбка Олмуна стала ещё шире.

– Вовсе нет.Leir nissahзначит дословно «маленькая лиса», или «лисёнок». Фразу можно воспринимать буквально, но у неё есть и другое значение.

– Какое?

– Так говорят о тех, кто приносит неприятности.

Я оглянулась на дверь, за которой скрылся Хоук, и растерянно пробормотала то ли Олмуну, то ли самой себе:

– Вот как?