Имя ей Хель

Глава 13 Огонёк в ладони

Всю дорогу обратно в замок я размышляла о случившемся. Поступи со мной подобным образом кто-то другой, это было бы последним решением в его жизни. Но, если я трону Лирану, поставлю под угрозу выполнение заказа. Тем более что Хоук явно привязан к этой фейке. Возможно, стоит подождать и оторвать её симпатичную голову уже после того, как выполню работу, а пока – смотреть по сторонам и держать ухо востро. По крайней мере, теперь ясно, что жизнь во дворце у меня будет непростой.

На рассвете Грол сказал, что надвигается буря и лучше свернуть с проложенного пути и найти убежище. Как он это предсказал, я не поняла, но уже к обеду небо затянуло серым и поднялся ветер, а как только мы нашли укрытие – тучи прошила первая молния и начался ливень.

Мы спрятались от дождя среди руин древнего храма. Лес давно проглотил его кости, опутав корнями деревьев, разнотравьем и мхами. Большая часть святилища обрушилась, но северное крыло выстояло и выглядело вполне надёжно. Его залы и стали нашим укрытием.

– А я говорил, что надо забирать на запад, тогда бы заночевали на постоялом дворе, как нормальные фейри, – ворчал Эрренд, сбрасывая собранный хворост на поросший травой пол.

Ран выкладывала кострище из осколков мрамора.

– Поверь мне, мальчик, уж лучше эти развалины, чем любой постоялый двор в тех краях, – покачала головой Мора, разбирая припасы.

– Я тебе не мальчик, старуха, – огрызнулся Эрренд и покосился на Хоука, который неподалёку вычёсывал своего коня. Остальными лошадьми занимался Грол. Я готовила спальные места.

– А я бы не отказалась от мягкой постели и горячего ужина, – протянула Ран.

– Мать Полумесяц мертва, договор разорван, а мы всё ещё на их территории, и, поверь, чужакам тут не рады, – сказала Мора. – А как только они прознают про смерть мамаши, выстроится толпа из желающих занять её место. И наши головы, особенно голова Его Величества, станут отличным аргументом в борьбе за власть.

– Думаешь, мы с ними не справимся? – Эрренд говорил почти капризно. Прежде он уже сетовал сестре на то, что они пропустили всю заварушку и теперь, похоже, у него чесались кулаки. – Мы лучшие воины Пяти Дворов, а уж Его Величество…

– Если можно обойтись без драки, мальчик, лучше в неё не ввязываться. Ты оказался сильнее тех, с кем сражался, но, если продолжишь бездумно махать кулаками, обязательно найдётся тот, кто выпустит тебе кишки, – заметила Мора, а я ухмыльнулась, ловя себя на мысли о том, что, несмотря на заносчивость и скверный характер, эта фейка мне почти нравилась.

Эрренд ответил Море раздражённым взглядом, явно затевая перепалку, но, почуяв это, в разговор поспешила вмешаться Ран:

– Раз Мать мертва, то эти земли снова будут нашими?

– У неё осталась кровная дочь Ойра. Мать упомянула, что во время нашей встречи Ойры не было в обители. Скорее всего, она попытается взять власть.

– Ойра ещё совсем ребёнок, – бросил Хоук, не отрываясь от своего коня. – В прошлом году у неё ещё даже рога не выросли.

– Возможно, – пожала плечами Мора. – В любом случае Ойра сядет на трон или кто-то другой, не так важно – всё начнётся сначала. Так было с прошлой Матерью.

– Была другая? – Эрренд удивился.

– Да. Её со всей свитой убила эта рогатая и объявила себя новой мамашей, – ухмыльнулась Мора.

– И никто не возмутился? – спросила Ран.

– Ты видела этих людей? – Мора сплюнула в кострище. – Им плевать. В них столько нашего вина, что они даже не понимают, кто ими правит, а кто пихает в них член.

Ран и Эрренд захохотали, а Мора бросила на меня насмешливый взгляд. Я не изменилась в лице и, закончив с постелью, уселась на свой плащ. Хотелось помыться – я до сих пор чувствовала на своей коже запахи чужого пота и этого проклятого вина. Хоук ничего не рассказал им о случившемся со мной, только о том, что сделал он. Но, я была почти уверена: они чуяли мой запах и, судя по взгляду Моры, понимали, что он значит.

– Хель, я хочу исследовать замок, – окликнул меня Хоук и упёр кулаки в бока, выражая нетерпение.

Таскаться по руинам после битвы и целого дня в седле? Серьёзно? Подавив тяжёлый вздох, я поднялась и потащилась вслед за своим Королём, который уже бодро шагал к выходу из зала.

Мы вышли в просторный тёмный зал, который захватили берёзы, часть крыши провалилась и ливень водопадом разбивался о зелёные кроны и исчезал в сочной траве. К утру это место наверняка превратится в пруд. Посреди зала стояла полуразрушенная статуя, должно быть, богини, которой здесь поклонялись. Гибкая женская фигура, облачённая в струящееся платье, напоминающее то, в которое меня нарядили Сыны Полумесяца. На распростёртых, словно в ожидании объятий, руках – браслеты. Одной ладони не хватало, на второй – отломились пальцы. К босым ногам ложилась потрескавшаяся пышная коса. Черты лица стёрлись, выдержало натиск времени только одно острое ухо. Голову венчало нечто наподобие короны – скрещённые месяцы, обломанные, но сохранившие понятные очертания, – растущая и убывающая луны, – а между ними шар полнолуния. Статую покрывал мох и обвивал плющ, в короне я разглядела птичье гнездо.

– Родившаяся из лунного света богиня Эдда, – сказал Хоук, проследив за моим взглядом. – Первая из фейри, основательница Первого Королевства и первая Верховная Королева.

Я удивлённо повернулась к нему, вспоминая слова ритуала Матери Полумесяц, а потом вернулась взглядом к статуе.

– Ей поклоняются Сыны Полумесяца?

Хоук не торопился отвечать, подбирая слова.

– Своему извращённому пониманию её сути, – наконец сказал он.

– То есть?

– Существует легенда, что при Эдде люди и фейри жили бок о бок, в мире и, можно даже сказать, согласии.

– Я думала, что фейри поклоняются Солнцеликой Магре. – Я задумалась, вспоминая всё, что когда-либо об этом слышала.

– Это так. – Хоук взмахнул рукой, и статуя изменила свои очертания. Теперь перед нами стояла другая женщина – фейка с решительным выражением лица, в цепочках, украшавших грудь и живот, а запястья и предплечья украшали массивные браслеты. Она собственными руками, будто корону, возложила на свою голову шипастое солнце. – Магра – дочь Эдды. После того как она взошла на трон, уничтожила храмы матери, постаралась стереть любые свидетельства её правления и изгнала людей из Первого Королевства. Всё, что осталось у фейри, – подобные руины и слухи. Сыны Полумесяца взяли из них то, что им нравилось, и сделали то, что сделали.

Я с сомнением покосилась на Хоука.

– Люди и фейри никогда не жили вместе, это сказки.

Хоук улыбнулся.

– Сказки не возникают на пустом месте. Но ты права, о тех временах помнят только сказки, и они дают мне надежду на то, что всё можно изменить.

Я хмуро молчала, отчего-то злясь на Хоука за его… наивность? Глупость? Я и сама не знала, что именно заставляло гнев разогревать грудь. Я… чувствовала обиду, но никак не могла отыскать её источник. Казалось, меня предали, обманули, бросили и всему виной были его слова. Возможно, я просто не верила, что всё можно изменить. Возможно, злилась на то, что, даже покинув Гильдию, продолжала убивать, а значит, не могла контролировать даже свой собственный путь.

– Надеюсь, позже мы ещё вернёмся к этому разговору. – Хоук взмахнул рукой, иллюзия развеялась, и на место Магры вернулась разрушенная статуя её матери. – А сейчас пойдём, а то всё пропустим.

Хоук обошёл лужу на полу и в один прыжок вскочил на крутую мраморную лестницу, первые ступени которой обвалились, превратившись в груду камней. Хоук протянул руку, чтобы помочь мне взобраться, но я уже углядела удобный камень, оттолкнулась от него, зацепилась за перила, которые угрожающе зашатались, роняя мраморную крошку, взобралась на них, а оттуда – спрыгнула на ступеньку рядом с Хоуком.

– У меня чистые руки, честно, – ухмыльнулся Хоук и даже вытер ладонь о свежую рубаху, которая нашлась в седельных сумках.

– Дело не в этом. Просто себе я доверяю больше. – Я огляделась. – Куда дальше?

– Наверх. В башню, – он указал в темноту коридора. – Оттуда должен открываться прекрасный вид.

Я с сомнением подняла брови.

– В такую-то погоду?

Хоук лукаво улыбнулся.

– Именно в такую погоду. Но, если ты устала, можешь вернуться, я схожу один.

Я устала. Я злилась. И совсем не хотела тащиться в неизвестную башню в руинах, которые грозили рухнуть от любого неверного движения. Я оглянулась, но возвращаться, чтобы смотреть на глумливые рожи стражей и слушать их болтовню, хотелось ещё меньше.

– Я не устала.

– Отлично, тогда в путь, моя верная Тень.

Хоук развернулся и, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, полетел вверх по лестнице. Поразительно, он положил сотню врагов, отдал часть сил мне и всё ещё казался удивительно бодрым. И, хотя на лице его виднелся отпечаток усталости, которой я раньше не замечала, движения были всё такими же чёткими, быстрыми, сильными. Я же прямо-таки заставляла себя переставлять ноги – тело сопротивлялось и хотело прилечь. Нет, конечно, я едва не умерла сегодня, но всё же немного завидовала такой выносливости.

Темнело, но в коридорах ещё оставалось относительно светло. Дождь забирался в окна, которые, судя по осколкам на полу, когда-то украшали разноцветные витражи. Гобелены на стенах сменил мох, хотя кое-где всё же виднелись обрывки истлевшей ткани с остатками золотых и серебряных вышивок – на всех скрещённые серпы луны и круг полнолуния в центре. Хоук шёл уверенно, не задумываясь выбирая направление на развилках. Отыскал винтовую лестницу и вывел нас на вершину башни, которая оказалась почти не тронута временем и разрушениями. Ливень пытался прорваться сквозь огромный витраж с изображением звездопада над цепью гор, но безуспешно.

– Ты уже был здесь? – спросила я, оглядывая небольшую комнату с камином, которая, должно быть, когда-то была спальней жреца Эдды. Обломки письменного стола, обрушенные книжные полки, изорванные книги, груда дерева, которая, возможно, была широкой кроватью. По комнате будто прошёл маленький ураган – уцелел только витраж.

– Однажды. – Хоук задумчиво смотрел на стеклянный звездопад. – После смерти родителей, когда… возвращался домой. Набрёл на этот храм и остался… Я провёл здесь дня три… или больше. Если честно, не помню.

Я не должна была задавать следующий вопрос. Я вообще не должна была задавать вопросов. Первое правило наёмного убийцы – не сближаться с жертвой, не создавать связь. Вопросы о прошлом – начало такой связи. А я и так уже нарушила немало правил, начиная от условий Дугала, заканчивая участием в истории Свана. Я не должна была задавать следующий вопрос, но всё же задала:

– Что случилось?

Хоук обернулся. Смотрел озадаченно, будто не ожидал, что я спрошу, и не знал, стоит ли отвечать. Он нахмурился, коснулся серьги в ухе, обвёл взглядом комнату, в которой вдруг стало заметно темнее. Витражное окно распахнулось. Ветер, наконец преодолев хрупкую преграду, ворвался в комнату вместе с дождём и опавшей листвой, ударил меня в лицо и нырнул в камин. Хоук этого будто и не заметил.

– Мы… навестили Сынов Полумесяца, – наконец заговорил он, глядя в пустоту. – Делали так каждый год, на седьмой день после Ночи Аанъя, чтобы подтвердить договор. Всё прошло хорошо. Мы покинули обитель, пересекли мост и ступили на тропу, когда появился дракон. Он сжёг большую часть войска и карету моих родителей. Я попытался сразиться, но… я не помню, что именно случилось. Помню только боль в груди, во всём теле, а потом – я угодил в пропасть.

Хоук смолк, а я вспомнила жуткую тьму, мимо которой мы проезжали, и которая, будто живая, тянула к нам свои щупальца. Отчего-то я не сомневалась, что, дотянись они, тьма бы меня сожрала. Хоук оказался внутри? И выбрался невредимым? Его хоть что-то может убить? Перехватив мой настороженный взгляд, Хоук улыбнулся одними губами и кивнул.

– Думаю, ты должна знать, раз уж стала моей Тенью, и… видела, что стряслось со всеми в обители сегодня. Чтобы… быть готовой.

Я нахмурилась, заранее понимая, что история мне не понравится. Что бы он ни сказал, я чуяла, что это принесёт проблем в исполнение моей сделки с Дугалом. Хоук истолковал мой взгляд по-своему.

– Не бойся, я обещаю, что не причиню тебе вреда. Мне жаль, что ты видела то, что я сделал в обители, я бы и сам этого видеть не хотел.

Я кивнула, ожидая продолжения.

Хоук взглянул в окно. Молнии сверкали, придавая комнате зловещую атмосферу.

– Я был на грани смерти, а может быть, я даже и умер, не знаю. Но Тьма в этом ущелье исцелила меня и подарила такую силу, о которой даже фейри не могут мечтать. Она… хотела покинуть бездну, в которой заперта, и я… впустил её. Я должен был выжить, спасти семью, остановить дракона… Я не сомневался, я протянул руку навстречу Тьме и согласился на её маленькое условие. Она спасла меня, я убил дракона, но… – Хоук вздохнул. – Я убил оставшуюся в живых стражу и… отца, который принял меня за зверя. Я и обратился зверем – Тьма изменила меня, моё тело, напитала такой яростью, что я безжалостно разорвал на куски собственного отца. С тех пор я научился подчинять её, но тогда… Тьма была главной. Я сбежал, скитался по лесам, не в силах принять человеческий облик, и в конце концов набрёл на этот храм. Заброшенный, пустынный – здесь я бы не смог никому навредить, – он горько усмехнулся. – Забавно. В ту ночь тоже лил дождь…

– Поэтому ты не умер, когда я вонзила в твоё сердце нож? – спросила я, не позволяя печальной истории Хоука тронуть меня. Я вообще не должна была поднимать эту тему. – Тьма не даёт тебе умереть?

Хоук кивнул и беспечно пожал плечами, возвращая себе напускную весёлость.

– Меня вроде как нельзя убить.

Прекрасно. Просто замечательно. Зато можно убить Дугала. Что я и сделаю, как только…

– Так что и стража мне по сути не нужна, и Тень. Но я не мог отказать себе в удовольствии заполучить тебя,leir nissah, – он подмигнул и, кажется, на этот раз искренне улыбнулся. – Когда мне доложили, что в состязаниях участвует человек, я тут же помчался в лес, чтобы посмотреть на тебя. А когда ты не раздумывая повалила меня на землю и приставила к горлу нож, я был просто в восторге! Я и представить не мог, что в таком хрупком теле может крыться столько силы и ярости! Я даже на мгновение поверил, что ты и вправду меня убьёшь.

Да, очень забавно. Я молчала, чтобы не выдать гнев. Я злилась на Дугала, но под рукой был только Хоук, и я была в шаге от того, чтобы выбить из него всё дерьмо. Не убить, так хоть хорошенько отходить по лицу. Хотел заполучить меня? Разумеется. Люди же для вас, фейри, забавные игрушки. Слуги или… шлюхи. Мы сделаем что угодно, стоит только подсыпать нам в еду или питьё вашу проклятую магию. Так мы не будем сопротивляться, пока вы будете трахать нас или использовать как-то ещё. И Хоук ничем не лучше. Первое, что он сделал, добравшись до меня, истекающей кровью на полу обители, – вернул в статус Тени, в статус своей грёбаной игрушки.

– Хель, – голос Хоука заставил меня вздрогнуть, – мне очень жаль, что я не смог помочь тебе, когда всё случилось.

– Я же сказала, что ничего не помню, – огрызнулась я, глядя на него исподлобья.

– Они не имели права так поступать с тобой. Ни с кем из людей, – продолжил Хоук. – Если бы я знал, что происходит на их посвящении, ни за что бы не согласился отдать тебя…

–Отдать меня? – Я ухмыльнулась, не в силах больше сдерживать злость. – Не делай вид, будто бы чем-то лучше, Хоук. Отдать меня! По-твоему, меня можно отдать, забрать, подарить? Потому что я человек?

– Но ты моя Тень… – Хоук опешил, не понимая, почему я злюсь на него.

Я сжала кулаки и шагнула ему навстречу.

– Я служу тебе, но не принадлежу. Яникому не принадлежу. – Мой голос был ровным, но угрожающе жёстким. Злость жаром разгоралась в груди и жгла рёбра. – Я выбрала сражаться за право стать твоей Тенью. Я выбрала пройти посвящение в обители.

Явыбрала уйти из Гильдии. Я больше им не принадлежала. Я выбрала себя. И я выбрала убить Короля фейри, чтобы больше никогда никому не принадлежать.

– Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Тихие слова Хоука заставили меня опешить. Я надеялась, что он разозлится в ответ и подарит мне возможность зайти дальше грубых слов. Он же Король, мать вашу, он не должен спускать мне подобного! Какого хрена!

– Я не считаю, что люди – это слуги, или игрушки, или вещи. Но в этих землях всё непросто, и я тоже совершаю ошибки. Однако впредь буду внимательнее. Мне жаль, что я расстроил тебя.

Я обнаружила, что стою, замерев, а мой указательный палец застыл в воздухе, так и не успев обвинительно ткнуть Хоука в грудь.

– Ты издеваешься? – обескураженно спросила я.

– Нет. – Хоук выглядел ещё более растерянным. – Я снова сказал что-то не то? Если ты подскажешь, что именно…

– Ты весь что-то не то! – Я всплеснула руками. Выдохнула, положила одну руку на пояс, а второй потерла лоб. – Что ты за Король такой, который извиняется, и вообще…

Слова закончились, и я снова вздохнула. Злость испарилась, уступив место смятению. Ошибка. Хоук – это ошибка. Я не должна была приходить сюда, ни в земли фейри, ни в эту башню. Пол под ногами стал хрупким, готовым в любой момент провалиться, стоит только сделать неверный шаг. И сейчас мне казалось, что любой шаг приведёт меня к пропасти. Вот только меня Тьма не пощадит.

Я опустила плечи, посмотрела в окно, надеясь отыскать там ответ.

За окном повис маленький голубой огонёк. Рядом с ним зажёгся ещё один, а потом – ещё. Огоньки подсвечивали дождь, и капли казались голубыми искрами в ночной темноте – я и не заметила, что солнце уже село.

– Что за хрень? – пробормотала я.

Хоук обернулся и тоже заметил огоньки.

– А-а! – В его голосе зазвучала улыбка. – Это я и хотел тебе показать. Нужно подойти ближе, чтобы увидеть всю картину. Если хочешь.

Я последовала за Хоуком к окну и обомлела. Лес вокруг замка мерцал и переливался разными оттенками синевы. Огоньки были везде – мелькали среди крон деревьев, висели в воздухе, заменяли собой звёзды на затянутом тучами небе. Крупные, размером с кулак, и маленькие – не больше горошины, они вихрились в диковинном танце. Подлетали близко – только руку протяни – и резко отдалялись, будто пугливые зверьки.

– Это духи леса, – пояснил Хоук. – Они очень любят дождь.

Я не ответила, заворожённо наблюдая за диковинной картиной. Это было потрясающе красиво – живой, дышащий, светлый лес. Огоньки источали тепло, не обжигали, но согревали, оказываясь на расстоянии вытянутой руки. Даже ветер утих, будто бы боялся их спугнуть.

Хоук протянул руку, и ближайший огонёк осторожно, с опаской, закружил над ней, а потом позволил коснуться себя, мигнул и вспышкой унёсся в небо, оставляя за собой яркий серебряный хвост, и там, в вышине, распался на сотню голубых искр.

– Хочешь попробовать?

– Э-э… Трогать странные штуки?

– Не бойся. – Хоук улыбнулся, взял мою руку. – Ты не навредишь им, они просто с дождём вернутся в землю и обретут прежнюю форму.

– Я не за них переживаю, – пробурчала я, но позволила Хоуку вытянуть мою руку вперёд. Холодные капли тут же застучали по коже.

– Тебе они тоже не навредят, – засмеялся Хоук, но тихо, чтобы не спугнуть духов.

К моей ладони духи подлетать явно не хотели, вились в отдалении и как будто даже нарочно облетали стороной.

– Кажется, я им не нравлюсь.

– Понравишься, надо просто позволить им тебя узнать.

В этом я сомневалась, но говорить ничего не стала. Хоук встал у меня за спиной, приблизился почти вплотную: даже сквозь одежду я чувствовала его тепло, его дыхание защекотало макушку. Он протянул руку так, чтобы она соприкасалась с моей, вторую положил мне на плечо.

Один из огоньков тут же заинтересовался и поплыл к нам. Остановился у ладони Хоука и замерцал, будто бы выражая радость. Хотя с чего это я взяла? У этих штук вообще есть чувства? Глупости какие-то.

Хоук стал медленно двигать руку, ведя огонёк за собой, коснулся моей руки и поднырнул под неё так, что моя ладонь оказалась в его. Огонёк, не заметив подмены, лизнул мою кожу, и лёгкая щекотка взбежала от запястья к плечу, я ойкнула, и огонёк взметнулся ввысь, чтобы через несколько мгновений рассыпаться тысячей искр. В ладони осталось приятное тепло, а злость совсем исчезла, будто лесной дух унёс её на своём серебряном хвосте.

Хоук отпустил мою руку и отступил на шаг. Холод тут же пробрался между нашими телами, заполняя образовавшуюся пустоту.

– Вот в общем-то и всё, подумал, что тебе понравится и… немного отвлечёт от… всякого, – сказал Хоук после недолгого молчания. – Можем возвращаться.

Я всё ещё смотрела в небо, где исчез коснувшийся меня огонёк.

– Давай, – я не могла заставить себя посмотреть на Хоука, – постоим тут ещё немного.

К спине прильнуло потерянное тепло. В этот раз Хоук не подошёл вплотную, но встал достаточно близко, чтобы прогнать холод.

– Сколько хочешь. Дождь не закончится до самого утра.