Имперский вор. Том 3

Глава 5

В ответ на мой стук Зверевич открывает дверь и какое-то время смотрит мне за спину. Словно хочет найти там кого-то другого.

Жду.

– Заходи и садись, чего стоишь истуканом. – Майор наконец кивает мне на стул около своего стола. Потом отходит к окну и с силой трёт ладонями лицо. – Ну? Чего хотел?

Предложение сесть я игнорирую. Как и непривычное обращение на «ты». Обычно с курсантами майор вежлив до зубовного скрежета. И настолько же ехиден. Сейчас же Зверевич выглядит так, словно по его лицу стадо сайгаков просайгачило. Проверка добила или что?

– Господин майор, хотел бы поблагодарить вас за помощь.

– Помощь? – Он непонимающе смотрит на меня.

– За видеозапись. И за ваши показания. Если бы не вы…

Он делает нетерпеливый взмах рукой.

– Господин князь… вы всерьёз ставите мою помощь выше помощи графа Хатурова? Лестно… Но не стоит. Я сделал то, что было необходимо. Если это всё, вы можете идти.

Ну, идти так идти. Я сказал всё, что хотел. Важно показать человеку, что его помощь не осталась незамеченной. На этом строится мир. И связи. Что он будет потом с моей благодарностью делать – мне до Шанкровой задницы. Ну почти.

Разворачиваюсь к дверям. И уже в спину ловлю привычно-ехидное:

– Господин Каменский… Если вы… ну так, внезапно… решите покинуть лагерь раньше положенного срока… Знайте: я ни разу не против.

Киваю, пряча улыбку. Видимо, здорово майора достали мои приключения. Постоянно прикрывать зад малолетним аристо – это вам не пивную башню в одно рыло усосать. Есть от чего устать.

А ещё Зверевичу явно позвонил адвокат Урусов, вытащивший меня из следственного отдела. И неофициально попросил не препятствовать, если мне приспичит покинуть лагерь.

Зато теперь у меня есть официальное разрешение отсюда свалить. Что очень к месту. Урусов прав: хотя меня и выпустили под подписку о невыезде из области, хотя обвинение против меня довольно шаткое – я всё равно под следствием. И пока я не докажу, что невиновен, вопрос останется открытым. А значит, мне надо снова попасть в разлом. И найти чёртов британский артефакт.

Ещё где-то в глубине души теплится мерзкое чувство вины. Не то чтобы мне нравился Максимилиан Горчаков. Но я старше этого пацана на сотни лет. Моё дело – защищать таких желторотых, как он. А не подставлять их под удар духовного зверя – в данном случае духа дракона, которым когда-то был мой Шанк, бывшая рука бога Карха.

Но артефакт из сейфа Горчакова украл не Шанк.

Я практически уверен, что пропавший артефакт сейчас в разломе.

Когда была повреждена защита, установленная вокруг столицы, на окраине открылся разлом. А неподалёку от него – ещё один, который обнаружили мы с Лексом Львовым. И в него ушли, не став с нами сражаться, кинотры – псы из разлома. А их вожак держал что-то под брюхом третьей парой лап… Готов поклясться всеми конечностями бога Шанкры – это и был артефакт из сейфа Горчакова. Потому что таких совпадений просто не бывает.

Артефакт спёрли псы-кинотры.

Ну или не сами псы, а тот, кто передал им это чёртово достояние британской короны…

Но куда именно они утащили артефакт?

Открыть разлом я могу. Но я не дебил, чтобы искать то, не знаю что, причём не знаю где. Зато точно в курсе, кто может мне помочь. Зефирка, которую я встретил в разломе. Дух, укравший тело погибшей дочери князя Назарова.

Она хотела, чтобы я нашёл её собственное тело, и я обещал об этом подумать. Если заключить с ней сделку – это возможность отыскать артефакт.

Будь девушка жива, у меня появился бы шанс расплатиться с Назаровым за то, что он вернул мне клуб «Золотой гранат». Но Зефирка говорила, что вселилась в найденное тело. О жизни речи не было. К тому же прошло уже несколько лет…

Ладно, там будет видно.

Вопрос в том, как найти саму Зефирку. Хотя предполагаю, надо открыть разлом там, где я из него вышел, – в подмосковном лесу, во владениях того лешего. Скорее всего, мир разломов соотнесён с нашим. Тогда и пробиваемые входы-выходы должны быть статичны.

Однако сам я вряд ли найду это место. Но леший – как бишь его, Семён Феоктистыч? – не откажется показать. Мы с ним, конечно, в расчёте: он превратил моего химеринга в кота, а я за это спас его навку. Но вдобавок я притащил к нему барона-оборотня, который ту навку похитил. Так что…

Ну, и хорошенько подготовиться тоже не помешает.

Надеюсь, леший не соврал и, если вернуть Крайта в мир разломов, он снова станет химерингом. Кот – это, конечно, мило… но в бою лучше подайте мне химеринга. Со всеми его примочками вроде жала, перепонок за передними лапами, позволяющими планировать с любой высоты, и умения выжирать чужие источники. А также роста и силы.

И лучше, чтобы, вернувшись в империю, он опять стал милым котиком.

Ну ладно. Не очень милым. Но хотя бы котиком.

Кроме того, мне надо наведаться в «Золотой гранат» и хотя бы вкратце разобраться, что к чему. Да и Тея долго ждать не любит… А в квартире Токсина сидит Костя Шах, и мне страшно интересно, кто его там прячет. Точнее – кто стоит за Таш, которая его туда привела.

Разорваться мне, что ли?

– Курсант Каменский?

Снова этот офицер. С ушами-локаторами, по словам Токсина.

– Да, господин офицер?

– Пройдите со мной в дежурную часть.

– Есть, господин офицер.

В дежурке он разваливается на металлическом стуле и начинает сверлить меня взглядом.

Спокойно смотрю ему в лицо. Меня на слабо́ не возьмёшь. С богами справлялся, куда там этому мужику.

Минуты через три он не выдерживает и лезет в карман.

– Курсант Каменский, потрудитесь объяснить, как эта вещь оказалась в вашей тумбочке?

Секунд тридцать я с удивлением рассматриваю наградные командирские часы. Серебряные. Чёртов Шанк. Чёртов Лекс со своими поисками. Зачем ему вообще сдались какие-то там часы? Когда у нас зашёл об этом разговор, он не раскололся. Хотя и признал, что натаскивал Шанка на кражу часов.

Может, сейчас пришло время поговорить по душам? Вопрос в том, какой правды Лекс потребует от меня взамен? Я точно не готов рассказывать ему про Тею и разломы. И про реальный облик Крайта. И про то, кому принадлежит отрубленная божественная рука… И кто её вообще отрубил…

Клизма Шанкры! Да есть хоть что-то, что я вообще могу рассказать так, чтобы это не повлекло за собой кучу ненужных расспросов? К тому же не стоит забывать о том, что отец Лекса – глава Тайной канцелярии. Если Лекс посчитает, что сказанное мной может навредить или, наоборот, помочь империи, – он передаст мои слова князю Львову. Что победит: дружба или патриотизм? Без понятия.

Со всех сторон засада.

– Продолжите молчать? – раздаётся голос, и я вдруг вспоминаю, где нахожусь.

– Простите, господин офицер, не понимаю, о чём вы.

Делаю честное лицо. И тут же чувствую лёгкое ментальное давление.

Если бы не печать на моей душе, поставленная Высшим, я бы и не ощутил вмешательства, настолько оно осторожное. Обычный человек не почувствовал бы точно.

Значит, я ошибся. Он не воздушник – он менталист! Вот откуда его «уши-локаторы». Чтение образов на расстоянии. Шпион с плетением, позволяющим заглядывать за закрытые двери. Ах ты ж гнида. Интересно, на кого работает? Лучше бы на Горчакова. По крайней мере с графом я постараюсь договориться не портить друг другу жизнь.

Но сначала надо отыскать его артефакт.

Пока в голове пролетают все эти мысли, я старательно вспоминаю обнажённую богиню любви. На самом деле она прекрасна. Груди… Нежный животик… Стройные ноги… Не была б ещё такой стервой…

С Лексом когда-то сработало, сработает и сейчас.

С удовольствием отмечаю покрасневшие уши офицера. Нелегко ему даётся подсматривание за моими мыслями.

– Довольно! – Он припечатывает ладонью стол и вскакивает. – Как эта вещь оказалась в вашей тумбочке?

– Господин офицер… Для того чтобы подтвердить мою невиновность, достаточно просто пригласить одарённого с даром чтения аур. И он тут же скажет вам, что моих отпечатков на этих часах нет. Как они появились в моей тумбочке? Я без понятия. Может, подшутил кто-то. Кстати… отпечаток вашей силы на них точно есть.

И невинно смотрю в краснеющую морду менталиста. Как бы не лопнул от злости.

– Кстати, что вы сами потеряли в моей тумбочке?

– Иди… те отсюда, Каменский, – чеканит офицер, указывая подбородком на дверь.

Пожимаю плечами и выхожу. Один – ноль в мою пользу. Но долго думать об этом офицере мне некогда. Есть дела и поважнее.

Львов обнаруживается на тренировочной площадке – делает махи на брусьях. Увидев меня, спрыгивает и подходит.

– Надо поговорить, – киваю в сторону склада.

Камер там нет, у курсантов сейчас свободное время… Уверен, никто нам не помешает. Есть ещё ушасто-локаторный менталист, но, думаю, у него сейчас другие задачи… Не стереть себе в кровь ладони при воспоминании об обнажённой Тее. И что-то другое тоже… не стереть.

– Хорошо. – Львов подхватывает с брусьев полотенце и вытирает пот. – Пошли.

Зайдя за склад, опускаюсь на траву и откидываюсь на кирпичную стену. Лекс садится рядом.

– Чего хотел? – интересуется он.

– Какие часы ты ищешь? – начинаю без прелюдий.

– Ченчик, как говорит Токсин? У меня тоже есть к тебе вопросы.

– Давай так. Ты задашь мне три вопроса. На какой из них ответить – я выберу сам.

– Не боишься? – криво усмехается. – Согласен. Часы, которые мне нужны, принадлежали нашей семье. Год назад я их кое-кому подарил… – Он замолкает.

Не дождавшись продолжения, тороплю:

– И?..

– Потом этот человек исчез. Исчезла.

– Ты хочешь вернуть часы или её?

– И то и другое. Отец сказал, что я идиот. Что эти часы – ключ. Что меня развели как лоха. Но видишь ли, Камень… Я так не думаю. Что-то случилось.

– Но почему именно Шанк?

– Потому что он хорошо чувствует две вещи. Золото и…

– И артефакты, – киваю.

– Да. К тому же различает оттенки дара. Он найдёт вещь, к которой я прикасался.

– Чего ж тогда тащит всё что ни попадя? Сегодня в моей тумбочке опять кто-то потерял часы.

– Да плевать. Главное, чтобы твой Шанк со временем нашёл то, что мне нужно.

Я хмыкаю:

– Или к тому моменту меня посадят за клептоманию.

– Ну прости, – говорит Лекс и тоже откидывается плечами на стену. – Издержки дружбы. Теперь моя очередь. Первый вопрос. Что на самом деле случилось с Максимилианом Горчаковым? Второй. Кто такой Шанк? И третий. Куда ты на самом деле портанулся из камеры? Три вопроса. Выбирай.

Ну… и первый, и второй вопрос касаются сущности Шанка. А рассказать об этом я не могу точно. Это ответы из другого мира. А вот про портал из камеры…

– Выбираю третий. И нет, портанули меня не в подмосковный лесок. Впрочем, уверен, ты об этом догадываешься.

– Почему не рассказал в следственном отделе правду?

– Потому что не хотел отвечать на вопрос о том, как я оттуда выбрался, – отвечаю честно. – Можешь об этом не спрашивать. И лезть мне в голову тоже не стоит.

Он криво улыбается.

– И не собирался. Тогда расскажи, что сможешь.

– Меня портанули в подземелья «Братства свободных», – отвечаю. – И я видел там…

– Изменённых?

– Видимо, да. Людей, у которых забрали источники. Видел, что с ними случилось. Поэтому мне нужна база пропавших одарённых. Вдруг увижу кого-то знакомого. У меня очень хорошая память.

– Тихо, – внезапно говорит Лекс и поворачивается в сторону. – Кто-то идёт.

Через минуту из-за угла и правда выруливает остальная часть моей команды. Токсин, Палей и Ильин.

– Секретничаете? – криво усмехается Палей. – Мы не к месту? Ну извините. – Он кладёт ладони на плечи Ильина и Токсина и разворачивает их обратно. – Пойдём. Нам тут не рады.

У меня остаётся пара секунд, чтобы принять решение. Клизма Шанкры. Людьми не разбрасываются. Тем более теми, кто уже признал во мне лидера.

– Стоять! – тихо говорю. – Парни, что вы думаете о «Братстве свободных»?

– Помешанные уроды, – кривится Токсин.

– Клоуны, – добавляет Палей.

– Не они клоуны, а ты дебил. Они террористы, которые хотят свергнуть власть аристократов. Но зачем ты спрашиваешь, Никита? – уточняет Ильин.

– Потому что я хочу объявить им войну. Вы со мной?

И я рассказываю парням почти всё, что случилось со мной в том подземелье. Про то, как выбрался оттуда, нагло вру, хотя понимает это, думаю, только Львов. Впрочем, на честном ответе он и не настаивает. Но я уверен: если бы сейчас я зарядил парням про богиню любви и портал к источнику рода Каменских, который почему-то мне так и не подчинился, парни покрутили бы пальцами у виска.

А со следующего дня мы решаем начать тренировки.

Да, в моём мире это магия, а здесь – дар. Но название не имеет значения. Общие схемы схожи. А потому мне есть, что дать парням. Вот только показывать наши тренировки всяким шпионам или даже другим аристо вовсе не хочется.

– Андрей Викторович, – останавливаю Зверевича после пробежки. – Нам хотелось бы потренироваться без любопытных взглядов. Можете посоветовать место?

– Могу посоветовать, куда вам пойти… курсант Каменский.

– И куда же?

– В бункер. Туда, где вы проходили испытания.

– Не могу, господин майор. Там видеокамеры.

– Тогда идите за мной. Все, – решает Зверевич.

И мы топаем за ним в офицерку.

– Вот, – достаёт он какую-то распечатку и протягивает мне. – Схема видеонаблюдения бункера. Мне почему-то кажется, что в третьем и седьмом залах камеры не работают.

– Не работают? – прищуриваюсь.

Пытаюсь вытащить из его пальцев бумажку, но майор держит её крепко.

– Сломались… Ну или вот-вот сломаются, – горестно вздыхает он. – Ведь сломаются же?

– Как только сломаются – мой отец обязательно поможет лагерю новой системой видеонаблюдения, – говорит Львов. – Он же известный меценат.

– Современная «Око кракена», кажется, неплоха, – задумчиво говорит майор, разглядывая потолок.

– Как раз такая система сейчас ставится в Тайной канцелярии, – кивает Львов. – Вы совершенно правы, система просто отличная.

А я второй рукой разжимаю пальцы майора и всё же вытаскиваю схему.

– Благодарю, господин майор.

– «Око кракена»… – слышу мечтательное в спину, когда мы с парнями выходим из кабинета.

Когда мы спускаемся в знакомый бункер, мне не приходится отдавать команды своим паукам, чтобы испортили камеры. Ильин просто щёлкает пальцами, пережигая контакты двух глазастых «вертушек». Думаю, мы правильно поняли намёк Зверевича.

Вот теперь можно расслабиться.

Для занятий мы выбрали седьмой зал. Сейчас, без иллюзий, это просто огромное полутёмное помещение. Зато в нём есть несколько каменных колонн, которые в случае чего можно использовать как укрытие. А посередине – здоровенная дыра диаметром метров в семь. Конечно, это не виртуальный полигон тренировочной башни Императорского училища, но тоже неплохо.

– А если я туда свалюсь? – Токсин заглядывает в колодец.

– Не помрёшь. – Кидаю туда завалявшуюся в кармане монету. Через пару секунд слышится плеск.

Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Потом я спрашиваю:

– Немножко теории?

– К хренам теорию! – ощеривается Палей. – У назаровских я видел очень интересный приёмчик. До того, как обернулся волком. И знаешь что, Камень?

– Ну?

– Мне очень хочется проверить его в деле!

И в лицо мне без предупреждения летит здоровенная сосулька. Не успеваю уклониться, потому что в ту же секунду она обрушивается у моих ног ведром тёплой воды.

– Дурила, – говорит Ильин. На его пальцах вспыхивают остаточные импульсы огненного плетения, которым он растопил заклинание Палея. – Не лезь, когда взрослые разговаривают. И дай послушать.

Палей не обращает на его слова внимания, и вторая сосулька – больше предыдущей – летит уже в Ильина. И…

…так же превращается в воду, не долетев.

– Дай угадаю… Третья будет ещё больше? – хмыкаю я и по роже Палея понимаю, что угадал.

– Дебил, – спокойно комментирует Львов. Он стоит у одной из колонн, опершись на неё спиной.

Токсин молча ржёт в сторонке. Уж он-то хорошо помнит мою теорию о связке силы, дальности и плотности.

– Чем она больше – тем медленнее, – наконец снисхожу я. – Потому Егор и смог её растопить.

– Тогда так! – Палей делает движение пальцами, и в меня летит целый рой мелких сосулек.

Который…

Да, тоже тает.

– Да что не так-то? – злится Палей.

– Уже неплохо, – киваю. – Разделение силы. Но ты разделил большую сосульку на несколько маленьких. Контроль неплохой, да. Но суть не поменялась, врубаешься? Это всё та же большая сосулька, просто выглядит иначе. Попробуй тот же уровень сил влить в одну маленькую сосульку. Это увеличит плотность и, соответственно, скорость.

Пару минут Палей изо всех сил «строгает» одинаковые сосульки. А потом без сил падает на пол.

– Не получается, – жалуется он в потолок.

– И не получится, – киваю. – Пока не соотнесёшь свои хотелки со своими возможностями. То есть с уровнем развития каналов. Думаю, это каждый из вас должен сделать: определиться с возможностями. Надо выяснить дальность базового боевого плетения в двух вариантах: максимальном размере и минимальном.

– Выясним, – уверенно кивает Ильин.

– А пока у меня для вас есть другая задача.

– Какая? – интересуется Львов.

– Крайт! Иди сюда! – зову я, и в дверях нарисовывается мой шерстистый красавец. – Вот такая вот. Попробуйте поймать, – хмыкаю я. И, глядя на кряхтящего Палея, добавляю: – Без тебя… волчара. Полежи пока и подумай, чем твой «приёмчик» отличался от того, который мы видели, сражаясь с назаровцами.