Имперец. Том 4

Глава 26

Деловой центр «Аурум», Александр Мирный

Как и положено любой женщине перед путешествием, Василиса суетила. Сначала она сто раз пересобирала чемодан, потому что «вдруг что?», а в Калуге наверняка ни аптек, ни магазинов с одеждой еще не придумали. Потом она сто раз переодевалась, пытаясь подобрать приличный дорожный костюм. Брюки — это практично! Нет, она же будущая княгиня, нужны юбки. И украшения. Но сейчас-то она не княгиня, может быть еще можно брюки?

Ну и напоследок обязательно надо было заскочить в офис «В Курсе», чтобы раздать ценные указания, потому как в Калуге помимо аптек и магазинов наверняка нет интернета и сотовой связи.

Когда я пошутил, что если вдруг что-то произойдет, она сможет отправить нашим сотрудникам телеграмму с очень коротким поручением, девушка сердито сверкнула своими сине-зелеными глазами и, гордо вздернув носик, отправилась на планерку, которую жизненно важно было провести перед отъездом.

В общем, женщины, что с них взять.

Но поскольку я знал, что моя неугомонная невеста может застрять в совещательном зале, пришлось топать за ней, прихватив с собой кружку с кофе.

Руководители групп разработки уже внимали речи Корсаковой о том, что им нужно сделать в наше непродолжительно отсутствие.

— … новый функционал, как только я вернусь…

Я демонстративно поставил кружку на стол, ни сколько не смущаясь громкого звука и покосившийся на меня персонал.

— … Хочу напомнить еще раз, что рекламный кабинет является одним из приоритетных обновлений в этом году…

Затем я достал из внутреннего кармана пиджака телефон и тоже со стуком положил на стол. Тут уже на меня покосилась Василиса, но с речи не сбилась, продолжая наставлять адептов социальной сети на путь «работа — дом родной».

— … и к моему возвращению, я бы хотела…

Я выставил на телефоне таймер и откинулся в кресле, чтобы осмотреть сотрудников. Все они были такие радостно-одухотворенные, прям горели идеей, создавая нечто уникальное, что мне даже было жалко прерывать этот обряд заряда на успех.

Мой телефон противно запищал, прерывая чей-то доклад и заставив Василису нахмурить брови.

— Алекс? — процедила девушка, строго смотря на меня.

— Пора ехать, — ответил я, поднимаясь на ноги, и убирая телефон в карман.

— Мне нужно еще пару минут.

— Василиса, пора ехать, — я демонстративно нахмурил брови. — Я, конечно, князь, но личного поезда у меня пока нет. А остальные ходят строго по расписанию.

Корсакова умоляюще посмотрела на меня, но я был непреклонен. Девушка вздохнула, сказала, что остальные задачи нарежет в пути и, прихватив ноутбук, с превеликим трудом отодралась от работы.

— Мы могли бы еще немного задержаться! — бухтела Василиса, садясь в автомобиль.

— И задержаться в Москве, — согласился я.

— Ладно, — вздохнула Корсакова, положив мне голову на плечо. — Ты прав, я иногда не могу остановиться.

— Иногда? — посмеялся я, за что получил в ответ сердитое сопение. — Ты уже начала подготовку к свадьбе? От меня нужно какое-то участие? — сменил я тему.

— Нет, — ответила девушка. — Но свадьба князя Мирного потребует больших э-э-э…

— Инвестиций? — подсказал я.

— Да, — мрачно отозвалась Василиса. — У аристократов столько обязательного пафоса, как они все не разорились еще.

— Скоро узнаем, — хмыкнул я.

Остаток пути до вокзала прошел в обсуждении списка гостей, который, надо сказать, начинал выглядеть странным с учетом моего титула. Особенно мне было интересно, что делать с бояричем Новиковым, который наверняка захочет позажигать на свадьбе у друга, но которому помешает его романовская сущность.

Сам боярич Новиков присоединился к нам прямо на вокзале. И в этот раз уже я ехал первым классом, прям как белый человек.

Входя в красный вагон первого класса для богатых благородных, я почувствовал себя странно. Прошло всего лишь семь месяцев с того момента, как я приехал в Москву с одним рюкзаком за плечами, без какой-либо точки опоры в этом мире и лишнего рубля в кармане. И вот теперь еду в свое княжество в компании шикарной девушки и наследника престола под личиной.

Кому рассказать — не поверят.

Между Москвой и Калугой было примерно три часа на поезде. Точнее, это была некоторая помесь поезда и электрички — вагоны всех классов, кроме первого, представляли собой разные варианты сидячих мест. И только мы втроем ехали в СВ.

Красное дерево, ковры-занавески, освещение в изысканных плафонах, вышколенная прислуга. При особом желании тут можно было даже помыться и поспать, но у нас были другие планы.

— Я — работать, — заявила Василиса сразу же, как вагонный пристроил наш с ней багаж под нижней полкой.

— Уверена? — спросил я, с сомнением посмотрев на невесту. — Может, уже отдохнешь?

— Я тут вот только чуть-чуть доделаю и все, — с такими честными-пречестными глазами ответила девушка, что сразу стало понятно — шансов отлипнуть от компа у нее просто нет.

— Ладно… Если что мы — в вагоне ресторане, — предупредил я.

— Отдыхайте, — отозвалась Василиса, уже уткнувшись в экран.

Вагон-ресторан отделял богатую публику от всей прочей. С другой стороны от входа из первого класса, стоял мужчина в форме сотрудника поезда и, наверное, играл роль вышибалы или фейс-контроля, чтобы никто посторонний не просочился и не испортил настроение высокородным господам.

То есть мне и Ивану, поскольку других аристократов, страстно желающих посетить Калугу, в этот день не обнаружилось.

Было подозрение, что этот персонаж на входе немного не вписывался в атмосферу помещения, из чего я сделал вывод, что он относится к охране цесаревича. Которая, кстати, весьма органично растеклась по ближайшим вагонам, предварительно прочесав весь состав.

— А что Василиса? — спросил цесаревич, который уже ждал меня здесь в приятной компании запотевшего графина с кучей уже накрытых закусок.

— Она присоединится попозже, — ответил я, присаживаясь.

В принципе, от обычного вагона-ресторана моего мира этот отличался только интерьером. То есть тут были не обитые дерматином лавки, прикрученные к полу, а самая настоящая мебель из дорогих пород дерева, накрахмаленные скатерти и посуда из тонкого фарфора.

Дорого-богато, как у всяких приличных людей, короче.

— Ну, тогда давай выпьем, — шикнув на попытавшегося подскочить официанта, произнес Иван, вынимая хрустальную пробку из графина с нестареющей классикой — водкой. — Выпьем за то, чтобы эта поездка оставила нам самые теплые воспоминания!

Цесаревич разлил нам, хрустальные стопки дзынькнули, встретившись, и мы опрокинули в себя немного тягучий от холода алкоголь.

Понятливая обслуга быстренько выставила перед нам горячее, которое успел поназаказывать Иван, и слилась с интерьером, чтобы не мешать нашей беседе о высоком.

— Тебе однозначно понравится твой управляющий, — заговор Иван. — И особняк, прилагающийся к титулу — тоже.

— Откуда там особняк, если земля коронная? — прищурился я.

— Так это сейчас она коронная, а вообще-то лет тридцать назад там была резиденция одного из великих князей Романовых. По наследству дом обратно в семью вернулся, да с тех пор нового хозяина и не было. До тебя, разумеется.

— Не жалко было такой жирный кусок отдавать? — усмехнулся я, натыкая на вилку кусок мяса. — Я ознакомился с документами, это же не княжество, а золотая жила. Там, по-моему, производят все от лекарств до двигателей.

— Ну а как ты хотел? Ты ж не щенка из проруби выловил, — жестко усмехнулся Иван, — а наследника престола спас.

— И почему мне кажется, что я все равно остался немного должен за эти земли и этот титул? — пробормотал я.

Удивительное дело, но на это у Ивана был ответ!

— Потому что не вошел в род Романовых, — парень снова разлил нам по стопкам ледяную водку. — Если бы вошел — стал бы частью общего, и земля осталась бы в семье. А так пришлось кусок отрезать.

Я выразительно посмотрел на цесаревича, но тот покачал головой.

— Обмену и возврату не подлежит. Но! — парень воздел указательный палец к потолку, подчеркивая важность мысли. — Всегда можно стать частью семьи.

— Иван, ну не при Василисе же, — поморщился я.

— Как можно! — возмутился парень. — Нет, просто тут недавно Нахимовы подали прошение принять в род огрызок Румянцевых…

— Серьезно? — я приподнял брови. — Что-то не верю я в благотворительность от князя.

— И правильно делаешь, — усмехнулся мой собеседник. — Князь просто умный мужик и страхуется на случай, если Румянцева захочет на сторону поработать. Она ж в разведке засветилась, значит, связи есть. Мало ли что там…

— А так брат и сестра будут в прямой зависимости от князя, — подхватил мысль я.

— Да, будет семья Нахимовых-Румянцевых, чего уж там один мальчишка, по сути, останется, когда обе сестры выйдут замуж. Так вот, — Иван поднял стопку и посмотрел на меня с прищуром, — может быть не только семья Нахимовых-Румянцевых, но и Романовых-Мирных.

Я усмехнулся:

— Я и так на твоей стороне, Иван. За бесплатно. Не надо меня покупать.

— Фу, как тебе не стыдно, — наигранно возмутился Его Высочество. — Это защита, Алекс. Титул князя, конечно, пафосный подарок, да и землица мое почтение, но у тебя своих людей нет, дружины нет, даже родственников, кто мог бы подстраховать, нет.

— Думаю, со временем, я решу все эти вопросы.

— Уверен, что оно у тебя будет? — цесаревич посмотрел на меня со всей серьезностью.

— Отец тебе не позволит заниматься ерундистикой, — заметил я.

— Ты мне жизнь спас, его вытащил чуть ли не на руках…

— Так поступил бы любой офицер, — заметил я, равнодушно пожав плечами.

— Да, но ты даже не военный.

Вместо ответа я опрокинул в себя стопку, закусил какой-то бужениной, и сказал:

— Лучше расскажи мне, как там у Меншикова дела? А то бедолага на приеме выглядел так, словно ему выдали награду, от которой пуп развяжется.

— Как знаешь, — усмехнулся Иван, догнав меня по выпитому. — Меншиков справится, он сам по себе парень умный, хоть и немного ведомый отцом был. А сейчас у него полная свобода действия, да еще и Нарышкин в качестве справочника на прямой линии.

— А Свободная фракция?

— А что ей сделается? — пожал плечами Иван. — Ей все равно особенно деваться некуда. Меншиковы ушлые ребята, повязали народ договорами. А деньги, как ты понимаешь, держат людей вместе лучше любой идеологии.

Иван снова разлил, и мы снова выпили.

— Но отец его наверняка еще где-нибудь засветится, — продолжил цесаревич после короткой паузы.

— Я бы на его месте похватал баблишко и плыл бы на первом баркасе в сторону заграницы, — покачал головой я.

— Плохо ты Павла Андреевича знаешь, — хмыкнул цесаревич.

— Вообще не знаю, на свое счастье.

— Вот я и говорю. Он наверняка где-нибудь под камешки забился и впал в спячку до весны, точнее до первого удобного случая. Потом вылезет в самое не вовремя и попытается цапнуть побольнее.

Иван нахмурился и снова разлил.

— Думаешь, он как-то связан с произошедшим? — спросил я напрямую.

Цесаревич задумчиво покрутил стопку вокруг своей оси, прежде чем ответить.

— Думаю, он слишком осторожен, чтобы быть связанным, но слишком замаран, чтобы быть непричастным. Если ты понимаешь, о чем я.

Вместо ответа я лишь вздохнул, и мы снова выпили.

— Так вот, — потер руки наследник престола, — политическая карта империи выглядит так…

Остаток пути Иван Дмитриевич читал мне лекции о родах и их политике, о том кто с кем против кого дружит, да и в целом, куда ветер дует в нынешних реалиях.

Информации было много, конспектировать такое было нельзя, но цесаревич пообещал, что читать предмет «Императорский гадюшник и методы выживания в нем» он будет мне регулярно, дотошно и со всем рвением.

Короче, когда к нам подошел персонал и сообщил, что через полчаса мы будем в Калуге, голова моя пухла, но не от количества выпитого. Выпили мы на самом деле немного, так, для настроения, которое даже лекция об аристократии Российской Империи не слишком подпортила.

Мы вернулись в свой вагон, где Василиса уже с большой неохотой складывала ноутбук. Иван остался в коридоре, отвечая на телефонный звонок, и до нас через дверь доносилось его раздраженное «да-нет-какого хрена?».

Моя невеста посмотрела в окно, где медленно тянулось белое снежное полотно и серые скучные строения промзоны.

— Волнуешься? — спросила Василиса.

— Я? Нет, с чего бы, — пожал я плечами в ответ.

— А я почему-то очень волнуюсь, — тихо призналась девушка.

Я обнял ее за талию и улыбнулся:

— Тебе совершенно не о чем переживать, я ведь рядом. Сейчас сойдем с поезда, прокатимся по городу, посмотрим на людей, да в целом как настроение в княжестве. Потом посмотрим особняк. Возможно, тебе придется и там заняться ремонтом…

Василиса аж зажмурилась от удовольствия при слове «ремонт».

— У нас все хорошо, а будет еще лучше, — тихо проговорил я, целуя свою невесту.

Вагон как будто качнулся, а в следующее мгновение, я понял, что мне не показалось.

Прогремел взрыв.

Конец четвертого тома.