Император всего

19

Кореана шагала по своему номеру в гостинице, словно только что посаженный в клетку хищник, тот, который еще не привык к регулярным кормлениям и отвратительному ограничению пространства в клетке. Мармо плавал в воздухе в темном углу, играя в свою вечную игру против своих же сопроцессоров. Огоньки его видеоэкрана поблескивали на его металлическом лице, и единственными звуками, слышными в темноте, были шаги Кореаны из угла в угол и постукивание пальцев Мармо по клавиатуре компьютера.

Ее мокрассарский охранник неподвижно застыл в ожидании в холле.

В остальном ее номер был совершенно пуст. После того, как он доставил фараонских рабов в крепость Юбере, Реминт планировал набрать побольше наемных убийц, чтобы оставить их как свою небольшую армию в ловушке, которую он поставил для Руиза. Она много часов не получала от него никаких известий.

Когда наконец раздался сигнал коммуникатора, она подпрыгнула и цветисто выругалась. Мармо подплыл к панели коммуникатора, но она рванулась вперед и ударила ладонью по сенсору выключателя.

Холодное напряженное лицо Реминта заполнило экран.

– У меня есть значительные новости, – сказал он своим бесцветным голосом.

– Что?

– Руиз Ав выплыл в Спиндинни. Он заключил полдюжины контрактов позапрошлой ночью и отправился куда-то в тяжеловооруженной лодке. У него была с собою куча денег, и он нанял лучших, кого только можно было найти. Если такие вообще водятся в Спиндинни. Он очень мало говорил про свои намерения во время интервью с кандидатами в наемники, но из того, что я понял, спрашивая тех, кого он отверг, Руиз Ав собирается совершить нападение и убийство.

Кореана молчала, переваривая эти сведения.

– Кого он собрался убрать? – спросила она наконец.

Реминт пожал плечами.

– Нет, действительно, четких данных, но мне кажется, на основании того, что я собрал, что маловероятна возможность того, что ты станешь жертвой. Навыки и опыт тех, кого он все-таки взял к себе, указывают на то, что его объект имеет большую социальную важность и сильнее защищен.

– Ясно, – она нашла эту идею неприятной для себя. Как это Руиз Ав мог так скоро отказаться от войны с ней и отправиться на какое-то другое дело? Она еще заставит его пожалеть о своем пренебрежении к ней, о том, что он забыл ее таланты и настойчивость. О да!

– Где он добыл деньги? И бронированную лодку?

– По всей вероятности, он работает на кого-то, чьи ресурсы гораздо богаче твоих. Это может усложнить задачу его поимки, если только он выживет после своего задания.

Казалось, Реминт совершенно к этому равнодушен, он просто делился своими наблюдениями и соображениями, не придавая никакого значения эмоциональной подоплеке вопроса.

Но Кореана немедленно пришла в бешенство от того, что Руиз Ав может умереть прежде, чем она залечит свои раны его кровью и мукой.

– Что мы можем сделать?

– На этом этапе – очень мало. Я нанял убийц и расставил их на постах при своей ловушке. Я поставил наблюдение возле рабских казарм. У тебя есть еще инструкции для меня?

– Нет, – сказала она. – А что насчет моих фараонцев? Ты их доставил? Были какие-нибудь трудности?

– Никаких особенных. Однако я не видел своего брата. Обыкновенно он никогда не упускает возможности посмотреть на меня и поиздеваться.

Бесстрастное лицо Реминта зажглось ненавистью, на миг оно стало демонической маской. Потом это выражение пропало с его лица, словно Реминт не мог долго поддерживать такую свирепость, и он снова стал размеренной машиной для убийства.

– Пока что у него на уме куча других вещей, – сказала Кореана.

К тому времени, когда подлодка приблизилась к поверхности, Публий, казалось, вернул себе все свое многоречивое настроение и помпезность.

– Теперь мы должны встретиться с бронированной лодкой. Я возьму в свои руки управление.

– Нет, – сказал Руиз, – пока что нет, а может статься и вовсе нет. Я знаю, как управляться с такой подлодкой, тем более с армированной воздушной лодкой: На борту такой штуковины, посреди твоего экипажа, мне что-то трудно расслабиться. Поэтому мы пока что останемся под водой.

Казалось, Публий собирается спорить, но потом он, видимо, вспомнил про свое достоинство и без слова подчинился.

Двигаясь в десяти метрах под поверхностью воды, Руиз послал подводную лодку, на ее самой лучшей скорости, сквозь извилистые каналы к казармам Алмазной Фасолинки.

Когда они прибыли, им пришлось подниматься на поверхность в целях проникновения в лагуну, где стояли казармы. Он раскрыл жалюзи иллюминаторов, по мере того, как мутная вода сбегала с бортов. Он немедленно понял, что что-то такое не в порядке. Лагуна была почти пустынна, если не считать остовов нескольких сожженных судов, которые плавали в дальней стороне лагуны. Большая часть осветительных огней погасла, а часть была заменена наспех установленными на осветительных мачтах голыми лампочками, которые бросали резкий голубоватый свет на причал и на фалангу роботов-убийц, которые теперь охраняли вход в казармы. Сам вход превратился в дыру с рваными краями в металле.

Сердце Руиза подпрыгнуло в груди и застряло у него в горле. Что-то было страшно не так, как надо. Он надел бронированный костюм, как только лодка резко ударилась о причал. Прежде чем лодка выпустила причальные канаты и намотала их на кнехты, он уже отвинчивал потолочный люк.

– Внимательно за ним следи, – сказал он Олбени. – Если он сделает что-то, что ты не поймешь или не разгадаешь сразу, убивай его. Не беспокойся обо мне – я буду вне пределов досягаемости. Кроме того, может статься, что я только что потерял смысл жизни и мне больше не столь уж важно, выживу я или нет. Если ты станешь колебаться, прежде чем его убить, тогда мы оба можем погибнуть, так что не сомневайся и не зевай.

Он выбрался наружу. Когда он спускался по приваренной лесенке на причал, он услышал, как Публий начал что-то говорить оживленным любопытным голосом. Он надеялся, что Олбени достаточно умен, чтобы не болтать.

Он приземлился на обе ноги, спрыгнув с лесенки на причал, и поднял обе руки в знак своих мирных намерений. Ближайший робот-убийца пронес через причал и схватил его руки мягкими захватами.

– Что ты хочешь? – спросил он немодулированным механическим голосом. Он выпустил детекторы и проверил, какое оружие Руиз носит с собой.

– Там, внутри, моя собственность, – ответил Руиз.

Он заметил, что на роботе-убийце цвета одной из влиятельных пиратских семей. Оглянувшись, он увидел, что большая часть известных ему пиратских домов отправила сюда своих роботов-убийц, чтобы они стерегли казармы. Что такое могло случиться?

– Произошли непредвиденные обстоятельства, – сказал робот. – Твое имущество может быть повреждено или в настоящий момент недоступно.

Руиз почувствовал, что у него задрожали колени. Мышцы его грозили превратиться в воду.

– Какие еще непредвиденные обстоятельства?

– Нам не дано указание обсуждать происшедшие события. Ты можешь забрать свое имущество, если оно не повреждено и доступно. Если же нет, тебе придется разговаривать с управляющим.

Робот отпустил его запястья и отодвинулся в сторону. Руиз кивнул и прошел внутрь, словно в кошмаре.

Казармы наверняка были сценой какой-то кровавой бойни. Трупы сражавшихся убрали, но тут и там были брызги уже ставшей коричневой крови, всюду был запах недавней страшной резни. Запах разложения, экскрементов, мочи, настойчивая вонь энергетических разрядов. Руиз стал идти все быстрее и быстрее, пока не добежал до тех камер, где он оставил Низу и остальных.

Двери были открыты, дверные проемы чернели, изуродованные теми же энергометами, которые разрушили входы в казармы. Самое странное, что двери, казалось, взорвали изнутри.

Он резко притормозил свой бег, ловя ртом воздух, хотя такой краткий пробег вообще не должен был бы стать для него нагрузкой. Он не мог заставить себя немедленно войти в ее камеру.

Из той камеры, где Руиз оставил Дольмаэро, выполз андроид. На нем была серебряно-голубая униформа казарм Алмазной Фасолинки.

– Тут были твои рабы? – спросил он.

– Да, – ответил Руиз слегка дрожащим голосом.

Андроид на миг замер. Видимо, это была слишком примитивная модель, чтобы она легко могла переключаться с одного режима позиций и мнений на другой. Потом андроид улыбнулся чудовищно гротесковой искусственной улыбкой.

– Пойдем, – сказал он, – Алмазная Фасолинка хочет с тобой поговорить.

– Погоди, – ответил Руиз Ав. – А где моя собственность?

– Пропала. Нам очень жаль. Алмазная Фасолинка поговорит с тобой об этом поподробнее.

Руиз протолкался мимо андроида в камеру Низы. Андроид попытался было загородить ему дорогу, хотя особой решимости в его движениях не было, и существо только неловко подергало его за броню.

– Пожалуйста, – сказал снова андроид. – Алмазная Фасолинка срочно просит вас к ней прийти.

Руиз не обращал на это никакого внимания. Он блуждал по маленькой камере, ища хоть какого-нибудь намека на то, какая судьба постигла Низу. Дверь на прогулочный двор тоже была сожжена дотла, но аккуратно, словно тот, кто работал энергометом, очень старался, чтобы не причинить вреда тому, кто находился в камере. Очевидно было, что напавшие пришли со стороны прогулочного двора, прорвались сквозь камеры и вышли наружу. Взяли ли они Низу и остальных с собою? В камере он не нашел кровавых пятен, никакого признака того, что использовали смертельное оружие – и его сердце немного оживилось. Ему представилось, что в камере оставался еще слабый запах духов Низы под всеми мерзкими запахами насилия и резни в казармах. Он поднял ее подушку, прижал ее к своей закованной в броню груди.

– Когда это случилось? – спросил он андроида, который стоял в дверях, ломая руки в механической имитации смущения и раскаяния.

– Алмазная Фасолинка будет счастлива полностью все вам объяснить, – сказал он. – Пожалуйста, поймите, что возмещение ущерба нашим клиентам и их полное удовлетворение – наша главная задача. Алмазная Фасолинка постарается компенсировать вам ваши потери, хотя вы должны понимать, что Алмазная Фасолинка тоже понесла тяжелые потери.

Руиз беззвучно оскалился. Алмазная Фасолинка не потеряла ничего столь ценного, как Руиз. Но, по крайней мере, были хоть какие-то доказательства, что Низа была жива. Не умерла. Кто забрал ее? Первая мысль, которая ему пришла в голову, была – Кореана. Неужели она на самом деле была столь безумна, что инспирировала налет на казармы? Как она вообще могла каким-то образом найти фараонцев? В Моревейнике таких казарм было несколько. Большая часть из них старательно хранила имена своих покровителей и клиентов в тайне, но Алмазная Фасолинка отличалась в этом отношении больше остальных. Может быть, у самой Алмазной Фасолинки он узнает побольше.

Он вышел в коридор и увидел, что теперь четыре робота-убийцы не давали ему пройти. Теперь стало ясно, что ему не придется уйти, не поговорив с Алмазной Фасолинкой. Даже если бы он и не хотел сам этого сделать.

– Пошли, – сказал он андроиду.

Алмазная Фасолинка оказалась вовсе не тем человеком, которого Руиз ожидал увидеть. Это была маленькая аккуратная женщина, у которой была внешность человека средних лет. Ее узкое лицо не носило никаких следов украшающих красок, нос у нее был длинный, губы тонкие и бесцветные. Свои седые волосы она носила в пучке на затылке, стянув их так, что, казалось, ей самой от этого больно.

Ее кабинет казался какой-то декорацией из исторической холопьесы, которая была поставлена по мотивам культуры Старой Земли. Свет был тусклым и коричневатым. Темно-зеленые тусклые папоротники стояли в горшках на круглых столиках, а стены были покрыты обоями в выцветших голубых розах. Единственной дискомфортной нотой во всей декорации был большой блестящий робот-убийца, который неподвижно стоял в дальнем углу, хотя на его полированной голове был кружевной чепчик, а в когтистых лапах – горшок герани, чтобы он хоть как-то вписывался в окружающий декор.

Алмазная Фасолинка показала ему на кривобокую кушетку весьма неудобного вида, и они вместе уселись на нее. Руиз снял свой шлем и перчатки. Он вдруг остро стал чувствовать, что его броня потрепана и покрыта кровавыми пятнами.

Казалось, она совершенно не смущается его внешним видом.

– Мы оба с вами понесли потери, – сказала она без всяких вступлений. Она всунула ему в руку рюмку на тонкой ножке, полную зеленой настойки. Потом бегло улыбнулась и пригубила свою рюмку.

– Вы назвали свое имя – Руиз Ав? Это, случайно, не имя знаменитого внедрителя Лиги Искусств с Дильвермуна? Вы утверждаете, что это вы и есть?

– Нет, – сказал он. – Насчет моих рабов. Кто их забрал?

Он поставил свой бокал, даже не пригубив.

– Может быть, вы предпочитаете чай? – спросила она.

– Нет. Скажите мне, что вы знаете про тех, кто разграбил ваши казармы?

Она снова осторожно пригубила свою рюмку.

– Я-то надеялась, что вы мне в этом поможете.

– Каким образом я могу что-либо знать про этих людей? – Руиз попытался изобразить удивление.

Алмазная Фасолинка уставилась на него своими пронзительными глазками.

– Потому что я считаю, что нападение было организовано с единственной целью – завладеть вашим имуществом.

– Что заставляет вас так думать?

– Многие вещи. И моя интуиция, которая часто оказывается права в таких вопросах. Во-первых, два дня назад была сделана попытка вытащить ваши данные из наших банков данных, но попытка была весьма неуклюжая. Естественно, она не удалась. Как раз перед этим наши казармы посетил весьма печально известный наемный убийца по имени Реминт. Он расспросил еще одного фараонского раба по имени Фломель, который был допущен на прогулки в тот же самый двор прогулок, что и ваши рабы. Ведь ваши рабы были с Фараона, правильно я помню?

– Да.

Снова Фломель. Руиз снова проклял себя за свою мягкотелость, ведь кому как не ему знать, что означает оставить в живых врага. Если когда-нибудь ему представится возможность, то он исправит эту ошибку. Какая страшная, трагическая ошибка, какое невероятное невезение… тот, кто купил Фломеля, разместил его здесь.

Алмазная фасолинка слегка отпрянула, словно Руиз позволил себе отразить свой гнев на лице.

– Хорошо, я продолжаю. На тех, кто напал на нас, была, разумеется, броня, были и маски, но анализ их антропометрических данных и моторики соответствуют данным Реминта. Странно, что он не принял никаких дополнительных усилий, чтобы скрыть свою личность. Он даже не потрудился сжечь мониторы слежения. Словно дело обстояло так, что он хотел, чтобы мы знали, кто совершил это и как… Наверняка он просто безумен, как наши пиратские владыки в последнее время. Они, кстати, охраняют безопасность моего дела, и они жаждут его крови больше, чем чего-либо на свете. А может быть, Реминт и вправду безумен – мои люди говорили мне, что он себя очень странно вел во время своего первого визита сюда.

– Что вы можете мне сказать относительно этого самого Реминта? – спросил Руиз.

– Минутку. Позвольте мне закончить свой рассказ.

– Продолжайте.

Почему-то Руиз понял, что нажим на Алмазную Фасолинку не даст ему никаких дополнительных сведений – лучше пусть расскажет о происшедшем, как ей самой понравится.

– Благодарю вас, – сухо сказала она. – Наконец, я думаю, что самое значительное в том, что захватчики увели ваших рабов живыми, и мне кажется, что они и были заинтересованы только в вашей собственности, хотя они сперва забрали и многих остальных. Это, вероятно, была попытка запутать дело. Выбор, казалось, сделан был наугад, в то время как все ваши рабы были с Фараона.

– Понятно.

– Кроме того, – добавила она, – мы нашли трупы двух других рабов, которые были взяты вместе с вашими. По всей видимости, их провели только на небольшое расстояние от казарм, прежде чем кто-то прожег дыру у них в голове и бросил на месте. К счастью, они были не столь ценными и были застрахованы.

Она пригубила свой ликер и налила себе еще рюмку.

– Поэтому, сами видите, у меня есть все основания интересоваться вами… и вашими врагами.

Она снова улыбнулась своей странной, отдаленной улыбкой.

Руиз запоздало сообразил, что, может быть, он попал в серьезный переплет. Он был столь занят тем, что держал в узде очевидную смертоносность Публия, что почти забыл, что Моревейник полон и других, не менее опасных людей.

– Кто еще этим интересуется? – спросил он.

Ее улыбка стала шире.

– Пока что, никто. Я кое-что утаила от пиратских властителей, хотя, разумеется, мне пришлось дать им данные касательно Реминта – они организовали внушительную погоню за его головой по всему Моревейнику. Если он покажется где-нибудь в одном из своих логовищ, его непременно немедленно схватят.

– Когда вы собираетесь сказать им относительно меня?

– Может быть, никогда, – ответила она. – Я вижу, что в том, чтобы разобраться в ситуации без их помощи есть определенное преимущество. Моя репутация была весьма сильно повреждена. Это будет стоить мне гораздо больше, чем просто замена нескольких людей из штата охранников или роботов-убийц. Я боюсь, что вред будет нанесен окончательно, если я не поднесу владыкам подходящий подарок, скажем, голову Реминта на тарелочке.

– До определенной степени наши цели совпадают, – сказал осторожно Руиз.

– Может быть. Скажите мне, кого вы в первую очередь подозреваете в том, что он мог забрать ваших людей. Кто мог быть настолько глуп, чтобы забрать их от меня, отсюда?

Руиз задумался. Нити этого клубка стали настолько перепутаны и сложны, что он уже не мог отыскать ту, которая принесла бы ему как можно больше выгоды. Он был сбит с толку и очень устал, не говоря уже о том, что ему трудно было увидеть, в чем сейчас лежит его выгода. Он не мог даже сообразить, где таилась самая страшная опасность. Но он попытался собраться с мыслями. Алмазная Фасолинка была деловым человеком. Ее интерес к тому, чтобы поймать напавших на нее, был совершенно понятен и очевиден. Почему бы не попытаться говорить с ней напрямую и открыто?

– Если я скажу вам, что я подозреваю, вы мне скажете, что сможете, про Реминта?

– Она кивнула.

– Хорошо. Насколько я знаю, мой единственный враг здесь или, во всяком случае, единственный враг, который знает, что я нахожусь в Моревейнике – это работорговка, которую я знаю как Кореану Хейкларо. Вы ее знаете?

Публия он пока не мог упомянуть – он слишком зависел от создателя чудовищ. Любое подозрение, которое упадет на Публия, сократит шансы Руиза использовать связи, благодаря которым он мог бы убежать с Моревейника и с Суука.

– Это имя мне непосредственно не знакомо, – сказала Алмазная Фасолинка. Она подошла к письменному столу розового дерева и постучала по компьютерному экранчику, вделанному в него. – Нет, тут я не могу найти никакого упоминания о ней, в моих записях ее нет. А как она выглядит?

Руиз описал Кореану как мог бесстрастнее – ее манеры, ее стройное тело, ее бесценное лицо. Как ему казалось, он смог утаить в голосе гнев и ярость, но Алмазная фасолинка смотрела на него с понимающей улыбкой и внимательными глазами. Когда он закончил, она покачала головой.

– Нет. Наверное, она пользуется услугами других казарм, если она ведет какие-нибудь дела в Моревейнике, или, может быть, она пользуется частными услугами. А может быть и так, что она всегда общалась со мной через посредников. Фараонец Фломель был сюда доставлен кошкообразным, который назвал себя Ленш – и в этом есть еще одна возможная связь с Реминтом. Один из захватчиков был котообразным. Мы почти что поймали его, когда тот нападающий, которого мы считаем Реминтом, снес ему голову энергометом. К сожалению, осталось очень мало, чтобы сравнить его идентификационные данные с данными того существа, которое привело сюда раба фломеля. Но мне кажется, что они могут быть одной и той же личностью.

– Теперь скажите мне вот что. Почему вы считаете, что Кореана может иметь что-то общее с нападением на ваших рабов. Почему эти фараонцы ей так нужны?

Руиз внутренне не мог решить, стоит ли ему упоминать генчей, но решил в конце концов, что распространение таких сведений может оказаться глупостью, так как они мигом разойдутся, даже если Алмазная Фасолинка окажется человеком, невероятно крепко умеющим хранить тайны.

– Однажды было такое время, когда эти рабы принадлежали ей, прежде чем я их украл.

– А-а-а…

– Что стало с Фломелем?

Она улыбнулась.

– Его тоже забрали. Мы не нашли его тела.

Руиз стал думать. Кореана стала казаться ему вполне реальной фигурой за этим нападением. Если так, то теперь у нее снова собралась ее труппа фокусников с фениксом, за исключением умершего Кроэля. Но были ли финансовые соображения достаточно серьезны для нее, чтобы рискнуть гневом пиратских владык? Разумным ответом было бы «нет». Но насколько разумна была Кореана?

Ему нужны были дополнительные сведения.

– Скажите мне, что вы знаете о Реминте?

Алмазная Фасолинка пожала плечами.

– Несколько лет назад он был самым странным, самым леденящим кровь в жилах из наемных убийц Моревейника, а это уже говорит само за себя. Он смекалист, физически необыкновенно одарен, безжалостен. Вокруг его убийств и его талантов в этой области слагали легенды. Потом он вроде бы как пропал из поля зрения. Никто не мог доказать, что убил его, поэтому я просто решила, что он устал от своего ремесла и ушел на покой. И такое бывает. Были слухи, что его видели на Дильвермуне, на других отдаленных мирах, но я не верила этим сведениям. Знаменитые люди всегда кому-нибудь везде мерещатся, правда же? Мне очень странно было слышать о том, что он вообще появился здесь, когда в первый раз приходил сюда, когда он расспрашивал Фломеля. Насколько я знаю, это был первый раз за несколько лет, когда кто-то точно видел Реминта. Точнее, первый раз за четыре года.

– Он был вольнонаемным?

– Нет, тогда нет. Он работал на своего брата, человека по имени Алонсо Юбере. Возможно вы про него слышали. Он держит целый штат генчей и делает персональные личностные модификации, главным образом по поручению пиратских владык. Но поговаривали, что у них с братом черная кошка пробежала, как раз перед тем, как Реминт пропал. Мне кажется, что это правда. Алонсо необыкновенно осторожный человек – он никогда не позволил бы напасть на меня, если только мое дело не угрожало бы непосредственно его жизни, а я не могу себе представить, каким образом ваши рабы могли бы представлять для него какую-нибудь угрозу. Либо Реминт действует сам по себе, либо он работает на кого-то – такова моя догадка, не знаю, насколько она хороша.

Руиз почувствовал головокружение от страшного хаоса в мыслях. Алонсо Юбере. Он-то начинал строить теорию, которая была основана на личном желании Кореаны отомстить. Теперь эта мысль показалась ему слишком простой. Неожиданно слишком много совпадений оказалось в этой истории.

– С вами все в порядке? – спросила Алмазная Фасолинка. – Вы знаете Юбере?

– Я… встречался с ним. Очень кратко. – Он вспомнил темноволосую женщину, которая свалилась в яму на поедание генчам.

– Пожалуйста, скажите мне, когда именно произошло нападение?

– Позапрошлой ночью, в три часа утра. Они ворвались и сбежали в течение пятнадцати минут – весьма профессиональная работа во многих отношениях.

Руиз откинулся на кушетку, сердце его бешено колотилось. Эта женщина в яме могла быть Низой, у них было множество времени, особенно у Реминта, чтобы доставить фараонцев к Юбере, прежде чем Руиз проник в крепость.

Алмазная Фасолинка смотрела на Руиза, и ее проницательные глаза горели от любопытства.

– Видимо, мои рассказы огорчили вас. Почему?

Руиз чувствовал, что сейчас сломается под грузом ее сообщений. Он внезапно почувствовал, что больше, чем устал. Мысли его текли гораздо медленнее обычного, так что ему трудно было собрать их воедино, начало каждой мысли исчезало в каком-то ткано, прежде чем он успевал додумать ее до конца.

– Кореана хотела переправить фараонцев к Юбере, когда я украл их у нее, по крайней мере, мне так кажется.

– Если бы она тогда довершила переправку, это было бы чем-то губительным для ваших целей?

– Возможно, – он пытался не думать о том, что Низа может быть мертва, гнить в страшном мертвом супе на дне ямы. Даже если ее тело все еще было живым, может быть, ее уже обработали и превратили в нечто меньшее, чем человеческая личность? Что он может сейчас сделать? Ему нужно было время подумать, проанализировать, какой выбор у него есть. И он не мог быть полностью уверен, что Реминт действовал только по приказанию Кореаны. По крайней мере, было возможно, что за похищением стоял Публий. Он также был связан с Юбере, и ему тоже нужны были дополнительные рычаги, чтобы действовать против Руиза. Реминт, во всяком случае, мог еще и не доставить пленников к Юбере. Он попытался вспомнить те несколько мгновений, которые он провел с Юбере, прежде чем он его убил. Не было ли в них чего-то, что он должен был бы принять во внимание? Потом он вспомнил блеск узнавания, который мелькнул в глазах Юбере – в тот момент он просто отмахнулся от него. Каким образом мог Юбере что-нибудь про него знать, если ему предварительно не сказали про него либо Публий, либо Кореана?

Ему нужно было время подумать, но ведь у него не было этого времени. Если Низу забрали вниз, чтобы деконструировать, процесс уже могли начать. Он глубоко вздохнул и попытался прочистить мысли. Если ее взяли вниз, теперь уже слишком поздно. Но если она до сих пор была в темницах Юбере, тогда есть вероятность, что она какое-то время там и пробудет, поскольку липовый Юбере был не в состоянии приказать отправить ее туда, к генчам. Ему придется исходить из предположения, что так оно и случилось. У него получалось так, что ему надо скорее ловить Реминта, в надежде, что Низу еще не доставили к Юбере. Ему бы очень хотелось избежать нового вторжения в крепость Юбере, поскольку, выполняя эту операцию, он должен будет, по всей вероятности, снять свое заклятие с фальшивого Юбере и тем самым потеряет свое преимущество перед Публием.

Он потер лицо руками, горько жалея о том, что он так устал.

– Все в порядке, – сказал он. – Вам надо знать, кто и почему напал на вас, а мне надо вернуть себе свою собственность. Можете вы мне дать выписку из данных, которые касаются Реминта – его биография, его привычки, его логово, его приятели?

– Могу, и могу добавить туда же доклад, который мне представили присяжные судебные медики пиратов, – может быть, вы найдете там что-нибудь полезное для вас, хотя это было весьма чисто проделанная операция, – сказала Алмазная Фасолинка. – Но я вам все это дам при том условии, что вы поделитесь со мной всем, что узнаете. Я заплачу приличную сумму за все новые данные, которые вы добавите к моим архивам, плюс рыночную цену за тех рабов, которых вы потеряли. И очень хорошее вознаграждение за голову Реминта.

– Заметано, – сказал Руиз усталым и измученным голосом.

– Хорошо, – сказала она.

Она поднялась, взяла дискетку данных с письменного стола и уронила ее ему на колени.

– Но я хочу предостеречь вас – не будьте алчны. Узнайте все, что сможете, и не более того, получите ваши деньги – и будете жить дальше. То, что вы мне сказали, заставляет меня думать, что Реминт каким-то образом все еще связан со своим братом. Не делайте ошибки и не мешайтесь в дела Алонсо Юбере – он играет в Лиге большего масштаба, чем мы, простые смертные. Не пытайтесь заполучить голову Реминта, только разве что в вашу пользу будут невероятные шансы удачи. Он – легенда, как я уже сказала. Он – демон в человеческом образе.

– Наверное, ваш совет правильный.

Она усмехнулась – это была странно хищная усмешка на ее нейтральном сероватом лице.

– Так и есть. Разве что, может статься, вы и есть тот самый Руиз Ав?

Взвод роботов-убийц провел Руиза до выхода.

Снова на борту подлодки он был счастлив видеть, что Олбени все еще держал энергомет направленным на Публия. Он наполовину ожидал, что ситуация еще более ухудшится, чем она уже была.

Руиз вытащил из шкафчика поводок и швырнул его Олбени.

– Заведи-ка его в грузовой отсек и привяжи к скамейке.

Публий вскочил, лицо его озарилось всегдашней его гордыней, кроме того, оно стало багроветь.

– Это уж слишком, Руиз. Я тебе не пленник, мы союзники.

Он поднял голову, чтобы показать ему бешеный ошейник.

– Обращайся со мной как следует, не то я наши билеты прокомпостирую сию секунду. У меня есть мои клоны, какое мне дело до этой старой плоти?

Он вытянул к Руизу руку, в которой подрагивал контроллер. Пальцы скрючились над курком.

Руиз настолько устал, что ничего, кроме раздражения, не почувствовал.

– Тогда нажми – и покончим с этим, – сказал он.

Прошла долгая пауза, и Руиз стал думать, что Публий на самом деле хочет покончить со всеми вопросами. Он все еще не мог заставить себя полностью переключить внимание на происходящее.

Наконец Публий уронил руку и отвернулся. Ненависть, которую излучало его тело, можно было почувствовать в воздухе, как нечто осязаемое, почти видимое искажение воздуха.

– Нет, – пробормотал он, – не этому маленькому ничтожному человечку нас уничтожить. Надо думать и о более важных вещах, даже достоинство можно отбросить, если это необходимо. Если надо, значит, надо…

Он пошел впереди Олбени в грузовой отсек – и в конечном итоге до Руиза донесся щелчок застегиваемого поводка.

Олбени вернулся и положил энергомет со вздохом облегчения.

– Что теперь, Руиз? Я так понял, у тебя еще всякие хлопоты. Где твоя единственная любовь?

– Украли. Потом объясню.

Он попробовал злобно уставиться на Олбени, но слишком устал. Он отвязал подлодку от причала и вывел ее из лагуны, и, как только они вышли на чистую воду, он немедленно погрузил ее в глубину. Он настроил автопилот так, чтобы подлодка ушла на максимально возможную для нее глубину, а потом выключила моторы и бесшумно поплыла вместе с медленными течениями почти по дну Моревейника. Они там будут в наибольшей безопасности.

– Мне надо отдохнуть пару часиков, – сказал Руиз.

Он отогнал и подавил свои опасения. Низу он навсегда может потерять, если в своем теперешнем состоянии сделает какие-либо глупые ошибки. Это было бы фатально.

– Ты тоже устал и тебе тоже нужен отдых, я понимаю, но нам придется отдыхать по очереди. Даже с бешеным ошейником и поводком я не могу заставить себя доверять Публию. Он весьма хитер и смекалист.

– В этом сомневаться не приходится, – сказал Олбени. – Пока тебя не было, он рассказывал мне, как он собирается стать Императором Всего. Он меня даже заинтересовал, хотя и не сказал мне, как это может произойти. Но потом я вспомнил, что он не из того сорта, что может забывать и прощать, так что на его сторону не стоит переметываться ни в каком случае. А я тот парень, который держал дуло огнемета возле его башки.

– В твоей логике нет никакого изъяна, – сказал Руиз. – Слушай, я вырублюсь в кресле рулевого. Разбуди меня в два, и тогда будет твоя очередь.

Он приготовился вколоть себе снотворное и укрепляющие средства, потом сбросил с себя броню, он прикоснулся инъектором к плечу и откинулся в кресле. Глаза его сомкнулись, и он уснул.

Когда он понял, что это ему снится, первой его мыслью, затуманенной сном, была та, что он, слава богу, не вспомнит этого, когда проснется. У него никогда не было хороших снов, никогда… неважно, что они часто начинались очень хорошо.

Он был с Низой на причале, глядя, как она купается в маленьком фонтане. Воздух сиял тем золотым сиянием, нереальным блеском, какой всегда появляется вокруг сцен, которые люди помнят всю свою жизнь, вспоминая снова и снова. Такой блеск придают им только долгие годы воспоминаний. Уже в этом, сквозь сон думал Руиз, сон лгал. Эти события могли быть только всего пару лет назад.

Руиз смотрел на нее со странным чувством тоски и восхищения. Она старательно терла свою гладкую кожу, пользуясь черным песком со дна бассейна, и ее белокожее тело постепенно становилось розовым. Она одарила его милой улыбкой, и теплый янтарный огонек зажегся в ее черных глазах.

Низа казалась такой же грациозной, как бронзовое существо, которое стояло в центре фонтана, шестиногое хищное животное, видимо, какой-то исчезнувшей породы. Его прекрасная страшная пасть была оскалена. Длинные клыки, видневшиеся из пасти, позеленели от времени. Темная вода сбегала по его бокам и капала в бассейн, кипела, исходила паром, словно день был холодный, а вода – горячей. Было что-то захватывающее в том, что вода образовывала какие-то сложные узоры, протекая по бронзе, перемежающиеся сложные потоки, сходящиеся и расходящиеся струи завораживали.

Прошло много времени, и бронзовый хищник уже не казался таким грациозным. Его члены оказались толще и не так четко и красиво очерчены. Голова его казалась шишковатым вместилищем ненависти. Руиз оторвал взгляд от противной статуи и посмотрел на Низу.

Он издал сдавленный вопль ужаса. Пока он отвлекся, Низа продолжала старательно оттирать кожу, и результат был ужасен. Ее кожа, ее совершенно белая поразительная кожа исчезла, обнажив кровавое сырое мясо. Она все еще улыбалась ему, но губы ее исчезли, и теперь ее улыбка стала неестественно широкой, а зубы были запятнаны красным. Теперь он увидел, что в действительности песок состоял из темно-голубого кобальтового цвета стекла, которым Низа продолжала сдирать с себя свою плоть.

Он не мог подняться с облицовки фонтана, он не мог найти слов, не мог ничего произнести, ему казалось, что само тело его превратилось в камень. Он хотел удержать ее от того, что она продолжала разрушать свое тело, ведь наверняка было еще не поздно. Она все еще была жива, все еще двигалась, он уже один раз вернул ее к жизни из верной смерти. Почему бы не повторить это? Но он не мог действовать, он мог только смотреть, а она тем временем стала меняться еще страшнее, еще сильнее.

Она стояла и тут же гнила, вместо стекла она теперь мылась пригоршнями могильных червей, которые вползали, ввинчиваясь, в ее тело, и ее плоть пульсировала их не видимым глазу движением. Она была мертва, давно мертва, но почему-то двигалась.

Ее плоть темнела, разжижалась, спадала с нее в бассейн, который теперь казался мерзким отстойником, полным заразы и кипящего разложения.

Он ждал, наконец, что увидит чистую белизну кости, но то, что он увидел, оказалось бесконечно хуже. Когда в конце концов вся плоть отпала прочь, под нею он увидел блестящий металл робота-убийцы. Это существо – он не мог называть его Низой, – двигалось с быстротой и точностью насекомого к середине фонтана и положило свои когти на плечо бронзового животного.

Со стоном, который заставил Руиза подумать о давно запертых замках, которыми не пользовались, которые вдруг открылись глубоко под землей, зверь сошел с пьедестала и зашевелился.

Оба они, существо и зверь, движением, которое продолжалось века, перевели свои взгляды на Руиза. Их красные глаза были полны немеханическим голодом.

Чудовищно-синхронным движением они сделали шаг по направлению к нему, и робот-убийца поднял руку в страшном гротеске нежного объятия.

Он проснулся с воплем, не в состоянии вспомнить, что же напугало его так страшно.