В 5.00 в трех бомбардировочных полках началась обычная подготовка к стандартному, в очередной раз, вылету на бомбардировку русских позиций. Опасности почти никакой – все почти как на учениях: зенитной артиллерии у русских почти нет; истребители – о них позаботятся истребители сопровождения. Летчики неспешно получали полетные карты и задания; техники в последний раз проверяли готовность к полету; оружейники заправляли пулеметные и пушечные ленты; бомбы молча ждали своей очереди. Тем неожиданнее для всех были рванувшиеся из леса быстрые юркие русские танки и выползающие из леса чудовищные монстры – самоходки. Зенитные установки молчали, пулеметные гнезда безмолвствовали – все кто там были умерли так и не успев понять – как ? Фигурки в камуфляже рванулись от края леса, добивая очаги сопротивления и сгоняя пленных в кучу. Вырвавшиеся из леса тяжелые грузовики – и как они туда попали – направились к складам с продовольствием и боеприпасами. К топливным цистернам подьехал тяжелый 30 тонный бензовоз. А по немецким самолетам уже пошли гулять тяжелые самоходки: от хвоста к носу, от хвоста к носу… Несколько самоходок цепляли 88мм зенитки, а БМП-3 цепляли 20мм и 37мм зенитные автоматы… В 5.40 последний боец покинул разрушенный до основания аэродром. И так на всех трех. Разница была только в минутах: одни ворота стояли на базе, вторые – на аэродроме. Я не стал даже разбирать ворота – у меня же есть ведунья – колдунья, которая умеет прыгать, также, как и я в пределах местного пространства, но не времени. Потренировались и все стало получаться: я берусь за один конец ворот – ЗИМА за второй. Прыжок и мы уже на втором аэродроме – пожалуйте труженики домой, с добытым добром !
6.00 к командующему 2 танковой группой и командующему всей грандиозной операцией прорыва и окружения 13 и 28 армий русских генерал – полковнику Гудериану в штабную комнату вошел адъютант. – Экцеленц – от летчиков нет подтверждения о вылете. – Так запросите еще раз – раздраженно бросил Гудериан. Эти птенцы Геринга часто его раздражали своим высокомерием и чванливостью, но что поделать – без их поддержки с воздуха многие его операции могли бы, да что там говорить – не удались бы точно… Адъютант четко развернулся и направился к выходу, но внезапно влетел спиной в комнату и рухнул на пол без движения. На пороге появился подтянутый военный в необычной форме. Хайнц перевел взгляд с военного на распростершегося на полу адьютанта и снова посмотрел на военного.
– Да жив он, жив. Зачем нам бессмысленные жертвы – улыбнулся военный. Холодный комок сжал внутренности Хайнца. А военный, продолжая улыбаться, добродушно произнес – Помнится мне вы учились воевать в России в танковой школе под Казанью… Пора возвращать долги Хайнц ! – произнес он внезапно на русском. Рука Гудериана рванулась к кобуре.
- Не надо Хайнц – укоризненный голос проник казалось в самую глубину сознания, а взгляд серо – стальных глаз пронзил насквозь. Рука безвольно опустилась. – Жизнь прекрасна генерал – полковник, даже у русских – продолжил он на немецком… За спиной у военного возникла девушка в камуфляже. – Командир – нам начальник штаба нужен ? Командир обратился к Гудериану:
– Ваш начальник штаба представляет ценность ? Гудериан только кивнул. Девушка затащила в комнату бесчувственное тело и бросила на пол. – ЗИМА – забери оружие у генерала, может тебе понравится ? Девушка подошла, вытащила пистолет из кобуры. – У меня такой уже есть – буркнула она. – Но не самого командующего 2й танковой группой Хайнца Гудериана. – Это он ? – бросила девушка заинтересованный взгляд на генерала.
– Он самый – улыбнулся командир. Улыбнулась и девушка – товарищ Сталин будет доволен… В комнату двое заволокли еще одно бесчувственное тело: начальник шифровального отдела – со злорадством заметил он. Этот неумеха немного даст русским. За ними вошли еще двое волоча тело, при взгляде на которое злорадство Гудериана испарилось, как снег под жарким солнцем – это был самый талантливый из его шифровального отдела – настолько талантливый, что Гудериану стоило больших трудов удержать его у себя. Наконец двое занесли тяжелый мешок. "Энигма" - грустно вздохнул про себя Генерал. Зашли еще двое:
– Всех зачистили ? – Всех командир. – Этот нам не нужен – сказал командир указав на начальника шифр отдела. Девушка выстрелила из своего пистолета в лежащее тело. Грохота выстрела Гудериан не услышал – только хлопок. – Они убили всех ! – ужаснулся Гудериан. Это была его последняя мысль перед тем, как он потерял сознание. Он не видел, как бойцы подхватили под руки генерала, начштаба, молодого шифровальщика, а остальные подхватили их. Мгновение – и в комнате остался лишь лежащий на полу без памяти адъютант…
Глава пятнадцатая
… а у Спецназа руки длиннее…
(продолжение)
Сдали пленных охране и прыгнули снова в бой. По большому счету захват Гудериана ничего не решал, по крайней мере в начале операции. Командиры получили приказ, направление и цель, а как они добьются решения поставленной задачи – их дело. Генералитет до таких мелочей не опускался, в отличие от нашего. У нас каждый, кому не лень норовил влезть, поучить, особенно если это безопасно для их здоровья… Что в Красной Армии, что в Советской было наибольшее количество генералов на сотню солдат во всем мире. Меня в юности восхищала картина: Жуков о окопе, в генеральской форме и фуражке у пулемета, рядом пулеметчик - а Жуков смотрит в даль, в бинокль, на вражеские окопы. Идиотизм – понял я позднее, да и Жуков идиот, если позволил печатать такой снимок. В реальности, он бы уже валялся на дне окопа с прострелянной башкой. И что он может увидеть из окопа – уровень информации для ротного ? Даже комбат глядя на панораму будущего боя, старается увеличить обзор… А мне сам бог велел расширить обзор аж на четыре поля боя ! С четырех до шести трудился как проклятый – расставлял технику на места. Доверил Морозовой работать с ноутбуком – дал ей разрешение. Вроде бы и полегче, но расставить такую массу техники даже вдвоем ?!. Спасали ворота, но с ними не везде сунешься. У Хиславичей зона ответственности другого командарма, поэтому пришлось нажать на комдива авторитетом, арестовать комиссара (это уже стало входить в привычку) на территории дивизии, где я решил расположить технику с охраной. Группа Михася оборудовала под медицинский эвакуатор с поля боя четыре "Тигра" 5го уровня защиты: на трех лежачих в кузове; стрелок у пулемета "Корд", спаренного с гранатометом АГС "Пламя"; врач в кабине и медсестра в кузове с медицинскими причиндалами. Взял с собой на операцию врачей Волкову, Кудрявцеву, врача из предпоследней группы пленных – Елену Маркову, срочно по этому поводу вылеченную до абсолютного здоровья. Устроила скандал Голубева, оставшаяся у отца:
– Хочу на поле боя в качестве медсестры - пришлось уступить… Ольга осталась равнодушной к тому, что я ее не взял – промолчала и все. Все были удивлены, хотя вида не показали… Главный подарок – совместное производство Михася и Артема – две отлаженные системы обнаружения летящих самолетов, смонтированные на подьемниках ISUZU. Вместо площадок для монтеров - площадка с локаторами дальнего обнаружения на сорок километров, подобно тем, что стоят на истребителях – перехватчиках. Подьемник поднимает локаторы на высоту 25 метров. Окрашенные в маскировочный цвет среди крон деревьев они были совсем незаметны…
В 6.00 сквозь предрассветную дымку и легкий серый туман стало заметно начавшееся шевеление в немецком расположении. Пока еще неспешно, фигурки стали собираться в местах сосредоточения, подтягиваться к бронетранспортерам, занимать свои места. Танкисты занимали свои, артиллеристы – свои. Приказа прогревать моторы не было – незачем обнаруживать себя звуками работающих моторов – прогрев начнется с первыми разрывами бомб. Тридцать минут вполне достаточно, чтобы прогреть мотор и подтянуться на линию атаки – не зима на дворе…И невдомек было немецким солдатам и офицерам, что в небе над ними, на 2х километровой высоте парили, раскинув пятиметровые крылья, две наблюдательные птички – творения так ненавидимых ими евреев. Прекрасная оптика, замечательная картинка. В режиме Он-лайн, то есть в реальном времени, на боевые планшеты командиров выводились расположения целей. Поправок делать не требовалось – цели были на месте; но вот когда все начнется – тогда возможны и поправки… В 6.30 когда первые бомбы должны были начать падать на русские головы они и упали – только не на русские…
При распределении ответственных за успешное выполнение задачи по уничтожению намеченных целей – сосредоточенных в четырех местах скоплений противника вышла небольшая неувязка: майор Одинцов обиделся на то, что я поставил командиром ударной группы на направлении Хиславичи старшего лейтенанта Морозову, а ему определил уничтожение только 7 пехотной, 10 моторизованной дивизии и 3 танковой дивизии под Лобковичами. Пришлось обьяснить.
– Ты помнишь Василину ? – Такую до конца жизни не забудешь ! – Так вот она кое-что из своего умения передала Морозовой. А под Хиславичами есть база снабжения войск вермахта. Ты можешь перебрасывать грузовики с базы и обратно с захваченными трофеями ? Нет. А она сможет… - Мама - роди меня девочкой ! – воскликнул Сергей. – Не поможет – сказала молчавшая Екатерина. – У вас тогда на уме будут одни мужчины ! – под дружный хохот сидевших закончила она.
– Мама, не надо девочкой – пусть уж лучше будет так. И так хорошо получилось – гордо окинул он взглядом смеявшихся. – Конечно – согласилась Катя – не командир а кобель. Просто заглядение ! Теперь сидящие не смеялись - хохотали во все горло… - А тебе майор вместо того, чтобы обижаться, придется очень сильно напрячь извилины – твой участок самый сложный. – У вас есть что напрягать товарищ майор ? – невинным голосом поинтересовалась Морозова. Я хлопнул ладонью по столу:
- Хватит ! У нас здесь не цирк… - ОДИН – у тебя будет меньше техники и людей, а задача труднейшая – две дивизии – одна танковая и одна пехотная ! Все. На Хиславичах – ЗИМА, ПТИЦА и БИБА. Старшая – ЗИМА. 7ой армейский корпус и 13я дивизия. На Мстиславле – Я, ЗВЕРЬ и САМ. 24ый армейский корпус и 4я танковая дивизии. На Лобковичах – Пехотная, моторизованная и танковая дивизии. ОДИН и ГЕРД. Старший – Один. На Кричеве – ЗЯМА, АКИМ и новый командир – капитан Савичев - СОВА. 24й танковый корпус: две танковые, мото -ризованная дивизии. Старший – ЗЯМА. Задействуем всех стажеров – у каждого ком.роты по два взвода стажеров. Стажеры в бою не участвуют – только в критических случаях. Их задача – охрана зенитной техники, сбор трофеев и пленных. На складах – погрузка добытого непосильным трудом. За нами пойдет пехота местных - они должны получить только то, что мы им дадим – пусть помнят щедрость Спецназа ! Все продумать и просчитать. Если не хватает бойцов – разрешаю поставить на охрану зенитных установок новичков… Каждая группа получит по 2 дивизиона РСЗО – 12 "Градов", 8 "Ураганов2, 8 "Смерчей"; по две роты Т-55 АМ; БМП-3 по 2 роты; СУ-100 по две роты; самоходные орудия "Гвоздика" 122мм и "Акация" 152мм по две роты; 32 120мм возимых миномета – 4 дивизиона х 2 батареи х 4 орудия; 82мм минометы "Василек" в каждое отделение; самоходное орудие-миномет "Нона СВК" 120мм 2 роты х 2 взвода х 4 машины. Три группы, кроме ОДИНА получат по роте СУ-122-54 – у них больше пехотных дивизий, так что самоходки там нужнее, а СССР выпустило их всего 77 штук. Кроме этого эти группы получат ТОЗ-АА "Буратино" - реактивные 24 ствольные 122мм огнеметы стреляющие ракетами с воспламеняющимися смесями на 6 километров – как раз для пехоты. Проверим доктрину американской армии: меньше народу – слово технике ! Я решил попробовать их тактику потому, что подразделение Спецназа насчитывало активных бойцов всего по три взвода у каждого командира и стажеров два. Получалось – 27 взводов, или 9 рот бойцов (778 бойцов и командиров) и еще стажеры, которые в бой не пойдут… Да плюс еще два моих отделения… И это на 10 пехотных дивизий и 4 танковых ! То, что в них половина состава «ветераны», еще четверть новобранцы; что дивизии заполнены максимум на 70% - все это мало утешает при сравнении количества: их и нашего. Значит придется брать качеством и техникой !
Шесть часов тридцать минут. Все: сидящие в танках, орудийные расчеты, расположившиеся у орудий, водители Ганомагов и самоходок "Штука", офицеры и пехотинцы непроизвольно вскинули головы вверх, напрягая слух – где же птенцы Геринга, несущие смерть врагам ?! И они услышали. В последний раз ! Нарастающий свист, рев, грохот и на замерших в ожидании обрушилась та, которую они ждали. Но не для себя ! Смерти же все равно кто: ждали – получите ! Стальные 300мм сигары "Смерчей" обрушились с неба на скопления живой силы и техники. При подлете к земле, словно головки чертополоха, боеголовки лопались, выбрасывая из себя губительные семена смерти – 72 осколочно-фугасные гранаты, или самонаводящиеся противотанковые элементы. Они рвали в клочья тела, прошивали броню танков и бронетранспортеров, на излете куроча тела, разрывая плоть, отрывая и части человеческого тела и части машин. Чудовищные взрывы 80ти килограммовых боеголовок срывали башни с танков, словно шляпы с голов, отшвыривали, переворачивая по несколько раз, Ганомаги с солдатами и заполненные грузовики. Горящее топливо с танков и бензовозов растекалось как река в половодье, сжигая все, к чему прикасалось: людей, технику, боеприпасы. Ухали взрывающиеся в боеукладке снаряды, принося новые разрушения, трещали очередями раскалившиеся патроны, внося новую сумятицу в уже развернувшуюся панику. Но все когда то кончается. Кончился и этот обстрел. Сквозь клубы дыма стали проглядывать клочки чистого неба. Ошарашенные, потрясенные, потерявшие рассудок люди - еще несколько минут назад бывшие непобедимыми солдатами доблестного Вермахта, превратились в неуправляемое стадо… Только орднунг: немецкий порядок – великая сила. Пришедшие в себя первыми офицеры, фельдфебели и унтер офицеры потихоньку стали собирать солдат, приводить их в подчинение. А небо тем временем очищалось от дыма, чтобы глаза возмездия увидели новые цели. И они не замедлили прибыть… 122мм реактивные снаряды "Градов" - это не "Смерчи", но сейчас они были важнее… Осколочно-фугасные, напалмовые, зажигательные боеголовки прорезали небо, врывались в столбы дыма и обрушивались на еще не пришедшего в себя врага. И это было страшнее прежнего разрушения – это был Армагеддон, обещанный библией за грехи человеческие. Грехи немецких солдат… Снова вокруг все горело, взрывалось, свистело, принося смерть, разрушения, боль и страдания… "Грады" не били одиночными – они били залпами, накрывая сразу большие площади - скрыться от них не было никакой возможности. Отгремели залпы и в образовавшейся тишине был слышен треск пламени, скрежет раскаленного железа, крики боли и стоны; крики и стоны... Только нет для врага передышки – новая смерть пришла с неба – имя ей "Ураганы"… Перезарядка 12 ствольного «Смерча» - 35 минут. 16 ствольного "Урагана" - 25 минут, 40 ствольного "Града" - 10 минут. Я поставил очередность: "Смерч", "Град", "Ураган", "Град". Затем такая же серия по второму эшелону войск противника. Две батареи – 8 установок обрабатывали противника, затем их сменяли другие 8 установок… Первые удары наносились по танкам и позициям артиллерии, затем пехоте. И так на всех четырех участках операции.
С началом ракетного удара выдвинувшиеся с скрытых позиций позади наших окопов ударили прямой наводкой 122мм и 100мм самоходки СУ 122-54 и СУ - 100. Позиции противотанковых пушек, доты с пулеметными расчетами, командные пункты и пункты наблюдения, узлы связи – все подверглось артиллерийскому огню. Да не стрельбой по площадям: один-два выстрела и взлетает в воздух пулеметный дот. Еще выстрел – разбегается расчет перевернутой противотанковой пушки… Выкатившиеся самоходки "Нона СВК" ударили 120мм минами по укрывшимся в блиндажах немцам. К ним подключились возимые 120мм минометы. По окопам противника ударили 82мм минометы «Василек». БМП-3 стали расстреливать открытые пулеметные гнезда в окопах. ПТ-76 расстреливали из своих 76мм пушек все, что шевельнулось, выскочило из окопа, или в подлеске – огонь по любому движению… Снаряды еще рвались на позициях врага, а самоходки медленно, но неумолимо двинулись вперед на вражеские окопы. За ними пошли взводы танков Т-55АМ-83, пристроились ПТ-76,за ними БМП-3, а за ними покатили БТР-50П. Следом не спеша покатили БТР - 60П с прикрепленными парами 120мм возимыми минометами. В каждом БТРе – 2 расчета минометчиков и боекомплекты к минометам. Наблюдатели, контролирующие каждый свой сектор в пределах прямой видимости, по рациям сообщали "своим" о малейших признаках опасности в сфере их контроля. Бывало по команде – слева на 11 часов шевеление в окопе – туда ударяло сразу два, а то и три снаряда. Лучше перебдеть, чем недобдеть… За двести метров до окопов огонь минометчиков стих по команде. Из раскрывшихся люков БМП и БТРов стали выпрыгивать бойцы охраны. Самоходки притормозили, бойцы охраны – по полуотделению на машину, их догнали и распределились по краям, отлеживая возможную опасность. А пулеметчики БТР прикрывали десант. Несколько неприцельных очередей были пресечены быстро и жестко. Подбегая к вражеским окопам свободные группы - каждая в своем секторе действия, бросались к блиндажам и укрытиям. Рывок – граната Ф-1 летит в вытяжную трубу. Взрыв внутри – новый боец заскакивает в окоп и встав в мертвом секторе поражения рвет дверь блиндажа на себя. Новая граната Ф-1 летит внутрь. Дверь захлопывается. Взрыв… И волна наступающих катится дальше… А дальше – гнев Господень: развороченная техника, трупы и стонущие от боли враги. Им – пуля милосердия !
Впереди – в 10 километрах от линии фронта в Хиславичах и в 12 километрах – возле Милославля вовсю идет погрузка продовольствия и боеприпасов на выезжающие из леса 6и и 10и тонные КамАЗы. К складу ГСМ – бензина и моторных масел солидно, неспеша приближаются 30 тонные наливники и 16 тонный заправщик под моторное масло. Один взвод по складу начал свою работу еще до начала работы нашей ракетной группы. Загрузка идет быстро и четко: груженая машина уходит в лес, а оттуда появляется пустая… Развернутая в цепь самоходная группа словно неводом проходит по занятой немцами советской земле вычищая всякую нечисть. А пройти им – до занятого моим подразделением продсклада. Птички сверху отслеживают малейшее движение, наводя огонь на любое скопление людей или боеспособной техники. Следом за десантом идут трофейщики из стажеров, собирающие добровольных пленных, пулеметы, автоматы; отмечающие уцелевшие, ну или не очень пострадавшие, грузовики, Ганомаги, танки… Заберем их себе – в хозяйстве все сгодится !
Я стоял с командармом, комдивом на НП дивизии; наблюдал за четкой, слаженной работой моих бойцов; принимал доклады из остальных трех мест поведения широкомасштабной операции. Доклады были такими, какие я и хотел услышать: сделали то-то, прошли то-то, захватили то-то. Пошли доклады о потерях – легкие… Рванувшие за наступающими медицинские «Тигры» докладывали – ранения легкие, эвакуации не требуется, справляются сами… Я повернулся к потрясенным командирам.
- Ну что товарищ командарм – давайте команду своим на атаку. Атаковать, правда некого, но возможны очаги сопротивления оставшихся в блиндажах и в укрытиях. Команду на атаку на всех четырех позициях. Не забудьте – дальше 10 километров не углубляйтесь – вам еще фронт держать… Голубев отдал приказ на наступление. – Да, Константин Дмитриевич – все, что найдете – ваше - мы свое уже взяли… А птички сверху беспристрастно фиксировали провал наступления и разгром 2й танковой группы Гудериана. Полный разгром… И никто не знал, что три оператора проезжая сквозь разгромленные, искореженные, дымящиеся обломки фиксируют все это на качественное видео: один общую панораму, а двое – справа и слева. Для отчета. Внезапно в рабочий фон докладов ворвался взволнованный голос службы обнаружения:
– Зенитчики - с севера к вам направляется две группы целей: 12 курсом на Хиславичи и 24 курсом на Милославль. С вероятностью в 95 процентов – курс на продовольственные склады. В Хиславичах будут через 12 минут – в Милославле – через 20 минут. Подтвердите прием. – Вас слышали, информацию приняли. Я снял рацию с пояса:
– Голиков – ЗИМУ за орудие не пускать ! – Принято товарищ командир – раздался из рации спокойный, уверенный голос лейтенанта. – Товарищ командир ! – вопль Морозовой долетел до меня, казалось их самых Хиславичей. – ЗИМА – не обсуждается ! – Я товарищу Сталину пожалуюсь ! – А я тебя выгоню из Спецназа к товарищу Сталину… - оставил я последнее слово за мной.
– Товарищ командир у нас требуется эвакуация раненого – раздался из динамика рации взволнованный голос Голубевой. - Извините товарищи командиры – я с вами не прощаюсь… Выхожу из НП – невидимость, прыжок в машину, подхватил раненого и на базу в медблок. Передал Ольге и обратно к продскладу. Вывезли больше половины, а летучая смерть будет здесь через 15 минут. Вокруг склада стоит 8 Ганомагов. Время еще есть – прыжок на базу и переброс двух «Тунгусок» - на всякий случай. И конечно же – за ЗУшку.
– Внимание всем на складе. Сюда направляется 24 бомбардировщика "Штука". Работайте спокойно – вам ничего не грозит. Я был в сказанном абсолютно уверен: у каждого водителя Ганомага был ПЗРК "Игла", с которым он умел управляться на отлично. 12 ракет на «Тунгуске» - их две – уже 24 цели; 8 водителей с "Иглами" - 32. И 8 ЗУшек – АЗУ-23 2М1 – 2х ствольные автоматические зенитные установки – возимые как прицепы. Только ракеты – на крайний случай. Жаль, что не готовы глушилки направленного действия – они только в стадии завершения. Поэтому, если придется валить ракетами, то быстро, чтобы не успели сообщить.
– Товарищ командир – у меня тяжелый - раздался в динамике спокойный голос Волковой. Хотел ответить – Сейчас здесь может быть много тяжелых - но ответил – жди… - Зенитчики – моя ведущая тройка. Разберите цели по секторам. Огонь по достижении целью отметки 1600 метров. "Иглы" - отметка для открытия огня – 1000 метров. "Тунгуски" - 800 метров. Никто не должен уйти ! Наблюдатели – отозвать птичек… - Уже сделано товарищ командир. Повернулся к расчету – место не занимать ни при каких обстоятельствах.
Прыгнул к Волковой. Она дернулась от возникшего меня в сторону, но промолчала. Молодец девочка – броник снят, на ране тампон. Рана скверная – пробито правое легкое и похоже внутреннее кровотечение. Боец хрипит, изо рта вместе с воздухом вылетают кровавые брызги, лицо посинело от недостатка кислорода. Тампон прочь, руку на рану: реаниматоры вперед ! Из под руки потекла темная струйка крови – отсос из внутренней полости. Поплохело… - Аня достань шоколад – показал глазами на карман в разгрузке – и покорми меня полосками…Волкова достала шоколад, развернула и стала кормить меня: одна полоска, вторая… А лицо при этом – доброе и ласковое. Кажется все – вернул реаниматоров, оторвал ладонь. Рана затянулась. Волкова потрясенно переводила взгляд с раны на меня и обратно. Взял раненого и прыгнул на базу. Сдал Ольге и прыгнул в сиденье ЗУшки. Фух – вроде успел ! Еле слышное жужжание перерастало в гул. Из-за северной верхушки дальнего подлеска показались крохотные самолетики. Как же медленно они летят – подумалось мне – человеку огромных скоростей. По лицам других было видно – они так не думают. Навел телевизионный прицел – по краю экрана побежали цифры – скорость, удаление, высота, линия прицела… Мне это было не нужно – у меня свой компьютер ! 2000 метров,1800,1700 – мне пора. Двадцатиcнарядная очередь перечеркнула ведущего поперек – от одного крыла к другому. Взрыв ! В этот раз не повезло – обломками сбило только один самолет, летящий справа. Перенос прицела на последнего в звене и очередь в 10 снарядов разбила мотор и пробила бронесидение пилота. "Штука" нырнула вниз носом и по крутой дуге понеслась к земле. Перенос внимания и прицела на последнюю тройку. Финт с повторным пересечением самолета не прошел – слишком много разрывов, вихревого возмущения воздуха от винтов, вспухающих взрывом самолетов от удачного попадания. Ну и не надо – очередь прошила мотор и ударила в пилота. Мотор "Штуки" заглох, она резко задрала нос вверх, опрокидываясь на хвост – удар 20мм снаряда швырнул пилота назад, а руки уже мертвого рванули штурвал на себя. Второй взорвался от попадания куда то там.
– Замена ! – закричал я. Старые короба долой с обоих сторон, новые защелкнулись на их место. Последний в звене упрямо пер вперед. Десятиснарядная очередь поставила точку в его героизме ! Что у нас твориться ? Одна "Штука", с тянущимся за ней шлейфом дыма, уходила на север. Куда же ты – мы еще не закончили – процедил я сквозь зубы. 2200 – запредел для обычного зенитчика, но не для меня. Прицел впереди самолета, длинная очередь и правое крыло, словно отрезанное гигантской пилой кувыркаясь полетело вниз. А за ним последовала и сама "Штука". Ой какой хитрован ! Один из пилотов сбросил бомбы и рванул в пике, уходя из под обстрела. Как же… Короткая очередь разнесла бронефонарь пилота. Из пике он так и не вышел… А этот герой куда прется ? 1100 метров. Побережем "Иглы" до лучших времен. Короткая очередь и крыло отправилось в свободный полет, а за ним кувыркаясь и самолет. Ну не предусмотрено конструкцией полета на одном крыле ! Окинул небо – чисто, никого нет, только дымки от взорвавшихся самолетов плывут легкими облачками, постепенно тая… В С Е ! Вылез с сиденья, потянулся, спрыгнул на землю.
– Товарищ командир, ну нельзя же так – заныл старший расчета. – Мы бы и сами управились. А что мы теперь другим скажем ? – Скажете что ваш расчет, с временно привлеченным для этого командиром сбил девять самолетов противника ! – Ага, привлеченным… - пробурчал старший – засмеют нас…
Я не стал слушать дальше ворчание – прыгнул к Сергею. - Что у тебя ? Все хоккей командир. Раскатали мы их как бог черепаху ! Склад нашли корпусной – машины нужны. – А что с трофейными ? Сергей хлопнул себя по лбу. Я покачал головой. – Ладно, сейчас подкину пару КамАЗов. – Минимум четыре командир – там добра много. Трофейные задействуй… Прыгнул под Лобковичи. ОДИН и ГЕРД не стали ждать милостей от природы, то есть от меня – уже почти погрузили добро на трофейные Опели. Но от пары грузовиков не отказались.
– Товарищ командир - взволнованный голос новенькой - врача с последнего эшелона. - У меня тяжелый, я с таким не справлюсь ! "Спецназеры" переглянулись – это у них… Прыжок – новенькая - Елена Маркова, аж взвизгнула, когда я появился рядом. – Привыкай – буркнул я. Да страх ее понятен: молодому парню, стажеру три пули разворотили живот. МП-40 определил я. Если бы MG-34 – умер бы мгновенно. Выдернул из разгрузки две последние плитки – Разверни, будешь кормить меня полосками. Поняла ? – повысил я голос. Она кивнула. Руки не стерильной чистоты на живот, прямо в кровь и выпирающие кишки. Реаниматоры вперед. Через минуту на лбу выступил пот, а мне реально поплохело.
- Шоколад – прохрипел я. Маркова стала засовывать мне шоколад. Немного полегчало. – Вторую давай – буркнул я. Елена стала скармливать мне вторую. Выдернула салфетку, стала стирать пот со лба. – Спасибо Лена. – Вы меня простите товарищ командир: растерялась – у меня такое впервые. – Ничего – проворчал я. – Вы на меня не сердитесь товарищ командир ? – Не сержусь… Наконец рана затянулась. – Я его забираю – прервал я затянувшуюся паузу, убирая руки. Маркова протянула мне салфетку вытереть руки да так и замерла – на месте ранений только шрамы !
Прыгнул с раненым на базу, зашел к себе, взял запас шоколада и вернулся к Морозовой – вызывала Кудрявцева. – Товарищ командир – если не заняты прошу эвакуировать раненых. Оказалось двое и тоже стажеры. Да что же это такое ! Перебросил обоих в медблок, одного за другим. Пора и к товарищам командирам, а то они, поди, заждались уже… Прыгнул на НП (наблюдательный пункт), зашел, а там командиры что то бурно обсуждают. Увидели меня, замолчали.
– Ну что товарищи командиры – мы свою работу закончили, теперь ваша очередь. Занимайте, как и договорились десятикилометровую зону, зачищайте от немцев, разбирайтесь с трофеями. Свое мы уже забрали, так что можете смело брать все, что понравится. – Узнаю разведку – все лучшее себе – буркнул комдив. – А у меня в Спецназе принцип простой – кто как воюет, тот то и получает. – Да с такой то техникой… - протянул кто то.
– А у вас в начале войны что – не было техники ? Плохому танцору всегда яйца мешают, а хороший и без пуантов вертушек накрутит. Ну да ладно... Главное – не так страшен черт, как его малютка – Спецназ. Немцы в этом убедились. А вам – повод задуматься. – А на других участках как ? – осторожно задал вопрос командарм. – Да так же. Можно считать что 2й танковой группы Гудериана больше не существует. Немцы, конечно, соберут из остатков пару, тройку дивизий, а может и не соберут. Радует тот факт, что у Вермахта на восемь пехотных – это если они тройку дивизий все же смогут собрать и, четыре танковых – если вы не отдадите в ближайшее время немцам трофеи в виде танков на восстановление, стало меньше. Сейчас я вас ненадолго покину – узнаю, как там мои справляются… Вышел, достал рацию:
– ЗИМА – что там у тебя ? – Грузовики отправили, отправляем технику, бойцов и трофеи. Как отбили налет бомбардировщиков ? – Вы об этом у Голикова спросите – сухо ответила Катя. – Хорошо, как скажешь – и переключился на Зверева. – ЗВЕРЬ – как дела ? Все закончили командир. Последними заходят медики и мы за ними. Оставь у ворот СТЕПУ с бойцами и уходите. Прыгнул к воротам, взялись с Стрельченко за основания и перебросили их к Одинцову. Пошла домой техника, бойцы, трофеи… Прыгнул к ЗЯМЕ – у них все готово к отправке. Стал перебрасывать "людским кругом" крупные грузовики КамАЗы и технику: круг из бойцов вокруг машины и прыжок на базу. Грузовик облепляли со всех сторон бойцы – в кузове, на подножках, на капоте. Грузили туда и легкую технику – минометы. Перебросил, сколько смог – стал уставать – подкрепился. А там и у ОДИНА ворота освободились. Перебросил их на "афганцев" - отправили своим ходом остальное. Ну и последними к ЗИМЕ. Там бедняжка замучилась с непривычки – туда – сюда… Поставил ворота отправил всех на базу. Морозова держалась подчеркнуто официально. Не возражаю… Собрал ворота, прыгнул с Стрельченко и его отделением на базу, сложил ворота у себя в потайной комнате, пошел проведать раненых. С тяжелыми оказалось в медблоке 18 человек. Всем, после операции разрешил отдыхать – помыться, побриться, поесть, поспать… Зашел в палатку к Морозовой. Она там что то Окуневой рассказывала с возмущением. Мне, наверное, косточки перемывала – потому, как только я зашел, она замолчала. Мария вскочила, а Екатерина осталась сидеть на кровати – только смотрела на меня… Понимаю – устала, надо отдохнуть ! – Катя – я тяжело вздохнул – придется тебе сегодня одной в Москву к товарищу Сталину после обеда сьездить. Начнут снова звания присваивать - мне они зачем ? А тебе пригодится. Так что готовься. Повезешь Гудериана, документы, папку с бумагами и отчет о сегодняшней операции. Кстати -собери свои личные вещи – расскажешь товарищу Сталину как все было, что видела, заодно и на меня пожалуешься. Обратно тебе возвращаться не нужно: тебя повысят в звании за блестяще проведенную операцию, найдут тебе новое место службы. - Товарищ командир ! - вскочила Морозова, но я уже вышел из палатки. Вот так обижаться на своего командира, да еще незаслуженно…
Направился к трофейщикам, от греха подальше – что у нас там ? А там у нас богато, даже очень. Продукты со складов, в основном, длительного хранения; медикаменты; майки-трусы; пшеница-крупы; шоколад…Опелей натаскали, Ганомагов, патронов для пулеметов MG; Т-3; Т-4… И конечно бензина и моторного масла. Походил, покрутился, поговорил - надо возвращаться. А там, знаю, ждет засада. Ну и пусть себе ждет – а я в гости… Прыгнул к штабу 13 армии. Зашел в гости как есть, в камуфляже – не к товарищу же Сталину на прием… И как во время ! Только зашел к Голубеву, присел, завел разговор по душам, как распахивается дверь, врывается какая то морда и прерывает нашу беседу. Да с порога давай орать, да еще и матом через два, три слова. А еще комфронтом. Какой пример подчиненным. Голубев вскочил, вытянулся, а я как сидел так и сидел, только обернулся на шум и крик. Видя такое пренебрежение Кузнецов – не командующий военно- морскими силами – разьярился еще больше, аж побагровел…
- Константин Дмитриевич – это кто ? – спросил я у Голубева. Взрыв эмоций. - Ты кто такой ? А ну встать сука ! Это он зря… - А тебя не учили любезнейший – когда заходишь в комнату нужно поздороваться и вести себя вежливо. Так что выйди, постучись, получи разрешение и войдя поздоровайся. Ну а дальше, может быть и разговор будет. А может и нет…
- Ах ты… - задохнулся от гнева комфронтом и лапнул кобуру, срывая застежку. Я с интересом глядел – что же дальше ? Наконец справился, выхватил ТТ и навел на меня. НА МЕНЯ ! Подбил ребром левой под запястье, пистолет улетел к потолку, а я крутнувшись со стула вправо, оказался за его спиной. Схватив одной рукой за ремень, другой за воротник и наклонившись к нему сказал:
– Выйди, постучись и спроси разрешения. И швырнул его головой в дверь. Особист из охраны метнулся ко мне, выхватывая пистолет. Школа – кобура была уже расстегнута… Но сразу видно – кабинетная. Оперативник бы отступил, выхватывая и стреляя – больше расстояние – меньше шансов попасть под удар. Сам виноват… Перехватил руку с пистолетом и засадил ногой в пах и тут же в нагибающуюся голову. У меня то наколенники, а у головы… Так и лег защитник с разбитым лицом. Пистолет я отбросил в сторону, помня что у него может быть еще один. – Да как ты смеешь ! – закричал какой – то корпусной комиссар Гапанович. Я повернулся к нему:
– Рот закрой дармоед. Или тоже хочешь полетать, как он ? – кивнул я на очнувшегося и пытающегося подняться комфронтам. – И чего ждем - особого указания ? – оглядел я присутствующих. Вышли и зашли как полагается – рявкнул я. Штабные рванули к двери. – И этого прихватите… - Вас это тоже касается товарищ Пономаренко – небрежно бросил я стоящему столбом члену Военного совета. Тот изучающе оглядел меня с ног до головы.
– Выйдите – в моем голосе зазвенел металл. Командарм стоял побледневший. – Да не переживай ты так Голубев. Этого придурка – заметив неплотно прикрытую дверь, громко продолжил я – на днях снимут с должности. Так что он уже считай никто, а дальше – как решит товарищ Сталин… И заступничество Пономаренко не поможет. Вот так мы расширяем круг знакомств с высшим «светом»...
Вернулся я на базу часа через полтора. «Душевно» побеседовал у Голубева с пока еще комфронта – вежливым до неприличия. Разьяснил ему ситуацию на пальцах; посоветовал командарму свозить Кузнецова со товарищи полюбоваться на сотворенное Спецназом и бойцами 13й армии под руководством генерал-майора Голубева К. Д. В приемной меня дожидалась Наталья. – Мне здесь делать нечего, заберите меня домой… Забрал. Она пошла к себе, а я к себе… И конечно попал в засаду.
– Товарищ командир – разрешите обратиться ? – Обращайтесь товарищ капитан. – Я не капитан, я старший лейтенант – чуть не плача произнесла Морозова. – Значит сегодня им станете, ну в крайнем случае завтра. Идите товарищ Морозова, мне надо успеть подготовить отчет к вашему отьезду.
– Я никуда не поеду, а если вы силой меня отправите, я попрошу товарища Сталина, чтобы меня отправили сюда на самолете, прыгну с парашютом, приду на базу и буду плакать у вас под дверью, пока вы меня не простите ! Ну дитя, чистое дитя… Включился в игру – А я незаметно уйду из землянки… - Тогда я перестану плакать, а как появитесь, снова заплачу.
– А слез хватит ? – Я девочек попрошу, они мне будут воду приносить… Катя несмело улыбнулась. – Ну дура я, ну еще маленькая, ну еще не соображаю, когда и что можно говорить, а когда нельзя. Только знайте – я вас люблю и никогда не разлюблю ! – Знаешь Катя – восточные мудрецы не зря говорят: любящие не те, кто смотрят друг на друга, а те, кто смотрят в одном направлении. Ты должна помогать мне, поддерживать, а не трепать нервы, как Ольга. Вот ты сказала глупость – пошутила, а многие приняли ее за правду. И твое поведение – тому подтверждение. Твой поступок – вроде бы мелочь, но пример остальным. Ладно – вздохнул – слушай и запоминай…
Ты хотела пострелять по самолетам, пользуясь своей властью. А ты знаешь, что такое директрисса огня, угол отклонения, ……, ……,…… - сыпал я артиллерийскими терминами. Голова Морозовой опускалась все ниже, лицо заливала краска стыда. – Сколько ты смогла бы сбить самолетов ? Может быть один. А зенитчик ? Два, а может быть три… А те, которые ты не успела бы сбить, сбросили бомбы ! Сколько могло погибнуть ? Слезы потекли по ее щекам. Но я был неумолим:
– А все от чего? От того, что ты думала о себе, а не о своих подчиненных. И у меня такой же случай. Командир расчета мне попенял, что стрелял я а не он… – Ну зачем вы так… Мы бы сами справились… Что теперь мне скажут мои товарищи… Я сбил девять бомбардировщиков – Екатерина обожгла меня восхищенным взглядом – а он смог бы максимум три. Значит шесть смогли бы прорваться и сбросить бомбы ! Он подумал не о том, что могли бы сделать шесть прорвавшихся "Штук" а о том, что ему скажут его товарищи… Такого у нас быть не должно – командир должен думать в первую очередь о подчиненных и о деле - о себе в третью очередь. Иначе он не командир, а начальник… - Я все поняла. Посмотрел на нее и лишь махнул рукой – Опять что - нибудь выкинешь… - Ну правда товарищ командир, я буду очень стараться ! – Ладно, иди – у меня еще дел много…
Зашел к себе, лег на кровать, задумался. Что то я упускаю операцию с мостами – четыре дня уже прошло с подрыва моста, пошел пятый - его давно уже восстановили и по нему во всю движутся эшелоны. Непорядок. Полежал с пол часика и прыгнул на место прежней танковой засады. Да не точно туда, а метрах в ста - поглубже в лес и осторожно пошел на место засады. И не зря осторожно. Все таки немцев, как воинов, стоит уважать ! Противопехотных мин я не обнаружил, а вот противотанковых – как грибов на поляне ! Правда не знают немцы, что мы можем не только с 1000 метров, но и с 1500 и даже с 2000 метров стрелять не промахиваясь. Надо только поискать полянку, где бы поместилось четыре танка… Поискал, нашел. Вернулся на базу, поднял четыре экипажа танков Т-72. Пока они готовили машины, перебросил на разведанные точки маскировочные сооружения. Довольно простые – редкий забор из реек высотой с танк, две опорные алюминиевые трубы по сторонам, для придания забору опоры, прикрепляемые к нему невысокие деревца и кустарники. Ставится такая маскировка перед танком – издалека его не видно, а через кусты с помощью лазерного дальномера легко определить расстояние до цели. Наводится орудие, убираются две опоры, маскировка опускается на передок танка, танк готов открыть огонь. Все так и получилось: я прыгнул на небольшую возвышенность, с которой видна железная дорога, дождался нужного эшелона – при высокой плотности графика перевозок ждать пришлось недолго… По рации отдал приказ о готовности…
Паровоз закатился на мост, втягивая за собой состав с живой силой и вооружением. Медленно опустили маскировку: первый танк нацелился на позицию зенитных орудий после моста, четвертый – на позиции до моста. Второе орудие готово было встретить паровоз на выходе из моста. Ну а третий танк – свободная охота. Первыми ударили танки по зениткам, накрыв первым же осколочно-фугасным снарядом 37мм скорострельные зенитки. Взрыв и в разные стороны полетели обломки орудия, человеческие тела… А паровоз продолжал свой бег – да куда он денется – только по рельсам и только вперед ! Выкатился за пределы моста, втягивая все больше вагонов на мост, откуда уже нет выхода – только в реку ! Выстрел по колесным парам и паровоз ткнулся в рельсы, заваливаясь набок – прямое попадание ! Две батареи 120мм возимых минометов – 4 миномета в батарее открыли огонь по позициям зениток с противоположной стороны насыпи, по разные стороны моста. Вагоны налазили друг на друга – немцы увеличили скорость прохождения составов по мосту; заваливались на бок, ломая боковые заграждения. А пушки, отправив еще по снаряду по зенитным позициям стали расстреливать вагоны, которым не хватило места на мосту. Снаряд попадает в цистерну с топливом: взрыв - пламя взлетает к небесам, обрушиваясь огненным дождем на ближайшие вагоны. Соседняя цистерна от детонации лопается – новый взрыв ! Пара танков начала бить по опорным подушкам на бетонных опорах. Выстрел и снаряд с визгом уходит в сторону, срикошетив от бетонной опоры. Второй – есть попадание ! Третий снаряд туда же и пролет, сорванный взрывом летит в реку, увлекая за собой вагоны в горящий на воде бензин. Сыпятся в воду фигурки, многие уже не выплывают. А снаряды танков и минометов продолжают петь страшную песнь смерти… Не расстреляв и половины боекомплекта мы уходим – стрелять больше не во что…
Вернулся на базу, отправил стажеров, которые не участвовали в прямых боевых действиях на перехват окруженцев, одну группу на организацию засады на пути очередной колонны, а сам решил немного отдохнуть и обдумать – что бы такого сделать плохого…
Штаб обеспечения перевозок, город Брест. В кабинет начальника перевозок входит майор. – Вы знаете майор – вы поставили меня в щекотливое положение – после взрыва моста пошел уже пятый день, а обещанного взрыва после Барановичей еще нет. Служба имперской безопасности выражает свое недовольство… - А нам то что ? Это их операция, а не наша… Но только для вас господин генерал – не произошло ли за вчерашний или сегодняшний день чего то такого, о чем я не могу знать в силу моего невысокого положения ? Генерал глянул на подчиненного, подумал. – Вообще то это секретная информация, многое еще не ясно, но 2я танковая группа Гудериана полностью разгромлена внезапным мощным ударом русской артиллерии. – Я так и знал ! – на меланхоличном лице майора на миг проступила улыбка. – Это все обьясняет ! Кстати - русские снова расстреляли сегодня этот мост. Они продолжают операцию ! Теперь через шесть дней они нанесут ракетный удар по Барановичам. – А почему через шесть ? - поднял вопросительно бровь генерал. – Три дня мы будем восстанавливать этот мост. На это время эшелоны пойдут обходным путем через Пинск. Через три дня они взорвут мост после Барановичей и вокруг него, чтобы составы не могли двигаться никуда кроме Барановичей. Два-три дня мы будем восстанавливать мост после станции, а эшелоны будут накапливаться в Барановичах. Я не удивлюсь, если они снова взорвут этот несчастный мост, чтобы не дать нам отвести эшелоны со станции. Ну а когда мост после станции будет восстановлен – они нанесут удар. Через 5-6 дней.
– С этим все понятно майор. Но почему они снова взорвали мост, оттягивая налет на станцию ? – Мне кажется, герр генерал – у них нет ракет или их явно недостаточно для эффективного разрушения станции. Они запросили доставку, но им отказали – временно. Ракеты были нужнее для удара по 2ой танковой группе. Теперь им смогут их доставить. За пять дней вполне можно перебросить необходимое количество…
- А как их доставят майор ? – поинтересовался генерал. – Единственный путь – по воздуху и гидросамолетами. Рек и озер здесь хватает, но бомбардировщику сесть в этих местах сложно, тем более не одному. Гидросамолет же не очень большой, засечь его сложно и сесть он может в разных местах – к примеру на разных сторонах озера… Только это лично для вас господин генерал – не спешите рассказывать безопасникам – разве что под большим давлением, неохотно и разрозненно… - Ну, в этом меня учить не надо майор – добродушно проворчал генерал…
Отдохнуть мне не дали. Стук в дверь – Разрешите товарищ командир. Морозова. Смотрит вопросительно. – Что тебе – недовольно буркнул я. – Что у нас на сегодня товарищ командир ? – поинтересовалась она, не замечая моего недовольства. – Я же всем сказал – отдыхать. И тебе, кстати, тоже. И мне… Да я совсем не устала, но если вам надо отдохнуть… Я чуть склонив голову, не вставая с постели, стал ее разглядывать. – Что… что ? – заволновалась она. – Иди, сядь сюда – хлопнул я по кровати рядом со мной. Она села с опаской – Ой, мне страшно когда вы вот такой…
- Не устала говоришь – зловеще произнес я, заглядывая ей в глаза. Она еще отодвинулась – Я, конечно, на все согласная, но вы меня пугаете… - Я узнал, то что, обещал – Генрих Люжков, еврей по национальности, начальник твоего отца, сбежал через несколько месяцев в Китай в Харбин, где сдался японцам и сейчас сотрудничает с ними. Это он написал донос на твоего отца, он позвонил в Москву своим единоверцам и они прислали разрешение на его расстрел. Лицо Кати закаменело:
– Сволочь ! – Хочешь отомстить ? Она вскочила – Всю жизнь вам буду благодарна ! Я сел на кровати – тогда сделаем это прямо сейчас – время как раз подходяшее…
В ресторан гостиницы, где проживал бывший комиссар 2ранга НКВД, а ныне добровольно сотрудничавший с японской разведкой Генрих Люжков вошла пара: русские, одетые по местной моде, не бедно, но и не богато. Люжков – время было обеденное вкушал от щедрот японских вместе с своим куратором и охранником за одном из немногочисленных занятых столов. Девушка направилась к этому столику.
– Здравствуйте Люжков. Вы меня не узнаете ? Девушка была красива и познакомиться с такой – возможен роман в этом провинциальном городишке… Генрих встал – Не узнаю, но это легко исправить – давайте познакомимся – игриво произнес он. – Нам не к чему знакомиться – мы знакомы. Я дочь Павла Николаевича Морозова, которого расстреляли по вашему доносу. Люжков побледнел. Куратор уставился на девушку, а охранник напрягся.
– Пришло время заплатить за все: за отца за предательство ! Пальцы правой руки, согнутые во вторых суставах, прижатые друг к другу, с быстротой молнии метнулись к кадыку. Послышался противный хруст, всхлип и предатель рухнул на пол суча ногами в предсмертной судороге. Охранник метнулся к девушке, но нарвался на встречный удар ее спутника в подбородок. – Не надо ничего предпринимать, пока мы не уйдем – глядя в глаза куратору медленно но веско произнес мужчина. Подхватил под руку стоящую девушку и вышел с ней из зала…
Я отпустил бледную Морозову и посмотрел ей в глаза – Ну что, довольна ? – Спасибо товарищ командир – это самый лучший подарок в моей жизни ! Мама там наверное очень довольна… Бедная девочка… Знакомый запах ударил в ноздри. Дверь с треском распахнулась, в землянку ворвался Сергей - ОЛЬГА ПРОПАЛА !
Я кинул взгляд на Сергея, потом на Катю. – Иди к себе, если понадобишься – позову. Говори толком – обратился я к Сергею. – К тебе зашла Катя. Никто от тебя не выходил, я подошел, послушал – голосов не слышно. Ты вернулся вместе с Морозовой – значит у вас было какое то дело. А Ольги нет в лагере уже полчаса – я вызывал ее по рации, опросил охрану периметра, все службы – ее нет нигде - последний раз ее видели полчаса назад. Она вышла из медблока и пропала ! В голове у меня мелькнула дикая мысль – кувыркается с кем - нибудь в укромном местечке, потому и рацию отключила. Да ну, чепуха – не будет она этого делать так явно… Снял рацию с пояса, включил общую волну
- Говорит командир. Полчаса тому назад из медблока вышла военврач Фирсова. Кому известно о ее местонахождении ответьте командиру. Мне ответила тишина… ЗАПАХ ! Так пахнут ее духи ! Метнулся к сейфу, распахнул верхнюю дверцу. Руки мои опустились… Верхняя полка, на которой лежал ноутбук БЫЛА ПУСТА ! Я медленно повернулся.
– Что ? – помертвевшим голосом произнес Сергей, увидевший пустую полку. – ОНА УКРАЛА НОУТБУК ! Сергей сделал шаг назад, запнулся за табурет и рухнул на него. – Что же теперь будет ? – c ужасом прошептал он. Я его понимаю – потеря ноутбука – это потеря ВСЕГО ! Не будет перемещения в пространстве, нового оружия, боеприпасов, техники, продовольствия. Даже группы нельзя собрать – нечем вытягивать их к нам на базу с точек. Нельзя перебросить технику в другое место – вокруг леса, болота, реки…
Настроился, просканировал – Ольги на базе НЕТ ! В душе стало холодно и пусто. Как сказал однажды Ленин – революция о которой столько говорили большевики – свершилась… То чего я боялся, во что не хотел верить, оттягивал, отбрасывал от себя случилось – судьбу не обманешь. Правы были цыганки, особенно Мара: если начал – делай до конца. И вот он конец. Нет – это еще не конец ! Это только начало. Только чего ?... В самом начале нашего нахождения здесь я сделал допуск к управлению ноутбуком Ольге – ей я доверял больше всех. Обьяснил – если я буду где-то и мне нужна будет помощь – в голове у тебя зазвенит колокольчик. Включишь ноут и подумаешь, где я. Он тебя или группу с тобой перенесет ко мне, или рядом. Куда подумаешь – туда и перенесет. Но только из врожденной осторожности вставил в ноутбук условие – если ко мне, то перебросить, где бы я не находился, а если другой случай – 20 километров от точки перехода в безлюдное место и посылать сигнал о местоположении. Поэтому я точно ЗНАЛ – где Ольга.
– Иди, поищи ее на базе, а я поищу вокруг… Открыв нижнюю дверцу сейфа потянулся за завернутым бубном. Сергей это увидел, кивнул и вышел. Я закрыл дверцу, вздохнул и прыгнул…
Ольга сидела на земле, на коленях у нее лежал ноутбук. Пальцы бегали по кнопкам. Остановка, взгляд на экран, ожидание… Упрямый взмах головой, закушенная губа и новое порхание пальцев… Я вышел из невидимости сбоку – она даже не заметила.
– Что Оля – не получается ? – сочувственно поинтересовался я. Она вздрогнула повернула голову, испуганно уставилась на меня. – Алекс… - протянула она растерянно. – Зачем ты так поступила Оля ? – Алекс - ты пойми, у меня нет другого выхода. Ты не подумай – я тебя не бросила, я бы тебя потом обязательно вытянула отсюда ! И куда же ты направилась: в Германию, Англию, США ? Она опустила голову – В Англию… - Хорошо хоть не в Германию. – Она все равно проиграет – зачем мне туда – вскинула голову Ольга.
– Ты разве не понимаешь, что ты нас всех предала: меня, наших девушек, бойцов и командиров которые нам верят… Она вскинула голову, выпрямилась – лицо стало злым и … некрасивым. - Какое мне дело до всех ! Я ! Я устала от всего этого ! Если тебе интересна эта игра в солдатики, то мне нет ! Мне не нужна это невежественность, убогость, серость… И ей нет конца и не будет ! А я хочу уюта, комфорта, своей квартиры…
- Ага – ванны с шампунем; микроволновки; мягкой кровати; ласкового и внимательного мужчины и на раз в неделю, а желательно каждый день; ресторанов и прогулок при луне… - Да, именно этого ! – крикнула она – и что в этом плохого ? – Но я же тебе предлагал – давай я тебя отправлю обратно. И даже денег немного дам на первое время. Хотя понимаю – кто ты там будешь и кому ты там нужна ? Будешь ложиться под тех, кто сможет тебе помочь, трахаться по ночам в смену с молодыми врачами – а может даже выйдешь замуж, только вряд ли очень удачно. А здесь ШАНСЫ ! Только ждать оказывается долго, а с твоими проколами эти шансы стали катастрофически уменьшаться. А ноутбук – это шанс. И еще какой ! На всю жизнь хватит… И ты не подумала, что ты обрекаешь на гибель столько людей. Что ты нас всех просто ПРЕДАЛА ! Предала за ванну с шампунем, за комфорт, за деньги ! Ты – ПРЕДАТЕЛЬ ! А участь у предателя одна… Лицо Ольги побелело, потекли слезы:
– Алекс – ты пойми меня. Я устала, сорвалась… Прости, такого больше не повториться – я тебе клянусь ! – Ты права – больше не повториться… - Алекс – зачастила она – давай все бросим и уйдем вдвоем. Ведь тебе ТАМ цены не будет – любое твое желание ТАМ будет исполняться ! А потом мы им поможем. Там ты поймешь, что я была права ! Я с жалостью глядел на нее:
– За все это время здесь ты так ничего и не поняла. Прости, мне очень жаль – ведь я тебя до сих пор люблю… - Алекс – не убивай меня – я сделаю все, что ты скажешь ! Она полуобернулась, повернув ко мне плечи и грудь, туго обтянутую натянувшейся гимнастеркой. А играет она так себе – до Морозовой ей далеко – отстраненно мелькнула мысль.
– Прости меня Алекс ! – с надрывом бросила она разворачиваясь ко мне всем корпусом. А ведь с другим у нее могло получиться – равнодушно подумал я. Только не со мной ! Мне докладывали о посещениях Ольги одной полигона и стрельбы из странных позиций…
Пистолет Макарова, прижатый рукой к бедру для большей незаметности запульсировал вспышками пламени на срезе ствола. Раз, два, три, четыре… – отстраненно, словно не в меня летели пули, считал я. Время замедлило свой бег: пули, словно маленькие рыбки, взбивая воздух вокруг себя, плыли ко мне с одной целью – укусить… Смертельно ! Глаза видели, а мозг отказывался верить: Моя Ольга стреляла в меня… Она стреляла в МЕНЯ ! Черная злоба рванулась из глубин, плеснула по глазам, по нервам, по сознанию.
– СТРЕЛЯЕШЬ В МЕНЯ ?! Длинный шаг правой к Ольге и чуть в сторону – уйти с зоны поражения, поворот на правой ноге и удар с разворота по дуге пяткой левой ноги в основание шеи и тут же, отдернув ногу назад, встал в стойку ожидания. Импульсный удар, в отличие от обычного, наносится очень быстро, но не сильно, посылая импульс силы в определенную точку… Хрустнули вылетевшие шейные позвонки, порвавшие все нервные, мышечные нити - разорвали позвоночный столб. Ольга шеей чуть качнулась вперед, затылок дернулся назад, тело, уже лишенное управления мозгом, инстинктивно подалось назад гася инерцию удара и рухнуло на спину. Руки безвольно раскинулись в стороны, голова, лишившись связи с позвоночником откинулась назад, лицом ко мне. На ее лице, стремительно терявшем свой живой цвет, покрывавшемся на глазах матово белым, на фоне разметавшейся копны каштановых волос, постепенно угасали голубые глаза. Жизнь словно тоненькой струйкой утекала из ее прекрасных, когда то, очей, заполняясь холодной мертвой поволокой смерти. Рухнув на колени, я глядел ей в глаза и видел, как последние капли жизни покидают ее. Ее можно было спасти - стоило только положить руки и пустить реаниматоров. Я мог бы ее спасти… - но… ничего не делал. НЕ МОГ …
- Зачем ты так поступила – зашептали губы. – Зачем ты так со мной… Слезы текли по щекам. – Спаси ее, ты же можешь – ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО ! – бушевал во мне голос. А я смотрел, плакал и шептал – Зачем ? … зачем…
Кто то появился на поляне за моей спиной – доложил мне внутренний голос. Нырнув влево, перекатился на лету выхватывая Стечкина и со стойки на колене направил его на фигуру на краю поляны, готовый открыть огонь ! – Фигура вытянула руку:
– Не стреляй ! Это я - Леший ! Встав, засунул пистолет в кобуру. – Ты зачем здесь ? – зло бросил я. - Помочь тебе пришел. Утешать не буду – не маленький, знал что делаешь… Одно тебе хочу сказать – мы многое им прощаем: высокомерие, пренебрежение, презрение, издевательство, хамство, измену… Но одного прощать нельзя – ПРЕДАТЕЛЬСТВА ! А она предала не только тебя, она предала твоих людей, твое дело…
- Похоронить ее надо – тоскливо промолвил я. – Где ? – Вон на том холмике, под березкой – мотнул я головой. – Хорошее место – одобрил Леший – идем… Я нагнулся, подхватил на руки ставшее вдруг тяжелым женское тело и зашагал к холмику. Леший прыгнул к нему, повел рукой. Часть травяного покрова откинулась в сторону, словно одеяло, обнажив коричневую землю. Еще одно движение и земля раздалась в строны, образовав прямоугольную могилу глубиной в метр. Я положил тело на край, спрыгнул вниз и снова взяв на руки бережно положил прямо на сырую землю. Вылез.
– Подожди – бросил я Лешему. Вернулся к месту ее гибели, поднял ее кепи, чуть помедлив, забрал и пистолет. Вернулся, спрыгнул в могилу. Наклонился, закрыл Ольге глаза, положил раскрытую бейсболку, в руку вложил пистолет. – Прости за все… – прошептал я.
Стоя рядом с Хозяином леса я смотрел, как он провел рукой: земля сомкнулась, травяной покров лег на место. Леший что то зашептал. Бугорок чуть дрогнул. – Все: теперь она не поднимется из земли, не придет к тебе ночью и не будет тревожить тебя во сне… - Спасибо друг – тусклым голосом ответил я. – Я пойду, ладно ? Леший только кивнул и исчез. Вернулся к месту трагедии, поднял работающий ноут, захлопнул, повесил на плечо и побрел… Домой… Прыгнул на базу, да как то неудачно – не к себе в землянку - рядом. А у ступенек стояли Морозова с Окуневой.
– Ну что товарищ командир – нашли ? – спросила Катя. – Нет больше Ольги. Только это осталось – глухо промолвил я. – Она взяла это с собой ?! – ахнула Екатерина. Я только кивнул. – И вы ее убили ?! – прошептала Мария с ужасом глядя на меня. – Ты что сказала – гадина ?! ТВАРЬ ! Удар ладони Морозовой швырнула Окуневу на землю.
– Как ты смеешь так говорить ! – зашипела Морозова. – Катя, Катенька – прости ! Я не подумала, я не хотела ! – Дрянь – такое о командире ! Я тебе сейчас язык твой поганый вырву, чтобы ты никогда больше… Катя шагнула к сидящей на земле Окуневой, схватила ее за челюсть и надавила, открывая рот. Та завизжала, вырываясь.
– Катя – еле слышно произнес я – не надо… - Товарищ командир ! – возмущенно повернулась ко мне Морозова с висевшей в ее руке Окуневой. – Не надо… ничего не надо… И проследи – пусть меня не беспокоят… – НИКТО… Повернулся и побрел в землянку. Заходя услышал – Собирай свои шмотки и вон из моей палатки. Сроку тебе 10 минут. Через 10 минут выкину и тебя и твои вещи. Время пошло…
Зайдя в землянку рухнул лицом на кровать. Внутри меня: в голове, в теле, в сердце было пусто, холодно и …мерзко. Не хотелось ничего – ни плакать, ни страдать, ни думать, ни застрелиться. Хотелось только одного – исчезнуть. Исчезнуть совсем, чтобы вокруг ничего не было. Абсолютно ничего… У тебя же люди на точках – их выводить надо на базу. И колонна скоро подойдет – что они будут делать без тебя… Да – люди… МЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛИ… Встал, вызвал Стрельченко:
– Готовь отделение – надо ворота ставить… - Командир – может отзовем стажеров – в другой раз ? – А пленным что скажем – извините – в другой раз… - сказал я отстраненно. – Извини командир, я подумал на тебя глядя… - Не надо меня жалеть – все, что нас не ломает – делает нас сильнее ! А кого-то безжалостнее… Дальше все было как в тумане: встретили колонну, уничтожили немцев, расстреляли предателей, оставили на дороге безразличных… Отдал колонну Одинцову – пусть командует… Стал прыгать за группами стажеров, возвращать на базу с окруженцами – все на автомате: говорил, приказывал, обьяснял, только не улыбался… Вернулся к себе в землянку:
– Леший ! Леший вышел из угла – О, да ты совсем плохой… Ну да не беда, сейчас будем лечить. Вытащил из-за пазухи скатерку, развернул. Сунул руку в карман штанов и вытащил оттуда… пятилитровую бутыль. – Такое – глубокомысленно произнес он – лечится или этим – хлопнул он по бутыли – или по бабам. Ну, бабы тебе противопоказаны, поэтому будем лечиться народным средством – понемногу, но долго…
Выпили молча по одной, по второй… - Ты пойми Хозяин – ничего ужасного не случилось. Мир не перевернулся, не раскололся на куски, не взорвался… Жизнь продолжается. И надо жить дальше… Что значит твоя трагедия в сравнении с трагедией страны ! – Ну хватит страдать снова завелся Леший после третьей. В первый раз что - ли тебя бросают ?
- Нет, не в первый. В первый раз я убил свою любовь… - Все когда-нибудь случается в первый раз – философски заметил Леший. Я с изумлением уставился на него – Ну ты и философ… - А то… Наливай… Не стал ставить ограничение на алкоголь – хотелось хоть на некоторое время забыться… Понимал, что это – проявление слабости; что с этого и начинается падение в бездну нищеты и презрения, но если некому пожалеть – пусть будет хотя бы иллюзия сострадания самого себя самому себе. Главное – вовремя остановиться ! Сидели с Лешим, как водится плакались друг другу, за жизнь такую сволочную: никто нас не понимает, а мы между тем ого – го… Прошлись по женщинам вообще и по отдельным особям в частности: а что – им можно, а мы что – лысые ! Разошлись всплакнувшие, излившие друг – другу душу и умиротворенные. Леший - гад: пьяный – пьяный, а скатерку прихватить не забыл ! Проснулся утром: состояние: кто испытал – поймет; кто не знает - обьяснять: только время тратить… Полежал, пострадал – пора и честь знать. Дел впереди – делать, не переделать. Хватит страдать ерундой: Не виноватая я – он сам пришел !...
Глава шестнадцатая
Дорога, дорога ты знаешь так много…
…За два месяца до переброса группы в Белоруссию…
Бахром, машинист тепловоза Нукусского транспортного депо Каракалпакстана, узбек по национальности, сумевший удержаться на этой должности не смотря на скрытые националистические настроения местных кадров, вел грузовой состав из Нукуса(Узбекистан) в Бейнеу (Казахстан). При Советском Союзе это была вторая, но не менее важная железнодорожная ветка, проходящая от Ташкента по всей республике и выходившая мимо Аральского моря через Казахстан в Российскую федерацию. Наступила перестройка, но эйфория независимости вскоре уступила место озабоченности, а затем и разочарованию – грузоперевозки стали уменьшаться, транспортный поток сокращаться, а с ним количество тепловозных бригад, тепловозного парка и, естественно, зарплаты… Сейчас эта, некогда оживленная ветка представляла собой унылое зрелище. Отсутствие профилактического ремонта, ремонтных мероприятий привело к тому, что скорость на маршруте уменьшили – как бы чего не случилось… Так что смена – скукота и обыденность. Даже развлечение - сайгаки и джейраны, которых можно было попугать тепловозным гудком, попадались все реже и реже. Помощник машиниста спал, сьежившись в своем кресле, а Бахром что то напевал себе под нос, тупо пялясь в лобовое стекло тепловоза – чего там может быть нового… Внезапно в голове что то торкнуло, взгляд стал осмысленным, а затем и обалделым, но это не помешало ему выполнить то, что положено по инструкции – перебросить рычаг скорости на нулевую позицию и включить торможение. От резкого торможения помощник свалился на пол, вскочил и уже раскрыл рот, чтобы высказать старшему все, что он о нем думает, да так и остался стоять. С раскрытым ртом… Машинист спустился по лесенке из кабины тепловоза, прошел вперед по железнодорожной насыпи, остановился, присел и как слепой зашарил рукой по сторонам. Встал и вытянувшись в струнку посмотрел вперед… В нескольких метрах от тепловоза впереди расстилалась ровная степь. Ни рельс, ни насыпи впереди, насколько видел глаз, НЕ БЫЛО ! Cловно кто то гигантским ножом срезал насыпь вместе с рельсами…
- Бахром ! – закричал из окошка пришедший в себя помощник – а где рельсы ? – Дэвы (cтепные демоны) забрали… - А зачем ? – не унимался помощник. – Дорогу у себя сделают – будут кататься друг к другу в гости… Глянул на парня и отошел на несколько шагов. – Ты чего ? – всполошился тот. – Дорога у них есть, теперь им нужен тепловоз… Голова в окошке исчезла и из двери по – морскому, по поручням, не касаясь ступеней из кабины слетела вниз фигура. Парень подбежал, встал рядом. Несколько минут тянулась томительная пауза.
– А чего не забирают ? – Ты сходи, позвони на станцию, скажи, что рельс нету – предложил Бахром. – А почему я ? – возмутился помощник – ты старший, ты и звони ! – Понимаешь – начал проникновенно машинист – я старый уже. А ты молодой, дольше там прослужишь. К тому же ты хотел стать машинистом. Вот и сдашь там нормативы вождения и теорию. Помощник замотал головой. – Я не хочу…
- Глупый – продолжал уговаривать его Бахром – там у них пэри (сказочные красавицы) есть… - Нет, не надо, у меня девушка есть – скоро свадьбу сыграем… Машинисту надоело подшучивать над парнем и он, вздохнув, полез в кабину. Звонить. Начальству… Позвонил, благо состав не дошел до станции Жаслык всего 55 километров. Услышал в ответ очень много нового о себе и своих родственниках. Жизнь последних лет приучила не спорить с начальством.
- Состав стоит в 55 километрах от Жаслыка – лаконично сказал он после начальственной прочувствованной речи. Приезжайте - сами увидите… Начальство с Жаслыка приехало через час, а еще через полчаса на вертолете спасательной службы прибыло начальство из самого Нукуса. Как выяснилось – пропало 40 километров железнодорожной двухпутки по прямой как стрела насыпи. Наехала через некоторое время еще куча разного народа, но ничего вразумительного никто сказать не мог. Единственная версия – шутки инопланетян… На следующее утро станция Жаслык вообще оказалась отрезана от транспортной магистрали – в 15 километрах от Жаслыка на север, в Казахстан, железнодорожная двухпутка тоже, оказалось, исчезла и тоже на 40 километров. Было отчего схватиться за голову уже республиканскому начальству в Ташкенте. А за следующую неделю на трассе Жаслык – Бейнеу исчезло еще 120 километров…
Новый день прошел буднично – раскидал стажеров на места предполагаемых встреч с окруженцами, отсортировал вчерашнюю группу пленных и отправил желающих служить в Красной Армии в фильтрпункт за линию фронта. Только группа была не очень многочисленна: политработников - дармоедов отправил в другое место – незачем им есть халявный хлеб - пусть заработают трудом. Ударным… Встречать нас высыпали все сотрудники фильтрпукта и очень огорчились, не увидев женского контингента. Из домика для женщин выскочили несколько девушек и бросились ко мне:
– Товарищ командир – заберите нас отсюда ! Мы будем делать все, что вы скажете, только заберите !!! Глянул вопросительно на подошедшего Коменданта с нач.следствия. – Есть несколько невыясненных вопросов – серьезно ответил начальник следственной группы. – Будь бережливее капитан – такого пополнения больше не будет ! Повернулся и ушел, не обращая внимания на просьбы и слезы – что вы хотели, то и получили…После обеда выставил засаду на новую колонну и бросил клич отдыхающим бойцам – желающие для захвата нового эшелона. И снова – никаких неожиданностей: новая ветка, новое место. Все прошло штатно: пришли, увидели, победили, забрали свое и ушли. Свое - это пленные обеих полов, продовольствие, боеприпасы… К вечеру обработка пленных с эшелона и с колонны, лечение раненых (мне не пришлось напрягаться, обошлись без меня), а вечером побаловал очередным фильмом – комедией: американским "Младенец на прогулке". Трое грабителей крадут ребенка очень богатых родителей с целью выкупа. Ребенок, который только и может, что ползать, уползает от грабителей и совершает головоломные трюки, а неудачники гоняются за ним, но попадают в довольно забавные, для зрителей, но весьма болезненные для них ситуации. Правда, сначала провел некоторое политическое разьяснение – такое возможно только у них… Хохотали все как сумасшедшие… Закончился день после трагедии и вроде бы стало отпускать за делами… С утра раскидал пленных: выбор стал большим, отбирал лучших, но отправлял только стремящихся в армию, или совсем никчемных. Среди девушек снова оказалось несколько желающих устроиться при начальстве. Что ж – им и политработникам место достойное у меня имеется… После обеда наметил выход в "свет" к большому начальству: товарищу Сталину !
От набережной, по Красной площади к Боровицким воротам, подьехал кортеж из двух машин: низкая приземистая легковая машина, похожая на легкий броневичок и невиданная часовыми грузовая машина: тяжелая, мощная, стремительная – опасная, напоминающая хищника. Обе в камуфлированной защитной окраске. В легковой машине, идущей первой, открылась передняя, пассажирская дверь: из кабины вылез военный без знаков различия и не спеша подошел к часовым, что то сказал. Подошел начальник караула, выслушал то, что ему сказал военный и приказал открыть ворота. Машины вьехали в Кремль и покатили, урча мотором к правительственному зданию. Остановились недалеко от подьезда: из кабины легковой автомашины вылез военный и девушка в военной форме. Из кабины грузовика спрыгнул военный в чине майора. Из открывшихся задних дверей кузовов стали спускаться командиры и бойцы в форме, вытаскивать запакованные предметы. Последними из кузовов выпрыгнули шестеро бойцов в необычных защитных костюмах с закрывающими лица шлемами, автоматами наизготовку и встали по разные стороны машины в охранение, перекрывая все возможные сектора подхода. Водители остались в машинах. Военный, подходивший к охране ворот двинулся к подьезде, справа от него, за его плечом шла девушка с петлицами старшего лейтенанта, а слева – майор. В вестибюле к вставшему из за стола на входе лейтенанту подошла девушка, что-то сказала и бросилась догонять не остановившуюся группу военных, во главе с их старшим. Лейтенант сел на место и неторопливо занялся своими делами. Группа двинулась по коридору: старший; за плечами девушка и майор; за ними по двое командиры; молодой парень в военном обмундировании, без знаков отличия и две девушки сержанта, несущих каждая по одному предмету: парень – плоский чемоданчик больших размеров; девушка плоский чемоданчик, но небольших размеров, а третья несла небольшой прямоугольный ящик. Часовые, по разные стороны коридора, провожали их тревожными взглядами, но остановить не решались – не было команды. Идущие навстречу прижимались к стенке – от группы веяло силой и неприкрытой угрозой. Немногие внимательные смогли разглядеть васильковые околышки фуражек и странные знаки родов войск: над земным шаром распостерла крылья фигура, в которой угадывалась, знающими, летучая мышь, сжимающая в лапах меч, пронзивший земной шар от полюса до полюса…
Дверь в приемную Сталина распахнулась без стука. Поскребышев недовольно поднял голову и замер: в приемную заходил комиссар третьего ранга Громов, а за ним входила группа военных. – Рассаживайтесь товарищи – негромко произнес Громов. Поскребышев увидел среди вошедших знакомые лица – здоровяка – майора и красивую девушку – старшего лейтенанта. В прошлый раз она вошла сюда лейтенантом, а вышла – старшим. Кем она выйдет в этот раз – подумал он.
– Совещание ? – поинтересовался Громов. Поскребышев кивнул, не отрывая взгляда от генерала. – Давно ? – Уже час… - Что - нибудь важное ? – продолжал спрашивать Громов. Зав особым отделом вдруг обиделся – У товарища Сталина не бывает неважных совещаний ! – Ну не скажи – усмехнулся Громов – например совещание с интеллигенцией или военными – и те и другие только болтать горазды, а дел реальных никаких… Майор хохотнул, а старший лейтенант улыбнулась – светло и чисто. – Я доложу о вашем приходе – Поскребышев положил руку на трубку.
– Да не стоит – возразил генерал усмехнувшись – мы подождем… с пол часика… - Так положено – упрямо возразил завотделом и подняв трубку негромко что-то в нее произнес. Минут через пять дверь в кабинет Сталина раскрылась и из нее стали выходить многозвездные генералы, не в лучшем настроении. Я, Одинцов и Морозова переглянулись и понимающе улыбнулись. Вышедшие бросали на нас возмущенные взгляды. От них отделился армянин в чине полковника и шагнул к нам.
– Это что за бардак ! – возмутился он. – Почему не приветствуете старших по званию ! А ну встать ! Кто такие ?! Одинцов небрежно, с ленцой ответил – Командир не дал команды встать и приветствовать. Да и кого тут приветствовать ? А Морозова, не вставая, добавила ласково – Вы куда-то шли товарищ полковник ? Так идите – вам же товарищ Сталин дал задание – не задерживайтесь.
– Ты как со мной разговариваешь шалава ! – взорвался армянин. Морозова вскочила. – Счастлив твой бог, что мы в кабинете товарища Сталина – зашипела она в лицо армянину так, что тот отшатнулся на несколько шагов. Но запомни урод – за тобой должок. Увидимся на стороне – ответишь за свои слова ! – А я присоединюсь – с угрозой сказал Одинцов. Баграмян растеряно повернулся к Поскребышеву – Кто они такие ?
- СПЕЦНАЗ СССР – не поднимая головы, произнес тот. Я был уверен, что завотделом в это время злорадно улыбнулся. В комнате стало очень тихо – многие уже слышали о делах Спецназа и их головорезах. Звякнул телефон. Поскребышев поднял трубку. – Проходите товарищи – произнес он . Морозова обернулась и послала армянину очаровательную улыбку людоедки, от которой тот побледнел – Жду не дождусь встречи с тобой генерал…
Вошли в кабинет к Сталину, как я и научил: впереди стоял я, за мной, по званиям и по группам, мои подчиненные. – Здравствуйте товарищи – доброжелательно поздоровался Вождь, отгоняя заметное в голосе раздражение. – Здравия желаем товарищ Верховный главнокомандующий – негромко, но слитно, весомо прозвучало в кабинете. Сталин ухмыльнулся: мелочь, а приятно – ни что человеческое не чуждо даже вождям. Подошел, поздоровался со мной за руку:
– Здравствуйте товарищ Громов. С чем пожаловали ? И к чему такая таинственность и нарушения установленного порядка ? – Никакого нарушения товарищ Сталин – вынужденная необходимость. Я понял о чем идет речь. – А охрану поставил, чтобы не сперли чего - нибудь – у нас в машинах много чего ценного ! – Не сперли ? – Сталин расхохотался – у нас в Кремле ? Я покаянно развел руками. Отсмеявшись, перевел взгляд на вытянувшихся в струнку командиров. Шагнул к первому в строю. Я повернулся к Сталину.
– Товарищ Одинцов ? Я не ошибся ? – Никак нет товарищ Сталин ! - Вы больше не бегаете по расположению в трусах и с гранатами, пугая окружающих ? – улыбка утонула в густых усах. Сергей вытянулся еще сильнее – Никак нет товарищ Сталин – не бегаю и не пугаю. Да вас неправильно проинформировали некоторые… – он скосил глаза в сторону Морозовой. Ох зря ты это сказал – подумалось мне. – Мною это было сделано специально – развлечений у нас на базе немного, а так пусть хоть посмеются… - И вы никого не испугались ? – Да кого там пугаться товарищ Сталин ? – Так не испугались, что бросили даму, с которой пришли на озеро – полюбоваться закатом – глядя перед собой произнесла в пространство Морозова. Сергей скосил глаза на усмехающуюся Катю.
– Да она товарищ Сталин первой убежала – возразил Одинцов. – А врать товарищ майор не хорошо – развлечений у нас хватает: одни ваши вечерние концерты чего стоили. Правда, до выступления нашего командира. Да и кино у нас показывает товарищ командир. А главное – товарищ Верховный главнокомандующий не любит, когда ему врут - нагло, в глаза ! – снова ровно произнесла Морозова перед собой. Искорки веселья заплясали в глазах Вождя. Начался театр двух актеров – с неудовольствием подумал я. А впрочем, почему бы нет ? Устал человек: пусть расслабится – отдохнет душой. Разрешил театр еще на несколько фраз, затем произнес негромко:
– Морозова… - Виновата товарищ командир… Веселье закончилось, Вождь шагнул ко второму в строю. – Старший лейтенант Власенко – командир ударного подразделения. Сталин пожал ему руку. – Капитан Лисицын; капитан Акимов; капитан Савичев – командиры ударных подразделений. Лейтенант Зверев; капитан Самойлов – командиры ударных подразделений. Капитан Синицын; капитан Бибиков – командиры ударных подразделений. Лейтенант Стрельченко – командир первого отделения специального подразделения.
– Что то вы староваты для лейтенанта ? – удивился Сталин. – Еще недавно я был старшиной товарищ Сталин. – Лейтенант Завьялов – командир второго отделения особого подразделения – продолжил я. - Старший лейтенант Морозова – заместитель командира особого подразделения. Сталин остановился против Кати, пожал руку, улыбнулся. Екатерина улыбнулась в ответ.
- Здравствуйте товарищ Морозова. Как идет служба ? Не обижают вас ? – Обижают товарищ Сталин – поспешил я ответить за нее. Лимит на театр у нас еще не вышел. – Товарищ Морозова громкогласно пригрозила, что пожалуется товарищу Сталину, на своего командира, то есть на меня. – Ну товарищ командир, мы же говорили… – осуждающе произнесла Морозова.
– И чем же вас обидел ваш командир – улыбнувшись поинтересовался Вождь. Железная леди мгновенно превратилась в маленькую глупенькую девочку. Сталин даже языком цокнул в восхищении. – Я сама виновата, сболтнула сдуру что не поподя, не подумав. А товарищ командир обьяснил мне в чем моя вина и моя ошибка. Я с ним полностью согласна - правда, правда товарищ Сталин ! И никто меня не обижает – товарищ командир меня никому не даст в обиду ! –подлизалась она ко мне.
– А вот у вас товарищ Верховный главнокомандующий подчиненные такие гады: грубые, невоспитанные хамы и ругаются неприличными словами – один их них меня обозвал у вас в приемной нехорошим словом ! – простота, наивность и непосредственность в словах, интонации, глазах. – Да ваш помощник в приемной все слышал. Жалко что меня товарищ командир на отпустил – вернула она мне колкость назад – а то бы я с ним поговорила на улице ! – грозно, но с детской наивностью выпалила она. Сталин нахмурился, резко развернулся, подошел к телефону… Я осуждающе покачал головой, глядя на Катю. Та виновато опустила голову, но в душе нисколько не раскаялась в сказанном. Вошел Поскребышев, подошел повинуясь кивку, зашептал на ухо Хозяину. Тот резко бросил что то в ответ и зав отделом быстро вышел.
– А почему вы не встали приветствовать старших по званию ? – Сталин прищурившись посмотрел на Морозову. – Да кого там приветствовать товарищ Сталин ? Вот если бы вы вышли: я бы не только встала – я бы вскочила ! А это какие то штабные, от которых толку – как с козла молока… Запомнила чертовка, что я говорил о нелюбви Сталина к штабным. – Да вы же сами знаете как они работают – гладко было на бумаге, да забыли про овраги ! Довольный Вождь кивнул, соглашаясь, но строго заметил:
– И все же субординацию нужно соблюдать. – Для меня субординация – Мой командир и вы товарищ Сталин ! Да – вот так и зарабатывают двадцать лет без права переписки и поражение в правах ! Cталин пронзительно уставился в глаза Морозовой – Сначала командир, потом я ? – Вы же сами сказали товарищ Сталин – СУБОРДИНАЦИЯ ! А у нас, как на флоте: командир – первый после бога ! – Так ведь бога нет ? – вроде как удивился Вождь. - Такое позволительно услышать от глупца товарищ Сталин, но не от вас – укорила его Екатерина. И снова Сталин улыбнулся в свои знаменитые усы…
Раскрылась дверь и в кабинет шагнул тот самый армянин. Сталин вопросительно глянул на Морозову. Та кивнула. Сталин шагнул к нему и негромко спросил – Кто вам дал право оскорблять нецензурными словами девушку ? Высоко взлетели ? Решили, что вам все позволено ? Баграмян бледнел, краснел на глазах, вытягиваясь и поедая глазами Хозяина.
– Пригрелись на непыльной работе, бумажки перекладывая, когда другие кровь за Родину проливают ! Вам этого мало – вы еще боевых командиров оскорбляете ! – голос его зазвенел от гнева. - Идите – мы подумаем о вашей дальнейшей судьбе ! Армянин с трудом повернулся на негнущихся ногах и вышел. – Товарищ Сталин – не надо его наказывать – раздался холодный, равнодушный голос Морозовой – он оскорбил меня, мне и ответит ! Сталин раздраженно развернулся, желая что то сказать, но замер – на него глядела не обиженная девочка – Валькирия ! Несколько секунд они мерялись взглядами, затем Вождь, махнув рукой отступил.
– Морозова – ты закончила ? Можно я продолжу ? – Виновата товарищ командир ! Мисс Всемирная ВИНОВАТОСТЬ и ПОКОРНОСТЬ. Сталин снова хмыкнул, в восхищении, покачал головой, прошептав – Какой талант пропадает ! Ну не может ребенок остановиться – Мой талант – служить Родине, Спецназу и товарищу Сталину ! – Уже на третье место поставили – вздохнул Вождь. – Скажите спасибо, что не на четвертое: Родине, Спецназу, Командиру, Сталину – жизнерадостно обрадовала его Катя. Сталин рассмеялся – Продолжайте товарищ Громов…
Представил Артема – Наш начальник отдела электроники с подчиненными: сержант Сизова и сержант Васильева. – И откуда вы таких красавиц берете товарищ Громов – поинтересовался Вождь, поздоровавшись с девушками. – Так у лучшего Спецназа все должно быть лучшим ! Вы разрешите товарищ Сталин ? – я кивнул на чемоданчики. Тот кивнул, заинтересованно глядя на них.
– Артем… Тот двинулся к столу, кивнув сержантам. Вжикнула «молния» на большом чемоданчике, щелкнули замки… На столе, на подставке был установлен плоский монитор, подсоединен к ноутбуку, оба подключены к выпрямителю – стабилизатору. Артем отошел подальше от экрана – на длину соединительного шнура. Васильева подставила ему стул. Засветился голубым метровый экран. – Садитесь товарищи командиры – сказал Сталин. Все посмотрели на меня, я кивнул. Вождь довольно ухмыльнулся в свои прокуренные усы… Я начал доклад:
- Командующий 2ой танковой группой генерал-полковник Гудериан разработал и решил провести операцию по очередному окружению и взятию в "котел" 28ю армию и половину 13й армии. Для этого он решил нанести удары прорыва сразу в четырех местах: Хиславичи, Милославль, Лобково и севернее Кричева силами 8 пехотных, 2 моторизованных и 4 танковых дивизий. На экране возникла тщательно прорисованная карта расположения линии фронта, места сосредоточения немцев, номера дивизий наших и немцев.
- Их задачей было создать три кольца: Лобковичи – Кричев; Кричев – Милославль; Милославль – Хиславичи. На карте потянулись стрелки в названных мной направлениях. - На второй день с севера на Рославль ударит 9й армейский корпус и 137я дивизия, отрезая всю 28ю армию от отступления на восток, а 24ый танковый корпус, от Кричева, пройдя острым клином до Рославля, соединится с 9м корпусом, заключая 28ю и половину 13й армии в один большой "котел". Командующий 13й армией генерал-майор Голубев неоднократно докладывал командующему фронтом Кузнецову о опасном сосредоточении сил противника и в конце концов получил идиотский приказ – нанести своими силами удар по врагу. – А почему идиотский – спросил Сталин.
– Сил у командарма было в два раза меньше. Отсутствие авиационной поддержки. Отсутствие артиллерийской поддержки – минимум снарядов и орудий. С такими силами и оборону держать сложно, что уж говорить о наступлении. А атаковать – значит положить людей, расстрелять скудный боезапас. Вы же знаете формулу наступления – троекратное превосходство, для достижения успеха, в крайнем случае – двух кратное. А здесь – в два раза меньшее, чем у противника... Я, случайно присутствовавший в штабе 13й армии… – Сталин усмехнулся: знаем ваши случайности… - и приказал командарму проигнорировать этот приказ, взяв ответственность на себя. Решил помочь Голубеву: так сказать "по – родственному" - у меня служит его дочь старшей медсестрой в госпитале. Главная же причина - воплотить в деле одну задумку. И бойцов своих вместе с командирами нужно было проверить в настоящем деле – кто чего стоит ! Поэтому решил выставить четыре группы заслона на четырех ударных направлениях. Правда, Хиславичи были в зоне ответственности дивизии 28й армии. Ну да с комдивом мы быстро нашли общий язык. На карте обозначились позиции моих заслонов.
- Заслон Хиславичи – старший лейтенант Морозова, капитан Синицын, капитан Бибиков. Старший заслона – Морозова. Сталин бросил на меня изумленный взгляд. Я невозмутимо продолжал – Милославль – лейтенант Зверев, капитан Самойлов и я. Кричев – капитан Лисицын, капитан Акимов, капитан Савичев. Старший – капитан Лисицын. Лобковичи – майор Одинцов, старший лейтенант Власенко. Старший – майор Одинцов. Я называл фамилии, названные вставали.
- Гудериан решил начать прорыв одновременно в четырех местах в 7.00. В 6.30 авиация наносит бомбовый удар по нашим позициям до 6.50. С 6.40 начинает работать тяжелая артиллерия до 7.00. И одновременный штурм танками, мотопехотой и пехотой – как 22 июня. Сталин помрачнел – неприятное напоминание. - Мы же решили провести свою операцию: в 6.20 воздушная разведка, которй управляли сержанты Сизова и Васильева дали уточненные данные для корректировки и наведения на расположение противника. На экране поплыла земля, леса, расположение танков, бронетранспортеров, орудий, пехоты. Слышны были голоса девушек, наговаривающие координаты целей, ответы – подтверждения о принятых данных. Картинки увеличивались в обьеме – по просьбе некоторых запросов. Потрясающее зрелище – из общей темной массы коробочек или людского пятна при наезде можно было разглядеть танк, или отдельную небольшую группу вражеских солдат.
– В 6.30 мы одновременно нанесли массированный удар по всем четырем группам противника. Дальше на экране развернулось впечатляющее зрелище – вид сверху на уничтожение вражеской группировки: удары "Ураганами" заменялись "Градами", за ними вступали в дело "Смерчи". Голоса небесных наблюдательниц постоянно вносили корректировки и следующий удар всегда находил свою цель. В промежутках между потрясающими видами сверху возникали картинки работы ракетных установок: 40; 16; 12 ствольные РСЗО - ракетные системы залпового огня с грохотом и ревом отправляли в небо к немцам крылатую смерть. Картинка с воздуха показала изрезанную нитку вражеских окопов, на которых стали вспухать разрывы снарядов. Вид с воздуха переместился на вид с земли: взрыв и в небо летят балки пулеметного дота; разрыв и вылетают из окопа куски чего то непонятного; разрыв и в кустах переворачивается на бок изогнутое противотанковое орудие. Вот из лесочка выползла громадная махина тяжелой самоходки, за ней вторая, третья… Чуть сзади пристроились не менее грозные средние самоходки. За ними помчались никогда еще не виданные тяжелые Т-55 и средние танки – БМП-3 по нашему. Потянулись за ними бронетранспортеры БТР – 50П с десантом. Вклинились в команды голоса армейских корректировщиков. Завораживающая картина слаженной машины смерти – неумолимой, неудержимой и страшной. При приближении к окопам их чрева БМП и БТР выпрыгивали бойцы, поливая огнем из ручных пулеметов и автоматов все, что может представлять угрозу. Без остановки перемахиваются вражеские окопы: крупным планом показ уничтожения вражеского пехотного укрытия: гранаты в дымовую трубу, гранаты в раскрытую дверь… Показывается, как из окопов поднимаются бойцы 13й армии и бегут в атаку… Пик показа – голос Артема сообщает о том, что к двум нашим группировкам: Хиславичи и Милославль направляются две группы бомбардировщиков Ю-87. Грохочут двухствольные зенитные автоматы, взрываются и падают на землю кувыркаясь вражеские самолеты… А это… вот же негодяи – приказал же это в отчет не включать: командир за зенитным орудием – короткие очереди, жесткое, злое лицо и летящие вниз самолеты. Я глянул на Артема – тот сделал вид, что он не при делах… И наконец финал – камера с верха, а затем и камера с движущейся машины показывает разбитые, раскуроченные, перевернутые, брошенные, взорванные орудия, танки, самоходки, бронетранспортеры, грузовики… Много, необычайно много ! И тела немецких солдат… И колонны пленных… Показ закончился, экран засветился голубым. Я встал:
– По предварительным данным полностью уничтожены четыре танковые дивизии; не менее восьми неполных пехотных дивизий уничтожено или взято в плен. Остальные рассеяны и в ближайшее время вряд ли будут боеспособны. Уничтожено также два аэродрома бомбардировочной авиации вместе с самолетами. Экран снова замелькал изображением ночного боя: вот тяжелая самоходка наезжает на хвост пикирующему бомбардировщику Ю-87 и движется к носу, превращая его в груду обломков; вот громадный наливник сосет бензин из 50 тонных цистерн, врытых в землю; вот бойцы споро грузят на 10 тонные КамАЗы ящики, коробки; проезжают самоходки и БМП-3 с прицепленными зенитными орудиями 20, 37, 88мм калибра.
- Кроме уничтоженных на аэродромах двух летных полков вместе с летчиками, сбито в небе 36 бомбардировщиков противника – закончил я отчет. Потрясенный Сталин повернулся ко мне от черного экрана монитора. – Сколько дивизий ? – хриплым голосом спросил он. – 4 танковые, 8 пехотных товарищ Сталин. Вождь встал, все вскочили. – От имени советского народа и от себя лично я благодарю вас за то, что вами сделано – голос его дрогнул от волнения. – Служим Родине и Спецназу ! – прозвучало в кабинете.
– Товарищ командир у нас скромный – раздался в тишине голос неугомонной Морозовой. – Он лично сбил 9 самолетов противника ! Сталин глянул на меня и покачал головой. – Не ради чинов и наград стараемся – товарищ Верховный главнокомандующий. Морозова бросила на меня вопросительный взгляд. – Да товарищ Сталин – чуть не забыл: особым подразделением взят в плен генерал-полковник Гудериан, его начальник штаба с картами, шифровальная машина и молодой, но талантливый шифровальщик. В машине у нас сидят под охраной. Брови Вождя взлетели в верх.
- В захвате Гудериана, впрочем как и остальных генералов принимали активное участие старший лейтенант Морозова, лейтенант Стрельченко, лейтенант Завьялов и сержант Щепкин. Старший лейтенант Морозова в последней операции лично пленила начальника штаба. – Вы его не слушайте товарищ Сталин – это было совсем не трудно, ничего героического – возразила Екатерина. – Ну и для справки товарищ Сталин – ежедневно нами возвращается в фильтр.пункт до 500 бойцов и командиров: предварительно проверенных, полностью одетых, вооруженных, обеспеченных трехдневным сухим пайком для перепровождения к месту назначения, готовых сражаться с врагом !
- Вы подготовили списки к награждению и присвоению воинских званий ваших подчиненных. – Так точно, списки находятся в общей папке. Что касается присутствующих здесь… Вы же не зря представили их мне ? - Не зря товарищ Сталин. Это самые лучшие, отсутствуют только ракетчики. Хочу внести свое предложение: товарищ Одинцов остается в своем звании – есть за ним промахи, но к боевой награде он представлен. Капитанов Бибикова, Акимова, Лисицына, Синицына, Самойлова утвердить в звании капитанов Спецназа. Присвоить звание капитанов Спецназа Звереву и Власенко. Савичеву. Стрельченко присвоить звание старший лейтенант. Сержанту Сизовой и Артему Гаврилову – я кивнул на нашего электронщика – звание лейтенант Спецназа. Старшему лейтенанту Морозовой – на ваше усмотрение.
– А почему так ? – удивился Вождь. – Старший лейтенант Морозова была на грани отчисления из моего подразделения. Морозова побледнела. – На каком основании ? – жестко спросил Сталин. – Неадекватное поведение. Мною была сделана, в какой уже раз, скидка на молодость и ее обещание не повторять подобное – вздохнул я. Сталин посмотрел на САМО РАСКАЯНИЕ и сказал:
– Поверим товарищу Морозовой в ее честное слово. За провинность – наказывать, а за героизм – награждать. Вам товарищ Морозова присваивается звание капитан Спецназа. Не позорьте это звание и своего командира. – Я приложу все усилия товарищ Сталин. – Ну а вам товарищ генерал-полковник необходимо прибыть в Кремль, для обсуждения некоторых организационных вопросов. Спасибо товарищи. Вы свободны. А вы товарищ генерал-полковник задержитесь. – Артем… – негромко произнес я. Он с помощницами зачехлил монитор и забрал его с собой.
– По поводу фильма товарищ Сталин. Показ его кому либо по соображениям секретности нежелателен… впрочем вам решать кому показывать. А вы сможете его просматривать, сколько хотите. Кроме того на этом ноутбуке находится много книг, которые вы сможете прочитать. Я обьясню вам, как им пользоваться. Показал, обьяснил – ничего особенно сложного: фильм в одной папке, книги в другой, разбитой на две: за и против Сталина. Вождь попробовал и уже через несколько минут вполне справлялся…
– В следующее наше посещение мы доставим сюда, как я и обещал 40 тонн золота в слитках по пять килограмм. Кроме этого решим вопрос об установке на месте трех нефтеносных месторождений в Башкирии буровых вышек, постройки поселка городского типа и нефтеперерабатывающего завода, прокладки железной дороги от поселка до железнодорожной ветки Ульяновск – Уфа...
Вернулись домой довольные, веселые,за исключением Сергея – как же его одного пронесли мимо звания ! Отозвал его в сторонку – Обижаешься ? – Да все нормально командир – попытался изобразить веселье Одинцов. – Обижаешься… Ты пока подумай, почему я так поступил, потом поговорим на эту тему. Предметно… Направился к себе. – Товарищ командир – а вы не с нами ? – У меня есть мысль, я буду ее думать ! – отрезал я. Морозова расстроилась:
– А я хотела порадоваться вместе с вами новым званиям… Вы у нас теперь генерал - полковник – расстроено произнесла она. – Я радуюсь за вас, честно. Но выполни мою просьбу – поставь у входа кого - нибудь из наших – на час, чтобы меня не беспокоили. - Сделаю товарищ командир – Катя сняла с пояса рацию, что-то заговорила, а я уже входил к себе. Лег на кровать и бездумно уставился в потолок. Это им – юным оптимистам Сталин в радость и восхищение. А я смертельно устал от визита – знал, чем может обернуться для говорившего одно неосторожное слово. Не настолько мы еще близки с Вождем, чтобы позволять себе сначала говорить, а потом думать ! Час пролетел незаметно, я даже расслабился, вздремнул… Лежу, никто не беспокоит – благодать ! Взглянул на часы – я расслаблялся уже три часа. Подьем ! Труба зовет, впереди ждут великие дела ! Вышел из землянки, отпустил часового. В стороне, на лавочке сидит девушка, из новеньких, стажеров – как ее ? А… – Краснова Евгения: сержант-связист разведотдела штаба 10 армии. Там же командармом был Натальин отец ! Увидела меня, рванулась – вдруг кто опередит.
– Разрешите обратиться товарищ командир ? – Что у тебя Краснова – жалоба, просьба, предложение, требование… - Скажете тоже товарищ командир – требование… Скорее просьба или предложение… - Ну заходи – приглашающе махнул я в сторону землянки: жизнь продолжается…
- Товарищ командир. Сначала хочу поздравить вас с новым званием, хотя, думаю, оно вас не очень обрадовало… Я кивнул соглашаясь. – А во вторых ? Я закончила курс новичков на отлично, переведена в стажеры. Тогда, при нашей первой встрече я была не права, требуя дать нам оружие и отправить сражаться с врагом. Вы все решили по своему и как всегда – правильно. Так: лесть – второй путь к сердцу мужчины, после желудка, а если он не голоден то и первый. Послушаем – мелочь, а приятно…
- Только не подумайте, что я вам льстю – вы не послали нас неподготовленными в бой – вы нас вообще бережете ! – Скажите Евгения – а кто ваш отец ? – По бумагам: донской казак – на самом деле – генерал Краснов. Я поднял в удивлении бровь. – Так получилось во время Гражданской войны… Как же вы попали в штаб фронта, да еще в разведотдел. У меня же все бумаги в полном порядке, да и красивая я очень – разве не так ? – она чуть кокетливо улыбнулась, подав вперед грудь и обдав меня волной животного желания… Это еще что ?! Сунулся в ее сознание – оно дернулось, стараясь захлопнутся, но затем гостеприимно раскрылось навстречу. Вот оно как ! Краснова восторженно смотрела на меня – Вы ВЫСШИЙ ! Я так и знала ! Я чувствовала ! – Поясни пожалуйста… - Бабушка у нас в станице передала мне свой дар, когда умирала. – Ведунья или колдунья ? – Колдунья… – потупилась Краснова – как Василина. Только Василина посильнее будет.
– А почему она мне ничего про тебя не сказала ? – Так я же закрылась наглухо. Ведьмы вообще не терпят рядом с собой подобных – не хотят делить людскую энергию. – Ты по гороскопу Скорпион ? – поинтересовался я. Краснова кивнула. – А за границу не тянет к своим ? – Да какие они свои !? – возмутилась Краснова – насмотрелась и у отца и так… Я не стал сканировать сознание – поверил. – А как же ты в плен попала с твоими способностями ?
– Баба Дарья сказала мне – следуй пути, как течению – оно тебя вынесет к тому, кто тебя примет и даст тебе то, что тебе нужно. И вас описала… - А на службе разве таких не было ? – Вы же знаете как в армии – каждый норовит под юбку залезть. Приходилось подбирать покровителя. Мне все девки завидовали – кого захочу, тот и мой. Дуры ! – Можешь не отвечать на этот нескромный вопрос – и сколько их было – покровителей ? – Трое – не стесняясь ответила она. Но вы не думайте, я еще девушка.
– Это как это ? – удивился я. – Да все просто – небрежно махнула она рукой – ложимся в постель, дальше ему снится сон – такой, какой он хочет. Утром он доволен и для меня готов сделать все что я захочу ! Страшная эта штука – женщина ! – А что же здесь никого не привязала к себе – хотя бы того же товарища майора ? – Этого бабника ? Я себя для вас берегу.
– А как же Морозова ? – Краснова вздохнула – С ней я не справлюсь. Будем договариваться… И за что мне такое – все меня делят, договариваются. – Кроме внушения что еще можешь ? В невидимость войти умеешь ? – Глаза отвести сумею, а то, что вы говорите… не пробовала. – Давай, попробуй войти… Краснова сидела передо мной – ничего не произошло. – Вошла ? – Вошла… А я ее вижу. Хотя мне и положено.
– Не выходи из нее и за мной. Вышли из землянки. – Видишь – боец стоит. Пройди мимо него метрах в десяти, но тихо. Если не увидит – в пяти метрах от него. Краснова прошла мимо него в десяти метрах, а он даже не взглянул. Я бы точно, хотя бы украдкой, да бросил взгляд. Когда проходила мимо в пяти метрах он не увидел, но что то видимо почувствовал – положил руку на кобуру и завертел головой. Ну что ж – это же не просто гут, а зер гут ! Вернулись в землянку. Я поднес рацию ко рту – Морозова – зайди ко мне…
Катя зашла радостная, увидела сидящую девушку, нахмурилась. – Вызывали ? – Капитан – внимательно посмотрите на эту девушку и скажите свое мнение. – Я ее несколько раз видела на стрельбище и на тренировочной площадке. Хорошо стреляет, неплохо дерется, быстра, вынослива. Закончила курс новичков, переведена в стажеры. – Все ?
– Все, но если надо я соберу дополнительную информацию. – Да, Морозова – плохо, очень плохо ! Катя нахмурилась. – А теперь ? – кивнул я Красновой. Та открылась… Морозова подлетела с табурета, отскочила назад к стенке, но быстро пришла в себя, шагнула вперед и зашипела – Ты кто такая и что здесь делаешь ! – Сядь капитан ! Это командир третьего отделения особого подразделения, в котором ты мой зам. Твоя подчиненная.
– Товарищ командир – вы знаете кто это ?! – Что то ты сегодня совсем плохая Морозова – иди, отдыхай, завтра продолжим… - Виновата товарищ командир – это так неожиданно, вот я и растерялась. Да и во мне все возмутилось при ее колдовском виде. – Это когда она открылась, а до этого ? Это называется – расслабилась, потеряла бдительность !
– Товарищ командир – она не виновата – заступилась Краснова. – Просто ей еще не приходилось сталкиваться с подобными. Я ее научу… Ладно, это ваши дела. Очень вовремя ты появилась Евгения. Есть у меня задумка, но никто о ней не должен знать, кроме тех, кто будет ее выполнять. Вот послушайте… Когда я закончил глаза у Кати горели, как прожектора – С вами не соскучишься товарищ командир ! Умеете вы удивить !
– Да, я такой ! – приосанился я. Значит так – найдите общий язык. Тебе Краснова присваивается звание сержант Спецназа – в счет будущих заслуг: не может боец командовать отделением. Морозова – поможешь сформировать полностью женское отделение, обьяснишь тонкости и нюансы. Две пары девушек - снайперов – туда. Все – идите, работайте. Уже из-за закрытой двери услышал негромкий вопрос Красновой – А зачем ему это ? – Запомни – раз командир решил, значит надо. А зачем – сам скажет, если нужно. Нам забивать голову подобными вопросами ни к чему. Понятно ? – Понятно товарищ капитан - ответила Краснова.
За три с половиной месяца до перехода… В начале перестройки, когда работы становилось все меньше, а цены поднимались все выше я договорился с одной дорожно – строительной организацией за совершенно смешные деньги проложить в указанном мною месте ровную и прямую трассу под железнодорожную двухпутку и грунтовую автодорогу в 100 метрах от нее. Срок – 15 дней. Расстояние – 80 километров и 4 х 10 километров ответвлений. Сложными по рельефу – невысокие холмы – было только 30 километров, остальные почти по ровной местности. Перебросил с помощью рабочих: своих не привлекал – технику, жилые вагончики на колесах, продукты, полевую кухню, бензиновые электрогенераторы. Погода на месте работ уже стояла относительно теплая. Да и разлеживаться, отдыхать было некогда – пообещал работягам хорошие премии за досрочное завершение, даже на один день. Начали с 15 марта. Техники перебросил достаточно – работали, как стахановцы, закончили на день раньше. Разошлись довольные друг другом…
За три месяца до перехода… В другом, не очень крупном провинциальном, а потому наиболее пострадавшем от перестройки городке договорился с руководством, а потом и с рабочими ремонтно – строительной организации о подряде на возведение зданий различного типа, сроком на месяц. При качественной работе и выполнении сроков продляю контракт еще на месяц. Условия оплаты – наличными в любой валюте и сразу на руки каждому. С 1 марта работа закипела. Началась с конца одного ответвления от трассы. Стены зданий панельные и кирпичные. Все строительные материалы, продукты питания поставлялись в срок и работа велась ударными темпами. Я постоянно появлялся на стройке – поставлял стройматериалы и проверял качество работ. К концу срока стройка была завершена и сдана без претензий с моей стороны. Все рабочие, бригадиры, прораб собрались услышать мое решение. Я к их радости продлил срок контракта еще на месяц. На вопрос: на сколько можно рассчитывать ответил: 4 - 5 месяцев. Это вызвало бурю эмоций. Радостных… Отдых дома два дня и новая командировка. Когда 3 апреля они появились на новом обьекте, то увидели ровную – как по нитке, уходящую в даль железнодорожную двухпутку. Для себя я просчитал – если они в месяц будет сдавать по две базы, то закончат весь комплекс через пять с половиной - шесть месяцев. Такого запаса времени у меня нет – всего четыре. Пришлось ввести в работу еще одно такое же управление – но уже с другой стороны комплекса. И крутиться пришлось, как белка в колесе – все поставки необходимого нужно было осуществлять самому ! Но даже если обе бригады закончат весь комплекс – это будут только начальные, самые необходимые здания. А сколько еще нужно второстепенных по значимости но не по значению ? 7 июня для меня был последний заброс строителей – до 7 июля. Дальше нужно было думать…
7 июня собрал всех строителей и обьявил, что работой доволен, пертензий нет, работы еще "вагон и маленькая тележка" - то есть очень много, только нам, видимо, придется расстаться. Но месяц потрудится ударно, как и раньше. Радости мое сообщение не доставило - ко мне подошли прораб и бригадиры. Если с деньгами задержка, то они готовы работать в долг под мое честное слово. Если чем то могут помочь в возникшей проблеме – мне стоит только сказать…
6 15 12 1.Город С.Адм.центр.
6-2 6 6-1 13 2.Вертолетный центр
10 3.Авто,хоз.складбаза
0 4.База плав. танков
Автодром 5.Центр танк.подгот.
9 7 1 2 6.Авиабаза истребит.
6-1.Бомбардир.база
3 14 4 6-2.База штурмовики
7.Ракетн.база«Град»
8.Рак.база «Ураган»
8 5 11 9.Рак.база «Смерч»
БМП 10.База подг.спецназа
Самох.артиллерия 11.База подв.пловцов
12.База МРТ- рыбная
Стрельбище 13.База.горн.подготов.
14.База авто подгот.
15.Жел.дор.рем.маст.
0.Нем.уменьш.жел.колея
Схема Центра подготовки Спецназа СССР.
Я решил прорабу и бригадирам все рассказать: где, для чего, зачем, почему. Работяги пришли в неописуемый восторг – помочь в реальности СССР в борьбе с фашистами. Стали прямо говорить – хотим воевать за правое дело ! Убедил: ваше дело – строить… - А Сталина увидим ? – спросил кто то. - Постараюсь привести, показать центр, вашу работу, а заодно и вас. – И Берию увидим ? – Если очень хочется – могу отвезти на Лубянку. У него к тебе будет мно-о-го вопросов. Все засмеялись, но как то нервно.
– Пожалуй не надо Берию… - Если решили – стал закруглять разговор - с июля начнут поступать пленные для не квалифицированной работы. А кто то из них может и мастером работать. Вам нужно будет убрать из бригад подсобников, или обучить их к этому времени. Работы много, а центр с августа уже должен начать готовить спецов по полной программе.
– А немцы настоящие ? – А какие они еще могут быть... Да – начинайте изучать немецкий, хотя бы разговорный, но так, чтобы посторонние не знали. И близкие тоже. Преподавателя я вам сюда найду. Запомните главное: болтун – находка для врага. Кто то один сболтнет дома или друзьям по дурости или из хвастовства – все останутся без работы – пригрозил я… Ну а болтун сильно пострадает…
База жила привычной жизнью: боевая и физическая подготовка у спецназа и новичков; стажеры на перехвате окруженцов и новой колонны пленных; медики на профилактике и лечении раненых; бронетехника – совершенствование вождения и наведения на цель; летчики – тренажеры и стимуляторы… К обеду нашел Морозову и Краснову – почти закончили формирование отделения и, вроде как, даже нашли общий язык – по крайней мере не ругаются… Завел их в палатку Морозовой, вызвал Юлю и Наталью.
– Дамы - у меня для вас неприятное сообщение: Юля и Наташа покидают эту палатку… Девушки суть уловили быстро: расстроенные лица, поджатые губы, слезы на глазах – почему, за что, чем провинились ? Все понимаю, но… - Юля возглавит свою палатку – складские. Наталья – к своим медикам. Здесь будет жить спецназ: Морозова, командир третьего отделения Краснова и командиры групп третьего отделения – полностью командная палатка. Да вам же лучше – соскучитесь быстрее и в гости ходить будете друг к дружке. Вроде как убедил... За обедом представил командирам нового командира отделения, посадил за общий стол слева от себя, подвинув Сергея. Тот не протестовал и не пытался поухаживать за новым командиром – уже получил, в свое время, вежливый отказ – а не пошли бы вы товарищ майор по известному адресу… После обеда обьявил в 18.00 общее построение подразделения и метнулся в Центр, взяв с собой Морозову, Краснову, Стрельченко с его отделением – для проверки и снабжения стройки необходимым. Часок ударно поработали и на базу.
– Что с Окуневой ? – поинтересовался я у Морозовой. Та лишь равнодушно пожала плечами. Так значит ?! Ладно… - Женя – есть такая разгильдяйка Окунева. Стажерский курс закончила, сейчас зависла в неопределенности. У тебя свободные места остались ? – Товарищ командир – я считаю… - начала Морозова. – Краснова – напомнил я о своем присутствии, не обращая внимания на Морозову . Она бросила быстрый взгляд на Морозову – на меня.
– В гляделки решила поиграть ! – рассвирепел я. – Виновата товарищ командир – не привыкла еще к командирской должности… - Привыкай быстрее – буркнул я. Достал рацию – Окуневу вызывает командир. – Окунева на связи – товарищ командир. – Ко мне пулей ! – Так что ? - Два места не заняты. – Товарищ командир… - с отчаянием воскликнула Екатерина. – Возьми Окуневу рядовым бойцом и под свой личный контроль. Делай что хочешь, но вылепи из нее классного бойца. Любые закидоны пресекать жестко. Это мой приказ !
– Слушаюсь товарищ командир ! – вытянулась Краснова. Примчалась Мария – Товарищ командир стажер Окунева по вашему приказания прибыла – и вытянулась в струнку, поедая глазами начальство, то есть меня. - Значит так Окунева. Я включаю тебя во вторую группу третьего отделения особого подразделения рядовым бойцом. Маша вспыхнула от радости.
- Вот твой командир – сержант Краснова. Слушать ее как меня. Жаловаться может только она. Мне. На тебя… Любой твой закидон идет тебе в минус. Первый – предупреждение; второй – наказание; третий – исключение из отделения. А исключение из отделения – исключение из Спецназа. Вопросы есть? Вопросов нет ! Окунева побледнела, радость с лица куда то улетучилась. Повернулся к Красновой:
– Как говорил Антон Павлович Чехов: кости наши – мясо ваше. Воспитывайте. Все, свободны ! Повернулся и пошел к себе. – Товарищ командир подождите !... Катя забежала вперед и преградила дорогу – Простите меня ! – Простите меня… – повторил я и рявкнул – сколько можно одно и то же. Я спросил, а тебе и ответить мне трудно ? И прошептал с горечью – По ОЛЬГИНОЙ дорожке ты пошла девочка… Обошел ее и спустился к себе в землянку. Прилег на кровать в расстроенных чувствах, но вдруг меня неудержимо потянуло на место встречи новой колонны…
Все было стандартно: уничтожили охрану, расстреляли идущих впереди предателей, посадили на землю равнодушных, но желающих уйти на вольные хлеба оставлять не стали – пусть Родине послужат, чем немцам… Уже направил колонну к воротам в лесок, как вдруг услышал: Урток командир, таксыр – не бросай, илтимос (прошу). Вот те нате – хрен на полати: земляк можно сказать ! Подошел к сидящему грязному, непонятного возраста бойцу: Узбек мэ сан ? (Ты узбек ?). Тот с трудом кивнул. – Шахар мэ, кишлок мэ ? (Из города, деревни ?). Самарканддан… (Из Самарканда). Положил руку на плечо, пустил реаниматоров, дал чуток сил – до базы дойти. Глаза бойца расширились от изумления.
– Вставай, пойдем. Боец встал. – Рахмат (спасибо). Мы направились к воротам… Проследил за ним в процессе мойки, стрижки, обмундировки в чистое: парень лет двадцати, рядовой, не урод и не красавец, неплохо сложен. Ну и ладно: вытащил, не бросил – уже хорошо… Прием колонны у нас уже отработан: все делается четко и … быстро. К 17.00 бывшие пленные были накормлены, переодеты, чисты, осмотрены медиками, рассортированы по родам войск и по личным пожеланиям: в армию – ко мне. А чего тянуть, место в фильтрпункте занимать – подумалось мне. Поднял желающих служить в Красной армии и повел в ворота, совсем без охраны. Вывел из леса, довел до ворот. А там – сдал – принял и машину продовольствия в придачу. Да сопроводиловки на каждого на четвертинке листа: Ф.И. О.; звание; место прежней службы; причина попадания в плен; желание служить в армии… Пока шло разделение считал из памяти каждого, благо и было их немного – не более 50 человек. Вернулся и забрал новую партию – уже под охраной. Дармоеды: штабные и политработники никчемные в своем деле (толковых я отправил в армию) и желающие податься на вольные хлеба. Перебросил их в Центр и сдал охране, предварительно обьяснив принцип нахождения: кто что заработает, тот то и будет есть. Бежать – да пожалуйста: на север до людей - 300км.; на запад – 500; на юг – 250; на восток Аральское море. Накинул правда на расстояния по 50км., но об названных расстояниях знают все: и охрана в том числе. Так что милости просим – поймают – пристрелят на месте; не поймают – сами сдохнут в степи без еды и воды. А так: ударно поработают – глядишь и вернутся домой в конце войны и даже с деньгами… К 18.00 к построению как раз успел.
Глядя не выстроившиеся колонны бойцов и командиров испытал гордость за свое подразделение и за себя : еще недавно все подразделение умещалось в одну недлинную шеренгу, а теперь стоят колоннами. Довел до всех, участвовавших в операции, личную благодарность товарища Сталина и стал делать самое приятное – раздавать подарки в виде званий и орденов: при отьезде из Кремля нам загрузили в машины несколько коробок. Девочки с красивым почерком, пока я был занят, выписывали командирские книжки. Первоначально я извинился перед ракетчиками и самоходчиками, что не взял их в Кремль к товарищу Сталину, но в следующий подобный случай – они первые ! И извинение и обещание было принято с пониманием: командир сказал – командир сделает ! Обьявил о присвоении командирам дивизионов Градов: Ураганов; Смерчей; рот тяжелых и средних самоходок и БМП; Нон и полковых 120 мм минометов звания старший лейтенант Спецназа. Командирам взводов – лейтенантов. Наградил орденами Красной звезды и Красного знамени особо отличившихся. Выставил перед строем 20 бойцов и командиров на 3х дневный отпуск домой. Отметил четкие действия зенитчиков по уничтожению вражеских самолетов и особенно – действия зенитчиков уничтоживших 24 самолета противника. Командиру батареи присвоил звание лейтенант Спецназа, орден Красного Знамени и отпуск домой за 4 лично сбитых самолета и умелую подготовку своих подчиненных.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ