– Все равно проведи… Из за моей спины выглянула Юля. - А это кто у нас ? – не успокаивалась проказница. – Юлия Стрельченко – дочь нашего старшины. Будет жить в вашей палатке. С расспросами не приставать, глупых вопросов не задавать. Умных тоже… Что захочет – расскажет… Окунева тебе понятно то, что я сказал.
– Так точно товарищ командир – вытянулась в струнку на кровати Мария и отдала честь. – К пустой голове руку не прикладывают – заметил я строго. До Окуневой дошло – заигралась. Вскочила с кровати
– Виновата товарищ командир – и стала медленно поднимать вверх ночнушку - разрешите приступить к подготовке к пробежке ? Я глянул на лежащих – Ваш младший товарищ уже на ногах, а вы еще валяетесь… Подьем ! – рявкнул я. Одеяла полетели в одну сторону, девичьи тела взметнулись в другую.
– Вот так то лучше… Вон твоя кровать – сказал я новенькой – спать будешь здесь. С девочками и расписанием на день тебя познакомят. Морозова: сходишь с новенькой на склад, получишь все, что надо – выберешь сама с учетом ее пожеланий. Я имею ввиду цвет… И повернулся к Юле – осваивайся...
После похода в гости к Сталину, у на с рационе появилась рыба и птица, причем не курица, а дичь. Нет, это на был подарок – просто я решил, что уже пора… Прыгнул в пару мест с проверкой, убедился что моего вмешательства не требуется; сунулся еще в пару мест для уточнения и вернулся к завтраку. Когда на завтрак пришли девочки Сергей по своей неугомонной привычке сунулся было к новенькой, но Иван шепнул ему на ухо и тот сразу сник – связываться с бойцом моей группы и с Морозовой, которая очень недобро взглянула на него, он не рискнул. И правильно сделал – я бы еще добавил… Командиры поглядывали на меня – что готовит начальство на сегодняшний день ? Закончив завтрак я начал:
– До обеда штатно, по расписанию. Группы выходят на операции по графику – на обкатку молодых. Заметил ли кто из вас некоторые особенности в подготовке ? ГЕРД, как самый умный рискнул первым – Добавились приемы для захвата пленных… - Верно, я включил в подготовку захват пленных. Уточняю – захватывать пленных в возрасте, с умными лицами, а если молодых, то здоровых. Но при этом главное – лучше завалить потенциального пленного, чем дать возможность ему завалить вас. При любой вероятности – убивать без сомнений. Мне нужны живыми вы, а не пленные…
- А зачем они нам ? – фамильярно, на правах зама небрежно поинтересовался Одинцов. – А затем ! – отрезал я. – После обеда берем эшелон, как в прошлый раз; ночью акция по минированию мостов на северном направлении на Ленинград.
– Когда берем эшелон то ? – обидчивым тоном поинтересовался Сергей. - Скажу на обеде – времени после обеда на подготовку будет достаточно. Сейчас могу сказать одно – обиженные останутся на базе продолжать подготовку. Морозова мило улыбнулась Сергею, Иван сочувственно похлопал его по плечу, а Олег Власенко (ГЕРД) только развел руками…
- Да какие обиды командир – попытался исправить положение Сергей. – НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ ! - воспитательный процесс комсостава должен быть непрерывным.
После завтрака метнулся со своей группой, взял с знакомого склада у себя, еще в Союзе четыре КамАЗа шеститонника той же серии 5350 и перебросил к себе – не хватает техники на весь эшелон. – С дочкой побеседовал ? – поинтересовался я у Степаныча, после того как последний КамАЗ поставили на стоянку. Тот, тяжело вздохнув, кивнул.
– Девчонке досталось – край, так что ты на нее не дави, с расспросами особо не лезь, да и с советами и рекомендациями тоже. Пусть отойдет, определится, чем ей лучше заняться. В боевики она не пойдет – ответил я на его немой вопрос. Отправив всех заниматься своими делами навестил танкистов, артиллеристов, летчиков – зашел к Михасю: выходим на эшелон – ты в деле ? Тот чуть не запрыгал от восторга: постреляю… Пошел к себе – появилась у меня мысль – нужно было ее тщательно обдумать. А мосты – это уже для нас мелочь, хотя эти мосты – проблема, потому что находятся в городе. ГРОДНО… За полтора часа до обеда я проходил мимо продуктового склада. Вроде бы все на складах шло как положено, но вот не лежала душа и к зав складами и к его протеже. Вдруг нос мой уловил еле ощутимый запах тушенки. Откуда здесь открытая тушенка – это же не кухня и до обеда еще сколько… Свернул на склад – запах шел оттуда. Просочился в прихожую а там… Этот самый родственник в наглую жрет тушенку и соблазняет зашедшую туда связистку на вечернее свидание:
– Давай вечером встретимся, я возьму с собой шоколад – поедим, на луну посмотрим, может что еще… Девушка - бедолага: и хочется шоколада и понимает, чем за него расплачиваться придется. А кладовщик не унимается – Ну что ты как маленькая, тебе же хорошо будет. И я тебя не забуду… Девушка мнется между долгом и "хочу", я жду чем все это закончится. Наконец ее терзания закончились:
– Выписывай давай спирт, а то я Артему скажу, что ты не даешь, а пристаешь с намеками. – Ну и дура – счастья своего не видишь – разочарованно бросил кладовщик.
- Значит используем служебное положение в корыстных целях ? – ласково поинтересовался я у вмиг побледневшего парня. – И чем он тебя соблазнял прелесть моя ? – поинтересовался я. Прелесть сначала вспыхнула от радости а потом густо покраснела:
– Шоколад предлагал, чтобы я пошла с ним гулять. – Шоколад говоришь ? – задумчиво протянул я. – А откуда у тебя шоколад ? – от хлесткого как удар кнутом вопроса кладовщик вздрогнул, но быстро оправился.
– Да это она мне предложила – пойду с тобой гулять, если принесешь шоколад. – А ты конечно отказался ? – Да откуда у меня шоколад – нам не положено… - Врет он все товарищ командир – он предлагал… - возмутилась связистка.
- Помолчи – остановил я ее. Достал рацию – Морозова, Одинцов, Стрельченко, Чернов, Завьялов, Фирсова, Редько, Матвиенко, завхоз: срочно прибыть на продсклад. Связистку я не отпустил. Через несколько минут все вызванные прибыли. - Зачем я вас оторвал от дела ? Вот банка тушенки, которую ел этот боец на рабочем месте. Степанида – обратился я к Редько – могла эта банка остаться ему от тебя ?
– Да вы что товарищ командир: да разве ж я могу такое ! – Кроме того, что он ел тушенку, так еще и приглашал на свидание эту девушку, обещая за это шоколад. Кажется мне, что он просто все это украл. УКРАЛ У СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ ! С тушенкой нужно провести полную инвентаризацию: Степаныч – это на тебе с завхозом, глав.врачом и Завьяловым. Морозова, Редько, Чернов – проверьте вещи и место ночлега этого типа. Одинцов, ты – я посмотрел на связистку и ты Оксана принесите сюда вскрытые коробки с шоколадом и проверьте целостность остальных. Выполнять ! На все про все у нас ушло около получаса. Итог: отсутствуют пять банок тушенки и четыре плитки шоколада - три плитки нашли в личных вещах «крысы».
- Майор – этого в яму, общее построение за полчаса до обеда, кроме дежурных и охраны остальным явка обязательна !
За полчаса до обеда весь личный состав и не малый был построен в форме буквы П. Перед стоящими стоял я, « крыса » и ее порученец – завхоз. – Товарищи бойцы и командиры - голос мой зазвенел от гнева. – Всем вам знаком этот человек – я указал на бледного, дрожащего кладовщика. – Раньше он выглядел по другому – увереннее, наглее. А почему сейчас такой ? Еще час тому назад он ел на своем рабочем месте тушенку и соблазнял девушку пойти с ним на свидание за плитку шоколада. Проверкой выявлена недостача пяти банок тушенки и четырех плиток шоколада, три их которых найдены у него в личных вещах. В то время как многие бойцы и командиры там – я махнул рукой на восток - голодают, но дерутся с врагом; голодают, но выходят к своим из окружений, эта тварь в любое время могла открыть тушенку, взять и сьесть шоколад. ОН ВОРОВАЛ У СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ ! За воровство, использование служебного положения в личных целях, он приговаривается к высшей мере социальной защиты - расстрелу. Приговор будет проведен в исполнение немедленно. "Крыса" завыл, умоляя его простить, обещая, что больше не будет, заплакал, но я шагнул к нему, развернул спиной к себе и ударил ногой под колени. Он рухнул на землю, Стечкин из кобуры словно прыгнул мне в руку. Ствол к затылку, грохнул выстрел, кровавые брызги разлетелись с лица, парень согнулся и ткнулся лбом в землю. Я поднял на стоящих закаменелое лицо.
- Правила Спецназа просты – один за всех и все за одного. Крыс нам не надо. Они будут уничтожаться. БЕЗЖАЛОСТНО ! Мертвая тишина висела над строем. – Если кому то что то не нравится знайте – вход к нам открыт, но открыт и выход для любого – скатертью дорога ! Место кладовщика временно займет наш новый боец Юлия Стрельченко.
- Теперь с тобой – я повернулся к завхозу. - Ты за него просил, ты поставил его на это место, значит ты отвечаешь за его проступок. Завхоз держался молодцом – стоял бледный, но держался с достоинством. – Что можешь сказать ?
– Виноват товарищ командир, готов понести любое наказание… Уважаю, но не лежит к нему душа – что поделаешь. – Сбегаешь за лопатой, отнесешь его за периметр, похоронишь. Переоденешься в солдатское, винтовка, сухпай на три дня и на соединение с нашими, или куда еще… - Слушаюсь. Разрешите исполнять ? – Разрешаю… Майор – выдели двух бойцов для сопровождения завхоза с телом и его возвращения на базу. Всем разойтись…
Следом за мной в землянку, постучавшись, залетела Ольга. – Ты палач, а не командир ! Так нельзя ! Пусть он виноват, его нужно наказать, но не так же… Ты жестокая, бездушная машина, а не человек ! Она была на грани срыва, но вот жалеть ее меня почему то не тянуло. – Это все ? – А тебе этого мало ? – закричала она.
– Что ж, посчитаем – равнодушно начал я. - Банка тушенки на четверых. Пять банок – на двадцать порций. Завтрак, обед, ужин – три порции, один день. Двадцать порций – семь дней. Четыре плитки шоколада – по пол плитки на порцию – еще два дня. Итого – девять дней. Давай, я прикажу тебя не кормить девять дней и запретю всем тебя подкармливать: обьясню в чем дело – думаю меня поймут и приказ мой выполнят. Но работу свою ты должна будешь выполнять также, как и сытая. Если что то не сделаешь, значил лишишься еще одной порции еды уже после девяти дней… А потом, после того, как пройдут голодные дни мы с тобой вернемся к этому вопросу. Согласна ? Эх женщины, женщины: какие вы смелые и дерзкие, пока не коснется лично вас… Ольга отсутствием воображения не страдала.
– Ты жестокая и бездушная машина, а не человек, но я тебя люблю… Она прижалась ко мне и призывно заглянула мне в глаза. Только секса мне после этого не хватает… - Так что там насчет голода ? – Да я все поняла, мой безжалостный палач – рука ее скользнула вниз. Ну не просто так это делается, не поверю ! Я мягко отстранил ее от себя. – Не сегодня…
На обеде настроение у всех было нерадостным. Кушая я то и дело ловил на себе короткие, быстрые взгляды, но думаю никто не захотел бы встретиться со мной взглядом. После того, как закончил есть, обвел всех сидящих немигающим взглядом.
– В мирное время он получил бы свои лет пять – восемь, отсидел бы, но был бы жив. Только сейчас не мирное время и каждый теперь знает либо я свой – либо нет ! Ну а если свой, то будь любезен – один за всех и все за одного. И хватит об этом. Теперь по заданию: берем эшелон также, как и первый – мудрить не будем. Одно только важно – делать это мы будем засветло, поэтому велика вероятность нарваться на встречный эшелон.
– Я уже справлялся с таким – влез в мой монолог Сергей. – Нам будет тебя нехватать, но что поделаешь… - притворно вздохнул я, разведя руками в сожалении. – ГЕРД – ты на встречку, ЗЯМА на попутку. Я знаю точно – в составе будет три вагона с ранеными: один офицерский и два солдатских. – Делов то – вклинился МИХАСЬ – я их с ЗУшки покрошу на фарш. Мы их трогать не будем – сказал я. За столом возникла пауза…
- Почему - они же фашисты ! – возмутилась Морозова. - Зато мы не мясники и убиваем только по необходимости. Не будем брать с них пример – убивать раненых и громить госпиталя. – Но они вылечатся и вернуться ?! – Вот тогда мы их и примем, как полагается. Они солдаты, они давали присягу и исполняли приказ. Это война. Жаль, мы не знаем, убивали они мирных жителей или нет. Так что в этот раз им повезет… Но для обеспечения секретности сделаем вот что… Захват эшелона прошел штатно, как и первый, только после того, как охрана была уничтожена, по паре бойцов подбежало к санитарным вагонам, растянуло полотно брезента шириной в 90 см и натянув его закрыла окна. На немецком, находящимся в вагоне было сказано – лежать и не двигаться, иначе весь вагон будет взорван. Ручки дверей в вагон подперли заготовленными палками. Кроме зеленых запечатанных ящиков в вагонах было продовольствие, ткани, ящики с водкой, два вагона с командирами – 84 человека и вагон с женщинами – военнослужащими - 28 красавиц. ГЕРД тоже прихватил эшелон: правда пришлось почти весь уничтожить – снаряды, легкие танки, сопровождение. Но прихватили продовольствие, патроны, несколько десятков пулеметов и главное – две цистерны с бензином. Пришлось прыгнуть за бензовозом. Пока скачивали горючку в небе появился разведчик Хейнкель "Рама". А вот это не есть гут ! С Ганомага я взял прихваченную на тот случай ПЗРК "Игла С" . Ракета взметнулась в небо, на месте самолета образовался взрыв, с кучей падающих обломков. Отследив место падения я, положив ПЗРК в кузов Ганомага, прыгнул на место падения. Меня интересовал фотопулемет, вернее то, что на нем было заснято – или могло быть заснято. Нашел – он был весь перекорежен, но береженого бог бережет. Три гранаты Ф–1 довели разрушения до конца. Лучше перебдеть, чем недобдеть… Довольные и без потерь – даже не ранен никто, в приподнятом настроении мы вернулись на базу, пред хмурые очи майора Одинцова. А когда он увидел девушек - добавилось еще и огорчение.
– Везет же некоторым ! И почему я не командир ? – подколола его проходящая Морозова. Тот что то буркнул. – Вы что то сказали в мой адрес товарищ майор ? – Катерина остановилась. – Погода хорошая, дождя не предвидится – пробурчал Сергей. – Да вы у нас еще и предсказатель погоды ! Как много у вас достоинств – опустила его Морозова. А главное – ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ ЭТО СЛЫШАЛИ ! Но Морозова – видать у Сергея учится: добила беднягу:
– Это девочки наш местный Казанова – сказала она таким тоном, вроде как – наш местный дурачок… Раздались смешки, а Сергей вспыхнул, но промолчал. – Морозова – за неуважение к старшему по званию моешь посуду после ужина у группы спецназа. И добавил – и котлы тоже…
- Есть товарищ командир ! - вытянулась она и повернувшись добавила негромко, но достаточно, чтобы услышали – мужская солидарность… Но не обернулась, а пошла дальше – знала, что я пристально смотрю ей во след. – Ну почему она со мной так… – расстроился Сергей.
– Сам виноват: настроил девчонку против себя, да еще и научил огрызаться своим остроумием. Мужчин после помывки направили в фильтр пункт, а девушек разместили в двух поставленных палатках около склада с продовольствием – потом разберемся: кого куда. Хотел после ужина провести полит.беседу но подумал - сегодня время не самое подходящее. Да и Сергею решил сделать маленький облом – пусть наш новоявленный «Агутин» отдохнет от сольного выступления перед женской аудиторией. Зашел к Михасю в отделение, озадачил его, он озадачил своих гавриков и мы с ним взяли УАЗик, Олега Власенко – с мамой повидаться и прыгнули в наше время в первую половину дня. Втроем вполне получилось: перекинул трос через крышу, Михась лег под машину, Олег взялся за ручку троса и руку Михаила, а я сделал то же самое с другой стороны. Тем более, для таких случаев в салоне была прикреплена тележка на колесиках: лег на нее спиной и заехал под днище… Найдя все, что мне надо заехали за Олегом и прыгнули обратно. А база уже гудит – командир что то придумал. Хорошее отвлечение от обеденного происшествия. Подлетела, увидев меня Мария:
– Это зачем товарищ командир ? – Это концертная площадка для нашего певца – серьезно ответил я. Он так для вас старается, а условий для слушателей никаких. А теперь и скамейки есть и свет будет, правда неяркий, но все – же…
- А я то думала… Что она думала я так и не узнал – убежала, наверное, делиться новостями. Дело шло к концу июля – дни стали короче, темнеть стало раньше. Не намного, но все же… К девяти я назначил общий сбор и обратился к сидящим (разрешил присутствовать даже командирам из пленных, не говоря уже о девушках)
– Товарищи бойцы и командиры: то что вы видите сделано для общего сбора с целью проведения политинформации, ну и конечно, для удобства слушателей и почитателей таланта нашего певца. Хотел сегодня провести политинформацию – обновить так сказать сделанное но решил с политинформацией повременить. Сегодня и здесь… – тоном завзятого конферансье - начал я. – Впрочем все сами увидите и услышите. А пока отнеситесь к тому, что я вам сейчас скажу очень серьезно. Времени вам здесь придется провести много, поэтому сходите в туалет. На это вам двадцать минут. Раздались смешки, хихиканья девушек, но первой встала и пошла Морозова, а за ней потянулись и остальные. Я в это время быстро собрал и подключил аппаратуру. Немного волновался: будет ли работать, хотя ТАМ все было проверено… Народ волновался в ожидании чего то необычного. Кино… кино будет… прошелестело по рядам. Наконец стал меркнуть свет маломощных лампочек и я включил домашний кинопроектор на четыре цвета. Из присутствующих здесь из нашего мира, я уверен, многие этого фильма не видели. Заиграла музыка, пошли картинки и на весь экран, в цвете появилась название: А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ… Начало фильма показывало старшину, охраняющего какой то груз на станции, у которого забрали отделение охраны, но дали другое -… женское. Налаживание отношений, судьбы всех девушек отделения в мирной жизни, бой с немецкими бомбардировщиками и сбитый ими самолет… Появление вдали, на озерах немецкого десанта и бессмысленный, но отважный поход всего отделения, кроме одной (ее старшина отправил за подмогой). Действия по обману немцев и решение принять бой… Крупным планом, в цвете, показывалось как тонет в болоте самая некрасивая деревенская девушка. Тонет без крика – старшина просил не кричать: только губы что то шепчут захлебываясь… Как испугавшись проходивших немцев выскочила из укрытия молодая еврейка и упала сраженная автоматной очередью. Как гибли одна за одной девушки, а последняя, самая красивая, смертельно раненая, скрытая старшиной в промоине пустила себе пулю… Как озверел старшина и расстреляв все патроны ворвался к немцам в избушку и убив радиста выхватил гранату, заставив сложить оружие… Как кричал им в лицо – Против вас были девчонки, а вы не смогли пройти ! Как вел их к станции, шатаясь от усталости и потери крови и только увидев наших – подмогу, упал на камни… И последними кадрами на весь экран – лица погибших девушек… Фильм закончился, снова загорелись тусклые лампочки, а никто не вставал. Я прошел к экрану и повернулся. Кто то из девушек всхлипывал, слезы были у всех. Да и у многих мужчин на глазах подозрительно блестело. Губы сжаты, желваки на скулах как камни, на лицах решимость – порвать на клочки !
– Они не должны воевать: война - дело мужчин ! Но уж если они взялись за оружие, то мы не должны позволить им умереть. Разве что после нас – негромко добавил я. И скомандовал – Разойтись… Подошла Катя – Когда на мосты ? - Ты не идешь… - Почему ? – вскинулась она. – Там для тебя дела нет – отдыхай.
– Я пойду с вами – упрямо возразила она. – Прелесть моя – я обнял ее за плечи – ты мне начала напоминать Ольгу. Ты видишь наши отношения. Ты хочешь такие же ? – Нет – тихо прошептала Катя. – Тогда запомни раз и навсегда: Я всегда делаю то, что Я считаю нужным ! И если я приказываю, а тем более прошу – выполнять надо беспрекословно. Иначе вместе нам не быть. Ты поняла меня ?
– Извините товарищ командир, я просто хотела быть с вами рядом. – Ты всегда будешь со мной рядом там, где ты мне будешь нужна… Тем более, что в этой операции мне нужны будут только носильщики. Иди уж, защитница, не рви мне душу…
Все таки подарок дворфов - это что то ! Да и подгон Лешего – колечко - как нельзя кстати. Оба моста: и автомобильный и железнодорожный находились в черте города и охранялись неплохо. Но сила привычки: в городе огромное количество военных – поэтому охрана была стандартная, без всяких заморочек. Днем я уже побывал и возле мостов и на них, все, что надо увидел… Поздней ночью я с помощниками стал перебрасывать в заранее намеченное мною безлюдное место 100 килограммовые авиационные бомбы. Ну а дальше просто, только потребовалось физическое напряжение: на бомбу надевался специально сшитый прочный хомут – сетка, я приседал перед ней, надевал лямку на шею, брался руками за края и в таком положении "орла, сидящего на скале", прыгал под пролет моста на опору: с одной стороны, затем с другой. Взрыватели ввинчены, между собой соединены проводом, радиодетонатор подсоединен к этому проводу – все готово для взрыва. Пришлось, правда, потратить время на часового у опоры на земле: ввести его в транс, чтобы не мешал и заложить бомбы под начало моста. Итого двенадцать бомб – под пять пролетов и берега. Проблем особых никаких кроме обычной усталости. С вторым мостом – автомобильным – так же. Оставил на отдалении, в пределах прямой видимости, замаскированную группу взрывников с приказом: в случае обнаружения заряда взрывать не дожидаясь техники на мосту. Сам метнулся на базу – нужно было организовать и провернуть еще одну важную для нас операцию…
… Из донесения коменданта станции Барановичи, посланного непосредственному начальству в Брест и попавшего в Берлин, в канцелярию Имперской безопасности:
При налете на грузовую станцию Барановичи в момент скопления на ней огромного количества эшелонов русские применили бомбы большой мощности, наносящие чудовищные разрушения. Способ доставки – неизвестен. По словам опрошенных – предположительно ракеты… После тщательного осмотра удалось собрать фрагменты, не поддающиеся идентификации. Прошу дальнейших указаний…
… Коменданту станции. Организуйте усиленную охрану собранных фрагментов до появления представителей соответствующих служб. Обеспечьте им необходимую помощь …
Прибывшие представители, охраняемые солдатами СС и СД, чуть не описались кипятком, когда стали разглядывать представленные им фрагменты. Дошло до того, что они стали требовать остановить все восстановительные работы, с целью более тщательного осмотра разрушенной станции, для обнаружения дополнительных фрагментов. Комендант поблагодарил господа за то, что тот надоумил его не уничтожать обломки, а сложить их в одном месте. Гражданские, словно стая голодных крыс, набросились на них и, к их невероятной радости, нашли еще несколько важных по их мнению фрагментов. Их мельтешение, возня, претензии и требования за два дня так достали коменданта, что он был уже не рад отправленному донесению. Успокаивал только намек о возможной награде за проявленную находчивость и сообразительность. Наконец, утром второго дня, вся эта суета закончилась; запечатанные ящики с фрагментами загрузили в два грузовика; гражданские сели в предоставленный им автобус и под усиленной охраной отбыли на аэродром, расположенный недалеко от станции. Комендант, наконец, вздохнул спокойно… Он еще не знал, какая судьба уготовлена этому каравану…
Предвидеть последствия ракетного удара по Барановичам было несложно: или все, что останется на станции после налета соберут в кучу и отправят на переплавку, или, учитывая немецкую пунктуальность и вьедливость, будут разбираться в причине такого разгрома. В любом случае я оставил замаскированную цифровую видеокамеру для сьемки и наведывался для сьема флэшки и замены аккумулятора. И получил ответ – вариант номер два: расследование. Ну, мне это даже лучше – пора уже включаться в боевые действия – непосредственный контакт с противником. Наверняка пришлют спецов не из последних, а Сталину специалисты будут не лишними… Аэродром находился совсем недалеко от станции – километрах в восьми. Операция по уничтожению и захвату спецов должна пройти молниеносно и по возможности бесшумно – тогда можно изобразить захват автобуса и отьезд в нем в неизвестном направлении. Иначе придется вступать в бой сразу по двум направлениям: и с городом и с аэродромом. Вообще то второе для меня предпочтительней – пора уже настоящую сшибку, а не только удары из засады. Учел два варианта: расставил мощные заслоны с Ганомагами, самоходками в засаде на обоих сторонах, а ударная группа встретила кортеж как раз посередине. И снова привычное мышление: тыл, совсем рядом город и аэродром, да и охрана приличная – мотоцикл спереди, Ганомаг, легковая машина с офицерами – эсэсовцами, автобус, два грузовика с ящиками, грузовик с эсэсовцами, замыкающий Ганомаг. В общем расслабились гансы… За что и были наказаны. С левой стороны дороги расположилась ударная группа и группа захвата, с правой стороны – разнесенные по сторонам снайперские пары, размещенные так, чтобы перекрывали сектора, без возможности попасть под огонь своих. Десять пулеметов МG-34,взвод ОДИНА и мое отделение, плюс пять снайперских пар ИВАНА. Засада удалась, как в учебнике: снайперы остановили водителей и убрали офицеров в кабинах и легковушке, пулеметчики нашпиговали свинцом до упора грузовик с охраной и солдат в Ганомаге, группа захвата в кевларовых защитных костюмах рванула к автобусу, а я прыгнул на крышу сначала одного бронетранспортера, потом второго – контроль. А затем к салон автобуса – в самый конец. И не зря: пара офицеров осталась жива и решила дорого продать свою жизнь. Не получилось – пули от Стечкина решили по другому… ОДИН ворвался в салон, водя ВСК по сторонам. Я поднял пальцы колечком – порядок. Один из бойцов спихнул водителя на пол и сел за руль. Мотор завелся сразу. Ну конечно, здесь вам не там, здесь немецкий порядок… Я выскочил и увидел, как оба грузовика с ящиками заворачивают в лес за автобусом: место было подобрано такое, чтобы машины могли проехать по лесу пару сотен метров – больше не надо. Все, кто был в засаде незаметно втянулись в лес к точке переброса. Все прошло тихо, чинно, без эксцессов – даже промелькнуло какое то чувство разочарования что ли. Или огорчения – не было сшибки, жаркого боя… А с другой стороны – бойцов надо беречь ! Вызвал Лешего – он убрал следы сьезда с дороги в лес. Была колонна и не стало…Все довольные вернулись на базу. А когда допросили спецов, то я остался доволен и я – спецы, не из последних были из хозяйства Вернера Брауна – отца ракет ФАУ ! До обеда дал всем отдых, думал сам отдохну, да куда там… Робкий стук в дверь – незнакомый голос:
– Разрешите товарищ командир ? Ага – из новеньких. – Слушаю. – Товарищ командир вы можете выйти ? Ну если дама просит, то почему бы и нет. Вышел. Да… Все освобожденные девушки стояли перед землянкой в две шеренги разделенные на два отделения по 14 человек. Зашедшая ко мне обошла меня, вышла вперед, четко развернулась и сделав ко мне два строевых шага остановилась, вскинув руку к пилотке.
– Товарищ командир – сводная группа бывших военнопленных в количестве 28 человек построена. Командир сводной группы, сержант связи разведотдела штаба 13 армии Евгения Краснова. Мы все просим вас принять нас добровольцами в ваш спецназ, выдать нам оружие, чтобы мы могли уничтожать врага ! О как - принять и выдать ! Ладно… Я выдернул из ножен нож и кинул его рукояткой Красновой – Держи… Поймала и довольно ловко.
– И все так могут ? – Не знаю товарищ командир – смутилась она. Но вы же нас научите ! Я решил спустить ее с небес на грешную землю, а заодно и проверить на обидчивость. – У меня нет времени на ваше обучение – есть много дел более важных. На лице Красновой ничего не отразилось. – Могу обещать лишь одно: после обеда я лично побеседую с каждой и определю место службы с учетом пожеланий, специальности и возможностей. А пока на три дня общей подготовки дам вам инструктора. Слушать ее как меня и обращаться к ней в служебное время - товарищ инструктор. Снял рацию с пояса:
– Окунева – к командиру. Через минуту подлетела раскрасневшаяся Мария – Вызывали товарищ командир ? – Вот твоя группа на три дня. Общефизическая подготовка и основы рукопашного боя. Зверствуй, но в меру. Легкие травмы не в счет, но все остальное… Задание ясно ? Она оглядела стоящих – Ясно товарищ командир. – А не слишком ли она молода для инструктора ? – поинтересовалась Краснова. Окунева поджала губы.
– Сейчас проверим. Мария – я кивнул в сторону Красновой. Окунева хищно оскалилась (Морозову копирует) – Можешь защищаться или нападать - и шагнула сержанту на встречу. А дальше – избиение младенца… - Достаточно. У кого то еще имеются вопросы ? Нет ? Инструктор Окунева приступайте к своим обязанностям… От стоящего строя отделились две переглянувшиеся между собой девушки.
– Товарищ командир – разрешите обратиться ? Краснова недовольно взглянула на них, но промолчала. Я мотнул головой Окуневой – забирай и дождавшись, когда группа уйдет разрешил – Слушаю… - Товарищ командир, мы уже знаем, что у всех есть выбор: остаться служить у вас или вернуться в Красную Армию. Мы бы хотели вернуться в свою часть, где мы можем принести больше пользы… Вот это заява !
– А могу я поинтересоваться чем вызвано такое решение ? – Можете – нахально разрешила одна из девушек. Вторая молчала, но решимость отстаивать свое решение читалась у нее на лице. – Так вот я интересуюсь – я был серьезен: что то здесь явно личное. – У каждой интересуюсь, по отдельности. И это не праздное любопытство…
- Мы с моей близкой подругой: так получилось, закончили курсы пилотов штурмовой авиации, еще до начала войны на штурмовик Ил – 2. Попали мы на курсы, скажу честно – не случайно. Мой старший брат – командир эскадрильи штурмового полка, а ее отец – она кивнула на молчавшую девушку – старший техник того же полка. А мы встретились с Анной на курсах. Странно, правда ? – Как сказал один человек: если звезды зажигаются, значит это кому то нужно… - ответил я.
– Извини, что перебил, продолжай… - Курсы мы закончили, получили направление в нашу часть, а самолетов не хватало летчикам с опытом: что уж про нас говорить. Правда командир полка на свой страх разрешал нам простейшие полеты, чтобы сноровку не терять. Но, до получения самолетов, определил нас временно в оружейницы. А тут война, налеты немецкой авиации. Аэродром разбомбили, самолеты пожгли… Ну наши, что могли починили и летчики перегнали их на другой аэродром. А мы стали добираться на своем транспорте. Пока добрались, самолетов почти и не осталось. А тут немцы на мотоциклах бронетранспортерах, танках. Брата моего сожгли прямо на взлете, а ее отца закололи штыками – у него пистолет заклинил - он в драку. А они его штыками. У Ани на глазах… Она с тех пор не разговаривает. Мы хотим вернуться в нашу часть, или в другую и летать, бить этих гадов ! За наших родных ! – с надрывом выкрикнула она. У девушки текли по щекам слезы. Да, жертвы войны…
- Идемте ко мне. Я пошел в землянку, девушки зашли за мной. – Начнем по порядку. Ложись на кровать на спину – сказал я Анне. Та глянула на подругу, подошла к кровати и легла. – А ты сядь на табурет и сиди молча, или пойди погуляй… - Я лучше посижу. – Задери гимнастерку до сюда – показал я район выше пупка. Анна выполнила не без возмущения. Я присел на край кровати, положил ей руку на лоб и живот. Она вздрогнула, напряглась. Расслабься – приказал я. Запустил реаниматоров и вошел в сознание. Да, теперь я точно знаю, что видит и чувствует жертва насилия ! Хари, мерзкие хари, нависали над лицом, радостно скалились, глумливо ухмылялись… А еще и это ! Через несколько минут растворил прошлое в дымке забвения, убрал вторую проблему, открыл глаза и вытер пот со лба. На меня глядели ошарашенные девичьи глаза.
– Ноги согни в коленях. Анна резко согнула ноги. Я встал, подошел к шкафу, достал вату, бинт, небольшое полотенце - положил на стол. – Ты была беременна от этих тварей. – Анна побелела. – Теперь уже нет… Может потечь - ну ты сама знаешь, что делать. А то неловко выйдет – пойдешь к себе с пятном на юбке – что подумают… Она покраснела.
– Помоги ей - повернулся я к ее подруге. - Позовете, как закончите… Минут пять я стоял на ступеньках. – Мы уже все – позвали меня. – Товарищ командир взволнованно обратилась ко мне Анна – я останусь у вас. Я вам так благодарна, что спасли меня от позора… - Об этом после, а сейчас скажите – тайны хранить умеете. – Чем угодно поклянусь – торжественно произнесла Анна. – Я тоже – поддержала ее подруга. – И даже в постели… – подколол ее я. – Ты ведь понимаешь о чем я говорю…
- А вы откуда знаете ?! – вспыхнула девушка. – Я много что знаю… Ладно, я кое что вам покажу, но это страшная тайна. Если узнаю, что проболтались… Подошел к сейфу, открыл, достал наладонник, включил, нашел что надо и повернув к девушкам произнес – смотрите… На экране, размером с книгу, звено Илов заходило на штурмовку. С крыльев срывались ракеты, билось пламя у среза ствола пушек. Потрясающе красиво, завораживающе… Для того, кто смотрит. А вот тем, кого он атакует…
- Я могу вам предоставить возможность летать на таких, даже лучше. Хотите на одном, хотите каждая на своем… У меня есть такие и на них мне нужны пилоты. - А там – я кивнул в сторону – вас в лучшем случае поставят в оружейницы. То, что я вам сказал и показал – тайна ! У вас есть три дня на раздумье. А сейчас идите к себе, а потом к инструктору. У меня хлеб с маслом никто даром не ест…
На обеде Сергей невинным голосом поинтересовался у меня – У нас появился новый инструктор ? Окунева потупилась – разговаривать с Одинцовым как Морозова – уровень не тот. – Пока на три дня, а там посмотрим… Катя рванулась на защиту подруги – А вы бы сами хотели товарищ майор ?! И чему бы вы их учили: борьбе вольной или классической ?
– Да с вами… - начал Сергей. – Со мной только в шашки, чтобы по разные стороны стола, а до шахмат вы, я думаю, не дотягиваете ! – Да я в шахматы с детства играю – выпалил оскорбленный майор.
– Сыграем ? – прищурившись предложила Морозова. – Сыграем, на желание ! – выпалил Сергей. Иван что то шепнул ему, но Сергей отмахнулся. – Шахматы бы… - протянула Катерина в никуда. Из за стола вскочило несколько человек. – Я принесу – Иван рванулся к себе в палатку. Расставили фигуры…
- Вам мат товарищ майор – очень скоро произнесла лейтенант. – На двенадцатом ходу ! – прокомментировал Чернов. – Ну когда ты меня будешь слушать майор ! – Сколько сейчас времени товарищ командир ? – поинтересовалась Морозова. – Почти два… - Сообщите нам товарищ майор время из под стола петушиным криком… И погромче, а то у меня что то сегодня со слухом – слышу плохо… Красный как помидор Сергей полез под стол – отдать проигрыш - дело чести. Два громких: Кука – реку… разнеслись над столами.
– А вы не желаете сыграть товарищ командир ? – вновь прищурилась Морозова. Окунева что то прошептала ей на ухо, но та только плечом дернула – Не лезь. До сих пор дуется… Я испуганно замахал руками:
– Да ты что ! Я даже и названий некоторых фигур не знаю, а ты – играть с тобой, да еще на желание. Опозоришь командира… - Да я не обидное – прикинулась овечкой девушка. – Знаю я твое не обидное… Эх, ладно, где наша не пропадала, может повезет… - Конечно повезет, вы в ничью сыграете – заманивала меня озорница. – Ладно, не праздновать же труса ! Расставляй…
Сделав десятый ход я растерянно ойкнул – Ой - вам мат товарищ лейтенант. Сам не знаю, как получилось – повезло наверное… Катерина выглядела расстроенной, словно маленькая девочка: показали конфетку, дали в руки, а потом забрали и на глазах сьели. Она чуть не заплакала, но потом тряхнула головой взглянула на меня и звонко рассмеялась:
– Ну вы и жук ! – Я обиделся – я не жук, я командир ! – Тогда жукастый командир… Я готова к выполнению желания. – Везет же некоторым – завистливо вздохнул Сергей под дружный хохот. Когда я поднял взгляд смех как обрезало – на всех смотрел КОМАНДИР. – Когда выступаем и куда – сориентировался Сергей.
– Что то у меня на душе неспокойно – промолвил я. – Не пора ли нам – я посмотрел на Одинцова и Завьялова – навестить нашего знакомца генерала ? Я кое - что уточню, а вы – я кинул взгляд на ОДИНА, ГЕРТА, ЗЯМУ, ИВАНА и БИБА – еще одного капитана разведроты с Афганским стажем, пришедшим в мое подразделение вместе с ЗЯМОЙ - на всякий случай подготовьте свои взвода в готовность номер два…
Вышел в астрал с помощью бубна, нашел место дислокации Пуганова, вернулся в тело и прыгнул к немцам – узнать что они затевают. Пошатался, послушал, узнал… Надо помочь генералу, иначе завтра его уничтожат. Вернулся, дал отбой готовности, вызвал командиров: ОДИНА, ГЕРТА, ЗЯМУ, БИБА, ИВАНА и конечно же командира моего отделения ЗИМУ. Обрисовал обстановку, предложил вариант. Обсудили, уточнили, приняли. До ужина провели тренировку, приближенную к боевой, улучшили слаженность и взаимодействие групп и взводов. После ужина – отдых, выход на боевую операцию как обычно, перед рассветом… Сергей решил обновить построенную эстраду, тем более появились новые слушательницы… Я пошел к себе: нужно было о многом подумать, многое просчитать по этой операции и по моим наметкам на будущее и по тем, что уже идут полным ходом, но пока о них знаю только я. После ужина пришла Ольга.
– Вы опять уходите ночью, я не хочу тебя отвлекать, но я ужасно соскучилась… Сцена соблазнения сурового командира была недолгой. После бурной и страстной любовной игры – а я это почувствовал, Ольга решила взять меня тепленького, на расслабоне:
- Ну почему ты не приходишь на посиделки, где поет Сергей. Уже многие говорят, что вы в ссоре, что у вас разногласия, что ты его не уважаешь, игнорируешь. Зачем тебе такие разговоры. Приди, посиди, послушай – ничего с тобой не случится, а разговоры затихнут. Давай прямо сегодня и пойдем ! Я заглянул в ее сознание. АЙ ЯЙ ЯЙ ! Нехорошо, не ожидал от вас товарищ Главврач ! Хотя, что еще можно ждать от женщины - ОБИЖЕННОЙ женщины. Ну да ладно, потрепыхался для порядка и согласился – ПОЙДЕМ …
Глава девятая
Не рой другому яму друг…
Я специально покочевряжился, поломался, чтобы прийти на концерт не к самому началу, а почти к середине. Да, маэстро теряет слушателей… Около десятка почитательниц, правда все новенькие, да мужского пола человек тридцать – тридцать пять… Эти понятно: появились новенькие, появилась возможность познакомится… И у почитательниц есть свои воздыхатели – на что то надеются ! Майор завидев меня обрадовался:
– О, товарищ командир ! Дорогой гость на моем скромном представлении – радостно балагурил Сергей, но несколько натянуто, почти незаметно. – Товарищ командир – обрадовалась Олеся, сидящая в первом ряду – как же подруга маэстро: перестала дуться после понижения в должности и черной работы в три дня – остальное я отменил за ударный труд. – Садитесь рядом… Олеся села слева, Ольга справа. Не повезло тебе девочка – вздохнул я про себя. Весть о том, что командир пришел послушать певца каким - то чудом облетела базу. Что то будет… Скамейки стали быстро заполняться – командир пришел на концерт ! Пришла Катя с Машей, дождались окончания песни и подошли к Ольге. Катерина посмотрела на нее как бы изучающе, чуть склонив голову набок и негромко попросила:
– Подвинься пожалуйста… - И для меня тоже – встряла Окунева. Ольга подвинулась еще, сдвигая остальных. Девушки сели чинно, словно прилежные ученицы: спинка прямая, руки на коленках, смотрят только вперед, но увы не на певца, хотя он так старается – такие гости ! Ну вот наконец и главное ! Сергей покашлял:
– Что - то в горле запершило. Помнится мне, товарищ командир говорил, что может тоже играть на гитаре и петь – бодро, но фальшиво начал он . Давайте попросим его спеть пару – тройку песен, а я пока отдохну. Морозова метнула в него разьяренный взгляд – ты что делаешь ! Вся база слышала, как мы с Лешим распевали песни, словно два раненых во что то быка - переростка. Машка хотела встать, но Екатерина ее сдержала шепнув – Не позорься, мы ему потом покажем. Сергей стараясь не встречаться со мной взглядом продолжал:
– Спойте что - нибудь товарищ командир… А что делать – есть такое слово: НАДО ! Не зря же мать учила дочку: имеешь красивые ноги, носи короткую юбку в любую погоду – дрожи, но фасон держи ! Сидящая рядом Ольга подхватила – Спойте товарищ командир…
Встал, подошел к Сергею, шепнул – Удружил, замок… Сергей не смотря мне в глаза виновато протянул гитару. Да, страшное это оружие – женщина, особенно для таких, как Сергей. Сел на табурет и глянул на замерших слушателей. Оп – па, вот так новость – Олеся даже отсела от майора – вроде как она его не знает… Провел пальцами по струнам. Первая часть возмездия.
– Она немного расстроена – извиняюще обратился я к Сергею – я настрою ? Тот потерянно кивнул. По рядам прошел негромкий шепоток. Я стал неторопливо подтягивать и отпускать струны, тренькая по каждой. Наклонился к гитаре: прекрасный звук и звучание. Положил правую руку с кольцом на деку гитары: дерево с деревом наверняка договорятся.
- Поможешь мне ? – тихо спросил я проводя пальцем по струнам. – Помогу чуть слышно загудели басовые струны. – Поможем – радостно отозвались звонкие струны соло. Наконец, когда напряжение достигло высшего пика: держите паузу – учил Станиславский, я поднял взгляд и тяжело вздохнув обратился к слушателям, затаившим дыхание:
– Когда переселенцы из Европы приехали покорять то, что сейчас называют Америкой, они в удобных местах строили небольшие поселения: одна – две улицы, десяток - другой домов и конечно салун – кабак: забегаловку по нашему. А для привлечения клиентов, большего дохода и престижа, хозяин привозил из большого города пианино: такой инструмент, как ящик, со струнами внутри и клавишами – нажмешь – звучит, как на гитаре… После нескольких инцидентов в разных местах, хозяева повесили над пианино табличку, а неграмотным обьясняли, что написано – НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В ПИАНИСТА, ОН ИГРАЕТ КАК УМЕЕТ… И не удивительно - маэстры вроде нашего майора могли найти себе место в большом городе, а неумехи, вроде меня – тут я жалобно оглядел присутствующих – приезжали в эту глушь и играли за еду, крышу над головой и стаканчик выпивки… Вот и я обращаюсь к вам: не стреляйте в гитариста - я сыграю, как сумею, вы уж потерпите…
- Да что вы такое говорите товарищ командир ! – возмутилась Морозова. Вскочила Маша. - Что ж ты делаешь гад ! Я тебе этого никогда не забуду !!!
– Окунева ! Сядь ! – хлестанул воздух мой голос. – Спасибо тебе конечно за защиту - мягко и уважительно поблагодарил ее я, - но завтра на кухню на три дня за не уваженое к старшему по званию и за неумение держать себя в руках. А вам, товарищ лейтенант - выговор за невоспитанность вашей подопечной. Морозова вскочила:
– А можно я тоже скажу ему все, что о нем думаю, а потом хоть на неделю ! – И на операцию утром не пойдешь ? – поинтересовался я чуть наклонив голову. Она молча рухнула на скамью, а Машка, егоза, что то зашептала ей на ухо, от чего та сразу повеселела. Бунт подавлен, приступаем к второй части возмездия. Увидел в задних рядах красавицу Наталью Голубеву и показал ей на мое место: садись сюда… Пока я настраивал гитару, пока говорил, пока гасил бунт, в моем организме происходили нужные мне изменения. Гриф у гитары узкий, шестиструнка – большой палец левой руки, чуть вытянулся, приобрел гибкость даже в фаланге у ногтя, как и остальные. Голосовые связки обрели широчайший диапазон. Только вот другие об этом не знали…
- В моей песне певец поет не только про себя, но еще и про одну национальность, или народность… Какую ? Думаю вы и сами догадаетесь… Ну что ж, давайте с вами знакомиться…
Гитара зазвучала не просто как гитара, а как целый оркестр: верхние струны под большим пальцем как бас гитара, нижние как соло, да еще пальцы успевали играть перебор или ритм. Три гитары сразу ! А я начал негромко, проникновенно вкладывая в голос чувственность, душевность и страдание. Вместе с этим я слегка стал повышать восприятие моего голоса, играя тембром и невербальным воздействием: жестами, мимикой, движениями плеч, головы, глаз, тела воздействовал на слушателей как удав КАА на обезьян – бандерлогов из мультика про Маугли – также завораживающе и гипнотически. И песня была соответствующая: из фильма « Генералы песчаных карьеров » - своя версия на русском языке:
- Я начал жизнь в трущобах городских и добрых слов я не слыхал…
Когда ласкали вы детей своих я есть просил, я замерзал – и подняв голову посмотрел просяще на сидящих:
- Вы увидав меня не прячьте взгляд, ведь я ни в чем ни в чем не виноват … Во втором куплете сообщил слушателям о тех, про которых пел… - Вы вечно молитесь своим богам и ваши боги все прощают вам…
В третьем куплете спел про… мир Наркоматов и раскошных дач - из окон бьет слепящий свет. О если б мне хоть раз набраться сил - вы дали б мне за все ответ… И закончил песню последним куплетом глядя поочередно на всех укоризнено, словно обвиняя, выговаривая слова:
- Вы знали ласки матерей родных, а я не знал и лишь во сне
В моих мечтаньях детских, золотых мать иногда являлась мне
О мама если бы вернуть тебя – была б не так горька моя судьба…
Затихли последние аккорды, голова моя опущена в печали, публика молчала, никак не реагировала… Глянул из под лобья: да, ШОК – это по нашему ! У девушек слезы, бойцы потрясены… У многих, буквально раскрыты рты от изумления, особенно у Ольги – вот так подставила командира… - Продолжим знакомство – негромко сообщил я, заиграл и запел из Трофима :
- Афганистан, Испания и вот опять война оставили на сердце боль утраты…
За тех, кого не вывел из под шквального огня…
Аты - баты, Аты - баты… Посмотрел на Наталью и продолжил для нее :
- Жена моя ,красавица оставила меня… – перевел взгляд на Катю.
Она была ни в чем не виновата… – посмотрел на Машу…
Ни дома, ни пристанища – пожал плечами - какая тут семья… и посмотрел поверх голов:
– Аты - баты, аты - баты…. Опустил голову, сделал проигрыш и резко вскинул ее, распрямился:
- Служил я не за звания и не за ордена – не по душе мне звания по блату…
Но шпалы капитанские я выслужил сполна. аты - баты, аты - баты…
Закончил последний куплет и посмотрел на сидящих. То же самое – шок ! Вдруг раздался взволнованный, звенящий от негодования голос Окуневой – Вот тварь ! Тут и остальные зашевелились…
- Завершим знакомство… Голосом, негромко, начал из « Любе » :
- Нету у меня никого, кроме Родины матушки… да- да- да- да... и резко ударил по струнам так, что все вздрогнули и почти закричал:
Нет у меня ничего кроме ветра дружка… да- да- да- да… и снова опустился до негромкого:
Ох, да помолись за меня, сиротинушку батюшка… да- да- да- да… и снова удар по нервам:
Ты помолись за меня, помолись за меня … да- да- да –да… И закричал, подняв глаза на потрясенных слушателей:
– Сирота Российская поднимись ты жизни назло – отец погиб в Гражданскую – повезло… Проигрыш и начал второй куплет глядя в глаза Морозовой: громко, четко, зло :
– Нет у меня ничего, кроме чести и совести. Нет у меня ничего, кроме старых обид …
Ох да пошто горевать, все наверно устроится… Да и поверить хочу, да душа не велит… да- да- да- да…
Ударил по струнам и возвысил голос, глядя ей в глаза:
– Сирота Российская поднимись врагам своим назло.
Отец погиб от доноса предателя ! И мотнул головой в сожалении:
– Не повезло… Пропел третий куплет про …
- Ох да горюшко – кручина по дорожкам катится… и закричал куплет:
– Ты страна Российская - поднимись фашистам назло.
Пусть сейчас мы пятимся… СКОРО ПОЙДЕМ ВПЕРЕД !
Закончилась и эта песня. Я встал:
– Спасибо, что дослушали до конца, не свистели, не кричали… Вскочила Окунева – Как вы такое можете говорить товарищ командир ! Поднялась Кудрявцева:
– Скажите товарищ командир - почему вашему отцу повезло ? – Да потому что он не видит, как мы с такими силами от немца драпаем, словно зайцы ! Не все конечно… Он от стыда бы сгорел ! Встала Катя, вопросительно глядя мне в глаза, но лишь негромко попросила:
– Спойте еще… Третья и последняя часть возмездия. Я развел руками – Маэстро уже отдохнул, да и разрешил спеть пару песен, а я спел целых три – перебор… Вскочила Олеся – Мы вас все очень просим… - Все просим… Очень просим… - раздался хор голосов.
– Ни к чему мне хлеб отбирать у маэстро – подошел к Сергею и протянул ему гитару. Но Сергей не был бы Сергеем – за что его и уважаю. Он встал и вытянулся.
- Товарищ командир – начал он торжественно: – Осознал ! Виноват ! Каюсь ! Прошу простить неразумного ! Чтобы загладить вину прошу принять от меня в подарок эту гитару – как знак искреннего уважения к МАЭСТРО ! Я покачал головой:
– Дорогой подарок - не знаю чем отдариваться буду… - Песнями для всех нас ! - Ну спасибо – я протянул руку Сергею: мир ! Две мужские руки сошлись в крепком рукопожатии. – Протянул ему гитару – Продолжи… - После тебя мне нечего делать… Спой командир ! Поднял голову, оглядел сидящих.
– Спойте - товарищ командир – в женский хор вплелись и мужские голоса. Увидел Лешего, неприметно примостившегося на самом краю, вдалеке. Махнул ему – иди сюда… Тот скромно подошел, мы поздоровались.
– Девушки: посадите с собой рядом ветерана труда – обратился я к Морозовой и Окуневой. Маша было дернулась, но Катя ее придержала… Повернулась к Ольге и уперла в нее жесткий взгляд – Подвиньтесь пожалуйста товарищ главврач. Ольга вспыхнула, но молча подвинулась. О… - во втором ряду старшина Стрельченко с дочкой Юлей. Пришли послушать… Прошел, сел на табурет:
– Эта песня для мужчин, так что девушки могут пока о своем о девичьем поговорить, или подумать… И запел:
- Я к цыганке не пойду ворожить: все дела мои и так хороши…
На делах моих полынь трын – трава. Да на плахе моих плеч голова…
Наварил я нынче браги бидон. Пусть шаманится дурман самогон… Пусть слетаются дружки, воронье. Лейся честное мужское вранье…
И посмотрел на Лешего: – Да ты наливай, поговорим до зануды до зари, про мужицкие дела и про женские тела…
И еще раз наливай, полоскать так до бела выпивать так до бузы, тосковать так до слезы… Во втором припеве мне стали подпевать, а в третьем так почти все мужчины пели… А я выводил… тебе нужен однозначный ответ – уважаю я тебя, или нет ? Глянул на него, склонив на бок голову и подмигнул:
– Да ТЫ наливай… Песня закончилась, а оживление никак не покидало мужчин. Дамы заволновались.
– Эта песня была написана в юности, песня про меня и не только – хотя с тех пор я совсем не изменился: такой же…
- Плывут туманы белые, луна в реке купается.
Ах почему несмелые девчонкам меньше нравятся… Дальше пел о том, как обидели меня слова девушки о том, что ей больше нравятся решительные. При этом посматривал на Ивана, который неровно дышал к Морозовой, на молоденького летчика истребителя Воробьева – целого лейтенанта, Сергея кстати, тоже безнадежно влюбленного в Олесю дразнящую его игривыми взглядами и намеками… Закончил, все прониклись, особенно Окунева.
– Ну как вы точно про себя спели товарищ командир – медовым голосом проворковала она – Вы у нас такой скромный и застенчивый, аж жуть ! И что здесь скажешь, только споешь… Я запел:
…Над рекой над речкой рос кудрявый клен… Когда пел посматривал на одного Сергея – Одинцова и на другого – Воробьева, особенно когда пел … злою страшной тучей он на клен напал. И в борьбе неравной пал кудрявый клен… А "Воробей" действительно был кудрявым ! Многие глядели с сочувствием, а Сергей хищно улыбался… Спел для мужчин "Душа болит", а потом решил похулиганть – почему бы нет ? Верка Сердючка может а мы что – хуже… Проигрыш: завизжал по женски и женским голосом – ну точно копия Сердючка: запел, соблазняюще глядя на Морозову :
- Кружит зима и гуляет мороз, этот мороз зацелует до слез нас с тобой.
Я совру, что меня дома ждут. Ты попросишь на пару минут остаться с тобой.
В эту темную, темную ночь… ОХ ! – таинственным голосом закончил я и вдарил припев:
- А метель метет белая, что же я такая несмелая…
А метель метет белая, ну что же я такая несмелая .
Я такая… и распрямил грудь, поведя плечами – смотрите мол:
– Я ТАКАЯ ! Потрясенная Катя ну прям растерялась… А я перешел на Ирину :
- Последний трамвай уезжает в депо, на улицах нет кроме нас никого, только снег, снег…
И вот мой подьезд и дом – продолжил дальше высокомерно:
Тебе не скажу я прощай, но молча уйду в эту темную, темную ночь… ВОТ ! Она подхватила, глядя мне в глаза:
– А метель метет белая, что же я такая несмелая… – и в конце куплета повела плечами, подав вперед грудь. А я уже переключился на Машу, не забыв, правда, посмотреть на Иришкину грудь – мне ничего не стоит, а девушке приятно…
- Ой, нету сил мне бороться с собой. Не отпущу я тебя в эту ночь, от любви я завтра к тебе подойду.
И нежно обняв уведу, тебя уведу – и закончил таинственным, свистящим шепотом, маняще глядя ей в глаза – в эту темную, темную ночь…
ДА ! – загадочно прошептал я. В мой голос вплелся звонкий девичий…
- А метель метет белая, что же я такая несмелая - остальные подхватили, а я повторял глядя на разных девушек …ну что же я такая несмелая…
Девушки вошли в раж, повторяя припев, а когда я, бросив играть, развел руки в стороны и чисто по девичьи заголосил:
- А метель метет, ДЕВКИ белая… - и снова ударил по струнам:
Что же я такая несмелая… они словно с цепи сорвались – запели, каждая как может. И дочка Стрельченко Юля тоже включилась в пение. Вот для этого и стоит жить: помоги безвозмездно и радуйся тому, что человеку хорошо. А он сделает хорошо тебе ! Нас, к сожалению, от этого отучили… А ведь такое было ! Морозова встала:
– Мне казалось, что вы уже ничем меня не удивите, товарищ командир. Как я была неправа… Я скромно опустил вниз глаза. И конечно – как же без нее… - Товарищ командир – а вы меня не обманете?
– Ты о чем Окунева ? – Нy про то, что подойдете и уведете в ночь – нагло глядя в глаза спросила она. – Мария: разве я тебе своим голосом что то такое обещал ? А то, что тебе обещала какая то певица – так у нее и спрашивай… А я здесь не причем !
– Я так и знала, что обманете – с убитым горем видом села она, под незлобный смех. Увидел вдали у дерева Василину. – Товарищ командир, а что - нибудь еще такое - попросила Кудрявцева. Если такая девушка просит – ну как отказать ? Разве что, когда против своего желания…
- Вечер тихой песнею над рекой плывет – запел я сочным голосом зрелой женщины – Дальними зарницами светится завод…
Где то поезд катится точками огня - подхватил изумительной чистоты голос Василины, идущей ко мне и Катя с Машей подхватили:
Где то, под рябинушкой, парни ждут меня. И все в один голос запели припев:
- Ой рябина кудрявая, белые цветы. Ой рябина, рябинушка - что взгрустнула ты. Повторно припев подхватили многие из девушек, а к последнему припеву присоединились и мужчины… Василина села между Катей и Окуневой. Та было попыталась что то возразить, но глянув на нее сразу осеклась – Ведьма, чего вы хотите ! – А сейчас, от имени одного из присутствующих - другой здесь присутствующей, прозвучит эта песня – выгонят из Спецназа пойду в конферансье или в музыканты… пошутил про себя и задорно выдал на гора Кучина, обращаясь к Василине:
- Ты была моим лучшим товарищем, я скажу даже больше тебе…
Ты была мне последним пристанищем в моей злой и беспутной судьбе
И хоть был я гулящим и ветреным - лишь с тобой, лишь с тобою одной.
Отогрелся я сердцем ослепленным и оттаял оглохшей душой… Посмотрел на Лешего и запел припев:
Ах, как я искренне любил тебя за блеск твоих зеленых глаз
Не уходи моя любимая, и жизнь наладится у нас…
И пусть ресницы твои мокрые, ты ведь не плачешь у меня…
То просто дождь стучит за стеклами, переживает как и я…
У Василины слезы на глазах, а Леший еле сдерживается… Я залихватски заиграл проигрыш. Леший вскочил, швырнул на землю кепку, пустился в пляс. Василина легко, словно птица взмыла от скамейки и притопывая, танцуя потрясающе легко и красиво, двинулась к Лешему. Проигрыш заканчивался, но я повторил его еще раз, а закончив, повернулся к ним, стоявшим рядом и глядевших друг на друга и запел второй куплет:
- Я открылся тебе и доверился, не тая недостатков в лице…
Я ж не просто любил: я надеялся - до любить и допеть до конца…
До страдать, как бог даст, до печалиться и оплаканным грохнуться вниз.
Не спеши отрекаться и каяться - не спеши уходить, оглянись…
Запел припев. А они стояли молча, взявшись за руки и глядели друг на друга и лица их словно светились какой то внутренней радостью. Такое только под силу тем, кто много прожили, много повидали и научились ценить такие радости сегодня, сейчас… Закончилась песня, они сели рядышком, не отрывая рук и посмотрели на меня чистым, ясным взглядом.
– Спой что - нибудь еще – негромко попросила Василина. Я встал. – Я считаю, что такую песню надо петь стоя ! Чистый звонкий голос солиста « Песняров » поплыл над поляной:
Белый аист летит, над белесым Полесьем летит…
Белорусский мотив в песне вереска в песне ракит.
Все земля приняла – голос мой наливался силой – и заботу и ласку и пламя.
Полыхал над землей небосвод, как багровое знамя …
Молодость моя – Белоруссия.
Песни партизан, сосны да туман.
Песни партизан, алая заря.
Молодость моя – Белоруссия…
Начал второй куплет - встала Екатерина, за ней Мария, встал Стрельченко и его дочь Юлия, встала Олеся и еще несколько десятков человек – встали белорусы и запели со мной припев: сначала как то робко – не все слова запомнили, но припев третьего куплета пели уже во весь голос. Вставали остальные и хотя не пели – отдавали дань уважения тому месту, где они сейчас были и главное – жили и били врага ! Отзвучали последние слова, затихли последние аккорды. Со второго ряда, раздвинув сидящих, ко мне вышел Стрельченко: слезы на глазах, губы подрагивают:
– Спасибо, товарищ командир – никогда этого не забуду - внукам своим рассказывать буду про этот вечер и про моего командира… Вот тут уже у меня навернулись слезы. Мы обнялись. Подошла Морозова. На глазах слезы, сама такая счастливая. Прижалась – я тоже буду детям и внукам рассказывать… А сама в глаза смотрит… Потом была песня "Мой адрес Советский Союз", "Надежда", "Весна на Заречной улице" , "Главное, что есть ты у меня… из Любе". Пора заканчивать – надо отдохнуть перед операцией. И, на последок. Я встал, загремели басы, запели струны грозно и торжественно:
Вставай страна огромная, вставай на смертный бой. Бойцы стали вскакивать:
С фашистской силой темною, с проклятою ордой. Лица стали строгими, жесткими, кулаки сжались…
Пусть ярость благородная вскипает как волна.
Идет война народная Священная война ! На втором припеве пели уже все – глаза горели гневом и яростью !
Закончилась песня, а бойцы стояли, не садились… - Так – негромко произнес я. - Всем отбой, кто участвует в операции подьем в 3.00, построение в 3.20, выход в 3.30. Все необходимое подготовить и проверить с вечера. Остальным быть готовым к оказанию помощи. Медикам подьем в 4.00. В 4.30 быть готовыми к приему раненых. Разойдитесь… У землянки меня остановила Ольга.
– Зачем ты со мной так ? (Весь концерт я на нее даже не глянул,а если пел для кого то из девушек, то ее в их числе не было). – А зачем ты со мной так ? Я на тебя не обижаюсь и понимаю твой поступок, который можно назвать одним словом – подстава ! Понимаю, но принять не могу. И скажу тебе одну мудрую восточную пословицу: Стрела пущенная тобой обогнет земной шар и ударит тебе в спину ! Подумай на этим… И повернувшись пошел к себе в землянку. Впереди меня ждала ВОЙСКОВАЯ ОПЕРАЦИЯ…
14 мехкорпус отошел сначала к г. Лунец, затем выбитый оттуда отошел к Микашевичам, затем к Жидковичам, а вот теперь отходил к Копцевичам (штаб, снабжение, медсанбат, резервный полк, несколько танков БТ) вдоль железной дороги, оставив в заслоне в 6 километрах восточнее Жидковичей, занятых немцами, у моста на притоке Припяти 22ю танковую дивизию генерал-майора Пуганова – вернее ее костяк; остатки 205 мех.дивизии справа и остатки 6й стрелковой слева, закрепившихся на восточной стороне притока. Дивизии – это громко сказано. Если наберется полтора полка, то это уже хорошо… Они давно были бы рассеяны, но немцев сдерживала 22я танковая, воевавшая по моим рекомендациям генералу. Завтра ей наверняка придет конец. Достал немцев генерал ! Мало того, что воюет с ними их же оружием: танками, Ганомагами, пулеметами, так еще и не разбегается… Против 14 корпуса и лично против 22й танковой был направлен 35 армейский корпус – тоже изрядно потрепанный в боях, но имеющий достаточно сил, для того, чтобы вытащить наконец эту занозу из тела немецкого организма, именуемого вермахтом… План был прост до изумления, но именно такие удаются чаще всего, если не проваливаются в самом начале. Против 22ой танковой (имеющей 6 танков БТ) выставлена 45 моторизованная дивизия, усиленная неполным батальоном танков, ротой самоходных "Гадюк – Штук". Главный удар по центру: самому сильному – 22й. Фланговые охваты не получатся – дивизия не раз показывала способность выходить из окружения с малыми потерями. Одна Береза – Картузсская чего стоила… Поэтому налет авиации двумя звеньями; арт.налет двумя батареями тяжелых орудий на полчаса, а потом вперед пойдут "Штуки", танки с Ганомагами и полк прорыва из двух батальонов. Еще один в резерве. На участках 6ой и 205ой беспокоящий огонь. После прорыва немцы расходятся в стороны клиньями, окружая эти дивизии, громя их и загоняя в леса и болота… Красиво, ничего не скажешь. Командный пункт штурмового полка располагался чуть позади ударной группы; ком.пункт 45й дивизии и резерв – в Жидковичах; штаб корпуса – временно в Микашевичах, в 30 километрах от Жидковичей. И все бы хорошо, да маленький нюансик – я решил помочь генералу. Пора нам уже в серьезных делах себя испытать: не вечно же из засад бить…
В 3.00 запищал будильник. Встал, вышел, умылся в личном умывальнике – привилегия командира… В 3.10 был на пункте сбора. Подошла Морозова – Быстро ты ! – Так нищему собраться – только подпоясаться – промолвила она зевая.
– Иди, нищая, готовь подразделение… В 3.20 построение. Я был краток – Бойцы ! Сегодня у нас первая полноценная операция. Сегодня мы увидим – готовы ли мы к сшибке с врагом ! Первыми идут "Тени". Будьте внимательны, не проморгайте какого - нибудь засранца… А то он посидит в позе орла, понаблюдает, да и поднимет тревогу. А наши действия: неожиданность, внезапность, быстрота. И главное – ТИШИНА ! Пленных не брать, контроль обязателен. Группы "Тени" - ко мне ! В группе 4 человека – два наблюдателя, пулеметчик и автоматчик. Цепляю первую и к батарее 150мм полевых гаубиц, вторую к батарее 105мм пушек, разнесенных по флангам участка наступления и находящихся в 3х километрах от линии фронта - считай в тылу. Две группы – к экипажам танков и к самим танкам. Еще – к ударному батальону перед разрушенным мостом, к саперам – наводчикам моста через реку и второму ударному батальону, стоящему за первым. В операции задействовал шесть взводов: ОДИНА, ГЕРТА, ЗЯМЫ, БИБА, ПТИЦЫ (Cиницын Андрей - капитан пехотинец из окруженцев) и ЗВЕРЯ (Зверев Константин – старший лейтенант разведроты, из пленных, получивший позывной за зверское отношение в подготовке, в первую очередь к себе). И Морозова с отделением в 10 человек. Во взводе 35 человек. Плюс 10 снайперских пар во главе с ИВАНОМ. Не много на неполную дивизию… Только мы воюем не числом, а умением. И совершенными снаряжением (тепловизоры у Теней, снайперов и основной группы, приборы ночного наблюдения), подготовкой и оружием (бесшумные ВСК, Стечкины с глушителем и пистолетами ПБС). И помощью дворфов… По взводу с двумя снайперскими парами отправил на батареи пушек и гаубиц. Четыре взвода - на уничтожение второго ударного батальона разместившегося прямо в палатках по десять человек. Начать решил с него, так как он расположился в тылу между батареями, а значит в относительной "безопасности"… Такова психология человека и немцы не исключение. 150 бойцов спецназа на четыреста немцев плюс внезапность – хорошие шансы на успех ! Все пошло как по нотам: батареи захватили без звука. С батальоном провозились: крайние палатки уничтожили быстро, а потом тактика пошла такая – пятерка готовится ворваться в палатку, вторая готовится и держит на прицеле палатку рядом. Я сканирую настроение спящих и гашу, если возникнут попытки к пробуждению. Пятерка неслышно скользит внутрь, огонь из Стечкиных с новейшим глушителем, а я уже сканирую следующую палатку… Вот так прошлись словно гребнем по размещению, не оставив в живых никого ! Были и накладки, но обошлось: из двух палаток в разных местах вышли два «зассанца, или засранца» - теперь неважно. Хорошо по краям каждой палатки разместили по два сильных бойца: вышел немец, ему на шею удавку, разворот к нему спиной и на спину и от палатки… А второй ноги держит, чтобы не шумел. Когда зачистили – плавно перешли к первому ударному батальону. А взводы с батарей перебросил на танковые экипажи. Там на 150 человек – семьдесят наших… Сам я навестил командира полка. Взял все начальство тепленькими, в постелях, кроме часовых, конечно. Доложили о захвате танков и уничтожении экипажей. Механиков, размещавшихся отдельно, взяли живыми. Затем я всех теней и взвод Зверева бросил на саперов. И там без стрельбы – взяли всех сонными и живыми. Здесь и не удивительно – 35 бойцов на сорок саперов. Теперь все шесть взводов, теней и снайперов и мое отделение бросил на первый батальон уже без моей подстраховки. Сам стал зачищать пулеметные доты, числом шесть. Прыжок внутрь и огонь на поражение. Первым дежурного – наблюдателя. Никаких сложностей – ПНВ (прибор ночного видения) отлично показывает в темноте кто где. Было несколько шумов, но на операцию это уже не повлияло – уничтожили всех ! Я прыгнул к генералу, а по два взвода разошлись вправо и влево для уничтожения немцев, стоящих против остатков механизированных и стрелковых дивизий. Там стояло по два батальона 50-60% наполнения, батарея 105мм орудий и по 6 танков Т-II. Основное – это живая сила. Ими займемся позднее. Пуганов уже ждал… Все сделали как и договорились. Пехота переправлялась на подручных средствах на тот берег. Помогли и немецкие лодки – все пустили на переправу. Саперы, вместе с немцами, под бдительной охраной стали восстанавливать разрушенный мост. Немчура вначале пыталась показать гонор, но я им показал наш, спецназовский: перед их строем перерезал горло троим упрямцам, кричавшим о правах военнопленных. И обещал сохранить жизнь и хорошее содержание в плену тем, кто будет работать хорошо. Правда еще одного, хитромудрого, моему бойцу пришлось пристрелить при попытке уплыть по реке – пуля догнала… Находившимся у Пуганова комдивам обьяснил, что им нужно будет делать: с рассветом переправиться на тот берег и атаковать немцев. Мы поможем. Комдив мех.дивизии отказался, мотивируя отказ тем, что не имеет соответствующего приказа от своего начальства. Комдив стрелковой дивизии посмотрел на Пуганова, на меня
– Что решил Михаил Антонович ? Генерал-майор Попсуй согласился. Я выпроводил не согласного комдива за дверь и стал разьяснять второму комдиву, что ему надо будет делать. Разьяснил, тот рванул к себе, вместе с моим, ну очень недовольным бойцом. Собрал всех танкистов на "немцев", поставил их в кружок, прыгнул с ними в расположение танкового батальона, поработал коллективно с их сознанием – приплыли на лодке и пришли пешком… Докладов о ранениях не было, я вызвал своих и задумался – А что дальше !? А не замахнуться ли нам на штаб дивизии – штаб корпуса ну очень уж далеко ! Мои бойцы и пехота генерала двинулись скрытно к штабу дивизии, расположенному в Жидковичах. Деревенька небольшая, но с живущими там, среди немцев, жителями. Как быть ? Придумал. На позиции выставил два "Града": один для запасного батальона, второй для деревеньки со штабом. Сам я, слоняясь днем и "заглядывая через плечо" штабным офицерам, просканировал на всякий случай настроение жителей, отметил сочувствующих немцам. Противников немецкого режима оказалось не так уж и много – меньше половины деревни. Но у них дети – они то в чем виноваты ? Чуть переиграл: второй "Град" на батальон, чтоб наверняка, а к Жидковичам перебросил пару "Гадюк". Мои бойцы – два взвода окружили деревню полукольцом, оставив открытым пространство между селом и батальоном, скрытно подползли к расположению зенитных орудий, пулеметных гнезд и охраны. Четыре взвода я направил на уничтожение батальонов, стоящих против стрелковой дивизии, раскидав их по краям батальонов. Их задачей было не атаковать батальоны, а уничтожать всех, кто попытается поднять голову из окопов и оказать сопротивление. По одной замаскированной "Гадюке" поставил на флангах уничтожать пулеметные гнезда. Когда уже почти рассвело я дал команду – Штурм ! Бойцы стрелкового батальона, словно воины из далекого прошлого, пригнувшись выходили из оседающих полос тумана и молча бежали к немецким окопам. Ударила пушка самоходки, прямым попаданием разбив деревянный дот, бухнула второй раз, взметнув столб земли перед вторым дотом и попав в него с третьего выстрела. Затем перенесла огонь на дальнее противотанковое орудие – ближнее мои бойцы уже уничтожили. "Грады" открыли огонь по просыпающемуся батальону. Скученность изумительная ! Столбы земли и огня взметнулись там, где еще несколько секунд назад был батальон немцев. Теперь там был только огонь – ракеты были с фосфорными и осколочными боеголовками. А я, пользуясь растерянностью в Жидковичах, прыгнул с ЗИМОЙ и СТЕПОЙ прямо в сельсовет – штаб и спальни для высокого начальства 45 дивизии. Командир и начштаба только вскочили от грохота и бросились к окнам – что там ? А мы сзади… ЗИМА со СТЕПОЙ занялись зачисткой внутри здания и страховкой, я вырубил комдива и начштаба: руки за спину и наручники на руки, прошерстил документы: нужные в обычный мешок – много влезет. Слышал, как кто то заскочил сообщить начальству о налете на батальон, но не отвлекался – мои примут и успокоют… Прошерстил, выглянул в коридор, заскочил в секретку, покидал по быстрому, не разбираясь, вызвал своих и прихватив пленных, мы прыгнули к нашим. НАЧАЛИ ! Пошел отстрел всех, кто попадал в поле зрения В первую очередь погибли расчеты зенитных и противотанковых орудий, пулеметные расчеты. Бухнули орудия появившихся из леса самоходок – на карте целей были нанесены дома размещения офицеров. "Грады" закончили свою работу и туда молча рванула от леса пехота Пуганова. А мои бойцы пошли на зачистку Жидковичей: аккуратно, по науке. Зачистив дома по окраине - там почти не было немцев – нищета… я остановил зачистку и закричал:
– Сдавайтесь, или мы отступим и вас уничтожат как ваш батальон. Не прошло и минуты, как немцы стали сдаваться – начальства нет, все сплошь штабные – какие из них вояки, да и жить хочется… Правда нашлось несколько героев – тут уж мне пришлось постараться. А некоторых, в избах, ярых сторонников немцев уничтожали из самоходки – в упор… Часть своих бойцов я благоразумно отправил на захват складов: продсклада; боеприпасов; горючего; вооружения, помня два мудрых правила «кто успел, того и тапки» и «дружба дружбой, а табачок врозь». Мы провернули операцию, мы захватили, нам и распределять ! Прыгнул к себе и стал перебрасывать на продсклад четыре 6ти тонных КамАЗа, на склады вооружения восемь грузовиков Опель Блиц. Бензовозы с горючим и так стояли под завязку – десять штук. Ну, нам этого добра не надо – мы себе много можем позаимствовать у наших камрадов, а вот своим помочь – святое дело. И с продуктами также – нам бы деликатесов, вроде шпрот, сосисок в банках, джемов, вина, коньяка, мясных консервов–деликатес, рыбки, колбаски копченостей, французского шоколада… Остальное отдадим… Разделение шло быстро и оперативно: припахали пехоту – для себя грузите ! С боеприпасами также – что нашим надо - грузим, остальное уничтожим ! Неслабо так затарились, пришлось еще два КамАЗа перекинуть и четыре оставшихся на базе Опеля – иначе не увести, причем, не считая того, что свое мы уже перекинули к себе. Еще в штабе прихватили четыре грузовика, с мест сражений еще с десяток собрали. Правда еще есть продсклад танкистов и полковой. И батальонный склад, расположенный против 6й стрелковой, может что то дать. Будет чем затарить КамАЗы – не пустыми же их возвращать. Стрельченко Юлия вдруг проявила недюжий талант завхоза – хомяка и командира. Покрикивала на бойцов и солдат. И те и другие ее слушали ! Правда, нашелся один ухарь – начал что то вякать. Так боец, что был в ее сопровождении и охране врезал болтуну так, что его свои и уволокли куда то. И не возмущались ! А Юля и глазом не повела – вся в заботах… Дело шло к восьми и я перебросил четыре Ганомага с укрепленными на них «ЗУшками» – 2х ствольными 23мм зенитными орудиями с компьютерным наведением. Бедноте Жидковичей раздали часть немецкого продовольствия и кое что из подручных инструментов: топоры, пилы, лопаты… Наконец груженый под завязку караван двинулся в сторону переправы. Немцев против 6й стрелковой уничтожили почти полностью, а кто остался - рассыпался по лесам, да болотам – я категорически запретил преследование в лесу ! Караван уже подходил к наведенной понтонной переправе, когда оставленная мною группа наблюдения "Тени" доложила: видим направляющиеся в вашу сторону самолеты "Лаптежники" - два звена. Это шесть самолетов. За себя я не боялся, а как отстреляются мои зенитчики ?
Ганомаги выстроились в линию. Из за кромки леса появились самолеты. Два звена. По три самолета. Шесть пикирующих бомбардировщиков J -88 "Штука". Они наверняка заметили нас, но не знали, что их ждет. Запрыгнул в один из Ганомагов, согнав недовольного стрелка. 2000 метров до цели – бесстрастно выдал дисплей. Можно, но рановато. 1800… 1700…1600… ОГОНЬ ! Ведущий, по которому я выпустил десять снарядов словно вспух изнутри. Пламя рванулось из брюха самолета, в мгновенье разнося его на куски. Это я удачно попал ! И перевод ствола на второго. Новая очередь и второй бомбардировщик резко задрал нос и свалившись на спину полетел к земле. Кто следующий ? Следующих не оказалось: мой первый развалился в воздухе, второй кувыркаясь падал, его обгонял сорвавшийся в пике горящий бомбардировщик. Еще один, горя, по пологой дуге мчался к земле, и только один, дымя разворачивался, чтобы уйти из под убийственного огня. ЩАС ! Третья очередь потянулась в подставленное брюхо, но еще до моего попадания он содрогнулся и выпустил струйка пламени. А я только добавил… Переворот через крыло и глубокий штопор – прямо в землю. Морозова – она у меня была за заряжающего, во все глаза завороженно следила за воздушным истреблением, забыв про свою обязанность. Правда в руках она сжимала сменную коробку с снарядами…
- Отбой воздушной тревоги – бодро скомандовал я по внутренней связи. Катерина отмерла – Как мы их ! Я тоже так хочу ! Что спорить с женщиной… - Хочешь, значит будешь – успокоил ее я. Ганомаги подьехали, развернулись стволами в сторону противника и не глуша моторы остановились. Командиры расчета – стрелки - наводчики направились ко мне на доклад. - Товарищ командир – начал первый подошедший – моим расчетом уничтожен вражеский бомбардировщик. … моим расчетом уничтожен вражеский бомбардировщик… - Моим расчетом уничтожено два вражеских бомбардировщика – доложил бывший лейтенант – зенитчик из пленных – ныне просто боец спецназа. – Могли бы уничтожить еще, да они быстро закончились – он довольно улыбнулся – с такой техникой да не сбивать… Молодой вихрастый старший четвертого расчета виновато промямлил – Моим расчетом был подбит вражеский бомбардировщик… Ну честно, товарищ командир - я бы его добил, но кто то попал в него раньше чем я.
– И раньше чем я – добавил я. – И кто у нас такой скромный. Первый подошедший замялся – Я в него попал. Не попасть ему в брюхо… - Товарищ командир расчета – обратился я к вихрастому – делаю вам замечание. В самолет надо не попадать – его надо сбивать ! - Виноват товарищ командир, мы исправимся. Я выпрыгнул из кузова и встал смирно;
– Товарищи бойцы ! Поздравляю вас с первыми сбитыми самолетами ! - Cлужим трудовому народу - рявкнули командиры и расчеты в Ганомагах, так, что слышно было на другом берегу. - Команда, сбившая самолет получит по прибытии на базу призовой паек. За два – естественно два… А вам, товарищ боец – обратился я к лейтенанту – возвращается прежнее звание с правом носить знаки отличия лейтенанта.
– Спасибо товарищ командир – севшим голосом произнес он. Кроме этого вы назначаетесь старшим над зенитными расчетами. – Спасибо за доверие товарищ командир. - Кроме этого вы получаете право в любое время перейти в ряды Красной Армии с отличной характеристикой. – А вот этого не надо, товарищ командир. Я и спецназ теперь одно целое ! По понтонному мосту мы переправились последними… На берегу меня уже ждал Пуганов.
– Не ожидал такого ! Меньше минуты и шести самолетов нет ! - Двадцать секунд… Он жадным взглядом окинул Ганомаги и просительно посмотрел на меня. - Не проси, не дам, сам знаешь почему. Там тебе притащили две 88 миллиметровки. И четыре 20 миллиметровые зенитки. Поставишь на Ганомаги – опыт у твоих уже есть. – Мне бы этих… – вздохнул он.
- А как будем делить трофеи ? – снова ожил он. – По совести - кто первый, того и тапки ! Он снова тяжело вздохнул – Ну хоть чем то поделитесь ? Я рассмеялся и хлопнул его по плечу – Это все тебе Виктор Павлович ! - широко повел я рукой. И тоже тяжело вздохнул – От сердца отрываю, прямо с мясом… И заулыбался – Ты теперь самый обеспеченный комдив во всей Красной Армии ! – Отберут – притворно вздохнул он. – У тебя ? – изумился я. Мы расхохотались…
Подьехал комдив 6ой стрелковой, подошел и взволнованно начал – Ну я перепугался, когда увидел как к вам летят "Штуки". Все, думаю - не видать мне трофеев… Мы с Пугановым переглянулись и снова расхохотались.
– У тебя Михаил Антонович в роду евреев нет ? – Нет, а что ? – Да подходец больно знакомый – заметил я. Попсуй хотел было обидеться, но вовремя спохватился – можно ведь и мимо трофеев пролететь со своей обидой. – Значит так, товарищи комдивы, поступаем следующим образом: танкисты у тебя есть Михаил Антонович ? – Есть конечно. – На сколько экипажей - только не врать ! Тот понял куда ветер дует, а Пуганов скривился. – На пять – шесть экипажей найдем – бодро ответил он. – Отправь за шестью экипажами - товарищ комдив передаст тебе шесть БТ с запчастями. – Товарищ старший майор… – затянул комдив. – Передашь – нажал я. Обернулся к Попсую – Получишь два бензовоза, восемь грузовиков – три с продовольствием, один с немецкими пулеметами и боеприпасами к ним. На Пуганова было радостно смотреть – у него вырывали уже его, родное… - Пушки противотанковые нужны ? – обратился я к Попсую. И как хороший торговец продолжил – 50мм, вместе с снарядами: снарядов – полный грузовик ! – Тот только закивал, не веря свалившемуся на него счастью. - Значит заберешь. Я думаю этого хватит, твои много успели намарадерничать – то есть взять трофеев – поправился я. Подьехал на броневичке комдив 206ой и обалдел, увидев скопление техники, грузовиков, бензовозов, ящиков, коробок, мешков… А Попсуй не удержался – видимо комдив не пользовался любовью у товарищей – закричал водителю:
– Давай пулей к нам и чтоб обратно на грузовике шесть водителей – танки получать, десять шоферов на грузовики и полные бензовозы. Давай, поехал ! – Откуда все это ? – обратился комдив 205ой к Пуганову, игнорируя меня. А вот это он зря… - Да вот старший майор Спецназа поделился захваченным. Попсуй ах поперхнулся – я был в камуфляже, без знаков различия, а тут вдруг старший майор Госбезопасности. А это минимум генерал – майор, но НКВД, или бери выше МГБ ! И до комдива дошло, но он быстро справился. – Товарищ старший майор Госбезопасности а нам что - нибудь выделите ?
– У меня комдив принцип: кто как воюет, тот так и получает. Вы отказались принять участие в операции по разгрому немецкой дивизии, ссылаясь на отсутствие от своего начальства приказа. Решение по уставу, но в корне неверное. Так что по уставу обращайтесь к своему вышестоящему начальству по поводу снабжения… Хочу только сказать, что согласно приказа, 22я танковая будет держать оборону до 21.00, а потом организовано отступит к основным силам на новый рубеж. 6я стрелковая отступит ранее, по согласованию с комдивом прикрывающей ее 22ой танковой. И повернулся к Пуганову:
– Товарищ комдив – выделите товарищу генералу – я кивнул на комдива 6ой стрелковой - его долю в трофеях. А затем жду вас для решения дальнейших задач… Людей этого перестраховщика жалко – ему так просто отступить не удастся: немцы форсируют реку и навалятся ему на пятки… - Товарищ командир – подошла Морозова – а с генералом что делать – себе заберем ? А я и забыл в этой круговерти.
– Виктор Павлович – тут мои бойцы с вашей помощью комдива 45 дивизии вермахта Фрица Шлипера взяли, начштаба, ком полка, карты всякие. Это нам без надобности, а ты доставь их в штаб корпуса – может на что сгодятся… Заодно доложишь, что провел совместно с Спецназом и 6ой стрелковой дивизией уничтожение 45ой дивизии вермахта, разгром штаба дивизии и захват комдива, начштаба и секретных документов. Мешок с ними сейчас принесут. ЗИМА – распорядись. Та козырнула и ушла.
– Какие то у вас починенные невоспитанные – не приветствуют старших по званию – сьехидничал комдив 205ой. – Ей можно: ей сам товарищ Сталин руку жал и присвоил звание лейтенант – из сержанта - равнодушно, словно отмахиваясь от назойливой мухи, ответил я. – Товарищ комдив – обратился я к комдиву 6ой стрелковой дивизии – идите, получите то, что вам положено и по прибытии ваших людей забирайте. А вы – я посмотрел на Пуганова - пройдемте со мной, надо решить ряд вопросов. Отошли.
– Людей этого дурака жалко – как только он начнет отступать, немцы переправятся и начнут рвать отходящих ! Ты прикрой его отход танками – не дай немцам переправиться. У тебя их теперь 8 Т-IV и 10 Т-III. Да еще четыре самоходки… До вечера организуй роту автоматчиков с немецким МР–40 – на роту точно наберется. Патронов – море. Раздай пулеметы MG по ротам – не жалей. Собери роту автоматчиков для ППШ : как только эти – я кивнул в сторону – уедут - подкину тебе сотню автоматов и пару десятков ручных пулеметов Дегтярева. Пуганов возрождался на глазах, как птица Феникс, а я сыпал подарками
– Заберу Опели и верну с оружием и патронами. Подкину четыре грузовика с продовольствием, шесть танков Т-34 и пару машин со снарядами к ним. Танки, конечно, будут заправлены. Иронично усмехнувшись добавил – И запасные баки тоже… Мое ПВО постоит до вечера, на случай внезапного налета самолетов – вечером заберу. И накорми моих людей горячим в обед.
– Мог бы и не напоминать – обиделся комдив. – А по мне так лучше лишний раз напомнить, чем потом услышать – мы не подумали… ЯСНО ?! – Так точно, ясно товарищ старший майор ! Вот так оно лучше – дружба дружбой, а служба службой… Да – пленных я у тебя заберу, которые мне нужны. – Да хоть всех забирай – беспечно ответил довольный генерал. – Ну какая наступательная операция без пленных ?! Только тех, кто мне нужен. И у Папсуя тоже…
Глава десятая
Летучая мышь расправляет крылья …
База встретила героев… Нет, не цветами, салютами, обьятьями и поцелуями. Просто встретила радостно – все целы, никто не убит и даже не ранен ! Правда, были мелкие травмы от ушибов, ударов, ссадины, порезы… Врачи, медсестры как пчелки трудились, налетая на бойцов, для оказания им даже малейшей медпомощи. А тем даже было приятно такое внимание… Но это вроде как чепуха на фоне громадного количества смертей на фронтах, дорогах и в плену. Так что я дал всем отдых до завтра. Но, Судьба распорядилась иначе… Часов в девять вечера, на базу со стороны озера, влетел Сергей в мокрых семейных трусах, с перепутанными водорослями волосами, безумным перекошенным лицом, ошалевшими глазами и рванул к своей палатке. Секунд через двадцать вылетел под крики… Сергей ты куда… Серега в чем дело… В руках он сжимал по паре оборонительных гранат Ф-1 (разлет осколков 200 метров). У палатки Морозовой похихикивали негромко Катя с Машей и Наталья. Вот откуда ветер дует…
- Стоять майор ! – рявкнул я так, что не услышать мог только совсем глухой. Майор услышал. Услышали и озорницы и стали сразу ну очень примерными, скромными девочками. Я подошел – В чем дело майор ? Что у вас за вид !
– Мы… Там… - увидел Олесю… Я… Он… Меня… - Что ты мямлишь, как новобранец ! – снова рявкнул я приводя его в чувство. – Доложи по существу ! Сергей начал вполне связно – Мы… Поймал ироничный взгляд Олеси - Я решил искупаться на озере… А меня кто то схватил за ноги и стал топить… А потом к лицу приблизилась такая харя !!!
- И куда ж ты побежал с боевыми гранатами ? – ласково поинтересовался я. – Взорву гада ! – Кого ? – Водяного ! – К - О - Г – О ??? – изумился я. – Ты не пил перед купанием ? Какой к хренам собачим водяной !
– Ну ты же сам говорил… - промямлил Сергей. – Иди оденься – позоришь честь командира… Неспешно подошел к притихшим, ну очень скромным девушкам. – Твоя работа Мария ? – А что он пристает – Машенька, Машенька… Я ему сколько раз говорила - Машенька я только для командира, а ему как об стенку горох… Да и с концертом…
- Мы ему конечно благодарны - вклинилась Катерина - иначе бы не услышали, как вы поете, но так подставлять своего командира ! Так что поделом ему… - Ты видно забыла лейтенант, что наказывать здесь могу только я. – Да мы же пошутили… - опять прорезалась Маша. Я задумчиво посмотрел на нее:
– Майор давно мечтает побыть с тобой наедине. Наверное, надо предоставить ему такую возможность. Три дня вдвоем на грязных работах… - Не надо товарищ командир – заныла Окунева – я больше так не буду… Кивнул, вроде как соглашаясь:
– Сколько у нее осталось дней стажерства ? - повернулся я к Морозовой. – Завтра экзамен. Продлеваю ее стажерство еще на месяц ! Повернулся и пошел к себе. – Товарищ командир – рванулась за мной Окунева. – Ну простите… Ну пожалуйста… Я больше не буду… - канючила она, забегая с разных сторон. Но я был неумолим.
– Да что ж вы за зверь такой бессердечный !!! – остановившись закричала она вся в слезах. Встал и я – Я не зверь Машенька - я командир: строгий, суровый но справедливый ! Двадцать дней и ни днем меньше ! Зашел к себе, сел на кровать задумался. Снял рацию с пояса:
– Говорит командир ! Всем командирам подразделений участвовавших в операции в 22.00 сбор у командира. Старшей медсестре Голубевой также прибыть в назначенное время к командиру. Что ж – назначено время раздачи пряников и люлей !
В назначенное время все присутствующие: кто с любопытством, кто с волнением, кто с тревогой смотрели на меня. – Об инциденте с товарищем майором знаете ? – Не только знаем но и присутствовали – отрапортовала Морозова. Некоторые ее молча поддержали – на вопли и разбор ситуации пришла наверное половина базы, ну а весть о этом разлетелась почти мгновенно.
– Но собрал я вас не для этого. Мы впервые провели полномасштабную войсковую операцию. Поставленная задача выполнена, потерь нет, за исключением мелких ранений, входящих в категорию – легкие. Успех несомненный. Все приободрились, зашептались. - По результатам операции я принял решение: за успешную подготовку зенитного расчета и два сбитых немецких бомбардировщика бойца Голикова Павла Анатольевича восстановить в прежнем воинском звании, или же получить воинское звание лейтенант Спецназа. Выбор за тобой. Голиков вскочил.
– Лейтенант Спецназа товарищ командир ! – Вам присваивается звание лейтенант Спецназа, что в табели о рангах приравнивается к войсковому званию капитан. – Служу трудовому народу !
– В Спецназе другое выражение: Служу Родине и Спецназу ! – запомните сами и доведите до сведения подчиненных. За захват Командира 45 пехотной дивизии вермахта, начальника ее штаба и секретных документов принимавшим в этом участие старшине Стрельченко присваивается звание лейтенант Спецназа. Стрельченко встал:
– Служу Родине и Спецназу ! – Товарищ старшая медсестра… Голубева вскочила. – Вы провели подсчет осмотренных бойцов, получивших ранения по взводам ? – Так точно товарищ командир ! – И вывели процентное соотношение ? – Как вы и приказали… Командиры насторожились – над головами загрохотало и запахло чем то нехорошим. – Доложите результаты. Наталья достала листок бумаги:
- Из общего количества получивших медицинскую помощь в процентах: майор Одинцов – 50 процентов; капитан Синицын - 20; капитан Бибиков - 15; старший лейтенант Власенко - 10; капитан Акимов - 5; Отделение снайперов Чернова - 0; капитан Лисицын – 0; старший лейтенант Зверев - 0 процентов.
– А по моему отделению ? Голова Натальи чуть дернулась в сторону Морозовой – чуть, но для меня этого было достаточно. Значит не показалось… - Никто не обращался за помощью товарищ командир – бодро отрапортовала старшая медсестра.
– Подругу покрываете Голубева?! Не ожидал от вас. НЕ ОЖИДАЛ ! Вы свободны ! И не обращая внимания на побелевшую Наталью - пыталась обмануть командира, обратился к Катерине – А вы почему скрыли свою травму ? Морозова вскочила с удивленным лицом – Какую травму ? Не было никакой травмы !
– А пальцы левой руки, ушибленные зарядной коробкой для ЗУшки ? Напрасно вы со своей подругой пытаетесь обмануть своего командира. – Да какая это травма и не болит совсем – она протянула руку, показывая пальцы. И правда, не заметно, если внимательно не присматриваться. Ну, эта мелочь мне не интересна.
– Садитесь. Старший лейтенант – я посмотрел на Зверева – за успешное проведение операции, за качественную подготовку личного состава вверенного вам подразделения вы восстанавливаетесь в прежнем звании или можете получить звание лейтенант Спецназа… Зверев вскочил.
– Лейтенант Спецназа товарищ командир – отрапортовал он. Вам присваивается звание лейтенант Спецназа ! – Служу Родине и Спецназу ! – выкрикнул он. – Извините – Зверев стушевался, когда от его крика зазвенело в ушах.
– Старший сержант Чернов ! Иван вскочил. – За умелые действия вашего подразделения, отличную выучку и отсутствие травм про проведении операции вам присваивается звание лейтенант спецназа ! – Служу Родине и Спецназу !
Я с доброй улыбкой повернулся к сьежившемуся Сергею – Значит песенки для дам распеваем ? Прогулки при луне устраиваем ? По лагерю бегаем в непотребном виде, бойцов пугаем гранатами, девушек в краску вводим своими прелестями ? Прохода девушкам не даем ? И рявкнул так, что все вздрогнули:
– А у самого больше 50 процентов раненых ! И заметьте – уже спокойно обратился я к сидящим – не было сшибки, боя, рукопашной. А травмы получило больше половины взвода. А каковы потери будут в реальном бою ? - Многие травмы при погрузке – выдавил из себя в оправдание Сергей. - А прихватить пару перчаток ? Кто обязан следить за экипировкой ? Сказать Одинцову было нечего. – Значит так: все получившие травмы, в том числе и лейтенант Морозова отстраняются от дальнейших участий в операциях.
– Товарищ командир ! – вскочила Морозова, но я и ухом не повел. – Лейтенант Стрельченко – вы назначаетесь командиром особого отделения, вместо Морозовой. Заметив недоверчивый взгляд успокоил – Не временно – постоянно. На свое место поставьте того, которого считаете достойным, только не Завьялова. На освободившееся место подберите из любого взвода, на ваше усмотрение. Морозова побледнела.
- Дальше: все получившие травмы сводятся в одно отделение, которое будет готовиться воевать без травм. Командир отделения – майор Одинцов. Через десять дней я лично приму зачет на степень подготовленности. Командир взвода Синицын проходит подготовку в этом отделении как командир группы своих бойцов, подчиняясь приказам командира подразделения. Лейтенант Зверев ! Он вскочил:
– Я ! – Сдадите взвод своему помощнику и примете остатки взвода майора Одинцова на десять дней. Подтянете его. Ну а что касается травм при погрузке… - я задумался на несколько секунд – в течение десяти дней по два часа – час до обеда и час после обеда примете активное участие в погрузочно – разгрузочных работах на складах. Фронт работ и обьем вам определят зав складами. Я прослежу лично, чтобы не жалели белоручек… Морозова на период работ прикрепляется к завскладу Стрельченко. Повернулся к Екатерине:
- Я проведу с ней разьяснительную работу. Морозова жалко улыбнулась. - Остальным – подтянуть подготовку – нам предстоят великие дела ! На утреннем построении в 7.00 я обьявлю о поощрениях и наказаниях. Все, все свободны ! Видя, что Морозова пытается задержаться – Вы свободны товарищ Морозова !
– Права Окунева: что вы за зверь такой бессердечный ! - пробурчала она уходя. – Строгий, но справедливый – ответил я ей вдогонку. Дверь за вышедшей негромко закрылась – хлопать дверью – чревато…
В то время, когда я устраивал своим "разбор полетов", поздней ночью в кабинете Сталина шел другой разговор. - Что ты думаешь об этом спецназе и его командире Лаврентий ? – Я им не доверяю ! Cталин усмехнулся в свои рыжие прокуренные усы – естественно, с всесильным наркомом еще никто так не разговаривал.
– А конкретно ? – Все их сведения еще надо тщательно проверить. Да и наобещать можно что угодно. Но главное – на кого они работают, чьи интересы представляют ? Сталин задумчиво посмотрел на Берию. Тот смутился, но взгляд не отвел – не любил Хозяин, когда вот так, сразу отводили взгляд. – Относительно уничтоженной в разных боях немцев общим числом до дивизии похоже он не врет – задумчиво начал Вождь.
- Относительно станции Барановичи летчики подтвердили огромные разрушения. – Сколько путей было на станции ? – задал он внезапно вопрос. – Шесть длинных и два запасных – выдавил из себя Берия. – И на его снимке так же: по два эшелона на пути… Значит и тут не врет ! Скажи Лаврентий – а ты сможешь остановить немцев ? Или пообещать ? Берия промолчал.
– Я так и подумал. А он может… Звание старшего майора принял равнодушно. О чем это говорит Лаврентий ? – Или о том, что звания ему неинтересны - но так не бывает, или о том, что у него звание выше… - Правильно мыслите товарищ Берия ! – развеселился Вождь. – Значит надо дать ему звание выше того, которое он имеет, славу, почет… - Но товарищ Сталин – старший майор это уже высокое звание !
- А много у тебя в подчинении старших майоров ? Неверно больше двух десятков ? – Больше товарищ Сталин – осторожно ответил Берия. – А может кто - нибудь из них уничтожить станцию с составами в немецком тылу ? Не может. – Но ведь это не он один ?!
– Узко мыслите, не масштабно товарищ Берия – рассердился Хозяин. Станцию, дивизию, танки, самолеты уничтожил он ! Остальные – только инструмент, который он использовал. А нет его, нет и инструмента. На пороге кабинета возник Поскребышев. В руках он держал папку для доклада. – Вы просили сообщать все о Спецназе… Сталин кивнул. Помощник подошел и положил папку на стол. Вождь раскрыл ее и углубился в чтение.
– Вот ! – он хлопнул ладонью по бумагам. - Он вместе с генералом Пугановым разгромил, по донесению этого генерала, 45ю пехотную дивизию вермахта, обескровив и остановив 35й армейский корпус, в составе которого осталась только 293 пехотная дивизия неполного состава. Своим подразделением, 22ой танковой дивизией и 6ой стрелковой. Взял лист донесения… танковая и стрелковая дивизии не насчитывали до 50 процентов личного состава… Захвачено восемнадцать танков, двадцать уничтожено; захвачено две батареи тяжелых орудий калибром 105 и 150мм; больше двадцати автомашин; сбито шесть немецких самолетов; захвачен командир дивизии, начальник штаба и оперативные карты… Назови мне Лаврентий хоть одного нашего командира, который сделал хотя бы половину этого ! – он ткнул трубкой в донесение.
– Нет таких… – с горечью произнес Сталин. – Вот поэтому он нам нужен ! Cейчас ! А потом… - Сталин помолчал – потом будет видно. А ты должен за ним присматривать Лаврентий, хорошо присматривать. Но только присматривать… А этого генерала немедленно ко мне, хочу с ним поговорить…
…Пуганов подлетал, уже в темноте, к расположению 14го мехкорпуса и вспоминал все, что произошло с ним за эти два дня. Прилет ночью самолета – разведчика Р-5, срочный вызов к комкору, приказ немедленно вылететь в Москву по распоряжению САМОГО… Перелет на одном самолете, погрузка в другой. В Москве его уже шатало от усталости и долгого перелета так, что он едва успел собрать в кулак раскисший организм. Правда, в приемной, пришлось ждать пару часов и генерал, незаметно для себя, даже успел вздремнуть. Сталин принял его тепло, пожал руку посадил и стал расспрашивать обо всем - с самой первой встречи с майором. Пуганов рассказал все, как есть, не скрывая. И про станцию Береза, и про арест, и про освобождение. И про бой у деревни, когда майор со старшиной уничтожил три самолета, больше десятка танков и бронетранспортеров, где старшина, скорее всего, был просто на подхвате. И про операцию по уничтожению 45ой дивизии. И про роль в этой операции его бойцов, комдива 6ой стрелковой и комдива 205ой. В общем - все… Вождь сказал, что есть мнение назначить его комкором 14го мехкорпуса, но генерал вежливо, но твердо отказался. Он помнил, что ему сказал майор… ты еще не готов к комкору. Ты не провел сам ни одной операции. Но будешь готов очень скоро и я тебе в этом помогу… Пуганов высказал мысль, которую ему озвучил майор: … тебе нужно остаться в корпусе, но попросить комкора позволить тебе создать из твоей дивизии и 6ой стрелковой подвижное войсковое соединение из прошедших огонь войны бойцов – размером оно будет как раз с полноценную дивизию… Сталин подумал и согласился с доводами генерала. На робкое замечание: как командир 6ой стрелковой генерал – майор будет служить под командованием генерал - майора Вождь ответил, что тот будет служить под командованием генерал – лейтенанта, а не захочет – ему найдут другое место службы… Как в гостиницу, где Пуганову дали возможность отдохнуть несколько часов, принесли новое обмундирование с знаками отличия генерал – лейтенанта и приказом комкору 14ой содействовать новоиспеченному командиру войскового соединения. И вот сейчас его возвращал обратно тот же летчик – капитан, поздравивший его при встрече. Самолет приземлился и к нему покатил в ночной темноте силуэт немецкого Ганомага. – Немцы ! закричал капитан вытаскивая из –за сиденья немецкий автомат . – Уходите я прикрою ! – Это свои, капитан – устало произнес Пуганов…
Утро встретило меня понимающе – никто не будил несчастного командира, не топал под окнами, не шумел на базе. Мелькнула дурная мысль – а может все это сон и я проснулся в своей кровати ? Проснулся то я в своей, но и в своей землянке. Ладно, займемся приведением себя в порядок. Оделся, вышел, умылся. База словно вымерла. Вот кто то пронесся по базе со скоростью метеора – командир проснулся ! А что у него за настроение - проверять никому не хотелось… Я хищно ухмыльнулся: Мороз воевода дозором обходит владенья свои… И пошел обходить. Первым делом зашел к электронщикам.
– Товарищ командир – выкрикнул кто то. Все побросали работу и вскочив уставились на меня. – Продолжайте – скомандовал я и подошел к командиру этих анархистов. Почему анархистов ? Весь состав – девушки, кроме командира. Нагрузка спецподготовки у них щадящая – попробуйте сделать тонкую работу дрожащими от усталости пальцами. Да и один мужчина на весь женский коллектив, тем более шарахающийся от любых проявлений внимания с женской стороны (имеется печальный опыт) – чем не повод для коварных женских подколок !
– Ну что с моим заданием Артем ? – Все готово товарищ командир – отрапортовал Артем. – Понимаешь Артем: какая часто бывает ситуация – в лабораторных условиях прибор работает отлично, а в полевых испытаниях начинает барахлить или не работает вообще… - Я все сделал на совесть и проверял несколько раз – обиделся он. Все таки не военный – тот бы не обиделся, а постарался бы доказать свою правоту.
– Ты что – обиделся ? – я пристально посмотрел ему в глаза. Артем смутился – Виноват товарищ командир ! – Делай правильные выводы товарищ командир подразделения, иначе их сделаю я. Ладно, проехали. К тебе придет Барышев со своими, заберет прибор – ты с ними. У них стоит машина – подьемник ISUZU : увидев непонимание обьяснил – машина, которая поднимает монтеров в металлической коробке вкручивать лампы и чинить проводку на высоких столбах. Что нужно делать по механической части я обьясню Михасю: твоя забота - работа электроники. Все ясно ? Артем кивнул.
– У тебя есть смышленая девочка ? Только очень смышленая ! – Марина ! – позвал он. Подскочила невысокая, щуплая девчушка – на вид совсем подросток. – Марина Сизова ? – спросил я. Та кивнула. - Красивое имя. Она вздохнула – разве что имя… - Кто знает …– задумчиво протянул я глядя на нее. Она ,с высоты своего маленького роста, попыталась заглянуть мне в глаза.
– Что нужно сделать товарищ командир ? – Ты действительно смышленая ? – Я самая лучшая – с гордостью, но негромко произнесла она и смутилась – но это только вам. - Пойдем со мной – я повернулся и пошел к выходу. Прямо таки ощутимая – можно потрогать, волна любопытства обожгла спину: женщины… Придя к себе я просадил Марину за стол, разложил чертежи и нависнув над ней сзади положив руку на плечо стал обьяснять.
– Товарищ командир - вы не могли бы сесть сбоку, а то у меня от близости с вами… – тут она вспыхнула поняв что сказала, но продолжила – мысли путаются… Я усмехнулся, но просьбу выполнил. - Я поняла принцип работы прибора, но не разбираюсь в механизме работы. Я не смогу выполнить ваш приказ – она вскочила и расстроено взглянула на меня.
– А если будешь разбираться ? – Тогда я все сделаю. – Только учти – ты станешь секретоносителем особой важности и в случае утечки информации с твоей стороны: вольной, или невольной… – ты меня понимаешь ? – Можете не сомневаться – не проболтаюсь !
– Даже любимому человеку ? – Даже любимому ! Да только где его взять ? – Если выполнишь задание – мы вернемся к этому разговору – обнадежил ее я. – Я все поняла товарищ командир, я не подведу вас ! Зайдя сзади, я обхватил ее голову руками – информация пошла …
Зашел к Михасю, дал указание насчет подьемника и пошел дальше, к летчикам. В нашем времени я вместе с Сергеем и командой посетил международную выставку вооружений и компьютерных технологий в Москве: заказал, а потом и выкупил тренажеры – симуляторы для танков, самолетов, артиллерийских самоходок, вертолетов разных моделей и программы к ним. По два комплекта, обещав создателям при качественной работе, без поломок, резко увеличить количество следующей партии. Для выработки умения стратегии и тактики закупил партию компьютеров с игровыми джойстиками. Программы – игры купил. Самому заниматься разработкой программ – нужно время, а его можно потратить с большей пользой – например посидеть с Лешим… Так что по четыре кабины танков – Т-72, Т-80, Т-64 и Т-55 с рычагами, пультами управления и прочими прибабахами стояли на территории танкового подразделения. Кроме того там же стояли компьютеры с игровыми джостиками для обучения тактике и стратегии боя в игровых ситуациях, в точности копирующих боевые. То же самое и в остальных видах вооружений – две - четыре кабины с симуляторами и две - четыре – с компьютерными играми… Сейчас я направлялся в расположение "пернатых" – летчиков. Всех желающих я разбил по специальностям: истребители, бомбардировщики, штурмовики. К истребителям я добавил еще одну группу: из желающих вернуться в армию. Их основной подготовкой была задача освоить пилотирование немецкого истребителя «Мессершмитт 109». Никаких тренажеров, компьютеров; и жили они отдельно – вдалеке от моих летчиков. А ходьба по базе без допуска не разрешалась. Одного такого любопытного отправил к линии фронта стерев воспоминания и вложив ложные: был сбит, попал в плен, бежал, долго скитался… Удастся выжить – повезло… Сейчас я направлялся в расположение штурмовой авиации – к симуляторам Ил – 10. Один был занят бойцом, в другом сидела Анна Давыдова: сержант – летчик штурмовика Ил-2, так и не полетавшая на нем, направленная оружейницей на самолет летчика – мужчины. Рядом, в одной из кабинок с компьютером яростно сражалась с врагом Богданова. В лобовом стекле штурмовика Давыдовой увеличивалась приближающаяся колонна немецких танков.
– Мессер справа сверху – крикнул я оттянув правый наушник. Картинка резко вильнула влево вниз… Анна совершила маневр, а потом поняла. Сняла наушники, отключила программу и вылезла из кабины.
- Товарищ командир … - начала она доклад, но я прервал ее взмахом руки. – У меня для вас радостная новость – только это пока секрет для всех. Через два - три дня отправляем партию желающих служить в Красной Армии. Вы с Богдановой будете отправлены с этой партией, как и просили. Не вижу бурной радости и не слышу слов благодарности… А в прочем не надо – отмахнулся я - Свете сообщишь сама. Повернулся и пошел, оставив за спиной ошеломленную летчицу. Зашел к танкистам, истребителям, шоферам, ракетчикам, артиллеристам: все трудятся, мое вмешательство не требуется. Вот и хорошо ! На обратном пути зашел в мед блок – пора его уже расширять – скоро работы медикам серьезно прибавится. Проинспектировал, заметил умоляющий взгляд Голубевой.
– Сегодня поступит большая партия пленных – больше 1000 человек – сообщил я Ольге. – Подготовьтесь. И еще… Через два – три дня желающих из этих пленных служить в рядах Красной Армии перебросим через линию фронта. Вам товарищ Голубева надо готовиться к отправке с этой партией. И не глядя на нее вышел: все, что нас не ломает – делает нас сильнее. И преданнее…
На тренировочной площадке штрафников, как я понял, царил настоящий ад: Морозова била, бросала, валяла по земле бедолаг то нападавших на нее по двое, трое, четверо, то нападала на идущих, безжалостно расправляясь уже с четырьмя, пятью, шестью… Подбежал Сергей, тоже весь потный, помятый.
– Товарищ командир – обратился он официально – вы не могли бы сократить Морозовой срок наказания, а то боюсь, мои бойцы не доживут до конца срока. – Что – много травмированных ? – Да нет, в пределах разумного – она никого не калечит, но достается им дай боже. Но не это главное – как она оскорбляет слабаков ! Беременные бегемоты – это самое ласковое.
- Что – матом ругается ? – изумился я. – Пусть уж лучше матом, чем так – со вздохом произнес он. – И ты попал под каток ? – И не раз – горестно вздохнул Сергей. И взмолился – Ну забери ты ее командир – позор какой !
– А может ее назначить моим замом по боевой подготовке ? – задумчиво произнес я глядя в даль. Сергей отшатнулся от меня как от прокаженного. – Ты… Это… Ты … не вздумай ! Я вздохнул:
– Продолжайте подготовку товарищ майор… На кухне я подошел к Степаниде. – Степанида: вот скажи мне – почему ты, глав. повар сама готовишь ? – Так я же для вас товарищ командир и для ваших командиров – а это честь, которую я не отдам никому !
– А на личном фронте не получается… - посочувствовал я. Видел как она тайком, изредка, бросает взгляды на Степаныча. Степанида вздохнула – Да кому я такая нужна – разве что для утехи… Я оглядел ее, обойдя со всех сторон, таким откровенно оценивающе – заинтересованным взглядом, что она смутилась.
– Да - вздохнул я – излишков хватает, особенно сзади. – Да у нас в роду все такие – возразила она. – А красота требует жертв, Степанида. Ты согласна на жертвы ? Та сначала испугалась, но подумав кивнула. – Тогда так - через час после обеда приходи ко мне. И прихвати самый острый нож. – А нож то зачем ? – испугалась Степанида. – Излишки будем отрезать…
Вернувшись, вызвал к себе Акимова, Зверева и Чернова для разработки операции, обещавшей быть на такой уж сложной. Смоленское сражение вступило в свою решающую фазу. Уже погнали немцы первые партии пленных по несколько тысяч человек, в глубь захваченной территории и первую из них я решил перехватить. Времени катастрофически не хватало, а тут еще эти штрафники – больше взвода… Но я решил – пора ! На нарукавном шевроне наша эмблема: летучая мышь расправила крылья, сидя на рукоятке меча, пронзающего земной шар. Пора летучей мыши расправить крылья и вылететь в мир, на страх и ужас захватчикам ! Колонна, которую я выбрал обьектом нападения в первый день насчитывала две тысячи человек. Охрана колонны – пешие конвоиры через каждые десять метров и конные по два десятка с каждой стороны. Видимо кому то из пленных такая охрана показалась слабой и около небольшого леска, подходящего почти к дороге – всего то метров шестьдесят – семьдесят, группа пленных рванула к лесу. Пешие охранники даже не дернулись, только отступили от колонны, направив на пленных винтовки и автоматы. Всю работу сделали конные. С седла они начали стрелять в спины бегущих. До леса добежал только один, да и тот рухнул головой в прохладную тень деревьев на опушке. Конные с одной стороны подьезжали к лежавшим, бухали выстрелы винтовок… Больше бежать никто не пытался. Позже немцы подсуетились: выделили из общей массы пленных тех, кто сдался добровольно; дали им по куску хлеба и вареной картофилине. Старшего лейтенанта, потребовавшего разделить еду и затеявшего драку немцы пристрелили без всякого разбора – подошли двое и один выстрелил в растрепанного в драке командира… Вечером сытые пособники расселись группками среди бойцов и командиров. Утром, десятка четыре на которых указали предатели, немцы отвели недалеко от колонны и расстреляли… Больше никто бежать не пытался. К концу марша второго дня, по дороге, немцы пристрелили еще около сотни упавших, или медленно идущих. Третий день обещал дать смерти еще более щедрую жатву. Утром немцы добили неподнявшихся и колонна двинулась в никуда. Охрана теперь шла через каждые 50 метров, да и конных убавилось вдвое: нужно было кому - то сопровождать новую колонну. На хлопающие сзади выстрелы уже не обращали внимания – только бы не упасть самому… Подступающий к дороге лесок не вызвал у пленных никаких эмоций, только охрана привычно встрепенулась и слегка усилила бдительность. За пленными… Пленные, бредущие безразлично по дороге не услышали, а охрана поздно поняла, что это за лязгающие, негромкие звуки. Когда вся умерла… С обеих сторон дороги поднялись странные фигуры, ничем не отличимые от земли и травы. Вот так – только что вокруг была степь, кусты и трава под палящим солнцем и вдруг фигуры странные, нелепые и страшные в своем молчании. Впереди колонны к замершим пленным двинулись несколько фигур. Подойдя к голове колонны – сытым и настороженным предателям они вскинули странное оружие. Вновь залязгали затворы и через несколько секунд больше сорока человек валялись в пыли. Кто то из них еще дергался и сучил ногами. Снова лязг затворов и изменники навек успокоились.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ