...Или право имею!

Вернувшись на базу я обьявил общий сбор в 21.00 на концертной площадке – культурная программа, для поднятия настроения перед операцией. Пришли естественно все: и освобожденные девушки и пленные командиры – кто сам, а кому и помогали. Даже раненые из медблока пришли при помощи медсестер. Я решил немного повеселить контингент – поставил фильм " Кавказская пленница". Смеха, веселья, хохота было столько, что казалось слышно было за много километров. Присутствовали и почетные гости – Леший и Василина. Хоть смеялись они не меньше других, но я заметил тоску в глазах ведьмы. Она даже направилась ко мне, желая что то сказать, но потом, видимо, передумала. Да и у меня было не то настроение для задушевной беседы – я был уже там, в бою… После фильма зашел к медикам. – Ну что, красавицы, пришло время отрабатывать хлеб с маслом. Значит так: к утру у нас может появиться до трехсот тяжелораненых. Рядом поставят еще четыре медблока для операций и пятнадцать двадцатиместных палаток для больных. Со мной, для оказания первичной помощи идут Главврач Фирсова, врач Кудрявцева, старший военфельдшер Матвиенко, старшая медсестра Голубева. Карл Францевич – вы на приеме. Окунева – иди к новеньким, узнай кто из них медсестры, врачи, санинструкторы. Всех сюда – приказ командира ! Медикам – кто идет со мной – пять комплектов медикаментов первой помощи. Приготовить здесь еще десять. Вышел, вызвал воентехника 1го ранга Разумовского – бывшего начальника склада боеприпасов 847, который он должен был взорвать 24 июня, но я отменил взрыв. Теперь он у нас – начальник снабжения боеприпасов. По сути тот же завхоз… Отдал команду загрузить минами к 120мм возимому миномету два грузовика Газ – АА, кроме этого загрузить восемь грузовиков патронами и четыре – снарядами. Вызвал Юлю. Отдал команду – на четыре тысячи раненых из коробок достать, освободить от обертки две тысячи плиток шоколада – сорок коробок по пятьдесят плиток в коробке. Загрузить в грузовик. Также загрузить в грузовик четыре коробки бинтов без упаковки. Двадцать коробок перекиси водорода жидкого, для промывания ран. Поставить в поставленные хирургические палатки все необходимое для десяти сложных операций. Людей в помощь взять из взводов стажеров сколько нужно – приказ командира…

В 3.45 полковник Кутепов подошел к указанному месту. Это был чудом сохранившийся склад какого то магазина – длинный и пустой. Зашел внутрь, посветил фанариком – пусто и голые стены. Повернулся и вздрогнул, схватившись за кобуру – напротив стоял командир Спецназа, чуть сзади справа девушка лейтенант и пожилой лейтенант.

– А вы еще и любопытны – полковник… – с укоризной произнес командир. – Скорее уж осторожен – собрав волю в кулак, чтобы не дрожал голос – сказал Кутепов. – И все же: любопытство – наказуемо… Ладно, займемся делом. Идемте полковник – командир двинулся из склада на выход, за ним направились его сопровождающие. Вздохнув пошел и ком.полка. Все это казалось ему каким то блефом, шуткой. Вышли, командир показал рукой на стенку забора – нам туда. – ЗИМА – негромко бросил он и девушка исчезла в темноте склада. А затем… Из совершенно пустого склада стали выходить бойцы в необычном обмундировании, с необычными шлемами, закрывающими всю голову и … со странными очками на глазах. – Как же они видят в такой темноте, да еще в очках – мелькнула мысль. Бойцы быстро, но как то плавно растеклись по двору, развернувшись в сторону забора и направив туда автоматы неизвестной конструкции. Затем из ПУСТОГО склада несколько бойцов выкатили два грузовика Газ-АА, доверху набитых ящиками и откатили их к забору. За ним группами стали выходить бойцы и выкатывать минометы: первые - калибром 82мм катили двое, а калибром 120мм 2Б11 – трое, но они были на РЕЗИНОВЫХ КОЛЕСАХ !

– Позовите артиллеристов и сопровождающих – приказал командир. Подбежал капитан – Потихоньку сгружайте ящики со снарядами – там четыре боекомплекта. Темноту ночи прорезала радостная улыбка капитана – Ну теперь мы им покажем ! – Огонь открывать после моих… От групп с минометами отделялись командиры, старший указывал им точку на карте, давал сопровождающего и батарея минометчиков из четырех орудий и полуотделения охраны, бесшумно исчезала в ночи, только под ногами слышался негромкий скрип шагов и шорох катящихся колес. Затем стали выходить группы по пять бойцов и получив сопровождающего уходили в ночь. Наконец поток иссяк – не больше батальона – машинально подсчитал полковник. И как он с таким количеством сможет прорвать оборону немцев. Минометы – это конечно сила, но вот людей, даже с нашими – явно не хватит для прорыва…

- Тяжелых когда доставят ? – спросил я. Уже подносят – буркнул полковник. – Мы их заберем с собой, остальных раненых вывезете на машинах. Раненых у вас сколько ? – Около четырех тысяч – процедил Кутепов. Мы дадим вам 30 машин, добавите свои. Да как мы из города выйдем - сорвался на крик полковник. – Выйдут машины с ранеными, а вы – ногами, ногами… Повернулся к Морозовой – ЗИМА – выводящая и здесь на контроле. Заметив попытку что то сказать отрезал:

– Не обсуждается ! - Идемте на КП (командный пункт) полковник - приказал командир и пошел, нисколько не заботясь о том, идет за ним ком.полка или нет. Зато озаботились его подчиненные – девушка молча показала Кутепову – следуйте за командиром… Во двор стали заносить тяжелораненых, а из склада вышли мои медики и быстро побежали к лежащим раненым. Ну, ЗИМА здесь – можно не волноваться…

На КП собрались все командиры. - Начинаем операцию в 5.00. Товарищ комдив отдайте своим людям команду – стрелять по разведанным целям из всего, что возможно в течение 10 минут, затем скрытно отходить всем к складу – полковник знает где это. Я отлучусь на время вашего перехода на НП(наблюдательный пункт). К началу операции я буду на месте. Старшие командиры направились на НП, а я - к своей артиллерии. 72е танки я решил на операцию не брать – все таки город: места для маневра мало, да и приборов на нем много – вдруг какой шальной осколок или пуля повредят… На все четыре направления поставил в разведанные заранее места по взводу – четыре – САУ – 122-54. Через ворота в это время выкатилось на тихом ходу четыре взвода самоходных 120мм орудия – миномета «Нона-СВК» и рассредоточились по близости, распределившись на четыре направления: - главное – место скопления живой силы противника – 17я пехотная дивизия, взявшая днем вокзал и нацеленная утром наступать на 172ю. Прыжок на базу, обхват самоходки ждущим экипажем и прыжок на место засады – 30 секунд. На взвод – 1 минута, на четыре взвода ушло восемь минут – торопиться надо не спеша. В 4.45 я был на НП. Заметил расстроенную физиономию комдива, легко прочитал его мысли: вот дурак я, дурак. Ну зачем я согласился на эту авантюру. Время ведь уходит – скоро рассвет ! А может это диверсанты ? Вроде не похоже… Я вынул из разгрузки рацию:

– ГРОМ вызывает ОДИНА… - ОДИН на связи… - Что у вас ? – Заканчиваем – еще пять минут. – Принято… - ГРОМ вызывает ЗВЕРЯ… - ЗВЕРЬ на связи… - Что у вас ? – Порядок, готовы к приему. Укройтесь там на всякий случай… - Принято… - Подождем еще пять минут – обратился я к комдиву… План мой был прост и дерзок: по восточному краю Луполова из Могилева на Горбовичи идет по мосту через Днепр второстепенная железная дорога. Мост, естественно, охраняется. А вдоль Днепра на восток стоят части 78ой пехотной дивизии. Да и пригород, по которому проходит ветка в Могилев занята немцами 23й пехотной дивизии. Прорыв сюда командиры даже не рассматривали. А я рассмотрел, тем более немцы приспособили железнодорожный мост и под автотранспорт. И вот Зверев доложил, что обе стороны моста зачищены, а Одинцов с Самойловым – в два взвода с одной стороны ветки и Лисицын с Акимовым в два взвода с другой стороны, словно летучая мышь, расправившая крылья над железной дорогой, бесшумно двигаются от моста к городу, расчищая дорогу машинам с ранеными, оставляя за собой только трупы… Я скомандовал в рацию – 5 минут… Это команда снайперам и бойцам на позициях на свободную бесшумную охоту на часовых, пулеметчиков. Наконец ОДИН дал отмашку – Мы закончили ГРОМ… - Зима – раненые погружены на машины ? – Помощь оказана, ждем команды на выдвижение… - Коробочки – начали !

Бабахнули самоходки, отправляя по разведанным целям 122мм снаряды, их поддержали 120мм снаряды «Ноны СВК». заухали 82мм минометы, подключились солидные 120 миллиметровые. Звонко ударили немногочисленные 45мм противотанковые пушки и 76мм пушки генерала Романова, застрочили пулеметы. Пораженные командиры переводили взгляд с разрывов в городе на меня – откуда артиллерия, полковые минометы… Я только махнул рукой в сторону города – смотрите… В Дом Советов, где расположился штаб 15ой дивизии, ударил снаряд. Прямо в угол. Второй ударил в другой. Когда снаряд попал в третий угол крыша рухнула вниз и дом сложился, похоронив под собой всех, кто там был… Снаряды начали рваться в парке отдыха имени Горького, где расположились на ночь остатки танкового батальона. Раздался грохот, в небо взметнулся язык пламени. – В горючку попали – крикнул радостно кто то… Здание педучилища, драмтеатра, корпус шелковой фабрики, кожевенного завода – все здания, в которых разместились на отдых немцы, подверглись яростному обстрелу. И совершенно неслышно было в этом грохоте выстрелов дальнобойных 12,7мм винтовок АСВК, да и СВДшки резвились во всю – освещение как в театре… И только по офицерам… А главная работа в этом Армагеддоне велась под шумок: взвод «Нон» и САУ 122 начали чистить дальние подступы по краям железной дороги – куда не дотянулись крылья летучей мыши… Подключилось еще два арт.взвода – ударили по позициям 87 дивизии по разные стороны моста.

- ЗИМА – отправляйте машины, но фар не зажигать ! В ночной бинокль я увидел, как тронулись из двора машины с ранеными – шестьдесят машин. Если усадить плотно, то человек тридцать поместится. Всего около 2000 ! Мало… Если что – остальных заберем к себе. Машины неспешно катили вдоль полотна, а впереди них катился огненный вал разрывов. Неслышные среди грохота разрывов машины подошли к мосту и стали переправляться на тот берег.

– Коробочки 1, 1 бис – перенести огонь не левую сторону по окопам - прикрывайте отход машин по дороге на Большую Боровку… Разместившуюся там мотоциклетную роту ликвидировал взвод Бибикова. – Почему не отвечают немцы ? – удивился кто то. – А некому отвечать – мертвые артиллеристы плохие стрелки… - бросил я в пространство. Прибежал артиллерист – капитан:

– Вот это вы дали братцы: пока жив буду буду помнить ! – Отходи капитан – сказал я. – Уже отошли товарищ комкор. – Пушки конечно с собой покатили ? – Ну не бросать же их здесь – они нам еще пригодятся… - Все, комдив, раненые ушли благополучно. - Где ж вы раньше были !? – внезапно со злостью выкрикнул Романов. – Да вот помогали таким, как вы. Вы у нас не первые – уже шестые – ответил я на "взрыв" Романова.

– Извините, неправ. Это все нервы… Спасибо вам от нас всех… - Рано еще говорить спасибо - вас еще надо вывести – не обиделся я. – Идемте… Эвакуация шла полным ходом. Морозова распоряжалась вовсю: двоих медиков отправила на базу заниматься тяжелыми – Голубева и Кудрявцева бегали от одного подходящего раненого к другому… Катя выделяла в группе бойцов командира, подзывала и показывала на патронные ящики. Бойцы забирали и входили в темное ворота склада… А разрывы продолжали грохотать. Закончили обстрел мои минометчики и стали втягиваться во двор. Остались только командиры.

– Генерал - вы задержитесь. Кутепов - до прибытия генерала вы командуете колонной. Направление на деревню Сухари – там стоят остатки 28ой танковой дивизии полковника Катукова и туда же подтянулись остатки 110 пехотной дивизии. Не медлите – с утра могут прилететь бомбардировщики… ЗИМА – побудь с генералом, чтобы ему не было скучно – я отлучусь ненадолго…

Первым делом перебросил на базу взвод Зверева от моста – там ему делать было нечего. Затем взялся за самоходки – снаряды закончились, а перезаряжаться и бить по площадям – не наш стиль ! Затем в лес около Больших Бровок, где вышли остатки 172ой. Забрал ворота и переставил их на базу. Все – теперь можно и на склад в Могилев. Вышел из склада, махнул своим рукой туда – эвакуация… Бойцы стали уходить в склад, минометчики покатили туда минометы. Негромко урча втянулись во двор «Ноны СВК» и закатились в темноту склада. И все это под ошалелым взглядом генерала Романова. Морозова, я чувствовал, от души веселилась над потрясенным комдивом, внешне сохраняя, ну или почти сохраняя невозмутимость. Последним втянулись бойцы охранения с их командиром – ОДИНОМ.

– Все, командир – мы последние. ЗИМА – окликнул он Катю – ты с нами ? Та покачала головой. – Проводите комдива в последний путь ? – не унимался Cергей. Романов вздрогнул. – Клоун безмозглый – беззлобно выругалась Морозова. – А я тебя люблю еще больше – не остался в долгу Одинцов. Екатерина беспомощно поглядела на меня – ну не пикироваться же в присутствии чужого. Я мотнул головой. ОДИН выдал ЗИМЕ ослепительную голливудскую улыбку и махнул своим:

– Уходим ! Через пару минут после их ухода из склада вышел Стрельченко и кивнул головой – Все ушли, чисто… Генерал – обратился я к Романову – идите с моими людьми, а я задержусь ненадолго. ЗИМА – проводи… Собрал ворота, прыгнул на базу, положил их в землянку на склад, прыгнул к ожидающим меня у берега озера Романову и Морозовой. – ЗИМА - я не надолго. Что ж комдив, сейчас доставлю вас к своим. Шагнул к нему, обхватил за талию. Прыжок и мы на окраине Больших Бровок. Направились к деревне. – Командир ? – раздался голос в гарнитуре. – С сопровождаемым… На окраине нас встречали Бибиков – БИБА, Кутепов, особист Калугин. – БИБА – уводи людей: мы свое дело сделали. – Ну что товарищи командиры – долгие проводы, долгие слезы… Бог даст – свидимся. Пожал всем руки и повернувшись ушел во тьму… Все они, прошедшие через ворота твердо уверены, что они прошли через мост за грузовиками и пешком дошли до Бровок. У них даже ноги гудят от усталости… И генерал уверен – не было никакого склада… Вот Спецназ - БЫЛ !...

Глава тринадцатая

Главней всего погода в доме…

На базе в медблоках царила рабочая суета. Шутка ли – к нам поступило 250 раненых, из которых 28 тяжелых и шесть особо… Правда ко мне не обращались, значит справляются сами. Топот ног развеял мои иллюзии – ко мне ворвалась Голубева, правда постучав, вся в слезах – Он… он… умирает… а мы… мы ничего… ничего не можем… сделать… - разобрал я сквозь рыдания.

– Хватит ! – рявкнул я. – Убрать слезы и сопли ! – Доложить четко, ясно: кто, где, почему ? Наталья испуганно притихла, рыдания и всхлипы мгновенно исчезли. – Молодой командир – лейтенант умирает, а мы ничего не можем сделать – останавливается сердце. Мы его запускаем, а оно снова останавливается… - Идем – бросил я. Уже несколько раз я заметил одну особенность – Ольга отказывалась сообщать мне сама о сложных случаях, посылая кого - нибудь из подчиненных. Вот и сейчас прислала Наталью. Зайдя в предбанник надел бахилы, стерильную куртку со штанами и вошел в операционную. Стандартная врачебная суета, но чувствовалась нервозность. Подошел к столу, отодвинул Ольгу, глянул. Ничего опасного для здоровья не увидел – операции как таковой не было, только лицо забинтовано свежими бинтам. Положил руку на сердце, пустил реаниматоров – Принудительная работа сердца ! Вторую положил на лоб. Вон оно что ! Парень из семьи потомственных медиков - хирургов, отвергнув настоятельные просьбы и требования пошел учиться в военное пехотное училище. Воспитываясь и вырастая в семье медиков – дед хирург, отец хирург, мать - врач – психиатр, поневоле нахватался многого и вот теперь сам останавливает себе сердце. Я оглядел лежащего.

- Разбинтуйте лицо… - Зачем ? – отстраненно поинтересовалась Ольга. – Там такое товарищ командир… – выдохнула с горечью Кудрявцева. Во мне стало закипать темная ярость. – Ира – сдерживая себя прорычал – сделай что я сказал. Она бросилась исполнять. Я в ярости сдернул с лежащего одеяло. От левой груди к правой ноге тянулся уже подживший фиолетово – багровый бугристый рубец наскоро зашитой ткани. Обе ноги ампутированы выше колен, замотаны свежими бинтами, но крови не видно – зарубцовываются… Глянул на освобожденное от бинтов лицо и меня непроизвольно передернуло – от лба вниз, наискосок, слева – направо, шел такой же багровый шрам, пересекая глаз, нос – вернее то, что от него осталось и рассекал верхнюю, нижнюю губу и подбородок. Осколок… - догадался я. Пропахал по лицу снизу вверх, вырвал мякоть носа и носовой хрящ, разделив ноздри напополам. Да, после такого и я бы жить не захотел.

– Вышли все – прорычал я. Все выскочили, а Ольга почему то задержалась. – Пошла отсюда !!! Повернулся к парню, внимательно оглядел, представил, каким было его лицо до ЭТОГО. Симпатичное, а может даже и красивое.

Сосредоточился и вошел в сознание: темный коридор, освещенный тусклым багрово – серым светом и дверь в конце. Толкнул – заперто, ручки нет. Зовут Алексей – подсказал голос. – Алексей – открой – попросил я. – Здесь нет Алексея, он ушел и больше никогда не вернется. Здесь НЕТ НИКОГО ! Я отшагнул назад. Удар стопой армейского ботинка вышиб запор, сорвал дверь с верхней петли и отбросил ее в сторону – беспомощно повисшую на одной петле. Я шагнул в комнату. В углу, на полу, сжавшись в комок сидел парень. Он испуганно вскинул голову:

– Зачем вы пришли ? Дайте мне спокойно умереть ! Я подошел, присел рядом на корточки, положил руку ему на плечо – Так нельзя Алеша – самоубийство – смертный грех. – А как мне жить со всем этим !!! Бог дал тебе твою жизнь и только он может ее забрать: сам, или через помощников – вольных или невольных. Немцы сейчас – его невольные помощники. – БОГА НЕТ ! – воскликнул Алексей. – А кто же тогда создал все это: землю, воду, воздух, животных, людей ? Пороки и добродетели; добро и зло; радость и горе; веру и отчаяние… КТО ? Вставай, пойдем – надо жить, немцев бить, Родину спасать ! – Да как я смогу – урод безногий ! – Идем, я тебе помогу… Алексей встал – Вы ангел ? – Бери выше… Архангел ? – Ну что ты мелочишься… - Неужели ??? – Нет Алексей – Я ЧЕЛОВЕК ! Пелена спала с глаз, я увидел, как раскрылись глаза у парня. – Всем сюда – крикнул я, держась за край стола. Медики ворвались а операционную. Реаниматоры – ко мне ! Но это мало помогло – силы на исходе… Раненый разлепил сухие губы и что то хотел сказать, но выдавил лишь шипение. Стоящая рядом Наталья МЕТНУЛАСЬ в бок, вернулась с кружкой, смочила марлевый тампон и обтерла сухие губы, подсунув руку под голову влила в рот по глоткам воду. Кадык Алексея задергался, глотая живительную влагу. Напившись он просипел глядя на меня:

– Вы обещали… - Ты не переживай миленький – заворковала Наташа – если командир что то обещал – обязательно сделает ! – Наташа – прошептал я – мне бы шоколада… – У Катьки есть ! Я сейчас – она рванулась из операционной. Ноги перестали меня держать и я осел на пол. Кудрявцева, Карл Францевич бросились ко мне чтобы поднять. А Ольга не подошла – скользнуло где то на задворках… - Оставьте – прохрипел я.

– Сейчас Голубева принесет шоколад и мне полегчает… Наталья ворвалась, как ураган, набегу разрывая обертку, упала на колени – Вот товарищ командир – одна, но я послала к Юльке бойца… Отломила полоску и сунула мне в рот. Затем вторую, третью. К последней полоске стало чуток отпускать. Ворвалась Юля, со стопкой шоколада в руке. Запричитала, срывая обертку:

– Ну что ж вы так, ну зачем вы так – а сама совала в рот полоски. – По – о – м – е - е… - Что ? – на мгновение остановилась она. – Помедленнее Юленька – сглотнув пробормотал я. – Ой, извините товарищ командир - покраснела она. – Спасибо вам девчонки – век не забуду ! Я встал на еще дрожащие ноги. – Мы вас доведем до землянки – с одной стороны подхватила меня Наталья. Юлия подхватила с другой. – Отставить – хорош я буду, прогуливаясь днем по базе в обнимку с двумя красавицами.

– Вам помощь, а нам приятно – заявила Юля. – Отставить – строже произнес я. – А с тобой Юлия я еще прогуляюсь при луне: в обнимку – обещаю. – А если командир обещает – значит сделает – раздался негромкий голос с операционного стола…

Добравшись до землянки спустился, вошел, достал шоколад. После пятой решил – достаточно. – Старший по кухне – сказал я в рацию. – Слушаю товарищ командир. – Мясо вареное есть ? Кусок мне принеси с полкило – пожалуйста… Симпатичная девушка принесла мне тарелку с мясом, соль, огурцы, помидоры, перец. В другой руке армейский плоский котелок с картошкой – пюре. – Вы ничего не говорили про гарнир, ну я сама взяла, на всякий случай – извинилась она, поставив все на стол.

– Ты вместо Степаниды ? – Она мне доверяет… - Тебя слушаются ? – Cтепанида всех, кого надо предупредила – слушаться, как меня ! – Тебя как зовут ? – Людмила… - Иди сюда – позвал я ее, хлопнув ладонью по скамейке рядом со мной. Она подошла и с готовностью села рядом. Я обхватил ее рукой за плечи и притянул к себе. Она была не против.

– Слушай Людочка – зашептал я ей на ушко – у меня будет к тебе серьезное задание. Прямо сейчас пойдешь и скажешь, чтобы забили корову. Больным нужен бульон. Это приказ командира. Отрежешь две передние ноги, пусть отделят копыта - завернешь ноги в целлофан, отнесешь на ледник и сразу же доложишь мне. СРАЗУ ! Все поняла ? Поняла товарищ командир… - Ну все – поцеловал ее в щечку – иди. Я жду ! Чтобы не терять времени сходил к девушкам – пленным. Прошел день, времени на раздумье достаточно, тем более Окунева провела их по базе, показала что разрешено, просветила… Построил, разбил по специальностям: связистки, повара, медсестры и санинструктора, складские работницы. Были даже два бухгалтера и четыре машинистки, две чертежницы и одна военврач. Она, кстати, уже у медиков – работает во всю. И пара воентехников ну очень уж знакомого поведения из нашей жизни… Что поделаешь – каждая устраивается, как может или как легче. Женщины… Предложил выбор – остаться у нас или вернуться в Красную Армию. Три связистки, двое санинструкторов, одна складской работник, четыре машинистки захотели в армию. Понимаю – здесь медвежий угол, перспективы никакой, все надо зарабатывать трудом, а не …… . Странно, что не попросились воентехники. Скоро выяснилось почему – их интересовали условия быта, культурные программы, условия времяпровождения… В общем выбирали – где получше. Их тоже в общую кучу. За минусом 13 приспособленок двадцать три кандидатки в Спецназ. И они явно останутся здесь – взгляды чистые, честные, без обмана. А тут и донесение от шефповара подоспело…

- ОДИН – вызвал я Сергея. Отбери из своих бойцов пару лучших, поставишь на охрану мед палатки у моей землянки. Вооружение – как на операцию. Смена каждые два часа - круглосуточно. Допуск – только я и Голубева. Любого кто попытается заглянуть туда – не допускать – вплоть до уничтожения ! Если прозевают или допустят – сам отведу за периметр и пристрелю. Разьясни и составь график дежурства.

– Так серьезно командир ? - Ты меня слышал Сергей… - Так может тогда я сам подежурю, ГЕРД, ЗЯМА, АКИМ, БИБА, ИВАН ? – Сделай как я сказал. - Принято командир – через пять минут часовой будет у палатки. Еще одна проблема решена. Идем дальше. – Голубева – к командиру ! Подбежала Наталья:

– Слушаю товарищ командир … - Что то ты запыхалась Наталья ? Мало бегаешь, или медленно ? – Я торопилась – повинилась она. – А бег я улучшу, обещаю. Сокровище, а не подчиненная, таких надо чаще поощрять… - Вызови Окуневу – у нее сейчас как раз передышка, пусть тебе поможет. Принесите в палатку – я показал рукой на поставленную рядом со мной четырехместную палатку - два штатива для физрастворов, два гемодеза и два питательных раствора. Иди исполняй. Наталья сняла с пояса рацию:

– Окунева на прием. Услышав ответ скомандовала – Рыбкой ко мне, приказ командира ! Время пошло ! Через минуту увидел бегущую Марию. Подбежала ко мне – Товарищ командир, по вашему… Я прервал доклад – По ее приказанию, а моей просьбе. – Окунева набычилась

– Она мне не командир… - Тогда по моему приказанию и ее просьбе… Слушаю товарищ командир ! И повернулась к Голубевой – Ну что там у тебя опять ? – Окунева – вкрадчиво позвал я. Маша вздрогнула, развернулась и вопросительно – испуганно спросила – Что товарищ командир ? – Cколько тебе еще осталось в стажерах ? – Ну товарищ командир, ну не надо, пожалуйста – заныла она. – Ну как же не надо – не научилась ты субординации со старшим по званию, особенно в служебное время… Окунева повернулась к Голубевой, вытянулась в струнку:

– Виновата товарищ старшая медсестра ! Осознала ! Прошу простить ! Больше не повториться ! Прошу меня не наказывать ! Ошалевшая Наталья забормотала – Да я… и не наказываю… Радостная Окунева повернулась ко мне – Она не наказывает товарищ командир ! – И правильно стажер - наказывать могу только я, или с моего разрешения. А у Голубевой к тебе могут быть претензии по нарушению субординации. – У тебя есть ко мне претензии ? – с угрозой в голосе спросила Маша.

– Нет у меня никаких претензий – начала закипать Наталья. – Вот видите товарищ командир – у нее нет ко мне претензий – радостно сообщила Мария. – Ну раз так… - протянул я. – Но я за тобой Окунева буду наблюдать до конца срока и если что – пощады не жди ! - Разрешите идти ? – Идите… И услышал, как Мария выговаривала Наталье – Ну Наташка, ну коза… Так меня подставила. Пойдешь ты еще купаться на озеро ! – А я Кате все рассажу – не осталась в долгу Наталья…

Попросил Стрельченко прислать пару моих бойцов, чтобы перенесли Андрея в палатку. Смотрю – сам несет с здоровяком Щепкиным. Положили на кровать, тут подошли Наталья с Машей, поставили штативы а стены палатки, повесили растворы, соединили одинаковые между собой. – Голубева – на сколько хватит одного флакона ? – Капельно, или струйно ? – Cтруйно. – На час, час десять… Значит два флакона хватит на два часа. Через час пятьдесят минут придешь и сменишь все четыре флакона. И так, до вечера. От всех остальных дел освобождаешься ! Иди к себе в палатку – я тебя позову… Прыгнул к себе, взял ноутбук, вернулся в палатку. Андрей спал – я его усыпил, когда принесли. Прыгнул в ледник, взял две коровьи ноги. Вернулся, пристроил к обрубкам, поставил напротив кровати ноутбук, включил на срастание в одно единое целое и на восстановление по фантомной памяти человеческой структуры ног. Еле заметное голубоватое облако окутало Андрея. По говяжьим ногам прокатилась чуть заметная волна и они стали трансформироваться в подобие человеческих – стали вырастать ступни, из них полезли пальцы.

– Колдуем командир ? – раздался над ухом томный с сексуальной хрипотцой голос прижавшейся ко мне Василины. – Ты же и сам так можешь… - Потом восстанавливаться долго, а мне здоровье нужно для другого. – Эх - с тоской промолвила колдунья – была бы я помоложе, я бы тебе показала, для чего тебе понадобится здоровье. Я скромно промолчал, ибо только сейчас понял смысл выражения – затрахала до смерти… - Просьба у меня к тебе, а последняя просьба умирающего – закон ! – прошептала не ухо колдунья. Хотел пошутить насчет умирающей, но не стал – такая мука была в ее просьбе…

- Подожди дня два – три – попросил я. – Только ты не тяни ХОЗЯИН – тяжело мне ДЕРЖАТЬСЯ ! - Иди. Я СКАЗАЛ ! Вышел из палатки, подошел к часовому. Тот подтянулся – Здравия желаю товарищ командир. – Задачу поставили ? Так точно ! Выполняй. А я прошел к себе и оттуда прыгнул за 1000 километров на восток…

По договоренности со Сталиным в 25 километрах южнее Орла по железнодорожной ветке в 10 километрах от станции Становой Колодезь среди холмов, в небольшом леске строй.фирмой из нашего времени по договору был построен фильтрпункт по типу зоны: квадрат обнесенный 2х метровым забором с колючей проволокой и десятью домами, срубами на 40 человек. Директору стройфирмы я предложил ускоренный метод строительства зданий, придуманный еще до Ивана Грозного. Четыре длинных толстых бревна – основания ложатся как фундамент. С одной стороны делается выемка – опора под доски – пол. По краям – выемки – пазы, чтобы бревна не расползались…Ну а дальше бревна накладываются внахлест друг на друга плоским верхом и низом – пронумерованные и отмеченные крупными цифрами: 1,2,3,4… Бревна ложатся друг на друга, выстраивая квадрат. На верхнем бревне такая же выемка, как и на самом нижнем – под потолок. Крыша – венец также составляется из пронумерованных бревен. Торцы бревен крепятся железными скобами. Собирается быстро, при необходимости быстро разбирается, перевозится в другое место и там так же быстро собирается. Основная сложность – в подгонке и нумерации. Но это делается в нашем времени спокойно, без спешки. Землетрясение он конечно может не выдержать, но это же временный фильтрпункт. Кроме них такие же срубы под допросные, казарму для следователей, столовую, кладовую, казарму для охраны, склад под топливо, домик для инспекции на десять человек и бездействующая, пока, котельная. В срубе для бывших пленных условия конечно не важные, но и жить им там один - два дня .Так что не баре, сами же выбрали такой путь… Вышел из подлеска и направился к лагерю. Естественно, был остановлен бдительным часовым – никого из пленных еще нет, а служба уже несется. Это внушает оптимизм. Заметил мои звездочки, вызвал старшего караула. Тот начал что то про документы, но был поставлен на место. Пришедший комендант лагеря ситуацию прочувствовал быстро – проводил в дом для следователей. Я провел инспекцию личного состава, обошел фильтр пункт (что мне его обходить – сам принимал работу),оглядел хозяйским оком и выдал распоряжение – ждать подопечных к обеду и все остальное тоже…

Вернулся назад, в землянку, прихватил коробку с шоколадом и пошел в палатку. Ноутбук свою работу закончил, выключился. Я собрал остатки неиспользованного мяса, прыгнул на берег озера, выбросил – пусть раки поедят. Вернулся, заменил окровавленную простыню на свежую и приступил к главному… Руку на лоб – пошевели пальцами… Реакции ноль. Пустил реаниматоров – проверка. Минут через пять ответ – все в порядке. Почему не выполняется приказ ? Нет разрешения с командного пункта… Во как ! Мои помощники перешли на лаконичный военный язык… Вошел в сознание – Андрей – почему не шевелишь пальцами ? - У меня из нет ! – Уже есть… - Я боюсь !!! – Делай что я сказал – рявкнул я у него в сознании. Привычка у военных подчиняться приказу – великая сила. Пальцы зашевелились. - Ногу в щиколотке согни. Согнул. - Слава богу… Разбудил его. Андрей проснулся, увидел ноги… СВОИ НОГИ ! Затем увидел чистую грудь, а когда провел ладонью по лицу – заплакал… - Ну хватит – пресек я слезы – ты мужчина, а не женщина ! Спи… Вызвал Голубеву. Примчалась, только перед палаткой постаралась успокоить дыхание. – Ставь ему все капельницы сразу. Поставила и смотрит – что делать дальше ? – Значит на два часа хватит ? – Вы сказали на час пятьдесят… - Значит так Голубева: поставь таймер на cвоих часах на час пятьдесят. Твоя задача – менять заканчивающиеся флаконы на новые. И "утку" с ненужной жидкостью выносить. Справишься ? – Зачем вы спрашиваете ? Вы приказали – я сделаю… - Хорошо. У тебя есть час сорок пять свободного времени. Не желаешь пригласить своего командира на ту полянку ? Наташка подошла, прижалась, заглянула в глаза – Я вас приглашаю на нашу полянку… Дама просит – разве ж мы не джентьльмены ?...

Поураганили от души, а Ната все приставала – научите меня еще чему то, что может доставить вам удовольствие. Пришлось врать: мы люди темные, с гор спустившиеся, знаем только две позиции… Наташка звонко рассмеялась:

– Я уже насчитала не менее шести и думаю это не предел… - Тебе показалось – укорил я ее, а сам вспомнил один случай… Был у меня один знакомый. До 33 лет был под маминым каблуком и, естественно, никаких женщин. Мама внезапно умирает и на поминках его знакомят с одной молодой дамой свободного поведения. Ну, она его пожалела, а он воспылал… Предложил сразу - замуж. А дама с дочкой, но не в этом суть – она честно его предупредила: многое познала, многое попробовала – меня по разу ночью и пару раз в неделю не устроит. А ему это и надо – показать, какой он орел ! Женились и стал он показывать: пришел как то ко мне на базар и стал хвастать:

– 12 часов подряд, с малыми перерывами ублажал по разному свою благоверную ! Рекорд !!! – Ну ты и дурак ! – только и сказал я, вместо того, чтобы восхититься. – Это почему ? – обиделся он. – Да ты же ее к такому приучишь, ей это понравится – а работать тебе когда, а отдыхать от работы, не говоря уже об отдыхе от траханья. А что будет когда ты станешь уменьшать количество раз, когда накушаешься ? – ты об этом подумал ? В общем он меня не понял, а дальше все пошло, как я и сказал – все меньше раз, все больше претензий и упреков. В конце концов она его обвинила – Ты виноват, ты и исправляй. А как ? Она и предложила – приглашаем гостей – моих бывших знакомых. Когда ты устанешь – они продолжат… Чем это все для него закончилось и вспоминать не хочется – туши свет ! Так что с обучением повременим – и этого ей хватает выше крыши !... Вернулись: она занялась своими обязанностями, а я пошел в фильтрпункт – готовить желающих к Воссоединению с родной и непобедимой – в песнях… Завскладами приказ – подготовить грузовики ГаЗ – АА для транспортировки продовольствия. Пленным – тушенка, пшено, гречка, горох, сахар комковой, чай, мука. Следователям и нач.лагеря – доп паек: колбаса, сыр, сало, картошка, рис, птица, папиросы. Бойцам охраны – то же, что и пленным, но еще табак, сало, картошка. Все это загрузить в машины. Матрасы понесут сами… Зашел за отдыхающими от дел барышнями, повел их в фильтр пункт. Воссоединенцы оживились, стали заигрывать, комплименты кидать. Наивные… Вывел колонну из фильтр пункта, поставил сзади машины, вперед пустил, заранее выводящую охрану. Перед воротами остановил, перенастроил и запустил их в ворота колонной. На той стороне моя охрана их встретила, построила – дамы сзади. Новая перенастройка и пошли машины. Перенастройка нужна для восоединенцев – ложная память – где были, когда, сколько, особенности …Когда колонна вышла из леска и увидела сооружение – до многих стало доходить, что их здесь не с цветами встретят… А охрана уже направляет их к распахнутым воротам : WELLKOME ! И деваться некуда – вокруг суровые лица НКВДешников. Дамочки засуетились, кинулись ко мне – мол мы на все согласные, только вертай нас взад ! А мне это без нужды – тем более у ворот стоят довольные следователи и нач.лагеря: вот это подгон – только руки не потирают от предвкушения ! Ну а дальше: сдал – принял и мы свободны – машины оставили и пешком до хаты (до ворот…). На обеде поставил задачу взводу стажеров – освобождение новой колонны пленных – второй день пути, больше двух тысяч… Разбросал несколько взводов стажеров по разным местам – встречать окруженцев и вытаскивать их к нам. График встреч окруженцев моими бойцами есть, очередность вывода тоже, остается только контроль и вывод с моей стороны – остальное – сами. Пусть учатся работать с людьми – соответствующий курс общения введен в их сознание.

… А в Бресте в это время разворачивалось другое действие – новый комендант путей сообщения в чине генерала орал на своего подчиненного. Наконец, излив душу, видя, что его крик не имеет воздействия внезапно успокоился - Скажите майор - как вы относитесь к Восточному фронту ? - Философски господин генерал. Он существует помимо нашего желания и наше присутствие или отсутствие там вряд ли что то особо изменит… - Но лучше все же отсутствие – не так ли майор ?

– Я солдат господин генерал и выполняю приказы. – Плохо выполняете приказы майор ! – Назовите мне того, кто выполняет их лучше, чем я ? – меланхолично поинтересовался майор. – Вам был дан приказ – охранять мосты и не допускать их подрыва, а вы ? – Вы читали мои предложения, дополнительные мероприятия по охране. Я провел расследование и выяснил, что диверсанты приплыли по воде, взобрались по веревке под полотно, заложили заряды и уплыли. После подрывов мы поставили поперек реки сети, не позволяющие подплыть незаметно, увеличили количество прожекторов, обязали часовых освещать фонариками ниши под опорами. И в случае с взрывом первого моста заряд был обнаружен часовыми но противник подорвал мост до его разминирования – без эшелона… Это похвально майор, но мосты все равно были взорваны. Как туда была доставлена взрывчатка – выше моего понимания господин генерал. Пока… Хорошо. - У вас есть еще что то майор ? - Cоображения господин генерал. – Выкладывайте… - Вот смотрите – майор положил перед генералом лист бумаги. – И что вы мне подсовываете старые данные о взрывах мостов !

– Вот – майор был немногословен – просто положил рядом еще один. Генерал посмотрел на один лист, затем на другой. Он не был дураком. – Вы думаете ? Майор кивнул. – Докладывайте… Эти русские недочеловеки провели удачную операцию и не стали даже менять место следующей диверсии. У них же все получилось ! Если сравнить номера подрыва мостов и время, то можно установить очередность. Они второй раз идут по тому же пути. Там, где нельзя взорвать – уничтожают мост из пушек. Следующим будут мосты после Барановичей – та же схема. Затем мосты по краям Барановичей, чтобы мы не смогли развести прибывающие эшелоны и после накопления эшелонов – снова нанесут удар по станции !

– Давайте ваши соображения и рекомендации – генерал протянул руку. – Их нет господин генерал. Увидев недоуменный взгляд майор пояснил – Этими подрывниками занимается Имперская безопасность. В случае удачного исхода дела все лавры они заберут себе, а в случае неудачи – свалят на того, кто предложил – на меня. И тогда Восточный фронт станет намного реальнее. – И все же майор – ваши рекомендации ? – Обмануть подрывников. Я кое с кем разговаривал: места откуда были нанесены удары по станции в конце концов обнаружили. Они располагались недалеко от хороших дорог, иначе их техника просто застряла бы в лесу. Дальность их действия тоже известна. Ближе они подходить не станут – могут не успеть уйти. Очертить круг предполагаемого расположения, вызвать егерей под видом пехоты, пусть тайно прочешут окрестности – уверен мест, откуда можно нанести удар будет не так уж много. Ставить в эти места засады глупо – не наберется столько егерей и можно быть обнаруженным. А вот поставить парные секреты с рацией в местах предполагаемых подьездов к площадкам нанесения ударов – нужно. С задачей только наблюдать, ни во что не вмешиваясь. И расставить стационарные посты полицаев и жандармерии. Чтобы пройти, подрывники уничтожат пост, или два. Значит такова их судьба. Секрет засечет продвижение и направление, на карте определится точка пуска. Все – можно встречать. Перебросить основную группу егерей, устроить засаду, захватить установки. Но для того, чтобы противник зашел в мышеловку – его надо туда заманить. А для этого нужно направить в Барановичи эшелоны – пустые. С нерабочими танками, вагонами, загруженными наполовину всяким хламом: пленных русских у нас много – пусть потрудятся на благо Рейха, прежде чем умереть… Если не удастся перехватить установки раньше, что ж – пусть нанесут удар по пустым вагонам. А настоящие накапливать перед Барановичами – например на станции Береза Картузсская… Это конечно потери, но не наша техника и наши солдаты. А захваченные установки все спишут. Генерал с все возрастающим изумлением глядел на подчиненного.

– Вам надо идти в контрразведку Вернер - произнес он. – Мне и здесь хорошо господин генерал. Все будет прекрасно, если все получится. А если нет ? Вот поэтому у меня и нет письменных соображений. Как говорят русские: лучше воробей в руке, чем утка в небе… Так что лучше подкинуть эти соображения – так, между прочим,– безопасникам…

Пока у меня появилось свободное время стал разрабатывать сразу две операции сразу – нужно только определиться: какая первая, а какая вторая. Просмотрел по хронологии Второй мировой – мы сдвинули временной разрыв уже на пять дней. Наступление группы Гудериана на Рославль началось 1 августа – сегодня второе, а войска только начинают концентрацию. Кстати о Рославле… Поглядел на таймер – у Голубевой сейчас перерыв между сменой капельниц. – Старшая медсестра Голубева к командиру – приказал я по рации. - По вашему приказанию старшая медсестра Голубева явилась ! И никакой смешинки в глазах, улыбки – все строго по - военному.

– А ответьте мне на простой вопрос товарищ Голубева… - Если бы я была Морозовой, сказала бы сейчас, что вы затеваете какую то гадость… - Что - Морозова могла такое сказать ? – удивился я. – Наверное… Наталья тяжело вздохнула – Спрашивайте уж… - Да вопрос то пустяшный… - Вот это меня и пугает. – Скажи мне любезная моему сердцу Наталья Голубева – она даже побледнела – кто твой отец и чем он занимается…

- Я так и знала, что вы когда - нибудь об этом спросите. Только учтите – я от вас никуда, что бы вы не говорили и не приказывали ! - Наталья – теперь ты меня пугаешь ! – Как же - вас напугаешь ! И вздохнув – Мой отец генерал – майор Голубев Константин Дмитриевич командующий 10ой армии Белорусского военного округа. Только что с ним и где он я не знаю. Армия стояла перед самой границей. - Жив он, правда армию потерял, был в окружении, вышел, был под следствием трибунала – Наталья побелела – но трибунал вины в его действиях не нашел, сейчас назначен командующим 13ой армией. Кровь прилила к щекам, она выдохнула и несмело улыбнулась.

– Но вы же не отправите меня к нему ? Я промолчал. – Я не пойду ! Она топнула ногой. – Я Катю попрошу, чтобы она за меня заступилась ! – Не надо Катю – жалобно заныл я – ладно ? Она посмотрела на меня и рассмеялась – Я знаю – вы меня не отправите… - Но вот с папой тебе встретиться придется…

После обеда поучаствовал в освобождении пленных – привели 1800 бойцов и командиров. Собрал восемь групп стажеров – они привели еще 240 окруженцев. Пришлось ставить еще палатки для окруженцев, рядом с фильтрпунктом и расширять ограждение карантинной зоны. Окруженцам будет полезно поглядеть на пленных, поговорить… Медики опять ударно поработали,так же как и бригада Михася. У него людей много прибавилось – некоторые из красноармейцев захотели пойти по ремонтному делу. Пусть – главное, чтобы отдача была. Зашел к медикам, поинтересовался – как больные ? Ольга доложила – все в порядке – рецидивов не наблюдается, положение стабильное идут на поправку. Посмотрел на Кудрявцеву. Она кивнула, подтверждая. Ольга скривилась, но промолчала. Заметил среди них новенькую. – Кто такая, почему в медблоке ? - Военврач Волкова Анна. Считаю своим долгом помочь коллегам в осмотре и лечении больных и вновь поступивших. - И как, получается ? – Не хуже, чем у других – спокойно ответила она.

– Я отправил часть желающих через линию фронта. Тебя не было. Спрашиваю сейчас…- Если вы разрешите – я останусь у вас. – Разрешаю. С кем будешь жить в палатке ? – Можно она будет жить у нас товарищ командир ? – попросила Кудрявцева. – Пока поживешь у Ирины, а потом решим. Так – определите: кто будет дежурить сегодня в ночь. – А зачем товарищ командир ? – влезла как всегда Олеся. Я пристально посмотрел на нее – Сегодня будет много грязной посуды… - Виновата товарищ командир ! – А вообще вы прекрасная пара – что ты, что Одинцов ! Олеся вспыхнула. – Зайду через десять минут - многозначительно обвел взглядом притихших медичек.

– Волкова – за мной ! Вышли из медблока. Достал рацию – Окунева – к медблоку срочно. Подбежала Мария, увидела новенькую рядом со мной, нахмурилась. – Вызывали товарищ командир. – Машенька – та аж растерялась – это новенькая – военврач. Жить будет пока в палатке Кудрявцевой. Проводи ее на склад, пусть получит все, что надо, покажешь ей ее место жительства. На все это у тебя 10 минут. Вперед девочки … Зашел через десять минут. Ольга встала, назвала троих: Шнайдера, новенькую и медсестру с предпоследней партии пленных.

– Волкова отпадает… - Почему ? – c вызовом бросила мне в лицо Ольга. Нарывается… - А вот ты и подумаешь на дежурстве, с Карлом Францевичем, прикинешь. Остальным - праздничный вечер с вином, шоколадом и тортом. Заслужили… - Ура командиру ! – закричала Ирина, остальные подхватили, стали обнимать. Пусть расслабятся – у них теперь впереди работы будет не продохнуть …

Перед ужином собрал командиров взводов – Как я понимаю, стажеры у всех прошли стажировку. Отчисления имеются ? На все восемь взводов набралось всего пять человек. – Хорошо. У нас на утро выбор из двух целей: остатки кавалерийского полка немцы прижали к болоту и завтра начнут раскатывать в тонкий блин. Но они смогут продержаться дней шесть – восемь. И пехотный полк: из–за отступления соседей попал в окружение. Шансы у него, честно говоря выше, чем у конников.

– Тогда конников будем выручать первыми – жизнерадостно заявил Сергей. Остальные его поддержали. А что скажет наша молчаливая леди – обратился я к Морозовой. – А где находятся конники ? Ай да Катюша, ай да умница ! – Конники глубоко в тылу врага – в рейде… - Первыми надо выручать пехотинцев ! – Обоснуй – процедил Одинцов. – Ну это же просто товарищ майор – нежным голосом обратилась Морозова к Сергею. – Конники в рейде, значит у них много раненых, а куда их размещать, если к себе тащить – у нас вон сколько пленных. А пехоте надо лишь помочь из котла выйти, а дальше они сами. Мы у них только тяжелых и не ходячих и заберем. А их будет намного меньше. Правильно, товарищ командир ? Cергей был готов сквозь землю провалиться, да и те кто его поддержали – тоже чувствовали себя не в своей тарелке – так облажаться…

- Ты права Морозова – начнем мы с пехоты… Сергей встал – урон авторитета надо восстанавливать. Жаль, что у него такое часто желается любым путем. – А Я СЧИТАЮ, что начинать надо с конников ! – упрямо возразил он. Все с недоумением посмотрели на него. – Вы товарищ Одинцов – негромко, веско начала сидевшая Морозова – сомневаетесь в правильности решения командира ? – Я считаю, что начать надо с конников – глядя в глаза Екатерине, набычившись произнес Сергей. Катерина стала вставать.

– Товарищ Одинцов – вы подвергаете сомнению правильность принятого товарищем командиром решения ? Ответьте четко и ясно присутствующим здесь своим боевым товарищам – вы оспариваете решение командира ? – голос ее зазвенел от возмущения. Все, кто был на серьезных коммунистических собраниях, где решались порой чьи-то судьбы знали, что может сейчас произойти. И не ошиблись…

- В то время, как нам, для решения поставленной нашим командиром задачи, нужно единство и сплоченность - вы своими провокационными заявлениями и сомнениями вносите разлад в наше монолитное подразделение ! Даже я обалдел от такого начала – чего уж говорить про остальных. А Морозова не унималась. Вытянувшись в струнку, она словно нависла на стоящим Сергеем. – Вы знаете товарищ Одинцов – как квалифицируются ваши действия ? ИЗМЕНА И ПРЕДАТЕЛЬСТВО ОБОРОНОСПОСОБНОСТИ СПЕЦНАЗА ! Сергей побелел, забегал глазами по сидящим соратникам, но видел лишь опущенные головы… А Морозова не унималась – Видимо десять дней штрафной подготовки что то изменили в вашем отношении своим товарищам и Спецназу. И не в лучшую сторону ! Или звание майора Спецназа вскружило вам голову так, что вы готовы, ради ваших амбиций, подставить под удар врага жизнь ваших близких товарищей ? Что вы замолчали товарищ Одинцов ? Обычно вы такой говорливый… Вот и ответьте, глядя в глаза вашим товарищам – как вы смогли докатиться до такого ? А может уже – БЫВШИМ ТОВАРИЩАМ ??? Сергей стоял белый как мел: губы, руки мелко тряслись, глаза подернутые пеленой безумия не видели ничего… Вот так с серьезных собраний, после орг. выводов увозили в больницы с инфарктом, а то и на кладбище.

– Морозова – негромко произнес я. Все встрепенулись, отходя от охватившего их оцепенения (а что будет, когда она еще и от ведьмы нахватается…). - Товарищ Морозова – кто вам дал право обвинять, а тем более обличать майора Одинцова ? Назовите фамилию… Морозова опустила голову. – Нет такого товарища ? Тогда почему вы взяли на себя роль обвинителя ? Здесь только я решаю – кто прав, кто виноват и насколько. Или это у ВАС звездная болезнь от слишком быстро присвоенных званий ?

– Я только хотела… - Я понял, вы устали, это нервное, вам надо отдохнуть, осмыслить свое поведение… А сделать это лучше всего при мытье грязной посуды и уборке всякого мусора. И вам тоже товарищ майор надо отдохнуть от пережитого. Вы оба отстраняетесь от участия в завтрашней операции. А сейчас оба вышли из-за стола и марш: Одинцов в палатку а Морозова на кухню ! – Есть на кухню товарищ командир – вытянулась Морозова. Обожгла Сергея злым взглядом – Опять из-за тебя !...

Ужинать я не пошел – не было настроения. Ну почему так – оба честные, преданные делу, да и мне тоже, а порой вот так накуролесят – и не знаешь, что делать. И ведь опять помирятся, будут друг друга подначивать, а командир из-за них cтрадай ! В дверь постучали – Товарищ командир – я вам поужинать принесла…

- Не хочу я ужинать – буркнул я. Морозова поставила на стол поднос, подошла ко мне. – Опять я вас подвела – тяжело вздохнула она. - Ну почему я такая дура ! Очень самокритично… И как после такой самокритики ее ругать ? Да и ругать то по сути не за что. – Ну этот то ладно, а еще майор, но остальные ? Ведь все так ясно и понятно, а они его поддерживают… Вот я с сорвалась товарищ командир.

– Девочка моя – начал я проникновенно. – Вы на меня не сердитесь ! – обрадовалась Катя. – Еще как сержусь ! Но разьяснить тебе должен. Первое – злость плохой советчик, а еще более худший помощник. Запомни это накрепко. Все надо делать на холодную голову – не поддаваясь гневу. – Я поняла товарищ командир. Второе – ты мыслила по государственному, а они по военному. По государственному – это: как решить поставленную задачу, а по военному – как выручить… Конники в рейде, потери большие, боеприпасов мало, все устали – их надо выручать в первую очередь. А то, что после этого возникнут проблемы и трудности у других – это военных волнует меньше всего: главное – выручить… Поэтому они и были за Сергея. И еще. Тебе скажу – ты не выдашь, не проболтаешься, не подведешь… Ты наверное уже давно заметила, что то, что мы имеем никак не может быть сделано здесь. – Да я давно это поняла, но раз вы не говорите – об этом и думать незачем. - Откуда все это ? – продолжил я. Советский Союз ввел войска в Афганистан, а всякая интеллигентная сволочь долго поливала грязью всех: и тех, кто принял это решение и тех, кто там воевал… По разным подсчетам там погибло от десяти тысяч, до ста. 100 тысяч – это подсчеты той самой интеллигенции. Но многие были недовольны введением войск, я не говорю уже про семьи погибших. Только большая часть погибла не в сражениях, а в засадах, по глупости или жадности, но больше всего из-за тупости и предательств военных чинов. Как впрочем и у нас здесь. Но я не об этом хочу сказать. Там, в Афганистане испытывалась в военных условиях боевая техника и по результатам тех испытаний многие из наших вооружений до сих пор лучшие в мире. Только и это не главное. Наши не пустили туда американцев. Иначе американцы поставили бы там свои базы и Советскому Союзу пришлось бы ставить здесь мощную оборону – а это такие деньжищи… И прямая угроза оказаться под ракетными ударами. А все это по государственному мышлению – то есть в интересах государства – намного выше, чем жизнь десяти и больше тысяч человек. Могли бы погибнуть миллионы. Вот такая арифметика, о которой простой обыватель не знает, да и не задумывается. Катя сидела притихшая.

– А у нас сейчас также ? – Да никакого отличия. Возьми к примеру танк Т-35. Пять башен, три орудия. Какая огневая мощь ! А толку от него в настоящей войне ? Никакой… - Тогда зачем его делали ? - возмутилась она.

- Многое на этой войне работает не так, как надо. Это уже вредительство, саботаж и измена. А ты на бедного майора накинулась с такими словами. Морозова опустила голову. – Но мириться я с ним не пойду ! – вскинулась она. Посидела немного и стала заглядывать в глаза – Но вы же нас простите ? – Ни за что ! Я был тверд, как скала. – Хотя, если в ноги бухнетесь, да повинитесь, да скажете, что больше не будете… Катерина даже не дослушала – только ботинки простучали по ступенькам… Вот ведь неугомонная – ну как на такую сердиться ?...

Через несколько минут по ступенькам затопало, Морозова попросила разрешения зайти и втолкнула в землянку ворчащего Сергея. Ловкой подсечкой свалила его на колени, бухнулась рядом сама, ткнула его в под дых локтем, отчего тот согнулся ткнувшись лбом в пол и наклонившись сама заголосила:

– Товарищ командир простите нас глупых и неразумных. Мы больше не будем ! Обернувшись к сипящему, распрямляющемуся Сергею вскрикнула – А ты что молчишь, проси прощения ! И влепила такой подзатыльник ,что бедолага снова ткнулся головой в пол. – Морозова – ты с ума сошла ? Ты что вытворяешь ? – Хочу, чтобы вы нас простили, хотя бы меня… А этот пусть сидит на базе – я же из-за него страдаю !

– А ну встали оба ! – рявкнул я. Цирк мне тут устроили… Катя вскочила, Сергей встал, с трудом распрямившись – удар у ЗИМЫ еще тот ! – Морозова ты все поняла ? - Так точно товарищ командир ! - Одинцов – а ты ? Тот что то пытался посипеть, но только развел руками. – Да понял он все товарищ командир ! – Ты понял ОДИН ? – угрожающий тон Морозовой не обещал ничего хорошего в случае непонимания. – Если понял – кивни. Сергей закивал.

- Ладно, клоуны – подойдите к столу. Вот карта месторасположения конников и немцев. Ваша задача – разработать план операции уничтожения немцев и освобождения наших. План должен быть готов к 22.00. Вы еще здесь ??? Катя схватила карту со стола и метнулась к двери Одинцов, как истинный джентльмен открыл дверь, пропуская даму вперед.

– Нечего на меня пялиться сзади – иди вперед – толкнула его к дверям Морозова. – Да на что там пялиться - то ? – Вот и нечего – раздался ее голос уже за дверью. Что то пробухтел Сергей, ответила Катя… Как пела одна известная певица : Главней всего – погода в доме, все остальное – суета… Все вроде бы устаканилось… В 22.00 план лежал у меня на столе, а двое непрощенных поедали командира глазами, выказывая служебное рвение (это скорее всего наука Сергея). Не стал разочаровывать: хмурился, хмыкал, кривился, потом небрежно отбросил их разработку на стол с недовольной миной:

– А не прогуляться ли нам к командиру окруженного полка ? – задумчиво произнес я. И посмотрел вопросительно на стоящих. Или вы так пойдете к немцам ? Катя взвизгнула, метнулась ко мне ,чмокнула в щеку и рванула из землянки. – Ну а тебе чмокать меня не надо – ухмыльнулся я. Сергей рванул следом…

117ый стрелковый полк взяла в кольцо целая дивизия. Правда дивизией ее можно было назвать с большой натяжкой. Из двух полков хорошо если наберется больше одного. Есть, правда, потрепанный танковый батальон из двух рот – 26 танков Т-2 и Т-3.Это грозная сила, если нет противотанковых пушек. Но и они разбросаны по периметру. Второй эшелон: саперы, связисты, обслуга почти в полном составе, но это не воины, хотя в какой стороны из винтовки стрелять и как заряжать они знают… Только все они растянуты по окружности вокруг полка и тоже не полного. А мы имеем только восемь двухвзводных рот – 580 бойцов с моим взводом. На 4000 немцев. Маловато… Но на нашей стороне внезапность, стремительность и вооружение. Должно уровнять силы. Как бы еще без потерь обойтись…

Стрелковый полк прижали грамотно: выгнали из леса в перелесок – с юга речка такая поганая: шириной метров двадцать – двадцать пять, но берега топкие по пять метров с каждой стороны, да взгорок с той стороны метрах в двухстах. Между ним и берегом низинка: ни кустика – все, как на ладони. И на том берегу на взгорке – немцы с пулеметами. Сзади, с запада, немцы напирают с танками, да не по-глупому, как в начале войны – гансы быстро учатся, в отличие от наших генералов в штабах. Может потому, что наши генералы все время в этих штабах и просидели ? Долбят артиллерией, с воздуха "Штуками" бомбят, а затем танки пускают с пехотой. Получат по зубам и по новой – пушки, самолеты, танки… А полк пятится – даже побежать нельзя, сомнут вмиг… Вот и загнали в ловушку. С востока поставили заслон: танки, пушки, пулеметы и немцы в окопах. Они в атаку на русские пулеметы не бросаются – ждут, когда это сделают русские… Один путь – на север, в лес, но перед ним овраг глубокий и длинный: та же река, только без воды. Но в овраге мины – много мин, всяких: кто туда сунется – там и останется. Еще в лесу минометы расставлены, пристрелянные по оврагу. Калибр небольшой, но их много. Так что пути два – не запад, или на восток. А там ждут и горячо встретят… Именно об этом думал командир полка полковник Хижняк. Надо что то решать: завтра начнется мясорубка и будет молоть до тех пор, пока всех не перемелет… Полог штабной палатки откинулся и внутрь шагнул военный, а сзади него еще двое: девушка и здоровяк. Все в незнакомой форме. Начштаба поднял от карты чуть позже комполка.

– Плохое положение, даже очень плохое – произнес вместо приветствия вошедший первым. – Что решили товарищи командиры ? – А вы кто такие ? – пришел в себя полковник. – И как попали в расположение полка ? – добавил вопрос начштаба. – Командир Спецназа СССР. Пришли вам на выручку. Как попали – военная тайна. Документы вам показывать не будем: либо вы нам верите, либо мы уходим, а вас немцы размолотят в мелкий фарш за пару дней. При прорыве в любую сторону от полка останется в лучшем случае сотни две. В лучшем случае…

- Говорите, что вы предлагаете: мы вас послушаем и примем решение – сказал Хижняк. – Разумно… Для разблокирования от вас нам понадобится десяток лучших саперов. – И все ? – удивился начштаба. – Все остальное мы сделаем сами. Вам нужно будет только быть готовыми быстро покинуть это место. Даже очень быстро. – В какую сторону ? – поинтересовался комполка. – В восточном направлении. Если уходить очень быстро, то немцы не успеют поставить вам новый заслон, а вы сможете, ударив им в тыл, выйти к своим. Военный вышел в круг света – три звездочки сверкнули на петлицах. Полковник подтянулся, но сомнения нахлынули, словно водопад: целый генерал – лейтенант придет, чтобы вытащить из окружения простой пехотный полк ? Такого быть не может – ни у нас, ни у кого…

- Сомневаетесь полковник ? – усмехнулся командир Спецназа. Только выхода у вас нет: или верите, или мы уходим… А как насчет засады, в которую вы нас можете завести ? – не сдавался начштаба. – Во время выхода мы будем вместе с вами, а ваши бойцы могут высылать дозоры на то расстояние, которое будет безопасным для вас. Но лучше вам поверить…

В 3.30 утра все задействованные в операции были на своих местах. Начать решил по наглому – в 4.00 – в смену караулов. Заступающие на пост еще не вошли полностью в боевое состояние: после сна и сослуживцы рядом. Вторые устали: сознанием уже отдыхают. Да и стереотип мышления: какой дурак нападет на два бодрствующих наряда. Дурак нашелся, вернее дураки: в разных местах, разнесенных друг от друга так, чтобы не был слышен лязг затворов одновременно (а рации нам на что…)заработали ВСК – сразу несколько на одного немца, чтобы наверняка. Больше всего атакующих направил на восточную и западную стороны – там прямой контакт и танки. За речкой народу меньше, значит справиться можно меньшим количеством. И еще одна особенность – те, кто не заснул ждут возвращения своих с наряда. И дождались – даже негромкие чертыхания на немецком. В ночниках все, как на ладони – стреляй, не хочу ! Мои же хотели и даже очень. Те же ВСК продолжили свою кровавую жатву. По отделению на батарею пушек, а затем и на обслугу. Еще два отделения – на экипажи танков и обслугу. Про часовых не говорю… ВСК ночью точно поражает с трехсот метров, а тут со ста… Сразу же после снятия часовых на восточной стороне через окопы поползли, разведенные по фронту а расстояние вытянутого миноискателя в сторону русских десять саперов из команды Анатолия Старостина "Сапера" делать проход в минных полях. Немцы перед своим окопами густо, как зерно рассыпали, натыкали мин на 100 метров вперед и еще на 100 – полосами. Хороший сюрприз русским – ничего не скажешь ! 10 саперов на 2 метра каждый – 20 метров и обратно столько же. Да еще полковые саперы туда пойдут – еще 20 – итого 60 метров коридора. Через полчаса пошли доклады: чисто…чисто… чисто… Вернулся назад Старостин. На немой вопрос ответил – нормально командир. Его саперы пару мин пропустили – мы зачистили.

– Пускайте авангард полковник, мы пойдем за ними… Да, кстати – вам автоматы немецкие нужны ? С патронами… А то жалко их здесь бросать… Получив страстное желание заиметь на халяву автоматы с патронами отдал команду собрать и загрузить в грузовики. Отправили авангард, пошли следом по коридору. Оставшиеся машины, пушки покатили. Дошли до окопов – тишина. И трупы… - Можно помародерничать полковник – особенно еду.

- Я вас покину ненадолго – надо проследить за доставкой вам оружия. Усмехнулся – не напрягайтесь так: по немецким понятиям не стоите вы постановки такого спектакля. Вернулся минуты через три – четыре: всего и делов то – перебросить впереди полка три грузовых Опеля с автоматами и патронами. – Ну что половник – будем прощаться ? Вон там грузовик, чуть дальше – еще три… Вот карта – пойдете по нарисованному маршруту. Выйдете к соединению генерал – лейтенанта Пуганова. От меня ему привет, скажете, что вскоре загляну в гости. Пусть вас примет, накормит… И два совета: отдохните два – три дня и попроситесь к генералу в соединение. Так для вас будет лучше. Если решитесь остаться у него скажите – я гарант… Забрали у него двенадцать тяжелых и прыгнули на базу…

С конниками получилось еще проще – там полуостров, на котором они держали оборону, перекрыл всего лишь неполный полк. Ночью уничтожили их всех, а утром я прокричал с немецких позиций – Товарищи окруженные ! Вы больше не окруженные. Вышлите на разговор командира с сопровождающими и не вздумайте стрелять в меня и моих людей – того кто попадет не дай бог лично утоплю в болоте ! Встал и пошел к ним. Рядом с права, естественно ЗИМА, слева – ОДИН. От конников поднялись из окопов тоже трое. Сошлись.

– Командир СПЕЦНАЗА СССР. Фамилий, званий не спрашиваю – мне без надобности. Немцы уничтожены, вы разблокированы, можете уходить на юго-восток. - А почему мы должны вам верить ? – задал вопрос с явным типичным украинским акцентом один их подошедших. – Можете послать своих в немецкие окопы – собрать оружие, патроны, еду. Автоматы мы вам оставили все: пулеметы - те, что постарее. Новые мы забрали себе… - Узнаю наших – немцы бы так не cказали ! – хохотнул явно старший. - Конечно, как в том анекдоте: спрашивают у еврея – Мы дадим вам вагон яблок: что вы сделаете ? Все продам, а что гнилое отнесу в семью и родственникам… Спрашивают у русского… - Отнесу сколько надо в семью и родственникам – остальное раздам бесплатно желающим… - Спросили у украинца… Зьим… А что не сьедите ? – А шо ни зьим, то понадкусываю ! Двое расхохотались, а третий покраснев набычился. – Дурацкий анекдот. Двое снова расхохотались:

– Да ладно тебе Нечипоренко – смешно же… понадкусываю… - А вот еще – встрял Сергей … Тиха украинская ночь – но сало надо перепрятать ! И снова хохот, а Нечипоренко сжал кулаки. – Это ж про западных украинцев – успокоил его я. – А… – расцвела улыбка на его лице. - Западенцы – они такие…

Стажеры эти два дня собирали обильный урожай: окруженцев больше шестисот человек и две колонны пленных: две и две с половиной тысячи. И это не считая тех, которые остались сидеть на дороге в пыли, тех,которые захотели уйти в "свободное плавание", тех предателей, которых мы расстреляли прямо там – на дороге… Пять тысяч за два дня ! Все свободные работали в полную силу – и мы еще добавили медикам сорок два тяжелых. Пришлось и мне потрудиться – было пять сложных случаев…

- Товарищ командир – можно вопрос – спросила за столом Морозова, после того, как мы разобрались с второй колонной пленных. Я догадывался, каким будет вопрос и ждал его. – Спрашивай лейтенант… - А почему вы не берете с собой тех, кто садится на дорогу ? Там же много молодых, глупых, уставших. Они ведь тоже люди… - она промедлила… - и будущие бойцы… Многие хотели задать такой вопрос, но опасались – а Морозовой можно: она любимица командира и особа приближенная к … командиру !

– Может быть кому-то мой ответ покажется бесчеловечным, чудовищным, но сейчас идет война, а у войны – свои законы… И отвечать на твои вопросы буду не я – отвечать будешь ты ! Я всего лишь буду разьяснять … Ответь мне на вопрос: даже если ты будешь сильно уставшей и тебе предложат – остаться в плену у врага, или идти туда, где тебе помогут восстановить силы и дальше драться с врагом что ты выберешь ? Катя стала краснеть – поняла…

- Отвечай Морозова ! – Конечно я пойду с вами… - А они остались… Пойдем дальше. – Да я все уже поняла ! - Я еще не закончил – жестко осадил "понимальщицу". - Приведем мы таких к себе, оденем, обуем, накормим. В колонне таких человек 200 - 250. Перебросим через линию фронта в фильтр пункт: следователи выяснят, что они для службы в армии негодны – у них панический страх, нежелание бороться и безволие: их надо лечить – по медицинской науке. И лечить не менее полугода. Это называется реабилитация. В госпиталях врачей и медсестер не хватает, не хватает лекарств, не хватает коек. Положат такого больного на полгода без 100 процентных шансов на успех и будет он занимать койку, а за это время умрет не меньше двадцати человек: койка занята – больных некуда ложить и внимание им уделять некому – оно уделяется этому больному. Так кому лучше отдать койку на полгода для выздоровления – одному, или двадцати ?

– Да я все поняла – выкрикнула Катя. – Отвечать ! – хлестанул по ней мой вопрос так, что она вздрогнула. - Лучше двадцати… - прошептала она. – Пойдем дальше – не обращая на нее внимания продолжил я. - В каждой колонне таких вот безвольных, требующих длительного лечения, как я уже сказал – 200 - 250. Приведем мы десять таких колонн, а когда приведем одиннадцатую, то окажется, что одеть, обуть, накормить эту колонну нечем – все отдано тем, кто в настоящее время не может драться с врагом. Что делать ? Их же нужно накормить не только здесь, но и в том фильтрпункте и не один день, а два – три. А у нас ничего нет – мы отдали это "немогущим", потому что старшему лейтенанту Спецназа Екатерине Морозовой ЭТИХ стало жалко. И товарищу Сталину на вопрос: вы же обещали, что возьмете на себя обеспечение пленных БОЙЦОВ я отвечу – Морозова пожалела безвольных, настояла, чтобы мы взяли их, накормили, одели – по этому у нас не хватило на тех, кто после фильтрпункта сразу пойдут на фронт. Так я должен ответить ? Екатерина вскочила вся в слезах – Я не настаивала ! – Тогда зачем задала этот вопрос – сложно было подумать, понять самой и другим обьяснить ? Помолчал, глядя на плачущую Катерину. – Расскажу вам одну историю…

Глава четырнадцатая

А у спецназа руки длиннее…

…В нашем спецподразделении командиром одной группы был назначен молодой старший лейтенант, только что закончивший училище. Но уже старший лейтенант… Как потом узнали - это был сынок одного из высокопоставленных штабных: служба в горячей точке, пара участий в боевых действиях, медаль или орден – и готова подготовленная дорожка для отработанного пути наверх, под присмотром папочки… И задание было не сложным: прийти в точку, устроить засаду, уничтожить караван с оружием… Но то ли в штабе что то перепутали; то ли «духи» поменяли планы; то ли всевышний вмешался, только вместо простого каравана вышли они, об этом не зная, на караван доставляющий моджахедам новые ПЗРК «Стингер». Пошли по намеченному маршруту, переночевали в горах, а утром, боковой дозорный наткнулся на пастуха – мальчишку лет двенадцати и успел его поймать, прежде чем тот успел закричать. Доставил лейтенанту. Выяснилось, что он с дедом пасет неподалеку овец и пошел искать потерявшуюся вчера овцу… По неписаным законам спецназа местный житель, обнаруживший группу подлежит уничтожению, чтобы группу не раскрыть – задание превыше всего. Так что, по вине "зеленого" командира группы – неправильно поставил дозор и рассчитал маршрут – и пацана и деда нужно было ликвидировать: после обеда выход на точку встречи с караваном: до этого времени о наличии группы в этом районе не должен был знать никто. Но лейтенант сыграл в гуманизм: на смеси русского и местного наречия долго обьяснял мальчишке, что они не враги; убеждал, что они не причинят вреда ему и его родственникам; что они идут совсем в другое место… Договорился, взял клятву, отдал пацану свой шоколад, да и у бойцов еще прихватил. На замечание замка – заместителя, что нельзя их оставлять в живых сказал, что он старший и он решил. И отпустил мальчишку… А в точке выхода на место засады группу встретили моджахеды. Мало кто знал тогда, что вот таких чабанов снабжали переносными американскими рациями "Кенвуд" и они должны были докладывать обо всех подозрительных и даже о чужих следах - иначе пострадает весь кишлак… Из двенадцати бойцов вернулось пятеро: трое ранено, одного вынесли на себе без сознания. Лейтенанта в этой группе не было… Группа задание не выполнила и потеряла восемь бойцов – раненый умер в госпитале, не приходя в сознание. Вот такой размен – сохранили две жизни, а потеряли восемь… Но не это главное – десять переносных зенитных комплексов "Стингер" караван доставил по назначению и двумя ракетами моджахеды сбили взлетающий с аэродрома самолет с ранеными. Погибли три пилота и 180 раненых, отправленных в госпиталь в Советский Союз. И оставшиеся восемь ракет нашли свои цели… Вот это была настоящая цена поступку лейтенанта ! Несколько минут стояла гнетущая тишина. Затем раздался взволнованный, дрожащий голос Морозовой:

– Это была ваша группа товарищ командир ? – Нет – вздохнул я – соседняя с нами… - А вы бы убили ЭТИХ ? – последовал вопрос в чисто женском стиле. – Ради жизни своих бойцов – не задумываясь ! А ради тебя я бы убил и десятерых… - Да я бы ради тебя Катя убил бы и сто… - влез, пресекая дальнейшие расспросы Сергей. За что и получил…

- А вы товарищ майор, ко всем вашим недостаткам, еще и маньяк ! Но видимо Морозова наконец поняла, что дальнейшие расспросы нежелательны – Ой - у вас же совсем каша остыла товарищ командир ! Давайте я вам горячей принесу ! Вскочила, побежала к повару. – Ну вот за что тебя такие бабы любят ? – Сергей показал на удаляющуюся Екатерину. - Ведь ни кожи, ни рожи… – он похоже был искренен в своем непонимании.

– А ты спроси у этой БАБЫ – кивнул я в сторону Морозовой. – Я еще пожить хочу – возмутился он, под смех сидевших. – О чем смеемся ? – поинтересовалась подошедшая Катя. – Над словами товарища майора… - А… - хоть это у него хорошо получается – сьехидничала она. – Ой, у вас же каша остыла товарищ старший лейтенант – пойду принесу вам горячей – я взял ее тарелку и пошел к повару… Завершая ужин предупредил всех, что в 20.30 на концертной площадке будет культурное мероприятие и встав из за стола скомандовал – Морозова за мной…

У себя в землянке я посадил Катю за стол против меня. – Василина хочет тебя видеть. Она собралась туда, за Кромку, вернее ее туда уже тянет со страшной силой ! Решила передать тебе свое мастерство, если ты конечно захочешь… - А нам это надо ? Вот так просто – а нам это надо ?

– С одной стороны из тебя может получиться не знаю что, но с другой стороны она обещает инициировать в тебе бабушкины способности, да и сама кое что умеет. Не могу тебе приказывать и просить тоже – тебе с этим всем жить, тебе и решать… Катя задумалась на пару минут – А когда нужно идти ? – Если решила, то чего тянуть ? Прям сразу и пойдем. – Пойдемте – решила она. Я шагнул к ней, обнял за плечи… Дверь избы Василины распахнулась, как только мы вышли из подлеска, подступающего к изгороди.

– Какие гости – обрадовалась Василиса, выйдя на порог. – Проходите гости дорогие в хату, за стол садитесь - накрою, приму как полагается: посидим, поговорим, песни споем… - Благодарю хозяюшка, но не держи на нас зла за отказ сесть за твой гостеприимный стол – мы люди военные, со временем у нас туго, да и не в гости мы пришли – по делу. Не обиделась ли ? – Понимаю – кивнула Василина. – Вот и ладно – облегченно вздохнул я и посмотрел на Морозову.

– Вы там поговорите о своем, о девичьем, а я здесь на солнышке (уже вечер наступил) посижу – кости старые погрею… Катя оглядела меня с ног до головы, хмыкнула – Кости старые… - Идем Катя, не будем мешать Хозяину косточки греть… Дамы удалились в хату, а я сел на бревнышко у изгороди. Минут через пять вышла ошеломленная Екатерина. – Ну что ? – только и спросил я. Она помотала головой в изумлении – Столько всего и во всем этом нужно еще разобраться… На пороге появилась Василина – разлохмаченная, некрасивая, бледная, обессиленная.

- Ну вот и все, Хозяин… - Нет, не все ! Сегодня жду тебя 20.30 у нас на концертной площадке. – Но я же… - Возражения не принимаются. Форма одежды – прежняя красота и неотразимость ! И радость на лице и в поведении. – Слушаюсь Хозяин… - Василина повернулась и с трудом ушла в хату. – Вы думаете она придет ? – Если меня уважает – придет !...

В 20.30 на концертной площадке не было свободного места – все пространство вокруг сидячих мест и сзади было заставлено скамейками, табуретками. В переднем ряду, как и положено, сидела Элита: Морозова, рядом с ней Окунева, Одинцов с Олесей, Голубева, вернувшаяся Степанида, Давыдова, Кудрявцева, командиры подразделений, Ольга… И конечно же в центре – почетные гости: Леший с блистательной Василиной ! Новенькие девушки сидели группами – предпоследняя группа, последняя… Я пришел последним. В одной руке я нес футляр с гитарой, в другой – бубен, завернутый в ткань. При виде завернутого в ткань бубна у Лешего округлились глаза, а Василина приоткрыла рот от изумления. Но изящно… Не так давно, напевая негромко какую то песню у себя в землянке, услышал рокот бубна. Достал сверток, развернул. Молчит… Оставил развернутым и продолжил заниматься тем, чем занимался. Когда же снова негромко запел – бубен подхватил мотив, бухая как ударник и звеня, как кастаньеды и колокольчики. Запел другую и снова он подхватил. А когда взял его в руки – он передал мне мысленно, что сможет подхватить любую мелодию из моего сознания в любых руках, управляя движениями державшего. Это же отлично – музыка теперь станет, насыщеннее, ярче. На этом концерте и решил испробовать… Достал гитару, бубен отдал Морозовой. – Начну, как всегда, про себя… и запел :

- Я каждый день хожу одной дорогой и каждый день в глазах ее печаль.

Стоит она с протянутой рукою, стоит она укутанная в шаль…

Стоит она, без Родины без флага, в платочке сером с песней на устах.

Как проклинал судьбу свою бродяга и как с сумой тащился на плечах…

Затянул припев :

Так пой же пой мне песню эту, вот так и я, судьбу свою кляня

Брожу один по белу свету, без друга, без жены да без коня…

Спел еще куплет, затем припев, вводя слушателей в минорное настроение и в жалость к своему командиру…

Затем запел "Ах, какая женщина": в первом куплете пел для Степаниды, второй куплет запел шагнув к Юле Стрельченко. Третий - шагнул к Олесе Матвиенко, но тут-же отшагнул на два шага назад запев…

Ты уйдешь с другим, я знаю – он тебя давно ласкает

И тебя домой не провожу я. Жжет в груди сильней огня

Не моя ты не моя - так зачем же я ревную…

Сколько ж нужно мне вина, чтоб из памяти прогнать

И забыть мечту свою шальную…

Закончил песню, несколько раз повторяя… Ах какая Женщина, какая Женщина – мне б такую ! - глядя попеременно на разных девушек, уже проявивших себя: Голубеву, Давыдову, Волкову, Сизову…

- Да вы только захотите товарищ командир – и провожайте меня сколько хотите и не только провожайте ! – звонко, провокационно выкрикнула Олеся. А вот этого мне не надо ! Затренькала балалайка :

- Говорила мама мне про любовь обманную, да напрасно тратила слова…

Затыкала уши я, я ее не слушала – ах мама, мама, как же ты была права – запел я женским, частушечным голосом, обращаясь к Олесе. И выдал припев:

- Ах, мамочка, на саночках каталась я не с тем…

Ах, зачем под яблонькой целовалась с Яшенькой…

Ах, мамочка – и уставившись на Олесю спросил строго – Зачем ?

Спел второй, третий куплет, девчонки подхватили, а я закончил так припев четвертого куплета… Ах мамочка, на саночках каталась я не с тем: С Коленькой и с Яшечкой, с Мишенькой и Сашечкой

– Ах мамочка - ЗАЧЕМ ?!

Народ развеселился, поглядывая на Олесю и еще на кое-кого из податливых девушек, а Сергей даже покраснел… Почему бы это… Я же приступил к тому, ради чего собственно и организовал этот концерт:

- Широка река, глубока река – запел я глядя на Лешего.

Не доплыть тебе с того бережка. Тучи низкие гасят лунный свет.

Полететь к тебе, да вот крыльев нет… Широка река эхо долгое.

Конь черней чем ночь бродит около… Леший сидел растерянный, а я продолжил:

- Во сыром бору злой огонь горит. Конь черней чем ночь у огня

стоит, Бьет копытом он ищет седока. Оттолкнул тот конь наши берега…

И запел с надрывом припев, глядя не Лешего:

- Постучалась в дом боль нежданная, вот она любовь окаянная

Коротаем мы ночи длинные, нелюбимые, с нелюбимыми… Повернулся к Василине, запел растерянно с болью в голосе:

- Черная вода широко течет, унесло весло, да разбило плот…

Были ласточки, стали вороны, рано встретись, поздно поняли…

Двери новые не сорвать с петель и одна беда стелет нам постель

Широка река эхо долгое, конь черней чем ночь бродит около…

И пропел припев Василине, чуть не плача… Закончил петь – гробовая тишина – только кто-то всхлипывает негромко. Надо продолжать задуманное. Забрал бубен у Екатерины, отдал Лешему сидевшему рядом с Василиной. Судя по блестевшим глазам Лешего, он стал кое о чем догадываться, но вот только о чем ?

У Майкла Джексона есть несколько особенных песен, подходящих по звучанию и интонации к тому, что мне было нужно. Я выбрал две и сейчас я решил спеть первую: Billie jean. Спел на английском – сочинить хороший русский текст не было времени, просто заменил Billie jean на Василина и приготовился запустить в сознание сидящих видение с восприятием текста и музыки таким, каким я вижу его по этой песне… Пугающе застучал бубен, забухали басы гитары, тревожно ударили глухие аккорды и я запел, пустив видение в сознание сидящих. Каждый и каждая теперь понимали песню, словно на русском и видели разворачивающееся в песне действие:

– Моя любимая, без которой я не могу жить стала какой-то странной в последнее время – задумчивой, рассеянной…На вопросы что с моей ненаглядной отвечала шуткой, уходила от ответа, не говорила ничего – только молчала задумчиво … Возвышая голос, тревожно, с тоской запел припев:

Василина, любовь моя, что случилось с тобой ? Чем могу я помочь тебе ? Ты только скажи – я все для тебя сделаю, потому что нет для меня во всем мире девушки дороже тебя ! Василина поднялась со своего места, направилась ко мне своей чарующей походкой, отошла в сторону и стала двигаться в медленном ритме, грациозно поднимая руки вверх, опуская, делая ими какие-то сложные движения…

А я запел новый куплет:

– Но ничего не говорила в ответ моя любимая. Я проснулся ночью, вышел на крыльцо и увидел как моя ненаглядная легкой скользящей походкой направилась в ночной лес… Движения Василины стали полностью совпадать со образами в песне : она двигалась скользящей походкой, плавно отводила рукой тонкие ветки деревьев на ее пути, подныривала под толстые и двигалась в глубину леса, словно во сне…

- Я окликал мою любимую, но она не слышала меня; я пытался догнать мою любимую, но она ускользала от меня… И вот она вышла на небольшую полянку, посередине которой стоял пень, а на нем – колыхаясь из стороны в сторону горело невысокое черное пламя ! … Василина на миг остановилась, словно что-то увидела и медленно, словно во сне сделала вперед несколько шагов…

Я запел тревожно, ударив по струнам припев:

– Василина, любовь моя ! Все у нас говорят – увидишь в чаще черный огонь, не подходи к нему - беги от него ! НЕ ПОДХОДИ !!! Рвусь к моей ненаглядной, но ноги мои отказываются двигаться, словно приросли к земле: я с ужасом вижу, как подходит к темному огню моя любимая… Заиграл проигрыш и потрясенные слушатели увидели, как девушка медленно подходит к потянувшимся к ней лепесткам пламени, как руки подошедшей гладят его, ласкают, губы шепчут ласковые нежные слова и пламя растет и ширится… Вот оно поднялось вверх выше человеческого роста, загудело, разошлось в стороны, из него вытянулась полоска, словно рука и потянулась к девушке. Василина взялась за нее – мгновение и она уже внутри пламени ! Пламя заколебалось, забилось, поднялось еще выше, превратившись в чудовищного монстра, а внутри него танцевала, извиваясь в страстной неге и истоме прекрасная девушка…

С страшной, нечеловеческой болью запел – закричал:

– Василина, любовь моя ! Не покидай меня, не уходи от меня ! Останься со мной – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ !!!

Но не слышала меня моя Василина – танцуя в черном огненном пламени она, вместе с монстром, оторвавшись от пня медленно поднималась вверх… Василина, танцующая, словно во сне, замерла лицом к остолбеневшим зрителям и разведя руки в стороны, развернув ладонями вверх стала, словно пловец из глубины, медленно поднимать себя вверх над землей, подталкивая пальцами рук снизу вверх. Она поднялась уже на метр над землей и продолжала подниматься… И тогда мой крик с ударом по струнам взлетел к небесам, ударил по нервам :

В- А- С- И- Л- И- Н- А ! ! !

Василина, словно очнувшись, рухнула вниз, распростерлась на земле. Великолепнейшие черные волосы разметались по спине, земле, раскинутым рукам… Затихли последние звуки гитары, перестал звенеть медью кастаньед бубен, а распластанная Василина продолжала лежать на земле. Наконец она подняла голову, легко поднялась, обвела сидящих непонимающим, отрешенным взглядом и… УЛЫБНУЛАСЬ… Повернулась, подошла ко мне танцующей походкой. Обняла…

- Спасибо тебе ХОЗЯИН ! – шепнула она на ухо. - Никогда не думала, что буду уходить вот так – светло, радостно и …печально… Спасибо тебе… Поцеловала в щеку и пошла в сторону густой чащи деревьев невдалеке. Все взгляды были прикованы к ней, все головы поворачивались в ее сторону. А она уходила, с каждым шагом становясь все прозрачнее… Наконец, когда ее силуэт лишь проглядывался на фоне черноты деревьев остановилась, полуобернулась, взмахнула рукой прощаясь… Мгновение … и мощный взмах крыльев взметнул ввысь в небеса прекраснейшую черную лебедь…

Я сам испытал от всего этого потрясение, шок… Что уж говорить про остальных. Леший сидел и беззвучно плакал. Крупные слезы катились по его щекам, срываясь падали на колени; губы беззвучно шептали:

ОНА У Ш Л А …

Еле слышно зазвучали струны, мой голос – негромкий ,звучаший словно из далека запел:

Над землей летели лебеди солнечным днем

Было им светло и радостно в небе вдвоем…

И земля казалась ласковой им в этот миг

Вдруг по птицам кто-то выстрелил и вырвался крик… взметнулся мой голос :

Что с тобой моя любимая, отзовись скорей

Без любви твоей, небо все грустней…

Где же ты моя любимая, отзовись скорей

Красотой своею нежной сердце мне согрей…

Зарокотала гулко гитара:

- В небесах искал подругу он, звал из гнезда

Но молчанием ответила птице беда…

Улететь в края счастливые лебедь не мог

Потеряв подругу верную, он стал одинок…

Словно стон зазвучал припев:

Ты прости меня любимая, за чужое зло

Что мое крыло счастье не спасло…

Ты прости меня любимая, что весенним днем

В небе голубом, как прежде, нам не быть вдвоем…

Жестко забилась мелодия куплета:

И была непоправимою эта беда,

Что с подругою не встретится он никогда…

Лебедь вновь поднялся к облаку, песню прервал

И сложив бесстрашно крылья на землю упал… - ударил по струнам… Мертвая тишина, потрясенные лица, слезы, стиснутые зубы…

И мой голос, еле слышный, но наливающийся силой с каждой строчкой припева :

Я хочу чтоб жили лебеди и от белых стай

И от белых стай - мир добрее стал…

Пусть плывут по небу лебеди, над землей моей

Над судьбой моей летите – голос мой стал торжественным: В СВЕТЛЫЙ МИР ЛЮДЕЙ !!!

Нy вот, вроде отошли, зашевелились, зашептались… Посмотрел на Лешего: горечь разлуки, боль от потери любимого человека, тоска предстоящего одиночества и… глухая злоба на всех, на весь мир, поднимающаяся из потаенных глубин ! Э-э-э… Так не пойдет друг

любезный ! Подошел к нему, забрал из непослушных рук бубен и отдал Морозовой. Леший обжег меня слепым, ненавидящим взглядом:

– ТЫ ВИНОВАТ !!!

Плевать… У меня есть вторая песня ! Того-же Майкла Джексона, идеально подходящая под этот случай … BED …

Удары по струнам, гитарные басы, выбивающие тревожную дробь… И тонкий, чуть визгливый голос Майкла Джексона, на английском, без перевода и посыла образов в сознание – и того, что увидят будет выше крыши !

Леший поднялся и неровной походкой двинулся от скамейки. Сделал несколько шагов, повернулся и начал двигать руками, словно колдуя. Ничего похожего на плавность и грацию Василины – грубость и жесткость, но впечатляет !

В припеве я стал выкрикивать в слушателей на русском, почти как реперы, выдавая то, что было сейчас в уме и на душе:

Он плохой, он ужасный – не становись у него на пути, не пытайся победить – беги от него… И помощники у него под стать хозяину – такие же страшные и безжалостные…

Во время куплета, нарастающего по силе звука, Леший раскинул руки и развернув ладони кверху, сделал пальцами подзывающий жест. Из темноты леса, с разных сторон бесшумно выметнулись черными тенями два филина и подлетев к Лешему стали выделывать немыслимые фигуры высшего пилотажа…

Закончил припев выкриком – ОН ПЛОХОЙ !

Леший сжал руки в кулаки и согнув их в локтях откинул в стороны, раскрыв ладони, отбрасывая птиц о себя ! Бесформенные комки перьев разлетелись в разные стороны… А я запел новый куплет на английском… И снова колдовские жесты, прыжки, вращения: из пальцев, локтей, плеч, коленей стали прорастать ветки шевелящихся растений… И снова припев…

- ОН ПЛОХОЙ ! …

Так – же, по краям, заклубились сгустки тумана, формируясь в две кривляющиеся уродливые фигурки в невообразимых лохмотьях. Повинуясь движениям пальцев, они приблизились к Лешему, вертясь вокруг него, льнули к нему, что-то гнусавили и отскакивали… Как и в первом куплете – резкое отшвыривание руками и с диким визгом улетающие в темноту леса уродицы…

- ОН ПЛОХОЙ !…

Звучит проигрыш, Леший двигается резко, грубо, угрожающе, вырастает, превратившись из мелкого мужичка, в двухметрового монстра с человеческим лицом. По движению пальцев, стоящие по краям трехметровые деревья теряя по дороге землю с корней семенят к хозяину, послушные его призыву. Встав с двух сторон они танцуют: молчаливо и страшно: раскидывая в сторону руки – ветки и словно плетями рассекая корнями воздух на уровне человеческих ног ! Звучит мой пронзительный выкрик…

- ОН ПЛОХОЙ !!!

Деревья летят в разные стороны, Леший весь шевелится проросшими по всему телу ветками и на миг - всего на миг, вместо человеческого лица проступило ИСТИННОЕ ЛИЦО ЛЕШЕГО ! Один лишь миг, но этого достаточно… Все его напряжение и злость сброшены, он опустошен, растерян… А у слушателей и слушательниц кто-то выпал в обморок, у многих появились седые волосы … Леший обернулся ко мне с виноватым видом:

– Я пойду Хозяин ? – Ты мне должен Леший, за людей моих – ровно, без эмоций сказал я. – Я знаю Хозяин – прошептал он – не сомневайся… - Иди Леший, но не впадай в уныние: жизнь кончается не завтра, да и не все еще нами выпито… Он виновато улыбнулся и с хлопком исчез…

- Ну у тебя и друзья – раздался через некоторое время голос Сергея – до сих пор воздух носом тяну, да штаны щупаю – не обделался ли… Раздались нервные мужские смешки – видно многие были с ним согласны… Что ж, надо отвечать… Есениным…

Я обманывать других не стану. Залегла забота к сердцу близко

Отчего прослыл я шарлатаном. Отчего прослыл я скандалистом…

Не злодей и я не грабил лесом. Не стрелял несчастных по темницам

Я всего лишь озорной повеса. Улыбающийся встречным лицам…

И припев: Я военный озорной гуляка. По всему Союзу дам наводку

В переулках каждая собака. Знает мою легкую походку…

Каждая задрипаная лошадь. Головой кивает мне навстречу

Для друзей приятель я хороший. Каждый стих мой душу

зверя лечит…

Я ношу фуражку не для женщин. С глупой страстью в сердце жить не в силе…

В ней удобно грусть свою уменьшив. Золото овса давать кобыле

Средь друзей я дружбы не имею. Я другому покорился царству…

Здесь вот, всякой нечисти на шею. Я готов отдать мой лучший галстук…

Ударил по струнам и заиграл популярный когда-то «Цыпленок жареный» - одну из любимых непмановских песен. Морозова вскочила и начала танцевать с ужимками и телодвижениями дам легкого поведения того времени. Подлетела вверх Окунева, метнулась к Кате, подхватила ее одной рукой, схватила вторую, вытянула вперед, прижалась щекой к щеке и пара пошла вперед, резко развернулась, прошла назад, оттолкнулись друг от друга и встали по бокам от меня. А я закончил песню, повторив припев… Я военный озорной гуляка…

…Морозова увидела Одинцова, открывшего рот, чтобы что то сказать. Наставила на него палец, как ствол пистолета и с угрозой произнесла – Только скажи какую - нибудь гадость ! – Я скажу, не побоюсь – выпалил Сергей – Вы потрясающе танцевали ! Ну вот - ожили, стали шутками сыпать… Надо добавить…

Мы друзья перелетные птицы. Только быт наш одном не хорош… - запел я глядя на нашего молодого летчика Сергея Воробьева: страстно и безутешно (хотя есть намеки, а может и не только…) влюбленного в Олесю Матвиенко – соперника Сергея Одинцова.

На земле не успеешь женится. А на небе жены не найдешь

Почему? Потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом

Первым делом, первым делом самолеты – и обвел девушек строгим взглядом:

– Ну а девушки ?

А девушки потом…

Спел второй куплет, а в припеве – даже не надо было кого-то готовить - чей-то озорной голос выкрикнул – Ну а девушки ?

А девушки потом…

Спел третий куплет, летчики подхватили припев. Сделал проигрыш – пора… Дал мысленную команду – не подпевать и начал в последний раз припев:

Почему ? Потому что мы пилоты. Небо наш, небо наш родимый дом.

Первым делом мы испортим самолеты. Ну а девушек ?

А девушек потом !

Несколько секунд стояла тишина – переваривали… Затем вскочил Воробьев:

– Товарищ командир – как вы можете такое петь ! Я сделал виноватое лицо – Вы правы товарищ Воробьев – виноват, ошибка вышла, исправим ! Наверно правильно будет так: первым делом мы испортим девушек, а самолеты потом ? Все стали смеяться, девушки хихикать.

- Да я совсем не то хотел сказать - выкрикнул побагровевший летчик. Я повернулся, прислонил гитару, подошел к Воробьеву. Все затихли, замерли – что будет ? Протянул руку, с чувством пожал руку летчика, вернулся к своей скамейке, повернулся к сидящим и глядящим на меня с немым вопросом.

– ВОТ ! Ткнул я пальцем в Воробьева - НАСТОЯЩИЙ ЛЕТЧИК ! МУЖЧИНА ! Уважаю ! Такой не будет портить сначала самолеты, а потом девушек… Не будет портить сначала девушек, а потом самолеты… ОН пригласит девушку в самолет и так постарается, что испортит и девушку и самолет СРАЗУ ! Несколько секунд никакой реакции, а потом… Грохнуло, словно из орудия главного калибра ! Воробьев, красный как рак, пытался вскочить, что-то крича, хохочущие товарищи удерживали его силой на месте… Отсмеялись… Я снова подошел к летчику.

– У нас так мало поводов для смеха. Пусть люди посмеются, получат хорошее настроение – им завтра с утра в бой ! Не обижайся – ладно ? Мир ? – я снова протянул руку. Тот с опаской пожал. – А когда же мы товарищ командир ? – негромко спросил он. – Когда сдадите мне зачет по реальному воздушному бою…

Спел еще пару песен, по просьбе девушек "Ой рябина кудрявая" и конечно же "А метель метет белая"… Только начал я первый куплет с Голубевой, второй спел Олесе, а третий – Юле Стрельченко. Когда закончил, услышал полный упрека голос Окуневой:

– Вы товарищ командир, как товарищ майор становитесь: в прошлый раз меня обещали увести, а сегодня Юльку. И так – же как и он – только пообещаете… Все расхохотались, а Сергей покраснел и повернулся к ехидно улыбающейся Марии – Это я-то только обещаю ?! – Да у вас после того случая с метаниями по базе в трусах и с гранатами от страха наверное только и остались одни обещания – новый взрыв хохота заставил Сергея вскочить:

– Да я… да ты… да я тебя… Олеся так дернула вниз возмущенного Сергея, что тот рухнул на скамейку. – Окунева… - негромко произнес я. Мария встала, царственно поплыла, встала напротив Сергея и сделав книксен невинным тоном произнесла – Извините товарищ майор. Не думала, что у вас уже все в порядке… И гордо прошествовала на свое место… На этом и закончилось мое выступление… - Всем отдыхать. Голубева, Морозова, Одинцов за мной…

А в штабе 13ой армии настроение было нерадостным - отдыхом и не пахло… Трое суток подряд докладывали в штаб Центрального фронта о том, что противник накапливает огромные силы для нового прорыва на участке районов Мстиславль, Хиславичи, Кричев и концентрации сил в районе села Лобковичи: и авиа разведка и пленные доставленные войсковой разведкой подтверждали – идет сосредоточение сил для удара с целью прорыва фронта. И вот утром получили… Приказ командующего Центральным фронтом Ф.И. Кузнецова – нанести всеми силами контратакующие удары по местам скопления противника, с целью предотвращения прорыва ! Первыми словами, которые произнес командующий 13ой армией генерал – майор Голубев были:

- Они что там – совсем идиоты ? Как можно имеющимися у него силами нанести удар по превосходящим силам противника ? Проще уж сказать – проходите гости не званные, куда вам надо ! Бросить в бой все, что есть, угробить минимум половину – а с кем же тогда держать оборону, когда вся эта лавина, выстроенная в несколько эшелонов попрет в наступление ? Отругались, отматерились…

- А что делать ? – задал извечный русский вопрос начштаба. – Отказаться ? Так Кузнецов тут же примчится и боюсь мордобитием тут не обойдется… Надо думать… Думали до обеда, затем стали рассылать предварительные приказы о подготовке к наступлению. Получили такие же возражения, так же надавили – приказ с верху - надо исполнять. Думайте как… Ни танков, ни артиллерии, ни поддержки с воздуха не будет – не дали. Обходиться своими силами… И вот сейчас думали – гадали – где же ударить, чтобы если не предотвратить, то хотя бы оттянуть начало прорыва. А там, глядишь и изменится что-нибудь в лучшую сторону. Или не изменится…

К штабу армии подкатил странного и опасного вида броневичок. Знаки «Гвардия» и красные звезды говорили сами за себя. Да и откуда здесь взяться чужим – на вьезде не пропустят. Из броневичка, с переднего сиденья вылез командир в генеральской шинели, из-за открывшейся задней дверцы – молодая красивая девушка, за ней вторая, но очень опасная по виду, здоровяк в странной форме и четверо автоматчиков. В открытом люке крыши виднелся за пулеметом со щитком еще один боец. Автоматчики встали вокруг машины, а генерал направился к крыльцу в штаб. Часовой вытянулся и отдал честь.

- Святая простота – проходи, кто хочет – буркнула, зайдя внутрь опасная девушка. – И не говори… – хохотнул здоровяк в майорских погонах. Генерал открыл дверь и четверка зашла в тесную приемную командующего…

Дверь в штабную комнату командующего открылась, на пороге возник растерянный адъютант – Товарищ командарм ! Там просит принять ее старшая медсестра… очень красивая – добавил он, покраснев. – Ты чего лейтенант – с ума сошел – вскинулся командарм – какая к хренам собачим медсестра ?

– Ну если товарищ командарм не желает меня принять, то я пожалуй поеду к себе в расположение – раздался звонкий девичий голос. На пороге стояла красивая девушка, в защитной форме военного покроя, а адьютанта, отодвинув в сторону, придерживала другая, в армейском камуфляже, ладно облегавшим ее фигуру. Девушка в форме улыбалась командарму, а вторая цепким взглядом осматривала комнату и находящихся в ней командиров…

- Наташа… - неверяще протянул командарм. – Наташенька – рванулся он к девушке, но словно устыдившись, перешел на шаг. Девушка вскинула руку к пилотке – Старшая медсестра военного госпиталя Спецназа СССР Голубева Наталья ! – Какая же ты стала красивая – восхитился он и повернулся к командирам с восторгом рассматривающим девушек.

– Моя дочь – Наталья. Вторая девушка – явно моложе Наташи шагнула вперед. Рука к виску – Старший лейтенант Спецназа СССР. Сопровождающая. Мужчины подтянулись, с особым интересом разглядывая представившуюся. – У вас и документы имеются – шутливо поинтересовался один из штабных. Девушка уперла взгляд в шутника так, что он вздрогнул:

– Хочешь убедиться полковник ? – холодным, равнодушно – отстраненным голосом поинтересовалась она. Шутник побледнел и замотал головой. – Я буду там - бросила она Голубевой и шагнув назад закрыла дверь. На минуту возникла неловкая пауза. – Наташа – Она кто ?

- Страшный человек - командир особого подразделения Спецназа. Страшнее ее только наш командир ! Но это для врагов… - Наташа – командарм замялся – ты посиди немного там – он кивнул головой на приемную – мы скоро закончим… - Это вряд ли Константин Дмитриевич – нет у вас выхода из сложившегося положения. Мой командир и приехал, чтобы вам помочь. А меня привез повидаться с тобой папа. Чтобы ты успокоил маму – со мной все в порядке ! Голубев напрягся, как и остальные – если уж медсестра знает об их нелегком положении…

- И что это за внезапный помощник выискался ? Хотя о спецназе СССР уже ходили кое какие слухи. Но именно – слухи… - Товарищ командарм – вы ничего не потеряете, выслушав моего командира, а вот приобрести можете многое… Папа – сделай, как я прошу ! Голубев оглядел присутствующих: возражений не увидел, но и радости тоже. Вздохнул – Веди своего командира…

Наталья вышла, не закрывая двери. На пороге появился военный в форме с петлицами генерал – лейтенанта. Правда эмблема была незнакомая. Оглядел находящихся в комнате, остановил взгляд на Голубеве.

– А что – похожи… Улыбнулся – Хорошую дочь вы воспитали Константин Дмитриевич… Ладно, об этом потом – улыбка сошла с его лица. – Что там прислал вам этот идиот ? Огляделся, увидел на соседнем столе приказ, который бросил туда с горяча командарм, да и забыл убрать в расстройстве и начштаба не вспомнил в суете – не до этого… Прочитал, хмыкнул – Ну точно, идиот. Хотя… Умно ! Жопу свою прикрыл, а расплачиваться за прорыв придется вам, командарм. Второй раз трибунал не будет таким мягкосердечным. Голубев побледнел. Он помнил, что ему сказал председатель:

– Особой вины на вас нет, но и за меньшее расстреливали ! В этот раз вас простили. Второго раза не будет … - Тем более о вашем отношении к приказу командующего фронтом, о вашей растерянности и бессилии что либо сделать для ликвидации прорыва уже доложено наверх. И сразу двумя стукачами… Не так ли комиссар ?

– Да как вы смеете так говорить ! Кто вы вообще такой ? Какое право вы имеете находиться здесь и обливать грязью честное имя политработника ! – голос его сорвался на визг. Генерал достал из чехла на поясе коробочку со штырьком. – ЗИМА – зайди… На пороге появилась девушка в камуфляже.

– Этого – генерал ткнул коробочкой в сторону комиссара – в машину и жестко, чтобы понял у кого какие права… Девушка скользнула к комиссару, на целую голову выше нее и резко ударила пальцами в живот. Комиссар сложился, но упасть ему она не дала. Сунула левую руку ему под локтевой сгиб правой руки, надавила своей, загибая его руку к затылку, правой схватила за волосы на лбу и рванула вверх. Захватила левой волосы на голове и потянув их на себя задрала голову комиссара вверх. И в таком положении вывела его из комнаты. Я перевел взгляд на особиста:

– Доложил ? – Доложил – просто ответил он. – У тебя есть два пути майор. Первый – командарм тебя сейчас арестует: причину мы придумаем: ты отсидишь под домашним арестом, а завтра в полдень можешь докладывать, что посчитаешь нужным… - А второй ? - Ты остаешься здесь, участвуешь в деле, а в полдень докладываешь: был рядом, контролировал ситуацию… - Я остаюсь. – Только чур не вредить, а помогать изо всех сил. – Согласен...

- Значит так, товарищи командиры. Завтра в 7.00 немцы пойдут на прорыв в четырех местах… - Сразу в четырех ? – ахнул кто то. – 7й армейский корпус и 13 пехотная дивизия в районе Хиславичей; 24й моторизованный и 4 танковая дивизии в районе Мстиславля, 7 пехотная, 10 моторизованная дивизии, 3 танковая дивизия – в районе Лобковичей и 24й танковый корпус севернее Кричева.

- Это конец - произнес кто то – нам их не сдержать… - Полностью с вами согласен. Более того: по плану наступления Гудериана, а у него пока все получается - планируется окружить и взять в котел наши войска на территории от Болтухино к Рославлю, Милославичам, Климовичам и Кричеву, введя на второй день в действие 9й армейский корпус из 263, 292 и 137 пехотных дивизий, при поддержке танковой дивизии.

– И что делать – отступать ? – Вам бы только отступать – проворчал командир Спецназа. – Куда отступать, как ? Пока в окопах, еще есть шансы, а побежите – догонят и ударят в спину… Разве что рвануть прямо сейчас. Комиссар наверняка бы так и сделал – отбыл бы в штаб фронта для получения новых инструкций. А в это время – немецкое наступление. Как обидно, что его там нет, он бы остановил, повлиял… Никто шутке даже не улыбнулся.

– А откуда у вас такая точная информация ? – От немцев конечно – удивился генерал – лейтенант. - Вот смотрите. Он расстелил на столе карту. На немецком… Заметил непонимание. - Ладно – достал точно такую же, но на русском. – Смотрите: расположение дивизий и корпусов, направление ударов… Здесь у Хиславичей – 7й армейский корпус, а у Мстиславля – 24й моторизованный. 9ый армейский корпус ударит на другой день от Васьково… - Ну - это не у нас, да и Хиславичи в зоне 28 армии – заметил кто - то.

- А котел будет общим для всех – жестко отрезал командир Спецназа. – Времени у меня мало – слушайте и запоминайте. Действовать будем так: первое – вы товарищ командарм прямо сейчас отправите в штаб фронта шифрограмму, что провести завтра наступление не имеете никакой возможности, из-за отсутствия необходимых для наступления танков, поддержки авиации, недостатка боеприпасов, артиллерии, танков и пехоты. С имеющимися в наличии, ни о каком наступлении не может быть речи. Имеющихся сил и средств не хватит даже для активного сопротивления готовящемуся наступлению немцев, о котором вы неоднократно информировали, но не получили никаких подкреплений в технике и живой силе…

- Вот это да ! – восхитился кто то – как по писаному. – Вам товарищ командарм тоже нужна бумага, оправдывающая ваши действия в случае неудачи – против идиотского приказа. Второе – в 6.30 командиры полков в указанных мною местах прорыва должны быть готовы поднять полки в атаку на вражеские позиции. Но, товарищи комдивы – довести приказ таким образом, чтобы он не попал к немцам: вызвать командиров полков, устно отдать приказ и строго пояснить – доводить устно, до личного состава – в 6.00. Это касается и тебя майор: пусть твои люди сделают так же… В 6.30 быть на связи: особое внимание – бесперебойной связи между комдивом и комполка; комполка и комбатом; комбатом и комроты. Вполне вероятны диверсанты, так что связистов одних на обрыв не посылать – только под сильной охраной ! В 6.45 на направлении главного удара в вашей зоне ответственности – районе Мстиславля на КП дивизии прибудет командарм и отдаст личные указания. По возможности, он появится и на КП дивизии в районе Лобковичи. Кричев и Хиславичи я беру на себя. Все - расходимся, работаем. Встретимся в 6.30. Генерал – лейтенант повернулся и вышел. Командиры в штабной комнате посмотрели на командарма.

– Приказ получили – работаем. Я вышел в приемную: лейтенант сидел надутый, как индюк – видно получил от Морозовой. Девушки вскочили. – Голубева – остаешься здесь. Лейтенант – обеспечь место для отдыха дочери командарма. Отвечаешь лично за ее безопасность. Если с ней что то случится – скажу лейтенанту – кивок в сторону Морозовой – она с тебя шкуру спустит полосками – своим ножом ! Катя хищно оскалилась и вытянула нож из ножен, пустив зайчик прямо в глаза адьютанту. Тот чуть не грохнулся в обморок…

Еще в самом начале «походов» по складам Красной Армии, оставленных врагу, я обратил внимание на одну особенность: склады достались немцам, немцы их использовали по назначению, но если прыгнуть во времени чуть раньше – до того, как они их стали опустошать или до того, как они их захватили, то склады оставались полными. Нужно было лишь соблюсти строгую очередность: нырнули в склад в 20.00,ушли в 20.30. Следующий заход можно делать в 20. 31.Причем прыгнуть в это время можно было из любого промежутка времени – раньше, позже - не имело значения. Это открывало нам такие возможности ! Обучены, к примеру четыре экипажа на танки Т-72. Прыжок на склад, площадку стоянки или ангар в 20.00, забрали четыре танка и ушли. Следующий заход можно делать через день, неделю, месяц но – в 20.31. Главное, чтобы часовой не увидел отсутствие. Попробовал новый финт и он получился ! Парадокс времени. Сначала сам проверил в не видимости, затем стали пользоваться без зазрения совести. Часовой стал не страшен. Я повел обратный отсчет: смена на открытой, охраняемой часовыми стоянке утром при свете – в 7.00. В 6.25 забираем самые дальние машины до 6.55. Второй заход – в 5.50 – 6.20. Итак крутим назад до времени наступления темноты… Оказание помощи Натальиному отцу, бойцам и командирам 13й и 28ой армий я решил оказать по полной программе. Товарищ Сталин пока не просил никого, но мы тогда сами преподнесем ему подарок ! Умница Гудериан решил нанести удары сразу в четырех направлениях одновременно. И не мудрено – с такими то силами, переданными ему для этой операции. Правда мы, сами не зная, крупно нагадили ему своим артобстрелом в Могилеве: сильно проредили 7ю, 23ю, 78ю пехотные дивизии, входящие в 7й армейский корпус, так что вместо 1 августа, он перенес начало на 5ое. И повторить трюк 22 июня ему не удалось – из за перебоев в поставках горючего, боеприпасов, вооружения и живой силы – мы постарались на Белорусских и Украинских железных дорогах, пришлось наметить начало на 7.00, вместо планируемых 4.00. А мы, как пионеры были к этому наступлению уже готовы…

Из 19ой ракетной бригады под Хмельницком мы забрали в первый раз батарею "Градов" - 4 машины и батарею "Ураганов" - тоже четыре. Транспортно – заряжающие машины идут отдельным счетом. Это для Барановичей. А потом - решил - заберем все. И забрали ! И боеприпасы забрали – все ! Кроме 19 бригады наведались еще и в Кременчуг в 107 реактивно – артиллерийский полк. Теперь в наличии у Спецназа усиленный полк РСЗО: 4 дивизиона " Градов" - 4 батареи по 6 машин; 4 дивизиона "Ураганов" - 4 батареи по 4 машины и 4 дивизиона "Смерчей" - 4 батареи по 4 машины. И новейшие боеприпасы – кассетные боеголовки. У "Смерча" - 72 в боеголовке; у "Урагана" - 30, у "Града" - 16. Осколочно – фугасные, зажигательные, кумулятивные; а у "Смерча" - с самонаводящимися противотанковыми элементами. Я аж растерялся сначала от такого разнообразия – кому по чему стрелять…

В 2006 году Австралия подписала с Израилем контракт на сумму 145 млн. долларов на поставку беспилотных летательных аппаратов БЛА-I–View 150. Максимальная высота–5200м., взлетный вес 160кг., продолжительность полета – 7 часов, вес аппаратуры – 20 кг. Взлет – посадка – по самолетному, или с катапульты. Длина - 3,5 метра размах крыльев – 5,7м. Разборный. Размещение на двух грузовых машинах. На одной - транспортно – пусковой: 4 капсулы с БЛА, на другой – пункт управления в кунге. Только что-то у австралийцев не заладилось в этот год – контракт то предварительный – без неустойки. Перенесли на 2008. А там финансовый кризис… В общем заключили контракт в начале 2010 года с, естественно, новейшей аппаратурой. 10 комплексов (40 беспилотников). Израильтяне изготовили, настроили, продемонстрировали работу каждого БЛА – покупатель всегда прав; упаковали для транспортировки. А когда пришли грузить – а груза то в ангаре и нету ! Ну да ничего – их американские друзья в беде не оставят. А у нас они появились и операторы у них девочки – не заиграются, как мужской пол…

Стянул уже с наших складов самоходок 122- 54 на целый батальон – 40 штук: 4 – во взводе,13 в роте: три взвода. СУ-100 1944 года выпуска прихватизировал в 1957 году 130 штук. Сталина уже давно не было, а взять у Никиты не грех – все вокруг колхозное, все вокруг мое… Да и не жаловал он танки, пушки, самоходки… Т-72 пока решил не светить – рано еще… Вместо них на эту операцию решил выставить Т-55 АМ - 83,тем более что решил предложить эти танки для Красной Армии. После соответствующей подготовки танкистов, разумеется… Зато БМП – 3 натаскал как сорока - 150 штук. И ПТ(плавающий танк с калибром 76мм) – 76, модернизированный в 63году - батальон: четыре роты, четыре взвода, четыре танка во взводе. Добавил «Нона СВК» на базе бронетранспортера БТР-80 – 114 единиц, плавающую «Гвоздику» 122мм и 155мм « Акацию» по 114 единиц. Было – взял: пригодятся ТОЗ - АА «Буратино» стреляющие огнеметными ракетами на 6 км – 24 ракеты в установке: 3 ряда по 8 стволов(24 ракеты) – батальон из 64 машин (больно сложно с ракетами – мало их выпускают). А для десанта – БТР – 50П: водитель, командир – пулеметчик и 20 человек десанта, крытый легкой броней – 63года выпуска. Народу у нас из окруженцев и пленных набралось много: не все пехота, а обучение – положил руки на голову, сбросил умение и готово – только закрепить практическими навыками…А места для этого у меня были … Ну и конечно изделие совместного российско – советско – немецко – попаданского производства: ЗАУ – 22/2 - 22мм 2х ствольная зенитная пушка на Ганомаге. 12 установок в группе(2 батареи по 6 установок) х 4 дивизиона – 48 машин. Очень она хороша и по воздушным и по наземным целям. А о воздушных придется позаботится особо. Поэтому добавил еще ЗРК "Тунгуска" - 4 дивизиона х 4 батареи х 4 машины – 56 установок.

Там, в нашем времени, я возмущался – как можно было оставить сражаться в окружении 172 дивизию в Могилеве, с приказом ставки – держаться до последнего солдата. Возмутил приказ отстранить командующего группировкой, защищающей Могилев, генерала Бакунина от командования из-за принятия решения оставить Могилев. И только здесь и сейчас до меня стала доходить мудрость Сталина: ведь ставка – это он ! Хотя, в последнее время, стал читать что Жуков, в буквальном смысле, посылал Сталина - не лезьте командовать туда, где вы ничего не понимаете ! Это Жуков то понимал ?! Вряд ли Сталин был гениален настолько, чтобы предвидеть будущие операции Вермахта, но вот решения его были верными. Были, конечно и ошибки – но они были из-за неправильной информации, преподнесенной Сталину его подчиненными - по некомпетентности, или со злым умыслом. А в данном случае – прав на все 100. Все три дивизии: 7, 23, 87 входили в 7й армейский корпус, намеревавшийся прорвать фронт в районе Хиславичей, но из-за малочисленности 23 и 78, обьединили с 13й пехотной дивизией для мгновенного прорыва обороны, а 7 пехотная дивизия вместе с 10 моторизованной дивизией и 3 танковой – под Лобковичами. Получается, что выведя 172 пехотную дивизию из Могилева, мы освободили три дивизии для прорыва фронта. А три дивизии, пусть и потрепанные – это СИЛА. Без них Гудериан вряд ли начал бы наступление. Выходит – мы помогли Гудериану ! Я аж скрипнул зубами от злости ! Но и я тоже был прав ! Оcтавить умирать в городе пусть половину дивизии – я на такое не способен. И не стали бы там задерживаться три дивизии – оставили бы одну и то на день, два... А мы спасли тысяч семь – восемь ! Значит не за что себя корить. С этими же дивизиями, да и с остальными, если все срастется – завтра разберемся ! План прорыва, разработанный Гудерианом был сложен, как швейцарские часы и в то же время прост: в 6.30 по войскам противника наносит удар авиация – до 6.50. В 6.40 подхватывает артиллерия до 7.00. А в 7.00 – пошли в прорыв танки и пехота: 7 армейский корпус - будь он неладен…