Игра на Цезаря

Аннотация

Карты на столе - фигуры в жизни. Пиковая семейка из прошлого, всезнающий бубновый валет и могущественный король треф. Удастся ли их всех переиграть?.. Придется, Агата Вешковская, потому что девизом в этой большой игре: "Всё или ничего". Других вариантов нет... Игра началась...

ГЛАВА 1

- Я лечу! Ле-чу!.. Агата, смотри - я лечу!!! Я лечу над Шалбой и берегами! Над коровами и рыбами!

- Ну, над рыбами, Варя, это - не диво.

- Агата! Я лечу!

- Ага. Лети.

- Доча! Да что ж ты смотришь то?!.. Варенька! А, ну, слезай с мачты!

- Ты точно оттуда навернешься! Агаточка, скажи ей!

- Мама, мы тоже так хотим!

- Арчибальд, Барнольд, вы ку-да?! Нинон, лови Арчи за штанину!

- Жужа, а который из них Арчибальд?! Они ж оба одинаковые?

- Тот, который уже на мачту полез! Арчи! Барни! Я кому сказала?!

- Агата! Я ле-чу!!!

Вот это мы так всей семьей отдыхаем...

А вообще, чтоб увидеть подобное "представление", совсем без надобности было ехать в гости к моему дяде в Либряну. Да и собирать всю его семью на "общий выездной шабаш". И красить ради этого с утра пораньше большую скрипучую лодку, именованную в честь жены "Жужанной". Все это было совсем не обязательно. Но, раз уж выбрались в кои-то веки отдохнуть...

- Ох, я так до праздника завтрашнего не доживу...

А вот эта медноволосая дама, что сейчас с большой патетикой прихлопнула ладонь к легкому батисту платья на груди - моя мама, госпожа Катаржина Вешковская. Солидный же господин, скосившийся из-под полей широкой летней шляпы на нее - мой папа, Людвиг. Родители. Строгие, но, любимые. Есть еще тетушка Гортензия. Она скачет сейчас в своей романтической юбке вокруг мачты и не знает за кого ухватиться: за свою близкую подругу, Нинон, или вышеозвученную льняную штанину карапуза близнеца Арчи. Хотя Арчи с братом уже оба - на мачте, а Нинон вслед уж точно не махнет, иначе... В общем, Нинон у нас - дама выдающаяся с какой стороны света ни глянь. Но, здесь, в Либряне нашла себе достойную конкуренцию в лице (и формах) госпожи Жужи Смиглы. Что же до ее супруга, моего двоюродного дяди по линии мамы, то он у нас в данный момент - рулевой. Непоколебимый и дальнозоркий, не смотря на полученное в детстве (после падения в работающую молотилку) косоглазие. А не "колебаться" на общий ор, думаю, ему слабый слух помогает (тоже наследство от молотилки). В остальном же мой курносый дядя - молодец хоть куда. Его, кстати, Теофилом зовут. И в будней жизни он - не последний в Либряне ювелир. А теперь у нас... хотя я уже говорила, отдых. Накануне еще большего - Дня Святого Рока, покровителя всех ремесленников, существующих в многогранной природе материка Бетан.

- Вижу поворот на реке! Нам туда?!

- Нет, Варвара! - откликнулся, наконец, наш непоколебимый рулевой. Потому что он сегодня, по совместительству еще и... - Там Русалочья заводь! Место тихое, но... хм-м, не для семейных вылазок на берег. Нам - прямо по курсу и через три мили причалим в Янтарном бору! Он двенадцать лет назад заповедником стал, а до этого... - ну, да, по совместительству дядя Теофил сегодня еще и экскурсовод.

- Варенька! Я ведь охрипла уже! Слезай, давай!

- Тетя Катаржина, здесь так интересно!

- Варя! - а вот на этот клич я и сама от лодочного носа развернулась. Мужчина с кормы задрал к верхушке мачты взлохмаченную ветром голову. - У меня, кажется, здоровенный сом на крючке! Одному с ним не справиться!

- Да ты что?! Я сейчас!.. Барни, Арчи, давайте вниз! Вы мне спускаться мешаете!..

Чудеса... педагогики. А что я еще тут способна сказать?.. Да и некогда. Потому как сом у нас клюет. Здоровенный.

- Ник!

- Что, любимая?

- Ух, ты!..

Лето ладменское, еще в жарком мае гостеприимно расстелив густой зеленый ковер из трав, приближалось в эти дни к своему зениту - середине июля. Волнами обдавая граждан запахом пряной свободы и пьяня самых стойких из них пением соловьев по ночам и шумом листвы в парках и лесах. И мы его, конечно, ощущали, это "сумасшествие".

Хотя первой на свободу вырвалась наша гимназистка Варвара. От того и "летала" теперь над коровами у берегов реки Шалбы. И ведь есть за что летать: ни одного неуда за год! Даже по правописанию. Хотя здесь заслуга скорее канцлера Исбурга и его частных уроков по управлению силой. Демонической силой. Или "фартовой" (как ее Нинон "по-человечески" назвала). Да ну и пусть. А какая разница, почему дитё в нужных местах нужные буквы скребет? Главное - результат в табеле за первый курс (как мы с Ником для себя "магически" определили).

- А шашлычок у нас из сома будет, м-м, славный. С розмарином, под винцом... Девушки, вас не сильно там дымокурит?

"Дымокурило" нас пятерых на берегу и в правду, с лихвой. На что "девушки", все как одна, стойко щурились, но диспозиций за раскладным столиком в паре ярдов от костра не меняли - принципиальный бой, тысь моя майка. И слава всем покровителям легальных карточных игр, без участия меня. А то бы думать пришлось. А оно мне надо? Мозги то я в учебный корпус Прокурата сдала и жаль что пока лишь на выходные.

- Ты по что, Гортензия покрыла то так!? - возопила тем временем моя родительница. - Людвиг, зонт передвинь. Солнце вправо ушло и... Агата, а где Ник? - вот у нее как раз, "мозгов" хватает на все фронты жизни.

- Ушел наверх, в бор, за дровами.

- А-а...

- Арчи и Барни - с ним, тетя Жужа... Да вон они уже по откосу спускаются.

- Агаточка?

- Варвара на мостке за камышами ловит раков на папины носки... Шучу. На сомью голову.

- Гортензия, я тебе вопрос задала.

- А-а. А я думала, это вопль был... А мы вот так сходим! Что, не ждали?!

Соперницы двух сестер, Нинон и Жужанна, одна поджав губы, другая, выкатив глаза, показали, что "нет"... Интересная игра. И называется с большим апломбом: "На Короля". То есть нет, "На Цезаря". Что, однако, сути не меняет(1). Как говорит мой муж.

- Всё играют? - бросив в стороне от костра сосновые ветки, уточнил он.

- Ага, - с трагическим вздохом скривилась я. - И конца и края не видно.

- Это мы еще поглядим, - нараспев внесла ясность моя мама. - Ого, Нинон, не ожидала. Но, все равно, "Цезаря" ты уже перемахнула.

- Однако заметьте, - хмыкнула та поверх очков. - замыкающей.

- Ну, культурная программа нам при любом исходе светит, - пыхтя, подправил папа зонт над столом. - проигравшей стороной. Катаржина стихи знает... про любовь.

Да. Видно и его "ветром свободы" понесло. Потому как "стихи" эти помню и я (еще по прежним "взрослым" гулянкам). И они уж точно не для детских ушей.

- А что сразу я?! Исход пока... не-известен. А! Я кончила, считаем! У Жужи пиковая дама должна остаться, а это - плюс сорок очков!

- А ты откуда знаешь? - вновь выкатила та глаза. - Мухлюешь?

- Стратегический подсчет.

- Вообще то, "расчет", мама. Но, в твоем случае - завидная память... даже там, где...

- А вот насчет "памяти", - оторвался от шашлыка над углями дядя Теофил. - Вы знаете, как с древнего языка накейо переводится "Шалба"? - видно, вспомнил о своей миссии экскурсовода.

Треск камышей слева обозначил мыслительный процесс нашей гимназистки:

- "Вобла"?! - вскоре прилетело к нам с мостка.

- Нет, Варвара! "Варево". И вы заметьте, какого цвета в ней вода. Черная вдали. С отраженным небом - темно синяя, а вблизи у берега - как круто заваренный чай с краснотой.

- Ничего себе!

- А его пить можно? - выказали практический интерес оба близнеца и поскакали босиком по песку.

- Пейте на здоровье. Здесь коровы не гуляют, - благословил их отец. Мать Арчи и Барни от карт даже не оторвалась.

Ник же, глядя на этот забег, приложил ребро ладони ко лбу:

- Меня вот другое удивляет. В переводах. На исходном французском имя "Рок" означает "отдых". Как же он смог стать покровителем всего ремесла?

- Как заслуженная награда на небе, - иронично скосился к местожительству Святого мой папа. - Теофил, что с шашлыком?

- Шашлык уже готов, - отрапортовал тот. - Жужа?..

И игра "На Цезаря" пошла гораздо быстрей (стол то раскладной у нас на все поводы - один)...

Ночь на песчаный берег Янтарного бора пришла по-летнему поздно. Недолгой, будто извиняющейся за свою неизбежность, визитеркой. И в качестве "компенсации" сразу выкатила в просвет из облаков полновесную луну. Первая из трех ночей полнолуния... Н-да... И она общий настрой на свободу лишь усугубила. Тут же на пришвартованной боком в камыши лодке были разожжены скромные речные фонари, которые дядя Теофил провозгласил "огнями рамп" и концерт проигравшей стороны начался. Ей, кстати, оказалась пара Нинон - тетя Жужа. Хотя вторая отдувалась за свою компаньонку, получившую в последней раунде игры сразу оптом трех одинадцатиочковых тузов и вышедшую в "лидеры". Точнее, в "примы". Прима исполнила нам морские куплеты в сопровождении депрессивно расстроенной гитары, извлеченной из кормовых недр. А ее "компаньонка" показала пару фокусов с платком. При их явлении Варвара от разгадок и комментариев стойко воздержалась. Остальные благодарно аплодировали (мы с Ником - Варе в основном). Дальше на "сцену" полезли все кому не лень. Даже мой папа с пантомимой, изображавшей не то свой день на службе, не то стихийный смерч. И так в процессе разошелся, что вспугнуло его с лодки лишь предложение тети Гортензии повторить сказку с Солнцепутья. И я даже не заметила, как гитара оказалась в руках у Ника. Хотя под фонари он не пошел, а остался у костра.

- О-о, а я и забыла.

- Что "забыла"? - смущенно прищурился Ник, подтягивая струны.

- Как давно ты держал сей инструмент в последний раз. Хотя...

- Угу. На твой день рождения... У фонтана.

- Точно... Тогда, знаешь что? - тряхнула я растрепанной головой.

- Что?

- Давай и ту самую.

- Точно?

- Ага.

- Даю... Сейчас, - и пробно проведя пальцами поперек струн, тихо начал. -

Мы все летим сквозь мглу и пепел...

На огонек свечи родной.

То скалит зубы рок, то весел

Маня наградой за собой.

И кружат равнодушно звезды,

Даря тщеславные мечты.

Так перепутать свет их просто

С той свечкой, что зажгла мне ты.

И я летел, друзей теряя

В круженьи звезд и в пасти тьмы.

Лишь как заклятье повторяя:

"Меня здесь нет. Есть только мы".

Так распахни мне дверь, родная,

Когда я рухну у крыльца.

Твой огонек, костром пылая,

Согрел мне сердце до конца...

Согрел мне сердце...

- Ник, а он что, умер?

На этот удивленный голосок Вари, кажется, отмерли все, присевшие вокруг огня.

- Почему? - вскинула я глаза.

- Так ясно же в конце: рухнул и... всё.

- И ничего не ясно, - развернулась я к Нику.

И что странно: песня эта, одна из самых любимых у прокуратских кадетов, всегда пелась совсем не так. С юношеской бравадой и зло. А тут...

- Он не умер, Варя, - глухо произнес Ник. - Просто, устал.

- Или сильно поранили, - почесал курносый нос Арчи... или Барни. - Папа?

- Что, сынок?

- Я рыцарем стану. Как дядя Николас.

- И я.

- О-ох, - пришлепнула руку к груди их мать. - Тогда сразу и меня туда... запишите. Вместо грифона.

- Ага. А я, Жужа, в свое время хотела к ним в курятник устроиться. На полном серьёзе, - шмыгнула носом моя мама.

- Ну, знаете ли? - поднялась я с подстилки. - Знаете ли...

- Любимая?

- Что, Ник?

- А ведь ты еще у нас не выступала.

- О-о, я только с лекцией по демонологии.

- Ну уж, избавьте! - подскочила следом тетя Жужа. - Тогда мои пупсы точно к вам в Прокурат сразу сейчас... Теофил? Людвиг? Ник? Дамы?

- Да?

- Что, Жужа?

- А давайте ко собираться назад. Пусть плыть теперь по течению, но, завтра - большой праздник и надо успеть перед ним выспаться хорошенько. Все со мной согласны?..

В общем-то, возражений не последовало (а кто их детский писк в общем согласном гуле разобрал?)...

Вот "выспаться хорошенько" мне почему-то не удалось - Варвара стребовала свой ежедневный долг по сказке в уши, а других охотников ей вещать не нашлось. Все жутко заняты или вовремя попрятались по своим тихим комнатам. Лично я сейчас из приоткрытого в ночь окна слышала лишь два голоса: Ника и дяди Теофила. И о чем они там, на балконе говорят? Стоя между текущей в темную даль рекой и высокой луной, освещающей теперь каждый листик в саду. Каждую травинку. А как они, наверное, сейчас пахнут... эти травинки... Лунной росой...

- Агата, и чем там дело то кончилось?

- Что? - с трудом оторвала я взгляд он луны в окне. - У кого?

- О-о, - высунув из-под одеяла руку, поскребло дитё лоб. - У этого Марка с Валентиной? Они поженились?

- А-а... Нет.

- А почему?

- Да, потому что Валентина его не любила. И он ей вообще нужен был только для того, чтоб своего настоящего любимого покарать.

- Чем "покарать"? - округлила Варя глаза.

- Ревностью, чувством безвозвратной потери. Чтоб он все это осознал. А когда он осознал и покаялся, вернулась к нему, - скоро сократила я половину классической новеллы до "цензурной детской версии".

- Какая она... коварная, - протянула со своей подушки Варвара. - Эта Валентина, она такая коварная и... слово забыла. Его тетя Нинон тете Гортензии говорила про одну даму из Гусельниц. Такую же.

- Ох, Варвара, много ты знаешь для своих восьми лет. И много слышишь. И вообще, спать давно пора, а то завтра на каруселях будешь носом клевать и из кресла улетишь. Приятных снов, - быстро склонилась я над ней и чмокнула в щеку.

- Не улечу, - лишь услышала уже у двери. А потом еще вдогонку. - Агата?

- Что, мотылек? - обернулась я.

- Ты пахнешь как-то... странно.

- Не вкусно?

- Нет, - подпрыгнула на локте Варя. - Просто странно.

- Ага, - приложила я лоб к косяку. - Луной, наверное... Спи давай. - и выйдя в темный коридор, прикрыла за собой дверь...

Ник в нашу с ним угловую комнатку до сих пор не вернулся. И я, скинув на стул платье, в одиночестве занырнула в кровать. Буду ждать... И думать. Хоть нечем, но, почему-то все равно думалось... "Коварная Валентина"... И еще одно слово. Представляю, какое. "Забыла" она его. Маленькая прохиндейка... "Коварная Валентина, "орудие мести" Марк и вероломный возлюбленный". И совсем уж некстати, вдруг, вспомнилась моя собственная, восьмилетней давности жизнь. Кому я тогда и что пыталась "доказать"?.. Вероятно, себе самой. Что смогу. Смогу забыть, смогу жить. Смогу... превозмочь смогу. Боль, стыд, раздирающую на части тоску... Сильные руки... Требовательные, ловкие. "Чего ты так боишься?". За тонкой перегородкой стены гуляет Святочный маскарад. А с другой стороны - я и он. Мой первый в постели мужчина... "Чего ты так боишься?.. Ты похожа на воробушка". Чего я боюсь? Пожалуй, лишь того, что все брошу и сбегу. От стыда, от тоски. Но, от себя не убежишь. "Вы только маску... маску свою не снимайте. Мне так легче". И мужское горячее дыхание мне в затылок: "Хорошо, мой воробушек... Хорошо"...

- О-о... Да что же это? - и рывком отбросив одеяло, села...

Во всем виновата луна... Она одна... Мой первый мужчина... А у Ника первой женщиной стала Ксю... Как мы с ней тогда после свадьбы "поговорили". И встретились (это - судьба) опять в учебном корпусе Прокурата. Любовь у них с госпожой Лэшок, что ли?

- Здравствуй, Ксения.

- Здравствуй, Агата, - и глаза в глаза, не отводя. К чему теперь игры в цивилизованную дипломатию?

- А мы к тебе завтра на прием собирались. Всей семьей. И деньги занести.

- За что? - выгнула она бровь.

- За подарок к нашей с Ником свадьбе. Шкатулку с зеркальным дном и одиноким лебедем.

- А-а. Не стоит. Это ведь - подарок. И, знаешь, что?

- Что?

- Я вам счастья желаю.

- Мы это уже поняли. А я тебе желаю резко поумнеть. Иначе не видать тебе своего собственного счастья.

- Это - угроза? - прищурилась Ксю.

- Нет. В отличие от тебя, пожелание искреннее, потому что "угроза" моя до сих пор в силе. Я о ней не забыла. Да и ты не забывай. А теперь, надеюсь, прощай, - и, обогнув замершую Ксю, двинула дальше по коридору. Потом, все ж, тормознула, сунув руку в кармашек пальто. - Чуть не забыла! Лови! - Ксения машинально вскинула руку. И через секунду разжала стиснутые пальцы. - Надеюсь, за твою шкатулку меденя хватит. Теперь вот точно, прощай!..

Ник, ну где же ты ходишь?! Звучно вдохнула носом и упала обратно на подушки. Потом повернулась на бок, вернувшись пульсирующими мыслями в реальность. И они потекли неизбежно плавно. Как волны на Шалбе. Обволакивая собой... "Агата, я лечу!"... "Я рыцарем стану. Как дядя Николас"... "Ты пахнешь как-то... странно". "Луной, наверное"... И уже на грани яви и сна:

- Агата, ты... спишь?.. Любимая?

- У-у.

- А я... задержался. Извини.

- Иди ко мне... - его родное сопение совсем рядом. Устраивается по удобней... Я решила ускорить процесс, уронив сверху свою отяжелевшую руку. - Ты знаешь?

- Что? - замер Ник, обхватив меня своей.

- Ты... мой самый... самый последний мужчина.

- Угу... Это, по моральным качествам? - хмыкнул Ник в мое ухо.

- Нет. По ста-тис-тическим данным... Давай спать. Уже поздно.

- А-а... Ну, давай... Спокойной ночи...

- У-у...

___________________________________________

1 - После Королевского Указа о запрете азартных игр и игорных домов, все карточные игры были строго классифицированы на попавшие под него и разрешенные. Данная игра, основанная не на банальном везении (азарте), а стратегическом расчете, была включена во второй список. Хотя именовалась до Указа "Прульником". Впрочем, и новое название целиком отражало ее смысл, сводившийся к древней фразе "Или Цезарь, или ничто" (в данном случае обозначение "Цезарь" выступало синонимом слову "Король"). Каждая карта в "Игре на Цезаря" имела свою "стоимость" в очках, а смысл игры сводился к тому, чтоб скинуть карты первым и набрать наименьшую сумму за оставшиеся на руках. Становился же "Цезарем" тот, у кого после общего суммирования очков получалось "101" - весь его счет обнулялся.

ГЛАВА 2

Праздник Святого Рока в Либряне пах свежим хлебом, молодой горячей сталью, мягкой глиной, едким мочалом из пеньки...

- Агата, карусели вон там! Пошли!

Да много чем еще он пах. Этот день самого важного покровителя тружеников лавок и мастерских. Кстати, и душистыми масляными отдушками тоже... М-м...

- Агата! Я же говорю: они там!

Ну конечно, как Варе утерпеть, когда предел мечтаний, расписные громоздкие карусели, уже вовсю кружили своими креслами на веревках и обдавали запруженную народом поляну детскими визгами восторга. К тому ж, сидело дитё сейчас на плечах у Ника - выгодная для обзора диспозиция.

- Да иду я!.. Вы и туда, в кресло, на пару водрузитесь?

Мой муж и юная подопечная одинаково азартно сверкнули зубами в ответ:

- А нас пустят?

- Конечно, пустят, муж мой. Только у тебя уже вся макушка - в варином мороженом, а после такого полета, боюсь, целиком отмокать придется. Как лыку.

- Ой, Ник, я сейчас всё с тебя сотру. У меня платочек в кармане.

- Ну-ну, - теперь оскалилась им я.

Потому что, платочек здесь, действительно, актуален - применение магии в Либряне не в чести. И свидетельствует этому главный здешний лозунг, прибитый над центральными воротами в город: "Настоящее мастерство есть искусство и награда за умелые руки и пылкое сердце. Святой Рок". Вот так-то, тысь моя майка. "Искусство", а не какая-то вам, магия.

Карусели на празднике кружили очень знатно. Да так высоко, что мы с Ником в течение пяти минут видели лишь мелькающие мимо подошвы Вариных сандалий и ее ореховые косы, вставшие в параллель к земле. Что же до "восторженного визга", то дитё наше не издало даже звука, лишь геройски выпучив глаза и вцепившись ручонками в толстые веревки карусели...

Удостоверившись в полной ее адекватности после приземления, свою культурную программу мы продолжили уже у щита, густо обклеенного цветными листками "А что у нас на празднике!" вокруг, неизвестно зачем, оказавшейся там же газеты "Ладмения. Будни". Кстати, сегодняшней. Я, с весны, взявшая за правило читать в прессе хотя бы заголовки, дисциплинированно уткнула нос именно в них.

- Угу, - первым открыл рот мой муж. - А вот это интересно: "конкурс на самого умелого гостя". Девушки, не хотите поучаствовать?

Мы с Варварой, занятые каждая своим (я - соцобзором, дитё - проверкой содержимого кармашков платья), откликнулись не сразу:

- "Умелого" кого?

- "Гостя", Варя. Тут написано, что сегодня здесь будет развернута показательная деятельность разных либрянских мастерских. И все желающие смогут самолично...

- "Показательная" что? Что нам тут покажут?

- Мастерские свою работу, Варя.

- Шторм на побережье Тайриля. Погибших нет.

- Ну, кузнец, как кует железо, гончар будет лепить горшки, парфюмер смешивать...

- Новый вид удобрения разработан медянскими овощеводами.

- Масла эфирные будет смешивать, - скосился Ник на меня.

Варя постаралась придать лицу серьезность:

- И что?

- И то, что поучаствовать в этом процессе приглашаются все гости праздника. А по ходу будут собирать специальные жетоны.

- Угу...

- Продолжается безуспешный доселе поиск пропавшего в столице архитектора Бертеза... Ага.

- А в конце дня пяти самым активным гостям, набравшим больше всего жетонов, будут вручены призы.

- Призы?!

- Знаменитый мастер, прозванный за свое пристрастие к использованию в интерьерах минералов, "Алмазный маэстро ", в последнее время работал над одним, очень большим...

- Призы. И торжественность момента организаторами праздника до сих пор...

- ... заказчиком которого, по непроверенной информации была...

- ... здесь не говорится, но, намекается, что для вручения главного приза прибудет...

- ... очень высокая фигура, не исключая и...

- ... Его Величество.

- Что? - скосила я внимательный взгляд на Ника. Тот медленно повторил:

- Главный приз будет вручать сам Его Величество, Василий Второй.

- А-а, - проникновенно открыли мы с Варей рты.

- А знаешь что, Ник... Наш "главный приз" от Его Величества мы уже получили. И рассчитывать на большее...

- Понял, - скривился тот. - Варвара?

- А где здесь масла с удобрениями мешают? Мне бы просто на это посмотреть... Пока.

- Ну, пошли, - переглянулись мы с мужем, подавая ей каждый свою руку.

И, сцепившись втроем, пошли...

Вот только не надо нас считать "семьей неблагодарных упырей". Мы очень даже благодарны Его Величеству. И в первую очередь, за ту, что (отойдя, наконец, от каруселей) скачет теперь ровно посередине между мной и Ником. За нашу Варвару и ее достойное будущее в этой стране (да и где она сама захочет тоже). Что же касается карьеры моего мужа... И здесь благодарны. И мы и его бывший начальник, хоть перед пенсией, но, получивший долгожданное повышение в родной конторе. А вот наш третий "подарок", дом... Здесь, да. То есть, нет. Да и... Ну, вот не понравился он нам! Двухэтажный пафосный особняк на берегу столичного канала, с другой стороны от которого, через парк, в соседях - сам королевский дворец. Но, и не в "соседе" тут дело. В самом доме. И как же объяснить?.. Ощущение, будто тебе на шею водрузили пудовый "знак отличия", который и тянет непомерно, и снять - долг не велит. Поэтому, мы развернули ремонт... В общем, пока выхода другого не нашли. Хотя, какой тут "выход"? ШтормА, вон, в Тайриле. Да и землетрясение последнее в Куполграде отмечалось сто сорок пять лет назад по причине марша джингарских великанов в честь юбилея дружбы двух стран. А надеяться, что дом сам благоразумно рухнет... Хотя с мастерами-строителями из того же Джингара...

- Доча! Ну, и где вы болтаетесь?! - о-о, а вот и остальная часть нашей семьи.

Мама, оторвав нос от собственного же запястья, как можно строже взглянула на нас. Получилось не очень. - М-м. Запах какой чудесный...

- Что с чем мешали? - тут же подскочила к ней наша подопечная.

- А я и не помню. Жасмин, герань, розу...

- А-а... А где удобрения?

- Какие удобрения? - воззрилась на Варю мама, но тут вмешалась, протолкавшаяся от прилавка, тетя Гортензия:

- Агаточка, а мы хлеб печь пошли. Вы с нами?.. Ф-фу, Катаржина!

- Сама ты "фу"! И ничего не смыслишь в ароматах.

Да ну их. Потому как лучше всех благоухал сейчас... Ник... Умная мысль. Главное, вовремя. Держи себя в руках - разгар дня!

- А где здесь можно... поесть?

- "Поесть"? - склонился ко мне мой "идеальный аромат".

- Ага. А вы пока нюхайте, лепите, пеките и что там еще?

- Агата, я - с тобой, - внезапно присоединилась ко мне Нинон. - Хлеб печь я и дома могу, а вот поесть, перед этим у плиты не стоя...

- Воистину. А вы - бегите-бегите. Потом нам всё расскажете...

Уф, и как же спокойно мы на этой шумной поляне "поели". Вдвоем. Но, через полчаса к нам присоединилась тетя Жужа, сплавившая мужу близнецов. Потом он сам, сплавивший оных под присмотр своего подмастерья. Ближе к сумеркам до меня с трудом ментально "дооралась" тетя Гортензия, торжественно водрузившая на наш стол свой кривой подпаленный каравай. Но, и его вскоре смели вместе с рыбой и жареным барашком. А уже на закате нас нашел уставший папа, груженый плодами маминой бурной работы, из коих больше всего пугала патлатая мочальная кукла:

- Катаржина тоже скоро придет, - скосился на нее папа. - Она со знакомой из столицы задержалась.

- А где Варя и мой муж?

- В последний раз я их видел у дощатой клети под вывеской "Кузня".

- И что они там делали?

- Ник собирался ковать. По крайней мере, Варвара так мне сообщила.

- Вот ничего себе?! - тут же подскочила я. Конец терпенью. - В какую сторону...

- Прямо по дыму из трубы. Не промахнешься.

- Ага! - и понеслась, маневрируя меж забитых галдящими гостями столов...

Клеть с трубой я нашла даже не по дыму. По звону. Неритмичному. И живо протолкалась сквозь толпу.

- Стойте, госпожа! - рука поперек низкого дверного проема пришлась как раз на уровень моего рта. - Дальше - опасно. Может прилететь.

- Ник! - сначала подпрыгнула, потом занырнула я под эту руку.

- Агата, я уже заканчиваю, - откликнулся он от наковальни.

- А где...

- Я здесь сижу, - пропищали из темного уголка кузни.

- Я - с ними!

- Госпожа?! - а кто ж меня удержит, когда такое... зрелище? - Только сидите тихо. Не нарушайте процесс.

- Хорошо... Варя, а что он кует?

- Подкову. На счастье, - выдохнуло мне с чурбачка дитё.

- Ух... ты...

И я, действительно, смолкла, присев рядом на точно такой же...

В темной кузне ночь наступила гораздо раньше, чем на поляне, расцвеченной сейчас множеством фонарей. Здесь же всё малое пространство освещал лишь один, висящий в аккурат по центру, да еще огонь в узкой печи. И он плясал сейчас в своем танце стихии, множась всполохами на стенах, тенями выхватывая силуэты кузнечной атрибутики и самого кузнеца. А еще освещал сбоку Ника, усердно бьющего по раскаленному железу подковы... Ник. В распахнутой на груди рубашке. С закатанными рукавами и каплями пота на лице. Он - усердно стучал. Я - подавшись вперед, смотрела...

Бу-ух... Молотком... Бу-ух... Молотком... Бу-ух. Удары собственного сердца. И будто песня. Этот неровный ритм. Бу-ух... Молотком... Вечная песня... Бу-ух... Бу-ух... Метнула сквозь редкие доски взгляд. Луна, словно усмехаясь... Луна... Бу-ух... Молотком... Бу-ух... Сглотнула слюну. И... стерла со лба свой собственный пот. О-о, я так больше... Бу-ух... Его запах... Бу-ух. Даже отсюда... Бу-ух... Его... Я так больше не могу!

"Ник!"

Он от неожиданности вскинул глаза:

- Да?

"Ник. Ник. Ник... Ни-ик"

- Я закончил.

- Я бы, господин...

- Я закончил, - бросил молоток рядом со щипцами. - Спасибо за...

"Ник!"

- Нам пора, - и подхватил нас с Варварой за руки. - Пошли.

- Ник, а куда мы идем? Ты же...

- Варвара, побудешь с госпожой Катаржиной и остальными.

- Угу... А вы?

- Просто побудь... Пожалуйста.

- Хорошо...

Удивленные лица семьи, но мне наплевать. А дальше, почти бегом, до края поляны. И - в подвал.

- Мы где? - запыхавшись, выдохнула ему в спину.

Ник развернулся, обхватив мою шею руками:

- Русалочья заводь. Я вчера наметил ориентир... Любимая...

- Ник...

И только мы под нещадным, все поглощающим светом луны. Будто два вечно голодных, диких зверя. В вечной же тяге насытиться. Любовью. Друг другом... Светом луны...

- Я так люблю тебя, - сквозь стоны и всплеск воды. - Я так... - чтобы вновь провалиться, утонуть в нем. В любви и луне... Вечная борьба. Вечная песня...

Но, все же, утро пришло...

- О-о... и как же некстати.

- Кстати, кстати, - упал мой бодрый муж рядом на постель. Значит, мы уже... нет, еще в Либряне до сих пор. - Вставай, любимая.

Я честно попыталась разлепить на щедром утреннем свете глаза:

- О-о... И не смотри на меня так.

- Как так? - прищурился он.

- Ну, я не знаю. Будто я вчера скоморохом оббежала всю праздничную площадь, горланя срамные песни. А потом меня ловила по той же площади вся наша семья.

- Скоморохом? - смеясь, откинулся Ник на спину. - Я на тебя "так" смотрю?.. Много ты понимаешь в счастье.

- В чьем это? - напротив, подскочила я на локоть.

- В моем... Агата?

- Ага? - сдула я с глаз лохматую, воняющую тиной, прядь.

- То, что сегодня ночью свершилось...

- О-о... Иначе, как моим помешательством на почве страсти к законному мужу и назвать...

- Я согласен.

- На что ты... "согласен"?

- На такие твои "помешательства". В Русалочьей заводи.

- Ну, да. Тогда подобное грозит еще и всем местным русалкам, - и вспомнив, как те сначала недовольно из камышей обшипели нас с Ником, а потом принялись оттуда же по-деловому комментировать, сама залилась и краской и смехом. И что самое ненормальное, меня это только еще больше распалило тогда... О-о...

- Значит, мы с тобой вместе "выступали", - лишь освидетельствовал сей факт мой "законный муж". - И даже не со "срамными песнями".

- О, да! - повернулись мы друг к другу. - Ты знаешь... я так люблю тебя. Не смотря на то, что ты со мной сотворил. Не смотря на то, что заставил вспомнить, что я - женщина. Носить эти дурацкие платья в цветочек, туфли на каблуках и накручивать кренделя на голове. И самое главное, заставил меня научиться готовить. И все это, ни разу не заставив на самом деле... Ник?

- Что, любимая? - с улыбкой произнес он.

- Что же ты со мной сотворил?

- Это - не я. Ты сама. И я тебе за то очень благодарен.

- Да? - охрипшим голосом выдохнула я.

- Да, жена моя. Да... А теперь, вставай и...

- Вот ничего себе, Ник! Ты опять в постели? Агата, ты проснулась? Ник, твой чай давно остыл! - Варвара, взмахнув мотыльком, приземлилась в аккурат между нами. - Теперь вставайте оба.

- А куда нам спешить то?

- Мне пора, - скривился нам Ник.

- Пора? - уточнили мы тоже вместе.

- Я же тебе, Агата, еще в пятницу говорил: сегодня, в третью ночь полнолуния...

- Тысь моя майка! Ваши бесовы учения! И это - в выходной день!

- Какой "выходной"? - хмыкнул мой муж, уже возвышаясь над кроватью. - Понедельник. А тебе разве в учебный корпус...

- Тысь моя... майка. Мой отчет...

Вот так наш семейный отдых в Либряне и завершился. Солнечным утром в понедельник. Шумным чаепитием и всплеском магии от подвалов по разным сторонам...

Эти "бесовы учения" когда-то любила и я сама. Не все, конечно, а именно, "эти бесовы". Учения по поиску и устранению отрицательных силовых зон. Или "дыр", на простом кадетском сленге. Что же до конкретики, то место проведения сегодняшних я тоже знала точно - "Дом выскочек" в деревне Поперечка, семь с четвертью миль западнее Куполграда. Специфика зоны - цикличная. Каждую третью ночь полнолунья. Уровень всплеска - второй по пятибальной шкале. Сущности-мигранты - средней и ниже средней зоны опасности. Сопредельный мир - не изучен. Что еще?.. Весело там было. По крайней мере, нам, еще в кадетские времена.

А вот сегодня Ник курирует подобную "вакханалью". И тоже будет наставлять храбрящихся кадетов у двери: "Дом не порушьте, сохраните для коллег и фольклора". И это - вполне реальная угроза... Да. Весело... А я вот - сижу и строчу отчет за год. И, подперев кулаком щеку, вздохнула, уткнув взгляд в кабинетное окно...

Оживленный понедельник столичный уже давно перевалил за середину. И здесь, в отличие от солнечного и сонного берега Шалбы носились друг за другом даже мелкие облака. Светило недовольно щурилось на них, грозясь и вовсе уйти за ползущие с запада объемные тучи. И если так пойдет, то луны сегодня тоже на небе не разглядеть. А значит...

- "Доча, ты на ужин к нам давай! Мы с Варенькой штрудель испекли! Все равно ж Ник только к рассвету вернется!.. Доча!"

- "Мама, что ж ты так кричишь то?"

- "А, вдруг..."

- "Хорошо".

- "Я говорю: а, вдруг, ты меня не услышишь?"

- "Ты так кричишь, что я тебя, кажется, и вижу"

- "Так ты не сказа..."

- "Хорошо!" - проорала я в родительскую голову... и захлопнула свою тоскливо-толстую тетрадь. - "Хорошего - понемногу".

- "Что, доча?"

- "Это я не тебе. У меня дела еще, но к ужину приду".

Из дел столичных у меня была лишь, отложенная из-за выезда на отдых уборка. И я ее старательно провела. Потом за каким-то рожном, уже в сумерках, зажгла по всей квартире свечи. Хотела еще и камины растопить, но, одумалась. И что-то еще... что-то... В конце концов, села на стул в гостиной. И будто по новой обозрела свое "семейное гнездо"... Что-то еще... Что-то в нем изменилось... А вот что именно?.. Так и не поняла... Тик-так. Тик-так. Тик-так. Ходики над секретером.

- Ах-ху... У-у-у...

- Ты чего это? - ошалело скосилась на камин.

Незримый наш домовой больше не огласился. Вот пусть и молчит... А я лучше отсюда... И что здесь изменилось то?.. С этой дурацкой мыслью к маме и сорвалась...

Вот и ночевать мы у них тоже остались. С Варей у родителей. До рассвета я проворочалась под шум дождя и его частую дробь по стеклу. И все думала, зябнув на одинокой широченной постели. Но, видно, все ж, провалилась. Потому что на стук в дверь, вздрогнула всем телом. И, откинув одеяло, босиком подорвалась открывать.

Внизу, на первом этаже, по открытым комнатам вовсю гуляли сквозняки, парусами надувая на окнах легкие шторы. А когда я распахнула еще и входную дверь... у-у-у...

- Быстрее заходи. Что ж ты... - и застыла сама столбом. - Эрик? - молодой рыцарь, насквозь мокрый, суматошно сделал шаг вперед. И быстро развернулся, прихлопнув за собой дверь. - Эрик, а где Ник?

- Агата, здравствуй, - криво улыбнувшись, выдохнул он.

- Здравствуй. Ник где?

- Агата... Ник... мой начальник сегодня ночью, во время... точнее, уже после кадетских учений в Доме выскочек... исчез.

- Как исчез? - сузила я глаза. - В подвале? И вы не знаете, куда он именно...

- Нет, - мотнул Эрик головой. - Как раз это мы знаем точно. Уже... выяснили.

- И... куда?

- Он провалился, Агата. Через открытый портал в сопредельный мир.

- Что-о?

- Факт точно установлен. Обстоятельства сейчас выясняются. Экспертами. А я... а меня к тебе... чтобы, ну...

- Не-ет.

- Агата...

- Нет же. Нет. Нет!

- Агата... Да. И я тебе очень... со-чувствую... Всей твоей семье...

ГЛАВА 3

Июльское солнце отражается в лужах. Ветер шумит в листве. Куполградцы все так же спешат по своим важным делам. А древние стены этого города по-прежнему безмолвно взирают на жизнь вокруг них. Всё продолжается в ЭТОМ МИРЕ. ВСЁ. ВСЁ... ВСЁ. НО, УЖЕ БЕЗ МОЕГО НИКА! Разве такое возможно?! Разве справедливо?! Логично?!

- Не-ет.

- Агата... - вздохнул, обхватив рукой лоб, Верховный рыцарь. - Поверь, мы сделали все возможное. Продублировали все мыслимые экспертизы двумя составами специалистов. Перерыли весь объект и окрестности. Каждый дом в Поперечке и лес в радиусе двух миль и...

- Нет, - мотнула я головой. - Я не верю.

- Во что? - воздел он густые брови. - Ты ведь сама там сейчас была?

- Ну и пусть. Этого не достаточно для полного анализа и тем более выводов.

- Агата, ты отрицаешь очевидное. Или совсем разучилась доверять своей бывшей конторе.

- Это вы совсем не доверяете своим рыцарям, раз уверены, что один из лучших, по вашим же словам, специалистов Прокурата мог так глупо провалиться бес знает куда, пренебрегая элементарным здравым смыслом, не говоря уж о нарушении десятка должностных инструкций. Я не верю в это. Пусть, даже оставшись в меньшинстве, но, не верю.

- Да, в такое тяжко поверить. И я тебя прекрасно понимаю. И...

- Вот только сострадать мне не надо. И тем более, соболезновать.

- Да с чего ты взяла? - криво улыбнулся мужчина. - С чего...

- У вас на лице написано, господин Верховный рыцарь. И только не говорите мне, что не собираетесь продолжить поиск дальше.

- "Дальше" чего? - сузил он глаза. - Весь вопрос в этом. И ты сама должна понимать всю... - передернулся мужчина. - специфику ситуации. Она очень односложна.

- В плане толкования?

- Так точно, - выдохнул он. - Агата, не мне тебе оглашать статистику успеха подобных поисковых операций - она равна нулю. И это даже в случаях, когда вход в сопределье открыт, а тут... - и, вдруг, смолк, метнув взгляд в третьего участника нашей беседы. Пока безгласного.

- Господин Верховный рыцарь прав, - по-стариковски прокашлявшись, отозвался тот.

- Вот, Агата! - вздернул квадратную пятерню "правый". - Послушай, что тебе скажет наш главный эксперт. Ромул?

- Вы, госпожа Вешковская-Подугор, хорошо знаете характеристики спекулум форибус? Зеркальных порталов?

- В основном, из учебного прокуратского курса, - напряженно распрямилась я.

- Ну что ж, - дернул старец седым тощим хвостом. - Курс неплох, но моей семидесяти двухлетней научной практике явно уступает... Так вот, вход в сопределье через подобную "дверь", как правило, является билетом в один конец по причине крайней нестабильности данного вида энергии. И еще никому до сих пор не удавалось войти и выйти в одну и ту же. Это, как невозможность окунуться в аналогичную речную воду, хотя там течение одностороннее, а здесь - целый узел из постоянно движущихся энергетических лучей.

- Это вы сейчас про зеркало в Доме выскочек, через которое мой муж, якобы туда...

- Именно про него, - скривился эксперт, а потом вздохнул. - И целое зеркало. Целое. Без малейшей новой трещинки. Что же касается нашей с вами конкретики, то данная "дверь", как вы знаете, сразу после активации, самоликвидировалась.

- Ага, - глухо выдохнула я. - Саморазбилась... Это я знаю. И, получается, пройти через нее вслед за Ником нельзя.

- Проще подвалом до Бадука попасть в Грязные земли, - покачал старец головой. - Уж вы мне поверьте.

- В Грязные земли? - нехорошо прищурилась я.

Верховный рыцарь понятливо хмыкнул:

- Как раз это, Ромул, для старшего рыцаря Подугора - не проблема... Агата, проблема - в другом.

- "Билет в один конец"? - подняла я него взгляд. - Так? И моя "проблема" в том, что я не хочу это осознать и с этим фактом смириться? А на вашей стороне - куча экспертиз, семидесяти двухлетняя научная практика и нулевая статистика успеха? Пусть так. Но, я, действительно, не смирюсь, - и встала из-за опостылевшего стола.

- Агата, что значит "не смирюсь"? - подорвался вслед за мной начальник Ника. - Что это...

- А то и есть, господин Верховный рыцарь. И даже если... мужа своего из этой бесовой задницы не верну, то уж докопаюсь точно: кто его в нее подтолкнул.

- Ну, уж здесь то?! - выкатил тот глаза. - Агата, ты в своем уме?

- Я - да. И ваш старший рыцарь Подугор - тоже.

- Ты опять - за своё? Во-первых, нырять хоб знает куда я тебе не позволю. А во-вторых, экспертизой, да, экспертизой Прокурата установлено, что старший рыцарь Подугор в момент совершения перехода был один. И никто его на ту сторону не "толкал". Хотя сама причина перехода лично для меня до сих пор...

- Все ясно. Господа, мне пора.

- Агата... что ты намерена делать? - усталый голос нагнал меня уже у двери.

- Что делать буду? - сжав дверную ручку, замерла я. - Выяснять причину. До следующего полнолуния время есть, - и, дернув медного грифона, вышла в коридор...

Что я буду делать? Что я буду... В первую очередь, надо конечно, вернуться домой. Точнее, к родителям, где меня с самого утра ждут наши с Ником родственники, получившие неприглядную весть. Поэтому, сразу из подвала, на крыльце, постаралась придать физиономии решительность и...

- Доча, наконец-то, - и дверью чуть в лоб не огребла. - Заходи... Людвиг! Оливет! Роберт! Она, уф-ф, вернулась... Доча, чего же ты стоишь?

- Здравствуйте, - решительно шагнула я вслед за мамой в распахнутые двери гостиной.

- Агаточка! - тут же атаковалась плачущей родительницей Ника. - Ага-точка, скажи, что с моим сыном?

- О-о... Все будет хорошо, - прижав к себе хрупкую даму, обвела я глазами остальных. - С ним - типичная служебная ситуация. Он и не из таких выходил. Госпожа Оливет, все будет хо-рошо.

- "Типичная служебная ситуация"? - с расстановкой повторил отец Ника. - Агата, где он и как быстро эта "ситуация" разрешится?

- Он?.. Ник в сопредельном мире. Прокурат установил точно, но, я уверена, уже на пути назад. Мир этот нашим спецам... малознаком, однако судя по "гостям" оттуда и характеристике всплесков, особой угрозы для боевого мага не несет. К тому ж, мы подобные случаи разбирали еще в учебном корпусе и инструкцию к действиям знаем наизусть. А с его-то опытом...

- ... попадать в передряги, - отвернулся господин Роберт к окну. - Агата, это правда?

- То, о чем только что сказала? - произнесла я в тишине, скосившись к замершей госпоже Оливет. - Да. Всё - правда. И я вам обещаю, что буду держать ситуацию под контролем, а если понадобится...

- О-ох, доча! Только вот не надо!

- Мама, ты о чем?

- Обещать, что ринешься вслед за Ником сама.

- Полностью согласен, Катаржина, - отстраненно глянул на нее отец Ника. - Полностью. Потому что, не женское это дело, даже если женщина - бывший рыцарь Прокурата... Агата?

- Да, господин Роберт?

- Мы тебя любим, как дочь. Ты это знаешь. Но, совершать рискованные поступки...

- Если мы еще и тебя... потеряем, - вновь зашлась родительница Ника.

- Да с чего вы взяли то? - праведно вскинулась я. - И без меня специалисты-поисковики найдутся. И в мыслях не было путаться у них под ногами. К тому ж, у меня и здесь дела есть.

- Какие дела, дочь? - застучал пальцами по подоконнику папа.

- Причинно-следственные. Хочу воссоздать всю картину целиком: как, во сколько и почему. Чтоб потом мужу своему предъявить, когда он меня в отсутствии логики в очередной раз обвинять начнет... Я надеюсь, вы все не против?.. - отцы наши лишь хмуро переглянулись. Мама моя - нервно поджала губки, а госпожа Оливет проникновенно всхлипнула на моем, уже мокром плече. Вот на том и остановимся. - Мама, где Варя и я есть хочу. А вы все с утра ели? Что-нибудь кроме валерианы?

- О-ох! Варенька - наверху, в твоей комнате. Людвиг, доставай из кладовой яйца и буженину. Я сейчас быстро ужин соберу...

Вот не знаю, почему, но, самым сложным для меня казался именно этот разговор. Хотя говорят, детям врать очень просто. Но, весь вопрос в том, что не хочется Варе врать. А что тогда ей преподнести?..

Однако дитё само начало первым:

- А я услышала твой голос, - словила я его у комнатного порога. - Хотела уже вниз, к тебе...

- Мотылек, - и опустилась на коленки. - Ты, что, плакала?

- Нет, - скомкала Варя компроматный платочек. - Нет... Чуть-чуть.

- Чуть-чуть? - глянула я в ее припухшие глаза. - Не плачь, Варя. Все у нас будет... - нет, детям врать совсем не просто. Так зачем тогда? - Ник вернется, - и выдохнула. - Вернется обязательно. Я в это верю.

- Ты веришь?

- Да. Только в это я и верю. Потому что, он - сильный, выносливый, умный и... мы - семья, Варя. Он не может нас бросить. Я в это верю. И ты - верь.

- Ник не может нас бросить, - с придыханием повторила та. - Ник не может. Мы - семья... А дядя Людвиг, когда ты ушла с этим мокрым рыцарем, тете Катаржине тихо сказал, что "дело плохо и...

- Дело плохо, - кивнула я. - Но, не безнадежно. Это - точно. Варя, Ник вернется. Наш Ник вернется.

- Наш Ник вернется... А когда?

- Как только найдет путь домой.

- Сквозь мглу и пепел? Как в той песне?

- Ага.

- Но, она же плохо кончилась?

- Наша песня кончится хорошо.

- А, знаешь, Агата, - внимательно посмотрела мне Варя в глаза. - Я теперь тоже верю. В заправду.

- Вот и славно... Пошли ужинать, а, мотылек?

- По-шли...

За ужином разговор толком разойтись не успел, прерываясь на пополнения за столом. Сначала в лице тетушки моей и Нинон. Чуть позже нагрянула Софико. За ней - Года. Пришлось вновь и вновь объяснять обстоятельства. С одной и той же "решительностью" на лице. Всем без разбора. Но, те, кто (исходя из просвещенности в теории вопроса) не особо мне верил, все ж подыгрывали, наподобие артистов, отрабатывающих щедрый гонорар. "Зрители" (все наши дамы) охали, хлюпали носами и кивали "артистам" и друг другу: да, дело, в которое Ник ввязался, трудное, но, он у нас - геройский герой. И подобные "выгулы" для него, что утренняя проверка базара для городской стражи Гусельниц... Что-то в этом роде, в общем.

- Агата, ты здесь? - настиг меня час спустя Года у темного кухонного окна.

- Ага. Чайник поставила. Сейчас снова вскипит.

- Послушай.

- Я тоже думала об этом, - дернула я плечом.

- О чем именно? - встал сбоку от меня мужчина.

- Года, мы все - из одной школы и мыслить нас научили тоже по стандарту... Ника кто-то в то зеркало подтолкнул.

- Или заманил.

- Что сути не меняет... Я проверю эту свою версию.

- Свою?

- Да. Потому как Прокурат после кучи экспертиз уверен: мой муж махнул в сопределье либо от помешательства в мозгах, либо от полного их... отсутствия.

- Как всё просто, - уперся Года лбом в стекло. - Агата, если нужна будет моя помощь... любая...

- Спасибо.

- Ты как вообще? - развернулся он ко мне.

- Года, все нормально. И я сейчас вернусь.

- Куда ты?!

- На улице у калитки стоит Эрик. Напарник Ника. До его повышения. Пришел и стоит. Значит, придется к нему самой...

- Агата...

- Все нормально, Года. Все нормально. Я поговорю с ним и вернусь.

Эрик Лапиньш. Интересная личность. Это - по моим скудным наблюдениям и, исходя из стойкой уверенности Ника. Редкое сочетание силы и застенчивости. А в карих глазах на лобастом лице - звериный огонек. Правда сейчас, в тихой куполградской ночи я его не разглядела:

- Агата, извини, что я вот так... - отведя взгляд, тихо начал он.

- Что ты хотел, Эрик?

- Что хотел?

- Наверняка, поговорить со мной наедине, раз в дом, полный народа, не пошел. И даже сигналку нашу не потревожил. Так о чем говорить будем?

- Агата, - наконец, поднял он свои глаза. - Я хочу тебе помочь.

- В чем? - сухо уточнила я.

- В поиске Ника, то есть, моего начальника. Я... понимаешь, я ему обязан своей жизнью. Но, дело даже не в этом. Я тоже не верю... Не хочу верить, - тряхнул парень темным чубом. - что он мог вот так просто взять и переступить порог.

- Почему?

- Я знаю Ника, то есть, своего началь...

- Эрик, кончай. Сколько лет вы были в напарниках?

- Три года. Три с половиной. А ты меня по учебному корпусу совсем не помнишь? - вдруг, улыбнулся он.

- Тебя? - от неожиданности хлопнула я глазами. - Не-ет. Извини.

- А я вас с Ником помню хорошо. Нам вас канцлер Исбург на занятиях в пример всегда ставил. А потом - такая честь. Я - в напарниках у Ника Подугора. Он многому меня научил, Агата. И теперь - моя очередь.

- Очередь зачем?

- Показать, что Ник возился со мной не зря. И спас меня тогда, в Ущелье сов тоже не зря.

- А-а, - громко выдохнула я. - Хо-рошо... Хорошо. И чем ты мне помочь сможешь? Ведь ваша контора уже поставила на этом деле большой жирный крест.

- Нет, не крест пока, - нахмурил лоб Эрик. - По крайней мере, до следующей активации объекта. Тогда, я думаю, в дом вновь поставят зеркало. Другое, конечно. И примут меры.

- Ага. Но, вовнутрь не полезут.

- Нет, - отрезал он. - Смысла в том нет. Вот так глупо, в лоб туда лезть. Не факт, что угодишь куда надо.

- Ну да, - хмыкнула я, поежившись. - Все реки текут. Это я уже... поняла... Значит, в следующую третью ночь полнолуния попрыгают вокруг новой "двери" и успокоятся.

- Так точно. Это - обычная схема.

- Ага, - вскинула я к нависающим веткам клена лицо. - "Обычная схема"... Эрик... ты хочешь мне помочь?

- Так точно, - вмиг подобрался он. - Я буду работать внутри конторы. Ты - снаружи. Может, мне и отпуск под это дело...

- Отпуск?.. Пожалуй, нет. Иначе доступ к "внутренностям" Прокурата сильно затруднится. И, знаешь, что? Я завтра с утра хотела еще раз осмотреть Дом выскочек. Ты можешь это устроить?

- Дом выскочек?.. Ладно. Я сниму с защитного заклятья ключ... Агата? - оскалился, вдруг, Эрик.

- Да?

- Так, значит, ты мою помощь принимаешь?

- Так точно, рыцарь Лапиньш. Завтра в восемь жду вас здесь же. Махнем на объект.

- Ла-дно. Ладно, Агата, - пылко выдохнул он. - Спокойной ночи. До завтра.

- До завтра, - невольно улыбнулась я. - И, Эрик.

- Что? - застыл парень.

- Одень гражданское. Так, на всякий случай.

- Угу, понял!

"Понял" он... И какая между нами огромная разница. В годах - каких-то четыре-пять лет. Но, один еще полон юношеских порывов и комплексов, а другая чувствует себя сейчас... И, придав лицу ненавистную уверенность, развернулась в сторону горящих окон дома...

Длинная ночь, полная мутных рваных снов и вздохов в подушку, все ж закончилась. И кому она вообще была нужна? Только оттягивает реальность стуком часов в родительской гостиной внизу. Громким, гулким. Чтоб их демони супрезел аних, эти часы. Вернусь в свою квартиру, первым делом выброшу ходики. И домового, чтоб не подвывал больше в каминную трубу. Оперный певец...

- Доча, там к тебе тот самый...

- Я иду!..

- Доброе утро, Агата!

О-о, зато у Эрика с утра сил было на целую дюжину таких вот, как я:

- Ага... Пошли, - и черкнула под кленом у калитки арку подвала...

Сразу на месте нас гостеприимно обдало свежим восточным ветром. Я в ответ поежилась и дернула за шнурки на горловине рубашки. Эрик лишь еще шире расплылся в улыбке:

- Ты постой немного. Я сейчас. Ключ наша комтурия накладывала. Стандартный. Дело минуты.

- Давай, - оглядываясь с крыльца, зевнула я.

Дом как дом. Бесприютная убогая серость. Бугор как бугор. Зеленый, густо заросший. Хотя сила чувствуется и сейчас. Да только не поймешь в этой мешанине из корявых кадетских посылов и местного силового "тумана", где что хлопьями медленно тает. День-два и исчезнет совсем. И то и другое. Ах да, здесь же еще эксперты поработали. Вон их желтые "кляксы" следами вокруг стен, в примятом бурьяне и глубже по радиусу в лес... Действительно, окрестности обошли. Не врет... родная контора.

- Агата - всё. Заходи, - гостеприимно распахнул Эрик двери. У-у-у... И здесь - сквозняки. - Что ты хочешь посмотреть? - вспорхнула парочка птах с окна под его гулким зовом.

Я, проследив за ними, кивнула в конец облезлого коридора:

- Там. В месте основного потока. Где зеркало и стояло.

- Ладно, - первым захрустел он штукатуркой под подошвами.

Я медленно двинула следом, отмечая признаки силовой зоны по сторонам и изменения за последние полдня. И тех и других в итоге набралось немного. Даже если сравнивать с собственным прошлым из кадетства. Да оно и понятно: Дом выскочек - учебный полигон. Здесь все по описи. Проверено и зафиксировано. И даже если местные искатели приключений влезут (что вряд ли в виду охраны от Прокурата), то все одно, накануне каждых учений все тщательно проверяется на сохранность... Кажется, второй, да, второй комтурией. Она этим занимается.

- Эрик, где оно стояло? Мне надо точно знать, - остановилась я на пороге сумрачной большой комнаты с наглухо заколоченными окнами. Скудные лучи солнца едва пробивались в щели между рассохшимися досками. Падали на гнилое кресло в углу и полосами выхватывали оббитые стены.

Парень с прищуром медленно развернулся по кругу:

- Вот здесь, - вскинул руку в простенок между окон. - На полу, приставленое к стене. А теперь - в лаборатории Прокурата. До последнего осколка.

- Ага, - направилась я туда. - И это - без изменений. Стояло там же, как и много лет назад. Что до самого зеркала... Высокое, узкое. В разъеденной жучками раме. По-моему, липовой. Крашеной когда-то под золото. В верхнем правом углу - след от магического заряда в виде круглой подпалины. И в том месте еще само зеркало треснуло... двумя, нет, тремя расходящимися в стороны лучами.

- Вот это память, - хмыкнул сбоку от меня Эрик. Потом потер свой выдающийся лоб. - Трещины, значит?

- Ага.

- И подпалина?

- Так точно... Эрик, расскажи мне еще раз: как проходили сами учения. Где в это время был Ник, преподаватель кадетов...

- Господин Коржун?

- Да. И ты сам.

- Ладно, - старательно выдохнул он. - Как все тогда проходило... Я вообще на подобном мероприятии в новом качестве был впервые. Меня Ник с собой взял в помощь.

- Это я знаю.

- Угу... Мы с ним встали по диагонали. Я, - развернулся Эрик к двери. - у входа в дом, слева. Он - тут. Господин Коржун бегал, то есть, сопровождал кадетов. Поэтому я в основное время Ника не видел. Слышал только, - хмыкнул он. - Пару реплик в адрес самых прытких. Потом... потом мы собрались в холле у входа и подвели итоги. Господин Коржун огласил оценки и увел всю ораву на улицу. А Ник... - смолк парень.

- Что, "Ник"?

- Он, как будто, что-то забыл здесь, в этой комнате и вернулся. Потом вышел наружу. Я у него спросил: куда он теперь. Мы из-за дождя подвалами сюда, без грифонов. И он сказал, что я свободен. А он сам все еще раз проверит и закроет.

- Сам?

- Да, Агата, - скривился Эрик.

- Но, ведь это - не по инструкции? - опешила я.

- Ну... да. Поэтому я про данный факт ничего при расследовании не сказал, - отвел парень взгляд. - Не хотел его подставлять. Да и сам тоже виноват - не надо было домой тогда спешить. Без него. Всегда ж вместе, а тут...

- А тут, значит, - нахмурилась я. - Эрик, он зачем-то в эту комнату вернулся. Зачем?

- Не знаю, Агата. Сам голову ломаю. Все нормально здесь было. Углы мы все после кадетов подчистили. Всплеск уже пошел на убыль. Да и странный он в ту ночь был.

- Всплеск?

- Угу. Хотя мне судить трудно. Вроде, общий фон был и замутнение, но вот локальных очагов - нет. И на зеркале этом. Они, видимо, позже появились.

- Видимо, позже... Но, зачем он сюда вернулся? Что его тут привлекло?

- А хоб... кто ж знает? - потерянно вздохнул парень.

- Ну, хоб, может и не в курсе. А вот я знать буду... Есть идея. Пошли.

ГЛАВА 4

Деревня Поперечка с края бугра была похожа на стайку разномастных толстых цыплят, сгрудившихся под боком у своей грозной матери. Пологой, заросшей кривым смешанным лесом и с сомнительной репутацией. Да видно оная здешних селян не пугала, раз строились они, взбираясь огородными и пастбищными боками прямо на бугор. То есть мать свою... Чтоб ее... Это я так в "деревенский фактор" погружаюсь...

- Агата? - скривился с рукой у лба Эрик, застывший рядом. - Почему в обход от Дома выскочек сюда пошли, я понял. А вот зачем?

- Точно пока не знаю, - обозревая жизнь внизу, протянула я. - Да только еще в береднянскую свою бытность научилась относиться к деревенскому фактору очень серьезно.

- Угу... А что в него входит? Кроме примерной численности местных и их уровня жизни?

- В этот фактор?.. Во-первых, здешние моральные ценности. Во-вторых, специализация по роду занятий. Это так, если "с бугра". Остальное - уже изнутри. Если нужные вопросы задать и умудриться вызвать при этом... доверие.

- И что с местными "ценностями"? - уточнил Эрик. - Ты вон про тот, давно не беленый православный храм на окраине?

- Ага. И про него тоже. Судя по состоянию здания, здешний Батюшка мясо ест не на каждый обед. Видишь, и ворота давно заржавели и купола?

- И колокольня - в лесах. Определяя по серости досок - уже не первый год.

- Так точно, - хмыкнула я. - А вот сами деревенские дома... глянь.

- Много двухэтажных. Резные фронтоны, окна и ворота окрашены... Процветают попереченцы.

- А если еще посмотреть?

- Еще? - выдохнул парень. - Ну, заборы...

- Что, "заборы"?

- Заборы - без дыр и ровные. Это - тоже признак достатка.

- Только и всего?

- А что еще то? - недоуменно развернулся Эрик.

- Их высота. И внешняя, со стороны улицы. И внутренняя. Между соседями. А это значит...

- Никому не доверяют, - скривился он.

- Так точно. Живут единолично, своим умом. Глянь, даже лавочки у палисадников не везде... И еще - заборы вокруг пастбищ. Заметь, не огородов, кстати, не таких уж и больших, а именно пастбищ. А внутри их...

- Овцы... Угу. Причем, коровы и козы - на общем, за деревней. А овцы - на отдельных, - явно втянулся он.

- Но, это уже из "специализации". И, если ты заметил, овцы здешние, не мясные и не молочные. Смотри, ходят еще свежестриженными.

- Угу. А вон те постройки на дворовых тылах с дымящими печными трубами, очень сильно смахивают на мелкие мастерские. И если при-глядеться...

- Та-ак?..

- Точно! Под открытыми навесами рядом что-то сохнет. Разноцветное. Но, отсюда из-за заборов не разглядеть.

- Еще бы, - удовлетворенно скривилась я. - Меры против конкурентов. А сохнет там окрашенная овечья пряжа, из которой здешние мастера потом ткут ковры. Очень хорошие. Двусторонние, с геометрически-условными изображениями искривленных деревьев по периметру. Это - местное "клеймо". И стоят они, кстати, не меньше лучших джингарских.

- Это ты всё сейчас... "с бугра" поняла?

- Нет. Просто, у моих родителей в гостиной лежит один из здешних "шедевров". Так что...

- Я понял, - выдохнул Эрик. - Но, все равно... урок - наглядный.

- А то, - прищурилась я на него. - А теперь спускаемся в святая святых. И, кстати...

- Угу. Я - не из Прокурата. Наши здесь уже накануне все дома перетрясли, что авторитета моей конторе явно не добавило. А ты...

- Да хоть из газеты... "Ладмения. Будни". И почему бы нашей редакции не прислать в это выдающееся место сразу двух корреспондентов? Спускаемся?

- Ладно, - еще раз глянул парень с высоты на дома. - Пошли... Агата, а ты ведь на вопрос мой так и не ответила.

- На который? - на ходу оглянулась я. - А-а... Пока будем внимательно слушать здешние байки. Фольклорные. А выводы об услышанном сделаем потом... - ну, не рассказывать же ему, в самом деле, о своем интуитивном зуде в плечах?.. Может, после... когда-нибудь... - Эрик?

- Что, Агата?

- И свечение свое магическое тоже сверни. Пользоваться можешь, но, только осторожно...

Да, ремесленные деревни от обычных и в правду, отличны. Нет духа единения, присущего вторым. Когда и в радость и в горе - всегда толпой. В первом случае - за общий стол с пузырями. Во втором - с топорами и вилами на врага. Здесь же данное отличие виделось, я бы даже сказала... да слишком выпирало. Взять хоть полное отсутствие отрядов бабок на своих исконных "наблюдательных постах" - лавочках... Досадно. Потому как последние бы нам, ох как сгодились.

- Да-а... "Языков" что-то нет.

Верно, в качестве "языков". А раз так, то:

- Берем первого попавшегося по дороге, - поправляя сумочную лямку, вдоль улицы прищурилась я.

Однако, пройдя уже добрую ее половину "попались" нам лишь три братца-порося, высунувшие из стандартного палисадника бляхи. Но, я по животным не спец. Мне бы... уф, согласна и на своих "кровных клиентов". Да где их в разгар дня взять?..

- О, цель вижу. Прямо по курсу, - наконец, сквозь зубы оповестил Эрик.

Долгожданная "цель" в виде солидной тетки, выплывшей из левого проулка к нам на встречу, вдруг, замерла, но через пару секунд вновь засеменила по тропке меж лопухов. Лишь набитую до верха корзину из одной руки в другую перебросив.

- День добрый! - едва между нами остались ярда три, бодро огласилась я.

- Здравствуйте, уважаемая, - важно добавил от себя Эрик.

Селянка вновь тормознула:

- И вам... не болеть, добрые люди, - не то пожелание, не то вопрос о намереньях.

Пришлось в оных срочно убеждать:

- Мы - из столичной газеты "Ладмения. Будни". Приехали собрать материал для статьи о лучших здешних ковроделах. Ваша замечательная деревня очень ими славится.

- Так если уже "славится", к чему еще о ней "собирать"? - хмыкнула тетка.

- Понимаете... меня, кстати, Пашутой зовут. А это...

- Емельян. О-очень приятно.

- А вы?

- Тетка Лукера, - выдавили в ответ. - Так чего вам надо?

- Я ж говорю, госпожа Лукера, написать статью о лучших местных ковроделах. Мне, честно говоря, - и доверительно скривила мину. - живописать о либрянских порядком обрыдло. Да и не справедливо это, когда всего в нескольких милях от столицы живут такие таланты, до сих пор анонимные.

- Какие-какие? - сузили на меня глаза.

- Не названные по именам. Знают ведь только о попереченских коврах, а кто их конкретно создает, наши читатели...

- И разве вам лишняя известность не нужна? - влез Емельян-Эрик. - Лишняя известность - лишние покупатели.

- А-а. Лишние, - протянула со значением тетка. Мы утвердительно-радостно закивали. - Так мы с мужем - не пауки. У нас лишних рук в работе нет.

Вот так, значит?.. Попробуем зайти с другого "крутого борта":

- Госпожа Лукера, а может, вы нам подскажете кого-то из ваших... коллег? Наша газета весьма солидна и пишет лишь о самых уважаемых гражданах страны. Юристах, торговцах, земледельцах... аристократах.

Ну да - "уважение" лишним не бывает. И в подтверждение этому драгоценный "язык" задумчиво скосился в небо:

- А-а... ну-у... Так о чем мне вам рассказывать то?

- О чем? - едва не подскочила я. - О трудностях вашего ремесла, которые вы с мужем геройски преодолеваете. О достоинствах вытканных лично вами ковров. О...

- Только - уговор, ребяты!

- О чем? - прицельно прищурились мы.

- Я вам всё подробственно опишу, но, чтоб к другим у нас в Поперечке... "калекам"...

- Ни-ни, - заверила я очень твердо. - Если, госпожа Лукера, "подробственно". Иначе наше начальство заставит еще и у...

- Айда в дом! - резво подорвались меж нами по узкой тропе.

А кто ж против такого поворота?..

Внутри двухэтажного, занавешенного плотными шторками "храма профтайн" было приятно свежо, хоть и слегка попахивало мокрой шерстью вперемешку с хной. Бр-р. То еще сочетание. На любителя.

- Квасу холодного хотите?

- Не-ет. Спасибо.

- Да, пожалуйста.

- А-а... Сейчас принесу. Присядьте пока... под иконки за стол.

- Тысь моя майка, - выдохнув, проводила я хозяйку взглядом до двери. - Проверка, как на госгранице. Только что крест не заставила лобызать.

- Угу, - прищурился по углам Эрик. - Хотя удостоверения наши... даже не спросила. Особенности деревенского фактора?

- Так точно. Бумажкам здесь верят мало. В основном глазам. Так что, постарайся изобразить ими преданность ремеслу ковроделья.

- Ковроткачества.

- Что? Да какая разница?

- Ну, не скажи. Мы ж с тобой - газетные профессионалы.

- Ой... Что-то меня и от тебя... тошнит.

- А может...

- А вот и квасок! Холодненький. С медком, мятой.

- Я передумала. Можно и мне его? - ушла прямо из-под рыцарского носа большая кружка в испарине. - А ты, Емельян, пока начинай. Интервьюируй госпожу Лукеру.

- Чего ему со мной?.. О-ох, прости Господи наши грехи.

И процесс получения информации, наконец, пошел...

Через час с четвертью мы владели ей не хуже начинающих подмастерьев, освоив такие термины, как "подрунивание" (относительно шерсти), "свойлачивание" (как характеристика качества ковра), "лизунцы" (в виде залога здоровья овец), но до нужной нам "тропки на бугор" так и не дошли. Пришлось сворачивать вновь:

- А скажите, госпожа Лукера, вы тоже в своих коврах придерживаетесь традиционных мотивов?

- Чего-чего? - открыв рот, поинтересовались у меня. - Я песни, когда тку, девушка, не пою.

- Ой, я про рисунок на ковре. Ну, местное попереченское "клеймо".

- А-а, - еще шире открылся у интервьюентки рот. - Ну, а как же? Придерживаюсь. Такое у нас правило, чтоб, значит, были.

- А что именно "были"? - нахмурил Эрик лоб.

- Так эти деревья с бугра. Закрученные сосны да березы.

- Закрученные? - заинтересованно оторвалась я от блокнота. - А как это?

Тетка Лукера после паузы выдохнула:

- А вот так... Вывихами да колесами. Дурной у нас лес на бугре. И место там дурное. Но, опять же, памятное. Был специалист из вашего музея в Куполграде пять или шесть лет тому назад, так он всё там излазил и сказал, что закрутила те деревья енергия. Сила, значит.

- Ага, - теперь открыла рот я. - Сила? А как она себя проявляет?

- Ну-у, - надула щеки тетка Лукера. - Как она себя... - и, вдруг, подпрыгнула на стуле. - А вот еще наша с мужем заслуга: мы свои ковры пропитываем особенным раствором. И они тогда не блекнут много лет... Чего ты не записываешь?

- Я пи-шу, - почесала я за ухом карандашом.

- Госпожа Лукера, - спешно вступил Эрик. - а если мы в нашей статье допустим такое... лирическое отступление? Так сказать, "местную легенду", которая придаст ей дополнительный колорит? Ведь у каждой деревни в Ладмении есть подобные истории. А у вас - "закрученный энергией лес". Не могли бы вы поподробнее о нем рассказать?

- А вот не могла б! - вскинулась та неожиданно резко.

- Почему? - выразил удивление Эрик.

- А не могла б и всё! И, знаете что, ребяты?.. Давайте ко я вас к другим своим коллегам отведу? У меня время приемов закончилось. Пора за работу браться.

- Ага? - недоуменно переглянулись мы с рыцарем. - Ну, хорошо. Давайте, - и вслед за подскочившей от стола хозяйкой, направились прямиком к двери...

Дальнейшее наше шествие по Поперечке стало сильно смахивать на игру войлочным мячом от двора к двору. Хотя мячей было два: я и Эрик, а желающих нас запнуть в ворота конкурента сильно прибавилось. В противовес развернутости ответов. Да мы даже вопросы свои задавать в конце концов перестали, лишь наблюдая данное действо со стороны. При этом на лице Эрика все чаще читалось желание клеймо свое прокуратское, все ж, предъявить. Я же лишь крутила головой и внимательно слушала:

- Соседка! Тут к тебе корреспонденты пришли! Из газеты будней! Открывай!

- А чё им надо?! - из-за очередных ворот к очередному нашему проводнику.

- Коврами твоими интересуются и откуда на них кривые деревья растут?!

- А-а! Ничё не знаю! Да это и не деревья вовсе, а... - на этом месте дверь в заборе обычно открывалась. - А давайте я вас до соседа своего провожу?

- Не надо!.. Уф-ф... - рядом с девятым низким палисадником, опустилась я на теплую пустую лавку. - Мы сейчас... в храм.

- Зачем это?! - удивленно уставились на меня оба наших проводника.

- Исповедоваться, - медленно, сквозь зубы оповестила их я...

Еще через шесть секунд пространство вокруг лавки благостно опустело...

- Ну и что ты обо всем этом думаешь?

Эрик густой широкой тенью навис в аккурат надо мной. Я с прищуром подняла глаза вверх:

- Пока рано... делать выводы, - и подскочила с лавки. - Пошли.

- Куда? - отпрянул он в сторону.

- Как это, "куда"? В местный храм... Так ты со мной идешь?

- Иду, - буркнули за моей спиной. И дальше с выразительным сомненьем осведомили. - Полностью сейчас на твой опыт... полагаюсь.

Ага. И на зуд в плечах. Хоть об забор их чеши... Тысь моя майка...

"Местный храм", это было сказано с большой долей лести попереченскому жилью Бога. Да мы его еще с бугра прекрасно разглядели. Что же до самого здешнего Батюшки, то и он в свой "антураж" вливался весьма гармонично. Худенький, востроглазый, с жидкой козлиной бородой, напомнившей мне канцлера Исбурга (будь у него сводный брат от отца-гнома). Хотя к священникам, особенно православным, отношусь... хорошо. Не из-за семи лет, прожитых в Бередне. И даже не благодаря знакомству с одним лопоухим Святым (он, впрочем, католик), а сразу после беседы куполградского Отца Сергия с Варварой. Когда на вопрос дитя о своей "нечистой сути", тот сказал: "Иметь в отцах демона, а матерью ангела, значит быть обычным созданием, живущим на земле. Ибо жизнь наша и есть вечные метания души меж добром и злом. Так иди и просто живи". Прекрасные слова. И, главное, проще не скажешь...

- Добрый день, Батюшка. Извините, что отвлекаем от колки дров. Мы к вам... за советом, - вот и я решила вести себя также без затей.

Местный священник от такой новости пораженно расширил глаза:

- Ко мне?

- Так точно. К вам.

- Ну, проходите, - и, бросив топор в траву, суетливо одернул выцветшую до серости рясу.

Я прямо напротив, у крыльца, замерла:

- А ничего, что с непокрытой головой?

- Ничего, - взмахнул он ладошкой... Да. Видно давно сюда никто с такой оказией не заходил. - Бог всех слышит и в любом нашем обличье.

Внутри храма оказалось на удивление чисто и даже уютно. Правда, без знаменитых местных ковров на плитах пола. Зато с веселыми домоткаными половиками. Как дорогами: прямо к алтарю, правой иконе за здравие и к левой - за упокой. Однако трескучие свечки торчали сейчас лишь по центру. Целых три. Мы уселись на широкой скамье под окном, справа от входа.

- Кх-х, - от неловкости кашлянул в кулак Эрик.

Батюшка сложил на коленках руки:

- Я вас слушаю.

- Говорю... И у меня вот какой вопрос: что здесь происходит?

- В каком смысле? - дернул священник бородой.

- В смысле вменяемости вашей паствы. Мы сами - не здешние. И прибыли сюда по важному делу, но, ощущение сразу сложилось, будто все вокруг тронулись в уме. Нет, я, конечно, понимаю специфику конкурентной борьбы и личных неприязней, но, чтобы вот так массово ненавидеть и бояться?.. Батюшка, объясните. Кто, кроме вас?

А вот теперь они кашлянули оба разом: и священник и Эрик. Но, раз вопрос я задала первому...

- Что я могу вам сказать, дочь моя? - неожиданно проблеял тот.

- Правду, - вскинула я брови. - Мы же - в Божьем храме, а вы...

- А я здесь еще и живу.

- То есть?

- А то и есть... - скосился он в правую пеструю "дорогу". - Дочь моя... я малодушен, признаюсь вам, ибо правы вы: кто кроме. Я малодушен. И я... тоже боюсь. Но, не за себя. За души всех, живущих здесь. Ибо, когда затянется беспросветно тропка от Поперечки в эту дверь, не будет им дороги и в царство Отца нашего.

- И как скоро она "затянется"? - подал голос Эрик.

- А уж не долго ждать, - вздохнул, обернувшись к нему Святой Отец.

- Так ждете то вы чего?

- Чего я жду, дочь моя?.. Да уж точно не комиссии из Синода. Жаль мне их.

- Кого? - гулко огласилась я.

- Свою паству, - уточнили недоуменно. - Вдруг, одумаются, вернутся к истинным в жизни ценностям. Еще есть шанс... А вот вы, - и вскинул на меня глаза. - Вы с какой целью интересуетесь?

- Я? - голос мой теперь вышел хриплым. - С целью действовать, а не "ждать". И вы, кроме своих "маршрутных афоризмов" чем-то еще нам можете помочь?

- "Маршрутных афоризмов"?.. Да, пожалуй, ничем. Кроме... вы знаете притчу об "олефиа фрура"?

- "Олефиа фрура"? - прищурилась я на Эрика. Тот недоуменно скривился. - Нет.

- А, ну тогда, пожалуй, ничем, - и боком встал со скамьи. - Вы меня извините. Пора готовиться к службе. Может, останетесь на нее? Я потом щи разогрею и самовар вскипячу.

- Не-ет, спасибо. Нам пора, - и, не оборачиваясь, пошла к двери. Лишь у самой ее задержалась... А впрочем, пусть как хочет. У каждого свои "методы". - До свидания.

- Бог вам в помощь! - гулко хлопнула за нашими спинами тяжелая ржавая створка...

- У-уф-ф... - громко выдохнула я на крыльце.

Эрик сбоку от меня тихо хмыкнул:

- Да-а... Божий иносказатель... Агата?

- Ага?

- А теперь-то ты готова сделать выводы?

- Нет, Эрик. Осталось еще одно место в здешнем "дурдоме".

- И какое? - с прищуром глянул он на меня. - Хотя я мог и догадаться. Местная таверна?

- Так точно, рыцарь Прокурата, Лапиньш. Ну что, идем?

- Пошли. Заодно там и пообедаем...

Местная таверна "Веселая овца" выглядела куда более радостно и зазывно, определяя собой истинную шкалу местных попереченских ценностей (может, Батюшке сюда со своими службами выходить?).

- Ох, дверь, - дернул меня резко назад, обхватив рукой, Эрик. - Смотри, куда идешь!

Высокий хмурый мужчина, выскочивший оттуда на крыльцо, рассеянно на нас глянул:

- Простите.

Я - удивленно застыла:

- Ух, ты.

- Ты чего?

- Я знаю его.

- Кого? - вывернул Эрик шею на узнанного.

- Этого человека, - и тряхнула головой. - На выходных, в Либряне... видела.

- И-и?

- Это - мастер оттуда. Он с моим дядькой на празднике Святого Рока за руку здоровался. Только вот по какому ремеслу...

- Угу... Так, может, прямо сейчас и выясним? Прошу, - и сам теперь распахнул ее, обдав меня съестными ароматами изнутри.

- М-м. По-шли, - тут же втянула я их своим носом.

В длинном, обвешанном по стенам овечьими шкурами, зале было почти пусто. Если не считать одного едока. Лохматого, в мятой серой рубахе, расстегнутой на все видные из-за стола пуговицы. И, судя по первому взгляду, пьяного вдрызг.

- Они вместе сидели, - тут же тихо оповестила я Эрика.

- Угу-у, - догадливо скривился тот. - Тарелка на столе напротив. Понял, - и бодрым шагом, обогнув меня, направился к соседнему с ним столу. Я поскакала следом, по дороге снимая сумку с плеча... А как есть-то, оказывается...

- Чего вы желаете? - навис над нами тут же, оторвавшийся от стойки, парень.

- Много и вкусно, - жадно выдала я.

- Аналогично, - присоединился рыцарь.

- Только, без... Обед ведь.

- Ясненько, - хмыкнув, шустро от нас свалили.

- Вы чего-то против имеете?

Ого! Вот это "удача"!

Эрик, оценив ее, развернулся к нашему соседу:

- Да нет. А вы?

- А я... - задумчиво сморщил мужик нос. - Фома. Местный завсегдатут. И у меня сегодня...

- Праздник? Емельян.

- Нет. Наоборот... А дама ваша?

- Пашута, - откланялась сидя и я. Впрочем, этим пока ограничась.

- О-очень, очень рад, - вполне искренне мотнули мне лохмами. - У меня - не праздник. Горе, господа и дамы.

- Фома! Я тя сейчас выброшу! - встрял в нашу беседу, по всей видимости, хозяин "Овцы", упав широкой грудью на стойку. - Ты мне гостям отдыхать не мешай!

- А я и не мешаю! - с переливом взвыл тот. - И вообще... пополни мне кувшин! Все проплачено.

- Ага, - оскалились ему в ответ. - За второй сам будешь.

- А чем? Портами? Только они пока и целы в этом хобьем месте.

- Фома!

- Да молчу, - примиряюще вскинул тот руку. - Мо-лчу... Неси кувшин.

Мы с Эриком обменялись взглядами, выражающими полную неясность картины. Впрочем, вскоре порадовали и нас. По настоящему, порадовали. Да так, что я на несколько минут забыла и о Фоме и о том, где сейчас сей дивный гуляш с рисом поглощаю...

- Куба, мне долго ждать?! - громко напомнил "объект" сам о себе. - Ку-ба?!

Оглашаемый с глубоким многострадальным вздохом развернулся:

- Чего ты орешь? Я ж сказал?

- А пошел ты, Куба, - хлопнули в ответ по столу кривым кулаком. - А-а! Не надо! Я сам пойду.

- Вот и иди. Пока не...

- Вот так здесь завседатутов ценят! - обратились теперь непосредственно к нам. Видно, в назиданье. - Вот так здесь, господа и дамы! А бывали времена, когда Фома пинком эту трухлявую дверь открывал.

- Ой-ой-ой, - плюнув, скривился хозяин "Овцы". - Юрко, бросай посуду, выводи нашего дурака!

- "Дурака"?! - подбоченясь, поднялся Фома. - Ду-рака? Да ты сам, Куба он и есть! И вся эта хобья деревня! Продались нечисти и рады ее друг на друга...

- Фома! Бесов придурок!

- Это я то "бесов"? Да я - единственный здесь, кто против нее! А ты - самый и есть бесов прихвостень!

- Ага! - взревел Куба. - Это, видно, с иконой ты позавчера на склад к Наушихе полез?!

- А то? Вот она меня и... - дернув за воротник, распрямил спину Фома. - подкараулила.

- Тысь моя майка...

- Ты чего? - развернулся ко мне Эрик.

- Глянь, у него на шее и рукаве...

- Что "на шее и рукаве"?

- Та же магия. Что и в Доме выскочек... Вот это... да...

ГЛАВА 5

"В жизни, любимая, все можно исправить, кроме смерти. Это я знаю точно"... Это я знаю точно... Я знаю...

- Эрик, я знаю, но...

- ...угу. Тянуть за конец веревки, не ведая, какой узел развяжется, тоже самое, что...

- ... змею за хвост, - еще одна фраза из моего мужа. И вернулась взглядом к стоящему рядом у родительской калитки, рыцарю. - Хотя согласна: оставлять Фому спящим в кустах возле таверны было чревато. Согласна... Я туда вернусь.

- Зачем? - вмиг подобрался Эрик. - Одна?

Я нервно дернула плечом:

- Можешь присоединиться.

- Это - конечно. Но, зачем?

- Надо еще поговорить. На этот раз - с прямыми клиентами.

- Клиентами? - наконец, взорвало парня. - Агата, что ты еще не доглядела в этой гнилой ковродельне? Мы там ни на дюйм к ответам не приблизились, а вопросов лишних нацепляли, как блох. Или...

- Или я еще не знаю, - пришлось его тормозить (пока родители высовываться не начали). - Пока не знаю... Эрик, дай мне время подумать - вопросов, действительно, много. Например...

- Ну-ну? - подбоченился он.

- По проще вот сейчас. Я вообще тебе отвечать не обязана.

- О-ох, - закатил Эрик к небу глаза (однако руки с боков сдернул). - Агата, ты думаешь, я совсем туп?

- Да с чего, вдруг?

- Ну, раз со мной даже советоваться не стоит: о чем думаешь, какие дальнейшие планы...

- А вот по второму вопросу...

- Да! Об этом оповестила. А...

- Эрик... - вот навязалось дите на голову (Ника наследство). - Муж мой как-то раз сказал, что "иногда полезно на ситуацию взглянуть извне". А для этого нужно...

- Мыслить, не как "стандартный" рыцарь Прокурата? - сузил парень глаза.

- Так точно.

- И поэтому мои "стандартные" выводы тебя не интересуют?

- Ну-у...

- Ладно, - да неужели? - Ладно!.. И много тебе надо времени на оформление в голове других? До сегодняшнего вечера хватит?

- Постараюсь, - отвернувшись, набычилась я.

- Постарайся, Агата, - а вот Эрик, напротив, вздохнул. - Я сейчас в конторе своей отмечусь и... дела кое-какие решу. А часам к... во сколько ты обратно в Поперечку?

- Не раньше полуночи.

- Договорились, - и развернулся в свой полыхнувший под кленом подвал. - До встречи.

- Ага.

Вот же навязалось дитё. Помощничек.

- Агата! - в проеме распахнувшейся во всю ширь двери обозначилось и другое. На этот раз - законное. - Агата!

- Варя, я иду!

- Агата, к нам дядя Теофил в гости прибыл! И как твои дела?!

- Тысь моя майка...

Опять делать "решительное лицо" и на вопросы отвечать... Когда и своих в достатке. Хотя с другой стороны...

Дядя Теофил, вопреки моему хмурому прогнозу, был крайне собран и излучал собой широкие волны оптимизма. Сразу от входной двери:

- Здравствуй, Агата! Прекрасна как всегда!

- И вам всех благ, дядя Теофил. Трапезничали? - и скосилась на его пиджак в щедрых крошках. - Не помешала?

- Доча, о чем ты? - выпорхнула в прихожую мама. - Давай за стол с нами. Там все разговоры.

Ага. Значит, все ж, не избежать:

- Пожалуй, только чай, - сорвала я вслед за собой всю троицу, выстроившуюся вдоль стены.

Вот, все-таки, прав рыцарь Лапиньш. Хоть и не знает, в чем именно. А я знаю: не умею я слушать других. Точнее, "накидывать друг другу", как это принято меж напарниками в Прокурате. Разучилась еще с береднянских времен. А иногда, полезно, наверное. Да только не теперь, когда в голове и без чужих версий - каша. Из реплик, намеков и обрывков бесхвостых идей, которые роятся в хаотически-нелепом движении. И одна лишь интуиция зудом в плечах работает четко-исправно. А еще ноет сердце. В Поперечке с ним легче было, а вот сейчас, в этих стенах... Тысь моя майка... И только не думать ни о чем отвлеченном. Не расслабляться. Иначе...

- Доча, канцлер Исбург к тебе сюда заходил.

- Да-а?.. - рассеянно выдохнула. - Зачем? Он ведь сам меня с работы отпустил на нужный срок.

- Это - конечно, - брякнув чашку в блюдце, взмахнула мама рукой. - Конечно. Он тебе приглашение занес и так... справлялся.

- О-о... - канцлерский юбилей. А я и забыла. А ведь речь обещала. Разоблачительно-хвалебную. - Хорошо, - и вновь с ожесточением откусила от коржика. - Хорошо. Я по-мню.

- Агата, а как твои дела? - котенком шеркнулась об мое плечо, примостившаяся рядом Варвара.

- Все нормально, - обхватила я ее рукой. - Нормально. Дел много. И мы с Эриком их на сегодня не закончили... А как твои? Чем сегодня занималась?

- Я?.. Ну-у, мы с тетей Катаржиной на развал с утра ходили. Потом в квартиру нашу цветы поливать. И еще...

И еще что странно в этой самой деревне... Да вся она - одна сплошная "странность" под носом у Прокурата. "Енергию" с бугра не боятся. Эх, надо было Эрика озадачить статистикой по вызовам в Поперечку. И вообще, чувство складывается, будто ее, наоборот, берегут. От "дурного внешнего глаза"... Дурдом. А Фома этот, "борец с местной нечистью". Но, ведь не может она в Поперечке процветать. "Сеть(1)" бы давно всплески магии засекла. Что за неоправданный местный культ? А еще Батюшка, любитель неизвестных притч...

- Агата, нам с тобой поговорить бы.

- Что?

Дядя Теофил вздохнул, набираясь решимости, и стряхнул крошки с пиджака. - Поговорить нам надо... с тобой.

- Хорошо, - удивленно прищурилась я через стол.

Мама, всплеснув руками, подскочила:

- Варенька, а мы с тобой чайник еще раз поставим. А то Агата уже две кружки выдула. И коржиков еще... - и когда я только их успела?

Две дамы мои мигом усвистели на кухню, прихватив пустую вазу напротив меня. Я - тоже стряхнув крошки, выжидающе замерла:

- Я вас слушаю, дядя Теофил.

- Угу, - кашлянул тот.

- Хотя постойте. Ответьте сначала на мой вопрос: кто тот человек из Либряны, с которым вы на Дне Святого Рока, сидя с нами за столом, за руку здоровались? Высокий, с залысинами на лбу и в жилете в синюю полоску... Я могу подробнее описать.

- А-а! - распахнул рот мужчина. Потом его захлопнул. - А причем он?

- Да не причем, - скривилась я. - Просто, вспомнился. Так вы его...

- Тэй Миллер.

- Ага... Тэй Миллер. Он ведь мастер в Либряне?

- Верно, мастер, - кивнул дядя Теофил.

- А по профилю какому?

- По какому профилю?.. Ткач. Специализируется на шерсти и льне.

- Ага-а.

- Да он хороший мастер, Агата, - пояснил вдогонку дядя Теофил. - Просто, невезучий. Его в ткацкой слободе так все и зовут: "Тэй-непрун".

- "Непрун", значит?

- "Непрун" до смешного. А в последнее время слух пошел, что решил он свой профиль сменить. Чтоб, значит, фортуну развернуть вновь к себе.

- И на какой?

- Да на смежный... Ковры.

- Ковроткачество? - тысь моя майка...

- Агата?

- Да, дядя Теофил?

- Я о чем тебе хотел сказать-то, - мужчина вновь на секунду замялся и, сунув руку за пазуху, вынул оттуда свернутый носовой платок. - Вот. Дело в том, что муж твой, Ник, меня еще в Либряне просил ему их достать по своим каналам и занести. Я это сделал. И собственно, по данному поводу сегодня к вам заскочил.

- Что "занести"? - вперилась я взглядом в дядькину ладонь над столом.

- Два камня, - тихо произнес он. - Атрактин натуральный и стеклянный.

- А зачем? - сцапала я себе сверток и развернула. - Ух, ты...

- И в правду, - хмыкнул дядя Теофил. - "Ух, ты". Красивые. А зачем они ему понадобились, не знаю. Ник не особо мне тогда пояснил. Сказал лишь, что для личного дела. Для сравнения.

- "Для сравнения"? - склонилась я над камушками в складках платка. Оба - блекло-зеленые, полупрозрачные. С мерцающими вкраплениями разных цветов. И оба излучают силу. Да их друг от друга... - Не отличить.

- И в правду, - покачал ювелир головой. - Практически... да очень сложно это. Лишь знатоки определяют. Один на всю страну или два. Это со временем разница уже очевидна: стеклянный медленно "гаснет", а целебной силы натурального хватает на века. И это, своего рода, уникум. Больше ни один искусственный аналог не обладает силой оригинала. Лишь атрактин. Поэтому он и дорогой, как дом в столице. Я с ними не работаю. Ни с первым, ни со вторым.

- Но, зачем они Нику то?

- Агата, не знаю.

- Понятно, - свернув камни, отложила я их рядом на стол. - Я вам сколько за них должна? Может, домом нашим...

- Агата, ну ты даешь?! - вскинулся дядя Теофил (жаль, не прошел с домом вариант). - Ему ведь на время надо было. Да и если б навсегда... - и грузно вздохнул. - Мы ж - семья... Чем я тебе помочь могу? Говори, племянница, не стесняйся. Может, что еще? О Тэе-непруне?

- О нем? - почесала я лоб. - Пока не знаю. Думаю пока.

- Ну, как скажешь, - брякнул своей пустой чашкой дядя Теофил.

Ага. Думаю... И вот еще одна, как говорит Эрик, "блоха". Да только оная пока "не кусается". Забудем о ней пока, до появленья самого рыцаря. Что же до "Тея-непруна", то здесь... Что может быть общего между мастером-почти ковроделом и вором из деревни, специализирующейся на том же ремесле?.. Уф-ф... Одну "блоху", кажется, я словила. Кажется. Над остальными думай, Агата Вешковская-Подугор. Думай... Ведь, судя по "горю" вора Фомы, сделка их с Тэем Миллером накрылась гулким тазом. А причиной этому стала, опять же, местная нечисть, вставшая на защиту склада некой Наушихи. И что за нечисть в Поперечке такая? Прямо, радетельная... Тысь моя майка. Вот не складывается из хаоса в голове логичный ряд! Почему Фому давно Прокурату не сдали? Почему терпят его воровские набеги? Да еще этот Батюшка... Батюшка...

- ... а вот еще с ним случай был, с Тэем. Он тогда...

На рукаве рубахи Фомы, кроме следов сопредельной магии - капли от воска. Желтого, храмового. На груди - пятно. Предположительно, от щей. Которыми и нас угощать собирались. Значит...

- ... ведь именно его... Агата, ты меня слушаешь?

- А?.. Слушаю, дядя Теофил, - нет, надо в другое место валить. Иначе не до чего не додумаюсь.

- А вот и новый чай! С душицей заварили. Варенька, чашки мне поближе подвинь... Теофил, ты о чем здесь так живо моей дочери внушаешь?

- Да про мастера одного из Либряны, - вскинулся на новых слушателей дядька. - Про случай из его жизни рассказываю. Он невезучий, прям, книгу пиши. Нанял, значит, один раз себе...

- Варенька, и агатину чашку тоже. Так-так... Ага?

- Я и говорю, - подвинул свою, уже дымящуюся, дядя Теофил. - Нанял он себе сторожа. Склады охранять. А тот...

- Дядя Теофил... Кого?

Мама моя, Варвара с чашкой в руках и ювелир разом обернулись на мой глухой голос. Последний тихо повторил:

- Сто-рожа. А что?

- Сторожа... Тысь моя майка! Бес мне рогом промеж глаз!

- Доча, ты чего? - испуганно выдохнула мама.

Я подскочила из-за стола:

- Сторож. Это - не притча. Это - нам с Эриком наводка. Я - в Гусельницы!

- Доча!

- Агата!

- В дедовскую библиотеку! К ночи вернусь!.. Уф-ф, тетя Гортензия, Нинон, я - наверх! Не обращайте на меня внима-ние!!!..

"Не обращайте на меня внима-ние!.. Не обращайте..." Вот уж точно не знаешь, что больше способствует плодотворному мыслительному процессу: полная тишина вокруг или отвлекающий "на удачу" гул. И, все-таки, семья, это - сила. А я - скобан. И больше подобных "тугодумий" допустить не могу.

- Агата, ты готова?

- Ага. Пошли, Эрик, - и дай тебе все прокуратские боги терпения.

- И даже ничего мне не скажешь на дорожку? - из-под арки развернулся он.

- Потерпи еще чуть-чуть. Версия есть, но, нужны подтверждения, - ага. Иначе выглядеть она со стороны будет, как бред. Хотя мы - уже в "дурдоме". И здесь это - нормально.

- Ладно, - буркнул Эрик. Потом добавил. - Тогда и ты "потерпи". И у меня для тебя новость есть.

- До-го-ворились, - выдохнула, уже с края бугра...

Уф-ф... Деревенская тихая ночь... Полная идиллия, подсвеченная сверху звездами. Снизу - пением сверчков в густой высокой траве. И вздохами скота по хлевам. Сады под луной, как под зимней изморозью. Уже "беременные" яблоками, мелкими сливами и вишней. "Беременные". Сравнение то какое? И в тот же миг перед глазами всплыла мама. С магическим прищуром. Извини, но, порадовать тебя нечем. Да и себя... Да и о том ли я сейчас...

- Агата, что дальше то?

- Что дальше? - и тряхнула головой, разгоняя "родительский морок". - На живца будем ловить.

- Угу, - вскинул к переносице руку Эрик. - Объясняй задачу конкретно.

- Объясняю: живец у нас - ты. Помнишь дом, в палисаднике у которого три порося рылись? Надо в хлев к ним влезть.

- Зачем? - скосился на меня Эрик.

- Понимаешь: нужная нам нечисть обязательно постарается тебе помешать. Она будет бдеть за тобой, я - за ней. Иначе нам ее не словить. Это - точно.

- Ладно... Разделяемся прямо здесь?

- Ага, - и уже махнувшему с холма вниз рыцарю в спину. - Удачи, Эрик.

- Спасибо, - не то хмыкнул, не то всхлипнул он. А что ж ты хотело, дитё?..

И выждав две минуты, осторожно пошла вниз в обход...

Операция "На живца" продлилась недолго. Все-таки, семилетний береднянский опыт не пропьешь. Да и напарник Ника был на высоте. Сначала - заборной. Именно оттуда он мне в помощь и ринулся, когда я, "раскрывшись", лупанула по крадущейся мутной фигуре заклятьем. А через шесть секунд, под собачий хай, уже удирали подвалами: Эрик с добычей подмышкой и следом в свой я. Не сговариваясь, на крыльцо Дома выскочек:

- Открываю?

- Ага.

А что уж? Как к себе домой. Да и не только мы. Вот сейчас и разберемся.

Но, сначала рассмотрели. Свою "добычу":

- Хоб меня забери! - голая длиннорукая сущность под светом шара и нашими взглядами, забилась в угол. - Хоб меня... - повторил рыцарь.

- Ага. Не здешняя.

Сущность оскалилась на нас рядом мелких зубов и с душой зашипела. Эрик сплюнул:

- Да как так-то?.. Как так-то, Агата?

- Это ты про что сейчас? Сдается мне, про родную контору, которая этого красавца прощелкала клювом?

- Угу. Про нее... И ведь всегда ж меры принимали, когда портал открывался. А тут... Агата?

- Что? - растирая виски, обернулась я.

- Ты о чем с ним говорить то будешь?

- Есть некоторые детали. А ты для себя все уже прояснил?

- Я? - глянул на меня Эрик. - Не-ет... И послушаю вас с удовольствием.

- Ну, это, вряд ли.

- Почему?

- Ментально придется. Он сейчас под свежего иностранца или немого косить начнет. А у нас времени на курс общеладменского нет.

- А ты не боишься? Магия то чужая? - вот справедливый вопрос.

- Боюсь, - фыркнула я. - Но... - и подошла к сопредельному диверсанту ближе. - Может, так поговорим?

- Ш-ш-ш!

- Понятно... Эрик, следи за ним и скрепляющее заклятье на всякий случай усиль.

- Ладно, - мотнув головой, выдохнул парень, встав сбоку между нами.

- Поехали...

Специалисты говорят: моя техника сильно смахивает на алантское "заныривание" в чужую разумную сущность. Не знаю. Я - не алант и мне сравнить не с чем. Да только ощущение - не из приятных. Это - мягко говоря. Не матами, то есть. Тем более, сейчас. Когда с головой занырнул в "чужое болото из газовых едких зловоний" с пузырями-картинками на его густой глади, которые беспрестанно лопаются, выталкиваясь наверх новыми и новыми. И из них надо выбрать... Надо выбрать... выбираю... Темная смазанная пелена чужого мира. Своды пещеры. Сизые огоньки по ним... Мне надо дальше. Не сейчас... Сгусток света - проход... Ага, вот как он ушел - подвалом и ходом под землей... Ход обваливается под чьим-то заклятьем, запоздало пущенным вслед. Судя по корявости, кадетским. Значит, не сказал, что упустил... Да, не о том сейчас. Опять не о том. И давящей болью в висках - еще одна вспышка - наш мир. Физиономии, склонившиеся. Две-три - уже мне знакомы. А между ними и сущностью - острия вил. Веский "аргумент"... Потом еще ряд картинок: ночное бдение, ловля воров... ого, еще парочка знакомцев промелькнула... Хлев, скошенный трусливый взгляд пестрой коровы. Подстилка на трухлявом сене - плата за службу... И снова - бдения, бдения... бдения... Оп-па! То, что надо. Точно, оно. Но, как же интересно то... даже не смотря на раскалывающиеся виски... Как же... еще немного... еще...

- ... Агата... Агата! Да, хоб меня! Агата!

- А-а... Что? Ты зачем меня, - и удивленно шмыгнула мокрым теплым носом, скосившись вниз на рубашку. - Тысь моя...

- Ты как? - Эрик суетливо зашарил по карманам. - Ты как? Погоди, у меня платок есть. Кровь тебе...

- Она сама сейчас... перестанет, - задрала я нос к доскам потолка. - Я знаю. Не в первый раз, - хотя, если честно...

- Угу... Я сейчас, - и выдернул, наконец, из кармана мятый большой платок. - Вот!

- Ага, - прихлопнула я его к носу. Потом скосилась на "клиента". Тот жалобно заскулил.

- Ты его, по-моему, напугала, - криво оскалился Эрик. - Он даже общеладменский язык вспомнил. Правда, маты, в основном.

- Да неужели?.. Значит, дальше будем общаться продуктивнее. Так, Фрук?

- У-у-хоть-ш-шас.

- Можешь немного отдохнуть пока, - и сама громко выдохнула, надув парусом платок. - Мне бы присесть.

- Да вон же кресло.

- Ага... Ага, - и с чувством вытянула ноги. - Уф-ф... А теперь рассказываю...

- Может, немного отдохнешь? - скривился, присев передо мной Эрик. Вот же, молодец. Или боги прокуратские помогли.

- Да нет, - решительно мотнула я пришлепнутым платком. - Тянуть некуда... Тянуть... Как он сюда попал, думаю, не интересно?

- Нет.

- Чем занимался...

- Я приблизительно понял: за сохранение жизни и тайны охранял здешнюю деревню от воров.

- Ага. И от друг друга. Конкурентная борьба.

- Ясно. А...

- Дальше - интересней, Эрик. Хоть и до конца не понятно... Дело в том, что не мы с тобой первые, кто его так словил. Как раз в это последнее полнолуние он уже находился в подобной связанной позе. Правда, не здесь. И его хорошо "откачали".

- То есть? - распахнул парень глаза. - Слили с него энергию?

- Так точно. В артефакт. У него след на левом запястье должен остаться, как от ожога. Сливали в квадратный перстень. А вот кто? - и черкнула между нами в воздухе "рамку". "Рамка" засветилась, сначала тусклым, потом, набравшим краски портретом мужчины, склонившимся вниз. Волосы, темной гривой зачесанные назад. Одна прядь упала на лоб. Высокие скулы и острый подбородок. - Ты его... - сквозь картину прищурилась я на замершего Эрика.

Тот потрясенно отпрянул:

- Кажется... знаю, - и подскочил на ноги. - Ну, теперь и мне... кое-что... Скажи, как ты своего "клиента" вычислила? Мы же всегда вместе были?

- Как вычислила? - проводила я его взглядом. Потом смахнула рукой "рамку". - Батюшка подсказал. Помнишь его посыл к притче?

- Ну?

- Так нет такой притчи в православии. Это я сразу поняла. Да вот сначала язык перепутала. Думала - латынь. И перевести не смогла.

- Латынь, - развернувшись, протянул Эрик. - Древний язык ученых и католических священников.

- В том то все и дело! Католических. А местный Батюшка у нас - православный. И у них в ходу еще с предтечного мира - греческий. Или, выражаясь по-тинаррски, эллинский. А в переводе на наш выражение "олефиа фрура" звучит как "пагубный...

- ... сторож".

- Так точно.

- Вот это да! - открыл парень рот. - Погоди, а почему Прокурат этого "сторожа" во время шмона не засек?

- Так он за собой подчищал всегда, - подпрыгнула я на краешке кресла. - Всегда, а вот с Фомой не успел.

- Почему?

- Фома, после встречи с Фруком две ночи в храме у Батюшки ночевал. Да? - и развернулась к вытянувшей шею сущности. Та мотнула из угла лысой головой. - Да. А ты прятался в лесу за огородами. Это я просто "увидела". Уже не вычислила. Только... - и глянула рыцарю в глаза. - Теперь - твоя очередь, Эрик... Рассказывай.

- Угу, - стиснул он губы. - Моя... Я тебе уже говорил, что у меня есть новость?.. Так вот, дело в том, что сразу от твоей калитки я махнул в Прокурат. Это ты знаешь...

- Эрик, не тяни.

- Угу, - из-подо лба глянул он на меня. - Понимаешь, ты так описала зеркало, которое стояло здесь, - и скосился в пустой простенок. - что я сразу понял: это не оно.

- То есть? - выдохнула я.

- То есть... Агата, зеркало накануне последних учений поменяли.

- Кто? Зачем?

- Зачем - не знаю. А кто... - зло оскалился он. - Ты его уже видела. Только что. Да и я с ним тоже сегодня... говорил.

- Вторая комтурия? - сипло выдала я.

- Так точно. А этот... он там служит. Хайден Горн. Рыцарь Хайден Горн. Но, он мне ничего толком не сказал. Пришлось идти к их начальнику. Мы с ним - бывшие однокурсники. И вот он просто дал мне их служебную ведомость в которой прописаны все замены реквизита на всех учебных полигонах страны... Агата, - вскинул Эрик на меня глаза. - В той ведомости отмечено, что зеркало на полигоне "Дом выскочек" поменяли за день до последних учений. Причина - старое разбилось.

- Как "разбилось"? - опешила я. - И оно тоже?

- В принципе, ничего нереального в том нет. Мало ли? Ветром или зверушки местные. Но, странность в другом: на прокуратском складе старого нет. Даже в осколках. А новое заказывали через левую мастерскую.

- "Левую"?

- Прокурат ведь свою имеет через две улицы от конторы. Я там седло для грифона менял и...

- Это я знаю, Эрик. Ник там тоже... А почему?

- Не знаю, - пожал он плечами.

Я, сунув в карман штанов платок, подскочила из кресла:

- Так. Погоди... Получается, что... зеркало накануне полулегально поменяли. Этот самый рыцарь из второй комтурии, что и откачал Фрука, - развернулась я напротив Эрика.

- Угу.

- Но, зачем ему энергия "сопредельного гостя"?.. Погоди... - и прихлопнула пальцы к вискам. - Эрик?

- Что, Агата?

- Опиши мне подробно то самое зеркало, что стояло здесь во время последних учений.

- Хорошо... Высокое и узкое, как и прежнее. Рама тоже узкая. Деревянная, выбеленная. Украшена резьбой по всему периметру. Но, основной мотив - в верхней части рамы.

- И что там?

- Там?.. Там был какой-то дефект.

- То есть?

- Есть такие узоры. Они симметричными называются. Значит, повернуты друг к другу. А на том зеркале один узор, правый, был полностью стёсан. Остался лишь левый.

- И что там? - замерла я.

- Там? Лебедь, Агата. Одинокий, без пары лебедь...

- Лебедь...

И как должен чувствовать себя тот, у кого мир сначала рухнул, потом восстал из руин? Пусть пока только руин. Но, это - мой мир...

- Агата, ты чего?

- Зеркало, Эрик. И одинокий лебедь... Теперь я знаю, что заставило Ника вернуться в эту комнату... И теперь я знаю еще кое-что.

- Что? - прищурился растерянно парень.

- Мой муж не переступал тот хобий порог. Он здесь - в этом мире. В этом... мире...

__________________________________________

1 - Охранная система, охватывающая всю территорию страны, "наброшенная" над ней с целью выявления локальной магической активности, применения запрещенных в Ладмении заклятий и незаконных переходов госграниц. Разработана Советом магов по подобию алантского защитного купола над столицей.

ГЛАВА 6

Еще несколько минут назад ты стоял у пропасти, боясь заглянуть в ее бездонную черную пасть. Еще прошлую ночь ты метался на пустой холодной постели с единственным вопросом: "Как же так?". Еще за три часа до этого запрещал себе думать о плохом, расслабляться духом, цепляясь на своем шатком краю лишь за одно - веру в него. В своего единственного и самого лучшего. А что теперь?..

- Я порву любого, кто встанет на моем пути. Кто сунется между мной и моим мужем. Потому что никто не имеет на это права. Никто. Ты меня слышишь? Слышишь?!

Фрук в углу, поджав ноги, жалобно заскулил. Сова, пролетая за заколоченными окнами дома, громко ухнула. Эрик, глядя на меня, сглотнул слюну:

- Я тебя слышу, Агата... Слышу... Ты вообще, когда в последний раз нормально спала?

- Что-о?!

- Вид у тебя...

- Значит, ты мне не веришь? - вперилась я в него гневным взглядом.

- Верю, - качнул рыцарь головой. - В то, что "порвешь любого", верю.

- А в то, что Ник...

- ... на этой стороне? - прищурился он. - Я очень этого сам хочу. Но...

- Что, "но"?

- Агата, надо еще раз все хорошо сопоставить. А уж потом начинать действовать в новых условиях. И самым первым...

- Та-ак, - подбоченилась я. - Понятно. Поколебленная истина "Прокурат - свят". Эрик... уф-ф, - вот же связалась с дитём. - Ты сам его в "рамке" видел, этого рыцаря из второй комтурии. Хайдена Горна. А что касается причастности Ксении Штоль... - и на секунду задумалась. Всего на секунду. - В принципе, она может. Хотя... игра такого уровня, согласна, должна быть оправдана. Ведь и риск велик.

- В том то все и дело, - скривился Эрик. - У нас против нее нет доказательств, кроме этой "свадебной приметы".

- Ага... Да ты не бойся: прямо сейчас "рвать" эту тварь в мои планы не входит, - успокоила я парня. - Хоть и жаль. Просто, в итоге может получиться, как с "хвостом змеи".

- Вот именно, - буркнули мне в ответ. - Я недавно уже сам "наследил". Когда вопросы про зеркало задавал. И боюсь, как бы этот... вовсе не исчез.

- Вполне возможно, - глянула я на притихшего Фрука. - Вполне... Интересно, как они его вычислили?

- Кого? "Сторожа"? - скосился в тот же угол Эрик. - При первой же возможности надо будет... спросить. Агата? Давай ко, еще раз по твоей версии со всеми ее слабыми местами?

- Хо-рошо, - вздохнула я. - Давай... Значит, внимание Ника привлекли, по всей видимости, именно "свадебной приметой". Остался он в доме один, отпустив тебя, по той же причине. И здесь пока неизвестно...

- Зачем вообще, - вставил рыцарь.

- Это - да. Меня тоже данный вопрос... волнует.

- А ты знаешь, - потер он лоб. - Меня вот теперь другое "волнует". Их давний разговор.

- Кого?

- Ника с Ксенией Штоль. Хотя его и разговором то назвать...

- Эрик, когда?

- Еще в марте. Незадолго до вашей свадьбы. Я случайно его свидетелем стал, потому что в том крыле Прокурата как раз документы у начальства подписывал. И возвращался обратно по коридору.

- Та-ак. И о чем они ругались? Ведь ругались же? Я правильно поняла?

- Так точно, - смутился парень. - Еще как... ругались. Правда, Ник от нее уже выходил и сказал напоследок, чтоб она, в общем, "рот свой змеиный захлопнула" и что любое ее "шипение" теперь в сторону вашей семьи будет расцениваться, как начало войны.

- Ага.

- Угу... А она ему вслед крикнула, что, раз так, то война их будет... в общем, Агата, "до одного победителя". То есть...

- Я поняла... На смерть.

- Так точно. На смерть... Вот поэтому я вполне допускаю участие Ксении Штоль в этой, как ты сказала, "игре". Но, доказательств этому у нас пока - нуль.

- Та-ак, - прижала я к вискам дрожащие пальцы. - "Война", значит?.. И если исходить из этого факта и последовавших далее событий, то начала ее именно Ксю. Теперь понятно.

- Что именно?

- Возможная причина - встреча двух противников на нейтральной стороне.

- Что-то типа "приглашения к переговорам"? - хмыкнул Эрик.

- Что-то, "типа", - протянула я. - Значит, он остался здесь. А появилась ли сама Ксю, неизвестно. Известно лишь...

- Предположительно, - вставил рыцарь.

- Хорошо. "Предположительно" противников явилось несколько.

- Это точно. Одному Горну с моим напарником, то есть, начальником...

- Эрик, не мешай. Значит, Ника в итоге обезвредили и сперли. А энергию Фрука рассеяли по контуру "двери". Чтоб создать видимость ее активации. Потом "дверь" грохнули для затруднения экспертизы. Подчистили все следы, оставив лишь до момента возвращения Ника в комнату и сами смотались. Хотя возможно, рыцарь Горн еще и в Прокурат сам сообщил о переходе в сопределье.

- Угу, - кивнул Эрик. - Он и доложил. Дежурил как раз в ту ночь, а Ник вовремя на роспись за сохранность объекта не явился... Агата, и вот тут у тебя, у нас, - мотнул он головой. - как раз слабое место.

- Какое?

- Ну, - отвел он в стену взгляд. - Сам факт отсутствия этого перехода. Ведь они могли его и попросту туда закинуть? Уже "готового"?

- А-а, - скривилась я, закусив губу. - Во-первых, ты сам сказал, что локальных очагов в ту ночь не было, общий энергетический фон к тому моменту уже шел на убыль, и зеркало было "пустым". Так? А, во-вторых... надо с вашим главным экспертом еще раз поговорить. Насчет остатков на нем магии. Ведь, если моя версия верна, то она должна присутствовать лишь отсюда. А это, согласись, странно, если учесть, что дверь всегда открывали извне?

- Поговорить бы, конечно, надо. Да, боюсь, он на такие откровения не пойдет. Что же касается самой двери, то она могла активироваться и...

- Ш-ш-не открывали ее.

- Что?! - развернулись мы оба в огласившийся угол.

Фрук испуганно съежился:

- Не открывали её. Не могли.

- Почему? - склонил голову на бок Эрик.

- Я ш-ш-шесть циклов назад ключ ш-ш-шломал. Когда ш-ш-шуда уходил.

- Шесть лет назад? - прищурилась я.

Сущность суматошно закивала:

- Ш-да. Ва-ш-ш-ших ш-ш-шесть лет. Ш-ш-шломал, ш-ш-штоб не наш-ш-шли.

- Тысь моя майка!.. Что и требовалось доказать!

- Так ты ему веришь? - уточнил, развернувшись ко мне рыцарь.

- А по-ш-што мне врать?! Она ш-ш-шнает, ш-ш-што я правду веш-ш-щаяю! Только в меня снова лезть... у-у-б-о-ольно!

Ага. И не тебе одному:

- Эрик, он не врет. Фрук не врет. Малумтелепата обмануть можно, но не с его уровнем защиты и интеллекта.

- Угу-у... - почесали в ответ лоб. - Ну так это... заметно облегчает нам все дело... А ты, значит, - и скосились на сущность. - х-хе, беглец?

- Ш-ш-да, - душевно выдохнул тот. - Пош-шледний.

- О-ох, - закатил Эрик к потолку глаза. Потом прихлопнул к ним ладони, да так и замер на несколько секунд. - Угу-у... Теперь какая у нас задача? Говори, Агата.

- Го-ворю, - даже растерялась я от такой сцены... Нет, ну натуральное еще дитё. И как с ним Ник... - Я, знаешь, что думаю?

- Что? - хлопая ресницами, уставилось оно на меня.

- А ты сам мне скажи: как бы дальше в этой ситуации поступил?

- Будучи с какой стороны?

- Со стороны нашего противника.

- Угу... Ну-у, - шумно вдохнул "стратег". - Если взять в расчет его, то есть противника, прокуратскую осведомленность, то я бы сначала Ника где-нибудь спрятал. В месте, недоступном для поиска. На любом уровне. А потом, когда накал спал, попытался переправить его через границу.

- Для чего?

- Для чего? - повторил Эрик. - Для ликвидации, Агата. Ну, сама посуди: ценности он не имеет. Ник - не ученый, не талантливый мастер каких-нибудь дел и не тот, за кого можно поторговаться. Хотя здесь...

- Продолжай, - кивнула я.

- Угу. А опасность представляет реальную. Во всяком виде, даже лишенным магии. Убирать же его на территории Ладмении чревато.

- Почему?

- Да потому что любой некромант может выйти на связь с его "свободной" душой. И есть лишь единственное заклятье, полностью исключающее подобный риск - "расщепление". Ты ведь о нем знаешь?

- Знаю, - констатировала я. - Полное расщепление души без права на перерождение в новом теле.

- Так точно. Оно у нас под запретом первой степени. Как и по всему Бетану. Но, "сеть" лишь над нами. И Прокурат в этом случае стреагирует быстро. А это опять же - риск. Потому что за подобные "подвиги" и "награда" аналогична.

- "Расщепление", - хмуро подтвердила я. - Да, думаю, ты во всем прав. Но, нам нужен не "любой некромант", а самый лучший.

- Глеб Анчаров? - уточнил Эрик.

- Ага, он. Да только нет его сейчас в Ладмении, тысь моя майка. Вот в первый раз такое: когда надо - нет. В отпуске. И судя по тому, что обещал Варе серьги из драконьей кости, в Эйфу. Но, когда вернется...

- Агата, зачем? - нахмурил лоб парень. - Ты все-таки...

- Нет, - мотнула я головой. - Нет. Я же сказала, что полностью с тобой согласна. Но, вот каналами его некромантскими, да и не только некромантскими, воспользоваться при поиске Ника будет очень даже полезно. И, знаешь, что? Нам самим в первую очередь нужно сейчас выяснить связь между рыцарем второй комтурии, Хайденом Горном, и начальником отдела по внешним контактам Прокурата, Ксенией Штоль. Это - в первую очередь, Эрик.

- Так точно, - оскалился в ответ он. - Этим сразу и займусь, - и посмотрел в угол. - Агата?.. А что с Фруком то теперь делать?

- А что с ним делать? - с прищуром уставилась я на прижавшую уши сущность...

Ранний летний рассвет уже возвращал в жизнь все яркие краски леса на пологом бугре и маленькой деревни под ним. Ветер, едва проснувшись, гонял над травой по пастбищам клочья тумана. Как морок собаки-пастуха ленивых толстых овец. А солнце... А что, "солнце"? Оно, как и положено, всходило. Солнце нового дня, в котором мой любый жив и рядом. А остальное... В общем, дело времени и... спасайся, кто может. Кому позволю.

- Ты его, все-таки, отпустила, - Эрик, зевнув, прикрыл длинной ладошкой рот.

- Ага-а, - зажмурясь, проделала я тоже самое.

- Но, он же...

- Чужак? Это, с какой стороны посмотреть, - и со вздохом процитировала: "Фрук пещерный. Сущность среднего уровня опасности. Относится к подвиду "стражей дверей". Первоначальная среда обитания не изучена. Питается выделениями газов в глубоких пещерах, шахтах и на болотах. Однако в еде возможна и корректировка по местности. Живуч. Легко внушаем. По природе - коллективист. К классу нечисти причислен из-за свойства в случае опасности мутировать и способа размножения".

- А как он... размножается?

- Тебя только это сейчас волнует?

- Да не-ет.

- Вот-вот. Я думаю, сородичей его уже давно опилками где-нибудь в прокуратской лаборатории или закрытом музее Совета магов набили. Раз информация о "Фруке пещерном" есть в книге столетней давности из библиотеки моего деда. А этот... пусть живет.

- Угу... А где? Куда ты его послала?

- В заброшенные горные шахты на севере. Там их полно. В смысле, шахт, - и развернулась к рыцарю. - Ну, что, пора по домам?

- Это - да, - потер тот лоб. - А что он тебе сказал, когда ты его отпустила?

Вот же... "любознат".

- Сказал, что теперь мне ш-шибко обязан, как своему новому вожаку. Видно, признал во мне нечисть. И на этой почве заверил, что мстить селянам не станет, а махнет сразу куда указала.

- За что ж им мстить?

- А они его обманули. Уверили, будто дотянутся до ушей в любую точку страны или Прокурату сдадут, если он из кабалы их смоется... Так ты идешь? - и черкнула свою арку.

Эрик сбоку замялся:

- И это всё, Агата? Он больше ничего не сказал?

- Больше ничего! - прокричала я уже из подвала. - Жду вечером у родителей!

- До вече...

А "больше" тебе, помощничек, и знать о нашем с Фруком разговоре не стоит. Потому как я сама в услышанное не поверила... Хотя очень хотелось... Очень хочется...

В родительском доме тоже пришлось поднапрячься. Однако мама моя по слуху не уступит и любой нечисти. Поэтому, вылетела из своей спальни, как на абордаж:

- Доча, где тебя носит и что же так долго? Мы с отцом всю ночь не...

- Тогда и вам с папой тоже - приятного сна, - закрыла я перед ней свою дверь и мимо сопящей на постели Вари просквозила в купальню... А ведь так хочется крикнуть сейчас на весь дремотный дом. Да что там на весь дом? Открыть окно и миру вокруг проорать: "Ник зде-сь!!!"...

- "Змеиный хвост", Агата Вешковская-Подугор. "Змеиный хвост".

- Доча... Доча, я к тебе войду.

- Хорошо, только тише, - и зевая во весь рот, провернула барашки крана над ванной.

Мама, запахнув халат, шлепнулась на ее глянцевый край:

- Ну, что нового? - постучала загнутыми носками шлепок.

- Мама, все нормально. Ищем, нюхаем.

- Что "нюхала", я прекрасно вижу.

Тысь моя майка - забыла рубашку от крови очистить.

- Мама, все нормально.

- Ну-ну... Агата, завтра тебе на юбилей канцлера. И в чем ты туда пойдешь?

- Мама, все но... Что?

- Так я и знала, - вздохнула родительница. - Хорошо. Отдохни, а потом - по магазинам.

- Не надо. У меня есть.

- Да что там у тебя...

- Платье. Ник выбирал. Сам, - "убийственный" аргумент. И "противник", с еще одним вздохом ретировался обратно за дверь купальни. Я же, побросав на пол одежду, занырнула под теплые вожделенные струи... И закрыла глаза... - Ник. Ник... Ни-ик, я тебя найду. Где бы ты ни был. Я тебя найду... Найду... Най-ду... Вот только... посижу тут немножко...Чуть...чуть...

- Тысь моя майка! И что же ты меня не разбудила то?!

Окна в столовой расплылись столичными сумерками. Да и световые шары, оформленные в плафоны, уже вовсю сияли под потолком. В аккурат над накрытым к ужину столом. Мама моя обиженно скривила губки. Эрик втянул шею в плечи. Папа с Варварой продолжили жевать... Курицу.