Иерархия

Глава 14

К тому времени как они добрались до дома, Бронвин была на грани нервного срыва. Она шла пешком, отказавшись ехать с кем-либо из них. По правде говоря, ей было проще вырвать зуб, чем пытаться что-то с ними обсуждать, но женщина не видела пути этого избежать. Слабая надежда, что кто-то из них, или же все сразу, просто решат вернуться, исчезла, когда три транспортных средства последовали за ней. Бронвин подождала, пока мужчины припаркуются и выйдут, а потом двинулась вверх по лестнице на крыльцо и открыла дверь. Оставив ее приоткрытой, она направилась по коридору в свою комнату.

Бронвин не услышала, что за ней последовали, но они же — сверхъестественные существа, способные двигаться с бешеной скоростью и в абсолютной тишине. Но обернувшись, обнаружила, что позади никого нет.

Удивляясь, почему после всего они решили не идти, женщина вернулась и увидела, что все трое стоят у подножия лестницы.

— Я думала, вы войдете?

Трое мужчин обменялись взглядом, который она затруднялась расшифровать.

— На дом наложено защитное заклинание, — сухо сказал Константин. — Мы не можем войти.

Бронвин непонимающе взглянула на него, затем на Калеба. На этот раз он не выглядел веселым.

— Не смотри на меня, дорогуша. Я не имею к этому никакого отношения. Думаю, это сделала ты.

Она удивленно посмотрела на него.

— Я? Я не владею магией!

Троица обменялась еще одним взглядом.

— Значит, ты не можешь его снять? — спросил Люк.

Она пожала плечами.

— Я не знаю как.

— Тогда выйди поговорить, — сказал Константин, с резкостью в голосе.

Бронвин сделала шаг к краю крыльца и остановилась.

— Э-э… вы, правда, не можете войти? Ни один из вас?

Глаза Калеба сверкнули, но она не думала, что от веселья. Так же как и то, что ни Люк, ни Константин не выглядели радостными.

— Даже не думай об этом, детка! — зарычал Люк, а затем добавил чуть более спокойным тоном: — Ты сказала, что готова поговорить.

— Ну… я. Думаю, мы должны, но можем поговорить и здесь. Правильно? — Она села на крыльцо.

— Сегодня ночью действительно хорошо.

Люк посмотрел на нее долгим взглядом и пошел к своему мотоциклу. Бронвин с тревогой смотрела ему в след, проглотив тугой комок эмоций, образовавшийся в горле. Стремление пойти за ним было таким сильным, что она встала. К счастью, в это же мгновение девушка заметила, как напрягся Калеб, и снова села.

— Она не пойдет за ним, — сухо сказал Константин.

Бронвин сердито посмотрела на них — на Люка, пытавшегося ее выманить, и Калеба, готовящегося к прыжку. Она глубоко вздохнула, покачав головой.

— Ты знаешь, что нравишься мне — все вы. Я могла бы безумно влюбиться в любого из вас, если бы вы дали мне хоть пол шанса. Но ни один из вас никогда не принимал мои интересы близко к сердцу. Ни один из вас не рассматривал меня в этом плане. Вы, по-своему, такие же плохие, как те парни, с которыми я выросла, которым вообще было на меня плевать. Они просто хотели узнать, были ли… э-э… слухи обо мне правдивы. А вы втроем — вас интересовало только пророчество.

Несколько секунд Люк сердито смотрел вдаль, и, наконец, слез с мотоцикла и вернулся к остальным.

— Ты же поехала в город из-за пророчества, — сказал он многозначительно.

Бронвин кивнула. Переплетя пальцы, она сложила руки на коленях.

— Я — человек, — сказала девушка серьезно, мимолетно встретившись взглядом с каждым. — Любой из нас, или, по крайней мере, большинство — надеется встретить того, кто полюбит тебя в ответ. Я хотела этого, особенно после того, как умерла Нана, и я осталась одна. У меня даже нет друзей или близких, как у вас, парни.

Она задумалась и посмотрела на Калеба.

— Ну, не то чтобы они у вас действительно были, но вам они и не нужны. Вам не требуется дружеское общение, как мне. Вам никто не нужен.

Женщина посмотрела вниз на свои руки.

— Нана сказала, что я одиночка — как и она — как и все вы. Думаю, что в каком-то смысле она права. Большую часть времени мне комфортно в одиночестве, но я все еще хочу и нуждаюсь в дружеском общении, и действительно верю, что если бы все случилось, как я надеялась, то привыкла бы и стала счастливее со спутником, чем одна. Вот почему я поехала. Нана сказала, что я все пойму, когда придет время, что появится незнакомец и предложит купить пансион. А приехав в город, хотела найти мужчину, который полюбит меня, и которого полюблю сама. Он узнал бы меня по моей метке, с которой я родилась — мужчина, чьих детей я бы родила. Он никогда не причинил бы мне вреда, и не позволил сделать это кому-то другому. Таким образом… я действительно поехала не по той же причине, что и вы. Не поймите меня превратно. Я хотела детей, но думала, что найду спутника, которого полюблю, и кто будет любить меня. Дети должны были стать просто продолжением моей любви, а не целью. — Она нахмурилась. — По крайней мере, они не были МОЕЙ целью. Хотя, Нана сказала, что это именно то, зачем она посылала меня, и настало время вернуться домой.

— Через чары, которые она нанесла на твое запястье? — спросил Константин.

Бронвин кивнула.

— В одну из ночей, когда вы дрались из-за пророчества и из-за того, кому я должна "принадлежать". Я была так расстроена, так боялась, что вы поубиваете друг друга. Думаю, она предвидела и это. Простите. Знаю, вы все думаете, что у нас есть незаконченное дело, но истина в том, что нет. Ни один из нас никогда не был кем-то большим, чем просто… игроком. Ребенок — вот истинное пророчество. Он выполнит его, когда придет время, и тогда, думаю, мы все выясним, какое именно сбудется. Вы внесли свой вклад, а я — свой, по крайней мере, на данный момент.

— Вот так просто? — зарычал Люк. — Мы спаривались, детка?

Бронвин покраснела.

— Ты оплодотворил меня, и он это сделал, и он тоже — или, по крайней мере, вы все имели такую возможность.

Девушке хотелось думать, что это было чем-то большим, чем просто секс. Надеялась узнать, что на самом деле им не безразлична, хотя бы немного, но в душе не очень-то в это верила.

— Вы могли подарить мне ребенка. У каждого из вас была возможность выполнить пророчество своего народа.

— А теперь мы не нужны? — спросил Калеб, зарычав.

Бронвин бросила на него ошеломленный взгляд.

— Но… Калеб! Ты сам мне говорил, что так поступают Раджи! Женщины… э-э… Раджины приходят, когда готовы к спариванию, а потом уходят. Я не понимаю, почему ты чувствуешь себя столь оскорбленным, от того, что я поступаю также.

— Ты не Раджина, — невозмутимо сказал он.

Она пожала плечами.

— На самом деле, существует множество причин. Нана сказала, что пришло время. Она не сделала бы этого, после того, как все так тщательно спланировала, если бы не была уверена, что я уже беременна. Я исполнила пророчество. И теперь, когда у меня хватило времени все подсчитать — уверена, что беременна.

— Но мы не знаем, — жестко сказал Константин.

Она улыбнулась ему, несмотря на холодный взгляд, который он бросил на нее.

— Ну, я же никогда не говорила, что не приветствую того, что вы будете навещать ребенка! Вы все знаете, где я живу. Я не пытаюсь быть капризной или закрыться от любого из вас. Если вас интересует ребенок, и вы хотите его навещать, вам рады в любое время. Думаю, это будет замечательно. Я всегда мечтала иметь отца… или, по крайней мере, получить возможность немного его узнать.

Константин задумчиво изучал ее.

— В пророчестве ничего не сказано о том, что у нас только один шанс оплодотворить избранную. Если ты беременна сейчас, он может быть как моим ребенком, так и любого из нас.

У Бронвин от удивления расширились глаза.

— Знаешь, а ты прав! Я не задумывалась об этом. Конечно, если все так, — добавила она задумчиво, но потом обрадовалась, улыбнувшись. — Ни у одного из вас не появилось бы пророчество, если бы не предполагалось, что оно исполнится.

Константин закрыл глаза, как если бы они болели.

— Я не совсем уверен, что смогу… смириться с решением, которое ты, кажется, предлагаешь, — сказал он через минуту.

— Аналогично! Я чертовски уверен, что у меня будут с этим проблемы, — прорычал Люк.

— Присоединяюсь, — холодно сказал Калеб.

Бронвин вздохнула.

— Ну, это лучшее, что я могу придумать! — отрезала она раздраженно. — Вполне возможно, я не та, которую вы все ждали. Возможно, для вас существует кто-то еще, вокруг кого можно пописать, помечая как свою территорию!

Женщина поднялась с крыльца и зашла в дом.

— Спокойной ночи, — бросила она через плечо, перед тем как захлопнуть дверь и решительно запереть ее.

Бронвин стояла, не шелохнувшись, пока не услышала, как завелись все три машины, а затем прошла в гостиную. Ее плечи опустились. По существу, они требовали, чтобы она выбрала, и женщина не могла винить их — в некотором смысле. Каждый хотел быть единственным, или, по крайней мере, думал об этом. Хотя, они не обещали ей такого же внимания, которого требовали от нее.

Народ Калеба не спаривался в течение всего сезона — ну, она так полагала, поскольку они оставались с самкой, пока та не забеременеет — но это было чертовски мало времени, и очевидно, что они никогда не спали с одной и той же дважды. Или же у Раджи не возникло бы проблем с тем, чтобы вспомнить всех женщин, с которыми он спаривался! Это же касалось и Люка, за исключением того, что ликаны были готовы размножаться с одной и той же сукой снова и снова в течение сезона, деля ее со всеми членами стаи, и даже несколько сезонов подряд, если их внимания не привлечет какая-нибудь другая. А Константин, ну, он был таким же холодным, как и Калеб. Она не пробыла с ним долго, но не похоже, что они в действительности имели по отношению друг к другу какие-либо обязательства, вне разделения кровной связи. Вампиры не размножались, так что у них не существовало причин привязываться друг к другу.

По сути, ни один из них не считал бы себя обязанным хранить ей верность. Они хотели только пометить ее и убедиться, что женщина останется верной! Бронвин была готова остаться с любым из них, если бы чувствовала, что ее любят, по крайней мере, настолько, насколько способны. Но любовь, по правде говоря, человеческое состояние, а они — не люди. Единственным результатом того, что Бронвин уступит их требованиям, в итоге станет лишь разбитое сердце. А его уже достаточно потрепали. Она и так сходила по ним с ума. Девушка не хотела позволить им захватить еще больше места в ее сердце, не тогда, когда они не могли отдать ей хотя бы маленький кусочек своего!

Конечно, Нана говорила, что малыши зачаты в любви, но Бронвин не особо в это верила, особенно после того, как та сыграла с ней такую злую шутку! Вероятно, бабушка поняла, что ее внучка будет готова к их обману, больше нуждаясь в любви, чем в сексе, и поэтому придумала заклинание!

Девушка не задумывалась, манипулировали ли ею в чем-то еще. Она предположила, что для женщин довольно обычно становиться "горячими" во время периода зачатия. У нее иногда случались времена, когда она становилась более чувствительной — даже сексуально озабоченной — и это делало ее легкой мишенью. Она не думала, что займется сексом после того, что сотворил с ней Джонни.

Надежда, что парни, с которыми она встречалась, на самом деле ею интересуются, была частью сексуального желания, но ее собственные потребности действовали против нее. Тем не менее, Бронвин хотела знать, присутствовала ли какая-то магия, внесшая свой вклад в то, что она так быстро и сильно влюбилась в этих сверхъестественных. В конце концов, что еще могло заставить ее страстно желать их, кроме того, что этот опыт гарантированно снесет ей крышу и заставит стремиться к следующему раунду?

Калеб был единственным, казалось, заметившим, что девушка обладает собственным волшебством. Даже она сама не знала, пока ей не сказала бабушка. Возможно, пророчества были не просто предсказаниями, а результатом какого-то древнего колдовства? Или она просто искала оправдание? Вдруг секс с ними стал потрясающим только потому, что они были настолько хороши, а девушка без ума от них? Она не могла думать о каких-то возможных мотивах для такого колдовства. Что означало, оно не исчезнет как пыль, теперь, когда Бронвин сделала то, что ей было предначертано.

Тем не менее, она устроила для них хорошее шоу, сумев убедить, что полном в порядке. Возможно, со временем удастся убедить в этом и себя. Малыши, когда появятся на свет, несомненно, займут все ее время, но до этого еще месяцы и месяцы. Что ей делать все это время? Выворачиваться наизнанку, по-видимому.

Утренняя тошнота поразила ее с удвоенной силой, когда Бронвин проснулась на следующий день. Проведя ужасную ночь, ворочаясь и переходя от одного кошмарного сна к другому, где она плакала и умоляла Константина, а затем Люка, и наконец, Калеба не оставлять ее, и видела, как они отворачиваются и уходят, женщина проснулась в ужасном самочувствии. Она ощутила позывы рвоты, пока чистила зубы, и провела полтора часа над унитазом. Девушка была такой слабой, что когда, в конце концов, смогла выйти из уборной, все на что была способна — добраться до постели. Бронвин подумала, что еда может улучшить ее самочувствие, но в доме ничего не осталось, а идти за покупками казалось не под силу.

Она снова задремала, а когда проснулась во второй раз, то почувствовала себя немного лучше, по-прежнему слабой, но без приступов тошноты. Решив, что лучше вырваться в город за продуктами, пока еще есть силы, женщина открыла дверь и вышла на улицу.

Люк выскочил из-за живой изгороди, образовывающей забор между ее двором и соседним, прежде чем она смогла развернуться и убежать в дом.

Ей хватило самообладания смириться с этим.

Когда он схватил ее и грубо прижал к себе, на нее нахлынула тошнота.

— Ох, Люк! — предупреждающе пробормотала Бронвин. — Не тряси меня! Меня же стошнит прямо на тебя.

Его пристальный взгляд был подозрительным, когда он отпустил ее, а потом сразу же стал беспокойным. Осмотревшись, он помог ей сесть на бордюр, а затем опустился перед ней, с тревогой изучая ее лицо.

— Это действительно неподходящее место, — предостерегающе сказала Бронвин.

— Я быстрый. Если тебя стошнит, смогу отпрыгнуть в сторону, — сказал Люк посмеиваясь. — Детка, ты дерьмово выглядишь!

— Спасибо, — сказала она, усмехаясь, хотя ее подбородок угрожающе задрожал. — Только этого не хватало.

— Черт! Я не имел в виду ничего такого. Ты должна быть в постели. Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок.

Женщина вздохнула.

— Я и чувствую себя так. Мне было так плохо сегодня утром, а в доме нет ничего съестного. Нужно сходить в продуктовый магазин.

Он, казалось, задумался.

— Почему бы тебе не зайти внутрь и не прилечь. Я схожу за покупками.

Это было заманчиво.

— Ты не сможешь занести их в дом.

— Твою мать! Я забыл. Я все же куплю и принесу их сюда. — Люк задумался и пригвоздил ее тяжелым взглядом. — Ты не ела сегодня, не так ли?

Она покачала головой.

— В доме ничего нет, а я плохо себя чувствовала.

— Почему бы тебе не пойти и не поесть в кафе? А я пока пойду, закуплю продуктов, чтобы тебе хватило на некоторое время?

Бронвин была так благодарна за предложение, что испытала желание заплакать.

— Я думаю, что если поем, то смогу сходить за покупками, — сказала она неуверенно.

— Мы позаботимся об этом позже. Что ты хочешь, чтобы я купил?

Бронвин была голодной… и в то же время ее тошнило.

— Не знаю, что могла бы съесть, чтобы еда осталась внутри, — жалобно сказала она.

— Пойдем, возьмем мои колеса.

Девушка даже не думала возражать. К счастью, когда Люк завел ее за изгородь, она обнаружила черный фургон, а не мотоцикл. Бронвин устроилась на пассажирском кресле, и когда мужчина закрыл дверь, свернулась на сиденье калачиком, прислонив голову к окну. Люк скользнул на место рядом с ней и пристегнул ее ремнем безопасности.

— Почему бы тебе не положить голову мне на плечо? Оно не жестче, чем дверь.

— Но здесь окно.

— Можешь вырвать мне на колени. Я не какое-то там ничтожество, которое не может помыться, — сказал он со смесью веселья и раздражения.

Она решила принять его предложение, после того, как ее немного подбросило из-за неровностей на дороге, а там было достаточно выбоин. Люк стал перечислять названия различных блюд.

— Мы просто пообедаем в закусочной.

— Жирным и вредным. В какой?

— Я могу взять суп на обед.

— Отлично.

Он сказал официантке принести стакан воды и крекеров, чтобы Бронвин перекусила, пока ждет заказ. Женщина почувствовала себя намного лучше, а к тому времени, как съела полтарелки супа, почти полностью пришла в себя. Однако решила не испытывать судьбу.

Люк неодобрительно посмотрел, когда она отодвинула тарелку.

— Ты мало съела.

— Не хочу давать своему желудку слишком много боеприпасов.

— Хороший выбор.

Оплатив счет, он отвез ее в продуктовый магазин, толкая рядом тележку. Ей было немного неудобно, когда несколько людей с любопытством смотрели на них, но женщине нравилось, что Люк был полон решимости завоевать ее. К тому времени, как они закончили, Бронвин снова почувствовала себя слабой, и, схватив коробку крекеров, грызла их на обратном пути к дому. Люк донес пакеты так близко, как позволило защитное заклинание. Он рассердился, не сумев пройти дальше, но сдержал свой пыл.

— Спасибо, — сказала Бронвин, подняв один из пакетов, и улыбнулась. — Не знаю, как бы без тебя справилась.

Он кивнул.

— Я загляну к тебе завтра.

Она уже собралась сказать ему, что уверена с ней все будет в порядке, но подавила это желание.

— Ок.

Люк впился в нее взглядом.

— Я бы поцеловал тебя, если бы смог дотянуться, — прошептал он.

Мгновение она пристально смотрела на него, и, в конце концов, поставив сумку на землю, подошла.

В его глазах светился триумф, но он просто прижал ее к себе, уткнувшись лицом в шею и, наконец, так поцеловал, что у нее закружилась голова, и пришлось напрячь колени, чтобы устоять.

— Иди в дом и приляг, — сказал он хрипло.

Когда Бронвин наклонилась поднять пакет, он шлепнул ее по попке.

Она резко выпрямилась, взглянув на него широко раскрытыми глазами. Усмехнувшись, ликан развернулся и направился через двор к своей машине, припаркованной на подъездной аллее.

Удивленно покачав головой, женщина занесла продукты внутрь.

Бронвин немного расстроилась, когда Люк не выполнил обещание, но она чувствовала себя так плохо, что не могла думать ни о чем другом. Крекеры и вода, были основой ее диеты. Они, казалось, успокаивали бурю.

Люк, выглядевший виновато, появился, когда она направлялась за продуктами в следующий раз. Бронвин не упрекала его, какой в этом смысл?

— Я был… загружен работой, в противном случае пришел бы, — прорычал он после того, как отвез ее в бакалею в неловком молчании.

— Я не сержусь, — сказала Бронвин осторожно. — Я была расстроена, но на самом деле и не надеялась.

Мужчина провел рукой по ее лицу, казалось, собираясь сказать что-то еще, но не решился.

— Я нашел доктора, — заявил он вместо этого.

Бронвин немного опешила.

— Мне не нужен доктор.

Люк раздраженно вздохнул.

— Нужен, если ты беременна, а я предполагаю, что так и есть.

— Ох. — Ей действительно не хотелось говорить об этом, когда он находился в плохом настроении, но…

— Это же не… ветеринар, верно?

Его лицо помрачнело.

— Проклятье! — Он остановился на мгновение, справился с внезапным приступом гнева, и двинулся дальше. — Это другое… не бери в голову! Я просто думал, ты хотела бы знать наверняка, и если так случилось, что ребенок мой, то ты знаешь… ну, человеческий доктор не такая уж и прекрасная идея.

— Ох. О! Я не подумала об этом! — Ее замутило, поскольку все резко навалилось на нее. — О, мой Бог! Я действительно этого не учла… — Она посмотрела на него со стыдом. — Не злись на меня. Я не хотела ничего такого. Просто не учла, что кто-то из детей будет наполовину… Это так мило и заботливо с твоей стороны!

— Значит, ты пойдешь?

Девушка несчастно посмотрела на него, когда ее осенило, что если малыш на самом деле окажется не его, у него больше не будет причин здесь околачиваться. Люк, казалось, читал ее мысли.

— Я никуда не уйду, — грубо сказал он, затем ухмыльнулся ей. — Меня будет труднее отмыть, чем метку.

Бронвин громко рассмеялась, так как это смутило ее.