И в аду есть ад

Глава 5

— Что с тобой, Хэнк? — спросила Наташа. — Ты сам не свой.

— Наташа, я устал просто, — попытался объяснить Фрэнк. — Пойми. Это все так наслоилось. Этот дурацкий концерт, мутанты.

Но Наташа поняла, что Фрэнк лжёт, и разозлилась.

— Нет, вижу, ты просто влюбился в жену Уолта. Глаз с неё глаз не сводил. Рулады исполнял. «Моя единственная любовь», — раздражённо проворчала она.

— Ты что ревнуешь, киска? — спросил, усмехнувшись, Фрэнк. — Мы с тобой вроде бы договаривались, что ничем не будем обязаны друг другу. А ты уже решила, что на меня имеешь виды?

— Хэнк, ты просто урод! Я никаких на тебя видов не имею. Но совесть все же иметь надо, — бросила Наташа возмущённо. — Нельзя так по-свински обращаться. Я не половая тряпка, о которую можно ноги вытирать.

Она встала с кровати, всем своим видом показывая, как обижена, и начала одеваться. Фрэнк смял окурок, и хрипло пробормотал:

— Наташа, останься, пожалуйста, мне и так хреново. Я просто дико, адски устал в этом проклятом городе. Не представляешь как. Прости.

Она замерла на месте с юбкой в руках. Подумав через полминуты, бросила на кресло и опять прилегла рядом, обняв его за талию.

— Ладно, Хэнк, я понимаю. Ты так мужественно пел, когда над тобой этот урод появился. Я видела из-за кулис. Это было ужасно страшно, а ты все равно допел до конца. Вот это выдержка!

Он лёг на спину, подложив руку за голову, и задумался. Наташа прижалась к нему и стала медленно целовать.

— Ты где-то совсем не со мной, — сказала она расстроено. — Далеко от меня.

Прижав её к себе, он с грустью проронил:

— Проблем оказалось больше, чем я думал.

Голос Стива оторвал его от воспоминаний.

— Хэнк, я бы перестрелял бы эту комиссию хреновую. Не дать лучшему конструктору ни одного приза?

— Плевать, Стив. Для меня важно показать людям, а что там будут писать их газетёнки, без разницы. Люди будут на машинах ездить, а не на их призах, — бросил Фрэнк, пытаясь скрыть досаду.

Действительно из пяти призов за конструкторские разработки ему не дали ни одного. Его новшеств никто будто не заметил. Больше всего призов получил Кеплер, чьи легковые автомобили поражали экзотическим, футуристическим дизайном, созданным на основе идей различных фирм — Мерседеса, Крайслера. И в особенности роскошных моделей Кадиллака, а в их технических характеристиках красовались огромные цифры, указывающие запредельную мощность двигателя.

Форды выглядели очень скромно на их фоне, и в плане дизайне, и в плане ходовых качеств. Хотя пока Фрэнку не дали возможность продемонстрировать его машины в деле. А на бумаге технические характеристики машин Кеплера выглядели поистине впечатляющими.

— Ну, ты им надеюсь в заездах гонщиков покажешь, — сказал Стив. — Хочешь я приму участие?

— Нет, я сам буду вести. Хотя, Дженкинс готов был на коленях меня умолять не участвовать, — с иронией проронил Фрэнк. — Даже не пришёл посмотреть, как я выступлю.

Они сидели на трибунах, наблюдая, как техники в голубых и оранжевых комбинезонах суетятся, готовят поле для заездов.

В самой роскошной ложе внизу сидел Уолт с женой. С Ирэн. Той, которую считал погибшей. Она не узнала Фрэнка. По крайней мере, не показала вида, что узнала. На вечере, устроенном в особняке Уолта, после того, как на театр напали мутанты, ему так и не удалось с ней поговорить. Хотя какой это имело смысл сейчас, когда она вышла замуж за самого влиятельного бизнесмена города? Кто такой по сравнению с ним, Фрэнк Фолкленд, проникший в город под чужим именем? Тот самый Фолкленд, которого обвиняли во всех бедах города, гражданской войне, грабежах, хаосе? Она изменилась, в уголках глаз и рта появились еле заметные морщинки. Но осталась такой же очаровательной, соблазнительной и желанной, хотя остригла свои прекрасные, длинные, густые волосы.

— Ладно, я пошёл, — сказал Фрэнк. — Через пять минут старт.

— Ну не пуха тебе, — проронил Стив. — Все ж, если понадобится моя помощь, я всегда готов. Ты ж знаешь.

На первом этапе было нужно лишь преодолеть быстрее всех прямой участок трассы. Когда взревели моторы, «Мустанг» так быстро набрал скорость, что на другой стороне стадиона оказался до того, как остальные прошли половину. На табло зажёгся список, который возглавлял Фрэнк. «Хорошее начало», — удовлетворённо подумал он. На втором этапе нужно было не только пройти трассу за минимальное время, но выполнить несколько пируэтов под триста шестьдесят градусов, задним ходом, крутить сложные элементы. Фрэнк не был настоящим гонщиком, поэтому начал проигрывать более профессионалом. Хотя, машина слушалась его великолепно, будто он грациозно танцевал вальс. С трудом преодолев все препятствия, Фрэнк вновь увидел на первой строчке списка своё вымышленное имя. После перерыва начался следующий этап — прыжки через препятствия, с трамплинов.

Он разогнал машину, она взвилась в воздух, перелетела яму и остановилась в дюйме от бетонного забора. Следующим участвовала машина компании Кеплера. Гонщик не рассчитал, и машина пошла юзом, врезалась в забор и раскололась на две части. Фрэнк насмешливо наблюдал растерянного гонщика, который чудом остался жив. Остальные машины падали в яму с песком, сваливались с трамплина, разбивались о забор. Фрэнк взглянул на табло, и вдруг заметил, что его фамилия переместилась на вторую строчку. Он прокрутил все выступления. Его проезд был лучшим! Почему же только второе место. Решительным шагом он направился к жюри, которое сидело в кабинке за столиками.

— Мистер Крамер, почему у меня второе место? — не скрывая раздражения, спросил Фрэнк.

Крамер, плотный мужчина с носом, словно вдавленным внутрь лица, бросил на него холодный взгляд и процедил:

— Вас оштрафовали на сто очков.

— Почему? — изумился Фрэнк.

— Это наше дело, — пробурчал Крамер. — Не мешайте работать, Форден.

Бороться с подобным не было никакой возможности. Только материться. Фрэнк пошёл к машине, чтобы приготовиться к следующему заезду. По сложному маршруту, который проходил между скал, по каменистой, извилистой тропкой и заброшенной стройке. Фрэнк хорошо знал эту трассу, он помнил о нескольких хитрых поворотах, где можно срезать угол и получить несколько важных секунд. Добравшись первым до финиша, он вылез из машины, снисходительно наблюдая, как остальные гонщики заканчивают трассу гораздо позже его. Он взглянул на табло и увидел с изумлением, что его фамилия опустилась на третье место. Это после впечатляющей победы! Фрэнк ворвался в комнату жюри и раздражённо воскликнул:

— Какого черта третье место?! Я победил в заезде! Вы что спите что ли? Или вы слепые, черт вас побери?!

— Не кричите, мистер Форден, — холодно проронила дама, сидевшая рядом с Крамером. — Вы не по правилам прошли трассу. С вас сняли двести пятьдесят очков. Скажите спасибо, что мы вообще не сняли вашу компанию с заезда.

— Как это не по правилам? Каким правилам? — в бешенстве закричал Фрэнк, намереваясь разнести комнату к чертям собачьим.

— Вы срезали угол, уменьшая длину вашего пути. Это не по правилам, — объяснил Крамер ледяным тоном. — Идите к своей машине, иначе мы действительно аннулирует ваш результат.

— Подождите-подождите. Где в правилах указано, что нельзя срезать углы. Разве там не ясно сказано: «срезайте углы, выбирайте оптимальный путь»? — спросил Фрэнк, стараясь держать себя в руках.

— Вы забыли, мистер Форден, прочитать то, что написано в вашем контракте мелким шрифтом. Там написано, что администрация имеет право менять правила по своему усмотрению. Вам понятно?

Всеми силами Фрэнк попытался сдержать ярость, раскалённой лавой выплёскивающей из жерла вулкана.

— Хорошо. Почему же вы не оштрафовали Кайла Вудса? Он тоже срезал углы, только ехал медленнее. Почему вы вообще никого не оштрафовали, кроме меня? — поинтересовался он, понимая, что он лишь зря сотрясает воздух.

— Мистер Форден, — сказал спокойно Крамер, сняв очки. — Если вы будете продолжать в таком тоне, то лишитесь и своего третьего места. Ясно вам?

— Я подам на вас в суд, — тихо сказал Фрэнк.

— А вот это, пожалуйста, — так весело воскликнул Крамер, будто только ждал этих слов. — Сколько угодно. Если вы думаете, что вашим сутяжничеством сможете заработать авторитет в нашем городе, то подавайте. Судов в нашем городе полно, и все к вашим услугам.

Фрэнк медленно вышел из комнаты жюри, стараясь взять под контроль свои эмоции, которые уже били через край. Вернулся на трибуны, где его поджидал Стив.

— Хэнк, не переживай, — сказал Стив, явно пытаясь подбодрить. — Все равно все видят, что твоя машина — лучшая. Они тебя гнобят, потому что ты конкурент Кеплера. Но все эти подковёрные интриги им не помогут.

— Стив, если бы я знал, что так будет, я бы ни за что не стал вообще участвовать, — проронил Фрэнк холодно, присев рядом. — Они просто в душу мне плюнули. Знаешь, я подумал, на хрена я вообще этим бизнесом занялся? Спекулировал бы на бирже и дело с концом, — вздохнув, добавил он.

— Хэнк, если ты первым здесь решил стать, — произнёс Стив с чуть заметной иронией. — Так Кеплер и Уолт тебе не дадут. А если просто тачки продавать, так здесь полный простор. У тебя здорово получается. Но первым, извини. И потом. Пока ты маленький, ты им не страшен. А когда начнёшь зубы показывать, тебя мигом сожрут.

— Стив, если ты знал, что они будут топить меня, почему сразу не сказал? — спросил Фрэнк, с грустной усмешкой. — Я бы даже участвовать не стал. А то я ночи не спал, придумывал всякую хрень.

— А ты что думал здесь по честному все? — жёстко ответил Стив. — Ты такой наивный так и не понял, что здесь законы волчьи. Выживаешь, как хочешь. И никто не будет тебе скидки давать, что ты новенький, слабый. Тебя сожрут и поминай, как звали. Понял? Не будь тряпкой. Не расклеивайся.

На следующий день автомобили проходили краш-тест. На место водителя усаживались манекен, внешним двигателем машины разгонялись и они врезались в бетонный куб. Фрэнк прошёл в комнату жюри, увидев Крамера, который перекладывал бумаги.

— Запишите, мистер Крамер, — сказал Фрэнк. — Я не буду использовать манекен, сам сяду за руль.

Крамер поднял на него глаза, криво усмехнулся и проронил:

— Как угодно, мистер Форден.

— Это не запрещено правилами соревнования? — спросил Фрэнк ядовито.

— Нет, мистер Форден. Не запрещено, — саркастически изрёк Крамер. — Но страховку ваша семья не получит, если вы погибнете.

— У меня нет семьи, — сухо бросил Фрэнк и, хлопнув дверью, вышел.

Он подошёл к площадке, откуда машины начинали свой последний путь. Он должен был выступать третьим. Взревела катапульта, машину Раймонда разогнали. Страшный удар. Когда осела пыль, Фрэнк презрительно поморщился. От изящной тачки мало, что осталось. Передок, будто консервную банку смяло в лепёшку, кузов скрутило, как мокрую тряпку при отжимании. Фрэнк понаблюдал, как техники по частям вытаскивают манекен из салона, открутив ноги, руки, распилив педали. Второй испытание проходила роскошная машина компании Кеплера, похожая на Кадиллак «Эльдорадо», с огромным моторным отсеком и высокими крыльями. Автомобиль выглядел массивным и чрезвычайно прочным. Фрэнк бросил взгляд на Кеплера, плотного мужчину, сильно за пятьдесят, в темно-сером костюме, старательно скрывающем недостатки фигуры с узкими, покатыми плечами и солидным брюшком. Возраст оставил неизгладимый след на его внешности, жидкие волосы обрамляли высокий, изрезанный глубокими морщинами лоб с сильными залысинами, маленький круглый подбородок переходил в брыли короткой, толстой шеи, над которой нависали дряблые щеки. На носу сидели солнцезащитные, в чёрной, уродливой оправе очки с оранжевыми стёклами, сквозь которые виднелись крошечные, глубоко посаженные глазки, почти без ресниц, с точками-зрачками. Редкие усы и бородка, посеревшие от времени, подчёркивали тонкие, плотно сжатые губы. Кеплер бросил довольный взгляд на монитор, на котором отражались результаты тестов, и снисходительно проронил:

— Что, мистер Форден, изучаете опыт настоящих производителей? Учитесь, пока вас пинком под зад не вышвырнули с авторынка. Неудачников мы не любим.

— Да, Кеплер мне стоит у вас поучиться. Я бы очень хотел узнать, сколько вы заплатили Крамеру и остальным членам жюри, чтобы они лишали заслуженных баллов мою компании? Это удивительно. Чем лучше я прохожу этап, тем больше очков у меня снимают. Ваши принципы ведения дел меня восхищают, — язвительно проронил Фрэнк.

Кеплер не стал возражать и оправдываться, лишь криво усмехнулся. Он воспринимал Фрэнка, как маленькую шавку, которая путается под ногами, и может иногда тяпнуть, но не очень больно.

— Собака лает, караван идёт, — сказал он, наконец. — Может вам, Форден, стоит вернуться к выступлениям в кабаках? У вас это несколько лучше получается, чем автомобили. А, мистер Муни, — сказал Кеплер, надев на лицо маску доброжелательности.

К нему подошёл молодой человек с аккуратной стрижкой, в белой рубашке в красную крапинку и темно-серых, широких брюках. В руках он держал блокнот.

— Мистер Кеплер, пару слов о вашей новой разработке, — сказал Муни почтительно. — Для нашего журнала «Авто и мотоспорт».

— Ну что ж, — проронил Кеплер, принимая позу памятника, театрально отставив ногу, вздёрнув вверх нос и сложив руки на груди. — Конструкция кузова многократно усилена: крыша, моторный отсек, двери с новым наклонным брусом безопасности, пол, пороги. Мощная поперечная труба. Всего улучшено около двух дюжин кузовных деталей. За эластичным, но очень прочным пластиком передней панели и кожуха рулевой колонки энергопоглощающие вставки из полипропилена. Фронтальные и боковые подушки безопасности. Больше всего мы заботимся о сохранении жизни и здоровья покупателей наших машин.

Журналист благоговейно слушал Кеплера, быстро чиркая ручкой в блокноте. Не обращая никакого внимании на Фрэнка, будто тот был невидимым. Закончив, Муни поклонился, и с таким же подобострастным видом стал наблюдать тест машины Кеплера. После разгона и удара, машина отскочив, замерла, а на мониторе побежали результаты. Первое впечатление создавалось благоприятное. Деформация кузова оказалась умеренной, но лобовое стекло при ударе вывалилось из проёма, водительская дверь оказалась сильно изломана, дверной проем сузился на несколько дюймов, рулевое колесо сместилось, а передняя панель была сорвана с мясом. Фрэнк, бросив взгляд на монитор, усмехнулся. Датчики «шейных позвонков» манекена зафиксировали превышение параметров скручивания, если здесь сидел живой человек, его шею сломало бы, как спичку. А «пассажир» получил бы смертельный удар виском о переднюю панель. Но машина получила четыре звезды из пяти. И фамилия Кеплера на табло обогатилась дополнительно на двести очков.

Техники быстро, со знанием дела убрали останки Кадиллака. Фрэнк медленно подошёл к своему «Буревестнику», провёл рукой по изящному капоту, будто пытаясь подбодрить, как живое существо. Сел за руль и вывел машину на стартовую позицию. Краем глаза заметил, как техники, столпившиеся по бокам, открыв рот, смотрят на него, как на самоубийцу, который решил прыгнуть с моста «Золотые Ворота». Он надел шлем, подумав с иронией, что надо бы перекреститься, но вряд ли это ему поможет. Разогнал машину и, сжав зубы, направил прямо на бетонный куб. Услышал хруст размалываемого в кашу пластика. Автомобиль стукнулся о препятствие, чётко сработали подушки безопасности. Фрэнк сидел, прислушиваясь к своим ощущениям. Яростный удар почти не повлиял на целостность салона, выстояла водительская дверь, чуть сместился руль, педали тормоза и сцепления ушли назад всего на дюйм. Фрэнк вздохнул и вылез из машины, оглядев его, удовлетворённо заметил, что повреждения его тачки минимальны. Бросил взгляд на табло и нахмурился. Его фамилия сместилась на пятую позицию. Когда он возник перед Крамером, тому явно хотелось отгородиться от недовольного гонщика стальным щитом. Фрэнк не успел открыть рот, как Крамер затараторил:

— Мистер Форден, ваш результат аннулирован, потому что без манекена невозможно оценить безопасность водителя.

— Вы спятили? Я жив и здоров, а моя машина практически цела и невредима. Почему вы не предупредили меня, черт возьми, что мой результат не будет засчитан?! Я хочу провести тест заново! — вскричал Фрэнк в отчаянье, ощущая как перед ним будто выросла кирпичная стена, которую он пытается пробить лбом.

— Мы не обязаны вас предупреждать о том, что и так очевидно. А тест вы повторить не можете. Это запрещено правилами нашего соревнования. Только один раз.

Тяжело дыша, Фрэнк вышел из комнаты жюри с ощущением бессилия. Он мог справиться с физическими препятствиями. Препоны, которые ставили подлые, ничтожные люди, разрушить он не мог. Вернулся на трибуну, и с мрачным видом стал наблюдать за остальными краш-тестами: ударом в столб, боковым смещением. Теперь в его машинах сидел манекен.

— Хэнк, а мой «Мустанг» тоже такой прочный? — прервав гробовое молчание, спросил Стив.

— Да. Я использовал свой собственный сплав. От удара он пружинит, и самостоятельно восстанавливает форму после деформации. У меня патент есть, — ответил хрипло Фрэнк.

— Круто, — протянул Стив восхищённо, наблюдая, как после столкновения со столбом, машина Фрэнка оттолкнулась от него будто резиновая, разбив лишь правую фару. — Хэнк, ты гений просто. Никогда не думал, что это возможно.

Фрэнк посмотрел на табло, заметив, что его фамилия переместилась на четвёртое место. Жюри побоялось проигнорировать впечатляющие результаты его машин. Он откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза. Все это не имело никакого смысла. Азарт изобретателя, конструктора угас. Зачем он все это делал? Чтобы напомнить Ирэн, что он лучший конструктор этого города? Надеялся, что это даст ему шанс вновь завоевать ее сердце, вернуть? Но все оказалось совершенно бесполезным.

После обеда проходил финал. На полигоне вырос мост, с разрывом посредине. Фрэнк вспомнил об первых испытаниях новой модели, которые закончились плачевно. Теперь он серьёзно подготовился. Восемь из десяти машин легко преодолели разрыв в десять ярдов, лишь пара самых неудачных конструкций, промахнулись и свалились вниз, в яму с песком. Но к последнему этапу лишь две машины остались невредимыми — Фрэнка и Кеплера.

— Тридцать ярдов, — произнёс Кеплер и бросил уничижительный взгляд на Фрэнка. — Ну что, не струсите? — поинтересовался он снисходительно. — У вас есть крошечный шанс выйти на третье место. Правда, очень эфемерный.

Самодовольство Кеплера смешило. «Неужели он всерьёз верит, что его машины лучше, хотя он купил с потрохами жюри и всех членов комиссии?» — подумал Фрэнк.

Обе машины преодолели препятствие, хотя автомобиль Кеплера, который вел профессиональный гонщик Кайл Вудс, на пару секунд завис над пропастью, но умудрился не свалиться и чудом перебрался на другую сторону.

— Шестьдесят ярдов, — сказал Фрэнк, бросив взгляд на Кеплера, примет он вызов или нет.

— Форден, у вас плохо с головой, — бросил холодно Кеплер. — Остановитесь, пока не поздно.

— Отказываетесь, мистер Кеплер? — уточнил Фрэнк с улыбкой.

— Вы — сумасшедший? — скривившись, спросил Кеплер. — Не стоит так переживать из-за того, что вы проиграли. Все с этого начинали. У вас есть шанс вырасти в хорошего конструктора.

Эти слова здорово удивили. Кеплер решил снизойти до «неудачника», пытался отговорить, будто переживал за жизнь своего конкурента. И Фрэнк понял, Кеплер боится, что противник победит, а финальный аккорд может стать настолько запоминающимся, что все его усилия по подкупу жюри окажутся бесполезными.

— Кеплер, вы прекрасно понимаете. Если бы не ваша нечестная игра, я бы разбил вас на голову, — ответил насмешливо Фрэнк. — Я знаю себе цену. И играю всегда честно.

Кеплер отвёл глаза, промолчав. Увидев, что мост развели на шестьдесят ярдов, Фрэнк подошёл к своей машине. Постарался сконцентрироваться и выбросить из головы все неприятности, которые свалились на него сегодня. Сел за руль, завёл мотор.

Машина покатилась с горки, мгновенно набрав максимальную скорость. Открылись незаметные крылья, из сопел вырвалось пламя, и тачка, будто пёрышко поднявшись в воздух, перелетела обрыв и мягко приземлилась на другой стороне. Фрэнк вылез, снял шлем с совершенно мокрой головы, и сердце забилось сильнее, он увидел, что его фамилия поднялась на третью позицию. Кеплер решил не рисковать.

Когда Фрэнк вернулся на трибуны к Стиву, тот ёрзал на месте от удовольствия.

— Хэнк, поставь мне на мою машину такое же. Пожалуйста. Это фантастика! Ты летел, как на истребителе. Высший пилотаж! — заорал он радостно.

— Стив, читай инструкцию, прежде чем что-то используешь, — снисходительно отозвался Фрэнк. — На твоём «Мустанге» это тоже стоит.

Под занавес все компании показывали свои новинки. Кеплер продемонстрировал роскошное авто, дизайн которого без сомнений был аккуратно скопирован с Кадиллака «Циклон», формой кузова напоминавший турбореактивный истребитель 50-х годов прошлого века. Посетители охали и ахали, проходя мимо этой машины, не обращая никакого внимания на скромную по дизайну машину Фрэнка, которая стояла рядом. Решив проявить благородство в отношении «неудачника», Кеплер подошёл к Фрэнку и снисходительно спросил:

— Ну и какой же новинкой вы нас порадовали?

Бросив на него быстрый взгляд, Фрэнк коротко ответил:

— Увидите.

— Неужели, это машина-трансформер и по мановению волшебной палочки превратится в нечто невероятно красивое? — произнёс Кеплер саркастически. — Надо сказать, Форден, если ходовые качества ваших машин можно назвать удовлетворительными. То дизайн просто ужасающий. Никогда бы не додумался превращать автомобили в обмылки.

— Мистер Кеплер, я давно заметил, что вы мастер потакания вкусам нуворишей. Мне до вас очень далеко. Я делаю автомобили для людей, а не для денежных мешков.

— Ну-ну, Форден. Интересно, сколько вы продержитесь. Сигнал, — добавил он, усмехнувшись. — Ну, покажите нам, на что вы способным.

Загадочно улыбнувшись, Фрэнк сел в машину, которую Кеплер презрительно назвал «обмылком». В демонстрационном заезде участвовали автомобили лишь из тройки победителей. Фрэнк завёл мотор, сорвался с места и начал нарезать круги на стадионе. Неказистая на вид машина двигалась быстро, будто парила над землёй, не издавая ни звука. Когда Фрэнк остановился на финише и вылез, то увидел замершего от удивления Кеплера, который тут же захлопнул отвисшую челюсть и постарался принять бесстрастный вид.

— И на чем ездит ваша машина? — наконец, поинтересовался он.

— На мечтах, — ответил Фрэнк.

На следующее утро Фрэнк приехал на завод в подавленном состоянии. Третье место, вырванное с огромным трудом, казалось полным провалом. Вместо увеличения продаж он только ухудшил положение завода Бейли. Фрэнк взглянул на газету с огромным заголовком: «Будущее автопрома города — автомобили Джека Кеплера». Его взгляд зацепился за пару строчек:

Кеплер врал напропалую, без зазрения совести. Но ни одна газета города не стала бы печатать опровержение. А финансовое состояние Фрэнка не позволяло открыть и раскрутить газету. Он взглянул на данные продаж, тяжело вздохнул и вышел из кабинета. Подъехал к одному из самых крупных автосалонов. Прошёлся по рядам, увидев, что из десяти машин, выставленных на продажу, пять принадлежат компании Кеплера. Усмехнулся про себя, «Мустанг», над которым он корпел бессонными ночами, уже начал покрываться пылью.

— А вот это? — услышал Фрэнк вопрос, и, развернувшись, заметил в зале посетителя, рядом с которым стоял подобострастно продавец.

— Это? Ну что вы. Компания Фордена подставляет такое гнилье на рынок, что оно развалится, не проедите вы и полмили.

— Но я видел, что на автосалоне машины Фордена были лучшими на нескольких этапах, — возразил покупатель.

— Естественно. Они любят пускать пыль в глаза, — объяснил язвительно продавец. — Сделали пару машин особо прочной конструкции. С более мощным двигателем. Но эти авто они не продают в розничной сети, ибо их себестоимость превышает в несколько раз себестоимость аналогичных машин. Дешевле из чистого золота делать. Серийные автомобили Фордена — консервные банки, брус безопасности прикручен не к мощным контейнерам, а к тонкой полоске металла внутренней панели. При малейшем ударе передок сминается, кузов начинает комкаться, как газета, а двери разлетаются, как карточный домик.

— Зачем же вы, черт возьми, торгуете подобным хламом? — бросил недовольно посетитель.

— Форден навязывает нам свои машины, — быстро ответил продавец, презрительно скривившись. — Во что бы то ни стало. Отдаёт практически даром. Но их все равно никто не покупает.

Продавец испуганно вскрикнул, заметив рядом Фрэнка:

— А, мистер Форден, я вас не заметил. Извините. Вот мы ведём разговор о вашей продукции.

— Я слышал, как вы ведёте разговор, — сквозь зубы процедил Фрэнк. — Значит так, мистер Джобс, давайте заключим пари. Я ставлю сто баксов на то, что эта машина, которую вы назвали гнильём, не разобьётся даже, если я врежусь на ней в бетонный забор.

Джобс захлопал глазами от неожиданности, бросил растерянный взгляд посетителя, которого живо заинтересовал этот спор.

— Хорошо, мистер Форден, но я… не хотел ничего плохого.

Автосалон находился на площади, посредине которой бил фонтан, окружённый бетонным ограждением. Фрэнк сел за руль, машина резво снялась с места и понеслась вперёд. Он видел, как перед ним увеличивается серая масса, ощущая в душе кипящую злость. Сжал зубы так, что из дёсен выступила кровь. Тачка с размаха ударилась о препятствие, ускорение выбросило Фрэнка, он упал лицом в подушки безопасности, которые смягчили удар. Отвёл машину от бордюра, вылез и с замиранием сердца осмотрел. Треснула правая фара, на решётке радиатора виднелось несколько царапин. Присел на парапет и закурил, поджидая Джобса и потенциального покупателя.

— Я покупаю эту машину! — закричал тот радостно.

— Эту уже нельзя, фара треснула, — просто сказал Фрэнк.

— Черт с ней! Я все равно покупаю! Эта тачка класс!

— Как вас зовут? — спросил Фрэнк спокойно.

— Мортимер Конвей, — представился он. — Я — торговый представитель фирмы «Хофман и сыновья». Мистер Форден, я так рад, что познакомился с вами. Мне очень понравилось ваше выступление на автосалоне. Особенно ваш электромобиль, это просто что-то потрясающее, — быстро проговорил он. — Вы будете выпускать их серийно?

— Да, мы уже запустили их в серию, — ответил Фрэнк. — Вот адрес нашей автомастерской, мистер Конвей. Вам там бесплатно заменят фару и решётку радиатора.

— Да Бог с ними! — воскликнул Конвей. — Это совершенно незаметно. Но какая вещь! Я потрясён!

Они вместе вернулись в салон, и когда счастливый покупатель уехал на новой машине, Фрэнк, сурово взглянув на смущённого продавца, холодно произнёс:

— Позовите вашего директора. Я хочу с ним поговорить.

— Мистер Форден, — умоляюще пробормотал Джобс. — Извините меня за то, что я… Я не хотел.

— Я не желаю слышать никаких ваших оправданий, Джобс. Я прекрасно знаю, что вы не по своему личному желанию, а по приказу вашего директора, ведёте намеренно нечестную политику против моей продукции.

Перепуганный до полусмерти Джобс кинулся в служебные помещения и привёл директора, солидного толстяка, затянутого в темно-бордовый твидовый костюм.

— Мистер Форден, — воскликнул тот с фальшивой доброжелательностью. — Это такая честь для нас, что вы лично…

— Значит так, мистер Хардинг, я отзываю все свои машины из вашего салона, — перебил его холодно Фрэнк. — И мы разрываем с вами договор. Всех благ, — добавил он, и, не обращая внимания на вытянувшееся лицо Хардинга, направился к своей машине.

— Вы не можете этого сделать, мистер Форден! — закричал Хардинг. — Вам придётся платить неустойку за хранение вашей продукции. Наш салон не склад!

Он подбежал к Фрэнку и загородил ему путь.

— Мистер Форден, — уже тише пробормотал он. — Я уволю Джобса, и все будет в порядке. Уверяю вас!

— Да, это правда. Я наведу порядок, — сказал жёстко Фрэнк. — И продавать свои машины отныне буду только сам.