И смерть уродам

17 Дела идут на лад

Да, это Энди и Майк, они ехали за нами и вовремя пришли на помощь. Энди Зигман открывает дверцу, достает из кармана нож и разрезает на мне веревки. Мэри Джексон продолжает неподвижно сидеть рядом. Такое впечатление, будто ей чихать на все, что происходит вокруг. Я вылезаю из машины и не могу сдержать стона. Кровь снова струится по жилам, и в первый момент меня так и корчит от боли. Майк достает дубинку и в несколько ударов этого замечательного инструмента укладывает рядом друг с другом обоих моих недавних похитителей, завершая тем самым столь удачно начатую его псом операцию, — да, теперь мальчики проснутся не скоро. Я от всей души благодарю Энди, который действительно вытащил меня из суровой переделки. А он тем временем развязывает Гарри и пытается привести его в чувство. Майк Бокански отдает мне честь, и его пес тоже, причем Майк только что в очередной раз дружески шарахнул его по заду, от чего оба испытали чувство глубокого удовлетворения.

— Я думаю, не стоит тут особо задерживаться, — говорит мне Майк, кивая на высокую кирпичную стену, у которой остановилось наше такси. — Вас, наверное, уже встречают, и если мы еще потянем резину, то они всем скопом свалятся на нашу голову.

— Вы правы, — соглашаюсь я. — Но что же делать? Неужели теперь, когда нам наконец известно, где находится логово этих господ, мы уедем, так и не узнав, что же там творится?

Я чувствую, как рука Мэри Джексон обвивает меня за шею. Она уже стоит рядом, и такое впечатление, что ей просто не терпится продолжить то, что мы так славно начали в машине.

— Сначала надо отогнать эти тачки подальше и где-нибудь припрятать, — говорит Майк. — А потом вернемся и все тут обыщем.

— Гарри уже не помощник, — говорю я. — А идти туда нужно как минимум вдвоем.

Итак, к Маркусу Шутцу со мной отправится Майк Бокански. Клянусь честью, грех пренебрегать таким напарником. Особенно если и псина тоже принимает участие в экспедиции.

Но что же нам делать с Мэри Джексон? Она все продолжает прижиматься и обниматься, только сейчас, когда мы стоим, это выглядит менее непристойно, так как она едва достает мне до плеча. Руки у меня уже окончательно размялись, и, поскольку шишки слишком плотным слоем покрывают все тело, чтобы обращать на них внимание, я чувствую себя почти в форме. Лишь бедняга Гарри напоминает мешок с песком после тренировки дюжины боксеров. Кожа вокруг глаз окрашена в прекрасный густочерный цвет, все одежда в крови — своей и противников. Он прихрамывает, с отвращением шмыгает носом и, прежде чем заговорить, делает несколько жевательных движений ртом — видимо, пересчитывают языком оставшиеся зубы.

— Ну как? — шепелявит он мне. — Доволен? Классно поужинали!… А где же наши девочки?

— Никуда не денутся.

Энди ухмыляется, Майк тоже расплывается в улыбке.

— Мы заглянули в эту харчевню узнать, что там происходит… — смеется Майк. — Вы их и сами неплохо отделали, но уж теперь, я думаю, о них услышат не раньше чем месяца через два… И еще там была какая-то девица?

— О да, — отвечаю я, — совершенно очаровательная девушка… вы с ней знакомы, Мэри? Это ваша подруга Кора…

— Нуну малость порвал ей платье, — поясняет Майк. — Так что если она не додумается сшить себе новое из занавесок, то вряд ли рискнет выйти сегодня на улицу — в таком виде ее враз заметут.

— Но Кора же поднимет тревогу, — замечаю я. — Да ладно, так я и поверил, что вы только раздели ее при помощи Нуну и этим ограничились.

Лицо Майка Бокански заливает краска.

— Все в порядке, — говорит он, — девица в надежном месте. — И тут, не в силах удержаться, он взрывается хоботом: — Ваша красотка в багажнике такси.

Я успокаиваюсь. Все это время Энди Зигман старательно массирует руки и торс Гарри, и тот внезапно встряхивается и издает слабый боевой клич:

— Вперед!

— Ага, сейчас! — говорю я. — Вот что: садись-ка ты в эту машину (я киваю на лимузин, который доставил сюда Гарри, Мэри Джексон и меня) и поезжай за Энди! Эти тачки нужно спрятать, а то нас живо обнаружат. А мы с Майком пока заглянем внутрь. По дороге найди какое-нибудь кафе и обязательно позвони Нику Дифато.

— Да… как раз недавно я уже заезжал в одно такое кафе, — ворчит Гарри. — Нет, с меня хватит…

— Ладно тебе, — продолжаю я, — не могут же нас поджидать повсюду. Поточнее расскажи Нику Дифато, где мы находимся, и, как только спрячете машины, немедленно возвращайтесь к нам. Да, и не забудьте вытащить из багажника Кору Лезерфорд!

— Будь моя воля, — признается Гарри, — я бы ее там так и оставил помирать — надеюсь, ждать долго не придется.

— Ладно, ладно, — говорю я, — а еще заберешь нашу подругу Мэри Джексон, и уж позаботься о ней тоже.

— О! — восклицает Мэри, которая явно прислушивается к нашему разговору. — Я, значит, поеду с ним? Вот это здорово!… Вы угостите меня ужином.

— Давайте скорее… — тороплю я.

Они усаживаются, и Энди трогается в путь.

— Через полчаса вернемся, — заверяет он.

— Хорошо, можете не спешить.

Гарри с трудом протискивается между креслом и рулем, а Мэри Джексон уже прижимается к нему… Будем надеяться, что он не свалится из-за нес в кювет… Ну и девчонка!

Я поворачиваюсь к Майку Бокански:

— Теперь наша очередь… надо как-то пробраться туда внутрь.

Перед нами стена высотой не меньше двух с половиной метров. За ней виднеются макушки ухоженных деревьев. Спускается вечер, и уже холодает, потому что Сан-Пинто расположен на высоте восьмисот метров, а мы торчим как раз неподалеку.

Во-первых, надо отойти подальше от дороги. Те двое, что привезли нас сюда, остановились прямо у стены. Но ведь где-то вокруг этого парка должна быть и решетка, а в решетке — ворота. Чем больше я думаю, тем больше удивляюсь тому, что дорога упирается прямо в стену. Делюсь своими мыслями с Майком.

— Возможно, вход действительно где-то здесь, — говорит он. — Только он замаскирован.

— Давайте обойдем вокруг весь участок, — предлагаю я. — Справа или слева?

Мы идем вправо. Внезапно Нуну рычит и бросается к небольшой сторожке, стоящей за деревьями, которую мы сразу и не заметили. Я смотрю на землю и замечаю следы шин, но почва здесь твердая и каменистая, поэтому они еле различимы.

Подходим поближе к строению — это что-то вроде сарая. Сразу не сообразишь. На вид какая-то старая развалюха, но довольно просторная.

— Тихо… — говорю я. — Может, там кто-нибудь есть.

— Нуну предупредит, — успокаивает меня Майк.

Сарай стоит метрах в тридцати от кирпичной стены. Я дергаю за ручку ворот. Они, естественно, заперты. Еще раз оглядываюсь по сторонам. Ни звука. Майк осматривает замок, усмехается и нажимает плечом на створки ворот. Потом изо всех сил наваливается на них и нехорошо ругается. Ему, наверное, очень больно, а ворота не поддались ни на волосок.

— Не такие они старые, как кажется, — бормочет Майк, потирая плечо.

— Давайте попробуем открыть замок, — предлагаю я.

— Я захватил кое-какие инструменты, — отвечает Бокански и достает из кармана плоскую изогнутую металлическую пластину. Но стоит ему сунуть эту штуку в замочную скважину, как его отбрасывает метров на пятнадцать. Майк приземляется на задницу и отчаянно трясет рукой.

— Ах, сволочи! Скоты! Мерзавцы! Гады! Подонки рогатые! — извергает он.

Парень, не останавливаясь, продолжает этот перечень, а я корчусь от смеха. Это всегда очень смешно — наблюдать за типом, которого шарахнуло током. Хоть это и безвредно, но встряхивает будь здоров!

— Занятно, — говорю, — если замок под напряжением, значит там, внутри, точно что-то есть.

— Ладно, ладно… — ворчит Майк. — Все это интересно. Даже очень… Но нам от этого ничуть не легче.

Я хватаюсь за ручку… И до меня доносятся какие-то звуки изнутри ограды.

— Тихо! Прячемся…

Сарай окружен довольно высокими кустами, и мы в один миг оказываемся под их прикрытием. Майк поймал своего пса за ошейник и укладывает на землю рядом с собой.

Из-за ворот раздается шум мотора (похожий на шум лифта). Затем следует глухой щелчок, напоминающий звук открываемого сейфа. Ворота со скрежетом распахиваются. С моего места наблюдения трудно что-либо разглядеть. Я вытягиваю шею и стараюсь выглянуть наружу. В ту же секунду оттуда с ревом вылетает автомобиль, резко поворачивает направо и мчится прочь по едва заметной дорожке между деревьями, которая, вероятно, ведет прямо к шоссе.

Ворота медленно закрываются. Не сговариваясь, мы с Майком одновременно бросаемся вперед. И вот мы внутри. Земля под ногами довольно круто уходит вниз. За спиной слышится звук захлопывающихся ворот. Мы проходим еще несколько метров по слабо освещенному подземного ходу, и я останавливаюсь. Тяжелые створки шумно смыкаются у нас над головой и закрывают вход в подземелье. Я наклоняюсь, чтобы не задеть их, и быстро спускаюсь вниз по склону, чтобы можно было стоять, не наклоняя головы.

Майк стоит, прижавшись к стене. Я бесшумно подхожу к нему.

— Вот так они и попадают сюда через стену, — говорит он мне.

— Да, вижу… — отвечаю я. — Только вот не знаю, найдут ли нас Гарри и Энди?

— Найдут…

— Странно, что нет охраны!

— Да, мне это тоже непонятно, — хмурится Майк. — Можно подумать, кругом одна автоматика.

— Ну все-таки… Должны же быть часовые.

— Нет… Нуну бы их учуял.

Мы снова двигаемся вперед. Коридор продолжает спускаться. Наконец мы достигаем горизонтального уровня. Собака замирает, рычит и начинает пятиться.

— Тс-с-с, — шепчет Майк.

Думаю, нет смысла повторять, что мы двигаемся совершенно бесшумно вдоль стены, вжимаясь в нее, как ящерицы. В суете событий я как-то даже забыл об ударах, полученных в той харчевне, но внезапно вспоминаю о них с новой силой: тело начинает ныть, и я чувствую, что не очень готов к новым суровым испытаниям. К счастью, немного успокаивает присутствие Майка.

Собака затихла. Майк наклоняется ко мне:

— Оставайтесь здесь, а я взгляну, что там такое.

— Я с вами.

— Нет…

В его голосе звучит нечто такое, что заставляет меня подчиниться.

Спрятаться в этом подземелье проще простого! Стены, как в галерее шахты, укреплены подпорками — толстыми, неравномерно выпирающими столбами, за которыми можно прекрасно укрыться и даже двигаться вперед, не опасаясь, что тебя заметят. Майк сует мне что-то в руку и удаляется вместе с Нуну, следующим за ним по пятам. Я рассматриваю предмет, который мне оставил Майк. Это маленькая дубинка, вроде той, которую он сам только недавно использовал. Очень милый инструмент, вселяющий чувство независимости и комфорта. Мои глаза начинают привыкать к полумраку подземелья, но Майк передвигается так быстро, что мне с трудом удается удержать в поле зрения его силуэт. Вдруг я вздрагиваю и впиваюсь пальцами в деревянный столб. Раздается выстрел, потом еще один. Слышится вопль, переходящий в бульканье. Я забываю о наставлениях Майка и бросаюсь вперед. Шум затих. Я подхожу к Майку. Он стоит на коленях рядом с каким-то мужиком, лежащим навзничь. Возле руки незнакомца — револьвер, а рукав Майка вымазан кровью.

Он поднимает голову и улыбается:

— Ну, этот уже приехал!

— Это он стрелял в вас?

— Да так, царапина. Нуну прокусил ему руку.

— Он мертв?

— Нет, — отвечает Майк, — я его только слегка усыпил.

Я вижу дверь в стене. Она ведет в маленькую клетушку с земляным полом и бетонированными стенами. На столе — переговорное устройство типа радиотелефона. Если он включен, то «там» наверняка слышали выстрелы, и нам с минуты на минуту надо ожидать нового нападения. Майк встает с колен и затаскивает в кабину бесчувственную тушу. Я показываю на рацию и подношу палец к губам. Он кивает в ответ.

Мы укладываем охранника на стол, и я перерезаю провода радиотелефона. Это тоже не очень осторожно, но… будь что будет.

Уже не скрываясь мы бежим до конца подземного коридора и выходим на воздух. Вот и дорога, обсаженная деревьями. Площадь этой усадьбы, должно быть, огромна. Мы идем по краю дороги, прячась за необъятными стволами деревьев. Нуну — во главе колонны. Уже почти стемнело, и его светлая шерсть смутно выделяется на фоне ночи. Вдруг собака останавливается, и шерсть ее встает дыбом. Майк замирает, и я с ходу налетаю на него.

Перед нами открывается поляна. Справа и слева по краям виднеются два сооружения на высоких опорах: это, без сомнения, сторожевые вышки.

Пока все тихо и безлюдно, но все равно следует быть начеку. Боксер явно учуял чей-то запах.

Что делать?

Майк с силой тащит меня назад, подзывает тихим свистом собаку и ложится на землю. Я следую его примеру. Он что-то ищет в кармане, потом его рука описывает дугу и он затыкает уши ладонями.

Граната взрывается точно под правой вышкой. Раздается жуткий треск, и строение обрушивается на землю. Мы слышим крики, ругань. На другой вышке загорается прожектор и начинает обшаривать темноту. Мы пулей кидаемся в эту сторону и прячемся под вышкой. Здесь прожектору нас не достать. Раздается звук пулеметной очереди, и пули прошивают листву.

— Внимание! — шепчет Майк. — Сейчас будет жарко!

Часовой, который сидел на первой вышке, уже выбирается из-под обломков. Если верить тому, что мы слышим, он немножко ушибся, когда падал. Но мы просто законченные эгоисты, и нам его ни капельки не жаль.

Майк опять лезет в карман плаща, и так как я догадываюсь, что он оттуда достанет, то меня охватывает чувство неловкости, и я в свою очередь затыкаю уши.

— Я все-таки попробую… — бормочет он и вытирает лоб рукавом.

Вдруг над нашими головами начинается какая-то адская возня, и внезапно свет заливает все вокруг. На каждом дереве вспыхивают электрические лампочки.

Майк не теряет ни секунды. Он отскакивает на метр в сторону и швыряет гранату прямо над головой. Потом хватает меня и тащит как можно дальше. Я успеваю услышать стук гранаты, падающей на пол вышки, и вопль часового:

— Вот они! Огонь!

Бедолага… ему явно не хватает голоса, чтобы перекрыть грохот второго взрыва.

А мне начинает казаться, что Майк Бокански слегка выходит за рамки полицейского-любителя.

Ясное дело, ребятам с вышек уже не до нас, и можно спокойно гулять посередине аллеи. Но мы продолжаем двигаться под прикрытием деревьев.

— Я рассчитываю, что они все сбегутся на этот шум, — бросает Майк между двумя перебежками. — А мы пока поглядим, в чем там дело.

— Будем надеяться, — соглашаюсь я.

Интересно, когда же кончится эта чертова гонка, — мне отнюдь не доставляет удовольствия через каждые два метра застревать ногами в кустах, корнях и колдобинах — и все это в кромешной темноте и безо всякой ясной цели. Майк Бокански забил на все болты и прет вперед как танк. Я прикидываю, что у него с собой еще не меньше дюжины гранат, и мне делается слегка не по себе. Но, подумав, я решаю, что раз он умеет с ними обращаться, то в состоянии и ответить за свои деяния. И все же мне как-то неспокойно при мысли, что Гарри должен позвонить в полицию… Мы влипли в ту еще историю…

Однако и здесь можно найти положительные моменты — ведь уже несколько месяцев, как я начал пренебрегать занятиями спортом. А тут за какие-то два-три дня полностью наверстал упущенное. Мускулы подчиняются мне уже беспрекословно, и я настолько привык к ударам по голове, что тяжесть от последних уже почти прошла. Осталась лишь припухлость. Вдруг я слышу, что пес Майка остановился и рычит, а сам налетаю на его хозяина, который замер в ту же секунду. Эта собака действительно классный разведчик.

— Все, пришли, — шепчет Майк.

Перед нами возвышается большое белое сооружение с плоской крышей — кирпичный куб с редкими окошками-бойницами.

Несколько секунд мы настороженно прислушиваемся. Просто невероятно, чтобы обитатели этого дома не слышали взрывов. Однако вокруг царят тишина и спокойствие.

— Пошли, — говорю я Майку.

— Подождите.

Я присматриваюсь. В одном из окон зажегся свет. Мелькает чья-то тень — и снова темнота. Ладно. Теперь все ясно. Мы здесь не одни. Но, может быть, хозяева просто-напросто туговаты на ухо?

— Ну и как же мы войдем?

Это я обращаюсь к Майку, и он задумчиво качает головой.

От нас до дома остается добрый десяток метров по открытому пространству. В таких случаях рекомендуется действовать как можно естественнее. Майк смело идет вперед, держа руки в карманах. Эти карманы вызывают у меня улыбку.

Ничего не происходит. Мне это начинает действовать на нервы.

Майк подходит к стене дома, и мне становится ясно: то, что я принял за цоколь здания, на самом деле — идеально подстриженный ряд кустарника высотой примерно в рост человека. Не хочу выглядеть трусом и двигаюсь следом за ним.

Впереди идет собака, и меня несколько успокаивает то, что она не проявляет признаков беспокойства. Я захожу за кусты.

Майк исчез.

Ощупываю стену. Никаких следов. Стена крепкая, глухая и без пустот. Делаю шаг вперед. Откуда-то, по-моему от подножия стены, слегка несет хлоркой. Где-то здесь должно быть подвальное окно. Я присаживаюсь и действительно вижу окно, в которое можно просунуть голову, туловище и ноги, однако я действую в обратном порядке и приземляюсь рядом с Майком.

— Это невероятно: тут никого нет.

— Но ведь были же часовые — у ворот и на вышках, — Майк пытается рассуждать логически. — Что-то они должны охранять, да?

— А может, они просто создают видимость того, что здесь что-то есть, — с не меньшей логикой отвечаю я, почесывая крестец.

— Ну это мы сейчас увидим… — говорит Майк. — Нам известно, что по крайней мере кто-то один тут есть — это он мелькал там в окне.

— Я поверю, только когда сам увижу его… — возражаю я.

И в ту же секунду нас ослепляет луч мощнейшего электрофонаря. Майк застывает на месте и поднимает руки. Я тоже. Вот мы и влипли. Майк свистом подзывает пса, и тот ложится у его ног: так будет надежнее.