Хтонь. Истоки

Глава 14

Мальчик с готовностью протянул руку и повел его по коридору. Больше нежданных встреч им уготовано не было. Подходя к отделению проводницы, которая в нем должна была находиться, Дмитрия внутренне сжался. Однако его дверь оказалась прикрыта, и они поторопились пройти мимо.

Открыв перед ним створку в конце коридора, мальчик указал вперед. Привычный уже тамбур вел напрямую к локомотиву. Очевидно, что этот вагон стал последним. – Спасибо, что помог, – искренне произнес Дмитрий. – Тогда дальше я сам.

Мальчик безмолвно продолжал держать створку двери. Подавив желание потрепать его по голове, Дмитрия перехватил сумку в другую руку и шагнул в тамбур. Дверь позади захлопнулась.

Судя по тому, что говорил грузный мужчина, впереди находился Палыч, которого следовало угостить. Интересно, чем. Еда? Дмитрий представил себе замызганного пожилого машиниста. Как бы хотелось встретить впереди действительно кого-то заурядного.

Существа в поезде не позволяли выстроить какие-либо осмысленные ожидания, все они казались слишком разными. Например, миловидная проводница вполне могла стать воплощением предшествующих угроз в Минске. Другие оказались условно нейтрально-враждебными и без определенного повода агрессию не проявляли, как в случае темных фигур или второй проводницы. Третьи были даже готовы помочь, как грузный мужчина и мальчик. К какой группе будет относиться машинист?

Вопрос очевидно останется открытым до самой их встречи. Ясно лишь, что он здесь должен обладать наибольшим влиянием.

Подойдя к тяжелой железной двери, Дмитрий остановился. Ощутимо пахло мазутом и чем-то серным, локомотив тянул состав явно не на экологически чистом топливе. Уже здесь отчетливо раздавался рев работающего двигателя. Перегородка ощутимо вибрировала и веяла жаром. Утерев со лба пот, Дмитрий подавил мысль, что сейчас он окажется в механическом филиале преисподней.

Наконец, он набрался решимости и толкнул дверь. На него сразу же обрушился гул металлического лязга и движущихся механизмов. Он никогда прежде не бывал внутри локомотивов, но то, что он видел сейчас, походило больше на железнодорожных монстров начала прошлого века.

Обходя движущиеся втулки и другие механизмы, о предназначении которых Дмитрий мог только догадываться, он пытался рассмотреть любой намек на местных обитателей. Душное помещение было затянуто паром и дымом, первые ручейки пота уже потянулись по его телу. Дмитрий заподозрил, что спустя пару минут придется избавляться от внешней одежды, если он хочет избежать обморока.Пройдя несколько метров вперед, он увидел что проход ведет к открытому жерлу печи, в которой полыхало пламя. У ее стены колыхалась огромная фигура, делая короткие рубленые движения.

Подойдя ближе, он смог рассмотреть гиганта получше. Раздетый по пояс человек со спутанной гривой волос и скрывающей лицо бородой, как заведенный орудовал лопатой, засыпая в жерло печи уголь, гора которого была рассыпана тут же. Нагнувшись к горе, гигант взвалил на плечо нечто увесистое. Дмитрий не мог разглядеть, что именно. Но стоило человеку приблизиться к печи, как он разглядел на его плече большой мешок, перемазанный чем-то темным. С мешка отчетливо слетело вниз несколько бурых капель, и Дмитрий остолбенел, пораженный внезапной догадкой. Освещенные пламенем печи пятна оказались не темными, а скорее багровыми.

Машинист тем временем подтянул мешок к жерлу и, поднатужившись, метнул его внутрь. Пламя вмиг отреагировало и окатило его снопом искр в ответ. Человек отшатнулся, довольно кряхтя и вглядываясь в огонь. Теперь тот вел себя иначе и будто бы приобрел красноватый оттенок. Машинист, видимо, удовлетворился таким результатом и взявшись за лопату, вновь продолжил неистово засыпать уголь в печь.Несмотря на ревущий гул машин, к которому сейчас добавлялся и шум разошедшегося пламени, до Дмитрия доносились обрывки фраз гиганта-

– Уголек… Ух, разогнались. Сейчас родимую… Подавятся, твари.

– Мне бы сойти – негромко произнес Дмитрий.

Несмотря на то что его слова не должны были быть слышны в царящем грохоте человеку, стоящему и в полуметре, кочегар мгновенно выпрямился.

Бережно захлопнув створку печи, он перехватил черенок лопаты и, не глядя, швырнул ее в сторону Дмитрия. Он едва успел заметить металлический штык инструмента, который со свистом пронесся у него над головой и лязгнул железом где-то позади.– Ты смотри, бережет как, – хмыкнул человек, обтирая черные от угля руки засаленной тряпкой.– Мне сказали, я к вам должен, если уйти хочу.– Ко мне. Правильно. А зачем?

Громила отвечал на удивление осмысленно, что после обрывочной коммуникации с остальными обитателями поезда казалось уже непривычным.

– Меня… Ждут, – отвечать было тяжело, словно необходимая информация выуживалась глубоко из подкорки сознания.

Человек закончил вытирать руки и стал приближаться. Оценивая его габариты, Дмитрий осознал, что ничего не сможет с ним поделать, если этот гигант не умерит свои агрессивные амбиции.

Не доходя до него пару шагов, Палыч остановился и начал всматриваться в лицо Дмитрия. За исключением своего огромного роста, он вполне походил на обычного человека. Из-за бороды было тяжело определить возраст, но развитые жгуты мышц говорили о том, что он далеко не старик.

– Ты с нами остаться можешь, – будто увидев то что искал, изрек машинист. – С Борисом Аркадьевичем, ему теперь без Тоньки и поговорить не с кем.

– Да кто вы вообще тут все? – Злость стала вскипать, вытесняя усталость. Снова все не может сложиться просто и без туманных полунамеков.

– Путники здесь. Те, кто покоя в жизни не нашел. Едем по стране нашей большой, ею дарами питаемся, – махнул он рукой в сторону печи.

– В той жизни, – тщательно стал подбирать слова Дмитрий, у меня есть еще дела.

– Не всякому зову следовать дозволено. Черные тропы много боли и зла явят, – глухо проронил машинист.

Дмитрий молчал, продолжая смотреть в его заросшее лицо.

– Что же, воля твоя. На роду тебе самому решать, как сгинуть. Готов цену уплатить?

Нутром Дмитрий ощутил, что вариантов ответа мало и все они ему не понравятся.

– Билет я уже предъявил, – тихо произнес он.

Раскатистый хохот заглушил звук машин.

– Нас покинуть – дороже будет. Стоп-кран штрафом облагается.

В небольших глазах Палыча заплясал огонь, сродни тому, что появился в пламени после скармливания печи окровавленного тюка. Обхватив Дмитрия за плечи, он приподнял его над собой и вплотную приблизился к его лицу.

– Что унесешь, все твое, – зарычал он и осклабил рот.

Дмитрий успел удивиться, что зубов у него совсем не оказалось. Рот напомнил пустую пещеру, втягивающую в себя воздух.

В это мгновение его сознание померкло и стало казаться, как он сам становится частью воздуха. Ушла боль от незалеченного плеча, перестала саднить щека. Вот только чувство окрыленности омрачало то, что он не поднимался вверх, а тянулся все ближе в распахнутую пасть машиниста.

Ощутив, что способен еще краем сознания контролировать тело, он что есть силы ударил в висок держащего его громилу.

Никакого видимого эффекта это не принесло, хватка не ослабела ни на секунду.

Еще немного и он осознал что перестает чувствовать нижнюю часть тела. Скосив взгляд он увидел что тело будто раздваивается и из него проступает призрачная тень. Тень, которая уже тянется к высасывающему его существу.

– Н-нет, – вырвался из его груди хрип.

Пространство вокруг озарилось вспышкой и гигант вдруг разжал руки, отшатываясь на пару шагов назад. Голова его была свернута вбок и когда он наконец вернул ее в привычное положение, Дмитрий с удивлением обнаружил что из приплюснутого носа идет кровь.

Машинист выглядел раздосадованным и высморкав кровь, протянул в воздух руку.

- Эхх, - протянул он. – Ну воля твоя.

Что-то лязгнуло у Дмитрия за спиной и мгновением спустя он обнаружил у здоровяка лопату в руке.

- Тогда плотью будешь платить мил человек, не обессудь.

Он вспомнил окровавленный мешок и подавил отвращение.

Как в замедленной съемке Дмитрий видел приближение огромной фигуры, ее замах железным инструментом. Рассудок стало скручивать в тугую спираль, но он уже догадывался, что это означает и с готовностью уступил место гостившей в нем сущности.

- Дай-отсрочку-заплатит-с-лихвой, - услышал он скороговорку произнесенную своим голосом словно со стороны.

Машинист замер с занесенной уже над головой лопатой.

- Это дозволено.

Он опустил руку и сделал несколько шагов назад.

- Две души цена. Сроку месяц. Не успеешь, родом ответишь. Готов?

Дмитрий хватал ртом воздух и смотрел в одну точку. Смысл сказанного доходил до него вполне ясно.– Готов, – согласился он.

– Вот и славно. Немощных не веди и невинных тоже. Все.

Повернувшись, человек пошел обратно к печи. Открыл створку и стал неистово сыпать уголь. Снова послышалось бормотание.

– Долг платежом красен. Плотью или духом, все пойдет… Все сгодится.

Перед глазами плыло. К болезненным ощущениям добавлялось чувство гадливости. Он пытался понять, было его предложение малодушием из страха за себя или рациональным решением, но не мог найти ответа.

Привалившись спиной к стенке позади себя и уставившись в одну точку, Дмитрий чувствовал себя в железном мешке. Фигура машиниста маячила впереди уже как часть привычного антуража, а тяжёлый запах машинного масла и угля стал казаться близким. Прислонив затылок к холодному металлу, он стал будто сливается с исходящей от нее вибрацией.

На миг ему представилось что он действительно неразрывная часть поезда. Не только машин, но и всего состава. Перед глазами возникли его обитатели. Мальчик, которому было страшно в своем купе, по-прежнему стоящий у окна Борис Аркадьевич, тесные фигуры с глазами сов, беззлобно шебуршащие о чем-то своем в тесных купе. Все они могли стать его новой семьей, стоило ему сейчас лишь этого захотеть.

Также он мог видеть поезд со стороны. Ревущий черный паровоз, непрерывно исторгавший клубы дыма с отблесками огня, действительно казался очень древним, а вот вагоны позади выглядели вполне уютными. Сверкая свежей зеленой краской они были лишь едва окружены серой дымкой, отделявшей их от окружающего реального мира. Вдалеке проносились трубы индустриального города, по видневшейся неподалеку трассе мирно катили автомобили. Казалось, мир ничуть не заботит коптящий небо состав несущийся вдоль его границы.

Из этого забытья его вскоре вырвал грубый голос.

- Ну что, огляделся? Не так у нас и плохо. Подвез тебя к самому месту, куда ты и хотел.

Картинка перед его глазами стала фокусироваться и он осознал, что снова находиться в полной ясности ума, полулежа у стены в отделении машиниста. Паровоз явно замедлял ход и пламя в жерле гудело чуть тише.

Великан потянулся куда-то рукой и воздух прорезал свист вырывающегося пара.

Пройдя к железной узкой двери сбоку, Палыч стал раскручивать круглый маховик.

- Вот и все, замедлились достаточно – пробурчал он.

Дмитрий с трудом поднялся и побрел к двери, отказываясь пока что верить что он наконец сможет покинуть это место.

Машинист рванул дверь и ледяной воздух хлестко ударил его в лицо. Свет снаружи предвещал скорое начало рассвета, однако даже такая серость казалась ему после пребывания в кромешной тьме ослепляюще яркой.

Мимо проносились деревья и на близкое присутствие цивилизации можно было судя по этому пейзажу не надеяться.

– Пошел, пошел давай, – подгонял его тем не менее машинист.

Перегнувшись через порог люка, Дмитрий швырнул вниз к железнодорожной насыпи свою сумку, а затем набрал в легкие побольше воздуха, словно перед нырком в воду, прыгнул сам. Прыжок растянулся чуть ли не на десяток секунд. Визуальное расстояние до земли явно не соответствовало этому времени.

– Должок не забудь, – раздался впереди низкий хохот и лязг затворяющегося люка. Все это он услышал еще в полете и лишь потом ощутил жесткий удар о землю.

Кубарем прокатившись по щебёнке, Дмитрий на какое-то время оглох от проносящегося вблизи состава. Звук от него исходил вполне реальный и ничуть не напоминал призрачный.

Но когда он нашел силы приподнять голову, поезда уже не было видно. Заброшенная колея и с трухлявыми от ржавчины рельсами говорила о том что последний железнодорожный состав здесь мог проходить никак не позже пары десятков лет назад. И тем не менее затихающий вдали стук колес подтверждал что все произошедшее не было сном.

Попытавшись встать Дмитрий, обессилено упал на колени не пройдя и пары шагов. Тело было крайне истощенно, а перед глазами все плыло. Мозг казалось с трудом воспринимал реальность.

В тумане, стелющемся перед его глазами, раздавались отдаленные голоса. «Фельдшеру скажи.. не пьяный.. да куда он нам»

Спустя несколько минут препираний послышался непривычное цоканье. «Лошади» – удивился про себя Дмитрий и сознание заволокло еще более беспросветным туманом.

***

Очнувшись, он первым делом ощутил удовольствие от мягкой перины под собой. Наволочка подушки пахли чем-то душистым и в памяти возникли сладкие ассоциации с детством. Не было никакого желания открывать глаза. Но отдаленные холодные голоса уже возвещали о приближении отчужденной реальности.

Потолок помещения был когда-то выкрашен в молочный белый цвет, но теперь цветовая гамма нарушилась желтоватыми кругами разводов. Опусти взгляд, Дмитрий обнаружил ряд аккуратно заправленных кроватей, стоявших однако пустыми. Оставшееся место в палате по-казенному пустовало и лишь капельницу, сиротливо стоящую в дальнем углу можно было отнести к дополнительной гарнитуре помещения.

Дмитрий попробовал дышать носом и ощутил острый медицинский запах. Очевидно побывав недолгое время здесь, посетители еще долго его чувствуют на своей одежде. К счастью ему ожидать было некого и остаточный запах станет наименьшей заботой после того как он отсюда выберется.

Аккуратно пошевелившись, он с удовольствием обнаружил что может уверенно двигать конечностями. Ощупав голову, он обнаружил плотный слой бинтов, на щеке также оказался широкий лейкопластырь. «Надеюсь, не пришлось шить» - устало подумало Дмитрию, уродливый шрам сыграет скорее против него при попытке обустроиться на новом месте.

В коридоре послышались гаркающие шаги и в палату вошла сухонькая старушка в белом халате.

– Быстро ты оклемался, – бодро проскрежетала она. – Вчера совсем в беспамятстве был.

– Да и вы потрудились как, перевязали меня всего, – попробовал он улыбнуться. – А какое число сегодня, не подскажете пожалуйста?

– Уж известно какое, пятнадцатое. Звать меня Арина Викторовна. Можно просто Арина.

Выходило, что он провел в поезде больше трех суток. Учитывая что перекусить Дмитрий успел лишь в самом начале, то неудивительно что организм отреагировал крайним истощением, оказавшись на свободе.

Интерпретировав его молчание иначе, старушка добавила: – Апреля. Голова сильно болит? Повязку то мы наложили, но рентгенографию делать, это в город нужно.

– Все в порядке. Давайте я встать попробую.

Несмотря на начавшиеся причитания Арины Викторовны, он осторожно приподнялся в кровати. Кажется, полет нормальный. Опираясь на руки, спустил ноги на пол и несмело на них встал. Слегка покачивает, но ходить можно. «Ощущения не хуже чем после сильной попойки» – стоически отметил он про себя.

– Ох, ну что вы резко так. Упадете, голову сейчас расшибете и снова по новой. Насмотрелись уже, – продолжала ворчать бабка.

– Нет-нет. Мне нормально, правда. А попить у вас можно где-то? – Лишь сейчас он ощутил, насколько пересохло у него в горле.

– Ты сиди, я сейчас принесу.

По видимому врачом старушка не была, скорее сиделкой или санитаркой, отметил он про себя.

Продолжая в ее отсутствии осмотр палаты, Дмитрий отметил пару трещин в стенах и решил что медицинское учреждение вряд ли переживает лучшие времена.

Странно что такие вообще еще сохранились в небольших поселениях и поселках городского типа. Судя по последним веяниям, все медучреждения старались уплотнять и жителям сельских поселений зачастую приходилось отправляться в долгую дорогу, чтобы попасть на прием к врачу.

За окном раскачивалась под порывами ветра ветка сирени и Дмитрий, привлеченный ее ярким светом на фоне своей унылой палаты, медленно подошел к окну.

Как он и предполагал, населенный пункт должен был быть совсем небольшим. Единственная асфальтированная дорога, петлявшая по полям за горизонт выглядела пустой, на ближайшие несколько сот метров ее обступали по обе стороны группка одно- и двухэтажных строений, а также парочка жавшихся друг к другу пятиэтажек. Часть населённого пункта было скрыта от его глаз, но общую картину Дмитрий себе уже мог воссоздать.

Дверь за спиной скрипнула и за порог вновь юркнула прежняя медсестра с графином и стаканом в руке.

– Красота какая у вас за окном, – кивнул он на раскидистую сирень.

– Ну еще бы, зарделась бабушка, расценивая это похоже за личный комплимент. – Городской небось?

– В общем да. В городах подобные тоже видел, но у нас это за декорацию будто, а здесь живое.

– Правильно мыслишь, – согласно кивнула Арина.

Она замялась. – Я Николай Петровичу не стала говорить, сама рану-то твою от выстрела на плече почистила. У нас нынче порядки такие, что в полицию сообщать о таком надобно.

Выругавшись про себя, Дмитрий скосил взгляд вниз. И правда, на плече красовался очередной пластырь.

– Спасибо вам большое. Да это давнишнее, вы видели наверное. Все никак не заживет.

– Ну-ну, – поджала та губы в ответ, не особенно делая вид что верит его словам. – Ты куда путь держал? Нашли тебя люди возле старой железки, все бредил чем-то, говорят. Сам хоть помнишь? – взгляд оправленных сеткой морщин глаз хитровато уставился на него. Бабка явно чего-то недоговаривала.

Самое лучшее в ситуациях, когда собеседник знает больше тебя, искренне выдавать себя за недалекого растеряшку.

– Да поспорил там с одним, в Брянске. Встретились поговорить, а он с друзьями был. Разговор не очень задался, – вымученно улыбнувшись, махнул он на перебинтованную голову. – Слушайте, а по какому адресу мы сейчас находимся? А то ничего что-то не узнаю.

– Так в Алферовке мы, – цокнула языком медсестра. А сам откуда же будешь?

– С Москвы вот приехал, – решив оставаться в роли потерянного городского хлыща ответил Дмитрий.

Название ни о чем не говорило. Не беда, добравшись до интернета он сможет провести рекогносцировку по местности. Машинист пообещал привезти его в нужное место и даже если данный населенный пункт не находится в непосредственной близости от Давыдово, то следовало присмотреться к нему поближе.

– Только вот… Не подскажете, а вещей каких не было со мной? – неприятная мысль окатила его вздрогнуть.

– Сейчас принесу, – с готовностью успокоила его старушка.

Однако облегчение было мимолетным. Вернувшись, в руках она держала стопку его одежды, телефон и документы. Все что было на нем в момент прыжка из поезда. Спортивной сумки с одеждой, ноутбуком и самое главное его деньгами, которых насчитывалось несколько десятков тысяч, что составляло все оставшиеся у него сбережения, уже не было.

Пытаясь скрыть опустошение, он перебирал оставшиеся вещи.

– А больше ничего не было? – с надеждой спросил он.

– Вот с чем нашли, – развела та руками. Ты, если пропало что, заявление нашему участковом напиши, ежели кто что найдет то потом с ним забрать можно.

– Хорошо, обязательно напишу, изображать энтузиазм сил уже не хватало и он подавленно опустился на подушку.

– Ну, отдыхай пока. После обеда Николай Петрович придет, фельдшер наш, осмотрит тебя еще.

Разумеется, теперь ему было не до отдыха. В душе все клокотало от злости. Без денег все его планы шли коту под хвост. Вероятность того, что сумка по-прежнему лежит у путей представлялась крайне призрачной. Вероятно, ее взял кто-то из тех кто его нашел, посчитав это благодарностью за помощь.

Действовать необходимо быстро, кто знает что они уже успели сделать с деньгами. Натянув джинсы и футболку, погода снаружи казалась уже вполне весенней, он вышел в небольшой коридор. Деревянный пол, однотонные стены с облупленной местами краской – интерьер производил не лучшее впечатление.

Постучавшись, отворил дверь с табличкой «Приемная» и облегченно выдохнул - медсестра была здесь.

– Мне бы поговорить с теми кто меня привез.

– Что то ценное было?

Дмитрий почему то понял что лучше сказать правду. – Деньги все мои.

Вздохнув, старушка отложила ручку, но не поднимала взгляд со стола.

– Никифоров тебя с сыновьями привезли. Ты бы отблагодарил их потом. А насчет вещей, это не к ним.

Она встала, и обойдя Дмитрия, выглянула в коридор, убедившись что там никого нет.

Плотно прикрыла дверь и зашептала ему на ухо – Фельдшер вещи твои стырил. Когда привезли тебя и в палату положили, сумка рядом была, сама заносила. Потом он меня отослал, а когда вернулась уже ни его ни сумки вещей. Гнида он, а не человек. Пользуется тем что единственный медик по образованию у нас и все терпим.

Дмитрий кивнул и искренне добавил. – Спасибо вам большое, очень помогли.

– Ты только меня уж не выдавай.

– Нет, что вы, я к нему другой подход найду, – улыбнулся он.

Спустя полтора часа звук непривычного шарканья пары ног возвестил о возможном начале осмотра. Его палата находилась в отдалении от входа и Дмитрий ожидал, что фельдшеру понадобится какое-то время прежде чем он появится. Однако больных в здании оказалось явно немного и вскоре на его пороге показалась упитанная невысокая фигура мужчины за пятьдесят, с рытвинами на щеках и кустистыми бровями. Несмотря на скромную должность, он явно привык чувствовать себя здесь хозяином положения.