Хроники Падших

Глава 5

Меня затошнило, и к горлу подступила рвота, вызывая ощущение страха. Как только я оказалась на земле, меня вырвало. В воздухе стоял резкий запах рвоты, смешиваясь с ароматом туманной ночи. Рядом со мной кто-то упал. Превозмогая слабость и тошноту, я открыла глаза и увидела перед собой бескрайние степи. Рядом со мной лежал парень, его тело было покрыто глубокими царапинами, из которых сочилась кровь. Над нами ярко светила полная луна, и вокруг царила непривычная тишина.

Когда тошнота прошла, я вспомнила ужасающую картину: безжизненное тело моего отца и его угасающий взгляд. Его последние слова и моё поспешное бегство. Я осознала, что бросила отца умирать. Я убила своего отца… Из глаз потекли обжигающие слёзы. Я закрыла глаза и отвернулась от парня.

– Какого?.. – хрипло спросил незнакомец, нарушив тишину. – Это ты сделала?

– Сделала что? – Я незаметно втянула в себя воду, которая текла из носа, и постаралась скрыть недавнюю истерику. – Оставила отца на растерзание военным и сбежала, как подлая крыса?

– Как иронично, – ухмыльнулся парень, и это вызвало во мне дикую агрессию. – Дочь главнокомандующего южным округом оказалась террористкой. Похоже, генерал был двуличным, лживым и лицемерным подонком.

– Не смей так говорить об отце! – Я не выдержала и набросилась на парня с кулаками. – Пока я рядом, ты не посмеешь даже слова плохого сказать о моём отце. Понял?

– Дочь своего отца, – незнакомец пытался дать отпор, прижатый к земле. – Но тебе явно не хватает физической подготовки для боя с реальным противником.

Одним резким движением я ударила парня по голове, лишив его концентрации. Из-за пазухи я достала пистолет отца и приставила его к затылку наглеца.

– Теперь ты закроешь свой рот и выполнишь обещание, данное моему отцу, – я сняла пистолет с предохранителя и надавила стальной поверхностью на череп парня. – И только попробуй сдать меня или обмануть. Я тебя из-под земли достану и спущусь в Ад за твоей гнилой душой.

– Понял, – парень расставил руки в стороны. – А теперь убери от меня пистолет. Я не планировал умирать такой жалкой смертью.

Я ещё несколько секунд держала пистолет в прежнем положении. Но через минуту убрала дуло от черепа парня и поставила предохранитель в прежнее положение. Парень громко выдохнул. Он медленно повернулся ко мне лицом, изучая меня внимательным взглядом.

– Признаю, у тебя есть необходимые качества для выживания, – губы парня вытянулись в улыбке. – Ты уже убивала людей?

– Ты будешь моей юбилейной жертвой, – я смотрела на наглеца пронзительным взглядом. – Сотым трупом на моём счету.

– Сотым? – парень усмехнулся ещё сильнее. – Сколько тебе лет? Пятнадцать?

– Восемнадцать. И не строй иллюзий по поводу моей детской наивности. Я давно не ребёнок и никогда им не была. При первой возможности я убью тебя самым жестоким способом.

– А вот ума тебе явно не хватает, – парень поднялся на ноги и развёл руки в стороны. – Ну давай, стреляй.

Я растерялась от его реакции и действий:

– Что? Ты же только что умолял сохранить тебе жизнь.

– Я передумал. Стреляй, – парень сделал несколько шагов в мою сторону. – Я готов уйти из жизни и обрести покой.

– Но ты же…

– Что я? Я прожил двадцать три года, восемнадцать из которых находился в аду. Для меня тот свет будет казаться раем.

– Тебе двадцать три? – Я с опаской осмотрела фигуру парня. – Кто ты такой и откуда взялся?

– Твой отец-нацист не рассказывал тебе, кто я?

– Не смей упоминать отца! Он никогда не был нацистом! Он защищал невинных и оберегал меня. Если бы не я, то он… – голос сорвался, руки затряслись.

– Был бы всё ещё жив. Но ты помогла миру избавиться от очередного безмозглого слуги системы. Плюс тебе в карму за это.

– Ты чудовище. Настоящий и безжалостный монстр. Выродок!

– Такой же, как и ты, – парень усмехнулся и вновь стал пристально меня разглядывать. – Значит, телепортация. Интересно. Первый раз встречаю телепорта в жизни. И давно это у тебя?

– Тебя удивляет наличие сил у представителя поколения G?

– Силы меня не удивляют, но твоя способность к телепортации воистину необычна, – парень отвернулся в сторону. – Так зачем твой одержимый отец просил доставить тебя в Москву?

– Я не знаю. Я не видела мир за пределами нашего селения и не знаю, как он устроен.

– Ты не бывала за пределами Ростова? Как ты смогла переместиться на пустошь, никогда не бывая здесь?

– Не знаю. Смогла и всё. К чему эти допросы?

– Я знал многих представителей нашего вида и видел разные способности, но телепортацию вижу впервые.

– Насмотрелся? – Мне уже сложно было сдерживать порыв съязвить наглецу. – Расскажи о себе. Кто ты такой?

– Я не привык откровенничать. Тем более с заносчивыми малолетками. Моё доверие нужно заслужить.

– Пошёл ты. Мне плевать на тебя и твоё доверие. Но раз от тебя зависит моя жизнь, то мне стоит знать, с кем я имею дело.

– Дикарка, прекращай строить из себя генерала. Ты хоть и его дочь, но точно не тянешь на вояку и жестокого лидера. Личико слишком мягкое и детское.

– Ещё одно слово, и я перемещу тебя обратно в карцер на растерзание конвою!

Я больше не могла сдерживать эмоции. Этот высокомерный и раздражающий кретин выводил меня из себя. Мне было противно даже смотреть на него, не говоря уже о его неприятном и надменном голосе.

Я схватила свою сумку, которая лежала на земле, и направилась по пустырю в противоположную от города сторону.

– Далеко собралась? – спросил он.

– Далеко. И чем дальше от тебя, тем лучше.

– Ты знаешь, куда идти? —в тишине пустошей раздался ироничный смех. – Для справки: Москва находится в другой стороне, и до неё чуть больше тысячи километров пути. За пару месяцев дойдёшь.

Его слова заставили меня остановиться. Мне было сложно признать свою беспомощность, но недоумок был прав. Я не знала мир за пределами моего поселения. Я не смогу добраться до Москвы самостоятельно, как бы сильно мне этого ни хотелось. Несмотря на то, что этот заносчивый кретин меня раздражал, мне придётся терпеть его присутствие рядом.

– У тебя есть конкретные предложения? Или ты так и продолжишь вести себя как законченный кретин?

– Предложение есть, но оно не помешает мне продолжать вести себя как законченный кретин.

– Если ты намерен продолжить этот путь со мной, то у меня будет несколько условий.

– У тебя? Условия? В этой ситуации ты зависишь от меня, и это я должен выдвигать требования.

– Во-первых, ты замолчишь и не будешь общаться со мной без острой необходимости. Во-вторых, ты больше ни одним словом не обмолвишься о моём отце. В-третьих, ты не оставляешь меня ни на минуту. Пока мы не доберёмся до Москвы, ты следуешь за мной словно тень.

– Дикарка, не много ли ты на себя берёшь?

– Последнее и главное условие. Ты никому и ни при каких обстоятельствах не рассказываешь о том, кто я и что могу. Я просто девчонка, которую ты случайно встретил на своём пути. Ты умолчишь о моём отце и о произошедшей в моём поселении истории.

– К чему такая конфиденциальность? Боишься предстать перед ответом за грехи своего отца?

– Я не обязана отвечать за то, над чем я не властна. Мой отец погиб, и все его дела остались в прошлом. Я же должна начать жизнь с чистого листа и скрыть своё прошлое.

– Генерал успел подготовить тебя к подобному. Папаша предполагал твой побег, или это случилось по твоей воле?

– Никаких разговоров. Помнишь? Я не собираюсь обсуждать с тобой отца и свою жизнь. Доведи меня до места назначения, и мы забудем о нашей встрече.

– Хорошо, идём. И раз тебе так хочется поскорее отправиться в путь, нам нужно найти какой-нибудь транспорт, – зеленые глаза незнакомца стали оглядывать окружающий нас пустырь. – Но сначала предлагаю сделать небольшой привал. Я уже несколько дней ничего не ел и еле держусь на ногах. Твой отец и его солдаты не отличаются гостеприимством.

Я заметила, что парень постоянно покачивается. Его истощение было очевидно. Мне было непонятно, где мы сможем найти еду посреди этой пустоши и как мы найдём транспорт. Незнакомец опустился на траву и закрыл глаза. Его поведение было далеко от нормального, и я никогда раньше не встречала таких невыносимых людей.

– Эй, дикарка, – обратился он ко мне. – Я помню, что нам запрещено разговаривать, но можно задать один вопрос?

– Что тебе?

– Как тебя зовут?

– Екатерина, но я привыкла, чтобы меня называли просто Катя.

– Значит, Екатерина. Как императрица?

– Я не сильна в истории.

– Куда тебе, дикарке, знать историю, – сказал парень и изобразил улыбку, не открывая глаз. – Меня зовут Энтони.

– Чего? Это что ещё значит?

– Моё имя. Меня зовут Энтони.

– Что за имя такое? Ты вообще откуда родом?

– Это долгая и запутанная история. А у нас есть запрет на личные разговоры, не так ли?

– Так, – ответила я с недовольным видом. – А есть сокращённый вариант? Твоё имя слишком сложное для произношения.

– Тони. Но если совсем просто, то Антон.

– Антон? К чему тебе столько имён?

– Личные разговоры, – незнакомец взмахнул рукой, указывая указательным пальцем вверх. – Забыла?

Мне больше не хотелось спорить с этим невыносимым кретином. Для одного дня уже было слишком много событий. Утром я была дома и проводила обычную тренировку с отцом. А ночью я уже сидела в пустошах с этим нахалом, чьё имя вызвало много вопросов.

Я почувствовала слабый интерес к этому загадочному парню. Кто он такой? Откуда он родом? Чем занимается? Какие у него способности?

Я услышала тихое сопение. Парень уснул прямо на траве, склонив голову набок. У него были жёсткие черты лица, тёмная борода и густые волосы. Он был первым, с кем я осталась наедине ночью.

«Чувствую, дорога будет непростой и долгой. Он ещё выпьет у меня крови», – подумала я.

Холод ночи пронизывал до костей. Мне ничего не оставалось, кроме как найти сухой хворост и развести костёр.

Как только темноту вокруг рассеял мягкий свет огня, а по телу разошлось тепло, я устроилась на ночлег возле костра. В кармане куртки я нащупала подаренный отцом плеер. Устройство продолжало работать исправно. Я распутала наушники, обмотанные вокруг плеера. Отец знал, как я люблю музыку, и что только она помогает мне справляться со всем негативом.

Я не очень хорошо разбиралась в устройствах прошлого, но интуитивно нажала на иконку с изображением ноты. Вставив оба наушника, я нажала на кнопку «play» и закрыла глаза. Музыка и успокаивающий мотив песен помогли мне успокоиться и заснуть.

Я не прошу судьбу вернуть тебя ко мне.

Я знаю, счастье не приходит дважды.

Плыву по ветру, но река моя в огне.

А я всего лишь парусник бумажный.

В поту холодном просыпаюсь, боль в груди.

Мне не даёт забыть прощальные объятья.

Последний крик любви, последнее "прости".

Я не забуду тебя никогда.

Твою любовь, твою печаль, улыбки, слёзы.

А за окном всё так же стонут провода.

И поезд мчит меня в сибирские морозы.

Вино допито, свет погас, но дом чужой.

Чужая жизнь, чужая женщина разбудит.

Но боль потери не расстанется со мной.

Пока истерзанное сердце биться будет.

Пускай тепло твоё останется с тобой.

А мне мой лёд несбыточных желаний.

Я стал одним из всех, сольюсь теперь с толпой.

И поплыву в потоке разочарований…

(Сибирские морозы – исп. Владимир Кузьмин)