Хроника становления

Глава пятая. Путешествие с приключениями

Июль в 1898 году на Северо-западе России был дождливый. Август ожидался тоже прохладным. Лето не состоялось.

Петр Иванович на поезде через Варшаву направлялся в Париж, оттуда тоже по железной дороге на юг в Перпиньян, небольшой городок, расположенный в 30 километрах от Средиземного моря. Там его должен ожидать экипаж, присланный Лиз, и доставить в Колюр на ее виллу. Это еще чуть больше тридцати километров.

Поездка не задалась с самого начала. А что может хорошо окончиться, если плохо началось?

Если железная дорога и вагоны поезда от Санкт-Петербурга до Парижа были весьма комфортабельными, поскольку Петр Иванович ехал первым классом, то от Парижа до Перпиньяна — вагоны в составе были, в основном, только третьего класса. Единственный вагон второго класса оказался полностью выкуплен пассажирами, направляющимися на отдых на море. Третьим классом ехали, чаще всего, пассажиры, сходящие и подсаживающиеся на остановках по пути следования поезда, не рассчитывающие на комфорт. Расстояние от Парижа до Перпиньяна было почти тысяча километров, и поезд должен был преодолеть его за два дня.

Петр Иванович договорился с проводником вагона второго класса о своем перемещении в него в случае какой-либо оказии, которая может случиться в дороге, но сильно на это не надеялся. Его больше волновали сохранность собственных вещей и приличная сумма денег, которые были при нем, так как попутчики в вагоне третьего класса постоянно менялись и среди них попадались всякие люди. Проехать же почти двое суток без сна он бы, скорее всего, не смог.

"А ведь предлагал же мне Иван Иванович выделить в сопровождение двух — трех человек! Как было бы хорошо: и отдохнуть, и "отмахнуться" в случае чего можно было бы без проблем. Нет, уперся как "баран на новые ворота", не стал брать охрану! Кто же знал, что билеты на поезд раскуплены еще в начале лета. Доехать до Колюра в оговоренное время — "охота пуще неволи"! С собой только револьвер и нож. Надо бы договориться с проводником вагона второго класса и передать ему на сохранение мой багаж. Все спокойнее будет. На ближайшей остановке схожу, поговорю. Это кому расскажи, что миллионер, промышленник, собирается двое суток ехать в третьем классе, один, без охраны, без сна и отдыха, среди неизвестно каких людей — да засмеют!"

За 10 франков проводник с удовольствием принял на хранение багаж и клятвенно обещал пустить Петра Ивановича на свое спальное место покемарить часа три — четыре после двух часов ночи, когда будет большой перегон. Свободных мест в его вагоне до конца пути не предвиделось.

Петр Иванович расположился в середине своего вагона в открытом купе, где вместе с ним ехало еще семь человек: две пожилые семейные пары и трое молодых людей, которые, едва успев войти в вагон, сразу взялись за карты. На их предложение присоединиться к игре, Петр Иванович ответил отказом. Похоже, это была группа карточных шулеров, так как они сразу начали обрабатывать его соседей на предмет участия в игре. Мужчины были вроде бы не против, но их жены активно этому воспротивились.

На юге ночь наступает мгновенно. В вагоне зажгли три керосиновые лампы, которые покачивались на веревках, прикрепленных к потолку. Было еще только десять часов, но спать хотелось ужасно. Сидя, Петр Иванович постоянно "клевал носом" под пристальными взглядами попутчиков.

К полуночи в вагоне стало свободнее. Обе супружеские пары вышли на остановках. Троица продолжала перекидываться картами. В соседнем купе освободилась целая лавка, и Петр Иванович лег на нее, подложив под голову плащ. Револьвер лежал у него в правом кармане брюк, нож — в кармане плаща. Под перестук колес глаза сами закрывались, и подкрадывалась дремота.

"Похоже, я на некоторое время заснул, — подумал он, — но ведь что-то меня разбудило"!

Не вставая с лавки, он чуть-чуть приподнял голову над низкой спинкой и посмотрел в начало вагона. Оттуда доносились звуки какой-то возни и в первых купе метались тени. Лампы в начале и середине вагона не горели.

"Кто же их потушил, и зачем"? — подумал он.

Разглядеть в полумраке, что происходит в вагоне, было сложно. Петр Иванович, не вставая, сполз на пол вагона и закатился под лавку. Потихоньку перетащил туда и свой плащ.

"Пол, конечно, грязный, не в таком костюме на нем валяться, но жизнь — дороже! — подумал он. — Пора доставать револьвер".

Через некоторое время послышались осторожные шаги в проходе, и раздался возглас разочарования. На лавке никого не было!

Петр Иванович разглядел две пары ног в сапогах, стоящие с торца лавки.

— Куда делся этот господинчик? Я не видел, чтобы он уходил из вагона!

— Посмотри на соседней лавке. Может быть, ты перепутал купе? Жалко терять такого "жирного кота". По его виду у него полно монет! — шепотом ответил подельник.

Пара ног переместилась к соседней лавке, и опять раздался возглас разочарования:

— Его и тут нет! Посмотри под лавками, он мог просто спрятаться.

Петр Иванович навел взведенный револьвер в сторону прохода. Первый бандит опустился на колени и заглянул под лавку. Увидев дуло револьвера, он отшатнулся назад и прокричал:

— Он здесь! У него оружие! Пьер, бегом сюда!

Раздумывать было некогда, и Петр Иванович выстрелил в кажущуюся расплывчатой в темноте фигуру первого бандита. Тот с криком упал на пол и засучил ногами.

Не теряя времени, Петр Иванович выкатился из-под лавки и выстрелил в сторону второго бандита. В ответ раздался тоже выстрел. Заряд крупной дроби из обреза всколыхнул волосы на его голове, но, не задев, пролетел мимо. В той стороне, куда пролетел заряд дроби, раздался отчаянный женский крик.

"Похоже, эта сволочь ранил какую-то женщину!"

Второй бандит тоже упал. Ни звука не доносилось с его стороны.

"Ранен? Убит? Или притворяется"? — пронеслось в голове Петра Ивановича. — Я же стрелял навскидку, не целясь"!

По проходу в его сторону бежал третий бандит, размахивая какой-то железкой.

Еще один выстрел и третий бандит оказался на полу, крича от боли.

Петр Иванович встал во весь рост и огляделся: вокруг не было никакого движения. Даже раненая женщина молчала. В конце вагона виднелось на лавках несколько фигур пассажиров, втянувших головы в плечи и недвижимых.

Он подошел ко второму бандиту, который полусидел на полу, упираясь спиной в лавку, и толкнул его ногой — тело завалилось на бок, а голова громко стукнула о пол.

"Готов!"

Петра Ивановича начала бить крупная дрожь. Начался “отходняк”.

Первый бандит лежал в проходе на спине в луже крови и тоже не подавал признаков жизни. Осторожно переступив через него, Петр Иванович направился к третьему. Этот тихо стонал, прижав обе руки к животу и согнув в коленях ноги. Около него на полу валялся то ли большой кинжал, то ли маленькая сабля.

Петр Иванович откинул ногой "железку" в сторону и прошел в начало вагона, где раздавался тихий женский плач.

В первых двух купе находились три человека: одна женщина, сидящая на полу и придерживающая рукой другую руку, всю в крови, и двое мужчин — один молодой, лежащий без движения на лавке, с которой капала кровь, и второй пожилой, держащийся двумя руками за голову и тихо стонущий.

"Похоже, молодой мертв, а пожилому крепко приложили чем-то тяжелым по голове. Скорее всего, это сделал первый бандит, он один оказался без оружия"- решил Петр Иванович.

Тут же в проходе валялся тяжелый железный кастет.

Больше в вагоне никого не было.

Петр Иванович подошел к женщине и спросил, нужна ли помощь. Та смотрела на него широко раскрытыми глазами и молчала.

"Она в шоке, надо перевязать рану, а то истечет кровью".

Он поднял женщину, положил ее на лавку в первом купе под лампу и осмотрел ранение: правое предплечье было все в крови. Дробь сломала кость и вырвала приличный кусок мяса.

Петр Иванович достал платок и обмотал раненой руку. Повязка сразу пропиталась кровью. Он взял ее головной платок и сверху еще несколько раз обмотал им руку. Потом вынул из своих брюк ремень и перетянул им как жгутом руку выше раны. Больше ничего сделать он не мог.

— Эй, Вы там! Опасности больше нет. Идите сюда, помогите раненой женщине! — прокричал Петр Иванович, обращаясь к находящимся в конце вагона пассажирам.

Никто из них не сдвинулся с места и не обернулся.

"Ну что за люди!" — подумал он.

Поезд стал замедлить ход.

"Похоже, подъезжаем к станции. Надо выйти и позвать на помощь".

Было около двух часов ночи.

Поезд остановился. Петр Иванович открыл дверь из вагона и крикнул стоящему на перроне "ажану":

— Срочно идите сюда! На вагон произведено нападение бандитов. Есть раненые и убитые!

Отправление поезда был задержано на несколько часов. Все представители полицейского участка маленького городка собрались на перроне около вагона. Вокруг крутились и репортеры местной газетенки. Были допрошены все свидетели нападения бандитов на поезд. Раненые женщина и третий бандит отправлены в местную больницу. Служители вокзала произвели уборку в вагоне: замыли следы крови на лавках и на полу. После окончания следственных действий разрешили отправление поезда.

У Петра Ивановича также потребовали письменные показания происшествия, переписали его документы, поинтересовались, где, в случае необходимости, с ним можно встретиться. Претензий к нему со стороны полицейских не было. Оказалось, что эта группа бандитов с начала лета терроризирует пассажиров поездов южного направления. Ее ловят, но безуспешно. Теперь, наконец, с ней покончено.

Проводник вагона второго класса, впечатлившись разборкой Петра Ивановича с бандитами, сам предложил ему пойти в купе, которое занимали проводники, и немного отдохнуть. При этом отказался брать за это какие-либо деньги.

Проспав пять часов, Петр Иванович возвратился в свой вагон, где был окружен всеобщим восхищением и вниманием пассажиров. Они постоянно делились с ним съестными припасами, взятыми в дорогу, и угощали местным вином.

В связи с задержкой в пути, в Перпиньян поезд прибыл на пять часов позже расписания, ночью.

Выйдя на привокзальную площадь, и не обнаружив обещанный Лиз экипаж, Петр Иванович на местном извозчике отправился в гостиницу, где с удовольствием принял ванную, отдал свой костюм в чистку и глажку, перекусил "чем Бог послал", купив еду у служителя "ресепшен", так как ресторан уже не работал, и завалился спать.

Утром, одевшись в вычищенный и отглаженный костюм, Петр Иванович появился в ресторане, где с удовольствием позавтракал. Выйдя на небольшую площадь перед гостиницей, он обнаружил экипаж, посланный за ним Лиз.

— Почему ты вчера меня не встретил у вокзала? — поинтересовался у кучера.

— Поезд опаздывал, и никто не мог сказать насколько. Ехать в ночь в Колюр не стоило, а ожидать у вокзала, чтобы только довезти Вас до гостиницы — неразумно, тем более, что у вокзала стояло несколько местных извозчиков, ожидающих прихода поезда. Решил с утра приехать на вокзал. Узнал, что поезд пришел ночью. Поинтересовался у коллег, были ли ночью желающие воспользоваться экипажем, а если были, то куда уехали. Только один пассажир поезда уехал в гостиницу. Решил сразу поехать сюда и ожидать Вашего появления, — кучер был немногословен.

"А действовал он вполне разумно, и речь связная. Кучер ли он на самом деле?"

— Ты готов отвезти меня на виллу Лиз?

— Конечно, я для этого и приехал. Давайте я помогу Вам вынести вещи — и в путь!

— Если уедем сейчас, то когда приедем на место?

— Езды четыре часа, если в дороге все будет спокойно.

— Что ты имеешь в виду?

— В последнее время тут стало неспокойно. Каталонцы опять мечтают о независимости или, в крайнем случае, хотят присоединиться к Испании. На дорогах появились вооруженные люди, попросту бандиты. Думаю, они просто прикрываются лозунгами о независимости, а сами занимаются разбоем на дорогах. Дороги патрулируются армейскими частями, но дорог много, а солдат — мало.

— Ты вооружен?

— Конечно! Я ведь не кучер, а охранник у госпожи Лиз. Вы владеете оружием? Я и для Вас захватил.

— Прекрасно! У меня есть револьвер, но если у тебя есть что-нибудь получше, я не откажусь.

Получив в свое распоряжение австрийский кавалерийский карабин и сотню патронов, Петр Иванович рассчитался за гостиницу, с помощью кучера перенес вещи в экипаж, и они тронулись в путь по дороге, ведущей в сторону границы с Испанией.

Дорога была неплохая, покрытая щебнем, только очень пыльная. Изредка навстречу им попадались повозки местных жителей. Армейских разъездов не было видно. Иногда дорога приближалась к Средиземному морю, и тогда можно было наблюдать довольно много рыбацких лодок, вышедших на промысел. Деревни на дороге встречались часто, через три — четыре километра. Почти в каждой был свой трактир, так что путники от голода не страдали. Когда до Колюра осталось около пяти километров, кучер остановил экипаж и предупредил Петра Ивановича, что начинается самый опасный участок дороги: горный. Впереди — отроги Пиринеев, доходящие до моря, и здесь имеется много мест, где бандиты могут устроить засады.

Петр Иванович и кучер приготовили оружие и удвоили внимание.

Экипаж стал двигаться значительно медленнее, чем раньше. В некоторых местах кучер останавливал лошадей и отправлялся вперед на разведку. Петр Иванович прикрывал его своим карабином. Им совершенно не хотелось совершать подвиги и ввязываться в столкновение с бандитами. То ли им везло, то ли на их пути отсутствовали бандиты, но до Колюра они добрались без приключений.

С гор вид на Колюр и расположенную на берегу Средиземного моря старинную морскую крепость был чрезвычайно красив: красные черепичные крыши яркими пятнами хорошо выделялись среди насыщенных цветов зелени, покрывавших склон горы. За ними бирюзовым цветом виднелось море. Узенькие улочки со стоящими вдоль них каменными одно и двухэтажными домами, раскрашенные в яркие цвета, придавали городу особый колорит.

Старинная крепость прикрывала Колюр с моря, защищая вход в бухту, ограниченную искусственным каменным молом со стоящим на нем маяком, указывающим морякам вход в бухту.

Проехав через городок, экипаж свернул к морю и вскоре остановился перед высокой стеной, сложенной из дикого камня и огораживающей виллу Лиз. Их уже ожидали. Кованые железные ворота раскрылись, и экипаж въехал во двор. На пороге трехэтажного каменного дома стояла Лиз и с нетерпением наблюдала за маневрами экипажа вокруг большой цветочной клумбы, отделяющей въезд на виллу от входа в дом.

— Наконец то приехали! Мы ждали Вас вчера до самой ночи, переволновались, а потом решили, что у Вас хватило ума переночевать в Перпиньяне и не ехать ночью по горам! — вскричала Лиз, бросаясь к Петру Ивановичу на шею и крепко его целуя.

Сзади Лиз столпились служанки, с любопытством оглядывая Петра Ивановича. По бокам ворот стояла вооруженная ружьями охрана.

"Как на войне", — подумал он, направлять с Лиз в дом. За ними кучер нес его вещи.

Разместившись в указанной ему комнате на втором этаже дома, Петр Иванович помылся, привел себя в порядок, переоделся в легкую светлую одежду, предназначенную для отдыха, и спустился вниз в гостиную. За большим обеденным столом уже сидела Лиз, ожидая его.

— Дорогой, расскажи о своей поездке сюда! В пути было все нормально?

— Поскольку ты видишь меня живым и невредимым — все прошло хорошо.

— Петр! А почему мой охранник рассказывает какие-то страшные вещи о нападении бандитов на поезд? Будто бы какой-то русский князь ночью один перестрелял не меньше десятка бандитов, а остальных связал и сдал полиции на остановке?

— Лиз! Ну как мог один человек это сделать? От него и "мокрого места" бы не осталось! Это ведь не Рэмбо какой-нибудь!

— Что за Рэмбо?

— Ну, так у нас в России называют сказочных героев, способных в одиночку победить кучу напавших на них врагов.

— Сюзанна! Позови сюда Марио!

Через минуту в гостиную вошел кучер, с которым Петр Иванович добирался до Колюра.

— Марио, повтори, что ты услышал от других извозчиков на станции в Перпиньяне, с которыми поделились новостями про нападение бандитов на поезд пассажиры, прибывшие одновременно с Петром Ивановичем.

Марио еще раз повторил те новости, что полчаса назад рассказывал Лиз.

— Петр! Что было на самом деле? Я все равно узнаю из газет. Хоть и с опозданием, но они приходят в Колюр из Перпиньяна и Парижа!

Пришлось Петру Ивановичу рассказать о своих приключениях в поезде и почему так случилось. Слушая его, Лиз то бледнела, то вскрикивала в наиболее драматические моменты повествования.

— А почему ты просто не купил еще один вагон и не потребовал его присоединить к этому поезду, а стал путешествовать в вагоне третьего класса? — спросила Лиз.

"Такая мысль и мне приходила неоднократно во время сидения с бандитами на одной лавке"- подумал Петр Иванович, но сказал следующее:

— Для этого надо было иметь время, которого у меня не было. Я обещал тебе, что прибуду в Перпиньян в указанное время, и не мог нарушить своего слова.

— И ты ради меня решил терпеть такие неудобства, подвергать свою жизнь опасности! Милый, никогда так больше не делай! Мне хватит одной потери. Потеряв тебя, я не смогу жить!

— Лиз, успокойся. Ничего страшного не случилось. Все живы, здоровы, чего и тебе желаю. Обещаю впредь вести себя более осмотрительно. Покажи лучше мне свою виллу. Такой красоты вокруг я еще не видел!

— Правда? Я очень рада. Сейчас пообедаем и пойдем на прогулку.

Вилла была расположена на вершине небольшой горы на высоте 60–70 метров над уровнем моря. Крутой склон ее, под углом не менее 45 градусов, спускался к морю. На расстоянии около 200 метров располагалась старинная крепость. Участок земли, на котором находилась вилла, огороженный каменной стеной, был не менее гектара. Со стороны моря была построена смотровая площадка, на которой под навесом был установлен телескоп, направленный в море. Он поворачивался во все стороны, и через него можно было наблюдать за жизнью городка. Тут же находилась железная калитка, открывающая доступ на узкую каменную дорожку, серпантином извивающуюся по склону горы к мору. На берегу был устроен небольшой пляж и причал, к которому швартовалась небольшая яхта. Все также было огорожено высокой каменной стеной. Незваные гости тут не ходили.

Кроме дома, на территории виллы были и другие постройки: каретный сарай, конюшня, дровяной сарай, дом для охраны и прислуги. Разбит небольшой сад, засаженный виноградом и цитрусовыми. Было много цветов. Электричества на вилле не было. Территория виллы и все постройки освещались керосиновыми лампами.

Петр Иванович очень жалел, что не знал об этом и не привез с собой электродизельгенератор. Имея солярку, провода и электрические лампочки можно было обеспечить электрическим освещением всю виллу.

Через пять дней отдых на вилле для Петра Ивановича стал терять свою привлекательность. Его живая натура требовала деятельности. Познакомившись с Колюром, искупавшись в море, облазив морскую крепость сверху донизу, он заскучал. Часовые прогулки на яхте по морю несколько скрашивали "пресное" существование. Даже ежедневный секс с Лиз уже как-то вошел в привычку и перестал давать остроту ощущений.

"Ну что у меня за дурацкий характер, — размышлял Петр Иванович, расположившись после обеда с бутылкой французского конька на смотровой площадке и оглядывая окрестности в телескоп. — Рядом — прекрасная женщина, вокруг — изумительная природа, море, покой. Только и остается, что наслаждаться жизнью. Ан, нет! Уже тянет домой, к делам. Если бы не боязнь обидеть Лиз, собрался и вернулся в Россию!"

— Дорогой, меня пугает выражение твоего лица! Неужели тебе так плохо здесь? — проговорила подошедшая к Петру Ивановичу Лиз.

— Мне очень хорошо, но вот так целыми днями сидеть, ничего не делая, уже начинает надоедать!

— Все мужчины одинаковы! Йозеф тоже постоянно куда-то стремился, не мог посидеть со мной рядом, помечтать о будущем! И в итоге погиб в горах! Как я не хотела соглашаться на эту поездку на лыжах в горы! Он настоял на своем, и погиб, оставив меня одну!

Лиз зарыдала, закрыв лицо руками. Петр Иванович обнял ее и стал успокаивать, поглаживая по спине и голове. Постепенно рыдания смолкли. Лиз взяла его за руку, и они направились в ее комнату, чтобы забыться, наслаждаясь, друг другом.

Но "первый звонок" для Петра Ивановича уже прозвенел. Ему стало ясно, что он для Лиз не подходит по складу характера. Он — человек дела. Сидеть рядом с женой, окруженный кучей детей, разбирать их мелкие обиды, радоваться небольшим радостям размеренной жизни — не для него.

Подходили к концу две недели, отведенные на отдых. Петр Иванович предложил Лиз возвращаться домой не через Перпиньян, а пройти на яхте до Марселя или Ниццы вдоль побережья Франции, и уже оттуда на поезде поехать в Швейцарию. Он хотел показать ей свой дом в Берне. И до Лихтенштейна оттуда рукой подать. Лиз сопротивлялась этому предложению, как могла. Она очень не любила на ходу менять планы. Тем более, что уже были заказаны билеты на поезд первый классом от Тулузы до Парижа. Надо было только добраться на поезде туда от Перпиньяна вторым классом, а там пересесть на фирменный поезд.

Петр Иванович не стал доводить спор до конфликта, но и Лиз и ему стало ясно, что они очень разные люди, и только один секс не сможет надолго скрепить их союз.

Добравшись до Парижа, они прожили вместе последние три дня в гостинице, практически не покидая постель. Лиз прощалась с Петром Ивановичем. Она восстановила душевное равновесие после смерти мужа и теперь жаждала оказаться в высшем обществе Вены, купаться в комплиментах и обожании поклонников и, в конце концов, выйти замуж, завести детей и спокойно дожить до старости.

Они расстались друзьями, понимая, что против природы "не попрешь". Договорились не терять друг друга из вида и, по возможности, изредка встречаться.

На обратном пути в Россию Петр Иванович проинспектировал принадлежащие попаданцам европейские предприятия и торговые дома, решил накопившиеся текущие вопросы с обеспечением их товарами, утвердил в должностях вновь принятых работников. Уже в начале сентября он возвратился в Санкт-Петербург, где сразу попал в руки очень по нему соскучившейся Глаши. Жизнь продолжалась.