Хроника становления

Глава девятнадцатая. Бои местного значения

К концу 1903 года отношения России с Японией значительно ухудшились. Все говорило о приближающемся военном конфликте или даже войне. Особенно много претензий было за продажу Порт-Артура Германии. Япония считала, что это неправомерное действие: ведь Порт-Артур получен Россией в аренду, а раз так, то продан быть не может. Но как всегда бывает в жизни: "прав тот, у кого больше прав". Пока еще Япония не была готова к конфликту с Россией.

Павел Аристархович неоднократно обращался к министру МИД с предложением начать переговоры с Германией, и заключить договор о взаимопомощи при нападении Японии на одну из сторон. Министр тоже считал, что это необходимо, но нужно было политическое решение, а его не было.

Пока же Россия занималась тем, что проводила модернизацию своих вооруженных сил, в том числе и на Дальнем Востоке: туда переправлялось вооружение, строились новые доки во Владивостоке, расширялись военно-ремонтные мастерские и перемещались войска из центра. Туда же была отправлена эскадра кораблей с Балтийского моря.

При встречах с тестем, Петр Иванович постоянно заводил разговор о приближающейся войне с Японией. ВК Владимир Александрович не относился серьезно к его словам: он не верил в возможности Японии серьезно воевать против России. Но "капля за каплей и камень точит". Неоднократно повторенное предупреждение наконец-таки привело к разговору с императором, и МИДу поручили готовить соответствующий договор с Германией. Инициатива, как всегда, наказуема. Поэтому к этой работе был привлечен товарищ министра Воеводин Павел Аристархович. Уже к сентябрю проект договора был готов, прошел необходимые согласования в России, и передан германской стороне для изучения. Германия отлично понимала, что, имея в союзниках Россию, она будет занимать значительно более сильные позиции в Азии, поэтому не стала затягивать рассмотрение договора, предложив изменить только некоторые частности. И уже в октябре договор был подписан.

Таким образом, был сделан второй, после продажи Порт-Артура, важный шаг к изменению расстановки сил в грядущей войне.

В октябре Петр Иванович стал счастливым отцом: Елена родила сына, которого назвали Владимиром. В это же время был подписан Указ о возведении Петра Ивановича в графское достоинство и присвоении ему придворного почетного звания "егермейстер" (соответствующего званию "тайный советник"). Как догадывался Петр Иванович, он его получил авансом за будущие доходы организованного акционерного общества по добыче алмазов, которое получило название из уст императора "Сюрприз". По воле императора, его доля в прибыли должна составлять 10 процентов, и по 7,5 процентов получали Великие князья. Доля корпорации была оставлена без изменения — 75 процентов. Взносы всех участников были равными — по 50 миллионов золотых рублей.

Экспедиция, руководимая Игнатом, была отправлена на зимний берег Онежского полуострова в район Архангельска еще в августе. В сентябре было получено сообщение от Игната по радио, что в указанном месте найдены запланированные "сюрпризы", о чем немедленно было доложено императору. К ноябрю экспедиция с найденными образцами с нетерпением ожидалась в столице.

На зиму на месте расположения месторождения была организована охрана, для которой туда заранее отправили по Северной железной дороге через Вологду десять "финских домиков", выпускаемых на деревообрабатывающем производстве корпорации. Также за зиму планировалось заготовить лес для строительства бараков рабочим и по зимнику доставить на место разработок.

Планировалось подготовить необходимое количество рабочих, механизмы, и еще не менее пятидесяти финских домиков и отправить по весне на север. Один из участников экспедиции — геолог Сытин Лев Сергеевич, был заранее предупрежден, что при благоприятном исходе поиска будет назначен управляющим прииска. Поэтому он, будучи на месте, уже прикидывал чего, сколько и когда надо завести для немедленного начала работ весной, и по радио эта информация уходила в корпорацию. Очень сильно должна выручить построенная в конце 19-го века Северная железная дорога. Она значительно облегчала доставку грузов до Архангельска, хоть и в круговую, а там по Белому морю, потом по рекам и гужевым транспортом до прииска.

Игнат приехал в столицу в конце октября. Он привез с собой два десятка алмазов, размером от 0,5 до 1,2 карат. Это было очень своевременно: для дальнейших вложений учредителей в разработку алмазных трубок были нужны реальные успехи. Но было и неприятное известие: достаточно тяжелые условия разработки месторождения. Необходимо туда доставлять буровые установки, обсадные металлические трубы, строить обогатительную фабрику. По самым скромным прикидкам, только год уйдет на буровые работы и строительство шахты. Первые алмазы, заготовленные промышленным способом, пойдут только на следующий, в лучшем случае, или на третий год после подготовительных работ.

Акционеры рассмотрели алмазы, выслушали геологов и маркшейдеров и приняли решение приступить к работам. На счета корпорации были переведены 150 миллионов золотых рублей, которые сразу пошли на организацию производства буровых установок, позволяющих бурить скважины большого диаметра, специальных фрез, финских домиков, прокладывание просек от моря до кимберлитовых трубок (30–40 км.), которыми можно было заняться зимой.

Вырвавшись из архангельских лесов, Игнат сразу засобирался в Италию: на встречу с Кристиной. Он решил просить ее руки и планировал вернуться к новому году в столицу уже женатым человеком.

Надежда была вынуждена по просьбе Александра и Петра Ивановича отставить все дела с туристическим бизнесом и кинематографом и вплотную заняться банковским делом. Поиск желающих предоставить долговременные кредиты банков показал, что такие имеются. Предлагались кредиты на срок до пяти лет под 7 — 8 процентов годовых в зависимости от размера кредита и предлагаемого обеспечения. Это было значительно дороже того, на что рассчитывали владельцы корпорации.

Неожиданно проявился ряд банков из стран Европы и САСШ, предлагавших льготные кредиты: под 5 процентов годовых на 5 — 7 лет при суммах, в среднем 100 миллионов золотых рублей, но с более жесткими условиями кредитования. Максимальная общая сумма кредита от этих банков составляла около полутора миллиардов золотых рублей.

Надежду насторожило то, что условия кредитных договоров этих банков были очень похожи, в то время как банки принадлежали разным владельцам и располагались в различных странах. Были и другие странности.

Она привлекла службу Ивана Ивановича к сбору информации об этих банках, а пока продолжила переговоры с их представителями, пытаясь выторговать более приемлемые условия кредитования. Так прошел июль. В начале августа поступила информация от "безопасников": полный расклад по банкам. Выяснились некоторые интересные моменты:

— эти банки и раньше участвовали в пулах по кредитованию, но действовали всегда очень согласованно и жестко, никогда не шли навстречу заемщику и при первых признаках несостоятельности отчуждали имущество, указанное в договорах под обеспечение кредита,

— всегда противодействовали попыткам заемщиков получить кредиты от других банков, чтобы перекредитоваться, и выйти из-под их жесткого прессинга, используя для этого все доступные способы, в том числе давление на банки, готовые предоставить такие кредиты. Это говорило о специальной нацеленности пула банков в первую очередь на организацию законного отъема собственности, а не на получение прибыли от банковской деятельности,

— выяснилась любопытная деталь: эти банкиры всегда участвовали в ежегодных собраниях, проводимых кланом Ротшильдов, где рассматривались итоги деятельности финансовой элиты и ставились задачи на перспективу,

— и последнее: в среде клиентов этих банков, потерявших собственность в результате затруднений с возвратом кредитов, бытовало мнение, что эти затруднения были вызваны искусственно. Например, потребители, ранее с удовольствием покупавшие их продукцию, неожиданно лишались кредитов под оборотные средства, ранее банками всегда им предоставлявшиеся. И, что интересно, это были именно те банки, что осуществляли кредитование неудачников.

Надежда пригласила Петра Ивановича и Александра обсудить сложившуюся ситуацию, рассказала о проделанной работе, познакомила с полученной от "безопасников" информацией и поделилась своим видением проблемы:

— Для меня совершенно ясно, что эти банки не зря предлагают нам льготные кредиты. Как только мы их возьмем, у нас начнутся проблемы со своевременной выплатой процентов и возвращением кредита, обусловленные независящими от нас причинами, например, неплатежеспособностью потребителей, которая искусственно создастся банками, предоставившими нам кредит. Я думаю, что против нас проводится гигантская спланированная операция, ставящая своей целью переход корпорации в другие руки, причем по очень низкой цене. Не зря же одним из условий кредитования указывается обеспечение кредита имуществом предприятий, входящими в корпорацию. Я свела эти предприятия в один список — он полностью покрывает все наши активы.

— Надежда, какая ты молодец! Раскопала направленную против нас аферу еще на стадии, когда мы только принимаем решение о взятии кредитов! Надо подумать, как мы можем использовать это знание в наших целях, — заметил Александр.

— Кредиты нам необходимы. Тем более на таких условиях: пять процентов годовых и на пять — семь лет! А как твои успехи с переговорами о смягчении условий кредитования? — поинтересовался Петр Иванович.

— Практически — никак. На мои замечания, что рыночная стоимость имущества корпорации, берущегося под обеспечение кредитов, в разы больше самого кредита, парируется тем, что нам предоставляются льготные проценты кредитования. А чего стоит требование продажи имущества корпорации, находящегося в обеспечении, только покупателям, указанным банком-кредитором, и по согласованным с ним ценам! Это значит, если нам не будет хватать денежных средств для возврата кредита, и мы захотим продать часть имущества корпорации, чтобы расплатиться с долгами, мы должны обратиться в банк-кредитор с просьбой найти нам покупателя на это имущество, и продать его этому покупателю по цене, назначенный банком! Хоть она может быть на порядок ниже его рыночной стоимости. Это-кабальные условия!

— Ну что ж, мне все ясно. Давайте подумаем, как нам обратить эти минусы в плюсы. Какие дополнительные условия мы должны включить в кредитный договор, чтобы не потерять нашу корпорацию, а, наоборот, ее "углубить и расширить". У нас же мозги жителей 21-го века, не раз сталкивавшихся с такими проблемами! — сказал Александр.

— То есть, ты предлагаешь согласиться с этими кабальными условиями, но дополнительно выдвинуть свои, ставящие кредитора, грубо говоря, в положение "раком"? Как бы говоря: "Раз Вы хотите загнать нас в угол, то дайте возможность это же сделать и с Вами"? А они опять ответят: "Мы Вам даем льготные кредиты, и будем диктовать условия сами, хотите — соглашайтесь, не хотите — кредиты не получите"!

— Но ты сама говорила, что этот пул банков создан специально для отъема нашей собственности. Они заинтересованы в том, чтобы мы взяли эти кредиты. Значит, если мы займем такую же жесткую позицию, какую заняли они, то им придется с нами договариваться!

— Я думаю, Александр прав. Им придется согласиться с нашими условиями как и нам — с их. Давайте думать, что за условия должны предложить мы, — проговорил Петр Иванович.

— Я вспоминаю ситуацию, которая сложилась в конце весны в 1998 году на заводе, где я работала. Это было время неплатежей, когда без получения предоплаты работали только законченные дураки да военные заводы, а получить кредиты можно было под "дикие" проценты. У нас на складе скопились изделия для военных, но финансирование им открывалось только в четвертом квартале года. Раньше они не могли с нами расплатиться. Не выпускать эти изделия во втором квартале мы не могли: завод наш был военный. За план спрашивали очень строго. На план третьего квартала материалов у нас не было — не за что было купить. В министерстве пообещали перенести план третьего на четвертый и первый квартал следующего года. Больше помочь ничем не могли, сказали: выкручивайтесь сами. Нам надо было как-то пережить этот период — всего три месяца. Тогда наш заместитель директора по экономике предложил сделать следующее: под залог имущества завода взять в банке рублевый кредит на пополнение оборотных средств на полгода, весь кредит превратить в валюту, подождать до конца года и тогда превратить его обратно в рубли уже по курсу, который сложится на конец года. Курс этот постоянно рос.

А рабочих из основных цехов, служащих заводоуправления, инженеров конструкторского бюро отправить в отпуск, пообещав рассчитаться за него осенью. А также отпустить тех, кто хочет, в отпуска без содержания. Время летнее, у всех дачи. Многие согласились. Тем более, что тех, кто в отпуска без содержания идти отказывался, отправляли на работы по разбору металлолома — у нас его горы были. Работа грязная, тяжелая, а оплата — маленькая. Согласились на это только те, у кого был "край"! Заместитель директора подсчитал, что денежных средств от продажи купленной валюты как раз хватит для возвращения кредита, оплаты отпуска и вспомогательных работ по разбору металлолома. Других вариантов просто не было.

Самое сложное было — конвертировать рубли в валюту, ведь суммы то были огромные! У нас на заводе работало около десяти тысяч человек!

Связи с банками у него были. Под приличный откат он сумел провернуть эту операцию. Конечно, рисковал своей головой, если бы что-нибудь не сложилось. Но смелым везет! В августе — дефолт! За два месяца курс доллара по отношению к рублю вырос почти в три раза! Валюту продали, со всеми рассчитались, да еще приличное количество долларов в заначке оставили — на случай следующих дефолтов! А банк — погорел.

Я к чему это рассказываю? Вот бы нам точно знать, что с какой валютой будет в ближайшие три — пять лет, и записать одним из условий договора — возврат процентов и кредита именной в той валюте, которая гарантированно обесценится в результате каких-либо мировых событий. Но только без учета коэффициента ее обесценивания!

— Как приятно вспомнить молодость! — сказал Александр, — а ведь в этом что-то есть! Впереди — русско-японская война. В прошлой истории она закончилась победой Японии, и с мировыми финансами ничего не произошло. А если в этой истории у Японии не будет такой убедительной победы, или она даже проиграет войну? Что будет с ее иеной? А ведь Японии дали столько кредитов западные, в первую очередь, английские банки! Победы нет — и возврата кредитов нет! Банки будут гореть, как рождественские свечи!

— Вот только просчитать, какая валюта насколько обесценится, а какая подорожает, мы не можем! Можем только предполагать. А значит — рисковать. Наиболее вероятно, конечно, обесценение иены. Но кто согласится получать возврат кредита и процентов по нему в этой валюте?

— А почему нет? Никто из западных стран и представить себе не может, что Япония не выиграет войну у России с большим преимуществом и не получит часть территории России на Дальнем Востоке, а также контрибуции. Только мы знаем, что имеется тайный союз между Россией и Германией, и они единым фронтом выступят против Японии!

Давайте подумаем, что станет с ценными бумагами тех банков, которые сейчас кредитуют Японию. Может быть, здесь надо искать решение проблемы?

Они еще долго перебирали различные варианты развития событий. В итоге решили, что Петр Иванович посмотрит в своей «энциклопедии», что там рассказано о событиях в мире в предстоящие пять лет. Может быть, найдет что-то и про крах валют и ценных бумаг. Через три дня решили еще раз собраться и принять окончательное решение.

Единственное, что смог «накопать в энциклопедии» Петр Иванович, это информацию о биржевой панике в 1907 году в САСШ. Как это можно использовать для дел корпорации, пока было не ясно, но заметка на будущее была сделана.

В конце концов, Надежде было поручено упираться до последнего, но внести пункт о возврате кредита в иенах без учета изменения ее курса с момента получения кредита, который для этих целей также пересчитывался в иены. Сам кредит должен переводится на счета корпорации в золотых рублях.

Александр решил, что корпорация ничего не потеряет: если Япония выиграет войну, курс иены к российскому рублю не изменится, как это было в их истории, если проиграет или война закончится без больших преимуществ с любой стороны, то курс иены должен значительно упасть, так как ей придется возвращать огромные кредиты, а источник их возврата будет отсутствовать.

Кроме того, должно быть обязательно внесено положение о возможности досрочного возвращения кредитов без выплаты за это каких-либо штрафов.

Также неплохо было бы договориться о том, чтобы проценты за кредит накапливались и выплачивались кредиторам вместе с основной суммой кредита. Но принятие данного условия было маловероятно. Надежда могла от него отказаться при нажиме банкиров при условии соглашения по первым двум условиям.

Как было запланировано, так все и получилось.

Когда Надежда довела до банкиров дополнительные условия кредитного договора со стороны корпорации и предупредила, что без их принятия корпорация не может согласиться с условиями, предложенными банкирами, и кредитные договоры не будут подписаны, банкиры "впали в ступор": что такое придумали эти русские? Обсудив ситуацию, пришли к выводу, что эти условия никак не повлияют на итоги их операции, но последнее условие для них категорически неприемлемо, даже если корпорация согласится на капитализацию процентов. Единственное, на что они могут пойти — это на выплату процентов по кредитам не поквартально, как было принято в то время, а по окончании календарного года. Посопротивлявшись еще немного, Надежда согласилась на эти условия. Кредитные договоры были подписаны, и начали действовать с 1 октября 1903 года на шесть лет, то есть до 1 октября 1909 года. Сумма кредита в золотых рублях должна поступить на счета корпорации до 1 ноября этого года.

Обе стороны потирали руки, считая, что сумели "обдурить" противоположную сторону.

Получив кредиты, корпорация тут же перекинула большую их часть на счета РТПБ, который стал использовать их для своей деятельности как банковская организация. Полученные от этой деятельности денежные средства планировалось использовать для погашения процентов по кредитам.

Время неумолимо приближало Японию к войне с Россией. Япония считала, что тянуть больше нельзя, так как этим может воспользоваться Россия и лучше подготовиться к войне.

В феврале 1904 года, Япония высадила свои войска в Корее и напала на германские небольшие флоты, стоящие в Порт-Артуре и Циндао, потопив половину кораблей. Война началась!

Игнат приехал в Италию в ноябре. Кристина была предупреждена о его приезде и догадывалась о его намерениях.

За прошедшие два года после их знакомства в Мадриде, она успела окончить университет, стала совладелицей российской туристской фирмы, ведущей дела в Италии. Приняла участие в создании киностудии в Риме. Но актрисой не стала: исполнила несколько ролей второго плана и поняла: это не ее.

Прибыв в Рим, Игнат сразу встретился с Кристиной и предложил стать его женой, что было с радостью принято. Молодые люди отправились в Геную, чтобы попросить благословение на брак ее отца. Он также был доволен выбором Кристины. Венчание провели в русской православной церкви в Генуе, для чего Кристине пришлось принять православие. После этого молодожены отправились в Россию, чтобы отметить Рождество в Москве. Там же решили сыграть свадьбу.

Остался не женат только Федор. Он стал уже профессиональным кинооператором, снимал не только панорамные и документальные ленты, но и художественные фильмы. Постоянно ввязывался в интрижки с актрисами: он был очень симпатичным молодым человеком, блондином с великолепной спортивной фигурой. Причем сам совершенно ничего не предпринимал для этого. Все получалось по воле его поклонниц. Федор уже давно отделился от родителей, постоянно находился в разъездах, и жил ни о чем не задумываясь. Окончив художественное училище по классу живописи, рисовал картины, в основном пейзажи, увлекался портретами, и приобрел некоторую известность. Живопись для него была просто отдушиной, отдыхом от безумного темпа жизни на киностудии, где он получал очень приличное жалование. Родители давно махнули на него рукой и оставили в покое, не докучая советами, чему он был несказанно рад. Настя сосредоточилась на туристическом бизнесе и младшей дочери. Старшая дочь училась в университете на медицинском факультете и уже вовсю помогала отцу в его научных изысканиях.

Алексей часто встречался с патриархом Владимиром, информировал его об ожидаемых событиях в России и мире. Но история уже свернула с "проторенной дорожки", и начала постепенно отклоняться от известной попаданцам. Признаки этого были налицо: революционное движение не приобрело такой размах и агрессивность, какой была в прошлой истории, притушенное усилиями церкви и разумными действиями власти.

"Революции 1905 года, скорее всего, удастся избежать, — раздумывал Алексей, возвращаясь с очередной встречи с патриархом, — в верхи закинута идея парламентаризма, она уже зреет, и после войны с Японией будет претворена в жизнь. Многое, конечно, зависит от итогов войны. В прошлой истории она послужила спусковым крючком для усиления революционных настроений. Как считает Александр, война закончится ничем: и не победой, и не поражением. А это должно в корне изменить ход истории в России".