Хранительница Темного пламени

Глава 3.

Дома.

Она с легкостью забрала документы из университета. Послушно сообщила всем своим знакомым, что выиграла стажировку в Австралии. Дикий пес создал иллюзию документа и подкорректировал память ее родителям. На прощанье она обнимала их долго, так словно частью старалась остаться с ними.

— Я ведь смогу навещать их? — спросила Мел у Асмодеуса. Когда они покинули родной дом. Девушка не взяла с собой ничего. Это было хорошим знаком.

— Сможешь.

«Но не захочешь», добавил он мысленно. Отправленные в этот мир преступники, лишенные магической сути очень часто совершают самоубийство. Для них лишение магии это как ампутация всех конечностей одновременно. Асмодеуса помимо его звериной ипостаси поддерживал в форме амулет Стражника, без него бы он только и мог, что обратиться в волка или собаку и уж тем более он бы не смог перенестись домой еще и прихватив с собой человека.

— Где мы будем это делать? — без задней мысли поинтересовалась девушка, имея ввиду переход. Асмодеус почувствовал прилив возбуждения от ее вопроса, но силой воли прогнал эти мысли похотливого подростка из своей головы.

— Нам нужно выйти на берег озера, и дождаться заката. Я начну творить заклинание. Это болезненно и скорее всего заберет очень много моих сил. Поэтому ни в коем случае не отпускай мою руку. Понимаешь? Иначе нас разбросает в разные стороны, а я буду не в том состоянии, чтобы тебя искать.

«Если конечно переживу переход», не стал добавлять он вслух.

Она кивнула. Безоговорочное доверие, пункт заклинания которое связывало их, и отменить его не силах никому. Марьяна думала, что ее дочь будет дикаркой без тормозов, не доверяющей никому и нисколько. Такой была она сама в юности, когда Асмодеус еще ее не знал. Таковы все хранительницы Черного пламени в молодости. Мужчина только сейчас задумался, примет ли Меланию пламя, ему нужна родственная душа, а девушка покладиста, как щенок. Ничего, если еще две недели это исправить. Они вышли на берег озера и взялись за руки, со стороны они выглядели как парочка влюбленных. Он что-то шепчет, она хватается за его руку так, словно от него зависит вся ее жизнь. Вот он встает на колени, она придерживает его сильнее. Более внимательный наблюдатель бы увидел, что мужчина побледнел и затрясся, а девушка издала неслышный крик.

Вот только никого возле озера не было. А затем и странная пара словно растворилась в воздухе.

Мы стояли на берегу озера. Резко стемнело и я не могла понять, что же случилось с уличными фонарями. Резко похолодало, или мне так казалось потому, что я слишком давно стою на улице в тонкой кофте. Вот и приплыли, Мел, ты все-таки сошла с ума. Принцесса она… волшебная. Точно. Скорее всего этот сумасшедший какой-нибудь фокусник иллюзионист гипнотизер. А ты так мечтала оказать подальше от своих серых будней, что запросто ему поверила. Потоку самоуничижительных мыслей ничто не мешало. Асмодеус потерял сознание и теперь лежал в моих руках очень тяжелой ношей, не слышался звук проезжавших вдали машин, а окна соседнего дома разом потухли. Стоп. Соседнего дома вообще нет. Как и асфальтированной дороги, как и города, все разрастающегося и медленно приближающегося к озеру.

Огромный детина в странных мохнатых штанах бежал к нам со всех ног, выкрикивая что-то на неизвестном мне языке. А н-нет, не штанах. Это у него ноги такие, мохнатые, с копытами. Значит путешествие в другой мир все-таки состоялось. Но почему в отличие от Асмодеуса я так хорошо себя чувствую, да пожалуй никогда мне так хорошо не было. А воздух здесь! Я дышала так, словно никогда в жизни. И землю хотелось целовать. И какая трава мягкая, вот бы поваляться на ней. А вода в озере… Светиться, переливается, словно драгоценность. Мне захотелось прыгнуть в эту воду, мне захотелось обнять каждое исполинское дерево. А потом я увидела небо, наполненное яркими звездами и засмеялась. Как же хорошо. Пока я находилась в каком то радостном припадке, волшебное создание с разгону бухнулось на колени и впечаталось головой в землю рядом со мной, словно старалось зарыться в нее.

— Он в отключке, — сказала я полукозлику, но тот явно меня не понял, мыча какую-то витиеватую фразу. Поэтому я хлопнула его по голому плечу и ткнула в Асмодеуса. Козлик поднес фляжку к его губам, тот в начале не подавал признаков жизни, так что мне вдруг стало страшно, но затем закашлялся, и открыл глаза.

— Мелания… — он протянул руку и коснулся моего лица. Глаза мужчины подернулись той пеленой, которая искажает взгляды умирающих. Он сказал слабым голосом — поцелуй меня.

Вот вам еще и спящая красавица. Противоречивое чувство заставило меня вздрогнуть. Одна половина требовала, умоляла тут же прикоснуться губами к его губам, дышать с ним одним воздухом и одной магией. Другая отпрянуть, оттолкнуть мужчину, которым мне не муж и сказать, чтобы не лез со своими приставаниями. Если бы обстоятельства были иными и передо мной лежал другой человек, выиграла бы вторая, но сейчас мне отчетливо вспомнились слова Асмодеуса о том, что силу он черпает из чувств, а переход может отнять всю его энергию. Если жители местного мира связаны с магией, возможно ли, что она течет по их жилам словно кровь? А что бывает, если всю кровь выкачать из тела?

Я коснулась его лица, изучая. Кожа, такая отличная от женской, жесткая, гладкая. Губы сухие и теплые. Ровный нос, аристократический и в то же время хищный, черные брови вразлет и волосы, мягкие черные волосы на моих коленях. Ох не так я представляла свой первый поцелуй. Но прерывистое дыхание Асмодеуса не дало мне времени на раздумья, я наклонилась к лежавшему на моих коленях мужчине и коснулась губами его губ. Вдруг вся та магия, что сочилась в воздухе стала проноситься через меня, бешенным потоком, сминая, уничтожая и возрождая, заставляя прижиматься к нему сильнее. Прошло мгновенье и вот уже он целует меня неистово, рьяно, черпая из моей души ту необходимую ему жизненную силу. Как же хорошо…

Раздалось деликатное покашливание. И я оттолкнула от себя мужчину, который из умирающего стал вполне себе живым, в какой-то момент наших страстных объятий перевернулся и уже успел подмять меня под себя. Асмодеус сидел на травке с наглой такой ухмылкой и слушал длинную речь полукозла, гордо качая головой.

— Мелания, это мой помощник Измир, он приветствует спасительницу темных земель приносит свои глубочайшие извинения за то, что помешал нам, но сюда движется патрульный отряд светлых. Поэтому нам надо уходить с приграничной территории как можно скорей.

— Почему мы на приграничной территории? — спросила я.

— Твой мир, это географически калька нашего. Что бы быстро тебя найти мне пришлось отправляться из заданной Марьяной точки, она произвела тебя на свет на границе светлого и темной земли, чтобы тебя было легче забрать из человеческого мира. Говорю же, граница, там ткань реальности тоньше.

Он встал, деловито поправил одежду. Козел отчаянно жестикулировал, явно указывая на то, что времени у нас в обрез.

— Вот и угораздило же попасть под патруль. Ты верхом ездить умеешь? — спросил меня Асмодеус. Мне пришлось покачать головой, откуда городская девчонка может знать, как ездить верхом.

— Тогда быстрый экскурс, — бедрами сжимаешь корпус, руками держишься за шерсть. Не бойся, больно не сделаешь. И прижимайся пониже, чтобы ветром не снесло.

Козел уже просто пританцовывал от нетерпения, явно желая поскорее убраться подальше отсюда. Фигура Асмодеуса подернулась знакомой мне черной дымкой, прежде чем передо мной появился огромный, да просто здоровенный черный волчара с несколько странными лапами. Волк опустился, приглашая меня забраться на него верхом. Не знаю, долго бы я раздумывала, но вдруг мне послышался отчетливый стук копыт. Хоть я и городская девочка, но фильмов про погони смотрела достаточно, поэтому понимала, что каждая секунда на счету. С легкостью запрыгнув на волка, словно каждый день каталась на этом экзотическом транспорте, я крепко обхватила его ногами, мертвой хваткой схватилась за шелковистую шерсть и зажмурилась, уткнувшись носом ему в мохнатую шею. Волк вскочил и вместе с человеком-козлом по имени Измир устремились в сторону леса.

Все время этой безумной гонки ветер в моих ушах и стук собственного сердца были единственными звуками, что я могла расслышать. Когда же зверь остановился, я не сразу смогла слезть с него, а уж тем более осмотреться. Человеко-козел что-то тарахтел без умолку. Асмодеус отдал в ответ отдал ему короткий приказ и его помощник с завидной скоростью устремился дальше в лес. Сам зверь прилег на живот.

— Я сейчас буду оборачиваться обратно в человека. Если не хочешь продолжить начатое у озера, лучше слезь.

Этой фразы из волчьей пасти мне хватило, чтобы с тяжелым вздохом свалиться с него на землю, словно мешок с картошкой. Вот и волшебная принцесса. Мысли о собственном неряшливом виде заставили меня вскочить на ноги в заняться приглаживанием волос и поправкой растекшегося макияжа. Хорошо, что зеркальце всегда с собой. Надо же прилично выглядеть, когда меня будут знакомить с подданными.

— Мы далеко от замка? — спросила я мужчину, который принял человеческую форму и сел рядом со мной на словно светящуюся в темноте траву.

— Кто сказал, что мы идем в замок?

— Ну, ты же сам сказал, что я хранительница черного пламени, что-то вроде местной знати.

Красивое лицо исказила усмешка:

— Пойдемте, ваше величество. Познакомлю со здешними нравами и отведу вас в ваш «замок».

Он рывком поставил меня на ноги, но заметив испуг в моих глазах, подал мне локоть, чтобы я могла на него опереться. Решив все таки, что следует мне объяснить, куда мы идем по освещенной лунным светом тропинке, он сказал:

— Темные не признают знати. Замки тут не строятся, как и сколь-нибудь вычурные постройки. Дурной тон. Если ты лучше других, то нечего этим кичиться. Надо спрятать. Поэтому Марьяна жила не в замке. И не в замке проводила заседания совета.

— А где же?

— В Таверне, Мелания. Мы идем в Таверну.

Непроглядный лес расступился внезапно. За ним оказалось огромное поле, на котором поднимались молодые ростки какого-то растения, еще дальше шли огороды и скотные дворы. Вокруг стояла бы непроглядная тьма, если бы дорожки не освещались все той же странной, искрящейся травой, что я видела в лесу.

— Ведьмина трава, — объяснил Асмодеус, — мы ее тут вместо освещения используем. Но есть не рекомендую, от нее у людей ощутимые галлюцинации, сродни экстази в вашем мире.

— А в зелья ее кладут?

Мужчина усмехнулся:

— Зелий мы не варим. Амулеты, да. Лекарственные сборы или сборы для поднятия настроения, бодрости, но такие зелья, чтобы превратиться в животное или стать сильнее… Таких не существует. Природа магии — генетическая.

Он говорил с интонациями моего преподавателя в университете. Только тот был умудренным опытом старичком, а из уст молодого совсем мужчины подобные речи звучат странно. Кто-то с его внешностью скорее должен был изъясняться так «Ты. Нравишься. В койку.», но этот флер учености добавлял ему привлекательности. Стоп, Мел, стоп. Только с мужем. Вместе быть только с мужем. Где-то вдалеке сонно и очень громко замычала корова.

— О чем ты задумалась?

— О том, что ночи здесь темные.

Он ухмыльнулся, словно точно знал, что думаю я вовсе не о темноте здешних ночей.

— Когда мы войдем, я сообщу, что ты устала после перехода и тебе требуется отдых. Скорее всего нас будет ждать только управляющая, она же когда-то близкая подруга твоей мамы. Измиру я приказал отправляться отдыхать, так что сообщить новость о том, что мы вернулись сегодня некому. Оставим объяснения до завтрашнего утра, сегодня нам нужно как следует выспаться.

То, что спокойно пройти в место, которое он развал таверной мне не удастся было очевидно сразу, поскольку оттуда раздавался оглушительный гомон. Расположенное в самом центре этой причудливой деревушки здание было белокаменным, трехэтажным и очень красивым, его окружала большая прилегающая территория, с отделением для огорода и садика для трав, вкруг стояло несколько цветущих деревьев, в которых я бы безошибочно угадала яблони, если бы не черный цвет стволов и исполинские размеры. В здании чувствовалась монолитность, словно весь мир мог обрушиться, а таверна без названия, будет стоять вечно. По стенам ползла разновидность светящейся травы, окна были небольшими, выполненными из цветного стекла, а на плоской крыше был также разбит садик с причудливыми деревьями.

— Какая красота! — восхитилась я. Асмодеус сказал:

— Она выглядит так, как того желает Хранительница Темного пламени. Ты, в какой-то мере смотришь сейчас на творение своей мамы.

Мне увиденное очень нравилось. Я бы ничего не хотела менять. Асмодеус отворил тяжелую деревянную дверь, гул за которой стал просто нестерпим. Первым, что бросилось мне в глаза была не уютная обстановка, множество монолитной мебели и обилие деревянных элементов, а торсы. Голые торсы наводнивших это место мужчин. Здесь были брюнеты и рыжие, несколько пепельных блондинов и десятки шатенов, высокие, огромные, низкие и совсем крошечные мужчины ростом мне по пояс, несколько козлоногих мужчин. Черт, да тут даже кентавр наблюдался.

— Охренеть. — были солидарны обе половины моей личности в увиденном. На секунду гул затих. На меня уставилось пар пятьдесят разноцветных глаз, а потом грохнуло что-то вроде приветствия, и все мужчины залпом осушили приготовленные кружки с пивом.

— Видимо Измир шепнул кому-то по дороге, что все удалось.

Пояснил увиденное Асмодеус. Он встал впереди меня и с плохо сдерживаемым гневом начал что-то растолковывать этой странной группе поддержки. Вперед выскочил субтильный с кожей белой как сметана парень с ярко выраженной мускулатурой и светло рыжими волосами длинной ему по пояс. Он коротко бросил что-то Асмодеусу, сверкая кошачьими зелеными глазами. Тот ответил отрывисто и грубо. Мужчина, которого мое подсознание окрестило котом, сделал еще один шаг вперед и сладко мне улыбнулся. Так и подмывало почесать ему подбородок. Такой милый. В какой-то момент он оказался ко мне на расстоянии вытянутой руки, я, ведомая странной нуждой, протянула ее и коснулась его безупречного лица. Его яркие глаза вспыхнули, он запрокинул голову и рассмеялся. Больше двадцати лет я вообще не реагировала на представителей противоположного пола, но тут мне захотелось поцеловать это смеющееся лицо. Обнять его словно большую плюшевую игрушку… или не игрушку. Между нами вклинился мужчина, который упорно называл себя моим псом и буквально оттолкнул рыжего. Тот рванул обратно и едва не встретил летящий в него кулак. Стало очень страшно. Когда в зале, казалось, начнется потасовка, надо всеми раздался громкий свист. Такой, что мужчины зажали уши.

Женщина, вышедшая из-за барной стойки была высокой, с необъятной грудью и бедрами шатенкой в удобном платье в пол.

— Сейчас я выставлю эту кобелиную свору, и мы с тобой погорим. — сообщила она понятным мне языком и потрясая кулаком отдала несколько короткий распоряжений, после чего все мужчины покинули таверну в считанные минуты.

— Меня зовут Алина, — сообщила она мне, протянув руку для крепкого рукопожатия. — У тебя глаза матери. Добро пожаловать домой.

Мне было приятно услышать комплимент, так что я тоже улыбнулась. Женщина щелкнула себя по лбу и улетела на кухню, чтобы вернуться с наполненным подносом съестным. Я только сейчас почувствовала, как проголодалась.

— У тебя, наверное, множество вопросов. — женщина с явным удовольствием наблюдала, как я поглощаю горячее мясо с картошкой и пряными травами.

— А почему все с голыми торсами? — задала я первый попавшийся. Местной склонности к нудизму я как то не разделяла.

— Особенности менталитета. — попытался быстро пояснить Асмодеус, но был жестко прерван.

— Менталитета-шмалитета, говори ей правду, пес. Они услышали от Измира, что он видел, как ты Асмодеуса энергией накачала до предела через близость. Вот и подорвались все сюда в надежде. А Котяре этому даже досталось. Мел, я удивляюсь, как ты в своем мире первого любовника в уголек не превратила, столько в тебе энергии.

Я подавилась. Любовника? Асмодеус что-то шепнул на ухо Алине. Та громогласно воскликнула.

— В двадцать лет и девственница?

Супер, я в чужом мире, наполненном магией и волшебными существами, я только что видела кентавра и единственная тема для разговоров, которая здесь нашлась, это моя девственность. Решила добавить масла в огонь:

— Я до сегодняшнего дня и не целовалась никогда. — Получилось зло. Словно я кого-то в этом обвиняла, — а теперь объясните мне, что за деление энергией через близость?

— Ты же Хранительница Темного пламени… — Алина непонимающе уставилась на Асмодеуса, — ты же должен был ей все объяснить.

— Я объяснил, в общих чертах.

Мне оставалось поддакивать:

— Ну да, темоное пламя, местная магия должна перейти мне по наследству, когда мне исполнится 21. Так до меня моя мама была Хранительницей Темного пламени.

— То есть ты его хранишь, а другие это пламя или магию из тебя могут черпать. У нас принято через близкий контакт, у светлых через клятвы и обеты. У всего свои плюсы и минусы…

— Что значит, через близкий контакт?

— Заводишь себе фаворита или двух или как получится и контактируешь.

Алина развела руками. А у меня дыхание сбилось. Амодеус специально умолчал или намеренно? Я что, как какая-то магическая секс игрушка для местных. Попятилась назад.

— Поэтому сюда все и пришли в неглиже, чтобы я выбрала? — какой кошмар. Да я не волшебная принцесса, а какая-то королева куртизанок выходит. Житье в Таверне, голые мужики. Перспектива быть распыленной на атомы через две недели не казалась мне теперь такой уж жуткой.

— Мелания, успокойся. Алина тебе описала все хуже, чем оно есть на самом деле. Давай ты поспишь, а завтра я сотку заклинание, чтобы ты смогла понимать нашу речь, и мы начнем дальше знакомиться с местными правилами. Никто тебя не заставляет выбирать себе любовников. Видишь, что может сделать простое прикосновение как с Гато?

Асмодеус говорил так, словно пытался успокоить норовистую лошадь. И самое ужасное, что это работало. Мне и вправду вздумалось, что самым лучшим решением для меня сейчас будет здоровый сон. Алина с удивлением смотрела на эту странную метаморфозу. Казалось, она была готова к тому, что я сейчас все разнесу, но я только вздохнула, принимая поражение:

— Где моя комната?

— Я покажу тебе, милая. Пойдем наверх. Я тебе и водички для ванной согрела. Асми, ты спать здесь будешь или к своим уйдешь?

Мужчина с тоской взглянул на улицу сквозь витражное окно, но решительно сказал:

— Здесь. Чтобы Мел было привычней, когда она проснется.

— Опять калачиком возле моих ног свернешься? — спросила моя язвительная часть. Ей пробуждение понравилось. Боже, это ведь было только сегодня утром.

— Я буду в соседней комнате и тут же приду на твой зов.

На прощанье он улыбнулся. А меня Алина отвела в огромную комнату, всю выполненную в синих тонах с задрапированными стенами и огромной кроватью под красным балдахином. Женщина оставила меня одну, а сама спустилась обратно вниз. Я собиралась добраться до манящей белой водой ванной, но по дороге решила ненадолго прилечь. А потом больше не смогла подняться с пуховых подушек.