Новый мир для Элиз. Хозяйка пиццерии

Глава 9

На улице я обнаружила, что Лео исчез. Его нигде не было – ступени Регистра оказались пусты, и даже нищенка с ребенком отправилась по своим делам.

За колоннами поверенный тоже от меня не прятался и в ближайшем сквере на лавочке не поджидал. Похоже, испугался той самой «черной метки» от Кессара и благоразумно ушел, бросив меня со всеми моими проблемами.

– Слабак! – выдохнула я, после чего…

Опустилась обратно на ступень и обхватила колени руками. Мне снова захотелось заплакать – от собственного бессилья! – но я не стала этого делать.

Подошел Румо, терпеливо дожидавшийся моего возвращения в ближайшей подворотне, чтобы не смущать народ. Уткнулся носом в мои колени, затем подставил мохнатый бок, чтобы я его погладила.

Он не знал, как меня утешить, и не до конца понимал, что случилось в этом мрачном каменном здании, – ведь до «оформления документов» и «получения разрешения на коммерческую деятельность» в объяснении этого мира мы с ним пока еще не добрались.

Я провела рукой по его шершавой шерсти, затем обняла за шею, и мне действительно стало полегче.

Потому что поняла: я давно уже не одна. У меня имеются верные друзья – значит, есть ради кого бороться, и сдаваться я не собиралась.

– Все будет хорошо, – сказала я Румо. – Вот увидишь!

Правда, я пока еще не знала, как мне добраться до пункта «хорошо» из места в самом низу, в котором я сейчас пребывала.

Но собиралась придумать.

Тут раздался бой часов на башне Ратуши, а это означало, до встречи с некой Нинель Полати, назначенной сестрам Таррин ровно в полдень, оставалось всего полчаса. Я собиралась пойти вместе с ними, но сперва мне нужно было добраться до дома!

Повезло, сестры оказались собраны, когда я вбежала, запыхавшаяся, на наше крыльцо.

Дверь была распахнута, а в ней с озабоченным видом маячил Эрик. Но наш повар не стал ни о чем спрашивать – кажется, ему было не до меня. Зато Регина уставилась на меня недовольно. Наморщила нос, затем сказала, что мне не помешает переодеться и привести себя в порядок.

Сестры выглядели нарядными – похоже, именно на это они потратили полтора часа, пока меня не было. Надели свои лучшие платья, сделали прически и нацепили украшения.

А причина оказалась вот в чем: оказывается, Регина и Беата внезапно решили, что эта сама Нинель Полати – их дальняя и очень богатая родственница, о существовании которой они не подозревали до сегодняшнего дня.

– Быть может, она даже леди Нинель Полати, – восторженно выдохнула Беата.

– Надеюсь, у нее нет детей и она решила оставить нам свои деньги, – добавила Регина. – И тем самым избавит меня от этого всего!..

Потому что к дому подкатил фургон из столярной мастерской – именно его и ждал Эрик. Появился Кирк, окруженный близнецами. Принялся командовать, показывая, куда и каким образом заносить заказанную мебель, тогда как Стейси с Линетт отодвигали старую, освобождая место.

Поняв, что все заняты столами, стульями и полками и мне не стоит им портить настроение провалом в Регистре, я быстро сбегала наверх. Сменила платье на блузку с юбкой, после чего мы отправились с сестрами в ресторацию.

В ресторации оказалось безлюдно – завтрак к этому времени уже закончился, а до обеда по времени было еще далеко. Тем не менее, место показалось мне вполне приятным – сквозь витражные окна пробивался мягкий свет, а с кухни шли аппетитные запахи пряного мяса.

Но внутри мы не остались – нас проводили во внутренний дворик, где тень от навеса падала на белые скатерти, а у фонтанчика в центре журчала вода и плавали золотистые карпы.

Оказалось, у них имелась одна-единственная посетительница, которая нас уже поджидала.

Встала, завидев, что мы приближаемся, и я уставилась на нее оценивающе. Заодно мысленно предупредила Румо, который караулил снаружи, что опасности, похоже, никакой нет.

Но пусть будет начеку, а то мало ли… После отрубленных куриных голов и демарша Бошена я уже никому не доверяла.

С другой стороны, не могут же вокруг быть одни агенты Кессара? Встретившая нас женщина средних лет – невысокая, хрупкая, в черном платье и тонких кружевных перчатках – нисколько на такую не походила.

Пусть ее лицо закрывала вуаль, но мне показалось, что у нее изящные и утонченные черты. И еще – что она недавно плакала.

Впрочем, голос ее прозвучал вполне спокойно:

– Рада, что вы пришли, – заявила она сестрам, затем посмотрела на меня недоуменно.

Словно Регину с Беатой она сразу же узнала, а меня никак не получалось вписать в ее картину мира. Но я не собиралась ей помогать – сперва хотела понять, кто она такая и что ей понадобилось от дочерей Иго Таррина.

– Что-нибудь закажете?.. – поинтересовалась незнакомка, кивнув на сложенные стопкой меню, потому что неподалеку от нашего столика замер официант.

Сестры тотчас же потянулись к меню, но я…

– Три кофе. И принесите сливки, – сказала я официанту. – Насчет остального мы решим чуть позже. – И улыбнулась Нинель Полати.

Похоже, она догадалась, о чем я думаю, и не стала тянуть с объяснениями.

– Я знала вашего отца. Мы с ним были… друзьями.

– Вот как? – удивилась я. – Выходит, вы носите траур и так долго плачете по своему покойному другу?

– Вы правы, – кивнула Нинель. – Мне стоило сразу же обо всем рассказать. Два месяца назад Иго сделал мне предложение, и я ответила ему согласием. Мы собирались пожениться, как только вы переберетесь в столицу. – Она все же всхлипнула. – Но Боги рассудили иначе!

– Папа ничего нам не говорил, – растерянно произнесла Беата.

– Мы держали нашу помолвку в тайне от всех, но теперь в этом нет никакого смысла… Больше ни в чем нет смысла! – воскликнула Нинель.

Тут принесли кофе, и я поставила перед ней свою чашку.

– Выпейте, – сказала ей. – Поверьте, мы тоже скорбим! Девочки убиты горем, ведь отец погиб буквально у них на глазах. А я… Я – их компаньонка, и меня крайне опечалило произошедшее.

Внезапно Беата прошептала, обращаясь к Нинель:

– Вы ведь его любили?.. Нашего папу?

Она кивнула.

– Очень. Но я здесь не для того, чтобы сетовать на свою судьбу. Иго обо мне… позаботился, как мог. Надеюсь, он так же позаботился и о своих дочерях! Вот, он велел мне передать вам это, если с ним что-нибудь произойдет.

С этими словами она достала из кружевной сумочки небольшой ключ – латунный, с крохотным выгравированным на нем незнакомым мне гербом.

– «Первый Королевский Сберегательный Дом», ячейка двести сорок семь, – пояснила нам Нинель. – Иго заставил выучить меня этот номер наизусть. Просил повторять раз за разом. – (Я увидела, как она слабо улыбнулась под вуалью). – Боялся, чтобы я ничего не перепутала, но я все отлично запомнила. Держите! – и положила ключ на стол.

Я уставилась на нее, затем перевела взгляд на ключ.

Конечно же, ведь ее имя – Нинель Полати, стукнуло в голову. Выходит, она та самая «НП» из записной книжки Иго Таррина! Его возлюбленная, которая так и не успела стать женой, но все же исполнила данное ему обещание!

– Я больше не часть вашей истории, – со скорбью в голосе произнесла Нинель, – хотя могла бы ею стать. Но Боги распорядились иначе, и кто мы такие, чтобы их в этом упрекать?!

Затем встала из-за стола и, не прощаясь, направилась к выходу из ресторации.

Ушла, а мы остались.

Беата сидела, прижав ладони к лицу. Регина смотрела перед собой невидящим взглядом.

Я же дотянулась до ключа и сжала его в руке.

– Надо сходить в банк, – произнесла я, дождавшись, когда сестры в полной тишине допьют кофе и более-менее успокоятся.

– Думаешь, отец оставил нам деньги? В той ячейке? – с надеждой спросила Беата.

– Не знаю, – сказала ей честно, хотя думала… Подозревала, что там может быть нечто иное.

Записи в блокноте Иго Таррина красноречиво говорили о том, что долговые расписки ломбардщик хранил у Нинель Полати. Вернее, она хранила к ним ключ – в буквальном смысле этого слова.

– Конечно же, там будут деньги, глупенькая! – уверенно заявила сестре Регина. – Раз уж отец обеспечил свою любовницу так, чтобы она ни в чем не нуждалась, то о нас он тоже позаботился!

В ее голосе мне послышалась зависть, и я поморщилась. Собиралась уже приструнить старшую из сестер, но, к моему удивлению, за Нинель Полати заступилась младшая.

– Вообще-то, она была его невестой, – возразила Регине Беата. – К тому же она любила нашего отца и до сих пор носит по нему траур. Так что прояви хоть капельку уважения!

– И не подумаю! – взвилась та. – С чего бы мне это делать, если папа тратил на нее наши деньги?!

– Хватит! – не выдержала я. – Мы сейчас же отправимся в банк и все выясним на месте.

Ну что же, выйдя из ресторации и немного поплутав, я решила взять коляску. Пусть мне было жаль расставаться с деньгами, но сил выслушивать нытье Регины о том, что у нее устали ноги и она больше не хочет разгуливать под палящим солнцем, у меня уже не осталось.

Еще через десять минут извозчик остановился возле солидного трехэтажного здания с колоннами, над входом которого красовалась вывеска, гласившая, что именно здесь находится «Первый Королевский Сберегательный Дом Энсгарда».

В холле банка пахло стабильностью и большими деньгами, но я вовсе не собиралась открывать счет или же класть деньги на депозит, что тотчас же предложил встретивший нас клерк. Вместо этого попросила показать нам помещение, где находятся сберегательные ячейки.

Длинная лестница привела нас в подвал, затем была тяжелая металлическая дверь, потом еще одна, от которой шли непонятные магические вибрации. Пусть я и научилась их улавливать, но до понимания, что они означали, мне было еще далеко.

– Здесь, – вежливо улыбнулся клерк. – Если что-то понадобится, можете смело меня звать.

Он ушел, а мы остались наедине с ячейкой номер двести сорок семь. Регина уставилась на нее жадными глазами, будто бы собиралась найти там сундук с сокровищами. Заявила, что она – старшая наследница, поэтому сейф открывать именно ей.

И я безропотно протянула ключ.

Замок щелкнул, Регина с торжественным видом достала черный железный ящик с крышкой и водрузила его на стол в центре комнаты.

– Я сегодня же прекращу эту вашу ерунду с пиццерией! – язвительно заявила мне. – Выкину всю вашу компанию из моего дома, потому что отец оставил мне много…

Тут она открыла крышку, и ее лицо изменилось. Регина неверяще уставилась на содержимое ящика, затем ее рот перекосился, и она зарыдала в голос.

Я тоже подошла и заглянула. Как и подозревала, внутри не было ни пачек с купюрами, ни слитков золота, ни россыпей бриллиантов. Вместо этого в ящике лежали папки с документами.

В первой я обнаружила долговые расписки. В трех других были аккуратно подшитые досье. Судя по всему, Иго Таррин собирал их на известных в Андалоре людей.

Я пробежала глазами по нескольким подшивкам: в них упоминались имена местной знати, чиновников, судей. В папках лежали копии договоров, судебные показания или даже листы с описанием проступков – все это было аккуратно и скрупулезно собрано и подшито.

Выходило, Иго Таррин собирал компромат, но не только на тех, кто ему задолжал. Все оказалось гораздо масштабнее.

– Что это такое? – растерянным голосом спросила у меня Беата, потому что Регина, забившись в угол, рыдала из-за постигшего ее разочарования.

Но мне совершенно не было ее жаль.

– Документы вашего отца, – сказала я Беате.

– Они… Как ты считаешь, они могут представлять хоть какую-то ценность?

Немного подумав, я кивнула.

– Думаю, эти бумаги очень ценные. Но есть одна загвоздка…

– Какая?

– Они все крайне опасны, поэтому распоряжаться с ними нужно с умом. А еще лучше – ничего не трогать.

Но вместо этого я вынула нужный мне лист, после чего сложила папки назад, в ящик. Отняв у Регины ключ, закрыла ячейку.

– Нужно уходить, – сказала сестрам. – Позже я придумаю, что со всем этим делать.

Домой мы вернулись на извозчике.

Идти пешком Регина категорически отказалась, да и я понимала, что она совершенно «нетранспортабельна». Почти всю дорогу Регина молчала, но, когда показались знакомые лавочки и розовый бок заведения Жоржетт, она вдруг расплакалась.

Мне стало совершенно ясно, что надо поговорить с ней по душам. Но сперва меня ждали более важные дела – нужно было как можно скорее решить вопрос с Бошеном.

Дверь нам открыла Стейси. Почти сразу же протянула мне конверт, сказав, что его принесли полчаса назад. И я вздохнула с облегчением, увидев печать Валкрестов.

– Оно какое-то странное, это письмо, – добавила подруга, уставившись на конверт с опаской. – Теплое на ощупь и словно вибрирует в руках.

Стейси оказалась права. Я почти сразу же почувствовала магическое напряжение, скрытое в бумаге. Но все стало еще более странно, когда я прикоснулась к печати, собираясь ее сломать. Не успела, потому что она переломилась сама, и послание развернулось в моих руках.

В нем Раэль сообщал, что они идут по следу, который я им дала. Прорабатывают зацепку с выпускником столичной академии, известным своим задиристым нравом и любовью к дуэлям.

Таких ими обнаружено несколько, поэтому было решено устроить «вечер памяти выпускников» – закрытое мероприятие, приглашения на который получат все, кто входит в круг подозреваемых. И остальные выпускники тоже – ну, чтобы не вызвать подозрений у подозреваемых.

Так мне и написал!

Заодно добавил, что мое присутствие на этом мероприятии крайне желаемо – потому что я могу указать им на убийцу, – и ни он, ни следствие не останутся в долгу.

В конце письма Раэль сообщал, что достал для нас билеты в оперу – приезжая дива, Сейлин Амайра из Лианэра, будет выступать послезавтра с премьерой «Звездной Сонаты».

Я сложила письмо, затем улыбнулась Стейси. Сказала, что все в порядке, но у меня есть еще кое-какие дела, после чего поднялась к себе.

Регина к этому времени заперлась в своей комнате и выходить оттуда не собиралась, напрасно Беата стояла возле ее двери и уговаривала сестру спуститься.

– Позже, – негромко сказала я младшей Таррин. – Я поговорю с ней немного позже.

Сперва на очереди был Бошен.

Закрыв за собой дверь, я уселась возле окна, подумав, что нужно заказать не только кровати в каждую из комнат, но еще и письменные столы. Ну или, по крайней мере, в мою.

Разложив лист на подоконнике, я поставила перед собой чернильницу. Затем начала писать, стараясь оставлять поменьше клякс.

«Господин Бошен, – выводила я аккуратные буквы на чужом языке, – как я уже говорила, в моем распоряжении имеется один крайне любопытный документ. Согласно ему, полгода назад вы взяли заем в сорок восемь тысяч пятьсот дукаров под двадцать процентов годовых у некоего Иго Таррина, подпольного ростовщика, хорошо известного в криминальных кругах юга Андалора.

Долг вы ему не вернули и проценты заплатить тоже не удосужились.

Потому сегодня ровно в пять часов вечера я снова загляну в ваш кабинет, где надеюсь получить документы, разрешающие мне вести бессрочную коммерческую деятельность на территории Энсгарда и ближайших окрестностей.

В противном случае копия документа, подтверждающая факт вашего займа, ляжет прямиком на стол вашего начальства, а вторая уйдет в суд. Поверьте, господин Бошен, мы знаем, как получить с вас деньги!

P.S. Оригинал вашей расписки, конечно же, хранится в банковской ячейке. Я не настолько глупа, чтобы держать его при себе. Именно там он и будет спокойно лежать все последующие годы, если, конечно, с вашей стороны не будут чиниться препятствия ни мне, ни моим друзьям».

Перечитала текст еще раз, затем поставила свою подпись. Подула, чтобы поскорее высохли чернила, после чего аккуратно сложила лист.

Позвав Румо, я отправилась в филиал Королевской почты, где заказала доставку в руки адресата – прямиком господину Бошену в кабинет – и еще и доплатила за скорость.

Вскоре я была уже дома. Пусть мне было интересно посмотреть на привезенную мебель, а заодно обсудить, где и как лучше ее расставить, но вначале нужно было серьезно поговорить с Региной.

И откладывать этот разговор я больше не собиралась.

Беата до сих пор была возле двери комнаты старшей сестры. Сидела, поджав под себя ноги. Услышав мои шаги, она обернулась, и я заметила, насколько расстроенным было у нее лицо.

Я почему-то вспомнила, как ругались и дрались сестры в Сирье из-за лент и заколок. Но каким же далеким сейчас казалось то время!

– Она не открывает, – негромко сообщила мне Беата. – Уж и не знаю, что ей еще сказать. Я перепробовала все на свете.

Я кивнула, затем постучала в дверь.

– Регина, это я, Элиз! Открой, нам нужно поговорить.

Но мои слова вовсе не оказались волшебными, и «сезам» на этот раз не сработал.

– Я все равно войду, хочешь ты этого или нет, – сказала ей. – Кстати, тишина – это знак согласия.

Мысленно досчитав про себя до трех, я приложила ладонь к двери, сосредоточилась и направила в замок магический импульс. Немного опасалась, что полыхнет на весь дом, но…

Крючок с той стороны просто сорвало с двери. А дверь даже осталась на месте.

– Я сама с ней поговорю, – сказала я Беате. – Ты уже пыталась, теперь моя очередь.

Регина лежала на полу на импровизированной постели – такой же, как у всех нас. В ее комнате было душно и еще пахло девичьими слезами.

Я закрыла за собой дверь, затем подошла и уселась на край постели.

– Давай поговорим, – сказала ей вполне миролюбиво.

Но она не собиралась поворачиваться. Недовольно сопела, уставившись в угол.

– Уходи! – наконец выдохнула в ответ. – Дай мне покоя! Я просто устала, и со мной все в порядке.

– Если что, я прекрасно догадываюсь о причине твоей «усталости». Заодно представляю, насколько тебе сейчас больно и обидно. Понимаю, каково это – узнать, что все оказалось совсем не так, как ты себе вообразила.

Она не ответила, но ее плечи вздрогнули, словно Регина пыталась подавить рыдание.

– Это тяжело, – добавила я, – но прошлое уже не изменить. Зато в наших силах решить, что нам делать дальше, после чего продолжать жить.

– То есть ты хочешь, чтобы я просто все приняла? – повернувшись, резко спросила у меня Регина. – Чтобы я сказала ей спасибо?

Она села. Ее глаза были красными, как и лицо, а тонкие губы сжались в одну линию.

– Отец оставил деньги ей, этой Нинель Полати!.. – выдохнула Регина. – А нам достались всего лишь какие-то глупые бумажки. Но как он мог так с нами поступить?! Почему он это сделал? Ведь мы – его дочери, а она ему даже не жена!

– Твой отец ошибся, – сказала я. – Так бывает, Регина! Он, как и все мы – просто человек, а это типичное наше заблуждение: полагать, что мы будем жить вечно.

– Но он все испортил! Я всегда думала, что у нас имеются деньги. Представляла свое будущее, в котором все иначе… Не так, как сейчас! – и она обвела расстроенным взглядом свою убогую комнату.

Затем перекинулась на меня

– И ты тоже, Элиз Данн!.. Ты вечно лезешь в наши дела. Все за всех решаешь и всеми руководишь. Кто тебя об этом просил? И почему именно ты?

– А кто должен всеми руководить, Регина? – поинтересовалась у нее. – Быть может, ты? Уверена, что ты справишься?

Она отвела глаза.

– Я здесь все решаю, – сказала ей, – потому что обладаю достаточными знаниями и опытом. К тому же у меня имеется магический дар и еще есть Румо. Не забывай, если бы не мы, то вас с Беатой давно не было в живых.

Регина промолчала.

– Вы могли бы погибнуть в Сирье или остаться без крыши над головой в Энсгарде. Но мы выжили, и теперь у нас всех имеется неплохой шанс выбиться в люди. Потому что есть дом и дело, которое может не только нас кормить, но и приносить солидную прибыль.

– И еще глупые бумажки, – пробормотала Регина. – Те, которые оставил нам отец!

– Это не просто бумаги… Это своего рода защита, – уклончиво отозвалась я.

Она упрямо покачала головой. Затем ее плечи опустились, и Регина всхлипнула.

– Я чувствую себя совершенно бесполезной, – призналась мне. – И еще так, словно для меня нет никакой надежды.

Я замерла, не ожидав от нее подобного откровения.

– Зря я пошла к Пророчице в той деревне, – продолжила Регина. – Та мне сказала…

Она снова всхлипнула, и ее плечи затряслись.

– Что именно она тебе сказала? – поинтересовалась я, подумав, что это может быть ключом к поведению старшей Таррин.

– Сказала, что если я не изменюсь… Если останусь такой же, как сейчас, то всю свою жизнь проведу одна. Отравляя существование окружающим своим ядом.

– Ах вот как! А если ты изменишься?

– Тогда… Тогда у меня появится шанс обрести счастье.

Я кивнула.

– Так в чем же дело, Регина? В чем проблема измениться, не откладывая все в долгий ящик? И почему бы тебе не начать уже сегодня?

Регина не ответила.

– Мы все – одна семья, – продолжила я. – Пусть это звучит странно, но так оно и есть. У тебя имеется семья, которая тебя любит – со всем твоим тяжелым характером, невероятным упрямством и колкостями. Быть может, пришло время и тебе тоже попробовать… полюбить нас в ответ?

Она снова не ответила, но я увидела, как дрогнули её плечи.

– Ну что же, – я поднялась. – Не стану тебя ни в чем убеждать или уговаривать. Но у тебя есть неплохой шанс полюбить свою семью и найти место в общем деле. Потому что ты умна, Регина! У тебя сильный характер, и я могу тебе доверять…

В этом я не была уверена до конца, но решила рискнуть.

– Ты могла бы взять на себя обустройство дома, потому что я с этим не справляюсь, а остальные заняты другим. Мы уже сколько ночей спим на полу… Кто, если не ты, выберет лучшие кровати по самым низким ценам? Поторгуется, чтобы у нас остались деньги еще и на красивое постельное белье? К тому же нам нужны письменные столы в комнаты. Для работы мне и тебе, чтобы ты могла вести учет всех приходящих и уходящих денег. Я тебя научу.

Затем подошла к двери:

– Подумай об этом. Но сначала – поднимайся и пойдем-ка обедать! Кажется, Эрик с Линетт на этот раз превзошли самих себя.

После чего вышла из комнаты, оставив Регину наедине с ее мыслями.

Я как раз накрывала на стол, когда услышала шаги на лестнице. Обернулась – и едва не уронила все ложки в супницу, которую Стейси принесла с кухни.

Оказалось, к нам пожаловала Регина. Спустилась на первый этаж с привычным выражением лица, которое предвещало капризы, скандалы и список претензий длиной как минимум в три страницы.

Но к моему удивлению, она не сказала ни слова. Подошла к столу, затем обвела взглядом просторное помещение зала, которое постепенно обретало законченный вид, хотя всю мебель мужчины еще не успели расставить.

– Красиво! – произнесла одобрительным голосом.

Затем уселась на стул рядом с Беатой.

– Я думала, ты уже не выйдешь, – растерянно произнесла ее сестра.

– Не выйти – значило бы остаться голодной, – буркнула Регина. – А я, между прочим, голодовку не объявляла. Кстати, что у нас на обед? Что-то из меню новой пиццерии? «Баста-Паста», не так ли?

Она все же запнулась, произнося название, но я кивнула одобрительно, подумав, что наш разговор пошел на пользу и Регина явно решила взяться за ум.

– Все правильно, – оживилась Линетт. – Правда, на первое у нас куриный суп – это из моего собственного меню. Зато на второе – новые пиццы. Попробуйте, тут уже Эрик расстарался. А на десерт – то, чего вы точно не ждали. Я провозилась с ним все утро!

Ее сыновья согласно застучали ложками по столу, сказав, что они хотят сперва десерт, а потом уже какой-то куриный суп. На это Кирк им возразил, сказав, что настоящий мужчина сперва съест весь суп, а потом уже берется за сладкое, и мальчишки согласно кивнули.

К удивлению, эти трое нашли общий язык.

– Будешь суп? – негромко спросила у меня Стейси. – Кстати, ты не знаешь, какая муха укусила Регину?

– Еще как буду, – улыбнувшись, сказала ей. – А муха, похоже, была не ядовитая, а очень даже полезная.

После обеда Регина и Беата, взяв с собой Пусториуса, отправились заказывать нам кровати и покупать постельное белье, а я, сжимая в руке ключ от ячейки, сопровождаемая верным Румо, решила во второй раз заглянуть в тот банковский дом.

По дороге попросила охотника убедиться, нет ли за нами слежки. Но все было тихо, и Румо никого подозрительного не заметил.

Это означало, что Раэль все же поговорил с Кессаром, и следователю удалось того приструнить.

По крайней мере, Кессар прекратил видимую против нас агрессию. Вместо этого сменил тактику – стал действовать через своих людей.

Как, например, через Бошена, отказавшего нам в регистрации и разрешении на коммерческую деятельность.

Вполне возможно, таких «Бошенов» у Кессара имелось множество, поэтому мне стало интересно… Уж не найдется ли в документах Иго Таррина управы еще и на подпольного криминала Энсгарда?

Вскоре я снова достала сейф из банковской ячейки. Аккуратно вложила расписку Бошена в папку с документами на остальных должников ломбардщика, после чего принялась рассматривать собранный Иго Таррином компромат.

Ну что же, я нашла именно то, что искала! Просмотрев документы, решила: этого должно быть достаточно, чтобы упрятать Брольо Кессара за решетку. Причем надолго.

Сложив все бумаги обратно в сейф, на пару секунд я закрыла глаза, решая, как мне лучше поступить.

Подумала, что завтра вечером отдам компромат на Кессара Раэлю, но уже после того, как закончится «встреча выпускников». Пока же вернула сейф на место, после чего покинула банковский дом и отправилась вместе с Румо к зданию Регистра.

Ровно в пять вечера я вошла в кабинет Бошена.

Без стука – тот все еще не заслужил моей вежливости.

На краю стола чиновника лежал документ – то самое разрешение на ведение коммерческой деятельности, без которого в Энсгарде работать невозможно. Чернила на подписи еще не до конца высохли, словно ее поставили в самый последний момент.

Сам Бошен выглядел неважно – лицо его было бледным, на лбу выступили капли пота, а полные губы тряслись. Похоже, мое письмо с угрозами сделало свое дело, и запугала я его знатно!

– Верните мне расписку, мисс Данн! – приказал он. – Я выполнил свою часть уговора, и ваше разрешение готово. Как видите, оно бессрочное, как вы и просили.

Я спокойно уселась на стул для посетителей, затем расправила складки на платье. Внимательно прочитала документ, кивнула, после чего посмотрела чиновнику прямо в глаза.

– Ваша долговая расписка в полной сохранности, господин Бошен! И если вы забудете о нашем существовании и не станете чинить нам препятствия – ни сами, ни по указке ваших влиятельных друзей, – то о ней вы тоже можете преспокойно забыть. Больше вы ее никогда не увидите, обещаю!

После чего, не прощаясь и спиной чувствуя давящий взгляд Бошена, я вышла из кабинета и покинула здание Регистра.

…Город уже начинал утопать в красках заходящего солнца. Улицы были залиты теплым светом, в воздухе стояли пряные запахи, доносившиеся из лавок и таверн по соседству, а где-то рядом жарили каштаны в сахаре.

Я спустилась с крыльца и на мгновение зажмурилась, подставляя лицо лучам вечернего солнца.

Подошел Румо, коснулся меня боком. Затем сел рядом и тоже стал смотреть на закат. И я внезапно и совершенно отчетливо поняла, что именно сейчас чувствую себя по-настоящему счастливой.