Хозяйка перекрёстков

Глава 15

В очередной раз подходя к каменному столу Эреш, я вдруг понял, что чертовски устал. Это и немудрено – я давно потерял счёт времени, и не мог точно сказать, сколько уже играю эту затянувшуюся партию.

Усталость была скорее моральная. Физически я был ещё вполне бодр, но это только благодаря амальгаме. Ама, правда, уже предупредила меня, что ресурсы организма быстро истощаются, и скоро не помогут никакие стимуляции. Нужен сон, отдых, обильная еда и питьё. И желательно на протяжении нескольких дней подряд. Вернувшись на Аксис, я словлю дикий откат, и на какое-то время выйду из строя.

Но это потом. А пока я не могу себе позволить передышки. Цель маячит совсем близко.

Мой путь через город Ривин оказался долгим и кровавым, но зато я, не возвращаясь к Эреш, проскочил сразу два Осколка – Южные врата и Собор. До заветной плашки с Храмом упавшей звезды осталось пройти всего одну локацию.

Из собора пришлось выбираться, пробивая себе путь сквозь орды порождений Скверны. Именно отсюда, из открытого епископом Марбери портала в иное измерение, и сочилась энергия хаоса, постепенно захватывающая весь город. После того, как сам епископ пал, а портал закрылся, стало полегче, но не намного – в город успело просочиться столько всякой нечисти, что на борьбу с ними солдатам инквизиции понадобится еще не один день.

Я внёс свою лепту, уничтожив по пути от подвалов собора до границ Осколка не один десяток гулей. Без пробужденного меча это было бы куда сложнее сделать, но обновлённое оружие здорово выручало, зачастую оказываясь даже эффективнее радиумного клинка. Особенно против крупных тварей – достаточно было вонзить клинок поглубже, а дальше он всё делал сам, иссушая монстров, как изголодавшийся вампир, и превращая поглощенную кровь в яркое бездымное пламя, ещё и выжигающее их изнутри.

Временами мне даже приходилось прятаться и делать небольшой перерыв – схватка была напряженной, и Губитель Скверны так раскалялся, что его невозможно было держать в руках. Одно радовало – самому мечу, похоже, ничего не угрожало. Обычный металл после такой тепловой нагрузки точно бы попортился. Но артефакту Лабиринта всё было нипочем – стоило последним каплям крови догореть, как поверхность клинка снова становилась идеально гладкой и чистой.

Щит вепря тоже не раз спасал мне жизнь. Накапливая побольше энергии от входящих ударов, я выпускал её в особенно сложные моменты – когда нужно было расчистить путь или вырваться из окружения.

Когда я выбрался из собора, дело пошло чуть легче – на окрестных улицах уже вовсю орудовали солдаты инквизиции, которые успели хорошенько проредить поголовье монстров. Увы, и местных жителей они не щадили, и пару раз я был свидетелем весьма неприглядных картин. Но оба раза я просто прошёл мимо – на то, чтобы связываться с непростыми моральными дилеммами, у меня просто не осталось сил. Я спешил поскорее вырваться из этого ада.

Но ещё когда я находился там, в голову настойчиво лезли мысли о том, что увиденное мной в подвале – это часть уже знакомой головоломки. Да и вообще в этом месте, подвергшемся вторжению хаоса, было слишком много общего с моим родным городом, чтобы считать это простым совпадением. И там, и там тварей хаоса сознательно впустили в мир сами люди. Может, они и методами пользовались похожими? Но если так – то на ритуал, подобный Жатве в Долине Багровой пасти, понадобилось бы не двенадцать жертв на пыточных столах, а во много раз больше. Это уже пытки в промышленных масштабах. И арраны сознательно идут на это?!

Я, как уроженец мира, напрямую пострадавшего от действий арранов, был предвзят. Но даже мне с трудом верилось, что они способны на это. Конечно, если вспомнить историю Земли, то там можно найти примеры не менее чудовищных вещей. Те же массовые человеческие жертвоприношения у ацтеков, инков, финикийцев, карфагенян. Но это всё дремучие языческие времена. Но арраны-то – высокоразвитая цивилизация, пусть и здорово откатившаяся в технологическом прогрессе из-за грянувшего на их планете апокалипсиса.

Впрочем, гитлеровская Германия тоже была передовой европейской страной. А всякой дичи в концлагерях творилось столько, что куда там ацтекам…

Стоило мне вырваться с Осколка и вернуться к Хозяйке перекрёстков, как воспоминания о Жатве нахлынули с новой силой, и мне с трудом удалось сосредоточиться на текущих задачах. Я уже вышел на финишную прямую. Доберусь до Козлоногого, постараюсь вытрясти из него всё, что он скрывает – и сразу же обратно на Аксис.

Остаётся только надеяться, что Эреш не обманула, и часы, проведённые в Лабиринте, не превратятся на Аксисе в месяцы или годы. Здесь мне остаётся только верить ей на слово. И это мне очень не нравится. Чем дальше, тем больше я себя чувствую каким-то подопытным кроликом в руках демонов Лабиринта. И непонятно, что за опыты они надо мной ставят.

Хотя пока что течение эксперимента меня вполне устраивало. Да, было несколько неприятных моментов, и я здорово рисковал. Но выйду я из этих испытаний точно гораздо сильнее, чем был перед ними. И, чую я, на Аксисе мне это пригодится.

Эреш встретила меня благосклонной улыбкой.

– Рада видеть, что ты всё лучше осваиваешься в Лабиринте. Тебе достались не самые простые Осколки, но ты с честью выдержал испытание. Хотя в Ривине осталось ещё много тайн, которые можно было бы раскрыть…

Видимо, она имела в виду то, что я исследовал не все районы города. На игровом поле было вскрыто три камня, смежных с камнем Южных врат и составляющих с ним так называемую гроздь. Теоретически, можно было повернуть назад и пройти остальные. Но нет, не в этот раз. Будь я обычным Ныряльщиком, исследующим Лабиринт ради собственной выгоды, я бы медленно и методично открывал всё поле. Но у меня-то здесь вполне конкретна цель.

– В другой раз. Я и так увидел немало… познавательного. И это навело меня на разные нехорошие мысли.

Демоница понимающе кивнула.

– Ты, конечно, не мог не заметить, что происходящее в Ривине похоже на то, что ты видел на Аксисе. Энергия первозданного хаоса, просочившаяся в мир и превращающая людей в чудовищ. Грибница. Тёмные ритуалы…

– Вот о ритуалах нельзя ли поподробнее? Ординаторы на Аксисе используют что-то подобное?

– Ординаторы? – удивлённо переспросила она.

– Ну, это ведь они устраивают Жатвы, разве нет?

– Это… не совсем так. Не могу рассказать подробнее, поскольку сама не знаю всех деталей. Я вообще не так много знаю о том, что сейчас происходит у смертных. В прежние времена, когда Лабиринт исследовали сотни Ныряльщиков из разных миров, я получала сведения в основном от них. Но, боюсь, с тех пор эти знания могли серьёзно устареть.

– Старые сведения – всё же лучше, чем совсем никаких. Мне очень поможет, если вы подскажете хотя бы направление поисков.

Она отвела взгляд, задумчиво поглаживая по голове своего огромного пса. Наконец, ответила:

– Когда вернёшься на Аксис, расспроси местных о Расколе. Лучше всего добраться до каких-нибудь архивов и покопаться в достоверных исторических источниках.

– Раскол?

– Это междоусобная война, с которой и начался крах цивилизации арранов. В её основе стоял не просто конфликт нескольких могущественных династий. Это было, прежде всего, столкновение религий и мировоззрений. Думаю, тебе будет полезно узнать о некоторых тёмных культах тех времён. Считается, что они были уничтожены в ходе Раскола вместе со всеми своими архивами и реликвиями. Но, судя по тому, что происходит в Долине Багровой пасти, это не так.

– Хорошо, я попробую.

– Ну, а сейчас – поговорим о Лабиринте. Ты ведь прошел сразу два Осколка. И мне есть чем наградить тебя.

Из шкатулок и правда взлетел целый рой камней и кристаллов. Несмотря на усталость и загруженность мрачными мыслями, я оживился. Ей-богу, всё же жадность и любопытство во всех нас заложены на уровне инстинктов.

Даже само перечисление всей этой добычи заняло немало времени. Эреш с одинаковой интонацией объявляла каждый следующий трофей, и камень ненадолго замирал в воздухе над столом, потом перемещаясь ближе ко мне. В этом она здорово напоминала какого-нибудь вышколенного крупье из дорого казино.

Хотя, по сути, не к этому ли и сводится вся её роль в Лабиринте?

– Камень добычи за успешное прохождение Южных врат… Дополнительный камень добычи за победу над Линдоу, монстром-мясником… Дополнительный камень добычи за победу над Нарьей, огненной фурией… Дополнительный камень добычи за прохождение потайного подземного хода через катакомбы Ривина… Два камня добычи за победу над демоном-телохранителем епископа Марбери… Камень благословения за помощь в победе над епископом и уничтожение его архивов… Три камня добычи за прохождение Собора.

– Хм… А за то, что я попутно укокошил ещё кучу всяческой нечисти, не будет дополнительной награды?

– Хороший вопрос, – усмехнулась Эреш. – Лабиринт выдает награды за ключевые события на Осколке. Но при этом все твои действия могут влиять не только на количество этих наград, но и на их ценность. Приглядись внимательнее, и увидишь, что камни добычи – разного размера. В этот раз ты собрал действительно хороший урожай.

Камней действительно было столько, что в ладонях их все было не удержать – пришлось разложить их перед собой на краю стола и распаковывать по очереди. Но это были приятные хлопоты – ради таких моментов и стоило лезть в Лабиринт.

Эреш была права – до этого многие камни оставляли после активации чисто символические награды вроде одинокой монетки Лабиринта. Но в этот раз добыча была гораздо жирнее.

Собственно, монеты выпали только раз, и сразу пачкой в пять штук. Кроме того, из уже знакомых артефактов я получил два камня Владычицы перекрёстков и ещё один камень Сумы фокусника.

Дальше пошло что-то новенькое.

Из двух камней Добычи выпало по три шарообразных бутыли размером с кулак, с короткими горлышками, плотно залитыми сургучом со знакомой печатью Лабиринта. Внутри – какая-то вязкая слабо светящаяся жидкость.

Зелье священного огня. Разбиваясь, расплескивает горючую жидкость, которая воспламеняется от контакта с воздухом. Особенно эффективно против нечисти.

Неплохо. Что-то вроде гранат с напалмом, которые я видел у солдат Инквизиции, только явно помощнее. Недостаток один – судя по описанию, они одноразовые, не обновляются при заходе на очередной Осколок. Ладно, закину в Суму. Запас карман не тянет, как говорится.

Кстати, о кармане. Активировав второй камень Сумы фокусника, я обнаружил, что объем моего скрытого инвентаря заметно увеличился. Это было очень кстати. Я уже начал привыкать к Суме – очень удобная штука, чтобы разгрузить руки и не заботиться при этом о сохранности вещей. Было бы здорово раздобыть ещё несколько отсеков для неё.

Из следующего камня Добычи выпал массивный серебряный крест, похожий на тот, что был в навершии посоха отца Калимана. Сантиметров тридцать в длину, лаконичный по форме. Шесть гнёзд под самоцветы – четыре на длинной стороне креста и два на перекладине. Сами самоцветы – кажется изумруды. Мутноватые, с небольшим количеством граней.

Серебряный крест Триединого. Артефакт Лабиринта. При использовании испускает волну священного света, отпугивающего нечисть любых видов и наносящего ей урон. Особенно эффективен против бестелесных сущностей. Имеет шесть зарядов, медленно восполняющихся со временем. Перезарядку можно ускорить при посещении святых мест. При каждом использовании креста вероятно повреждение самоцвета. Треснувшие самоцветы медленнее восстанавливают заряд, при сильном повреждении – полностью утрачивают силу.

Оружие отца Калимана! При этом в гораздо более удобном и компактном виде, чему у самого священника. Посох было бы таскать не очень удобно. А крест легко поместился в Суме фокусника, и выхватить его – секундное дело. Знать бы ещё, как он активируется. Но, думаю, как и большинство артефактов Лабиринта – простой мысленной командой.

Из следующего камня Добычи выпал еще один довольно увесистый предмет. Поначалу даже не очень понятно было, что это – выглядело как ком каких-то металлических звеньев. Но стоило взять его в руки, как по ладоням растеклась приятной прохладной тяжестью плотная кольчуга из серебристого металла.

Она оказалась довольно короткой – не доходила даже до середины бедра, и рукава были как у футболки. Но при этом весила, пожалуй, килограмм десять.

Кольчуга Инквизитора из освященного серебра. Артефакт Лабиринта. Защищает как от обычных атак, так и от нечисти.

Я тут же попробовал примерить её прямо поверх своей одежды. Кожаный жилет был достаточно плотный, чтобы образовывать жесткую подкладку. Но на будущее нужно обзавестись более подходящим поддоспешником. Да и поверх кольчуги надо что-то надевать – она даже в свете факелов сияет, как начищенное столовое серебро. Эффектно, но не очень-то практично, особенно если понадобится прокрасться куда-нибудь.

Будто по заказу, следующим моим трофеем оказалось плотное тёмное одеяние, которое я поначалу принял за монашескую рясу. Но это оказался дорожный плащ с капюшоном.

Плащ пилигрима. Артефакт Лабиринта. Обладает свойством «Отвод глаз», действующим на людей, животных и некоторые виды нечисти.

Очень лаконичное описание, конечно. Но основная суть понятна. Какая-то разновидность маскировочного эффекта. Не мантия-невидимка, конечно, но тоже неплохо. К тому же и сам по себе плащ удобный – теплый, прочный. Будь он у меня на Ветреном пике – я б, глядишь, и не замёрз бы до полусмерти.

Ну вот, мало-помалу, я уже и экипировался. Оружие есть, защита какая-никакая есть, плюс спецсредства против нечисти. Разве что из всяких мелочей для удобства в путешествии – только обновляемая фляга с водой. Ну, ничего, дело наживное.

Кристалл благословения я оставил напоследок. Внимательно осмотрел его, дожидаясь появления подсказки. Она оказалась короткой.

Щит Триединого.

После активации кристалла никаких подробностей не добавилось. Мне лишь показалось, что меня окутало облаком золотистого света, но и он довольно быстро померк, будто впитавшись в меня.

– И это всё? – спросил я у Эреш. – Как понять, как действует на меня благословение? И действует ли вообще?

– Щит Триединого даёт тебе некоторую защиту от исчадий тьмы.

– Некоторую? – скептично отозвался я.

Она усмехнулась.

– Не всё можно измерить и облечь в цифры.

– Учёные моего мира считали, что всё. Математика – язык мироздания.

– В каком-то смысле они правы. В рамках своего замкнутого мирка. Но если рассматривать мироздание целиком – все его бесчисленные слои, включая глубины Заарума… Нет, боюсь, чтобы познать всё это, понадобится нечто большее, чем математика.

– Ну, хорошо. Выходит, благословение Триединого даст мне «некоторую» защиту от нечисти. Это постоянный эффект? Или он иссякнет со временем?

– И снова ты задаёшь вопросы, на которые нет простых ответов. Любое благословение в ходе испытаний в Лабиринте можно усилить или ослабить. В конце концов, за счёт некоторых поступков ты можешь лишиться покровительства Триединого.

– То есть Триединый – это тоже… один из ваших? Сущность, обитающая в Лабиринте?

– Он, как и Абраксис, не имеет конкретного воплощения. Но обладает огромным влиянием, часто выходящим за границы Лабиринта.

– В моём мире была религия, очень уж похожая на церковь Триединого. Так и подумал, что это не просто совпадение. Так выходит, её основатель был Ныряльщиком?

– В вашем случае – нет. Но направление мыслей верное. Религии в мирах смертных чаще всего основывают либо Ныряльщики, либо пророки, напрямую соприкоснувшиеся с одной из сил Лабиринта. Например, Триединым.

– Кстати, а Ныряльщиков с Земли ты помнишь? Были такие?

– Конечно.

Эреш задумчиво отвела взгляд в сторону и прищурилась, что-то припоминая.

– Не хочу ошибиться, ведь из вашего мира Ныряльщики перестали приходить уже много веков назад. По вашему летоисчислению прошло, пожалуй, больше двух тысяч лет. Но, например, я хорошо помню Ныряльщика с Земли, которого звали Эркул… Эркал. Или Эракл? Кстати, добился довольно многого в Лабиринте. И его потомки в вашем мире стояли у истоков нескольких царствующих династий.

Я нахмурился, припоминая курс истории. Не самый мой любимый предмет, даи погуглить, увы, уже не получится. Но, если речь о периоде больше двух тысяч лет назад – то этот Ныряльщик, скорее всего, был выходцем из Римской империи. А то и из Эллады. Эркул, Эркал…

Так, стоп! Да это же, блин, Геркулес! Он же Геракл. Мифы о его деяниях вполне объясняются его вылазками в Лабиринт. А после его смерти в Элладе многие правителиназывали себя прямыми потомками знаменитого полубога. Тот же Леонид, царь Спарты. Да и вообще вроде бы была целая династия Гераклидов…

Расспрашивать Эреш на эту тему я начал не из простого любопытства. Один из главных вопросов, мучающих меня с самого начала всей этой истории – это, конечно, тайна моего собственного происхождения. Откуда у меня дар? Откуда у меня гены арранов?

То, что я дальний потомок одного из земных Ныряльщиков, многое бы объяснило. Но что-то не верится, что Геракл тоже был арраном из рода Аракетов и передал мне свой дар через десятки, а то и сотни поколений. Эту версию точно можно откинуть. Хотя в целом – любопытно. Как и сведения о Триедином.

Если задуматься, то множество загадочных феноменов из земной истории можно объяснить воздействием Лабиринта или посещением Земли арранами. Это будто бы недостающие детали из пазла, после нахождения которых картинка, наконец, начинает складываться. Интересно, кто ещё из знаменитых исторических или мифических героев, странствующих по неведомым краям, на самом деле мог быть Ныряльщиком, исследующим Лабиринт в одиночку или с целой командой? Тесей? Одиссей? Синдбад?

Я набросил Плащ пилигрима, повозился, распределяя остальной свой скарб. Было бы здорово и щит, и меч спрятать в Суму фокусника, чтобы освободить руки. Но, увы, объём пространственного кармана пока не позволял таких трюков, тем более что помимо оружия у меня накопилась куча другой мелочёвки. В итоге я всё же поместил щит в походное положение, повесив за лямки на спину под плащ, а Губитель спрятал в Суму, чтобы не мешался при ходьбе. Всё же ходить с оружием у пояса – навык, требующий долгой привычки. Меня хлопающие по бедру ножны жутко раздражали.

Мне показалось, что Эреш наблюдает за мной со смесью беспокойства и надежды. Она не торопила меня, но я понимал, что даже она нервничает. Мы и правда подошли к финишной прямой. Поймав мой взгляд, обращённый на игровое поле, она произнесла:

– Ты добрался до внутреннего кольца. Последний прыжок перед Храмом упавшей звезды. На этом этапе нужно быть особенно осторожным.

– Почему?

– На внутреннем кольце сложность Осколков может быть выше, чем в основном раскладе. Ныряльщики часто недооценивают этого, и расслабляются, считая, что путь уже почти пройден. Не попадись в эту ловушку.

– Постараюсь. Не объявлялся ли Энки, пока меня не было?

– Нет. И это может быть и добрым знаком. По крайней мере, он не принёс новых дурных новостей…

Я мысленно усмехнулся. А Хозяйка перекрёстков, оказывается, сторонница позитивного мышления. Ну да, ну да, будем считать, что стакан наполовину полон. И плевать, что он в любой момент может разбиться вдребезги.

– Что ж, совсем скоро я это выясню. Хотя, конечно, он здорово бы сэкономил время, если бы появился сам. Чего он боится?

– Я много думала об этом. Скорее всего, не хочет, чтобы ты разорвал договор с ним.

– А я могу это сделать?

– Заплатив определенную цену. Досрочный разрыв договора наложит на тебя проклятье. А Энки придаст сил.

– Так, получается, ему это выгоднее, чем мне? Почему же он тогда от меня бегает?

Она вздохнула.

– Всё не так просто. Чтобы понять мотивы Энки, нужно понимать природу его силы. А эти знания не предназначены для смертных.

– Может, для меня всё же сделаете исключение? Учитывая, в каких обстоятельствах мы оказались?

На удивление, демоница не стала спорить. Что в очередной раз подтвердило – для обитателей Лабиринта настали непростые времена.

– Кое-что я действительно могу рассказать. Наверняка у Энки есть множество тайн, которые неведомы даже мне. Но в одном мы очень похожи. Силу мы черпаем из самого Лабиринта. Или, если угодно, у той, что создала его. У Матери. Великой ткачихи. К примеру, на этом Осколке я – безраздельная хозяйка. Здесь я неуязвима и всемогуща. Но только потому, что таково моё предназначение.

– Это я уже понял. Все дети Ткачихи выполняют определённые функции в Лабиринте. И Энки – это такой джинн. Исполнитель желаний. Верно?

– Джинн… – задумчиво повторила Эреш, будто пробуя это слово на вкус.

– В мифологии нашего мира это такие духи, которые могли исполнять желания смертных…

– Я знаю. Подобных существ можно встретить и на некоторых Осколках. Но Энки – не джинн. Он не имеет собственной силы. Получает он её двумя путями. Либо заключая сделки со смертными. Либо разрывая их. В первом случае Лабиринт даёт ему ровно столько силы, чтобы он мог исполнять свою часть договора. Во втором – Энки получает случайное благословение, как обычный Ныряльщик. Но и оно преходяще, потому что действует лишь до тех пор, пока жив смертный, заключавший с ним сделку.

– Так вот для чего ему все эти игры с исполнением желаний…

– Ну, уж точно не для того, чтобы осчастливить смертных, – усмехнулась Эреш. – Хотя, надо признать, часто они действительно получают от Энки желаемое. Если действительно знают, чего хотят.

Я мрачно усмехнулся.

– Что ж, кое-что проясняется. С самого начала моего знакомства с вашим братцем меня интересовал этот вопрос – как он собирается выполнять своё обещание. И можно ли ему вообще верить. Он правда может обеспечить безопасность моей дочери?

– В этом был ваш договор?

– Если быть точнее – в том, чтобы Алиса была жива.

– Тогда Энки позаботится об этом. И Лабиринт обеспечит его силой. Он сможет оказаться рядом, когда понадобится, и защитить твою дочь от любой угрозы.

– Так уж и от любой? Хоть от ядерного взрыва?

Эреш снисходительно усмехнулась.

– Просто утащит в безопасное место. На другой край континента. На другой слой реальности. Пределов у его могущества в такие моменты попросту нет.

– Но как Лабиринт определяет, использует он силу по назначению, или просто мухлюет, прикрываясь договором?

– А вот в этом весь Энки. Его слова всегда расплывчаты, сделки всегда имеют двойное дно. И чем больше договоров со смертными он заключает, тем сложнее разобраться во всех хитросплетениях его планов. В былые годы это делало его одним из самых могущественных сущностей Лабиринта. И это парадоксально. Ведь вся эта его сила – на самом деле не его.

– Начинаю понимать, почему вы его недолюбливаете, – усмехнулся я.

– Его многие ненавидят. И смертные, и бессмертные, – холодно ответила Эреш. – Он мошенник и манипулятор. Но возможно, в нынешние смутные времена это как раз самые полезные качества.

– Возможно…

– Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? Думаю, действующий договор с тобой для Энки куда важнее, чем случайное благословение, которое он получит, если ты отменишь сделку…

– Он мог бы мне об этом сказать и лично, – проворчал я. – Но вместо этого темнит и скрывается.

– Возможно, для этого есть и какая-то другая причина, о которой мы пока не знаем… – развела руками Эреш.

– Посмотрим. Впрочем, вы зря беспокоитесь. Я не собирался рвать договор с ним. По крайней мере, не сейчас. Я всё ещё понятия не имею, где моя дочь. И мне немного спокойнее, что Козлоногий гарантирует ей жизнь.

– Хорошо. Мне самой хотелось бы поскорее разгадать эту загадку. Если бы я могла перебросить тебя сразу в Храм упавшей звезды – я бы давно сделала это…

– Ну, осталось совсем немного, – усмехнулся я и указал на последний камень, отделяющий меня от цели.

Эреш едва заметным жестом перевернула его. Вспыхнула руна, вытравленная на гладкой поверхности фишки, и над столом забрезжило знакомое марево, в котором начала вырисовываться картинка. Довольно живописная и, в отличие от многих предыдущих Осколков, даже привлекательная. Зелень густого лиственного леса, голубое небо с пушистыми белыми облаками, блестящая на солнце полоска реки, причудливо вьющейся между холмами.

Однако Эреш при виде этого пейзажа застыла. На лице её не отразилось никаких эмоций, но это мне показалось плохим знаком. Как и ровный холодный тон.

– Калидонский лес. Что ж, этого следовало ожидать…

– Что-то не так?

– Будем надеяться, что локон Кайроса принесёт тебе удачу. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это постараться пересечь этот Осколок от края до края как можно быстрее, стараясь не сталкиваться с его обитателями.

– Почему? Пару лишних трофеев мне не помешает, – усмехнулся я.

– Вижу, ты, наконец, начал входить во вкус? Похвально, – всё тем же холодным тоном отозвалась демоница. – Но главное при этом – не хватать куски, которые не сможешь проглотить.

– Думаете, не справлюсь?

– Думаю, у тебя нет права на ошибку.

Панорама леса становилась всё чётче и ярче. Темные, как отполированные куски оникса, глаза Эреш медленно растворялись на её фоне.

– Знаю, – вздохнул я. – Можете не напоминать.

Она меня уже вряд ли услышала – картинка над столом резко двинулась мне навстречу, будто засасывая меня внутрь. Ещё мгновение – и в глаза ударил яркий солнечный свет, а в лицо пахнуло свежим ветром, принёсшим с собой запах каких-то трав и влаг. Кажется, неподалёку журчал ручей.

Я с наслаждением вдохнул прохладный воздух полной грудью. После смердящего дымом, кровью и скверной Ривина это было похоже на какой-то райский сад. Ну, наконец-то! В кои-то веки меня занесло в тихое и приятное местечко.

Впрочем, я не настолько обрадовался и расслабился, чтобы вприпрыжку скакать по лужайке и нюхать цветы. Тревогу Эреш я воспринял вполне всерьёз. Да и мой недолгий опыт блужданий по Лабиринту говорил об одном – здесь отовсюду стоит ждать подвоха.

Ну что ж, проверим, кто водится в этом тихом омуте…