Хозяйка дома у озера (СИ)

Глава 18

Мои радужные надежды вмиг разбиваются о жестокую действительность.

Даже в лунном свете обезображенное лицо палача наводит на меня тихий ужас. Выпуклые рельефные шрамы, словно горные хребты на карте, покрывают его лицо. Настолько, что узнать в нем кого-либо просто нереально!

Перед глазами у меня вмиг появляется благородное лицо короля Гарольда I, и его улыбка, от которой можно забыть обо всем на свете.

Честно говоря, губы Волкодава до сих пор не давали мне покоя… чувственные, манящие. Они казались мне нереально нежными, но волевой подбородок с небольшой ямочкой наводил на мысль о твердом характере молодого короля. Отчего мне до сих пор было непонятно, почему Гарольд все же отказался от Даниэлы? Такие мужчины как он горы сворачивали ради любви, вряд ли его остановили бы несколько неудач и упрямство принцессы.

После первого шока я все же набралась храбрости и сделала к постели палача еще один шаг. Наклонилась над ним и… вторая волна ужаса, которая вмиг накрыла меня с головой, оказалась даже сильнее первой.

Боже! На его месте я предпочла бы лучше умереть! Но носить всю оставшуюся жизнь на голове уродский мешок — выше моего понимания. Но и ходить без него тоже не вариант. И как хорошо, что палач это хотя бы понимает. Лично я вряд ли осмелилась бы посмотреть на него при дневном свете. Ведь единственное у него на голове, что не вызывает дрожь — это волосы. Темные, слегка вьющиеся, они единственные остались у него не изуродованными. И это странно, потому что огонь такой силы, который не оставил на его лице живого места, должен был выжечь у палача как минимум половину корней волос!

«Даниэла, поверьте мне, я тоже любил. И вот до чего меня довела эта любовь!» — вспомнилась мне его фраза. После этих слов я подумала тогда почему-то о колдовстве. А когда палач буквально навязывал мне свою ведьмовскую мазь, то я прямо сказала ему о том, что никогда не воспользуюсь ничем колдовским. Особенно после того, что ведьмы сделали с его лицом… Тогда он не стал разубеждать меня в этом. Значит, я оказалась права, и это сделала с ним ведьма!

Неожиданно мне становится до такой степени жутко, что я перестаю дышать…

Интересно, у меня это от того, что я вижу сейчас его нос, который словно один бесформенный рубец, и который человеческим-то сложно назвать? Или от того, что Чудовище тоже сейчас на меня смотрит? Ведь его глаза, оказывается, открыты, и я только сейчас это замечаю!!

— Что, ожидала увидеть красавца короля? Сожалею, но я это не он. — Не торопясь, палач надевает на себя свой мешок, а следом за ним и маску. Я же стою как парализованная. — Даниэла, неужели ты думаешь, что Гарольд Дегуртуазе стал бы разыгрывать ради тебя такой спектакль? Тем более, он не стал бы жениться на инфанте-нищенке, от которой отрекся даже отец!

— Я просто хотела… — обескураженно мямлю я и замолкаю, не зная, что и сказать.

— Ну и… что ты хотела, Даниэла?! Неужели даже здесь я не могу снять с себя этот проклятый мешок?!

— Я же не думала, что…

— А ты, вообще, когда-нибудь думаешь, Даниэла? Ты решила, что я таскаю эту маску для загадочности?!

— Нет. Просто… ты мне постоянно лжешь.

— Опять это твое «просто»! И кто бы говорил о лжи, ты тоже, Даниэла, далеко не всегда со мной честна… — Голос палача звучит необычно сухо. В нем уже нет той волнующей для меня нотки, которая заставляла мое сердце трепетать. — Может, тогда перестанем друг другу врать, и начнем прямо сейчас? Отныне я не стану скрывать от тебя свое истинное лицо, будешь теперь изо дня в день на меня любоваться!

К моему ужасу Чудовище срывает с себя мешок вместе с маской и со злостью отбрасывает их в сторону. После чего его рука тянется к керосиновой лампе…

— Нет!! — вскрикиваю я непроизвольно и тут же замолкаю.

Я готова сейчас провалиться сквозь землю за свою несдержанность и бестактность, но я настолько этого испугалась… Но слово не воробей, здесь уже ничего не исправишь.

— Это почему же? Я же твой муж, и у нас не должно быть никаких тайн, — издевательски мягким тоном заявляет мне палач. — А может, я все не так понял, и ты для другого пожаловала ко мне в спальню среди ночи? Все-таки, я твой муж, а ты уже знакома с мужскими ласками…

Здесь мои нервы не выдерживают, и я бросаюсь к двери. Но в темноте спотыкаюсь о порог и унизительно падаю. Но тут же в горечах вскакиваю на ноги и бегу по коридору в свою комнату.

Как и следовало ожидать, этой ночью я так и не заснула по-человечески. Те моменты, когда я словно бы проваливалась в какое-то забытье, сопровождающиеся кошмарами, не в счет. В них моя память преподносила мне одно воспоминание хуже другого, где обязательно появлялся палач. И тогда я просыпалась вся в холодном поту, а в мозгу все еще звучал мягкий голос Чудовища: «Я буду твоим кошмаром, Даниэла».

Теперь я как никогда понимала, что ему это сделать проще простого. Для этого ему совсем не нужно меня запугивать. Он может всего лишь не надеть на себя свой мешок с маской, а все остальное сделает его ужасающая внешность.

Я опять вспомнила его обезображенное келоидными рубцами лицо и невольно вздрогнула…

Встала я под утро с тяжелой головой и припухшим от слез глазами. Ведь сколько бы я не крепилась, но последние события выбили меня из колеи. Зато я лишний раз убедилась в том, что мой муж на самом деле чудовище во всех смыслах. Также я поняла, что мечтать нужно лишь о том, что действительно может произойти в твоей жизни.

Фантазии фантазиями, а от реальности не нужно отрываться. Так что о Гарольде можно забыть раз и навсегда…

Как ни странно, но палач не появился ни вечером, ни на следующий день. Вместо него приехала портниха и привезла мне целый сундук тонкого нижнего белья и другие мелочи, приятные любой даме, вроде оригинальных шпилек и лент для волос. Также она сняла с меня мерки и даже спросила, какой у меня любимый цвет… Сначала я даже не поверила в происходящее и подумала, что это какая-то ошибка. Но женщина разубедила меня в этом, сказав, что кортес Алькаде лично сделал этот заказ.

После неё пожаловал стекольщик и заменил в доме все разбитые окна. Затем приехал плотник, на повозке которого лежала большая связка свежеструганных досок для полов… А когда перед домом появились носильщики, которые начали сгружать с огромного грузового фургона на колесах всевозможную мебель и заносить её в дом, я поняла, что все это происходит наяву. В конце концов, не могли же все они сойти с ума!

Странно, а как же нехватка денег, на которую мне не так давно жаловался Таддеус? Получается, он мне постоянно морочил голову, и на самом деле он далеко не беден?! Или он так разбогател совсем недавно?

У меня промелькнула догадка, и я пулей помчалась в комнату своего Чудовища. И я осмотрела там все, начиная с письменного стола и кончая его личными вещами.

Как и следовало ожидать, браслетик, который мне подарила халла, я так и не нашла. Зато я обнаружила там массивный сейф, которого раньше здесь точно не было. И который, понятное дело, оказался закрытым.

Неужели он продал мой браслет?! Да как он посмел?

Решив, что спрошу его об этом сразу, как только палач соизволит сюда заявиться, я отправляюсь наводить в доме порядок. Благо сейчас мне этим приятно заниматься, потому что обстановка здесь уже не напоминает дешевый постоялый двор…

Через несколько дней спокойной и одинокой жизни в пустом доме я окончательно понимаю, что палачу просто неудобно сюда возвращаться. Возможно даже, ему передо мной стыдно. Если, конечно, он знает, что это такое. Но в одном я точно уверена: палач не планировал показывать мне свое истинное лицо. Поэтому сейчас он, скорее всего, жалеет о случившемся…

От таких мыслей во мне даже начинает просыпаться к нему жалость.

Как ни крути, а такого даже врагу не пожалеешь. Представляю, какую боль он тогда перенес! К тому же, с его лицом это сотворил далеко не обычный огонь, а колдовской. И сейчас в этом мире где-то ходила ведьма, которая с ним это сделала.

Не успела я поразмышлять над этим, как раздался громкий металлический стук дверного молотка. От неожиданности я аж подпрыгнула на месте, но тут же поспешила открыть дверь, со страхом ожидая увидеть на пороге свое Чудовище.

Но это оказался вовсе не он, а очень эффектная молодая брюнетка, при одном взгляде на которую у меня в душе заскреблись нехорошие предчувствия.

— Я кортесса Аделина Беллларди, пришла выразить вашему мужу свое презрение! Ведь он прилюдно унизил моего брата!

— Но Фрейг меня больше унизил… — начинаю я, но девица меня сразу же перебивает.

— Но ещё больше я хотела посмотреть на Даниэлу де Бергандотт в роли служанки. На это ничтожество, на которую он меня променял!!

Аделина