Хорошая примета

Глава 7

Желтый свет фонарей потонул в сверкающем мраке, и редкие снежинки кружились маленькими звездочками. Вечер для начала декабря стоял на удивление теплый, и мне нестерпимо хотелось зарыться в сугроб. Я расстегнула воротник и скинула капюшон.

Того и гляди пар из ушей повалит – не голова, а кипящий самовар…

Весь день после матча княжна компостировала мне мозги, от чего отвлеклась только на десять минут, которые крутилась вокруг Вадима с мерной лентой. Вот не вякни она: «а если бы!», я бы, может, и не думала об этом, а теперь как не думать, когда оно звенит в каждой извилине!

Тогда побег виделся мне единственным шансом на спасение, дышать и так трудно было, а сейчас откуда-то стали появляться здравые мысли. Если бы я не струсила, мы бы, может, обменялись номерами. Почему нет? В главный корпус студентам Сорочинки смартфоны приносить запрещено, но в общежитиях наверняка даже интернет есть.

Одни «если бы» в уме, и все, как назло, складываются в куда лучшую картину, чем эта!

Я зашла в подъезд и лениво стряхнула с валенок снег. Собиралась устроить маме разбор полетов, чтоб раз и навсегда отпала затея лепить из меня царевну, а теперь и слова грубого сказать язык не повернется. Только благодаря валенкам и сарафану этот день отличался от тысячи других. Окончание матча до сих пор стояло в глазах с подписью «…и жили они долго и счастливо». Как в сказке, которая по моей глупости закончилась, едва начавшись!

Замок щелкнул, я зашла в коридор и сразу столкнулась с отцом, который, видимо, решил пересобрать этажерку в прихожей.

– О! Явилась, – приветствовал он меня, наскоро запихивая весь хлам обратно на верхнюю полку. – Мы тебя уже потеряли.

– Еще и девяти нет, – сказала я, скидывая валенки. – Ты чего делаешь?

Отец тяжело вздохнул и постучал себя по голове:

– Не могу ключи найти. Дедушка тоже не видел, уже три куска пирога скормили, молчит как партизан.

– Найдутся. Может, в мастерской?

Я сняла пуховик, отец бегло меня осмотрел и нахмурился:

– Иди туда, ждут тебя. Я даже участвовать не хочу, сами с ней разбирайтесь.

– Чего? – испуганно вытаращилась я. – Опять сваха пришла?

– Она и не уходила! – посмеялся отец и пошел рыться в кухонных шкафах. В прошлый раз второпях ключи с перечницей перепутал, теперь опять весь дом придется переворачивать.

Я опасливо прошла в зал и замерла на пороге, перебирая в голове памятные даты, чтобы найти причину столь внезапного сбора семьи.

Мама сидела в своем рабочем кресле и всеми силами делала непричастный вид. Треня удобно разлегся в кресле, Дан и Олег расположились на диване. Давненько мы не собирались, я уж и завидки свои забыла. Старшие братья были очень похожи на отца и совсем не похожи на мать. Олег живот со своей «сладкой жизнью» все же отъел, но худа ему это не делало, как и шкура медвежья вместо волос, а природная стройность не сильно портила Дана. Высокие, голубоглазые и нос горбатый, не то что мы с Треней. Две мамкины картошки…

– Ну очуметь можно, – шепнул Дан, глядя на меня.

– А я говорил, – кивнул Треня.

Олег встал с дивана, подошел ко мне и положил руки на плечи:

– Все нормально?

– Ну да, а что случилось?.. – уставилась я на брата.

– Она уже и привыкнуть успела! – прикрикнул Дан. – Ты давно на смотринах была, мама? Неужели сейчас кто-то такой разряженный ходит?!

– Еще и в сирени вся, – строго сказал Олег и обернулся на мать. – Ты куда спешишь? Ей и двадцати еще нет!

– Да что такого, – спокойно отвечала наша сваха на претензии. – Красивый сарафан. Считай, семейная реликвия, бабка наша в нем замуж выходила. Мы вот с отцом когда познакомились, я в нем была. Скажи им, Василий!

Мама обернулась на мужа, который уже шебуршился по ящикам трюмо.

– Да-да, в нем и была, я аж молодость вспомнил, – подтвердил он.

– Замечательно, – сказал Дан. – Значит, мы для Милы ищем жениха «шестьдесят плюс». Я правильно понял?

Олег принюхался. Его нос тут же потемнел и растерял все человеческие очертания. Пушистые уши оттопырились:

– Я не пойму, – тихо сказал он. – Тут не только сирень. Он в анютиных глазках вымочен, что ли?

Дан хлопнул себя по лбу:

– Ей же не тридцать лет, ты на кой ее ворожишь?! А вдруг какой-нибудь придурок попадется, а? Мы что потом делать будем?

– На случай «придурков» у нее есть вы, – хмыкнула мама. – Отворожите.

Я застыла на проходе. Неужели они тут все собрались, чтобы защищать меня? Втроем на мать напали, и этот балалаечник туда же!

– Да ладно вам, – сказала я. – Мама же как лучше хочет. Замуж так-то пора…

– Куда тебе там пора? – нахмурился Олег, приходя в форму. – Ты ее не слушай, Милослава, ты еще молодая, тебе оно не надо. Как сложится, так и сложится. Что я, зря работаю, что ли?! Уж вытянем как-нибудь.

Мама нахмурилась:

– Я как будто стараюсь, потому что нам ее кормить нечем! Что за глупости?! Двадцать лет через год, а всего одна сваха заявилась, и та не пойми что и от кого! Вы мне тут не рассказывайте, прогрессивные нашлись. Белояре сколько лет было, а, Олег? То-то я припоминаю, как ты в свои пятнадцать тут готовый свататься носился. А ты че смотришь? Сколько лет было Каролине, когда мы свадьбу играли? Месяц, как восемнадцать? А сейчас, видите ли, мода пошла на «попозжа»! Я с этим каждый день дело имею, мужик до гроба жених, а цветение – оно не вечно. И неча тут!

Олег сел обратно на диван, положил локти на колени и сцепил руки в замок. Сейчас будет скандал.

Когда Треня обещался помочь, я и подумать не могла, что он тяжелую артиллерию привлечет. В итоге еще и потребует за это забрать его очередь на генеральную уборку! Ведь Олега переубедить очень сложно, а он отчего-то решил чуть ли не жить меня к себе забрать, пока мы тут не «наворотили делов».

И с чего они, интересно, взяли, что мне замуж рано?! Половина одноклассниц еще в школе если не свадьбу, то помолвку играли. Даже отец не вякает, а этим откуда надобность взялась? Понятно, что они переживают, но сами-то молодух выбирали, а когда мама им говорила, что рано еще, истерики устраивали.