Хорошая примета

Глава 4

За указанной дверью оказался очередной коридор, только на этот раз мощенный светло-серой плиткой. Таблички с указанием направлений и секторов были здесь на каждом шагу. Я подошла к одной из них, но как ни всматривалась, буквы и цифры плясали в глазах незнакомыми символами.

По лбу скатилась капля. Я скосила глаза на грудь. Спокойно, сарафан не колышется так явно, как кажется, и сердце остается на месте.

– Ч-чур меня…

– Мила, твою жуть за перемать! Где тебя носит?! Я чуть с ума не сошла, уже думали, сгинула в этих лабиринтах!

– З!

– Чего?

– Заблудилась!

Ольга схватила меня за руку и куда-то поволокла. Ступенька, еще одна – и мы вышли к заполненным трибунам, где, судя по гомону, уже собралась вся академия. Предсказуемо все местные студенты были в форменной однотонной льняной одежде и даже в одинаковых пуховиках. У девушек волосы собраны в аккуратные косы, на платьях лишь тонкие лаконичные узоры, а на юношах – брюки и рубахи с похожими рисунками. О строгости местных правил мы хорошо знали, наши преподаватели частенько заикались, что пора бы их перенять и уравновесить разномастную институтскую солянку.

У прямоугольника игрового поля красовались «Лучи», а чуть выше, на местах сразу за ними – одногруппницы. Цветастые и сосредоточенные, как на контрольной. Теперь я нашла бы наших и без компаса, потому что они выделялись здесь, как клумба на поле стерни.

– Милослава, – строго посмотрела на меня Есения, когда мы с княжной наконец-то добрались до своих мест и уселись, – что случилось?

– Ничего, все нормально, просто чуток заплутала. У них тут все коридоры на одно лицо!

Деревянная решетчатая перегородка, отделяющая нас от игроков, содрогнулась, когда прямо на прутья заскочил шальной чернобровый клюшкарь.

– Нашлась пропажа! – заорал он, привлекая внимание всей команды.

Петр Степанович обернулся и пригрозил мне кулаком.

– Да ладно вам. Что тут со мной может случиться? Это же не глухая чаща!

– Да ну здрасте. Мы уж думали, тебя, такую сладенькую, кто-то съел!

Я только рот успела открыть, как по затылку шутнику прилетело клюшкой. Он взвыл и соскочил с ограды, выставляя свою клюку на манер шпаги.

– Вадим, отвали, – строго сказал ему Белогор. – Помело, а не язык.

– А что я такого сказал?! – взъерепенился парень. – Ты обернись! Кошмар, как они тут существуют, я не пойму. То ли дело наши, – с довольным видом осмотрел он нас. – Всех бы в жены взял!

– Губу закатай! – прикрикнул ему кто-то со скамейки.

Девчонки засмеялись, и атмосфера немного разрядилась. Теперь главное – глядеть только на поле и не оборачиваться. Про чащу я, конечно, брякнула, но примерно так себя здесь и ощущала, среди ровных однообразных льняных стволов. Вадим прав, так и с ума сойти можно. Для нас красочность уже дело привычки, и жизни без нее мы не видели.

Форма на наших парнях сегодня была знакомая. Красно-желтые кофты с лучами Ярило[9] на спине, красные перчатки и щитки на предплечьях и голенях. Мы почему-то ожидали, что экипировка будет напоминать хоккейную, но ни шлемов, ни наплечников на игроках не было, как и коньков.

«Слишком травмоопасно».

Я привстала и повисла на перегородке.

– Белогор, – позвала я капитана.

– Что такое?

– А что на вас за обувь? – указала я на его ноги, которые отсюда было не рассмотреть.

– Бутсы, – задрал он ногу, демонстрируя кроссовки с деревянными шипами.

Староста подошла ближе.

– Раз мы тебя все равно отвлекли, хоть правила нам объясни, – сказала она. – Мы же за этим здесь. Пора бы вникать в суть нашей «секретной курсовой».

– Смотрите сюда, – махнул рукой Белогор, привлекая внимание других одногруппниц. – Это поле для клюшкования, – он указал за спину. – От хоккейного отличается льдом, которого тут нет. Только примятый снег. Поле разделено на две зоны, нашу и… и не нашу. После первого периода мы меняемся. Цель игры – закатить мяч в лунку. Лунки расположены по бокам, – развел он руки. – Сегодня играем классику, до трех голов в каждом периоде.

– А сколько периодов?

– В тренировочных и отборочных по три, в полуфиналах и финалах чемпионата третий только в случае ничьей.

По стадиону прокатилась волна аплодисментов.

Я проследила за взглядами команды и выгнулась в проход, где буквально в паре метров от нас стали появляться игроки в черно-белой форме. Они спускались к соседней лавке у кромки поля и доброжелательно махали клюшками в разные стороны.

Белогор расплылся в улыбке и зашагал к соперникам, которых наша команда встречала как старых друзей. Вероятно, так оно и было, ведь вряд ли спортивный этикет требует приветственных объятий.

– Ну звезды, – присвистнула Ольга.

– «Молоты», – поправила ее Есения.

– Да хоть «молодцы»! Какая к черту разница, если все богатыри как на подбор, – сказала Вецена. – Но наши мне все равно больше нравятся, че эти лысые какие-то?..

Все парни у «Молотов» были обриты практически наголо. Местные правила прически так-то не запрещают, может, традиция?

– Обновляются, наверное, перед началом сезона, – произнесла Ольга. – Я слышала о таком. Скорее всего, пока чемпионат не закончится, черт им больше не помощник.

– Вполне возможно.

– И как им не холодно.

Уж не знаю кому как, а мне до зубного скрежета захотелось раздеться. Лоб взмок, щеки снова вспыхнули, и едва затихший мандраж разгорался с новой силой. Седьмой, второй, третий, четвертый…

Белогор указал на нас какому-то парню с капитанской повязкой и звонко рассмеялся.

– С такой группой поддержки мы не проиграем! – крикнул он.

Капитан «Молотов» демонстративно покрутил головой.

– Думаю, ты кое-что упустил, – намекнул он на толпу в их поддержку.

– Дело ж не в количестве, Данияр, – заметил Вадим, – а в качестве!

Белогор снова замахнулся клюкой на болтливого товарища. Капитан «Молотов» закатил глаза и усмехнулся, после чего приветственно нам помахал.

– Кажется, меня только что приворожили, – сказала княжна, поправляя воротник шубки.

– И меня.

– Мне тоже так кажется.

– И как делить будем?

Девчонки захихикали.

Ну конечно, капитан «Молотов» – высоченный брюнет, широкоплечий, с точеным лицом и обаятельной белозубой улыбкой. Да на него только посмотри косо – тут же наверняка орава влюбленных ведьм проклянет, и пискнуть не успеешь.

Вообще все тут богатыри как на подбор. Из всей толпы выделялся только Вадим. Он один был смуглым и ростом едва выше княжны, тогда как остальные парни на первый взгляд будто тянулись к третьему метру, за редким двухметровым исключением.

В нашей команде было двенадцать человек, пятеро из них готовились к игре, остальные же кутались в куртки и устраивались поудобнее. У «Молотов» скамейка запасных была в три раза многочисленнее, но, к сожалению, на куртках не указывались номера, а я кроме цифры «пять» и желтых глаз ничего не помню!

– Мы этим шахматным доскам не проиграем!

– Это мы еще посмотрим! – ответили Вадиму со скамейки соперников.

Чернобровый приложил к глазам ладонь козырьком и сощурился:

– Так вы у ведуньи своей спросите, она подтвердит! Что-то я ее, кстати, не вижу… Приболела?

Данияр хлопнул себя по лбу и посмотрел на краснеющего от ярости Белогора:

– Ничего личного, брат, но седьмой под юбки отправится первым.

– Не возражаю, – кивнул Белогор.

У скамейки соперников послышалось оживление.

– Помяни черта! – взвыл Вадим. – Видите? Я же сказал, даже валенки припасла, готовится отдыхать.

Да вот же он…

Я блуждала взглядом от нашей скамейки до сопернической, чтобы пялиться не так явно и не выдать волнения, которое взялось не пойми откуда!

Из-за стрижки казалось, будто голова пятого посыпана пеплом, ведь клюшкарь был практически седой. Как-то сейчас он кажется больше, чем до этого. Может, из-за шипов и экипировки?..

Мы сидели выше лавок на пару метров, и на игроков приходилось смотреть сквозь прутья ограждения, которым я была несказанно рада, – отличная маскировка.

И зачем ему валенки? Наши оставили все, кроме курток, в раздевалке, да и у «Молотов» в валенках никто не сидел. Мерзлявый?

Парень поставил обувь у скамейки, подошел к нашим и протянул руку Белогору.

– Вадим первый ложится? – уточнил он вместо приветствия.

– Да, мы уже договорились.

– Идите вы нафиг! Нашли кого сливать. Вам без меня не победить!

– Тихомир, – обратился к парню его капитан, – есть хорошие новости?

Тихомир, значит. Отличное имя, и трактовка не нужна, все налицо. Спокойный и благостный, как идол на капище, хотя явно имеет черноту за душой, не зря глаза блестят, как два светоотражателя. Это его Вадим «ведуньей» назвал? На мой взгляд, для ведьмака он как-то крепковат.

– Хороших нет, – подмигнул он Вадиму. – Только отличные.

– Это вряд ли, – улыбнулся Белогор.

– Прости, Бел, но мы сегодня не проиграем.

Капитан «Лучей» перекинул клюшку на плечо и выпрямился. Кто-то из одногруппниц охнул. Ну да, на самом деле богатыря тут было всего два, оба капитаны, потому что тот же Тихомир будто скукожился до размеров чернобрового рядом с ними.

– Вот как, – хмыкнул Белогор. – И что на этот раз? Опять прадед шепнул?

Тихомир нахмурился.

– Ты-то куда, что за сказки, – отмахнулся он.

– Не тяни, – толкнул его Данияр. – Так что? Можно не напрягаться?

– Напрячься придется, но мы не проиграем. – Над скамейками повисла звенящая тишина. Он что, пророк?! – Я нашел сирень с пятью лепестками.

Есения прикрыла рот, чтобы не засмеяться, но остальные сдерживаться не стали, и громогласный хохот обрушился на все три ряда. Я вжалась в сиденье. Сирень?!

– Ага, зимой! Охотно верю, – заливался Вадим.

Капитан приложил ладонь к голове товарища:

– Вроде здоров…

– Да ну вас! Я хоть раз ошибся?

– Цветы по зиме не лучшая примета, – серьезно сказал Данияр. – Ты уверен?

– Конечно. Целая ветвь, и вся в пятилистниках! Я такого вообще никогда не видел.

– И ты, конечно же, съел один и загадал победное желание?! – продолжал веселиться Вадим.

– Пока не съел, оставлю на финал, – парировал Тихомир. – С вами и так расправимся.

Ольга, хохоча, толкнула меня в бок:

– А забавный! Видала, с какой серьезной миной вещает? Сирень так-то далека от спорта. Там и хорошего не много.

– Вот-вот, – подхватила Есения. – Тут больше о любовных тревогах речь, хотя пятилистники, несомненно, к удаче.

Я отвернулась, застегнула молнию на пуховике и поджала губы. Либо этот ведун сбрендил, либо рассказывает про вышивку на моем сарафане!

Рот непроизвольно открылся.

«За победу!»

Судья у противоположной кромки поля дал свисток. Табло под куполом арены зажглось парой алых цифр, парни разошлись по сторонам и выстроились всей командой у лавок. Чтобы оторваться от «не нашей» половины поля, я замотала головой, напевая про себя «Калинку-малинку», – еще не хватало, чтобы записали в изменники.

Теперь остается надеяться, что Тихомир все это не всерьез. С другой стороны, силу оберегов явно чувствует и расшифровывать умеет, и тогда лучше уж на свой спортивный лад, чем прочти он мне мольбу о скором счастливом замужестве.

Спасибо, мама, от души! Не удивлюсь, если после прихода той свахи она заподозрила, что на Милу парни вешаются, как скворцы на спелую черешню, а дочь, нахалка, просто нос воротит. Отсюда и взялись эти сарафаны, которым место рядом с бархатными кафтанами за стеклом! Позорище…

И не зря же она сегодня смоталась на работу аж на три часа раньше, совесть все же есть и иногда просыпается – в глаза дочери стыдно было смотреть. Я же чувствую, как эти одежи давят на меня своим «хочу замуж»!

Десять игроков построились в центре поля, вновь обменялись рукопожатиями и разбежались по своим позициям. У «Молотов» к экипировке добавились черные шапки – как мы поняли, не столько из-за холода, сколько из соображений безопасности. Волосы для мужчин все же не просто украшение. Одно дело лысиной по снегу тормозить, другое – шевелюрой. Хотя приятного, один черт, немного.

Игра началась.

К нам тренер отправил парня со скамейки запасных в качестве комментатора, и очень кстати, потому что спустя пять минут мы бы скорее назвали это побоищем, чем игрой. Мне доводилось видеть трансляции подобных матчей, все же когда-то мужчин у нас в доме было больше, чем женщин, но одно дело по телевизору, и совсем другое – из первого ряда.

Гул болельщиков, скрип снега, треск клюшек, игроки, которые в мгновение ока превратились из дружелюбной братии в рыкарей волкодлаков, – все это сплелось в мощнейший фон, который вкупе с азартом пробирал нас до дрожи.

Белогор занял позицию у лунки и оправдывал собственное имя на весь миллион процентов. Когда чья-то клюка прилетела ему в голову, он даже не дрогнул, врастая в свою позицию «отбивалы», как скала. Другую лунку от игроков ожидаемо защищал Данияр. Вадим играл на позиции центрального нападающего и отлетал от капитана «Молотов», как воланчик от ракетки, – легко и далеко, но он был меньше и шустрее, и это явно играло нам на руку.

Толкаться, отстранять соперников клюшкой, сбивать с ног – правила допускали практически все, кроме откровенного мордобоя. Единственное, что наверняка было запрещено, – это касаться мяча чем-либо, кроме клюшки. Наш «тройка» уже получил за пас с ноги первое предупреждение, еще два – и вылетит в зрители.

– …сегодня количество замен ограничено только размером скамейки. В крайнем случае отправим кого-нибудь из вас! – пошутил в наши перепуганные лица висящий на ограде комментатор Борислав.

Ростом едва выше Вадика, светлый, румяный, миловидный, настоящий Иванушка, и сдалось ему это клюшкование! Мы посовещались и решили, что шахматы бы больше подошли. Или комментаторство.

– А Вадим молодец, ты глянь, – восхитилась Ольга.

– Вообще не говори, я даже не ожидала, – поддакнула Вецка.

– Вадя маленький, да удаленький. Юркий. Вы не обращайте внимания на его длинный язык, он так-то нормальный парень, просто немного шальной. Поэтому и играет в нападении.

Я сложила руки на груди, откинулась на спинку и нагнала на лицо равнодушия.

– Да? Про центрового соперников так и не скажешь, – выдала я и поперхнулась слюной. – Ну… Что шальной.

– Тихомир-то? Тот еще черт-тихий омут, ты глянь, у него бешеная скорость. Он крупный, таких редко берут в нападение, но он свое место, можно сказать, выгрыз.

– Медведь? – уточнила Есения.

Я навострила уши.

– Нет, под Ярило. Волк.

Вот оно что. Отсюда серая шерсть на голове и светящиеся глаза. Можно было и самой догадаться! Если седьмой сын или очень некстати вещицу проклятую перешагнул, оно и пройдет когда-нибудь само собой. Одно время на оборотничество мода была, повально все копили – кто на лапы, кто на хвост. Благо прошла. Но Олег, например, очень доволен своим проклятьем: за такие деньжищи только рискни разочаруйся, жена бы его прибила. А так лучший нюх на мед в городе. Только оборотничество по рождению не очень удобная штука, однако все лечится, а кому-то и не мешает. У нас препод по высшей математике медведь, только смотришь: человек, моргнул – а он уже лапой пишет.

С поля донесся звонкий треск. Княжна взвизгнула. Мы повскакивали с мест и увидели, как Вадим кубарем катится под лавку «Молотов» с обрубком вместо клюшки. Нас окутало протестующим свистом. Ноль-один! Мы радостно закричали и захлопали в ладоши.

– Какой кошмар! – заорала Ольга. – Разве так можно?!

Парень, подрагивая, поднялся на четвереньки, тряхнул головой и отбросил от себя деревянный обрубок.

– Нормально, – вздохнул Борислав. – Жить будет.

– Шутишь?! – верещала Ольга. – Да у него кровь идет! Вон, на лбу!

– Ну зашел неудачно, нечего котелок под удар подставлять. Сейчас подлатаем.

Игра и не думала останавливаться. Только Вадим встал и поднял пустые руки, как ему на смену пулей вылетел другой игрок.

Чернявый дохромал до базы, рухнул на скамейку и зарычал. Придурочную улыбку, которая, казалось, не покидает его даже во сне, сдуло без следа.

– Ну получат сейчас, ироды…

– У вас кроме мази нет, что ли, ничего?!

– Бинты ему пока без надобности, – оправдывался перед беснующейся княжной Борис.

– Так, сиди, щас пластырь найду, – причитала она, зарываясь в сумку.

Мы надулись, чтобы не заржать. Смешного в моменте было немного, но самодовольная чернобровая рожа расцветала буквально на глазах, и смотреть на это без улыбки казалось невозможно. Плюс, мы ведем – отличные новости!

– Да ладно тебе, красавица, – сказал Борис, со своей высоты попинывая Вадима по плечу. – Тут царапина. Миллиметр! Больше симулирует.

– Ни фига себе! Ты видел, откуда я летел? Там метров десять со свистом! Больно вообще-то…

Болельщики черно-белых вскочили, арена содрогнулась, и нас накрыло громогласным ором. Один-один.

Вадим выхватил новую клюшку из стойки и шустро поднялся:

– Да чтоб его! Степаныч, выпускай!

Тренер махнул рукой, и запасной игрок быстро вернулся на скамейку, поравнявшись с Вадимом аккурат на оранжевой линии разметки. Ольга обреченно плюхнулась обратно. Наш шальной за эти считаные секунды очень подрос в глазах всей группы. Метров до четырех, как минимум! Игрок, несомненно, важный, и когда он орал, что мы без него проиграем, вроде как даже не шутил.

– Борис, почему Данияр сказал, что его будут сливать?

– У нас тренировочный матч, и это нормальная практика, смотри. Они пытаются выбить его с поля в три клюки, но оставляют центр пустым, и у нас появляется шанс прорваться к лунке и забить. Вадим – основной игрок, естественно, без него команда ослабеет. Они рискуют, мы рискуем, они тренируют защиту, мы нападающих. Во втором периоде поменяемся местами.

– А в третьем?..

– А в третьем будет мясо, – улыбнулся мне Борис.

В следующий раз Вадим вылетел с поля спустя аж десять минут, когда мы вели два-один. На этот раз бинты ему тоже не понадобились, но дойти до скамейки уже помогали, придерживая с двух сторон. Счет сравнялся. Мы следили за игрой как завороженные, бормоча неразбериху себе под нос. Вроде никто не запрещал болельщикам читать заговоры на победу, и пусть мы явно проигрывали в количестве, Вадя прав, качество тут важнее. Хотя в этом мы, скорее всего, тоже проигрываем…

Пусть поступить в Сорочинку куда проще, чем в другие академии, однако общая строгая дисциплина и работа с черновиной закаляют дух и характер. Там любой заговор – филигранная работа, ведь с обережной магией сложно переборщить, чего не скажешь о темной.

Я поежилась и пошевелила пальцами на ногах. Околела окончательно, а еще два периода, которые неизвестно насколько растянутся. Попытка влезть в кеды провалилась, потому что они просто задубели, и в итоге я осталась практически босая.

Пойти погреться в академию теперь представлялось мне кошмаром. Сарафан не сможет не привлекать внимания, про пуховик и подумать тошно. Была бы юридическая или дизайн – там единицы умеют вышивку читать, да и сами любят нарядиться по последнему писку, пусть и не в сарафаны, но явно во что-то цветастое, а здесь…

Вадим отдышался и снова ринулся в бой. Ольга на сей раз аплодировала уже не так активно и больше вздрагивала после каждого удара. Достается парню знатно, с этим не поспоришь, однако еще одно очко – и придет черед следующего бедолаги.

Про Тихомира Борис не соврал, с его быстрыми рывками я уже знакома, только в масштабах поля это выглядело куда более впечатляюще. После того как «Молоты» надели шапки, различать их стало еще сложнее, да глаза привыкали, и того же предсказателя я спокойно примечала и периферийным зрением.

Он не такой крупный, как капитаны, но побольше Вадима, и значит, сбить с ног его сложнее, а в полет отправить и вовсе невозможно, однако тогда на случай крупного нападающего должна быть какая-то иная тактика. Просто вырубят его с первой минуты и все?..

Борис объяснял, что на чемпионате такой яростной игры не бывает, и можно болеть не хватаясь за сердце, но уровень «ярости» в нашем понимании явно разнился. Парни и без того кидались друг на друга, толкались, пару раз Тихомир умудрился так вовремя присесть, что наши перелетали через него с тройным сальто и без всяких подсечек. И что-то мне подсказывает, подставляться ненамного приятнее, чем падать.

Цифра «пять» снова мелькнула перед глазами и исчезла. Наверняка здешние студенты смотрят на нас свысока, спасибо хоть смеяться надо мной не стали. Все мы в одной лодке: мамашки местных студенток, наверное, даже спрашивать не будут, выдадут за самого породистого, а там и слюбится.

У нас и своих женихов полно, все доброжелательные, сильные, спортивные. Многие так же с факультета народного промысла, а значит, никаких Джексонов.

За Белогором уже очередь, наверное, стоит, а к остальным можно и присмотреться. Через месяц двадцатый год пойдет, страшно представить. Мама наверняка напялит белые траурные одежды, и как я задую свечи, станет торжественно посвящать меня в вековухи. И вроде врать себе не хотелось, ведь кому из нас замуж не охота, а все как-то не ладится. На сглаз провериться, что ли?

Площадка подозрительно затихла, скамейки запасных поднялись. Мы синхронно обернулись на Бориса, но тот тоже замер, напрочь забыв о несведущих болельщицах.

– Что происходит?

– Понятия не имею…

– А куда они все?

Площадка опустела, по три игрока от каждой команды выбежали за пределы поля к лавкам, и в зоне остались только два капитана и нападающие.

– Борис, матрену-ену! Что такое?! – заерзала княжна.

– А! Дуэль, – ответил он, не отрываясь от игры. – Смотри, судья поднял флажок. Сейчас он выкинет мяч, и у них будет одна попытка, чтобы забить. С каждого по атаке, или заканчиваем этот период ничьей.

Отличные новости. Значит, игровое время все же ограничено, и мне не придется прозябать тут до вечера. В следующий раз пойду на матч в тулупе и трех шалях! А в ботинки вставлю папины стельки с подогревом. Надо было Есении эти кеды у меня просто конфисковать, тут что в валенках, что без – один фиг привлекаешь внимание.

Прозвучал свисток, и мяч покатился на центр. Вадим рванул с места заранее и даже первым успел к мячу, но Данияр тут же оставил лунку и побежал к другой, а Тихомир догнал нашу пятерку подсечкой и точным ударом отбросил мяч прямиком капитану под клюку.

Ольга подскочила, и мы потонули в радостных воплях болельщиков черно-белых. Три-два.

Тихомир задрал клюшку над головой и улыбнулся.

Рано радуешься, щеночек, у нас еще полно времени отыграться, тем более бой был неравный. Сейчас тебя потаскают по кромке двадцать минут, там и посмотрим.

Вот если бы не глаза, был бы шанс и лицо рассмотреть, а так примагнитился и завис. Интересно, в обычной жизни он хоть линзы носит? А то ж невозможно!

Меня кто-то толкнул в плечо. Все встали встречать «Лучей» аплодисментами, кроме одной невоспитанной курицы. Я тряхнула головой и подскочила, напрочь забыв о босых онемевших ногах, из-за чего тут же влетела со всего маху в перегородку и только чудом не вывалилась к скамейкам! Капюшон налетел на голову. Я быстро выпрямилась, хлопнула в ладоши – и не сразу поняла, что происходит.

Борис, который буквально секунду назад висел рядом на перегородке, теперь валялся в куче снега неподалеку, а меня буквально пригвоздило к полу.

Я опустила глаза. Сквозь прутья решетки меня за лодыжки придерживали руки в черных перчатках. Вдох встал поперек горла, когда я рассмотрела под собой два желтых кружка.

– Стоишь?

Я с усилием кивнула.

– Точно? Отпускаю?

Я снова кивнула.

Хватка на ногах ослабла, и я зажмурилась, борясь с желанием врезать себе по щекам, чтобы проснуться.

– Едрить колошматить… Мила. Ты почему босая?!

Я упала обратно на сиденье и согнулась, шаря в поисках кед.

– С-слетели просто, все нормально! – выкрикнула я. – Они уже в который раз слетают…

И как он успел заметить?! Наши еще даже с поля не вышли!

На ногах меня удержало не чудо, а вот дожить до вечера без инфаркта мне только оно и поможет.

– И что за рожи?! Это всего лишь первый период, отыграемся! – раздался звонкий голос Вадима. – Я не понял. Что случилось?

– Да если бы я знал, – ответил ему Белогор. – Боря, все нормально?.. Ты че там валяешься?

– Мать честная… Я ч-ч-чуть дух не испустил.

– Вы бы это видели, – сказал кто-то со скамейки. – Она падать начала, прям вот сюда, через ограду, я только успел руки задрать, как подлетел Тихомир. Он… Я не понял, что он сделал. Придержал, походу.

Я выпрямилась и уперлась взглядом в лицо капитана.

– Все нормально? – щурясь, спросил он у меня.

– Нормально! В-все супер, просто резко встала, ноги онемели, не устояла.

– Вот черт, он реально будущее видит, что ли, – пробурчал Вадим.

Под негодующие взгляды «Лучей» Тихомир вернулся на нашу половину и перекинул через перила пару валенок, после чего опять просунул руки между прутьев и стащил с меня кеды, в которые я так и не смогла влезть.

– Обувай, – указал он на валенки и махнул кедами. – Это я забираю.

– Ты полегче, Тиша, – встрял Вадим. – Мы уж тут как-нибудь разберемся…

Белогор подошел ближе и хлопнул Тихомира по плечу.

– Спасибо, после игры вернем, – сказал он и посмотрел на меня. – Вот, Маруська! Какие кеды в такой мороз! А ну обувай!

Я послушно натянула один валенок и потянулась за вторым. Сейчас главное – выйти из ситуации с минимальными потерями для репутации. Вроде ничего страшного не произошло…