Хорошая примета

Глава 6

Есению подозвал Степаныч.

Пришло время заняться делом и распределить между собою игроков. Вышивка должна быть персонализирована, но с командным мотивом, а в игре как нигде заметно, кому чего нужно прибавить, а чего убавить. Для этого мы и здесь.

Пока на тех же «Молотах» кроме Сварога ничего не было, однако что-то подсказывает, на чемпионате они нас еще удивят. Сегодня я впервые увидела черное шитье, и по мощности оно не уступит даже самому благостному. Серебро обладает куда более выраженной силой; неудивительно, что до этого на вышивку и внимания никто не обращал, а теперь в игре все средства хороши.

Еся вернулась с исписанными листками и ожидаемо начала с капитана.

– Белогора я беру на себя, – уверенно сказала она.

Завистливый гомон облаком опустился на трибуну.

– Неужели кто-то сомневался? – озираясь, шепнула Ольга.

– Мила и княжна работают с пятым. «Вадим Захарович, третий курс, строительство», – игнорируя причитания, продолжила Есения зачитывать список с распределением.

Я в нашем негласном рейтинге занимала почетное второе место, вот и вручили второго ведущего игрока. Вышивала я куда аккуратнее старосты, вот только духовности мне недоставало – все из-за сомнений и самокопания, которые вечно одолевают мою больную голову.

Ольга радостно потерла ладони. Игроков меньше, кто-то будет работать парами, одну княжну оставлять рановато, а у меня с ней самые близкие отношения. Ход тоже вполне ожидаемый.

– «Седьмой, Благояр Всеволодович, народный промысел, гончарка, четвертый курс. В следующем году займет место Белогора». Гордяна. «Третий и четвертый, Добран и Колояр Изяславовичи, историко-географический, пятый курс, могут играть по отдельности, но в паре показывают наилучший результат». Вецена, Дана и Желя.

Братья? Ну да, Тихомиру чуть ноги синхронно не отсекли своими клюшками.

– Отлично, – кивнула Вецка. – Бравые парни.

– С основой закончили. Теперь скамейка запаса…

Шепот становился все громче. Тем для обсуждений теперь на сто перерывов хватит. Сколько у нас там женатых, трое из двенадцати? Скромная и молчаливая прежде Забава устроила с Истой настоящие торги за Бориса. Обе девушки обладали практически равными навыками и вообще не скрывали предпочтений, что для меня стало настоящим откровением.

Нужно брать себя в руки и чаще слушать маму. Она же профессионал, ей виднее, не зря ее пророчества начинают сбываться с космической скоростью. Все замуж хотят, действительно, чего стесняться? Мне и лет уже не пятнадцать, того и гляди придется анкету на известном сайте заводить и воплощать мамин главный кошмар, ведь молодух там не водилось.

Парни столпились у лавки и с интересом наблюдали за нашей «любовной биржей». Борис в итоге отошел к Исте, но пришлось забрать из тройки братьев Желю, чтобы пристроить туда Забаву.

Ольга явно опасалась, что с намечающимися перестановками нашего нападающего могут угнать, поэтому решила сыграть на опережение и быстро ретировалась докладывать Вадиму «отличные» новости. Вряд ли он, конечно, тут кому-нибудь еще сдался, девки только и могли что радоваться – это ж такую соперницу бес попутал. Где Вадик, а где Борис или Белогор, но у княжны приоритеты расставлены, ей нужен «самый лучший, самый видный и веселый, чтоб нескучно!», одним словом – выпендрежник. Однако о вкусах спорить бесполезно. Особенно с женщиной. Особенно о мужчинах.

Я тоже покинула поле ожесточенных сражений, облокотилась на ограждение и быстро нашла в черно-белой толпе желтые глаза, хотя планировала посмотреть куда-нибудь в другую сторону. Точно «довыпендриваюсь», потом как влюблюсь сдуру в не пойми кого…

Да чем этот плох?

Тихомир активно разминался в окружении товарищей по команде и совсем не выглядел как «перекати-поле». Пусть не богатырь, но человек наверняка хороший. Подумаешь, суеверный, может, ему так жить проще – на неуверенного в себе он точно не похож. Я бы даже сказала, наоборот. Пришел, команды раздал, кеды забрал, ушел. Разве тюфяк так сумеет?

Данияр перехватил мой взгляд и нарочито прошелся по его маршруту до самой головы Тихомира. Я сразу нахмурилась и отрицательно замотала головой, но он уже хлопнул товарища по спине и теперь указывал в мою сторону. Предатель!

Ну и ладно…

Я девочка, а он сегодня мой Иван-царевич и волк в одном лице, хочу и смотрю! Это ж надо, не дал спикировать лицом в снег с такой высоты – все равно что жизнь спас. А еще дорогу показал. Имею полное право влюбляться хоть с первого взгляда, и никто меня не осудит. В любом случае я ведь не собираюсь ему письма писать или увиваться хвостом, у нас и возможности такой не будет.

Тихомир прищурился, скользнул взглядом до ограды и вопросительно вздернул брови. Все за обувь переживает.

Я снова высунула между прутьев носок валенка, на что он поджал губы и удовлетворительно кивнул, и вроде бы отлично «поговорили», но отворачиваться Тихомир не стал и замер столбом посреди разминки, сложив руки на груди.

Ну ладно… Мы вроде как даже знакомы. Хоть и не знакомились.

Я приложила руку к своему плечу и дернула головой, в ответ он покрутил локтем и показал «класс», после чего стукнул себя пальцем по носу и снова сощурился.

Ну ничего, и это пройдет, – пожала я плечами и улыбнулась.

Тренер «Молотов» вернулся со «стратегической» папкой в руках и позвал всех строиться, наши олухи быстро забили на вышивальщиц и поползли «разминаться» поближе к их стройным рядам. Это подумать только, один наш Степаныч с заправленными в валенки спортивками и их команда консультантов в фирменных одеждах. Казалось бы, такая разница, а счет равный. Потому что не важно оно все, и тут, и там одни и те же люди с клюшками и безудержным стремлением к победе. Все как в любви.

– Мила, ты че там делаешь?

Вадим ушел, и делать Ольге сразу стало нечего…

– Воздухом дышу.

Тихомир встал в строй в самом конце, обернулся, закрыл глаза и лениво покачал головой – мол, «достали эти разборы, я и так молодец». Суеверия вообще-то к дисциплине приучают, а тут почти что хулиган!

Ольга свесилась с ограждения и закрыла мне обзор:

– А…

– Милослава, а че происходит?

– Разговариваем мы, – буркнула я. – А на что похоже? Уйди, – легонько толкнула я ее в плечо.

– Ты не забыла, случаем, за кого мы болеем?..

Вот пристала! Нет бы радовалась, что претенденток на сердце ее супергероя нет, откуда этот патриотизм проснулся? Некоторые девчонки из группы, оказывается, вообще были уверены, что у меня если не муж, то жених точно есть, отсюда все эти «Миле пофиг, давайте ей всех женатых отдадим!»

Парни вокруг не вьются, мама сваха, вот пасьянс и сложился совсем не в ту степь.

– Не забыла я.

Вецка подперла меня с другой стороны:

– Ты смотри, Мила, аккуратнее, может, это все неспроста. Сорочники привороты еще на вступительных экзаменах сдают.

Теперь на меня было устремлено еще с десяток сочувствующих глаз.

– Да отстаньте вы, – спокойно сказала Есения. – Пусть милуются, вам-то что.

Ольга обернулась на старосту:

– Здрасте приплыли! Мы вообще-то тут за победой.

– И чем Милослава нашей победе помешает, интересно?

– Ну она за соперников болеет, как-то неправильно…

Вот умеет же бесить! Нашла себе фаворита, теперь будет выделываться перед ним что есть мочи.

– Ольга, парень меня сегодня очень выручил, предлагаешь на него как на врага смотреть? – Я старалась говорить спокойно, ведь спектакль уже вышел далеко за пределы наших пары рядов. – С чего ты взяла, что я за них болею?.. Тихомир же не вся команда!

– Всего лишь одна пятая! – проорали нам со скамейки черно-белых.

– Да хоть два и три четверти! – ответил им чернобровый. – Пусть только хвост тут свой покажет!

Девчонки ошарашенно на меня уставились, а «Лучи» разделились на два лагеря: кто-то ржал, а кто-то Вадим. Вот теперь хуже точно некуда!

Я накинула капюшон, вернулась на свое место и прикусила язык. За кого хочу, за того и болею, можно подумать, остальных победа в игре интересует больше семейного счастья!

Весь день наперекосяк. Можно было и мимо ушей пропустить, вот Белогор, например, хоть и капитан, а взгляда порицающего себе не позволил. Потому что он как раз уверенный в себе парень, и ему хоть с группой поддержки, хоть без нее – все победа светит!

Ольга села рядом и качнула меня, утыкаясь плечом:

– Ладно тебе, не дуйся.

– Они все еще ржут?.. – проворчала я, боясь носа показать.

– Ну да. Извини. Чет меня приложило. Я и не думала, что такая азартная! – хихикнула княжна.

– А я и не думала, что мне теперь нельзя на парней смотреть, если они не в красно-желтом!

– Ой все. Я же извинилась!

Мы замолкли, но смешки вокруг не утихали. Ольга заерзала. Вот вечно с ней так! Сначала делает, потом думает и, главное, свято верит, что «извини» – это лекарство от всех болезней. Если уж так приглянулся ей этот придурок чернобровый, может, мне попроситься у Еськи в пару к кому-нибудь другому? Подумаешь, ну нашьет она ему квадратных солнц, зато от души!

Ольга снова толкнула меня в плечо.

– Отстань.

И что смешного?!

Рядом кто-то кашлянул. Я приподняла голову и увидела на месте рыжей шубы черные штаны и пару знакомых коленей.

Как он сюда залез?!

«Неприступная скала» и «вся внимание» во мне яростно сражались за пальму первенства, отчего голова постоянно дергалась, хорошо хоть в эту трубу капюшона еще три таких влезет, и вряд ли это было заметно.

– Щас будет истерика, – тихо сказала я, вглядываясь между прутьями, где на трибуну еще никто не таращился.

– Он всегда такой, не обращай внимания, – шепнул Тихомир.

Ольга встала аккурат перед нами и повернулась лицом к арене. Уже лучше, чем «извини»!

Тихомир пригнулся, ткнул пальцем мне на руку и раскрыл ладонь.

Я всмотрелась. Кроме путеводной нитки, которая уже намоталась кольцом, в руках у меня ничего не было. Неужели ее хочет?

Я оттопырила палец, и раскрытая ладонь качнулась. Ну ладно, леденцов у меня все равно нет, а это всего лишь заговоренная на счастливый путь нитка из заговоренной на любовь ленты, ерунда какая… Такая ерунда, что увидь сейчас кто-нибудь, как я ее разматываю, вышвырнут отсюда и никакие волки не спасут.

Ниточка повисла в моих руках, Тихомир перевернул ладонь и стукнул себя пальцем по запястью. Лицо онемело от улыбки, но пальцы даже не дрогнули, затягивая узелок.

Народ внизу оживился.

– Даник, что-то потерял? – спросил Белогор.

Мы замерли.

– Одного волка в овечьей шкуре, – ответил капитан «Молотов» где-то у нас под ногами. – Не пробегал?

– Ах ты ж падла! – взревел Вадик.

Тихомир натянул перчатку, подскочил и перелетел через ограду вниз.

На арене раздался свисток, после которого я, кажется, оглохла, ослепла и отключилась.

Нитку… Это ж надо было рассмотреть! Какой тут к черту астигматизм, когда у него не глаза, а микроскопы!

Ольга шустро вернулась на свое место, и я даже через капюшон чувствовала ее влажный, преисполненный надежд любопытный взгляд. И ладно бы только ее!

– А ну прекратили, – шепнула я, натягивая капюшон до треска на швах. – Услуга за услугу. Он должен был что-то у меня взять, чтоб не оставлять должницей, так положено.

– И что ты ему дала?

Девки засмеялись.

– Сердце свое, конечно! – Я вложила в эту фразу весь возможный сарказм, но получилось все равно как-то неубедительно. – Леденец, что ж еще…

Ольга сплюнула, кто-то постучал по сиденьям, кто-то по перегородке.

– Соберитесь, – строго сказала Есения. – Теперь все внимание на поле. У нас примерно полчаса, чтобы сделать выводы, потом Петр Степанович даст нам ксерокопии тестов с оценкой физической подготовки, но я боюсь, мы там и с Божьей помощью не разберемся…

Игроки распределялись по полю. Есения достала блокнот и осталась стоять, и вроде бы от нас того же не требовала, но в итоге все поднялись и вооружились кто тетрадью, кто функцией заметок на телефоне.

Борис с запасными продолжали пробежку вдоль кромки, мы остались без комментатора, и следовало как-то сосредоточиться, однако мой взгляд постоянно соскакивал с Вадима на Тихомира, который из-за своей позиции был где-то рядом.

Я нахмурилась. Да что ж из меня за вышивальщица! Хоть на медитацию записывайся или в клуб покера, чтоб разобщенность сердца с мозгом не бросалась в глаза. Края капюшона обрамляли лицо, но и это не помогало сфокусироваться; в придачу ко всему глаза начали заплывать от лавины сходящего напряжения, и все сливалось в пеструю кашу.

Мяч покатился к центру. Игра началась. Я протерла глаза, проморгалась и дышала через раз, надеясь собрать себя в кучу хоть к концу игры.

Вадиму, на мой взгляд, в спортивном плане хватало всего и с лихвой, чего не скажешь о житейском. Но загаси мы ему вспыльчивость, на игре это наверняка отразится не лучшим образом. Маневренность – его главный козырь, значит, за основу можно взять ветер, иначе получится энергетическая сумятица, и толку от этого будет немного. Вадиму так точно, только начнет больше дергаться.

Штаны расшивать и вовсе бесполезно – штанина далековато от земли, а щитки наверняка пластиковые, и никакой ювелир не возьмется за гравировку.

Мы следили за игрой и попутно пытались определиться хотя бы с цветом вышивки. Нужно что-то одно, но мощное. Сейчас солнце на спинах было сделано в лоскутной технике, больше для красоты и в качестве символики, множить его не имело смысла, однако что, если…

– Еся, – позвала я старосту, когда игра застопорилась из-за замены сразу двух клюшек у наших синхронистов, – у меня есть предложение.

– Так.

– Может, мы уйдем от желтых тканей и вышьем Ярило?

Девчонки загомонили. Староста задумчиво поджала губы.

– Одно дело обручи на полах, другое оберег во всю спину, мы не успеем, – сказала Вецка.

– Зачем во всю спину? Так же обручем, только не на полах, а на груди. Как раз под номером на спине пройдут полосы стихий, кому какие нужнее, а в центре на груди соединятся в небольшой Ярило, – объясняла я, показывая на себе.

– Хорошая идея, мне нравится, – кивнула Есения. – Сможешь расчертить с местом для ряда?

– Смогу.

– Тогда я помогу рассчитать волны и зигзаги, чтобы со стороны смотрелось комплектом, а там выберем каждый сам себе.

– Отлично, я согласна, с меня нитки, – сказала Ольга.

– Сеня, что за ткани?

– Понятия не имею, может, шелк, но ста процентов точно не будет. От спандекса не уйдешь, это все же спортивная форма.

Я поморщилась. И так персонализированная работа не из легких, да еще и синтетика в составе. Точно пора на медитацию…

Мы быстро сошлись во взгляде на общую концепцию, но постоянно цеплялись то за одну деталь, то за другую, а потом ударились в изучение лунного календаря – в общем, делали все, чтобы больше не следить за игрой, однако вопросы быстро закончились, и треск клюшек начал постепенно завоевывать внимание.

Один-один.

Борис нас предупреждал, что будет «мясо», но к такому разве подготовишься?.. Тут не то что вышивка, доспех нужен. Если в первом и втором периодах страдали в основном двое, то сейчас даже ребята со скамейки запасных не успевали садиться. Степаныч выпускал всех по очереди, чтобы не тормозить атаку из-за очередного вылета за пределы поля, а они случались чуть не каждую минуту.

Я не могла уследить за мячом, который за секунду мог переместиться от одной лунки к другой. Вадим отлично справлялся, и смотреть на него за игрой было одно удовольствие. Рот закрыт, рожа сосредоточенная, серьезный и собранный, как девичья коса. Вот бы и в перерывах так!

Тот же Тихомир только клюшку выставит, а наш уже использует ее как шест для скоростного разворота, цепляя своей. Отличная тактика: нет силы – используй чужую. Я впервые видела подобное, и не поразиться было невозможно. Точно капля на раскаленной сковороде.

Тихомир размахнулся и запульнул свою клюшку аккурат в техническую зону с сугробами и снежными пушками, выбежал за пределы поля и стремглав рванул к своей скамейке, с которой, видимо, никто не собирался выходить ему на замену.

И зачем?..

Он вметнул руку, на ходу принял брошенную кем-то новую клюшку и сразу же вернулся в игру. Я не могла понять, что изменилось, пока они не встретились с Вадимом лицом к лицу.

Если до этого при столкновении с соперником клюшки смотрели в разные стороны, то теперь Тихомир стал для наших «зеркальным» – он просто поменял хват под левую руку. Видимо, клюшки для левшей тоже какие-то другие, хотя, казалось, большую часть игры их все держат двумя руками и перекидывают из стороны в сторону.

Вадик такого явно не ожидал и запустил мяч прямиком под удар сопернику.

Два-два.

Наши теперь постоянно спотыкались, заходя на атаку не с той стороны, и мне в какой-то момент даже показалось, что так Тихомир управляется с клюшкой быстрее, чем до этого. Если он левша, то каким чудом два периода правой играл?..

– Кошма-а-ар, – завыла княжна, хватая себя за щеки.

– Не говори, я больше не пойду на это смотреть, – сказала Желя. – У меня нервов не хватит, как после такого работать?!

– Я тоже больше ни ногой. Ни за что!

– Да ладно вам, это ж вс…

Громкий свист прервал наши стенания, я обернулась так резко, что хрустнула шея, и увидела задранный красный флажок. Площадка пустела.

Опять дуэль?

Вадим согнулся, свесил руки почти до земли и начал раскачиваться, потряхивая плечами.

– Это что за шаманские танцы? – поинтересовалась Вецка.

– Напряжение, наверное, снимает, – шепнула Ольга.

Тихомир же сделал все наоборот: выпрямился, закинул клюшку за спину и потянулся.

Какая-то у них чересчур ответственная позиция, я бы фиг на такое согласилась, а они «перекати-поле, неуверенный». Теперь и княжну понять стало как-то проще. Приятно, наверное, когда твой парень так выделяется. Может, Тихомир такой же «звездун», как и Вадик, только латентный?

Тихомир поставил клюку на снег, обернулся на трибуны и показал «класс». Болельщики «Молотов» приветствовали его знак радостными криками. На мгновение я приняла это на свой счет, хоть с такого расстояния было не разобрать, куда он на самом деле смотрит. Щеки от обиды надулись сами собой. Какая-то замухрышка в бабушкином сарафане, размечталась…

А вдруг?

Судья дал свисток. Мяч покатился к центру, Вадим сразу кинулся к нему, не обращая внимания на соперника, который остался стоять на месте. Тихомир вскинул руку перед собой и просто выбил клюшку из руки нашего нападающего, когда она оказалась перед его лицом. Из-за рывка Вадик не успел затормозить, чтобы быстро подобрать снаряд, и оставил Белогора одного между двух черно-белых, которые немедленно ринулись к лунке, молниеносно передавая друг другу мяч.

Три-два.

Ольга схватилась за голову. Я прикрыла глаза и потонула в радостных криках болельщиков, ощущая себя одновременно и победителем, и проигравшим.

Вадим брел к базе, попинывая снег, и хмурился, но убитым горем не выглядел, в отличие от своей главной болельщицы. Волны бы ему точно не помешали… Слишком опрометчивый – если к этому привыкнуть, можно целую комбинацию пресекать одним точным ударом.

«Я хоть раз ошибся?»

– Построились! – крикнул Белогор.

Парни из нашей команды начали выстраиваться у лавки лицом к нам. Выиграть хотелось всем, на их лицах явно читалось разочарование, но это не мешало им подначивать Вадика или пихать друг друга локтями. Обидно, однако, может, оно и к лучшему: нужно ошибаться на тренировках, чтобы на чемпионате быть готовыми ко всему.

Белогор встал в начало строя и улыбнулся.

– Благодарим болельщиков за поддержку! – крикнул он.

«Лучи» синхронно поклонились и замерли.

Никто из нас подобного жеста не ожидал, поэтому если бы Есения не спохватилась и не начала хлопать, мы бы так и стояли столбами.

От желания сейчас же сесть за вышивку пальцы на руках защипало. Все сегодня постарались на славу. Два года «Лучи» занимают третье место, и пора бы нам сворачивать с «бронзовой» дорожки.

Наши собирали инвентарь, Степаныч пошел пожимать руки тренерам «Молотов», а черно-белые всей толпой выстроились у правой трибуны благодарить болельщиков таким же поклоном.

Традиция, значит.

– Борис? – позвала я, когда «Лучи» потянулись в раздевалку. – Ты там нигде мои кеды не видишь, случайно?

– Сейчас посмотрю!

Степаныч махнул нам спускаться к проходам в раздевалку. Девчонки от радости, что не придется тащиться через заполненные коридоры, мгновенно воспряли духом.

– Мила? Идем? – дернула меня Ольга.

Я свесилась с перил. Борислав разговаривал с каким-то парнем из команды тренеров и, посмеиваясь, указывал в мою сторону.

– Погоди. Не пойду же я босиком.

– А, блин. Я забыла уже.

– Минуту! – крикнул нам парень и скрылся в проходе в раздевалку.

Он их аж внутрь уволок?!

– Еще небось на цепь куда-нибудь прицепил, чтоб наверняка, – сказала Ольга.

Тренер вернулся с парой кед в руках и передал их Борису. «Молоты» уже «отблагодарили» левую трибуну и собирались в центре аккурат перед нами. Я схватила обувь и уселась переобуваться. Надо бы побыстрее свалить отсюда, пока передача валенок не обросла еще мириадой сокровенных смыслов. Хотел выиграть? Выиграл, я болела как могла, а теперь меня должна заботить только одна команда. Самых старательных, самых лучистых и самых что ни на есть своих. После поклона нашей команды совесть яростно ревела. Бесстыжая курица со счастливой сиренью!

Я влезла в кеды. Он их на батарею там, что ли, пристроил? Теплые!

Чтоб я еще раз без леденцов из дома вышла! Можно было в валенок закинуть…

– Мила, – ткнула в меня пальцем Ольга.

– Все, бежим.

Я схватила валенки и поднялась.

«Молоты» выстроились напротив цепочкой, закинули руки друг другу на плечи, и только Тихомир стоял чуть впереди.

Наши взгляды встретились, он улыбнулся и согнулся в поклоне почти до земли. Я вздрогнула и бегло оглянулась.

– Спокойно, – шепнула княжна. – Он ждал, когда ты встанешь, значит, это персональный. От «одной пятой». Давай, не тупи!

– А что делать?.. – пробормотала я.

– Откуда я знаю. Хлопни хоть! Ты ж болела…

Хвала Богам, наши уже скрылись в раздевалке, и никто не видит, как я тут в воздухе переобуваюсь в черно-белое!

Я сложила ладони в неуклюжей пародии на хлопок, который растворился в аплодисментах за спиной. Хотелось заорать на всю трибуну, что это только мое, и плевать было даже на проклятия.

Тихомир выпрямился. Я отвернулась и схватилась за капюшон.

– Мать вашего черта с два, я тоже так хочу, – прошептала княжна.

– Уходим!

Я подобрала сарафан и побежала к лестнице. Перемахнув разом через все ступени, приземлилась на снег и круто поскользнулась. Вышвырну все кеды из дома! Валенки я прислонила к лавке и, не оборачиваясь, кинулась к приоткрытой в раздевалки двери.

– Ты попрощаться не хочешь?! – крикнула мне в спину княжна.

– Нет!