Холодильник полный спермы

11

Шеф воздержался от закуривания «Уинстона», так как, если вы пытаетесь тайно следить за кем-то среди ночи, то запаливать зажигалку «Бик» представлялось не очень хорошей идеей. Вместо этого, после того, как он последовал за блистательной капитаншей Маджорой к жилищу Уиллиса и припарковал патрульную машину дальше на дороге, Кинион подкрался к дому так тихо, как мог, однако заметил, что сама капитанша не пошла внутрь, а направилась за резиденцию Дока. Так что Шеф двинулся дальше, да, и, хотя ему страстно хотелось закурить, вероятно, было хорошо, что он не сделал этого, поскольку из-за своей физической комплекции Кинион отдувался и пыхтел, и у него, скорее всего, сразу же случился бы сердечный приступ, а если бы это произошло, он бы никогда не разгадал эту тайну, не так ли?

Маджора продолжала идти, спускаясь вниз по склону за домом в поле, а затем, казалось, что-то вынула из кармана и уставилась на небо, после чего просто стояла, делая это, в течение чертовски длительного времени!

Что, чё-ерт возьми, она держит в руках? Бинокль? На что она смотрит?

Ну, по мнению Шефа, что бы капитанша ни делала, она планировала заниматься этим еще долго, поэтому Кинион решил, что на некоторое время может обратить свое внимание на другое. Ведь, если она проделала весь путь до жилища Уиллиса, то, вероятно, ради чего-то большего, чем просто стоять в поле позади дома и смотреть в небо, поэтому вполне логично, что Шеф подумал о том, чтобы пойти в резиденцию Дока и посмотреть, есть ли там что-то необычное.

По крайней мере, для него это имело смысл.

Входная дверь была не заперта, поэтому Шеф просто вошел внутрь, однако ни одна из ламп не горела, и Кинион решил, что включать их не здорово, так как Маджора могла заметить свет и подумать, что что-то тут не так. Поэтому Шеф стоял посреди темного дома, чувствуя себя немного глупо, поскольку не видел ничего, но затем вспомнил о своем миниатюрном фонарике, прикрепленном к связке ключей — она его, конечно, не засечет! — и побрел по помещению. Красться по темному дому было жутковато, учитывая тот факт, что только сегодня утром они нашли в нем мертвого человека, не говоря уж о том, что этот мертвец исчез, а затем, видимо, чтобы окончательно испортить настроение, он вспомнил, как в 1969 году, когда ему было, может быть 22 года, и он выглядел чуточку постройнее, он устроился на работу на завод по переработке компоста, где получал по сто долларов в неделю, и у него имелся спортивный «Шеви Корвейр» (который позже Детройтский завод отозвал из-за утечек угарного газа в области переднего сиденья), а также была некая толстая девчонка, работавшая в универсальном магазине Халла прямо на углу Лейхилл-роуд и запавшая на него, и Шеф (который тогда еще не являлся Шефом, конечно) как-то набрался смелости и пригласил на свидание эту толстушку (ее звали Дори Мэй, и у нее была грудь, похожая на две головы, слипшиеся под блузкой), а она, конечно же, ответила: «Да, конечно, Ричи, я просто мечтаю погулять с таким красивым парнем, как ты!», и, видите, тогда его называли «Ричи», и еще она сказала, что хотела бы отправиться а автокинотеатр Палмера, а это очень устраивало Шефа, потому что все знали, что, когда девчонка просит отвезти ее в автокинотеатр, это означает, что она хочет потрахаться! Так что Шеф посадил ее в свой «Корвейр», и они поехали, лакомясь жареной курицей из большого ведра от «Бон Фаер», а затем переключились на бутыль самогона «Сияющий Сладдер», являвшегося довольно мощной штукой, да, и Шеф прикинул, что ему надо прикладываться один раз на каждые ее четыре, но ему было все равно, потому что, как только он припарковал свою машину и втащил в окошко громкоговоритель, Дори Мэй хихикнула и высвободила из-под блузки свои гигантские сиськи, прежде, чем Шеф смог сказать «безнравственно», и не то, чтобы он знал, что означает это слово, и так же быстро ее толстая маленькая ручка оказалась между его ногами, сжимая его хозяйство, да, и как же приятно было это почувствовать, и прежде чем он смог даже посмотреть, какой показывают фильм, Дори Мэй спустила его штаны и моментально засунула его член себе в рот, да. А поскольку это был первый раз, когда его дружок оказался в пределах девичьего рта, Шеф чертовски возликовал, думая: Мне делают минет, да! Мне отсасывают! Но…

В общем… отсасывали Шефу не долго из-за явной проблемы, скажем так, с неисправной гидравликой. Видите ли, самогон «Сияющий Сладдер» являлся мощной штукой, и его эффект проявлялся неожиданно, а, если подумать, Шеф сделал более дюжины глотков из той бутыли, так что затем…

— Ах, что ты делаешь со мной, Ричи Кинион! — выпалила Дори Мэй своим громким медным деревенским голосом. — Я сосу твой член уже добрых пять минут, и ничего не происходит! Ты перепил, вот, что ты сделал! Из-за этого у тебя и не встает! Вот что я буду делать теперь с этой маленькой штучкой? — и, конечно же, она указала на промежность молодого Шефа. — Бля-а-а, Ричи, это больше похоже на чертов мизинец ребенка, чем на хуй!

Ну, то, что его мужское достоинство назвали чертовым мизинцем ребенка, само по себе травмировало Киниона, но сразу после данных слов она фыркнула и открыла пассажирскую дверь «Корвейра», после чего вытащила наружу свою толстую задницу, да, а еще она сказала:

— Черт тебя побери, Ричи Кинион! Если ты не можешь трахнуть меня, то я, уверена, найду каких-нибудь парней, которые смогут это сделать!

Затем она захлопнула дверь и потопала к первому ряду, переваливая свой большой зад, после чего загрузилась в блестящий серый «Шевелл» 67-го года, полный каких-то рокабилльщиков, и судя по звукам, которые вскоре раздались из этой машины, она получила именно то, что хотела. Конечно, молодой Ричи Кинион был несколько подавлен случившимся, ему предпочли «Шеви» с кучей парней, одетых в макинтоши и футболки, с пачками «Мальборо», закатанными в рукава, особенно в свете того, что он оказался настолько проницательным, что сначала накормил ее жирную задницу прекрасной жареной курицей. В любом случае, его мужественность испытывала то, что испытывал Александр Великий, вторгнувшись в чертову Персию, и тогда он сделал то, что сделало бы большинство парней на его месте: выпил еще. На самом деле, он, блин, практически допил бутылку самогона «Сияющий Сладдер» и отрубился, а проснувшись несколько часов спустя, обнаружил, что наблевал себе на колени и обосрался, да, сэр, и когда он посмотрел в окно «Корвейра», то увидел рокабилльщиков, выстроившихся в очередь, чтобы трахнуть Дори Мэй, распластавшуюся жирной задницей на капоте, причем она ничуть не возражала против этого, но по крайней мере Шеф проснулся вовремя, чтобы застать последние пятнадцать минут последнего из трех фильмов, на которые он купил два билета, и это был фильм про некого долговязого черного парня, сражающегося с кучкой зомби в каком-то дерьмовом доме в Питтсбурге, и это то, о чем Шеф подумал прямо сейчас, в темном доме Дока Уиллиса, что сегодня они видели мертвое тело Дока, а через несколько минут он, черт возьми, ушел, будто, действительно, мог встать и уйти, как, ну, как зомби.

Ох, это был просто тупой фильм, — подумал он.

Но затем зомби похлопал Шефа Киниона по плечу…