Хочу жить вечно

ГЛАВА 1

Смерть — это тоже приключение! / \Кощей Бессмертный/

Что такое смерть? Редко можно найти человека, который не задумывался бы об этом. Неужели это финиш, тебя закопают, и все твои помыслы и эмоции исчезнут? Даже ужасно подумать, что подобное возможно. Каждый из нас свой конец представляет по разному, но страх перед черной странницей испытывают практически все, даже верующие люди убежденные в том, что заслужили рай!

Степан Громов не был верующим. Еще во время войны он вступил в комсомол, потом стал членом партии. Военной карьеры, правда, не сделал, так как его влекла, подобно морской волне, наука. Ученым Степан был трудолюбивым, но не особенно удачливым, поэтому он так и остался без Государственной премии, но профессором, доктором наук, что тоже не мало. Давно разменяв восьмой десяток, Громов смирился со смертью, представляя ее пусть не приятным, но естественным концом, который не грех отдалить диетой и регулярными занятиями спортом. Но старуха с косой пришла внезапно в форме четырех автоматчиков.

Первоначально Степан ничего не чувствовал, потом появились странные ощущения.

— Я мертв, мелькнула в голове мысль, или нет? Я еще способен мыслить значит, еще жив.

Он попытался поднять руку, но не смог осязать своего тела. В месте с тем, стал слышен шум сирены и топот ног. Степан сделал отчаянную попытку открыть глаза, но ему это не удалось. Тем не менее, он каким-то не постижимым образом увидел склонившееся над ним худое и строгое лицо медэксперта:

— Старик готов. — Произносит он. — Мертвее и быть не может.

Громов едва не поперхнулся. Ему хотелось крикнуть:

— Не правда, я еще жив!

И он действительно кричит, но его никто не слышит. Степан дергается и вот он уже видит себя со стороны. Медики заворачивают в целлофановый пакет его труп. А эксперты продолжают собирать гильзы. Степан пробует коснуться милиционера рукой, но она не встретив сопротивления, проскакивает мимо массивного туловища.

Громов удивился:

— Это сон или я сошел с ума?

Он посмотрел на свою руку, она стала бледной и полупрозрачной. Затем капитан окинул взглядом свое новое тело. Оно стало другим, ноги в белых похожих на тапочки сандалиях, а сам он словно завернут в молочный саван. И при этом ощущение необычайной легкости. Степан подпрыгнул и медленно опустился на землю — его тело утратило вес.

— Меня убили, и я стал призраком. Что же, это не так уж и плохо.

Громов засмеялся. Почему-то ему стало весело.

— Есть все-таки иной свет, а я не верил.

Что-то изменилось в нем. В последние годы у него болели практически все органы, а сейчас он чувствовал себя абсолютно здоровым. Никакой ломки в спине, ни больных почек, ни бьющегося как заяц сердца, ни боли в старых, полученных еще в Великую Отечественную войну ранах. Понятно, почувствовав подобное облегчение, у любого подымится настроение. А главное, он уже умер и переход в другой мир состоялся, ничего страшного не случилось. Степан решил прогуляться по городу. Так как его относительно небольшой провинциальный городок был скучен, то почему бы не проехаться в Москву. Там даже у призрака найдется не мало возможностей поразвлечься. Степан припустил по улице, дул холодный осенний ветер, сквозь него пролетали буро-рыжие листья. Улица кишела от множества автомобилей. Большое количество пешеходов спешило на работу или по своим делам. Степан нарочно сталкивался с ними, возникало чувство, словно от легкого электростатического соприкосновения. Затем и это ощущение пропало, он совершенно спокойно проходил сквозь телеграфные столбы. Новое тело страстно желала необычных впечатлений. Степан с разгона врезался в стену, на короткое мгновение он оказался в толще мрамора и бетона, но при этом продолжал по инерции двигаться и тут же ввалился в еще не докрашенный офис фирмы.

— Привет! — произнес Громов. На него нахлынули воспоминания, как он, примерно в это время, точнее чуть позже, уже на выпавшем первом снегу, вступал в комсомол. Рядом стояли его уже взрослые товарищи с трофейными немецкими автоматами. Немецкий автомат был намного легче и меньше советского и по этому партизаны предпочитали "шмайстеры", отечественному автомату Ока. Торжественный салют и клятвы в вечной верности. Ну, это там, в далеком прошлом. Уже нет той партии, развалился Советский Союз. Куда все подевалось, пришел новый век, век капитализма. То чем их пугали с детства, стало реальностью. Бандиты спустились с экранов сериалов в реальную жизнь. Ох, будь его воля, он постарался бы вернуть доброе утерянное прошлое, а так живи или точнее уже не живи в новом обществе — хищном и коварном. Пройдя насквозь офис, бормотавших что-то свое людей, Степан оказался в цеху. Там работали, что-то шили и кроили подневольные люди.

— Вот подпольные "цеховики" основали производство. Милицию бы на них — живо бы турнули.

Потом в голове мелькнула мысль, что наверняка милиционеры знают об этом и находятся в доле. У Степана зачесались руки расправиться с местными авторитетами самому.

Только как это сделать, когда у тебя нет реального тела? Пройдя цех, Громов вновь выскочил на улицу. Быстрым шагом, игнорируя проносящиеся мимо машины, он подошел к столовой. Готовили не слишком аппетитно, да чувство голода не ведомо призракам. Тем не менее, появились знакомые ощущения. Степану захотелось попробовать еды. Какова она на вкус в новом-то теле.

Однако ни ложку или вилку взять в руки призраку не удалось. Напрасно помучившись, Громов попытался поступить по- дикарски. А именно, подобно свинье засунул лицо в гуляш. Это, впрочем, не помогло, челюсти не встречая сопротивления, проходили сквозь пищу, а на языке не было никаких вкусовых ощущений. Вообще он словно утратил осязание. Да и запах свежее поджаренного мяса практически не ощущался. Настроение сразу упало.

Все же без тела существовать не так уж и хорошо. Степан подтянулся и чтобы не огорчать себя лишний раз, двинулся в сторону таксопарка. В этот момент его интересовало только одно, кто заказал его убийство. Помимо слов он ощущал и мысли, правда, образы были весьма расплывчаты и не устойчивы. По ним трудно было сориентироваться. Наконец он сумел уловить не ясный негативный фон и решительным образом направился в сторону, где изливалась ненависть. Все же в этом есть преимущество духа, он мог передвигаться гораздо быстрее людей, не испытывая при этом усталости. Вот он приблизился к внушительному "Кадиллаку", машина-зверь остановилась, и из нее вылезли два охранника и внушительный босс. Рядом с ним был высокий худой человек в темных очках. Стоящая у входа многочисленная охрана с собаками и автоматами почтительно расступилась. Громадные позолоченные грифоны с рубиновыми глазами зловеще смотрелись у входа. Хотя камни наверняка были не настоящими, смотрелось все очень богато и красочно. Мраморный пол покрыт причудливыми узорами. Босс лениво махнул рукой, и они отправились по коридорам к кабинету начальника. Шеф тяжело дышал, видимо ему мешал живот. По этому, когда он плюхнулся в кожаное кресло, Степан уловил в его мыслях нотки облегчения. Бандит не стал тянуть резину, а сразу перешел к делу:

— Наконец-то, — босс затянулся сигарой. — Слушай меня, — обратился он к человеку в черных очках, — скоро в наш город должен приехать известный певец Алекс Лоcа. Он мне спутал кое-какие карты. Твоя задача аккуратно во время концерта снять его снайперским выстрелом. За это ты получишь двадцать штук баксов. Концерт состоится послезавтра и у тебя будет время на подготовку.

Киллер кивнул. Сквозь черные очки Степан разглядел холодные фиолетовые глаза.

Но наемный убийца сделал попытку поторговаться:

— Лоcа этот, известный певец, и за один свой концерт берет столько, сколько вы предлагаете за его устранение. А такой человек, стоит по меньшей мере пятьдесят тысяч.

— Тридцать кусков и ни цента больше, — грубо оборвал босс.

Поняв, что это окончательная цена наемник смирился.

— Считайте, что Алекс Лоса уже мертв.

— Ты у меня смотри, без фокусов, — шеф поперхнулся дымом, тяжело закашлял. — Твои услуги нам еще понадобятся. Сколько диких бригад осаждает наш город.

Авторитет показал свой жирный кулак:

— Вот как я их всех прижму. Главное это — убийство, убийство и еще раз убийство.

— Твои слова, да сатане в уши, — веселым тоном поддакнул наемник.

Степан весь пылал от гнева и хотя это невозможно, ему показалось, что у него повысилась температура. Громов подпрыгнул и со всего размаха ударил главу мафиози в подбородок. Кулак пролетел мимо, не встретив сопротивления. Степан продолжал атаковать, используя руки и ноги. Он не плохо умел драться еще со времен войны, постигая те или иные приемы. Но сейчас все его умение растрачивалось впустую. Спарринг выглядел весьма бессмысленным. У Степана в голове мелькнула мысль, что он выглядит смешно. Прекратив бесполезное махание, Громов отскочил в сторону и разразился ругательствами. Все равно его никто не слышал и лишь кот, подобный своему хозяину такой же толстый и ленивый, стал проявлять беспокойство.

— Плохо без тела, я теперь знаю, что эти изверги замыслили убийство, но не в силах его предотвратить. — Степан готов был заскулить от отчаяния. Именно в этот момент над ним загорелось странное и не понятное свечение. Громов на минуту отвлекся, казалось, что прямо над потолком горит постоянно растущий в объеме огненный шар. Свечение от раскаленного диска все ярче и ярче. Степан смотрел на него как завороженный. Похоже, никто в кабинете, кроме него и не видит яркой иллюминации. Послышался приятный ласкающий голос:

— Человек, сделай шаг на встречу судьбе. Прыгни в шар, тебе духу нечего опасаться перемен!

Громов собрался с силами и оторвался от земли. В следующее мгновение его руки вошли в светящийся диск, а затем туда, словно пылесосом, засосало всю духовную субстанцию советского капитана. Степан оказался внутри шара. В следующее мгновение его словно оторвало от Земли, громадный особняк босса оказался далеко в низу. Были видны лишь позолоченные шпиль и серебряный флюгер. Однако они быстро уменьшились и, вот уже дворец мафиозного олигарха превратился в маленькую точку. Затем и весь город постепенно исчез за облаками. Все, как оказалось, стремительно уменьшалось. Вот и сама Земля, словно на ладони. Ничего себе шар, не слишком, правда, велик, голубенький с желтизной. Кажется, совсем рядом видно солнце, оно выглядит большим и агрессивным. Однако и родная планета, и светило постепенно уменьшились в размерах. Вот земля сначала с тележное колесо, потом яйцо, а затем и вовсе маковое зернышко. Хотя у Степана от природы неплохое зрение, он уже не может различать утонувшую в черной бездне голубую планету. Да солнце уже выглядит, как простая не слишком яркая звездочка. Постепенно проступая из мрака, делается видной вся галактика. Какая она большая и спиралеобразная, миллиарды звезд сверкают на небольшой части неба.

Степан оглянулся: — Куда он летит? Его галактика отдаляется, а другие системы не становятся ближе. Что его ждет в дальнейшем? Не засосет ли его в черную дыру? Громов, забыв про свой атеизм, суеверно перекрестился. В этот момент он увидел перед собой абсолютно черное пространство. Исполинская воронка засасывала материю, напоминая страшный коллапс смерти.

Профессор вспомнил физику. Вокруг черных дыр нет никакого вещества, а есть лишь сильно стянутое пространство.

— Неужели сюда в эти ужасающие отростки летят все наши души после смерти? Чем сгинуть в этой дыре, уж лучше было навечно остаться призраком. Зачем я запрыгнул в огненный шар?

Черная дыра заполнила весь горизонт, пламенный диск со всего размаха влетел в ее центр.

Как считают ученые, время в черной дыре замедляется, и падение в нее может продолжаться вечно. Правда, не известно, как огромная в миллионы джи гравитация влияет на призрак. Степан не успел над этим подумать, внезапно на него налетела волна, и он погрузился в подобие сна.

Очнулся ветеран от милого, как звон колокольчика, женского голоса:

— Какое счастье, у нас родился такой очаровательный мальчик. Яркий свет резанул глаза, и Громов невольно зажмурился, все померкло.

Когда, наконец, а это заняло считанные секунды, Степан пришел в сознание, первым его ощущение было плавное движение. Спина покоилась на чем-то мягком и теплом.

— Какой замечательный младенец.

В ушах прозвучал мелодичный голос. Бывший профессор с трудом разлепил веки и осмотрелся. Шея ворочалась по началу медленно, затем стало легче. Тем не менее, было видно — стены странного помещения утопали в розовых облаках. И лишь лучистое изображение странной, напоминающей доброго ангела женщины, словно мигало на расплывчатом фоне. Степан попытался пошевелить руками, и тут же испугался своего порыва. Вместо стариковских, но все еще крепких частей тела он увидел две маленькие, как у младенца ручонки, крохотные пальчики шевелились словно мох. Это было выше всякого понимания, Громов ощущал свое тело, оно стало почти невесомым. Профессор попытался подтянуть колени, но вместо этого ему в грудь уперлись два отростка. Тут произошло то, чего он меньше всего от себя ожидал, из горла раздался отчаянный крик.

Красивая девушка в розовом халате, она казалась Степану огромной, положила свою прохладную ладонь на разгоряченный лобик. Ее голос был удивительно музыкальным:

— Не плач малыш. Ничего страшного с тобой не случилось. Просто ты вначале умер, а теперь вновь родился, что бы жить в новом мире.

Степан попытался ответить. Его голос звучал пискляво и не вполне разборчиво, но видно добрая няня имела не малый опыт в общении с подобными младенцами. Кроме того, возможно свою роль играла телепатия, во всяком случае, профессору казалось, что с ним говорят на чистейшем русском языке.

— Где я?! Куда занесла меня нелегкая судьба?

Девушка тряхнула золотистыми кудрями, тембр ее голоса стал на пол октавы выше:

— Ты в другой Вселенной. Именно сюда попадают души умерших.

Степан от изумления едва не лишился дара речи:

— Как в другой? Значит, мой дух перелетел межпространственный барьер?

— Да, и теперь ты в новом мире. Радуйся, у тебя теперь будет возможность зажить полноценной жизнью.

Профессор все понял, не даром он получил свое звание, его ум был по-прежнему остер.

— Так значит, я превратился в младенца. И теперь буду ходить в ползунках и с подгузником?

Девушка сверкнула не передаваемой улыбкой:

— Необязательно! Твое тело теперь более совершенно и ты гораздо реже нуждаешься в оправлении естественной нужды.

— И все же, как это не привычно быть маленьким. Я вообще то прочел не мало книг про реаркарнацию, но не думал, что это выглядит именно так.

Степан попытался встать. Его ножки держались не совсем уверенно, Но все-таки держали. Сила тяжести была примерно равна земной, и он попытался сделать первый шаг. Неожиданно девушка взяла его на руки.

— Будь осторожнее. В нашем мире шесть измерений и ты, передвигаясь не правильно, можешь разбить себе лобик.

— Шесть! — В голове профессора закружилось. — Вот это да. А я, честно говоря, с большим трудом описал мир, где было всего четыре измерения, не считая времени.

— Я тебя понимаю. Я сама в прошлой жизни жила в трехмерной вселенной и для меня поначалу многое здесь было необычным и странным.

— Так ты тоже из умерших?

— Да. Здесь все когда-то проживали в ином мироздании, а после смерти переместились, что бы жить, увы, тоже не вечно. Хотя стареют тела здесь гораздо медленнее.

— Вот как. Физиологические процессы замедлены и значит, я в течение десятилетий буду младенцем.

Девушка ласково улыбнулась:

— Нет! Ты вырастешь очень быстро. Только надолго застрянешь в юношеском возрасте. Тебе ведь многому предстоит научиться. Ты, с какой планеты?

— Земля. Солнечная система, — на всякий случай добавил Степан. Затем, смутившись, прошептал:

— Как вас, кстати, зовут?

— Меня зовут Энзера Вайд. Я не знаю такой планеты Земля, но мой компьютер знает почти все.

Она коснулась запястья, на котором висел браслет в форме искрящейся сороконожки, и тронула один усик. Тут же возникла гигантская объемная голограмма. Низкий голос произнес:

— Что ты хочешь узнать, Энзера Вайд?

— Сведение о планете Земля в солнечной системе.

Компьютер заговорил, он очень быстро сбрасывал слова-коды, одновременно с ураганной скоростью мелькали голографические изображения. Девушка внимательно смотрела необычайное кино. Ее зрачки то сужались, то расширялись, по лбу стекала тонкая струйка пота:

— Довольно! — Произнесла она и щелчком пальцев выключила компьютер.

— Я все поняла. Твоя планета все еще находится на довольно низком уровне развития. Что же, я проведу тебя в первый класс. Как кстати твое имя?

— Степан Громов.

— Теперь ты будешь называться Зером Солнцев. Фамилия в честь вашего светила, а Зером значит первый. На этой планете ты первый, воплощенный из загадочного мира Земля. Вступай в новую жизнь.

Она подхватила свежеиспеченного Зерома на руки, и понесла по коридору. Степан задергался, затем растеряно уставился в прозрачный потолок. Небо было оранжевым и на нем не было солнца. Хотя глазам было больно, младенец успел рассмотреть две необычайные светящиеся формы. Огненно-красный треугольник, его лучи больно терзали сетчатку глаза, и пурпурно-фиолетовый ромб, испускающий ласковое голубое сияние. Зером по-детски ткнул пальцем в небо:

— Это искусственные светила?

Девушка качнула головой:

— Ошибаешься. Это все пока еще природное, наша вселенная еще молода и звезды не успели погаснуть.

— А почему они треугольные? Ведь шаровидная форма естественна для звезды.

— Это чудеса шести измерений. Когда я впервые увидела, меня это тоже поразило. Иное натяжение материи, совсем по-другому протекают термоядерные реакции и, как следствие, вместо традиционного шара ромб и острые углы. Если тебе повезет, и ты проживешь хотя бы двести циклов, привыкнешь. Хотя цикл у нас условность, они все разные. Этот мир гораздо загадочнее и абсолютно непредсказуемый.

Степан вздохнул:

— Трудно найти более непредсказуемый мир, чем наша планета Земля.

В этот момент, словно в ответ, треугольник вместо красного вспыхнул желтым светом. Лучи полились более сильным потоком, стало намного жарче. Светило словно подмигивало жгучим спектром. Громов зажмурил глаза, ему вновь стало больно. Довольно не приятно ощущать себя беспомощным младенцем, которого несут на руках в новую жизнь. Интересно, какие в этом мире компьютеры, один он уже видел, и это произвело на него впечатление. Вот они встали на движущуюся дорожку, и она потекла ручейком, потом остановилась. Энзера вошла в лифт, на какое-то мгновение свет вокруг них дрогнул, а затем они оказались в просторном конусообразном помещении. С верху спускались гирлянды, а в низу копошились голенькие дети. Некоторые такие младенцы, как и он сам, их впрочем, было меньшинство, а остальные постарше. Судя по серьезным лицам, это были переселенцы с другой, может его, а может быть и с параллельной вселенной.

Прекрасная фея поставила его на ноги. На встречу ей подошла похожая на нее женщина с лилово-фиолетовыми волосами.

— Пополнение прибыло. Как зовут этого очаровательного малыша?

— Меня зовут Зером Солнцев. — Младенец предпочел ответить сам.

Энзера улыбнулась:

— Он не по годам развит, воплотился только сегодня и возможно был на своей планете гением. Я права, Зером?

Степан уже стал привыкать к своему новому имени, он сразу покраснел:

— Ну, нет, это не правда. Талантливым меня называли, а гением нет.

— Он еще и скромный.

Воспитательница посмотрела на него своими васильковыми глазами:

— Тебе будет хорошо у нас. Мы научим тебя всему, что нужно для жизни в новой вселенной.

Зером не уверено встал на свои стройные маленькие ножки. Он попытался сделать шаг, но все вокруг его подкосилось, и он неожиданно подпрыгнул вверх. Приземление, к счастью, пришлось на мягкий пол, какой-то на вид трехлетний мальчишка помог подняться.

— Ты не ушибся дружок? — Произнес новый друг свищущим тоном.

— Нет. А что это такое?

— Шесть измерений, надо ходить очень аккуратно, если немного не так повернуть ногу тебя может забросить далеко вверх.

Ребенок прижал палец к губам. Воспитательница вмешалась:

— Ты уже почти взрослый Слев Игра. Значит, можешь объяснить и показать ему как следует шагать по этой планете.

— Компьютер это сделает лучше меня. Сейчас тебя поведут в специальный зал для новорожденных, где тебе с помощью виртуальных голограмм покажут, как надо общаться и жить в этом мире.

— Неужели мне придется снова ходить в школу?

— Недолго, всего какой-то цикл и тебя образно говоря выпустят на свободу. Ты станешь полноценным гражданином великой Тамерлии.

Год не так уж и долго, можно и потерпеть. Его отвели в зал, наполненный подобием игровых автоматов. Маленькие дети лежали в прозрачных креслах. Они то и дело дергались, шевелили руками и ногами.

"Няня" подошла к блестящему автомату, провела рукой, оттуда выпрыгнула близкая разновидность золотого венка. Ее нежные руки опустились на маленькую головку Зерома.

— Посиди спокойно, сейчас я подключу Гиперплазменный компьютер, и он познакомит тебя с историей нашего мира.

— Это человек, уровень развития цивилизации 153. коэффициент интеллекта 3209,- сообщала могучая программа, ребенка форсированно до мельчайшей элементарной частицы сканировали.

Затем девушка аккуратно надела венок. Микросхемы сработали и тысячи толщиной с ядро водорода щупальцев разом проникли в мозг. Зером почти сразу же отключился от реальности. В первое мгновение он оказался словно в космическом вакууме. Вокруг светились призмы, эллипсы, квадраты, треугольники и многочисленные еще более сложные светящиеся фигуры, образовывающие звезды.

А вот показана и его, ставшая второй родиной, планета Фарогол. Она тоже очень необычна, похожа на кубик, слегка сдвинутый в центре. Да и вращается это тело, как наглядно показал компьютер, не по стандартному эллипсу, а по сложной многократно изломанной орбите, с характерным отсутствием плавных переходов и наличием многочисленных острых углов. Бывшего профессора это поразило, как может быть такое, ведь подобное движение противоречит всем законам физики. А гиперплазменный компьютер продолжал показывать. Мало того, что ставшее новой родиной небесное тело двигалось сразу вокруг двух звезд по многоугольной орбите, так оно еще постоянно меняло скорость то, ускоряясь, то, замедляя свое движение. Зером с трудом переваривал информацию, добавка лишних трех измерений решающим образом повлияла на космическую механику. Ньютон застрелился бы, узнав, насколько попираются здесь основы мироздания. Профессор жадно поглощал информацию, сбрасываемую компьютером. Кибернетическое устройство продолжало переворачивать представление о законах природы. В частности, здесь основой термоядерного синтеза был не водород, а гелий. В то же самое время процесс слияния легких частиц позволял получать такие сверхтяжелые элементы, как плутоний или уран. А вот радиация здесь была целебной, излечивала многие болезни и ускоряла процесс регенерации тканей. Впрочем, робот не стал задерживаться на теории, а сразу перешел к практическим занятиям. Первый пункт: как перемещаться на ровной поверхности. Если в обычном мире кратчайшее расстояние между двумя линиями это прямая. То здесь, если хочешь быстрее переместиться, надо по-особому закручивать носок ноги и отталкиваться от пола, чуть сгибая колено. А неосторожный прыжок мог и вовсе вогнать в грунт, или ты ударишься головой о твердую поверхность. Компьютер не только объяснял, тут действовала и обратная связь, Зером становился ногами на дорожку, сначала ровную как зеркало, а затем изломанную с большими буграми. Его то и дело заносило из стороны в сторону, а иногда при неловком движении вертело волчком. С колоссальным трудом бывший профессор осваивал науку ходить. Он то и дело падал, в этот момент вспыхивал красный свет и било гравио-током. Он, правда, больше щекотал, чем причинял страдания. Тем не менее, было неприятно и, мальчик сказал:

— Как это жестоко. Ты мучаешь ребенка.-

Зером говорил о себе как бы в третьем лице. Электронный монстр, впрочем, отлично понял.

— Ты не ребенок, а взрослый человек в детском теле. В своей вселенной ты терпел боль, научись ее мужественно переносить и в этой.

Кто сказал, что он не знал боль? Еще во время Великой Отечественной войны, когда фашисты живыми сожгли его родителей, а также сестру и брата, он испытал такое потрясение, что телесные страдание были на этом фоне совершенной мелочью. С другой стороны, он тогда не верил в загробную жизнь. А теперь он точно знает, что посмертное, да еще вполне полнокровное существование, реальность. Значит и его родители, возможно, обитают в этом мире. Может быть, где-то там, на соседней планете или вычурно вогнутой галактике. Тут даже звезды расположены ровными линиями, квадратиками и в форме семигранных свастик и большого множества других фигур. Явно это вселенная зародилась не путем большого взрыва. Пытливый ум профессора на секунду воспарил к вершинам космоса, и словно в отместку его голова врезалась в бегущую дорожку. Из глаз посыпались искры, казалось, электроразряд пронзил тело.

— Человек, ты не внимателен. Будешь и дальше задирать голову, это может кончиться для тебя большой болью.

Зером попытался отогнать нахлынувшие лавиной мысли и более внимательно всмотрелся в перемещающуюся фигуру, чьи движения ему следовало повторить. В следующий раз все пошло намного легче. Наличие шести измерений позволяло передвигаться по планете с гораздо большей скоростью. Теперь он даже не шел, а словно порхал по поверхности. Кибернетический разум все усложнял и усложнял задачу. Прошло несколько часов, наконец, механический голос произнес:

— Для начала достаточно. Перерыв на обед.

Зером не успел моргнуть глазом, как вновь оказался в обширной комнате. Остальные дети также закончили сеанс связи и строились в линейку. На Солнцева вновь нахлынули воспоминания о далеком детстве. Вот точно также они, будучи октябрятами, маршировали по городу Минску мимо памятников Ленину и Сталину. Он вместе со всеми отдавал тогда салют. Счастливые были времена, потом его принимали в пионеры, прошло, полгода и началась война. Дальше жизнь превратилась в кошмар. Когда гитлеровцы уничтожили его родных, мальчик пошел в партизаны. Первого своего немца, он убил ножом, точный удар в шею оборвал жизнь фашиста. Тогда он ничего не испытывал, кроме радости и удовлетворения. Потом, подхватив автомат, который выронил немец, он расстрелял еще троих фрицев. С тех пор прошло уже много времени, а воспоминания эти так и стоят перед глазами. Зером четко чеканил шаг, другие дети более расслабленно. Иногда его подбрасывало вверх, но в целом терпимо, тело казалось легким почти невесомым. Коридор был увешан массивными картинами. На них были изображены люди, а также существа с других планет. Когда они проходили мимо них, портреты приветствовали и раздавали поклоны. Похожие на розовые шары с ушами воронками, инопланетяне подмигивали, или криво улыбались. Некоторые из них напоминали улыбающихся чудовищ, не страшных и, пожалуй, даже смешных. Когда Зером показал палец, монстр в ответ расхохотался и поднял хвост. Так марширую и, обмениваясь впечатлениями, они шли по пушистому полу. Мягкие ворсинки щекотали голые пятки, было смешно и приятно. Столовая очень большая, хотя когда ты маленький, все вокруг тебя кажется огромным. Стены покрыты движущимися мозаичными рисунками. Звезды то и дело меняют цвета, а необычные животные раскраску. Даже трава, постоянно меняет свои оттенки, то она салатово-изумрудная, то золотисто-желтая. И это все сопровождается восхитительной, ранее не слышанной на земле музыкой. По полям бегали четырехголовые с тремя как у верблюдов горбами жирафы, они поворачивали свои веселые мордочки с тремя ноздрями и раскрывали зубастые пасти. Мимо пробегали босоногие девчонки в сиреневых платьицах, они протягивали печенье жирафам и те с удовольствием его поедали.

Зером почувствовал зверский аппетит, он ожидал увидеть традиционные тарелки с ложками. Однако вместо этого им подвели специальные трубки.

— Засуньте их в рот. Питательная жидкость сама потечет в ваши желудки.

Солнцев так и сделал. Что-то сладкое похожее на мед полилось в рот. Младенец закашлялся, затем справился и влил в себя изрядную порцию приторного питья. Потом ему сунули в рот жвачку, челюсти заработали, и зубы перестали ныть.

— Теперь скажите дети спасибо.

Маленькие ребята вскочили и дружным хором прокричали:

— Спасибо!

Зером был сыт, по жилам заструилась энергия, и ему показалось, что он начал расти. Возможно, так оно и было. Тут все как в сказке. "И растет ребенок там не по дням, а по часам". Поднявшись, младенец расправил плечики, в нем бушевала сила.

— А теперь дети, — хлопнула в ладони большая и красивая женщина в зеленом платье. — Можете расслабиться, погулять и пообщаться друг с другом. Следующие занятия спустя два часа.

Зерон и прочие ребята побежали в комнату для игр. Там в большом количестве были представлены разнообразные компьютеры, причем большинство детей предпочитало подключаться непосредственно к мозгу через уже знакомый венок. Крошечные, размерами с молекулы нити, легко проникали сквозь череп и могли вызвать любую иллюзию.

Солнцев увидел уже знакомого Слева Игра. Подбежав к нему, он толкнул его рукой:

— Привет Слев. Хочешь уйти в виртуальный мир?

— А почему бы и нет. Здесь все так интересно и реально, словно попадаешь в другую вселенную. Можно выбрать любое мироздание, любую эпоху, в том числе с магами, колдунами, феями.

Зером в прошлой жизни не увлекался компьютерными играми, считая себя слишком старым для них. Правда сейчас он выглядит как младенец, но ум остается прежним.

— Это еще успеется, расскажи мне лучше, откуда ты.

Слев замялся:

— Это не так интересно как кажется, я не люблю вспоминать свое прошлое.

— У меня тоже полно тяжелых воспоминаний, о которых я не прочь забыть, но все-таки от них никуда не деться.

Слев всхлипнул, на глаза навернулись слезы:

— Моя планета Вирджесия, была прекрасной и процветающей. Мы уже летали в космос, освоили соседние миры Гейл и Фобс. Я был летчиком, а потом стал командором звездного флота. Мы полетели к другой звездной системе, рассчитывая со временем освоить тамошние планеты. Но по пути на нас напали представители жестокой цивилизации Варум. Они уничтожили наш флот, а я чудом спасся. Увы, Господь не послал мне смерть, видимо, для того чтобы я вкусил неизмеримые страдания. Варумцы атаковали нашу планету и соседние миры. Они сбрасывали тяжелые термокварковые бомбы и макси-аннигиляционые снаряды. Им удалось уничтожить все наши города и практически все селения. Девяносто девять процентов населения нашего мира сгорело в пламени космической войны, а те не многие кто выжил, оказались в клетках для рабов. Эти членистоногие варварски издевались над нами, я сам оказался за импульсно-плазменной решеткой. Каждый мой шаг был пропитан болью и страданием, стоило чуть-чуть шевельнуться и меня било гравиорадиацией. Затем меня отправили на урановые рудники. Моя кожа покрылась язвами, волосы и ногти выпали, десны кровоточили и, в конце концов, вытекли глаза. Меня даже отказались застрелить, еще живого выбросив на помойку с разлагающимися трупами. Там я умирал медленно и страшно, черви и гусеницы-мутанты грызли мое тело, особенно мучительным было воздействие полусверхпроводниковых муравьев. Они выпускали разряды в сто раз усиливающие боль, прожигая плоть от пяток до мозга.

— Полусверхпроводниковые? Как это может быть так? — Удивился Зером.

— В них семь разновидностей тока и они текут в заданном направлении, не встречая сопротивления в телах этих тварей. Причем когда на них капает кровь, то идет процесс размножения. А негативные эмоции питают их, порождают электричество.

— Вот ужас!

— Согласен! Мне казалось, что я уже умер и попал в ад. Опухшим языком и воспаленными губами я шептал молитвы и обращался к Господу. И, наконец, Всевышний Бог услышал меня и послал мне смерть. Когда мой путь на Вирджесии прервался, я оказался здесь, в этом своеобразном детском садике, но эти кошмары остались со мной и порой преследуют во сне. Правда, я слышал, что с помощью психозонда могут стереть негативную память, но я отказался — буду злее с твердым характером.

Зером наклонил голову:

— Я все понимаю. Сам пережил ужасную войну, не дай Господь испытать это другому. И четко помню, до сих пор стоит как видеозапись перед глазами и гибель родных и умирающих на руках товарищей. Что же, мы оба были солдатами, надеюсь, сумеем подружиться.

— Я тоже так думаю. Кроме того, остальные вокруг нас сугубо штатские люди, а кое-кто впал в детство.

— Это заметно. — Зером усмехнулся, — Видишь, как смеются и играют, видно и забыли, что они на самом деле взрослые.

Слев Игра ухмыльнулся:

— Ты знаешь, при желании, это я уже тебе говорил, могут подчистить память и даже создать новую личность. Возможно, кое-кто этим воспользовался и теперь пребывает в младенческом неведении.

Действительно, многие продолжали смеяться даже в кибернетическом сне. Их веселые усмешки впрочем не вызывали раздражения. Разве могут нормального человека раздражать детские улыбки.

— Может и мы, пока не началась очередная кибернетическая муштра, поиграем? — предложил Слев. — Можно, в частности, вдвоем пройтись по электронному миру. Ты лично, какую эпоху и расу предпочитаешь? Гуманоидную, технотронную или мир магии, или сам хочешь стать представителем другого вида или типа, может даже и небелкового. Здесь имеется несколько тысяч вариантов, мы можем пройтись по любому. От первобытных дикарей до невиданных, даже здесь гипер нанотехнологий.

В глазах Зерома блеснули молнии:

— Я предпочитаю атомный век вместе с магией. Что же, я ни разу не играл в современные киберигры, так что давай на пару пройдемся.

Оба ребенка разом надели шлемы.